Хвост судьбы

1. Новый взмах хвоста

Было холодно. Северный ветер нес дождливые облака от едва различимой береговой черты — появились все-таки берега за-проливных диких холмов, не сгинули навсегда. «Коза» шла северо-восточным курсом, с чиненым такелажем работать было сложно, за этот день малочисленная команда порядком вымотались. Клэ-Р полагала, что только ей приходят в голову неумные мысли, но тут и Морверн проворчал что-то вроде «мель-то та не такая уж духоперая подвернулась».

Предвечерний сумрак сгущался, когда Го с марса завопила насчет «огня по левому орту». Капитан передал штурвал Сиплому, принялся всматриваться. Клэ-Р тоже различила краткие взблески крошечного сигнального огонька на фоне угрюмой береговой серости. Видимо, не с берега огнем мигали, а с лодки. Капитан, не скрываясь, вынес из каюты фонарь, мигнул несколько раз ответно и скомандовал:

— Так, козопасы, идем навстречу. Веселей работаем, не мерзнем.

«Коза» приближалась к береговым скалам, Морверн с Сиплым многозначительно переглядывались. Тут засвиристел сигнал — капитан махал рукой, требуя построиться.

— Опять дурь ачинается, — заворчала спустившаяся с мачты оборотниха.

— Не пререкаться! — возмутился господин Фуаныр. — Распустились на свежей рыбке, бродяжья кровь! Барсучье прямоходящее! Опозорить «Козу» желаем? Партнеры нас искали, беспокоились. Сейчас встретимся, и чтоб без фигни мне. Языки не распускать, вежливость проявлять. Да, если кто недоверие и опасения разные вдруг испытывает, может оружие при себе иметь. Разрешаю. Но глотки резать вам никто не умышляет. Гарантирую.

— Ну, раз вы, сэр, слово даете, так что ж нам арбалеты вытаскивать? — сказал Морверн.

— Арбалеты… Сами вы арбалеты. А то я не знаю, что за трусливые мыслишки в головах у вас булькают. Тухлые мысли. На «Козе» команду менять не будут, а пополнят и до-уком-плек-туют. И не сейчас, а когда к Краснохолмью подойдем. Все кто желание проявит, могут серьезный контракт подписать, и на нашей красавице остаться, — капитан похлопал по штурвалу ладонью в перчатке. — Кое-кому я бы и жалование добавил. Все по чести будет. Ясно?

— Да, сэр, — разноголосо ответствовала команда.

— Так чего столпились? В порядок себя привести, аванк вас пожуй, сплошь одни оборванцы. На кошке шарф поправьте. И по местам!

… — Отдать якорь!

Клэ-Р с Сиплым работали у кабестана.

— Не глазей, — прошептала гиана.

— Да я не особо… — оправдался огр.

Не смотреть было трудно: корабль таинственных «партнеров» капитана Фуаныра был чудным до изумления. Значительно меньше «Козы», одномачтовый, но удивительно широкий. Клэ-Р догадалась, что у него два киля, хитроумно соединенных общей палубой и низкой надстройкой. Впереди кили соединяла еще и не туго натянутая сеть. Как на такой нелепице можно от берега отходить, и сам Добрый бог не ведает.

— Ого, подружки твои, — просипел огр. — Не иначе, как пару новых перчаток гиане привезли.

По трапу на борт «Козы» ловко взбирались трое: высокий парень из благородных — тот самый, покровитель то ли одной, то ли обеих девушек-морячек. Следом вскарабкались и сами красотки: всё в тех же ладных курточках с капюшонами, в отлично подогнанных штанах. Только сапоги на этот раз были короткие, мягкие, по всему видно, тоже весьма удобные. Клэ-Р испытала весьма неуместное и чуждое истинной гиане чувство зависти.

Гости кивнули команде — всем сразу, и спешно скрылись в капитанской каюте. Было слышно, как приветственно засвистел Великий Дракон — видимо, знал мелкий ящер гостей.

— А у партнеров не все гладко, — задумчиво заметил Сиплый. — Злые.

Клэ-Р пожала плечами: у столь странных людей многое может случится. Главное, сходу резать старую команду «Козы» они вряд ли станут — некем команду шхуны сейчас заменить. Ну, и за это спасибо Доброму богу.

Морверн что-то с ухмылкой сказал кухоннику. Эри нахмурился, искоса глянул в сторону гианы — должно быть, пират его подначил насчет знакомых девок. Ну да, тогда на берегу и в лодке кухонник с красотками уж куда как откровенно любезничал.

Если опять стала гианой, пора вспомнить «не вижу, не слышу, не вмешиваюсь». Клэ-Р попыталась оттолкнуть непонятно откуда взявшуюся обиду. Команда стояла у борта, разглядывала чудной корабль. Гиана неуверенно подошла, встала рядом с Сиплым. Снизу на экипаж шхуны с любопытством смотрел круглолицый моряк, на носу двуносой каракатицы восседал здоровенный баклан, тоже с интересом косился на людей.

— Видать, потрепало вас штормом? — спросил круглолицый.

— Порядком раздергало, — согласился Морверн. — Вас-то как? Не зацепило?

— Не такое видали, — моряк похлопал по низкому металлическому поручню, ограждающему борт. — Мы ж опытные.

Из странного прохода внутрь суденышка выглянул еще один парень, помоложе, и сказал:

— Ты б, Вини, спросил как у людей с водой да едой. Шли они порядком, да «Коза» еще и необъезженная. Мало ли…

— И то правда, дурю я, — покаянно признал упитанный Вини. — Может, поделиться чем? Крупа, рыба есть…

При слове «рыба» баклан воодушевленно каркнул. На обоих кораблях засмеялись. На мачте сдержанно фыркала Го.

— С запасом у нас неплохо, — сказал кухонник. — Благодарим, сами поделиться можем. Вот как у вас насчет перца? Нам бы простого «змейка», да треть мерки корианзы.

— Извини, о «змейке» не слыхали. А корианзой поделимся.

— Весьма благодарны будем. А у нас лепешки с толстуньей крошкой. Утренние, ничего так, — со сдержанной гордостью сказал Эри.

Что на что еще менять моряки вздумали гиана не узнала, потому что открылась дверь капитанской каюты и господин Фуаныр строго крикнул:

— Клэ-Р, зайди-ка.

Гиана с изумлением глянула на Сиплого. Огр ответил недоумевающим взглядом.

— Матрос Клэ-Р! — нетерпеливо рявкнул капитан.

Девушка пошла к каюте. Сиплый чуть слышно сказал в спину:

— Я рядом.

Вслед смотрели, Клэ-Р подумала, что и кухонник, и все остальные невесть что подумают. Да и не называл до сего дня капитан никого из «козопасов» матросами. Разве люди и дарки, случайно на борту шхуны очутившиеся, «матросами» могут считаться?

В каюте было тесновато. Девушки сидели вдвоем на одном стуле, молодой господин прямо на столе бочком пристроился. Капитан прикрыл дверь и сердито глянул на Клэ-Р:

— Боишься, что ли? Раньше вполне решительной вдовой считалась.

— Привет осторожным кухаркам, — как обычно, без улыбки, сказала черноволосая девушка. — Дело к тебе.

— Пусть присядствует, — блондинка кивнула на стул.

Капитан подвинул свой стул и сложив руки за спиной, неодобрительно разглядывая подчиненную.

Предчувствуя, что дело совсем плохо, Клэ-Р присела на край стула.

— Ты на меня работаешь, — мрачно напомнил капитан Фуаныр. — Но у наших партнеров возникли сложности. Значит, и у нас возникли. Короче, нужен проводник, хорошо знающий Авмор.

— Нет! — не успев подумать, выдохнула Клэ-Р.

Совсем дурой возродившаяся гиана стала. Что угодно нужно было говорить, но не такое разом сбухтерить. Оплошала. Плавала с шайкой бродяжьей, диковатой, и скрывать мысли совсем разучилась. Ой, пута защеканка, пусть тебя Добрый бог вообще забудет…

Почему «нет» не спрашивали. Понимают. Поэтому просто смотрят и ждут, когда здешний страх сломит страх будущий. Только не сломит. Гиана эти троих (или четверых? Нет, все-таки троих, капитана врагом считать трудно) куда меньше, чем возвращения на север боится. Там Авмор, который все помнит. И Угол Честности, и тьма Грет-Интестин, и королева, жаба акулья, где-то затаившаяся, и жених, пусть его толстуны втроем порадуют. Забыла все это гиана, старательно забыла, и вернуться туда, к холоду замковому, никакая сила не заставит.

Молчат. В светловолосой и молодом лорде некое нетерпение можно угадать. Строгая темноволосая девица спокойна, капитан зол и, кажется, расстроен. Надо им попытаться объяснить. Нет, поздно. Это «нет», поспешное, всё разом испортило. Кто же из них главный? Неужели, темноволосая? Ничего в ней такого, разве что взгляд безжалостный. Клэ-Р повернулась к капитану:

— Сэр, я могла бы объяснить…

— Что тебе возвращаться нельзя? — пробурчал капитан. — Мы понимаем. Господа тебя опасности подвергать не будут. В Авморе наш общий товарищ застрял. Надобно помочь. Расскажешь в пути что и как, карту нацарапаешь. Время вот поджимает…

«Да ведь убьют гиану, как только сунуться туда вздумает. Что в том толку вашему застрявшему товарищу?» — хотела сказать Клэ-Р, но не сказала. Расплачиваться нужно. За перчатки и за давнюю помощь. «Тебе было нужно, и тебе помогли» — сейчас скажет эта девушка с темными странными глазами. Правильно скажет. Возможно, они уже тогда знали, что крепко за жабры гиану держат. Но гиана тогда помощь приняла и на борт «Козы» попала. Придется отработать.

«Коза»… Вот так все бросить, уйти? Работы палубные, шуточки команды, будущую возню по замене снастей? Свирестение капитана, ругань грубияна Морверна, разговоры о морских нелепицах и жизненных случаях? Обеды и завтраки вкусные, взгляды кухонника, наконец-то уши матроса Клэ-Р разглядевшего.

Ох, Добрый бог, что за глупости в голову лезут?

— Господа, если нужно, я, несомненно, буду счастлива помочь. Но должна предупредить, сам Авмор я знаю дурно. Что касается королевского замка…

В дверь кратко стукнули и тут же резко распахнули. На пороге стоял Сиплый, за ним Эри, дальше разбойник со своей кошкой и Лодер.

Господин Фуаныр шагнул им навстречу:

— Что за фигня? Туман? Камбуз горит? Или обнаглел кто, а?

Великий Дракон, на миг высунувшийся из-за ворота капитанской куртки, воинственно свистнул.

— Виноват, сэр, — просипел огр. — Послышалось нам невесть что.

Вид у Сиплого был решительный, да и у остальной команды не мягче. Господа-гости дурачками не были, раздвинулись, чтоб в драке друг другу не мешать. Клэ-Р не особенно удивилась, увидев, что и голубоглазая блондинка-красотка за рукоять кинжала взялась.

— Ерундить тут кто вздумал?! — разъяренно рявкнул капитан, пытаясь заслонить от Сиплого гостей.

— Виноват, — упрямо просипел огр и глянул на Клэ-Р. — Не ходи. Глупо будет.

— Не глупо, — прошептала гиана. — Я гейс на учтивость брала. Нарушать не стану. Да и дела у меня в Авморе. Незаконченные.

— Тогда я тоже…

— Нет. Тебе там делать нечего. Ты всё там закончил, — решительно сказала Клэ-Р и удивилась обиженной растерянности мелькнувшей на физиономии партнера. — Господа, вещи взять могу?

— Внесомненности, — блондинка уже убрала ладонь от рукояти кинжала. — Собирайся, учтивая авморка. Но у нас на борту все нужности имеются.

… — Не ходи, — настойчиво сипел огр. — Спятила. Едва убрались мы оттуда.

— Я же мертвая. Чего бояться? — Клэ-Р разворошила тюк и спешно выбирала платье. Одно точно надо взять, неизвестно как дело обернется… — Не узнают меня, вывернусь. Не в первый раз.

— Драки не хочешь? — догадливо пробормотал Сиплый. — Да не будут они резаться.

— Не будут. Сейчас не будут, потом не забудут. Да и дела у меня в Авморе действительно не закончены.

— Какие дела, безумная дарк?

— По-твоему, о маме забыть можно? — складывая платье, гиана, на миг глянула в широкую рожу огра. — Покою мне не будет, Сиплый. Ты и сам понимаешь.

— Мне тоже не будет. Мы партнеры или как?

— Еще бы. Партнеры. Сохранишь важный мешок. Если задержусь, а тебе случай надежный подвернется, серебро в дело пустишь. Ты толковый, не сглупишь. Да, и людей жри все-таки пореже.

— Не вернешься ты, — с тоской сказал огр.

— Значит, сам управишься, — Клэ-Р подхватила легонький сверток.

На палубе ждали. Сидел на планшире молодой господин, разговаривал с капитаном. Команда сгрудилась у мачты. Клэ-Р улыбнулась товарищам-козопасам:

— Хорошего ветра и иной удачи.

— И тебе удачи, — сказал Морверн. — Второй раз не вдовей.

Го подошла и чмокнула в щеку:

— Если наверх взбираться ридется, вспомни ак я учила.

— С акулами без нас не связывайся, — сказал Лодер.

— Успеха, — пробормотал кухонник.

Клэ-Р очень хотелось сказать ему что-то такое… Чтобы запомнил длиннорукий парень гиану-человека. Но что в таких случаях говорить, один Добрый бог знает. Да и неудобно при людях.

— Спасибо, Эри. Отличные у тебя завтраки, обеды. И все остальное, — Клэ-Р спешно пошла к трапу. Благородный господин уже висел за бортом, капитан стоял рядом.

— Так, вдова, место пока за тобой оставляю, — строго сказал капитан Фуаныр. — Вздумаешь вернуться, возьму. Держать себя ты умеешь. На вот, от «Козы» на память. Дошить, правда, не успел. Ничего, Лот-та заклепки поставит.

— Благодарю, сэр, — Клэ-Р с изумлением приняла ножны с моряцким ножом. — Успеха вам и «Козе».

Господин с каракатицы протянул руку, желая помочь, но гиана прискорбно не сдержалась, огрызнулась:

— Я здесь не раз лазила, милорд.

Чиненые перчатки были уже надеты, соскользнула вниз, ступенек веревочного трапа почти не касаясь. Палуба у каракатицы была странная и качало здесь по-иному.

— С «Собакой» завтра встретитесь. Для ремонта они все набрали, — крикнул наверх высокий милорд и с силой уперся в борт шхуны. С кормы навалился круглолицый Вини и одна из девушек. Борт «Козы» начал отдаляться.

— Понял, не разминемся, — заверил сверху капитан Фуаныр.

Клэ-Р присела и держась за низкий поручень, смотрела как отдаляется ее плавучий дом.

— Здесь обиталище, — блондинка обвела рукой в перчатке крошечную каюту. — Устраивайся. Скромно, зато без чужих вмешательств и запахов.

— Благодарю, благородная леди. Что я должна делать?

— Поотдыхивать и приходить в себя. И еще: я, внесомненности, леди, но для краткости на борту — просто Лот-Та. С остальными познакомишься после отдохновения.

— Да, леди Лот-Та.

Голубоглазая усмехнулась и исчезла.

Клэ-Р в сомнениях огляделась. Тесно, почти как в каюте на «Козе», что с оборотнихой на пару делили. Но здесь две койки и… Богато. Даже роскошно. Стены светлым материалом отделаны: похоже на камень полированный, но не камень. Столик, круглое окошко в металлической раме, стекло толстое, но на удивление прозрачное. На койках матрацы, подушки — понятно, не пуховые для радости, но вполне удобные. На стене пристроена деревянная стойка: три коротких гарпуна и наконечники в отдельных гнездах. В оружии Клэ-Р немного научилась разбираться — сталь у этих гарпунов качественная, да и стойку делали на удивление тщательно. Кстати, об оружии, надо бы подарок посмотреть…

Нож простой, надежный. И для работы, и для резни. Ножны интересные, из двух видов кожи. Мягкая, хорошо выделанная свиная и вставка из жесткой шершавой: той самой акульей шкуры. Действительно память.

В дверь стукнули, Клэ-Р поспешно бросила нож на постель. Зашла темная девушка со свертком на руках. Глянула на нож, насмешливо вскинула бровь:

— Оборону готовишь?

— Нет, леди, подарок смотрела.

— Хороший подарок. Ножны потом доделаем. Я постель принесла. Давай постелю.

— Ну что вы, леди! Я сама.

— Леди Рататоск. Для краткости на борту без «леди» и просто Рата. Давай-ка вместе постелем…

Простыни стираные, чистейшие, из желтого мягкого полотна. Наволочка чуть темнее тоном. Леди Рататоск точным движением расправила складку, открыла дверцу стенного шкафчика:

— Одеяло. Тут и второе — замерзнешь, бери.

— Тепло здесь, — робко сказала Клэ-Р.

— Стараемся, — буркнула темноволосая леди и глянула прямо в глаза гостье. — Вот что, вдова. У нас тут неприятности, и нам помощь нужна. Но лучше если я прямо скажу. Фуаныр отозвался о тебе хорошо, говорит работала честно, вела себя прилично. Но я помню, как ты улыбаться умеешь. Так вот, нам сейчас не до жеманств и прочей фигни. Мужу можешь глазки строить — он вряд ли соблазнится. А парней не смущай. Третий месяц в море — искусу подвержены. Отвлекаться будут, что сейчас неуместно. Ясно?

— Да, леди.

— Ну и отлично. Ты девушка умная, в этом сомнений нет. Пойдем, отхожее место покажу.

Вернулась в каюту Клэ-Р в смятении. Помоги гиане Добрый бог — это ж какая роскошь?! С водой, без всякой магии?! Каюта, отхожее место просто королевское… Правду в глаза говорят, не грозят, а прямо предупреждают. И вроде не дарк эта девчонка Рата, хотя взгляд у нее странный. Старые тетки после сорока лет этак глядеть начинают — опытно, холодно.

Заваливаться на хорошее одеяло было страшновато. Клэ-Р постелила свой плащ — хоть и тряпкой стал, но чистый, не испачкает. За дверью, в узком коридорчике, пискнуло какое-то животное, ему ответила девушка — Лот-Та или Рататоск, не понять. О, боги, как мгновенно и странно все повернулось. Опять одна, без Сиплого…

Действительно, странно все это было. Животное оказалось никаким ни животным, а младенцем. В смысле, ребенком. Клэ-Р вообще подзабыла, что на свете бывают дети, а уж в их возрасте откуда гиане разбираться? Бегали иногда в Хомпе по двору взвизгивающие мелкие создания, спать мешали. У замковых детей дневная бестолковая жизнь, у гиан ночная. Еще слабо помнилось, что в детстве, когда в городе жила, иногда играла с соседскими детьми. У мальчика конопатого такой деревянный меч был с ярко-красной рукоятью. Вот как мальчишку звали уже не вспомнить…

Теперь вокруг было полно мечей, кинжалов, копий и острог. Имелась на корабле и метательная машина — ее снятая боевая часть хранилась в кают-компании, а станина была наверху установлена. Уйма оружия и ребенок? К этому крошечному мальчику Клэ-Р так и не могла привыкнуть. Уставится, глаза круглые, моргает так задумчиво. Опасается гостьи. Пауль его звали. Или Пашка. Члены экипажа кто как наследного лорда именовали.

Судно называлось «Квадро». Не драккар, не когг, а ка-та-ма-ран. Шел катамаран «Квадро» на север, спешил. Причину гостье-проводнице объяснили, ничего таинственного в ней не было. Надеялись моряки «Квадро» своего человека выручить — их шкипера в плен захватили. Как и почему захватили было пока не очень понятно, поскольку вариантов насчитывалось много: шкипер дарком был. Оборотнем из тюленей. Что ей на оборотней очень везет, Клэ-Р уже поняла. Как там в Авморе действовать и как выручать шкипера, обсуждали каждый день. В перерывах гиана помогала на крошечном камбузе. Чистила картофель, промывала крупу, смотрела, чтобы суп не сбежал — в общем, делала то, что испортить трудно. Никто не заставлял — просто сидеть без дела было совсем уж неприлично. Готовили на «Квадро» все по очереди, включая самого лорда-капитана, которого свои звали Жозеф, или просто Жо. Блюда получались разными. Есть можно, но порой вкус… Клэ-Р вспоминала кухонника. Хоть и зарекалась, но прямо по сто раз на дню вспоминала. И не только во время ужина. Хотя вот рыбу на «Квадро» готовить умели, этого не отнять.

С рыбой всё понятно, с бакланом по чудной кличке «Витамин», что регулярно мелкую рыбу на борт таскал, тоже было понятно. Парни-моряки, по имени Вини и Лелг, тоже были простыми, не сильно воспитанными морскими бандитами, к коим, впрочем, за последнее время гиана вполне привыкла и не слишком-то стеснялась.

Иное дело лорд Жо и его жены. Видит Добрый бог: две жены это вовсе не по закону. Ладно любовницы, наложницы, рабыни — этих-то любой знатный лорд заводит, что вполне понятно и естественно. Но две жены?! Равные?! Экая духоперость. Тут ведь даже не поймешь, от кого у милорда сын — обе совершенно одинаково нянчатся и младенец обеих «мамами» зовет. Да и вообще Клэ-Р никак не могла понять: кто на катамаране старший? Получалось, что поочередно. Лорд Жозеф и Лот-Та механизмами занимались — на «Квадро» они жутко сложные, даже парус сами собой поднимают. Остальные — матросы, кроме, конечно, маленького Пауля и Витамина-рыболова. Но стоит какому-то вопросу «не по вахте» возникнуть — обсуждается совместно. Надо сказать, с обсуждениями у них удачнее, чем с камбузом, получалось. По морскому делу и лорд, и Лелг весьма соображали — чутье «на волну» у них явно было, в этом гиана научилась понимать. Лот-Та с механизмами и железом в полном родстве — в радость ей было рычаги-шестерни смазывать или с винтами возиться. На ножны очень красивые заклепки сделала: часть ножен хитроумным швом еще на «Козе» украсили, а вторая сторона теперь заклепками-зведочками скреплена. Вставка из шкуры акульей, оказывается нужна, чтобы лезвие мимоходом подправить-подточить. Акулий нож Клэ-Р теперь все время на поясе носила — как у моряков и заведено.

…Лампа яркая, ни на масляную, ни на жировую не похожая. Карта Авмора и Хомпа: ее всем экипажем упорно, по очереди дорисовывали.

— Значит, из Скаура в цитадель днем войти можно без особых проблем?

— Можно. Но дальше Большого двора горожанин не пройдет, — в очередной раз пояснила Клэ-Р. — Стража присматривает. Горожан любопытных да вороватых там в избытке шляется.

Милорд Жо готовился к визиту всерьез. Клэ-Р не очень понимала, зачем ему знать привычки возчиков, что дрова в замок доставляют, или рисовать на плане закоулки, где служанки привыкли трепать языками. Не будут же шкипера-пленника в Жилой галерее держать? Да и не обязательно он в замке — возможно, его кто-то из кланов захватил? У Угрей свои темницы есть, у Рыб и Травы тоже надежные подвалы найдутся. Но на «Квадро» были уверенны, что именно в замке их дружок. Естественно, гиане не все говорили, но понятно, что знакомые люди в Авморе у моряков имеются. Вот в самом замке, видимо, шпионов не нашлось. О Шепоте хозяева катамарана вообще не слышали, Белые Покои очень смутно представляли. Клэ-Р рассказывала. Долго, несколько раз в день. Горло пересыхало, хозяева поили чаем или взваром, тем, что и сами пили. Из неведомых гиане, но чудо как душистых, абрикос. Клэ-Р пила и думала, что знает о Хомпе и Шепоте жутко много. О коридорах и тайных ходах, о призраках и заживо замурованных преступниках, о замковой кухне, псарнях, любовных изменах лордов, о колодцах и кладовых, о смешных и жутковатых причудах давно умерших королей. Слушали внимательно. Гиана не забывала предупреждать, о том, что частью пересказывает выдумки и легенды, моряки кивали, и требовали продолжить. И маленький Пауль сидел на руках у отца, глазел и слушал. Кое-что младенцу и не надо бы слушать, но увлекалась гиана.

Отпускали рассказчицу отдохнуть, шли наверх, видимо, обсудить сплетни и предания Белой Короны совместно с вахтой, что катамаран вела.

А Клэ-Р лежала на койке, думала кто страннее: гианы или эти моряки, что с младенцем по морям рыскают?

…Баклан брал протянутый мальчонкой кусочек рыбы — клюв у птицы был солидный, и Клэ-Р хотелось поежиться. Такой как клюнет…

— Нет беспокойств — старые друзья, — снисходительно заметила Лот-Та.

Погода была хорошая, сидели в кокпите — так называлась маленькая палуба с сидениями-диванами и рабочим столом, вроде как утопленная в корпус катамарана поближе к корме. Светило блеклое солнце и легкое судно словно само собой летело по волнам. За маленьким штурвалом стоял Лелг, наблюдал за пустынным морем.

Клэ-Р смотрела на младенца: тот щурился на солнце и улыбался. Торчали редкие, только что вылезшие зубы, слюнка ниткой тянулась. Это все должно было быть противным, но почему-то противным не было.

Лот-Та вытерла платком подбородок малому и сказала:

— Произрастаем в скорости. Морской воздух к большой пользе. Скоро дядек-тетек догоним.

— Большая семья? — сочтя, что наглостью столь вежливый вопрос звучать не будет, спросила Клэ-Р.

— Ого! Запутаться имеем возможность, — светловолосая морячка улыбалась. — А у тебя? Есть с кем растить слюнявых?

Клэ-Р пожала плечами:

— Я — гиана.

— О, всеобъясняющее. Ничего, всё будет. Сделаем дело в Авморе, поможем. Мы о благодарности слышали. Что вообще желательно сдержанной гиане в жизни?

Клэ-Р снова пожала плечами. Если подумать, то ничего не нужно. О чем мечтать бывшей гиане? Разве что пожелать опять посидеть на теплых камнях в разодранной безрукавной рубашке? Чтобы от волн холодом не тянуло, чтобы дымок костра уютно и вкусно пах. И ночь пусть будет теплой, снасти мирно скрипящими. И еще…

Да, ночная дарк совсем умишко подрастеряла.

— Ну, придумаем, — Лот-Та неожиданно передала ребенка опешившей гиане. — Миг продержания, я на камбуз схожу.

