И пришел Лесник! 4 (S-T-I-K-S)

Глава 5 Сокровище

— В стабе изверги? — ужаснулся папаша Кац. — Как они могли сюда проникнуть?

— Через портал, как все. Ногами. Их же не отличить от людей. Почти, — пожал плечами бородач.

— Почти? Всё-таки можно? Тогда причём здесь Кобра, она то как раз на человека не очень похожа. Прости, Кобра, — я натянуто улыбнулся.

— Ничего, я привыкла. Лесник, можно я его сожру? — Кобра моментально оказалась за спиной и аккуратно, даже театрально и запустила ему в бороду свои длинные когти.

— Они не любят солнечный свет. В остальном же эти глисты проникают в тело человека и овладевают им. Мне лично, кажется, они полностью уничтожают личность, — бородач стал покладистым и утратил свой гонор.

— Погоди, если они внутри тела, почему им тогда вреден солнечный свет?

— Ну чего ты до меня докопался, не знаю я почему. Подметили как-то раз. Попали мы в жёлтый портал с одним шпионом, а там Ташкент. Через час он начал вести себя странно. Челюстью вот так вот делать, как будто воздуха не хватает. Колбасило его, потом свалился замертво. Мы над ним склонились и тут вдруг возьми у него изо рта и выползи симбионт. Большой такой, жирный.

— Фу! — Наташа скорчила гримасу и сморщила носик. Кобра отпустила бородача и демонстративно вытерла руку о его плечо.

— Не то слово. Выполз шустро так и тут же юркнул под камень. И пропал, так и не нашли, — добавил его приятель.

— Хорошо, залезает он в человека. А откуда у того вырастают такие клыки, да и ширина челюсти посмотри какая, как у крокодила, — я показал на расстояние между нижними клыками.

— Я не специалист по извергам, но люди, захваченные симбионтами, могут изменять своё тело, в частности у них меняются зубы. Челюсти в момент укуса расширяются как у змеи.

— Так отчего же вы к нам припёрлись? — Лиана упёрла руки в бока. Плохая примета, кстати. Ещё немного и она сорвётся.

— Поступил сигнал, что вы не совсем обычные. Подозрительные, — развёл руками бородач.

— И потом, как вы появились, Счётчик сразу помер, — выкрикнула Грелка.

— А ты не думала, дорогуша, что кто-то под нас сработал специально? — прошипела Наташа.

— Вот, посмотрите, она же фиолетовая, — взвизгнула Грелка пятясь назад.

— Дура, это мой дар. Фиолетовых извергов уж точно нет. Ищите их среди себя, а нас оставьте в покое, — резко ответила Наташа и опасно придвинулась к бывшей подруге Счётчика, зловеще прошептала. — Ты не там ищешь, поняла? Ещё хоть раз вякнешь…

— Почему сейчас изверг укусил его, тем самым рассекретив себя. Зачем? — спросил я бородатого. — Отвечай, дружок. Ты мне должен, не забыл ещё?

— Вот здесь тебе никто ничего не скажет, но, разумеется, кроме самого изверга. Почему сейчас… может, чтобы вас подставить? Хотя чушь какая-то, мне теперь предельно ясно, что вы не изверги, — попытался оправдаться бородатый.

— Может их облучить ультрафиолетом? — с надеждой предложила Грелка и тут же получила хороший удар по печени от Наташи.

— Себя облучи, дура, — не выдержал бородатый. — Какие они к чёрту изверги, неужели не видишь?

— Понятно, — не фига они не знают. Может изверг съехал с катушек и решил полакомиться господином с лицом скучающего бассета. Или того хуже, убрал с поля главу стаба, вот только для чего. Нападение? — Нам Маразм говорил, что просто так в портал не зайти? Так ведь?

— Да, на всех порталах стоят «замки». Артефакты. А что такое?

— Сам не догоняешь? — не вытерпела Кобра. — Убрали главу стаба и теперь жди неприятностей.

— Откуда? Из Караван-Сарая? Мы с ними дружим, к тому же они скоро к нам придут на охоту. С другой стороны Магазин, там отродясь никого не было.

— Обойти через Магазин невозможно? — спросила Кобра.

— Все возможно, но у нас там наблюдатель сидит. Мы узнаем раньше, — сказал бородач и замолчал.

— Больше ничего не хочешь сказать? — уставилась на него Лиана.

— Ну… извините, — пробормотала бородач. Уши его покраснели, а сам он уставился в пол.

