Хранитель ядов (СИ)

Глава 10. РАССВЕТ ЗВЕРЕНЫША

Найди меня, плени меня,

Не принадлежащий никогда другим,

Поймай меня и возжелай меня,

Контроль свой потеряй и стань моим…

Тихо скрипнула дверь, пропуская незваного гостя.

— Госпожа Сильва, — тихонечко позвал Кир. Он сделал всего один шаг, а дальше в комнату пройти так и не рискнул. Окно было плотно занавешено, и темнота не позволяла что-либо разглядеть.

В свете, льющемся из коридора, я видела, как неуверенно щурился Кир, как дрожали кончики его рысьих ушек, как ходил ходуном подбородок, будто он силился что-то сказать, но все никак не решался. Видимо, мальчишка не обладал звериной способностью видеть в темноте. Да и нюх его весьма подводил.

— Что тебе нужно?

Кир не ожидал, что мой голос может раздаться где-то за его спиной, а потому испуганно вздрогнул и стремительно обернулся. Его ошарашенный взгляд прошелся по мне, стоящей у самой двери, прислонившись спиной к стене. Мальчишка, входя в комнату, прошел совсем рядом и не заметил меня в темноте. И теперь я застигла его врасплох.

— Чего тебе? — спросила я чуть более грубо, полагая, что резкость моего тона поможет ему быстрее выйти из прострации.

— Я… хотел… Вальтер позвал… вас, — залепетал Кир, дергаясь из стороны в сторону. Его желание сбежать из моей комнаты стало почти осязаемым, но я, стоящая рядом с дверью, а вовсе не перекрывающая собой проем, все равно виделась ему непреодолимым препятствием. По его отчаянному лицу ясно читался страх. А большие круглые от ужаса глаза, рубашонка, края которой выбились из брюк, и подтяжки, давящие на хрупкие плечи, превращали юношу в сущее дитя.

— Не понимаю. — Я смягчила интонации. — Повтори, пожалуйста.

— Вальтер приглашает… вас… позавтракать с нами. — Кир шумно сглотнул. — Вчера вы отказались от обеда и… от ужина. Вальтер говорит… голодать… вредно.

Вчерашний день мне мало запомнился. В голове все время звучал голос Тэмьена Бланчефлеера, вновь и вновь рассказывающего о своей уродливой фантазии. После нашего разговора я трусливо спряталась в комнате и ходила из угла в угол, как восставшее мертвое тело, в которое вдохнули жизнь, но забыли напомнить о целях существования. Кто-то — Вальтер или Кир, вспомнить я так и не смогла, — несколько раз входил, что-то говорил мне, что-то приносил, но никакой ответной реакции от меня так и не дождался.

Мое забытье продлилось до позднего вечера, а затем я рухнула на постель и уснула.

Еще один бесцельно прожитый день. Потерянное время, и, если верить графу, еще один шаг к безвременной кончине.

Утром ясность мышления вернулась. Я вернулась. И чувствовала себя свирепее кровавых гарпий.

— Ты знаешь об аметистке?

Моя прямота, сдобренная тонной мрачности, взволновала Кира. Он посмотрел по сторонам — возможно, ища пути к отступлению, — но затем неуверенно глянул на меня и медленно кивнул.

— Мне жаль, — донесся до меня его хриплый шепот.

— Ты веришь графу?

Испуг в глазах Кира сменился удивлением.

— Но это же Мастер. Он не может лгать.

Расклад ясен.

— Спущусь через пару минут, — пообещала я и отодвинулась от двери, чтобы дать мальчишке спокойно убежать.

Пора бы прервать этот бесконечный цикл утренних похождений. Нужно взять себя в руки и пройти новый день до самого конца.

— Я хочу уйти. — Первая фраза, слетевшая с моих губ, когда я перешагнула порог кухни.

За деревянным столом уже сидели Кир и Джерар. Вальтер гремел тарелками у мойки.

— И тебе добрейшего утра, прелесть. — Джерар помахал мне ножом, привстал, перегнулся через стол и воткнул острие в обмазанный какой-то густой красной смесью кусочек булочки, лежащий на тарелке Кира. Зверомальчик проводил украденную булочку тоскливым взглядом.

— Вы только пришли, госпожа Сильва. — Вальтер подошел к столу и, отодвинув свободный стул, пригласил меня присесть. — Не спешите уходить.

— Речь не о том. — Я присела. — И вы прекрасно понимаете это.

На стол передо мной опустилась тарелка с омлетом. Вальтер придирчиво осмотрел композицию и, видимо, страдая от тяги к симметрии, сдвинул тарелку еще на полсантиметра. Кир застенчиво придвинул мне блюдечки с нарезанными тонкими полосками огурцами и круглыми кусочками яблок. Джерар схватил со стола вилку, облизал ее и, вежливо улыбаясь, протянул мне. Я покачала головой.

— Глупец! — Вальтер вырвал столовый прибор из рук Джерара и огрел им юношу по лбу. — Хуже ребенка.

Домоправитель бросил вилку в мойку и аккуратно положил рядом с моей тарелкой чистые столовые приборы.

— Граф Бланчефлеер не выйдет к завтраку? — осведомилась я.

— Сегодня Мастер пожелал позавтракать в своих покоях, — пояснил Вальтер, заправляя край салфетки за ворот рубашки Кира и разглаживая ее на его груди. Зверомальчик выглядел довольным. — Он посчитал, что вы не захотите видеть его.

— Какая забота. — Побороть язвительность не получилось. — Но теперь это не имеет значения. Я хочу уйти.

— Хмм… — Джерар, задумавшись, стукнул чайной ложечкой по чашке. — Мастер будет против. И зачем было сообщать о своем намерении нам? Открыла бы дверь и ушла на все четыре стороны. Или ты хочешь, чтобы тебя остановили, прелесть?

— Я хочу оборвать все возникшие связи. Желаю быть уверенной, что никто из вас не кинется тотчас же искать Эстера.

— Эй, прелесть, Мастер же тебе рассказал об опасности. Ты ведь у нас умная до жути. По логике должна уже ползать в ногах и молить нас отыскать твоего братика, чтобы спасти и его. А ты чего творишь?

— Сейчас, когда вы обо всем узнали, госпожа Сильва, — Вальтер нахмурился, — это в крайней степени неразумно.

— Она просто не поверила Мастеру, старик. — Джерар погрозил мне ложечкой. — И нам тоже не верит, хотя мы твердим ей одно и то же. А почему? Потому что мы в одной шайке. Хех, слыхал, Вальтер, ты с нами в одной шайке! Вот умора!

— Помолчи, коли сказать ничего умного не способен, — проворчал домоправитель.

— Вы видели Антин Шекли? Девушку с картины? — У меня было время собраться с мыслями, как и запереть страх перед смертью в один из дальних уголков сознания. В конечном итоге, мне уже приходилось умирать, упав с обрыва. Бессмысленно испытывать страх перед тем, с чем уже ранее имел дело.

— Нет. — Вальтер чинно наполнял для меня чашку ароматным чаем. — Мы все появились в Аспид Холле после смерти госпожи Шекли. И с образом ее знакомы разве что посредством той же картины.

— Тогда почему вы воспринимаете на веру каждое слово графа? С таким же успехом он мог придумать дюжину других историй. Вы бы и тогда поверили?

— Поверили бы, потому что Мастер не лжет. — Вальтер дополнил мою композицию с тарелкой блюдцем с наполненной чашкой.

