И аз воздам

— Пока нет, но скоро обязательно замерзну, — слезать с коленей не было ни малейшего желания, жаль, что всю ночь так не просидишь, — уже темнеет, пора все-таки идти на автобус!

— И потом куда-нибудь зайти? — Олег подхватил меня на руки.

— Обязательно!

— Как вчера? — подержал и поставил на ноги… а я бы и еще не отказалась, чтобы подержал! — Тогда пошли, а то действительно будем ночевать прямо здесь… но я не против! — И в ответ на удивление добавил, — при наличии одеяла, конечно!

— Хорошо бы нам еще повезло с автобусом, — в сумерках дорожка была плохо видна в тени деревьев, но я цеплялась за локоть Олега и достаточно бодро переставляла ноги, — чтобы сиденья были мягкие и глубокие… а то придет китайский ширпотреб с пластиком, весь зад отобьем, пока доедем!

С автобусом повезло несказанно — в нем были не только мягкие сиденья, но и пара свободных, где я благополучно и проспала до самого города. В транспорте я вообще редко засыпала, но здесь вдруг вырубилась да так крепко, что очнулась только от того, что Олег потряс за плечо.

— Это что, я всю дорогу проспала у тебя на коленях? — первым делом проверила заколку… уф, все в порядке, остальное уже ерунда!

— Было неудобно?

— Нет, наоборот, вся усталость прошла!

— Тогда веди куда-нибудь, где можно поесть и поговорить.

— О чем? — вообще-то было и так понятно, но вдруг я ошибаюсь?

— О нас… пошли, а то скоро умру от голода!

Кафе было небольшое, но достаточно уютное, столики разделялись высокими перегородками, что создавало иллюзию отдельной комнатки и не было громкой навязчивой музыки, из-за которой не слышишь самое себя. За едой Олег вспоминал подробности наших пеших маршрутов, расспрашивал о Петре Первом и причинах Северной войны со шведами, а я напрягала память и вытаскивала давно забытые факты… вроде бы это все нам преподавали в школе, но читать сухие строчки учебника — это одно, а видеть своими глазами — совершенно другое! Или беловская учительница истории обошла этот период, а заострила внимание на освоении Сибири Ермаком, о котором я вот не помню ничего, а у них там он национальный герой? Словом, разговор тек и тек, пока нам не разлили по бокалам вино, после которого стройность мыслей стала теряться и усталость за прошедшую неделю постучалась громко и настойчиво.

— Лера, пригласи меня к себе.

Я поймала себя на том, что Олег уже давно сидит рядом, и не просто сидит, а обнимает и вторую руку уже приватизировал, ожидая ответа. Вот, вот оно, о чем говорила Ленка! Значит, беловский сектант дозрел и пытается пристроиться ко мне на ночлег? В «покойницкую»? Да его кондрашка хватит, когда он увидит, где я живу и как соседи до сих пор называют эти квадратные метры!

— Зачем?

А действительно, вот пусть прямо сейчас и выдаст военную тайну, зачем это ему ко мне ехать? А я послушаю, под какими предлогами нонче пробираются иностранные разведчики в стольный Питер-град!

— Я хотел с тобой поговорить. О нас, — добавил так многообещающе, что…

Ох ты ж завлекательно-то как звучит! Не захочешь, а поведешь вот такого говоруна за руку, чтобы только узнать, что он там себе… и мне, конечно, надумал. На любопытстве нас ловят, как мух на… варенье. А если ты про что другое подумал, так я ничего подобного не говорила… подумала только, а не говорила! А почему поговорить здесь нельзя? Место вполне приличное, никто за перегородочкой не стоит, уши развесив, потому как ни я ни он никому не интересны со своими проблемами, высосанными из пальца и старыми, как мир. И придыхать так не надо, когда говоришь, что «о нас» разговор пойдет, я же не вчера родилась и жизненный опыт кой-какой имею, чтоб не бежать следом по первому зову! Так что великий смысл последней короткой фразы меня ничуть не потряс, а даже напротив, насторожил и заставил встряхнуться и собраться.

— Говорить мы можем и здесь, для одного разговора не надо ехать в мою тьмутаракань на ночь глядя, — осадила я проникновенные потуги на водворение в личное пространство. — До нулей еще достаточно времени и ты можешь изложить мне все, что считаешь нужным. — Хмель выветрился, эйфория закончилась и стало смешно и немного грустно от того, что в конце концов все свелось к извечному женскому вопросу, как будто подарили красивую коробочку, в которой ничего нет. Посидев и не дождавшись ответа, я все-таки решила поискать жемчужное зерно для повышения самооценки, — Олег, а кто ты там, у себя в Белово, чем занимаешься по жизни?

— У себя дома? — он вдруг оживился, как будто разговор до этого момента его тяготил, — охраняю, руковожу…

— Министр-администратор? — фыркнула я, уж больно тон в этот момент показался похожим на известного персонажа.

— В полночь к амбару приходите, не пожалеете, — моментально откликнулся он, — вы чертовски привлекательны… верно? И мужа-волшебника у вас нет…

— Верно, — согласилась я сама не знаю, с чем. — Охраняешь, значит, и руководишь…

— Еще иногда отцу помогаю, он до сих пор преподает в нашей академии, но это уже редко бывает, он у меня больше по теории, а я по практике. Не тот склад ума, чтобы за исследованиями время проводить. Отец лекции читает, ведет научную деятельность, в совете состоит, только не в первом круге, а во втором, так что он у меня достаточно известная величина… в определенных кругах. Мать рядом с ним постоянно, несмотря на все свои знания и таланты она не стала никем, хотя ей прочили большое будущее. Получилась просто светская дама, но в некоторых вопросах она разбирается лучше отца, несмотря на все его знания. Еще что тебе интересно?

— Да вроде бы ничего… я же к тебе в гости не напрашиваюсь, — воображение сразу нарисовало архиепископа с окладистой бородой, читающего в местной семинарии курс слова Божьего и осадистую матушку в платке и черном платье до пят. Пожалуй, не надо лезть туда, где я ничего не соображаю и очень хорошо, что судьба показала мне полную бредовость постройки планов на совместное будущее с этим Олегом. Даже фамилию спрашивать не буду, мне она все равно ни о чем не скажет! Свекровь — попадья, ужас!

— Лера, я все-таки хотел бы кое-что тебе сказать, — опять начал Олег, подлив нам обоим вина в бокалы, — но сперва давай выпьем, хорошо?

— Хорошо, — чокнулись, выпили, поставили. А чего так через силу-то слова давит, я вроде как на откровения ничем не претендовала… но вот сдается мне, что кое-кто хочет заманить меня туда, в скит, да там и оставить на всю оставшуюся жизнь! Ой, а вдруг это вообще не православные, а мормоны? Да у них же можно несколько жен иметь! Во я дура набитая, Конан Дойля как будто не читала, вот и прибрал бы меня этот фрукт с потрохами, тепленькую! И ведь передачу показывали по ТВ про этих мормонов, что где-то у нас в России они окопались, уж не в Белово ли? Тогда все сходится, и управление у них вроде бы Кругами называется и ряс с бородами не носят, а мамаша вполне может быть «светской» женщиной! Это он мне рассказать обо всем хочет, только сомневается, хорошо ли лапши навешал со своей вежливостью! Ешкин кот… мать… и прочие сущности, а он ведь запросто может мне что-нибудь в вино капнуть и пойду я за ним следом, как коза на веревочке… нет, не пройдет этот номер! — Олег, а ты ведь завтра еще целый день в Питере будешь? — и поцелуем, и по щеке погладим, для дела все хорошо!

— Да, конечно, — явно удивился неожиданной ласке и оживился, ну-ну, поприжимай последний разик, я уже все поняла и без твоих объяснений!

— Тогда завтра и поговорим обо всем, хорошо? — не вопрос, а утверждение, нечего тут меня за нос водить! — У нас целый день будет, согласна выслушать все, что ты захочешь мне сказать… договорились?

— А к себе не приглашаешь, значит?

— Нет, потому что если я тебя приглашу, то ты сегодня мне расскажешь все, что хотел, — и с притворным сочувствием добавила, — а что останется на завтра?

Распрощались мы на автобусной остановке в Рыбацком, как и в предыдущие дни. Лично у меня настроение было хорошее — день прошел не зря, обвести себя вокруг пальца не дала и с чистой совестью при расставании можно пообещать что угодно!

— Лера, я буду тебя ждать здесь завтра утром, — Олег явно не хотел расставаться и прыгнул бы в автобус при малейшем на то намеке, но я держалась стойко, как оловянный солдатик и старалась этих самых намеков не делать ни жестом ни взглядом… а очень хотелось, черт побери! — Завтра в десять, хорошо?

— Да, завтра в десять, — почему бы не поцеловать его еще раз напоследок?

Отъезжающий автобус затрясся, как припадочный, мужчина помахал мне рукой на прощанье и всю дорогу до дома я улыбалась, закрыв глаза и вспоминая прошедший день.

Как водится, неприятности начинаются в час быка, под утро… Первым ощущением была пронизывающая боль в спине, о которой я уже успела подзабыть за всеми впечатлениями в течение последних пяти дней. После лечения в Архипо-Осиповке я чувствовала себя очень хорошо, но все равно обращалась с собой очень аккуратно, пока не познакомилась с Олегом. Долгие прогулки по Питеру — еще полбеды, но скорее всего основную роль в резком ухудшении состояния сыграл именно вчерашний день, а конкретно — купанье в холодной воде и то, что я целый день провела на каблуках… но не ходить же в тапочках рядом с кавалером? Каждое движение сейчас отдавалось болью, как в отместку за вчерашнее хорошее настроение стреляющей вдоль позвоночника, я засыпала на короткое время с детской надеждой, что проснусь по-прежнему здоровой, но становилось только хуже. Таблетки, я же принимала кеторол на ночь, он точно снимет боль! Не одну, две таблетки, три… лишь бы можно было подняться с кровати! Но за прошедшее время после возвращения от мамы обезболивающее принималось так редко, что я просто отвыкла класть упаковку рядом с кроватью… попытавшись встать, снова повалилась на постель, заглушая стон. Черт побери, где была вчера моя голова, когда я лезла в воду? Все было так хорошо, я забыла о своих проблемах и они тут же напомнили мне о себе. А еще оставался Олег… но теперь его придется задвинуть на второй или третий план, жаль, что я не смогу провести с ним еще один день и проводить его. С этим придется смириться, а он… ну что ж, постоит и уедет, ничего, переживем. Блин, сегодня же воскресенье, завтра на работу… если я не приму таблетки, то мне конец, боль такая, что можно только лежать на спине… если не встану до обеда, буду стучать в стенку, пока сердобольные соседи не захотят узнать, что случилось. Вызвать Скорую смогут даже алкоголики…

Скосив глаза на часы, я отрешенно смотрела, как маленькая стрелка подбирается к цифре 10. Подошла, постояла и начала двигаться дальше… представила себе Олега на остановке, залитой солнцем, как он ждет подъезжающие автобусы и оттуда выходят веселые и здоровые люди… здоровые… По сравнению с залитой солнцем улицей в комнате было сумеречно и тихо, как в склепе. Не зря ее называют покойницкой… Полежав, я предприняла очередную попытку подняться, но не смогла даже перевернуться на живот, спина отреагировала моментально. Ну вот, уже 11 часов, все в прошлом, мой поезд очередной раз ушел без меня, теперь надо думать, что делать дальше.

Хуже всего было то, что обитатели моей «вороньей слободки» гулеванили до первых петухов, а потом могли полдня спать беспробудным сном. Кричать кого-то бесполезно, на вопли здесь никто не обращает внимания, надо ждать, когда за стенкой завозится Александра Кирилловна и начинать ей стучать. Вредная старушонка с раннего утра всегда уезжала то ли в церковь, то ли на рынок и появлялась лишь к обеду, но это была единственная надежда на помощь внешнего мира — по собственному желанию в гости ко мне мог скорее прийти президент, чем кто-то из соседей.

Время тянулось, как резина — я дремала, рассматривала щели на потолке, прислушивалась ко звукам в коридоре и на улице, очередной раз пыталась пошевелиться и опять затихала, проклиная все на свете. В сумке звенел мобильник, но до него мне тоже было, как до той звезды…

Шум в коридоре приближался и я навострила уши, прикидывая, кого бы можно позвать оттуда, но все сливалось в нечленораздельный гул, из которого постепенно стали доноситься отдельные голоса. Ага, кажется, Паша-зэк… нет, Водюня, прозванный так за его любовь к водке, слышу его гнусавый говорок… кажется, женский голос, вроде Люська… Леху зовет…

— Леха, ты Лерку видел сегодня? — точно, Люська, не спутаешь ни с кем!

— Я вчера ее видел, она перлась с автобуса ночью, — загнусавил Водюня, — мы с Серегой у ларька стояли, пиво брали, так она мимо нас прошла и как не заметила, вся из себя такая!

— Да я не про вчера говорю, а про сегодня, — Люська взяла на себя бразды правления, — сегодня кто видел ее? Лерка, ты дома? — задубасила она кулаком в дверь, — Лерка, слышишь меня?

— Люся! Дома я, подняться не могу! — чуть не взвизгнула я от радости, что кто-то пришел по мою душу. — Дома я, слышишь!

— Вроде отвечает, — с сомнением прогудел Леха за дверью, — только вот не разберу, что… зачем это, а вдруг она не одна, потом разбирайся с вами…

Голоса за дверью загудели, как шмели в улье, но потом затихли и кто-то опять застучал в дверь.

— Лера, ты меня слышишь? Лера, ты жива? — И чуть погодя, — дверь открывайте, ничего вам не будет. На пиво всем дам, ну!

Непродолжительное шебуршанье закончилось щелчком замка и в открывшуюся дверь ввалились Люська, Леха, Водюня, два малознакомых мужичка с другого конца коридора и… Олег. Соседи вытаращили глаза, осматривая комнату, Люська в неизменном полосатом халате подошла к кровати, недоверчиво рассматривая меня без своей обычной залихватской улыбки.

— Лер, ты это… — она замялась, оглядывая полки и стол, — ты заболела? Может, надо чего?

— Люсь, там таблетки лежат, на полке, кетанов называются, мне бы две штуки и воды запить.

— Чего это тебя подкосило-то? — она пошарилась по стенке, заглянула в пачку и пошуршала фольгой. — Нету ничего тут, пусто!

