Императрица и смерть

Глава 12 Дни девятый и десятый. Прощание и прощение.

Ветер из окна трепал уголок одеяла, свесившегося с кровати, прохладно облизывал её руку. Орлана открыла глаза и почувствовала: что-то было не так в закутанном ночью замке. Она поднялась на локтях и поняла, что именно.

Слишком светло стало в саду от белого пламени. Из распахнутого окна долетали голоса.

- Выспалась? - На край её кровати опустился Адальберто. - Хорошо... Я уже начал беспокоиться.

Орлана села на постели, подмяв под себя подушку. Непривычно кружилась голова, в ней было так светло и пусто, как будто это и не голова вовсе, а огненный шар.

- Который час? - произнесла она, чувствуя, как во рту всё пересохло.

- Который час, который час, - заворчал целитель, хлопая себя по карманам. - Ты проспала целый день, и я уже думал, что проспишь весь ритуал. Ишханди вокруг кругами ходила, собиралась будить. Но я не дал.

Не дожидаясь, когда он найдёт часы, Орлана потянулась к мантии, которая свисала со спинки стула, спустила босые ноги на пол. Ветер из окна пах огнём и осенью. Торопливо одеваясь и приглаживая волосы, она чувствовала, как исподлобья, будто поверх очков, смотрит на неё Адальберто. Смотрит и улыбается.

- И как ты себя чувствуешь?

Вопрос застал Орлану уже у дверей. Она уколола палец об иглу броши и, сунув его в рот, торопливо закивала.

- Уже лучше.

По дороге к площади её никто не остановил. Неожиданно тёплая ночь касалась её щёк золотистыми пушинками, и, обезумев от тепла, потянулись к небу фиолетовые бутоны - лилии Хаоса распускались с едва слышными хлопками, наполняя воздух пьянящим ароматом.

В центре площади полыхало белое пламя, высокий костёр взвивался к небу, освещая неровными бликами лица всех, кто стоял вокруг. Орлана сразу увидела Ишханди - она стояла чуть в стороне, сложив на груди руки. Драгоценные камушки в её серьгах сверкали в свете пламени.

Когда Орлана подошла и взяла её за локоть, Ишханди даже не обернулась, будто бы и ждала этого прикосновения.

- Получится? - спросила она, глядя на бледный профиль мачехи на фоне пламени.

Та повела плечом.

- Без тебя - нет. Нужно, чтобы ты его отпустила.

Орлана глянула вдаль. Там, за костром, едва различимым изваянием темноты и чьих-то страхов вырастал Храм. Глаза тут же заболели от напряжения. Она произнесла тихо, чувствуя, как жар от огня целует щёки:

- Я не хочу забывать его.

- Мы его никогда не забудем, - эхом отозвалась Ишханди. Был ли этот ответ или почудился, сложился из гудения пламени и звона звёзд, Орлана не знала.

- Знаешь, ты была во всём права. Прости меня. - Она выпустила локоть Ишханди. Жар от костра облизывал лицо, и очень хотелось отвернуться, но, проклиная своё упрямство, Орлана продолжала смотреть на огонь. - Я слишком часто думала о смерти. Это из-за меня богиня стала такой сильной.

Ишханди медленно покачала головой, и камешки в её серьгах серебряно зазвенели.

- Не бери на себя слишком много вины. Богиня существовала и до твоего появления в нашем мире.

- И прости, что я тебя подозревала, - чуть дрогнувшим голосом добавила Орлана. - В тот день, когда ты говорила с Ольвэ и ходила к Эрвину, я знаю, ты мне помогала.

- Я не сержусь, - вздохнула Ишханди. - Ты боролась... как умела.

Прозрачные рукава её платья трепетали на ветру, заворачиваясь, обнажая её запястья. Бледное, сосредоточенное лицо, губы, окантованные тёмной краской, чёрные волосы, собранные на затылке в узел - всё выражало похоронное спокойствие.

- Ничего я не боролась, - горько усмехнулась Орлана. - Даже и в январский переворот. Боролась ты, а я только делала глупости и злила Ордена.

Ишханди обернулась на неё, и хрупкая улыбка коснулась подведённых чёрным губ.

- Нет, - сказала она почти ласково. - Я так никогда не считала.

Она снова отвернулась к огню, и Орлана подумала, что, наверное, ей очень жарко, что под корсетом платья текут капли пота, но она всё равно стоит и простоит так до тех пор, пока в небе не зажжётся яркая искра - пока душа императора не уйдёт спокойно в мир Ничто.

- Но послушай, - она сама взяла Орлану за руку, - я не Сабрина, я никогда не буду ею, как сильно ты бы этого не хотела.

Орлана склонила голову, пряча от взгляда мачехи зарумянившиеся то ли от жара, то ли от стыда щёки.

- Как ты это поняла? - почти шёпотом сказала она, изо всех сил надеясь, что Ишханди не расслышит.

Но та расслышала и дёрнула беззащитным под полупрозрачной накидкой плечом.

