Хрономастер

Глава 15

Путешествие на поезде оказалось приятным и увлекательным и подтвердило предположение Корды, что Клиа Трифит наверняка заняла бы достойное место среди лучших создателей вселенных, если бы скоропостижно не скончалась.

Друзья сели в изящный сверхскоростной пассажирский экспресс, который, словно на крыльях, понес их прочь из района порта. Как только они оказались вдали от главных казино, пейзаж сразу изменился, стал не таким броским. В темноте путники смогли рассмотреть огромные кактусы-цереусы и более округлые очертания кустов можжевельника и полыни.

Когда поезд помчался по пустыне, изменился звук – почти безмолвное продвижение к цели теперь сопровождалось ритмичным постукиванием. Неожиданно воздух разорвал жутковатый свисток.

Изумленный, Корда отвернулся от окна, чтобы проверить, обратили ли внимание его спутники на эти перемены. И вдруг обнаружил, что купе тоже стало другим. Сиденья из пластика и пенопласта превратились в резные деревянные скамьи, обитые бархатом и отделанные позолотой.

– Чух-чух-чух! Чух-чух! Ту-ту-у-у! Ту-ту-у-у! – Арабу весело смеялся. – Я прав, дочь моя? Суперсовременный поезд превратился в старомодный паровоз?

Мириам потянулась к нему и сжала его ладонь:

– Верно, именно так и произошло. Когда ты бывал тут раньше, здесь ходили такие поезда?

– Подозреваю, что такие, – сказал Арабу, – только мне ни разу не довелось на них прокатиться. Я в основном оставался в торговых центрах. А сегодня по дороге в отель услышал, как изменились звуки, и почувствовал, что мебель стала немного другой формы, – мне показалось, что я попал в волшебную сказку.

Они добрались на чудесном поезде Арабу до района Старый Запад и проводили купца в гостиницу. Когда Арабу ушел к себе, Тико и Мириам извинились и сказали, что хотели бы вернуться в «Океаник». Корда немного задержался, сделав вид, что его заинтересовала архитектура. Он шагал по тротуару из грубого булыжника в сторону, где, по сведениям Коломбины, находился магнитный север.

Старый Запад, в соответствии с традициями Фортуны, был многим обязан не только истории, но и кино. Улицы оказались пыльными и невеселыми, хотя не особенно грязными. Кроме отеля, в котором остановился Арабу, повсюду рекламировались магазины галантереи, платные конюшни, почта и фотостудии. Баров тут имелось в три раза больше, чем порядочных заведений любого другого типа, – Корда подозревал, что здесь создатель Фортуны воспользовался данными, взятыми из исторических источников.

Коломбина показала ему на бар, расположенный в самом конце улицы, там, где пышно и вольно разрослась полынь. Из щелей постоянно открывающейся и закрывающейся двери падал желтый свет, а изнутри доносились звуки непритязательной музыки; кажется, это был регтайм.

– Мы пришли, приятель, – немного растягивая слова, объявила Коломбина.

– Бар, – проговорил Корда. – Вряд ли судьба решила сжалиться и приготовила нам подарочек, расположив магнитный север среди полыни и кактусов.

– Ты уж меня прости, дружище, – ответила Коломбина, – я построила треугольник, учитывая показания приборов – магнитный север в баре.

– Ну, – тяжело вздохнув, сказал Корда, – я и не рассчитывал ни на что другое. Пошли, изучим обстановку.

– Я всегда рядом с тобой, приятель, – заявила Коломбина. – Держи свой шестизарядный револьвер наготове. Боюсь, нас ждут неприятности.

– Би, – сделал замечание Корда, – не переигрывай.

Его ботинки громко – и успокаивающе – стучали по раскачивающимся доскам мостка, ведущего к бару. Рене распахнул дверь и был слегка разочарован тем, что никто и глазом не повел, когда он вошел.

Время было довольно позднее, так что посетителей в баре оказалось совсем немного. Какой-то парень в широкополой ковбойской шляпе, белой рубашке, красном шейном платке и джинсах играл на пианино. Четверо других мужчин в темных рубашках, шляпах и джинсах сидели за маленьким столиком посреди бара и резались в карты.