— Люсь, я деньги дам, сходи в аптеку… мне не подняться, понимаешь! — я старательно не смотрела на Олега, который встал около двери, осматривая комнату. — Возьми в сумке кошелек, я не могу… пожалуйста!

— Да ладно, что я, тупая, что ли, сейчас схожу, — она вынула из кошелька три бумажки и помахала ими, — видишь, лишнего не беру! Сумку на стол ставлю… а ну, все пошли отсюда живо! Водюня, я кому сказала! Мужик, а ты?

— Я остаюсь, — Олег прошел в комнату, — вы идите, я тут сам разберусь.

— Ну сам, так сам, — Водюня выхватил у него из пальцев протянутую бумажку и мигом исчез за дверью. За ним потянулись остальные, последней вышла Люська, оглядевшись напоследок и прикрыв за собой дверь.

— Лера, я не дождался тебя и решил приехать сам, — Олег присел на край кровати, рассматривая меня. — Надо посмотреть…

— Для чего ты приехал, — перебила я его и натянула одеяло повыше, поскольку спала только в трусиках, упорно отвергая всяческие ночнушки, — какого черта ты ко мне приперся? Я даже не спрашиваю, как ты меня нашел, потому что это мне уже по барабану, но вот зачем? — Злость на собственное немощное состояние перевешивала хорошее воспитание, заставляя быть грубой и резкой. — Ну повстречались мы четыре дня, приятно провели время, ну и что, ты мне ничего не должен! Я тебе тоже ничего не должна, я просто случайная знакомая, у которой куча проблем и эти проблемы не нужны никому, кроме меня самой! Уходи, слышишь, я очень прошу тебя — уходи и не возвращайся, потому что… ты видишь, как я выгляжу? Я больна, у меня после аварии компрессионный перелом позвоночника, который полностью не восстанавливается, у меня сзади на голове шрам и я не могу даже снять заколку… сейчас я не могу встать, понимаешь ты это или нет? Люська принесет таблетки, без них мне кранты… я даже Скорую не могу вызвать, потому что трубка в сумке… тебе что, приятно на меня сейчас смотреть? То, что было вчера, оно уже прошло, уходи… уезжай к себе, еще раз повторяю — ты мне ничего не должен! Уходи!

— Ва-ллерия, — произнес он как будто про себя, — Ле-ри-я…

— Проехали, — злость нагнеталась все выше и выше, — уходи! Мне твоя жалость хуже плевка в лицо… дверь у тебя за спиной. И не называй меня так!

— Почему? — Олег был удивительно спокоен, даже как будто радовался, выслушивая мою отповедь.

— Потому что мое имя — Валерия, для хороших знакомых — Лера и никак иначе!

— Тебе не нравится, как я тебя назвал? — он что, издевается?

— Теперь мне все не нравится, в том числе и ты! — Прогнать, прогнать его как можно быстрее! Я с утра и в обычные-то дни выгляжу не самым лучшим образом, а после такой ночи, как сегодня и невозможности даже причесаться и умыться… нет, сейчас мне самой противно на себя смотреть! — Проваливай отсюда, я не хочу, чтобы меня кто-либо видел… и тебя я тоже видеть не хочу!

— Не хочешь? — Олег поднялся с кровати и отошел к стене напротив. — Точно не хочешь?

— Нет! — это была уже не злость, а форменное бешенство.

— Лерия, а ведь ты жалела, что так и не увидела, как я выгляжу на самом деле, — спокойный голос Олега произнес фразу, смысл которой я поняла не сразу. — Лерия, ты слышишь меня?

Лерия? Так называл меня… называли там… в том безумном далеке полгода назад… но это невозможно, еще Дайлерия говорила, что попасть в наш мир из Лионии невозможно, как невозможно поверить в то, что я слышу в этих обшарпанных стенах…

— Лерия? — вопросительно поднятые брови и едва заметная улыбка…

— О… — я запнулась, боясь произнести его имя.

— Орвилл, если ты уже успела забыть, — Олег… нет, теперь уже Орвилл коротко кивнул, представляясь еще раз. — Орвилл Крайден к вашим услугам. Ну что, представление нас друг другу окончено? Ты больше не будешь требовать, чтобы я… как это ты сказала, проваливай? — он снова присел на край кровати, сжимая и разжимая пальцы, — перевернись на живот, я посмотрю спину.

— Зачем? — я еще попыталась огрызнуться, но накал ситуации спал и делалось это чисто автоматически, — для чего смотреть, я и так все могу рассказать, — стащив со стула заколку, я попыталась заколоться ею. — Попробую..

— Давай, я помогу… вот так, хорошо. Не трогай волосы, это сейчас не самое главное, там же ничего не болит?

— Нет, не болит, — как бы так не поворачиваться к нему затылком? Но там этот шрам… а спина болит при каждом движении. — Что ты хочешь делать?

— Ложись ровно, я просто посмотрю еще раз, — теплые пальцы пробежались вдоль позвоночника, который моментально среагировал миллионами иголок, взорвавшихся по всей его длине и затем они стали растекаться по сторонам, а в самом позвоночнике стало холодно и даже защипало кожу. Ощущения сменяли друг друга, я попыталась приподняться, но боль никуда не делась и тут же дала о себе знать. — Плохо… очень плохо… — выдавал он по мере осмотра, — я ничем не могу помочь тебе… здесь не могу! Лерия, я понял, что с тобой, но моих сил не хватает в твоем мире, к тому же я не Лиенвир… это он у нас поднимает всех на ноги. Ты помнишь Лиенвира?

— Конечно помню, — говорить из подушки и сложенных рук было тяжело и пришлось повернуть голову, — и Грегора помню, и Кордела, и Никомуса…

— Голову прямо положи! — резко оборвал Орвилл, еще раз пробежавшись по спине булавочными уколами. — Лерия, я могу помочь тебе только там, в Лионии. Я и Лиенвир. Точнее, Лиенвир и я. Здесь я бессилен что-либо сделать.

— Помочь? Ты можешь мне помочь? Ты хоть понимаешь, что со мной на самом деле произошло? Это не нога или рука сломаны, это же позвонки… — говорить было трудно, потому что он дал мне надежду на чудо и я страшно боялась услышать сейчас и «да» и «нет». Второе означало полную безысходность дальнейшего существования — уколы, некоторое улучшение, выход из больницы и снова тот же самый замкнутый круг, в конце которого — инвалидность. А если это будет первое, то… что тогда? Он действительно сможет поднять меня на ноги?

— Мы можем тебе помочь, но не здесь. Возможно, в твоем мире есть места силы, где я бы мог воспользоваться ею, но их надо искать… вряд ли ты что-то знаешь о них. К тому же до них еще надо добраться вместе с тобой, — последняя фраза прозвучала настолько мрачно, что сразу отбило охоту спорить. — Пересечение ваших границ может затянуться надолго.

— Ты… хочешь сказать, что здесь я не смогу. ты не сможешь… только в Лионии ты сможешь… вылечить меня? — страх и надежда мешали друг другу, нервно затряслись руки и я сжала изо всей силы кулаки.

— Да, только в Лионии, — подтвердил Орвилл. — Ты согласна на это? Если да, то… я заберу тебя в Арсворт. Прямо сейчас. Думай быстрее, чтобы я мог начать готовиться к переходу и готовить тебя к нему.

— Готовиться… как? И меня?

— Ты же не можешь подняться, надо снять боль в спине, чтобы ты встала, мне нужна сила для нашего переброса, а время истекает. Я должен был вернуться еще три дня назад, за это тоже придется отчитываться… еще сейчас надо вытянуть из них силу на нас двоих, а они очень не любят ею делиться! Твое решение, Лерия!

Резкий тон Орвилла был не похож на тот, который я слышала раньше, но мало ли какие у него могут быть для этого причины, о которых я не имею понятия! Кто-то должен дать ему силу, без которой невозможно вернуться в Лионию… и он предлагает мне уйти вместе с ним туда, где я уже была один раз. Уйти? А как оставить этот мир, к которому я привыкла, который для меня родной и понятный, в котором живет мама и Юрик, Ленка и Мишка, мои соседи и Лешик? Тут у меня есть родные и близкие, знакомые и сослуживцы, тут я не одна, я знаю, что такое компьютер и электричество, я вожу машину и пользуюсь благами цивилизации, о которых в Лионии не имеют ни малейшего понятия, как я буду жить без всего этого там? Я дернулась от сухого треска за спиной и пробежавшая волна боли заставила посмотреть на проблему под другим углом зрения. Здесь я больна и лечение стоит бешеных денег, к тому же все источники просто вопят о том, что без последствий такие травмы не проходят. Ко всему прочему этот шрам на голове… когда изобретут нужные мне технологии, я успею состариться и буду лысой сгорбленной старухой, если только доживу до таких лет. Было бы здоровье… они там, в Лионии, могут многое с помощью магии, здесь же нет технологий, могущих вернуть мне утраченное! Как все плохо, сказал Орвилл, это у меня все плохо… было бы здоровье, а уж жить можно везде… ну, значит, так тому и быть…

— Орвилл, я согласна. Только я…

— Лежи, — прозвучало, как приказ, — я сейчас буду вытягивать силу из них… сюда я прошел один, имея свой резерв и небольшую поддержку с их стороны, а назад будет уходить тяжелее. Ты… ладно, — голос стал помягче, — ты лежи, пока я буду готовиться. Как только я соберу силу, мы откроем портал, я с этой стороны, они с той… все, не мешай!

— Подожди, — я повернула голову посмотреть, что делает Орвилл, — а кто это «они»? Ну те, кто портал откроет и силу даст? Маги?

— Да, члены Совета. Они будут помогать нам вернуться в Лионию, без их силы у меня одного ничего не выйдет… не отвлекай меня больше!

Последнюю фразу он бросил так раздраженно, что я почувствовала себя почти виноватой, мол, он делом занят, а я тут пристаю с глупыми расспросами и отвлекаю его, но внутри предостерегающе закрутилась мысль о том, что я согласилась непонятно на что, опираясь лишь на его слова, а настоящего Орвилла я совершенно не знаю. Может, надо остановить всю эту фантасмагорию, пока дело не зашло слишком далеко, но боль в спине опять дала о себе знать так, что виски заломило от страха за свое состояние и я прикусила язык.

Тем временем Орвилл встал ко мне вполоборота, запрокинув голову и подняв руки с раскрытыми ладонями, закрыл глаза и произнес несколько коротких рубленых фраз. Поначалу не происходило ничего, потом воздух в комнате начал сгущаться и в раскрытые ладони из пустоты стали стрелять крошечные голубые светящиеся молнии. Чем больше молний било, тем плотнее становился воздух вокруг рук мага и по нему стали пробегать яркие искорки. Постепенно вокруг его фигуры образовался светящийся кокон, утолщающийся с каждой минутой, а голубые искорки начали бегать по этому кокону все быстрее и быстрее, собираясь в яркие голубые облачка вокруг рук. Дождавшись, пока все искорки добрались уже почти до кистей, Орвилл встряхнул руками и иллюзия уплотнения воздуха пропала везде, только вокруг рук что-то тихо щелкало и шипело.

— Лерия, — он снова присел рядом на край кровати, — не бойся, все будет хорошо…

Ощущения были престранные — что-то покусывало спину, щипало и кололо кожу, становилось то холодно, то жарко, а потом я и вообще перестала чувствовать что-либо… Анестезия?

— Пошевели руками, — вдоль спины последний раз прошлись сухие колющие пальцы и напоследок ее как будто опалили огнем, — попробуй встать… давай, давай, шевелись… ну вот, поднимайся же!

— Майку дай мне… или футболку… возьми со стула! — Не голяком же в его присутствии шастать… а ведь действительно, ничего не чувствую! Как это прекрасно, когда ничего не болит!

Сев на кровати, я быстро натянула брошенную мне майку, не веря своим ощущениям — по-моему, сейчас я могла делать какие угодно повороты, наклоны и «мостики» — как будто всю жизнь занималась спортивной гимнастикой и для меня это было плевым делом. Выпрямилась, развернула плечи и свела лопатки, хрустнув шеей — шикарно!

— Ну как, отпустило? — Орвилл сухо улыбнулся. — Вставай, не бойся, до заката тебя ничего не будет беспокоить. Иди сюда и встань рядом со мной.

— Как… уже? — Он утвердительно кивнул и я огляделась по сторонам. — Подожди, мне надо кое-что собрать с собой… ну, самое необходимое… немного совсем!

— Не надо, там тебе ничего не понадобится из вещей твоего мира, — маг начал поднимать руки и мои вопросы снова вызывали у него раздражение, — иди сюда, я сказал!

— Сейчас, сейчас, — ну вот, заколка лежит на стуле, сумка моя со всем барахлом на столе… — иду!

Закрепив кое-как волосы, я прижала к себе сумку и встала спиной к Орвиллу, который снова начал бросать короткие непонятные слова, произнося их с резким придыханием. Интересно, а как весь процесс-то пойдет? Подняла голову и обомлела — по потолку стало расползаться темное пятно с ярко сияющими голубыми краями неправильной формы, откуда на его поднятые руки сперва медленно и редко, а потом все чаще посыпались мерцающие искры. Водопад искр постепенно увеличивался, пятно медленно расширялось и края его то замирали, то начинали дергано стрелять во все стороны. За чернильной темнотой заблистали яркие пятнышки и на голову обрушился водопад ледяного воздуха, от которого заныли зубы и страшно замерзли голые ноги.

— Стой! — прошипел сзади Орвилл, когда я переступила на месте, поджимая озябшие пальцы, — держись! Ко мне прижмись!

Качнувшись назад и прижавшись к нему поплотнее, я немного согрелась, а комната вокруг нас стала терять свои очертания, становясь все более размытой… очень скоро вместо обшарпанных стен вокруг замелькали веселые голубые искорки и за ними ничего не стало видно. Глаза я упорно не желала закрывать, но в них защипало и потекли слезы. Зажмурилась, подождала несколько секунд, открыла… искорки исполняли бешеный танец вокруг, сверху мелькнул яркий свет и пропал… опять заслезились глаза… сбоку задул ледяной ветер, но рука Орвилла предусмотрительно обхватила меня, а потом дохнуло теплом, как бывает летними вечерами, в нос ударил запах нагретого камня и под ногами что-то сильно дернулось.

