Хрономастер

Глава 8

Мириам оказалась стройной, как стебель лилии, и грациозной, как газель. Ее большие глаза и длинные, густые волосы были черными, как ночь. Когда пухлые губы, словно созданные для поцелуев, улыбнулись ему, Рене Корда обнаружил, что готов влюбиться в дочь Арабу.

– Я Мириам, дочь Арабу, – представилась девушка и грациозно протянула ему руку. – Буду навеки вам благодарна, если вы поможете найти моего любимого Тико и спасете от похотливого Двистора.

Корде хватило самообладания склониться над рукой Мириам. Ее тонкие пальцы украшали овальные ногти кораллового цвета. Девушка была одета в шаровары, перехваченные у лодыжки, и облегающую короткую блузку, из-под которой виднелся маленький изящный пупок.

– Для меня честь служить вам, леди, – заявил Корда, – но должен признать, что удача Тико будет потерей для всякого мужчины во всех известных мирах.

Мириам захихикала, и Корда обнаружил, что она не только вызывает восхищение, но и просто ему нравится.

«Интересно, как воспримет Коломбина гостью? – подумал он. – Наверное, без особого энтузиазма».

Арабу, поднявшийся с ковра, чтобы разбудить Мириам, взял ее, за руку.

– Дочка, я дам тебе устройство, чтобы у тебя, как у Корды и меня, имелось свое темпоральное поле. Однако ты возьмешь с собой только трехчасовой запас консервированного времени – в отличие от Рене, у которого почти в два раза больше. Ты должна слушаться его и оставаться рядом. Если он скажет, чтобы ты вернулась на его корабль, ты должна немедленно выполнить приказ.

Мириам послушно кивнула:

– Да, отец. Я все сделаю, как ты говоришь. Впрочем, Корда усомнился в ее кротости. У него создалось ощущение, что в этом изящном теле заключена стальная воля, – не надо забывать, что у Мириам хватило мужества воспротивиться желанию правителя вселенной.

– А теперь я расскажу, как вам отсюда выбраться, – проговорил Арабу. – У меня есть ковер-самолет. Рене, вы с Мириам полетите на нем к горлышку бутылки. Как только окажетесь возле пробки, вытолкните ее наружу, а потом направляйте ковер вверх. Опасайтесь джиннов, которые устраивают песчаные бури, они обязательно попытаются вам помешать. Если им это удастся, ничто вас не спасет.

Корда не стал задавать пустых вопросов о том, как управлять ковром-самолетом и по каким законам следует сражаться с джиннами. Разве он сам не создавал вселенные, в которых происходили и более невероятные вещи?

– Очень хорошо. Арабу, – кивнул Корда. – Мне нужно сделать еще кое-что. Я прилетел в северную пустыню, чтобы при помощи специального прибора найти место, где располагается ключ от этой вселенной. Я готов рискнуть и предположить, что он в этой бутылке.

– В этой бутылке? – Казалось, Арабу удивлен. – Почему ты так думаешь?

– Ну, – ответил Корда, который собрался включить резонансный искатель, – с точки зрения географии здесь вполне подходящее место. Во-вторых, ты же сам говорил, что эти пески имеют дурную славу. Подозреваю, что песчаные бури и оазис в бутылке предназначены для того, чтобы ненадежнее спрятать магнитный север Аравии.

Мириам восторженно захлопала в ладоши:

– Да, я поняла! Сюда совсем нелегко попасть, а уж если кому удастся – он не сможет выбраться и останется внутри!

– Совершенно точно, – подтвердил Корда, включая искатель. – Таким образом, те, у кого дурные намерения, не сумеют никому рассказать о своем открытии. Ты говорил. Арабу, что стасис наступил вскоре после того, как вы с Мириам сюда прибыли. Вероятно, диверсанты незаметно прошли мимо твоих палаток, когда вы с Мириам находились внутри.