Пауль-Пашка настороженно смотрел. Глаза серьезные, совсем как у человека. Маленький, но тяжелый. Сказать ему что-то нужно. Улыбнуться.

Не умела гиана с детьми говорить. Мальчик тоже молчал, потом потянулся — от маленькой пятерни пахло вяленой рыбой — потрогал сережку в ухе гианы. Чуть улыбнулся одобрительно. Клэ-Р почувствовала, что сейчас будет плакать.

— Ушей изящность восхищаем? — Лот-Та поставила поднос на стол, принялась разливать чай по кружкам. — Пауль у нас в отца. Ценитель. Отец-то двух самых роскошных сестер из океана повыудил.

Клэ-Р тоже улыбнулась. Ну, какие сестры из Лот-Ты и Рататоск? Шутит светловолосая. Хотя… Неужели, все-таки сестры?

— …У королевской пристани стража и там незаметно пробраться сложно. Тем более, после того как «Вихрь Авмора» заговорщики нагло увели. Подъем там идет вдоль скалы, лестница узкая, грузы веревками через блок спускают и поднимают, — рассказывала Клэ-Р. — Если подняться, то уже у нижнего яруса Шепота вы окажетесь. Мощеный двор и остатки стен — такая широкая каменная лысина.

— Через Грет-Интестин надежнее? — спросил молчаливый Лелг.

— Да, мы там вышли, — кивнула Клэ-Р. — Но я утонула. Сиплый спас. Он ныряет как огр. Людям там не пройти. Захлебнетесь.

— Нет, захлебываться мы не будем, — заверила Рататоск и посмотрела на мужа. — Мы осторожные и внимательные. Так, Жо?

— Конечно, — Жозеф глянул на гиану. — Говоришь, «захлебнетесь»? Следовательно, просить тебя проводить разведгруппу до места бесполезно? Не рискнешь?

Вот оно. Клэ-Р сделала паузу и заставила себя разжать стиснутые кулаки — слава Доброму богу, крышка стола руки прикрывала.

— Если нужно, пойду. Не зря же господа меня кормили. Но через Грет-Интестин мне не проплыть. Я правду говорю.

— Не трясись, — сказала Рататоск — уж топить тебя мы точно не собираемся. На месте разберемся. Простой план — самый хороший. Вообще, ты смелая девушка. Для замковой гианы, конечно.

— Истинной гиане безвестен страх, ей должно трепетать лишь в предвкушении, — повторила Клэ-Р поговорку, знакомую с детства.

Милорд хмыкнул, Рататоск улыбнулась, и разом стало понятно, отчего эту невысокую девушку так муж с сестрой любят, да и вся команда, вместе с бакланом, обожает. Упаси нас Добрый бог от таких улыбок — бездомная гиана кое-что в радостях понимала, но чтоб так улыбка действовала…

С палубы крикнула Лот-Та, своих зовя, и гиана осталась в одиночестве — Пауля красавица Рататоск на руках утащила. Да, истинно красивая она. Улыбнулась, и мгновенно стало понятно, что столь очаровательную девушку встретить — редкость. Оттого и улыбается редко — вполне осознает свою силу. С другой стороны, хоть как бухтёрь, а и заднице аванковой понятно, что если человек столько дней не улыбается, он…

Нет, ничего не понятно. Разве что абсолютно ясно, что бездомная гиана себя остро жалеет. А ведь милорд Жо и голову, и уши изящной гостьи вполне оценил. Естественно, о радостях он не слишком помышлял, но приятно. И тут вдруг открывается, что миниатюрная Рататоск этакая волшебная чаровница, что и…

Чаровница в кают-компанию заглянула — мальчишка на ее руках вертелся, обеими руками вцепившись в меховой воротник куртки. Ничего чарующего, кроме этой куртки, дивно хорошо сшитой, в младшей жене лорда-капитана сейчас не было: строгая, сосредоточенная.

— Одноносый мыс прошли — ориентир наш. Уже в заливе Клиин. В сумерках ближе к городу подойдем. И высаживаемся. Так что готовиться нужно.

Видимо, Клэ-Р все-таки дрогнула, потому что морячка пробормотала:

— Сами волнуемся. Но всё фигня, нормально сработаем. Сейчас жребием с моими решим.

Рататоск подбросила монетку, поймала и поднесла к лицам моряков тесно сжатые ладони — Лелг с Вини затаили дыхание. Ладони разжались:

— Корона, — кратко объявила девушка.

— Мне идти, — с облегчением вздохнул Лелг.

— Да что ж такое?! — заворчал его круглолицый товарищ. — Опять тебе? Да я весь сезон так на борту и просижу.

— Сидеть никто не будет, — напомнила Рататоск. — Чуть что, вы «Квадро» подводите, нас принимаете. Это серьезнее чем по берегу скакать. Сестра? Милорд?

Вновь мелькнула монетка в воздухе. Светловолосая морячка и капитан смешно вытянули шеи. Рататоск раскрыла ладони и ее сестра выругалась. Кратко, непонятно, но, несомненно, грубо. Блондинке выпало оставаться на борту. Муж ее обнял, с другой стороны обоих обняла сестра:

— Ничего, мы мигом управимся.

Вдруг захныкал сидящий на диванчике Пауль-Пашка…

По берегу двигались цепочкой — Клэ-Р шла второй. Впереди легко скользил Лелг, морские сапоги он сменил на мягкие башмаки, сшитые на деревенско-дикарский манер. За спиной моряка висел колчан со стрелами и лук — странно короткий, с диковинными крупными украшениями из кости. В руках разведчик держал короткое копье с широким наконечником. На поясе покачивался длинный кинжал и обычный рабочий нож, почти такой, как висел на ремне у самой Клэ-Р.

Гиане было не по себе — шли в полном молчании, лишь в отдалении шипел прибой хмурого Залива, да иногда под подошвой Клэ-Р стучал пошатнувшийся камень. Спутники и двигались как тени. Порой гиана чувствовала на своем затылке взгляд шагающей следом Рататоск. Старалась не оглядываться. Нельзя показывать, что боишься. За спиной всего лишь невысокая симпатичная девушка. Почти безоружная — на поясе кинжал и почему-то странноватый, мало похожий на орудие смертоубийства, молоток. Просто девушка, пусть и из странной семьи, но вполне доброжелательная. Позаимствовавшая ободранной гиане очень добротную куртку. А крепкие штаны ссудила ее длинноногая светловолосая сестра. Очень хорошая одежда — стоило надеть — удобно до изумления, будто на Клэ-Р и шили.

Матросская одежда гианы на «Квадро» осталось. А платье в заплечном мешке. Наверное, надо было выкинуть. Зачем нужна дорогая, но почти испорченная тряпка? Бесстыдная, тщательно сшитая, бесполезная. Память. Шелковое платье и футляр с Теплыми кольцами — это память. О чем память? О девочке-гиане, что умела плоть благородную осчастливить и страшно боялась богов своим сквернословием оскорбить? Дура, дура, полная дура жила в Хомпе. А теперь возвращается туда, чтобы сдохнуть. Дура, дура, дура…

Шагать в ритме не получалось — под ногой неуклюжей дуры-гианы опять брякнул камень. Клэ-Р беспомощно оглянулась — Рататоск глянула ей в лицо, милорд Жозеф ободряюще улыбнулся. Все-таки благородный человек, учтивый. И сейчас постарше выглядит.

Клэ-Р вновь шагала, думала, что настоящему мужчине доспехи всегда к лицу. В кожаном панцире капитан «Квадро» выглядел истинным воином. По виду тяжелый панцирь, но двигается милорд легко. Меч у пояса, два кинжала, пристегнутый шлем покачивается у бедра. На плече хитрый заплечный мешок: с двумя лямками и нашитыми по бокам карманами-отделениями, явно увесистый, но движения не стесняющий. Такие же мешки за плечами у всех, включая саму Клэ-Р. У проводницы-гианы мешок почти пустой, у моряков полнее, а самый большой у Раты. Обсуждали, готовились, план имеют. Рататоск хмурится, но спокойна, как будто всю жизнь по прибрежным камням шпионкой гуляла.

Ничего, зато дура-гиана время на обсуждение планов экономит. Не с кем советоваться. Одна, и особого смысла за жизнь цепляться нет, и не будет.

Если на кухонника хороший доспех надеть, он на лорда похож будет. Да, глупая мысль, непонятно с чего в голову забредшая.

Лелг вскинул руку, призывая остановиться. Из-за скал показалась громада далекого величественного утеса — справа обзор закрывали прибрежные склоны, но вон он — Шепот. Отсюда, с дальних южных подходов Клэ-Р его никогда не видела. Ох, спаси Добрый бог, как же огромен верхний замок! И даже отсюда страх морозит…

Спутники смотрели на вознесшийся на головокружительную высоту скалистый обрыв, на башни с чуть различимыми арками и провалами окон.

— Дрянь что за место, — сказала Рататоск и смешно, по-детски осуждая, выпятила нижнюю губу.

Поднимались от берега в обход. Тропу нашел Лелг — гиана этих мест, естественно, не знала. Взобрались на кручу. Над обрывом плыли серые предвечерние облака. На их фоне замерли во всем своем безумном величии башни Шепота, а уж за их массивными, и все равно словно полупрозрачными вертикалями, угадывались и стены человечьего Хомпа. Но ни на них, ни на простор залива, катящего белые траурные гребешки волн, моряки уже не смотрели. Группа целеустремленно двигалась между скальных разломов. Лелг уверенно вел, забирая все правее.

Стало жарко, Клэ-Р расстегнула еще одну пуговицу на куртке.

… — Сторожа точно нет? — спросил милорд Жозеф, разглядывая невысокую ограду в складную дальнозоркую трубу.

— Не знаю, — прошептала Клэ-Р, — я там всего дважды была. Давно.

За приземистой каменной оградой уже сгустился вечерний сумрак. Кладбище Хомпа теснилось на отшибе — с дороги к Рассеченной горе его не видно, с Горной стены лишь ворота разглядишь. Западный склон лощины — могилы исконных, но незнатных обитателей замка скромно держались, пусть и не на виду, но по соседству с родными стенами. Прославленные ветераны и десятники королевской стражи, повара и ключники, конюхи и оружейники. Достойное кладбище. Не столь славное, как погребенья у родовых курганов кланов, но честь лежать здесь — истинное признание заслуг перед Короной и королем.

— Там, у ворот, что за курятник? Не помнишь, что ли? — сердито спросила Рататоск. — Или ты через забор лезла?

— Там где кустарник, стена обвалилась, там мы и прошли, — пояснила Клэ-Р.

Слава богам, уточнять не стали. Бывала на кладбище гиана теплым летним вечером. Тот выдумщик из Угрей хотел полной темноты дождаться, да терпения не хватило. Ничего особенного — плащ он с собой прихватил, жестковато, но камни и есть камни. Клэ-Р полагала, что покойники не обиделись. У живых живые радости, у мертвых иные…

Вспоминала гиана времена, когда истинной гианой была, задумалась, потому, увидев, что спутники мешки снимают, глупо ляпнула:

— Что вы? Разве…

— Подождете здесь, отдохнете, — пробормотал милорд, отстегивая от пояса шлем. — Лелг, присматривай. И не маячьте.

Рататоск, поправляя надетую через плечо замшевую сумку, уже шла к ограде. Муж догнал ее широкими шагами…

Клэ-Р в страхе глянула на морского разведчика.

— Ничего, оглядятся, да вернутся, — промямлил Лелг. — Давай-ка, груз возьмем, да устроимся поудобнее.

Клэ-Р подхватила за лямки мешок черноволосой девушки — с виду объемный он оказался не так уж тяжел.

— Давай ближе к ограде, — прошептал Лелг. — Прикроет и от ветра, и от глаз.

Действительно, от ветра каменная стена защищала, сидеть было удобно — Клэ-Р облокотилась о мешки, поправила ворот куртки. Тихо пел ветер, стелились под ним, пытались улететь по склону бурые метелки оркова вереска. Всегда здесь так: ветер, весна где-то далеко, стороной идет. И улететь отсюда никому не суждено.

Лелг сидел молча, гиана прикрыла глаза и старалась думать о чем-то далеком. О вантах, о том, как доски палубы, только что с силой продраенные, пахнут. О рачках, чтоб пута их все разом заглотила. О чем угодно думай, дарк ночная, с руками облезлыми. Только о нынешнем не думай. Амулет на груди щипал так, что Клэ-Р его поверх рубашки сдвинула.

…Сходится. Как ни крути, все сходится. Ведьма она. Да и понятно — с таким именем только ведьмой и быть. Рататоск — разве это честное имя? Разве привлекательное? И улыбка чарующая, и этот взгляд старой бабы. Ей, может, уже и все пятьдесят исполнилось. Сильная, видимо, ведьма…

Ой, ой! Только не об этом. Догадается, куда против нее хитрить?! С ведьмой, у кладбища… Ох, Добрый бог куда уж добрее с гианой обошелся, чтоб тебя…

Клэ-Р жутко захотелось врезать себе по губам. Чтоб до крови. Гейсы нарушенные пора тщательно припоминать. Если не на Доброго бога сейчас надеяться, то уж и совсем…

… ведьма пошла на кладбище. Тьма сгущается, а она… Пальцы покойника добудет? Ногти повешенного? Муж ей могилу разроет, а она заговор прочтет и возьмет у покойника… Что там еще колдуньи добывают? Мошонку девственника? Да кому сейчас, в жопу стурворьмию, средство усиляющее понадобилось? А если она не ведьма, а вообще колдунья?

Изо всех сил стараясь не прислушиваться, Клэ-Р вслушивалась изо всех сил. Лишь заунывный шорох ветра: ни стука лопаты, ни скрипа земли. Наверное, подальше роют, у свежих могил. Девственника или повешенного пока найдешь…

… ай, что за дурь в голове?! Ну какие здесь повешенные? Их же с Горной стены, без всяких премудростей, сбрасывают. Да и девственник в Хомпе это уж такое редкостное сокровище. Не ведьма она. Ведьмы, они… Другие, в общем. Тьфу, завороти им ноги. Колдунья? Что колдуньям на кладбище делать?

Страх подкатывал все сильнее. Из-за стены напирал. На миг Клэ-Р показалось, что древняя ограда пошатнулась. Нет, тихо. Но ведь прет оттуда, прет. Спина уже как лед, и куртка не спасает, и даже мешок под локтем, вроде бы, вздрагивает…

— Может, пересядем?

Клэ-Р вздрогнула так, что в мешке под рукой что-то клацнуло. О, боги, о Лелге вообще забыла.

Разведчик сидел на корточках и рожа у него была бледно-желтая. Бледность с загаром мало кому идет.

Подскочили разом, с мешками в руках пошли прочь от стены. Быстрее, еще быстрее… Клэ-Р бегом проломилась сквозь кусты, Лелг бежал рядом.

— Стой, далеко нельзя.

Гиана упала на колени, вцепилась в мешок. Сердце колотилось, словно гиана целую команду когга отрадовала единым разом.

— Ты не бойся. Они просто говорят, — пробормотал Лелг, вытирая лицо. — Ничего с нами не случится.

Клэ-Р перевела дух, — пусть что угодно болтает, пусть успокаивает. Живой человек. Диковатый, с манерами дурными, сам сильно трусящий, зато живой. Потому что там, за оградой, ничего живого нет. Мертвецы, они…

Лелг повозился, достал из кармана на мешке баклагу.

— Только один глоток. Нам нельзя…

Джин. Крепкий, но до странности не гадостный. Клэ-Р перевела дух.

— Ты не бойся, — с тоской повторил разведчик. — Я сам никак не привыкну.

Гиана дернула его за штаны:

— Сиди, что столбом торчать. И говори. А то молчал как… камень.

— А я что? Знаю, что ничего не будет, а все равно, — Лелг покрутил головой. — Я этих мертвяков…

— Молчи! Я знать ничего не хочу. О другом говори.

— Это правильно. О другом и надо, — облегченно согласился разведчик. — Ты, гиана, не обижайся, все спросить тебя хочу. Если неучтиво, уж прости меня, грубияна лесного. Вот как оно так ровно получается?

Клэ-Р не поняла, и моряк воспитанно указал мизинцем в сторону ее головы:

— Средство какое специальное для ровной короткости? Бальзам?

Многозначительно врать у Клэ-Р не было настроения.

— Да там какое средство, просто стригальная машинка вроде ножниц, только хитрых. Ровняет всё быстро, только рукоятками щелкай. Но и отрастают волосы очень быстро. Если вернемся, могу подстричь.

— Что ж нам не вернуться? — удивился пришедший в себя разведчик. — Вернемся. Ты уж тогда сделай одолжение. Башку сравняй. Пусть потом отрастет, хоть пойму. У меня, понимаешь, девушка…

— Аккуратных любит? — догадалась гиана.

— Еще бы. Но она и сама. Гладкая.

— Безволосая?! — изумилась Клэ-Р.

— Следит за собой, — со стеснительной гордостью поведал разведчик. — Она маленькая, но жутко красивая. К зиме вернемся — решусь и замуж позову. Мне кажется, согласится она.

Клэ-Р попыталась представить диковатого моряка и лысую красивую девушку за свадебным столом. Получилась откровенно бухтёрая и бесстыдная нелепость, гиана промямлила:

— Ну, ты человек хваткий, опытный. За тебя любая пойдет.

Разведчик вздохнул, крепче стиснул копье:

— По правде говоря, она побольше моего повидала. И образованная. Постарше меня. Чуть-чуть. Но ведь не это главное, а?

— Если ты ей нравишься, да вы одного круга, отчего ж не поговорить начистоту. Раз боги и судьба свела…

— Ого, судьба, — разведчик ухмыльнулся. — Я ж ее украл. Ох, и отбивалась. Я дикий был.

Ну да, а теперь жутко лощеный и благородный. Клэ-Р слушала разведчика, и, как ни странно, с интересом. Страх никуда не делся — в сторону кладбища даже голову повернуть было жутко, но звучал рядом живой шепот, увлеченно и путано расписывал непонятную девчонку. Гиана кивала, соглашалась. На кладбище что-то происходило — доносились шорохи, но самая жуткая жуть не от них шла.

… — Гулять ходили. За реку, к опушке. Она ведь совсем городская, в огромном городе выросла… — улыбка сползла с лица Лелга, он замолчал. Потому что и на кладбище тишина наступила. Такая плотная, что, казалось, клубы ее, мертвенной, через ограду ледяного тумана ползут.

Клэ-Р бессмысленно вцепилась в руку разведчика.

— Ничего. Заканчивают, видать, — замерев, прошептал Лелг. — Оно ведь, положить на место тоже сила нужна. Иной неупокоенный, так упрям бывает…

— Не говори мне этого! — взмолилась гиана.

— Не буду. А что говорить? — Лелг шептал в самое ухо — сидели так близко, что и неприлично, только вряд ли о радостях сейчас хоть какая мысль шевельнуться осмелится.

— Ну… о джине говори. Хороший, вроде.

— Еще бы! Настоящий, королевский. Только в столице такой и добудешь.

— Глорский?

— Да разве там умеют? Бурда мухоморная. А этот, тинтаджский — истинная воронова слеза, — Лелг подумал и добавил. — По случаю достался.

Клэ-Р догадалась, что о джине ей лишнее сказали. Парень разведчик может и хороший, но шпион весьма посредственный. Впрочем, гиана уже столько ненужного узнала, что живой все равно не отпустят. Ну, пута оближи эту жизнь дерьмовую-никчемную, гиана иллюзий и не питала.

Шагов Клэ-Р не слышала, но парень встрепенулся:

— Идут.

Из сумрака появились пятна: более светлое куртки ведьмы и темное милорда.

Рататоск утомленно села:

— Замерзли, что ли? Охранники фиговы.

Охранники поспешно отодвинулись друг от друга, Лелг поправил оружие и нерешительно спросил:

— Удалось?

— В верхнем замке он. В Шепоте. Охрана короля его забрала, — сказал капитан Жо. — Где точно держат, пока не знаем.

Клэ-Р очень хотелось промолчать, но это было бы бессмысленно.

— Прошу простить меня, милорд, но едва ли ваш друг в Шепоте. Охрана короля — это груаги. С людьми не общаются, не выходят. Зачем им другой дарк? Они вообще пленниками не занимаются.

Ведьма Рататоск глянула исподлобья:

— Ты знаешь рыбника по имени Стефус?

— Рыбный повар, — машинально поправила Клэ-Р. — Его все знают. Фаршированные сайдусы… Но он давно болеет, и рыбой к королевскому столу уже занимаются…

— Его старшие сыновья занимаются, — пробурчала Рататоск. — Стефус уже не болеет. Отмучился. А его сыновья последний месяц ежедневно доставляли в Шепот два ведра живой рыбы. Забирают ее личные телохранители короля.

— Для Сиге два ведра — многовато, — засомневался Лелг.

— Смотря в каком он обличии, — напомнил капитан Жо. — Кроме того, в королевские покои передают дарков уже не в первый раз. Говорят, дарков используют для лечения. Правда, не слишком оно помогает.

— Так король еще жив? — не слишком удивилась Клэ-Р.

— Пошли, — Рататоск поднялась. — По дороге обсудим. Ночь не такая уж длинная. А со всей командой бодрствующих груагов нам встречаться вообще нафиг надо.

Спускаться к берегу пришлось в обход тропинки. Клэ-Р цепляясь за холодный острый камень рукой в сто раз латаной перчатке, другой рукой передавала вниз мешки и оружие, Рата, прилепившаяся к отвесному склону, подхватывала, опускала ниже. Наконец, сползли к прибрежным камням. Клэ-Р в изнеможении присела на корточки.

— Ничего, — сказала ведьма, утирая нос ладонью в почти так же изодранной перчаткой. — Это с непривычки. Сейчас дух переведешь. Ты жилой крепкая. Для гианы, конечно.

— Я вполне могу идти, — прохрипела Клэ-Р.

— Видим, — согласился милорд. — Значит, отлегло?

Ответить на это было нечего, и гиана кивнула довольно неопределенно.

— Да ты не бойся, — сумрачно сказала Рататоск. — Просто умение такое — с мертвыми говорить. Каждый может научиться.

Клэ-Р снова кивнула.

— Ладно, не каждый, — сердито согласилась ведьма. — У меня наследственность такая. Если бы у тебя в роду некроманты были, так куда б ты делась?

Клэ-Р в третий раз уныло кивнула. Вот оно, прозвучало. Некромантия. А ведь до последнего наивная гиана надеялась, что простым колдовством дело обойдется. Как же, аванков хвост тем справедливым богам в задницу.

— Умеешь ты, Рата, человека ободрить, — укоризненно заметил милорд. — Ты бы девушку еще к воспитаниям бодрящим немедля призвала.

— Ей бы не повредило. Субтильная, как чучело в детстве, — проворчала некромантка и протянула руку. — Вставай, вдова-куртизанка, замерзнешь.

Ладонь у поднимающей мертвых была маленькая, но крепкая. Ничего мертвяще рокового в ее прикосновении не было. Клэ-Р ухватилась, поднатужилась и подняла себя на ноги. Идти нужно. Идти и сдохнуть достойно.

2. Оживающий Шепот

— Здесь,… кажется, — Клэ-Р вглядывалась в прибрежные глыбы.

Все изменилось. Снег стаял, а камни запоминать тогда и в голову не приходило. Хотя вот та глыба кажется знакомой: над ней Сиплый тряс задохшуюся гиану, возвращая к жизни.

— Пройдем еще немного, присмотришься, потом вернемся, — предложил лорд Жо, поглядывая на проводницу.

— Возможно, так будет лучше, — пролепетала Клэ-Р, не представляя, как можно найти подводный выход Грет-Интестин. Да простят нам боги, ведь каменная кишка даже невоспитанных пузырей не пускает.

Рататоск опустила на камни свой мешок и принялась расстегивать куртку.

— Рата, надо бы тщательнее осмотреться, — неуверенно сказал ее муж. — Здесь все одинаковое.

— Вот и осмотрюсь, — проворчала некромантка, освобождаясь от куртки. — Чехлы готовьте. То самое место, я же чувствую. Да и на нее гляньте — трясет гиану.

Клэ-Р надеялась, что изо всех сил сдерживаемая дрожь не так заметна.

— Тогда подожди, я с тобой, — сердито сказал лорд, возясь со своим оружием.

— Давай, — согласилась некромантка, сидя на мешке и разуваясь. — Самое Зубомордное место, — магичка еще раз огляделось. — Трупы хоть и не часто, но выбрасывает. А эти зубастые твари…

— Помолчи, дитя окаянное, — прокряхтел молодой лорд. — В сагу детали потом приплетешь.

— Да с вами разве время выкроишь, — вздохнула Рататоск, бестрепетно перешагивая босыми ступнями по холодному камню.

Клэ-Р затрясло сильнее: смотрела, как полуголые супруги затягивают ремни ножен — у обоих кинжалы одинаково крепились на голени. Лелг возился, раскатывая какие-то тонкие чехлы, извлеченные из мешка.

— Пошли-пошли, — торопила Рататоск. — В воде теплее.

Девушка скинула рубашку: сверкнула юными упругими грудями, довольно крупной и яркой татуировкой на животе, и, не медля, заскакала к волнам. Супруг, держа обеими руками какой-то небольшой цилиндр, рванулся следом. Клэ-Р с опозданием догадалась, что лорд Жо по-юношески стесняется посторонней дамы. О, милосердные боги, нынешняя гиана только и годна, чтобы ее стеснятся. Хоть бы отвернулась, крыса неучтивая.

За камнями в два голоса приглушенно ахнули-взвизгнули. Плеснуло. Видит Добрый бог — в такой ледяной воде что-то искать вообще немыслимо. Вернутся сейчас, и туповатой проводнице ответить придется.

Лелг деловито растягивал мешок:

— Найдут они. Не сомневайся. И давай помогай, завозимся.

Чехлы оказались вполне понятными морскими мешками — Клэ-Р и сама похожим когда-то пользовалась. Правда, эти были качеством получше, с хитрыми двойными клапанами.

— Этот оставим, оружие — в последнюю очередь, — распоряжался Лелг. — Куртки ихние пока оставим, остальное уже можно, — охотник принялся запихивать в мешок одежду ныряльщиков.

Дивясь самоуверенности этих морских некромантов, Клэ-Р отобрала рубашки:

— Что ты комкаешь? И место займут, и изжуются…

Из-за камней, перекрывая шелест прибоя, свистнули, — некромантка призывно махала. Клэ-Р, схватив куртку, побежала к камням.