— Не падай, — рука держала меня крепко и я вцепилась в нее, боясь отпустить даже на секунду, — вот теперь можешь отпускать… мы в Лионии. С прибытием, Лерия!

— Мы… уже? — резь в глазах не проходила, как будто я просидела сутки за компом, не вставая с места! — Где мы?

— Полагаю, что в Арсворте, — Орвилл глубоко вздохнул, как человек, сделавший большую и серьезную работу и сказал с облегчением, — хвала Айди, я… мы вернулись. Ты как, в порядке?

— Замерзла здорово и глаза… — я потерла их пальцем, не выпуская сумку из рук.

— Это пройдет. Сейчас все вокруг успокоится… надеюсь, что мы не угодили прямиком в ту самую камеру, где я провел два месяца! Достучаться оттуда до кого-либо будет весьма затруднительно, — голос Орвилла приобрел саркастические нотки.

— Как это «в ту камеру»? Почему? Разве ты не выбираешь какое-то место, где… выходишь из портала?

— Конечно выбираю и стараюсь привязаться именно к нему, но если рядом нет камня с зафиксированным местом перемещения, то можно и сбиться. Ты уже видела такие камни с выбитыми на них письменами… вот они всегда дают точную привязку! Ну что, вроде рассеивается… — в голосе послышалось любопытство, — куда это мы попали… издалека шли, можно и промахнуться…

Серый сумрак стал расползаться как утренний туман и сквозь него уже явно проступали каменные колонны, крыша над головой, холодный пол и ветки деревьев поодаль, а еще послышалось журчанье воды и голоса вдалеке. Последние клочья медленно растворились в теплом воздухе, открывая путь закатным лучам солнца и они моментально осветили круглую каменную беседку, которую я видела в саду Арсворта недалеко от источника. Ворвавшийся в беседку теплый воздух донес запахи листвы и горячего камня, послышался приближающийся шум шагов и сзади наперебой воскликнули три голоса:

— Хозяин вернулся! Господин Орвилл, с прибытием вас! Наконец-то вы к нам пожаловали!

Повернувшись в сторону подошедших, я разглядела темноволосого мужчину, девушку и Никомуса, которые разве что не раскрыли рты, одновременно успевая кланяться Орвиллу и проедать меня любопытными взглядами от макушки до пяток… ну да, у них тут не принято в майках да трусах ходить, от такого стриптиза бедняги и свихнуться могут!

— Здравствуйте, — нерешительно поздоровавшись с обслуживающим персоналом, я помялась, не отпуская сумку из рук. — Добрый вечер, Никомус… — и получила в ответ внимательный взгляд мажордома.

— Комнату приготовьте для… Лерии, — Орвилл, в джинсах и мокасинах, выглядел в этой обстановке не менее чужеродным, чем я, но пришедшие не пялились на него с таким изумлением, как на меня и он повысил голос, — Никомус, я говорил про комнату! Уберите там все вещи Дайлерии и побыстрее!

— Орвилл, не надо меня в ее комнату, — я была намерена стоять на своем, несмотря ни на что, — мне вполне хватит любой другой комнаты поменьше.

— Там не будет места для умывания и вещей, — покосился он, но потом только пожал плечами, — если не хочешь, не буду настаивать. Никомус, подготовьте вторую спальню… идем, Лерия. Тебе надо одеться… да отпусти ты наконец свою сумку!

С сумкой я почему-то боялась расстаться и даже за столом держала ее на коленях, хотя скашивала постоянно глаза на сторону — вся обстановка была знакома по воспоминаниям и почти не изменилась за прошедшее время. Балахонистое платье с широким поясом, которое мне принесли, было длинновато, смешные туфли, больше похожие на тапочки, велики и я пошла в столовую босиком. Под длинным подолом все равно ничего не видно, а шлепать пустыми задниками по полу было смешно и неудобно. Орвилл тоже переоделся в темные штаны и рубашку необычного покроя и я его даже не признала в первую секунду. Поковырялась в услужливо поставленной тарелке, пожевала содержимое без особого энтузиазма и отставила в сторону. Вот так запросто попала в другой мир, а теперь сижу, как бедная родственница и не могу поверить в случившееся, ковыряюсь в еде и не знаю, с чего начать разговор с хозяином всего этого великолепия!

— Лерия, — похоже, что Орвилл понял мое состояние и пододвинул бокал с вином, — давай за то, что удачно прибыли в Арсворт!

— Да, за прибытие! — сумка лежала на коленях, как последний привет из моего мира и я погладила ее.

— Наше появление здесь получилось несколько скомканным, но это пройдет. Никомуса ты уже знаешь, он пришлет тебе Катарину, которая прислуживала Дайлерии, ты ее тоже знаешь. Не хотелось бы тебя разочаровывать, но… у нас не принято женщинам ходить в брюках, как и в коротких юбках, как у тебя дома. Это платье тебе не подходит, — элегантный кивок в сторону балахона на мне, — но пока на твою фигуру ничего подходящего не нашлось. В дальнейшем девушки сошьют тебе более приличные платья, так что эта проблема тебя не будет беспокоить. Как и проблема с обувью, — он усмехнулся едва заметно, — босиком ходить не советую! Но ничего, со временем освоишься. Пока что объясню тебе основное — Арсворт мой замок и я тут хозяин, но это не значит, что по каждому вопросу надо бежать ко мне, для этого существует Никомус. Все, что касается вопросов существования — к нему, хорошо? Теперь о тебе. Ты появилась здесь вместе со мной, это означает одно — ты здесь не служанка, а моя гостья и для всех ты госпожа Валерия. Будет кто-нибудь обращаться по-другому, сразу ставь на место. Но скорее всего, этого не произойдет, Никомус доведет до всех, кто ты. У вас принято много рассказывать друг другу… я имею в виду, что тебе захочется иметь здесь подруг, как и дома.

— Орвилл, у меня не было дома подруг, которым я с удовольствием рассказывала бы все, как ты тут говорил, — инструкции по жизни здесь были определенно нужны, хотя я бы предпочла более душевный разговор. — Я вообще не привыкла много рассказывать о себе, если ты об этом!

— А как же твоя подруга Ленка? Судя по ее разговору, она многое знает о тебе!

— Мы с ней работали вместе почти три года, но это не повод выкладывать ей все. Не беспокойся, я не собираюсь искать себе подруг прямо с завтрашнего дня, чтобы начать обсуждать с ними все, начиная от жизни в Арсворте и кончая моим появлением здесь!

— Очень хорошо, что ты это понимаешь, — Орвилл явно не поверил до конца, но решил еще раз напомнить, — чем меньше народу будет знать, кто ты такая, тем лучше. Лучше для всех — для меня, для окружающих и в первую очередь — для тебя самой.

Чего уж тут объяснять? Ежу понятно, что кричать о том, откуда я тут появилась, никому не надо — мало ли что у них связано с другими мирами, то ли заразы боятся, то ли инакомыслия… но у меня своя головная боль, о которой я пока забыть не могу ни на минуту!

— Орвилл, а как… — я осеклась, пытаясь направить наш разговор на больную для меня тему, — сейчас у меня ничего не болит, я даже ходить могу сама, только это ведь не навсегда? Пройдет твоя анестезия, а… дальше что?

Мужчина напротив сидел, молча рассматривая меня почти в упор и от этого взгляда становилось немного не по себе. Создавалось впечатление, что он изучает меня и его мысли при этом ох, как далеки отсюда… Безусловно, стоило мне только натянуть предложенное платье и остаться одной, как я сразу же вытащила из сумки косметику и подкрасилась, как обычно, причесалась и заколола волосы, спрятав шрам. Но теперь эти уловки бессмысленны, он знает обо всем и… нет, эти мысли надо вообще выкинуть из головы! Мало найдется на свете мужиков, которые не будут обращать внимание на подобные изъяны… но он обещал помочь мне восстановить спину, а только за это можно потерпеть любое отношение. Понять меня может лишь тот, кто попадал в подобную ситуацию и не понаслышке знает, что это такое — чувствовать себя инвалидом без возможности излечения! Он сам предложил этот путь — забрать меня в Лионию, я не упрашивала его и даже не намекала ни о чем…

— Да, ты права, — Орвилл наконец очнулся от своих мыслей, — я смог блокировать у тебя все болезненные ощущения, но это скоро закончится. К сожалению, тебе придется потерпеть до приезда Лиенвира, я постараюсь еще помочь тебе, если будет сильно болеть, но слишком долго находиться в этом состоянии нельзя, а по-другому я не умею.

— Лиенвир… — я встрепенулась от нахлынувшей надежды, — он скоро приедет? Он уже знает обо мне? Ты сообщил ему и он не против? Это правда, Орвилл? Ты не обманываешь меня?

— Нет, да и зачем мне это? — он улыбнулся точно так же, как улыбался в Питере, и лицо при этом стало таким симпатичным, что я поразилась такой смене выражений, — ты должна быть здорова, это в наших общих интересах. Лиенвир не только знает о тебе, он скоро будет здесь… между прочим, он очень хотел посмотреть на тебя в истинном виде!

— Еще насмотрится, пока все не пройдет, — несомненно, подобное замечание страшно заинтриговало и я постаралась его запомнить. — Орвилл, пока еще есть время, расскажи, как ты сумел найти меня? Ты же никогда не видел, как я выгляжу, а тогда на набережной, ты подошел просто так или все же четко знал, что это именно я? Нет, я понимаю, что ты маг и все такое, но… мне до жути интересно! Или это военная тайна?

— Никакой тайны тут нет, — он развалился на кресле и откинул голову на спинку, полузакрыв глаза, — помнишь, мы были у провидца?

— Конечно, помню, ты еще пошел к нему первый и ждал меня у выхода. Ну и что там с этим провидцем?

— Когда ты вышла от него, то проходила через комнату с гладкими стенами. Дверь, через которую ты вышла, закрылась, открылся выход и я заглянул вовнутрь… зайти назад было уже невозможно, а вот заглянуть — вполне. Когда ты выходила, вспыхнул огонь во всех треножниках, а в его свете очень хорошо было видно отражение на зеркально гладких стенах… они повторяли друг друга и уходили вглубь камня бесконечной анфиладой комнат, но без тебя — ты была там только в первом.

— Ну и что? Конечно, это нарушает все законы физики, по идее я должна была отразиться в той анфиладе бессчетное количество раз, но у провидца, похоже, свои законы, раз даже время не властно над ним, — покрутив в руках бокал, я отпила немного и отставила его, — в чем тут фишка?

— Видишь ли, Лерия, фишка, как ты говоришь, в том, что в той комнате все отражаются в своем истинном виде, так что как ты выглядишь на самом деле я уже знал. О таком факте я прочитал очень давно, когда еще учился в Академии. Мне попалась старая хроника в библиотеке, там описывалось путешествие какого-то торговца, стремящегося не только сократить себе путь, но и по дороге заглянуть к этому самому провидцу со своими проблемами. Поскольку путешествовал он не один, то его охранник пошел первым и сторожил у выхода, опасаясь неожиданного нападения. Торговец этот был отличен тем, что чуть не погиб при пожаре и на лице имел шрамы, избавиться от которых почему-то не мог или не считал нужным… словом, охранник увидел его отражение без единого шрама, рассказал о этом хозяину, а тот даже не удивился услышанному и подтвердил, что сам слышал о таком из рассказов местных племен. Кроме этого, о таком говорили и другие, кто оставлял свои записи и путевые заметки. Себя, кстати, я тоже там увидел… нормальным.

— Но ты мог все видеть и до посещения провидца, когда мы были еще у Грегора! Ты же говорил, что я вспомню то, что… но ты увидишь это все вместе со мной!

— Нет, я мог увидеть только то, что видела ты, а не тебя лично. Кроме тех воспоминаний я успел поймать еще и другие… например, необыкновенной красоты город, здания в котором я запомнил очень хорошо. Это помогло мне достаточно точно определить потом, куда надо открывать портал. Исаакиевский собор, Петропавловская крепость, Ростральные колонны… по этим ориентирам я выбирал место. Найти тебя в огромном городе было не сложнее, чем сам Петербург в вашем мире.

— Не сложнее… — удивляться подобному, похоже, могла только я, — наверное, я не умею так делать и поэтому не понимаю, как можно найти человека в таком огромном мегаполисе, — проблема вдруг стала очень интересной, вот бы у нас была такая возможность! Мигом отыскались бы все пропавшие…

— Трудно объяснить, как это делается, — Орвилл лениво покосился на меня, — надо настроиться на воспоминания, хранящиеся в памяти того, кого ты ищешь… в целом Петербурге только ты помнила Арсворт, Грайдис и… того вилта, с которым прошла рядом не одну лигу.

— Ну да, похвастаться такими приключениями вряд ли кто еще мог, — согласилась я, — а вот еще что меня интересует… где ты жил все это время? У тебя же не было никаких документов, ты не знал, какие у нас деньги, порядки, одежда… откуда ты это узнал?

— Лерия, — ленивая расслабленность сменилась на знакомое уже мне по Питеру ментовское выражение лица, — я же маг и… не только. Конечно, появился я у вас в своей одежде, но мне достаточно было просмотреть нескольких людей, чтобы разобраться в вашей обстановке. Один из них показался мне наиболее подходящим… чуть-чуть воздействия на него и он сам привел меня к себе, не выказывая ни малейшего удивления. У этого Олега я прожил все время, которое находился в твоем мире. Компьютер… очень хорошая вещь, оттуда я почерпнул огромное количество информации. Деньги, обычаи, слова, манера разговора… — он вдруг усмехнулся, — одежду я тоже позаимствовал у Олега, надеюсь, он не в обиде! Поначалу я предполагал, что очень быстро найду тебя и вернусь назад, но так не получилось. И знаешь, почему?

— Предполагаю, — осторожно ответила я, а кто его знает, вдруг у него совершенно другая версия, а мою он посчитает откровенной глупостью? — Питер заинтересовал?

— Точно, заинтересовал и даже очень! — Орвилл подался вперед и глаза у него загорелись фанатичным огнем, — ты даже себе представить не можешь, как он меня заинтересовал! История его строительства, царь Петр Первый и его сумасшедшая идея поставить город на вязком болоте, история строительства ваших памятников и необычные решения… Я просиживал ночами над компьютером, читал и смотрел все, что только попадалось мне на глаза и боялся потерять хоть одну минуту на сон! Мне не хватало времени, чтобы прочитать все, а вечером я бежал к тебе, потому что только ты могла провести меня по Петербургу и рассказать о нем так, как о самой большой любви в своей жизни!

