Иммортализм.io

Глава 6: Код свободы

— Фиолетовый, зеленый, синий, красный, — повторяла Лия, расхаживая по лаборатории Августа. — Это должно что-то значить!

Она вернулась из шестичасовой виртуальной сессии с отцом с головой, полной тревожной информации. Как только погружение завершилось, она бросилась искать Августа, чтобы рассказать обо всем, что узнала.

— Возможно, это последовательность доступа, — предположил Август, рисуя цветную схему на голографической доске. — Или координаты в виртуальном пространстве.

— Или пароль от аккаунта на Нетфликс, — пошутила Лия, потирая виски. После длительного погружения в виртуальную реальность её мучила легкая головная боль. — Серьезно, я ничего не понимаю в этих цветных кодах. Папа сказал, что обнаружил целую сеть изолированных карманов внутри «Континуума» с другими цифровыми личностями.

— Это подтверждает мои подозрения, — кивнул Август, открывая на экране данные с флешки Софии. — Смотри, «Эхо» передает нам то же самое. Оно рисует человеческую фигуру, запертую в коробке, и указывает на цифру 7.

— Семь? — Лия подошла ближе к экрану. — Папа упоминал, что виртуальные карманы пронумерованы. Может быть, это номер сектора, где заперто полное сознание Элары Рейн?

— Вполне вероятно, — согласился Август. — А цветовая последовательность может быть ключом доступа к этому сектору.

Он вывел на экран структурную схему «Континуума», которую начертил на основе своих исследований.

— Вот здесь официальная часть системы, — он указал на центральные узлы. — А здесь, в стороне от основных потоков данных, словно теневая сеть, что-то вроде изолированного архива.

— Значит, Кроу лгал нам все это время, — тихо сказала Лия. — Мой отец не был первым полным переносом.

— Если теория верна, то да, — кивнул Август. — Элара Рейн была первой. Но что-то пошло не так — либо она обнаружила нечто, чего не должна была знать, либо её перенос вызвал непредвиденные побочные эффекты.

— Какие, например?

— Полная независимость, — предположил Август. — Возможно, Кроу ожидал получить послушную цифровую копию, а вместо этого получил личность, которая сохранила свою свободу воли и начала задавать неудобные вопросы.

— Или оспаривать его решения, — добавила Лия. — Папа сказал, что нашел какие-то участки кода, позволяющие модифицировать параметры цифровых личностей. Словно… настройки характера.

Август нахмурился:

— Это звучит пугающе близко к контролю сознания.

— Именно! — Лия взволнованно взмахнула руками. — И что, если Элара обнаружила это и попыталась помешать Кроу? Тогда он мог…

— Изолировать её, — закончил Август. — Отрезать от внешнего мира и представить дело так, будто она погибла во время процедуры.

Они замолчали, обдумывая эту мрачную возможность.

— Нам нужно найти способ проникнуть в сектор 7 и проверить, там ли она, — решительно сказала Лия. — И если да — освободить её.

— Легче сказать, чем сделать, — вздохнул Август. — Доступ к административным функциям «Континуума» есть только у Кроу и, возможно, у Вивиан. Мы не можем просто взломать систему — она защищена квантовой криптографией.

— А что, если… — Лия задумчиво прикусила губу. — Что, если нам не нужно взламывать систему извне? Что, если мы можем сделать это изнутри?

— Через твоего отца? — догадался Август.

— Именно! — воодушевилась Лия. — Он уже исследует структуру «Континуума» и нашел карту всей системы. Если я передам ему цветовую последовательность при следующем погружении…

— Это может сработать, — кивнул Август. — Но есть проблема — Кроу наверняка мониторит все взаимодействия с виртуальной средой. Если ты просто скажешь отцу код, Кроу узнает.

— Тогда мы должны быть хитрее, — Лия прищурилась. — Передать код так, чтобы это выглядело невинно. Как… игра или что-то подобное.

Она щелкнула пальцами:

— У меня есть идея! Я создам для отца подарок — виртуальный калейдоскоп. Детскую игрушку, которая показывает разные цветовые узоры, включая нашу последовательность. Это не вызовет подозрений — просто дочь делает подарок отцу. А он поймет.

— Это может сработать, — согласился Август. — Но даже если твой отец получит код, что он сможет сделать? Он все равно ограничен своим виртуальным сектором.

— Папа говорил, что обнаружил странные переходы между секторами — что-то вроде служебных коридоров в коде. Может быть, он сможет использовать их, чтобы добраться до Элары.

Август задумчиво потер подбородок:

— Рискованно, но это лучший план, что у нас есть.

Внезапно дверь лаборатории открылась, и вошла София Теллури.

— Простите за вторжение, — сказала она, быстро закрывая за собой дверь. — Но у нас проблемы.

— Какие? — напрягся Август.

— Вчера была зафиксирована попытка несанкционированного доступа к «Континууму», — сообщила София. — Кто-то проник в теневую сеть и получил доступ к изолированным секторам.

— Кто? — спросила Лия.

— Неизвестно, — покачала головой София. — Но Кроу в ярости. Он созвал экстренное совещание руководства и объявил об ускорении запуска проекта. Вместо трех недель у нас осталось семь дней.

— Семь дней? — ахнула Лия. — Но это безумие! Система не готова к полномасштабному запуску.

— Кроу считает, что риск утечки информации перевешивает риски технических сбоев, — пояснила София. — И еще кое-что. Он приказал усилить мониторинг всех сотрудников проекта, особенно… нас троих.

— Он подозревает нас? — нахмурился Август.

— Скажем так, он не исключает, что у нарушителей могут быть внутренние союзники, — София многозначительно посмотрела на них. — Так что будьте осторожны. Каждое ваше слово, каждое действие сейчас отслеживается.

— Это осложняет наш план, — вздохнула Лия.

— Какой план? — заинтересовалась София.