— Зачем куртку? — сердито остановила Рататоск. — Всё добро сюда тащите. Тут сразу глубина и течение само поволочет. Да шевелитесь поживее — не май-месяц.

Ни о каком мае-месяце Клэ-Р сроду не слышала. А ноги шевелиться не хотели. Не в усталости дело — если бы рвануть прочь, к Авмору, очень бы даже ноги постарались. Спрятаться, отсидеться. О городском доме, об Айне они не знают, не найдут…

Нет, на все гейсы наплевала гиана, но не отдавать долги никак нельзя. Это даже не гейс, а… Ну, Сиплый бы понял…

Спешно упаковали оружие, Лелг поволок поклажу, Клэ-Р несла заплечный мешок некромантки и не завязанный чехол с одеждой. Оба ныряльщика уже сидели на корточках среди камней, муж обнимал некромантку со спины.

— Авеля — мне. И раздевайтесь, — приказала Рататоск. — Можно без ужимок.

Лелг передал ей заплечный мешок и молча принялся снимать куртку.

— Леди, я не смогу. Я нырять вообще не умею. И плаваю как курица, — тихо сказала Клэ-Р.

Некромантка откинула с глаз мокрые волосы, глянула пристально:

— Пойдешь со мной. Провожу. Стесняться нечего. А дышать ты под водой сможешь. Жо, покажи ей.

Лорд Жо показал небольшую кожаную подушку с несколькими ремнями и не очень приличным соском-отростком.

— Хорошая вещь, — заверил Лелг, освобождаясь от штанов. — Я пробовал.

Клэ-Р сия подушка вовсе не казалась хорошей. Дурь какая-то, откровенно бухтерая.

— Не трусь, — подбодрила некромантка. — Говорю же, со мной пойдешь. Раздевайся живенько, а то все померзнем. В воде теплее. Да отвернись, и поприличнее будет, и мне тут возиться проще. Да ремень с ножом на себе оставь.

Клэ-Р повернулась спиной и начала раздеваться. Дыхание перехватывало, пальцы дрожали, еще и куртка на плечах, а уже словно в снег гиану целиком сунули. Только щекам горячо. Слезы у гианы-позорницы. Ладно, косметика не потечет. Нет, ее, косметики.

За спиной что-то клацало, постукивало. Клэ-Р в отчаянии сдирала с себя одежду. Схватила в охапку…

— Э-э, Клэ-Р, а ты знаешь, что за татуировка у тебя на спине? — изумленно пробормотал лорд Жо.

— Не отвлекай девушку, нашел тоже время, — одернула мужа некромантка. — Клэ-Р, ты только не пугайся. Одежду сюда давай…

Клэ-Р обернулась, хотела заорать, но горло намертво перехватило. Попятилась, спотыкаясь о камни.

Рядом с некроманткой стоял скелет. Не очень большой, желтоватый. Стоял и старательно накидывал себе на голову лямку заплечного мешка.

— Стой-стой! — Лелг ухватил пятящуюся девушку за руку. — Этот свой костяк. Наш. Я его знаю.

Клэ-Р пыталась вырваться.

— Я говорил — подготовить надо, — с досадой сказал лорд Жо.

— Переживет. Что такого — обычный носильщик, — некромантка помогла скелету совладать с лямками, дружески похлопала по берцовой кости. — Это Авель. Наш товарищ и верный помощник. С чего от него бегать-то?

Клэ-Р стиснула зубы, щекам было все горячее. Волны ледяного Залива, четверо голых людей, скелет на ногах упорно стоящий — такого и в прежние хорошие времена было бы слишком.

Лорд Жо посмотрел, кажется с сочувствием, и скомандовал:

— Всё. Встали, пошли. Рата — девушку опекаешь. Лелг — со мной. Авель — не заблудись, по дну правее держи.

Скелет, обвешанный мешками, уже топал по камням к воде — он был обут в кажущиеся просто громадными сапоги.

Некромантка взяла Клэ-Р за руку:

— Как говорит наша Лот-Та — давай-ка «без сильных волнований». Я тебя направляю, воздух кончается — даешь мне знать. Не сомневайся — мне не в первый раз. Помогу, доплывем мигом.

Холода под ступнями Клэ-Р не чувствовала — холод впереди начинался — там, где волны камни омывали. Запах ледяной соли, шипение злобное. Это совсем не то море — это Залив и проклятый Грет-Интестин. Сама Клэ-Р не слышала, как зубы дробно застучали, лишь некромантка крепче сжала руку.

— Не бойся. В первый момент, конечно, офигеть как холодом сводит. Потом теплее. Главное, драться не начни.

Шагнула. Сразу по пояс… В первый момент ничего не чувствуешь. Потом…

— Плыви, чмо! Руку вырву, тварь гулящая!

…Тяжесть воды, давящая со всех сторон. Рука, властно держащая за ремень, неумолимо направляющая вглубь, к смерти неминуемой. Вот тьмы предсмертной не было — мерцал-дрожал впереди ало-оранжевый шар огня. Ничего в воде гореть не могло, но горело, и довольно ярко: мелькали тени пловцов-мужчин, скользили отсветы живого огня по гребням подводных камней. И все мерцал, уводил за собой огненный шар, оглядывался несущий его длинноногий дарк-лорд, неузнаваемый в стеклянной лупоглазой маске. Усердно работал руками-ногами плывущий рядом с капитаном Лелг. Задница у разведчика была белая, сияла не хуже огня колдовского. Клэ-Р тоже гребла изо всех сил, понимала, что сейчас задохнется, но почему-то думала о том, что у милорда и ягодицы истинно благородные. Поджарый, загорелый зад, сразу видно, из хорошего рода.

…Биться гиана стала, когда над головой и по правую руку черный каменный свод навис, ко дну придавил. Воздуха в легких совсем уже не осталось, в глазах потемнело, и Клэ-Р в отчаянии заколотила руками ногами, то ли пытаясь камень пробить, то ли вовсе сойдя с ума. Шар огненный уплыл вперед, здесь, в полутьме, только смерть осталась…

Крепко держали за ремень, дергали. Клэ-Р с силой задела локтем по живому, на долю мгновения пришла в себя, заставила руки подчиняться. Выплыло из темноты лицо ведьмы, глаза яростно расширенны, темные волосы вокруг головы колышутся. Что-то сует в лицо… Клэ-Р поняла, что сейчас откроет рот, глотнет воду. А Сиплого нет…

Светлее стало — огненный шар возвращался. Клэ-Р разглядела сосок кожаной подушки у своего носа. Тут же гиану ухватили за подбородок: пальцы у юной некромантки были как костяшки ледяные — тряхнула властно. Собственно, рот Клэ-Р уже сам собой распахивался. Сомкнула челюсти, лишь потому, что пальцы мучительницы сдавили, заставили. Во рту оказался кругляш соска, вода соленая. И воздух. Клэ-Р глотнула, чудом не закашлялась. Рядом с ныряльщицами уперся в каменный свод туннеля милорд — лицо страшное в стеклянных кругляшах.

В голове Клэ-Р слегка прояснилось. Запомнила, как колыхались водоросли на камнях, как протягивала некромантка дыхательную подушку своему лорду. Как нахмурилась, когда он показал, чтобы первой дохнула. Сиял огонь в руке молодого мужчины — колдовской факел, бьющий из короткого цилиндра…

Вдохнули еще по разу. Видимо, воздух в подушке был уже на исходе: втянуть в себя удалось мало, спертый был вдох и козлом сильно вонял. Но все равно чудо как хорошо. Прямо как в детстве, когда козье молоко пить не хотела.

Знак: в себя пришла? Клэ-Р кивнула. Некромантка крепче ухватила за ремень, потянула вперед. Милорд свободной рукой подпихнул жену пониже спины, пихнул и Клэ-Р — в поясницу, но это почему-то успокоило. Потом огненный шар стал отставать…

Клэ-Р держалась из последних сил, когда яростно рванули вверх. Голове стало вдруг легко, гиана даже не сразу осознала, что вовсю хватает ртом воздух. Рядом жадно всхрипывала Рататоск, плескали волны, что-то хрюкало впереди. Это Лелг кашляет. Тьма вокруг полнейшая. Рядом плеснуло — вынырнул милорд.

Выбирались ощупью, ориентируясь на кашель и шепот разведчика. Потом мужчины распаковывали мешок, ныряльщицы сидели на корточках, обхватив друг друга за плечи. Холод кусал так, что хоть обратно в воду лезь. Вспыхнул свет — Клэ-Р зажмурилась — голубоватый луч на миг осветил мешок, погас.

— Одеваемся! — взвыла некромантка.

Одежда на мокрое тело налезала с трудом, но даже от рубашки стало замечательно хорошо. Клэ-Р путалась в тесной одежде, рядом пыхтели остальные. Изредка милорд подсвечивал своим странным фонарем, стараясь прикрыть яркий луч. Наконец, гиана натянула сапоги и с облегчением вздохнула. Вновь привалилась к некромантке — та не возражала, собственно, никто не возражал — сбились в кучу, сдерживая клацанье зубов.

— Ну и где он? — ворчливо осведомилась Рататоск.

— Так вторую ходку делает, пока еще там мешки нацепит, — напомнил Лелг.

Рататоск принялась сворачивать дыхательную подушку — та завоняла еще мощнее.

— Ее бы джином промыть. От козлятины, — с трудом выговорила Клэ-Р.

— Нельзя. Испортится. Она же не козлячья, а из пузыря самца-хиток. У них эта регер… регенерация повышенная. Воздух, короче, чистит.

Мощно всплеснуло — милорд на миг зажег фонарь — в воде ворочался скелет, навьюченный мешками.

— Давай сюда, поможем, — призвала носильщика некромантка.

Ощупью разобрались с грузом, распаковали оружие.

— Да потише вы! — требовал милорд. — И слушайте. Авель, ты вообще замри.

Рататоск стаскивала со скелета чавкающие сапоги, передавала гиане. Все напряженно прислушивались, но в глубине Грет-Интестин царила тишина.

— Повезло, — прошептал лорд Жо. — А уж расшумелись как стадо павианов сухопутных.

— Не ругайся, милорд, — попросила Рата. — Мы же не егеря лесные. Ну, вперед двигаемся? Сапоги Авелевы куда? Тяжеленные.

— Спрячь. Там слева грот есть. На обратном пути захватим.

Клэ-Р застонала. Кажется, совершенно бесшумно, но лапа разведчика похлопала по плечу:

— Обратно легче будет. А может, еще и другим путем пойдем.

— Благодарю. Я насчет грота. Там нагажено.

— Ну, Авель обувь сразу помоет, — ухмыльнулся во тьме милорд.

Скелет согласно клацнул какой-то костью.

— Ой, носки ему забыли, — спохватилась Рататоск.

Пока некромантка возилась, натягивая толстые носки на мокрые стопы костяка, разведчик спросил у Клэ-Р:

— А что там за плита справа?

— Не знаю. Не было там ничего раньше.

Голубоватый луч света на миг высветил каменную плиту, прислоненную к стене. У подножья стоял выгоревший светильник, с плиты свешивался шелковый шарф.

— «В память прекраснейшей из возлюбленных. От навек безутешного», — прочел лорд Жо.

— Романтично, — заметила Рата, завязывая заплечный мешок. — Старинная история? А покойной нет. Течением, видимо, унесло.

— Да. Далеко унесло, — согласилась, справившаяся с изумлением Клэ-Р.

— Так это про тебя, что ли? Так ты и правда замужем была? — удивился Лелг.

— Почти. Считалась невестой одного сраного стурвормьего выкормыша. Со свадьбой не сложилось.

— Да, семейная жизнь непредсказуема и чудна, — судя по движению во тьме некромантка обняла мужа. — Такое не каждому пережить дано. Двигаемся, что ли?

Грет-Интестин не слишком-то изменился. Разве что здесь сдвинули с прохода рухнувшие камни, да свод в самом опасном месте теперь подпирало несколько столбов.

— Зачем труба такая длинная? — шепотом осведомилась Рататоск.

— Канализацию не достроили, — непонятно ответил ее образованный муж и повернулся к Клэ-Р. — Послушай, откуда срисована татуировка на твоей спине? Ты знаешь что там…э-э, пониже написано?

Ответить гиана не успела — обернулся скользящий впереди Лелг, знаком показал, чтобы фонарь выключили. В мгновенно наступившей темноте Рата придержала за заплечный мешок Авеля — судя по всему, скелет соображал не слишком быстро.

Лелг исчез, остальные шпионы замерли в темноте. Потом Рататоск присела у стены, рядом осторожно опустился ее муж. До Клэ-Р долетели обрывки едва слышного шепота:

— … много, да?

— … чужие. Дарки, видимо. Густо как…

— … закройся поплотнее.

— … на фиг. Справлюсь…

Клэ-Р чувствовала себя жутко глупо. Рядом застыл скелет с увесистым мешком за плечами — и милорд, и некромантка передали безропотному Авелю свой груз. Странно, почему сначала хозяйка тащила костяк на себе, а теперь навьючили мертвеца без всякой жалости? Во тьме Клэ-Р желтоватых костей и улыбающегося черепа не видела, но чувствовала близость древнего покойника. Самое ужасное в этом и было: ужас ушел, просто глупо как-то.

В темноте послышался легкий шорох — возвращался Лелг.

— Дверь. Воротца такие маленькие. За ними пост. Двое.

— Не было здесь никакого поста, — прошептала Клэ-Р.

— Ну, до тебя не было, а теперь он есть. Дабы девы не шмыгали бесследно топиться, — без особого удивления пояснил лорд Жо.

— Там решетка, — сказал Лелг. — Ну, смотровая. Так что можно зельем попробовать.

— Так чего ждать-то? Давайте работать, — потребовала некромантка.

Клэ-Р с Авелем были оставлены в тылу, присматривать за вещами. За поклажу, конечно, беспокоиться было нечего, но гиана понимала, что она слишком шумная. И никакие навыки работы на Лестницах здесь не помогут. Неуклюжая как… как мертвец.

— Корявыми мы уродились, — прошептала гиана. Авель печально хрустнул шейными позвонками.

Новую дверь из-за поворота видно было плохо — лишь желтоватый смутный свет в щелях между досками. Явно в спешке сколачивали. Да, без короля полный бардак в Хомпе. И почему боги медлят, Старого Медведя все к себе не призовут? Впрочем, что за дело бывшей гиане до порядков мрачного замка?

Тени подобрались уже почти вплотную к двери. Угадывался Лелг с луком, остальные замерли у самой двери. Пискнуло, заскреблось — звук эхом разнесся по трубе Грет-Интестин. Крысы…

После паузы скрипнуло, распахиваясь смотровое окошко — выглянул часовой. Мгновенно ему в лицо ударил слепящий луч света фонаря. Клэ-Р отчетливо увидела зажмурившуюся физиономию. Тут же у двери поднялась невысокая фигура, легко стряхнула с ладони за решетку, прямо в лицо часовому горсточку легкой пыли. Фонарь тут же погас. Клэ-Р, и самой малость ослепшей, еще казалось, что она видит невесомое облачко, просачивающееся сквозь прутья решетки. Гиана ждала крика тревоги, топота и стука, но за дверь было тихо. Зато призывно мигнул фонарь.

— Пошли! — сказала Клэ-Р, но неуклюжий, зато опытный Авель уже и сам двинулся вперед. Гиана, подхватив свой груз, поспешила следом.

Лорд Жо стоял у двери, возился с тонкой проволокой, просунутой за решетку. Остальные ждали неподвижно.

— Сейчас. Уже нащупал, — промычал лорд.

— Не спеши, и без нервов, — мягко посоветовала жена.

— Может, снизу нужно, а? — прошептал, поднимаясь на цыпочки, Лелг.

— Я не ква, я только учусь, — ответил непонятной присказкой лорд.

Засов вроде поддался, но петля соскочила. Милорд-взломщик повторил маневр, и дверь наконец открылась. С жутким скрипом.

— Смазывать нужно, — совершенно справедливо заметила некромантка.

Лелг уже был за дверью. Гиана вошла следом за опытными шпионами, ожидая увидеть мертвые тела. Тела были, но отчетливо посапывающие.

— Глубоко не дыши, — предупредила Рататоск.

Клэ-Р прошла дальше, за разведчиком. Супруги усаживали на табуреты безвольные тела спящих стражников.

— Крыса из меня ловкая, — неожиданно хихикнула некромантка.

— Ты всегда просто чудо, — вроде бы вполне серьезно ответил муж.

Шпионы двинулись дальше, оставляя за спиной вполне мирную картину: запертая дверь, дремлющие часовые, аккуратно стоящие у стены копья.

…Лелг по-прежнему двигался впереди, но теперь гиана шла сразу за ним, указывая направление. Вышли на Лестницы — здесь было пустынно, чего и следовало ожидать в столь позднюю пору. Ощущая дуновения знакомых сквозняков, ощупью ступая по знакомым ступенькам, Клэ-Р кусала губы: столько вечеров, столько встреч, столько благородной радости, будь она проклята. И зачем все это?

— Это и есть Лестницы? Вот это лабиринт головоломный, — с изумлением прошептал лорд Жо, оглядывая переплетение галерей, арок, парапетов и лестничных пролетов, кажущихся в свете редких светильников поистине бесконечными.

— Сомнительное место, — заметила Рататоск, глядя куда-то вниз, в сторону темных и низких закоулков под внешней стеной.

Лелг предостерегающе взмахнул копьем — шпионы замерли в тени перекрестия лестниц. На верхнем ярусе протопали сапоги — прошла смена караула.

Переждав, шпионы поднялись наверх, к одному из выходов на Горную стену. Здесь, у обломанной балюстрады из небывало белого мрамора гиана остановила соучастников:

— Дальше открытый двор и стена. Нам направо, к мосту. Но здесь…

— Будем как на ладони и нас засечет спаренный пост, что патрулирует участок стены. Помним, — заверил лорд Жо.

— Я помню, что вы помните. Но нельзя ли мне узнать ваш план?

— План сейчас будет, — задумчиво пробормотал лорд. — Зависит от точных соотношений расстояний. Нам надо выглянуть…

Пузырек с маслом у шпионов имелся. Смазали петли двери, поочередно выглянули: как раз увидели спину удаляющихся стражников.

— Не проскочим, — оценил ситуацию лорд Жо.

— Значит, наскочим сами, — с воодушевлением предложил Лелг. — Их всего-то двое.

— Наскочим. Но в мягком стиле, — прошептала некромантка. — Зачем нам мокруха? Клэ-Р, здесь бывают припозднившиеся пары? В смысле, пьяновато-гулящие?

— Весьма нечасто, но бывают.

Рататоск взглянула на мужа:

— Несомненно, милорд, я бы предпочла вас. Но ты слишком крупноват, да и руки должен иметь свободными. Пойду с Авелем. Ему всегда идет плащ.

Супруг некромантки выругался.

Клэ-Р мало что поняла, но шпионы действовали быстро. Скелет был освобожден от поклажи, из мешка мгновенно был извлечен плащ. Похоже, Авель был доволен: шире расправил плечи, гордо выставил ногу, тряхнул полой плаща. Ему накинули капюшон на голову.

— Что там, не идут еще? — деловито осведомилась Рата.

— Нет, застряли, болтуны, — сообщил от двери Лелг-наблюдатель.

— Ладно, — некромантка полезла в одну из сумочек на своем поясе.

К удивлению Клэ-Р там оказалась помада и краска для век. Еще удивительнее, что некромантка вполне умела ими пользоваться. Несколько смелых движений — вместо кисточки Рататоск использовала мизинец — губы и веки ведьмы оказались подчеркнуты. Резко, вульгарно, но гиана понимала, что для ночи лучшего и не придумаешь.

— Вот обязательно эту боевую раскраску мазать, — с досадой сказал лорд Жо.

— Это у нас семейное, — заявила некромантка и подмигнула супругу.

Лорд фыркнул, и все, включая почти окончательно ожившего в плаще Авеля, сгрудились у двери.

Клэ-Р стояла за спинами шпионов и пыталась осознать. Да, отсвет светильника сюда едва достает. Но видела отчетливо — милорд среагировал. Как неопытный мальчишка. Ему подмигнули накрашенным глазом, и он готов. Видят боги, такого просто не может быть. Они же живут вместе, лорд давно привык к этой девчонке, да и ко второй жене привык. На корабле все время вместе, — скука ведь неизмеримая. А он как мальчишка. Может, и это следствие некромантской магии? Тьфу, совсем одурела гиана.

Парочка вывалилась наружу под возмущенный скрип двери — Лелгу пришлось крепко надавить, перекашивая створку. Шедшие вдоль стены стражники отшатнулись, направляя копья, но столь нежданно явившаяся пара, пьяно покачнулась, кавалер притиснул подружку к стене. Рата хихикнула, довольно вульгарно, запрокинула голову, будто подставляя шею поцелую. Куртка девушки была повязана вокруг бедер и некромантка казалась совсем юной, хрупкой и неприлично полураздетой.

Один из стражников выругался, довольно грубо. Второй опуская копье, насмешливо сказал:

— Что, совсем ошалели, якорь Дубожуя вам под зад? В Лестницах бариться тесно? Валите туда, пока в караульню вас не сволокли.

Рататоск, не обращая на стражей ни малейшего внимания, лишь игриво охнула — казалось, страстный кавалер еще плотнее притиснул девчонку к стене рядом с дверью.

— Да они совсем упившиеся, — со злостью сказал стражник. — При короле-Медведе хоть чего-то стеснялись. Эй, да ты вообще кто? Девку с города притащил? — воин потянулся взять за плечо увлеченного бесстыдника, но тут кавалер повернулся сам, явив скрытую капюшоном плаща физиономию…

Лунного света вполне хватило, чтобы осветить желтую кость, провалы глазниц и оскаленные зубы. Стражники замерли: одинаково выкатив глаза и одинаково раскрывая рты для вопля ужаса. Но заорать не успели — обоих стукнули по затылку — шпионы стояли за спиной. Один из стражников осел мешком, второй, грузный, был покрепче: пьяно качнулся, шагнул куда-то вбок. Рататоск двинула его непонятно как очутившимся в руке молотком — глухо звякнул шлем, воин шагнул обратно и рухнул на своего товарища. Залязгали кольчуги и ножны.

— Хотели же мягко. И тихо, — возмутился, озираясь, лорд Жо.

— Так вон какой кабан, — пробурчала Рататоск, развязывая на талии рукава куртки.

— И шеи у него нет. Шлем прямо на плечах и сидит, — оправдался сплоховавший с ударом Лелг.

— Вот и работай с такими, — сказал лорд Жо, обращаясь почему-то к нагруженной мешками, Клэ-Р. — Обязательно у них что-то не так выходит, — благородный лорд мрачно глянул на Авеля. — Еще и этот… Бандерос роковой.

Скелет, не без некоторого смущения, поправил плащ.

— Отстань от человека, — ласково сказала мужу некромантка. — Как умеем, так и работаем. Рюкзак вот бери…

Быстро шли, скрываясь в тени стены. Клэ-Р бояться уже устала — просто не смотрела на громаду Шепота. Собственно, левее, на Горную стену, тоже лучше не смотреть. Там торчали колья с черепами преступников — неизвестно, умеет ли некромантка с отдельными головами общаться, но если умеет, то лучше не видеть, как они ей улыбаются. Впрочем, Рататоск шла с весьма мрачным лицом, видимо, казненные на кольях Горной стены жизнерадостностью Авеля не отличались.

— Это, значит, мост? — едва слышно спросил лорд Жо.

Клэ-Р кивнула. Мост единственный, и то, что лорд-капитан неумные вопросы задает, лишь подтверждает, что ночью у Шепота нормальным людям (пусть и самой благородной крови в двадцатом поколении) сильно не по себе.

— Стражи точно нет? — лорд Жо определенно начал колебаться.

— Раньше не было. Здесь люди ночью не ходят. Там, за Зевной башней если по Ледяной лестнице подняться, будут королевские покои и личная стража — Клэ-Р ткнула рукой за мост, по-прежнему не в силах прямо взглянуть на страшные башни.

— М-да, неуютно, — прошептал лорд Жо. — Белка, ты что скажешь?

— Ничего, мой лорд, — некромантка показала назад. — На стене жалуются. Там, на кольях, честных и нечестных поровну. За мостом кто-то есть, но слабый. Там иное. Не мое.

— Да уж чувствую, что иное, — лорд Жо качнул широкими, панцирными плечами.

— Так пошли уже! — взмолился Лелг. — Или я прямо здесь обоссусь.

Разведчика поддержал энергичными кивками Авель — даже капюшон с костистой башки соскользнул. Саму Клэ-Р никто ни о чем не спрашивал, чему она была только рада — челюсть у гианы так дергалась, что больно было.

Шпионы в тишине ступили на мост — под подошвами едва слышно скрипела каменная крошка. Казалось, по узкому мосту уже сто лет никто не ходил. На середине висящей над бездной каменной нити по шпионам ударил мощный порыв ледяного ветра — Клэ-Р ощутимо поволокло к низкому выщербленному парапету. За рукав уцепился Лелг, разведчика придержал лорд-капитан. Присевшая на корточки Рататоск в помощи не нуждалась, но ветер почти унес ее встревоженный визг:

— Авеля держите! Вообще не соберем…

Скелет пытался упереться в парапет, но ему мешал плащ, хлопающий, пеленающий руки. Злобный ветер почти опрокинул Авеля на парапет. Некромантка совершила рискованный прыжок на четвереньках, вцепилась в полу мертвецкого плаща. Подоспел лорд Жо, управились с парусящим плащом…

Вихрь иссяк, словно его и не было. Над мостом вновь замерла ледяная тишина, но шпионы дальше двигались на четвереньках. Лорд Жо обернулся к жене:

— Ты этот эпизод заранее вычеркни. Уж очень глупо ползем. Ревматический подвиг, понимаешь ли.

Некромантка хихикнула. Не очень весело.

О подвиге Клэ-Р не поняла, полностью сосредоточившись на равномерности хода. Впереди было очень легко наткнуться на задницу Лелга, а если замешкаешься, то на саму гиану натолкнется Рататоск. Но ползти, несмотря на стынущие колени и иные неудобства, было легче: не чувствовалась бездна, ждущая под мостом. Раньше Клэ-Р и не подозревала что здесь настолько высоко. Казалось, просто камни, местами омываемые белым кружевом прибоя. Разбиться не страшно. Страшно падать целую вечность…

Ползли. За спиной чуть слышно посапывала Рататоск, клацал коленями дисциплинированный Авель…

Площадка перед Зевной башней. Лорд Жо обернулся к мосту:

— Всего-то с полсотни шагов. Будто целую жизнь ковыляли.

