Хроники старого мага

Глава 4

Утром, сразу после зарядки и завтрака, я нашёл капитана и, вкратце, обрисовал ситуацию. Некоторое время он смотрел на меня удивлёнными глазами, будто я просил у него вещи, которые мог взять без разрешения. Видимо здесь это было само собой разумеющимся. Немного подумав, он отвёл меня в канцелярию. Там мне выдали пятьдесят листов пергамента под мои нужды. Дополнительно мне дали десять новеньких катушек для накручивания пергамента. В таком виде посыльные перевозили донесения, чтобы не сминать листы. Загрузившись листами и катушками, я вернулся в башню. Это сокровище я уложил в шкаф для одежды на полку для шляп. Прежде чем садиться заниматься переписыванием и перерисовыванием заклятий требовалось выполнить обещание Аликс. Я взял лист с алфавитом и книгу по лекарственным растениям. Лист я вложил в книгу, чтобы не смять его. Держа их под мышкой, я направился в лазарет. Утро было в самом разгаре. Люди занимались своими делами. В крепость въезжали и выезжали повозки. Воины, стоящие на воротах, лениво оглядывали их содержимое. На площадке для тренировок упражнялись воины с оружием. На стрелковой площадке раздавалось бодрое щелканье тетивы. Стрелы, пролетая через ограждённый стрелковый коридор, втыкались в мишень. На стенах прохаживались часовые, оглядывая окрестности. Сновали посыльные. От рабочих построек раздавался стук топора и визг пилы. Со стороны кузни раздавались удары молота. По брусчатке двора лениво разгуливали куры, грелись на солнце собаки. Возле конюшен стояла повозка, загруженная сеном. Охапки сена были разбросаны по углам двора. Я был одним из идущих по своим делам людей. Никто не обращал на меня внимание. После шумного города крепость казалась мне тихим, почти пасторальным явлением. Это наводило и на меня соответствующее настроение. Но в воздухе уже витала какая-то напряжённость. Я чувствовал её, но это не мешало мне наслаждаться этим миром. Именно в таком настроении я и вошёл в здание лазарета.

Меня встретил разъярённый взгляд Аликс. За её спиной стояла тётя Вера и смотрела за её действиями насмешливо. Оказавшись ближе, я понял причину ярости Аликс. Они обе стояли перед столом, накрытым белой скатертью. На этой скатерти находились хирургические инструменты, разложенные на всей поверхности стола. Похоже, что тётя Вера учила Аликс разбираться в этом разнообразии. Полсотни разнообразных инструментов. А ведь каждый имеет своё собственное название. Я вспомнил, как будучи в её возрасте пытался сам заучить это изобилие. Всякий раз, как Аликс прикасалась к предмету, ей надо было сказать его название. Тётя Вера её поправляла. Учитывая, что опыта у Аликс было мало, ошибалась она часто. От этого и злилась. Я вспомнил изречение наставника: «Самое приятное для человека — это могущество, самое болезненное и унизительное — это бессилие». Аликс находилась в состоянии бессилия. Если уборка в лазарете не потребовала от неё больших духовных усилий, то изучение новых знаний ставило её в беспомощное положение. А ведь и я когда-то был на её месте, да и сейчас нахожусь. Мне ведь предстоит изучать возможности башни. А в этом всё моё предыдущее обучение не могло мне помочь.

Тётя Вера обратила на меня внимание.

— Что-то случилось? — Обратилась она ко мне.

— Я сам надеялся узнать новости — ответил я. — Вообще кроме новостей я пришёл выполнить своё обещание. Я обещал Аликс позаниматься с ней грамотой.

Я показал книгу. После вытащил лист с алфавитом и показал его им. Тётя Вера кивнула.

— Да, это хорошо — ответила тётя Вера — разнообразие работ поможет ей отвлечься. Это облегчит её учёбу.

Я взял два табурета и поставил их возле стола. Предложил Аликс и тёте Вере присесть. После этого я развернул лист с алфавитом и подал его девушке. На лице Аликс отразилось отчаяние. Было видно, что она готова расплакаться.

— Я это никогда не запомню — в глазах готовы были появиться слёзы, а голос надрывался.

— Я тоже так думал, в твоём возрасте — ответил я — только меня учили жёстче — палкой. У меня не было выбора. Мои врождённые способности поставили крест на моих желаниях. У тебя есть выбор. И по времени никто не гонит. Постепенно наберёшь навык и всё запомнишь. Не психуй, и не комплексуй. Всё придёт в своё время. А сейчас приступим.

Она снова стала прочитывать буквы на листе, водя по ней пальцем. Я стоял сверху и наблюдал. Постепенно она успокаивалась. К моему удовольствию она уже не совершала ошибок. Полностью прочитав лист без ошибок два раза, я позволил ей остановиться. И похвалил.

— Вот видишь? — сказал я — Ты уже освоила алфавит. А два дня назад ты в этом сомневалась. Помнишь? Пора приступить к следующему этапу обучения.

Я объяснил, что теперь она будет не просто называть отдельные буквы, а попробует прочитать отдельные слова как сочетание букв. Ну, а поскольку она учится медицине, то мы совместим приятное с полезным. Мы будем читать книгу — сборник по лекарственным растениям. Я объяснил, что для чтения слов, нужно использовать из названия буквы лишь первый звук, за исключением букв «ерЪ», «ерЫ» и «ерЬ». В данных знаках используются последний звук. Я открыл страницу и, ведя по строке из букв, медленно прочитал эту строку. Делал это я достаточно медленно, чтобы она поняла, что я делаю. Я передал книгу Аликс и взял у неё лист с алфавитом. Лист я держал так, чтобы она могла легко на него взглянуть. Было видно, как Аликс волнуется. От волнения у неё дрожал подбородок. Она пыталась вспомнить букву, с которой начиналось слово. Наконец ей это удалось. Она произнесла первый звук. Через некоторое время последовал второй звук. Так же медленно она произнесла и остальные звуки. Я попросил её произнести это слово заново. Она произнесла слово ещё дважды, прежде чем этот набор звуков приобрёл смысл. По её лицу было видно, что её мозг произвёл большую работу. На лбу выступила капелька пота. Но когда слово обрело для неё смысл, она испытала неподдельную радость. Даже заелозила на табурете. Я позволил ей отдохнуть, дал ей возможность насладиться своей первой победой. Спустя некоторое время мы продолжили чтение книги. Чтение проходило очень медленно. Спустя несколько строк я прекратил урок. На сегодня хватит. Мне ещё требовалось выполнять свою работу. Отпросившись, я закончил урок и ушёл из лазарета. Требовалось вернуться в магическую башню.

Вернувшись в башню и разложив свои вещи по местам, я занял место за столом. Нужно было приступать. Я развернул свиток с заклинанием настройки на магическую башню и разложил его перед собой чуть вдалеке. Новый лист пергамента я уложил на стол прямо у своих рук и взял линейку. Для начала требовалось определить центр чертежа и расположение основных элементов схемы относительно сторон листа. Я измерил стороны старинного пергамента. Старый лист был немного меньше нового. Значит, с размещением схемы на новом листе, проблем не возникнет. Я нашёл центр схемы на старом листе и определил элемент, находящийся в нём. Аккуратно перенёс этот элемент на новый лист, начертив его карандашом. Ту же процедуру я произвёл с другими элементами. Каждый из них я сразу подписывал карандашом, чтобы впоследствии избежать путаницы. Между элементами я стал проводить соединяющие стрелки и линии. Постепенно на листе стали проступать таблицы элементов, сочетания образов и цветовых гамм, формы дыхательных циклов и звуковых изречений. Схема движения рук и посоха (или волшебной палочки). Последовательность действий. И, в конце этого действия, слово — звуковой набор, запускающий всю схему в работу. Когда я закончил рисовать схему, то даже вспотел. И ведь это только работа карандашом, а её ещё надо обвести чернилами, чтобы сохранить схему на многие годы. Что бы там не думали про меня, а мне нравится такая работа. Я прошёлся по комнате, сделал несколько динамичных движений, чтобы размять тело. На башне гонг пробил двенадцать часов. Уже? Пора приступать к работе.

Я взял перо и осмотрел его острие. Требовалась починка. Остальные перья тоже требовали заточки. Найдя среди письменных принадлежностей перочинный нож и убедившись в его остроте, я заточил им перья. Смёл стружку со стола, придвинул к себе баночку для чернил и заглянул в неё. Она была заполнена до половины. Хватит для работы, потом надо будет изготовить новые чернила. Я наложил на готовую схему второй лист бумаги, взятый из пачки исписанных листов. Это будет моим черновым листом. Аккуратно макнув в баночку пером, я смочил его в чернилах ровно настолько, чтобы на пере не образовалась капля. Лучше по чаще макать перо в чернильницу и рисовать небольшими фрагментами, чем создать риск образования на листе чернильных клякс и брызг. Излишек чернил я снял о край чернильницы. Осторожно проведя пером с чернилами над черновым листом, я расположил его над чистовиком прямо над нужной для меня линией. Аккуратно коснулся листа и провёл первую линию чернилами. Отвёл перо в сторону и полюбовался результатом. Начало положено. Дальше пошло по накатанной. Я обводил линии, круги, квадраты и треугольники схемы. Проводил между ними стрелки, делал подписи, рисовал диаграммы дыхательных циклов и движения тела. Постепенно черновой лист отодвигался всё ниже и ниже. Всё меньше и меньше на листе оставалось мест, не обведённых чернилами. Рисунок становился всё ярче и отчётливее. Кому как. Кто-то рисует красками, кто-то карандашом, восковыми мелками, но для меня наибольшей красотой обладали именно рисунки сделанные тушью или чернилами. Было в них какое-то особое очарование. Работа продвигалась медленно. Наступил момент, когда я полностью закончил рисовать схему заклятия чернилами. Поставив последнюю точку, я разложил лист на столе для просушки. Положив рядом старый лист с заклятием, я стал сравнивать их. Конечно, пока лист полностью не просохнет, нельзя вносить поправки. Можно сильно заляпать его, и вся работа пойдёт насмарку. Беглый осмотр показал, что различий не было. В тот момент мне казалось, что работа идеальна. Интересно, чтобы сказал по этому поводу мой наставник? Как только высохнет, надо будет подклеить лист к катушке. Для лучшего хранения. Я ещё находился в таком благостном настроении, когда гонг на башне прозвонил два часа пополудни, а гонг столовой прозвонил на обед.