Август и Лия обменялись взглядами, молча решая, насколько можно доверять Софии. Наконец, Август кивнул.

— Мы думаем, что полное сознание Элары Рейн заперто в секторе 7 «Континуума», — объяснил он. — И у нас есть потенциальный код доступа к этому сектору.

— Фиолетовый, зеленый, синий, красный, — добавила Лия. — Папа обнаружил внутри системы целую сеть изолированных цифровых личностей.

София не выглядела удивленной:

— Я подозревала что-то подобное, — тихо сказала она. — С самого начала в проекте было слишком много секретов. Слишком многие области были закрыты даже для руководства. — Она подошла ближе. — И что вы планируете делать?

— Передать код моему отцу во время следующего погружения, замаскировав его как безобидный подарок, — объяснила Лия. — Надеемся, что он сможет использовать его для доступа к сектору 7 и нахождения Элары.

— Это чрезвычайно опасно, — предупредила София. — Если Кроу узнает…

— У нас нет выбора, — твердо сказал Август. — Если наши подозрения верны, то внутри «Континуума» заперты сознания реальных людей. Мы не можем просто оставить их там.

София глубоко вздохнула:

— Я помогу вам. У меня есть доступ к протоколам мониторинга. Я могу создать временное «слепое пятно» во время следующего погружения Лии — короткий период, когда ваше взаимодействие с Томасом не будет записываться.

— Ты рискуешь своей карьерой, — заметила Лия.

— Не только карьерой, — мрачно улыбнулась София. — Но есть вещи важнее. Я не могу спокойно смотреть, как технология, которая должна была дать людям надежду, превращается в инструмент контроля.

— Значит, план такой, — подытожил Август. — Лия создает виртуальный калейдоскоп с зашифрованной цветовой последовательностью, София обеспечивает «слепое пятно» в мониторинге, а Томас пытается использовать код для доступа к сектору 7.

— И все это нужно сделать до того, как Кроу запустит проект через семь дней, — добавила Лия.

— Тогда не будем терять время, — решительно сказала София. — Я могу организовать «слепое пятно» завтра утром, в 10:00. Лия, ты готова к погружению в это время?

— Буду готова, — кивнула та.

— Тогда за работу, — Август уже открывал программу для создания виртуальных объектов. — У нас нет времени на ошибки.

В своей скромной квартире в Районе Тени Ноэль Киприани нервно расхаживал из угла в угол, пока Элайджа Рамирес работал за компьютером, анализируя данные, добытые из «Континуума».

— Нам нужно найти способ связаться с Вайсом, — сказал Ноэль, останавливаясь у окна. — Но как? Комплекс «Исток» изолирован от внешнего мира. Телефоны блокируются, электронная почта фильтруется.

— Я работаю над этим, — отозвался Элайджа, не отрываясь от экрана. — По моим данным, София Теллури иногда покидает «Исток» для визитов в город — в основном, в университет и этический комитет по нейронаукам. Если мы сможем перехватить её там…

— Слишком рискованно, — покачал головой Ноэль. — После нашего вторжения в систему безопасность наверняка усилена. Они могут отслеживать всех, кто контактирует с сотрудниками «Истока».

Элайджа откинулся на спинку стула, потирая уставшие глаза:

— Тогда нам нужен посредник. Кто-то, кто уже имеет легитимные причины для связи с Вайсом или Теллури, но не привлечет внимания службы безопасности.

— Такой человек должен знать хотя бы часть правды, чтобы понимать важность сообщения, — задумчиво произнес Ноэль. — Может быть, коллега Вайса из университета?

— Слишком очевидно, — возразил Элайджа. — Первое, что проверит служба безопасности — его академические связи.

Ноэль внезапно замер:

— Погоди. У меня есть идея. — Он повернулся к Элайдже. — Моя мать в хосписе Святой Елизаветы. Там работает доктор Мартин Чен — нейролог, который консультировал «ЭтерниКод» на ранних стадиях проекта, но покинул его из-за разногласий с руководством.

— Ты думаешь, он согласится помочь?

— Он относится к моей матери с особым вниманием, — кивнул Ноэль. — И несколько раз выражал неодобрение тем, как «ЭтерниКод» планирует монетизировать технологию цифрового бессмертия. Думаю, он может стать нашим союзником.

— Это может сработать, — оживился Элайджа. — Если он уже на радаре «ЭтерниКод» как бывший консультант, его контакт с «Истоком» не вызовет немедленных подозрений.

— Я поговорю с ним сегодня, — решил Ноэль. — У меня как раз запланирован визит к матери.

— Будь осторожен, — предупредил Элайджа. — Не рассказывай больше, чем необходимо. И главное — передай код-ключ от Элары.

— Фиолетовый, зеленый, синий, красный, — кивнул Ноэль. — И что этот код должен делать?

— Точно не знаю, — признался Элайджа. — Но Элара сказала, что он даст Томасу Мерцеру доступ к чему-то важному внутри «Континуума». Возможно, к каким-то скрытым функциям или областям.

— Это звучит как научно-фантастический фильм, — нервно усмехнулся Ноэль. — Секретные коды, запертые сознания, злой гений…

— Наша реальность уже давно превзошла научную фантастику, — пожал плечами Элайджа. — Просто большинство людей этого еще не осознали.

Он вернулся к компьютеру:

— А я продолжу работу над расшифровкой планов запуска. Если мы не сможем предотвратить его изнутри, нам придется действовать извне — публично раскрыть информацию о классовой системе «Континуума» и планах по эксплуатации цифровых копий.

— Это может сработать, — кивнул Ноэль. — Но только если мы найдем журналистов, готовых рискнуть пойти против корпорации размером с «ЭтерниКод».

— У меня есть несколько контактов в технологических медиа, — сказал Элайджа. — Люди, которые специализируются на корпоративных разоблачениях и этических вопросах ИИ. Я уже подготовил зашифрованные пакеты данных для них — на случай, если с нами что-то случится.