— Пошли. Дурно здесь, — взмолилась некромантка, озираясь.

Шпионы невольно ускорили шаг. Впереди зиял провал ворот: от огромных створок уцелела единственная петля — массивная, толщиной с торс человека. Лорд-капитан покосился на нее и с неожиданной злостью пробурчал:

— Ну и зачем это безумие вообще возводили? Кто? Когда? Опять ничего мы не знаем.

— Да ну его в жопу, — некромантка юркнула вперед, с облегчением вздохнула, чувствуя себя куда увереннее под сводом. Пусть и полуразвалившимся, но прикрывающим от неизвестной, но жуть как ощутимой угрозы. — Работаем и сваливаем. «Кто? Что? Когда?» — потом, на досуге, как говаривала Леди.

«Это Шепот, это просто Шепот», — думала гиана, шагая за очевидно страшащимся безмолвного и чуждого, но не останавливающимся разведчиком. «Я всегда жила рядом. И Шепот никогда не делал мне ничего плохого. В отличие от людей».

Находить дорогу было несложно — проход сквозь башню, с давным-давно рухнувшими перекрытиями, двор-колодец, лестница, — шпионы следовали узкой тропинке, натоптанной между безмолвными стенами и громадными обломками стен. Тишины больше не было: вверху, между исчезнувших перекрытий башни вздыхал и безнадежно подвывал ветер, из окон, иногда узких и высоких в несколько человеческих ростов, иногда широченных как целая галерея в Хомпе, свистели и шипели тысячи сквозняков. Несколько раз гиане казалось, что ее окликают по имени: то из темного прохода, то с балкона, на который зубами мертвеца ссыпались останки мраморной лестницы. Вздрагивали и другие шпионы. Голоса, кругом голоса. Окликнут, позовут каждого. Это же Шепот.

Тропинки разбежались в стороны.

— Куда? — требовательно спросил капитан.

Клэ-Р хотелось завизжать: — да не знаю, я! Не знаю, загни вас и отбарай все демоны мира! Вы же чувствуете, бежать отсюда надо! Здесь любой сдохнет. Мучительно, долго, в камень ледяной превращаясь. Ведь сами чуете, храбрецы духоперые…

Но визжать было поздно. Все делать поздно. Остается собраться с духом и…

— Та, что к башне ведет, видимо, к королевским покоям. Говаривали, что Старый Медведь любил смотреть на море. С высоты удобнее. Левее наверное к спуску и причалу выведет. Так что нам лучше прямо.

Капитан кивнул:

— Логику прослеживаем. Не напрягайся — мы помним, что ты здесь не бывала. Если что, винить не будем.

— Благодарю, милорд, — гиана оправила меховой ворот куртки — невзирая на сквозняки, становилось жарко.

— Вот, — печальным шепотом поведала некромантка, обращаясь, вероятно, к Лелгу. — Трясет ее, а она все одно изящничает, кокетничает. Природный дар. Как у Мамочки. Нам с Лоткой так никогда не выучиться.

— Прекрати, — возмутился супруг. — Уже сама мама, а все дитя. Лелг, хватит скалиться. Давай вперед — эта разведка, всем разведкам разведка. В сагу точно запишут.

Тропа увела в проход, который начал расширяться, превращаясь в неф, стены которого возносились все выше и таяли в темноте. Лорд Жо приготовил свой «холодный» фонарь, но впереди тьму рассеяли колебания настоящего, живого огня. На крюке покачивался светильник, пламя под порывами сквозняка лизало закопченную стену. Вокруг валялись треснувшие плиты и каменные блоки, видимо рухнувшие сверху. Клэ-Р невольно задрала голову, но провала в высоченном потолке было не разглядеть.

— Живые, видимо, здесь есть, — прошептал Лелг. — Каменюки обозначили, чтоб в темноте ног не переломать.

Некромантка кивнула:

— Ну. Наверное, правильно идем. К живым. Вообще-то, мертвых здесь я вообще не чувствую. Вроде бы внизу кто-то. Одинокий. Даже странно — такая громада и никого. Один, мля, страх ирро… ирра…

— Иррациональный, — подсказал супруг. — Что есть, то есть. Но это не повод материться. Я, может, тоже ЕЕ вспоминаю. Нам бы моральная поддержка весьма не помешала. Но и сами не маленькие. Справимся.

— Так я что… Накажусь, — пробормотала Рататоск. — Пошли. Стоять еще страшнее.

Огонь светильника остался за спиной, пол, выложенный из огромных плит — Клэ-Р аккуратно спотыкалась о стыки на каждом пятом шаге — заметно поднимался. Тьма потихоньку отступала — на стены легли отсветы лунного сияния…

— Вообще пепец какой-то, — сказал капитан, после невольной паузы, когда шпионы пытались оценить бесконечность открывшегося зала. Одна из стен, в остатках полированной облицовки, сияла, озаренная луной, заглядывающей в сотни сводчатых окон. Плыла над заливом добрая Луна, подмигивал из-за ее плеча серп Темной Сестры, дробились тени сотен окон, смешивались с силуэтами и тенями колонн, и отраженья изъеденной временем резьбы змеились, ползли по мозаичному полу, оплетая капители и пилястры, вползая на грани колонн. Казалось, эта черно-желтая паутина сейчас шевельнется, бесшумно оплетет, спеленает пришельцев. Клэ-Р с ужасом смотрела на носы своих сапог, уверенная, что сейчас их захлестнет нить лунной тени.

— А там что? — хрипло прошептал Лелг.

— Трон, вроде бы, — еще тише ответила некромантка. — Нам он ни к чему.

— Ага, там правее свет. Проход, видимо…

Мерцание живого, не жуткого-лунного света, издали едва угадывалось. Первым к свету двинулся бесшумный в своих носках Авель. Лелг засопел, оскорбленный:

— Вот куда ты, тощая задница, прешься? Храбрец морской. А осмотреться, примериться? Вдоль тех колонн давайте…

Череда света и тьмы, лунный ажур… Шевелятся — Клэ-Р точно это видела — опять тянутся к ногам тени, норовят захлестнуть, словно щупальца осминоговы. Эри их (маленьких, только маленьких!) так чудесно готовил. Немного маринада и… О, Добрый бог, ну почему гиане нельзя было там остаться?! Ночная вахта, до завтрака не так уж долго…

В сторону того, что назвали троном, Клэ-Р старалась не смотреть. Какой это, в задницу стурворьмью, трон?! Седалище вовсе нечеловечье. Трон в Хомпе: вполне удобное широкое кресло с подлокотниками из чудно отполированной толстуньей кости. Да, довольно скользкими подлокотниками, о чем гианам отлично известно, поскольку особым шиком считалось… Ну, риск всегда благородных мужчин возбуждал. У Клэ-Р и самой от того святотатства сердце сладко замирало, почти как с… Как с кухонником, чтоб он сдох, зараза проклятая…

Неуместные мысли из головы разом вылетели, потому что на пути шпионов оказался человек. Живой. Или не живой?! Так внезапно и бесшумно выступил из прохода, к которому приблизились гости Шепота, что даже Лелг вскинул копье с опозданием.

Высокая узкоплечая фигура замерла, освещаемая со спины слабым светом светильника, висящего в узком проходе. Лелг, замерший в двух шагах, был готов ударить врага, но лорд Жо, оказался рядом, схватил за плечо:

— Стоп! Без суеты.

— Разумно, — негромко сказал высокий воин, небрежно перекидывая из руки в руку, странное, короткое, по-видимому, цельнометаллическое копье. — Положите оружие.

Из тени колонн выступили фигуры: четверо, все в с одинаковым оружием, в меховых безрукавках поверх кольчуг. Двое из стражей оказались за спиной шпионов: Лелг немедленно развернулся к ним, некромантка пригнулась — в ее руках уже были кинжал и молоток. Клэ-Р с опозданием потянула из ножен свой нож. Ближайший страж глянул на короткий клинок в руках злоумышленницы и, кажется, усмехнулся. Впрочем, в лунном, ярком, но неверном свете можно было легко ошибиться, и гиане было не так уж обидно.

— Положите оружие, — голос старшего стража был сух и слегка гортанен. — К чему лишняя кровь?

— Я сказал — «без суеты». Лишней крови ни у груагов, ни у людей нет, — заметил лорд Жо.

— Если ты знаешь кто мы, то знаешь, что предложение положить ножи — лишь вежливость. Едва ли ваши игрушки способны лизнуть крови королевских телохранителей, — равнодушно сказал груаг.

— Мы уважаем бойцов-груагов. Вы нас не знаете, следовательно, и не уважаете, — качнул головой лорд-капитан. — Стоит ли так спешить с выводами и…

— Лишь наш король истинно достоин уважения, — оборвал гостя груаг. — С оружием пришел вор, с колдовством, или полагается на свой лживый язык, конец будет один.

— Истинный воин смеется над возжелавшими жить вечно, — согласился Жо, держа руку на рукояти меча. Авель, прикрывающий командира слева, вкрадчиво наматывал на мосластую руку полу плаща.

— Забавно, — проскрипел груаг, глядя на скелет. — Он рассыплется с одного удара, но мнит себя воином.

— Он знает, что такое долг, — сквозь зубы сказал лорд Жо. — И хватит, господин груаг, трендеть и зубоскалить над мертвыми мальчишками.

— Как пожелает благородный лорд, — усмехнулся страж. — Не будем трен… не будем болтать. Какая из женщин оживила костлявого? Я хочу ей задать вопрос.

— Вопрос? Вопрос — это хорошо, — одобрил лорд Жо. — Значит, торг?

— Можете считать и так, — равнодушно признал груаг. — Ведьма нам помогает, и мы никого не тронем. Если она действительно поможет.

— Ведьм здесь нет, — процедила Рататоск. — Ну, разве у вас там, в койках, пара старых уродин завалялась.

— Увы, там и уродин нет, — груаг глянул на Клэ-Р, но обращался по-прежнему к Рататоск. — Скажи своей молчаливой госпоже, пусть я не способен угадать, колдунья она или магичка, но мы способны по достоинству оценить ее услуги. Едва ли мы можем оставить жизнь убийцам, но смерть их будет безболезненной.

— Давайте сразу уточним, — деловито вмешался лорд Жо. — Если все равно будет драка, то к чему напрягаться, колдовать и вообще оказывать услуги? Жертвовать кем-то из команды мы не привыкли. Вместе пришли, вместе уйдем.

— Желаете попробовать уйти — уйдете, — груаг вновь перекинул копье из руки в руку. — Ведьма может выбрать: серебро или жизни соучастников. Умрете за мостом. Нам все равно.

— Как-то все слишком однозначно, — с досадой сказал лорд Жо. — Почему мы должны умереть за мостом?

— Вы пришли убить короля, но не убьете. Тот, кто вас послал, будет готов простить невыполненный приказ? За мостом следят, у Горной стены вас будут ждать два десятка воинов. Похоже, чужеземцам здесь не слишком верят, не так ли, мой юный лорд?

— Что, уже перекрыли? — лорд Жо, печально покачал головой. — Быстро. Ну, ладно, раз торопиться некуда, давайте разбираться и торговаться. Во-первых, с чего эта странноватая мысль, что мы заявились убивать короля? Он что, здесь где-то? Мы изо всех сил старались обойти покои вашего Медведя. Если честно, мне вообще претит мысль убивать тяжелобольного.

— Сюда идут разные убийцы, с разными хитростями, — сообщил груаг. — Обычно, мы сбрасываем их с Зубца Короны, дабы наниматель не терзался, гадая о судьбе нанятых. Вы пришли в лунную ночь, надеясь укрыться и устроить засаду в замке…

— Засада в Шепоте — полное безумие, — сказала Клэ-Р.

Старший телохранитель всмотрелся в ее лицо:

— Я тебя знаю, ведьма?

— Едва ли. Я давно не бывала в здешних местах, — Клэ-Р глянула в затылок капитана. — Милорд, не имеет ли смысл открыть стражам истинную цель нашего визита? Груаги — мужественные и верные королю воины. Зачем нам скрывать от них правду?

Неожиданно шевельнулся груаг, стоящий у прохода:

— Это не ведьма. Я ее узнал. Это та младшая гиана-красавица, что утонула. Видят боги, ее тоже оживили!

Старший телохранитель кивнул:

— Теперь я ее узнаю. Юная прельстительная гиана по имени Клэ-Р. Выглядит вполне живой. Хотя и не такой красивой.

— Я с дороги, и дурно накрашена, — с горечью согласилась Клэ-Р.

Это была странная беседа. Света масляной лампы было мало: Клэ-Р видела узкие лица груагов, безразличные и слегка сонные. Дарки-телохранители вполне походили на людей. В их сухопарости и предельной сдержанности было даже что-то благородное. Радовала ли кого-то из них гиана вечерами в нищем уюте Лестниц? Не вспомнить. И не запомнить лиц. Дарки двигались: вроде бы небыстро, но непредсказуемо. Прохаживались по коридору, тускло сияли длинные, в половину копья, наконечники. Лишь Дер-Ланц, старший груаг, оперся о спинку единственного кресла, стоящего под фонарем — резная спинка странно поскрипывала под руками дарка. Клэ-Р тщетно пыталась вспомнить: что-то такое говорили о телах груагов. Отличаются они от людей. И про копья что-то говорили. Не слушала тогда лишнего счастливая ночная красавица.

Вспоминать не было сил. Хотелось сесть под стену, зажмуриться. Но тыкал острым пальцем Авель — держался рядом, словно любовницу опекал. Повинуясь, Клэ-Р шагала на середину коридора, отступала под светильник. Танцы. Много раз их видела молодая гиана, да доводилось кружиться лишь без музыки, под щелчки пальцев Иво-Онн. Училась на всякий случай. Обе знали, что на пирах едва ли кто осмелиться уронить честь рода, с ночной даркшей в круг выйти. Для иных танцев прелестницы-гианы богами созданы. Но учила мама тысячам вещей ненужных. И эти гейсы бессмысленные…

Клэ-Р понимала — дистанцию шпионы стараются сохранить. Поэтому и двигаются вместе с долговязыми телохранителями. В объятия готовы прыгнуть, тогда короткое и длинное оружие почти равным станет. И у глупой гианы рука уже ноет, готовая за рукоять ножа схватится. Наверняка тщетна будет та попытка потрепыхаться, но иначе морским людям умирать нельзя. Клэ-Р это точно знает — сама почти морская. Эх, был бы Сиплый здесь…

Лорд Жо норовил поближе к командиру груагов держаться: стоял вплотную к креслу, глядя в глаза Дер-Ланцу.

… — Истинное чудо: почти год король умирает и боги все медлят?

— К чему пустословия, милорд. Старый Медведь будет с нами столько, сколько пожелает сам. Он силен, и у нас знающий лекарь. Боги подождут. Но мы не знаем причину болезни короля.

— Это я понял. Но сама идея беседы с умирающим, но все же живым человеком посредством некромантии несколько сомнительна. А если Его Величеству после нашей попытки, гм… станет чуть хуже?

— Он бы рискнул, — кратко сказал старший груаг.

— Понимаю, — лорд Жо задумчиво погладил шлем, висящий у бедра. — Но что скажут безутешные подданные, если результат будет отрицательным?

Дер-Ланц оглянулся и приказал:

— Замрите все! Если не договоримся, все кончится быстро. И нечего раньше времени мельтешить. Сядьте.

— Вот только орать на нас не надо, — процедила Рататоск.

Груаг посмотрел на девушку и спросил:

— Полагаю, ведьма — она? Гиану мы знаем, она явилась для другого. Так, милорд?

— Ведьм здесь нет, — сухо сказал лорд Жо.

— Хорошо. Пусть будет колдунья, магичка или некромантка. Вот эта девчонка? Или наш лекарь ошибся и магия мужская?

— Это сложный казуистический вопрос, уважаемый Дер-Ланц.

Кресло под руками старшего груага жалобно заскрипело.

— Мы не можем юлить вечно, — сказал Дер-Ланц. — Я не чифтейн и не стряпчий Торговой гильдии. Груагам не дано тонко лгать и убаюкивать врага паутиной слов. Я рассказываю всё. Потом говоришь ты. Согласен?

— Разумно. Терять нам особо нечего, — усмехнулся лорд Жо.

— Именно, — глава королевских телохранителей поставил свое копье к стене.

…Клэ-Р сидела на корточках, смотрела на присевших напротив груагов. Удивительно похожи на людей. Или на мужчин рода гиан. Которых боги позабыли создать. Четверо дарков слушали разговор и смотрели на гостей. Преимущественно на Клэ-Р, хотя и старались это скрыть. Клэ-Р удивлялась полузабытому чувству — она нравилась. Всем четверым. Нравилась, как и должно нравиться гиане.

Видит Добрый бог, нужно было совсем иным вещам удивляться.

Шепот осаждали уже восьмой день. Нет, никаких сотен латников, никаких завываний боевых рогов и боев за мост. В Хомпе еще не сошли с ума. В Шепот никто не думал вторгаться — наоборот, в верхний замок не пускали людей. Людей, пищу, и главное, пресную воду. Водоносы и носильщики словно забыли о еще живом короле и его охране. Мост был пуст круглые сутки, за ним из Хомпа наблюдали по сути лишь днем, отлично зная, что телохранители не решатся оставить своего короля. А если даже и оставят, то такой исход только к лучшему. Теоретически, кто-то из груагов мог проникнуть на замковую кухню и взять воды и пищи. Но сколько можно унести припасов? И главное, сколько ядов будет в той воде, хлебе или мясе?

В последний месяц в Шепоте чаще видели отраву, чем добрую пищу. Лекарь груагов умел выявлять яды, но не умел их нейтрализовать. Зловещую снедь выбрасывали, воду и пиво выливали. Груаги пили воду из луж — благо, их было достаточно на древних плитах. Можно было пить и солоноватую воду из какой-то Чаячьей Дыры, но нужна была чистая вода для тех лекарственных смесей, коими поили короля.

Еще в Шепот шли убийцы. В Хомпе без устали вербовали замковых слуг и стражников, подсылали воров и бандитов, нанятых в городе, приводили отчаянных сельских разбойников. С кинжалами и арбалетами, удавками и склянками со свежим ядом. На что надеялись безумцы, сказать было трудно. Пытать схваченных убийц приходилось редко — те и так называли имена заказчиков. Разных кланов, разных гильдий. По сути, весь Авмор был заинтересован в смерти Старого Медведя.

Не живой и не мертвый король отягощал страну.

… — Тюлень? Вы влезли к королю из-за бестолкового морского оборотня? — старший груаг не счел нужным скрыть свое недоверие.

— Ну, он нам срочно нужен, — сказал лорд Жо. — Может, уступите?

— Берите. Если он еще не околел. Селки — на редкость прожорливые нелюди.

— Если вы его голодом заморили… — зашипела Рататоск.

— Пленные едят то же, что и мы. Но свежей рыбы у нас нет дней десять. Пойдемте, госпожа ведьма, — старший страж взглянул на некромантку. — Я оскорбил?

— Да хоть хиткой обзывайте. Где Сиге?

Клэ-Р с трудом поднялась на ноги — один из груагов поддержал за локоть. Довольно галантно, но гиана чуть не охнула — словно железом руку стиснули. Авель решительно шагнул, оттесняя высокого воина, тот поспешно отступил. Ходячего скелета, пусть и невзрачного, груаги сторонились.

Узкий коридор вел вниз, приходилось почти прыгать по широким, неудобным ступенькам. Шедшие впереди предводители продолжали беседу:

— Переливать кровь дарков-оборотней человеку? Странная идея, если не сказать большего, — возмущался лорд Жо.

— Наш лекарь был того же мнения. Но он не мог помочь королю, а тот колдун обещал. Говорили, он весьма сведущ, постигал магию на западе. Его привела королева, с согласия чифтейнов и Герольда Короны. Мы не могли препятствовать.

— Результат, как я понимаю, отрицательный?

Груаг хмыкнул:

— Как сказать. Охотникам повезло — награда за взятых живыми оборотней была щедрой. Колдун королевы начал возиться с оленьим человеком, но тот как-то быстро сдох и с кровью ничего не получилось. Потом убили принца, исчезла королева и ее колдун. Волк сдох сам собой, а ваш тюлень весьма живуч. Еще есть мышь, не знаю, зачем ее притащили. Нельзя же лить королю бабью кровь?

— Мышь? — задумчиво переспросил лорд Жо. — Что-то не встречали мы таких оборотней.

— Летучая, — пояснил груаг. — Довольно страшна на вид.

— Ну и отпустили бы, — проворчала Рататоск. — Страшная, ненужная, но ведь обязательно помучить надо…

— Кто ее держит? С самого начала хотели вышвырнуть, но ведь за нее серебро плачено — Герольд Короны претензии выставит. Сейчас Герольд о нас забыл, так куда ей идти? В Хомп? Забьют сразу. Летать не может — крылья ей сломали. Через пристань хотели, так лодок нет, а плавать не умеет. Хорошо, хоть кормится сама.

— Чем? — после короткой паузы уточнил Лелг.

— Кто ее знает. На нас не набрасывалась, — Дер-Ланц свернул с полутемного коридора в полную темноту, ощупью нашарил засов. Лязгнуло, и пришельцев окатило волной густой рыбной вони. Если точнее — тухло-рыбной вонью. Рататоск выругалась, остальные живые невольно отшатнулись.

— Тюлень ведь, — оправдался старший груаг.

— Раууууу-олллгоооо! — донесся протяжный стон из тьмы и Клэ-Р стало страшно.

— Свет дайте! — рявкнула Рататоск.

— Масло кончилось. В королевские покои и то… — пояснил груаг.

— Вот сейчас прямо в морду дам! Это камера?! Мать вашу… под килем… ртом… за обе пятки… уроды… — визжала из глубины камеры некромантка, согнувшаяся над кучей прелой соломы и чем-то темным, но живым. Супруг светил фонарем, звякала цепь.

— Он жив. А вы идите к королю, — сказал, напрягаясь, Дер-Ланц. В лицо предводителю телохранителей ударил яркий луч холодного фонаря. В ответ груаг выразительно качнул наконечником копья…

— Милорд, будет гораздо быстрее, если они сразу освободят селка, — сказала Клэ-Р, заслоняя телохранителя от безжалостного света. — Милорд Жо, не повредят ли изнеможенному заключенному громкие крики?

Некромантка унялась, она и муж согнулись над пленником, звякнул первый удар молотка по цепи. Клэ-Р расспрашивала груагов о последних изменениях в состоянии здоровья короля. Дер-Ланц неохотно, но отвечал. Внезапно взял девушку за отворот куртки:

— Ты знаешь, что с Медведем? Ведь не зря пришла именно ты?

— Милорд, я не слишком сведуща в подобных делах, — пролепетала Клэ-Р, пытаясь сохранить спокойствие и не вырываться. Овчинный ворот трещал в длинных сухих пальцах груага.

За кисть телохранителя ухватились пальцы еще тоньше, Авель тщетно пытался освободить гиану и тыкал пальцем свободной лапки вверх.

— Мы очень давно не видели короля, — пролепетала девушка. — Что мы можем сказать сейчас?

Дер-Ланц отпустил ее куртку:

— Ты права. Но случайных совпадений не бывает, ведь так, гиана по имени Клэ-Р?

Поправляя воротник, гиана подумала, что случайностей на свете полным-полно. И все как на подбор сраные и вонючие. Такие вонючие, что эта камера просто лавкой благовоний покажется.

Заклепку с цепи срубили и оборотень — с виду натуральный тюлень — пополз к двери. Клэ-Р решила, что у этого Сиге усы короче, чем у настоящих тюленей. Правда, тех гиана видела издали, можно и ошибиться. Полудохлым оборотень не выглядел, разве что шкура запаршивевшая. Вонял, конечно, ужасно.

— Сиге, ты оборотиться-то можешь? — жалобно спросила Рататоск.

Тюлень что-то залопотал, крайне бурно и абсолютно неразборчиво.

— За ноги боится, — пояснил Лелг. — Насовсем отдавить цепью могло.

Некромантка злобно взмахнула молотком в сторону Дер-Ланца:

— Пытаете невинно плененных?! Железо на хвост нацепили, у, хари плоскожопые.

— Уймешься? — кратко спросил потерявший терпение груаг.

— Девушка переживает, — мрачно сказал лорд Жо. — Ей надо успокоиться, иначе она такого наработает. Кстати, такое жестокое содержание пленников не делает чести королевским воинам.

— Не мы его сажали. И заковывали не мы. Мы не умеем. Мы только убивать умеем — прямолинейно напомнил Дер-Ланц.

— Я погорячилась, — пробурчала Рататоск, вкладывая молоток в петлю на поясе. — Сиге — наш друг, и мне вовсе не нравится…

— Я понял, — оборвал колдунью груаг. — Мы идем?

Лелг с Авелем и один из телохранителей остались помогать тюленю. Как Сиге, такой неловкий в своих ластах, будет выбираться по узким проходам, Клэ-Р не понимала, но предпочла бы остаться с вонючим оборотнем. В конце концов, в подвалах было не так уж страшно. А умирающего короля гиане видеть не хотелось. Совсем. Но кто будет спрашивать драную дарк?

Открытая лестница… широкая, с обломками перил. Ветер налетел с двух сторон, пытается закрутить, столкнуть вниз. Пристально смотрят башни и стены, гиане кажется, что она совсем одна, страх лезет, извиваясь, берет за горло изнутри. Мелькает в проломе море — уже чуть светлеющая бесконечность угрюмого залива Клиин. Становится легче…

Опять навалился страх — зал башни кажется огромным, сводчатые окна сливаются в сплошную череду, ветер здесь проходит насквозь — и королевский покой парит над мертвым Шепотом. Светильник кажется угасающей искрой: дрожащий, крошечный, полумертвый. Высокое ложе, шкуры, серебряный почерневший таз на табурете. Стоит человек в кольчуге — лекарь-груаг, совсем непохожий на врачевателя.

Телохранители смотрели на гостей — Клэ-Р чувствовала взгляды на своем лице и надеялась, что маска скорбного уважения выглядит вполне уместной. Выдать себя в столь решительный момент — непростительно. Ничего, гиану удивить трудно. Даже этой нелепой подделкой.

На ложе был не король. С первого взгляда понятно: заострившийся прозрачный нос, седая борода, слишком длинные волосы почти белы. Абсолютно незнакомое старческое лицо. Под грудой шкур точно угадать трудно, но и ростом лежащий будет разве что чуть повыше Авеля. Кроме того, старик явно мертв.

