И аз воздам

— Что там за озеро такое? — Крата зазевалась и чуть не шмякнулась, запнувшись за неприметный пенек.

— Известно, какое, — отзвался Верис, — а где еще стоянку разбивать? Вода нужна чтоб сготовить да помыться, опять же отсюда можно быстро пешком дойти, не то, что из крепости. Ну вот, смотрите!

Я бы такое природное явление озером не назвала — так, запруда небольшая, но для здешнего люда оно было именно озером, поскольку даже нормальной реки я в Лионии так и не нашла. Может быть, все здешние озера вот так и рождаются из небольших ручейков, перегороженных камнями? Размер запруды был невелик — метров десять в ширину, метров двадцать в длину, но вода была проточной и весело журчала между прибрежными камнями, а плоский валун почти посередине доказывал, что глубина тут оставляет желать лучшего. Обломили с купаньем…

Поляна, на которой было разбито стойбище, начиналась у подножия крутого склона по правую руку, сплошь заросшего сухими колючими ветками с минимумом листвы и отходила влево широким полумесяцем, на котором сейчас были побросаны в живописном беспорядке одеяла, мешки, штаны и прочий скарб, который безошибочно доказывает, что в этом месте обосновался не просто человек разумный, а его сильная половина. На подвешенной через остатки костра палке висел здоровенный котелок, щедро уляпанный чем-то черным со специфическим запахом подгорелой каши, уловить который не составляло ни малейшего труда даже больному с хроническим насморком. Около костра блестела кучка железных мисок, на самом верху которой неизвестный шутник пристроил нечто, напоминающее издалека белесую соплю, лениво свешивающуюся вниз, но самые интересные экспонаты радостно болтались на ближайших ветках, связанные штанинами во избежание несанкционированного воздействия ветра. В прорехи на некоторых экземплярах были видны окрестности лагеря, а на одной из веток сидела крупная птица, подозрительно поглядывавшая на нас одним глазом.

— Пшла вон!

В птицу полетел камень, пущенный меткой рукой Вериса и она с воплем улетела, не забыв обгадить висящие под ней подштанники. Парень выругался вдогонку и стал распрягать лошадь, обещая устроить засаду на вредное пернатое.

— Во, видали? — Ткнул он пальцем на результат, болтающийся на ветке, — и так постоянно, стоит только уйти подальше, как эта падаль прилетает и тут же метит все. Вчера Лорис в нее так удачно попал, мы уж обрадовались — все, подохнет! Нет, не сдохла, зараза такая, зато чуть в котелок не нагадила, маленько совсем промахнулась.

— А это что, все птица обделала? — указала Крата в сторону сохнущего исподнего, — откуда у нее столько дерьма взялось?

— Я знаю? — Верис возился с упряжью, посматривая по сторонам. — Вы тоже не зевайте, а то получите подарок прямо на голову. Дарош до кустов отошел, не успел штаны развязать, как она ему прямиком на голову спикировала.

— Попала? — искренне посочувствовать не получилось, хоть я и старалась придать голосу подобающий оттенок.

— Еще как попала, — подозрительно посмотрел на меня парень, но я сдержала смех и состроила скорбную мину, — по волосам сползло на спину, а он не сразу заметил.

— И что было дальше? — Крата с интересом уставилась в сторону, куда улетела птица.

— Сползло все вниз по рубахе, а оттуда прямиком в штаны. Чего веселитесь? — обиделся солдат, — вот я посмотрю, как вы с ней тут воевать будете!

— Я так понимаю, что все это, — я многозначительно посмотрела в сторону болтающегося на ветках белья, — результат войны между обосновавшейся тут птицей и вами? Причем пока выигрывает она, судя по количеству вещей. Приманивать не пробовали?

— Вот сама и попробуй, — огрызнулся Верис, — потом расскажешь, что получилось. Видала, что с котелком стало?

— Ничего особенного, — Крата присела на корточки около кострища, — ваша птица здесь не при чем, надо следить за котелком с ложкой, а не байки травить. На миски тоже она нагадила?

— Нет, мы! — парень оскорбленно отвернулся в сторону. — Вот смотрите, пока мы тут стоим, она будет прятаться, а как отойдем подальше, сразу прилетит! Я ее подлючий характер уже понял, вот только попадись она мне в руки, вмиг шею сверну!

Судя по началу, война с птицей носила серьезный характер, раз солдаты не могли своими силами справиться с этой напастью и обратились за помощью к женской части Скаггарда. Мы с Кратой одновременно вздохнули и принялись за исконно женское дело — отмывать котелок с мисками от засохших остатков еды. Озерцо блестело чуть дальше за деревьями и пришлось посетовать, что стоянку не разбили на самом берегу.

— А там камни набросаны, сидеть неудобно на них, — Верис принес несколько стволов и орудовал топором, пытаясь разрубить их на части, — здесь трава хорошая растет, на ней хоть лежать можно.

Дрова скоро были нарублены, яма под костер выкопана и мы занялись приготовлением еды, не забывая оглядываться по сторонам.

— Верис, — окликнула я парня, когда из котла уже пошел аппетитный запах и день стал клониться к вечеру, — скажи-ка, а когда все уходили отсюда, они знали, что мы приедем?

— Как не знать, — удивился он вопросу, — раз об этом сами маги сказали? И вообще, готовить и мыть это женское дело, а не наше!

— Ну конечно, конечно, — согласилась я, — а чего по веткам все развесили, другого места не нашли? Вон там, подальше, прекрасные кусты, кто мешал туда все пристроить?

— И куда это, — солдат посмотрел из-под руки на предлагаемое место обитания стираных подштанников, — да ты чего, Рия, — возмущение скакнуло выше среднего, — вот еще ходить туда! Чем здесь место хуже? И близко к костру, никуда топать не надо! Не нравится тебе смотреть на них, отвернись или сама перевесь… ну еще дела, за целый фарлонг ходить, чтобы вешать свои вещи сушить!

Парень еще долго ворчал и брюзжал, оценивая женские способности мыслить на твердую тройку с многочисленными минусами и за это время я успела не раз поймать недовольный взгляд Краты. Значит, несмотря на то, что все знали о нашем приезде, никто и не подумал убрать подальше свое исподнее? Ну, господа мужчины, будет вам за такое небрежение по первое число!

— Рия, ты чего задумалась? — Крата не выдержала и пристроилась ко мне на бревно, делая вид, что помешивает ложкой суп в котелке. — Вот ведь лентяи какие, миски все побросали, портки свои тут распялили, любуйтесь на них, пока не надоест… небось в крепости так все не валялось, как тут, или это нам оставили убирать? Сейчас я им поскидываю все в кусты, пусть потом чешутся во всех местах!

— Иголка есть с собой? — заговорщицки шепнула я, вспомнив походные приколы. — Сейчас мы им устроим… где-то я видела в повозке подходящие обрывки тряпок, ну, попомните вы еще, как свое добро развешивать на глазах у нас!

Пока Верис спал, сочтя свой долг перед родиной выполненным, мы трудились не покладая рук, тихо хихикая и представляя себе реакцию тех, кто оденет свои одежки и тех, кто будет этому свидетелем. Зрелище обещало быть впечатляющим, во всяком случае то, что наблюдала я дома, запомнилось надолго и быстро отучило парней в походе бросать вещи где попало!

Увлекшись, мы чуть было не пропустили появление главных действующих лиц в виде целого отряда запыленных солдат, топающих вразнобой по уже известной нам дорожке от главного тракта и заметно опешивших от представшей их взору идиллической картины: дымящегося котелка с похлебкой и стопки чистых мисок рядом с порезанными ковригами хлеба. Если уж у меня то и дело набегала слюна от запаха, то что говорить о тех, кто отпахал целый день?

— Рия? Крата? О-о, чем тут пахнет! — сунулся в котелок Дарош, первым унюхавший приготовленный ужин.

— Куда морду суешь немытую? — осадил его Дрен, стряхнув пыль со спины. — Сейчас как насыплешь в котел песка, кто после тебя есть его будет?

— А до вас Тудор готовил, — подтянувшиеся солдаты принюхивались к котлу, — так от его варева мы только животом маялись!

— Ври да не завирайся! Ты лопал мою кашу да нахваливал, сам-то вообще ничего не сготовищь, кроме хура, да и то если его глиной обмажут за тебя, — не остался в долгу смещенный повар, — а девкам положено на роду готовить лучше, чем мы.

— О чем собрание? — последними, как и водится, подошли отцы-командиры, погнав подчиненных мыться перед принятием пищи, — Эльен, неужели Отеро внял нашим просьбам и спас нас от голодной смерти?

— Ничего, вчера ели мою кашу и не умерли, — буркнул Тудор, — а тут сразу хвосты распустили… миску каждый должен сам мыть, поскольку это его личное имущество, хоть и ненадолго. Сам съел, сам помыл, руки не отсохнут, зато не скажешь, что тебе на дно плюнули допрежь жратвы!

— Хорош ворчать, — кто-то попытался подобраться первым к котелку, ухватив грязной лапой верхнюю миску, — после такого дня я и из грязной поем!

— Кто мыться не будет, предупреждаю, выселю на скотник!

Не то, чтобы предупреждение Бальора прозвучало уж очень угрожающе, но в рядах пришедших это вызвало некоторое волнение и даже самые упрямые потащились к воде, не забывая, впрочем, вполголоса высказывать свои соображения. Упрямых оказалось не так много, как предполагалось изначально и, подгоняемые начальством, солдаты очень скоро заплескались в озерце.

— Рия, смотри, — толкнула меня в бок Крата, следившая краем глаза за всеми передвижениями, — а с веток-то они почти все исподнее поснимали! Как ты думаешь, когда заметят?

— А кто их знает? Ты только ухо востро держи, а то всякое может быть, — на всякий случай я стала осматриваться по сторонам на предмет быстрого отхода в случае непредсказуемой реакции. — Убить не убьют, а вот каверзу какую-нибудь в отместку могут придумать запросто.

— Может, зря мы это… — девушка тоже осмотрелась по сторонам, но вдруг прыснула со смеху, устав сдерживаться, — нет, ну надо же такое придумать, вот потом разговоров будет!

Первые вопли раздались достаточно быстро и мы, как по команде, повернулись в сторону, наблюдая за презабавной картиной — двое прыгали на одной ноге по берегу, безуспешно пытаясь натянуть подштанники с зашитыми штанинами. В воздух взлетали характерные эпитеты, носившие на данный момент недоуменно-возмущенный характер, а остальные члены трудотряда продолжали полоскаться, не обращая внимания на пострадавших. Через жидкую лесополосу доносились неразборчивые замечания и хохот тех, чья очередь еще не наступила. Один, устав прыгать, сел на камень, рассматривая растянутые на руках штаны, второй тряс этими самыми штанами, доказывая что-то окружающим, на что те пожимали плечами и отворачивались, пересмеиваясь друг с другом. Судя по всему, реакция сослуживцев не удовлетворила несчастных и они уселись на берегу, ожесточенно воюя с предметами своего нижнего белья. Остальные постепенно выходили из воды и одевались…

— Может, никто и не заметил? — Крата не выдержала и повернулась к озерцу. — Столько времени потратили…

От озерца грянул оглушительный хохот и она споткнулась на незаконченной фразе, прижав к груди сжатые кулаки. Хохот усиливался, пока не перешел в какие-то непотребные звуки, напоминающие то ли крик осла, то ли уханье. Посыпались заковыристые эпитеты, почему-то очень хорошо слышные даже нам, несколько человек натурально взвыли, крутясь на месте, кто-то повалился на землю и с места подскочили те, кто воевал со штанинами, включаясь в общий хор. Жизнерадостное ржанье подняло из засады пернатого недоброжелателя и он, мерзко каркая, присоединился к этой какофонии, пролетая над головами солдат. Результат не замедлил себя ждать — забористые матюги полетели вслед за птицей и один из солдат со всей силы запустил в нее камнем, после чего плюхнулся в воду и начал там яростно бултыхаться. Судя по стоящим в воде фигурам, местная Марианская впадина не превышала глубины до причинного места, что означало лишь одно — утонуть там невозможно, разве что захлебнуться от смеха или злости. Хватало и того и другого, судя по доносившимся репликам, но вопреки ожидаемому санкций не последовало и мы с чинно-благородным видом продолжали сидеть около костра. Наконец волнение в армейских рядах постепенно утихло, пострадавшие успокоились и, перемежая речь некими изысканными выражениями и редкими смешками, подтянулись к месту раздачи пищи. Крата с опаской раскладывала содержимое котла в миски, протягивая их расположившимся вокруг солдатам, но те вели себя вполне пристойно и работали ложками, как ни в чем не бывало. Последними подошли маги и, получив свои пайки, тоже присели на лежащие рядом стволы.

— На нашу долю что-нибудь осталось? — я на всякий случай отодвинулась от присевших рядом и заглянула в котел. — Давай поедим, что ли…

— Давно пора, — согласилась напарница, — а то как за добавкой полезут, так и вообще голодными останемся. Держи, — протянула она миску, — а то отберут и не заметим!

В наступившей тишине было хорошо слышно, как все скребут ложками да потрескивает костер, над которым уже закипал второй котелок и туда бросили приличную горсть трав. Из дальних кустов послышалось хриплое карканье и все стали оглядываться по сторонам.

— Предупреждает, — сказал кто-то из солдат, — сейчас полетит. Камни есть?

— Приготовил, вот лежат, — послышался голос Вериса. — Когда, наконец, мы до него доберемся?

Все замерли в ожидании вредной птицы, но она как будто чуяла настороженность людей и показываться не собиралась. В сгущающихся сумерках было все труднее увидеть любую живность и только костер прыгающим светом освещал поляну с сидящими вокруг солдатами.

— Не полетел, — вздохнули сбоку, — теперь с утра ждите. Кого он вчера обгадил?

— Попадись он мне в руки, ощиплю живьем! — рявкнул Дарош, — а все перья ему в задницу воткну! Только пакостить горазд… погань такая.

— Пошли, по кустам его поищем, — поднялся Дрен, положив у костра пустую миску, — это ж сколько над нами можно издеваться? Утром я спать буду, а он наверняка нагадит сверху, вот что хотите со мной делайте!

— Сетку бы надо, тогда можно попытаться поймать, — возразили из темноты, — а так ничего не получится.

— Это ж не ночная птица, значит, в темноте ничего не видит, — сзади поднялись две фигуры, — пошли, попытаемся его спугнуть оттуда.