— Нужны веские причины, чтобы быть столь идеальным образчиком преданности.

— О поверьте, госпожа Сильва. Они есть. У всех нас.

— Не поведаете?

— Не сейчас. Возможно, когда-нибудь.

— А ваш Мастер намного откровеннее вас всех вместе взятых. — Я не скрывала саркастической усмешки. — Вчера только и делала, что слушала его высокопарные речи.

— Мастеру позволительно. Вы все-таки собираетесь покинуть нас?

— Нет.

— Я рад.

— У вас моя сумка. А в ней — карточка-паутинка. Без нее я никто. В буквальном смысле.

Вальтер достаточно долго смотрел на меня, словно ожидая, что я изменю свое решение.

— Джерар, верни то, что тебе отдали на сохранение. — Домоправитель дернул головой, и юноша, хмыкнув, выложил на середину стола содержимое кармана: пять золотых хрипов, упакованную пластинку с чарами «спиро-мортэ» и мою карточку-паутинку, обвернутую в кружево нижнего белья нежно персикового цвета.

— Ой-ой, — притворно запричитал Джерар, подхватывая пальцем белье и срывая его с моего удостоверения личности. Обмотав женское исподнее вокруг ложки, он с энтузиазмом запустил ее через всю кухню в мойку.

Вальтер поморщился.

— Что? Сохранил все, что получил. Какой я молодец. Желаешь? — Джерар протянул пластинку «спиро-мортэ» Киру. — Мне-то без надобности. — Он без всякого стеснения продемонстрировал всем свое запястье с выжженной меткой. — Хотя погоди-ка, киса. Тебе же ничего не светит. А значит, и защита не нужна.

Кир, покраснев, опустил голову.

— Ух, бука, — продолжал веселиться Джерар. — Ну а ты, Вальтер? Хочешь бесплатные чары? Или, — юноша залихватски подмигнул домоправителю, — у тебя там уже все давно иссохло? И показать-то девам будет нечего? А состояние рабочее?

— Великовозрастной болван, — вздохнул Вальтер. — Отдай госпоже Сильва.

— Неужто завалить кого собралась, прелесть? — Джерар восторженно хлопнул пластиной по краю стола. — Не меня ли? Ох, чертовка, я уже в безумии. Ревность начинает поглощать меня.

— Не чары, — Вальтер сдержанно кивнул на остальные вещи, перекочевавшие на стол из кармана юноши, — отдай ей карточку-паутинку.

— Она же сбежит, — резонно заметил Джерар, игнорируя то обстоятельство, что я присутствую при обсуждении.

— Это ее решение.

Пожав плечами, Джерар положил карточку-паутинку на стол и толкнул ее в моем направлении.

— Вы можете гарантировать, что моего брата оставят в покое?

— К сожалению, нет. — Вальтер зачерпнул ложкой красную смесь, похожую на ягодное варенье, которое мастерски варила Руара, и положил в свою чашку с чаем. — Мастеру все еще будет необходим объект для исследований.

— Подопытный, — сухо уточнила я.

— Первый потенциально спасенный.

— От чего? От выдуманной болезни? Чем больше вы потворствуете его лжи, тем сильнее он завладевает вами.

— А я не против его власти. — Джерар, игнорируя все нормы этикета, облизал ложку. И это выглядело, по меньшей мере… вульгарно. — Пусть владеет мной.

— Ненормальные. — По моему телу прошел озноб. — Вы все.

— В любом случае, уйдете вы, придется завладеть свободой вашего брата. — Даже ужасающие вещи Вальтер говорил с истинно невозмутимым лицом.

— Вы его не найдете. Прошло уже несколько дней. Он, скорее всего, уже на пути к границе какого-нибудь из соседних Королевств.

— Сами не отыщем, — согласился Вальтер. — Однако в распоряжении Мастера связи господина пузана. Рано или поздно ваш брат окажется в этом особняке.

— Я вам не позволю.

— Что ж, — Вальтер замолчал на то время, пока собирал грязные тарелки со стола, — тогда лучший способ не позволить нам претворить в жизнь наши планы — это остаться здесь. И всячески нам мешать.

О масштабах влияния графа и господина Груже я могла только догадываться.

Блеф? Или истина?

— Ваши сомнения меня радуют, госпожа Сильва. Всем будет проще, если вы останетесь.

Поджав губы, я протянула Вальтеру свою карточку-паутинку.

— Не нужно. — Он покачал головой. — Нам будет легче взаимодействовать, если вы не будете ощущать себя пленницей.

Обычно говорливый Джерар на сей раз промолчал. Он лишь усмехнулся и огладил небритый подбородок. Кир молча ел свою порцию омлета и избегал моего взгляда.

Я пожалею об этом. Наверняка.

Мой омлет успел остыть, но это ничуть не портило его вкуса. Кусочки яблок показались лучшей сладостью, которую я когда-либо ела. Горячий чай прогнал озноб.

— Приятно, что мы пришли к компромиссу. — Вальтер подцепил пальцами очки, висящие на вороте жилета, и надел их. Темно-голубое стекло в оправе сверкнуло в утреннем свете. — А теперь, возможно, вы согласитесь прогуляться в город?

* * *

Я внимательно осматривала содержимое сумки. После завтрака мы переместились в холл, где мне был возвращен подарок Руары.

— Не беспокойтесь. Все ваши вещи остались в целости и сохранности, — уверил меня Вальтер. — Никто ничего не трогал.

— Он в ней рылся. — Я, угрюмо хмурясь, кивнула на Джерара.

— Безмерно сожалею, — хохотнув, высказался тот. Несмотря на это, я очень сомневалась, что его лицо вообще когда-нибудь корчилось в муках сожаления. — Там все равно не было ничего интересного. Склянки да травки. У Мастера от такого добра полки ломятся.

— Собираетесь взять с собой эту сумку? — Вальтер оглядывал подарок Руары с явным неодобрением. — К вашему платью это старье совершенно не подходит.

— Мои мысли сейчас вовсе не модой заняты, — проворчала я. — Хотя и не хотелось бы таскать с собой весь свой драгоценный запас.

Домоправитель деловито кивнул и посмотрел в сторону лестницы. По ней длинными скачкообразными прыжками спускался Кир. Проскочив в один прыжок последние ступени, мальчишка подбежал ко мне и, застенчиво порозовев, сунул в руки атласный мешочек с лентами, украшенный мелкими камешками и повторяющий оттенок моего платья.

— Ленту повяжете на запястье. Объем вполне позволяет носить карточку-паутинку и что-нибудь еще по мелочи.

— Язык не поворачивается благодарить, — хмуро пояснила я, перекладывая в нутро мешочка удостоверение личности и наугад пару мелких предметов из сумки Руары.

— Вполне вас понимаю. Но благодарность нам и не требуется. — Вальтер повернулся к Киру. — Сегодня с тобой пойдет госпожа Сильва. Ни меня, ни Джерара рядом, поэтому ты не будешь тем, за кем присматривают, а будешь присматривать сам. За госпожой Сильва. Купи все по списку и обратно. Не подведи.

— Я не ребенок. — Кир набычился.

— Верно. — Вальтер скрылся в нише сбоку от входной двери и вышел, держа в руках черный головной убор с объемным верхом и небольшим козырьком. — Вот и прими ответственность за госпожу Сильва.