Покачивающийся светильник гладил лицо покойника желтой тенью — пришельцы смотрели на труп. Клэ-Р раздумывала: надо ли лорду Жо и некромантке знать, что мертвец не король?

— Разрешите? — капитан шагнул ближе к ложу.

Лекарь-груаг отступил. Лорд Жо бестрепетно откинул шкуру, взял запястье покойника — длань мертвеца, обтянутая сухой, грозящей осыпаться кожей, показалась странно большой.

— Я проверяю зеркалом, — проскрипел лекарь-груаг.

— Дело привычки, — согласился капитан.

В тишине пел ветер, касался губами сквозняка ушей гианы. Клэ-Р чувствовала, что телохранители вновь смотрят на нее. Ждут рыданий или обморока? Ну, прямо сейчас, якорь Дубожуя вам под корму.

— Пульс слабый, но четкий. Король жив, — заключил лорд Жо, опуская руку под шкуры.

— Неужели? — пробормотала Рататоск.

Клэ-Р догадалась, что некромантке тоже не по себе. Чего может опасаться говорящая с мертвыми? Непонятного высохшего старика? Или это все Шепот?

Лорд Жо неодобрительно посмотрел на супругу и сказал:

— Я к тому, что профессиональная некромантия здесь пока бессильна. Судя по здоровому сердцу, Его Величество не поспешит к богам в ближайшее время. Готов выразить искреннее восхищение лорду королевскому лекарю — вы делаете невозможное.

— Нет, я делаю немногое. Король очень силен, — проскрипел, опуская узкое лицо лекарь-груаг. — Но пора сделать следующий шаг. Боги помогут Медведю.

— Я правильно понимаю? — лорд Жо взглянул на предводителя телохранителей.

— Медведь бы предпочел рискнуть, — угрюмо сказал Дер-Ланц. — Раз боги привели сюда некромантскую ведьму и гиану, глупо препятствовать столь открыто выраженной воле небес. Король мог умереть, мог выздороветь. Но заклятие или проклятие слишком хитроумно, и мы так и не догадались что надлежит сделать. Король должен знать причину болезни и открыть ее нам. Ждать бессмысленно.

— Разговор может затянуться, — заметила Рататоск, деловито одергивая куртку. — Король будет уходить все дальше и вполне возможно, он не сможет…

— Вернуться? — Дер-Ланц — неожиданно фыркнул. — Юная ведьма не знает Медведя. Король сам решит: жить ему или умереть. Уж в этом не стоит сомневаться.

— Я не ведьма, — проворчала некромантка.

— Мы дурно разбираемся в ученых девках. Потом извинюсь. Работать будешь?

— Обещали помочь, поможем. Кто короля через черту переведет? Тут особая осторожность нужна…

Обсуждали детали, но гиана, вдруг странно, почти до дрожи, занервничавшая, перестала улавливать суть. Они что делать-то собираются?! Это же не магия, а безумие какое-то. Рататоск должна понимать, что гостей подставляют. Как самых тупых-лоховатых защеканцев. Старикашка сдохнет, а вину на некромантку с ее шайкой возложат. Переколют копьями, тела на башне вывесят…

А смысл? Переколоть и сейчас могут. Король, видимо, давно мертв. А этим старикашкой поддельным весь Авмор дурят. Что там Авмор, все королевство верит.

Зачем долгожданную смерть короля вешать на сопливую некромантку и так не вовремя возродившуюся гиану? О, Добрый бог, тут же вообще ничего понять не возможно.

— Лишние отошли, — приказал Дер-Ланц.

Молчаливые телохранители отступили от ложа, гиана тоже попятилась, но ее ухватили за ворот:

— Куда? Ты же левую, «близкую», руку держишь. Наберись мужества, гиана по имени Клэ-Р, — проворчал предводитель груагов.

— Да, но…

— Из тебя, видимо, лучший ретранслятор получится, — крайне понятно объяснил лорд Жо, снимая с жены куртку. — Восприятие объекта определенно усилишь.

— Да она всё поняла, — пробормотала сосредоточенная Рататоск, разминая пальцы. — Сделает. Давайте, благородные господа, тянуть не будем.

— Не будем, — согласился Дер-Ланц.

На мгновение он и лекарь вскинули ладони к лицу. К богам обращаются. Клэ-Р тоже поспешно воззвала к Доброму, лорд-капитан сделал странное движение правой рукой, поочередно касаясь лба и краев своего панциря. Некромантка тоже шевельнула губами, но, похоже, лишь в очередной раз выругавшись.

Шкуры откинули. Пальцы у Клэ-Р дрожали, она не без труда заставила себя взять старческую руку за запястье. Рука была чуть теплой, сплошь костяной. На лапу Авеля похоже. Гиане стало чуть легче.

— Он сильно ослабел, но будьте готовы, — озабоченно сказал Дер-Ланц, ложась животом на колени старика.

— Готовы, — отозвался лорд Жо, прижимая к шкурам правую руку больного. Рататоск стояла рядом, вертя в руках миниатюрный кинжал. Лекарь-груаг склонился в изголовье и решительно прижал к лицу лежащего старика подушку в бархатной наволочке.

Очень похожие подушки были в покоях гиан. Даже вишневый бархат лысел-вытирался точно так же.

Мгновение ничего не происходило, потом ложе содрогнулось. Немощная рука напряглась, чуть не вырвалась — Клэ-Р стиснула зубы, удерживая. Предводителя груагов приподняло над постелью. Что-то трещало, слетали на ледяной пол шкуры…

— Подушку ровнее! — тревожно сказала Рататоск. — Вывернется!

Лекарь-душитель навалился крепче. Бледный как мел лорд Жо сражался с рукой умирающего, саму Клэ-Р встряхивало и качало, словно в знаменитый осенний шторм на марсе сидела. Эх, не довелось в истинно осеннем шторме побывать.

От ужаса гиана пыталась бежать от ложа королевского. Пусть и мысленно. Вовремя «Коза» причудилась, скрип снастей. Скоро завтрак будет, кухонник, сдерживая зевки, уже с котлом возится…

Ложе замерло. Лекарь осторожно убрал подушку с лица мертвеца. Глаза удушенного были открыты — у Клэ-Р дыхание перехватило — прямо на нее покойный смотрел. Черные, широко распахнутые глаза. Смотрел, смотрел, и живая чернота мутнеть начинала.

— Отошли все. Клэ-Р остается, — приказала некромантка.

Гиана не слышала — все от взгляда мертвеца освободиться не могла. Король. Как можно было не узнать?! Один раз вот так близко видела, но ведь… Хозяин Белой Короны, Авмора, всех вод и земель Севера, великий Старый Медведь. Мертвый. И последней его гиана видела. О, боги…

Алая капля упала на лоб мертвеца, ее тут же растерли уверенным движением. Некромантка сунула свое маленькое оружие в рукав, машинально лизнула уколотый палец, и открыла флакон. Клэ-Р помнила, что снадобьем дышать нельзя, но горьковатый, пронзительный аромат так и лез в ноздри. Духи для мертвяков…

Никаких пассов и движений Рататоск не делала, просто пристально смотрела на покойника, иногда шевеля губами. Даже не поймешь: заклинанья или сквернословье? Клэ-Р старалась на некромантку не смотреть — уж лучше на мертвеца. После смерти к королю вернулось величие. Старый Медведь, несомненно. Лицо разгладилось: не старикан, — лорд и воин, пусть и в годах. Обрядить в кольчугу, подстричь волосы — на погребальном корабле будет выглядеть достойно. Худоба, конечно…

Не шевельнулся, просто стал садиться, точно руки невидимых слуг его поднимали. У Клэ-Р от ужаса снова дыхание перехватило, недостойно и глупо отшатнуться вознамерилась — но сжались остывающие пальцы на запястье, не пустили. Двинулись в глазницах яблоки тускнеющих глаз, на некромантку глянули, потом к гиане обратились…

Клэ-Р ощутила, что сидящий мертвец к ней обращается. О, Добрый бог — какой же сильный человек Белую корону носил!

…Качался светильник, полосы по бледно-синему лицу короля скользили. Смотрела Клэ-Р в глаза — живые или мертвые уже и не понять, — и слушала неслышимое…

— Всё, уходит наше время, — некромантка бережно коснулась плеча ушедшего короля, укладывая труп обратно — покойный Медведь упорствовать не стал. Вытянулось на ложе тело костистое, замерло. Веки медленно опустились…

Рататоск улыбалась — по-своему, чарующе:

— Вот сильный человек. Офигеть просто. Жаль, у нас в Медвежьей никогда не побывает, — некромантка спохватилась, обернулась к застывшим зрителям. — Чего встали?! Оживлять-то как? Я ж не справлюсь.

Метнулся к ложу лекарь-груаг, прыгнул лорд Жо. Некромантка уже деловито ухватила мертвого короля за лицо, словно шутя омерзительную шутку, зажала мертвецу ноздри…

Навалились втроем, потом еще Дер-Ланц помогал. Гиане, прежде чем она, ошеломленная, отскочила, крепко ступню отдавили. А лекари работали, переругиваясь. Считал вслух лорд Жо, в ритм надавливал на грудь покойника груаг, периодически крепко били мертвеца кулаками по грудной клетке, заросшей кучерявым седым волосом. Потом уже известная гиане нырятельная подушка появилась. Только теперь не дышали из нее, а наоборот, плющили с силой, кожаный сосок в рот покойнику вставив и руками удерживая.

— И еще раз! — лорд Жо, двумя наложенными друг на друга ладонями, нажимал на волосатую грудь. — Ага!

Клэ-Р видела, как чуть заметно шевельнулась борода короля. Многоголосо вздохнули замершие коротким строем груаги.

Зеркало мутнело от дыхания, пульс, немыслимо редкий, но ровный, нащупывался. Некромантка и ее супруг-воскреситель, отдуваясь, сели прямо на каменный пол и облокотились о ложе вновь не пожелавшего умереть короля. Лекарь-груаг подсунул под голову больного ту самую, бархатную, подушку, и сел рядом с магами.

— Можем ведь, — сказал ему лорд Жо.

Лекарь кивнул.

Дер-Ланц, сидящий на ложе в ногах короля, проскрипел:

— Не верилось. Истинное чудо.

— Чудо в вашем короле, — Рататоск одобрительно похлопала по шкурам ложа. — Великой силы человек. Но мы только полдела сделали. Тут такая головоломка: просто офигеть и не встать. Король подсказку дал, но полного ответа он и сам не знает. То заклятье мерзкое — как заноза. Побороть яд магический, к сердцу не пустить, король способен, но ведь она, заноза, снова и снова впивается. Где источник ее? Что ж вы, гвардейцы, колдуна-то упустили? Это колдун королевы нагадил, определенно он. Его бы за ребро подвесить, толково спросить каленым железом…

— За ребро — бабское развлеченье. Мы бы уговорили. Но нет выродка в замке, — вздохнул Дер-Ланц. — Уже хотели спросить. Сбежал.

3. Стены и норы

С предутреннего неба за Шепотом следила пара брезгливо прищуренных глаз: Луна и Темная сестра медленно бледнели. Клэ-Р брела по лестнице, жмущейся к подножью башни. Щеки давно высохли…

Тогда расплакалась гиана вовремя. И груаги, и шпионы некромантские приняли как должное — ночная дарк создание хрупкое, чувствительное, а здесь такое… И Клэ-Р смогла уйти. Добрый бог свидетель — притворяться никаких сил не осталось.

Искали магический капкан тщательно: разошлись пары телохранителей, лорд Жо с супругой, Лелг с тюленем, обратившимся в нелепую хромающую пародию на человека, — все обыскивали немногочисленные обжитые покои замка. Конечно, Шепот был огромен, и искать магическую ловушку по всему замку можно было годами. Но не могли же коварный капкан поставить в дальних пустынных галереях или в переходах под «береговыми» башнями, куда и люди-то никогда не забредали? Рядом где-то таилась ловушка-заноза, совсем рядом.

Правильная мысль. Клэ-Р как-то сама собой оказалась в паре с Авелем. Проверяли коридор между кладовыми и тем, что груаги называли «малой столовой». Гиана несла факел, Авель добросовестно осматривал стены. Чуть слышно топали ступни в толстых носках, иногда похрустывали кости скелета. Без плаща и мешков-рюкзаков он выглядел совсем голым. Клэ-Р было жалко глупого костяка, себя и факел, который сгорал понапрасну. В пустые, нищие кладовые, с небрежно брошенными дырявыми корзинами, стопами дурно сложенного белья, горками посуды на шатких стеллажах, было противно заглядывать. Нищета. Хуже чем у гиан в самые трудные времена.

Он был глупцом — старый Медведь, властитель всего-всего к северу и востоку от Белого пролива. Жалким, ничтожным старикашкой. Вонючая пута ему мать, козлу, рыбьим гноем беременному. Пердун траверсный.

Король не сказал ни слова — тут Рататоск права. Чувства — не слова, ими не объяснишь о ловушке, о тех книгах и картах, в тайниках спрятанных, о кожаных мешочках с монетами, похожих на обрубленные мужские колбасы. Впрочем, о тайнике Дер-Ланц знает. А Клэ-Р знает о короле. О наглом, жадном, бесчувственном уроде.

…Перекликались искатели — коридор доносил эхо голосов, и Шепот на миг замирал. И Авель останавливался, оглядываясь — гиана качала головой — нет, не то нашли груаги. И Лелг заря орет — нет там ловушки. Голоса стихали, Шепот продолжал свои собственные призрачные беседы. Коптил факел, старательный Авель трогал швы между камней своими хрупкими пальцами. Вышли в колодец башни — вверху пел и метался, ловя себя за хвост, ветер-дракон.

Клэ-Р думала о том, что короля нужно было убить. Давно. Мерзкий выродок-чужак, истинная пара королеве Кордейле. Когда-то ему нравилось опрокидывать белокурую суку на постель, забавляться, распиная белые гладкие ляжки, слушая непритворные стоны. Он даже хуже извращенной супруги — старше ведь втрое. Скотина. Старый, бесчувственный кабан с волосатой грудью. Правда, с другими девками он бывал мягче. Робкие, послушные, благодарные. Деревенские, неуклюжие, искренние. Брезговал король благородной кровью. Никаких дев из нежнокожих Рыб. И о леди Лизонне все врали. О голубоглазой Эльви тем более. Брезговал благородными дамами Старый Медведь. Разве что изредка, от скуки…

… — Возвращаемся, тут уж вовсе дикость, — сказала Клэ-Р, останавливаясь перед грудой камней, преграждающих коридор. Авель кивнул, повернули обратно. Гиана с тоской подумала, что именно таким мужчина и должен быть: толковым, немногословным. И демон с ним, что ростом не вышел. Хороший парень. Готовить, конечно, совсем не умеет.

…Когда-то король любил пожрать. Пиры, мясо и пироги, джин и темное пиво. А потом Медведь захотел жить. Долго. Очень долго. Жить, быть сильным и здоровым. Легкая еда, нежирная рыба — она так полезна. Снадобья правильные. Ветра и лед Шепота, где год как день. Это правда: Медведь опытен и мудр, силен духом и телом. Расчетлив, жаден к жизни и власти. Сто три года — как миг. Эликсиры и ветер с моря, уверенность и спокойствие, отвары горных трав и юные девки в постели — все к пользе мужчины. Пройдет сто лет, и еще сто… Задуман поход на Запад, сильный флот, хитроумные метательные машины и странный шар, способный летать. Длань Белой Короны дотянется за пролив, там за пустошами хорошие земли… Новые дуны и города отстроят к югу, возведут крепости у Пролива. Величие королевства, твердая рука и Старый Мудрый Медведь на троне. Так будет всегда…

…Клэ-Р ухмыльнулась теням факела. Его подловили. Похотливая потаскуха, которой позволили выносить принцев. Почти забытая, бесполезная. Но живая. Холеная, сытая, не знающая нужды…

Старый, тупой, выживший из ума козел. Чтоб ты удавился своей плесневелой мошонкой.

… — Сейчас осмыслим и еще попробуем, — сказал лорд Жо, аккуратно разрезая ломтик хлеба — окорока на нем была истинно ювелирная порция.

— Сложно, — Дер-Ланц вложил в рот свою порцию столь припозднившегося ужина. — Сначала было вроде бы все ясно, сейчас вновь ищем вслепую.

— Король считает, что где-то здесь, — напомнила Рататоск. — Виделся намек на мебель. Сел, укололся. Действует та магия отравы не сразу. Пока короля парализовало, видимо, успел отойти…

— Может, он трон в Хомпе имел в виду? — усомнился Арз-Ланц — умелый лекарь-груаг из спальни короля так и не выходил, — и здесь осмотр стен, колонн и дверных проемов занял немалое время. — Там колдуну все было легче устроить.

— Медведь в том зале Нижнего замка редко появлялся. На трон садился еще реже, — проворчал Дер-Ланц.

— Может, отхожее еще раз осмотреть? — предложил Лелг. — Очень ведь хитро может быть задумано — садишься и раз — околдован. Там еще крышка такая массивная.

— Трижды проверяли. И крышку тоже, — мрачно сказал Дер-Ланц, глянул на королевское ложе, на некромантку. — Но ведь здесь где-то.

— Угу. Дальше отхожего и искать бессмысленно. Так, Клэ-Р? — Рататоск в свою очередь повернулась к гиане.

— Полагаю, да. Но я же с королем говорить не могла.

— Так может причудилось что?

Клэ-Р смотрела в прищуренные глаза некромантки. На миг показалось: все знает мертвецкая магичка. Но этого никак не могло быть.

— Да кто я такая, чтоб чудилось мне?

От сказанной правды-неправды накатили слезы. Клэ-Р тщетно пыталась сморгнуть — щекам уже было тепло. Некромантка отвернулась, груаги тоже смотрели в пол. Даже человек-тюлень принялся свои приплюснутые лапы разглядывать.

— Ищем, — сказал Дер-Ланц.

Снова вышли в коридор. Следовало в сторону арсенала повернуть, там искать. Но Клэ-Р не могла. Ни искать, ни притворятся, ни решиться. Честно сказала Авелю:

— Слушай, я не могу. Иди с ними, а? Я потом.

Скелет кивнул, потопал за Лелгом и дарком. От дверей спальни вслед смотрела некромантка, но ничего не сказала…

…Щеки высохли и мерзли. До узких ступеней у площадки под башней было лететь и лететь, но Клэ-Р поглядывала равнодушно. Высота не пугала. Даже наоборот. Вот затягивает гиану в самую жопищу — вроде некуда глубже, а затягивает, затягивает. А в жопе какая высота? Там, в обиде смрадной, даже ветер Шепота порадует…

…Узкий проход внутрь башни: Клэ-Р постояла, глядя назад, вниз, на ленточку лестницы, на смутный сумрак двора. Толкнула носком сапога камешек — канул как в воду. Ночь еще меж башен Шепота. Странно, никогда не думала, что здесь по башне наружная лестница вьется-тянется. Впрочем, кто на башни из Хомпа смотрит? Вечная жуть тут клубится. Истинно вечная, если верить королю. А отчего ему не верить? Прижало стервеца.

Снова потекли слезы…

…Солнечный день, наверное, будет. Гиана смотрела на запад, куда медленно отступала, тонула в волнах залива, ночь. Восход закрывали горы, но трепетало уж предчувствие, грозило розовым. Клэ-Р сидела в оконном проеме, упираясь подошвой сапога в нишу, оставшуюся от давным-давно исчезнувшего оконного бруса. Да были ли когда-то в Шепоте окна?

Ничего не осталось от давних времен. Король немощный-дряхлый, кладовые пустые, в которых и мышей нет. Город на берегу, хвастливые гребцы, дальше Пролива никогда не ходившие, вонючие рыбаки-пьянчуги, воры и заговорщики, шлюхи дешевые, благородные лорды, на огра лишь целым воинством выходящие и совершенно неспособные удовольствие девушке доставить. Быдло защеканское. Да сгинь Авмор со всеми своим кланами обдрыстанными.

Клэ-Р вытерла щеки. Решать надо. Да ничего не решается. Напыщенная Белая Корона, старец, вовремя умереть не желающий. Медведь великий-духоперый, кол ему в…

Отчего не его, а свою судьбу сейчас решает гиана? Девка, пусть и не великого ума, но и не сильно-то виновная перед богами? Это наказание за гейсы обплеванные и забытые? А вот если сейчас… И что ты, Добрый бог, со шлюшкой непослушной сделаешь? Что можно еще хуже с ней сделать?!

Клэ-Р качнулась к волнам, к ветру свободному, столь страстно ласкающему древний камень башни. Бездна навстречу уже поплыла. Дна не видно, дымка туманная, даже не разберешь: на камни или на волну ляжешь. Гиана знала, что падать будет в тишине, молча, лишь ветер утешит, в последний раз в уши напоет. Лучше уж в волны…

…Вцепились пальцы в щель между камнями, ногти, сквозь прорехи перчатки, в твердь Шепота так и впились. Намертво. Замерла девушка в шатком равновесии, на парус глядя. Драккар, вышедший еще затемно, шел на запад, словно ночную тьму пытаясь нагнать. На Добрую, должно быть, нацелились…

Клэ-Р сползла с подоконника. Сердце бешено колотилось. Перед глазами все еще дрожала дымка подножья башни, серое пятнышко паруса. Ладно, раз все живут, и мы попробуем. Будем истинной гианой, пусть и не Авморской, но богов уважающей, гейсы тщательно блюдущей, правильной…

Ладонь в драной перчатке потерла штаны — зад у прекрасной ночной дарк порядком замерз от долгого сидения на камне.

Решено. Пусть все живут, пута с ними. Клэ-Р двинулась к лестнице, но тут же попятилась — взбирался наверх кто-то. Вот, загни их Дубожуй, нашли время. Говорить ни с кем не хотелось — только не сейчас. Гиана шлепнула себя по губам, скользнула прочь от лестницы, присела за обломками. Не заметят: этаж размером с зал трактирный, да и каменных куч в избытке.

Лорд Жо с женушкой любимой. Прямо к окну прошли. Некромантка окинула взглядом волны залива:

— Ого! Вот где саги писать нужно.

— Да уж. Вдохновение, сопли и чернила замерзшие.

— Капитанишка приземленный. Чувствуешь ведь?

— Ладно, чувствую. Только ты выше не лезь.

Рататоск с сожалением взглянула на стену — наверх уводили остатки рухнувшей лестницы — по камням разве что ворона пропрыгает.

— Эх, некогда глянуть. Но ветер-то я запомнить должна?

Супруг горестно замычал — поздно — некромантка уже вспрыгнула на окно, выпрямилась в проеме. Раскинула руки, упираясь в камень: ветер мигом набросился, рвал темные волосы, надувал капюшон за спиной.

— Ух, жуть какая! — в голосе ведьмы был восторг.

Несчастный милорд молчал, держал руки наготове, дабы успеть ухватить за куртку свою дуру отчаянную, если равновесие потеряет. Впрочем, мучить его ведьма не стала, спрыгнула и была немедля подхвачена в объятья.

Мгновение они стояли молча, потом некромантка ткнулась лицом в панцирь лорда-капитана:

— Не злись. Ты знаешь — мне иногда нужно.

— Может и нужно, но я фиг привыкну.

Лиц Клэ-Р не видела, но догадывалась, что они улыбаются. Совсем сумасшедшие. Еще теснее обнялись. Сейчас радости предадутся. Гиана чужое возбуждение улавливала легко. Понятно, опасность сладко подстегивает, и Шепот им уже не Шепот.

— Лот-Те бы эту башню показать, — прошептал лорд Жо.

— Да, ей интересно было бы поразгадывать. Ну, мы толково расскажем.

— Ты не расслабляйся. Дойти еще нужно.

— Фигли мне расслабляться? Разве что на строфу-другую отвлекусь:

Сумасшедшие и правда поцеловались. Потом Рататоск одернула куртку и сказала:

— Пойдем. Надо все-таки отыскать этот капкан проклятый. И выбираться. Сиге ноги размял, на «Квадро» уже волнуются. Нечего засиживаться. Да и с голоду рискуем околеть. Тюленьи запасы меня что-то не прельщают.

— У нас два батончика в «эн-зе» есть.

— Девчонке отдай. Ломает ее здорово.

— Думаешь, она вообще не догадывается?

— Не знаю. Актриса она. Настоящая. Вот таких в шпионы вербовать, а не нас, простофиль. А тайна вроде никакая и не тайна. Груаги ее знают, по замку наверняка слухи бродят. С другой стороны, когда король статус менял, она как железная сидела.

— Этот Медведь — довольно странный король.

— Да все они, короли, странные, — непочтительно пробурчала некромантка. — Ладно, северный Ворон — еще туда-сюда. Видимо, потому что мамины советы слушает. А девчонка остроухая ничего так. Крепкая. С ее-то детством.

— Ты знаешь, что у нее на спине написано?

— Да что там за спина такая, что только о ней наш муж и думает? Пошли, делом займемся.

Клэ-Р выбралась из камней, оперлась о подоконник локтями и на миг закрыла глаза. Опять ненужное слышала. Ладно, «не видим, не слышим, не вмешиваемся». Лишнее пошло в… лишнее отставим. И идти нужно, пока Добрый бог в очередной раз не отвернулся.

Что и где искать гиана пока не представляла. Но нужно попытаться. Решила, значит, нужно. Пока требовалось попытаться не слететь с лестницы — спускаться оказалось значительно сложнее, чем взбираться наверх. Вот, акульий потрох, разве это жизнь — только сама вниз спорхнуть собиралась, а теперь колени трясутся.

Клэ-Р остановилась, прижавшись к стене, и крепко шлепнула себя по губам. Это за «акулий потрох». Отвыкай, блистательная дарк. Ветер дернул гиану за капюшон, насмешливо засвистел в уши. Но, видимо, одобряя.

На лестнице Клэ-Р так почему-то ничего и не придумала. Проходя через огромные арки, тоже. В королевской башне пахло людьми, в смысле дарками, людьми и скелетами. Мелькал свет у Чаячьей Дыры — кажется, кого-то спускали в колодец. С одной стороны, логично, — капкан мог таиться на парапете или рядом с веревкой. С другой стороны, маловероятно, что Медведь сам возился с колодезным воротом. На кой демон ему соленая вода?

Гиана невольно хныкнула: огрубевшая и отяжелевшая рука разучилась наказывать сквернословящий рот — вот губа треснула. Думать и говорить нужно правильно. А капкана в колодце, конечно, нет.

