Хулиган-ство мирового масштаба

Глава 22: Институт принудительного просвещения

Знаете, что самое страшное для любого злодея? Не провал очередного плана. Не арест героями. И даже не взрыв секретной базы из-за неисправности в реакторе. Самое страшное — это проснуться утром и обнаружить, что газеты пишут о тебе исключительно хорошее.

Сижу я в своем кабинете на вершине Башни Зла, попиваю утренний чай из кружки с надписью «Номинант на Нобелевскую премию мира» (подарок от Нормана — видимо, он решил подготовить меня к неизбежному), и читаю утреннюю прессу через бинокль. Да, бинокль. Потому что газеты мне доставляют дроном на остров, а шрифт у журналистов становится все мельче.

И знаете, что меня больше всего беспокоит в этих статьях?

«Доктор Драккен — образец современного социального предпринимательства.»

«Лига Зла показывает, как можно совмещать бизнес с человечностью.»

«Экологические инициативы злодеев получили одобрение ООН.»

Читаю и думаю: господи, куда катится мир? Где мой статус опасного маньяка? Где народная любовь, приправленная здоровым ужасом? Где хотя бы пара возмущенных писем от консервативных бабушек с требованием «остановить синего безумца»?

Хуже всего то, что вчера мне прислали приглашение на церемонию «Бизнесмен года». С пометкой «Номинация: За выдающийся вклад в социальную сферу».

Я, злодей, номинирован на награду за доброту! Это уже не ирония, это какой-то постмодернистский абсурд!

— Господин, — прерывает мои экзистенциальные страдания Норман, влетая в кабинет с видом человека, который только что увидел нечто невероятное, — к вам прибыли посетители на… — он выдержал драматическую паузу, — на ракете.

— На ракете? — переспросил я, думая, что ослышался.

— На самодельной межпланетной ракете, господин. Они говорят, что хотят записаться в вашу школу. И еще спрашивают, можно ли припарковать их транспортное средство рядом с вертолетной площадкой.

Я подошел к окну и посмотрел вниз. Действительно, на берегу острова стояла… как это назвать? Ракета? Космический челнок? Плод больного воображения юных инженеров? В любом случае, конструкция возвышалась метров на двадцать и мирно попыхивала паром из сопел.

Рядом с этим чудом техники стояли два знакомых мальчишки — Финес и Ферб.

— Норман, — медленно сказал я, — а школу-то мы еще не открыли.

— Именно поэтому они и приехали, господин. Хотят записаться в предварительный список.

Школу? Какую школу? А потом меня осенило. Словно молнией в самое темечко, как говорил мой дед перед тем, как изобрести что-нибудь взрывоопасное.

Школа! Конечно же, школа!

Медицину мы реформировали. Экологию спасли. Теперь очередь за… образованием!

Из-за попадания сразу во взрослое тело я как-то упустил столь любимый многими период: школьные годы. А ведь именно там формируется личность, мировоззрение, система ценностей. Именно там детей учат быть послушными винтиками в чужой машине вместо того, чтобы стать инженерами собственной судьбы.

И самое ужасное — в этом мире за качественное образование нужно платить! Во многих странах даже начальное и среднее образование стоит денег, из-за чего множество детей растут необразованными. И даже там, где образование формально бесплатное, оно настолько скучное и бессмысленное, что дети мечтают только о том, чтобы это закончилось.

Но ничего! Я всех тут заставлю быть умными, творческими и критически мыслящими. Если понадобится — даже принудительно!

— Норман, — торжественно объявил я, вставая из-за стола и случайно опрокидывая кружку, — приглашайте мальчиков. У нас будет разговор о будущем образования! И захватите швабру — я снова залил клавиатуру чаем.

Через полчаса Финес и Ферб сидели в моем кабинете и с нескрываемым восторгом разглядывали мои дипломы. Особенно их заинтересовала недавно полученная грамота «За выдающийся вклад в экологическую безопасность планеты» и сертификат участника конференции «Альтернативные методы ведения бизнеса».

— Мистер Драккен, — начал Финес, не сводя глаз с стенда наград, — это правда, что вы планируете открыть школу для будущих злодеев?

— И можно ли будет изобретать оружие на уроках химии? — добавил Ферб, впервые за наше знакомство произнеся больше пяти слов подряд.

Я внимательно посмотрел на этих мальчишек. Умные, изобретательные, полные энтузиазма. И при этом совершенно не испорченные традиционной системой образования, которая убивает любопытство и творчество методично, как фермер — колорадских жуков.

— Мальчики, — сказал я, наклоняясь к ним конспираторским тоном, — а что вы думаете о современной школе?

— Мммм… скучно, — честно ответил Финес. — Нас заставляют зубрить даты битв Наполеона, но запрещают изучать физику взрывчатых веществ.

— И математика только на бумажке, — пожаловался Ферб. — А когда мы предложили рассчитать траекторию полета до Марса прямо в классе, учитель сказал, что это «не по программе».

