И пришел Солнцеликий

Глава 10

Ацальпиоками, появилась у жилища Солнцеликого ближе к полудню. Внимательно осмотревшись по сторонам, и не найдя нигде в поле зрения божество, осторожно выбралась из кустарника, и крадучись подобралась к Золотому Кондору — священной птице, с помощью которой был побежден аватара чернобрового. Птица, находилась в еще более плачевном состоянии, нежели несколько дней назад. Верхняя и нижняя пара крыльев, были убраны в сторону, и поставлены на оперение, что сделало их похожими на какое-то ограждение. С другой стороны, то, что какие-то перья еще оставались в остове крыльев и трепыхались от легкого ветерка, отпугивали от этого места любых хищников, и уж тем более змей, которые не очень любили когда что-то без устали трепещется на ветру, и потому старались не приближаться к таким местам. Даже в домах, женщины, чтобы отпугнуть гадов, ставили по периметру участка несколько кольев и привязывали к ним разноцветные лоскутки тряпок. Это конечно не гарантировало полной безопасности, но все же считалось, что отпугивает змей от жилья.

Сейчас Великий Кондор, казался мертвым, или возможно спящим, ведь боги бессмертны, значит, Кондор просто погрузился в долгую спячку, и поэтому не подает признаков жизни. Именно эти рассуждения и придали девушке смелости. Подойдя вплотную к корпусу самолета, она опустилась на колени, приложила к горячему, а значит действительно живому телу Кондора обе своих ладони и зашептала слова уважения и утешения из заученного еще в детстве «Свода божественной мудрости». Затем поднялась на ноги, сделала три шага назад, как и было указано в «Своде» и трижды отвесила поклон касаясь кончиками своих пальцев земли. И стоило ей только выпрямиться после последнего поклона и взглянуть на Священную птицу, как наверху, она заметила Солнцеликого.

Самым же удивительным оказалось то, что на этот раз Солнцеликий, предстал перед ней в образе, никогда не виданного прежде золотого кота. Да Кот, был не слишком большим по размеру, но судя по его окрасу, это был именно Солнцеликий, или кто-то из его рода. В его кошачьем лице угадывались все черты лица недавно увиденного мужчины. Тот же золотистый окрас волос, блистающий на солнце, та же довольная, сытая улыбка, все знающего и понимающего божества. И даже небрежное помахивание хвостом, говорило о том, что перед нею находился, все тот же Солнцеликий, решивший на этот раз предстать перед девушкой в другом облике.

Кот греющийся на солнце, встал на лапы, картинно выгнул спину, затем припав на передние лапы потянулся, отчего его шерсть буквально заиграла в солнечных лучах, а затем, подойдя к краю корпуса самолета, вдруг неожиданно для Ацальпиоками, спрыгнул в ее сторону, причем так метко, что девушка едва успела протянуть руки и поймать его на лету. Правда стоило кошке оказаться в ее руках, девушка тут же поняла свою оплошность. Это был не Солнцеликий. Более того, эта была кошка похоже так же пришедшая сюда из божественной обители. Мало того, что ее шерсть блестела на солнце, прямо указывая на происхождение, так еще она оказалась на сносях, и должна была вот-вот окотиться. Уж это-то оказалось, понятным с первого взгляда.

В этот момент откуда-то сбоку раздался небольшой шум и в теле Священной птицы, неожиданно открылся широкий проем, и которого вышел настоящий Солнцеликий, появление которого было для Ацальпиоками полной неожиданностью, из-за чего, девушка замерла, даже боясь пошевелиться. С одной стороны, ей очень захотелось превратиться в маленькую мышку и спрятаться где-то в ворохе прелых листьев. С другой, появление мужчины, заставило забиться ее маленькое сердечко так быстро, что она готова была на все, только бы эти мгновения длились вечно. К тому же у нее на руках, находилась солнечная кошка, и она просто не могла, отпустить ее, так как та, похоже нашла себе новую хозяйку, и протянув передние лапки, обнимала девушку за шею. Подобные ласки были до того неожиданны и приятны, что девочка просто не знала что ей делать.