Под тяжелыми шагами зашуршала трава и в сторону кустов ушла четверка наиболее обиженных, обсуждая по дороге способы поимки пернатых.

— Рия, Крата, чья идея была зашить штанины? — Бальор вроде и не сердился, даже как будто посмеивался над происшедшим.

— А нечего тут развешивать все на видном месте! — Крата чуть не подскочила с бревна, намереваясь биться до последнего. — В крепости все на задворках сохнет, а вы тут все ветки разукрасили, что нам, любоваться на ваши портки, что ли?

— Зато вы их и разукрасили от души! — над поляной взлетел жизнерадостный хохот, в ответ на который раздалось хриплое карканье в стороне, куда недавно ушли мстители.

— Да уж, постарались девки, — подхватили обсуждение, — эк ты здорово смотрелся с бантиком на заду!

— А ты — на причинном месте!

— Едва отодрали, — пожаловался Карен, булькая кружкой в котелке, — нет, чтоб зашить, где положено, а они штанины заделали!

Дружный хохот спугнул ночных птиц и они просвистели над головами с пронзительным писком.

— Так мы им подолы позашиваем, пока они спят, — подал идею Верис, — да посмотрим, каково будет наутро.

— Ночью? Зашьете? А нитки как в иголку вдевать будете? — я тоже черпнула отвар и, представив себе эту картину, не удержалась от смеха, — вы ее днем-то вдеть не в состоянии, а уж ночью и подавно!

— Тогда просто узлом завяжем, — невозмутимо пробасил Лорис, пристроившийся рядом с Кратой, которая сперва возмущенно зафыркала, но отодвигаться далеко не стала, только поближе подтянула подол платья.

Со стороны кустов, куда ушли солдаты в поисках вредной птицы, снова раздалось карканье и хлопанье крыльев, ругань и треск веток, но над головой так никто и пролетел.

— Эй, поймали? — завопил Карен на всю поляну, но ему так никто и не ответил.

Вокруг костра стали опять гулять смешки, когда вспомнили о нашитых на подштанники бантиках, потом снова переключились на птицу, обсуждая, что с ней можно сделать в отместку за изгаженные рубашки и головы, а я покидала грязные миски в котел и пошла к озерцу.

Было уже достаточно темно, но отблески костра давали кое-какой свет для того, чтобы не оступиться по дороге и не потеряться. Кроме того, чтобы помыть посуду, я еще хотела сполоснуться, раз уж не получилось искупаться по дневной жаре и время для этого подходило как нельзя лучше — все сидят у костра, даже оба мага занялись обсуждением возможностей борьбы с воинственным птеродактилем и как раз сейчас разгорелся спор, когда его атаковать.

А вода-то какая теплая, прямо как парное молоко, руки погрузишь и вытаскивать неохота! Пучок травы лихо оттирал ошметки еды с мисок, котелок кто-то выскреб подчистую и то, что осталось на дне, не представляло собой никакой угрозы. Закопченные бока оттирать бесполезно — на костре они все равно будут черными, достаточно того, что я днем ножом отскабливала заскорузлые поджарки из убежавшей каши, а потом долго оттирала руки от нее! Чистые миски вернулись в котелок, а я прошла чуть подальше и, стянув пропотевшую одежду, пошла в воду, осторожно щупая ногами дно. Хорошо, что здесь нет больших камней — в темноте не хотелось бы навернуться, вздымая тучи брызг. Лужа, гордо называемая озером, не доходила мне даже до талии, но купаться можно и здесь, с удовольствием ощущая прогретую за день воду. Жаль, не догадалась взять с собой мыло, а то и голову могла бы помыть!

Полоскалась я от души и сколько еще бы можно это было делать, не знаю, но в какой-то момент я вдруг ощутила странное движение воды в районе коленок и внутри мгновенно ожили все страхи. Выпрямившись, я замерла, оглядывая тихую гладь воды вокруг — вроде бы ничего не происходит, ведь еще недавно тут плескалась целая команда мужиков и никто их не кусал ни за что! Да и оба мага тут же полоскались, а они первые должны были прореагировать на что-то непотребное. Ну чего я забоялась, сама не понимаю… нет же ничего… но все равно пойду-ка я лучше к берегу… Снова ударила тугая струя воды, плавно обтекая ноги у щиколоток, еще один поток завертелся почти у поверхности, жестко пройдясь по внутренней стороне бедра и опустился к коленям. От страха внутри все похолодело, я сделала шаг в сторону берега и наткнулась ногой на что-то плотное и гладкое в районе дна. Мама!

Дальше все происходило с такой фантастической скоростью, что я даже не успела понять, как очутилась на плоском камне, торчащем из воды метрах в семи от берега — вроде только что наткнулась на неведомого обитателя этого милого места и вот уже лежу животом вниз, задирая ноги на спину! Только бы эти твари не выскочили наверх или не заползли на камень… да кто же там такой прячется в темной воде? Попыхтев, кое-как вползла целиком на спасительный камень и встала на четвереньки, пытаясь рассмотреть что-то во взбаламученной взвеси. Никого не видно… караулит, что ли? Как подтверждение, сзади мягко булькнуло и я подскочила на месте, ожидая, что неизвестная тварь уже подбирается сзади. На темной поверхности закрутились характерные воронки и около них вода немного вздыбилась, как бывает, когда рядом с поверхностью проплывает большой водяной житель. Сразу вспомнились темные спины ульдов и стало нехорошо. Но здесь же мылись все и никто никого не ел! Спустить ногу или руку в воду я бы не отважилась и под страхом смерти… и что теперь мне делать, до утра тут куковать?

Теплый свет костра метался за редкими деревьями и мне страшно захотелось туда, где сидят все остальные. Ну видели же они, что я ушла мыть посуду, значит должны понять — раз не возвращаюсь, то что-то случилось! Подождать или начинать орать?

Вопить на весь лес почему-то было страшно и… стыдно, но ожидание затянулось, а никто так и шел в мою сторону. Похоже, что до утра я тут не просижу, замерзну или свалюсь в воду. А-ау!

Никто не отзывался. Тихо кричу? Спасите. Спасите-помогите. Помогите-е! А-а-а, где вы все, меня тут чуть не сожрали, а вы у костра байки травите? Помогите-е-е! Ну хоть кто-нибудь слышит меня или вы все дрыхнете?

За спиной снова мягко булькнуло и я закрутилась на камне, пытаясь высмотреть момент, когда неизвестные монстры пойдут в атаку. А чем их бить-то? Ногой пинать в воду? А если кусаться будут? Ой-ой-ой, помогите-е-е!

— Рия? Ты что там делаешь?

— С-сижу! — повернулась я к берегу, на котором стоял мужской силуэт. — Мыться пошла, а тут… в воде кто-то, едва на камень успела влезть. И булькают они вокруг все время!

— Дело их такое, — пояснил подошедший, — добычу караулить. Давно сидишь?

— Давно, — сзади смачно булькнули очередной раз и я подскочила, как ошпаренная, заняв стоячее место ровно посреди камня. — Мне что, до утра тут теперь сидеть? Что это за дрянь такая, я же видела, что все тут мылись спокойно и живы остались, а я…

— А ты попалась, — весело согласились с берега, — потому что прежде чем что-то делать, надо спросить знающих, а не лезть напролом. Ты же упрямая и слушать никого не хочешь…

— Ну откуда я знала, все же тут недавно мылись, — становилось все холоднее, кожа покрылась пупырышками и застучали зубы. Потирая плечи, я переминалась с ноги на ногу, ожидая решения своей участи. На берегу замолчали и громко вздохнули.

— Придется все-таки тебя спасать, а то вотты до тебя доберутся и кто нам будет готовить? Стой, сейчас подойду.

Послышалось шуршанье одежды и шаги по воде. Это как он сюда идет, а эти… вотты, они что, ему не страшны? Может, у других на них иммунитет, а я одна ничего не знаю о здешних обитателях? А почему никто не сказал о них ничего, когда я к озеру пошла?

— Иди ко мне, — скомандовал Крайден, подойдя к камню вплотную, — на руки. Донесу до берега, так и быть.

На руках было тепло и уютно, но именно от этого я еще больше застучала зубами и ощутила, что ужасно замерзла. Мужчина повернулся и медленно пошел к берегу, осторожно ступая по дну.

— К-кто т-такие в-вотты?

— Да так, мелкая водяная живность, — усмехнулся он, — охотится только ночью и только на девушек. Чем моложе, тем для него вкуснее. Старух ловит редко, так, покусает немного и бросит. Мужчинами не питается, если ты про меня хотела спросить, для нас вотты абсолютно безвредны. Немного на ульдов похожи, только пасть поменьше да днем спят.

— А почему не сказали, когда я пошла, что здесь такая дрянь живет?

— А никто и не подумал, что ты ночью в воду полезешь, мыла бы посуду у берега, они бы тебя и не почуяли.

Слов просто не было — в довершение ко всем неприятностям прибавляются какие-то вотты, о которых знают все, кроме меня!

— Господин маг, — при этих словах Крайден вдруг фыркнул, как кот, но я твердо придерживалась установленной линии поведения, — а почему вы остановились? Что-то случилось?

— Да, — от его рук по спине пошло прямо-таки обжигающее тепло, — случилось. Я устал.

— Вы устали? — я вздрогнула и посмотрела на зеркало темной воды вокруг. А до берега-то совсем недалеко, метра три, не больше! Вдруг вот сейчас возьмет и бросит в воду к этим самым воттам! — И… что, мне надо слезть в воду?

— Нет, тебе надо терпеливо ждать, когда я отдохну и донесу тебя до берега. Лежи смирно, а то могу и уронить прямо к воттам.

В голосе Крайдена слышалась насмешка, но спрашивать о явном отклонении от нормальной логики я попросту побоялась. Мерия — девушка простая, как табуретка и подобные измышления ей даже в голову не приходят! Несмотря на странность ситуации, лежать на руках было приятно. Маг молчал, только слышались равномерные удары сердца, а я не могла найти в себе силы сказать хоть слово. Пять месяцев… все, что произошло за это время, принадлежало только мне одной и рассказать об этом я была не готова. Острота событий, произошедших в Делькоре, уже стерлась со временем, но многие воспоминания ранили точно также, как и в первые дни. Достаточно представить себе, что Энтони удалось стереть мне память, и кем бы я тогда была? Кукла с пустыми глазами и пустой головой… до сих пор непонятно, узнал меня Крайден или нет, я же не признаЮсь, что знакома с ним, как и он не признается в этом. Играем в молчанку… вот и сейчас сколько уже прошло времени, как мы стоим в трех метрах от берега, не говоря ни слова? До утра, что ли, так и проторчим?

Человеческая составляющая возобладала и Орвилл все же вышел на берег, где я уже могла встать на собственные ноги. Напряженное молчание пришлось как можно быстрее задавить словами благодарности за чудесное спасение и еще раз убежденно заявить, что Мерия Увар не имеет чести знать столичного мага. Путаясь в темноте со штанами и скилой, я подхватила перемытую посуду и пошла к светящемуся в темноте костру, стараясь не замечать шагов сзади.

— А-а, пришла наконец, — подошел к костру Дрен, которого я узнала со спины по широченным плечам, — а то ушла и пропала с нашими мисками. Мало вам было смеху над нами днем, так еще и тут потешаться изволите?

— Над чем это потешаться, — вскинулась я, потрясая котелком, — мало того, что все отмыть надо, так еще от здешней нечисти приходится спасаться!

— От нечисти? — солдат плюхнулся на ближайшее бревно и потыкал костер палкой. — Это где ты здесь нечисть нашла? С нами два мага, а она про нечисть толкует, — начал он пояснять Крайдену, подошедшему к костру, — если уж глаза от страха велики, то нечего шастать одной, чтоб потом всех не пугать! Видели вы кого, господин маг?

— Видел, — я обрадовалась и уже была готова съехидничать за несправедливое обвинение, но меня опередили, — вот Рию и видел, как она от каждого куста тряслась. В воду полезла и чуть не утонула, пока миски мыла… пришлось спасать. И, главное, ведь не объяснишь ничего, — с деланым сочувствием закончил маг, — боюсь и все!

— Ишь ты, — удивился Дрен, — так здесь вроде и неглубоко совсем, с чего она тонуть-то собралась?

— Миску уронила и пошла по дну шариться, вот воды и наглоталась. Едва уговорил подняться, чтобы она не руками эту миску искала, а ногой щупала.

— От дает! — хлопнул себя ладонями по коленям солдат, — и чего так глубоко в воду надо было лезть? Или у берега вода не такая?

— Это я миску уронила? — возмущение несправедливым обвинением вырвалось наружу. Сами глубже, чем по колено не заходят, а меня тут какой-то дурой выставляют, которая даже плавать не умеет? — Да меня там чуть вотты не сожрали, если хочешь знать!

— Вотты? — опешил Дрен. — Это еще кто такие? — озадаченно спросил он и посмотрел на Крайдена, но так и не дождался ответа. — Сколько в Скаггарде служу, никогда о такой напасти не слышал! Рия, кто там на тебя напал?

Последняя фраза была сказана слишком громко и поднялось несколько голов, пожелавших узнать причину громкого ночного разговора.

— Вотты, — буркнула я, не желая вдаваться в подробности. — Они навроде ульдов, поменьше только и охотятся по ночам. Где мое одеяло?

— Подожди-ка, — один из проснувшихся поднялся и подошел к костру, — давай по порядку рассказывай. С чего ты решила, что это… вотты… и, кстати, где они на тебя напали? И вообще, что произошло?

Отвертеться от расспросов Бальора не удалось и стала докладывать ему о происшедшем вполголоса, но рядом пристроился Дрен, навострив уши, и кое-кто из лежавших пододвинулся поближе. Я понизила голос, но это уже не помогало, а маг с настойчивостью инквизитора стал выпытывать подробности поведения неизвестных мне доселе тварей.

— Так, значит, они днем спят, а охотятся лишь ночью, — задумчиво произнес он, — только вот мы-то и в темноте мылись, а нас никто не тронул… странные эти вотты, не находишь?

— Так они только за женщинами охотятся, — хотелось спать и я слово в слово повторила то, что услышала от Крайдена, — а мужчин не трогают…

Громогласный хохот потряс поляну и в темноте зашевелились те, кто уже видел не первый сон, пытаясь понять причину неожиданного веселья. Больше всех смеялся Бальор, схватившись за голову и оглядываясь по сторонам, ему вторил басовитыми перекатами Дрен и из темноты подошли еще трое, пожелав услышать подробности.