— Я действительно очень люблю свой город и не представляю себе жизни ни в каком другом месте, кроме него…

— Вот и я полюбил его точно также, как и ты, хотя находился в нем лишь пять дней. Каждый день я думал, что вот сегодня надо закончить мое пребывание в Петербурге, надо возвращаться и… снова откладывал еще на день, обещая себе сделать это завтра. Ты меня к себе не приглашала… а мне очень хотелось посмотреть, как ты живешь.

— Стоп! Орвилл, а как ты нашел меня, точнее, мой дом? Ах, да, по воспоминаниям…

— Нет, — он метнул быстрый взгляд, — не догадываешься? Подвеска… я захватил ее с собой из Лионии именно на такой вот случай, когда надо быстро найти человека. Это особый камень, серит… я сам заряжал его для подобного случая и, как видишь, этот случай представился. Вторая часть серита у меня и они всегда тянутся друг к другу.

— А ларчик просто открывался… — пробормотала я, потрогав подвеску на шее. — Орвилл, я бы хотела… мне бы хотелось… словом, что произошло с Дайлерией здесь?

— А что произошло с Дайлерией там? — интерес у него был какой-то к этому делу, поскольку он даже в лице на секунду изменился. — Можешь ответить? Что ты знаешь об этом?

Пришлось повиниться, что не знаю практически ничего. Нет, я рассказала о том, что поведали мне врачи в больнице, что услышала от ДПСников и более всего — о своей поездке на место аварии и предполагаемой картине происшедшего. Орвилл слушал, не скрывая интереса и у меня родилась четкая уверенность, что она ему не безразлична до сих пор. Это я вполне могла понять — все-таки они прожили вместе почти десять лет и ничего удивительного нет в том, что он так живо интересуется ею. Тогда зачем ему нужна была я?

— Так что все-таки произошло с ней здесь? — пусть это будет больная мозоль, но почему я не могу это знать?

— Она… — его просто передернуло при этих словах, — умерла. У меня на руках. — На скулах заходили желваки и он скрипнул зубами, но больше ничего не добавил, только выпил оставшееся вино.

— Прости… соболезную. Ну, сочувствую, — добавила, поймав удивленный взгляд.

— Сочувствуешь? — вдруг взорвался он, — ты — сочувствуешь? Ты???

Я опешила, лихорадочно соображая, что я такого сказанула, чтобы получить в ответ такой взрыв злости. Получается, что я виновата в ее смерти?

— Орвилл, — я попыталась загладить несуществующую вину, — провидец мне сказал, что она что-то сделала в моем мире не так, а мне надо уйти из Лионии… я должна была вернуться домой… ты и Дайлерия принадлежите этому миру, а я нет… он сказал, что я должна умереть здесь и только тогда смогу уйти к себе… мы же должны были выслушать его! Оба! Вы же втроем, ты, Грегор и Лиенвир приняли это решение, чтобы мы с тобой шли к этому провидцу!

— Да, приняли, — огрызнулся он, — только в тот момент я не предполагал, чем это все обернется для меня! Знал бы хоть что-то заранее, я бы и шагу в его сторону не сделал!

— Прости, я не очень понимаю, в чем я виновата перед тобой и Дайлерией, — было противно оправдываться непонятно в чем, — разве что просила ее помочь мне с возвращением квартиры, но и это не состоялось. Права здесь не качала, уговор соблюдала… а то, что дальнейшие события потекли далеко не по накатанным рельсам, так это вообще от меня не зависело. Не хотелось бы с тобой конфликтовать, — и мысленно добавила «на твоей территории», — да и устала я за этот сумасшедший день… если это возможно, то я бы лучше пошла отдохнуть. Еще утром я была у себя дома, а сейчас… сейчас я просто не могу поверить, что нахожусь в таком безумном далеке, для описания пути к которому еще не изобрели карт! Извини, я едва не падаю носом в салат… нет, не надо никого звать, я прекрасно помню, где находятся гостевые комнаты на втором этаже! Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — донеслось мне в спину.

День действительно был сумасшедший и не было ничего удивительного, что усталость навалилась разом прямо за столом. В другое время я бы еще повыспрашивала Орвилла о жизни здесь, но когда едва ворочаешь языком, то сделать это весьма проблематично. К элементарной усталости потихоньку добавлялось нытье в спине, но я стоически терпела это неудобство, решив не жаловаться — если уж сюда должен прибыть сам Лиенвир, то нечего плакаться, когда-то мне было гораздо хуже, и ничего, пережила! Лишь бы он не задержался где-нибудь по пути… про это я старалась не думать, отметая все странности до поры до времени. Мне бы только подняться на ноги, а потом… впрочем, что будет «потом» тоже было рановато думать. В голову на сон грядущий упорно лезли провокационные мысли, что один раз я уже положила все на кон, послушавшись ту, которая не преминула воспользоваться моей глупостью. Тогда тоже у меня была безумная надежда, что мою проблему кто-то решит одним взмахом волшебной палочки, не прося ничего взамен. Изнанка произошедшего оказалась совсем не такой, как я предполагала и то обстоятельство, что я снова очутилась в безвыходном положении после всех событий, было очень хорошим подтверждением. Квартиру было жалко до слез, но жить можно было и в Саперном, а вот без здоровья это будет не в радость и во дворце! Снова ситуация складывалась так, что ключик от заветной дверцы был спрятан в Лионии, я малодушно поддалась и… стою перед дверью, за которой сплошная неизвестность. По большому счету я не один раз порывалась спросить Орвилла, а зачем он, собственно, вдруг приперся за мной, да еще не просто так, а поддерживаемый сотоварищами? Версию о безумной любви я с сожалением отмела, как несостоятельную, хотя страшно хотелось в нее верить — уж очень наши встречи в Питере походили на начало увлекательного романа! Но в том-то и дело, что именно «походили», потому что… ну вот не хватало там чего-то, хоть убей! Поковырявшись основательно в данном вопросе, ругая себя и свою натуру, я все-таки пришла к выводу, что Орвилл мне нравится. В моем положении это было плохо и не сулило в дальнейшем ничего обнадеживающего. Покрутившись в незнакомом месте дабы поудобней пристроить себя до утра, я все же вырубилась где-то на середине размышлений о своем дальнейшем существовании…

Скорее всего, анестезия Орвилла покинула меня во время сна, потому что я то и дело просыпалась от болезненных ощущений. Трудно понять, где ты находишься спросонья поутру в иные моменты даже дома, а уж в незнакомом месте и подавно! Рассматривая в утреннем полумраке незнакомую обстановку, я вновь проделала весь путь мысленно и спина не замедлила подтвердить, что это далеко не сон.

Местное солнце уже основательно позолотило кусочек крыши, видный мне в окошке, когда в дверь постучали и…

— Доброе утро, Лерия, — Орвилл пропустил вперед Лиенвира, который встал, не доходя пару метров до кровати. — Как ты?

— Ничего, — спина не мешала вежливо улыбаться, но очень хотелось спрятаться под одеяло вместе со всеми проблемами, — мне бы умыться… причесаться…

— Здравствуй, Лерия, — Лиенвир наконец утешил свое любопытство и подошел поближе. — Почему-то я представлял тебя именно такой, какая ты есть, даже с цветом глаз угадал, зеленые! Я еще ночью прибыл, но Орвилл убедил меня подождать до утра…

— Лерия устала и я посчитал, что ее не надо беспокоить, — последний отошел к окну, рассматривая пейзаж за ним. — То, что я применил, должно было пройти не раньше середины ночи… Лерия, как спина? Подняться можешь?

— Боюсь, что нет, — прикидываться бодрячком не имело смысла, — повернуться могу с трудом, а встать… вряд ли.

— И не надо, — Лиенвир присел рядом и ободряюще улыбнулся, — не вставай и вообще даже не порывайся это сделать! Для начала я все-таки сам посмотрю тебя… ложись на живот и вытянись, сложи руки и положи на них голову.

Пока он гладил и простукивал позвоночник, все было нормально, даже боли никакой не накатывало и я уже было обрадовалась, что на том все и закончилось… ан, нет, это был только предварительный осмотр! Потом дело пошло хуже — что-то дергало, покалывало и прошибало вовнутрь… ощущения не из приятных.

— Лиенвир, ну что там у меня, — повернув голову я заметила рядом Орвилла, подошедшего к кровати с другой стороны и наблюдающего за действиями лекаря, — жить-то буду? Мне бы еще не просто так, а с удовольствием… что скажешь?

— Будешь жить, будешь, — Лиенвир накинул сверху одеяло, — постараюсь, чтоб жила… с удовольствием! Все нормально, ничего ужасного у тебя нет, вполне излечимо. Орвилл, пойдем-ка, мне надо с тобой поговорить!

— Подожди! Лиенвир, подожди, — задергалась я, уж слишком быстро прошел непонятный осмотр и диагноз он как-то легко поставил, — я еще спросить хочу… ну подойди поближе!

— Что еще беспокоит? — он понимающе нагнулся почти к самой подушке, — что-то…?

— Шрам, понимаешь, на затылке у меня шрам и там… не надо заколку снимать, — я старалась говорить как можно тише, — там почти лысина получилась, а у нас ее… ну ничем не закрыть, даже волосы туда не пересаживают, сказали! Ты можешь с этим что-нибудь сделать? Да, я понимаю, она не болит, но… — стало обидно за свое состояние, я всхлипнула и замолчала, ожидая вердикта.

Лиенвир снял заколку и по затылку побежали холодные колючие укольчики от его пальцев, которые почему-то стали вдруг очень горячими и разве что не обжигали кожу.

— Все? Ты посмотрел? — изогнувшись, я привычным жестом сцепила волосы. — Не надо снимать… я не хочу, чтобы это… было видно. И так на голове три пера, а с этим шрамом… говорят, что ткань зарубцевалась и все, остался валик… а они еще швы накладывали, целых четыре… я смотрела в зеркало, что там у меня… ну, что ты скажешь? Не молчи пожалуйста, если ничего нельзя сделать, то скажи сразу, чтобы я не надеялась! — перевернувшись на спину, я облегченно вздохнула и смотрела на Лиенвира в ожидании приговора. — Ну скажи хоть что-нибудь!

— Лерия, — голос был каким-то торжественным, совершенно неподходящим для создавшейся ситуации, — я обещаю тебе, что… восстановлю все, что ты просишь. Сейчас ты умоешься, поешь, а потом я приду и… все будет хорошо, ты только не падай духом! Хочешь, я тебе другие волосы сделаю? — он вдруг развеселился и подмигнул мне залихватски, — только они будут ярко-рыжие и в мелкую кудряшку! — И в ответ на мое удивление добавил, — иначе не умею делать, увы!

За его спиной фыркнул Орвилл, сам Лиенвир тоже рассмеялся и я поняла, что это была шутка…

Как лечат в нашем мире я уже знала очень хорошо, а вот как лечат в Лионии да еще с применением магии, могла только предполагать. Безусловно, я была уверена, что дело будет также просто, как и тогда, полгода назад — то есть я засну, а проснусь уже здоровая. А вот те хрен, сказала местная Судьба, показывая мне приличный кукиш, не выйдет, как тогда!

Лиенвир пришел, когда я уже вся искрутилась в постели, строя самые различные предположения и планы.

— Лерия, мы с Орвиллом обсудили тут кое-какие вопросы и я должен тебе разъяснить подробности, — начал он, разминая руки, как заправский мануальный терапевт, — то, что с тобой произошло, было достаточно давно, позвоночник закрепился в новом положении, неприемлемом для нормального существования. Хоть он и привык к этому состоянию, но будет сильно реагировать на любое вмешательство извне, на перепады температуры… но самое плохое то, что он не просто сдвинулся, а буквально сдавился в вертикальном положении. Для того, чтобы вернуть ему свое, родное, надо сперва его выпрямить, а потом заставить восстановиться… то есть нарастить заново сдавленные места. Происходит это не так скоро, как хотелось бы, особенно наращивание новых поверхностей на костях, но другого пути нет. Для ускоренного наращивания надо есть строго определенную пищу — без этого твой организм начнет вытягивать нужные вещества из других костей, а это нарушение общего состояния и грозит другими неприятностями. Поэтому спать все время нельзя, как в других случаях излечения… я буду почти все время рядом, надо контролировать процесс и направлять всю силу и питание только к больным местам. К тому же когда я начну выпрямлять позвоночник, у тебя начнутся сильные боли… мне будет помогать Орвилл. Силой, разумеется, не делай большие глаза от удивления! Ну, и немного последит, чтобы не так было больно… ну как, ты готова?

Еще бы я не была готова! Лиенвир обещал, что все излечимо, для этого надо только потерпеть, пока он будет… впрочем, что бы он не делал, если это ведет к выздоровлению, то я буду ему только благодарна. Все врачи, кто работал с моей спиной, не особенно заботились, чтобы не было неприятных ощущений… впрочем, винить их за это нельзя, наверное, у нас по-другому просто невозможно? Даже дома, глотая кетанов и скрипя зубами от боли, я жила надеждой, что надо лишь потерпеть какое-то время и потом станет гораздо лучше… в призрачных мечтах я видела себя здоровой и это давало надежду и желание жить дальше. Здесь эта надежда имела все шансы материализоваться, ради этого можно вытерпеть многое!

— Конечно, Лиенвир, — я глубоко вздохнула, как делала еще с детства перед посещением зубного врача, хотя внутри что-то сжималось от страха, — я готова. Надеюсь, ломать спину без наркоза ты не станешь!

Ощущения были, прямо скажем, отвратительные. Вдоль позвоночника гуляли холодные волны, точечными уколами вонзающиеся вовнутрь, потом было чувство, что туда же втыкают раскаленные шилья… ах нет, это пальцы лекаря такие горячие по сравнению с предыдущим холодом. Снова по спине гуляли колющие искры, как будто они падали с бенгальских огней и собирались то в одном, то в другом месте, а вдоль спины уже просто невыносимо жгло огнем, который гасился набегающей холодной волной… Бесконечность этих смен, тянущей боли и уколов сливались в сплошной водоворот, кружилась голова и хотелось лишь одного — чтобы это все поскорее закончилось. Скорее всего, если бы они не приглушали боль, то было бы еще хуже, но напоследок позвоночник продавили тяжелым катком и он взвыл пожарной сиреной… холодные волны попытались погасить его, но до конца не получилось и боль то и дело прорывалась через них…

— Лерия, все хорошо, ты выдержала, — увещевал кто-то над головой, — сейчас уже вечер, ты спи… утром начну восстанавливать сдавленные позвонки. Орвилл, я пойду прилягу тоже…

— Пошли вниз, в столовую, — предложил второй голос, — выпьешь вина для восстановления сил! Ты так долго никем не занимался!

