Иллюзионист

Глава 24

Место упокоения Галатеи, принцессы Мемории, представляет собой мавзолей из белого гранита, над входом которого высечен из альмана белый сапсан. Под ним находится пещера, в которой хранится Клинок Памяти.

Сжимаю в кулаке букетик полевых цветов. Я собрала его, пока мы шли сюда по гравийной дорожке — теперь же этот порыв мне кажется слишком детским и сентиментальным, недостойным отважной воительницы, в которой было столько жизни и веры в будущее.

Кастиан, Лейре и Лео сопровождают меня. Мы хотим отдать дань уважения принцессе, вся память о которой была вырезана из истории этого мира. Когда мы проходим внутрь следом за Арги, Эликсой и Мэриам, мои глаза постепенно привыкают к яркой белизне мрамора и альмана. Я растираю руки, покрытые мурашками.

Доспехи Галатеи висят на дальней стене, а её гроб расположен в центре зала. На крышке высечено изображение девушки, окутанной вуалью, настолько искусно, что кажется, будто настоящий шёлк застрял в мраморе и всё ещё трепещет на ветру. Глаза девушки закрыты, а руки крепко держат меч — символ воина. Я кладу цветы на сгиб её локтя.

— Ты не забыта, — тихо произношу я, но даже шёпот разносится эхом.

Арги надавливает на едва видимый круг на стене. Каменные плиты с глухим скрипом приходят в движение. Я подхожу ко вхожу в пещеру и оглядываюсь на своих друзей. Слова Арги звенят в голове: «Береги своё сердце». Вот только слишком поздно. Кастиан делает шаг вперёд, но ему нельзя пойти со мной.

Собравшись с духом, я разворачиваюсь и начинаю спускаться, перескакивая по две ступеньки за раз. С каждым шагом всё больше убеждаю себя, что у меня ещё есть время. Я могла бы ещё насладиться пением Лео. Ещё немного послушать о приключениях Лейре, перед тем как мы вернёмся в Пуэрто-Леонес. Я могла бы воспользоваться возможностью рассказать Кастиану правду. Всю правду. Но тоненький голос внутри спрашивает: «А как же другие? Сколько трупов я видела, павших на поле боя или гниющих в тюрьме?»

Время на прощание — непозволительная роскошь.

Мои сандалии едва касаются каменных ступеней, но отчего-то звучат так же громко, как моё тяжёлое дыхание и барабанный стук сердца. Мне кажется, будто я спускаюсь с горы прямиком в пропасть, глубоко-глубоко в пещеры Шести Адов, туда, где нет жизни.

За последней ступенькой следует узкий участок белоснежного песка. Пещера сверкает, переливаясь зазубренными кристаллами, торчащими сверху и снизу. В трёх шагах от меня начинается озеро. Там, посреди сапфирово-синих вод виднеется яркий свет. Клинок Памяти.

Я оглядываюсь по сторонам в поиске какого-нибудь плота или лодки, на чём можно было бы переправиться, но ничего не нахожу. Расстояние где-то полмили. Плаваю я так себе, но это вполне мне по силам, если только под водой не скрывается ничего опасного. Снимаю сандалии и одежду, чтобы не утяжеляли заплыв. Белый песок обволакивает мои стопы, когда я ступаю в холодную воду.

Делаю глубокий вдох и ныряю. Холод пробирает насквозь, но я двигаюсь интенсивнее и плыву вперёд. В поле зрения только прозрачная голубая вода и морская пена. Я сосредоточена на ровном сердцебиении, держу курс строго на цель. Хватаю ртом воздух, активно двигая ногами, чтобы держаться на плаву. Кристаллы под потолком — над моей головой — сверкают. И в этот момент я впервые слышу голос:

«Кто ты?»

Пещера со мной заговорила? Или это какое-то воспоминание?

Продолжаю плыть.

«Кто такая Рената Конвида?» — как-то спросила меня Саида. Она помогла мне откопать воспоминания маленькой девочки среди кучи чужих. Я не могла ответить тогда, но могу теперь.

«Ты должна остаться ради большего», — проносятся в памяти слова Лозара. Беззвучно молюсь за душу узника-мориа, который напомнил мне, что на кону стоит нечто большее, чем месть за Деза — парня, не вернувшегося за мной. Вода становится темнее. Холоднее. Я останавливаюсь. Тяжесть тянет меня вниз.

«Где моя Нати?»

Я замечаю огонёк впереди. Мама. Она ищет меня по всему дому, как это было раньше, когда мы играли в мою любимую игру — охотились на лесных духов.

«Покажи мне, кто ты», — голос пещеры находит меня даже под водой.

Я направляю все оставшиеся силы в ноги и толкаюсь, рассекая сапфировые воды, пока не замечаю её — колонну из альмана. Её основание уходит вглубь подземелья. Невозможно определить, какой она высоты. Я подплываю к ней, мои лёгкие уже горят. Узоры, некогда бывшие на поверхности колонны, сгладились за многие века. Я провожу рукой по столбу, затаив дыхание. Сверкающие кристаллы, свисающие с потолка, игриво подмигивают, когда я хватаюсь за выступ и выбираюсь на плоскую поверхность.

Клинок Памяти вбит в вершину колонны по самую рукоять. Я не сразу догадываюсь, что подозрительный звук, эхом разносящийся по пещере, это стук моих зубов. Я замёрзла и обессилела, но всё равно подползаю к Клинку и обхватываю платиновую рукоятку.

Не поддаётся.

Пещера содрогается, и колонна начинает тонуть. Волна захлёстывает выступ, накрывая мои лодыжки своими холодными руками.

«Покажи мне, кто ты», — повторяет голос, только теперь уже пещера трясётся, и осколки кристаллов градом падают с потолка. Один из них рассекает мою щёку. Я вспоминаю, как Арги ходила вокруг меня, повторяя тот же самый вопрос. Кто я? Никто. Все сразу. Осколки кристаллов разрезают мою обнажённую кожу, царапины начинают жечь на контрасте с холодной кожей. И в эту секунду я понимаю, что нужно делать.

Я отпускаю все украденные воспоминания. Они покидают меня завитками серого дыма. Оставшиеся стены Серости трескаются, моя магия рвётся на свободу. Я держусь за рукоять Клинка, несмотря на ноющие мышцы. Ноги сводит судорогой, но я открываюсь Клинку, и это ощущается так, будто кто-то проникает в мой разум.

Я знаю, кем я была. Кто я есть. Кем буду.

Я была ребёнком. Я была орудием. Я робари.

Я собираюсь вернуть память о моём королевстве.

Клинок выскальзывает из камня, и пещеру заполняет вспышка яркого света.