— А еще все время твердят «нельзя экспериментировать», потому что это якобы опасно, — добавил Финес. — Но как же тогда узнавать новое?

В этот момент в моей голове словно включилась сирена. Не пожарная — злодейская сирена, которая означает: «Внимание! Обнаружена идеальная мишень для очередного доброго дела!»

— Мальчики, — сказал я, и голос мой стал таким торжественным, что даже Чешир прекратил умываться и навострил уши, — а что если я скажу вам, что мы можем создать школу, где поощряют эксперименты? Где учат не зубрить, а думать? Где домашним заданием может быть «изобрети что-нибудь для спасения человечества»?

Глаза Финеса загорелись ярче, чем двигатели их ракеты:

— Это было бы просто… просто…

— Злодейски круто? — подсказал я.

— Именно! А можно будет строить ракеты на уроках физики?

— Не только можно, но и нужно! Представьте: урок «Прикладная физика для будущих гениев зла». Изучаете законы Ньютона, рассчитываете траектории, а в качестве практики строите аппарат для доставки гуманитарной помощи в отдаленные районы!

— А на химии? — с надеждой спросил Ферб.

— На химии вы будете изобретать новые удобрения для наших экологических проектов! И изучать свойства веществ, создавая безопасные, но впечатляющие фейерверки для праздников!

— А математика? — не унимался Финес.

— О, математика! — я встал и начал размахивать руками. — «Математика злодейских расчетов»! Вы будете рассчитывать оптимальные маршруты доставки бесплатных лекарств, вычислять площади для посадки деревьев, составлять статистику пользы от наших добрых дел!

Мальчики переглянулись с таким энтузиазмом, что я боялся — еще немного, и они взорвутся от переизбытка вдохновения.

— Мистер Драккен, — серьезно сказал Финес, — а когда откроется эта школа?

— Прямо сейчас, — ответил я, сам удивившись собственной решительности. — Норман! Экстренное совещание! У нас революция в образовании!

Через час, главный зал Башни Зла

За круглым столом собралась вся наша команда: я, Шиго, Норман, Финес, Ферб, и даже Чешир с Хельгой (которые в этот момент изображали идеальную пару семейных интеллектуалов — кот читал газету, а кошка вязала).

— Итак, — объявил я, разворачивая импровизированный план на салфетке, — представляю вашему вниманию самый амбициозный проект в истории злодейства: «Институт принудительного просвещения имени Лиги Зла»!

Шиго выразительно подняла бровь:

— «Принудительного»? Дрю, это звучит как «лагерь перевоспитания».

— Именно! Мы будем принуждать детей… к образованию! К творчеству! К критическому мышлению! Представьте ужас родителей, когда их дети начнут приходить домой с вопросами типа «а почему наша система здравоохранения такая дорогая?» или «а можно ли сделать школу интереснее?»

Норман задумчиво поправил усы:

— Господин, а где мы разместим всех желающих? Остров прекрасен, но не безграничен.

— Отличный вопрос! — воскликнул я. — Мы создаем образовательную сеть! Главный кампус здесь, на острове — для продвинутых студентов и экспериментальных программ. А в городах открываем «образовательные приемные» — филиалы для начального злодейского просвещения!

— А как будут называться предметы? — поинтересовалась Шиго.

Я торжественно развернул еще одну салфетку с наскоро набросанным планом:

— «Прикладная физика для будущих гениев зла», «Этика злодейства и основы человечности», «Критическое мышление и разоблачение глупости», «Экономика добрых дел (или как разорить злодеев правильными поступками)», «История великих злодеев, которые случайно спасли мир»…

— А домашние задания? — с интересом спросил Финес.

— О! — глаза мои засветились дьявольским огнем. — «Изобрети злодейское устройство принудительной помощи пожилым людям», «Составь террористический план насильственного озеленения своего квартала», «Разработай коварную схему бесплатного кормления бездомных животных»!

Хельга мяукнула что-то одобрительное, а Чешир перестал читать газету и заинтересованно прислушался.

— Знаешь, что мне нравится в этом плане? — сказала Шиго, изучая мои наброски. — Все звучит абсолютно зловеще, но по сути направлено на воспитание думающих, творческих и социально ответственных людей.

— Разве это не самое злодейское, что можно придумать? — лукаво улыбнулся я. — Мы будем делать дела настолько изощренно, что это будет выглядеть как заговор против глупости!

Норман кашлянул и достал блокнот:

— Господин, я составил примерный список необходимого для школы: двести черных халатов с эмблемой Лиги, научное оборудование для экспериментов, материалы для творческих проектов, усиленная страховка от взрывов и… — он замялся, — курсы первой помощи для всех преподавателей.

— Первой помощи? — удивилась Шиго.

— Ну, — философски заметил Норман, глядя на Финеса и Ферба, — если в школе будут учиться дети такого уровня изобретательности, медицинская подготовка персонала не помешает.

Ферб кивнул и что-то записал в свой блокнот: «Добавить в ракету медицинский отсек».