– А как они покинули бутылку? – спросил Арабу. – У них ведь не было ковра-самолета.

Корда наблюдал за искателем, фиксировавшим магнитное поле планеты, – и одновременно вел запись. Оказавшись на корабле, он передаст собранную информацию Коломбине.

– Да, вряд ли у них был ковер-самолет, но я подозреваю, что у них имелось достаточно времени, чтобы тщательно изучить Аравию и подготовиться и к буре, и к бутылке.

Арабу нахмурился, его слепые глаза обратились в сторону дочери.

– У тебя серьезные противники, Рене Корда, – сказал он. – Пожалуй, Мириам лучше остаться здесь. Ведь теперь нам известно, что ты и сам узнаешь Тико.

Мириам топнула своей изящной ножкой:

– Я не останусь, отец! Тико может грозить опасность – если не от диверсантов, то от Двистора. Я не стану спокойно сидеть здесь и ждать!

Арабу криво улыбнулся, но вынужден был сдаться.

– На самом деле, дочка, стасис позаботится о том, чтобы тебе не снились дурные сны, но я уважаю твою твердость. Отправляйся вместе с Рене, помогай ему советом и всем, чем сможешь, даже когда Тико будет ни при чем. Рене Корда здесь для того, чтобы спасти нашу вселенную.

Мириам кивнула и обняла отца. Корда, немного смущенный похвалой Арабу, сложил резонансный искатель.

– Я закончил, – заявил он. – Где наш ковер-самолет?

Под руководством Арабу Мириам нашла нужный ковер среди множества других, разложенных на песке. Он был достаточно велик, чтобы нести двоих людей – даже троих, если они усядутся поближе друг к другу. Лазоревый ковер украшали арабески всех цветов радуги.

Корда с некоторым подозрением посмотрел вниз, надеясь, что он не стал жертвой глупой шутки.

– Хм, пожалуй, править будешь ты, Мириам, – предложил он. – А я устроюсь позади и постараюсь отвадить джиннов.

– Очень хорошо, Рене, – ответила девушка, в последний раз обняла отца и села, скрестив ноги, в передней части ковра.

Корда положил руку на плечо Арабу:

– Благодарю тебя за помощь. Арабу. Я буду оберегать твою дочь. Не тревожься.

Купец улыбнулся своей таинственной улыбкой:

– У меня не будет такой возможности, Рене Корда, потому что, как только вы улетите, я выключу консервированное время и стану дожидаться вашего возвращения или выхода из стасиса. И в том и в другом случае я пойму, что вам сопутствовал успех, – а если нет, что ж, я погружусь в вечный сон без сновидений.

Корда слегка вздрогнул. Его удивила покорность судьбе, прозвучавшая в голосе слепого, но он оставил свои сомнения при себе и уселся на ковер за спиной Мириам.

– Я готов, капитан, – заявил Корда, надеясь, что его голос звучит бодро. – Пора стартовать.

– Держись за края ковра, – посоветовала Мириам. – Так ты не упадешь, когда мы взлетим.

Корда так и сделал, хотя с большим удовольствием он бы обнял девушку за тонкую талию. Эта мысль настолько отвлекла его, что он не заметил, как они оказались в воздухе.

– Как просто! – воскликнул Рене.

– Это надежный ковер, – отозвалась Мириам. – Я приказала ему набирать скорость до тех пор, пока мы не приблизимся к горлышку бутылки. Как только увидишь пробку, поднимайся на ноги и приготовься вытолкнуть ее наружу.

Корда последовал указаниям девушки, довольный тем, что не до конца утратил рефлексы, приобретенные им столетие назад, когда он увлекался серфингом. Ему хотелось, чтобы прелестная Мириам обернулась и посмотрела на него, но девушка сосредоточила все свое внимание на управлении ковром.