— Я же не мог действительно ломать ей спину, — оправдывался первый, — она бы этого не выдержала! Все надо было делать медленно… была бы она магом, мне было бы намного легче, но… я сделал все, что только мог, теперь мы будем вместе с ней наращивать поверхности на позвонках. Пошли, я буквально валюсь с ног, а тебя попрошу посмотреть ночью, как она будет себя чувствовать… Лерия, сейчас ты заснешь до утра… — прохладная рука погладила по голове и страшно захотелось спать, — ты молодец, у тебя все получится!

— Ты выложился почти полностью, — удивленно произнес второй голос и шаги стали удаляться.

— Да, и ничуть об этом не жалею, — донесся ответ первого.

Последующие дни слились для меня в бесконечную полосу однообразного существования, проходящую в постоянной полудреме. Из нее выдергивали чьи-то руки, поддерживающие голову и ласковые уговоры женского голоса проглотить то, что положено. Потом по спине пробегали то мелкие колючие булавочные уколы, то тупо зудели как будто покусанные комарами лопатки, а иногда страшно чесалось и горело там, куда было никак не дотянуться… Рядом постоянно находился знакомый силуэт, от одного только прикосновения пальцев которого пробегала теплая волна.

— Молодец, — он гладил меня по голове, как маленькую, и веки вновь смежал сон.

Сны приходили часто, но были совершенно отрывочными и из них мало что запоминалось. Несколько ярких воспоминаний свелись к маме с Танечкой, какими я их запомнила в последнюю встречу, снился молодой парень с необыкновенной улыбкой и я никак не могла вспомнить его имя, а один раз приснилось, что рядом долго стоял Олег, а ушел прямо в водопад солнечного света, бьющего из раскрытого окна.

— Лерия, — кто-то потряс меня за плечо, — Лерия, просыпайся… ты слышишь меня?

— Слышу, — вынырнув из очередного сна, я попыталась поймать ускользающие образы, но они растворились в окружающей действительности, оставив очередной раз меня в полном неведении, — да, я все слышу…

Слабость была совершенно неестественной, даже поднимать руки и протирать глаза было тяжелой работой.

— Госпожа Вайлерия, садитесь, — женский голос рядом показался мне знакомым, — давайте я вас умою… вот так, очень хорошо! Пить будете? Вам много пить нельзя было, господин Лиенвир приказал только чуть губы смачивать, а теперь уже можно! Вот, я вам арнику принесла, вам понравится!

— Давай, — жажда нахлынула так, как будто я прошла пешком через всю Сахару, и кружка моментально переместилась в желудок, приятно там побулькивая. — А еще есть?

— Есть, есть, — засмеялся рядом Лиенвир, — теперь можешь пить, сколько угодно! Ну, как самочувствие?

— Слабость жуткая, кружку едва удержала, — сидеть было тяжело, голова кружилась и руки тряслись… опустив взгляд на руки, я ойкнула и натянула на себя одеяло. Майку мне могли бы и оставить, между прочим! Спустив ноги с кровати, с удивлением обнаружила, что они не достают до пола.

— Катарина, придется тебе первые дни водить госпожу Валерию под руку, — Лиенвир стоял рядом, рассматривая мои потуги подняться самостоятельно, и Катарина… ну да, как же я ее сразу не узнала! Девушка закивала головой, с обожанием глядя на мужчину.

— Конечно, как скажете, обязательно провожу ее везде, не беспокойтесь, — никакой запуганности, как было когда-то давно при встрече с Дайлерией, сплошная доброжелательность и радушие. — Платья? Туфли?

— Обязательно, — раздался второй голос от стукнувшей двери, — не будет же она раздетой ходить? Сейчас принеси госпоже Валерии что-нибудь подходящее из одежды, а потом надо позаботиться обо всем остальном… я правильно говорю, Лерия? Или ты предпочитаешь еще полежать?

— Нет, Орвилл, если мне уже можно вставать, то я лучше сделаю это как можно быстрее, — сидеть в одеяле было неудобно, но… я сижу! Я села сама! И у меня ничего не болит!

— Не стоит так сильно напрягаться после долгой неподвижности, — предостережение Лиенвира пролетело мимо, растворившись в окружающем пространстве.

— Лиенвир… я села! Спина… Лиенвир, она совершенно не болит, ты понимаешь? Я села сама! А если вот так… — наклонилась в сторону и чуть не упала от головокружения, но удержалась и только счастливо улыбалась, прислушиваясь к себе. — Лиенвир, ты сотворил чудо! Я хочу встать, сейчас же!

— Подожди вскакивать, — остановил лекарь, переглянувшись с Крайденом, — Катарина прнесет одежду, поддержит тебя… кстати, то, что ты называешь чудом, было сотворено не только мной, но и Орвиллом… можешь ему переадресовать часть благодарностей!

— Обязательно! — горячо заверила я и они оба заулыбались в ответ. — Я перед вами обоими в неоплатном долгу! Если бы не вы оба, я… я бы…

— Лерия, — нарочито строго произнес Орвилл, — об этом мы еще поговорим, когда ты окончательно поднимешься и почтишь нас своим присутствием за столом. Бокалы я попрошу поставить самые большие!

Эйфория от необыкновенного состояния перехлестывала за край. Все было так хорошо, что я готова была любить всех вокруг, улыбаться и радоваться всему, что вижу… это же так прекрасно, когда ты здорова, у тебя ничего-ничего не болит, а противная слабость дело временное и скоро пройдет, стоит лишь начать ходить и нормально есть! Я сидела на постели с видом полной идиотки и счастье буквально брызгало из меня во все стороны. Неужели я больше никогда не буду бояться прыгать по ступенькам и ходить на каблуках? И я снова смогу плавать, как и раньше, бегать и танцевать? Танцевать… надо бы помыться, голова вся грязная… а как же… ой, я забыла… а как…

Осторожно протянув руку я потрогала затылок… ну почему так… он не смог… да?

— Лерия, — Лиенвир мгновенно понял, что я хотела сказать и опередил все вопросы, — не все сразу. Я же обещал тебе рыжие кудряшки, помнишь?

— Помню, — я проглотила подступившие слезы, — спасибо вам… обоим.

— Госпожа Валерия, — влетевшая в комнату Катарина разрядила обстановку, — вот я вам принесла одежду… — она вопросительно посмотрела на обоих мужчин.

— Все-все, мы уходим, — Орвилл подтолкнул к дверям Лиенвира, — Лерия, ждем тебя к ужину внизу!

Мерзкая лысина на голове никуда не исчезла, но я не нащупала привычного рубца и… раз Лиенвир обещал, значит еще не все потеряно и эта проблема тоже будет решена! Мысли об этом придали такой радости, что как только мужчины ушли из комнаты, я попыталась соскочить с кровати и… упала прямо на подскочившую Катарину.

— Ох ты ж, что ж вы делаете, госпожа Вайлерия, — попеняла мне девушка, оказавшаяся на редкость крепкой, — вы же столько времени пролежали, пока господин лекарь вас лечил… зачем так вскакивать? Медленно надо вставать, куда бежать-то?

— Да не могу я медленно, — плюхнувшись опять на постель, я отбросила одеяло в сторону и дернула к себе платье, — я двигаться хочу! Я так устала за эти полгода беречь себя, бояться каждого неосторожного шага, каждого спуска по ступенькам… я боялась повернуться, нагнуться… ты… тебе этого не понять, понимаешь? Я думала, что буду постоянно испытывать боли и жить только на таблетках, а это означает подсаженную печень ко всему прочему… ожидание инвалидности в ближайшие пять лет висело надо мной дамокловым мечом, я держалась только силой воли и страстным желанием жить, мне даже мечтать о будущем было страшно, потому что я его не видела! А мне здесь подарили целый мир, мне подарили жизнь, полную прежних возможностей, как я могу медленно ходить при этом? Да, не называй меня Вайлерией, мое имя — Валерия, запомни пожалуйста!

Судя по округлившимся глазам и оторопелому виду Катарины, она не особенно много поняла из моего страстного монолога, но обращать на это внимание… а надо ли? Мое состояние не понять, если сам не побывал в моей шкуре, мне подарили возможность жить дальше, так почему бы не использовать эту возможность на все сто? Какая разница, где я живу… стоп, об этом я подумаю позже, этот вопрос еще не обсуждался.

— Катарина, я помыться хочу! — Балахон висел на мне, как на вешалке, но… я живу и это главное! — Пошли вниз, иначе я вся исчешусь от грязи!

Пошли… точнее, пошла Катарина, а я придерживалась стеночки и ее руки, едва переставляя трясущиеся от слабости ноги. Ничего, мы еще покажем им… вот!

Мы уже вышли в коридор, как девушка ойкнула и затрещала извиняющимся тоном, что она забыла… перечисление в темпе хорошего диктора ТВ пролетало мимо меня со скоростью света вместе с подробностями забытого.

— Подожди, не трещи ты с такой скоростью, — прислонившись к стенке я аккуратно сняла ее руку со своей, — иди и собирай, что надо, а я потихоньку пойду сама. Да не бойся ты, раз уж до этого не умерла, теперь точно жить буду и до ванны доберусь… не дождетесь!

— Госпожа Вайлерия, — Катарина получила ЦУ довести меня за руку и с подозрением поглядывала со стороны, а вдруг я завалюсь прямо тут на пол, — вы же десять дней пролежали, пока вас господин Лиенвир лечил, а он даже белье запретил менять!

— Это еще почему? — то, что белье на постели было затертое, я учуяла сразу, но по сравнению со всем остальным проблемой не являлось вовсе. Хотя интересно, а почему?

— Так вас нельзя было даже поднимать, — развела руками служанка, — переворачивал и то он сам, а я уж потом подходила да протирала вас мокрым полотенцем. Говорит, что если кто стронет вас раньше времени, то все пойдет насмарку, а вы и так слишком слабы после всего, что было… А что с вами было-то, госпожа Вайлерия?

— Валерия, Катарина, а не Вайлерия, упала неудачно, — оттолкнувшись от стенки и справившись с внезапным головокружением я подтолкнула Катарину, — да ты не беспокойся, забирай, что там надо, а я пока пойду… не все же время за тебя цепляться!

— Только вы не торопитесь, а я быстро там все соберу, — девушка метнулась в комнату, только застучали каблучки.

Оглядевшись по сторонам, я потихоньку побрела в сторону запомнившейся мне узкой лестницы в «низ», благо она была ко мне гораздо ближе, чем широкий спуск на первый этаж, до которого, кстати, надо было протопать вдоль всего второго этажа! Помнится, ванная на первом находится в аккурат около этой узюсенькой лестнички, и шлепать по первому этажу не надо в ее поисках.

Быстро спускаться не получалось, перил здесь не было предусмотрено и, чуть не скатившись с самой верхней ступеньки, дальше я уже перемещала себя медленно и осторожно. не хватало еще переломать себе руки-ноги на радостях! Руки-ноги тряслись, но вспоминали свои действия, положенные им от природы, уверенные в том, что их непутевая хозяйка о их сохранности все же позаботится. Судя по всему, перемещалась я достаточно долго, потому что преодолевая очередной пролетик, услыхала внизу гудеж и нечленораздельные взвизги. Это что у них там произошло, надеюсь, все живы-здоровы и никто не штурмует Арсворт?

Последняя покорившаяся ступенька осталась за спиной, я толкнула дверь плечом и вывалилась в коридор, вся мокрая от усталости… эт-то что еще дурдом?

Мимо двери пронеслась чья-то фигура, хлопая длинными юбками, в той стороне, куда она так стремилась, раздалось басовитое рявканье, а слева застучали каблучки и из-за двери, и оттуда, тяжело дыша, вылетела мокрая и красная Катарина.

— Никомус, да нет ее ни… — она осеклась на полуслове, уставилась на меня, как на привидение и вдруг завизжала во весь голос, — вот она, здесь! Здесь! Нашлась!

— Боже, что случилось, что ты так визжишь? — зазвенело в голове и я на минуту просто оглохла. — Меня, что ли, потеряли? Так я спускалась медленно…

— Госпожа Ва… лерия, — служанка с явным облегчением вытерла пот со лба и глубоко вздохнула, — вы ж к лестнице пошли и пропали, я уже почти весь дом оббегала, а вас нет нигде, Никомус и во двор выходил, люди вас везде ищут… а вас нет нигде!

— Как это «нет нигде»? — мне было весело от такой собственной значимости, — вот она я, никто меня не съел, спустилась по маленькой лестнице, только медленно… что тут плохого?

— Ничего плохого, госпожа Вайлерия, — голос Никомуса за спиной я узнала сразу же, — значит, вы не пошли по большой лестнице, только и всего…

— Ну да, — и чего они тут панику навели? Улыбнувшись как можно более доброжелательно, я повернулась к Никомусу и поймала очень серьезный и острый взгляд, который, впрочем, моментально пропал, сменившись на более привычный — благодушный и расслабленный. Ох ты, а мажордом-то не так прост, как прикидывался, когда я еще с бутылкой заставала его когда-то! Надо сделать себе про это заметочку… — может, я все-таки мыться пойду? А то скоро протухну вся!

Мыться было замечательно, несмотря на отсутствие в этом мире ванны джакузи, сауны и даже элементарного душа. Вдоволь оттеревшись предложенной мочалкой со множеством душистых жидких мыл, можно и благодушно расслабиться в кресле, пока приходишь в себя!

— Катарина, а зеркало есть? — полотенце с головы я уже стащила — не та у меня шевелюра, чтобы три часа сохнуть — и разбирала пальцами спутанные мокрые пряди. Основательно исследовав затылок, еще раз удостоверилась, что безобразного рубца там уже нет, но вроде бы плешь осталась… — Посмотреть бы мне, что там у меня сзади… еще лучше два зеркала! Можно?

— Двух нет, — девушка протерла круглое большое зеркало на стене от влаги, — вот, можете посмотреться в него.