— Я сама за себя в ответе. — Раздражение внутри меня продолжало расти. — Теперь мне придется поддерживать вашу игру? Притворяться, что у нас с вами прекрасные взаимоотношения? Улыбаться, смеяться, шутить? Вместе трапезничать и собираться у камина для вечерних бесед? Этакий милый кукольный домик.

— Прискорбно, что наше общество вызывает у вас столько ненависти. — Вальтер отдал шапку Киру и взял со столика гребень с выпуклыми узорами на ручке. Придав взлохмаченным волосам зверомальчика более приемлемый вид, мужчина осторожно подцепил пальцами кончики рысьих ушей Кира и, аккуратно сложив их вместе, водрузил сверху приготовленный головной убор, полностью скрыв звериный изъян. — Лично мне вы симпатичны.

— А я уже давно влюблен в тебя, прелесть. — Джерар, стоящий на ступень выше меня, оперся ладонями на мои плечи и, наклонившись, опалил мою щеку горячим дыханием. — Стань моей куколкой. Я поиграю с тобой.

Тряхнув плечами, я шагнула вперед, чтобы пресечь любые попытки нашего с ним соприкосновения. В тишине, на мгновение воцарившейся в холле, раздалось злое шипение Кира.

— Киса злится. — Джерар согнул пальцы, изображая когти. — Маленький котеночек тоже влюбился?

Кир оскалился и дернулся было в сторону Джерара, но Вальтер вовремя приобнял его за шею, не давая вырваться.

— Ему просто претит твоя неучтивость. И хватит отлынивать от работы. Мастер готов отдать новые распоряжения. Иди к нему. — Домоправитель недобро глянул на Джерара, и тот, подняв руки в знак того, что сдается, отступил к главной лестнице.

Проследив за тем, как неугомонный гад добрался до второго этажа, Вальтер вновь обратился ко мне:

— Прошу прощения за вызывающее поведение Джерара.

— У вас быстрее извинения закончатся, чем он исправится.

— Видимо, к этому все и идет. Позвольте помочь вам привести себя в порядок. У вас красивые волосы, госпожа Сильва, но в то же время слишком выделяющиеся. Мы лишь немного прикроем их лентой, чтобы не так бросались в глаза. Согласны?

— Доверяю вашим убеждениям.

— Благодарю за оказанное доверие. — Вальтер приблизился и застыл подле меня с гребнем в руках. — Или вы брезгуете после Кира?

Вопрос удивил меня. Зверомальчик не вызывал у меня брезгливости. Это точно.

— Нет.

Лицо Кира прояснилось.

— Не обольщайся, киса, — донесся до нас голос Джерара. — Это не благосклонность. Она просто жалеет тебя!

— Займись, наконец, делом, Джерар, — повысив голос, приказал Вальтер.

С верхних этажей послышался издевательский хохот.

Я позволила Вальтеру не только расчесать мои волосы, но и повязать на них ленту. Так вот что чувствуют маленькие девочки, когда над их волосами колдуют родители? Мой отец никогда не плел мне косы и не разрешал этого делать Мисси. С раннего детства я обязана была одеваться и причесываться самостоятельно.

— Не держите на нас зла, — попросил Вальтер, осматривая результат проделанной работы.

— Вы предрекаете смерть мне и моей семье. — Я любезно улыбнулась мужчине. — О да, я вовсене злюсь.

В ответ Вальтер лишь скорбно вздохнул. Это рассердило меня еще больше. Не нуждалась я ни в чьей жалости!

— Готовы? — Кир нетерпеливо мялся у входной двери, поглаживая ладонью дверную ручку.

Убедившись, что мешочек надежно крепится к запястью, я направилась к Киру.

— Вы планируете вернуться?

Вопрос Вальтера показался мне до крайности забавным.

— Все еще считаете, что я могу сбежать?

— Вы — можете. Но не станете этого делать. Вы постараетесь взять ситуацию под контроль.

— Нет. Я просто постараюсь выжить.

На выходе я остановилась и придержала створку двери, хотя мне безумно хотелось выскочить наружу — в свежесть позднего утра.

— Обращаться к представителям Столичного Воинства с доводами о нарушении моих прав, полагаю, бесполезно? — Спросила это я только ради того, чтобы окончательно увериться в цепкой хватке Хранителя ядов.

— С учетом того, что Мастер на постоянной основе сотрудничает с самим верховным главнокомандующим генералом Паджем… — Вальтер умолк, предоставляя мне возможность самостоятельности прийти к соответствующим умозаключениям.

— Справедливость в этом мире не в ходу.

— Я бы не взял на себя смелость давать четкие критерии понятию «справедливость». Скажите, пожалуйста, Киру, что я уже впряг коня в экипаж. Он прямо за воротами.

Снаружи было прохладно. Солнце скрывалось за хмурыми тучами, а под ногами плавали раздобревшие от воздуха клочки тумана.

Кир вприпрыжку бежал по выложенной гладкими камнями дорожке к воротам. Непроглядная стена тисового кустарника тянулась с обеих сторон, и кое-где торчали корявые ветви с колючками. И это парадный вход? Не будь кустарник столь аккуратно подстрижен, можно было решить, что поместье давно заброшено. Парадные ворота тоже мало чем отличались от тех, которые я миновала в первое свое появление в Аспид Холле. Здесь явно не стремились к вычурной роскоши и не пытались пустить пыль в глаза. Да и гостей особо не жаловали.

Я задержала взгляд на одной из поблескивающих голов змей на воротах, поэтому настоящего зверя заметила лишь в последний момент. Мои ноги вросли в землю, пока я наблюдала, как всего в полуметре от меня мглисто черный конь начинает неистово дергать головой и издавать звуки, больше походящие на кашель, нежели на ржание.

Это было какое-то невообразимо странное волшебство. Зверь видел меня всего каких-то пару секунд, но успел возненавидеть настолько, что лишь моя гибель могла бы освободить его от этого засасывающего сгустка ненависти. Я поняла это, глядя на то, как конь встает на дыбы, хаотично тряся передними конечностями.

Копыто коня мелькнуло в воздухе, атакуя то место, где совсем недавно была моя голова. Я протяжно выдохнула, ощутив твердь земли под лопатками. Кир повалил меня прежде, чем я прочувствовала на себе всю полноту лошадиной злобы.

Отчетливое дыхание и способность моргать, видимо, убедили Кира в том, что мое состояние вполне сносно. Он перестал нависать надо мной, испуганно тараща свои зеленые глазенки, и кинулся к своему копытному демону.

— Алмазик, да что с тобой?! — Кир налетел на все еще бушующего коня и повис на его морде. Животное взбрыкнуло, но мальчишка держался крепко. Примерно через полминуты конь притих и лишь продолжал нервно дергать ушами, недобро косясь на меня. — Испугались?

Я приподняла голову с земли.

— Меня перестало это пугать примерно на шестьдесят седьмом разе.

— А что это значит? — Приблизившийся Кир протянул мне руку.

— Животные ненавидят меня, — пояснила я, отказываясь от предложенной руки и поднимаясь самостоятельно. — Готовы разорвать меня на куски. Странно, чтотыне впадаешь в неистовство при виде меня.

Кир вздрогнул, будто я одарила его пощечиной.

— Но я ведь не животное, — пробормотал он, стремительно бледнея.

Дьявол!