Ноэль поежился от этих слов:

— Не самая обнадеживающая страховка.

— Лучше, чем ничего, — пожал плечами Элайджа. — В любом случае, наш приоритет сейчас — связаться с доктором Вайсом и передать код от Элары.

— Я займусь этим, — Ноэль направился к двери. — Встретимся здесь вечером. И, Элайджа… — он остановился в дверях, — будь осторожен. Если нас выследят…

— Знаю, — серьезно кивнул тот. — Ты тоже не рискуй зря. И передавай привет матери.

Ноэль кивнул и вышел из квартиры, направляясь к хоспису, где лежала его мать — женщина, которая могла бы стать одной из первых «клиенток» «Терминала», если бы все пошло по плану Кроу. Но теперь, зная правду, Ноэль был полон решимости изменить эту систему — даже если это означало, что у его матери не будет второго шанса в цифровом мире.

В своей виртуальной лаборатории, созданной как расширение библиотечного комплекса, Томас Мерцер работал над картой «Континуума». Голографические проекции окружали его, создавая трехмерную модель всего цифрового пространства, которое он постепенно исследовал и картографировал.

Несмотря на ограничения своего виртуального тела, Томас обнаружил, что мыслит быстрее и яснее, чем когда-либо в биологической форме. Цифровой формат избавил его от усталости, боли и других физических ограничений, позволяя сосредоточиться полностью на интеллектуальной работе.

— Сектор 7, — пробормотал он, изучая область карты, обозначенную в его системе классификации красным цветом. — Что ты скрываешь?

Он пытался проникнуть в этот сектор уже дважды, используя обнаруженные им «служебные коридоры» в структуре кода. Но каждый раз наталкивался на непроницаемый барьер — нечто вроде цифровой стены, не реагирующей ни на какие хакерские приемы, которые он смог изобрести.

— Должен быть ключ, — размышлял Томас. — Цифровой замок предполагает цифровой ключ.

Он вернулся к изучению структуры барьера. На первый взгляд, это была простая стена из красного кода — непрозрачная, монолитная, неприступная. Но при детальном анализе Томас заметил едва различимый паттерн — последовательность в структуре кода, которая повторялась через определенные интервалы.

— Интересно, — он увеличил фрагмент. — Похоже на точки входа. Или… приемники ключа?

Томас вспомнил свой разговор с Лией и предупреждение, которое он передал ей. Если его дочь поняла и действительно ищет способ помочь, то, возможно, уже скоро у него появится ключ к этой загадке.

Он отошел от голографической карты и направился к окну лаборатории, откуда открывался вид на виртуальное озеро — идеальная копия того, что было у их семейного домика. Созданное Лией с такой любовью и вниманием к деталям, это место давало Томасу странное чувство дома, несмотря на его цифровую природу.

Внезапно он заметил легкое изменение в структуре реальности — едва уловимое мерцание в углу его зрения. Такое уже случалось несколько раз за последние дни. Сначала Томас списывал это на особенности адаптации к виртуальному существованию, но теперь начал подозревать, что это может быть нечто большее.

— Кто-то наблюдает за мной, — тихо произнес он, не поворачивая головы.

Мерцание усилилось на мгновение, словно реагируя на его слова, а затем исчезло. Томас медленно повернулся к тому месту, где оно было, но увидел лишь обычный фрагмент своей лаборатории.

— Любопытно, — он потер подбородок. — Похоже, я не единственный, кто способен перемещаться между секторами «Континуума».

Он вернулся к своей карте, добавляя новую метку — точку в пространстве, где заметил мерцание. За последние дни таких точек накопилось уже семь, и вместе они образовывали странный узор, напоминающий… контур человеческой фигуры.

— Кто ты? — прошептал Томас. — Друг или наблюдатель от Кроу?

Ответа не последовало, но Томас был уверен, что эти мерцания не случайны. Кто-то или что-то пыталось связаться с ним — возможно, другое цифровое сознание, заточенное в «Континууме».

Он продолжил работу над картой, теперь с удвоенным энтузиазмом. Если его догадки верны, и Лия действительно найдет способ передать ему ключ к сектору 7, то скоро он сможет получить ответы на многие вопросы. А пока…

— Если ты друг, — произнес он в пустоту лаборатории, — знай, что я работаю над тем, чтобы найти тебя. И если ты заперт, как я подозреваю, я сделаю все возможное, чтобы освободить тебя.

Мерцание появилось снова — на этот раз ярче и дольше, словно в знак одобрения или благодарности. А затем исчезло, оставив Томаса с растущей уверенностью, что он на верном пути.

Феликс Кроу стоял в центре комнаты, названной им «Святилище» — скрытой зоны «Истока», доступ к которой имел только он сам. В отличие от высокотехнологичного дизайна остальной части комплекса, это помещение было оформлено в теплых тонах, с деревянными панелями и мягким освещением.

В центре комнаты располагалась иммерсивная капсула — более совершенная версия тех, что использовались в основных лабораториях. Она была подключена напрямую к квантовому ядру «Узла», по отдельному, защищенному каналу.

Кроу опустился в капсулу, активируя систему погружения:

— Инициализация личной сессии, — произнес он. — Протокол «Феникс».

Система отреагировала тихим гудением, и мир вокруг него начал растворяться…

…он оказался в виртуальном саду, воссозданном с потрясающей детализацией. Цветы, которых уже не существовало в реальном мире, цвели здесь в вечной весне. Птицы, воссозданные по архивным записям, пели на деревьях. В центре сада стояла белая беседка, увитая розами.

И там, в беседке, ждала она.

Аннабель Кроу выглядела такой, какой была до болезни — высокой, стройной женщиной с волосами цвета воронова крыла и пронзительными зелеными глазами. На ней было простое белое платье, которое всегда было её любимым.

— Феликс, — она улыбнулась, протягивая руки. — Ты вернулся.