Клэ-Р прислонилась к стене коридора. Шепот перестал пугать. Да, голоса, да, древние духи. У гианы и так в голове голоса. Голосом больше, голосом меньше…

Капкан ставил колдун. По желанию королевы. Вообще-то, груаги могли бы сразу спросить у самой Кордейлы. В Шепоте нет Угла Честности. Ну, прогулялись бы в Хомп. Возможно, королева была бы рада. Она любит компании. Но Ее Величество исчезло. Развратная, безумная, но обхитрившая всех. Капкан… Да, Родившая Принцев желала королю много разного. На это ее фантазии хватало.

Клэ-Р, подпирая спиной темную громаду стены и закрыв глаза, вспоминала. Алчные лицо королевы, драгоценную сетку, выбившийся локон, алое пятно губ… Живоглотка…

Гиана осторожно потрогала губу. «Живоглотка» — не брань. Так оно и есть — королева хотела сладко отрадоваться и сожрать врага. Что она могла придумать?

Подсказка была в голове. Король знал. Нет, не слова: там тени чувств. Твердое, мягкое, теплое, стыдное. Глупо. Чего можно стыдиться, если умер? Умер, распахнулся, открыл сотню секретов. Обещал все. Комнаты в Белых покоях, десятки слуг, достойный брак и место у самого подножья трона. Всегда. Всегда рядом, советница, такая доверенная и близкая. Серебро, меха и бархат, южные шелка, жаркие комнаты, груды дров, чаны лукового супа…

Старый пень, где ты был раньше?! За яйца тебя на рею, тройным крюком, отмарок старый…

По щекам тоже получилось чувствительно. Клэ-Р проморгалась от пощечин, вытерла ладони о ворот куртки, поправила волосы. Пора стричься. Такая награда у гианы — быть красивой и улыбаться. Желательно, не разбитым ртом. А королевских милостей, места у трона, мы недостойны. Хотя недурно было бы выйти замуж за рыжего Гоури, надеть ему ошейник на шею, железную сбруйку пониже — говорят, есть такие для мужчин. И пусть копит силу годами. Смирился бы, тухляк отбараный, если бы Клэ-Р встала сразу за правым плечом Медведя, смирился бы. И клан бы его молчал. Уроды, они все уроды, слизни недодавленные, семя медузье…

Гиана заставила себя разжать кулаки. Потом получишь по лицу. Потом «накажешься», как говорит всё знающая некромантка. А Гоури проживет свою жизнь без сбруйки.

Спятившая гиана думает о мужчинах и постели, королева думает о том же, король думает о мягком, стыдном. О глупом. Это ведь просто. Стыдимся стыдной глупости. Своей. Все очень просто. Или нет?

Клэ-Р, все ускоряя шаг, двинулась по темному коридору. Проще всего проверить. И извинится за глупость, если ошиблась.

У дверей спальни Клэ-Р сбилась с шага. А если не идти? Смешная ведь догадка, неприличная. Конечно, гиана просто ошиблась. Не стоит тревожить короля. Лежит себе, и пусть лежит. Великий Медведь в спячке. Еще годик, два…

Клэ-Р вздохнула. Да, несовершенство конструкции. У «Козы» проблемы со снастями и такелажем, у гианы, в общем-то, тоже. Например, дать самой себе пинка нет никакой возможности. А губы окончательно плющить никак нельзя. Отложим воспитание.

В бесконечной королевской спальне все так же покачивался светильник. Слава Доброму богу, никого кроме лекаря не было. Клэ-Р, сбавив шаг, подошла к постели.

— Не нашли? — спросил Арз-Ланц, продолжая смешивать что-то в большом и мятом серебряном кубке.

— Нет. Сейчас колодец проверяют. Но вряд ли.

— По третьему кругу ищем, — груаг поставил кубок на табурет.

— Как король? — Клэ-Р, стараясь не морщиться, смотрела в бородатое лицо короля-Медведя.

— По-прежнему. Сейчас эликсир волью.

— Надо бы шкуры проветрить, — сказала гиана, и потянула ближайший мех.

— Джином короля от лежалостей протираем… — лекарь умолк…

Клэ-Р сунула руку глубже. Волчья шкура, порядком потертая, дальше медвежья, шерсть слиплась в сосульки. Тепло душное. Запах мужской. Да простят боги, не мужской, а вонь старческая. Рука ушла по плечо, ладонь на миг коснулась костлявого колена. Клэ-Р зашарила под следующей шкурой. Вот же бухтерство проклятое — не кровать, а целая палуба. Надо было с изголовья начинать.

Арз-Ланц наблюдал молча. Клэ-Р скинула куртку и запустила под шкуры обе руки. Под самим королем вряд ли будет, вдоль края нужно искать.

— Что ищешь? — тихо спросил лекарь.

— Сейчас, — пробормотала гиана, ныряя под следующую подстилку. Здесь воняло чем-то травяным — видимо, эликсиры не раз проливали.

— Что? Я помогу. Скажи что искать? — прошептал груаг.

Клэ-Р, уже догадываясь, что все затеяла напрасно, призналась:

— Полотенце. Ночное. Должно же быть? Медведь здесь дев радовал?

Арз-Ланц молча полез под шкуры.

Все глупо и безнадежно. И почему в голову взбрело?

Пальцы наткнулись на твердое: кинжал, охотничий, вовсе не королевского вида. Видимо, любимый Медвежий клинок. Клэ-Р хотела отложить оружие, но тут свободная рука наткнулась на мягкое. Гиана двумя пальцами приподняла лоскут ткани: когда-то желтого шелка, сейчас бурый, слипшийся.

— Брось! — груаг прямо по ложу, по королевскому телу, рванулся к гиане.

— Я в перчатках, — сказала Клэ-Р, выпуская крайне неприятный платок. Тряпка упала на пол, из нее выпорхнули хлопья. Похожие на сажу, но почему-то глянцевые. Рассыпались по плите и начали мгновенно таять. Словно снежинки на воде. Миг и камень стал чистым.

— Плиту мы вырубим, — прохрипел груаг, замерев на четвереньках на краю ложа. За его спиной раздался звук, и Клэ-Р не сразу поняла, что это застонал Дряхлый Медведь…

— Перчатки срежь не касаясь! И руки вымой, — крикнул Арз-Ланц, поворачиваясь к больному…

Перчатки Клэ-Р срезала королевским кинжалом, неловко прижав рукоять сапогом к полу. Потом подцепила лохмотья клинком и сбросила вместе с оружием со стены. Из зала спальни доносились громкие голоса, мелькали в коридоре огни факелов. Да, возродился повелитель Белых земель.

Клэ-Р ничего особенного не чувствовала. Есть хотелось и перчатки было жалко.

Послышалось мягкое постукивание — к гиане бежал Авель.

— С водой поможешь? — спросила Клэ-Р.

Полную бадью Авель в одиночку вытащить не мог, выволок полупустое. Клэ-Р ждала, присев на корточки, и держа руки так, будто по локоть в дерьме испачканы. Вроде и не коснулась яда, а словно странной тяжестью кисти наливались. Впрочем, Авель начал сливать, и от холодной, столь явно пахнущей солью и морем воды, сразу полегчало. Скелет опустил ведро за добавкой, придерживал скрипящий неуклюжий ворот. Подошла Рататоск, с гианиной курткой под мышкой. Молча ухватилась за рукоять ворота, звука булькнувшей бадьи слышно не было. Начала накручиваться бесконечная веревка, тянула из глубины ведро.

— Сильнющие эти груаги, прям тролли горные, — заметила некромантка, наваливаясь на ворот.

— Это да, — согласилась Клэ-Р. — Интересно, руками да копьями сильны, или и вообще?

Некромантка хихикнула, Авель клацнул челюстью. Потом они сливали, и гиана мылась и мылась, забрызгивая одежду, и мечтая, чтобы бадья бездонной оказалась. Вместо полотенца Рататоск дала платок: довольно мятый, но чистый и даже пахнущий духами. Незнакомыми и хорошими.

— Я ужасно испугалась, — сказала Клэ-Р, возвращая платок. — Все так неожиданно вышло. Этот Арз-Ланц как заорет…

— Конечно. С магией всегда так. Непредсказуемо. Я со своей кое-как разобралась, но ее ж, проклятой, тьма-тьмущая, — некромантка смотрела безмятежно, хорошо хоть не улыбалась чарующе.

— Ужас, просто ужас какой-то, — пробормотала Клэ-Р и пошла к башне. Ей смотрели вслед — Рататоск заложившая руки за спину, выглядела неприятно задумчивой, Авель стоял с пустой бадьей.

Думать ни о чем сил не было. Видит Добрый бог, спасение королей весьма утомительное и изматывающее занятие. Куда хуже самого противного радования. В комнатке у складов, имелся присмотренный еще во время обысков топчан. Клэ-Р подняла ворот куртки и легла на покрытые старым плащом доски. Поджала ноги, — было не так уж холодно…

Пару раз просыпалась: по коридору громко топали. Потом разбудил Лелг:

— Ты спи, спи. Я вот поесть принес. А так спи.

Клэ-Р потянула носом — с тарелки, накрытой другой тарелкой, пахло рыбой. То ли вареной, то ли жареной. Желудок гианы немедленно забурчал.

— Вот и я говорю, — согласился лишенный чувства такта разведчик. — Поесть тоже важно.

Клэ-Р разломила кусок рыбы:

— Откуда обед взялся?

— Так из запасов Сиге. Много попортилось, да и душок малость есть. Он там в камере меж камней много рыбин рассовал, но, понятно, не ледник. Не сомневайся — есть можно.

Клэ-Р не сомневалась. Теплая хорошо подперченая мякоть была вкусна.

— В сумерках прорываться будем, — сказал Лелг.

Гиана кашлянула, но не подавилась.

— Да, придется. Они, лисьи потроха, нашего груага ранили… — разведчик вкратце пересказал упущенные Клэ-Р события.

…Придя в себя, король потребовал воды, напился, сказал несколько слов и заснул. Но уже вполне по-живому: ворочаясь и слабо похрапывая. Дер-Ланц счел, что телохранители обязаны известить о чудесном выздоровлении Старого Медведя опекунов принца, главного герольда, глав кланов и гильдий. Поскольку имелись сомнения, захотят ли услышать эту новость в Хомпе, в нижний замок отправился не предводитель груагов, а боец с самым громким голосом. Извещать о чуде он начал еще не вступив на мост и весть должны были отлично слышать. Стрелять арбалетчики начали, когда вестник оказался на середине моста. Сбить ловкого груага вниз стрелкам не удалось, но меткий болт пронзил плечо воина и отступление тому далось с большим трудом. Сейчас Арз-Ланц уже извлек стрелу и раненый отдыхает.

— Для кого-то в Хомпе король уже точно умер. Добром нас не выпустят. Придется как обычно, — заключил Лелг.

Клэ-Р положила рыбьи кости на старое серебро тарелки. Конечно, как обычно. Добрый бог неизменно добр.

— Ты что это? — удивился разведчик, видевший как гиана хлопнула себя по губам.

— Чешуйка прилипла. Слушай, а король-то как? Он же слабый, вдруг он умрет?

— Чего это? Я его первые слова сам слышал. О дерьме богов, загнутых чифтейнах и гнойной суке, — с гордостью поведал Лелг. — Не, король умирать не будет. У него еще дел здесь полно.

Да, надеяться было глупо. Не умрет король так вовремя. Прорываться, опять куда-то прорываться.

Лелг ушел. Гиана начала думать о прорыве и бояться, но вдруг заснула…

Проснулась сама. В темноте было тихо: бойцы и шпионы отдыхали, набирались сил. А лентяйка-гиана, судя по всему, уже выспалась. Поднялась, тронула кончиками пальцев холодную стену. Там коридор. Темно — видимо, светильник перевесили. В ушах звучали тысячи голосов Шепота: печальных и угрожающих, неразборчивых, но уже не страшных. Клэ-Р знала, что не к ней обращаются. Да и что такое призраки древних голосов по сравнению с арбалетами?

Мутный дневной свет теплился впереди, гиана неспешно прошла к дверям королевского зала. У ложа качалась уже пара светильников — горели, невзирая на день за окном. Уже угасал короткий весенний день, а солнце гиана вообще проспала.

Мебели в королевских покоях прибавилось: сюда притащили стол, пару топчанов — лежали укрытые плащами груаги. Раненый и Арз-Ланц отдыхают. Да, видимо, лучшего случая попрощаться не выдастся.

Король лежал на боку. Дыхание шевелило усы. Большое хрящеватое ухо светилось, выделялся давний шрам, волосинки на лысине птичьим пухом казались. Не красавец, да и благородная кровь не особо очевидна. Но и не жалкий старикашка, что здесь утром подыхал.

Непонятно почему, Клэ-Р захотелось глянуть в лицо. Тихо ступая, обошла ложе. Ну, лица у Старого Великого Медведя было не так уж много: в основном борода взъерошенная. Веки морщинистые. Мудрость, грозным похрапыванием выходящая.

— Живи уж, властитель, — одними губами произнесла ночная дарк. — Только какой ты мне отец? Ошиблись боги. Уж лучше бы дали в братья Сиплого с Авелем. Нелепа жизнь. Ладно, переживу.

Она отвернулась от ложа. На своем топчане сидел Арз-Ланц, смотрел. Слышал богохульства глупой гианы или не слышал — волноваться поздновато.

— Пойду я, — прошептала Клэ-Р.

— Можешь остаться, — так же тихо ответил лекарь.

— Зачем? — гиана повернулась и пошла из круга света в гаснущую дневную серость. Налетал из окон резвый ветер Залива, нес крик чаек. Привычно за капюшон хватал, в стриженый затылок холодной дланью толкал. Не иначе, одобрял безумную девку.

Во дворе было пусто и хорошо. Клэ-Р, задирая голову и поглядывая на башни, прошла к колодцу, опустила бадью. Поднапрячься пришлось. Работать без перчаток было странно, но Клэ-Р знала, что гиана, сколько бы ей жить не осталось, не забудет, что напрягаться полезно не только на ложе радости.

Умывшись, ночная дарк начала к бурной ночи готовиться. Помада лопнувшую губу подправила. Глаза и веки краской чуть тронула — собственно, с собой большого арсенала и не имелось. Надо бы мешок свой найти. И приказ выслушать. Прорывы, они ведь всегда разные, а готовиться нужно так, будто надеешься в живых остаться.

Войска собрались во внутреннем дворе, у лестницы за Зевной башней. Трое груагов, шпионы и человек-тюлень, который, судя по состоянию, больше к грузовому багажу относился.

Ситуацию Клэ-Р уяснила: уйти через пристань не удастся: в бухточке болтались две лодки, вроде бы рыбаков. Но какой рыбак настолько спятит, чтоб под самым Шепотом сети забрасывать? Даже Сиге уйти водой не получится. В нынешнем состоянии обращаться в ластоногий образ ему рискованно — слаб и неповоротлив. В воде могут добить, если сразу приметят и сообразят. Всем оставаться в Шепоте тоже бессмысленно. Провианта нет, да и заговорщики в Хомпе настроены серьезно.

Выходит, через мост, в лоб идти нужно.

— Лелг, прикроешь с башни, потом мы тебя с моря заберем, — сказал лорд Жо. — Ты у нас единственный стрелок.

— Я, конечно, единственный. Прикрою. Только потом и сам проскочу. А то вы меня целый месяц забрать не сможете. Это в лучшем случае, — хмуро пояснил разведчик.

— Глупо. Зачем рисковать? Отвлечете вместе с Клэ-Р. Обозначите стрелков на башне, — настаивала некромантка.

— Прошу прощения, леди. А как я-то потом проскочу? — изумилась гиана.

— В смысле?! — изумился Лелг. — Ты разве не остаешься? Ведь ты… того…

— Не «того». Мне оставаться нельзя.

— Это точно, ночная гиана Клэ-Р? — после едва уловимой паузы спросил Дер-Ланц.

— Абсолютно.

Слава Доброму богу, больше не спрашивали. Кажется, бойцы-груаги изумились, да медленно соображающий Лелг пялился с удивлением. По вытянутой морде селка ничего понять было нельзя. Воины обсуждали с некроманткой план прорыва, Авель ковырялся с мешком-рюкзаком. Гиана, рассудив, что ее место все равно в рядах носильщиков-обозников, взялась подгонять лямки.

— Вы щиты проверьте, — мимоходом сказала Рататоск. — Там такое старье…

Щиты были тяжелыми, круглыми, окованные по кромке полосами позеленевшей бронзы. Раздумывая, чего только гиане в руки брать ни приходится, Клэ-Р подтянула ременную петлю — вроде не совсем сгнила. Для Авеля что-то придумывать нужно: у него руки совсем тонкие. Собственно, и у тюленя проблемы…

… — Сидите и прикрываете. Лелг и Рата работают. По сигналу несетесь вперед — смотреть только под ноги. Не медлить. Сиге, ты рывок через мост осилишь?

— Нес-оооооомненн-ооооо, — затянул селк.

Лорд Жо кивнул:

— Авель, без сомнения, сделает все что может. Клэ-Р, если ты идешь с нами…

— Да, сэр. Слушаю приказ, сэр.

— Точно, — капитан улыбнулся. — Вот что значит правильная школа. Проскочите мост, щиты бросайте. Вдоль стен, куда укажем. Вопросы?

Вопросов не было.

…Странно. Похоже на игру какую-то глупую. В последнее время гиана все чаще вспоминала то далекое время: тихую улочку у Скаурской стены, ребятню визжащую. Гиана, еще не ставшая гианой, тоже визжала и скакала. Какой-то палкой тряпичный мяч пихали. Глупо. Всего несколько раз там гуляла. Айне разговаривала с соседками, и бабы громогласно орали хором, когда на улочку сворачивал фургон развозчика. Потом Иво-Онн запретила выходить. Глупо.

Сейчас тоже было глупо. На мост вошли тесной группой: пригибаясь, стараясь не разрывать стену щитов. Клэ-Р кроме своего щита, который с трудом удерживала двумя руками, ничего не видела. Общий шаг, еще шаг. Лорд Жо командовать ритм перестал: втянулись атакующие. Центральным шел Авель — щит его несколько перевешивал, но скелет держался, откидывая назад свое легковесное тело, и было непонятно, что беднягу опрокинет: щит или заплечный мешок? Правый фланг атакующих прикрывала Клэ-Р, левый — Сиге. Четырехпалые руки оборотня были слабы, щит в большей мере удерживала веревка, продетая в петли и наброшенная на шею человека-тюленя. Страшноватое лицо (вообще-то морда с собачьим носом), было сосредоточенно. От напряжения селк слегка скалился: белела полоска многочисленных зубов. Под прикрытием героев-щитоносцев, двигались основные силы: лорд-капитан, почти неузнаваемый в закрытом шлеме, дополнительно прикрывал щитом и своей броней некромантку. Последним крался вооруженный до зубов Лелг.

Смысла двигаться неслышно Клэ-Р не понимала: на мосту группа была как на ладони. На той стороне, как заверили груаги, у врага не менее десяти человек, да еще стрелки на Горной стене и на крыше необитаемых Южных покоев.

Башни Шепота остались позади — Клэ-Р отчетливо чувствовала бездну за невысоким парапетом моста. Вот качнется неловко Авель, толкнет плечом и кувыркнется гиана вниз. Впрочем, плечи у скелета хилые, а массивный щит вполне за якорь сойдет.

Да и чего бояться гиане? Утром и сама полетать собиралась. Помнить нужно такие моменты, беззубая пута тебя приласкай…

— Рата, как?

— Нормально. Вполне дотянусь.

— Привал, — шепотом скомандовал лорд Жо.

Щитоносцы с облегчением присели, оперев щиты о стылый камень моста, и скорчившись за ставшими вдруг не такими уж и большими кругляшами защиты. Некромантка села, скрестив ноги, передвинула на живот сумку со снадобьями.

— На теплое сядь, — проворчал супруг, держа щит приподнятым и заслоняя магичку «вторым этажом».

— Отстань. Что тут сидеть-то?

— Нормально сядь.

Рататоск кривясь подсунула под себя заплечный мешок.

— Другое дело, — одобрил муж. — И потом будь скромней, не мелькай. Вот начнут гоняться за одной такой девушкой приметной. Перекрасить тебя, что ли?

— Чего это? Панцирь свой перекрась. Он куда приметнее.

— Панцирь жалко. Он стильный.

— Я тоже стильная.

Они улыбались друг другу и, видимо, им было хорошо даже здесь, под прицелом невидимых стрелков. Некромантке нужно расслабиться перед работой, и муж знает, как напряжение убрать. Видит Добрый бог, болтовня и такие улыбки, действуют получше самой виртуозной радости.

Рататоск стащила с рук перчатки, неожиданно сунула гиане:

— Держи, а то лапы совсем попортишь.

— Но…

— Держи, мне без них удобнее будет.

Тишина наступила, лишь ветер под мостом пел, да и то, тоном ниже. Смотреть гиане не хотелось, но щит нужно было держать правильно, поневоле лицом к некромантке пришлось сидеть. Глаза Рататоск были прикрыты, и она стареть начинала. Набежали на миловидное лицо тени, черты стали острей, жестче. Застыла ведьма, лишь прядь надо лбом трепетала, с ветром говорила.

Клэ-Р стало холодно — не от камней стыть гиана начала, а изнутри. Палец некромантки чертил узоры на медной пластинке, и темная пыль там живыми рунами корчилась. Быстрее палец двигался, руны в прахе извивались, мелькнул клинок кинжала — на пластинку алая капля упала. Рататоск подняла измазанный палец, в сторону Лелга призывно качнула.

Готово все.

Разведчик кашлянул и завопил:

— Не стреляйте, господа стражники! Король в себя пришел. Повелевает чифтейнам и лорду-герольду немедля в Шепот явиться. Или вовсе худо будет. Не стреляйте, мы лишь приказ выполняем…

От краткого стука Клэ-Р вздрогнула — не поняла толком. Второй болт чиркнул по парапету, исчез в пропасти. А первый оказывается, в щит Авеля угодил — четырехгранный наконечник торчал из расщепленной темной доски — скелет смотрел на железку сердито.

Клэ-Р подумала, что гиана уже никогда в здравый ум не вернется — понимать, что безлицый-бесплотный скелет злится, здравый человек ну никак не может.

Продолжал орать, выглядывая из-за щита Лелг, продолжали стучать по мосту стрелы. И Сиге щитом поймал, вздрогнул. Смотрела куда-то полуприкрытыми глазами некромантка, улыбаться начала, и от этой улыбки, где очарование и злоба нелюдская воедино сливались-смешивались, стало вовсе не по себе. Клэ-Р не выдержала, отвернулась. На Горной стене кто-то жутко завизжал…

— Ага! — сказал Лелг накладывая стрелу на тетиву

Клэ-Р из-за щитов ни столько видела, как догадывалась. Когда на Горной стене появился пошатывающийся висельник, с головой на плечо свешенной, стражники-засадники не сразу обернулись. За мостом наблюдающих и было-то немного, смельчаки — мало кто решится у самого Шепота сидеть. Висельник был нешумен — стряхнул с кола одну голову, местами до белизны воронами исклеванную, вторую снял, с трудом дотянувшись иссохшей рукой. Скрипнул скорбный кол — оглянулся стражник. Онемел. Другой обернулся… Висельник метнул в них свой круглый снаряд. Не добросил — череп покатился по камням, глянул на воинов, щелкнул зубами темными. Явно подпрыгнуть попытался…

На стене закричали…

В Южных покоях тоже закричали. В пустой комнате царил полумрак и двое наблюдателей сразу приметили тени из темных углов выступившие. Их было с десяток: одни бледные, полупрозрачные, другие поярче, в одеждах богатых, густо увешанные серебром. Ужасней иных была дева в голубом платье: призывно распахивала разодранный корсаж, показывала груди отрезанные…

Арбалетчики причину криков ужаса не поняли: двое стрелков приподнялись над парапетом крыши…

Лелг стрелял мгновенно — гиана даже моргнуть не успевала — натягивался лук странный, срывались с тетивы стрелы…

Тяжким мешком рухнул на камни сбитый с крыши арбалетчик…

— Ну и ладненько, — сказал лорд Жо, вскакивая. — Засиделся…

Лорд-капитан бежал по мосту, прикрываясь щитом, — быстрый, высокий. Выстрелить по нему лишь раз успели: меткий болт ударил в правый бок панциря, отскочил бессильно, точно в шкуру стурвормью непробиваемую воин был обряжен…

Дальше Клэ-Р отвлеклась, поскольку по щитоносцам прошлись груаги. Некромантку они обогнули, остальным повезло меньше: гиане так врезали по спине, что дух перехватило, Сиге по камням расплющило, Авель покатился, за свой щит цепляясь.

— Вот бычары, — проорал Лелг, вскакивая на ноги и нашаривая в колчане следующую стрелу — разведчика отбросило к парапету.

Трое груагов уже были за мостом — они не бежали, а словно скользили, с такой скоростью, что глазам не верилось. Добрый бог свидетель — истинно нелюди. Мгновенно обогнали лорда Жо. Миг — Дер-Ланц словно чудом оказался на Горной стене. Взвизгнул так и не успевший ничего понять стражник, — длинный полированный наконечник копья исчез, словно и не коснувшись его груди, не пронзив кольчуги. Исчезли и двое других королевских телохранителя. Под стеной лорд Жо добивал стражника…

— Пора? — пробормотала гиана, поудобнее перехватывая щит.

— Так чего замерли?! — Лелг не отрывал взгляда от крыш….

Клэ-Р заслоняясь от Южных покоев щитом, не без опаски взяла за локоть некромантку. Та открыла глаза, глянула слепо, но встала, ощупью проверяя сумку со снадобьями. Потянулась за мешком-рюкзаком.

— Во-оооооозму, — заверил Сиге.

Двинулись. Возглавлял Авель, высоко выставивший щит. Следом Клэ-Р, прикрывающая некромантку, с другой стороны селк — щит он бросил, выставлял под стрелы два мешка. Умный, оборотень. Последним двигался Лелг, держа наготове лук.

Сказать, что неслись галопом нельзя — рысили, стараясь не пригибаться. Но никто не стрелял. С крыш, удаляясь, доносился истошный крик:

— Мертвяки! Мертвяки-мертвяки!

Клэ-Р помнила, что нужно под стеной держаться. Увлекла безмолвную некромантку, Авель с оборотнем прикрывали. Вынырнул из-за угла лорд Жо с обнаженным мечом.

— Целы?! Живей! Клэ-Р, давай по маршруту…

Бежали вдоль стены — навстречу возникли двое груагов с копьями наперевес. Лорд Жо взмахнул клинком, прощаясь с королевскими телохранителями.