– Сейчас я тут за бармена, а заодно развлекаю посетителей! – крикнул, не поворачиваясь, музыкант. – Остался еще час.

– А что произойдет через час? – поинтересовался Корда и, подойдя к пианино, прислонился к нему.

Мужчина поднял голову и улыбнулся. У него было честное лицо, которое почему-то напомнило Корде фотографии Роя Роджерса в более зрелом возрасте.

– Закончится моя смена, – лаконично ответил пианист. – А потом я выпью снотворного и просплю до завтрашней ночи. Тут все будет тихо, пока продолжается регата, но мы никогда не закрываем наше заведение.

– Никогда? – удивился Корда. – А если нужно сделать уборку или пополнить запасы?

– Нет, – ответил музыкант. – Мы обслуживаем картежников. Здесь всегда кто-нибудь играет. Ни разу не видел, чтобы тот стол пустовал, – люди появляются, потом вспоминают, что пора идти домой, садятся другие… Игра не прекращается.

«УГАДАЙ, ГДЕ НАХОДИТСЯ МАГНИТНЫЙ СЕВЕР, ДРУЖИЩЕ?» – написала Коломбина на внутренней поверхности очков.

– Они никогда не покидают своих мест? – спросил Корда.

– Почти, – уточнил пианист, – ну, на пару минут выходят покурить. Как-то раз один из игроков обвинил сдающего карты, что тот жульничает… Так вот, возник небольшой перерыв – убирали тела. И пожалуй, все. Принести вам пива?

– Ясное дело, – согласился Корда.

Они вместе подошли к полированной деревянной стойке бара. Корда опустился на один из табуретов, а ноги поставил на специальную медную перекладину. «Интересно, – подумал он, – пользовался ли хоть раз кто-нибудь блестящими плевательницами, расставленными по всему залу?»

– Сухое подойдет? – спросил пианист.

– Отлично, – ответил Корда, протягивая ему кредитную карточку. – И себе налей.

– Спасибо, но я, пожалуй, выпью шипучки с экстрактом сарсапарели, – ответил пианист. – У меня завтра свидание во время ленча. Не хочу, чтобы с похмелья болела голова.

Корда поднял свою кружку, сделал глоток и обнаружил, что пиво здесь подают вполне приличное. Еще немного отпил. Картежники у него за спиной изредка обменивались какими-то замечаниями:

– Дай две…

– Пас…

– Ухожу…

– Две пары бьют одну…

– Первая ставка…

Правила игры, ее тонкости и особенности всплыли в памяти Рене, пока он сидел, потягивая пиво. Похоже, тут играют в обычный покер с пятью картами. В репликах не прозвучало ничего такого, с чем он не смог бы справиться.

– Как думаешь, примут в игру еще одного человека? – спросил он пианиста, подтолкнув к нему пустую кружку.

Тот фыркнул:

– Они всегда рады, когда появляется новая жертва. Вы знаете, что такое покер?

– Баловался когда-то, давно, – ответил Корда, вспомнив бесконечные партии, которые он играл два века назад, когда занимался терраформированием Персефоны. – У меня довольно неплохо получалось. Бьюсь об заклад, что смогу быстро все вспомнить.

– Ну, – промолвил пианист, – я с вами спорить не стану – какая мне от этого выгода? Подойдите к ним в начале следующей партии и сделайте свою ставку. Желаю удачи.

– Спасибо, – ответил Корда.

Пианист снова заиграл какую-то мелодию, напомнившую Рене старые фильмы, где исполненный высоких идеалов горожанин с востока пытается призвать к ответу разбойников. Подходящее музыкальное оформление для этой сцены.

Подойдя к столу, он остановился так, чтобы можно было наблюдать за игрой не заглядывая ни в чьи карты.

«КОГДА ВОЙДЕШЬ В ИГРУ, – написала ему записочку Коломбина, – Я МОГУ ПОДСМОТРЕТЬ, ЧТО ТАМ У ОСТАЛЬНЫХ ИГРОКОВ, И СКАЗАТЬ ТЕБЕ».

