Хулиган-ство мирового масштаба

Глава 14: Cтарые злодеи и юные гении

Знаете, что хуже всего в ссорах с любимыми людьми? То, что жизнь не останавливается, чтобы дать вам время все обдумать и найти правильные слова для извинений. Нет, она продолжает подбрасывать новые события, словно проверяя: «А справишься ли ты с личными проблемами, когда вокруг творится очередная чепуха?»

Вот и сейчас я сижу в своем летающем мозге (да, все еще не придумал ему нормальное название), направляясь на разведку в один из пригородов. Уже третий день после свадьбы Чешира. Третий день после того, как я умудрился превратить признание в любви в бизнес-план. И третий день, как Шиго со мной практически не разговаривает.

Норман, конечно, пытается играть роль семейного психолога: — Господин, может, стоит принести госпоже Шиго цветы? — Норман, последний раз, когда я приносил ей цветы, она сказала, что это «типично мужская попытка заткнуть проблему букетом вместо того, чтобы ее решить». — Тогда конфеты? — «Попытка подкупить меня сладким вместо того, чтобы стать сладким самому». — Драгоценности? — «Думаешь, меня можно купить за блестяшки, как ворону?»

В общем, Шиго оказалась неподкупной. А еще она была права, что меня больше всего и бесило.

Сейчас же я летел по наводке одного из информаторов Лиги, который сообщил о «подозрительной активности» в районе Денвилл. Якобы там два мальчишки каждый день строят что-то грандиозное, а к вечеру все исчезает. Звучало интригующе. Может, юные последователи? Или конкуренты?

Приземлился я в парке неподалеку от указанного адреса. Замаскировал летательный аппарат под… эм… абстрактную скульптуру современного искусства. Получилось убедительно — несколько прохожих уже остановились и долго что-то обсуждали, глядя на мой мозг.

Дом, который мне указали, выглядел совершенно обычно. Двухэтажный, с традиционным американским двориком, белым заборчиком и… Стоп. А что это за конструкция возвышается за домом?

Я осторожно подкрался ближе и заглянул через забор. То, что я увидел, заставило меня усомниться в собственном рассудке.

Во дворе стояла… ну как это назвать? Ракета? Башня? Космический лифт? Конструкция уходила так высоко в небо, что я не мог разглядеть ее верхушку. При этом вся постройка выглядела идеально — никаких торчащих проводов, кривых сварных швов или следов спешки. Профессиональная работа.

Рядом с этим чудом инженерной мысли возились два мальчишки. Один — рыжий, треугольной формы (серьезно, как у него такая голова?), второй — зеленоволосый и молчаливый. Они что-то настраивали на пульте управления размером с мой стол.

— Итак, Ферб, — говорил рыжий, — сегодня мы запустим ракету к Марсу, чтобы посмотреть, можно ли там выращивать картошку. А потом вернемся к обеду.

К Марсу. К обеду. Этот мальчишка говорил о межпланетном путешествии так, словно собирался в магазин за хлебом.

Я не выдержал и перелез через забор.

— Привет, мальчики! — крикнул я, приземлившись прямо перед ними, — что тут у вас происходит?

Они повернулись ко мне с любопытством, но без страха. Обычно дети при виде синего мужика в лабораторном халате как минимум убегают с криками.

— О, привет! — радостно помахал рыжий, — я Финес, а это мой сводный брат Ферб. А вы кто?

— Я… эм… — черт, как представиться? «Привет, я злодей, хочу захватить мир»? — доктор Драккен. Ученый.

— Круто! — воскликнул Финес, — вы изучаете ракеты? Потому что мы как раз собираемся лететь на Марс!

— На Марс, — повторил я, все еще не веря своим глазам, — и… это вы построили?

— Ага! — гордо кивнул мальчишка, — а вчера мы делали машину времени. Правда, она случайно отправила нашу сестру Кэндис в каменный век, но мы ее быстро вернули.

Машину времени. Случайно. Я почувствовал, как у меня дергается глаз.

— А позавчера, — продолжил Финес, увлекшись рассказом, — мы строили тематический парк на заднем дворе! С американскими горками и колесом обозрения! Правда, к вечеру все исчезло, но было весело!

— Исчезло? — переспросил я.

— Да, такая странная штука, — пожал плечами мальчик, — мы строим что-то крутое, а к вечеру оно всегда куда-то девается. Наверное, мама убирает, пока мы спим.

