Играть чтобы жить

Глава 30

Выспался отлично. Солнце жарило, но я правильно рожь наклонил, почти всё время в тени был, да ещё лёгкий ветерок по колее поддувал, остужая, так что как в колыбели выспался.

Дальше поев горсть зерна, тяжело пережёвывать, но шло нормально, да воды попил. Часы, я их в нагрудном кармане гимнастёрки держал, показали время, четыре часа дня. Ого, неплохо поспал. До наступления темноты далеко, на дороге шум техники слышно. Вот и занялся собой. Осмотрел первым делом ноги. Ну покраснения есть, однако мозолей всё же не набил. Не критично. Теперь с осмотром добычи. А когда было? Да и ночь, что там увидишь. Так что стал всё выкладывать, из карманов тоже. Ну, карабин «Маузер», стандартное оружие Вермахта. На вид свежий, видать солдат недавно получил. Пять патронов снаряжено. Проверил подсумки. К нему ещё пятьдесят патронов, по пять в обойме. Обоймы, это хорошо. На ремне фляжка, воду тратил экономно, ещё половина осталось. Коробка с противогазом, проверил, он там и был, и штык-нож. На ремне всё. По карманам и вот часы. Хорошее часы, подзавёл и отложил. Документы убитого солдата. Эрих звали. Дивизия боевая, пехотная, это не охранная дивизия. Остальное, это перочинный нож, колода новеньких карт, причём покерная, фонарик, квадратный такой, хорошо горит. Почему тот его не использовал, когда меня в темноте вёл, не знаю. Потом портмоне с марками, насчитал сорок шесть банкнотами и ещё около пяти марок монетами. Это неплохая сумма. Ещё расчёска и карманное зеркальце, вот и всё что у того было. Про шоколадку раньше говорил, я её сразу съел. Вот с такими богатствами и выживаем. Впрочем, я не жалуюсь, могло и этого не быть. Сапоги тоже трофеи, но такие, непонятно вредят или нет.

Ждать наступления темноты скучно было. Я осмотрел карабин, проверил штык-нож, не заточен, как и должно быть по уставу. Поэтому набирал зерна, протирая колоски, и пережёвывал. Хм, даже сытость ощутил, только жажда напала, и к вечеру вода совсем закончилась, как не экономил. Надо у источников воды встать на днёвку. Хотя здесь конечно безопаснее. Вот так стемнело, я стал собираться, форму натянул, ремень застегнул. Всё делать одной рукой, это мучение, но справлялся, даже сапоги натянул. Кстати, набил носки соломой, чтобы впору были. Надел, как влитые. Остальное по карманам. Скатал комбинезон, и вот когда стемнело двинул к дороге. Да, по дороге двигаться опасно, лучше так по полю, по танковой колее удобно, но я говорил про добычу. У меня даже банального котелка нет, сварить похлёбку, и припасы нужны. Вон, у немца ни спичек, ни зажигалки, а мне чем огонь добывать? Как видите, иду осознано за добычей. Пока шёл окончательно стемнело. Вдали полевой лагерь, дошёл до него за полчаса. Хм, вкусно пахнет. Никак мясное рагу вечером у солдат было. Я на запах как собака ориентируясь, дошёл до двух полевых кухонь. Немецкие, на больших деревянных колёсах. И свежим конским навозом пахло, лошади где-то рядом. Вот я стал на ощупь искать где тут остатки пищи с ужина. Должно быть.

– Ганс, это ты? – зевая кто-то спросил из темноты.

– Да. Не мешай, – отмахнулся я. – Снова есть захотелось.

– Угу, – послышался тот же голос, и было слышно, как неизвестный удалялся. То ли не спиться, то ли часовой.