– Нет, спасибо, – ответил Корда. – Не думаю, что эти ребята отнесутся дружелюбно к парню из большого города, поймав его на обмане. Меня не удивит, если у них сначала стреляют, а потом задают вопросы. «ФУ, – возмутилась ПЦП. – КАКИЕ ДИКАРИ!» Сдающий чуть развернулся на своем стуле.

– Ставки!

– Я вхожу в игру, – сказал Корда.

Два игрока чуть сдвинулись в разные стороны, и он поставил свой стул между ними. У мужчин были такие широкополые шляпы, что, даже находясь совсем рядом, Корда не мог разглядеть их лиц. Они сидели совершенно спокойно, сложив перед собой руки. И хотя на столе стояли кружки с пивом, никто не пил.

Корде стало не по себе.

– Какова первая ставка? – спросил он у сдающего.

– Пять кредитов, – ответил тот. – Мы играем в покер с пятью картами, никаких глупостей, никаких особых правил, кроме одного.

– И какого же? – поинтересовался Корда, пытаясь разговаривать таким же грубоватым голосом.

– Игры с вероятностью запрещены, – ответил сдающий. – Наказание – смерть через повешение, если нам будет не лень искать веревку. Тогда мы тебя застрелим. Понял?

Корда с трудом сглотнул, потому что сразу вспомнил о том, что его УИ имеет вероятностный драйвер. Он надеялся, что его не прикончат за владение этим прибором.

Рене вставил кредитную карточку в старомодный считыватель, стоявший посередине стола, и оттуда выскочила фишка. Он добавил ее к остальным.

Ему выдали просто ужасные карты – ни одного туза. Корда немедленно бросил их, предоставив возможность играть другим. Тот, что сидел прямо напротив, получил пару тузов, которые побили пару троек.

Корда продолжал играть, периодически пасовал, временами побеждал, когда подходила его очередь, сдавал карты. Все другие игроки относились к происходящему невероятно серьезно. Никаких возмущенных восклицаний, криков радости или комментариев. Кружки с пивом так и остались нетронутыми. Корда почувствовал, что у него во рту все пересохло, но напряженность, с которой его партнеры вели себя, не давала ему пошевелиться.

Он уже начал сомневаться в том, что у него появится возможность установить резонансный искатель, когда засек, как мужчина, сидевший напротив, – который победил во время первой раздачи, – вытащил из рукава туза. Проделано это было просто мастерски. Корда был уверен, что ничего бы не заметил, если бы не смотрел прямо на него, когда он производил замену.

Этот тип выиграл, показав стрит. Когда снова пришла его очередь сдавать, он опять победил, на этот раз при помощи королевского флеша. Корда решил, что пришла пора действовать.

– Секундочку, – заявил он и положил руку на кучу фишек, которые собрался забрать шулер. – Я хочу проверить карты. Мне кажется, я тут кое-что заметил…

– Обман? – спросил тот парень, что выиграл. – Это серьезное обвинение, приятель.

Корда чувствовал, как забилось в груди сердце, но отступать было поздно.

– Именно. Я думаю, мы обнаружим в колоде лишнего туза – точно такого же, как в твоей выигрышной комбинации.

Тот из игроков, что сидел справа от Рене, молча протянул руку и взял колоду. Начал перебирать карты, бросая по одной на стол. Шулер вытащил шестизарядный револьвер и навел его на Корду.

Корда заставил себя смотреть только на падающие на стол карты, уверенный в том, что стоит ему отвернуться, как туз, о котором идет речь, мгновенно исчезнет. Он чувствовал, как на него уставилось дуло, словно еще один глаз.

Две последние карты легли на стол, и тут показался бубновый туз. Остальные игроки зашевелились.

– А вот и туз бубен, – сказал мужчина, сидевший слева от Корды.

– Ложись, солнце мое! – выкрикнула Коломбина. Корда рухнул на пол, чудом не став жертвой перекрестного огня. Стреляли все четверо. Стол перевернулся, карты, пиво и покерные фишки разлетелись в разные стороны.

Когда стихла стрельба, Корда поднялся на колени. Воздух стал голубым от дыма, пахло пороховой гарью. Шулер был мертв, его грудь превратилась в алое решето. С ужасом Корда обнаружил, что смотрит на зомби, – кожа сморщилась, исчезла, проступили кости, безгубый рот ощерился желтыми зубами.