- Я не первый день живу. Я всё понимаю: что ты потеряла подругу, что тебе иногда не с кем даже поговорить... Я могу всё выслушать, но я вряд ли заменю тебе её.

Ишханди усмехнулась, и гудение костра прокатилось с новой силой. Совсем близко зазвучали чьи-то голоса, но Орлана даже не повернула головы.

- Почему ты смеешься? - надломленным голосом спросила она у Ишханди.

Та сняла двумя пальцами с ленты корсета тополиную пушинку и отпустила её лететь дальше.

- Я рада, что ты не умерла - призналась она.

И в эту секунду, затмевая свет костра, на небе блеснула новая звезда. Её тонкие лучи пронзили синий ночной мрак, разом осветили все небо, посеребрили тонкие шпили замка, озарили весь сад с поднявшимися венчиками лилий.

Ишханди коротко вздохнула, и Орлана увидела на её щеках влажные дорожки слёз.

- Шах и мат за пять ходов. - Луксор смёл походившие фигуры с доски и снова принялся их расставлять. - Это уже лучше. Прошлый раз ты продержалась всего два хода.

Орлана откинулась на подушки. Тёплые солнечные лучи танцевали по её обнажённым плечам, по всей комнате, и комната от них казалась пёстрой.

- Ни демона не понимаю в этой игре, - насупилась Орлана.

Луксор посмотрел на неё из-под упавшей на лицо чёлки. Солнечные зайчики танцевали и в его глазах.

- Я же говорил тебе не трогать эту пешку.

- Этого мага войны? - переспросила она, беря в руки резную фигурку.

Ей нравилось рассматривать их, каждое выражение напряжённого лица, каждую руку, сжимающую меч или скипетр.

- Ну да. Смотри. Фигуры должны защищать одна другую. - Он сдвинул с места чёрного слона, потом белую пешку, потом ферзя. Орлана никогда не успевала уследить за всеми этими рокировками и от них начинала страшно нервничать. - Так слон защищает ферзя.

- Аластар защищает императрицу?

У белого ферзя был изящный профиль и тонкий излом губ. Одну руку он прижимал к сердцу, и в солнечном свете блестел перстень на пальце. Вторая рука пряталась под мантией, откуда выглядывал только эфес меча.

- Ну да. Подумай, какой ход нужно сделать следующим.

Она схватилась было за коня - существо, отдалённо напоминающее лошадь, царапнуло её по пальцу острыми рогами, - но передумала и нерешительно двинула вперёд пешку. Глубокий капюшон не давал рассмотреть её лица, а меч висел за спиной, в изящный ажурных ножнах.

- Императрица защищает этого мага войны.

- Нет, любимая, не рационально. Ну где ты это видела? И не строй, пожалуйста, такое лицо.

Понимая, что делай несчастные глаза или не делай, подсказки от него на этот раз не добьёшься, Орлана сложила руки на груди.

- Что-то не хочется больше играть.

Луксор сдвинул фигуры на место и хитро глянул на неё.

- Не хочешь играть - ешь. Ты проиграла уже три партии.

Понимая, что деваться с кровати всё равно некуда, Орлана потянулась за креманкой с мороженным, которое осталось ещё с завтрака и теперь, простояв пару часов под солнцем, превратилось в густую розовую лужицу. Съесть его она обещала и за одну проигранную партию, но Луксор выигрывал с такой скоростью, что она просто не успевала спохватиться.

- Хоть бы поддался, - обречённо выдохнула Орлана, облизывая ложку.

- Да я бы поддался, если бы успел! - Он завис над доской, подперев рукой голову. - Ну, хочешь, просто поговорим?

Скрещенные по-турецки ноги онемели, Орлана дёрнулась и капнула мороженным на светлую ночную рубашку.

- Давай, - пробормотала она, рассматривая пятно. Приторное месиво в горло решительно не лезло.

Луксор поднялся, с хрустом потянулся, разминая затёкшие мышцы, убрал с постели шахматы. Орлана тут же вытянула ноги и, решив, что за ней больше не наблюдают, отставила мороженное на ночной столик.

- Эй! - возмутился Луксор. - Между прочим, Адальберто сказал, что у тебя истощение. Так что не увиливай.

Почему-то Адальберто был уверен, что от страшной смерти её спасёт именно мороженное и только оно. Пришлось возвращаться к трапезе. Пока Луксор прикрывал окно, она зажмурилась и сунула в рот полную ложку. Тёплый ветер из сада нёс запах цветов, и ветка дерева скреблась в стекло, будто просилась внутрь.

Луксор лёг на Орланины вытянутые ноги и обхватил их под коленками.

- Я расспросил в академии о Мэрсайл. О ней много сплетен, оказывается, ходило.

Мороженное встало в горле, и Орлана, как ни старалась, не могла его проглотить. Она поднесла следующую ложку к губам Луксора. Тот, не задумываясь, проглотил угощение и только потом сердито зафыркал.

- Я уже почти что всё съела, - предупредительно закричала Орлана, показывая ему наполовину пустую хрустальную креманку. - Так что там про Мэрсайл?