Для начала я нашёл ранец, солдатский, висел на колесе, что уже радует. В него убрал четыре консервных банки, два солдатских котелка, плоские, с крышками. В них ещё убрал рагу, плотно закрыв крышки. Потом семь буханок в мешке нашёл. Я решил не рисковать. Котелки в ранце обложил банками, узнаю днём какие. Сверху комбинезон, ранец с трудом застегнул, но не выпадут и не прольётся. Дальше ранец за спину, поправив лямки на груди. Ремень карабина через голову, чтобы наискосок через грудь висел. Ранец мешал, но хоть так, дальше мешок с хлебом за спину, держал правой рукой и поспешил прочь. И ведь ушёл. Километра на два, обойдя эту часть, снова выйдя на дорогу, отмахал. Всё, есть хочу. Кстати, стоит заметить, котелки не пустые были, до того как я доверху рагу из котла их заполнил, не знаю чьи они, возможно поваров, но они чисто отмыты, внутри по кружке и ложке было. В каждом. Их я вытащил, и убрал в ранец. Так что сойдя с дороги снял с себя добычу. Сначала хлеб нарезал перочинным ножом, потом котелок один открыл и стал наяривать. Наверное, полкотелка съел, размышляя, где добыть спички, когда услышал шёпот недалеко. Я уже наелся, два куска хлеба толстых съел, и вот полкотелка. А наваристое рагу. Собрался убрать, надо было ещё чаю, или что там, кофе добыть, вон фляжка пустая, но я и этому рад. Так что громко спросил в сторону шёпота, немцы не стали бы так делать:

– Ей, кто там? Выходи, вы у меня на прицеле.

– Не стреляйте, тут дети, – с удивлением услышал я женский голос.

– Подходите, и без шуток мне, – а когда тени появились, уточнил. – Кто такие?

– Военфельдшер Егорова, со мной наш шофёр, боец Ефремов. И женщина с двумя детьми.

– Жена красного командира что ли? Ну бывает. Я сам сержант Ковригин, Девятнадцатая танковая дивизия. Попал в плен, вот бежал, убив часового. Добыл с немецкой кухни еды, эта часть тут в паре километров стоит. Если голодные, накормлю, у меня два котелка с мясным рагу осталось и шесть буханок хлеба.

– Ой спасибо, мы действительно голодные, – ответила мне та же девушка, думаю это военфельдшер.

Я не жадный, сам был в схожей ситуации, поэтому выдал котелки, тот что полный женщине с детьми, и где половина бойцу с медиком. Ложки у девушки и бойца свои оказались, две моих дал женщине и старшему сыну. Ну а сам пока хлеб резал, выдавая куски, заодно расспрашивал. Кстати, одной рукой резать неудобно, но я справлялся. Глазастая Егорова рассмотрела гипс, я подтвердил, что травмирован. Мы кстати из одной армии.

– Танк мой перевернулся, в овраг во время боя съехал, не видели, так что доставали нас уже немцы, так в плен и попали. Я этого не помню, очнулся в бараке с пленными, бывшие коровники. Член экипаж рассказал. У меня помимо перелома руки и множества синяков, шишка на голове. Даже как меня зовут у механика-водителя узнал. Рука болит, стал стучать в ворота, требуя медика. Я оказывается немецкий знаю. Вот, гипс наложили, с осмотрели, наш врач был, тоже военнопленный. А когда обратно вели, убил солдата, кирпичом, ночь помогла, снял с него всё и утёк. Вчера ночью это было. А этой ночью, два часа назад, вот добыл припасы, немного, но есть. А то зерно жевал. Сейчас поедим и дальше двинем, вместе не так скучно. А теперь вы, кто такие и откуда?

Вот так и выслушал рассказы, особо и не скрывали. Да, когда поели, в одном котелке ещё осталось треть, я снова закрыл, вернув ложки, и убрал в ранец. Его за спину. А вот мешок с хлебом боец понёс, у меня на правом плече снова ремень карабина. Так и двинули. А узнал о них вот что. Егорова с шофёром доставляли медикаменты, ночью как-то умудрились выехать к немцам, их обстреляли, машина загорелась, оба чудом выжили, скрывшись в темноте. Третьи сутки уже бродят, куда не сунуться, везде немцы. Не знаю, что за обстрел был по машине, но Ефремов не только успел её покинуть, но и прихватить личное оружие, винтовку «Мосина», и вещмешок. Они за счёт запасов из вещмешка два дня кормились. Егорова вот, всё в машине забыла, только «Наган» в кобуре, и всё. А с Ольгой, та действительно жена командира, угадал, те встретились в ночь, когда я из плена бежал. Шли вместе, и вот уже на следующий день на меня наткнулись. Кстати, правильное решение идти по ночам, это их и спасало. Ну а через час где-то, как мы с места приёма пищи двинули, на нас наткнулись пограничники. Целая комендатура, шесть десятков бойцов и командиров, плюс семьи командиров, двигались на восток. С нами пообщались, хлеб забрали, те уже какой день без хлеба, консервы тоже, они овощные оказались, и включили нас в свою группу. Это был ад, мы к рассвету километров сорок отмахали. Детей несли на руках. Я как травмированный сам шёл, нёс что было. По пути, во время кратких остановок мы доели рагу. Я ещё помыл котелки в реке, фляжку ещё раз наполнил, и дальше. К утру мне кажется мы точно отмахали километров сорок, хотя возможно едва тридцать. Ладно бы по дороге, но нет, напрямую. Пограничники и встретили нас, когда дорогу пересекали, по которой мы шли.