Я перевел взгляд на молчаливого Ферба. Тот кивнул, подтверждая слова брата.

— И сколько вам лет? — слабым голосом спросил я.

— Мне десять, Фербу тоже, — бодро ответил Финес, — а сколько вам?

— Тридцать один, — автоматически ответил я. Потом добавил: — И я потратил годы на изучение физики и инженерии.

— Круто! — снова воскликнул мальчишка, — тогда вы поймете нашу конструкцию! Хотите посмотреть?

И прежде чем я успел ответить, они потащили меня к ракете, наперебой объясняя принципы работы их двигателя. Слушая их, я понял три вещи:

Первое: эти дети были гениями. Причем такого уровня, что рядом с ними я чувствовал себя первоклассником.

Второе: они не имели ни малейшего представления о том, насколько невозможно то, что они делают.

Третье: мне срочно нужно было их завербовать.

— Мальчики, — начал я, когда мы закончили осмотр ракеты (да, она действительно могла долететь до Марса), — а вы не хотели бы… эм… использовать свои таланты для более амбициозных целей?

— Какие еще цели могут быть амбициознее полета на Марс? — искренне удивился Финес.

— Ну… — я замялся. Как объяснить детям концепцию злодейства? — захват мира?

Они переглянулись.

— А зачем его захватывать? — спросил Финес.

— Чтобы… управлять им? Изменить к лучшему?

— А мы можем изменить его к лучшему, не захватывая, — логично заметил мальчик, — вот, например, если на Марсе можно будет выращивать картошку, то людям больше никогда не будет грозить голод!

Я открыл рот, чтобы возразить, но понял, что мне нечего сказать. Мальчишка был прав.

— Но… а власть? А влияние?

— А зачем? — снова удивился Финес, — нам и так весело. Каждый день мы придумываем что-то новое, строим, экспериментируем. А власть… власть же скучная. Одни совещания и подписывание бумажек.

Ферб кивнул и показал жестом что-то вроде «бумажная волокита до потолка».

Я стоял и смотрел на этих детей, которые одной фразой разрушили всю мою мотивацию к вербовке. Они были счастливы. Они созидали. Они делали мир лучше просто потому, что им было интересно.

— А вы хотели бы научиться злодейскому смеху? — попытался я в последний раз.

— А как он звучит? — заинтересовался Финес.

Я набрал воздуха и выдал свой фирменный смех: — МВХА-ХА-ХА-ХА-ХА!

Мальчики внимательно выслушали, а потом…

— ХАХАХАХАХАХА! — засмеялся Финес самым обычным детским смехом. — Хи-хи-хи! — подхватил Ферб.

Получился настоящий детский хор. Радостный, искренний, заразительный. Я невольно улыбнулся.

— Нет, — покачал головой Финес, — ваш смех какой-то грустный. А наш веселый!

Грустный. Мой злодейский смех он назвал грустным.

В этот момент из дома выбежала девочка-подросток с рыжими волосами.

— АГА! — закричала она, тыча в меня пальцем, — ФИНЕС И ФЕРБ, Я ЗНАЛА! ВЫ СВЯЗАЛИСЬ СО ЗЛОДЕЕМ!

Дети повернулись к ней.

— Привет, Кэндис, — спокойно поздоровался Финес, — а откуда ты знаешь, что доктор Драккен злодей?

— Я видела его в новостях! — торжествующе заявила девочка, — он тот самый, который украл все мороженое! И устроил культ растений! МАМА УБЬЕТ ВАС, КОГДА УЗНАЕТ!

И она помчалась обратно в дом, явно за подкреплением.

— Хм, — задумчиво произнес Финес, — значит, вы действительно злодей? Круто! А что такого злого вы делаете?

Я посмотрел на их честные глаза и вдруг почувствовал себя очень усталым.

— Знаете, мальчики, — медленно сказал я, — я уже сам не уверен.

Через десять минут во двор ворвалась вся семья: мама, папа, и несколько соседей, которых Кэндис успела привлечь по пути. Они остановились, увидев, как я сижу на траве рядом с детьми и слушаю их рассказ о том, как можно использовать силу тяжести для создания вечного двигателя.

— Финес! Ферб! — закричала мама, — отойдите от этого… от этого…

— Злодея, — подсказала Кэндис.

— От этого злодея!

Я встал и поднял руки в примирительном жесте.