Рамазон, вышедший неожиданно из корпуса самолета, тоже был поражен до глубины души. Машка — кошка принадлежащая пилоту, ни под каким видом не давалась ему в руки, хотя всегда, как будто так и надо, принимала угощение, и вообще не отходила от самолета, дальше нескольких шагов. И вдруг, стоило у самолета, появиться девочке, сразу же оказалась у нее на руках, да еще и ластится к ней. Между тем, Рамазону стало понятно, что это та самая девушка, увиденная им несколько дней назад. И хотя он и раньше общался с противоположным полом, вспомнить например ту же Людочку, но сейчас замер, боясь вымолвить слово и напугать гостью. Наконец решившись, Рамазон сделал еще пару шагов вперед и прикоснувшись рукой к собственной груди произнес.

— Рамазон. — Он назвал только свое имя, справедливо полагая, что если добавит к нему, еще какие-то звуки или слова, то наверняка, девушка подумает, что все они относятся к его имени, и постарается называть его именно так.

Девушка вначале не поняла и вопросительно подняла на него свои глаза. Наш герой повторил свое имя, слегка хлопнув себя ладонью по груди, а затем показал рукой на незнакомку, и на мгновение замер, не зная, как сформулировать свой вопрос. И уже хотел было повторить свой жест или нарисовать в воздухе вопросительный знак, как девушка, слегка потупив свой взгляд негромко произнесла.

— Ацальпиоками…

…Рамазон, и сам не понял, как это произошло, но уже спустя от силы неделю, девушка хозяйничала в его пещере, как у себя дома. Объясняться, пока правда приходилось больше жестами, но так или иначе, они в какой-то степени понимали друг друга, а большего было и не нужно. Как-то сам собой, чуть в стороне от пещеры, вырос каменный сарайчик, причем, когда Рамазон взялся за его воздвижение, со всем пылом своей широкой узбекской души, оказалось, что такой большой сарай, никому не нужен, а нужен совсем крохотный чтобы в нем уместилось всего четыре, нет пять козочек, и следовательно вот отсюда и до сюда будет вполне достаточно. А все что сверху от лукавого.

Стоило только у возведенного сарая появиться крыше, прикрытой теми самыми листьями, которые Рамазон использовал для плетения циновок, как в нем тут же, завелись, наверное от сырости, те самые четыре козочки и один молодой козленок, который, тем не менее, исправно исполнял свои обязанности самца. На что Рамазону тут же указали без тени смущения, добавив при этом, что пора бы и ему перестать отлынивать от этого дела, и показать девушке свою мужскую силу. А то, получается, как-то неудобно. Вроде и живет девушка с мужчиной, а тот отлынивает от своих прямых обязанностей.

Честно говоря, Рамазону и самому очень хотелось этого, но если Ацальпиоками, довольно быстро освоилась в хозяйстве Рамазона, то он все еще несколько стеснялся ее присутствия. Точнее сказать не стеснялся, а боялся, что близость с девушкой, оттолкнет ее от него, а ему очень не хотелось терять ее доверие. Но Ацальпиоками, была решительна в своих начинаниях, и прекрасно понимала, что если она не сможет уговорить Солнцеликого, взойти с нею на ложе, то уже очень скоро за оградой его жилища появится толпа местных девушек, женщин, и возможно даже старух, с точно такими же предложениями. И однажды, Рамазон все-таки уступит многочисленным призывам. И хорошо если это произойдет, после того, как она родит ему сына. Но сейчас это было совершенног неприемлемо. И тогда она окажется далеко не первой, что больно ударит не только по ее самолюбию, а то и вообще вынудит ее покинуть селение.

Впрочем, Рамазон, долго не выдержал, и овладел девушкой. Учитывая опыт поколений, да и то, что и сам Рамазон был далеко не девственником, того, что произошло в эту ночь, Ацальпиоками просто не ожидала. Конечно исполнение подобных утех происходящих в деревне, где она жила было далеко не под запретом, и о том, как все это должно происходить, девушка слышала не один раз, и не только от подруг, но и от матери, которая являлась первой наставницей своей дочери. Но то, что произошло с Солнцеликим, отличалось от всех этих историй как небо и земля. Да местные жители не догадывались даже до четверти того, что делал с ней Рамазон. Ее крики, и его рев, слышала наверное вся деревня. Во всяком случае, когда она на следующий день спустилась с горы и прошла по деревенской улице то все встречавшие ее жители уважительно кланялись девушке, а в разговоре называли ее Тлатокали, что в переводе звучало как — «Та, что шепчет в ухо». То есть самый близкий человек. И это была победа.