Думали отдохнём, в роще встали, я сразу лёг, как остановились, как и остальные. Сразу вырубило, уснул. А через час подняли. Оказалось, были высланы разведчики, и в селе, в четырёх километрах от нас, были наши. Так что дошли до них вымотанные физически и морально. К моему удивлению там оказался штаб Двадцать Второго мехкорпуса, передовую мы ночью проскочили и не заметили, куда входила дивизия, где воевал Игорь. Быстро там проверки шли, а со мной споткнулись. Документов нет, да ещё в плену был, пусть и бежал. Трое суток проверяли, даже возили на рентген, сделали снимок руки в госпитале. Хорошо нашёлся парень из полка, где Ковригин служил, опознал, не смотря на цветущие синяки на лице. Про потерю памяти особисты в курсе. Так что меня оформили на санитарный эшелон и в тыл. К счастью, ночью, днём могли бы и не дойти, вражеская авиация в небе, атаковала всё. А направили в Киев, в госпиталь окружного подчинения. Да, была ночь с четвёртого на пятое июля, когда меня в санитарный эшелон направили. Минус, когда я попросил вернуть всё что снял с немца, оружие можете себе оставить, то на меня как на идиота посмотрели. Ничего мол уже нет. Скоты, даже часы заиграли. С другой стороны, восстановили документы, корочки на сержанта Ковригина. Впрочем, в руках я их недолго подержал, забрал старший врач эшелона, в больничном листе те будут храниться. Вот так и отбыли, а я лежал на полке и размышлял. Было о чём. Аурное хранилище заработало. Аккурат через трое суток после вселения. Я как раз отсыпался в полуземлянке, камеры предварительного содержания у особистов корпуса. Только утром понял, когда флажок на сетчатке левого глаза увидел. Нет, порадовался конечно, но и насторожился. Так выйдут на контакт или нет? А что тут гадать, ждать осталось, вот и жду. Так что по сути, как не посмотри, а в тыл я еду с пустым хранилищем, там по мимо двух тонн ещё двадцать килограмм накачалось. Маятник-то сразу запустил. Так что из трофеев у меня ложка сохранилась, что храню, завернув в платок, за голенищем сапога. И сапоги, тоже с немца, те что мне большие. Это всё что осталось. Так что будем лечиться и строить планы как выживать дальше. Без амулета личной защиты, оно как-то боязно, поэтому и жду, когда на контакт выйдут.

Да, было о чём подумать. Но лучше не тратить силы, поэтому вскоре уснул. Всю ночь эшелон, напрягая все силы, мчался на восток. Кстати, больно уж спешил. Они вроде обычно по тише ходят, а тут похоже зелёный свет везде. Редко где стояли, заправляли паровоз водой и углём. А у меня вагон второй за паровозом, видел. Точно уголь. Как раз проснулся в туалет сходить, вот и рассмотрел. Нормально, эшелон вошёл на территорию Киева к девяти утра. Зато узнал причину спешки у медсестры. Раненого генерала везли. Возможности отправить самолётом видимо не было, на эшелон его. Я ходячий, так что следуя указаниям, двинул в сторону средств доставки. Телеги и машины. Вещей нет, на мне потрёпанная форма сержанта бронетанковых войск, даже головного убора не имею, и сапоги на два размера больше. У средств доставки стоял врач, проверял по спискам, фамилию сообщил, и врач уже указал на какой мне транспорт. Телега была. Чуть позже ту заполнили и нас повезли в госпиталь. Оказалось, с эшелона по трём госпиталям развозили. Вот так меня устроили в палате на десять человек, место свободное одно было, оформили, и дальше начались трудовые будни лечения. Понятно соседям было интересно узнать кто я такой, как сюда попал. Рассказал тоже самое, что и особистам. Кстати, особо и не привирал. Даже описал как представился часовому у барака немецким агентом, лишь бы выпустили. В общем, нормально, особисты историю проглотили, вот и тут зашла.