В первое мгновение осознания этой чудовищной ошибки мне хотелось просто вырвать у себя пару клоков волос, потому что настолько сильно чувство такта могло подвести разве что конченую идиотку. Наверное, в этом и заключалась моя истинная сущность.

— Кир…

Мальчишка отшатнулся от меня.

— Постой… извини…

Пряча от меня лицо, Кир вскочил на место кучера и глухим голосом произнес:

— Прошу вас в экипаж.

Стыдливо кивнув, я обошла Алмазика, чтобы спокойно добраться до заветной подножки. В моем распоряжении было все пространство крытого экипажа. На сей раз обошлось без решеток. Тот проклятый тюремный экипаж, на котором меня привезли сюда, граф наверняка позаимствовал у королевского воинства. Будущий мэр столицы в перспективе и ресурсы королевского воинства в распоряжении — как ни взгляни, а связи графа впечатляли.

Утренняя дымка тумана накрыла округу непроглядным слоем, поэтому в окно экипажа я сумела разглядеть разве что край пропасти, мелькнувший на миг, а затем и вовсе притомилась наблюдать за гигантскими клубами тумана, застилающими бескрайние пространства. Предположив, что это могут быть поля, я немного успокоилась. Сантьяго когда-то научил меня воспринимать поля как гигантские повреждения «кожного покрова» Матери Природы. «Представь, Эксель, — говорил он, — изначально эти открытые местности сплошь усеяны сорной травой и диким кустарником. Словно волосы на бородавках или пораженная кожа при проказе. А мы засеиваем поля, придаем им лоск, затягиваем «раны» Природы. Сложно сказать, как относится к этому сама Мать Природа, но разве не чудесно ощущать себя причастным к изменению ее облика? Так ты на малюсенькую долю секунды перестаешь быть никчемным жучком на фоне глобальности этого мира и превращаешься в создателя, новатора, целителя…»

Сантьяго находил в этих мыслях успокоение. Я же просто верила в их умиротворяющую мощь, основанную на чистой человеческой вере. Что было неправдой, то правдой станет, если люто веришь ты, что неправда — это правда на самом-то деле.

Экипаж перестал трястись. Кир открыл дверцу и молча подал мне руку, собираясь помочь спуститься.

— Кир, я сожалею о своей грубости.

Юноша удивленно посмотрел на меня.

— Разве вам не все равно?

— Все равно? — эхом повторила я.

— Не все равно, что я чувствую?

К Киру, как мне показалось, достаточно неплохо относились в особняке графа, но даже с учетом этого его, как зверочеловека, похоже, все еще удивляли любые проявления участия по отношению к нему.

— Я признаю, что была не права. И прошу простить. А и еще кое-что. Я не поблагодарила за спасение. Алмазик выбил бы из меня весь дух, если бы не ты. Спасибо. Правда, спасибо.

Кир, смутившись, отвернулся. А я почувствовала себя чуточку лучше.

Быстро оценив обстановку, я заключила, что до Витриоля мы еще не добрались. Кир остановил экипаж посреди поля.

— Оставим Алмазика здесь. — Юноша огладил гриву коня и повел его с дороги.

Под колесами экипажа захрустели, съезжая в канавки, камни, прогнулись плотные стебли придорожных растений, роняя на землю поблескивающие капли влаги. Громко фыркнул Алмазик, неловко перебирая конечностями и теряя ощущение твердой поверхности. Его копыта тут же облепили куски грязи. Послушно следуя за Киром, конь между тем злобно косился на меня, словно я и была одной большой причиной всех его неудобств.

Съезжая по наклонной, повозка опасно кренилась то в одну, то в другую сторону, и я порадовалась, что Кир заставил меня покинуть ее.

В стороне от дороги в тумане проступали очертания какого-то здания — небольшого, скорее всего, сарая. Я проследила за тем, как Кир скрылся в тумане, ведя за собой Алмазика, прослушала череду протяжных скрипов, сопровождающих открытие невидимых для меня дверей сарая, и принялась осматриваться.

За время поездки туман так и не рассеялся, и я, стоящая одна-одинешенька посреди матово-белой дымки, казалась себе маяком среди спокойных вод. Или заманчивой мишенью.

— Вам холодно?

На мои плечи опустилась теплая накидка, а Кир отскочил от меня чуть ли не два метра, будто испугавшись собственной инициативности.

— Спасибо.

Накидка пахла влажными пряностями и подгнившим деревом — Первосоздатели знают сколько времени она пролежала в том сарае, откуда ее выудил мальчишка, но мне все равно было приятно. Простые проявления заботы впечатляют пуще любых высокопарных слов.

— Не спрашиваю, зачем мы остановились на полпути. — Я выразительно глянула на Кира, намекая, что на самом-то деле очень хотела бы узнать о причине.

— Пройдемся пешком. Тогда вы сможете лучше осмотреть город. — Кир так и пылал энтузиазмом и продолжал сиять, устремляясь вперед по дороге.

Они все сумасшедшие. И я имею с ними дело. Слушаю их лишенные всякого смысла речи, играю в вежливость, не верю им, но продолжаю слушать. Как взаимодействовать с умалишенными? Соглашаться со всем и при первой же возможности постараться покинуть их общество. Но сколько необходимо ждать? Сколько еще времени понадобится Дакоту, чтобы увезти Эстера с территории влияния графа? И насколько обширна эта территория? Правильно ли я поступаю, добровольно принимая на себя роль будущего подопытного? Если Хранитель ядов действительно такой безумец, каким он мне показался изначально, то угрожать моей жизни будет именно он, а не какая-то фантазийная болезнь.

Я уже потратила слишком много времени, а так и не отыскала мое собственное решение проблемы. Меня все чаще посещали мысли, что отец, узнав о ходе моих рассуждений, был бы глубоко разочарован…

Снова. Снова я думаю об отце, хотя он уже должен был перестать быть моим эталоном. Однако впервые мы с ним на равных. Оба можем вот-вот умереть. Ирония судьбы, возникшая по прихоти Хранителя ядов. Ради мимолетного болезненного желания быть на равных с величественно недосягаемым Робертом Сильва, на мгновение можно и поверить в предрекаемую гибель.

Я зло усмехнулась. Наверное, у меня тоже не все в порядке с головой.

Кир с любопытством глянул на меня через плечо, и я воспользовалась его вниманием.

— А ты и правда меня в Витриоль ведешь? Или собрался заманить в страшное темное место и сотворить со мной нечто ужасное?

Странное дело. Вот я уже шучу с теми, кто угрожает отнять свободу у Эстера. Интересно, это потому, что я держу себя в руках, или оттого, что окончательно поддалась панике?

От самоанализа меня отвлек полный священного ужаса взгляд Кира.

— Я бы ни за что не причинил вам вред!

— Неужели? Воспоминания о первой встрече заставляют меня сомневаться.

— Но мы… мы должны были выяснить, если у вас… у вас на живо… животе… лиловые… лиловые…

Пустые беседы. Я подняла руку с раскрытой ладонью, давая понять юноше, что больше не хочу об этом разговаривать.

— Давай закончим то, за чем пришли.

Кир с растерянным видом закивал. Мои вопросы быстро выбили его из колеи и лишили радостного настроя. И кто же из нас злобное создание?

Огромный каменный мост выплыл из дымки совершенно неожиданно. Покров тумана стелился у основания каменного подъема, будто не решаясь взойти на конструкцию, созданную человеческими руками.