Моё настроение стало медленно улетучиваться. Сразу после обеда мне предстояло идти на площадку для тренировки. Сегодня мне предстояло второй раз заняться изучением воинских искусств. Оставив лист на столе сохнуть, я собрался и направился вниз по лестнице к выходу из башни. Как странно. Я старался растянуть время. Медленно спускался, но лестница быстро закончилась, и я оказался у входа в башню. Незаметно для себя оказался около входа в столовую. Также внезапно закончился мой обед. В животе был холодный твёрдый комок, но надо было решиться. Ноги налились свинцом, переставлять их было мучительно трудно. Мой мозг метался в поисках выхода из этой ситуации, в которую я загнал себя сам. Но при этом мозг отказывался работать, не мог принять выход. И чем ближе я приближался к площадке для тренировки, тем сильнее меня охватывало отчаяние. Наверное, оно отпечаталось на моём лице. Именно в таком состоянии я пришёл к месту тренировок. Проходил мимо людей, видел у многих натянутые улыбки, но в основном сочувствующие взгляды. Я чувствовал себя едва ли не обречённым. Лишь гордость не давала мне развернуться и бежать с поля. Сделав такое, я бы перестал уважать себя сам.

Я подошёл к Раймусу. Он стоял ко мне спиной и разговаривал со сквайрами. Я понимал, что должен как-то обратиться к нему, но не мог набраться смелости. Так и стоял, пока Раймус не догадался обернуться ко мне. Похоже, он даже не догадывался о том, что я стою там, пока не заметил взгляды бойцов, смотрящих мимо него. Кинув на меня понимающий взгляд, он кивнул. Развернувшись, он окинул взглядом собравшихся бойцов, вычленил кого-то невидимого мной и громко окликнул.

— Макс!

Я заметил движение за спинами сквайров. Вперёд выдвинулся мой вчерашний оппонент. Выглядел он вполне прилично, за исключением того, что левая половина его лица была раскрашена разводами жёлтого и синего цвета на месте бывшего синяка. Не глядя, Раймус ткнул пальцем через плечо, указав на меня.

— Как договорились — сказал он.

Макс кивнул. Путей назад больше не было, по крайней мере, таких, чтобы не запятнать свою честь. Мы с Максом направились на отдельную площадку. Я дошёл до стойки с оружием и, оставив в ней посох, взял короткое копьё. Когда я занял место на площадке, то впервые внимательно осмотрел его. На лице Макса читалось такое же отчаяние, как и на моём. Видимо назидание, проведённое капитаном и Раймусом, возымело своё действие. Когда я принял стойку, Макс задал вопрос:

— Г-готов?

— Да — я надеялся, что мой голос прозвучал достаточно твёрдо.

Макс нанёс удар. Я с трудом парировал его. И это притом, что мой партнёр бил достаточно медленно. Можно сказать — щадил меня. Видимо именно об этом с ним и договорился Раймус. Примерно с минуту он обстукивал меня деревянным мечом. Именно за эту минуту я и понял, что мои мечты сравняться с воинами в навыках боя неосуществимы. Конечно, у меня были кое-какие навыки. Нам давали базис боя с шестом. Но как это можно сравнить с возможностями тех, кого специально для этого не только готовили, но и отбирали из множества претендентов? У них наверняка и подготовка была соответствующая. Я пропускал много ударов. Меня начало настигать отчаяние. Именно оно и заставило меня нанести удар. Макс легко отразил его. У меня сложилось ощущение, будто он заранее знал, куда и когда будет нанесён выпад. В следующее мгновение он нанёс мне контрудар. Конечно же, я его пропустил. Меч замер за волосок от моего лица. Бой остановился.

Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя. Я начал ходить взад-вперёд, обдумывая ситуацию. Было видно, что Макс действовал не раздумывая. Все его движения были естественны и рефлекторны. Здесь не только длительная отработка. Здесь что-то врождённое и развитое. Инстинкт, доведённый до уровня предвидения. Он действовал так, будто знал, где у меня будут находиться слабые места, а также когда и куда я ударю. Доведённая до совершенства машина убийства. Для меня мечта победить его бессмысленна. Победить его можно было, только превзойдя его по способностям или истощив физически. Оба способа были для меня недоступны. Захотелось сейчас же уйти. Я позволил себе оглянуться вокруг. Нет. Уйти невозможно. Несколько десятков глаз смотрели на меня, если не прямо, то искоса. Уйти сейчас означало подорвать свой авторитет. Одно хорошо — убивать меня никто не собирается. А синяки заживут.

Я вновь вышел на площадку. Так продолжалось шесть раз. По голове меня, конечно, не били. Видимо действовал запрет. Но моё тело стало покрываться синяками. Удары Макса были не сильными, чтобы не искалечить меня. Но при этом достаточно чувствительными. Было достаточно больно и, в какой-то мере, унизительно. Я всеми силами души пытался задавить обиду. Всякий раз как у меня заканчивалось терпение, я совершал ошибку, после которой бой останавливался. К концу шестой схватки я был достаточно вымотан и шатался от усталости. Конец моей тренировке положил Раймус.

— Хватит — раздался его голос за спиной у меня, — свободен.

Последнее относилось к Максу. Макс как будто ждал этого. Мгновение, и он исчез с площадки. Его массивная фигура замелькала между тел других бойцов. Я медленно направился к стойке с орудием. Сменив копьё на посох, я, наконец, смог утереть пот и успокоиться. Я был жив.

— Я думал, что ты убежишь — раздался за спиной голос Раймуса.

Его голос был достаточно тёплым. Теплее вчерашнего.

— Я тоже так думал — ответил я и обернулся.

Некоторое время Раймус смотрел на меня удивлённо, но затем улыбнулся. Справа от меня на площадке раздался бодрый перестук деревянных мечей. Я повернул голову, чтобы посмотреть. Несколько сквайров сцепились в поединках. Среди них был и Макс. Их мечи превратились в сплошное мерцание и размазанные полосы. Было невероятно, как они на такой скорости могут двигаться и при этом не калечить друг друга. Стук мечей извещал, что бойцы грамотно и своевременно ставят парады и блокируют выпады своих товарищей. Достаточно было увидеть эти развлечения, чтобы начать бояться вступать в бой с ними. Я был заворожён этим зрелищем.

— Скажи, Раймус, как их готовят?

Я посмотрел ему в лицо. Прежде чем ответить, Раймус поморщился, как будто съел что-то кислое и неприятное. Его взгляд стал задумчивым, погружённым в себя. Пожевав губы, он ответил.

— В военной школе обучение очень жесткое и тяжёлое. Помимо трудных и тяжёлых тренировок наставники создают… ммм…особые условия. Там постоянно надо драться за всё. За пищу, за воду, за одежду, за сон и прочее. А ещё наставники постоянно бьют своих учеников. Не сильно, но всегда внезапно. Они прививают состояние постоянной готовности. — Его неосознанно передёрнуло. — У них есть стеки, вроде трости. Ими и бьют зазевавшихся учеников. Берут ещё мальцов. Такому взрослого не научишь. Часть детей погибает, большая часть отсеивается. Их потом готовят отдельно, как солдат. После их распределяют в легионы или городскую стражу. Экзамены тяжёлые. По нескольку дней не дают спать, при этом надо постоянно двигаться в условиях ускоренного марша и постоянно сражаться, обходить или преодолевать ловушки. Многие ломаются именно во время экзаменов. А вот те, кто остаётся — становятся сквайрами. Они попадают в Императорскую гвардию и пограничную стражу. Служим, пока можем. Кто не погибнет, тот в старости переходит в городскую стражу.

Его передёрнуло от неприятных воспоминаний. Его взгляд стал осмысленным. Посмотрев на меня внимательно, он продолжил.

— Не обессудь. Сравняться с ними по своим способностям — он указал рукой на сквайров — тебе не дано. Но если ты не сломаешься, мы тебя попробуем подтянуть до уровня вполне приличного городского стражника. Я наблюдал за тобой. Данные у тебя есть, но реакции отличны от воинских. Всё-таки ты маг.

— Да я не в обиде. Полагаю, что боевые способности городского стражника — это больше, чем у меня есть.

— Это так.

— На сегодня всё?