— Рия, — маг все еще фыркал от смеха, придерживая меня за руку, — нет таких тварей в воде, вот клянусь тебе! И откуда ты слово-то такое выкопала, ума не приложу… да чтоб еще они только на девушек охотились! Ну как ты себе это представляешь, чем они проверяют, мужчина в воде стоит или женщина? Уж коли жрут, так всех подряд, но в этой воде все чисто было, мы же первым делом проверили с… — маг огляделся по сторонам, не иначе, призывая Крайдена в свидетели, но я уже все поняла и, выдрав руку, побыстрее слиняла в темноту. Похоже, что в отместку за нашитые бантики потешаться все окружающие будут еще долго. Но я же чувствовала, что под ногами кто-то крутится и даже задела кого-то у самого дна! Может быть, это называется как-то по-другому…

Из сладкого утреннего сна меня выдернул сумасшедший визг, от которого чуть не заложило уши. И кто это там орет, еще Верна не вышла из-за гор, можно было еще спать и спать! Визг перешел в нечленораздельные звуки и возню, хлопанье и сдавленную ругань. Что там случилось, если Крата так завопила с утра пораньше?

Откинув краешек одеяла и потерев глаза, посмотрела по сторонам, намереваясь провалиться и дальше в сон, но уже несся окрик дежурного, что пора вставать и заниматься готовкой завтрака. Не разоспишься тут… я прикрыла глаза, намереваясь полежать еще чуть-чуть, как за спиной зашевелилось что-то холодное и я подскочила на месте, сбрасывая с себя одеяло и задирая скилу. Смачный шлепок явил небольшое существо до жути напоминающее нашу лягушку, разве что серого цвета и с более короткими лапами. Оно шустро перевернулось со спины на живот и помчалось прочь, попискивая на бегу. Не завизжала я только потому, что в тот момент от страха перехватило горло и, отскочив с пути существа, я запнулась и повалилась назад, упав на чье-то сладко спящее тело. Порция добротной ругани повисла в воздухе, что не помешало хозяину этого самого тела обхватить меня и прижать к себе.

— Уй… отпусти! — задрыгалась я, безуспешно пытаясь высвободиться из неожиданного захвата. — Мне вставать… к костру надо!

— Согреться, что ли? — удивились сзади знакомым голосом, — а чем здесь плохо? Лежи, я и одеялом поделюсь, не жалко!

— Рия, ты будешь подниматься? — крикнули уже поближе, — кто готовить-то будет? И где это она, — голос стал тише и раздался чуть ли не над головой, — одно одеяло осталось… вотты, что ли, сожрали? Бальор, похоже, что нам одни сапоги остались… Ри-ия? Простите, господин маг, — протянул Карен, разглядывая с интересом подвернувшуюся ему под ноги картину, — а я уж подумал, что ее ночью сожрали! Ну, раз вы рядом, то я спокоен.

Нарочито медленно повернувшись, солдат пошел в сторону, а я освободилась из объятий и пошла к оставленным неподалеку сапогам, делая вид, что не замечаю чужих взглядов. И еще, как назло, Карен привлек внимание проснувшихся своими непосредственными замечаниями! Надо сапоги натянуть побыстрее да за водой сходить с котелком… Левый сапог натянулся легко, а вот правый показался мне тяжеловатым, но я продолжала автоматически его одевать, пока не уперлась пальцами во что-то на самом дне. «Что-то» было пушистое и зашевелилось, я стащила сапог и озадаченно заглянула в него. Из темноты голенища на меня смотрели два крошечных светящихся глаза, моргнувшие в ответ. Взвизгнув от неожиданного знакомства с новым хозяином сапога, я отшвырнула его в сторону, с ужасом глядя на темную нору голенища.

— И чего ты так визжишь, весь лагерь перебудила, — сапог подняли и с интересом посмотрели вовнутрь. — Нашла чего бояться… это ж не вотты!

С последними словами сапог перевернули и на колени мне вывалилась здоровенная гусеница длиной не меньше полутора ладоней, вся покрытая густой порослью ярко-красного цвета. Упав на штаны, она лихо развернулась и сделала стойку наподобие кобры, уставившись на меня круглыми выпуклыми глазами. На голове у гусеницы колыхался приличных размеров черных хохолок, а вдоль брюшка шевелились толстые ножки.

— У-уберите это! — даже дотронуться до мерзкого насекомого было невозможно и я застыла, прижав к себе руки. — Она… ползает!

— Конечно, ползает, — согласился Крайден, присевший рядом на корточки. — Это Алессандро и он хочет есть. Предлагаю пригласить его к нам за стол.

— О, кто к нам пожаловал! — рядом встали еще три пары сапог, разглядывающие непрошеного гостя. — Где обосновался-то?

— Да у Рии в сапоге, — указательный палец Орвилла погладил маленькое чудовище и оно изогнулось дугой. — И чего их боятся, не понимаю! Ты бы приласкала его, — гусеницу подтолкнули под зад и она бодро полезла вверх по скиле ко мне поближе.

Дерганье за подол ни к чему не привело — ножки держались крепко и отрываться насекомое не пожелало. Еще немного и оно залезет ко мне в объятия… ну уберите же его кто-нибудь! А-а-а!

От души полюбовавшись зрелищем ползущей по мне гусеницы, кто-то наконец сжалился и скинул ее на песок, поближе к кустам. Красное пятно бодро двинулось в сторону от людей и я облегченно вздохнула, избавившись от непрошеного гостя. Ненавижу насекомых!

Поднятый с утра переполох постепенно улегся, но пока вся мужская часть не удалилась на дорожные работы, мы с Кратой были настороже в ожидании новых подвохов. Дело дошло до того, что даже протянутая кружка вызывала опасение и мы заглядывали вовнутрь прежде, чем протягивали за ней руки.

— Ушли, — расслабилась напарница, когда последний из солдат скрылся за поворотом тропинки, — теперь можно и посидеть спокойно. Чем тебя с утра обрадовали?

Прослушав мои злоключения, она зачерпнула остатки отвара и начала пить его мелкими глоточками, разглядывая груду грязных мисок у костра.

— А я вот даже сердиться на них не могу, — засмеялась Крата, вспоминая раннее пробуждение. — Вроде и обидно было сначала, что они мне под юбку мыша запустили, уж как он бегать там начал, так я едва живая была! Не от страха, а от щекотки… знаю же, что они безобидные и даже не кусаются, а щекотки боюсь, вот и завизжала. Дома я их сколько раз кусочками хлеба приманивала, забавно было смотреть, как они его лапками берут и усами шевелят при этом. Я только и хотела, что выгнать мыша из под подола, потому и задрала его, а тут сразу и Лорис подоспел, мол, помочь поискать, кто там у меня бегает и с другой стороны начал руками мыша ловить.

— Представляю себе картину, как ты сидишь с задранным подолом, а он тебя прихватывает во всех местах под предлогом поиска мыша!

— Ну да, — согласилась девушка, — за пазухой-то у меня никто не прятался! Они нам свои подштанники еще долго будут поминать.

— Да пусть поминают, — когда все уже прошло, можно и посмеяться над собой… немного, когда никто не видит, — повеселились от души задарма! Взрослые люди вроде, а ведут себя, как расшалившиеся мальчишки.

— Рия, — Крата вдруг стала серьезной, — вот не поверишь, а мне они все равно все нравятся, даже Тудор, хоть он и зануда жуткий! Я ведь как сюда попала, только и мечтала об одном — как бы побыстрее домой вернуться да Скаггард забыть. Пожила немного, попривыкла и ведь назад возвращаться уже не хочу. Что меня там ждет? Нет, если б не одна, то и вернулась бы не задумываясь, но дома-то все по-прежнему осталось, и отец и Мерт и сынок его… снова они за меня все решать будут, а я слова не скажи в ответ. Пусть здесь труднее жить и далеко от дома, а я тут себя совсем по-другому чувствую. Мне кажется, что еще немного и я вообще не захочу отсюда никуда уезжать, даже если… даже если не одна буду. Не уехали же отсюда Берина, Элта и Тора, а я всегда удивлялась, почему они тут остались? И не только сами, но и их дети… И солдаты здесь остаются, даже если срок их подписи уже кончился. Ларен знаешь, что сказал, когда его срок закончился? Что он согласен подчиняться в Скаггарде любому, кто будет командовать, потому что это касается только службы, а не его личной жизни. За ним даже старший из его семьи приезжал, но он так и не уехал отсюда. Ну, и без Элты, конечно, тоже не согласился возвращаться, а она теперь из Скаггарда ни ногой. Вот и Фиона сюла приехала, а она тоже не из бедных, как и сам Герлет. Говорили, что он и на королевских приемах бывал, — мечтательно протянула Крата. — Вот бы порасспросить, как оно там?

Королевские приемы… воспоминания всколыхнули давно оставшееся позади. Только не зная, что это такое, можно грезить подобными сказками наяву… бывала я там, знаю не понаслышке. Обитатели маленькой крепости честнее и надежнее тех, кто щеголяет на этих самых приемах, обсуждая последние сплетни и верша политику королевства. С такими настроениями я тоже могу врасти в Скаггард всеми корнями и через пять лет запросто остаться тут жить. Хотя… хотя где-то существует Бернир, куда я так хотела попасть и поучаствовать в Великой Стройке, применяя свои скромные знания другого мира. Все-таки крепость слишком изолирована от королевства и оставаться здесь — значит постепенно деградировать и опускаться до уровня развития среднестатистической массы. Что-то меня не туда понесло, рано еще планы строить на будущее, когда и с настоящим все проблемы не решены окончательно!

— Интересно, а как там дороги восстанавливают?

Вопрос вроде бы повис в воздухе, но Крата его услышала и подошла поближе. Зная по собственному миру как строят эти самые дороги тяжелой техникой, мне действительно стало любопытно, как и чем заменяют эту самую технику здесь. Помнится, даже в Бернире сетовали, что им помогает слишком мало магов, предпочитающих просиживать штаны в столице и удивлялись, как это у нас идут стройки без всякой магии. А как, действительно, это происходит?

— Не видела никогда, — пожала плечами Крата, — дома, если ямы были на дорогах, то староста в деревне прикажет их засыпать, а это невелика работа — привезти с десяток тачек камней или земли похуже. Мужики поворчат, но сделают. А вот как здесь поступают, если дорогу смыло… вроде бы недалеко, можно пойти да посмотреть. Лорис говорил, что вчера они здоровый кусок восстановили, стал не хуже, чем был.

— Недалеко, говоришь, — я осмотрела лагерь, прикидывая про себя список несделанных дел. Вроде все уже с утра перемыто-перестирано, вечерняя готовка может и подождать, а когда я еще увижу что-то подобное? Идти вот только жарковато, но ходили же мы за дровами и не умерли… — Крата, пошли глянем, как там делают все, чтоб было чего остальным рассказывать! Надеюсь, за это не убивают? Если близко подходить нельзя, то издалека посмотрим, а готовкой займемся, когда вернемся!

Не иначе, как она заразилась моим любопытством, потому что даже уговаривать долго не пришлось и вскорости мы уже отмеряли шагами путь в ту сторону, откуда даже до нашей стоянки доносились редкие глухие тяжелые удары, от которых содрогалась земля под ногами. Дорога вилась узкой лентой вдоль края склона и спускалась все ниже и ниже, то ныряя в тень, то выпрыгивая на открытые места, где сразу наваливалась тяжелая жара. По обочинам до сих пор были видны следы грязевых потоков в виде перемешанных с землей и камнями кустов и поломанных стволов. Кое-где из них получились приличные баррикады, естественным образом огораживающие края. Заглянув за один такой завал, держащийся только на нескольких кривых стволиках, я ужаснулась глубине обрыва, уходящего далеко вниз, но стволики вроде держались крепко и, видимо, эту часть дороги никто не счел опасной.

Похоже, что восстанавливать начинали отсюда, — склон слева был неестественно голым по сравнению с окружающим его ладшафтом и таким же неестественно ровным, спускаясь до самой дороги. Она в этом месте делала легкий поворот влево, огибая выступающие камни и дальше её светлая лента переходила в более темную полосу, отмечая границу вновь построенного куска. Справа был небольшой обрыв, до самого дна представляющий собой сплошную каменную осыпь. И как по такой дороге ездить или ходить? Подойдешь к краю и все, уедешь вниз в единый миг! Заглядывать туда уже не хотелось и я взяла левее, то и дело посматривая наверх. Кто его знает, вдруг оттуда покатятся камни и куда тогда деваться? Может, не надо было никуда идти, сидели бы себе на поляне да варили обед, куда поперлись… Но несмотря на все опасения, дорога не стремилась осыпаться в ближайшую пропасть и под ногами расстилалось твердое покрытие даже как будто придавленное хорошим катком. Снова донесся глухой тяжелый удар, под ногами дрогнуло и со склона просыпалось несколько камешков. Взрывники там, что ли, работают?

До очередного поворота оставалось уже не так долго и мы прибавили шагу, обрадовавшись временному затишью. В этом месте дорогу не смывало и вокруг зеленели кусты и небольшие деревья, создающие легкую тень и укрытие. Мы осторожно обошли выступ каменной стенки и замерли от представшей взору картины. Обалде-еть…

Часть склона с левой стороны была такой же голой, как и виденная ранее и с нашего наблюдательного пункта казалось, что гигантским ковшом соскребли и ссыпали вниз то, что создала сама природа, образовав новую осыпь под этим местом в продолжение оголившегося склона. Под эту свежую осыпь уходила сохранившаяся дорога, на которой в отдалении замерли маленькие фигурки, стоящие спиной к нам. Еще одна фигура стояла ближе всех к осыпи, дожидаясь, пока осядет взметнувшаяся вверх пыль и остановятся последние камни, катящиеся до сих пор вниз. Пыльное облако уже рассеивалось и далеко впереди проступило продолжение дороги, на которой стояла еще одна фигурка. Между новой осыпью и второй фигуркой издалека был виден провал… это и есть очередной участок дорожных работ? Во-время мы подошли, сейчас все и увидим с самого начала!