Под мостом далеко внизу текли стремительные темные воды. По всей границе Витриоля располагались обрывы. Если бы на свете существовали великаны, то, возникни у них такое желание, они, возможно бы, смогли подцепить огромной лопаткой основание города, воткнув ее острие в один из рвов, и приподнять Витриоль в воздух как большущий кусок торта. Эту дикую фантазию породили наши с Дакотом детские головы. В детстве мы часто обсуждали столицу нашего Королевства, воображая, какая она на самом деле, и сравнивая с тем, что вычитали из книг. Мы должны были отправиться сюда за нашими дамами сердца. Но потом в какой-то момент Дакот ошарашил меня, сказав, что ему больше не нужна дама сердца… Мы были детьми. Мы строили иллюзии. И мы умели верить в них.

Я последовала за Киром на другую сторону моста и, глубоко вздохнув, впервые в жизни вошла в пределы столицы Королевства Скорпиона.

Витриоль встретил меня холодом. Город подчинялся законам Матери Природы и покорно принимал тяготы непогоды. Косые лучи солнца начали пробиваться из-за туч и покрывать каменные стены домов светлым узором. Широкие мощенные улицы, высокие каменные дома с покатанными крышами и темной черепицей — трехэтажные чередовались с пятиэтажными, мрачно взирая на мир вокруг мутными окнами. В воздухе витал запах застоя, промокшей шерсти и погнившего тряпья. Время от времени, ветер доносил вонь человеческого пота.

И люди. Много людей. Угрюмых и безразличных. Я выросла вблизи селения, где все друг друга знали, а при встрече обязательно тепло приветствовали друг друга. Витриоль же был воплощением людского равнодушия. В первое мгновение эта мысль заставила меня похолодеть. В стенах этих каменных громад вы можете легко затеряться и навсегда исчезнуть. И всем будетвсе равно.

Громады домов, равнодушно тянущиеся к далеким небесам, напоминали надгробия могил великанов. Витриоль — кладбище, а люди, снующие меж его надгробий и надгробных плит, — копошащиеся черви, праздно ждущие мертвой плоти.

Я приложила руку к холодной стене дома, а потом и вовсе навалилась на нее всем телом, как пьянчуга, неосознанно ищущий опору. Прижав к губам ладонь, я шумно дышала носом, пытаясь сдержать тошноту.

— Госпожа Сильва?

Кир присел на корточки подле меня, с беспокойством разглядывая мое перекошенное лицо.

— Идем, — хрипло выдохнула я и оттолкнулась от стены.

Отец презирал тех, кто жалел себя. И в этом я с ним была полностью согласна.

К широким улицам прилегали тысячи проулков. Узкие проходы вели в таинственное никуда. Глядя на эти темные зазоры между домами, мне одновременно хотелось и держаться как можно дальше, и нырнуть в зовущую темень, чтобы познать ее истинное естество.

— Здесь недалеко Восточная Площадь. — Кир вбежал по ступенькам очередной лестницы. — Там есть палаточный рынок и большое количество лавок торговцев. Сегодня не будем слишком уж углубляться в городскую жизнь. И, честно говоря, — юноша застенчиво огладил мыском сандалии продолговатый камешек на дороге, — мне не по себе среди людей.

Неудивительно. Скрыть звериный изъян можно, но осознание принадлежности к угнетаемому подвиду не перестанет мучить.

Извергом я быть не хотела, поэтому решила, что не буду ни на что отвлекаться: Кир быстро купит то, что нужно, и мы вернемся в мою темницу.

Восточная Площадь буквально дышала людьми. Центр занимали торговые палатки, где торговцы с воодушевлением зазывали народ к своим прилавкам. Ткани, безделушки, посуда, фрукты, овощи, хлеб — чего тут только не было. Не было только четкой системы. Торговая палатка с вазами могла соседствовать с прилавками со сластями, а деревянные игрушки — с палаткой, доверху забитой корзинами с огромными кочанами капусты.

И везде бесконечное копошение. Свободное пространство было разве что у входов в лавки, расположившиеся по краям площади, все остальное напоминало деятельный муравейник. Городская суета пугала.

— И что именно нам нужно приобрести?

Не дождавшись ответа, я оглянулась. Кира нигде не было.

Судя по всему, меня бросили одну в незнакомом городе. Деловито оценив перспективы, я пришла к выводу, что в случае внезапной проверки солдатами королевского воинства аресту меня не подвергнут, так как карточка-паутинка, подтверждающая мою принадлежность к жителям Королевства Скорпиона, была при мне, а вот отсутствие каких-либо денежных средств существенно снижало вариативность моих дальнейших действий.

Но Кира все-таки необходимо было найти. Зверолюди — существа бесправные. И разгуливать в одиночку для них чревато последствиями. Даже если у зверочеловека уже есть хозяин. Не зря же Вальтер столь тщательно маскировал звериный изъян Кира.

Я всмотрелась в гущу толпы. Людская масса беспрестанно двигалась, обтекая маленькие островки — покупателей, застывших у палаток. От нее постоянно отделялись частички: люди сворачивали в узкие проулки, пробирались к лестнице, ведущей на мост, и захаживали в темное нутро лавочек, занимающих первые этажи зданий на площади.

Что бы ни сотворил Кир со мной ранее, к нему я ненависти не испытывала. И, конечно же, не желала, чтобы с ним случилась какая-либо беда.

Нашла!

Кир за время нашей разлуки умудрился пересечь половину площади и сейчас восседал на навесной крыше над входом в лавку, на витрине которой демонстрировались часы всех форм и размеров.

Прижав к груди атласный мешочек, я принялась проталкиваться сквозь меланхолично шевелящуюся человеческую массу, мысленно уговаривая Кира слезть с крыши. Его стойка, вытянутая шея и абсолютная неподвижность слишком напоминали поведение дикого животного, в тишине леса неожиданно услышавшего посторонние звуки. Светлая стена здания не позволяла ему слиться с обстановкой, его фигура очень выделялась на ее фоне. Я высматривала его специально и заметила даже на другой стороне площади. Что же мешает другим людям поднять головы и увидать юркую фигурку? Не хватало еще, чтобы Кира приняли за беглого зверочеловека.

К тому времени, как я выбралась на пустое пространство у угла здания, Кир с навесной крыши уже исчез. Убедившись, что никто не обращает на меня внимания, я протиснулась между нагромождениями ящиков, перекрывающих путь в еще один узкий проулок. К краю навесной крыши примерно в трех метрах над уровнем земли прилегал каменный карниз, и я предположила, что мальчишка мог перебраться на него и продолжить путь — куда бы он ни шел.

Здания, отделявшие проулок, были достаточно высокими. Свет почти не проникал сюда, а то малое, что достигало каменных плит под ногами, утопало в мутноватых лужах у оснований стен. Едва уловимый душок подгнивающих отбросов щекотал полость носа, холодный воздух касался щиколоток, в темных нишах стен раздавалось отчетливое шуршание.

Посматривая под ноги, чтобы не наступить ненароком на какую-нибудь местную крысу, выбежавшую полюбопытствовать, что за зверь вторгся в их смрадное владение, я внимательно осматривала карниз. Понятия не имею, быстр ли Кир и насколько далеко мог удрать за такой короткий промежуток времени.