Луксор вытер с губ сладкие капельки.

- Была со всех сторон положительная девушка из довольно уважаемой семьи. И случилась у неё безответная любовь к преподавателю. Какое-то время никто не знал об этом, а потом она сама выбрала момент и призналась ему.

- М! - восхитилась Орлана с полным ртом мороженного. - Романтично. А он что?

Луксор осторожно расправил складки ночной рубашки у неё на коленях.

- Сделал то, что сделал бы каждый вменяемый преподаватель. Попросил перевести его работать в другое здание академии. Ему дали другую группу, и девушку эту он больше не увидел.

Орлана отставила наконец от себя ненавистную креманку и с грустью посмотрела на липкие от сладости руки.

- И всё вроде бы ничего. Её подруги говорили, что она вела себя как обычно, училась, развлекалась со всеми. А потом призналась им, что собирается выпрыгнуть из окна стеклянной аудитории.

Орлана припомнила все свои недолгие путешествия по академии и эту аудиторию, спрятавшуюся под самой крышей. Три стены в ней были полностью из стекла, и прозрачные оконца на потолке делали залу необычайно светлой и страшной. Альмарейн лежал под ней лоскутным одеялом.

- Её спасли?

- Да, подружки испугались, сразу всё разболтали, и её забрали родители. Но знаешь, после этого пошли разные слухи, сплетни, и она не смогла учиться дальше.

Орлана облизала пальцы, один за другим. В прочий раз она бы не поленилась сходить в ванную, но сейчас ей не хотелось отрываться от кровавой истории.

- И почему тогда Аластар не нашёл ничего подозрительного о ней?

Луксор поцеловал её в коленку, обтянутую светлым шёлком.

- Может, он и нашёл, но тебе не сказал.

Скорбно вздыхая, Орлана отвернулась к окну. Она представляла себе, как расскажут садовнику-отцу тогдашней студентки высшей Альмарейнской академии о том, что его дочь ушла из замка ночью и бесследно пропала. Представила, как он найдёт её цветастую шаль, брошенную в одной из множества галерей. А в комнате Риана ещё лежит на стуле клубок желтоватых ниток, тонкий, похожий на цыганскую иглу, крючок и обрывок кружев.

Луксор проводил его до самых ворот. Не из долга гостеприимства, просто хотелось убедиться, что Идрис не вернётся, не усядется на ветку какого-нибудь дерева и не начнёт мучить несчастную флейту, дожидаясь, пока мимо пойдёт Орлана.

У самой изгороди маг времени остановился, наблюдая за проплывающим над садом облаком. Он задумчиво потёр нос кулаком, на который уже намотал накидку. Видимо, от торчащих во все стороны золотистых лохмушек нос его зачесался ещё больше, потому что Идрис страдальчески сморщился.

- А ты правда убил свою первую жену?

Стражи, замершие по обеим сторонам от ворот, прятали свои лица под капюшонами алых мантий, но обнажённые огненные мечи выглядели довольно внушительно. Луксор скользнул по ним взглядом, прикидывая, как быстро они смогут вытолкать слишком любопытного мага времени из императорского сада, но только вздохнул.

- Нет, я её не убивал. Но вообще ты можешь сбегать в прошлое и проверить, да?

- Да я уже всё твоё прошлое излазил, - запричитал Идрис. - Понять не могу... Тьфу ты, демоны. Неужто ты её покрываешь?

- По-моему, тебе пора. - Луксор выразительно указал глазами на ворота.

Маг времени помялся, притворяясь, что рассматривает круглые белые камни. Он достал из кармана пригоршню семян и бросил их на дорожку. Тут же слетелись птицы и запрыгали, отбивая друг у друга угощения, хлопая крыльями.

- Так это Орлана её убила? На неё похоже. - Идрис притворно вздохнул. - Она всё-таки женщина моей мечты.

Луксор устало потёр глаза. Из туманного марева над Альмарейнским лесом поднималось солнце. Оно зацепилось краем за острые пики сосен и застряло там, озарив край неба светом цвета топлёного молока.

- Боюсь только, ты в её мечты не входишь, - сцепив руки на груди, посочувствовал Луксор.

Идрис махнул на него рукой и зашагал к воротам. Стражники не шевельнулись, когда он прошёл мимо, даже когда маг времени остановился, чтобы протянуть руку к пылающему мечу - но в последнюю секунду отдёрнул ладонь и принялся на неё дуть. Луксор усмехнулся.

- Она сказала, что я не самая большая её проблема! Это точно, я ей нравлюсь. - Уже из-за кованой ограды сада Идрис блеснул на него глазами. Он обернулся и ткнул пальцем в небо, как будто призывал в свидетели сам Вселенский Разум.

- Знаешь, как мои студенты говорят? Всенепременно к следующему понедельнику. - Луксор покивал, глядя себе под ноги, развернулся и пошёл к замку.

Будь он хоть чуточку уверен, что маг времени больше не вернётся в столицу, о, как бы ему стало спокойнее!