Пыль медленно оседала на окружающий ландшафт, солдаты расселись кто куда в ожидании, а две маленькие фигурки по обе стороны смытого куска начали махать друг другу руками, подавая какие-то знаки и задвигались на дороге, как будто выбирая наилучшую позицию. Походив так некоторое время, они подняли руки и повернулись в сторону нависающего над дорогой крутого левого склона, постояли и… склон дрогнул и начал медленно осыпаться вниз, с каждой секундой убыстряя этот процесс. Издалека было хорошо видно, как огромные камни, поросшие редкими деревцами, начинают рассыпаться под действием неведомой силы и вся эта масса лавиной летит вниз, сметая на своем пути и жалкие остатки дороги и лежащие на ее пути незначительные препятствия с шелестящим звуком. Снова в небо взметнулось густое облако пыли, а под ногами ощутимо дрогнула земля и по ней во все стороны пошел низкий тяжелый звук мощнейшего удара. Камни продолжали катиться вниз еще очень долго, но фигурка мага на нашей стороне дороги отошла подальше и снова направила руки на склон. Пыль еще не осела до конца и в ее клубах вдруг началась форменная буря. То, что взлетало вверх, подсекалось новым потоком снизу и направлялось на оголившийся склон, на глазах приминающийся невидимым катком и о том, что он на самом деле существует, напоминал лишь жуткий треск расплющивающихся камней. Постепенно все затихало, воздух медленно очищался от пыли и обе одинокие фигурки за это время отошли еще дальше от новых осыпей. Колоссальность проведенных работ было трудно переоценить, но оставалось еще понять, как из этих самых осыпей будет сделана новая дорога, уж не для этого ли сюда пригнаны солдаты из Скаггарда? Сравнив результаты труда магов и группу солдат, я поняла несостоятельность собственных выводов — при имеющихся объемах работ лопатами делать дорогу можно целый год. И здесь без магов не обойтись?

Не обошлись, потому что теперь невидимые исполинские грейдеры раскатывали свежие осыпи с обоих сторон, медленно продвигаясь навстречу друг другу. В воздухе висел только шелестящий звук приминаемого камня и постепенно вырисовывались границы будущей дороги. Только стоя вот так, в отдалении от необыкновенной стройки, я поняла, какими поистине страшными силами могут обладать здешние маги, вот так, запросто, дробящие в щебенку горы. А чего стоил невидимый каток, прессующий полотно дороги, и грейдер, обозначающий это самое полотно? По сравнению с увиденным, работа тачкой и лопатой… да чего там греха таить, даже работа нашей строительной техники совершенно не впечатляла! Что там писали о внеземных цивилизациях, давным-давно исчезнувших с лица Земли и оставивших нам лишь циклопические сооружения в Египте, Южной Америке и Месопотамии? Может быть, там строительство тоже происходило вот таким образом, как я только что наблюдала своими глазами? Ради такого зрелища стоит пожертвовать многим, потому что видишь это не в компьютерной съемке Голливуда, а наяву.

Группа солдат впереди поднялась с насиженных мест и двинулась вперед, рассредоточившись по вновь построенному куску. Судя по их действиям, они то ли окончательно выравнивали дорогу, то ли делали вдоль правого склона ограничительный бортик, но это были уже совершенно обычные работы, а перед глазами до сих пор прокручивался фильм, на начало которого мы только что поспели… только что? Не может быть, уже Верна начинает закатываться за дальние вершины и тени удлиняются прямо на глазах… я что, так и простояла тут, не шевелясь, пока все не закончилось? Ну точно, даже про жару забыла, а воду мы и не догадались взять с собой и вообще, уже скоро все в лагерь вернутся, а у нас там ничего не готово!

— Крата, — одернула я напарницу, сидящую прямо под склоном на пыльном камне, — про еду-то мы совсем забыли! Сколько они еще там проторчат, тени-то уже длинные, а мы тут сидим!

— Да я окликала тебя не раз, только ты как оглохла, стоишь и смотришь, — недовольно отозвалась девушка, — чего тут интересного, не понимаю. Давно бы уже вернулись, все сготовили да еще и поспать бы успели!

— Извини, — мне было никак не оторваться от изменившегося на глазах пейзажа, — я такое первый раз в жизни вижу, не заметила, как день пролетел. Ты права, надо побыстрее возвращаться, а то все останутся голодными.

Раскладывая подошедшим солдатам едва успевший сготовиться ужин, я совершенно по-другому взглянула на обоих магов, скромно присевших со своими мисками на бревно рядом с костром. Если уж они так с неживой природой управляются, то что стоит им раскатать в тонкий блин любое живое существо, вставшее у них на пути? Правда, подобной агрессивности я пока что не наблюдала и даже гадящая на головы птица была до сих пор жива-здорова, не говоря уже о мерзкой гусенице, обосновавшейся в моем сапоге на ночь. Или они на живую природу свои силы не распространяют?

— Сколько нам еще осталось здесь работать? — выловила я вопрос Вериса и навострила уши, поскольку он касался и лично моего нахождения в лагере.

— Основное закончили, — Бальор отложил пустую миску в сторону, — завтра будет небольшой провал заделан и все, возвращаемся назад. То, что осталось, уже не так значительно и столько сил не потребует, как здесь. Пройдемся, конечно, по второй дороге, но такого, как в эти дни, уже не будет. Шутка ли сказать, в трех местах буквально заново все построили! Орвилл, доложишь в Делькоре, что работали не покладая рук?

— Доложу, — отозвался Крайден, — заодно ткну кое-кому в нос, что надо не только указания раздавать, а и самому делом заниматься. Почаще бы по границе ездили, многих проблем могло и не быть. Если заранее бы перекрыть этот путь для воды и пробить новый, то и вообще ничего бы не было. Но с этой работой тебе одному не справиться, надо обязательно в паре стоять. Бергерс здесь тебе не помощник, ему это пока не под силу… значит, надо каждый раз в Делькор обращаться.

— К тебе?

— Можно и ко мне, а одновременно написать рапорт по этому поводу, тогда наши умники наверху быстрее будут думать, что делать. По крайней мере у меня будет веское основание для оказания своевременной помощи. Скоро очередной выпуск Академии, жди подмоги, — язвительно закончил он.

— Знаю я эту подмогу, — отмахнулся Бальор, — приезжают, носы крутят, все им не так, грязно, жарко, скучно, начинают семьи атаковать, чтобы побыстрее их пристроили подальше отсюда. Из десяти хорошо, если один задержится! Лайон мне тут как подарок свалился, а второй всем недоволен был и я даже рад, что избавился от него. Мне бы сюда пару-тройку таких, как мы, вообще бы проблем не было!

— Значит, и в этот год не вернешься, — подытожил Орвилл, а Бальор только кивнул в знак согласия. — Ну что ж, твое право. Врос ты здесь уже, смотрю, корни не боишься пустить?

— Корни? Может, и пущу, если Айди будет милостива.

Подслушивать чужой разговор даже по причине должности поварихи было неудобно, не для того нас сюда послали, чтобы мы отдыхали на природе. Вроде готовка особого умения не требует, но когда дело сопряжено с чисткой овощей, переборкой крупы и прочими кухонными надобностями, то все это занимает достаточно много времени и не заметишь, как уже наступает темнота. Крата потихоньку свинтила в эту самую темноту вместе с Лорисом и оставила на меня всю грязную посуду, обидевшись за вынужденное сидение днем в районе стройки. Ничего не оставалось делать, как снова идти на озерцо, иначе потом будет еще темнее.

Перемыв положенное, я постояла по щиколотку в воде, но лезть в воду побоялась, хоть и страшно хотелось окунуться после жаркого дня. Умылась и вышла на берег… завтра искупаюсь, когда все уйдут на работы.

— Рия, чего стоишь? — рассмеялись сзади, — воттов боишься?

— Боюсь, — посмотрев еще раз на манящее зеркало темной воды, я села на песок, чтобы обтереть ноги и одеть сапоги. — Вотты там, или не вотты… днем искупаюсь.

— А если я их разгоню?

— Спасибо, господин маг, но я лучше завтра.

— Рия, — Крайден присел рядом, — расскажи о себе. Бальор сказал, что ты ничего не помнишь… это так?

— Да, господин маг. — Внутри поднялась неожиданная злость и я с трудом сдержалась, чтобы не ответить… только что будет потом после такого ответа? Проверяет, что еще сохранилось у меня в памяти после всего? Для чего? Кидаться ему на шею я не собираюсь, доказывать свою правоту и качать права тоже, он может чувствовать себя свободным и счастливым, но для этого не стоило упекать меня в Скаггард, можно было ведь просто поговорить и я бы сама все поняла! Ведь хотела уехать в Бернир, это было мое решение и всего-то надо было подождать несколько дней… а теперь мне пять лет тут жить! Ненавижу! Всю семейку Крайденов ненавижу, чтоб им пусто было! — Господин маг, — твердо заявила я, — все, что надо обо мне знать, выбито на моей бирке, которая хранится у господина Бальора. Кроме того, у него есть еще доклад стражников, которые арестовали меня. Только вот извините, ничего вспомнить по этому поводу не могу, потому как приложить они меня изрядно изволили, отчего я до самой отправки в Скаггард даже подняться не могла. Об этом можете спросить кого угодно, хоть тех девушек, что со мной были. Все, что до южной границы было, осталось за портальным камнем, как принято у нас говорить и возврат к этому будет не раньше, чем кончится мой срок здесь. Мерия Увар, три ножа, побег из Хилана, срок пять лет. К вашим услугам, господин столичный маг!

Собрав перемытую посуду, я вернулась в лагерь и, завернувшись в одеяло, улеглась в стороне от всех. Слез не было, внутри кипела злость, которая не желала утихать и снова перед глазами пронеслось то, что было в Делькоре — унижение на приемах, унижение в доме Орвилла, его упорное нежелание отойти от установленных порядков, его родители, скрывающие свою истинную сущность под любезными масками, мерзавец Райшер, который все-таки добился своего хотя бы в отношении меня, сам-то Орвилл, судя по всему, ничуть не пострадал! Слишком жестокая расплата за собственную глупость, совершенную дважды… чем мне не жилось в Саперном? Одна проблема тянула за собой другую и все это запуталось неразрешимым клубком, из которого пока нет выхода. Может, действительно дать деру отсюда? С чем там совершают побеги? Надо подумать… ножи, одеяла, жратва кой-какая, хватятся не сразу, успею уйти далеко…

— Рия, Крата, днем приготовьте что-нибудь, — объявил с утра Бальор, деловито стуча ложкой, — сегодня пораньше закончим и к ночи уже вернемся в Скаггард. Ваше дело постирать все и собрать к нашему возвращению. Доедайте и подъем, — скомандовал он остальным, — идти пора!

Ложки застучали еще быстрее, котелок с отваром моментально опустел и очень скоро на поляне остались только грязные миски и куча запыленных рубах, на которые я посмотрела с откровенной злостью. Подумать только, стоило нам с Кратой появиться, как мужики вообще перестали сами что-либо делать, с радостью скинув на нас даже стирку исподнего! На все сто согласна с Тудором, что и миски за собой могли бы помыть, не переломились. Но возмущаться было не на кого, а время неумолимо шло — задерживаться еще на одну ночь здесь не хотелось, лежанка в крепости на порядок выше ночевки на открытом воздухе.

— Ну что, — оценив размер сегодняшней деятельности, я посмотрела на Крату, — пошли, что ли?

— Пошли, — вопреки обыкновению, она согласилась довольно весело, что вызвало у меня новый приступ злости, с чего это вдруг ей так хорошо вдруг стало? — сейчас быстренько все перестираем, а уж на ветках оно высохнет моментально, дома меньше полоскаться придется!

— Там другие навалят, — огрызнулась я, — небось только нас и ждут!

Один положительный момент в этом все же был — пока мы вдвоем, можно помыться без проблем, не опасаясь водяных жителей, чем я и воспользовалась от души, чуть не утопив чью-то рубаху при очередном душевном порыве.

— Ты чего разбушевалась? — попыталась одернуть меня Крата, но разговаривать не хотелось и я ожесточенно занималась стиркой, вышвыривая на камень чистое белье. Конечно, делалось это все без мыла, но пыль отходила исправно, распуская по воде грязные круги. Напоследок еще раз окунулась сама… вот воду-то взбаламутила, небось все разбежались, кто тут живет! Попадись мне эти вотты, удушила бы голыми руками… и еще кое-кого, чтоб ему пусто было!

У костра я присела в трусах и бюстгальтере, вызвав у Краты неприкрытое изумление и сдавленный смешок.

— Чего уставилась? Никого тут нет, а мои вещи тоже стирать надо хоть изредка, — мокрые волосы хлопали по спине и мне на мгновение показалось, что я дома, просто мы пошли в поход и сейчас должны вернуться парни с рыбалки… нет, не вернутся, тот поход остался в прошлом, а здесь рядом сидит чужая девушка в длинном, до пят, платье и с удивлением глядит на мое бикини. Ладно, хоть не мужик пялится, а у нее дальше изучения необычного белья ничего не пойдет. — Могла бы тоже раздеться, чего паришься в длинном платье по такой жаре? Или иди окунись, пока никто не видит, тут даже плавать не надо, глубина мне по пояс… чего стоишь-то? Ну не хочешь и не надо, потей дальше.

Пока напарница крутилась у костра с котелками, я развешивала отполосканные вещи по кустам и веткам, радуясь, что она не пристает с разговорами. Пусть лучше еду охраняет, а я могу и в повозку все потаскать, зато отвлекусь на дело. Дернул же черт меня вчера столкнуться с Крайденом да еще и не сдержаться при этом, а в результате имею одно раздражение на все окружающее… и на себя тоже.

— Рия, ты из-за мага столичного такая злая? — окликнула меня Крата после всех дел и долгого молчания у костра. Постирушки уже болтались на ветках, последний обед в полях испускал приятный дух, все было собрано и сложено в повозку… и она еще масла в огонь будет подливать?

— Что-о? — я чуть не подскочила на месте, кусая губы от стыда, что мои переживания стали всеобщим достоянием, — какого мага? К Нейди всех магов, поняла? Нечего им рядом с нами делать, пусть катятся подальше, в Академию свою, в Делькор, к черту на рога, но чтоб не видеть никого из них до конца жизни! Все, отстань от меня со своими глупостями, а то ненароком приложу!

— А мне показалось…

— Заткнись! И больше при мне не упоминай вообще этого слова, поняла?