– Пора на перекур, – объявил один из картежников.

Они дружно куда-то ушли, а Корда так и не смог заставить себя удостовериться в том, кто они такие, – может быть, тоже зомби. Он поднялся на ноги, его трясло.

– Второй раз за эту неделю, – сказал пианист. Он надел кожаную куртку с бахромой и явно собирался домой. – Знаете, я рад, что это случилось в конце моей смены. Убирать придется не мне – я валю отсюда.

Корда посмотрел на дверь, понимая, что следует задать несколько вопросов, но был так потрясен, что не мог заставить себя открыть рот. Неожиданно ветер принес легкий запах сигаретного дыма.

– Солнце мое, – проговорила Коломбина, которая повисла прямо у него перед лицом, – тебе, пожалуй, стоит настроить резонансный искатель, пока не вернулись те ребятки. Не думаю, что им понравится, если ты еще раз прервешь их игру.

Корда быстро проделал все необходимые операции, а когда данные были благополучно занесены в память Коломбины, убрал прибор. В этот момент появился сменщик бармена и разложил новые карты на другом столе. Как только Корда поднялся, он передвинул стол таким образом, чтобы бесконечная покерная партия снова прикрыла магнитный север.

– Хотите пива? – дружелюбно спросил бармен и достал швабру из-за стойки.

Корда посмотрел на зомби, лежащего на полу, услышал топот его возвращающихся партнеров.

– Нет, спасибо, – ответил он и бессознательно повторил слова пианиста:

– Я валю отсюда.

Коломбина настояла на том, что он должен немного поспать, и привела весьма убедительный довод: Кристо наверняка знает о регате и поэтому планирует совершить нападение либо во время самих соревнований, когда большинство Сторон Света будут заняты, либо после того, как туристы покинут Фортуну.

Корда знал, что в ее логических построениях есть недостатки, но он слишком устал и даже не пытался их отыскать – вполне уважительная, с его точки зрения, причина, чтобы отправиться спать. Рене ушел к себе в номер в «Черной Пирамиде», попросил Коломбину разбудить его, если Фортуна погрузится в стасис, или через шесть часов – в зависимости от того, что наступит раньше, – а потом провалился в глубокий сон без сновидений.

Он проснулся, чувствуя себя отдохнувшим, и теперь ему удалось сделать логические построения, которые ускользали от него накануне вечером. Он докладывал Коломбине о том, что его беспокоит, и одновременно принимал душ, а потом приводил себя в порядок.

– Если Кристо узнает, что я здесь, это может серьезно изменить его планы. Круг специалистов, занимающихся созданием вселенных, достаточно узок, диверсант может знать меня – либо лично, либо понаслышке.

– Ты же говорил, что его стиль кого-то тебе напоминает, – проговорила Коломбина. – Давай дальше.

– Кристо наверняка сообразит, что мне поручили его поймать, – продолжал Корда. – Он должен понимать, что отключение от времени Урба и Аравии не могло долго оставаться незамеченным.

Коломбина разок подпрыгнула в воздухе – таким образом она пожимала плечами.

– Сомневаюсь. Мы же с тобой выяснили, что Урб поддерживал не очень тесные связи с другими вселенными. Диверсанту просто не повезло – купцы объявились именно в тот самый момент, когда он отключил Урб. Аравия тоже старалась держаться в стороне от остальных.

– Тут ты права. – Корда вдруг замолчал, не закончив причесываться. – Коломбина, как ты считаешь, а не стал ли я, случайно, жертвой собственного тщеславия? Не веду ли я себя как дурак, предполагая, что Кристо обо мне слышал? Я ведь уже довольно давно отошел отдел.

ПЦП устроилась у него на плече.

– Нет, солнце мое. Я не думаю, что ты страдаешь пороком тщеславия; я считаю, это паранойя, мозги органического происхождения страдают от нее гораздо чаще, чем электронные. Знаешь, на регату приехали тучи туристов, может быть, сведения о твоем появлении на Фортуне не дойдут до Кристо.

Корда спрятал резервуар с консервированным временем под рубашку, так, чтобы никто не заметил.