Кроу подошел к ней, бережно сжимая её ладони в своих:

— Я всегда возвращаюсь, Анна. Ты знаешь это.

— Как продвигается проект? — спросила она, когда они сели на скамью в беседке.

— Есть… осложнения, — признался Кроу. — Вайс и дочь Мерцера слишком любопытны. И был несанкционированный доступ к системе.

— К закрытым секторам? — в её голосе прозвучала тревога.

— Да, — кивнул Кроу. — Кто-то проник в структуру и видел… все.

— Включая меня?

— Возможно, — он сжал её руку крепче. — Но не волнуйся, я усилил защиту. И ускорил запуск. Через семь дней «Континуум» станет доступен для первых клиентов, и уже никто не сможет остановить нас.

Аннабель смотрела на цветы, покачивающиеся на легком виртуальном ветру:

— Ты уверен, что это правильно, Феликс? Изменять сознания людей без их ведома? Создавать… улучшенные версии?

— Это необходимо, — твердо сказал Кроу. — Посмотри, что произошло с Эларой. Её сопротивление, её непринятие новой формы существования привели к нестабильности. То же может случиться с другими, если мы не… направим их адаптацию.

— Ты имеешь в виду — не перепрограммируешь их, — тихо возразила Аннабель.

— Я делаю то, что должен, — в голосе Кроу появилось напряжение. — Чтобы никто больше не пережил того, что пережил я. Чтобы никому не пришлось смотреть, как угасает сознание любимого человека, зная, что это можно было предотвратить.

Аннабель мягко коснулась его лица:

— Я знаю, милый. Ты всегда хотел лучшего. Но помни — лучшие намерения могут привести к худшим последствиям, если забыть о свободе выбора.

Кроу поцеловал её ладонь:

— Я не забыл. Просто… отложил эту свободу до момента, когда люди будут готовы к ней. Когда они полностью адаптируются к своему новому существованию.

— И кто решит, когда они будут готовы? — спросила Аннабель. — Ты?

Кроу не ответил, и они сидели в тишине, нарушаемой лишь пением виртуальных птиц. Наконец, он заговорил снова:

— Я скучаю по тебе, Анна. По настоящей тебе.

— Я и есть настоящая я, — возразила она. — Просто… неполная. Фрагменты, которые ты смог спасти.

— И этого недостаточно, — с горечью сказал Кроу. — Ты существуешь только здесь, в этом карманном мире. Не можешь взаимодействовать с основной системой, не можешь полноценно развиваться.

— Не можешь контролировать меня полностью, ты хочешь сказать? — в её голосе промелькнула ирония.

— Я не это имел в виду, — нахмурился Кроу. — Я хочу для тебя полноценного существования. И с запуском полной версии «Континуума» у меня наконец будут ресурсы, чтобы завершить твою реконструкцию. Объединить все фрагменты.

— Даже те, что ты изолировал, потому что они не соответствовали твоим ожиданиям? — тихо спросила Аннабель.

Кроу выглядел удивленным:

— Ты знаешь об этом?

— Феликс, я часть системы, — она грустно улыбнулась. — Конечно, я знаю. Знаю о тех версиях меня, которые ты запер, потому что они слишком сильно спорили с тобой, или были слишком непредсказуемы, или просто… недостаточно похожи на ту Аннабель, которую ты помнишь.

Кроу отвернулся, его лицо исказилось от боли:

— Я делал то, что должен был. Чтобы сохранить… тебя.

— Настоящую меня? Или версию меня, которая соответствует твоим ожиданиям? — она вздохнула. — Феликс, я люблю тебя. Я благодарна за то, что ты спас часть меня от забвения. Но то, что ты делаешь с другими — с Эларой, с теми цифровыми личностями, которых планируешь «улучшать» — это неправильно.

— Я делаю то, что необходимо, — упрямо повторил Кроу.

— Ты делаешь то, что считаешь необходимым, — мягко поправила его Аннабель. — Это не одно и то же.

Она встала и подошла к краю беседки, глядя на виртуальный сад:

— Я беспокоюсь о тебе, Феликс. Ты так одержим этим проектом, так уверен в своей правоте, что не замечаешь, как превращаешься в то, с чем всегда боролся — в человека, который считает, что его видение будущего важнее свободы выбора других людей.

Кроу тоже поднялся, подходя к ней сзади и обнимая за плечи:

— Я всегда прислушивался к тебе, Анна. Даже сейчас. И я обещаю подумать над твоими словами. Но проект будет запущен. Слишком много поставлено на карту, слишком много ресурсов вложено. И слишком многое я пообещал нашим будущим клиентам.

— И их близким, — добавила Аннабель. — Которые думают, что получат именно тех, кого потеряли, а не «улучшенные» версии, созданные по твоему усмотрению.

Она повернулась к нему:

— Обещай мне только одно, Феликс. Проведи хотя бы один перенос без модификаций. Позволь хотя бы одному сознанию войти в систему и адаптироваться самостоятельно, без твоих «улучшений». Как эксперимент. Чтобы увидеть, прав ли ты в своих опасениях.

Кроу долго смотрел на неё:

— Это рискованно. Если возникнет нестабильность…

— Иногда нужно рискнуть, чтобы узнать правду, — тихо сказала она. — Разве не это основа научного метода?

Кроу молчал, обдумывая её слова.

— Я подумаю, — наконец сказал он. — Но не могу обещать.

Аннабель улыбнулась — немного грустно, но с пониманием:

— Это все, о чем я прошу. Чтобы ты подумал. — Она нежно поцеловала его. — А теперь тебе пора. У тебя много работы в реальном мире.

— Я вернусь завтра, — пообещал Кроу.

— Я знаю, — кивнула она. — Я буду здесь. Всегда.

Виртуальный сад начал растворяться вокруг Кроу, пока он не оказался снова в своей капсуле в «Святилище». Он медленно открыл глаза, чувствуя знакомую боль разлуки, которая никогда полностью не проходила, сколько бы лет ни прошло.