Сорвалась, видно, нервы не выдержали и я сорвалась на совершенно постороннего человека, которому нет дела до моих проблем. Обидела ее ни за что… она не виновата, что у меня все идет наперекосяк и результатом этого срыва будет еще одна затаившаяся злоба. Надо извиниться перед ней, а то опять пойдут какие-нибудь слухи. Хотя что мне до них?

Штаны и скила просохли во-время, чтобы успеть одеться до прихода мужчин в лагерь. Сегодня они были не такие пропыленные и уставшие, как за прошедшие дни, с шутками и подколами опорожнили оба котелка, впрягли нам лошадь и мы покатили в крепость, оставив основной отряд далеко позади. На этот раз на козлы влез Лорис, которому без звука уступили это право остальные, я легла на сложенные одеяла, а Крата, посидев со мной рядом положенное время, перебралась к парню на скамеечку. Возня и сдавленное шипенье постепенно перешли в нечленораздельное воркование на два голоса и, задрав голову, я подметила полное отсутствие свободного пространства между двумя силуэтами на фоне голубого неба.

Скаггард встретил нас, как обычно — ничего существенного за прошедшие дни не случилось, привезенные недосушенные вещи были развешаны на веревках и, пока мы разбирали содержимое повозки, успели упасть первые сумерки. То, что осталось из припасов, было тщательно пересмотрено Торой и Бериной, чтобы убрать в кладовую.

— Как там все прошло?

— Нормально, — я уже успокоилась и от взвинченного состояния не осталось и следа, — готовили, стирали… все как всегда.

— Закончили дорогу-то делать? — доброжелательно спросила Берина. — Бальор жаловался, что одному ему это не под силу, слишком много вода смыла.

— Да, снесло много, — вспомнила я наше неудавшееся путешествие за дровами с Пертой и Виратом, — сейчас я тех мест и не узнала. Основное восстановили, а Бальор сказал, что они еще пройдутся по другой дороге, там надо небольшие промоины завалить, так для этого много сил не надо. Знаешь, — неожиданно для себя, я вдруг решила рассказать об увиденном в горах, — я ведь видела, как они это делали… потрясающая сила, трудно поверить, что два человека смогли такое совершить!

Рассказывала я так, как будто снова находилась на далеком повороте, наблюдая со стороны за восстановлением дороги. Берина слушала с интересом, переспрашивала, даже стала вспоминать, как еще до рождения Дика видела работу магов по отводу воды из затопленных паводком деревень, но быстро осеклась и перевела разговор на более насущные проблемы. Уж не ходил ли у нее в близких знакомцах кто-то из этого сословия, оставив о себе не слишком добрую память?

— Хорошо, что вы поехали с Кратой туда вдвоем, — вздохнула она каким-то своим мыслям, — глядишь, перестанет она по Берену сохнуть.

— Уже перестала, — мне стало смешно, как Берина встрепенулась при этих словах, — с ней все нормально… не спрашивай, сама увидишь скоро!

— Еще бы Геду утихомирить, а то слишком много бегает по солдатам, — присоединилась Тора, отряхивая от пыли руки, — но тут кроме работы ничего не поможет. Пожалуй, отправлю-ка ее за дровами завтра, пусть поработает, а то даже на скотнике умудряется бездельничать. Вират там ради Перты крутится, а эта… — она недовольно покрутила в воздухе ладонью, выражая общее порицание. — А ты отдохни пока.

— Почему это? — отказ был равносилен лишению возможности поплавать на озере и это снова разозлило до глубины души. — Я бы лучше поехала сама! Тора, ну давай я поеду, что я тут делать буду? Опять стирать?

— Стирать легче, чем стволы таскать по жаре, — рассудительно заметила Берина, — и чего ты так за дровами рвешься?

— Лучше уж стволы потаскаю, мне это больше нравится!

За разговором мы уже почти подошли к общему залу и теперь стояли в коридоре, выходящем во двор. Оттуда послышались веселые переругивания и в распахнутую дверь ввалилась основная команда, топавшая своими ногами следом за нами. Ну как они не вовремя, вроде Тора уже дала слабину и я сочла завтрашнюю поездку на озеро у себя в кармане, как все остальные приперлись, да еще и оба мага с ними!

— Тора, мое почтение! — поприветствовал Бальор жену коменданта. — Как тут дела без нас, все спокойно? Чего обсуждаем посреди коридора?

— Да вот Рия рассказывала, как вы дорогу делали, — не замедлила слить меня Берина, — мы с удовольствием послушали. Нас-то уже в горы не вытянешь, а послушать, как дело было, нам интересно.

— Ну да, если б не она с Кратой, сидели бы мы на одной пресной каше, — хохотнул Дрен, — в следующий раз пусть с нами опять идут!

— Тора, добрый вечер, — послышался голос Крайдена и я мысленно заскрипела зубами, потихоньку отодвигаясь в сторону двери в зал, — мою комнату, между прочим, так и не убрали, пыли там везде, не продохнуть. Ты же обещала прислать мне кого-нибудь!

— Как не убрали? — опешила женщина. — Я же третьего дня еще к вам девушку посылала, неужто она так и не помыла ничего?

— Помыла бы, так я не спрашивал, — голос уже прозвучал настолько грозно, что Берина передернула плечами, а солдаты воззрились на мага с удивлением. Только что говорил вполне нормально, а вот тут такое недовольство, хоть сам беги! — Ну как, сегодня я снова буду чихать от пыли?

— Нет-нет, господин Крайден, — Тора заозиралась по сторонам, — Рия, ну-ка быстро бери ведро и немедленно помой комнату господина Крайдена! Еще не хватало, чтобы в Делькоре только и говорили о том, что мы не можем поддерживать порядок и чистоту! Рия, ты слышишь меня?

— Слышу! — ответила я уже буквально из-за косяка, куда так и не успела слинять.

— Тогда иди и побыстрее, — приказала комендантша, — ведро на кухне возьмешь, сошлешься на меня. Тряпку я тебе сейчас дам, — и она заспешила по коридору.

— Второй этаж, четвертая дверь по левую руку, — донеслось в спину, — не перепутай!

Чтоб ты провалился!

Значит, так, все только что подгребли и еще должны хоть немного сполоснуться с дороги, а потом уже идти на ужин. За столом никто не удовольствуется своей миской, там ведутся разговоры, обсуждаются дневные дела и планы на завтра, а на это уходит куда больше времени, чем на саму еду. При таком раскладе событий я успею не только вымыть комнату и протереть везде в ней пыль, но и ухватить свою порцию. Даже если сократить время бесед вдвое и не мыться, к тому времени, когда Крайден вернется, меня тут уже и след простынет! Плохо ему, видите ли, помыли, от пыли чихает! И где он здесь пыль нашел, хотела бы я знать? Власть решил показать, чтобы уважали и боялись? Конечно, так приятно попинать подчиненных, особенно когда они еще и возразить не могут! Наверняка Манира у него вылизывала лучше, чем у себя, в надежде на благосклонность столичного мага, ничем другим я не могу объяснить то, что никакой пылью нигде и не пахнет. Есть немножко вдоль стен, но это же ерунда, да и на подоконниках чисто, разве что на полках наверху что-то неубедительное налипло.

Обстановка была весьма спартанская, если только этот термин можно было применить к антуражу здешнего мира. Здоровенный стол у окна напротив двери, шкафы высоченные с темными корешками книг, еще один монстр почти черного цвета на три двери — одежку, что ли, хранить? Три мягких кресла, два из которых стоят до безобразия криво… ага, ножки у них надломаны, а починить некому, да? Стол низкий рядом с креслами справа от входа, влево еще одна дверь приоткрыта… ну да, разве можно спать в той же комнате, где шкафы стоят и кресла? Разве что вторая комнатенка маловата, одна кровать сколько места занимает, да тумба рядом с ней… вот, похоже, и пыль нашлась, осела на поверхности, даже след пальца виден. Ладно, уберу, с меня не убудет, раз Тора приказала, а то потом выволочку устроит и отправит выгребные ямы чистить, что господину магу… тьфу, выговаривать и то противно, не угодила! Где тут еще на него пыль сыпалась? Может, под кроватью лазал, когда сапоги искал, там и нанюхался? У меня дома под диваном было больше пыли, чем здесь! Чего выпендривался, не понимаю…

Пометалась я по обоим комнатам изрядно, но поставленную задачу выполнила с честью и, подавив в себе естественное желание смачно плюнуть посреди чистого пола, подхватила ведро и бодро пошла на выход. Пожалуй, я еще и на ужин успею, вот только ведро вылью…

Вылила… точнее, чуть не вылила прямо себе на ноги, едва удержавшись в вертикальном положении, потому что со всего маху воткнулась в… а что это такое, я извиняюсь спросить? Какого черта здесь… да это же защита, я такую в Арсворте видела, точнее, налетела на такую, когда хотела одним глазком посмотреть, что там у хозяина в таинственной комнате спрятано! И внизу, в тюрьме, такая же стояла… а здесь-то зачем? От воров? А что я украла, пыль из комнат да воду грязную? Проклятье, да как мне выйти-то отсюда, пока внизу все не сожрали без меня? Нет, ведь вошла я спокойно, ничего не задерживало, а откуда эта самая прозрачная стена взялась? Мне что, сидеть теперь тут до самого прихода Крайдена? Ешкин кот, мать… еж… ну не хочу я с ним даже разговаривать после всего, что было! Все, что могла, уже вчера вечером сказала, не поверил, что ли? Не помню, не помню ничего, хоть убей на месте!

Я поставила ведро в угол и снова, для очистки совести, пнула закрытый выход. Никакого эффекта, защита резиново отфутболила ногу по-прежнему и я стала мерить шагами комнату, сбрасывая нахлынувшее напряжение. Побегала, успокоилась, ходить в непонятном ожидании надоело и присела в мягкое кресло, наслаждаясь давно забытым уютом. Хорошо-то как…

Стукнула тяжелая дверь и хозяин комнаты бодренько прошествовал мимо меня к столу, усаживаясь в еще одно кресло, заскрипевшее под ним. Посидел, подумал и… задрал на стол ноги на манер американских копов в кино. Это что, простите, за демонстрация? А я… меня он что, не видит?

— Ри-ия? — превосходно сыгранное удивление не обмануло ни на йоту. — Я думал, ты уже давно все помыла!

— Я действительно все давно помыла, — снова внутри стала подниматься неконтролируемая злость, — только вот из вашей комнаты мне не выйти.

— Странно, я обычно ставлю защиту от воровства и нежеланного проникновения, и даже предположить не могу, почему ты не можешь уйти.

— Ни то ни другое ко мне не относится, — веселишься, ну-ну, подожди, я тебе еще собью все веселье, — а выйти я не могу. Уберите защиту, господин маг.

— Убрал. Можешь идти, — донеслось из-за стола, — спасибо за уборку.

Развернувшись прямо посреди комнаты, я пошла к двери, забыв прихватить ведро… черт с ним, пусть кто-нибудь заберет потом… ай!

— Господин маг, — опять со всего размаху я влетела в невидимую стену, которая не замедлила откинуть меня назад, — вы сказали, что защита снята. Почему я не могу выйти?

— Наверное, потому, что ты сама не хочешь отсюда уходить.

— Что-о? Я не хочу отсюда уходить?

Сзади раздался скрип рассохшегося дерева и я развернулась, чтобы высказать все, что я думаю по поводу защит и обвинений в воровстве, но со всего маху воткнулась лицом прямо в запыленную рубашку Орвилла, который тут же замкнул кольцо рук на спине. Какие они горячие…

— Господин маг, извольте отпустить меня. Вы слышите? Я не знаю вас и не помню, мы никогда не встречались до того момента, пока вы не приехали в Скаггард. Вы понимаете это?

— Лерия…

Внутри все сжалось от звука знакомого голоса, который я гнала от себя все это время… когда он звучит около уха, это совсем не то, что на расстоянии. Волосы шевелит легкое дыхание и больше всего на свете хочется, чтобы так продолжалось до бесконечности. Зачем снова повторять то, что я безуспешно пыталась выдавить из себя все эти месяцы? Снова отрубать по кусочкам хвост несчастной собаке?

— Лерия, ты же все помнишь, не надо притворяться, что ты забыла меня. У тебя это на редкость плохо получается.

Насмешка в последней фразе была последней каплей, после которой я уже не могла сдержаться. Не надо притворяться?

— Да, ты прав, я не умею притворяться. И здесь, в Скаггарде, я не притворялась почти два месяца, что я ничего не могла вспомнить, пока не попала под дождь. Вода сбивает все магические настройки, как говорил Грегор Макдайли! Только вода и еще немного везения помогли мне обрести воспоминания о том, что произошло со мной здесь, в Лионии. Я помню, что пыталась вернуться домой, но ваш Совет почему-то мне отказал, я помню, как я старалась всеми силами следовать правилам поведения, но это было никому не нужно! Мирина презирала меня, Райшер подставил так, что я не могла оправдаться, а ты ничего не хотел слушать, срывая на мне свои неудачи и неприятности! Для чего мне было переносить это все? Я выступила на суде, как ты и просил, а что произошло потом? Я не понимаю, чем я заслужила такое отношение к себе… ты ничего мне не объяснял, что я сделала не так, но я не могу так жить, я живой человек, а не собака, которую можно походя пнуть, а можно и погладить и она в ответ сразу завиляет хвостом. Нельзя рубить у нее хвост по частям, понимаешь, надо делать это сразу, пусть даже будет безумно больно! Я уже свыклась с мыслью, что не смогу вернуться домой, но здесь все было так плохо, а ваш Совет почему-то внял мне и согласился повторить попытку выкинуть меня в мой мир, но она провалилась, и никто не понял, почему! Эти проклятые приемы, от которых нельзя было отказаться, проклятый Райшер, которого я ненавижу до сих пор… я не знала, что мне делать и решила начать жизнь с нового листа… почему, почему мне не дали это сделать? Я бы уехала в Бернир и мне там было не хуже, чем здесь… а эти месяцы, проведенные в Скаггарде? Кто-то сжалился надо мной и поменял бирки, иначе я бы уже гнила в Безере, откуда женщины не возвращаются! Даже здесь, где более менее спокойно, я чуть не погибла, если бы не чистые случайности да еще люди, окружающие меня… зачем ты снова появился, я уже стала привыкать жить без тебя…

Я говорила и говорила, высказывая наболевшее за много месяцев, пока не осознала, что Орвилл так и стоит молча, не произнося ни слова в ответ. Куда я все это говорила, в воздух? Да пошел он… лучше уйти, пока дело не кончилось топаньем ног и истерическими воплями!