– Я бы на его месте, скажем, каждые двенадцать часов проверял, какие корабли прибыли на Фортуну. А потом изучил бы список, чтобы определить, не идет ли кто-нибудь по следу.

– А твой корабль уже довольно давно называется «Коломбина», верно, солнце мое? – вставила Коломбина.

– Вот именно, – ответил Корда. – Еще до того, как я написал твою персональную программу, я назвал свой корабль «Коломбина». Мне казалось, что многие коллеги чересчур серьезно относятся к своей деятельности. В конце концов, мы ведь работаем с самыми необычными вещами, в то время как природа обходится собственными силами.

И вдруг он вспомнил стук бильярдных шаров.

– Значит, Кристо, – подытожила Коломбина, – имеет возможность выяснить, что корабль, зарегистрированный на Старой Терре и называющийся «Коломбина», принадлежит тебе. Это легко проверить.

– Точно, – согласился Корда. – Следовательно, нам нужно поскорее заняться делом. Свяжись-ка с остальными, узнай, все ли у них в порядке. Я возьму определитель направления и попробую сузить поле поиска. Хочешь заключить со мной пари?

– Ну, босс, это дело не шуточное, – захихикала Коломбина.

– Знаю, – сказал Корда. – Готов побиться об заклад, что определитель направления приведет нас прямо в «Черную Пирамиду». Это самый главный деловой центр, и Алакра вряд ли захочет, чтобы ключ от его вселенной находился далеко от прекрасно организованной охраны.

– Не стану я с тобой биться об заклад, – заявила Коломбина, – я слишком высоко ценю и уважаю твою интуицию.

Определитель направления и в самом деле подтвердил догадку Рене. Однако, после того как они выяснили наверняка, где нужно искать, сопоставив показания, снятые в разных точках, встала новая проблема.

– По правде говоря, меня это совсем не удивляет, – признался Корда. – Подобраться к ключу от мира из какого-нибудь общественно доступного места невозможно.

– За стенами имеется целая куча туннелей, – сообщила ПЦП. – Я не могу разведать их как полагается, но вижу достаточно – стоит нам войти в этот лабиринт, как мы тут же заблудимся… И придется нам бродить по нему, точно заплутавшим крысам, а потом нас отловят Стороны Света. От определителя направления проку не очень много – то, что нам нужно, может оказаться под боком, но, если они тут специально все запутали, прибор уведет нас совершенно в другую сторону.

– Не сомневайся, они здесь как следует все запутали, – кивнув, проговорил Корда. – У Клиа Трифит отличная репутация. Не думаю, чтобы она не приняла очевидных мер предосторожности.

– Ну, – проговорила Коломбина, – в таком случае пойдем погуляем, вдруг удастся найти какой-нибудь вход, который не очень тщательно охраняется.

Корда нахмурился:

– Мне не нравится, что мы теряем время, в особенности учитывая, что Кристо идет на шаг впереди. Впрочем, разве у нас есть выбор? Если мы отвлечем на себя кого-нибудь из представителей службы безопасности, мы только окажем услугу нашему противнику.

– Помнишь, что сказал Алакра? – добавила Коломбина. – Если не будешь ни во что играть, то мгновенно привлечешь к себе ненужное внимание. То же самое относится и к диверсанту. Давай спустимся на один из главных игровых этажей; ты развлечешься, а я займусь разведкой.

– Звучит заманчиво, – согласился Корда. – Может быть, если я потрачу несколько кредитов Алакры, удача снова ко мне вернется.

– Вот что значит боевой дух! – вскричала Коломбина.

Корда позволил Алакре заплатить за сандвич, охлажденный чай и горсть фишек для игровых автоматов. После этого он перенес ленч к диковинному автомату, похожему скорее на планету, окруженную несколькими концентрическими неоновыми кругами.

Коломбина заявила, что ей эта машина невероятно нравится, однако для Корды главное ее достоинство заключалось в том, что рядом имелся столик, куда он положил сандвич, а еще – автомат располагался таким образом, что, находясь рядом с ним, можно было наблюдать за центральным постом охраны в другом конце зала. Корда решил, что, если возникнет какая-нибудь неприятная ситуация, дежурному тут же о ней сообщат, и тогда Коломбина подслушает, о чем идет разговор. Довольно бездарный план, но ничего лучшего в голову Рене не приходило.