Темнота впереди начала отступать. Повинуясь внутреннему порыву, я прижалась к противоположной от карниза стене и, чуть ли не крадучись, приблизилась к концу проулка. Каменная площадка заканчивалась резким спуском с лестницей, совершенно не внушающей доверие: ступени быль столь высокими, что с них, скорее, требовалось спрыгивать, нежели просто по ним шагать.

Лестница вела к новому проулку. Он был шире предыдущего, но завален всевозможными вещами: ящиками, бочками для сбора дождевой воды, подгнивающими досками. Через пару метров проулок делился еще на несколько узких улочек.

Тихое сопение отвлекло меня от созерцания лестницы. Я подняла голову и увидела Кира, устроившегося на краешке карниза. Юноша, не мигая, смотрел куда-то вниз. Меня он не замечал, а я не спешила выходить из тени.

И что же заставило мальчишку оставить меня без присмотра?

Со стороны нижнего проулка донесся злобный смех, а затем на свободную площадку перед лестницей выскочила девушка. Из-за суетливых движений сложно было рассмотреть отчетливее, но мне показалось, что она была не старше меня. Одетая в просторные одежды, напоминающие холщовый мешок, с длинными светлыми волосами в форме мелких кудряшек и босыми ступнями она казалась воплощением лесной феи, подло пойманной посреди тихой повседневной идиллии и насильно привезенной за каменную громаду городских стен.

Еще один отчаянный рывок, но вместо того, чтобы достигнуть первой ступеньки лестницы, девушка повалилась назад, причудливо взмахнув ногами и даже не попытавшись уменьшить силу удара о каменную твердь плит.

Лишь когда она упала, разметав светлые кудряшки по камню, я заметила, что ее руки связаны за спиной.

Из-за ящиков в проулке показался мужчина. Именно ему принадлежал этот мерзкий дребезжащий смех. Он дернул рукой, в которой держал конец веревки, пленившей «лесную фею», и девушка вскрикнула, проехавшись лопатками, а потом и плечом по камню.

— Зря ты так, тварь. — Мужчина приблизился и пнул девушку в плечо. — Только и умеешь что злить.

— Лицо ей не повреди. — К мужчине присоединились еще двое и вывели на площадку целую свору людей в точно таких же, как у девушки, одеяниях. — А иначе тот из глав гильдий торговцев, кому они достанутся, вытрясет из нас всю душу за то, что мы повредили будущий товар. Они же трясутся над лотами перед каждым аукционом. Боятся уменьшить навар.

В глаза бросилась вытянутая ослиная голова. Что-то, похожее на черные копытца, вместо ног у второго пленника. Пушистый белый хвост у третьего. Зверолюди. Я вжалась в стену. Судя по разговору об аукционах, это недавно пойманные зверолюди. Их конвоируют к организаторам аукционов — главам гильдий рубежных торговцев. А конвой осуществляют солдаты Столичного Воинства. Никогда не думала, что солдаты королевского воинства позволяют себе подобное грубое обращение с пленниками.

— Поднимайся, тварь. — Первый солдат наклонился и, намотав на запястье девичьи локоны, дернул вверх.

Девушка дико взвыла.

Над моей головой раздалось громкое шуршание, а затем Кир в один прыжок преодолел половину каменной лестницы.

«Святые Первосоздатели!» — вырвалось у меня, когда мальчишка с диким криком накинулся на солдата и повалил его наземь.

В первые мгновения остальные солдаты опешили, но затем один из них с размаху ударил Кира ладонью по лицу — да так сильно, что мальчишка скатился с поверженного и врезался спиной в стену.

— Дьявол! — с чувством выругалась я и, подобрав юбки, спрыгнула с первой ступеньки. Потом со второй, с третьей. Вниз, навстречу солдатам. — Немедленно прекратите!

— Не вмешивайтесь, леди. — Ударивший Кира солдат вцепился в ворот мальчишки и поднял его на ноги. Кир болезненно морщился, его щека заалела. Шапочка съехала с головы, полностью открыв звериный изъян. Рысьи уши встопорщились и нервно задергались, реагируя на все шумы вокруг. — Погляди-ка, Сигал. А ты приманил собой еще одну тварь.

Сигал, простонав, поднялся с земли и смачно выругался. Приблизившись к Киру, которого все еще вжимали в стену, он замахнулся на него.

— Не смейте.

Мои спокойные интонации возымели лучший эффект, чем предыдущие крики. Все три солдата уставились на меня, и их взгляды были далеки от праздных.

— Что за черт? — Солдат, удерживающий Кира, недоуменно рассматривал меня. — Зверочеловек в господских одеяниях?

Я быстро провела рукой по волосам. Лента. Видимо, она соскользнула с моих волос, когда я пробиралась между ящиками.

В селении всегда было спокойно, но здесь каждый второй принимал меня за зверочеловека из-за моих волос.

Проклятье!

Несмотря на страх, начавший душить меня, я жадно рассматривала солдат Столичного Воинства. Тяга к знаниям отталкивала прочь все инстинкты, помогающие человеку выживать, и заставляла раз за разом вкушать разумом любой даже скудный клочок новой информации.

О королевском воинстве я всегда читала взахлеб. Меня завораживали преданность правителю и мужество солдат, о которых столь ярко рассказывалось в книгах. Утопия всегда позиционировалась среди ее населения как земля, на которой никогда не было войн. Однако солдаты королевских воинств в любое мгновение готовы были встать на защиту жителей своего Королевства, ведь благородство и отвага их не знала границ…

Солдаты воинства Королевства Скорпиона носили багровые сорочки с длинными рукавами, плотно облегающие тело. Не жалующие Святую Инквизицию поговаривали, что этот цвет был выбран как насмешка над воинами святой организации, носящими багровые рясы. Вокруг шеи под воротником проходил толстый плетеный шнур, на котором висел серебристый скорпион размером в пол-ладони. Он прилегал к впадинке между ключицами, а его боковые глаза заменяли блестящие похожие на зерна граната камни. Темно-серые брюки солдат обхватывались ремнем, сапоги доходили до середины голени, собирая в складки ткань брюк и удерживаясь краями в неподвижном положении с помощью толстой шнуровки сбоку. Сверху солдаты надевали легкий двубортный черный плащ, удлиненный сзади, с раздвоенными полами до колен и серебристыми пуговицами. На предплечьях и спине серебристыми нитками был вышит символ Королевства — скорпион в момент атаки.

Но самое главное было в ином. В снаряжении. Набор «Жало» — так называлось вооружение солдат воинства Королевства Скорпиона и считалось одним из самых лучших экипировок среди воинств Королевств Утопии.

Два кинжала с тонкими рукоятками прятались в ножнах за поясом. Два арбалета со сложенными плечами крепились ложами к двойным ремням, плотно обхватывающим ноги чуть ниже паховой области. В боевую готовность арбалет приходил от удара. Чаще солдаты, открепив оружие от ноги, ударяли им о бедро, чтобы плечи арбалета раскрылись, а тетива натянулась. Стрелы хранились сзади на пояснице в походной сумке.