— Эх, — кряхтя по-стариковски, я выдернула себя из удобного кресла, приготовившись к самому худшему… а как еще может выглядеть человек, пролежавший пластом десять дней? — Ну, Валерия Павловна, здравствуйте…

Действительность оказалась не столь плоха, как я ожидала, во всяком случае из больницы я выходила больше похожей на труп, чем сейчас. Похудела, есть такое, бледная вся и круги под глазами, но нет обреченности и тоски в глазах, а это уже шаг вперед! Ну, и что там у меня сзади?

Катарина долго исследовала затылок и возвестила, что есть лысина (вот ужас-то!), но при ближайшем рассмотрении она не гладкая, а как будто покрыта пушком, который очень хорошо чувствуется под пальцами.

— Вот клянусь вам, госпожа Ва. лерия, и пушок этот темный, как ваши волосы, я его и так потрогала, и этак, издалека и не видно его, а как чуть ли не носом ткнешься, так и видно, что он есть! И никакого рубца нет, клянусь! Если уж господин Лиенвир сам обещал вам, что поможет, то он свое слово выполнит! Вы ж знаете, какой он лекарь… он Ее Величество лечил, когда уже все отступились, а она потом принцессу Велию родила, хорошенькую да здоровенькую, уж такая красивая девочка — не поверите! Конечно, он простых людей не лечит, да у нас и болезней таких нет, чтоб его помощь потребовалась, а вот в столице к нему все рвутся, да не всех он берет! Сила у него такая, что… — девушка закатила глаза, — да и сам мужчина интересный да умный, разговаривает так уважительно со всеми, как будто все ему ровня! Никогда голоса не повышает, даже если ему что-то не нравится, объясняет все так спокойно… вот представляете, он меня вызвал, чтобы я вас протирала, а я сразу кинулась переворачивать… так он меня за руку схватил и объяснил, почему этого делать нельзя. И не ругал совсем… А вы ведь маг, госпожа Валерия, да? Только силы у вас маловато, потому он и господин Орвилл вдвоем вас выхаживали… Но ничего, господин Лиенвир вам поможет, уверяю, будете еще краше прежнего, раз он обещал!

— Да, конечно поможет, — разубеждать служанку я не стала, положив в память вываленную ею информацию. Значит, Лиенвир лечит только магов и вхож в самые верха… за что же это мне такое счастье привалило, что он с Орвиллом на пару меня вытягивал?

Перед ужином я распотрошила свою сумку, разложив на низком столике ее содержимое. Косметика, очки, кошелек, старые квитанции, прокладки, ключи от комнаты, мобильник, три конфеты, записная книжка, чеки и фантики, купальник, прикольные брелки, три капроновых носка, упаковка следков, огрызки бутербродов в мешочке, пакетики с чаем — словом, весь набор современной девушки, который мы постоянно таскаем с собой. Рассматривать мобильник и квитанции в нынешней обстановке было смешно, трубка давно села и могла служить только памятью о том мире, откуда я появилась. Оставив на столе карандаши и коробочки с тенями, я решительно засунула все остальное назад — здесь оно мне вряд ли пригодится, а вот подкраситься не помешает, все-таки я буду за столом с мужчинами! Впрочем, даже если бы мне предстояло ужинать с трехлетними малышами, то это ничего бы не изменило — позволить себе выйти на люди без косметики я не могла никогда, как и мама. Надо бы спросить, чем красятся здешние мадамы и попытаться восполнить содержимое косметички по мере возможности. Так, стоп, вопрос возник сам собой и настойчиво зудел в голове — а что дальше-то будет? Дальше-то куда я денусь? Торопливо докрасившись и заколов волосы, я погрузилась в размышления. По логике вещей надо полагать, что со временем мне надо будет вернуться домой — здесь я не пришей кобыле рукав, ничего не умею и никакой ценности не представляю. Скорее всего Орвилл перетащил меня сюда, движимый чувством благодарности за то, что я помогла ему спастись полгода назад, что вполне логично и объяснимо. Отсюда вывод — меня подняли на ноги, дадут оклематься и должны будут отправить восвояси. Зря это я вопила, что он мне ничего не должен, вот обиделся бы и ушел, а я… я бы валялась по нашим больницам… нет, лучше не вспоминать, что бы ждало меня дома! Пожалуй, сегодня еще рано заикаться о своей дальнейшей судьбе, если только разговор не потечет в этом направлении — тогда обязательно спрошу, а пока что буду рассматривать мое пребывание в Арсворте как… отпуск на лечение! Человеческих жертв тут не приносят, а выхаживать меня почти две недели, чтобы потом пустить в расход… вряд ли такая мысль имеет под собой реальную почву. Что бы там со мной в дальнейшем не произойдет, я в состоянии это вынести, потому что я здорова!

— Добрый вечер, — поздоровалась я с обоими мужчинами, уже сидящими за столом, — надеюсь, я не слишком опоздала?

— Добрый вечер, — откликнулся Лиенвир, — ты прекрасно выглядишь для своего состояния. Ну, что я тебе говорил, — обратился он к Орвиллу, — вряд ли она захочет ужинать одна, лежа в постели!

— Никаких постелей! Хватит, належалась уже, — слабость уже почти прошла, но не до конца и я с удовольствием окинула взглядом стол. Поесть на халяву от души… надеюсь, что история с Винни-Пухом в гостях у Кролика со мной не повторится!

— Добрый вечер, Лерия, — церемонно склонил голову Орвилл, — признаю, что ошибался в отношении тебя. Вина?

— Сперва поем, а то на голодный желудок выпью и буду делать глупости, — я подставила тарелку Никомусу, который не преминул наложить в нее не менее трех порций всего. — Ну куда мне столько, я же не откармливаться здесь собираюсь! Спасибо, все наверняка очень вкусно…

— Как самочувствие? — поинтересовался Лиенвир, когда я от души наковырялась в тарелке. — Если что-то беспокоит…

— Боюсь загадывать, но по-моему все хорошо, ничего не болит, только слабость еще осталась.

— Это пройдет, — успокоил он, — завтра уже ничего не почувствуешь!

— Надеюсь, — отпила и отставила в сторону бокал, — хорошо, что до дна не пьем, чтобы перевернуть его потом! Если бы не знала, какого они здесь размера, решила бы, что меня хотят споить… за вас обоих, — щелкнула пальцем по стенке. — Что обсуждали, надеюсь, не меня?

Вывести меня из состояния стойкого счастья сейчас было невозможно ничем и даже то, что они оба переглянулись, подтвердив догадку, не особенно и взволновало. Пусть себе обсуждают, что хотят, это настроения не испортит!

— Обсуждали меня, вижу, — покосившись на Орвилла, я заметила, что он помрачнел, — ну и сплетничайте дальше! Не вижу причин для расстройства, если все живы-здоровы. Лиенвир, а я слышала про тебя, что ты выдохся с моим лечением… это правда? Орвилл говорил мне когда-то про внутренний резерв, получается, что ты без него остался?

— Нет, Лерия, конечно, я устал и много потратил сил на твое восстановление, но не до такой степени, — мягко пояснил он, — если б ты была магом, то, безусловно, мне было бы легче… но тут еще помогал Орвилл.

— А это правда, что ты лечил королеву?

— Ох уж эти длинные языки и желание показать, что они все на свете знают! — Лиенвир рассмеялся, а Орвилл процедил сквозь зубы что-то про глупых болтушек. — Ничего там особенного не было, просто мне случилось быть в тот момент в столице, а придворный лекарь господин Ардан — мой учитель, вот мы с ним на пару и решили один маленький вопрос… все уже давно в прошлом!

— А как Грегор поживает? — воспоминания о Макдайли были не самые хорошие, но и вреда он особого не делал… ну не верил человек, что я не Дайлерия, так это и для всех было шоком.

— Вернулся в Делькор, теперь учит всех в столице и Академии, — скривился Орвилл, — он же у нас самый умный, помнишь?

— В чем-то, может, и умный, лично я против него вообще никто, — вспомнив достославное заседание революционной тройки, я тоже, наверное, скривилась, но все уже давно прошло и нечего вспоминать старые обиды! — Лиенвир, ты еще долго пробудешь здесь?

— Я бы с удовольствием пожил тут еще дней пять, но меня ждут дела в столице. Если у тебя все нормально, то я уеду завтра утром.

— Уедешь? — а ведь действительно, забыла спросить, а как они тут перемещаются? Порталы, что ли, строят куда захотят? — На чем? У нас вот на машинах ездят, а у вас как? Пешком, верхом, в каретах?

— Мне надо только добраться до ближайшего портала, а оттуда я уже открою себе проход почти в самом Делькоре… Орвилл, ты разве не рассказывал, как это делается?

— Некогда мне было рассказывать, — сухо заметил Крайден, — если помнишь, мы по пути в Нарден только и делали, что спасали свои шкуры от Деннеля, а потом и вовсе было не до порталов.

— Да уж, то путешествие я надолго запомню! — хорошее настроение не сбивалось ничем и я вспомнила детали нашего с Орвиллом путешествия. — Представляешь, он меня затащил в какую-то пещеру и мы там брели почти в полной темноте, пока не добрались до того самого портала… Орвилл, ну там еще в нас камнями кидались, помнишь? Я просто в ужасе была, когда они ему по спине били и жутко боялась, что он упадет, а что делать дальше — не знаю! У ваших ахдов подземелья жуткие, тут проходы, хоть глаз выколи, а я темноты боюсь в таких местах… да еще в том туннеле потолок начал рушиться!

— Каком, когда вы из портала вывалились? — заинтересовался Лиенвир.

— Ну да, Орвилл лежит, как мертвый, потолок трещит, а бросить его не могу, все-таки вместе столько времени шли! Это я в настоящем виде вряд ли его стащила бы, уж слишком он тяжелый был, а в том — ничего, получилось. А почему так вышло, что он в том виде был чуть ли не в два раза тяжелее, чем в человеческом?

— А ты откуда это знаешь? — Орвилл первый раз за вечер нормально улыбнулся. — Что-то я не припомню, чтобы ты меня носила на руках!

— Да ну тебя! — оставалось только махнуть рукой на подначки, — можно подумать, я не представляю, сколько может весить средний мужчина твоего роста! Думаю, что кости у тебя не золотые, тогда при твоей комплекции ты весишь… килограмм семьдесят самое большое, а в туннеле ты весил не меньше ста двадцати! И объемами был куда как побольше!

— Долго объяснять, почему так получается, — пожал плечами маг, — иногда наоборот, вес меньше становится, когда вилта делают, но я-то был самим собой, только ко мне еще добавили… кое-чего, вот и потяжелел.

— Заметила, заметила, — подхватила я их тон, — не только массу, но и объем добавили! Кто-то, между прочим, собирался оставаться жить в лесной деревне, обзаведшись курами и прочим хозяйством и уповал на то, что от усиленной физической работы он постройнеет!

Громовой хохот Лиенвира сперва озадачил, а потом я представила себе опять ту картину и тоже от души поддержала его. Орвилл сперва крепился, а потом не выдержал и расхохотался вместе с нами.

— Лиенвир, — отсмеявшись наконец, он потребовал долить вина по бокалам, — ты же понимаешь, что об этом не обязательно рассказывать всем знакомым, иначе мне лучше не показываться в столице никому!

— Зря беспокоишься, — лекарь сощурил глаза, как кошка, — кое-кто будет только рад услышать о тебе новые подробности… это будет хорошим поводом для дальнейших обсуждений и планов.

— Перестань, — дернулся Орвилл, — эти подробности не стоят того, чтобы на них строились чьи-то планы. Лерия, я бы хотел попросить и тебя тоже…

— Мог бы и не говорить, — тут же состроила я обиженную, — и так все понятно! Между прочим, господа, вы уклонились от темы по поводу передвижения в Лионии! Так все же, как вы передвигаетесь из города в город?

— Да как и все, — Лиенвир явно не понял сути и вопросительно посмотрел на меня, — у кого есть сила, тот порталами перемещается, у кого нет — в экипажах, верхом или пешком. В городах порталов нет, все они вынесены за городские стены и от них надо еще ехать или идти. Но это не так далеко и всегда рядом есть возможность взять лошадь или экипаж.

— Постоялый двор с извозчиками?

— Да, к тому же любой проезжающий сочтет за честь оказать такую услугу магу, — добавил Орвилл. — Аристократы, которые передвигаются в экипажах, никогда не отказывают нам, скорее наоборот — мы можем отказаться от их предложения, если они нас чем-то не устраивают.

— Ох ты, — удивление зашкалило за все ограничители, — а чем они вас могут не устраивать, если вам надо только добраться от портала до города? Покушаются на вашу честь, делая непристойные предложения?

— Всякое бывает, — ухмыльнулся Крайден, а Лиенвир опять сощурил глаза, как кошка, но ничего не сказал.

— С вами мне все понятно, вам проще, а мне вот, похоже, суждено шлепать в Лионии пешком, потому как я не маг и порталы не про мою честь да и лошади у меня нет. Но это уже ерунда, поскольку ходить я привыкла много. Аристократы вряд ли будут наперебой предлагать мне свои кареты, а машин у вас в принципе не существует. Кстати, а здесь, в Арсворте, есть такой портал или до него еще три дня ехать надо?

— Конечно, есть, — Лиенвир сперва удивленно покосился в мою сторону, но, видно, вспомнил, что мне о таком секрете изначально ничего не известно и переменил тон, — а как же без портала? Внутри ограды ни один хозяин не даст ставить его, но чтобы далеко не ходить, обязательно либо в стену вмурует, либо совсем рядом поставит. У Орвилла он здесь, недалеко от ворот, как направо повернешь буквально через четверть фарлонга будет.

— Интересно посмотреть на него вблизи, — я про себя прикидывала, как перевести оный фарлонг в метры и сдулась, поскольку о подобной мере длины никогда не слышала, — пойду вот и погляжу по пути…

— Лерия, а если не секрет, куда ты собралась идти? — задушевно поинтересовался Орвилл. — Тебе плохо тут, в Арсворте?

— Да нет, мне тут вполне нормально, только вдруг надоест сидеть на одном месте и захочется пройтись, размять ноги? Может, здесь есть какое-нибудь озеро или река, где можно купаться, ваш климат же позволяет плавать?

— А-а, ну пройтись конечно можно, — в голосе Лиенвира было заметно явное облегчение, — места здесь спокойные. Ты же не пойдешь далеко одна?