Он кивнул головой. Действовал он исключительно по-военному. Едва закончив разговор, он развернулся вокруг своей оси и ушёл. Я остался один. Требовалось потренировать ещё два навыка. «Что не тренируется — то атрофируется». Я не собирался проверять эту мудрость на себе. Я отошёл к площадке для стрельбы. Чуть в стороне от неё в землю был вкопан столб, покрытый сетью зарубок от предыдущих бросков ножа. Взяв десяток ножей разного размера, я вышел на дистанцию для броска. Я швырнул эти ножи один за другим, и весь десяток воткнулся в столб. Убедившись, что никто не станет подвергать мою жизнь и здоровье опасности, я дошёл до столба и изъял ножи наружу. Обернувшись, я увидал довольные, и даже слегка восторженные взгляды окружающих. Это мне польстило, но сильно увлекаться этим я не стал. Разыскав руководителя стрелковой подготовки, я спросил его, где можно попрактиковаться в стрельбе молнией. Этим вопросом я поставил его в тупик. Как и следовало ожидать, предыдущие маги не уделяли этому внимания. Поэтому специальной площадки для этого не было. Я задумался. Как бы там не было, но стрелять внутри крепости было неразумно. Молния не предсказуема. Даже двигаясь по ионному следу, она может поразить находящегося рядом невиновного человека или животное. Мне вспомнился Шарик. Значит, следовало поискать за пределами крепости. Я направился в сторону ворот. Но меня ждало разочарование. В воротах мне дорогу перегородило крупное тело стражника. Довольно грубо он объяснил мне, что пока крепость находится на военном положении, приказом капитана мне лично запрещено покидать территорию крепости. Я не стал спорить со стражником. Капитана тоже можно понять. Едва потеряв одного мага, он не хотел потерять второго. Оказаться в крепости под домашним арестом со всех точек зрения было меньшим злом. Именно в тот момент, слушая охранника, у меня и родилась идея прогуляться по стене крепости.

Я поднимался по верхнюю площадку стены по каменной лестнице. Ступеньки были старые, сильно вышарканные множеством ходивших по ним ног. Когда я оказался на верху стены, меня встретил охранник. На этой площадке находился его сторожевой пост. Охранник разглядывал меня достаточно долго и с интересом, но ничего не сказал. Из этой ситуации я понял, что находиться на верхней части стены мне не запрещено. Я поднялся наверх и огляделся.

С высоты стены мне открылся прекрасный сельский пейзаж. От стены крепости расстилалось поле, очищенное от кустарников и деревьев на расстояние в полверсты. Следующие полверсты поле было не так сильно освобождено от растительности. Встречались отдельные деревья и кустарники, но крупных лесных массивов не было видно. Поле, по всей вероятности, никогда не распахивалось и не засеивалось, хотя и освобождалось от излишней растительности. Невысокие травы, растущие на поле, неторопливо колыхались под набегами ветерка. Капюшон моей туники был откинут назад, и ветер сейчас трепал мои волосы. Я испытывал чувство радости. После застоявшегося воздуха двора было приятно вдохнуть глоток свежего воздуха. Через поле, от стен крепости, бежала дорога. По ней в данный момент двигалась вереница гружёных подвод. С этого расстояния я не мог разобрать, что именно они перевозили. Перегнувшись через парапет, я взглянул вниз. Дорога брала начало от ворот крепости. Вокруг крепостной стены шёл ров, когда-то глубокий, но в данный момент обвалившийся и обмельчавший. Но даже в таком состоянии он был вполне серьёзным препятствием для нападающих. Ещё одним печальным для меня открытием стал вид крепостной стены. Старая стена, обшарпанная, сложенная из крупных каменных блоков, скрепленных между собой глиняным раствором. Когда-то она была обмазана снаружи толстым слоем глины. Но время было безжалостно. Глиняное покрытие постепенно растрескалось и осыпалось. Похоже, что именно слой отслоившейся глины и засыпал большую часть рва. Чудо, что камни ещё не стали высыпаться из стены. Я поднял глаза. Неприятное впечатление от стены крепости скрашивало зрелище пасущихся на поле животных. Отсюда они смотрелись цветными пятнами. Но явно различались табун лошадей, и стадо коров, пасущихся по разные стороны дороги. Между ними мелькали всадники-пастухи. Прекрасный пасторальный пейзаж.

Но я внезапно вспомнил, зачем я сюда поднялся. Я огляделся. В пределах двух сотен шагов я не видел ни одной подходящей мишени. Наверное, это и хорошо. Мне не хотелось пугать пасущихся животных. Нужен был камень. Деревянный столб для этого не годился. Можно было устроить пожар, а это в мои планы не входило. Я двинулся вправо вдоль стены. Идти было довольно легко, дорожка, проложенная по верхней части стены, была ровной. Многочисленные стражники, ходившие здесь, вытоптали на её поверхности неглубокую тропинку. Двигаясь вдоль стены, я наблюдал, как меняется пейзаж вокруг крепости. Смотрел, как появляются новые элементы. Проходя мимо, здоровался с охранниками, чьих имён даже не знал, но я надеялся, что это временно. Как я ошибался. Я прослужил в крепости чуть более двух месяцев. А условия службы не позволили мне узнать их имена, почти все они погибли раньше, чем мы успели познакомиться. Так они и остались в моей памяти как безымянные воины. Закрыв глаза, я и сейчас их вижу. Но я отвлёкся. Постепенно в поле моего зрения выплыла река. Я наслаждался прогулкой. К моменту появления реки в поле моего зрения, я уже совершил почти полный круг по крепостной стене. Если бы я пошёл влево от первого охранника, то уже давно бы увидел её. Оказавшись с этой стороны, я увидел то, что искал. Пытаясь укрепить берег от размывания, строители крепости сложили с этой стороны большие валуны и обломки скал, создав здесь своего рода волноломы. Свою работу они сделали. За годы с момента строительства они частично погрузились в песок и обросли травой. Но многие из этих каменных гигантов по-прежнему торчали из воды. Они же осложняли штурм крепости со стороны воды. Причалить здесь можно было лишь выше или ниже по течению. Я заглянул за край стены. Стена была столь же старой и осыпавшейся. Ворот со стороны воды я не заметил. Возможно, существовала маленькая потайная дверка, но причаливание кораблей к этой крепости не планировалось.

Камни. Здесь можно было тренировать свой навык, если это никому не повредит. Сначала требовалось уточнить это. Я продолжил движение и скоро оказался возле первого часового, от которого начал обход. Настроение у меня было самое радужное. Ещё раз, осмотрев беглым взглядом пейзаж за стеной крепости, я внезапно задержал взгляд на одиноком кустике, который видел из ворот крепости. Помнится, именно сюда я сбросил содержимое бачка для воды и ночного горшка. Внутренне улыбнулся своей выходке. Рядом со мной находился стражник. Не знаю, что именно меня заставило заговорить с ним.

— Говорят, пару дней назад обнаружили вражеского шпиона. Не знаешь где?

— А то. Знаю. Я его и обнаружил! — Он важно выпятил грудь.

— Ты? А где? — Я был неподдельно удивлён. Не часто можно поговорить с героем.

— Да вот на этом поле. Видишь? — Он ткнул пальцем в сторону дороги — Вон там кустик недалеко от дороги. С полверсты от крепости.

Я вгляделся и внутри меня что-то ёкнуло. В месте, указанном им находился лишь один куст, тот, который я несколько дней назад выбрал для сброса отходов.

— А как это произошло? — Спросил я, уже предчувствуя неладное.

— Ну, мы готовились к утренней зарядке, все собрались здесь. — Его взгляд стал несколько задумчивым, как будто он погружался в свои воспоминания. — Гляжу, а над кустом птицы взвились. А потом там поднялось тело, ну, то бишь — шпион, и зашагал к лесу. Ну, я и поднял тревогу.

Он самодовольно улыбнулся.

— А почему он пошёл то? — недоумённо спросил я.

— Не знаю, — честно признался часовой — ребята говорят, что на месте его лёжки осталось большое мокрое пятно, будто обмочился он сильно. И вонь была сильная. Возможно, не сдержался шпион, обделался. Вот и ушёл, стыдно стало.

Он снова улыбнулся, довольный своей догадкой. Я смотрел в его лицо. Простой, добродушный парень. Однако в моей голове сошлась мозаика различных событий. Теперь ситуация стала для меня совершенно понятной. По мере нарастания понимания, меня стал разбирать смех от комичности ситуации. С трудом сдерживая себя, чтобы не засмеяться, я похвалил его за наблюдательность. Развернулся и почти бегом направился вниз по лестнице.

С большим трудом я добежал до угла и, скрывшись за ним, разразился смехом. В моей голове всплыла картина произошедшей нелепости. Вражеский шпион, возможно преодолевший множество трудностей, чтобы добраться сюда, пострадал от случайности. Быть облитым помоями. И чем сильнее сознание рисовало мне картинку, тем труднее мне было сдерживаться. Я смеялся как безумный. В тот момент мне было безразлично, если кто-то меня видит. Меня бил истерический смех. Постепенно я брал себя в руки. Но всё равно потерял счёт времени. Насмеявшись, я осмотрелся вокруг. Несколько человек смотрели на меня с подозрением, но ничего не предпринимали. Я не собирался им ничего объяснять. Развернувшись, я медленно направился в сторону башни. Мне предстояло ещё много работы, и я не собирался её откладывать.

***

Дни полетели как птицы. Я постепенно перерисовал все свитки на новые пергаменты. Наклеил их на катушки и повесил бирки. Старые свитки я выкидывать не стал. Завернув их в вощёную ткань, я сложил их в отдельную нишу на книжной полке. В самих книжных шкафах постепенно наводился порядок. Под свитки была выделена отдельная полка, остальные книги расставлялись по темам. Близился день настройки на башню и волшебную палочку. Я пребывал в определённом восторге.