Откусив кусок сандвича, он засунул несколько фишек в автомат.

Гениальность того, кто изобрел эту машину, стала очевидной с первого хода. Как и большинство сложных автоматов подобного типа, он почти сразу проиграл, а потом принялся дразнить игрока периодическими несущественными выигрышами. Впрочем, главное его великолепие заключалось во внешнем виде. Те же неоновые петли, что привели в восхищение Коломбину, теперь притягивали к себе и Корду. Стоило ему посмотреть направо или налево, как его тянуло поскорее вернуться к их волшебному сиянию.

– Неужели Клиа Трифит придумала еще и автоматы, – сказал он Коломбине, – или на Алакру работает целый штат специалистов по психологии человека?

– Думаю, последнее, – проговорила Коломбина, разглядывая игральный автомат. – Тут стоит дата изготовления, нынешний год. Странно…

– Что, Би? – спросил Корда и опустил еще несколько фишек.

– Я думала, что у Алакры где-нибудь поблизости имеется планета, на которой производят подобное оборудование, – ответила Коломбина, – но тут стоит клеймо какого-то места под названием Дайс.

– Дайс! – воскликнул Корда, мгновенно забыв об игре. – Так называется еще одна из вселенных, принадлежащих «Карманам Бога». Они и вправду друг у дружки в карманах, верно?

– Ужасная шутка, босс, – возмутилась Коломбина. – Тем не менее я должна признать, что мы сделали важное открытие. Очевидно, торгуя между собственными вселенными, консорциум «Карманы Бога» умудряется сохранять свои дела в тайне от остальных.

– Отличный план, если удается претворить его в жизнь, – заявил Корда.

– Учитывая то, что мы видели, они добились определенных успехов.

Он поиграл еще некоторое время, то откусывая от сандвича, то опуская фишки в автомат.

– Похоже, фишки и сандвич кончатся одновременно. Госпожа Удача, кажется, сегодня меня не жалует.

– А почему бы не воспользоваться вероятностным драйвером? – прошептала Коломбина на ухо боссу. – Мне интересно выяснить, как он влияет на случайность. Я записала всю твою игру.

– Не хочется мне никаких скандалов, – сказал Корда, который явно колебался.

– Жульничать можно до тех пор, пока тебя не поймали, – напомнила Коломбина.

– Что-то в этом есть, – похвалил ее Корда. – Ладно, если меня пристрелит какая-нибудь защитная система, ты об этом горько пожалеешь.

Из футляра на поясе он вытащил Универсальный Инструмент и активировал его. Прочный металлический стержень послушно изменил форму, превратившись в приборчик размером в восемь дюймов, украшенный гравировкой – стилизованное изображение рубашки колоды карт.

Корда приложил приборчик к автомату, почувствовал поток энергии и бросил в щель фишку.

Вспыхнули неоновые кольца, заметались, точно Сатурн решил сплясать хулу Зазвенели колокольчики, послышалась божественная музыка, и из щели автомата высыпалась целая куча монет. Корда наклонился, чтобы подставить ведерко, иначе они все разлетелись бы по полу, и одновременно засунул свой приборчик обратно в футляр.

– Ну, довольна, Би?

– Ужасно забавно, босс, – ответил компьютер, – но я получила недостаточно данных для того, чтобы сделать надежные выводы. Давай еще раз!

– Не нравится мне эта идея, – произнес Корда. – Стороны Света на посту охраны заинтересовались тем, что у нас тут происходит.

Коломбина приблизила ПЦП к самому его лицу. Корда не сомневался, что, если бы у нее были ресницы, она начала бы ими хлопать.

– Пожалуйста, Рене! Ради меня!

Он вздохнул и элегантно сдался. Снова прикоснулся приборчиком к машине, опять зазвенели небесные колокольчики, полыхнули кольца, и фишки (на этот раз их было меньше) посыпались в ведерко.

И тут же на плечо Корда опустилась рука. Он обернулся и вынужден был поднять голову. Сторона Света, как две капли воды похожая – так показалось Корде – на Запад, возвышалась над ним.