В этот момент в зал влетел один из наших гастарбайтеров:

— Насяльника! — радостно провозгласил он. — В Миддлтоне к нашей временной приемной выстроилась очередь! До самого горизонта! Люди хотят записать детей в школу злодеев!

Мы все уставились на него.

— Какая еще приемная? — спросил я.

— Ну как же, насяльника! Вы же вчера сказали открыть в городе офис для записи! Мы сняли помещение, повесили вывеску «Институт принудительного просвещения — филиал № 1», и к утру там уже кемпинг родителей!

А, да. Кажется, вчера, в приступе энтузиазма, я действительно что-то такое говорил. Хорошо, что у наших ребят отличная инициатива!

— И что говорят родители? — поинтересовалась Шиго.

— Разное! Одни кричат «наконец-то школа, где детей научат думать!», другие — «хотим, чтобы наш ребенок стал злодеем как доктор Драккен!», а третьи просто спрашивают, правда ли что у вас бесплатные завтраки!

— Бесплатные завтраки? — переспросил я.

— Ну да! Мы же злодеи! Обязательно должны кормить детей! Причем вкусно и полезно, чтобы их родители завидовали!

Логика железная. И очень по-нашему.

Я посмотрел на свою команду — преданного дворецкого, гениальную помощницу, двух юных изобретателей, философствующих котов и инициативных гастарбайтеров — и подумал: а ведь мы действительно создаем что-то революционное. Место, где детей будут учить думать, а не просто запоминать. Где поощрят любознательность, а не послушание. Где самым важным предметом будет умение задавать правильные вопросы.

И если система образования считает это злом… что ж, значит, мы на правильном пути.

Тем же вечером

Первые новости о нашей школе появились в вечерних сводках еще до того, как мы успели толком продумать программу. Заголовки были… предсказуемыми:

«ОПАСНОСТЬ! Лига Зла начинает промывать мозги детям!»

«Злодеи открывают школы — родители в панике!»

«Доктор Драккен угрожает превратить всех детей в маленьких террористов!»

Я читал эти перлы журналистики и смеялся до слез. Особенно понравился материал в «Консервативном вестнике»:

«Эксперты утверждают, что обучение детей критическому мышлению может привести к тому, что они начнут задавать неудобные вопросы властям и требовать объяснений от взрослых. Это крайне опасная тенденция, которая может подорвать основы традиционного общества.»

— Шиго, — позвал я ее, — иди сюда, послушай этот шедевр!

Она подошла, прочитала и фыркнула:

— Дрю, они серьезно считают, что научить детей думать — это подрыв основ общества?

— А разве не так? — философски заметил я. — Если общество построено на том, что люди не думают, то да, мыслящие дети — это прямая угроза статусу-кво.

За окном опускались сумерки над морем, а где-то на материке, в Миддлтоне, дети делали скучную домашку из обычных школ, зубрили бессмысленные факты и готовились к очередному дню в образовательной тюрьме. А завтра… завтра у них появится альтернатива.

Норман заглянул в кабинет с видом человека, который хочет сообщить одновременно хорошую и плохую новость:

— Господин, у меня отчет из Миддлтона. Хорошая новость: к нашей приемной выстроилась очередь на три квартала. Плохая: Министерство образования уже заявило, что «внимательно изучает ситуацию».

— А что может сделать Министерство? — поинтересовалась Шиго.

— Объявить нас вне закона за… — Норман заглянул в свои записи, — «попытку подрыва традиционных образовательных ценностей».

— Традиционных ценностей? — возмутился я. — Каких ещё традиционных ценностей? Зубрежки? Скуки? Подавления любознательности?

— Видимо, именно их, — с сожалением подтвердил дворецкий.

Я встал и подошел к окну, глядя на звезды над островом. Где-то там, в космосе, летают спутники, созданные людьми, которые когда-то были детьми и мечтали о звездах. А сколько таких мечтателей загубила система, которая учит «не высовываться» и «не задавать лишних вопросов»?

— Знаете что, — сказал я, поворачиваясь к команде, — пусть Министерство «внимательно изучает». А мы тем временем будем воспитывать поколение, которое будет задавать им очень неудобные вопросы.

— Например? — поинтересовался Финес.

— Например: «А почему образование должно быть скучным?», «Почему нельзя изучать то, что интересно?», «Кому выгодно, чтобы дети не умели критически мыслить?»

Ферб записал все вопросы в блокнот и добавил: «Отличная программа для первого урока».

А я подумал, что если наши первые ученики уже думают как настоящие исследователи, то, возможно, у человечества есть шанс.

Где-то вдалеке заплакал представитель Министерства образования, но нам было на него глубоко наплевать. У нас были более важные дела — готовить революцию в головах маленьких людей.

А то, что мы называем это «злодейским образованием», так это уже детали.

--

Итак, Драккен берется за самую сложную и важную задачу — воспитание нового поколения. Впереди нас ждет столкновение с системой, которая боится детей, умеющих думать больше, чем любого суперзлодея.