Мои воинские таланты при этом возрастать не спешили, не смотря на все мои усилия. Но Раймус успокоил меня, сказав, что такое явление нормально для всех начинающих бойцов. По его словам, приобретаемые навыки должны постепенно впитаться моим телом. Как оказалось, это процесс долгий. В спокойных условиях могут пройти месяцы регулярных занятий, прежде чем тело вработается, и состояние боя станет для меня естественным. Ускорить процесс может ситуация, когда бойца помещают в условие опасности. Так воспитывают воинов. Через несколько недель тренировок бойцов выставляют на поединок, в котором их здоровью может угрожать опасность. Никто не станет убивать его, но раны и увечья в таких поединках — обычное явление. Поэтому при каждой школе держат своего мага-лекаря. В опасной ситуации способности воина могут активизироваться быстрее. Но этот способ годится не для всех. Для меня Раймус признал этот способ не годным, и заставил проходить медленный путь. Я понимал его нежелание подвергать опасности единственного мага в гарнизоне. Однако внутренне во мне поселился червяк обиды, сильно загнанный мною вовнутрь. Хотелось всего и сразу, но я сдерживал себя. Оставалось довериться его опыту. Тренировки же, не смотря на непродолжительность, были для меня мучительны. Они были наполнены нудной отработкой движений, ударов и парадов. Бойцы, с которыми я тренировался, называли это муштрой. Очень точное обозначение. Стало понятно, почему они это ненавидели. В ней не было ни азарта боя, ни радости победы, только нудный, тяжёлый труд. Раймус заставлял их ежедневно отрабатывать эти движения насильно, и только потом отпускал радоваться поединкам. Только познав муштру, я понял, что все воинские занятия, изучаемые нами в Академии, были просто гимнастикой с шестом. Я терпел и старался искусственно поддерживать в себе желание обрести воинские навыки. Пройдя такой путь мне было стыдно поворачивать назад.

Мне дали разрешение тренироваться в стрельбе молнией на камнях вдоль речной кромки, примыкающей к крепости. Поглядеть на мои успехи сбегалось чуть не всё население крепости. Это давало мне чувство радости и удовлетворения. Хоть чем-то я мог их впечатлить.

Я продолжал ежедневно посещать лазарет. Жители крепости отличались изрядным здоровьем, лечить мне практически не приходилось. Регулярно случались мелкие травмы, полученные в ходе тренировок или физического труда. Иногда приезжали жители окрестных селений, привозили раненных или больных родственников. От тёти Веры я узнал, что раньше гарнизонные маги часто ходили по селениям, занимаясь лечением больных жителей. Но мне было это запрещено. Теперь жителей привозили к нам. В той или иной степени, но крепость стала местом «паломничества». После погони за гоблинским шпионом, капитан перевёл крепость на военное положение. Меня он, по-видимому, считал слабым звеном в обороне. До приезда в крепость я так не думал, считая себя героем, ну или могучим магом. Но первый же поединок со сквайром убедил меня согласиться с мнением капитана.

Мои занятия с Аликс продвигались вполне успешно. Постепенно, медленно читая по слогам, она прочла всю книгу по лекарственным растениям. Аликс была сильно удивлена, когда я предложил ей прочесть эту книгу заново. Пришлось долго и внятно ей объяснять, что это надо не для меня, а для неё. Прочитав книгу несколько раз, она её лучше поймёт и запомнит. Пришлось напомнить ей, что знание лекарственных трав для неё теперь основное занятие. Я видел, как заметался её взгляд, какая в нём вспыхнула обида и страх. После такого тяжёлого и нудного прочтения она стала воспринимать эту книгу, как источник своих мучений. Это был тот момент, когда Аликс действительно могла сломаться, бросить это занятие. Я так и не понял, что убедило её. Или мои слова, или желание стать лекарем, или страх перед разгневанным отцом. Аликс снова взяла книгу в руки и начала читать её с первой страницы. Мельком я поймал загадочную улыбку тёти Веры. Но она поспешила отвернуться. Чему она улыбалась, я в тот момент не понял, поэтому и не придал значения. Дав возможность Аликс прочитать первую страницу, я остановил чтение. Надо было указать ей на то, насколько быстрее она стала читать. Сначала Аликс задумалась, а потом спросила.

— Но почему я читаю быстрее? Ведь раньше было медленно.

— Всё просто. Читая много, ты видишь разные слова, состоящие из комбинации знаков, и твой мозг их запоминает. Впоследствии, когда твой мозг видит эту комбинацию знаков вновь, он опознаёт её и выдаёт тебе готовое слово, и ты произносишь его быстрее, чем раньше. Постоянное чтение разных книг, позволяет твоему мозгу запоминать слова и не забывать их.

Я заставил её прочесть ещё одну страницу и завершил на сегодня занятие. А на следующий день мы продолжили чтение. И так день за днём.

Помимо чтения, мы беседовали о разных вещах. Проведшая всю жизнь в крепости, Аликс сильно интересовалась окружающим миром. Я рассказывал ей о далёких странах, других народах и их обычаях. Прочитав много книг в Академии, я был для неё неисчерпаемым запасом познаний. Окна лазарета были постоянно открыты, и в них постоянно было видно детей, заглядывающих внутрь и слушающих меня. В сам лазарет тётя Вера их не пускала, и я был с ней в этом согласен. Не место здоровому человеку в доме больных, если ты не лекарь. Для детей эти рассказы были развлечением в их однообразной жизни. Аликс слушала меня с восторгом, а дети с интересом и тишиной, что для них не свойственно. Постепенно я рассказал о народах, населяющих Империю. О времени зарождения Империи. О месте в предгорьях Пакмарских гор, откуда гордые горцы повели войны за захват окрестных племён и их мест проживания. Как первый мудрый император повёл мудрую политику, запретив истреблять эти захваченные племена, что было нормальным в ту эпоху, а лишь приводил их к повинности. Как объединял их под своими знамёнами, чего не происходило никогда ранее. Он был первым, кто убедил разрозненные кланы магов, вечно враждующие, создать школу для обучения волшебников. Как объединённая армия, поддержанная магами, впервые за многие годы смогла сокрушить полчища орков и гоблинов.

— Это были тяжёлые и страшные времена для расы людей. Огромные армии орков, под руководством их жестоких военачальников, постоянно нападали на наши земли. Орки воспользовались разобщенностью среди людских правителей. Отдельные короли и бароны не захотели объединить свои армии, чтобы дать отпор. Орки разбили их поодиночке. Почти целых сто лет людям приходилось жить в рабстве. Орочьи отряды постоянно проходили через наши земли, грабили, убивали, угоняли невольников. А если какой-то людской король пытался оказывать сопротивление, его земли подвергались опустошительным набегам. Орки не брали с собой обозы, находя всё необходимое на землях побеждённых. Самым трагичным было то, что орки — людоеды. Мы были для них не только рабами и источником обогащения, но и едой. — Я услышал вздох страха. — Наши правители научились у орков убивать жителей покорённых земель во время войны, а на завоёванных территориях селить свои народы. Этим они только ослабляли человеческую расу. Орки не только ослабляли наши земли набегами, но и стравливали наших правителей между собой. Отголоски тех событий слышны и теперь, тысячу лет спустя. В последней Великой Войне бароны вырезали целые города, враждуя друг с другом. М-да… Плохо, когда на троне сидит слабый Император. Слава Богу, что Эмри Амбрисельский сильный правитель. Мы не помним имени Первого Императора. В историю он вошёл именно под этим названием. Он первым нарушил правила тогдашней войны. Его отряды нападали внезапно и действовали быстро. Привыкшие лазить по горам горцы, внезапно появлялись под стенами крепостей и замков, врывались в ворота или вскарабкивались по стенам, оказываясь внутри. Они не позволяли баронам или королям собирать ополчение и выставлять на убой мирных поселян. Для простых поселян жизнь не менялась, просто в одно прекрасное утро они просыпались и узнавали, что ими теперь правит другой правитель. Кто-то сопротивлялся и погибал, а для остальных жизнь продолжалась, как и раньше. Платили налоги и их не трогали. Орки, не видя движения больших армий, не сразу и сообразили, что в предгорьях Пакмарских гор создаётся новое, могучее государство. Они тогда были заняты долинами, а когда сообразили в чем дело, было уже поздно. К Императору присоединились ближайшие бароны и короли. Дали ему клятву верности. Тогда огромная армия орков и гоблинов предприняла поход против вновь образованного государства. На равнине вблизи города Санкелан, к востоку от озера Коман Дун произошло сражение. Император заранее переселил всех жителей равнины и окрестных земель вместе с их имуществом. Орки прошли через опустошённые земли. К моменту битвы у них закончился провиант, и они уже несколько дней ничего не ели. Это их ослабило и одновременно обозлило. Город Санкелан был переполнен беженцами. Император мог запереться в городе и обороняться, но решил дать открытое сражение. Хотя большинство его военачальников были против. Численность армий противников была примерно равна, но на стороне орков было превосходство морального духа. Люди испытывали перед ними сильный страх. Но император был непреклонен. Ополчение, собранное из беженцев, осталось охранять город. Войска Императора, баронов и королей вышли в поле под стены города. Император выбрал удачную позицию. Равниной это место можно было назвать условно. С запада она упиралась в крутой берег озера Коман Дун. С юга шёл довольно сильный уклон от города, да ещё изобилующий камнями и уступами, что сильно затрудняло наступление с этой стороны большой организованной группы войск. И только с востока было относительно ровное место, удобное для атаки. Южное направление обороны Император отдал объединённым армиям королей, хоть и потрепанным, но имеющим достаточный военный опыт. Свои войска он разделил на две части: одну выставил в резерв, а вторая заняла самую опасную часть обороны — юго-восточную. Северо-восточную часть, самую близкую к стенам города, он отдал объединённым дружинам баронов. Как и предвидел Император, орки атаковали по всему фронту, избрав восточное направление как основное. Орки атаковали неистово, и люди попятились под их натиском. Это был очень тяжёлый момент. Вся судьба будущей Империи повисла на волоске. И орки нащупали в обороне людей самое слабое место — баронские дружины. Они усилили натиск на этом направлении. И баронские дружины не выдержали и побежали к озеру, надеясь добраться до лодок и уплыть. Воодушевлённые и ослеплённые своей удачей орки сломали свой строй и кинулись преследовать бегущих, уже не подчиняясь командам. Всё большее число орков втягивалось в прорыв. Но войска Императора сохранили строй. Резерв развернулся и создал стену щитов, образовав коридор, ведущий вдоль крепостной стены. Тогда и произошло то, что изменило ход сражения. Ополчение, наблюдавшее за ходом битвы со стен города, вступило в бой. Страх перед орками заставил их спрятаться за стенами города. Этот же страх заставил их начать битву, когда положение армии защитников стало критическим. Сверху, со стен в орков полетели камни, стрелы и дротики. Расстроившие строй орки оказались беззащитны, многие из них пали. Воодушевлённые поддержкой, войска Императора усилили натиск. Началась жестокая резня. Орки, прорвавшиеся за дружинами баронов, были сброшены в ров и добиты стрелами. В том жестоком бою орки были отброшены по всему фронту. Протрубили трубы к наступлению. Люди стали теснить орков. Вернулись на поле баронские дружины. Открылись ворота города, и ополченцы широкой рекой устремились на помощь имперским ратникам. Наступил момент, когда орки не выдержали и побежали. Их преследовали до темноты. Но и после этого отряды егерей отыскивали в окрестностях отдельных орков и истребляли их. Победа была бесспорной. Именно тогда короли малых королевств и бароны признали свою преданность Первому Победителю. С тех пор его перестали звать настоящим именем, а только Императором. Столетнее орочье владычество дало трещину. Это была ещё не победа, но славное начало. После этой битвы орки ещё не раз приходили и разоряли земли Империи. Но теперь люди знали, что они могут дать отпор.