— К черту все… убери руки, я не хочу тебя видеть, не хочу! Я ненавижу тебя! Ненавижу…

Не только не отпустил, но и сжал еще крепче, пресекая все попытки вырваться от него и гордо покинуть место боя. Да какого боя, с кем, это я сама с собой борюсь, чтобы хоть немного поддержать марку, можно сколько угодно обещать себе не поддаваться на слова, но как сделать это вживую? Не умею я быть стойкой, презрительно клеймя Крайдена за все происшедшее, стоило лишь обнять меня, как моментально раскисла и сдалась…

— Лерия…

Изнутри последний раз взметнулись очередные обиды, которые я попыталась высказать, но их было так много, что попросту потерялся смысл слов и я прижалась лицом к пропыленной рубашке, нюхая смесь самых потрясающих запахов на свете. Ткань была уже вся мокрая, но отрываться от нее не хотелось, хоть гори огнем все вокруг. Сгустилась темнота и происходящее напомнило мне похожую ситуацию в пещерах ахдов, где я рыдала от страха и бессилия перед окружающей действительностью. Куда-то пропали все слова, которыми я хотела уничтожить Орвилла, остались только его руки на спине и желание, чтобы ничего не менялось как можно дольше. Как хорошо вот так помолчать… сколько времени мы уже стоим посреди комнаты?

— Лерия, подожди, я сейчас зажгу свет.

— Не надо. Я вся зареванная и у меня красные глаза.

— Да, про глаза-то я и забыл! Садись в кресло, — подтолкнул он, — сейчас я буду восстанавливать твое зрение. Ты же меня не видишь и вообще не можешь смотреть прямо в глаза?

— Не могу, — я потерла глаза и попыталась представить, как сейчас выгляжу. Картина получалась до боли отвратительная. — С этим можно что-то сделать?

— Можно сделать все, что хочешь, если знаешь как.

— Ты знаешь? — скосила я взгляд в сторону, включая боковое зрение.

— Я — нет, но знает Лиенвир, а уж как и что при этом делать, он рассказал мне очень подробно. Твое дело сидеть и терпеливо ждать результата.

— Подожди, а когда ты успел поговорить с Лиенвиром? — внутри снова зашевелились всякие подозрения на предмет того, что мое состояние было уже давно хорошо известно и он врет, что ничего не знал.

— На следующий же день после того, как нашел тебя у колодца. Отговорился необходимостью и ушел порталом в Делькор. Долго же я терзал нашего лекаря, — рассмеялся Орвилл, — пока он не уверил меня, что у тебя не столь все страшно и я вполне могу справиться сам, без его помощи! Как послушаешь его, так вокруг нет неизлечимых болезней, все можно или предотвратить или вылечить. Это же не удар ножа в спину, как он сказал, немного инфузии, чуть-чуть правильно примененной силы и все, ты перестаешь воспринимать прямо направленные взгляды. Очень интересное решение проблемы, когда не надо давать другим заглянуть в тебя или внушить тебе что-то. Кто это расстарался? Лиенвир предположил, что первоначально задача была несколько иная — вытравить у тебя как можно больше последних слоев памяти, но об этом может сказать только тот, кто невольно защитил тебя своими действиями. Закрывай глаза, — щелкнул он чем-то в неярком освещении комнаты, — он мне кое-что дал с собой, сказал, что хуже не будет… ну-ка, помажем веки… немного пощиплет, но это ерунда! Посиди так, я сейчас.

Откинувшись на спинку кресла, я слышала шаги, хлопанье дверями, стук и звяканье стекла и в довершение всего что-то забулькало, как будто рядом наливали воду в стакан.

— Что ты делаешь?

— Способствую процессу лечения, если не веришь, потом можешь спросить Лиенвира, он сам давал мне рекомендации, что делать. Та-ак, это будет чуть позже, — что-то стукнуло в районе стола, — а сейчас придется потерпеть. Но это не так больно, скорее неприятно… зато потом все будет, как раньше… приготовься…

Веки неприятно защипало, потом под ними возникло напряжение, которое очень хотелось снять, потерев кулаками. По непроизвольно поднятым рукам легонько шлепнули и я сцепила их на животе, до боли сжав пальцы. Все плохое когда-нибудь кончается, все плохое когда-нибудь кончается…

Россыпь горячих уколов изнутри глаз были еще более неприятны, но они постепенно утихали, а новые уже не были так болезненны. Еще раз возникла тупая боль где-то по бровями, но и она стала постепенно сходить на нет.

— Ну вот и все… нет, все будет нормально к утру, не раньше, — голос Орвилла звучал где-то впереди, — а сейчас придется не открывать глаза, чтобы не напрягать излишне еще слабые связи. До утра ты ничего не теряешь, все равно ночью будешь спать! А сейчас держи, — в руку ткнулось что-то прохладное, — не расплескай!

— Что это, — я понюхала незнакомый аромат, — вино? Откуда?

— Оттуда, — легкий звон свидетельствовал, что я буду пить не одна, — здесь же нет ни приличного вина, ни хорошеньких девушек! Есть только красивая женщина, — прозвучало гораздо тише, — которую я искал целых пять месяцев и не верил, что она исчезла бесследно, не оставив даже коротенькой записки. Даже когда ты побоялась сказать мне, что Совет решил удовлетворить твою просьбу, записка все-таки была.

— Я сочла невежливым уходить без благодарности за то, что ты для меня сделал, — вино было легким и душистым с давно забытым вкусом… неужто я пила точно такое же в Арсворте?

— Потому я и не верил, что ты бесследно пропала. Твои старушки уверяли меня, что ты собиралась в Бернир, даже показывали приготовленные тебе теплые вещи, в протекторате убеждали, что ты вообще погибла, предъявив в качестве доказательства чье-то тело в твоем платье и с твоими кольцами на руках. Лицо было разбито, та девушка упала откуда-то и еще долго болталась в воде, так что ее было очень трудно опознать. Я снял кольца и сделал вид, что поверил всему, а сам продолжил поиски так, чтобы никто не знал. Лерия…

Недопитый стакан аккуратно забрали и Орвилл потянул меня из кресла, снова прижимая к себе.

— Лерия, — горячий шепот у самого уха и такие же горячие руки на спине, — Лерия…

Сказалось вино, выпитое на голодный желудок, жесткое требование ни в коем случае не пытаться раскрыть глаза, если я хочу и впредь нормально видеть, сумасшедшая радость встречи, сменившая собой не менее сумасшедшую злость и ушли, схлынули, все неприятные воспоминания, которые я не раз вытаскивала наружу, пытаясь найти для них объяснение. Остались только руки Орвилла, сжимающие меня все крепче и крепче, теплые губы, от одного прикосновения которых замирало все внутри и горьковатый запах, смешанный с запахом горячей пыли и пота…

— Ты даже не переоделся, когда вернулся в Скаггард.

— Я боялся, что защита не сработает и ты уйдешь, а мне вновь надо будет ломать голову, как остаться с тобой наедине…

— Как мне было плохо без тебя все это время…

— Лерия…

Голос Орвилла стал волнующе хриплым и снизился почти до шепота, но в тишине комнаты это не было заметно, зато последний поцелуй закружил голову так, что начали подкашиваться ноги. Миг — и я уже лежу на его руках, слыша бешеный стук сердца и почему-то считая шаги. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь… всего семь шагов в сторону маленькой комнаты, в которой помещается только кровать и небольшой столик…

— Здесь горит только один светильник, — Крайден положил меня на постель и, судя по скрипу, присел рядом. — Ты все-таки сделала по-своему, — тихо рассмеялся он, расстегивая скилу, — натянула харузскую одежду… а она тебе идет! Дай я сделаю это сам, — он наклонился и я ответно пробежалась пальцами по его рубашке, отыскивая застежки, — нет, они вот тут, — направил он руки, но я подняла их выше, нащупала его лицо и потянула к себе, представив знакомые серые глаза.

— Орвилл…

— Лерия!

… - и можешь себе представить, что этот негодяй, Нейди его забери, молчал целых четыре месяца! Если бы он хоть намеком дал мне знать, что знает о тебе что-то, но он молчал! И о том, что поменял ваши бирки, отправив тебя вместо Безера в Скаггард, тоже молчал! Как я его не убил тогда, сам не понимаю, — рассказывал Орвилл, обнимая меня за плечи. — Больше всего я опасался, что ты попала именно в Безер, вот оттуда вытащить человека почти невозможно. Не потому, что не сделать документы, а оттого, что шанс вытащить его живым и здоровым практически равен нулю. Петерс узнал тебя и не поверил своим глазам, но действовал на свой страх и риск. Времени у него было в обрез и весь расчет был на то, что никто не будет вглядываться в лица. Еще и меня обвинил, мол, избавился, а тут комедию ломаю, — фыркнул Крайден, — да только к тому времени я уже досконально изучил все списки отправленных на южную границу и стоял перед выбором, куда засылать Никомуса и Урбана, чтобы они выявили совершенно точно, в какой крепости ты находишься. Расколов Петерса, я отправил их в Скаггард, а сам ждал известий в Делькоре.

— Никомус и Урбан были в Скаггарде? — если бы не замазанные неизвестным снадобьем глаза, я бы точно потеряла их в эту ночь, столько раз уже приходилось удивляться. — А почему же… ох ты, уж не под видом ли столичной проверки они прибыли? Я в тот день только вернулась с гор и была безумно рада, что осталась жива! То-то сперва один из голосов показался мне знакомым, но я так устала, что не было сил даже рассматривать подошедших!

— Зато они тебя хорошо рассмотрели, заодно и расспросили тех, кто вернулся раньше тебя. Потом я еще говорил с Герлетом и он поведал мне все подробности твоих приключений… Лерия, ну что тебе стоило остаться на месте и ждать его там? Он был очень оскорблен, что ты не поверила ему, а уж сколько проклятий он сложил на твою голову потом, узнав, как ты попала в Скаггард… он-то принял тебя поначалу за настоящую Мерию!

— Ты и с Линартом успел пообщаться? Здесь, в крепости?

— Хорош был бы из меня протектор, если бы я добрался до него только здесь! — В голосе Орвилла прорезались уже знакомые высокомерные нотки. — Да твои старушки вцепились в Герлета всеми руками и, пока заговаривали ему зубы, одна бойкая служанка уже бежала ко мне с запиской, а найти в Делькоре офицера, зная его имя и фамилию, дело пары часов. Хорошо, что он остановился у своего деда, а не у родителей, там я бы не хотел появляться да и вообще не хотел, чтобы кто-то из его семьи знал о нашем разговоре. В ответ на откровенность я помог ему забрать Фиону с сыном и увести их через ближайший портал в Делькор. В Скаггард мы, кстати, прибыли все вместе и я сразу же понял, что с памятью у тебя все в порядке и мне не придется заниматься ее восстановлением. Слишком это рискованно, особенно когда не знаешь, как все происходило. Запросто можно случайно стереть слишком много и получить заторможенного идиота или ребенка во взрослом теле, которого надо учить заново всему.

— У тебя с Герлетом напряженные отношения?

— С чего ты взяла? Мы с ним прекрасно ладили и раньше, еще до его ненормального бегства в Скаггард. Вспыльчивый немного, но вполне нормальный человек. Вот с его семьей я действительно не хочу иметь ничего общего, но ты это понимаешь и сама.

— Подожди, откуда я могу знать его семью, я же никогда их не видела и даже фамилию такую не слышала! Кстати, я даже не знала, что он офицер, а что он лейтенант Линарт вообще выплыло случайно!

— Чаще надо в общем зале сидеть, — Орвилл поцеловал меня в лоб, — тогда бы ты уже давно знала, кто такой Герлет. А что касается его семьи, так я могу сказать только одно, зато ты сразу все поймешь — двоюродного брата Герлета зовут Бейрис Райшер.

Вот это да! Такого тесного столкновения одних и тех же действующих лиц на крошечном клочке суши я просто не ожидала и услышанное от Крайдена произвело эффект разорвавшейся гранаты. А ведь было что-то в Герлете, напомнившее мне мерзавца Райшера, да погнала я подобные мысли, сочтя их за паранойю! Вот, значит, кто напакостил Фионе и Линарту четыре года назад… чтоб его Нейди приложил от всей души…

— Что задумалась? — вывел меня из размышлений голос над ухом.

— Проклятье составляю, — буркнула я первое, что пришло в голову. — Чтоб он все до печенок прочувствовал за свои подлости. Как я его ненавижу, если бы ты знал! А почему ты сразу понял, что моя память в порядке? Бальор и Бергерс ничего не заподозрили между прочим!

— И ты им поверила? — обидеться, что ли, на этот смех? — Они не дураки и твои несостыковки их очень заинтересовали, но пока они выясняли, за что тебе наложили запрет на пересечение границы, я уже прибыл сюда сам. Если бы ты не покинула зал, воровато оглядываясь по сторонам, как только Бальор объявил о моем прибытии, я бы поверил в твою версию. Да, а за что этот запрет, можешь рассказать, и заодно пояснить, почему я узнаю об этом спустя полгода?

— Ну как тебе сказать… как-то все случая не представлялось… да и Совет я разозлила…

— Лерия, сдается мне, что впереди я еще узнаю очень много интересного, — протянул Орвилл, когда я вкратце изложила ему историю моего долга Лиенвиру. — Почему это надо было хранить в глубокой тайне от меня?

— По той же причине, по которой Ларита залезла в твою постель, как только я пошла…

— А какого черта ты решила уйти? Доказать назло себе и всем вокруг, что ты можешь все сделать сама?

— Нет, — я погладила Орвилла по груди и прижала ладонь там, где билось сердце, — у меня никогда не было подобных мыслей, что бы ты там себе не думал. Ларита, Бейрис, ваши условности… ты не мог перешагнуть через все это, а мне было больно наблюдать со стороны без малейшей возможности помочь тебе. Я не Дайлерия, если ты об этом забыл. Не надо сравнивать меня с ней, мы слишком разные, если ты до сих пор этого не понял.

— Никаких уходов, Лерия, слышишь, никаких уходов больше! Я не позволю тебе уйти, чтобы ты там себе не думала!