— Не пойду, — я прикинула про себя, что является понятием «далеко» в его интерпретации и насколько оно не совпадает с моим. — Вокруг погуляю… вот с завтрашнего утра и начну. Куда можно идти?

— Деревня ближайшая называется Арвидж, можешь до нее пройти и вернуться, — Крайден нервно крутил вилку в длинных пальцах, не отрывая от нее взгляда. — Этого достаточно?

— Вполне, — заверила я его совершенно искренне, тем более, что собиралась проходить гораздо бОльшие расстояния, чем этот несчастный километр до Арвиджа, но зачем расстраивать хозяина раньше времени? Скорее всего, он и не заметит, куда я пошла и сколько проходила. Раз тут все спокойно, то могу позволить себе такие прогулки, тем более, что по мере ходьбы очень хорошо думается! Подумать на досуге было о чем и что интересовало больше всего, так это местный жизненный уклад. — Господа маги, расскажите мне о жизни в Лионии, я же ничего не знаю о ней!

Переглянувшись между собой, господа маги мало-помалу начали просвещать меня о сем славном королевстве, то и дело отступая в историческое прошлое, поминая годы учебы и под конец сольного выступления окончательно скатились на воспоминания, обильно приправленные вином. Подобные истории почти не отличались от тех, которые у нас можно услышать на любой встрече выпускников, разве что здешние студенты отличались от известных мне наличием магии.

— Засиделся я с вами, а у меня еще дела ждут, — Орвилл поднялся из-за стола первый, — Лиенвир, ты будешь еще Лерию смотреть?

— Что-то не в порядке? — повернулся ко мне лекарь.

— Ну… в общем-то все нормально, только вот я бы хотела узнать… — начинать расспросы о своем состоянии надо было срочно, пока он не уехал из Арсворта, но не в столовой же это делать!

— Пошли в твою комнату, — Лиенвир понял, что здесь не место и встал следом за Орвиллом, — там и поговорим. Орвилл?

— Идите, — тот резко развернулся и быстро вышел прочь, оставив нас одних.

— Чего это он, разозлился, что ли? — спросила я Лиенвира, но тот поглядел вслед и только пожал плечами.

— У него свои дела, Лерия, про которые не надо спрашивать лишний раз.

— Меньше знаешь, крепче спишь? — поведение хозяина было непонятным и от этого я чувствовала себя не в своей тарелке.

— Что-то вроде этого, — мужская рука аккуратно подхватила меня под локоть и повела к лестнице на второй этаж, куда не так давно ушел и Орвилл. — Давай я все же поддержу тебя!

— Как я понимаю, ты хочешь поговорить о… волосах, — начал Лиенвир, когда мы вошли в мою комнату, — но тебе это неприятно.

— Неприятно ходить с лысиной, — вздыхай-не вздыхай, а начинать разговор придется, иначе так и останусь в полном неведении относительно своей внешности. — Что меня ждет? Рубца нет, я уже все ощупала, но и волос тоже, Катарина сказала, что там только пух какой-то… скажи, что-нибудь можно с этим сделать? Спина не болит, а ведь с ней было больше мороки, верно? Мне уже сказали, что ты постоянно проводил все время около меня… чтобы за десять дней поправить сломанный позвоночник, надо быть почти всемогущим! Неужели проблема с волосами оказалась сложней выправления позвоночника? Я не в обиду тебе говорю и не в упрек, может быть, восстановить волосы действительно сложнее, чем позвоночник? Я же ничего в этом не понимаю, но… я так боюсь, что мне всю оставшуюся жизнь придется ходить со сколотыми волосами и следить, чтобы не было видно ничего… Лиенвир, пожалуйста, ну скажи… у меня и так не шибко много на голове, а теперь и вовсе стало… — от жалости к себе я чуть не заревела, представив, что лысина вдобавок решила разъехаться во все стороны.

— Лерия, Лерия, перестань травить себя и меня, — он закинул ногу на ногу и вальяжно устроился в широком мягком кресле, — я действительно сделал все, что мог, раз обещал! Спину было восстановить значительно труднее, чем волосы, поверь, но я должен был довести этот процесс до конца, чтобы быть уверенным в результате. Сейчас я в нем уверен, раз ты уже переключилась на свою внешность… только не начинай лить слезы, хоть это и самое лучшее женское средство убеждения, в данный момент оно совершенно не к месту! Давай пока я все же посмотрю твою спину… не потому, что не уверен в результате, а для очистки совести. Снимай платье и ложись на кровать, я должен быть уверен, что с этой проблемой у нас все закончено!

На этот раз я быстро стянула балахон, выданный мне в Арсворте, и легла на живот, ожидая прежних ощущений уколов и смены горячих волн. Вопреки ожиданию кольнуло только пару раз, зато теплая волна расслабила спину и скрутилась где-то в районе седьмого шейного позвонка в маленький кулачок.

— Все нормально, — успокоил меня Лиенвир, — то, что ты чувствуешь, особого вреда не принесет. Надо побольше двигаться, наклоняться во все стороны, по утрам и вечерам крутить головой и тогда ты будешь вообще избавлена от подобных ощущений. Но если желаешь, то шею я немного посмотрю. Если согласна, то терпи, будет больно!

— Согласна, — приготовившись к чему-то неприятному, я сжала кулаки и сцепила зубы, но… а где обещанная боль? Поломило так, как бывало при долгом сидении за компом на работе без перерыва на обед, но на это я вообще не обращала внимания никогда! Может, и со спиной тоже ничего страшного не было?

Лиенвир работал пальцами как заправский массажист, пройдя не только шею, но и опустившись на лопатки, откуда «росли крылья», как говорила Ленка, то и дело прося меня размять ей больное место. Я готова была лежать так сколько угодно, но он приложил ладони к тем местам, где только что разминал и резко отдернул их с глухим звуком.

— Все, можешь подниматься, — скомандовал он, отойдя к окну, — я уже посмотрел. Все в порядке, жить будешь… с удовольствием.

— До сих пор не верю, что у меня больше не будет никаких болей, — я побыстрее натянула платье, пока он стоял, отвернувшись к окну. Хоть он и лекарь, но все же…

— Хочешь проверить? — Лиенвир улыбнулся, показав такой же ровный ряд белых зубов, как и Орвилл. — Что будешь делать, прыгать, бегать, танцевать? Последнее особенно рекомендую. Не веришь?

— Верю, честное слово — верю! И бегать буду, и прыгать, вот насчет танцев не знаю, но мне и первых двух хватит, С завтрашнего утра и начну!

— Танцевать надо обязательно, — доброжелательная улыбка Лиенвира была так красива, что я поневоле засмотрелась на него, — теперь о волосах. Не делай сразу скорбное лицо, улыбнись, это тебе идет гораздо больше. Сейчас тебе кажется, что там ничего нет, кроме… пуха, как ты сказала, но это совсем не так. Волосы уже растут, только это происходит медленно, а ускорять процесс я не хочу. Честно говоря, устал, но моего вмешательства уже не требуется — надо лишь немного времени, чтобы корни усилились и все постепенно войдет в норму. Зря ты расстраивалась, я всегда выполняю свои обещания, а если не могу сделать, то и обещать не буду, запомни! Ну что, больше не будешь терзать меня и себя?

— Нет, не буду, — я шмыгнула носом и потрогала кожу под заколкой, а вдруг они не захотят расти, когда Лиенвир уедет?

Мужчина наблюдал за мной и наверняка от него не ускольнула смена настроений и эмоции, потому что он покачал головой в знак неодобрения.

— Лерия! Ты мне веришь? Тогда не лазай постоянно руками по голове, а то выпадет все, что выросло! — произнес он деланно грозным голосом и я испуганно отдернула руки, ойкнув при этом. — Да, я сделал тебе еще один подарок… увидишь его чуть позже… не скажу, и не проси! Но тебе понравится, я уверен.

— Лиенвир, — мне не хотелось чувствовать себя злостной должницей, — я тебе очень благодарна за все, только вот чем отплатить тебе за все, даже не представляю, но я постараюсь при первой возможности…

— Не клянись, — перебил он, — просто живи. Я старался для этого.

Разговор зашел в тупик и надо было срочно спасать ситуацию, пока она не стала патовой для нас обоих.

— А как ты стал лекарем, да еще таким… известным? То, что ты делаешь, в моем мире сродни чуду и у нас еще не скоро будут вот так же лечить людей, поднимая их буквально со смертного одра или с инвалидного кресла. Ты же можешь распознавать болезни, не делая никаких анализов, это тоже сродни волшебству по крайней мере для меня! Вот просто так ты положил ладони и определил, что у меня с позвоночником внутри, а уж про рубец на голове я тем более не говорю, у нас их не удаляют, где бы они не находились. Нет, я понимаю, что это все магия, но остальные-то это не могут сделать, а ты можешь!

— Лерия, давай-ка пойдем в гостиную, там и поговорим, если у тебя есть на это желание и силы, а то сидеть вдвоем в твоей спальне… — он кривовато усмехнулся.

— Вот она налицо — разница в мировосприятии, — посетовала я, открывая дверь в коридор, — у нас нет такого количества комнат, чаще всего мы сидим на кухне за разговорами, а одна комната у нас и спальня и гостиная и столовая, причем и в голову никому не придет говорить, что посидев с хорошим знакомым наедине, я себя скомпрометировала. Ладно, ладно, не буду насаждать свои порядки, — замахала я свободной рукой, предупреждая его возражения, — раз уж тут так принято, буду жить по вашим правилам! В какую гостиную пойдем?

— Давай вот сюда, — двустворчатая дверь была предусмотрительно распахнута передо мной и я едва сдержала смех — в этой самой гостиной я отбивалась когда-то от Райшера! — Сейчас я попрошу Никомуса принести нам вина… не возражаешь?

— Ох, нажрусь я от души на халяву, — пробормотала я тихонечко, покивав головой в знак согласия, тем более, что меня вдруг заинтересовал озвученный вопрос, а как оно действительно происходит?

— Поначалу я и не думал даже о возможности стать целителем, — рассказывал Лиенвир, разлив по бокалам легкое прозрачное вино с пузырьками, — для молодых парней это не считалось престижным и интересным. То ли дело возможность использовать свой резерв, а еще лучше — силы, разлитые в окружающей нас природе! Есть постоянные источники сил, у которых может подпитаться любой мало-мальски знающий маг, есть силы стихий, которыми могут пользоваться только те маги, которым они подчиняются… была у нас такая игра, кто больше зачерпнет силы из источника. Чем больше запас, тем ты сильнее.

— А как управляться с такой… силой? — мне больше хотелось заменить «силу» на «энергию», но в этом языке не было такого понятия. — Если принять внутренний резерв, хоть я и не очень представляю себе, что это такое, за условную единицу, которой хозяин может управлять только потому, что родился с ней, то как он будет управлять двумя, тремя или пятью единицами? Вдруг она выйдет из-под контроля и что тогда?

— Вот ты сразу уловила суть проблемы, а мы по молодости никак не могли понять, почему за подобные игры нас наказывали наши наставники, пока не случилось несчастье с одним из студентов — он решил зачерпнуть слишком много силы и не справился с ней. Его буквально выжгло изнутри, осталась одна оболочка, а по сути дела это был уже не человек. Мы поначалу не поняли, что произошло с ним на самом деле, он играючи отбил все наши атаки, а потом вдруг перестал на что-либо реагировать. Стоит, вроде и смотрит на всех, а глаза пустые и на лице — никакого выражения, как будто все стерто. Я думал, что такого не бывает, чтобы лицо было совершенно безжизненное, но эта картина врезалась мне в память навсегда. В тот момент мы еще не понимали всей серьезности происшедшего, кто-то веселился, кто-то развернулся и ушел, а я удивился такой смене выражения и подошел к нему ближе, заглядывая в глаза. Вот что ты видишь в чужих глазах, Лерия?

— Что угодно могу увидеть — боль, гнев, любопытство, радость. У нас говорят, что глаза — зеркало души, значит в них отражается все, что таится глубоко внутри каждого из нас, как бы мы не старались это спрятать от окружающих.

— Тогда ты понимаешь, что в тот момент я просто испугался, увидев в чужих глазах полную пустоту. Я не поверил своим глазам и почему-то взял его за руку… и не ощутил ничего, ни тепла, ни силы, ни желания. словом, никаких эмоций, как будто я потрогал статую во дворе Академии! Был живой человек, радовался, скучал, пытался быть во всем первым, ссорился с нами и мирился, а вдруг разом стал пустышкой, в куске дерева было больше воспоминаний, чем в нем. Я отшатнулся, испугавшись, но в молодости показывать страх нельзя, поэтому я никому ничего не сказал, а решил проверить свои ощущения на ком-либо еще. Просто проверить, больше ничего! Подошел к еще одному парню и сделал вид, что хочу потянуть его за собой… наверное, в тот момент все мои чувства были настолько обострены, что я как будто вошел в него и с ужасом и радостью ощутил все то, что и он — что он боится подойти ближе к Берни, так звали того, кто стал пустой оболочкой, что у него болит живот, что ему вся эта затея с зачерпыванием силы не нравится… это длилось долю мига, но я это все ощутил, как свое. Странно, раньше у меня такого не было и я заинтересовался, что такое со мной произошло. Спрашивать можно было только у наставника в Академии и он направил меня к мэтру Ардану, известному целителю, преподающему у нас. Он-то и пояснил мне, что у меня есть особый дар, точнее, зачатки, которые надо развивать, чтобы со временем из меня получился такой же целитель, как и он сам. Мне показалось это недостойным мужчины, то ли дело — боевые маги, и я отказался заниматься с мэтром Арданом. Отказался… — с горечью повторил он и единым махом опрокинул весь бокал вина в рот.

— А потом пожалел об этом, но было уже поздно? — подобный вывод напрашивался сам собой. — Боевые, конечно, посолиднее будут… здесь так часто вооруженные конфликты происходят?

— Бывает и такое. Границы хоть и охраняются, но полностью закрыть их никогда никому не удавалось, поэтому всех выпускников в обязательном порядке отправляют туда. Получается хорошая практика для применения своих знаний. Потом, разумеется, бОльшая часть возвращается в королевство, пристраиваясь на подходящие должности.

— Понятно, — упоминание о военных конфликатах оказалось не столь страшным, крупномасшатбной войны в обозримом будущем не предполагалось и можно было спокойно вздохнуть. — Огнем и мечом у вас поголовно не уничтожают окружающих, после обязательной службы на границе используете свои боевые знания в мирных целях?