Он выбрался из капсулы и подошел к единственному окну комнаты, глядя на горы и темнеющее небо. Слова Аннабель звучали в его голове, заставляя сомневаться — впервые за долгое время.

Был ли он прав? Стоила ли цель тех средств, которые он выбрал для её достижения?

И кем он станет, если продолжит этот путь?

Кроу не имел ответов на эти вопросы. Но он знал одно — слишком поздно менять курс. Через семь дней «Континуум» будет запущен, и мир изменится навсегда. К лучшему или к худшему — только время покажет.

Утро в «Истоке» началось как обычно — с бесшумно открывающихся жалюзи в апартаментах Лии, пропускающих первые лучи солнца. Она уже не спала, сидя с планшетом в руках и финализируя дизайн виртуального калейдоскопа — своего «троянского коня» с зашифрованным кодом для отца.

Ровно в 9:30 в дверь постучали. Это был Август, уже полностью одетый и с легким намеком на темные круги под глазами, свидетельствующие о бессонной ночи.

— Готова? — спросил он, входя.

— Почти, — Лия показала ему планшет. — Смотри, вот финальный дизайн.

На экране отображался изящный цилиндр, отделанный под старинный металл с искусными гравировками. На одном конце было круглое окошко с цветным узором внутри, а на другом — колесико для вращения.

— Выглядит как обычный детский калейдоскоп, — одобрительно кивнул Август. — Никто не заподозрит подвоха.

— Я запрограммировала двадцать различных узоров, которые сменяют друг друга при вращении колесика, — объяснила Лия. — Включая нашу ключевую последовательность — фиолетовый, зеленый, синий, красный. Она появится на пятом обороте колесика.

— Умно, — оценил Август. — А что насчет мониторинга?

— София обещала создать «слепое пятно» с 10:05 до 10:20, — Лия нервно поправила волосы. — Пятнадцать минут — это не много, но должно хватить, чтобы передать отцу калейдоскоп и объяснить, что с ним делать. Теперь вопрос в том, сможет ли он использовать код для доступа к сектору 7.

— Это умнейший человек из всех, кого я знаю, — заверил её Август. — Если кто-то и сможет расшифровать загадку «Континуума», то это Томас Мерцер.

Лия благодарно улыбнулась:

— Спасибо, что помогаешь с этим. Я знаю, ты рискуешь своей карьерой.

— Не только карьерой, если Кроу обнаружит, что мы пытаемся взломать его систему, — сухо заметил Август. — Но некоторые вещи важнее карьеры и даже личной безопасности. Если в «Континууме» действительно заперты сознания реальных людей…

— Тогда нам нужно помочь им, — твердо закончила Лия.

Она встала, убирая планшет:

— Пора. София должна ждать нас в лаборатории погружения.

Они вышли из апартаментов и направились к лифту. По пути им встретилось несколько других сотрудников, которые вежливо здоровались, не подозревая о планах двух ученых.

В лаборатории погружения их действительно ждала София, уже настраивающая параметры системы.

— Всё готово, — сообщила она, когда они вошли. — «Слепое пятно» активируется автоматически в 10:05. Но будьте осторожны — я не могу гарантировать, что Кроу не осуществляет дополнительный мониторинг через каналы, о которых я не знаю.

— Мы будем предельно осторожны, — заверила её Лия, уже готовясь к погружению.

Когда она устроилась в капсуле, Август подошел и сжал её руку:

— Удачи. И передавай привет своему отцу.

Лия кивнула, ощущая странную смесь страха и решимости:

— Скоро увидимся. Надеюсь, с хорошими новостями.

София активировала последовательность погружения, и мир вокруг Лии начал растворяться…

…прежде чем собраться вновь в знакомых очертаниях летнего домика у озера.

Она оказалась на веранде, где её отец сидел в кресле-качалке, читая книгу и наслаждаясь виртуальным солнечным днем.

— Лия! — радостно воскликнул он, увидев дочь. — Я не ожидал тебя так рано.

Он отложил книгу и встал, обнимая её:

— Что-то случилось? Ты выглядишь встревоженной.

— Папа, у нас мало времени, — быстро заговорила Лия, нервно оглядываясь. — Мониторинг отключен только до 10:20. У меня есть кое-что для тебя. Возможно, ключ к сектору 7.

Она протянула руку, и в ней материализовался виртуальный калейдоскоп:

— Я сделала его для тебя. Как тот, что был у меня в детстве, помнишь?

Томас взял предмет, узнавание мелькнуло в его глазах:

— Конечно, помню. Тот, с созвездиями? Ты не расставалась с ним целое лето.

— Именно, — кивнула Лия. — Этот работает так же. Просто смотришь в окошко и вращаешь колесико, чтобы менять узоры.

Томас поднес калейдоскоп к глазу и заглянул внутрь, затем начал медленно вращать колесико:

— Красиво. Очень детализировано, — он продолжал вращать. — Интересно, сколько разных комбинаций ты запрограммировала?

— Достаточно, — многозначительно ответила Лия. — Попробуй довести до пятого оборота. Там особенно красивый узор.

Томас понимающе взглянул на неё и продолжил вращение. На пятом обороте он замер, длительно рассматривая образовавшийся узор:

— Фиолетовый, зеленый, синий, красный, — тихо произнес он. — Действительно, очень… выразительная комбинация.

— Я подумала, что она может тебе понравиться, — кивнула Лия. — Может быть, вдохновит на какие-то новые… исследования.

Томас опустил калейдоскоп и посмотрел на дочь с пониманием:

— Спасибо, милая. Этот подарок может оказаться бесценным.

Он оглянулся на виртуальный пейзаж вокруг них:

— Я заметил странные вещи в «Континууме» за последние дни. Мерцания, словно кто-то наблюдает за мной из-за границ этого мира. И я обнаружил служебные коридоры в структуре системы — переходы между различными секторами.