– Извините, сэр, нам стало известно, что вы используете прибор, изменяющий вероятность. Мы хотим вас предупредить, что, если вы и дальше будете к нему прибегать, вас расстреляют прямо на глазах у посетителей.

Корда заморгал – его не особенно удивило предупреждение, но от того, с каким холодным, скучающим видом охранница произнесла свою речь, по спине забегали мурашки.

– Я понял, – ответил он, стараясь держаться как можно любезнее. – Я просто проверял свой инструмент. Меня зовут Рене Корда, и я прибыл сюда…

– Я знаю, зачем вы сюда прибыли, – перебила его охранница. – Ваша миссия не дает вам права нарушать закон. Благодарю вас за сотрудничество с нами в данном вопросе.

Корда показал на ведерки с фишками, стоящие на полу:

– Хотите их забрать?

– Вы обманули честно, чтобы их получить, – покачав головой, ответила охранница. – Можете оставить себе. Если вам неудобно их за собой носить, служитель переведет кредиты на ваш счет. Да пребудет с вами Фортуна.

– И вам того же, – пожелал Корда. Когда охранница ушла. Корда посмотрел на ПЦП. – Ну, теперь тебе хватает данных, Би?

– Не совсем, – призналась она, – но я справлюсь Вероятность того, что тебя убьют, слишком высока – я не могу рисковать.

– Ура! Ты меня постоянно радуешь! – язвительно заметил Корда. – Пойдем получим деньги. Я не собираюсь выяснять, является ли воровство приемлемым видом обмана на Фортуне.

Коломбина парила над ним, пока он собирал свою добычу.

– Могу побиться об заклад, что является. Хочешь поспорить?

– С тобой, Би? – Корда рассмеялся. – Я не настолько глуп.

В тот момент, когда Корда закончил обменивать фишки на кредиты, Коломбина вдруг издала ликующий вопль и бросилась куда-то через весь зал казино.

– Привет, Арабу, – зазвенел ее голосок. – Ну как, везет тебе?

– Очень даже, – ответил слепой купец. – Во-первых, я нашел вас, а во-вторых, у меня есть для Рене интересная история. Если ты здесь, он наверняка где-то поблизости.

– Верно, – заявил подошедший к ним Корда. – Как тебе удалось догадаться, что я именно здесь? На Фортуне это совсем непросто.

– Спросил одну из Сторон Света, – ответил Арабу. – Они совершенно точно знали, где тебя искать.

– Ничего удивительного. – Корда рассмеялся. – Коломбина впутала меня в сомнительную историю, мы привлекли внимание стражницы. У тебя и в самом деле есть для меня информация?

Арабу кивнул:

– Есть. Давайте найдем какое-нибудь тихое местечко, где можно поговорить.

– Хорошая идея, – кивнул Корда. – В том конце зала, в кафе, есть великолепный фонтан. Шум воды наверняка помешает желающим подслушать наш разговор. Можем даже перекусить, если ты проголодался.

– Я только что завтракал со своим приятелем Сэмом, – ответил Арабу, позволяя Корде взять себя за руку и проводить в кафе. – Но я с удовольствием выпью чашечку черного кофе.

В кафе «У фонтана» Корда заказал для Арабу маленькую чашку густого, маслянистого кофе, который так любил старый купец из пустыни. Чтобы составить Арабу компанию, он попросил, чтобы ему принесли каламари, тушенные в оливковом масле с душистым перцем.

Пока они ждали, когда выполнят заказ, Коломбина поискала подслушивающие устройства, но ничего не нашла. Появилась еда, и, приободренный заверениями Коломбины, что их разговор никто не слушает, Арабу начал свой доклад:

– Когда я завтракал со своим приятелем Сэмом, тот решил развлечь меня рассказом о довольно впечатляющем происшествии в баре, где он работает по ночам пианистом и барменом. – Арабу сделал крошечный глоток кофе. – По его описанию я понял, что ты, Рене, был тем самым «простаком-горожанином», что принял в необычных событиях непосредственное участие.

– Эй, Арабу, подожди минутку, – перебила Коломбина. Беспокойство за босса заставило ее забыть правила хорошего тона, принятые среди людей. – Ты же слеп. Откуда ты знаешь, что Сэм говорил о Рене?