— Громче, дружок. За такой наезд можно передних зубов лишиться. Посмотри на него, — Лиана кивнула на Каца, — ты не думай, что он маленький. Он целый стаб взорвал. Ему вас зарезать, как два пальца обоссать. Это же известный маньяк, его в Улей перенесло прямо из камеры смертников. — Папаша Кац сначала побледнел от упоминания Запорожья, но потом подыграл, сделав ледяное лицо и презрительно взглянул на бородатого. Тот ещё больше втянул голову в плечи, затравленно зыркая по сторонам.

— Простите меня, нас. Мы были не правы. Это всё она, — он показал на Грелку.

— А что? Здесь на этаже кроме вас никого не было, — визгливо ответила бывшая первая леди держась за правый бок. — Гостиница пуста. Наши апартаменты с той стороны здания примыкают и есть дверь сюда. Счётчик попёрся на кухню ночью. Как всегда, пожрать. И вы его тут как тут. — Выложила свои подозрения Грелка.

— У тебя мозг не болит? Да, мы всю ночь его сторожили. Делать нам больше нечего. Что теперь будет? — Лиана посмотрела на меня. В её глазах я прочёл жажду мести. Всё же не стоило начинать знакомство с убийства в стабе. Начальника уже «прикончили».

— Вот вы где все! — в зал вошёл Маразм. — Народ уже знает о смерти Счётчика, волнуется.

— С чего бы? — удивился я. — Кредиты больше отдавать некому.

— Решают кого поставить во главе стаба. Завтра сезон начинается, кто будет высчитывать десять процентов?

— Счёты деревянные себе купите, — буркнул профессор Кац. — Вас здесь две тысячи, неужели никто не может процент высчитать?

— Корень из девятнадцати тысяч пятьсот двадцать три скажи? — вспыхнула Грелка.

— Да иди ты, — отмахнулся от неё знахарь. — Я знахарь, а не счетовод.

— Ещё хочешь? — спросила Наташа.

— Слышь, мил человек, может поможешь? Знахаря то больше нет у нас, — сразу оживился бородатый.

— Потом, пойдём послушаем, что у вас там за народное вече собралось, — сказал я. Все быстро забыли о теле, раскинувшемся на белоснежной скатерти, и вышли на улицу. Перед столовой, совмещённой с гостиницей, собралось человек двести. Самые активные члены, подумал я. Больше всех кричал крепкий мужчина в спортивном костюме.

— Девяносто процентов! Вы только вдумайтесь! Счётчик практически разбазаривал нашу с вами собственность. Это что его портал только? — кричал «спортсмен» с лицом убийцы.

— Точно Сектор говорит, — выкрикнул из толпы молодой парень.

— Много им будет, — закричала женщина.

— Надо с этим кончать! — потребовал ещё один молодой парень.

— О чём спич, — спросил я бородатого.

— Дык понятно о чём. Завтра сезон начинается. Давно хотели уже подвинуть Счётчика, да он всё вешал лапшу на уши. Никто к нам не придёт, портал пропадёт и тому подобное. Что мы сами его почистить не сможем что ли. Нас вона сколько.

— Сколько обычно в портал заходят?

— Пока босс портала жив, а это, как правило, суперэлита, то все остальные заражённые появляются вновь. Раз в сутки. Если босса убить сразу, то портал будет стоять пустым до следующей перезагрузки. Но так нельзя делать, потому что есть небольшой шанс, что у заражённого может оказаться артефакт. Тот же Сектор нашёл свою «сферу» у обычного топтуна. Они любят всякие блестяшки таскать с собой.

— Где? — прислушалась к нашему разговору Лиана.

— У них за щеками карманы есть, туда и складывают. В этом мире надо заражённых тщательно обыскивать и извергов тоже. У первых артефакты есть, у вторых желе. Иногда попадаются золотые желе. Редкость большая, но если нашли, то можете прыгать от счастья. Золотое желе носят командиры извергов и оно работает в дополнение к трём возможным, давая дополнительный дар.

— Мы уже слышали. Такие даже на той стороне встречались, — сказала Наташа.

— Конечно, изверги туда тоже имеют лазейки.

— Боюсь, только их там почти не осталось. Их небоскрёб, где они зависали развалился, — злорадно проговорила Наташа.

— Я вообще не понимаю, на хрена вам кто-то нужен? Портал на вашем стабе, народ у вас есть, — я честно не понимал их. Почистили портал сами и всё. Ну или брали бы мзду больше, но не десять же процентов. Что-то здесь не складывалось.

— О чём и речь, — согласился бородач. Грелка слышала наш разговор, а потом полезла на трибуну к Сектору, суровому стронгу. Видимо они друг друга хорошо знали, я бы даже сказал близко. Она прижалась к нему, и он чмокнул её в щёку. — Вот, блядина! Везде пролезет как симбионт.