Также на бедрах с обеих сторон располагался один из самых современных механизмов Утопии — подъемник. Со стороны он выглядел как овальная плоская ребристая коробка из металла с щелью — сантиметров пятьдесят по длине, не больше. Конструкция этого подъемника была заимствована у мастеров Королевства Козерога. В Волканике — столице Королевства Козерога, — дома отличались необычайной высотой, а сам город грешил плотной застройкой, так что различного рода подъемники там были в ходу, ибо безопаснее порой было прогуляться по крышам, нежели спускаться на твердую землю. Между тем механизм был вовсе не идеальным. И многие вообще побаивались работать с подъемниками. Причина была в хрупкой зацепке с поверхностью, тонкими нитями, которые и принимали на себя весь вес, а потому рвались с ужасающей частотой, а еще в ограниченном количестве использования одного механизма. Всего семь «выстрелов» зацепкой, которая так и оставалась внутри поверхности, которую использовали для сцепления. После семи раз цепляться уже было попросту нечем. Такие подъемники можно было применить разве что для быстрого подъема на крыши. Изначально механизм решено было пускать в ход для облегчения поимки зверолюдей, ведь юркие твари часто пытались сбежать, взбираясь по стенам и прячась на крышах. Но в итоге подъемниками все равно мало кто из солдат пользовался. Боялись их ненадежности. Вот и стоящие передо мной солдаты ограничились лишь арбалетами.

Я ощутила разочарование. Без подъемников набор «Жало» был неполным.

Да и столь вдохновляющих меня в детстве благородства и отваги даже и в помине не было. Солдаты Столичного Воинства всего за пару минут обратились безжалостными злодеями, полными жестокости и стремящимися к безосновательному насилию.

Как же просто порушить иллюзию, Дакот. В одно мгновение мир, который мы рисовали в воображении, показал мне еще одну свою истинную ипостась.

И после всех уроков жизни отца я все еще готова была… расстраиваться. И здесь все по-другому. И здесь не так. А я все больше жажду стать холодной и бесчувственной. Чтобы еще больше разочарований не могло окончательно сгубить меня.

Заметив краем глаза движение, я глянула вниз. «Лесная фея» сидела на каменной поверхности и смотрела на меня, приоткрыв рот — от изумления ли от ужаса, я не знала.

— Как тебя зовут? — сглотнув, спросила я.

— Лунэ, — пролепетала девушка, не отрывая от меня ошарашенного взгляда.

— Все будет хорошо, Лунэ.

— Зря даешь такие обещания, белянка. Кто же знал, что по пути нам попадется еще пара отбившихся животинок. — Сигал, высокий мужчина с куцей рыжеватой бородкой и прилизанными волосами на бугристой голове, ехидно усмехнулся и, шлепнув Кира пальцами по щеке, направился ко мне. — Что у тебя на голове, маленькая дрянь? Грива лошади? Шерсть кошачьих?

Надвигающийся на меня человек в обмундировании королевского воинства на мгновение замедлил работу моего разума. Когда я очнулась, Сигал был уже около меня.

— Что вы себе позволя?..

Я подавилась словами, потому что солдат толкнул меня в плечо. Мое тело бросило в сторону, и я налетела на одну из бочек. Бочка оказалась доверху наполненной, и на мои ноги хлынула вода, которая выплеснулась от удара.

— Вы ошибаетесь, — на выдохе сказала я, цепляясь за края бочки. — Я вовсе не зверочеловек.

— Не смеши меня. Я уже давненько служу в Столичном Воинстве и вот такого, — Сигал ткнул пальцами мне в висок, прижимая к коже бело-голубой локон, — ни разу не видал. Зато я знаю, как изощренно могут маскироваться зверолюди! Столько уже переловил этих тварей. И с чего бы тебе защищать этого с волосатыми ушами, а? И где наряд такой раздобыла? Украла?

Мерно дыша, я запустила руку в мешочек, нащупывая карточку-паутинку. У зверолюдей не было карточек-паутинок. А я человек и законно живу в Утопии.

— У мальчика есть хозяин, а я не зверочеловек…

Моя голова вильнула в сторону, шея хрустнула. Третий солдат, успевший подойти ко мне с другой стороны, вцепился в мой подбородок и повернул мою голову к себе. Я непроизвольно издала какой-то весьма жалкий полустон.

— Нынче благородные барышни не бродят в одиночку, — прошипел он, мерзко улыбаясь мне своими желтоватыми зубами, пестрящими черными пятнами. — Волосы мягкие как у зверей, живущих за дальним северным рубежом. Эй, Сигал, а на глаза ее глянь. Синюшные. Точно зверь. А как трепещет.

— Да-да, синие. — Сигал жадно оглядывал меня. — Очень хрупенькая. Как будто из благородных. Как хорошо притворяется. Но звериную сущность не скрыть.

— Позвольте доказать, что я не…

Мне опять не дали договорить. Сигал встряхнул меня, попутно ощупав талию. Меня стало знобить от его прикосновений. Мешочек выпал из моих рук, в зажатом кулаке вместо карточки-паутинки остались какие-то мелкие предметы.

— Как насчет позабавиться? — Сигал огладил мою щеку шершавой ладонью. — Такая беленькая кожа. Мне нравится. Можно представить, что играешься с этакой заморской принцессой. — Он громко расхохотался.

У меня перехватило дыхание. Я никак не могла сосредоточиться. Страх мешал мыслить ясно.

— Чего вы там без меня удумали? — Солдат, держащий полупридушенного Кира, возмущенно засопел.

— Не отвлекайся, Фин. Смотри за остальными зверями. Хотя уже после всего они вряд ли предпримут новые попытки сбежать.

Отстраненно заметив, что дарованной Киром накидки на моих плечах больше нет, я сдержала приступ тошноты — смрадное дыхание Сигала атаковало мое обоняние снова и снова.

Кир! Я вскинула голову. Фин, с интересом поглядывающий то на меня, то на покорную группку зверолюдей, не замечал, что все больше и больше сжимает руку на шее Кира. И без того оглушенный юноша побелел как снег и отчаянно ловил ртом воздух.

— Отпустите его! — Понятия не имею, откуда взялись силы, но у меня получилось довольно ощутимо толкнуть Сигала в грудь. Освободиться мне не позволили, однако мой поступок отвлек Фина. Он перестал душить Кира. А вот я заработала звонкую пощечину от второго солдата.

— Джим, — поморщился Сигал. — Ты испортил белянке лицо.

— Ну прости. — Джим пожал плечами, отошел от нас и оперся спиной на стену. — Скучно мне.

— У меня есть карточка-паутинка! В мешочке где-то здесь в переулке, — срывающимся голосом сказала я. Место удара горело, а глаза слезились. — У меня нет звериных изъянов!

— Неужели? Ничего помимо волос? Следует удостовериться. — Осклабившись, Сигал резко нагнулся, ухватился за мой подол и дернул вверх. Я невольно вскрикнула, суетливо пытаясь помешать ему.

— Так не обращаются с женщинами!! — услышала я чей-то отчаянный крик. — И вы называете себя мужчинами?! Не трогайте ее!

Сигал отпустил меня и повернулся к Лунэ.

— Рабам слова не давали, — прорычал он и замахнулся на нее.

Девушка испуганно съежилась, а я, забыв обо всем, бросилась вперед. Сигал изумлено всхрапнул, когда мое плечо врезалось в его бок, но быстро опомнился и вцепился мертвой хваткой в мои волосы.

— Ах ты гадина, — прошипел он. — Я брошу тебя своим парням, и они будут драть тебя до потери сознания!

От боли перед глазами начал вспыхивать яркий белый свет. Еще чуть-чуть и мои злосчастные космы отделятся от черепа вместе с кожей. Я едва сдерживала визг и лишь судорожно дышала.

— Эй, Сигал! Что это вы здесь устроили?