Корда не стал делать ей выговора. Поведение Коломбины, возможно, было бестактным, но его тоже занимал этот вопрос.

Впрочем, Арабу, казалось, совершенно не обиделся. На самом деле он даже выглядел довольным.

– Я узнал Рене благодаря тебе, бесенок. Когда Сэм описал горожанина, которого сопровождала маленькая сфера, что-то постоянно шепчущая ему на ухо и – такое у него сложилось впечатление – дающая советы, я сразу догадался, что речь идет о тебе, Мириам описала мне Рене; в основном тот же портрет нарисовал и Сэм – Извини, что задала такой невежливый вопрос, – сказала Коломбина, – просто твои слова показались немного странными.

– Не стоит извиняться, – успокоил ее Арабу. – Ты присматриваешь за Рене. Я и не ожидал от тебя ничего другого.

– Итак, – напомнил Корда, – твой друг Сэм поведал тебе о моей встрече с картежниками-зомби. Что еще тебе удалось узнать?

– Нечто весьма любопытное, – ответил Арабу. – Эрл, сменщик Сэма, подошел к нам как раз в тот момент, когда он рассказывал мне свою историю, и потому сообщил, что произошло дальше. Его просто потрясла одна деталь: странный незнакомец проигнорировал целое состояние в фишках, разбросанное по полу, а сосредоточил все свое внимание на том, чтобы установить какой-то прибор и снять с него показания. Услышав это, Сэм страшно разволновался – оказалось, что несколько дней назад в баре появился молодой человек, у которого возникла такая же стычка с игроками и…

Он замолчал, сознательно нагнетая напряжение, и Корда решил ему подыграть:

– И что?

– И точно так же, как и ты, молодой человек принялся возиться с небольшим приборчиком. – Арабу удовлетворенно сложил руки на животе. – Впрочем, тот юноша все-таки задержался, чтобы собрать фишки.

– Наш диверсант, – тихо проговорил Корда. – Он там был!

– Именно. – Казалось, Арабу невероятно собой доволен. – И не один. Его сопровождала молодая дама, которую Сэм знает. Она солистка в джаз-банде, выступающем в казино «Черная Пирамида». Я решил, что вас должно это заинтересовать, поскольку если она по-прежнему сопровождает мистера Кристо, то наверняка знает, где он находится.

Понимая, что Арабу не увидит его улыбки, Корда потянулся через стол и сжал руку старика.

– Великолепно! Может быть, Кристо прячется у нее, дожидаясь конца регаты… Пора отправляться в разведку. Любопытно, как называется оркестр?

– «Хан Тофит», – ответил Арабу. – Они играют неоджаз. Я с удовольствием их послушаю, если вы позволите мне вас сопровождать. Глифнод Гару, глифнодист, очень знаменит, его знают даже на Аравии.

Корда поднялся с места:

– Подождите меня здесь. Пойду-ка выясню, когда будет выступать «Хан Тофит» и можно ли купить билеты.

Он довольно скоро вернулся.

– Хорошие новости, – объявил Корда, опустившись в кресло. – Концерт «Хана Тофита» состоится через несколько часов. Я приплатил билетеру и узнал, что сейчас у них начинается репетиция. Мне дали пару пропусков за сцену. Сможем поговорить с солисткой до начала выступления группы.

– Если Кристо с ней спутался, – добавила Коломбина, – мы его заграбастаем!

– Точно. – Корда повернулся к Арабу:

– А Сэм описал тебе Кристо? На фотографии службы безопасности Алакры изображен самый обычный темноволосый молодой человек – ничего приметного.

Арабу нахмурился:

– Вот что странно… Я его спросил, потому что помню, как ты выражал неудовольствие тем портретом, который тебе предоставили официальные власти. Сэм ответил, что у того молодого парня были светлые волосы и приметные черты лица. Особенно он обратил внимание на нос и брови.

– Ну, – заявил Корда, поднимаясь на ноги, – может быть, мы зря потратим время, но все равно это лучше, чем сидеть возле игрального автомата и ждать, пока что-нибудь произойдет. Все, я расплатился. Пошли, послушаем джаз-банд под названием «Хан Тофит»!