— Они знакомы? — спросила Кобра.

— Знакомы, ха! Да она через раз ночевала с ним. Всё знали, ну конечно кроме счетовода. Тот в это время бабки подсчитывал, пока его Грелку шпилили в Погремушкино все кому не лень.

— Свободные нравы, свободный Улей, — рассмеялась Наташа.

— Неплохо устроилась, — согласилась Лиана. — Она ему чего-то шепчет. Почему она Грелка?

— Дык эта. Она воду греет, дар её. Но здесь все дары развиваются, и она теперь может всё тело нагревать. Особенно если двоих мужиков сразу согревать.

— Я вот что предлагаю! — закричал Сектор со своей импровизированной трибуны. Рядом стояла довольная Грелка. — А давайте с туристов брать пятьдесят процентов!

— А дадут? — раздался неуверенный возглас.

— Кто им это скажет? — также спросил второй.

— Пятьдесят процентов? — изумился третий.

— Много! — кто-то крикнул пискливым голосом.

— Мало!!! — пробасили рядом.

— Пусть Сектор сам и договаривается!

— Во-во предложил, пусть и базарит с ними, — Сектор спокойно выслушал все выкрики и когда толпа начала стихать ударил козырями.

— Я с них возьму семьдесят процентов! Если вы меня наделите полномочиями главы стаба. Как частное лицо они меня и слушать не будут! — прокричал он перекрывая гул толпы. — Пятьдесят процентов будет поделено между всеми, а двадцать пойдут на нужды стаба.

Толпа тем временем увеличилась уже до половины посёлка и все заинтересованные лица были обращены к оратору. Рядом с ним извивалась Грелка, уже начиная его прогревать. После услышанного раздался вздох толпы, а затем последовали неистовые крики перешедшие в скандирование фразы «Сектора в командиры». С трибуны он уже сошёл главой стаба, а Грелка соответственно опять первой леди.

— Король умер, да здравствует король, — процитировал папаша Кац. — Как всё просто. Женя. Как ты думаешь сколько брал наш усопший бухгалтер с туристов?

— Пятьдесят? — предположил я.

— Сорок, — покачала головой Лиана.

— Может и больше пятидесяти, — сказала Наташа и Кобра согласно кивнула головой.

— Я думаю, что восемьдесят, не меньше, — поставил точку Изя Кац.

— С чего ты взял, старичок?

— Он озвучил цифры после того, как ему в ухо насвистела эта, прости господи, женщина. Сам он не решился на это, а когда услышал, насколько Счётчик договорился с туристами, то уже не боясь промахнуться заявил семьдесят процентов.

— Ты хочешь сказать, что об этой цифре знала Грелка, как первая леди предыдущего диктатора?

— А то, как же. Исходя из этого даю сто против одного, что реальный процент был восемьдесят. Не мог же он обо всём ей рассказать. А это значит? — папаша Кац коварно прищурился.

— А это значит… — повторила Лиана, надеясь на продолжение фразы. Я уже догадался, что хотел сказать знахарь.

— Это значит, что нам надо срочно назад, пока они здесь обнимашками занимаются, — я развернулся и тут же скрылся в глубине здания. У Счётчика была нычка и далеко он её унести не мог. Так как по совместительству работал знахарем, значит стаб практически не покидал. Значит и она здесь. А нычки обычно где хранятся? Правильно в сейфах. А сейфы запираются на ключ, а ключ где? Правильно на шее, кто-то спугнул изверга, и он только приголубил его. Я прекрасно помнил их зубы и понимал, что изверг даже и близко не начинал пировать, кто-то буквально вытащил из его пасти надкусанный бутерброд. И уже тем более извергу не нужен был ключ, который обычно носят на груди. Я подбежал к трупу и расстегнул рубашку, вот он родной. Моментально сняв его, положил в карман. Еле успел спрятаться за колонну. Мои тоже не успели зайти раньше толпы и уже ввалились все вместе громко скандируя, тем самым стараясь оповестить меня что идут. Впереди всех шла Грелка со скорбным видом и первая бросилась дохлому Счётчику на грудь, рыдая.