По оценке Корды, они подлетели к горлышку на скорости около пятидесяти миль в час. Он вдруг ощутил страх, что сломает себе что-нибудь, когда его руки коснутся пробки, однако удар произошел раньше, чем он успел отклониться в сторону. Еще мгновение назад огромная пятнистая пробка высилась у них над головами, а в следующее – они вырвались из бутылки.

Вокруг свирепствовала песчаная буря, но Мириам ловко управлялась с ковром-самолетом, и вскоре они оказались внутри ее ока. Маленькая голубая заплатка неба у них над головами постепенно становилась все больше и больше.

– Скоро выберемся! – Мириам удалось перекричать ветер. – Следи за джиннами!

– Есть, капитан! – взревел в ответ Корда.

Они промчались сквозь тонкую завесу песка и увидели чистое небо. Корда не успел издать радостного клича, поскольку сразу понял, что высящиеся вдали горы – вовсе не горы, а огромные джинны, которые уже совсем близко.

Их было трое – широкоплечие, мускулистые, в развевающихся на ветру шароварах, тюрбанах и бронзовых браслетах на предплечьях. Обнаженную кожу на груди украшала эмблема Аравии – две горные вершины на фоне восходящего солнца.

Мириам попыталась направить ковер-самолет над и между двумя джиннами, но возможности летательного аппарата были уже на пределе. Они промчатся на расстоянии вытянутой руки от ближайшего джинна.

Прекрасно понимая, насколько глупо он поступает, Корда наклонился над краем ковра, чувствуя, как его удерживают чьи-то сильные руки, – тогда он не думал о том, что они принадлежат Мириам. Он рассчитывал сорвать тюрбан с головы одного из джиннов.

Зацепившись кончиками пальцев за ткань, Корда сдернул его с головы великана, и рассвирепевший джинн тут же забыл про ковер, подхватил тюрбан и принялся водружать его обратно на голову.

Корда откинулся назад и – совершенно случайно – оказался в объятиях Мириам. Появившийся на щеках девушки румянец сделал ее еще прекраснее. Рене попытался одновременно выбраться из плена ее рук и извиниться.., и в этот самый момент у самого его уха прозвучал пронзительный голосок:

– Солнце мое! Я тут с ума схожу от беспокойства, а ты обнимаешься с какой-то девчонкой! Я…

Неожиданно передача прекратилась; ПЦП, которая все это время молча сидела у него на плече, поднялась в воздух и умчалась в сторону «Коломбины».

Мириам, забыв о смущении, удивленно уставилась на Рене, которому наконец удалось сесть. Он не мог не отметить, что и с разметанными на ветру волосами Мириам была не менее прелестной.

– Рене! Значит, ты волшебник? – спросила девушка из песков.

– Волшебник? – Корда покачал головой. – Нет, я совсем не волшебник, Мириам. Я всего лишь создатель вселенных, которому придется иметь дело с очень, очень расстроенным ИР.

– ИР? – удивилась Мириам.

– Искусственный разум, – объяснил Корда. – У моего космического корабля есть компьютер, наделенный разумом и личностью – весьма темпераментной, надо сказать. Он – точнее, она. – оберегает меня.

– Оберегает? – Мириам улыбнулась, в ее черных глазах появились веселые искорки. – Ты это так называешь? Прекрасно. Я приму твои слова к сведению.

Корда покраснел.

– Сможешь долететь до моего корабля? Он остался там, внизу. Будем надеяться, что Коломбина впустит нас внутрь до того, как закончится наше консервированное время.

Мириам кивнула, и ковер-самолет спланировал к парку рядом с «Коломбиной».

Корда сразу начал просить прощения, но Коломбина смягчилась еще до того, как он попытался открыть входной люк вручную. Однако, когда они поднялись на борт, компьютер хранил обиженное молчание и реагировал только на прямые приказы, при этом веселая и дерзкая голограмма больше не возникала на своей голоподушечке, чтобы составить Корде компанию.

Хотя в каюте для гостей расположилась Мириам, Корда сразу почувствовал смутное одиночество.