— Орвилл, — только сейчас до меня дошло, что было настоящей причиной неудачи Совета, — так это ты…

— Да, — оборвал он. — Будешь ненавидеть?

— Нет, — выдохнула я, не задумываясь ни на секунду, — ненависть плохой советчик, любовь мне нравится гораздо больше…

— Лерия, уже утро, — толкнули меня в бок, — пора продирать глаза. Попробуй на мне… ты что, боишься?

— Нет, — потерев слипшиеся веки кулаками, я посетовала на отсутствие воды и… поймала знакомый взгляд, впервые за много месяцев не расплывающийся в безликое белое пятно. — Орвилл… я вижу тебя… вижу! Я вижу твои глаза! Орвилл…

— Лерия… я же говорил, что Лиенвир очень подробно рассказал мне все, что надо сделать, в конце концов я мог и вызвать его сюда…

— В эту спальню? — не расхохотаться бы от радости, что все идет слишком хорошо, — зачем нам тут Лиенвир?

— Тогда у нас еще есть время?

— Как скажешь… кто у нас мужчина, я или ты?

Спускаясь в общий зал, где уже вовсю стоял гудеж приличных размеров улья, я попыталась свинтить в другую дверь, объясняя свои действия силой привычки и нежелание выкидывать на всеобщее обозрение очередную сплетню.

— Сплетню? — фыркнул Крайден, не отпуская моей руки, — сплетни это измышления незрелых умов, которым некуда применить свой излишний темперамент, а это нас не касается. Через два дня нас тут уже не будет… выше голову, Лерия!

Первый раз за пять месяцев моего пребывания в Скаггарде я села за тот угол стола, где по негласному закону сидели только маги. Слева переговаривались Бальор и Бергерс, бросая любопытные взгляды в сторону Орвилла, а мне захотелось по-детски спрятаться под стол, кожей ощущая как остальные обитатели крепости вытягивают шеи, чтобы рассмотреть лицо, сопровождающее столичного мага Крайдена. Не каждый день увидишь такое, чтобы одна из сосланных в Скаггард восседала рядом с магами на равных! Перешептывания ползли через столы, несмотря на бодрящую утреннюю атмосферу и головы вздергивались наверх, предвкушая очередные версии происшедшего. Это я раньше не интересовалась ими, а теперь выступаю как главное действующее лицо…

— Предвосхищая все вопросы, имеющие место в этом зале, — Орвилл поднялся со своего места, обводя тяжелым взглядом собравшихся за столами, — имею честь сообщить, что я прибыл в Скаггард не только для того, чтобы помочь в восстановлении смытых неожиданными дождями дорог, но и для того, чтобы забрать из крепости мою жену, которая в силу некоторых обстоятельств оказалась в ее расположении. Валерия Крайден, если кто-нибудь желает знать, как ее зовут. Вопросы будут? Эльен, сегодня идем верхней дорогой, о которой ты говорил вчера. Надеюсь, что за день мы успеем изрядно. Кто из солдат идет вместе с нами?

Перешептывания подрубились на корню задачами более важного назначения и через столы пошли гулять команды, кому надлежит в ближайшее время потрудиться на благо родины.

— Лерия, меня не будет до самого вечера, — Орвилл говорил вполголоса, наклонившись почти к самому уху, — займись сбором своих вещей. Вряд ли сегодня кто-то потребует от тебя полноценной отдачи в виде стирки груды штанов или сбора дров! За прошедшие месяцы ты исполнила свой долг перед Лионией с лихвой. Разве что я так и не переоделся после вчерашнего дня… надо бы отнести мои вещи кому-нибудь из девушек. Ну не возвращаться же мне в Делькор со слоем пыли на плечах?

— Не вижу причин, по которым я не могу сама сделать это! Если раньше я стирала для всех, то почему не могу постирать и для тебя? За такое здесь не осудят, а вот откровенное безделье и роль госпожи мне не нравится. С этими людьми я прожила бок о бок пять месяцев и не считаю зазорным делать любую работу и после твоего… выступления.

— Согласен, — Орвилл не стал спорить и это было не завуалированное упрямство, как раньше, а именно согласие с моими доводами, — тебе лучше знать, что здесь правильно, а что нет. Я привез с собой все нужные разрешения на тебя и Эльен вечером подпишет проходной лист. Плохо одно — ты здесь проходишь под именем Мерии, а настоящая Мерия под именем Валерии находится в Безере. Но я постараюсь как-нибудь утрясти это дело. Самое лучшее было бы, если б настоящая Мерия уже умерла, тогда и спроса было бы меньше, ее бирку вернули бы в Делькор, а там ее можно уничтожить и никто о ней не хватится. Либо мне надо отправляться в Безер самому и менять бирки уже там… не самый лучший путь, но при необходимости я сделаю и это. Сейчас главное — забрать тебя в Делькор, а дальше будем решать, что делать.

— А какой смысл заниматься всеми этими заменами бирок или уничтожениями? Или они играют роль каких-то личных документов? Не помню, чтобы кто-то спрашивал у меня в Лионии паспорт и вообще подтверждение личности.

— Аура, Лерия, на бирке есть отпечаток ауры, по которой любой маг сразу скажет, кто ты есть.

— Тогда почему Бальор не заметил, что я не Мерия?

— Поначалу и не заметил, потому что замены бирок никогда раньше не было, ему и в голову не пришло сличать. А потом, когда они с Бергерсом это поняли, то стали потихоньку выяснять, что да как произошло и кто ты такая на самом деле. Если не знаешь, что представляют из себя некоторые осужденные, можно вляпаться в очень большие неприятности, а этого никто не любит и легче оставить все, как есть. Не бери пока все это в голову, я со временем разберусь, что делать.

— А не проще оставить меня этой самой Мерией? Буду жить тихо, бирку Мерии уничтожишь…

— Тихо уже не получится, а отпечаток твоей ауры остался в Безере.

— Ну и что? Я же не буду выходить с ножом на большую дорогу, обещаю вести себя прилично и со стражниками не драться!

— Лерия, — скривился Орвилл, — мне бы не хотелось, чтобы моя жену тыкали тем, что она… словом, к подписанию брачного контракта в храме Айди твоя бирка должна быть уничтожена, иначе запросто можно обвинить тебя в побеге из Безера, а тут даже я не смогу ничего сделать.

— Подписание… контракта? В храме? Это… но это… подожди, я же не маг… а ты… вы, маги, не женитесь на простых, я точно это знаю!

— Интересно, откуда? — язвительность взлетела буквально до потолка. — Я устал от ударов в спину и считаю свой выбор единственно правильным. Ты против моего решения?

— Нет, но я опасаюсь последствий… для тебя.

— Для меня… — Крайден обнял меня за плечи и поцеловал в висок, — у меня было много времени для того, чтобы подумать и о них. Предоставь мне решать эти проблемы. Все уже собрались, — закончил он совершенно другим тоном, — ждут только меня. До вечера, Лерия.

Стараясь не обращать внимание на любопытствующие взгляды задержавшихся в зале, я пошла в комнату Орвилла забрать грязные вещи. То, что без расспросов не обойдется, это и ежу понятно, но сейчас… сейчас мне надо хоть немного побыть одной и унять то сумасшедшее волнение, от которого буквально штормит, собраться с мыслями и успокоиться. Брачный контракт… храм Айди… вот уж к чему я точно не была готова, так это услышать от Крайдена предложение руки и сердца! Сделано это было настолько внезапно, что в ответ родились лишь какие-то заикания с отнекиваниями и междометиями. Где то объяснение в любви, которого так ждут перед этим самым предложением, где те слова, которые каждая из нас выслушивает от своего избранника с замиранием сердца? Сдержанность Орвилла уже поражала меня не раз, но сейчас он превзошел самого себя… одна только фраза «я устал от ударов в спину» чего стоит! «Мое решение»! А где тогда мое? Одни сухие фразы о бирках, проходных листах и намек еще о каких-то проблемах, о сути которых он даже не подумал мне сказать! Приехал, облагодетельствовал и…

Взвинчивать себя можно было до бесконечности, приводя все новые доводы, но они постепенно стихали, заливаемые водопадом других мыслей. Неправильно я рассуждаю, нажимая только на свое обиженное «я». Был когда-то Лешик, который окутал меня безумной атмосферой красивых слов, от которых я еще долго не могла отойти. Длилось это все недолго, а чем закончилось? Хорошо, жива осталась и в психушку не угодила. Орвиллу и так несладко пришлось, наверняка я всех подробностей не знаю, потому и нечего удивляться его осторожности и нежеланию петь мне дифирамбы — для них, мужиков, выдавить из себя ласковое слово и наедине-то сложно, не говоря уже про объяснения на людях! Не припомню я никого из своих знакомых, кто бы это делал на всеобщем обозрении, как любят расписывать в женских романах — африканская страсть и «хачунимагу». Смех один сквозь слезы — при всех назвал своей женой, а сказать, что любит, язык не повернулся. Да нет, опять я не права, вечером и ночью называл по имени так, что совсем другое слышалось, как раз то самое объяснение… и про удары в спину сказал, потому что это не сдержанность, а высшее доверие, тут он прав — я в спину не ударю никогда. Слова, слова, как мы много на них завязываемся… может он и от меня не слышал того, чего хотел, потому и возникали у нас всякие непонятки? Ведь уже почти отправил меня Совет назад, а Орвилл не дал этого сделать, зацепил здесь как якорем… правда, по возвращении я у него в постели Лариту обнаружила, так и он пьяный был в хлам… Надо бы расспросить поподробней о данном эпизоде, что там такое произошло! И еще проблема с его родителями, вот чувствую, не закончилась она, предстоит мне еще встреча с ними и чем она закончится? Я им в качестве невестки нафиг не нужна, не зря меня Энтони обрабатывал на предмет памяти, а тем не менее рассказать об этом язык не поворачивается, это все же его отец и мать, нельзя вбивать клин между ними и сыном… вот порассуждаю в таком ключе и решу, что жить в Скаггарде куда как спокойней, чем возвращаться в Делькор!

Что бы там в дальнейшем не было, но строить многообещающие прогнозы, сидя в комнате до вечера — хуже не придумаешь. Сколько раз перекрашивались розовые мечты в чернильные кляксы и теперь я стала осторожней набрасывать планы на будущее, боясь незапланированных неизвестных. Рада, конечно я рада, что не придется жить в крепости целых пять лет и что Орвилл все-таки ко мне неравнодушен, но что еще будет впереди?

Упиваться бездельем не позволила совесть и очень скоро я уже заняла свое место у чанов со стиркой под удивленные взгляды Краты и Мэрион. Приставать сразу же они не стали, усиленно отбивая замоченное белье, но даже спиной и пятками я ощущала, как их распирает любопытство, отложенное до времени отдыха. Рубашки, простыни, штаны летали из чана в чан, я трудилась с ними наравне и единственное, что отличало сегодня этот монотонный процесс — уже болтающиеся на веревке штаны с рубашкой, на личное отношение к которым я теперь имела полное право. Не верится до сих пор в это…

— Рия, — Крата не выдержала первой, переглянувшись с Мэрион, — так ты действительно жена господина Крайдена? Как же так получилось, что ты… что тебя сюда отправили? И кто?

— Еще и под чужим именем, — фыркнула Мэрион, выражая свое отношение к данному факту, — чтобы не нашли тебя, да? А ведь поначалу говорили, что в Безер… или пожалели?

— Не пожалели, а случай помог. Это слишком долгая история…

Предвидя будущие расспросы, я уже вкратце составила вполне приличную версию случившегося, урезав кое-какие щекотливые моменты. Мол, приехала иностранка из далекой России да не угодила семье Крайденов по той самой причине, что я не маг, вот они и пожелали избавиться от моей кандидатуры, хорошенько почистив память. Для женской части вполне приемлемо, если не касаться прочих условий, о которых тут и не надо распространяться, а если упомянуть, что еще до меня была первая жена, которая очень всем нравилась и была она магом… словом, история получилась в духе женского романа и удовлетворила обеих слушательниц. Обе девушки мне нравились, так почему бы не подарить им хорошую сказку?

— Ты теперь в Делькор вернешься, — утвердительно заявила Мэрион, — будешь жить, как раньше?

— Вернусь, только вот насчет «как раньше» ничего сказать не могу. Рано еще строить планы.

— Рия, вам бы лучше обоим уехать подальше от его семьи, — неожиданный совет заставил взглянуть на Мэрион под другим углом зрения, — если они один раз так поступили с тобой, а муж и не знал ничего, то они захотят, чтобы все было только так, как хочется им. Старики они знаешь, какие упрямые? Тем более, что у него в роду все маги, а эти еще хуже, чем аристократы! Чем дальше вы от них будете, тем вам спокойней станет. Я не хочу пугать тебя, но раз ты не из Лионии, да еще и не маг… — она понизила голос, — у нас всякие слухи ходят, что в семьях магов происходит, если кто-то у них со старшими в роду спорит, иногда такое говорят, что язык не поворачивается повторять. Конечно, если твой муж ради тебя со своим родом рассорился, значит любит сильно, но не дай Айди, чтобы на него старшие обозлились за такое… а если уедете, так они могут и смягчиться со временем, еще и назад позовут. Я вот что хотела сказать тебе, не доверяй им, даже если они будут ради тебя в пыль расстилаться, сто раз подумай, прежде чем согласиться на что-то. Муж — это одно, а старшие в его роду — другое совсем. Есть такой небольшой городок близко от границы с Дестарией, Кроникл называется, там живет моя бабушка Жаннина Богуш. Если тебе будет очень плохо, жить будет негде… ну, знаешь, всякое бывает, так вот можешь смело к ней обращаться, скажешь, что от меня, она тебе не откажет в приюте. Люди там хорошие, в случае чего помогут.

— Спасибо, — поблагодарила я от души, — хорошо, если не пригодится твоя подсказка, но… что мы знаем о нашей судьбе?