Со своего места я прекрасно видел, как она расстегнула ему рубашку и запустила под неё свою ловкую ручонку, но её ждал вселенский облом. Грелкино лицо доставило мне просто мегатонну радости, полностью нейтрализовав предыдущие печали. Это надо было видеть. Знатная должно быть кубышка, раз так её перекосило. Так, давай, Грелка думай. Кто бы это мог быть? Ну конечно же бородатый, ведь это он крутил труп показывая его нам. Или кто-то из его помощников. Не могут же свежаки так быстро сориентироваться. Никто не мог даже догадаться, что Счётчик барыжил порталом в одно своё лошадиное унылое лицо. Ты, наверное, и сама случайно узнала, и не раз спрашивала, что это за ключик у тебя на груди, дорогой. А где ларчик? А что там? Ах, а сзади так любишь? По два раза в день? Всё для тебя, любимый, любые позы, любые твои желания! Мы настолько близки, а ты мне по-прежнему не доверяешь. Я надую губки и не дам тебе пару дней, посмотрю, как ты запоёшь, мерзкая козлина. Вот так бы сразу. Итак, она знает, осталось узнать и мне. Вариант номер раз, схватить и заставить расколоться. Красного креста здесь нет и даже полумесяца, так что пытать будем с особым рвением. Прости, крошка, ты себе ещё насосёшь, а нам здесь новую жизнь надо начинать. Вариант номер два, проследить за её глазами и поступками. Ведь Счётчик не просто так оказался здесь ночью. И не жрать он ходил, кубышка где-то здесь.

Я наблюдал за ней пока все водили хороводы вокруг Сектора. Тот стоял, распушив свой хвост. Эталонный болван, ну ничего он тебе ещё заработает, Грелка. Я увидел, как девушка непроизвольно покосилась на грифельную доску, на которой Счётчик писал процент налогов с бригад и проставленные трудодни. На эту вывеску смотрели все, и никто не видел, что за ней скрывается. Хитро. Глянешь туда, увидишь, что ты мимо трудодня, или что с тебя тридцать процентов за вчерашний день, так сразу глаза отводишь. А за доской похоже углубление и сейф. Сейф! «Одер».

Десять шагов, и я уже стою около доски объявлений. Все в зале застыли, никто меня не видит. Даже Грелка в данный момент моргнула, по её щекам текут слёзы. Чего? Утраты Счётчика? Радости за Сектора? Или о потери ключа, впрочем, дамочка церемонится не будет. Как только все лохи свалят отсюда, она просто выломает его из стены. Или попросит Сектора, а потом отравит его к чертям собачьим. Отодвигаю доску. Ну вот он, родной, вмонтированный в стену конечно же. У меня мелькнула мысль, что он может быть на электронном замке в придачу и на своём источнике питания, внутренний кластер позволял существовать малому току. Нет, у меня отлегло от сердца. Самый обычный сейф с ключом. Раз, два, три оборота. Крышечка открывается, а за ней? Мама дорогая! Я быстро скинул рубашку и завязал манжеты узлом. Бросив взгляд на толпу, я заметил на папаше Каце обруч. Отлично, плюс пятнадцать секунд, вот ведь жук. Всё предусмотрел. Быстро набив сокровищам оба рукава рубашки, остальное я распихал по карманам, а что не влезло прямо в штаны, благо они были заправлены в сапоги. Вокруг меня замерцало красным. Я быстро закрыл пустой сейф и аккуратно положил ключ под прилавок, пусть поищет, овца тупая. На последних секундах я скрылся на лестнице ведущей на второй этаж к нам в номер.

— Войдите! — я крикнул на раздавшийся стук в дверь и внутрь ввалилась моя команда. Я как раз успел все вытрясти на кровать и накрыть одеялом.

— Нас можно поздравить? — спросил меня папаша Кац рассматривая мои штаны и рубашку на полу.

— Мы просто в шоколаде, — прошептал я. — Наташа, заморозь дверь, так чтобы её не смогли открыть.

Девушка подошла к шаткой двери и положила руку на косяк. Тотчас вся дверь покрылась синеватым слоем льда. Вот теперь её не пробьёт даже скреббер. Окон в комнате не было. Я стянул одеяло с кровати, и все увидели разложенные желе и кристаллы. Счётчик был педантичным человеком и каждый артефакт, и модификатор был подписан. Кроме них в сейфе лежал кинжал сродни нашим мечам.

— Лесник! Как тебе удалось? — Кобра поедала глазами разложенное на кровати.

— Мой дар. Дал мне время почистить кубышку Счётчика. Вот что он успел себе набрать за то время, что был у власти, а так как он знахарь, то нычка его была здесь. Старина Кац правильно всё срисовал, ему спасибо.

— Кац принимает поздравления. Как быстро до Грелки дойдёт кто спёр сокровище? Около трупа нас было почти десять человек. Затем все вместе вышли и так же зашли назад, если только она не заметила, что тебя среди нас нет. Всё равно в открытую она никому не скажет, иначе сама получит по ушам за такое, — сказал довольный собой Изя Кац.

— Не тяни, Женя. Что здесь?