— Когда-то именно эта сторона магии была востребована больше всего, — пожал плечами Лиенвир, — потому и название сохранилось до сих пор. Сейчас можно было бы назвать этот факультет общемагическим, но все уже привыкли к старому наименованию и вряд ли захотят менять устоявшееся. Другое дело, что предметы во время обучения первые три года у всех одинаковы, а потом идет специализация по силам и интересам.

— Наша учеба построена точно также, разве что мы корпим над учебниками сами и магии у нас нет… а жаль! Но ты остановился на том, что не пошел в ученики к известному целителю, — напомнила я о теме разговора.

— Да. Я приехал домой на каникулы, мне казалось, что весь мир лежит у моих ног, потому что я молод, здоров, я учусь в престижной Академии и у меня впереди только светлое будущее. Мы поехали кататься верхом, я и мой друг. Сверт не был магом, но это не мешало нам дружить в детстве и я с радостью встретился с ним и в тот приезд… мы отъехали довольно далеко от дома, целый день провели на озере, а когда стали возвращаться, погнали лошадей вскачь… как произошло, что он задел ветку дерева и упал? Он всегда был прекрасным наездником, куда более лучшим, чем я… он упал, его лошадь ускакала одна, а я посмотрел и не увидел ничего страшного, да и сам Сверт не жаловался ни на что. Сколько у нас в детстве было таких падений? Наоборот, он еще посмеялся над своей неуклюжестью и утешал меня. Мы пошли дальше медленным шагом, обсуждая по пути то, что волновало обоих — учеба, девушки, лошади… Сверт крепился, но ему становилось все хуже и я это заметил, он побледнел, потом сказал, что приляжет отдохнуть и дождется, когда я приведу помощь из Бейворта. Он еще уговаривал меня ехать верхом, а не взваливать его на мою лошадь и я согласился, решив, что это будет гораздо быстрее. Я даже не посмотрел его, как когда-то смотрел Берни, только попрощался и поскакал в Бейворт. Когда я вернулся с повозкой за ним, он был уже мертв… Я не мог в это поверить, почему, что произошло, он же ничего не говорил, что у него что-то болит! Глаза у него так и остались открытыми… нет ничего более страшного, чем смотреть вот в такие мертвые глаза и ощущать свою вину за то, что ты жив и не смог помочь другу.

— Судя по твоему рассказу, у Сверта был разрыв селезенки после неудачного падения с лошади, — осторожно предположила я, вспомнив похожую ситуацию в одном из фильмов. — Но если ты не врач… лекарь, целитель, то откуда ты мог об этом знать? В моем мире тоже были похожие истории…

— Если бы я не боялся насмешек и не потакал своим юношеским комплексам, Сверт был бы жив, поэтому вина за его смерть лежит целиком на мне и ни на ком более, — Лиенвир сказал это так, что отбил всякую охоту поколебать его мнение. — Это произошло уже давно, но я помню все до мельчайших подробностей до сих пор. Он мог бы уже иметь взрослых детей, по крайней мере у него была девушка, которая ему нравилась и он пользовался у нее взаимностью. Меня никто не обвинял в его смерти, но я сделал это сам… а потом ушел с факультета и сам обратился к мэтру Ардану с просьбой быть моим наставником. С тех пор никакие насмешки для меня не имеют значения, потому что я понял главное — надо уметь во-время принять нужное решение, не оглядываясь ни на чье мнение.

— Разве над тобой смеялись? Подначивали? Брали на «слабо»? — поверить в подобное мне было трудновато, да и тем более, если дело происходило в некой магической Академии, то они же там очень быстро определяют, кто на что способен! Это у нас полжизни можно искать свое призвание…

— Лерия, ты как-то очень неверно представляешь себе действительность… нашу действительность, — поправился Лиенвир, отрешенно глядя куда-то в стену над моей головой, — если рассказать, что говорили мне мои бывшие сокурсники… — он усмехнулся, вспоминая далекое прошлое, — пожалуй, самым слабым было обвинение в трусости и неумении управлять собственным резервом. Для меня в те годы не существовало ничего страшнее этих слов, пока я не перешел к мэтру Ардану. Им всем было этого не понять, а жалел я только, что она… тоже не поняла, как это обидно не звучит. Жаль, — вздохнул он, — когда-то она понимала меня едва ли не лучше чем я сам, а потом — как отрезало!

— Жалеешь о ней до сих пор?

— Нет, не жалею. Это прошло уже давно, за той чертой остались многие, с кем я раньше дружил, со мной вместе через нее перешагнул только Орвилл. Не сразу, конечно… Ему тоже понадобилось время, чтобы понять мое решение, но остальные даже не составляли себе труда хотя бы поговорить со мной. Они стали меня презирать, — голос потерял все прежние эмоции и стал равнодушным, — но меня это уже не трогало. А то, что Крайден был единственный, кто понял меня и не осуждал, поддерживало в трудные минуты. — Помолчав, добавил, — Вельда уже давно подписала брачный контракт, у нее прекрасный муж и трое детей, а я рад, что она нашла себя и счастлива в браке. Давай выпьем за тех, кто поддерживает нас, — Лиенвир разлил оставшееся вино по бокалам, — у тебя есть, за кого поднять руку?

— Конечно, — я вспомнила Ленку, маму, Юрика, Сергея, всех тех, кто помогал мне держаться в эти последние полгода… — конечно, есть! Эти люди остались в моем мире и я им очень благодарна за помощь и поддержку. И вам обоим, тебе и Орвиллу… тогда и за вас тоже, да? Ты молодец, Лиенвир, проявил характер, наплевав на чужие насмешки и неприязнь, зато теперь к тебе в очередь стоят все, даже те, кто раньше травил тебя в Академии, а ты признанное светило и можешь гордиться собой вполне заслуженно. Лично я очень рада знакомству с тобой… хочешь, я немного тебя развеселю?

— Ну попробуй, — взгляд неожиданно стал тяжелым и я поспешила уткнуться в бокал с вином.

— Я очень много читала у себя дома и как-то раз мне попался один интересный рассказ. Назывался он «Человек, у которого болел компрессор». У вас нет развитых технологий, как у нас, поэтому понятие «компрессор» тебе ни о чем не говорит… это такой агрегат, который присущ лишь механизмам, как, скажем, колесо может быть лишь у телеги, а не у человека. Это понятно? Ну так вот, рассказ был фантастический, то есть..

— Это я понял, — Лиенвир слушал внимательно, — что такое вымысел я представляю очень хорошо.

— Прекрасно! Тогда суть рассказа в том, что жил один врач… ну, целитель, и его друг изобрел ему такой прибор, который он подключал к больному и к себе, а потом в своем организме чувствовал то же самое, что и больной. Ставить диагноз в этом случае было проще простого — целитель чувствует, что у него болит печень или першит в горле, это помогает безошибочно определить, что за болезнь у пацента. Прибор ему понравился, время на прием каждого больного резко сокращалось, а на лица больных этот целитель и вовсе перестал смотреть… раз-два-три, подключил прибор, определили болезнь, выписал лекарство… вот и вся недолга! Его другу это не понравилось и он решил заставить этого целителя обращать внимание на больных… он послал к нему робота, это человек, только механический, искусственно созданный с помощью техники в моем мире, типа ваших вилтов. Вот пришел к нему на прием этот робот, его подключают к прибору и у врача внутри шибает разряд тока, потому что у робота не в порядке компрессор!

— А на самом деле такого компрессора у человека нет? — Лиенвир на минуту задумался. — Для чего ты мне это рассказала?

— Не знаю, почему-то в памяти всплыло именно это, — допив оставшееся, я аккуратно поставила бокал на стол, — наверное, пора спать.

— Пошли, я провожу тебя до твоей комнаты, — Лиенвир подхватил меня под локоть, — заодно и попрощаемся. Завтра… нет, уже сегодня утром я уезжаю в Делькор.

— Счастливо добраться, — споткнулась я на пороге гостиной, — было интересно пообщаться!

— Пожалуй, я понял, о чем был твой рассказ, — мужчина задержал меня на пороге спальни, — надо смотреть в лицо, тогда будет правильный… диагноз, так?

— Так, — спать хотелось неимоверно и глаза закрывались, как смазанные клеем, — завтра я тебя уже не увижу, тогда до свидания!

— До свидания, — Лиенвир неожиданно поцеловал мне руку, — Лерия, я тоже очень рад знакомству с тобой. Ложись, тебе надо отдыхать, это мы с Орвиллом не можем позволить себе расслабиться… спокойной ночи!

Мне показалось, что где-то рядом сухо щелкнула дверь, но скорее всего, это была только игра воображения.

— Доброе утро, Орвилл, — спустившись в столовую я окинула взглядом огромный стол, во главе которого восседал сам хозяин, меланхолично ковырявшийся в тарелке. — Нету здесь будильника, вот и проспала…

— Доброе утро, Лерия, — вежливо кивнул он, — если надо встать пораньше, попроси Катарину разбудить. Как самочувствие?

— Прекрасное! — Не дожидаясь никого, я положила себе что-то привлекательное в тарелку и пыталась распробовать это на вкус. М-м, а неплохо тут питаются… вроде паштет какой-то с утра подают! Дома я довольствовалась сухой овсянкой с чаем… — Шикарный тут стол с утра, — похвалила ассортимент от души и потянулась за кувшином, — что там?

— Почти то, что у тебя дома называют чаем, — Орвилл налил темно-коричневую жидкость в бокал и от нее пошел пар, — это листья инты, попробуй и оцени.

— Ну да, похоже, — вкус был чуть терпковат и к нему надо еще привыкнуть, — может, его надо разбавлять или подслащивать?

— Возможно. Я пью его таким, как есть, он хорошо помогает проснуться по утрам, — тон разговора был безукоризненно вежливым и ровным, — особенно когда поздно ложишься или засидишься с друзьями. Лиенвир уехал рано утром, передавал тебе наилучшие пожелания.

— Спасибо, — было приятно, что обо мне помнят, пусть и в таком виде, — надеюсь, он благополучно доберется до столицы.

— Думаю, что он уже давно добрался туда, если только по пути не завернул к кому-нибудь… да, сегодня тебе должны начать шить платья, ну что тебя так удивляет?

— И… много собираются шить? — А действительно, сколько их будет? На фига мне платья в большом количестве, если только… нет, надо потом поговорить об этом, за ужином, например! — Чем это не устраивает общество? — Я демонстративно оттянула ткань на своем балахоне.

— Это… — Орвилл поморщился, — не то, что тебе подходит. После завтрака снимут мерки, к вечеру прикинут, что получается. Тебе надо иметь хотя бы пару платьев… ты забыла, что брюки у нас не носят?

— Нет, не забыла, — упирать на свое «хочу» было бесполезно, здесь другие устои и правила, — надо, значит надо. Надеюсь, платья будут не розового цвета?

— А ты какой предпочитаешь?

— Пестренький, — хихикнула я, — зелененький, голубенький… мои пожелания учтутся?

— Безусловно. Что будешь делать сейчас? — Крайден смотрел в окно, за которым ярко светило солнце и понять, о чем он думает, было невозможно.

— Гулять пойду… и не говори, что в этом платье гулять нельзя! — по большому счету мне было на это наплевать, платье и платье, у нас и похуже носят, но вдруг тут такое нельзя…

— Далеко?

— Ну что ты, — убеждение в голосе было настолько правдоподобным, что я и сама поверила в это, — до деревни и обратно! — Не будем расстраивать хозяина, пущай себе корпит над делами!

— Хорошо, — Орвилл отодвинул тарелку и встал из-за стола, — я пошел работать. Лерия, не забудь, что ты только вчера встала с постели.

— Ну конечно, — заверять надо так, чтобы самой быть убежденной во всем, — куда же я пойду одна?

Интересно, у них тут дамы поодиночке не ходят или не ходят в принципе пешком? Несмотря на все предупреждения, топтаться на отрезке длиной в километр я даже и не собиралась. Смотреть там не на что, деревни все похожи друг на друга, где бы они не находились, а ловить на себе любопытные взгляды было попросту некомфортно. Лучше я пойду по дороге пройдусь, пяток километров отмеряю вправо-влево да вернусь, за великими делами Крайден и не заметит ничего, а я пошевелю мозгами на досуге о себе и своем бытие, заодно и окрестности посмотрю для интереса.

Окрестности оказались очень даже неплохи, в чем я и убедилась самолично, выйдя из ворот Арсворта и повернув налево. Кто его знает, зачем я туда пошла, возможно, захотелось поглядеть на окружающий ландшафт — именно в этом направлении полгода назад мы и начали с Орвиллом свой совместный путь. Тогда я ничего не разглядела, было слишком страшно и больно, а теперь можно с чистой совестью восполнить этот пробел!

Дорога шла вдоль лугов, которые то и дело разбавлялись перелесками или небольшими островками деревьев, весело светило местное солнце и настроение было самое наилучшее. Дожди, видимо, здесь были нечасты, потому что грязных луж мне практически не попадалось, разве что мешали небольшие камни, о которые я иногда спотыкалась, когда обдумывала очередной вопрос… а вопросов этих было очень много! Большую часть из них я предполагала задать Орвиллу в самое ближайшее время, например, во время сегодняшнего ужина. В самом деле, как, например, быть с тем фактом, что меня ну очень интересует собственная судьба — что будет со мной здесь дальше? Теплилась надежда, что после окончательного выздоровления мне торжественно пожмут руку и… отправят назад. Или не отправят? Может, путешествия между мирами вовсе не такая уж и фантастика, а Дайлерия этого просто не знала? Скажем, это были закрытые изыскания, а она рылом не вышла для них!

Идя по дороге нормальным прогулочным шагом, я и не заметила, как приблизилась к холмам, по которым дорога поднималась вверх. Было уже жарко, но я упрямо двигалась вперед, пока не дошла до того самого места, где у нас с Орвиллом была первая остановка. Ну точно, вот тут я лежала на дороге, а он копался в мешке Дайлерии, выискивая в нем тот ошейник… отсюда, сверху, очень хорошо были видны всадники с Деннелем во главе, следующие за нами по пятам. Я походила по дороге, присела на обочине и бездумно подставила лицо яркому солнцу, вспоминая давно прошедшие события. Снова был такой же теплый день, жужжали насекомые и дул бесконечный ветер в холмах…