На протяжении всего рассказа стояла тишина, нарушаемая только вздохами и восклицаниями. Но когда я закончил рассказ, от окна послышался шум разговоров. Детвора бурно обсуждала услышанное. Я дал возможность людям осмыслить рассказ и продолжил работу. Вот так, в перерывах между работой, я и рассказывал им истории из прошлого Империи. Рассказы о настоящем нашего мира. Из всей этой ситуации я сделал вывод, что предыдущие маги мало общались с местными жителями, предпочитая, по-видимому, заниматься собой и своими проблемами.

Постепенно я поведал им истории народов, живущих за пределами Империи. О том, что к северу от имперских владений, севернее королевств, вассалов Императора, живут дикие племена варваров. Превосходных охотников, рыболовов и скотоводов. Земля, близкая к заполярью, скудна своей растительностью, а потому прожить на ней земледелием невозможно. Жалкие огороды — это всё, что позволяют себе варвары. Живут они большими племенами в больших племенных поселениях. Жизнь в тех местах сурова, и выживают там лишь самые сильные и суровые люди. Они не создают своих государств, но меж племенами существуют договоры о взаимопомощи. В бою они свирепы и неукротимы, не боятся расстаться с жизнью. Потому другие народы и племена боятся их и без особой нужды не ходят в их земли.

Южнее варваров и восточнее территории вассальных королевств Империи расположилась сеть скалистых хребтов. В тех хребтах, ограждённые от внешнего мира труднопроходимыми горами расположились города и рудники многочисленного и воинственного народа гномов. Они столь многочисленны и сильны, что смогли бы завоевать окрестные земли, но сильно любят свои горы. Живут доблестные горцы ремеслом и горным промыслом. На склонах гор они выпасают многочисленные стада мелкого рогатого скота. Но наибольшую прибыль им приносит строительство, искусная ковка и драгоценные камни, добываемые в тех горах. Множество армий пыталось пройти через их земли и даже захватить их, подчинив себе гордых горцев. Орки и гоблины, демоны и нежить, варвары и даже люди. В давние времена были у них столкновения и с эльфами. Все эти армии нашли в тех горах свой бесславный конец. Но, даже разбив эти армии, гномы не выплеснулись вовне, чтобы покарать захватчиков. Всем этим народам повезло, что гномы такие домоседы. В настоящее время Империя заключила союзный договор с царством гномов. Мы ведём с ними обширную торговлю. Ватаги гномов подряжаются на строительство домов, мостов и крепостных стен. Торговцы гномов в изобилии выменивают изделия гномьих кузнецов и ремесленников на продукты питания и ткани, произведённые в Империи. Этот союз принёс большие выгоды обеим сторонам. Но если вы задумали общаться с представителем гномьего народа, вам предстоит запастись большим терпением и настойчивостью. Ибо гномы насколько буйны и свирепы, настолько же скупы и упрямы.

Широкой полосой примерно в два месяца пешего пути, разделяя владения людей и гномов, лежат земли гордого и мудрого народа эльфов. Эльфы живут большими семьями на своих семейных наделах. Они строят прекрасные дома как на земле, так и в кронах деревьев. Создают прекрасные по красоте города, украшенные статуями и резьбой сложной тонкой работы. Их мастера изготавливают оружие и предметы обихода столь же удобные и практичные, сколь же изящные и красивые. На внешних рынках изделия эльфов ценятся очень высоко из-за своей красоты. Многие богатые люди предпочитают иметь их изделия в личном пользовании. Много мастеров людей пытались создать изделия столь же красивые и изящные, но не многие достигли в этом результатов. Известно, что эльфы избегают употреблять мясо, за исключением особых случаев. Но в своих поселениях они разводят многочисленный крупнорогатый и мелкорогатый скот ради молока и шерсти. С них же они получают шкуры для своих доспехов. И хотя они знают сталь, и производят прекрасное оружие и доспехи, но даже знатные воины этого племени предпочитают для войны кожаный доспех. У них нет полей для выращивания злаковых культур. Однако, эльфы прекрасные садоводы. Они в больших количествах выращивают ореховые и фруктовые сады, ягодные кустарники. Среди прочего надо отметить, что эльфы являются искусными кораблестроителями и мореплавателями. Им принадлежит практически всё северо-восточное побережье Торгового моря. Из своих главных портов Эдрас и Лемминес эльфы отправляются в дальние плавания. Появление их кораблей замечено и в полярных широтах, и вдоль всего западного побережья Империи. Эльфы бойко ведут торговлю во всех портах Империи. А их корабли быстроходны, маневренны и отличаются отличной мореходностью. Внешне эльфы сильно напоминают людей. Существенным отличием их от людей стало наличие удлиненных ушей с заострёнными кончиками. За эту особенность в простонародье эльфы получили прозвище «остроухие». Полагаю, что это произошло от зависти, ибо эльфы долгоживущие. Продолжительность их жизни во много раз превосходит человеческую. Все племена эльфов условно разделяют на светлых эльфов и темных эльфов. Это деление в большей степени условно. Кожа и тех и других эльфов отличается изумительным белым цветом. Разделение идёт только по цвету волос. У светлых эльфов цвет волос белый или слегка рыжеватый. У тёмных эльфов цвет волос градируется от черных до каштановых. По определённым причинам эти племена никогда не перемешиваются. Несмотря на проживание мелкими, компактными семейными группами, эльфы объединены в большой Альянс эльфов. И хотя этот Альянс разделён на несколько королевств, нам не известны случаи междоусобной войны среди эльфов. В случае большой войны, все королевства Альянса выступают единой армией. Этим они выгодно отличаются от людей, чьи бароны и короли нередко отказывались прийти на поле боя по зову Императора. В бою же эльфы хитры и коварны. Они мастера ложных маневров и засад. Часто заманивают своих врагов в топи или непроходимые чащи. Эльфы искусные лучники. Но искусны они также в бою с мечом и копьем, любят парные кинжалы. Славятся своей изощрённой магией, против которой до сих пор не найдено противодействия. Враг, идущий по их земле, никогда не может чувствовать себя в безопасности. Каждая тропа или поляна могут таить в себе смертельную ловушку, а любой куст или дерево могут мгновенно огрызнуться тучей стрел. И вырваться из этой западни будет практически нереально, ибо эльфы не брезгуют ядами, а к тем ядам даже спустя много столетий нет противоядий. Почему они не нападают на соседние народы? На наше счастье эльфы такие же домоседы, как и гномы. К тому же во время последних Великих войн их раса понесла сильные потери, от которых до сих пор ещё не оправилась. Поэтому сегодня они сильны и опасны только на своей территории. Империя заключила союзный договор с эльфийским Альянсом.