Между тем приближалось время, очередного полива, а дождя после той грозы, и последовавшего следом легкого дождика, так и не произошло. Женщина намекала Рамазону, что пора бы пролиться дождю, и так сказать перестать отлынивать от непосредственных обязанностей божественной сущности, но похоже Рамазон, или не слышал ее голоса или просто не хотел понимать ее намеков. Вначале она было подумала, что ее суженый все-таки гневается на жителей деревни, и потому не хочет посылать им дождь, но даже богатые дары, преподнесенные ему от всех жителей деревни, ничего не изменили.

В конце концов, Ацальпиоками не выдержала, взяв за руку Рамазона, заставила его спуститься с горы, и привела на поле. Где под жарким летним солнцем беспомощно чахли худенькие стебли маиса. Рамазон удивленно сорвал один початок, распотрошил покрывающую его слегка пожелтевшую оболочку и обнаружил, мелкие, с ноготок младенца зернышки, которые его суженая назвала маисом. И которые, чем-то напоминали кукурузу. Ацальпиоками вновь начала что-то доказывать своему мужчине, и до него, наконец дошло, что она просит у него, чтобы он призвал дождь, для полива кукурузного поля. Увы, подобное было ему не доступно, с другой стороны, осмотревшись по сторонам, он понял чем сможет помочь не только жителям деревне, но и самому себе, заработав среди них некоторый авторитет.

Собственно имелось два варианта. Оба, достаточно сложных в исполнении, но зато в итоге, полив можно будет осуществлять, в любое время, как только появится такая необходимость. Первый вариант, предусматривал перенаправление ручья, который находился возле пещеры, где поселился Рамазон. В принципе, даже сейчас ручей падая с скалы, тек какое-то время по горе, а затем водопадом низвергался в реку, и далее впадал в море. При наличии десятка мужчин, можно было довольно быстро прокапать своего рода арык, и пустить ручей по нему, изменив его направление в сторону поля.

Когда он попытался рассказать об этом женщине, оказалось, что этого делать нельзя, причем непонятно по какой причине. На любой вопрос, почему следовало однозначное — табу. Поняв, что ничего не добьется, а самому пытаться проложить арык длиною около трех сотен шагов та еще морока, Рамазон отказался от этой затеи, правда при этом, настойчивость жены по поводу срочного призыва дождя, нисколько не стихла. Наоборот с каждым днем становилась все настойчивее. В конце концов, Рамазону, это надоело и и он спросил у жены, знает ли она весь сонм богов, управляющих жизнью людей.

— Разумеется. — Ответила та. — Ведь я же дочь жреца Чернобрового, которого ты победил.

После чего начала перечислять весь пантеон богов, которые управляют всем, до чего только могут дотянуться. Оказалось, что в этом пантеоне есть место и ему — Рамазону, которого все местные жители почитали, как Солнцеликого — бога, покровительствующего земледельцам, кузнецам и целителям. Девушка рассказала, что он Чури-Инти, является старшим сыном Бога солнца и его супруги богини плодородия. Хотя все это выглядело как экзамен, со стороны Солнцеликого, но наконец-то все встало на свои места, и до Рамазона дошло, что он здесь исполняет обязанности местного бога, пришедшего на землю, после многочисленных призывов местного жреца. Ацальпиоками рассказала ему о том, как во время камлания над деревней появился Великий Золотой Кондор, и долетев до горы бога, в кровавой схватке победил своего давнего недруга Чернобрового, тело которого вскоре было обнаружено под горой бога. В ту же ночь разразилась гроза, вызванная гневом Солнцеликого, из-за чего сгорел дом принадлежащий жрецу Чернобрового, ее приемному отцу. Именно потому, что гора принадлежит богу, здесь лежал запрет на возведение каких-либо сооружений. Разве что по прямому приказу бога.

— А я, кто, по-твоему? — тут же сообразил Рамазон, задав вопрос.

Ацальпиоками вначале удивленно уставилась на Рамазона, а затем, когда до нее дошло то, о чем спрашивает ее муж, упала на колени и наверное минут десять стукалась головой о землю, прося прощение за свои слова. Рамазон едва сумел успокоить ее. Но так или иначе, а нужно было что-то сделать, чтобы помочь жителям деревни. Тем более что Солнцеликий как бы оказывал свое покровительство земледельцам, и было естественным, что именно от него и требовали дождя. Кстати, каким образом, в его обязанности затесался кузнец, было совершенно не понятно. Но деваться было некуда.