Видят боги, бежать с такой тяжестью вообще невозможно — у Клэ-Р болел живот, щит неудержимо опускался, грозя стукнуть по коленям…

Двор. Сидел у распахнутой двери стражник: глаза вылезли из орбит, из пробитого горла еще выходила толчками кровь — ворот кольчуги как лакированный.

— Внутрь! Не топчемся! — лорд Жо, обогнав проводницу, прыгнул в дверь.

Лестница была справа. Споткнувшись, Клэ-Р чуть не покатилась вниз — на ступеньках труп лежал.

— Щиты бросаем! — скомандовал лорд-капитан.

Гиана с облегчением уронила измучившую тяжесть на мертвеца — вроде не воин, по одежде слуга, но почему-то с мечом у пояса.

В Хомпе загудел рог, сразу подхватил второй. Тревога.

Лорд Жо сплюнул в темный угол:

— Спохватились. Рановато.

— Сейчас свежих подниму, — сказала, на миг приоткрывая глаза, Рататоск.

— Не спеши. Может и обойдемся. Веди, ночная дарк…

…Пробиться к Лестницам не удалось. Хомп гудел от встревоженных голосов и завываний рога. Шпионы неслись по коридору, сворачивая подальше от шума, но топот нарастал со всех сторон. На Капельном перекрестке наскочили на двоих: молодой лорд, явно из Угрей, пухлая служанка…

— Спасайтесь, мертвяки идут! — завизжала Клэ-Р прямо в бледное лицо юноши. Служанка, не раздумывая, поддержала писком, кинулись в сторону Жилых галерей. Юный Угорь бежал перед Клэ-Р, на ходу пытался выхватить кинжал. Проскочили заброшенные Бельевые — навстречу многоного затопали, в блеске факелов сверкали шлемы и наконечники коротких рунок-трезубцев. Тьфу, пута их засоси, — охрана кастеляна, видимо, выяснить причину паники лорд их послал.

Гиана остановилась, Лелг едва не ткнул в нос копьем, но догадливо развернулся. Побежали обратно: за спиной ругались, пищала служанка, с ходу врезавшаяся в стражников. Кричал о мертвецах угриный лорд…

У лестницы неудачно наскочили на людей: трое перепуганных рабочих спешили к Жилой половине. Первый шарахнулся от высокого лорда Жо к стене, увидел Авеля и с испуга вскинул короткий лом — сплющенный конец с хрустом вошел меж ребер скелета. Из-за нанизанного на железо Авеля выглянул Сиге — рабочие взвыли. Лорд Жо бил их рукоятью меча — двое упали, третий — бесстрашный плотник — зацепил лорда-капитана по плечу коротким топориком. Лорд Жо молча ударил клинком — лицо рабочего развалилось, плеснула на стену кровь…

Еще поворот, еще… С топотом и криками бежал кто-то по параллельной галерее — зазвенело оружие — с кем-то сражались. Пришлось свернуть, шпионы, сделав крюк, оказались в Белых покоях. Посреди пустынного коридора валялся шлем, раскачивался на стене потревоженная лампа. Впереди слышался стук и скрежет. Кажется, охрана принца Лори баррикадировалась изнутри.

— Надо возвращаться. И вниз уходить… — задыхаясь, сказала Клэ-Р.

— Не пройдем, — глуховато откликнулся из-под шлема лорд Жо. — Вперед?

— Телохранители принца. Заперлись.

— Вот черт! Рата, у тебя что?

— У входа во двор двое свежих. Пугают. Но сейчас их добьют… — сказала прислонившаяся к стене некромантка.

Клэ-Р пыталась сообразить. Место знакомое. Памятное. Вот тут с Сиплым и дрались — широкое пятно гари от разбитой лампы, гобелен исчез, стена в копоти. Недурно, кстати, горело. Тайный вход в нору без покойного красавчика Лу не найти. Можно дверь в покои принца Феиса вскрыть — он тоже умер, возражать не будет. Но там тупик. Спасибо Доброму богу, гиана там уже металась.

… — Еще развоплощеные есть и неупокоенный… — продолжала вяло рассказывать некромантка. — Тут рядом. Тайный ход, кажется.

— Если открыть, можем уйти, — сказала Клэ-Р. — Через Угол Честности можем проскочить. Но я секрета замка не знаю.

— Мертвый знает. Вот тут ход, — Рататоск ткнула стену раскрытой ладонью.

— Не здесь. Там дальше.

— Что ты мне втираешь? — возмутилась сквозь напряжение некромантка. — Здесь. Очень просто. Вот в щель нажимаешь. Только…

— Давай. Где это? — лорд Жо втиснул в указанную щель острие кинжала.

— Это не тот ход! — в ужасе прошептала гиана.

— Выбирать особо некогда.

С легким шорохом поднялась плита, из тьмы дохнуло холодным тленом. Шпионы уставились на покойника: лежал у самых ног, скорчившись, завернувшись в плащ.

— Вдоволь насиделся, — пробормотала Рататоск. — Говорит — механизм тайника неисправен, выйти не смог…

— Мы выйдем. Вы же техники, — сказал, оглядываясь Лелг.

Шум в коридоре слышали все — приближалась стража.

— Ныряем, — сказал Жо. — Потом разберемся. Иначе порежут. Белка, ты покойника возьмешь?

Некромантка кивнула, первой переступая через тело. В узкую тьму полезли остальные. Жо ухватил мертвеца за плащ, выволок в коридор — мелькнуло мертвое лицо в темных пятнах, седая борода…

Лелг с лордом Жо возились в трубе-норе, нашаривая механизм закрытия плиты. В конце концов, лорд-капитан ухватился прямо за плиту и потянул — каменная плоскость неохотно, но пошла вниз. Клэ-Р успела увидеть, как покойник снаружи дрогнул и неожиданно легко поднялся на ноги. Двинулся семенящими шажками, опустив голову и покачивая торчащей из-под капюшона седой бородой. Гиана зажала себе рот рукой в перчатке — колдун! Тот самый! Сдох все-таки.

Плита опустилась, отрезав шпионов от света и шелеста одеяния мертвеца…

Во тьме возились лорд-капитан и Лелг, пытаясь отыскать фонарь. Клэ-Р, все еще зажимая себе рот, прислушивалась. От перчатки пахло духами, а гиане было страшно. Сквозь толщу камня донесся чуть различимый шум. Стих.

— Пал, — чуть слышно сказала Рататоск. — Не воин.

— Это колдун, — прошептала Клэ-Р. — Сильный.

— Ничего так, — согласилась некромантка. — Не трясись. Мертвый колдун — уже вообще не колдун. Вообще-то, от воина всегда больше толку.

— Фонарь включаю, — предупредил лорд Жо.

…Скользил по покатой стене норы яркий луч, его заслоняли шедшие цепочкой люди. Клэ-Р ступала ощупью, машинально придерживаясь за мешок, висящий за спиной Авеля. Следом шел селк — пах оборотень умеренно. Возможно, холодная нора ароматы сдерживала. А может, проветрился пока бегали.

— Осторожно, — предупредили впереди.

Клэ-Р переступила через расщелину, полную черной, как смола воды. Авель пришаркивал с легким стуком, — носок на пятке у скелета протерся.

Ход вел вниз, пришлось хвататься за стену — поскользнуться легче легкого.

Стало еще холоднее — нора куда-то выводила…

Отряд стоял на полуобрушившемся карнизе. Лорд Жо шарил лучом фонарем по стенам и своду пещеры. Порой свет отражался, слепил глаза: посреди полости белела линза льда. Озерцо, вернее, широкий колодец, видимо с зимы так и не оттаял. Странно, под землей всегда теплее. Но не здесь.

— Надо подумать, — сказал Лелг, успевший обойти по карнизу вокруг ледяной линзы. — Нормального хода дальше нет. Вроде как тупик.

— Наверх можно, — лорд Жо указал лучом на темнеющие в своде над колодцем отверстия. — Правда, задача нетривиальная. Еще можно те щели на верхнем карнизе глянуть. В общем, привал.

Клэ-Р сидела между селком и Рататоск. Некромантка, неподвижная и молчаливая, замерла, обхватив руками колени и опершись о них подбородком. Видимо, колдовство продолжалось. Гиане было не по себе — так и чувствовался холод. От колодца зимой веяло, от некромантки иной стужей. Хотелось одернуть куртку. Вот так и застужаются, а потом…

Луч фонаря мимоходом бил в глаза, слепил даже сквозь веки. Сиял в полутьме неровный овал льда колодца, словно светился изнутри.

Лелг древком копья постучал о лед:

— Тонкий. Может, воды в запас набрать?

— Со-оооооленая, — сказал Сиге. — Мо-оооре это-оооо.

— Да ладно тебе. Не могли мы так глубоко спуститься.

— Не лезьте, — пробормотала Рататоск, не открывая глаз. — Морская. Прилив, отлив. И там люди.

— Понятно, — после паузы сказал лорд Жо. — Предложения по ситуации будут?

— Назад или наверх, — Лелг указал на отверстия в потолке. — Шнур у нас есть. С Сиге придется повозиться — он не особо схудал. Остальных поднимем.

— Куда поднимем? Это ж не тайный ход. Вон края какие. Шахта или просто сток, — сказал лорд Жо, поглядывая на жену.

— Ну, люди тут бывают. В смысле, и живые, — разведчик подцепил копьем что-то вроде сумки, потом нагнулся к сугробу у колодца, подхватил светлое и большое: — А вот?! Роскошь-то какая!

Клэ-Р онемела — не узнать великолепие белоснежного меха было трудно.

— Это ж сколько стоит-то? — Лелг встряхнул находку и мех необъятной шубы растекся мягкой волной, накрывая сапоги бойца, соскальзывая на лед…

— Брось! — пискнула Клэ-Р. — Это королевы.

— Ей уже не нужно, — вяло сказала Рататоск. — А вот сумку, ты бы, Лелг, под стену сунул. Это от колдуна осталось. Такая фигня внутри…

Разведчик поспешно откинул суму за камни и отошел подальше. Но с мягкой находкой расставаться не спешил.

— Разобралась, значит? — тихо спросил лорд Жо у жены.

— В общем, да, — Рататоск поежилась.

Сидели в темноте. Было слышно, как шуршит, продолжая исследовать пещеру, Лелг. Лорд Жо обнимал жену — судя по всему, некромантке требовался отдых.

— Из топлива ничего здесь нет, — сообщил из тьмы разведчик.

— Они все сожгли, — тихо откликнулась некромантка. — Сидели здесь пять дней. Или шесть. Колдун потом еще долго один сидел. Живучий. Сверху талая вода капала. Слизывал…

— А королева? — шепотом спросил лорд Жо.

— В воду ушла. Не желала, чтоб ее колдун жрал.

— А как она с колдуном вообще здесь оказалась?

— Так же как мы. Она хотела слышать, как убьют убийц. Вот и пришла.

— Видят боги, я уже запутался, — сказал невидимый Лелг. — Что тут услышать можно? И каких убийц убийц убивать хотели?

— Убийц своего сына. Принца. Это Клэ-Р может лучше объяснить, — сказала некромантка. — А слушать отсюда можно: расщелины в стене к Белым покоям ведут. Колдун умел со звуками играть — и усилить, и приглушить. Полезное шпионское уменье.

— Ну, не о-ооооочень-то-оо п-ооолезное, — заметил селк.

— Да, умер колдун жестоко, — согласилась Рататоск. — Впрочем, здесь легко ушедших маловато. Наверху этот Угол сраный-пытошный, да и вообще… Тела сбрасывали. Клэ-Р, ты девушка стойкая. Нам очень жаль.

— Она здесь? — спросила гиана у тьмы.

— Да. Ее не пытали. Сразу удуш… В общем, она умерла быстро.

— Не понимаю, — проворчал Лелг. — Вы же говорите, утопилась королева?

— Помолчи, — сказал Жо.

В темноте скрипнуло и Клэ-Р взяли за руку. Тонкие и сухие пальцы — Авель присел перед плачущей гианой.

Холодная темнота. Изредка падает сверху капля. Иво-Онн так ненавидела сырость и холод. Теперь она там — в воде подо льдом. С десятками, а может сотнями душ, прошедшими через Угол Честности. «Не вижу, не слышу, не вмешиваюсь» — не всегда закон срабатывает.

Клэ-Р осторожно сжала пальцы друга-скелета и сказала:

— Я знала. Глупо было надеяться. Я знала.

Шпионы разговаривали о каких-то противовесах, о тайной двери, которую умершие так и не смогли открыть изнутри. О вариантах. Об отливе, воздушных «карманах» и координации. Клэ-Р слушала и не слышала. Думала почему-то о совсем давнем. Мама тогда приходила домой, еще туда — к Скаурской стене, редко из замка приходила, но непременно такая душистая и веселая. Смешно целовала в макушку. Вот, чтоб тем тупым богам вечно в объятьях своих пут вонючих резвиться, — разве это жизнь?! А о жизни в Хомпе вообще ничего и не вспомнишь.

Костяшки фаланг Авеля нагрелись в пальцах гианы. Скелет вроде бы безмолвно говорил что-то хорошее. О том, что там, дальше, за упокоенностью, не так уж плохо. Он знает. Там тепло и друзья. Добрый мертвяк. Наверное потому, что жадная плоть давно с него сползла. Впрочем, Сиплый тоже нормальный парень. Собственно, и кухонник…

Гиана вздохнула и вытерла перчатками щеки — от подкладки пахнуло духами. Некромантка права — живому человеку надлежит быть стойким. И Иво-Онн эти сопли не понравились бы. Хотя маму истинно мудрой трудно назвать.

Клэ-Р стукнула себя по губам и заставила глупую гиану слушать.

… — можешь не донырнуть. Там целый лабиринт каналов, а мертвые разве толком объяснят? Вот как застрянешь…

— Кто-ооооо? Я не-ееее до-оооонырну?

— Спорить какой смысл? Засчитаем как один из вариантов, — сказал лорд Жо. — Поскольку ты, Сиге, если и пойдешь, то уж с точным пониманием ситуации.

— Е-ееееестественно. Иначе Ло-оооо-Та с Вини меня со-оооожрут.

— Тогда работать пора, — сказала некромантка. — Разделимся, благо бойцов достаточно. Мы с Жо — к двери. Попробуем разгадать, что там с механизмом. Клэ-Р, ты как?

— Могу я с вами? Я хоть видела как оно работает.

— Пошли. Милорд, вы аккумулятор вечно экономить будете?

Засиял фонарь — лорд Жо корректно уводил луч от лица гианы. Воспитанный. Так все по цепочке и идет: некромантка через Авеля знает, что гиана взяла себя в руки, лорд-капитан знает, почти всё, что знает жена. И их друзья тоже начинают понимать. И жизнь становится до странности простой и понятной.

… — Канава здесь.

— Да помним, — некромантка шла за супругом, вертя в руке молоток. — Странное место, этот ваш Хомп. Такие тут наслоения. Жо, помнишь в «Лапах» королевский торт делали?

— Ага, «Наполеон».

— Угу. Так здесь слоев даже больше. Такая неистовая древность в вашем Хомпе.

— Прошу прощения, леди, Хомп — не мой, — сказала Клэ-Р.

— Тоже верно. Эх, поработать бы здесь нормально.

— Только не молотком, мое дитя, — предупредил супруг. — Желательно без шума обойтись.

— Это я успокаиваюсь. Тактильно, — оправдалась некромантка.

Лорд-капитан хмыкнул.

Из-за плиты двери не доносилось ни звука. Узники норы начали осматривать стену. Лорд Жо что-то поднял из кучки каменой крошки. Оказалось небольшой нож — таким писцы обычно точат перья. Лезвие было стерто почти до основания.

— М-да, — пробурчал лорд-капитан. — Бывают смерти и поприятнее. Он сам-то далеко? Может, еще что знает о двери?

— Вниз куда-то оттащили. Куски. Я его спрятаться просила, но он упрямился. Стражники встретили, разделали.

— Понятно. Значит, открыть нам не сможет. Кто-то еще рядом есть?

— Замурованный дальше по коридору. Давний. Да еще на цепи. Не выберется. Жо, давай сами разобраться попробуем? Не магический же механизм. Справимся.

В противовесах Клэ-Р понимала мало. Разве что в живых, постельных, пусть им… Супруги спорили, прерываясь на эксперименты.

— Видишь, двигается, но массы не хватает.

— А я что говорю?! Вытек балласт, вот и не тянет.

— Заклинило вверху. Вот послушай, послушай. Клэ-Р, давай!

Гиана очередной раз нажимала камень-ключ. В стене что-то едва слышно дергалось и утихало, лишь в ладонь шла дрожь. Издохла дверь. Супруги сидели внизу, прислушивались, прижавшись ушами к стене.

— Не должно сильно расклинить. Раз с той стороны рычаг работает, то и отсюда…

— Просто резервуар частично опустел. Но причина должна быть. Вот работала-работала система и именно сейчас. Тьфу!

— Возможно, механизм во время пожара повредили, — прошептала Клэ-Р. — Прямо за стеной горело. Лампа, потом гобелен.

— Ага! Я и говорю — вытекло!

— Да мне индифферентно. Главное, чтобы сильно не расклинило, — упрямилась некромантка.

Кажется, внизу поцеловались. Клэ-Р, глядя во тьму, покачала головой. Благородные люди, капитан и некромантка, а как дети.

— В любом случае, намертво плита не должна засесть. Приподнимем.

— А смысл? Здесь тесно. Двое держат, а у них между ног кто протиснется? Белка?

— Я слишком отожралась, — отозвалась Рататоск. — Значит так: приподнимаем, стопорим, идет Авель. Его можно частично протиснуть. Ножом он с той стороны нажмет. И куда эта падла денется? Поднимется.

— Допустим. Можно попробовать. Но дальше? Опять мы, коридор, и весьма нервная стража, — лорд Жо похлопал по двери. — Вполне возможно, мы прорубимся. Но…

— «Но» нам не нужно, — заверила некромантка. — Мы все целыми должны уйти. Прорубаться — это в крайнем случае. Мы так обещали.

— Милорд, леди, позволено ли мне будет предложить некий план? — прошептала гиана.

— Не нуди. Предлагай.

Клэ-Р рассказала. Сидели рядом, слушали молча. Гиана закончила. Осмыслив, лорд-капитан сказал:

— Ты, Клэ-Р, от нас дурного набралась. И спятила. Хотя если по частям разбирать, не так уж безнадежно. Нечто подобное мы уже делали…

— Мы прямолинейно делали, — прошептала Рататоск. — Война, бей-руби. Здесь элегантнее может получится. Но ты, Клэ-Р, о мертвых слишком просто думаешь. Они не куклы. За веревочки их не подергаешь. Люди они. Пусть и мертвые.

— Я в мертвых мало понимаю, — призналась гиана. — Вы тогда на корабле об оплате и награде говорили. Могу я сейчас те слова вспомнить и попросить об одолжении?

— Можешь, хотя и не совсем вовремя, — не скрыл удивления лорд-капитан.

— Вот ты дурень, муж, — разозлилась некромантка. — Разве это оплата? Она ж о матери говорит.

— О! Туплю, — прошептал лорд Жо. — Конечно, покойную нельзя беспокоить.

Клэ-Р воззвала к Доброму и рискнула:

— Рататоск, мне можно отсюда забрать маму? Здесь плохо. Холодно и… и… Она бы не хотела здесь… Ох, что я бухтерю?!

…Гиана рыдала, уткнувшись в пахнущий духами, рыбой и морем воротник некромантки. Рататоск поглаживала плаксу по спине, посапывал лорд Жо.

— Ну, хватит. Потом время будет. И помянуть и вообще. А сейчас подумаем. Полагаю, нужно с Сиге посоветоваться… — сурово сказала некромантка.

Советовались без Клэ-Р. Гиана помогала Лелгу и скелету выковырять из стены подходящий камень. Молоток у некромантки, действительно, был очень удобный. Били сквозь сложенный плащ, приглушая удары, рычали на Авеля, чтоб пальцы берег. Управились. Клэ-Р, обходя выломанные из колодца льдины, пошла возвращать молоток.

— Сде-еееелаю, — заверил гиану Сиге. — Может, и не-ее выйдет. Но-оо по-ооостраюсь. Не-ее во-ооолнуйся.

— Спасибо, — сказала Клэ-Р.

Все было готово, оставалось дождаться вечера. На черную воду в обрамлении траурной белизны льда, смотреть сил не оставалось. Клэ-Р легла на плащ, лицом к стене. Спину грел Лелг, некромантка вполголоса декламировала какую-то странную сагу о дровосеке с двумя душами. Гиана дремала, потом кто-то ее накрыл белым мехом. Было противно, зато тепло.

4. Спасенье Короны

— Раз!

— Два!

— Три! — выдохнула Клэ-Р, вдвигая камень в светящуюся щель. Плита осела, камень под тяжестью отчетливо треснул, от него отскочил осколок. Гиану рванули за ремень, продергивая промеж мужских ног.

— Я что говорил?! А если глаз выбьет?

— Виновата, сэр.

— Тихо вы! — Лелг прислушивался.

В коридоре Белых покоев было тихо. За спиной, в трубе норы, тоже царила тишина, но уж к той тишине вовсе не хотелось прислушиваться. У ледяного колодца в одиночестве оставалась некромантка и, надо думать, не бездействовала.

Клэ-Р прижалась к стене, пропуская спешащего Авеля — скелет упал на пол, постукивающей ящерицей заерзал, приноравливаясь к щели.

— Башка главное! — зашипел Лелг.

Череп не проходил. Совсем чуть-чуть, но не протискивался в щель. И отсутствие ушей не помогало.

— Ну, мы это предвидели, — пробормотал лорд Жо. — Давай, боец.

Авель поднялся на колени, лорд-капитан обхватил его гладкую голову:

— Держись.

Скелет нетерпеливо хлопнул легковесной ладонью по стене. Позвонки не желали поддаваться, лорд Жо встряхнул безжалостно — шея хрустнула. Клэ-Р безмолвно воззвала к Доброму богу. Безголовый скелет юркнул к щели: протиснулась грудная клетка с прорехами на месте выбитых ребер, лягнулись мосластые ноги в носках…

— По плите ориентируйся, — напутствовал лорд Жо.

Снаружи скрежетнуло — Авель ощупью искал клинком щель-замок. Шпионы ждали в молчании. Скребла сталь по камню: ослепший скелет старался, но не мог справиться. Гиана шевелила губами, истово обращаясь к Доброму, чего уже давным-давно не делала. Видимо, бог удивился. Плита с недовольным шорохом двинулась вверх.

Роли были расписаны: воины выскочили первыми — лорд Жо метнулся с отмычкой к дверям покоев принца Фериса, Лелг страховал с луком. Выбрался в коридор Сиге, следом гиана начала выбрасывать заплечные мешки. Получилось как у опытной палубной команды: с замком капитан справился вовремя, Сиге зашвырнул за дверь поклажу, Клэ-Р с башкой Авеля под мышкой и комом королевской шубы вывалилась в коридор, схватила замершего с ножом у стены скелета за руку, увлекла в душные покои принца. Следом вошли бойцы, лорд Жо прикрыл дверь:

— Первый этап — удовлетворительно.

— Голову на место, пожалуйста, — не вытерпела Клэ-Р.

— Не суетись. Сейчас установим.

Видимо, лорд-капитан перенял у супруги солидную толику некромантского умения, поскольку череп занял свое место довольно быстро. Авель удовлетворенно завертел шеей, похрустывая позвонками, и, наконец, сунул нож в ножны. Селк похлопал костяного товарища по плечу:

— Ло-оооовко срабо-ооотано.

— Тихо вы! — лорд Жо стоял у двери, прислушиваясь.

— Да идут они уже, — прошептал Лелг.

Клэ-Р вспомнила, что ей нужно переодеться…

Коридор наполнился неясным чавканьем шагов, мокрыми шорохами, и нежными звуками весенней капели, — воинство мертвецов-утопленников, естественно, высохнуть не успело. Клэ-Р стояла в сумраке комнаты, натягивая на себя платье. Шафрановый шелк был жеваным, словно его из задницы толстуна вытащили, да вдобавок почему-то наряд стало тесным и натягивался с трудом. Гиана, стараясь дышать неглубоко, поправила корсаж. Стоять с почти обнаженной грудью было как-то странно. Цепь на шею — хорошо, что прихватила, обнаженные руки в шрамах безобразны, но это сейчас только на пользу. Сапоги просто смешны, ничего, подол прикроет. Клэ-Р ощупью красила правый глаз — вертикальные штрихи на щеку — в любом случае, чудовищно оригинально выйдет.

Шорохи из коридора доносились громче, журчала вода. Мужчины замерли — Лелг белый как мел, да и другие в сторону двери старались не смотреть. Авель хоть на гиану поглядывал, остальные вообще одеревенели.

— Готовы? — спросила из-за двери Рататоск. — У меня все здесь.

— Умеренные? — сдержано спросил лорд Жо.

— Почти. Королева не очень…

Клэ-Р уронила угольный карандаш. Авель нагнулся за огрызком косметики.

— Пута с ним, с макияжем, — прошептала гиана. — Готова я. Ты уж рядом побудь, пожалуйста.

Скелет уверенно хлопнул по ножнам на ремне, что болтался на тощем тазе.

— Тебе бы поимпозантнее быть надо, — проскулила Клэ-Р, озираясь. Дернула край балдахина над постелью — пыльный бархат неохотно поддавался клинку. Гиана свернула большой вишневый лоскут на манер шарфа, набросила на шею скелета. Бархат для мертвеца с ложа принца-мертвеца.

Клэ-Р туже затянула ремень на своей талии, сунула за него ножны с ножом, сдвинула на спину, и пошла к двери.

— Шубу, — напомнил лорд Жо.

Гиана подхватила проклятые меха. На нее с ужасом смотрел селк. Выдавил:

— Успеха, но-ооочная да-арк.

— И тебе, — Клэ-Р заставила себя улыбнуться.

Рататоск сидела на корточках под дверью. А коридор был полон.

Некромантка подняла голову:

— Не бойся. Я присмотрю.

Если бы за спиной не стоял Авель, гиана наверняка бы запрыгнула обратно в комнату. Или сдохла бы на месте.

Вперед, глупая дарк.