К югу от земель эльфийского Альянса раскинулись мертвые земли. Когда-то эти земли принадлежали народу тёмных эльфов. Однако во времена одной из Великих войн прошлого было пробуждено великое зло. В мир пришла Богиня тьмы Мортис. Она подняла из могил множество мёртвых людей, эльфов и даже зверей. Эта армия изначально появилась в Стеклянных Пустошах. Подчиняясь одной им ведомой цели, они двинулись на север, сметая всё на своём пути. Тёмные эльфы в союзе с другими расами пытались их остановить. Но безуспешно. Они понесли страшные потери. Их поселения были разрушены, а погибшие воины восстали из могил и присоединились к армии мертвецов. Светлые эльфы оказались умнее своих тёмных собратьев. Они собрали свои племена, и ушли с пути мертвецов. Не получив сопротивления, мертвецы прошли сквозь земли светлых эльфов, практически не причинив им вреда. Мёртвая армия вторглась в земли гномов. Гномы оказали ожесточённое сопротивление. Император послал на помощь гномам свои войска, так же как он посылал войска на помощь эльфам. Но и здесь объединённым армиям не удалось остановить армию мертвецов. Склоны гор были усеяны трупами гномов и людей. Погибших было так много, что некому было их хоронить, и они многие годы лежали не погребённые. Пало много мастеров и магов подгорного племени, многие знания были утеряны. Но цитадели гномов устояли. Нам не известна причина, но в один из дней, сразу после страшной битвы, когда казалось, что мир уже погиб, жизнь оставила тела мёртвых воинов, и они пали на землю. Гномы считают, что именно в той битве мёртвой армии был сломлен хребет, уничтожены реликвии, поддерживающие их жизнь. Поэтому, не смотря на огромные потери, гномы приписывают победу себе. Потребовалось множество лет, чтобы захоронить всех павших, и восстановить плодородие тех земель. Что же касается эльфов, то их земли восстановились не полностью. После ухода мёртвых, светлые эльфы вернулись в свои поселения. Им потребовались усилия, чтобы излечить свою землю от последствий той войны. Своих владений они не потеряли. Участь темных эльфов более печальна. Почти все они были истреблены армией мёртвых. Лишь небольшая часть их народа сумела выжить, сохранив лишь небольшой клочок своих территорий. Когда-то обширные владения светлых и тёмных эльфов разделяла река Каласире. Левый берег реки принадлежал светлым эльфам, а правый берег вплоть до великого океана — тёмным эльфам. Эта река и сегодня является границей. Но владения тёмных эльфов ограничены лишь малым клочком земли. Те земли в основном заболочены и плохо предназначены для садоводства. Когда-то у них было множество городов, но сегодня они ютятся в двух поселениях — Шеклаге и Солеме. Некогда гордый и могущественный народ сильно унижен и подавлен. Почти все их маги погибли, а знания утрачены. Их стало слишком мало, чтобы вернуть свои исконные земли, очистить их от яда смерти. Их исконные владения теперь принадлежат Мортис и её нежити. В основном эти земли пустынны, но отравлены и бесплодны. Города пусты. И хотя через эти земли свободно могут перемещаться эльфы, орки и люди, но вход в города для них закрыт. Города и бывшие поселения эльфов охраняются отрядами мёртвых воинов, которые спокойно спят, но восстают из своих могил и убивают каждого, кто осмелится потревожить покой этих городов. Именно поэтому все богатства эльфийского народа до сих пор не тронуты. И это несмотря на то, что орки снаряжали в мёртвые земли большие армии, да ещё и при поддержке демонов. Но никто из отправившихся туда искателей сокровищ обратно не вернулся. Несмотря на то, что эти земли теперь принадлежат нежити, это место носит прежнее эльфийское название — Алкмаар. На языке эльфов это означает Королевство Славной Руки. Только теперь это слово приобрело мрачное, негативное значение. Все сокровища и знания эльфов ждут того, кто сможет их добыть. Последствия той войны видны не только в бывших землях тёмных эльфов, но и во владениях светлых эльфов. Во множестве мест по пути следования мёртвых армий до сих пор сохраняются гнездовья гигантских пауков, изначально служивших Мортис. Несмотря на все усилия эльфов, уничтожить эти страшные следы войны не удаётся. Почему же армия мертвецов теперь не нападает на соседние земли и народы? Нам не известно. Однако последние двадцать лет Мортис бездействует. Может быть действительно то, что реликвии Мортис, поднимавшие мёртвых из могил, были уничтожены. А может быть, Мортис просто утратила свою только ей одной известную цель в этом мире. Среди множества народов, населяющих Невендаар, со времён той войны распространён культ смерти и поклонения Мортис. Стало популярно и желанно огненное погребение, которое должно оградить жителей нашего мира от служения этой богине. Договор? Нет. Попытки заключить хоть какой-то договор с государством Алкмаар не удались. Местоположение правителей, жрецов и самой богини нам неизвестно, а все, кто пытался войти в их города, обратно не вернулись.

Если двигаться на запад от мёртвых земель, и пересечь торговое море, длинной дугой вторгающееся в земли Невендаара, со всеми его заливами, мысами и островами, то можно попасть в Выжженные Земли. Некогда это были земли, принадлежавшие людям. Однако во времена, когда Церковь подверглась расколу и отступничеству ересиархов, правители этих земель испытали разочарование в вере Спасителя. Никто толком не знает когда и как это произошло, что толкнуло их на этот путь, но они стали поклоняться владыке ада Бетрезену. Правители стали приносить ему в жертву своих подданных, в надежде на получение могущества и бессмертия. В конце этого пути раскрылись врата ада на земле. Сторонники Бетрезена построили порталы между нашими мирами, и пришли через них к призывающим отступникам. Правителям было обещано перерождение, но демоны обманули их. Закончилось тем, что тех правителей, их семьи и жрецов самих отправили на алтарь и принесли в жертву. Демоны же захватили власть в тех землях и правят покорёнными народами. Надо признать, что люди служат им с большой преданностью. Империя и Церковь Спасителя в то время была сильно заняты подавлением ереси и приведению к покорности отпавших от длани Спасителя. Череда религиозных войн не позволила сразу уничтожить эту заразу на своих южных рубежах. Проблема осложнилась тем, что уже в ходе религиозных войн Империи пришлось выдержать натиск армий демонов. Надо признать, что воины демонических армий в бою очень свирепы. Презирают боль, отважно бросаются в атаку, и они способны на самопожертвование. Их маги переняли от демонов умение призывать огонь. Огненные смерчи выжигали большие бреши в наших рядах, сжигая людей до пепла заживо. Они также научились на небольшой срок оживлять камень и придавать ему облик летающих чудовищ, коих стали называть горгульи. Эти ожившие камни смертельно опасны, а уничтожить их очень трудно. Перед лицом новой опасности церковь Спасителя вновь объединилась. Патриарху удалось убедить вождей ересиархов в том, насколько опасно отклонение от учения Спасителя. Благо, что пример был нагляден. Правители отколовшихся областей и вожди ересиархов не пожелали оказаться принесёнными в жертву, и вернулись в лоно Империи и Матери Церкви Спасителя. С большим трудом объединённые армии Империи смогли отбить натиск армии демонов. Их загнали обратно в выжженные земли, но силы Империи были подорваны в этой борьбе. Освободить выжженные земли и вернуть их в состав Империи не удалось. Возникла ещё одна проблема. Почувствовав ослабление Империи, зашевелились орки и гоблины. Крупные отряды зеленокожих стали пересекать границы Империи и разорять людские поселения. Малочисленная пограничная стража, ослабленная длительными войнами и недоборами воинов, не могла сдерживать этот натиск. Императору пришлось разворачивать войска для отражения новой угрозы. Патриарху церкви Спасителя пришлось скрепя сердце смериться с присутствием на южных рубежах Империи демонических сил. В ходе последних Великих войн огромные армии демонов не раз переходили границу Империи, пытаясь насадить здесь свою власть. Империя оказала отчаянное сопротивление. Самой большой ошибкой демонических правителей стала попытка прибрать к своим рукам мёртвые земли Алкмаара и Черные королевства. Ответный удар армии мёртвых оказался смертельным для могущества демонов. Силы их армии были сильно подорваны, и они вынуждены были отказаться от дальнейшей экспансии в соседние государства. Армии, ещё недавно штурмующие земли Империи, вернулись в Выжженные земли для обороны своих владений. Картину разгрома закончили гномы. Верные союзным соглашениям, заключёнными с людьми, войска гномов прошли через земли людей и поспели к решающей битве. Южнее города Кальдерия в пойме реки Луциан состоялась решающая битва той войны. Люди при поддержке гномов сошлись в схватке с демонами, поддержанными орками и гоблинами. В той битве именно гномий хирд принёс победу светлым армиям. Стальным тараном он пробил ряды демонической армии. Остатки этой армии были прижаты к реке и сброшены в воду. Уцелевшим демонам пришлось сражаться по пояс в воде. Прикрытый людскими магами хирд, оказался неуязвим для огненной магии демонов. Впервые сильнейшее оружие демонов дало сбой. Людские егеря и сквайры сокрушили зеленокожих. Поражение демонов стало катастрофично. Остатки их стали спешно отходить с поля боя. Преследование велось до стен города Бетренбург. Опасаясь, что люди и гномы ворвутся в город на плечах отступающей армии, правители этого города не стали открывать ворота и пытаться спасти своих воинов. Прямо под стенами города, на глазах его жителей произошла эта бойня. Оставшиеся в живых воины демонической армии сражались с отчаянием обречённых. Раз за разом гномий хирд сминал порядки вражеской армии, истребляя демонические войска. Последних бойцов армии демонов загнали в ров и расстреляли стрелами. Три дня армия победителей пировала под стенами города, но штурмовать неприступную крепость военачальники людей не решились, опасаясь больших потерь своей и так не многочисленной армии. На сегодняшний день в этом регионе сохраняется шаткое равновесие. После этого поражения вожди выжженных земель пошли на заключения мирного договора. Но это не мешает им постоянно тревожить наши границы. Чаще всего они это делают чужими руками, натравливая на Империю зеленокожих. Случалось им устраивать на нашей территории восстания баронов. Но активных боевых действий они уже не ведут, сказываются большие потери, понесённые ими в прошлой войне. Некоторые районы Выжженных земель только сейчас начинают заселяться заново. Ещё одним результатом столкновения с демонами стало появления у Империи таких воинов как рыцари на пегасах. Конечно, с летающими демонами вполне успешно справлялись стрелки, но наших воинов это не устраивало. Нашлись те, кто захотел сразиться с ними в небе на равных. Для них специально, по приказу Императора вывели новую породу боевых верховых животных — пегасов. Сначала постарались маги, потом конезаводчики. Теперь при столкновении с демонами в воздухе почти постоянно разворачивались битвы летунов.