— Простите, мэм, я не хотел вас пугать. Ваши мальчики показывали мне свою ракету.

— Какую ракету? — мама повернулась к детям.

Но там, где только что стояла гигантская конструкция, теперь была пустая лужайка.

— Она опять исчезла, — философски заметил Финес, — как всегда.

Взрослые непонимающе переглянулись.

— Но мама, — продолжил мальчик, — доктор Драккен совсем не страшный! Он просто грустный!

— Грустный? — переспросила женщина, с подозрением глядя на меня.

— Ага! — кивнул Финес, — у него даже смех грустный. И он не знает, зачем нужна власть!

Теперь все смотрели на меня с любопытством, а не со страхом. Кэндис возмущенно фыркнула.

— Простите, — вмешался я, — я действительно не хотел никого беспокоить. Просто увидел… эм… ваших талантливых детей и заинтересовался их проектами.

— Он ученый! — добавил Финес, — и ему нравятся наши изобретения!

Папа мальчиков, до этого молчавший, вдруг улыбнулся.

— Знаете, доктор, — сказал он, — если вам интересно, что делают мальчики, вы можете приходить иногда. Только предупреждайте заранее.

— ЛОУРЕНС! — возмутилась его жена, — ты приглашаешь злодея в гости?!

— Линда, посмотри на него, — спокойно ответил мужчина, — он действительно выглядит скорее грустным, чем опасным.

Я почувствовал, как у меня дергается глаз. Грустный злодей. Отличный имидж для картотеки Лиги.

Обратный путь я проделал в глубокой задумчивости. Эти дети за полчаса разрушили все мои представления о мотивации, амбициях и смысле жизни. Они создавали невозможное просто ради радости созидания. Без мыслей о славе, власти или признании.

А я? Чего я хотел? Изменить мир к лучшему? Но зачем мне для этого Лига Зла? Зачем играть в «плохого парня»?

Может быть, Финес был прав. Может быть, мой смех действительно грустный.

Приземлившись на базе, я обнаружил Шиго в саду. Она сидела на скамейке и гладила Хельгу, которая мурлыкала у нее на коленях. Чешир дремал рядом на солнышке.

— Шиго, — осторожно позвал я.

Она подняла глаза, но не улыбнулась.

— Как прошла разведка?

Я сел рядом с ней, стараясь не спугнуть кошку.

— Встретил двух мальчишек, которые за один день построили ракету для полета на Марс.

— И?

— И они спросили меня, зачем захватывать мир, если можно просто делать его лучше.

Шиго задумчиво погладила Хельгу за ушком.

— Умные дети.

— Да. А еще они сказали, что мой смех грустный.

— Он и правда грустный, — согласилась она, — потому что ты сам грустный.

Я посмотрел на нее.

— А почему я грустный?

— Потому что ты пытаешься быть кем-то, кем не являешься, — она наконец встретилась со мной взглядом, — ты не злодей, Дрю. Ты добрый человек, который почему-то решил, что добро можно творить только под маской зла.

— Но Лига…

— А что Лига? — перебила она, — тебе нравится работать с коллегами? Нравится помогать людям? Нравится изобретать? Так делай это. Но зачем притворяться, что ты плохой?

Хельга мурлыкнула и потерлась головой о руку Шиго. Та улыбнулась — первый раз за три дня.

— Знаешь, что сказал мне Чешир вчера? — продолжила она, — что семья — это когда ты можешь быть собой. Настоящим собой. Без масок и ролей.

Я молчал, переваривая ее слова.

— Дрю, — тихо сказала Шиго, — когда ты будешь готов снять маску злодея и стать просто хорошим человеком, который хочет изменить мир к лучшему, — тогда мы поговорим о свадьбе.

И она встала, осторожно передав мне Хельгу, и ушла.

А я сидел в саду, гладил кошку и думал о том, что два десятилетних мальчишки оказались мудрее меня. И о том, что, возможно, пора перестать играть в злодея и начать быть собой.

Хельга мурлыкнула и посмотрела на меня своими зелеными глазами. В них не было осуждения. Только понимание.

— Что думаешь, Хельга? — спросил я, — стоит ли мне послушаться умных женщин?

Кошка мяукнула. Видимо, это означало «да».

Чешир открыл один глаз.

— Золотое правило семейной жизни, — сонно промурлыкал он, — когда все женщины в доме говорят одно и то же — они правы.

Мудрый кот. Очень мудрый.