Это был мой последний ужин и последний вечер, проведенный в Скаггарде. Безусловно, я не ждала пышных проводов, тем более, что услышанное утром известие было слишком неожиданным для всех… почти для всех. Манира и Ядвига демонстративно пересели подальше, бросая неприязненные взгляды, съежился и прошмыгнул на свой угол стола как можно незаметней Лигар, сделала вид, что ничего не видит Геда и подсела к Анверу, визгливо хихикая с сидящими рядом с ним солдатами. Зато на другом конце стола, пока не вернулись Орвилл, Эльен и остальные, собралась довольно шумная компания, к которой подходили те, кто хотел пожелать мне счастливого пути за портальным камнем. Тора, Элта, Берина, Крата, Трина, Мэрион, Айна — все они искренне радовались за меня и от этого становилось теплее на сердце. Попутно обсуждались и насущные проблемы, которые волновали всех не меньше, чем услышанные сегодня новости. Айна по-детски расстроилась, что я не смогу помочь ей в пошиве платья, Трина пожаловалась, что придется искать новую кандидатуру для поездки за дровами и стала тут же подбивать на это дело Мэрион, Элта углубилась в обсуждение своего состояния с Бериной и та не замедлила снабдить ее всякими ценными советами. Жизнь брала свое и чтобы свернуть ее с наезженной колеи надо было много бОльшее, чем мой отъезд.

— Рия, я тоже хочу пожелать тебе счастья, — подошедшую со спины Перту я даже поначалу не узнала, хоть внешне она и не сильно изменилась, — я вот не зря сюда ехала, — погладила она себя по животу и бросила взгляд на Вирата, уже сидящего за соседним столом с двумя мисками, — и добилась, чего хотела. Нет, уезжать не буду, — предвосхитила она не заданный вопрос, — да и зачем мне возвращаться домой? Пока что меня здесь все устраивает, даже он, — мотнула она головой. — Живет же здесь Тора уже восемь лет… ох, есть-то как охота! Пойду, пока еще можно успеть добавки попросить…

Глядя на ее удаляющуюся спину и походку вперевалку, я вспомнила тот скандал, который она закатила на границе, требуя бросить меня там. Понимаю, что это была истерика беременной женщины, которой вроде бы надо все прощать, но могла бы хоть извиниться за свои слова! Нет, ушла, как будто все так и надо, волнуясь лишь о своем животе… ладно, забудем, я осталась жива и вроде все складывается достаточно неплохо. Пусть у каждой из них все будет хорошо!

Солнце уже ощутимо припекало из своего небесного пристанища, когда я вышла вместе с Орвиллом во двор Скаггарда, где нас уже ожидала знакомая небольшая крытая повозка, около которой стоял Лион. Следом за нами вышел Бальор, из дальних дверей подошли Тора, Элта и Берина и остро защемило внутри от сожаления, что я прощаюсь со всеми, к кому уже успела привязаться за прошедшее время.

— Рия… прости, Валерия, — поправилась Элта, произнеся мое настоящее имя с необычным ударением на букву «л», — все произошло так неожиданно и мы не смогли сделать тебе платок… ты же знаешь этот обычай в Скаггарде?

— Знаю, — мне захотелось обнять каждую из женщин, сказав им все самое лучшее и доброе напоследок, — но обычаи изобретают сами люди и наше дело — следовать им или нет. Мне достаточно того, что вы провожаете меня, это гораздо ценнее любой вещи.

— Жалко, что ты покидаешь нас, — смысл слов Торы я поняла и без пояснений, — но голову надо покрыть обязательно, чтобы не унести с собой пыль долины. Не смотри, что это лишь простой кусок ткани, подшитый нами, главное те пожелания, которые каждая из нас передает тебе вместе с ним. Дойди в нем до портала… дальше можешь поступать с ним, как считаешь нужным.

— Дойду, — покрутив в руках неопределенного цвета квадрат, я повязала им голову, подражая харузам, — рука не поднимется выбросить, потому что эта вещь от вас. За портальным камнем вряд ли буду его носить, не привыкла я к платкам на родине, но обязательно сохраню, как частицу вашего тепла и заботы. Дело не цене, дело в содержании. Спасибо вам за все!

Каждая из троих обняла меня на прощанье, сделав это от всей души… что не говори, а слышать такие слова было очень приятно!

— Для открытия портала я тебе не нужен, — в пяти шагах в стороне Бальор закончил обсуждать с Орвиллом свои проблемы и теперь говорил чуть громче, повернувшись к нам, — ты с этим справишься и без меня. Остальное мы уже обговорили… Лион отвезет вас до самой тропинки, на подъеме не заблудитесь! — улыбнулся он, — а то придется вернуться к ужину, а с утра опять пойти по дорогам. Рия, — протянул он ладонь, — ты не спрашивала, а я запамятовал совсем, мы же проверили с Лайоном твою находку, так что можешь спокойно забрать ее себе!

— Спасибо, — блестящая капелька, найденная мной в озерце с цератосом, заискрилась на ладони, — потом повешу на шею как память о Скаггарде.

— Я вижу, ты теперь можешь смотреть прямо в глаза, — взгляд Бальора изменился на какую-то долю мгновения и внутри жарко полыхнуло в ответ, обдав стаей холодных уколов в кончиках пальцев, — Орвилл постарался не зря. Будь счастлива… обоим желаю, держитесь! Лион, пора. — Во-время ты появился, — послышался сзади приглушенный голос Эльена, когда я залезала в повозку, — еще бы немного подзадержался и…

— А вот это ты видел? — краем глаза я углядела фигу, сунутую Крайденом ему под нос. — Даже не надейся!

Смех хорошо прикрыл то, что хотел сказать каждый и я порадовалась, что в нем не слышалось отголосков злобы и вражды.

— Ну все, можно ехать? — спереди обернулся Лион, расплывшись в широченной улыбке. — Тогда вперед?

— Давай, — Орвилл запрыгнул вовнутрь и лег на сено, а деревянные колеса застучали по камням, — подзадержались мы с Эльеном, пока все обсуждали. Жестковато тут, — покосился он на Лиона и лег, положив мне голову на колени. — С Герлетом и Фионой попрощалась?

— Конечно, еще вчера. Даже грустно стало от того, что уезжаю. Сколько раз так уже было — не нравится мне место, куда попала, а привыкаю со временем и расставаться не хочется. И с людьми также получается, сперва никаких общих точек, конфликты даже были, как с тем же Герлетом, а со временем понимаешь, что это все напускное, неправильное, и остается лишь то, за что начинаешь уважать окружающих и ценить.

Фиона сама подошла ко мне в зале и пригласила к себе, когда я уже готовилась уползти спать. Разговор получился недлинный — рядом крутился Дойлен, прислушиваясь то к нашему разговору, то подбегая к двери в ожидании отца, пока Фиона не пригрозила ему какими-то санкциями, если он не отправится сию минуту спать. Мальчишка обиженно заныл, упирая на ожидание встречи, но видя, что мать не обращает на это дело никакого внимания, затих и молча улегся спать, пообещав, что все равно дождется Герлета.

— И вот так каждый раз, — пожаловалась она, пряча за излишней суровостью собственную радость, — никакого сладу не стало!

— Он же отца ждет, не ругайся на него, — мы сели в другой угол комнаты и говорили вполголоса, но Дойлен даже дышать стал тише, прислушиваясь к нашему разговору. — Вот если бы они не находили общего языка, было бы хуже! А так сразу принял, хоть и не знал никогда.

— Почему это не знал? — улыбнулась Фиона, — он знал, кто его отец, как его зовут… даже где он находится, тоже знал. Как только начал понимать и говорить, я ему постоянно все рассказывала. Сперва, да, была обижена, оскорблена… а потом все это прошло и я старалась помнить только хорошее, чтобы Дойлен не держал зла на Герлета. Да и себе сказала, что даже если мне и будет суждено когда-то сходить в храм с другим, то сын должен знать своего настоящего отца. Каждый раз, когда я ходила в храм, я просила Айди помочь мне и Герлету… теперь я могу поблагодарить ее за оказанную милость.

— Получается, что ты четыре года жила ожиданием? Хорошо, что у вас так все сложилось, но могло бы и…

— Не четыре, — поправила Фиона, — к Айди я обратилась около года назад и с тех пор ждала, когда она сможет помочь. А Дойлену я рассказывала о Герлете всегда… как только сошла обида и гнев. Если бы не родители… но они были слишком настроены против моего сына… это придавало мне сил. Разве Дойлен виноват, что у него нет силы от рождения? Для меня он все равно остается сыном, неважно, маг он или нет! — последнее она произнесла с такой решимостью и силой, что я зауважала ее еще больше. Маг? А… кто маг-то из них двоих, кстати? Опять эта самая магия, из-за которой тут готовы сгноить друг друга!

— Ну и что, что твой сын без всякой силы, — постаралась я быть как можно непринужденней, — я вот тоже из той страны, где никакой магии нет и в помине, и ничего, живу!

— Тогда тебе будет проще, если твой ребенок вдруг не будет иметь такого дара, — вздохнула Фиона, — тебе не придется стыдиться перед своими родителями и все время доказывать им, как мне… да, они маги, мы с сестрой тоже. Не сильные, но если бы я сходила в храм с любым магом, то наши дети были бы сильнее нас… ты понимаешь сама! Герлет не маг, но я люблю его, несмотря ни на что, а родители просто помешались на том, что идти в храм я должна только с магом и не простили мне своеволия. Что может быть страшнее борьбы с собственными отцом и матерью? Они так и не поняли меня, — женщина утерла набежавшие слезы, — пригрозив насильно стереть из памяти все, что было за последние четыре года. Это они, конечно, сказали в запальчивости, да и силы у них на такое не хватило бы, но как было обидно слышать это! Отец и отправил меня подальше… в надежде, что я изменю свое решение, но Айди была милостива и свела Герлета с Орвиллом, который помог нам. Если бы не он, мы бы не ушли порталом… Я уже была в храме Айди и попросила сделать нам листы для контракта. Жалко, что ты уезжаешь, но вы оба будете самыми желанными гостями в день подписи. Орвилл пообещал, что постарается… надеюсь, он говорил от вас двоих?

— Конечно, я буду очень рада поздравить вас обоих, — заверения были самыми искренними и лицо Фионы осветилось улыбкой.

— Мы будем ждать вас, — еще раз напомнила она, — обязательно обоих! Орвилл… он очень дорожит тобой, Валерия, уж что-что, а это я увидела сразу.

Пришел Герлет и разговор очень быстро свернулся на другие темы — мы повспоминали мое появление в Скаггарде, возвращение через горы в одиночку после дождей и я еще раз получила гневную отповедь за нежелание сидеть на месте в ожидании помощи. Опустили мы только встречу на озере, где я пыталась достать ему нож — по негласной договоренности оба сделали вид, что ее просто не было. Понятно, что мужчина не может так долго обходиться без женщины… но зачем на этом заострять внимание? Не было и все тут… я поглядела на Фиону и поймала легкую понимающую улыбку, но отводить глаза не стала — мне стыдиться нечего, а она, похоже, не из тех, кто любит ковыряться в грязном белье.

— Спасибо, — я уже стояла на пороге, твердо намереваясь идти спать, — хоть вы с Бейрисом и родственники, но, хвала Айди, немного схожи только внешне.

— Ублюдок! — бросил Герлет, обнимая жену, — если бы не его мать, рука не дрогнула бы!

— Дорогой, — Фиона повернулась к нему, — ты обещал, помнишь?

— Да, пусть ему воздаст Айди… — выдохнул Линарт, но по выражению его лица читалось совершенно другое.

— Не прощаюсь, — я поцеловала Фиону, отсалютовав поднятой рукой Герлету, как неожиданно он шагнул вперед и крепко обнял меня с молчаливого согласия жены.

— Удачи тебе… с Крайденом.

Этой самой удачи мне действительно не помешало бы, поскольку все проблемы, имеющие место быть до Скаггарда никуда не делись и наверняка лишь утихли на время.

У начала тропинки, ведущей наверх к портальному камню, мы попрощались с Лионом и я пожелала им с Айной всего наилучшего, пообещав прислать ей подарок. Парень пообещал… что там всегда обещают, когда начинают совместную жизнь? Надеюсь, что он все же был искренен и у них не будет повторения несчастливых судеб их родителей. Повозка повернула назад, поднимая облако пыли и я еще какое-то время стояла, смотря ей вслед.

— Лерия, может быть, мне остаться здесь? — вывел меня из созерцания оставленной позади дороги голос Орвилла. — Ты с такой тоской смотришь в долину, что мне срочно захотелось попроситься в Скаггард на должность Бальора, а его отправить в Делькор проветриться. Глядишь, пойдет по пути Линарта и привезет себе оттуда жену… а то я ему, видишь ли, помешал! Пожалуй, было даже хорошо, что ты ни на кого не могла смотреть прямо, пока я не приехал, иначе…

— Что «иначе», — я подошла к Крайдену с намерением поддеть, — обратился бы в вилта и всех сожрал? И почему я обо всем узнаю последняя? Столько времени прожила в крепости, а ни сном ни духом…

— Не сожрал, а разогнал, — поправил он, — а тебя все равно бы увез. Силой, обманом… неважно, как, потому что мне нужна только ты. Пошли, — подтолкнул он меня вперед, — пока у нас еще есть время.

— Есть время? Мы что, совершили побег и нас будут ловить?

— Ловить не будут, а вот побег… — Орвилл неожиданно рассмеялся, — в какой-то мере это действительно побег! Поднимайся, надеюсь, что портальный камень ты ни с чем не перепутаешь?

Свистящий горячий ветер обдувал со всех сторон, но чем мы выше поднимались, тем меньше становилась та давящая жара, к которой я уже успела привыкнуть в крепости. Постепенно уходила вниз панорама выжженной беспощадным местным солнцем долины, тропинка вилась между камнями, выбирая себе путь попрямее и моментально высыхал пот, заставляя непроизвольно почесываться во всех местах. Окунуться бы где-нибудь, да где там, вроде бы от портала до Делькора еще надо добираться на чем-то, и в городе пешком еще сколько идти… забыла я, как там передвигаются, привыкнув полагаться только на собственные ноги! А когда-то машину водила… несоответствие нынешней обстановке вызвало нездоровый смех и я получила ощутимый шлепок по заду.

— Ты что?

— А ничего! Шагай быстрей, а то портал закроется! — памятуя розыгрыши Орвилла, я хотела было возмутиться, но… подумала и махнула на это дело рукой. В Скаггарде он вел себя, как самый обыкновенный парень — в меру веселился, в меру шутил, оставив где-то далеко свою прежнюю холодность и замкнутость, и это был совершенно другой Орвилл, не тот, какого я помнила по Делькору и даже Арсворту. Здесь он стал немного проще и доступней, никакого высокомерия не было и в помине. Может, действительно стоит намекнуть, что ему неплохо бы послужить на южной границе?