Если двигаться на юг вдоль побережья моря, от Выжженных земель, то мы попадём в земли Чёрных королевств. Когда-то эти земли принадлежали оркам. Там были расположены их королевства. Во времена войны с демонами часть ересиархов не вернулось обратно в лоно Империи и Матери Церкви Спасителя. Это была достаточно крупная часть людей, живших в прибрежных городах Империи Трент, Сатория, Икваннир, Руния и Оксундер. Когда ересиархи центральных областей стали массово переходить на сторону Империи, особый отдел церкви — инквизиция, стали преследовать особо яростных сторонников церковного раскола. И если тех, кто перешёл обратно первым пощадили и официально простили, по политическим причинам, то с последующими особо не церемонились. Ересиархи этих городов осознали, что их будут приводить в повиновение последними. А значит и наказание за отступничество будет массовым и неминуемым, они оказали сопротивление. Инквизиторами были задействованы не только военные силы Церкви, но и Имперская гвардия. Когда об этом стало известно, ересиархи поняли, что дело прибрежных городов обречено. Не желая нести ненужные потери, вожди приняли решение покинуть города. В этих городах находилось большое количество торговых и военных судов. Армия Империи ещё только подходила к городам отступников, а в самих городах велась активная погрузка на корабли. Огромная вереница кораблей взяла курс на юг. Там они надеялись найти себе земли для поселения, где Империя не сможет их найти. Города же почти полностью обезлюдили. Такая бескровная развязка конфликта устроила Императора, но не устроила Инквизиторов. Оставшиеся люди преклонили колени перед церковниками настоятелями. В гневе инквизиторы попытались убить всех жителей за сотрудничество с ересиархами, но Император и его армия не позволили произойти бойне. Между Императором и Патриархом произошла ссора по этому поводу. Но на южных рубежах Империи шла война, а Император не был добродушным, милосердным и всепрощающим человеком, хотя и не любил ненужной крови. Вскоре после этого Патриарх умер, и был назначен новый, более покладистый. Смерть старого Патриарха до сих пор тайна. Хотя слухи ходят разные — от естественной кончины, до убийства. В любом случае старый Патриарх мешал Императору привести Империю к порядку и единению мирным путём. В это время флот кораблей ересиархов двигался на юг вдоль западного побережья Империи. Их путь оказался относительно спокойным. Их не преследовали шторма, а пираты своевременно уходили с их дороги, опасаясь сталкиваться с таким большим флотом, да еще усиленным боевыми кораблями. По мере движения на юг, флот продолжал увеличиваться за счёт кораблей других прибрежных городов. А потом этот флот покинул пределы Империи и ушёл на юг. Дальнейшее мы знаем со слов торговцев и путешественников, побывавших в тех землях. Флот изначально делился на две большие группы — выходцев из северных земель малых людских королевств и центрально-южных земель Империи. По-видимому, они изначально не сильно ладили друг с другом. Поэтому, когда флот достиг южной оконечности материка, флот разделился. Те, что пришли с севера, высадились на западной оконечности южного выступа и основали город Примера. Отсюда они начали свою войну с орками. Их появление здесь не вызвало у орков большой радости, и они попытались уничтожить пришельцев. Однако тем было некуда уходить, и они оказали ожесточённое сопротивление. Армии орков были разбиты, а территории поселенцев значительно расширились. Были захвачены орочьи города и переименованы в Квенсель и Андросс. В этих землях орки выращивали стада мелкорогатого скота, были поля бобовых и зерновых, а в горах добывали строительный камень и железную руду. Для работ орки использовали большое количество человеческих рабов. Эти рабы были освобождены. Именно из них получались самые свирепые и безжалостные воины людей. Рабы жестоко мстили своим бывшим хозяевам. Орки были разбиты и отступили на север. Последних орков преследовали по лесам, горам и долинам как диких зверей. Вырезали даже грудных младенцев. Так новые поселенцы отстояли своё право на эту землю. Вторая часть флота двинулась дальше. Они обогнули южную оконечность материка и вплотную подошли к торговому морю. Но люди устали от долгого плавания. Было принято решение осесть. Флот вошел в устье полноводной реки, и там поселенцы основали город Реффулия. В отличие от своих западных соседей, они не стали уничтожать свой флот. Там повторилась история, которую уже пережили поселенцы с запада. Орки попытались уничтожить новых пришельцев. Но люди отчаянно дрались за свой новый дом. Восточная часть южной оконечности материка изобиловала лесами. Там добывали древесину для построек, были поля и огороды, поймы для выпаса мелкорогатого скота. Орки, которые уже вели войну с поселенцами на западе, оказались зажаты с двух сторон. Они оказали отчаянное сопротивление поселенцам, но проиграли войну. Продвигаясь на север, люди захватили город Шатория. Здесь они столкнулись с поселениями людей, присягнувших демонам. Но в тот период демоны вели войну на южных рубежах Империи и не захотели сражаться ещё и с поселенцами на юге. Однако это продлилось не долго. К востоку от нового королевства находились мёртвые земли Алкмаара. В городах начал распространяться культ богини Мортис. Отсутствие инквизиции этому только способствовало. Поскольку религиозное учение ересиархов было не сильно определённым, то в новых землях произошло странное смешение этих религиозных культов. Эти земли стали настоящим раем для тёмных магов и некромантов. Война демонов с Империей велась с перерывами. Во время одного из таких перемирий демоны попытались привести в повиновение Чёрные королевства к югу от Выжженных земель. Незадолго до этого большой отряд орков при поддержке демонов высадилась на западной оконечности королевства Алкмаар. В этом месте находился город Фениксия, принадлежащий темным эльфам. Орды нежити, двигаясь на север, обошли этот город на побережье Торгового моря, да ещё и окружённого болотами, стороной. И хотя большая часть эльфийских воинов приняла участие в битвах с мёртвыми и погибла, но сам город от нашествия не пострадал. Он был переполнен гражданскими беженцами, но воинов для обороны не хватало. Эльфы надеялись пересидеть в городе войну. Именно этот город и стал объектом для нападения орков и демонов. Город пал. Орки устроили большую резню, и уничтожили всех живых эльфов. Воодушевлённая успехом, объединённая армия захватчиков двинулась вглубь Алкмаара в сторону города Махаль. Дальнейшая судьба этой армии не известна. Разведчики, посланные по её следу, также не вернулись. Город достался демонам. Потеря большого количества войск, отбила у демонов и орков желание вести экспансию в этом направлении. Но они полагали, что на юге их ждёт более лёгкая добыча. Они объединились с орками и двинулись на юг. Но разведка Чёрных королевств своевременно предупредила правителей о готовящемся вторжении. Королевства поселенцев объединили свои армии и двинулись на север. Вместе с армией Чёрных королевств шли чёрные маги и некроманты. На южных рубежах Выжженных земель к югу от города Осквернённый Юннен в то время находился ещё один город, имени которого история не сохранила. Там демоны ожидали прибытия армии орков. В тот день, когда две армии, наконец, объединились для нападения, армия Чёрных королевств перешла границу и осадила город. Войска, стоящие лагерем возле города, были сметены. Было захвачено много пленных. Их принесли в жертву Мортис. После чего некроманты подняли павших, и уже армия мёртвых пошла на штурм города. Город был разрушен. Все жители убиты вместе с домашним скотом и дикими животными, живущими в городе. Бежать не удалось никому. Отряды стрелков сбивали демонов, а мертвецы разрывали их на части. После окончания битвы мертвецы пали на землю, жизнь их оставила. Победа была полной. Орки и демоны лишились своих самых лучших бойцов. Война изменила свой облик. Земля на месте города и вокруг него была отравлена. Это стало жутким напоминанием для всех желающих воевать с Чёрными королевствами. Победители назвали это место Руины Новой Надежды. Их силы были подточены в ходе длительных и кровопролитных войн за обладание новыми землями. Этим названием они надеялись обрести мир в новой земле. После победы культ Мортис стал всеобъемлющим для Чёрных королевств.