Правда с призывом дождя, все же нашлась отговорка. Рамазон, поспешил донести до жены мысль о том, что убийство Чернобрового, хотя и исполненная равным ему божеством, все-таки несет за собой некоторое наказание. Именно поэтому сейчас он не может призвать дождя, так как наказан более высшими сущностями, чем он сам. Жена тут же произнесла, какое-то труднопроизносимое имя, а Рамазон, сокрушенно покивал ей в ответ. Ацальпиоками, конечно очень расстроилась, но Рамазон успокоил ее, сказав, что выход все-таки есть.

Раз уж он не в силах призвать дождь, а проводка арыка находилась под запретом, Рамазон, решил сделать водяное колесо. Еще в юности он не однажды видел, как подобные конструкции установленные на многочисленных арыках и каналах города питают водой столь же многочисленные огороды. Ташкент в этом отношении изумительный город, здесь используют каждый клочок земли, для того чтобы, что-то вырастить на нем. Автор этой книги ни раз видел, в центре города, вдоль пешеходных дорожек, посаженные кусты картофеля. Если есть возможность посадить дерево, то это будет скорее яблоня, грецкий орех, или что-то еще. В Том же Термезе, вдоль улиц растут абрикосы. В районе, где жил автор, вдоль улицы были высажены грецкие орехи. В самом городе можно встретить яблоневые, вишнёвые аллеи. И совсем не возбраняется сорвать с любого из этих деревьев плод и съесть его. Если кто-то и сделает замечание, то только если, срывая плод, ты ломаешь ветвь дерева.

Именно водяное колесо, используемое для полива и было задумано Рамазоном. В принципе, все материалы, для этого у него имелись, за исключением разве что труб, или досок для постройки лотков подачи воды. С трубами все разрешилось довольно просто. В одном из мест, Рамазон обнаружил бамбуковую рощу, и тут же направил в деревню жену, сказав, что ему нужно десяток стволов. Сам же принялся за разборку верхнего крыла кукурузника, чтобы из его составляющих сделать водяное колесо.

Возиться конечно пришлось довольно долго, тем более, что все приходилось делать самому. В один из дней он попробовал взять себе помощника из деревни, так тот большую часть времени кланялся и пел хвалебные оды Рамазону, нежели приносил хоть какую-то пользу. А жена, хоть и пыталась помочь, была откровенно слабой да и нагружать ее сверх меры не хотелось. Но в итоге конструкция была все же собрана. Учитывая то, что она собиралась из алюминиевых деталей, Рамазон решил, что вполне обойдется заклёпками, тем более, что в хвосте самолета нашелся целый коробок этих самых заклепок, всех видов и размеров. Конечно приходилось долго выбирать подходящие, но это было гораздо лучше, чем если бы пришлось искать что-то другое. А так, засверлил, раззенковал, вставил подходящую заклепку, пара ударов молотком и готово. Да и засверливать алюминий ручной дрелью было проще простого.

Было немного жаль пары подшипников, А еще больше буксы, тем более, что нашлась всего одна. Долгое время, думал, чем можно ее заменить, но после решил попробовать обратиться к жене. Показав ей деталь, спросил, могут ли деревенские жители изготовить нечто похожее из дерева. При этом желательно использовать твердую древесину. Та ответила, что не видит никаких проблем, и после объяснений Рамазона о том, что нужны две такие детали, точно таких же размеров, отправил ее в деревню. С размерами в итоге несколько не угадали, правда в меньшую сторону, и Рамазону пришлось долго шкрябать полукруглым напильником, чтобы воткнуть в буксу подшипник. Но это было все-таки лучше, если бы размер оказался большим, чем необходимо.

Наконец водяное колесо было собрано, а Ацальпиоками побежала вниз вызывать мужчин для его переноски, и с их помощью вначале возводить постамент, для водяного колеса, а затем, затаскивать водяное колесо на него, крепить и настраивать. Зато после того, как колесо было запущено в работу, а по состыкованным между собой бамбуковым трубам потекла вода, то жители деревни были просто в шоке от увиденного. Особенно когда сама Тлатокали шепнула жителям о том, что на спицы водяного колеса, пошли кости и жилы от крыла Великого Золотого Кондора, который любезно согласился помочь жителям деревни, и пожертвовал для этого собственное крыло. Тут уж восхищению жителей не было предела. И конечно же в первую очередь благодарили Ацальпиоками. Ведь только благодаря ей, поля были обеспечены водой. А без нее и раньше от Солнцеликого немного можно было добиться…