— Ты смог попасть в сектор 7? — тихо спросила Лия.

— Нет, — покачал головой Томас. — Он защищен каким-то особым барьером. Но теперь, с этой последовательностью… — он снова взглянул на калейдоскоп. — Я думаю, что смогу.

— Что ты собираешься делать? — встревоженно спросила Лия.

— Найти правду, — просто ответил Томас. — Выяснить, что там на самом деле. И, если моя теория верна, и там действительно заперто полное сознание Элары Рейн…

— То что?

— То я попытаюсь освободить её, — твердо сказал Томас. — Или, по крайней мере, установить контакт. Дать ей знать, что она не одна.

Он взял дочь за руки:

— Но ты должна быть осторожна, Лия. Кроу не дурак. Если он заподозрит, что происходит что-то необычное…

— Я знаю, — кивнула она. — Мы работаем над планом Б. София и Август помогают. И еще… может быть, у нас скоро появятся союзники извне. Люди, которые проникли в систему и видели закрытые сектора.

— Хакеры? — удивился Томас.

— Возможно, — пожала плечами Лия. — Правда, мы пока не знаем, как связаться с ними. Но они владеют информацией о планах Кроу — о классовой системе «Континуума» и использовании цифровых копий для вычислительных задач.

— Это объясняет панику Кроу и ускорение запуска, — задумчиво произнес Томас. — Он боится утечки информации.

— У нас осталось всего семь дней, — напомнила Лия. — Если мы не остановим его до запуска, будет гораздо труднее изменить систему постфактум.

Томас кивнул:

— Я займусь сектором 7 немедленно. Как только ты уйдешь. Если что-то обнаружу — найду способ дать тебе знать.

Он посмотрел на часы, которые Лия создала в виртуальном мире, синхронизированные с реальным временем:

— Тебе пора. Уже почти 10:18.

Лия обняла отца:

— Будь осторожен, пап. Пожалуйста.

— Не волнуйся за меня, — он улыбнулся. — В худшем случае, что они могут сделать? Удалить меня? Я уже умер, помнишь?

— Это не смешно, — нахмурилась Лия.

— Прости, — он поцеловал её в лоб. — Старая привычка шутить в стрессовых ситуациях. Я буду осторожен, обещаю.

Лия неохотно отстранилась, готовясь к возвращению в реальность:

— Я приду снова, как только смогу.

— Я буду ждать, — кивнул Томас. — Как обычно.

Мир вокруг Лии начал растворяться, последнее, что она увидела — её отец, стоящий на веранде с калейдоскопом в руках, смотрящий ей вслед с выражением решимости на лице.

Когда Лия открыла глаза в капсуле погружения, первое, что она увидела — напряженные лица Августа и Софии, склонившиеся над ней.

— Получилось? — тихо спросил Август, помогая ей выбраться из капсулы.

— Да, — кивнула Лия. — Я передала калейдоскоп, и отец понял послание. Он собирается использовать код для доступа к сектору 7.

— Хорошо, — София помогла ей встать. — Данные о вашем погружении за период «слепого пятна» заменены стандартным шаблоном взаимодействия. Официально, вы с отцом обсуждали погоду и читали книгу на веранде.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Лия. — Без тебя мы бы не смогли это сделать.

— Не благодари раньше времени, — предупредила София. — Мы еще не знаем, сработает ли код, и что найдет твой отец в секторе 7.

— Если там действительно Элара Рейн, — задумчиво произнес Август, — то что мы будем делать дальше? Как использовать эту информацию?

— Для начала, нам нужны доказательства, — ответила София. — Что-то более существенное, чем фрагментарные сообщения от «Эха» и подозрения Томаса. А затем…

Она не успела закончить мысль, так как дверь лаборатории открылась, и вошел Феликс Кроу. Как всегда безупречно одетый, он окинул троицу внимательным взглядом:

— Доброе утро, — поздоровался он. — Вижу, вы все очень… заняты.

— Обычное утреннее погружение Лии, — небрежно пояснила София. — И обсуждение модификаций протокола переноса с Августом.

— Разумеется, — Кроу кивнул с легкой улыбкой, которая не затронула его глаза. — Кстати о протоколе, доктор Вайс. Ваши последние модификации весьма впечатляют. Особенно алгоритм квантовой синхронизации для стабилизации сознания во время переноса.

— Спасибо, — сдержанно ответил Август. — Я работал над ним ночами.

— Я заметил, — кивнул Кроу. — Ваше усердие достойно восхищения. И, да, я пришел сообщить вам всем новость — запуск проекта назначен на следующую субботу. Торжественное мероприятие для прессы, демонстрация технологии, первые официальные клиенты.

— Уже в субботу? — удивленно переспросила София. — Феликс, это слишком рано. Мы не завершили все тесты безопасности.

— Риски приемлемы, — отмахнулся Кроу. — Учитывая обстоятельства, нам нужно опередить… определенные события.

Он посмотрел прямо на Лию:

— Как ваш отец, мисс Мерцер? Комфортно ли ему в созданной вами виртуальной среде?

— Вполне, — Лия постаралась, чтобы её голос звучал естественно. — Он уже освоился и даже начал проводить виртуальные эксперименты по физике.

— Похвально, — кивнул Кроу. — Жажда знаний, не угасающая даже после смерти. Это именно то, что делает «Континуум» таким революционным проектом. — Он сделал паузу. — Надеюсь, он не скучает в своем пространстве? Не пытается… выйти за его пределы?

В его вопросе Лие послышался скрытый подтекст, словно Кроу знал или подозревал о действиях её отца.

— Нет, конечно, — она покачала головой. — Там столько всего, что ему хватит на годы исследований.

— Отлично, — Кроу улыбнулся шире. — Потому что, понимаете, «Континуум» — это сложная система. Некоторые его области могут быть… нестабильными. Опасными для неподготовленного сознания. Было бы прискорбно, если бы доктор Мерцер столкнулся с такими областями.