Клэ-Р обошла мертвеца, которого сначала приняла за ребенка. Нет, просто ноги у колен обрублены. А так взрослый. Волосы только содраны — голова шаром сине-багровым. Но мужское хозяйство ему не тронули, видимо, поиграли…

Гиана протискивалась вдоль стены: некоторые мертвецы покачивались, уступая дорогу, другие стояли неподвижно. Пахли холодом, льдом и водой. Сладковатая вонь разложения лишь угадывалась. Хотя вот этот высокий, с лицом-студнем и руками раздутыми… О, спаси нас Добрый бог!

Не страшно, не страшно, не страшно. Просто мертвые. Может и хорошие среди них есть, вроде Авеля.

Покачивался коренастый мертвец. Спина в белых ровных полосах: кожу сдирали аккуратно, умело. Рядом топталась баба в обрывках платья служанки — лицо-болванка: глаза-щелочки лишь намечены, носа почти нет. Зато нижняя толстая губа отвисла, торчат зубы черные, гнилые. Не чистила, дура, при жизни.

Клэ-Р пыталась сдвинуть коренастого комом шубы — стоял как столб. Из-за спины потянулся Авель — уперся ладонями — коренастый мертвец неожиданно послушно посторонился. Брезгуют, значит, живыми…

Гиана протиснулась мимо воина с лицом костистым, почти как у Авеля — от кольчуги бойца такой холод шел, будто не ржавчина сплошная, а чистый лед. Впереди было свободно, мерцал криво повешенный светильник. Гуляла под ним королева.

Клэ-Р подумала, что истинных сук даже смерть не очень-то меняет. Кордейла выглядела почти живой, только волосы в полном беспорядке и драгоценная сетка съехала на шею. Светлое платье с бесстыдным декольте портили лишь рыжие пятна. Да, еще ступни тряпьем обмотаны — видимо, мерзли перед смертью.

Взгляд королевы обратился на живую дарк. Гадостный взгляд: глаза белые с лиловатостью. Клэ-Р когда-то на «Козе» учудила, сварив кашу очень похожего цвета.

Королева потянулась, целясь когтями в лицо гиане. Обломанные ногти, лака багряного почти и не осталось, камни в перстнях тускло блеснули. Звякнули браслеты…

Клэ-Р отпихнула руку меховым щитом:

— Ваша шуба, милостивая защеканка. Согреться не желаете?

Мертвяка оскалилась сквозь прилипшие к лицу пряди.

— Спокойнее, Клэ-Р, — донесся голос некромантки. — Не тяни. Она очень обижена.

Клэ-Р хотелось швырнуть мех, выхватить нож и обидеть коронованную тварь еще сильнее. Таки разделывать и варить нужно. На мыло, путу отмаранную.

Ладно, позже.

Королева руки опустила, но помогать не желала. Пришлось просто набросить шубу на мокрые белые плечи.

— Ты придерживай, что ли, — прошептала гиана.

Авель кивнул.

Медлить было нельзя, и Клэ-Р повела мертвецов.

…Шелест шагов. Оказывается, если дышишь в одиночестве, это тоже очень слышно. Где-то в хвосте шли живые: некромантке оттуда удобнее видеть своих поднятых, она — пастух. Нет, не пастух, это куда сложнее, несведущей гиане не понять. Ведет и говорит с мертвыми Рататоск, а ночная дарк лишь показывает путь.

Королева шла рядом. На ступенях лестницы грациозно подобрала белизну, скользящую по камням. Помнит. Все помнит. И ненавистью от прекраснейшей Кордейлы воняет куда яростней чем тленом. И это прекрасно. Клэ-Р начала улыбаться этой ненависти.

Мертвячка сбилась с шага. Потянулась когтями к гиане — Клэ-Р с силой ударила по ледяному запястью:

— Ступай вперед, тварь!

Белое лицо королевы исказилось, мелькнул меж бледных губ толстый язык.

— Молчи и иди! — прошипела Клэ-Р, выхватывая нож. — Или сразу в мыло?

Мертвая королева сделала неловкий шаг вперед, Авель набросил ей на плечи соскользнувшую шубу. Что-то сказала за спинами неупокоеных некромантка, вновь зашаркали ноги…

Пост стоял у нижнего перекрестка, там где начиналась широкая галерея ведущая к Жилой половине. Трое стражников. Смотрели на толпу, столь безмолвно спускающуюся из сумрака лестницы. Десятник, вполне знакомый Клэ-Р, кривоносый ветеран из Китовых, обычно возглавляющий пост у Большого двора, начал открывать рот… Лица воинов становились все изумленнее, десятник ощупью вынул из крепления факел, поднял повыше…

Затопали сапоги — стражники бежали в сторону Заброшенных Бельевых. Ни крика, ни попыток вскинуть вульжи — бежать к Бельевым было проще, и воины бежали.

— Мы ужасны, — прошептала Клэ-Р. — Приятно быть ужасной, а, дохлая Кордейла?

Мертвая королева неожиданно цепко схватила гиану за корсаж — затрещал шелк. Клэ-Р перехватила твердую руку — мертвая плоть на ощупь ничем не отличалась от широких браслетов, вскинула нож к мутному гадкому глазу:

— Разделаю! Все мясо сниму. На наживку пойдешь, черноперка тебя жрать будет, давиться и блевать!

Авель тщетно пытался втиснуться между живой и мертвой женщинами. В спину Клэ-Р надавил большой мертвый воин, тронул за плечо ледяной дланью в остатках кольчужной перчатки.

— Лапу убери, тухлый сын сраной путы!

…Громко говорила на лестнице, что-то приказывала некромантка. А Клэ-Р было наплевать — пусть дернется королева. Сталь ножа хороша и отточена, плоть легко сойдет с мерзлых костей. Заскрипел зубами Авель, гиана слегка опомнилась.

— Шагай, о коронованное украшение Хомпа. Или Старый Медведь нас догонит. Ему есть что сказать верной супруге.

Пришлось самой догонять. Королева Кордейла быстро шагала, длинная шуба мела влажный след. Клэ-Р, сжимая нож, пошла рядом. Лицо почему-то пылало. Почти в радость нырнула, сумасшедшая дарк.

Галерея, словно нарочно, была пустынна. Ну, да прошедшее утро выдалось тревожным, мало кто решится шляться по Хомпу без срочного дела в такой день. И со временем подгадали.

Клэ-Р оглянулась. Мертвые шли к живым. Разные мертвые. Частью изуродованные пытками, частью уже мало похожие на людей, а иные аккуратные, почти красивые. Юнец, так похожий на гадкого Лу, только выше ростом. Молодой лорд, в ладном кожаном дублете, миловидная дама в старомодной парчовой жилетке, с обрывком шнура на шее. Как они попали в ледяной колодец? Ну, боги хитры…

Шум Большой Трапезной был слышен издали. Ужин подходит к концу, но живые жильцы замка еще там. Удачно. Сейчас будет поворот, там скамьи, там вечно кто-то толчется и сплетничает…

У скамей торчало с дюжину бездельников: стайка служанок, мелкий лорд из Рыб, пажи: все слушали стражника, опирающегося на вульж. Двери в трапезную были приоткрыты: многоголосье, запахи снеди. Фасоль, баранина, пивной дух…

Несколько человек обернулись на звук шагов, стражник умолк на полуслове…

— Прочь! — закричала гиана всем этим замершим в ужасе людям. — Прочь из Хомпа! Король Медведь вернулся! Смерть идет за изменниками! Король отдал замок нам! Наш Хомп!

Договорить не дали: заверещали разом десятки голосов, рухнула без чувств хорошенькая служанка. Геройский стражник, наставив на мертвецов оружие, попятился в Трапезную, оступился на ступеньках, рухнул…

Гиана бок о бок с королевой вступила в Трапезную. С высоких ступеней были видны оба зала: большой правый — для слуг, левый — для благородных. Людей было не так много, не лучшие времена. Сотни полторы едоков, и выглядывающие из кухонных коридоров повара и подавальщики, и стражники у дверей в Жилые галереи. Жаль, не все кухонники здесь.

— Король в гневе! — закричала, надрываясь, гиана. — Хомп — предал Корону! И Хомп отдан нам! Мертвым!

…Ступени Трапезной. Пышная белая королева с мертвым лицом, яркая хрупкая гиана-утопленница с выжженным правым глазом, жуткие фигуры втискивающиеся в двери. Тишина, звон падающих вилок, визг отодвигаемых скамей…

— Хомп наш! — сказала, улыбаясь, мертвая гиана.

Авель, умница, содрал с себя вишневый бархат и взмахнул новым знаменем Хомпа.

— Мертвяки! — разом выдохнула Трапезная.

Словно от этого многоголосого вздоха, затрещала мебель и зазвенела посуда. Мертвые хлынули в зал, живые бросились вон.

В треске и воплях Клэ-Р пыталась откашляться — горло болело и сильно. Нет, не для боевых кличей гианам рот боги даровали.

Собственно, боя никакого и не было. Живые ломились в двери, пробивались в кухонные коридоры. Отставшие прыгали по столам, сшибая миски и опрокидывая блюда с остатками бараньего рагу… Волок храбрый лорд безумно визжащую деву, отступали, выставив кинжалы молодые Угри… Упал со стены факел, задымилась солома на полу… Полз к дверям паж со сломанной ногой, ухватил за стол, поднялся, заковылял…

Трапезная опустела. Мертвецы опускались на пол, садились на скамьи. Села на стол, потом легла дама в жилетке — задравшийся подол открыл бледные бедра. Клэ-Р, косясь на пошатывающуюся королеву, шагнула к столу, поправила подол мертвой тетке. Взяла кувшин — пиво, вроде бы теплое. Ну и ладно, горло болело все сильнее.

Из Жилых галерей, со двора, неслось разноголосое:

— Мертвяки! Мертвяки в замке!

Клэ-Р поставила кувшин. Королева все не желала падать — белый неподвижный столб.

— Всё, кажется? — пробормотал Лелг, осторожно пробираясь между мертвыми телами и мисками.

— Огонь залей. Еще пожара не хватало, — сказал лорд Жо, тревожно сгибаясь над сидящей на ступеньках некроманткой.

Рататоск потерла лицо ладонями:

— Авеля берем и сматываемся. Дурно получилось. Я моих имею в виду.

Лорд Жо тоже смотрел на мертвых, усеявших Трапезную:

— Почему дурно? Похоронят их правильно. Может, родственники или вообще… Опомнятся ведь.

Рататоск кивнула:

— Что сделано, то сделано. Эй, Клэ-Р, очнись. Уходим.

— Сейчас, — гиана шагнула к белой фигуре — королева неуклюже попятилась, шуба соскользнула с ее плеч.

— Только быстрее, — некромантка тяжело поднялась. — Мы там подождем. Лелг, твою…, хватит дымить.

Разведчик бросил кувшин и выскочил из клубов дыма — солома, залитая пивом и водой, гасла.

— Уже иду, — Лелг запрыгал через тела, подхватил ком белого меха.

— Сдурел?! Брось гадость, — ужаснулся лорд Жо.

— Вы что? Сокровище такое. Отчистится…

Шпионы ушли. Клэ-Р, готовя нож, подступала к королеве. Прекрасная властительница Хомпа упорно не желала падать. Наверное, ее ведьма на ногах держала. Чтобы удобнее было. Вообще-то, Клэ-Р было все равно. Глупо мстить мертвым, но и просто уйти нельзя. Боги простят.

Авель ткнул локтем — в руках скелет держал стражницкий вульж.

— Здорово, — прохрипела гиана.

Королева пыталась закрыться руками. Но вульж оказалась вполне приличным оружием — тяжелый клинок легко справлялся с мертвой плотью. На пол королева Кордейла упала уже частями. Клэ-Р положила длинное оружие на стол. Авель потыкал пальцем в лежащую кучу дряни, потом коснулся своей костяшкой шрама на предплечье гианы.

— Браслеты? Да, хорошие. Но милорд прав — носить будет противно.

Авель стукнул по своей дырявой грудной клетке.

— От тебя будет? Тогда возьму, — согласилась гиана.

Пришлось еще разок рубануть вульжем. Авель снимал браслеты, Клэ-Р, решив, что хуже не будет, сдернула с откатившейся под стол мертвой королевской головы драгоценную сетку.

— Все. Пусть фарш валяется.

Гиана побежала к дверям. Авель легко скакал рядом, клацая совсем уж протершейся пяткой.

…Хомп бежал. Текли уже иссекающие людские ручьи к воротам, спешили хомпцы, роняя добро, толкались, под рыдания и крики.

— Живее! Не задерживаться! — рычал сотник из-под глухого шлема. — Шевелись!

Стражников у ворот было мало, но строй стоял твердо. Щиты сдвинуты, копья и алебарды наготове. Взгляды прикованы к дверям Жилых галерей и Писчему посту — оттуда мертвецов ждут. Есть в страже достойные бойцы, без всяких шуток. От Конюшенного Двора смельчак-возчик уводил упряжку. Тарахтели колеса, рысили за фургоном неоседланные верховые лошади.

Шпионы прижались к стене, пропуская фургон. Рядом ругались пешие беженцы: кто с поклажей, кто налегке.

— Мертвецы с темнотой на город хлынут, — убежденно сказала дама, держащая за руки двух онемевших с перепугу девочек. — По темну им, людоедам, легче. Надо на хутора и в море уходить.

— Отобьемся, — сказал старичок, поправляя на поясе тяжеловатый меч. — Городские подойдут, моряки с копьями. Мертвецы — враг не великого ума. Вот если б с ними орки были…

— Так огры с ними. В Лестницах с сотню скопилось. Охрана принца с ними до последнего рубилась. Никто не уцелел, лишь принца чудом вывели, — немедленно объяснила осведомленная дама. — К утру весь Авмор мертвецкий будет.

— Король не даст, — сказал Лелг, вскидывая на плечи мешки. — Король очнулся, слыхали?

— Вранье, — дама всхлипнула. — Если бы Старый Медведь на ногах был, разве б позволил… А ты, разбойничья рожа, небось только и рад? Вон, мешки добром-то набил уже. Я вас, Приливных, знаю…

— Да я вон благородным господам помогаю, — обиделся Лелг. — За две «короны» подрядился.

— Разбойная морда, сразу видно, — сказал старичок, поглядывая на молчащего лорда Жо. — Вы из Угрей, что ли?

— Да продвигайтесь же вы, мертвяки-то рядом, — заскулила Рататоск. — Ох, боги, что ж твориться-то?!

Клэ-Р подхватила на руки одну из девчонок. Под крики дамы, всхлипы и оханья некромантки, беглецы, наконец, выбрались за ворота. Здесь ждали несколько всадников — гонцы, готовые известить город о новом наступлении мертвецов.

— Да что ж ты, душегуб, людей топчешь?! — заорала энергичная дама на лорда из Рыб с трудом удерживающего горячего коня. Лорд отругивался сквозь зубы.

За мостом Клэ-Р поставила девочку на ноги, ребенок немедля уцепился за пухлую руку матери.

— Уходите сразу за город, — деловито посоветовала дама. — Мертвецам, что благородных рвать, что таких, грязноватых, — разницы нет. Кровь у всех теплая.

Клэ-Р кивнула.

— Отобьемся, — заверил Лелг.

Лорд Жо не выдержал и отвесил болтуну пинок. Шпионы ускорили шаг. Впереди, по спускающейся к городу дороге двигался почти непрерывный поток людей. Навстречу течению пробивалась группа всадников с факелами.

Рататоск высморкалась и сказала:

— Уйма народу была в Хомпе. Даже удивительно.

— И удивительна глупость и легкомыслие отдельных личностей, — проворчал лорд Жо. — Один болтает, что в голову придет, другая слезы изображает.

— Надо же было сказать что-то. Иначе подозрительно, — оправдался Лелг.

— Мы потом накажемся, — пробормотала некромантка. — А сейчас пусть милорд нас великодушно простит.

Лорд Жо посмотрел на жену, и принялся отбирать у нее мешок. Рататоск поупиралась, но сил у нее не было.

— Давайте-ка мне пожитки, милорд, — прохрипела Клэ-Р.

Лорд Жо отдал поклажу, подхватил на руки жену. Завернутая в простенький плащ некромантка и правда на ребенка походила.

— Слышь, Клэ-Р, давай мешками махнемся, — предложил Лелг. — Этот пухлый, но легкий.

— Сам свою грязную дрянь таскай, — ответила гиана.

Мешок с шубой был, конечно, легче, но отдавать рюкзак с разобранным Авелем не хотелось. Уж очень они его небрежно таскают.

— У стены посидим где-нибудь, передохнем, — сказал лорд Жо, пытаясь поправить коротковатый чужой плащ. Рататоск протестующее шевельнулась — похоже, уже дремала.

— В ворота войдем, а там рядом. Скаур вообще крошечный, — хрипло заверила Клэ-Р.

…Ничего здесь не изменилось. Разве что у соседей ставни поменяли. Клэ-Р поднялась на ступеньку, поправила парик, и с очень сложным чувством взялась за такое знакомое кованое кольцо. Шпионы смотрели в разные стороны улочки, некромантка так и дремала на руках у мужа.

Клэ-Р постучала. От Скаурской стены доносились крики, заржала лошадь. Было уже совсем темно, но город не спал.

За дверью было тихо.

Гиана подумала, что стоящие у двери гости, со своими мешками, с раненой или пьяной девушкой на руках, выглядят весьма подозрительно. Впрочем, дом гиан и так имеет неоднозначную репутацию.

Шорох. Шаги. Видит Добрый бог, Айне совсем старенькой стала.

Лязгнул засов. Дверь открылась и Айне повыше подняла свечу.

— Зачем не спрашивая открываешь? — прошептала Клэ-Р.

— А я знала. С утра все чудилось.

— Айне, я с друзьями.

— Так чего стоять? Маячите только понапрасну. Время-то какое… — старушка посторонилась.

— Справа лестница наверх. Там спальни, — Клэ-Р пропустила милорда, скользнул внутрь Лелг.

Поскрипывали ступеньки под мужчинами. Клэ-Р обнимала сухенькие плечи няни:

— Мне так давно хотелось придти. Не получалось.

— Ничего. Я знала, что ты утонуть не могла. Боги к нам добры. Давай дверь запрем…

…Клэ-Р сидела на коврике у камина. Как мечтала. За спиной потрескивал огонь, прутья решетки приятно грели. Только очень маленькой решетка казалась. Игрушечной.

Некромантские шпионы спали. Собственно, Рататоск так и не проснулась, когда ее на широкую постель укладывали. Милорд и Лелг наскоро перекусили и тоже упали. А гиане спать не хотелось.

Кружка с густым травяным чаем остывала, — сорванному горлу стало легче. Айне сидела на любимой табуретке, посасывала кусочек сладости (той, что шпионы «эн-зэ» называли) прихлебывала из своей старой чашки.

— Остаться-то я не смогу, — сказала Клэ-Р.

— Я старая, а не глупая. Кое-что слышала. Все мне знать и не надо. Вот только… Если король и вправду пришел в себя, то возможно…

— Да, Старый Медведь очнулся. Остальное невозможно.

Айне облизнула сладкий палец и осторожно сказала:

— Видят боги, это не мой секрет. Иво-Онн считала, что тебе лучше не знать, но…

— Она была права, — Клэ-Р посмотрела на няню. — Лучше забыть этот секрет. Иво-Онн умерла.

Айне вздохнула:

— Мы обе это чувствовали.

— Верно. Я простилась и похоронила маму. Вполне достойно.

— Это хорошо. Ты совсем взрослая.

— Угу. Надо подумать, что нам делать дальше.

— Не беспокойся. Дом я сберегу. Сил еще хватает. Когда-нибудь ты вернешься и…

— Едва ли. Скорее уж наоборот. Не хочешь перебраться в более теплый городок?

Айне улыбнулась:

— Порой Иво-Онн только об этом и толковала. Прямо целыми днями.

— Ну, может у меня получится…

Они разговаривали о делах и планах, пока за ставнями не начало светлеть. Айне прислушалась:

— Твои гости проснулись.

Клэ-Р вышла на лестницу. По ступенькам взбиралась сонная некромантка.

— Таз для умывания налево от кухни. Остальное чуть дальше, — сказала Клэ-Р.

— Благодарю. Уже нашла. Хороший у тебя дом. И кровать крутая, — Рататоск навалилась животом на резные перила, попыталась разлепить глаза. — Остаться здесь не надумала?

— Уж лучше плюхнусь с Шепота.

— Тоже верно, — некромантка судорожно зевнула. — Тогда ждем, когда поуспокоится, и уходим. Бабушке скажи, что если весточку надо будет передать или еще что, так это мы запросто. Мы, или иные хорошие люди. К Луику все равно кто-то ходить будет.

— Спасибо.

— Э, свои ведь люди. Пойду, пожалуй, еще подрыхну.

Клэ-Р вернулась к камину. Айне покачивала головой:

— Подружка у тебя миленькая, молоденькая, а таскается как невесть кто. Штаны под плащом. А у тебя парик совсем ужасный.

— Что делать, красоту сейчас мало ценят. Время беспокойное. То мертвецы оживают, то еще похуже, — Клэ-Р поправила мешок, подсушивающийся у камина. Близко к огню ставить вредно. Неизвестно, снятся ли покойникам сны, но Авелю пусть снится. Теплый, спокойный сон.

Ушли шпионы из Авмора через день. Горожане потихоньку успокаивались, гарнизон удержал Хомп, у воскресшего короля уже побывали чифтейны. Драккары Китовой Травы погнались за кораблем огров-колдунов, нескольких дарков удалось сбить в море стрелами, но остальные чудовища ушли от погони. Да уж, магию просто так не осилишь, об этом и в указе Старого Медведя было очень длинно и красиво изложено.

Умнее было бы выждать еще пару суток, но супруги знали, что Лот-Та жутко беспокоится.

Выехали на повозке через Рамсовы ворота без особых проблем: усиленная стража бдительно выслеживала мертвяков и огров, а не людей. Возница полагал, что шустрые люди везут счастливо прихваченное добро перепрятывать — война с огровыми мертвецами и в городе ощутимо аукнулась. Впрочем, несколько пожаров, да крупная драка в Рамсе, не особо-то горожан удивила. Иное дело события в Хомпе.

От дороги шпионы ушли, скатившись узкой расщелиной. Мужчины предупредили, что поведут в обход, «на рожон» вблизи разворошенного замка лезть незачем. Вскоре выпустили из мешка засидевшегося Авеля. Гиана шагала за скелетом и размышляла, почему с ним воевать легче? Часть груза он, конечно, тащит. Но, наверное, не только в этом дело. Идет рядом костяной парень, и он куда страннее тощей шлюхи, называющей себя гианой. Все понимают, что не бывает никаких гиан, но из вежливости соглашаются. А кто такая Клэ-Р? Гиана и есть. Шлюхам ведь куда проще живется. А шлюхи хорошей крови так и вообще вполне себе настоящие леди.

Начало темнеть, Клэ-Р сидела рядом с леди-некроманткой и ела пирожки, запивая дивным чаем. Истинно домашним. Мужчины забрались выше по склону — намечали дальнейший путь. Авель, пирожками не интересующийся, бродил меж камней, поглядывая на море.

— У меня в мешке два его ребра, — сказала Клэ-Р. — Там, в Хомпе, подобрала. Надо бы на место поставить. Возможно такое?

— Фмефте пофтавим, — заверила некромантка набитым ртом. — В смыфле, вместе поставим. Но если сильно поломанные, то проще новые подобрать.

— А он… Ну, если все ему заменить…

— Не, он обновки любит. И Авелем навсегда останется. Кости — они вроде одежды. Вон — на башке у него сплошь швы. Не бережет себя. А сам наш парень глубже. На борту будем, я тебе объясню.

— Да, в общем, я пониманию…

К скалам, ничем от других не отличающимся, вышли уже глубоко за полночь. Кто-то завывал на склонах вдали от берега — шпионы особого внимания не обращали. Лорд Жо замигал фонарем, буквально тут же мигнула ответная вспышка на одном из утесов в море.

— Ждут, — улыбаясь, сказал лорд Жо.

Лодку Клэ-Р не разглядела, пока та шагов на двадцать к берегу не подошла. Некромантка с мужем залезли в воду, ухватились за лодочку. Потом обнимались с женой-сестрой, аж подпрыгивая: обе жены лорда-капитана бывали истинными дитями. Да, собственно, и сам-то он…

Ушла первым рейсом лодка с благородным семейством. Клэ-Р умылась и сидя на корточках, слушала плеск волн. Дрянной все-таки этот залив Клиин. Хотя тоже море. Волна плеснула особенно громко, выбросив прямо к гиане черный ужас. Клэ-Р плюхнулась на задницу, выхватила нож. Ужас вскинул ласту, залопотал.

Клэ-Р выругалась и сказала:

— Вот я на Шепоте подкрадываться к даркам и не думала.

— Да он же на виду нырял. Не видела, что ли? — подошли Лелг с Авелем.

Тюлень фыркал и булькал, взмахивая то одной, то другой ластой, и указывая вдоль берега.

— Это… Клэ-Р… он говорит что вытащил. В смысле, тело доставил, — неуверенно перевел Лелг.

— Я тебе должна, Сиге, — сказала гиана.

Оборотень булькнул.

— Вот ты дурная бываешь, Клэ-Р, — удивился разведчик. — Он же тебе куда больше должен. Чего считаться-то?

Проводили Иво-Онн утром. Светило солнце, небо было светлое, и в нем таял светлый дым. Костер был хорошим — собирали плавник по всей бухте. Остальное сделала некромантка с сестрой, сказавшие, что «детям в такой день лишь вспоминать своих родных надлежит». На саван пошел кусок светлой парусины, зашили тело тщательно. Пылал костер, стояли шпионы. Клэ-Р обратилась к Доброму, потом ко всем богам, которых вспомнила. Попросила для мамы хорошей дороги. Потом некромантка взяла гиану за руку, повела к лодке. На веслах сел Авель, погреб к судну. Клэ-Р в последний раз взглянула на светлый дым, вытерла глаза и поднялась по трапику.

Вахтенный Вини-Пух вздохнул:

— Да, а вот я так своих и не проводил. Хенка, разве что. Ну, пусть боги и им и нам помогут. Или хоть не будут мешать. А тебе велено отдыхать. Лекарство вот приготовлено. Действенное. И джин для запивания.

Клэ-Р кивнула. Проглотила стаканчик чего-то густого, травяного. Запила крепким, потом водой. И спустилась в каюту.

Спала гиана почти двое суток. Когда проснулась, катамаран уже вовсю скользил по волнам залива. В шкафу стояла металлическая банка, зашитая в парусину. Довольно легкая банка. Упокоится прах Иво-Онн в теплой, солнечной земле. В южной. Как и хотелось первой гиане Авмора.