Он попытался перебороть это ощущение и занялся прокладкой курса к дворцу, о котором упоминал Арабу. Несмотря на то, что это было несколько преждевременно, Рене запустил программу поиска «Вихря», корабля Тико Хиггинса.

Он прекрасно понимал, что Коломбина, будучи корабельным компьютером, в курсе всего, чем он сейчас занимается, – более того, она наверняка уже сделала соответствующие выводы. С другой стороны, Коломбина была его другом – и весьма обидчивым, почти подружкой… Эта вторая сторона не имела реального смысла, но именно она заставила Корда с сомнением проговорить:

– Би?

Никакого ответа. Честно говоря, он на него и не рассчитывал.

– Би, юная леди, которая заняла нашу каюту для гостей, дочь человека по имени Купец Арабу. Он помог мне выбраться из песчаной бури, но пришлось ему кое-что пообещать.

Рене помолчал, надеясь, что Коломбина не выдержит и начнет задавать вопросы. Однако тишина так и не была нарушена.

– Я взял Мириам с собой и поклялся сделать все возможное, чтобы она воссоединилась со своим возлюбленным, а потом вышла за него замуж. Нужно торопиться, потому что на Мириам положил глаз могущественный человек, и, если она не станет женой юноши, которого любит, ее заберут в гарем.

Корде показалось, что он услышал негромкое восклицание – или кто-то затаил дыхание?

– Би, я же должен был договориться с Арабу! Не мог же я оставаться в самом сердце бури, дожидаясь, когда кончится консервированное время. Впрочем, буду с тобой честен. Проблема Мириам тронула меня – я не хотел бы попасть в плен, в особенности теперь, когда мое сердце больше мне не принадлежит.

Корда прикусил губу. Не перестарался ли он? Обычно Коломбина всегда покупалась на подобные слова. Он пригладил рукой волосы.

– Могу спорить, ты не догадаешься, кто жених Мириам.

И снова Корда сделал паузу. Проглотит ли Коломбина наживку? Он уже открыл рот, чтобы продолжать, но тут перед ним возникла голограмма Коломбины, сидящей на подушечке.

– А я догадалась, босс, – заявила Коломбина голосом, исполненным веселой дерзости. – Тико Хиггинс, правильно?

Корда усмехнулся и отдал голограмме честь:

– В самую точку, Би. Как это тебе удалось? Коломбина улыбнулась в ответ. На ней все еще был восточный костюм, но теперь – возможно, в подражание Мириам – к нему добавились многочисленные браслеты и длинные серьги.

– Я услышала, как девушка рыдает у себя в каюте и молит Аллаха, чтобы он помог ей найти Тико и спас от ужасной судьбы.

Корда едва удержался, чтобы не броситься к Мириам. После того как он с таким трудом умиротворил Коломбину и убедил ее, что у него нет никакого личного интереса к Мириам, не следовало демонстрировать озабоченность из-за слез гостьи. Поэтому он обратился к Коломбине:

– Ты можешь поговорить с Мириам как девушка с девушкой и заверить, что мы сделаем все возможное, чтобы ей помочь? Мне жаль, что бедняжке приходится сидеть в одиночестве, но моя компания ей сейчас ни к чему.

Коломбина радостно кивнула:

– Навигационная программа нашла город в пустыне, который называется Дворцовые Ворота, но сам дворец может иметь специальную защиту. Спросить у Мириам, с чего лучше начать поиски?

– Если ты этим займешься. Коломбина, – сказал Корда, откидываясь на спинку своего капитанского кресла, – я пойду приму душ и переоденусь. Буря забила песком всю мою одежду, в том числе и башмаки.

Коломбина скромно потупила глазки и опустила на лицо вуаль.

– Тогда я буду докладывать устно, босс. В ответ Корда только покачал головой, однако, направляясь в душ, принялся весело насвистывать.