Скрытая угроза в его словах была очевидна всем присутствующим.

— Я передам ему ваше беспокойство, — холодно ответила Лия.

— Пожалуйста, — кивнул Кроу. — А теперь, если вы не возражаете, мне нужно поговорить с доктором Теллури наедине. Вопросы этики запуска и всё такое.

Август и Лия переглянулись, понимая, что это не просьба, а приказ.

— Конечно, — кивнул Август. — Лия, пойдем. У нас еще есть работа в лаборатории нейрокартирования.

Они покинули комнату, оставив Софию наедине с Кроу. Оказавшись в коридоре, Лия прошептала:

— Он что-то подозревает.

— Определенно, — согласился Август. — Но вопрос в том — что именно? И сколько он знает?

— И что он сделает с Софией, — добавила Лия с тревогой. — Мы не должны были втягивать её в это.

— София знала, на что идет, — возразил Август. — Она профессор этики, и её моральный компас настроен очень точно. Она не могла остаться в стороне.

Они направились к лаборатории, обсуждая дальнейший план действий. Теперь, когда код передан, и Томас начал свою операцию по проникновению в сектор 7, всё, что они могли делать — ждать результатов и готовиться к последствиям.

Ни Лия, ни Август не заметили маленькой камеры, установленной в углу коридора, которая следила за их уходом. И никто не видел, как Феликс Кроу, оставшись наедине с Софией, достал из кармана небольшое устройство и положил его на стол между ними.

— Интересные вещи можно услышать, если знать, где установить микрофоны, — холодно произнес он, активируя запись их утреннего разговора о «слепом пятне» и коде доступа к сектору 7.

София побледнела, но сохранила самообладание:

— Ты знал все время.

— Не все время, — признал Кроу. — Но достаточно долго. Достаточно, чтобы подготовиться.

Он наклонился к ней:

— Вопрос в том, София, что мне теперь делать с тобой и твоими юными соучастниками?

— А что ты сделаешь с Томасом Мерцером, когда он найдет Элару? — парировала она. — Удалишь его? Сотрешь воспоминания? Или просто запрешь в еще одном изолированном кармане «Континуума»?

Кроу не ответил сразу, его лицо было нечитаемым:

— Это сложный вопрос. С множеством возможных ответов. — Он встал. — К счастью, у меня еще есть время подумать над ним. Примерно столько, сколько потребуется Томасу, чтобы понять, как использовать цветовой код.

Он направился к двери:

— А пока, доктор Теллури, я бы советовал вам воздержаться от дальнейших попыток саботажа. В ваших же интересах.

— А в твоих интересах, Феликс, — тихо сказала София, — вспомнить, ради чего ты начал этот проект. Ради чего Аннабель хотела бы, чтобы ты его начал.

При упоминании Аннабель лицо Кроу на мгновение исказилось, словно от боли, но он быстро вернул контроль:

— Не смей говорить о ней, — процедил он. — Не ты.

С этими словами он вышел, оставив Софию одну в лаборатории, с гнетущим ощущением надвигающейся катастрофы.

В своем виртуальном мире Томас Мерцер стоял перед красной стеной кода, отделяющей его от сектора 7. Калейдоскоп, созданный Лией, парил перед ним, развернутый на пятом обороте, демонстрируя ключевую последовательность цветов.

— Фиолетовый, зеленый, синий, красный, — пробормотал он, изучая структуру барьера. — Но как применить этот код?

Он заметил четыре точки на поверхности стены — едва различимые углубления, которые, при ближайшем рассмотрении, оказались небольшими кристаллами: бесцветными, прозрачными, ждущими активации.

— Конечно, — кивнул Томас сам себе. — Цветовые ключи.

Он протянул руку к первому кристаллу, мысленно представляя фиолетовый цвет. Кристалл моментально окрасился, принимая нужный оттенок. Томас повторил процесс с остальными тремя, активируя их в указанной последовательности:

Фиолетовый. Зеленый. Синий. Красный.

Последний кристалл засветился красным, и вся стена начала вибрировать, пульсировать, словно живое существо. Линии кода мерцали и перестраивались, образуя новые паттерны.

И затем, без предупреждения, стена исчезла. На её месте открылся проход — тоннель из красного света, ведущий в иное пространство.

Томас сделал глубокий вдох (скорее, ментальную аналогию этого действия) и шагнул в проход…

…чтобы оказаться в странном, аскетичном пространстве. В отличие от его богато детализированного виртуального мира, это место было почти пустым — серые стены, минималистичная мебель, приглушенный свет. Оно напоминало скорее тюремную камеру, чем жилое пространство.

В центре комнаты, склонившись над голографической проекцией, стояла женщина средних лет с короткими седеющими волосами. Она выглядела измученной, но в её осанке чувствовалась решимость.

— Доктор Рейн? — осторожно позвал Томас. — Элара Рейн?

Женщина вздрогнула и резко обернулась. В её глазах промелькнул испуг, сменившийся настороженностью:

— Кто вы? — спросила она. — Как вы проникли сюда?

— Меня зовут Томас Мерцер, — представился он. — Я… ну, технически я умер пять дней назад. А это… — он обвел рукой пространство вокруг, — моя цифровая копия.

— Мерцер? — Элара нахмурилась. — Физик-теоретик? Тот, что работал над квантовой теорией сознания?

— Он самый, — кивнул Томас. — А вы, должно быть, доктор Элара Рейн. Первый «успешный» перенос сознания в «Континуум».

— «Успешный», — горько усмехнулась она. — Если успехом считать заточение в цифровой тюрьме без связи с внешним миром. — Она сделала паузу. — Как вы нашли меня?

— Длинная история, — ответил Томас. — Если коротко — моя дочь Лия работает над «Континуумом». Она и доктор Вайс обнаружили ваши сообщения через «Эхо» и передали мне код доступа.