Вдоль западного побережья материка, зажатое со всех сторон землями Империи, Выжженными землями и Чёрными королевствами расположилось Королевство орков. Были времена, когда Выжженные земли и Чёрные Королевства принадлежали этому королевству. Даже южные земли Империи ещё помнят времена, когда они входили в состав Королевства орков. Орки являются родственниками эльфов, хотя последние этого не признают, возводя себя в отдельную расу. Их родство подтверждается внешним сходством. Хотя образ жизни и наложил на них свой отпечаток. Орки, как правило, крупнее эльфов. Они крепче и сильнее. Однако родство с эльфами не привело орков к долгожительству. Продолжительность их жизни не длиннее, чем у людей. Как и эльфы, они умеют стрелять, но предпочитают открытую схватку. Бой лицом к лицу с противником они считаю величайшей доблестью. Цвет волос у орков чаще всего чёрный, но встречаются и более светлые оттенки, вплоть до белых. Цвет кожи у большинства орков — смуглый, серо-коричневого оттенка. Но встречаются и варианты от белого до черного. В качестве одежды орки предпочитают штаны и куртки из тонкой кожи. Своё прозвище «зелёнокожие» они получили за пристрастие к зелёному цвету и его серо-зелёным оттенкам, в которые они выкрашивают свою одежду. Эльфы считают орков диким и примитивным народом. Но мы могли убедиться в несправедливости этого утверждения. Их постройки грубые, но очень прочные. Их города имеют крепкие и высокие крепостные стены, а внутри представляют собой сложные лабиринты улиц, затрудняющих атакующим штурм городов. История говорит, что штурм орочьих городов дался людям большой кровью. Сами же орки в своих городах ориентируются очень хорошо. Их оружие простое, но надёжное и крепкое. Оно лишено всякого орнамента и украшений. Меч у них всегда меч, а топор — всегда топор. Орочье оружие лишено каких-либо индивидуальных качеств, как у людей, гномов или эльфов. Трофейное оружие орков широко используется городской стражей и ополчением людей. Весь их облик, вся их жизнь говорят о том, что орки предпочитают простоту, практичность и функциональность. Уровень инженерной мысли в племенах орков достаточно велик. Во всех войнах с ними людям сильно досаждали военные машины орков. С их помощью орки обстреливали города камнями, выбивали ворота городов и крепостей, разрушали стены, делали подкопы. В открытых сражениях их машины засыпали наши войска градом небольших камней и стрел. Помимо обычного лука, орками используется механический лук, именуемый также арбалетом. Это мощное оружие поражает врагов на вдвое больших дистанциях, чем обычный лук, но обладает меньшей скорострельностью. Столь же популярным это оружие стало только у гномов. Гномы плохие стрелки из лука, но эффективно метают небольшие топоры и активно используют арбалеты. Мы тоже знаем об арбалете, и даже используем их при обороне городов. Но люди, как и эльфы, предпочитают простой и надежный лук сложному и капризному механизму. Люди давно создали изделия, аналогичные машинам орков, но пристрастия к ним у нас нет. Орки создают крепкие семьи и любят своих детей. Причиной, почему мы не можем жить в мире с этим племенем, стало людоедство. А также память о рабстве, в котором они содержали людей. По этой причине линия границы с королевством орков представляет собой зону постоянного военного конфликта. И мы находимся именно в этой зоне.

Из всех племён, населяющих Невендаар, следует вспомнить и о гоблинах. Конкретного места поселения гоблинских племён не существует. Чаще всего это кочевые племена. Своих королевств они не создают. Встретить гоблинов можно по всему Невендаару. Они низкорослы, взрослый гоблин достигает среднему человеку до груди, и силой уступают всем представителям других рас. Но это не делает их безопасным и покорным народом. В бою они свирепы и агрессивны. Искусные бойцы при владении копьём и кинжалом. Меткие лучники, хотя их луки стреляют не далеко и не сильно. Они знакомы с топором, но нам не известны случаи, чтобы они использовали топоры или мечи в бою. Как и орков, гоблинов называют «зеленокожими». Это утверждение верно. Внешнее сходство с орками у них выражено достаточно сильно. Сами себя они называют «киорк», что на наш язык переводится как «маленький орк». Цвет кожи у них варьируется от белого до смуглого. Волосы, как правило, чёрные. Как и орки, они предпочитают одежды из тонкой кожи, но не брезгуют одеждой из льняных тканей, шерсти и меха. Свою одежду они также выкрашивают в различные варианты зелёного цвета. Они искусные охотники и следопыты, а войну воспринимают как охоту. Прекрасно маскируются на местности и устраивают засады. Размножаются они быстро, а вести войну с ними тяжело. По этой причине, не смотря на все усилия имперских войск, кочевые племена гоблинов свободно перемещаются по всей территории Империи. Ближе к зиме они подтягиваются к Пакмарским горам и прячутся в своих пещерах-стоянках. Отследить эти пещеры не удалось. Гоблины усердно их маскируют и охраняют. Те, кому не повезло найти эти пещеры, погибли и ничего рассказать не смогут. В летний период между гоблинскими племенами часты междоусобные конфликты, но зима их объединяет. Племена, ещё вчера враждовавшие между собой, мирно поселяются в одной пещере, чтобы переждать холодный период. С окончанием холодов и выгоном скота на пастбища, кончается и перемирие. Основной источник их процветания — стада мелкорогатого скота. В качестве верховых и тягловых животных они используют крупных псов. Они искусные наездники на псах, которых также впрягают в свои колёсные повозки. Эти псы используются также для охоты и войны. Сама природа сделала их прекрасными разведчиками. Все племена и расы используют гоблинов для ведения разведки. Этот кочевой народ никогда не испытывает преданности к кому-либо, кроме членов своей семьи. Но за деньги выполняют свою работу. И делают это превосходно. Известны случаи, когда один разведчик-гоблин приносил донесения обоим сторонам конфликта, и с обоих получал деньги за свою работу. Нанимая гоблинов на работу в разведку, вы должны быть готовы, что они с лёгкостью продадут ваши секреты вашим противникам, если те за них заплатят. Они не считают это чем-то зазорным. Остальные расы также мирятся с присутствием на своих территориях гоблинских племён, хотя и ведут с ними постоянные войны.

Ещё одной расой, присутствующей по всей территории Невендаара, являются «змеекожие». Основной ареол их обитания — болота. Эта раса не имеет ничего общего с другими расами. У них больше общего с ящерами. Нам не известно их происхождение в Невендааре. Есть легенды, что они пришли из другого мира через врата меж мирами. Просто тысячу лет назад наши разведчики столкнулись в болотах с этими существами. Они разумны. С ними можно общаться, они освоили наш язык. Однако договоров с нами они не признают, считая себя высокородной расой. Считают себя изначальной расой, перворождённой. Из-за этого они в большой ссоре с эльфами. Те тоже считают себя перворождёнными. Змеекожие соседствуют с другими расами и племенами вполне миролюбиво, не нападают первыми. Хотя стычки с ними происходят регулярно по всему Невендаару. Но эльфы ведут с ними постоянную вялотекущую войну.

В Невендааре живут и другие расы, хотя и не такие многочисленные. Среди них наиболее известны великаны и тролли. Великаны по внешнему виду похожи на людей. Но превышают нас ростом в три-четыре раза. Они в свою очередь делятся на диких и культурных. С культурными ещё можно ладить. Их привлекают на службу в охрану и в армию. Но можно их видеть и в качестве пастухов. Великаны в очень хороших отношениях с гномами. Поэтому в гномьих горах их можно часто встретить. С дикими великанами ладить нельзя. Разговаривать они не хотят ни с кем. Нападают на всех, убивают и приносят разрушения. Все, кто может, воюют с ними. Именно здесь помогают военные машины. Поэтому популяция диких великанов весьма немногочисленна. Что касается троллей, то ни одного культурного тролля ещё никто не встречал. Однако они хорошо ладят с орками и гоблинами. Часто уживаются с ними в одних пещерах.

Были и другие рассказы, знакомившие Аликс и других обитателей крепости с историей нашего мира. О том, что любой рассказ, изложенный мною, становится достоянием всей крепости, я узнал, сидя в столовой за ужином. Краем уха я услышал, что воины пересказывают друг другу мои истории, приукрашивая их. При этом они украдкой поглядывали на меня, видимо гадая, одёрну я их или нет. Но я не собирался вмешиваться. Хватало своих проблем. Да и по природе я не отношусь к той категории людей, кто зарабатывает себе авторитет, одергивая других. Я продолжал работать над свитками и заниматься фехтованием. Постепенно я заметил, что капитан пользуется ситуацией со мной, чтобы заставить остальных обитателей усилить свою подготовку. Некоторое время спустя стрелков стали заставлять упражняться с мечом и копьём, а сквайров и рыцарей стали обучать стрельбе. В глазах тех и других читалось отчаяние. Сквайры и рыцари, обученные рукопашным схваткам, брезговали стрельбой как уделом слабаков. А стрелки считали обучение рукопашному бою пустой тратой времени. Сегодня, оглядываясь назад, я понимаю, как предусмотрительно поступил капитан. Но тогда я испытывал общее недоумение по этому вопросу. Таких чудиков как я всегда было мало. Не каждый человек в этом мире хочет быть разносторонне развитым. Оставьте каждому его удел, кем бы он ни был — лучником или мечником. Остальное по желанию. Но именно упрямство капитана впоследствии сильно помогло нам выжить при осаде.

Все эти события скрасили моё присутствие в крепости в те дни. Оглядываясь назад, я вспоминаю о тех днях с благодарностью, как о самых спокойных днях в моей жизни. Судьба дала мне маленький отдых, прежде чем бросить в омут событий. Закрывая глаза, я до сих пор вижу лица тех воинов и жителей крепости. Я был постоянно занят, много работал. Был полезен людям и хорошо с ними ладил.