Игры богов

14

— Что скажете?

Уголки рта агента по недвижимости смотрел вверх, и Артемида решила, что он улыбается, — хотя она не понимала, чему здесь можно радоваться.

— Это все? — спросила она.

— Нет, конечно же, нет.

Уголки рта мужчины снова поднялись. Он поправил галстук и Артемида заметила, что воротничок его рубахи уже залоснился.

— Здесь есть еще и ванная.

— Ванная в отдельном помещении? — уточнила Артемида. Когда агент отпер решетку, закрывавшую входную дверь (Артемида еще спросила себя, зачем она нужна в этом ободранном, полном сквозняков доме), и открыл саму дверь, они ступили на потрескавшийся, по словам агента, «классический», линолеум и очутились в прихожей, в которой располагались пожелтевший унитаз и покрытый плесенью капающий душ.

«Может, для нынешних смертных это нормально?» — спросила себя Артемида.

— Представьте себе, что это атриум, — сказал агент. Артемида отодвинула выцветшую занавеску на единственном в комнате окне, рама которого была сильно потрескавшейся. На автостоянке перед домом она увидела кучку ребят, которые били ногами мальчишку поменьше, а тот свернулся клубком и закрывал руками голову. Артемида отпустила занавеску.

— В этой квартире есть какое-нибудь внешнее пространство?

— Да, коммунальный дворик, — с запинкой ответил агент,_; На лице клиентки появился интерес, и агент кивнул на окно.

— Ясно, — произнесла Артемида.

Она вновь выглянула во двор. Один из детей отошел на несколько шагов и теперь снимал сцену избиения на мобильный телефон.

— А как насчет домашних животных? — спросила Артемида. — Могу я завести собаку?

Агент по недвижимости оглядел комнату. Между одинарной кроватью, убогим фанерным шкафом на трех ножках, раковиной из нержавейки и полкой, на которой стояли микроволновка и электроплитка, располагался лишь крошечный кусочек пола.

— Домашние животные, — сообщил агент, — запрещены. Тот ущерб, который они наносят, понижает ценность имущества. Впрочем, — добавил он с показным оптимизмом, хотя его глаза остались все такими же тусклыми, — я уверен, что аквариумные рыбки не вызовут возражений. Или, скажем, волнистый попугайчик. При условии, что он будет все время сидеть и клетке.

— Вообще-то мне нужно жилье, где я могла бы держать собаку, — сказала Артемида. — Крупную собаку. Еще лучше, если бы дом был с садом, в котором она могла бы бегать.

Уголки рта агента опустились вниз.

— Гм. С той суммой арендной платы, которую вы указали… — пробормотал он. — Если вы не сможете выделять на жилье хоть немного большую сумму, я назову эту задачу…

— Сложной? — подсказала Артемида.

— Невыполнимой.

Подойдя к дому, Артемида почувствовала, что не может даже смотреть на место, которое, похоже, обречено быть ее жилищем. Она пошла прямиком в сад и там увидела Деметру, которая ухаживала за растениями — все-таки она была богиней земли и плодородия. В широкополой шляпе и садовых перчатках, с лопаткой и маленькой тяпкой в руках, Деметра осматривала кусты и цветы на клумбах вокруг крошечной лужайки.

Не говоря Деметре ни слова, Артемида легла на траву и закрыла глаза. На улице было довольно холодно, но сейчас ей было не до подобных мелочей. Жесткие травинки кололи ей лицо подобно иглам. Артемида вдохнула прохладный возду У земли был металлический запах — солнечные лучи пока что были слишком слабыми, чтобы подсластить его. Однако трава довольно приятно пахла свежестью и сыростью. Земля прильнула к ее телу.

«Жить здесь не так уж плохо, — сказала она себе. — Бывает и хуже».

Но тут из дома до нее долетел гул возбужденных голосов — это ругались Афродита и Эрос. В последнее время подобные перебранки стали обычным делом. Афродита вопила, Эрос что-то раздраженно бурчал, защищаясь. А потом раздался звон разбитой посуды. Артемида попыталась абстрагироваться от всего этого, сделать вид, что происходящее ее не касается, но успех эта попытка не возымела. Артемида почувствовала себя еще более несчастной, чем до этого. Все говорило о том, что в обозримом будущем ей не удастся найти себе отдельное жилье — она навечно застряла в этом жутком месте.

«Может быть, мне поставить палатку в саду и жить здесь?» — подумала она.

Внезапно крики раздались где-то совсем близко. Мгновенно открыв глаза, Артемида резко вскочила на ноги. Она ожидала увидеть, что кому-то делают больно, и уже собиралась защитить жертву, но увидела только Деметру. Та стояла спиной к Артемиде в дальнем углу сада, возле высокой стены из желтого кирпича, которая отделяла их участок от соседнего. Затем Деметра разразилась мучительными сухими рыданиями, ее плечи сотрясались, как у срыгивающей кошки.

Артемида подскочила к ней:

— Что случилось? Ты…

Но фразу она так и не закончила: слово наподобие «заболела» или «ранена» было здесь абсолютно неуместно.

— Оно мертво, — повернувшись к ней и тяжело дыша, проговорила Деметра. — Оно умерло!

Деметра протянула руки. Перчатки она уже успела сняты и Артемида испытала настоящее потрясение, увидев ее стареющую кожу. В руках Деметра держала сухие, изломанные остатки какого-то вьющегося растения.

— Ломонос, — узнала цветок Артемида.

— Я не смогла уберечь его от гибели.

— Но…

— А ведь это моя работа! Я выращиваю все живое. И если я уже неспособна и на это…

— Может быть, наш сосед налил на него какой-то препарат для уничтожения сорняков? Ведь он, мягко говоря, нас недолюбливает.

— Мои волосы седеют, — пробормотала Деметра.

— Пойдем в дом, — предложила Артемида. — Все будет хорошо. Пойдем.

Она взяла у Деметры мертвый ломонос и бросила его на землю, после чего обняла ее за плечи и повела к задней двери дома.

— Я умираю! — всхлипывала Деметра. — Умираю!

К собственному удивлению, Артемида ощутила легкий укол зависти.