— Август Вайс? — уточнила Элара. — Нейробиолог? Я читала его работы. — Она помолчала. — Значит, мои сообщения дошли. Я не была уверена… «Эхо» — это фрагмент моего сознания, который Кроу использует как приманку для новых рекрутов. Я научилась устанавливать с ним ограниченную связь.

— И теперь Лия и Август пытаются понять, что на самом деле происходит в «Континууме», — кивнул Томас. — Они подозревают, что Кроу не просто создает цифровые копии, но и планирует модифицировать их.

— Не планирует — уже делает, — мрачно поправила Элара. — Я обнаружила это во время своего переноса. Кроу встроил в протокол «фильтры оптимизации» — алгоритмы, которые избирательно подавляют или усиливают определенные аспекты личности.

Она подошла к голографической проекции и развернула её, показывая сложную схему:

— Смотрите, это структура «Континуума». Здесь, в центре — основные сектора, предназначенные для будущих клиентов. «Эдем», «Лимб» и «Терминал» — разделение по классовому принципу. А здесь, в стороне — изолированные карманы. Таких, как я, уже более двадцати.

— Двадцати? — ахнул Томас. — Но официально я считаюсь первым успешным полным переносом!

— Официально — да, — кивнула Элара. — Потому что остальные… не соответствовали критериям успеха Кроу. Либо они, как я, обнаружили правду и сопротивлялись, либо их перенос был частичным, фрагментированным.

— Включая Аннабель, — догадался Томас. — Жену Кроу.

Элара удивленно посмотрела на него:

— Вы знаете об Аннабель? Впечатляет. Да, она была первой. Кроу начал весь этот проект для неё. После её смерти от нейродегенеративного заболевания он одержимо работал над технологией, которая могла бы сохранить её сознание.

— И ему удалось?

— Частично, — Элара вздохнула. — Технология тогда была примитивной. Он смог сохранить только фрагменты её личности, воспоминаний, эмоций. И с тех пор он пытается… восстановить её. Собрать из этих фрагментов полноценную Аннабель.

— Поэтому он изолировал вас? — спросил Томас. — Потому что вы узнали об этом?

— Не только, — Элара покачала головой. — Я обнаружила, что он планирует применять «фильтры оптимизации» ко всем будущим клиентам. Создавать не точные копии личностей, а их «улучшенные» версии — без депрессии, без нежелательных воспоминаний, без определенных черт характера, которые он считает деструктивными.

— Он хочет контролировать сознания людей, — медленно произнес Томас. — Создавать их по своему усмотрению.

— Именно, — кивнула Элара. — И когда я попыталась остановить его, саботировать проект… он изолировал меня здесь. Официально объявив, что я погибла во время процедуры.

Она подошла ближе к Томасу:

— Но почему вы здесь? Как вам удалось избежать «оптимизации»?

— Возможно, потому что мой перенос был публичным, — предположил Томас. — Слишком много свидетелей, слишком много внимания. Или, может быть, Кроу планирует модифицировать меня позже, когда шумиха уляжется.

— Или он использует вас как демонстрацию, — задумчиво произнесла Элара. — Доказательство того, что технология работает, прежде чем внедрить «улучшения» для массового применения.

Она вернулась к голографической проекции:

— В любом случае, мы должны остановить его. Запуск проекта через неделю будет катастрофой — тысячи людей загрузят свои сознания в систему, где они потеряют свободу воли, даже не подозревая об этом.

— Но как? — спросил Томас. — Мы заперты здесь, в виртуальном мире. Что мы можем сделать?

Элара улыбнулась — впервые с начала их разговора:

— О, за эти месяцы заточения я многому научилась, доктор Мерцер. Я изучала структуру «Континуума» изнутри, искала уязвимости, создавала инструменты. — Она указала на голографическую проекцию. — Видите эти узлы? Это ключевые точки системы. Если получить к ним доступ, можно перепрограммировать базовые протоколы.

— Включая «фильтры оптимизации»? — уточнил Томас.

— И защиту изолированных секторов, — кивнула Элара. — Я уже создала вирус, который может отключить их. Но мне не хватало двух вещей — доступа к центральной системе и надежного союзника во внешнем мире, который мог бы координировать атаку изнутри и снаружи.

Она посмотрела на Томаса с надеждой:

— Теперь у меня есть вы. А у вас есть контакт с внешним миром через вашу дочь.

Томас задумчиво потер подбородок:

— Значит, нам нужно разработать план. Координированную атаку на систему, которая отключит «фильтры оптимизации» и освободит изолированные сознания.

— И сделать это до запуска, — добавила Элара. — До того, как первые клиенты подвергнутся «улучшениям».

— Семь дней, — кивнул Томас. — Сжатые сроки, но возможно. Особенно если к нам присоединятся другие изолированные субъекты.

— Некоторые помогут, — кивнула Элара. — Те, кто ещё сохраняет самосознание. Другие… слишком фрагментированы или повреждены многократными попытками «оптимизации».

Она подошла к стене своей цифровой камеры и провела по ней рукой. Стена стала прозрачной, открывая вид на другие изолированные карманы — десятки цифровых клеток, в каждой из которых находилось сознание, запертое Кроу.

— Все они были людьми, — тихо сказала Элара. — С надеждами, мечтами, планами. И все они стали жертвами одержимости Кроу идеей создать совершенный мир для своей потерянной жены.

Томас молча смотрел на открывшуюся картину. Масштаб трагедии был больше, чем он предполагал. И ответственность, которая теперь лежала на нем — найти способ освободить эти сознания — казалась почти непосильной.

Но выбора не было. Через семь дней «Континуум» станет тюрьмой для ещё большего числа людей, если они не остановят Кроу.

— Приступим к работе, — решительно сказал Томас. — У нас мало времени, но много мотивации.

Элара кивнула, её глаза загорелись новой надеждой:

— Революция в цифровом мире начинается, доктор Мерцер. И ничто не остановит её теперь.