Меня перестали удерживать, и я отступила обратно к стене, слепо ища опору.

Недовольно чертыхнулся Джим, цыкнул Фин, а Сигал, крепко ругнувшись, буркнул:

— Катись к своему отряду, Райс.

— Район патрулирования у нас один, так что я вправе находиться здесь, — был мгновенный ответ.

После обилия злобных издевательских интонаций этот новый голос показался моему слуху песней небесного хора ангелов. Юный приятный и смешливый.

Я быстро заморгала, стараясь прозреть.

— Раздражаешь, Райс. Давай ты просто не будешь вмешиваться.

— Я услышал шум. — Обладатель смешливого голоса проигнорировал просьбу Сигала, в которой явно слышалась угроза, и продолжил расспросы. — Что это были за крики?

— Конвоируем зверолюдей. Ничего интересного, Райс, — вмешался Фин.

Тряхнув головой, я наконец вернула себе зрение и сразу же посмотрела в сторону Райса.

Мои предположения оказались верными. Со стороны раздваивающегося переулка неспешно приближался юноша. Остановившись недалеко от того места, где я трусливо прижималась к стене, он удивленно взглянул сначала на тихую группку зверолюдей, Лунэ, Кира, поочередно на всех солдат, а затем его взгляд нашел меня.

Наверное, эти голубые глаза никогда не покидала искорка озорства. Они выделялись на его лице, как отражения светлячков в ночной глади озера. Бледное вытянутое лицо обрамляли чуть взлохмаченные светло-русые волосы, широкий лоб с одной стороны прикрывала длинная челка, подстриженная в форме треугольника, и повсюду — около ушей, у основания челки, на макушке — торчали золотистые пушистые пучки волос. Словно пушок у цыпленка. А еще у этого юноши вместо форменной багровой сорочки была снежно белая. И на его бедрах крепились механизмы подъемников.

— Добрый день. — Он широко улыбнулся мне, и я, застигнутая врасплох этой учтивостью, невольно кивнула.

— Райс, катись уже… — снова завел свою шарманку Сигал, но юноша, демонстративно повернувшись к нему спиной, одарил меня еще более широкой улыбкой.

— Меня зовут Феличит Райс, — представился он. — Семнадцатый отряд восточного района. Столичное Воинство. — Внезапно юноша прижал правую ладонь к сердцу, а секунду спустя вскинул руку со сжатым кулаком вверх. — Жало в сердце, преданность в душе!

Я перестала дышать, ощутив предательскую дрожь в коленях. Настоящее официальное приветствие королевского воинства! Эта же фраза — девиз, лозунг, кредо, — то, что вызывало у нас с Дакотом бурную реакцию каждый раз, когда мы видели ее в книгах. И теперь меня по-настоящему поприветствовали!

— Какого черта, Райс? — сварливо поинтересовался Сигал. — Зачем ты приветствуешь эту дрянь?

Лицо Райса исказилось. Он стремительно обернулся к говорившему.

— Как ты разговариваешь с леди?! — возмутился он.

— Дурачье, — сплюнул Сигал. — Она зверочеловек.

Феличит с сомнением глянул на меня.

— Не похоже. Леди?

Я покачала головой, чувствуя усталость. Как же утомительно постоянно что-то кому-то доказывать. А еще у меня горела щека, и побаливало плечо. Я проверила состояние Кира. Тот сидел у противоположной стены и бессмысленно смотрел перед собой, время от времени мотая головой. Чтобы прийти в себя ему явно понадобится время.

— Леди все отрицает, — радостно сообщил Феличит.

— Дурачье. — Сигал поморщился. — На волосы ее взгляни. Явно звериная шерсть.

— Красивые оттенки. — Светловолосый юноша снова мне заулыбался.

Или он дурачок. Или…

— Мы как раз собирались проверить, не скрывает ли она на своем теле другие звериные признаки, — сообщил Сигал, направляясь ко мне. — Давай-ка приподнимем подол этого дорогущего…

На пути Сигала появилась нога. Подошва сапога Феличита уперлась в стену рядом со мной, перекрывая путь жаждущему раздеть меня мерзавцу.

— Ой. — Юноша наклонил голову в мою сторону. — Прошу прощения, что вторгся в ваше личное пространство. Оступился, ей-богу.

— Как-то ты слишком сильно оступился, Райс, — прорычал раздраженный Сигал.

— А я неуклюжий, — весело хихикнув, поделился Феличит. — Ума не приложу, как мой капитан меня терпит. Я же сущее наказание. Этакий шатун. Который медведь. Знаете? Шатаюсь и шатаюсь, и шатаюсь, и шатаюсь…

— Замолкни, Райс!

— В лавке с фарфором. И шатаюсь, и шатаюсь, и шатаюсь, и шатаюсь…

— Райс!!

— Мой капитан в таких случаях говорит мне «Голос». Это как команда псу. Только если для собаки это подразумевает необходимость подать голос, то мне — следует заткнуться. Вот только, — интонации Феличита приобрели угрожающие оттенки, — указывать мне может только мой капитан.

Сигал, к моему удивлению, отступил и неуверенно переглянулся с остальными.

— Вечно ты нарываешься, Райс.

— Жалобы через мое руководство. Или, — Феличит расплылся в умилительной улыбке, — все еще боитесь связываться с капитаном?

— Кто это боится, — пробормотал себе под нос Сигал.

Я напряженно разглядывала цифру семнадцать, вышитую на кармане плаща Феличита. Разговорчивый юнец появился как нельзя кстати. Он подарил мне нечто бесценное — время. Успокоиться и собраться с мыслями — то что сейчас было жизненно необходимо.

Вспомнив о предметах, которые были все еще крепко зажаты в кулаке, я осторожно ослабила хватку и всмотрелась в темнеющее нечто, затаившееся между пальцами.

Шунгерки. Круглые грибы размером с мизинчик.

Под ногами хлюпнула вода, вылитая из бочки. Прекрасно.

Слушая вполуха разглагольствования Феличита, я полностью разжала кулак и посмотрела по сторонам. Тихая Лунэ настороженно следила за мной. Она предпочла остаться на земле, и теперь лежала, приподнявшись на локтях и глядя на меня. Я показала ей шунгерки и свободной рукой прикрыла глаза. Девушка, к счастью, намек поняла сразу и, закрыв ладонями глаза, прижалась всем телом к земле. Я покосилась на Кира и с радостью наткнулась на ответный взгляд. Мальчишка оказался смышленым. Мне даже не пришлось предупреждать его о предстоящей опасности. Быстро кивнув, он закрыл глаза и припал к земле.

— Леди?

Я широко улыбнулась Феличиту, видимо, почуявшему неладное, и, зажмурившись, перевернула ладонь, позволяя шунгеркам прокатиться по руке и рухнуть вниз — прямо в грязную воду луж.

В следующее мгновение раздалась череда оглушительных хлопков, и во все стороны с огромной скоростью разлетелись маленькие камешки, преобразовавшиеся из соприкоснувшихся с водой грибов.

Дико, по-звериному, взвыл атакованный камнями Сигал. Испуганно вскрикнули остальные солдаты.

Я прикрыла ладонями глаза и приготовилась заработать не меньше дюжины синяков, так как находилась слишком близко к эпицентру. Три секунды. Еще каких-то три секунды, и сила атаки шунгерок пойдет на спад. Тогда необходимо будет сделать один-единственный рывок…

Как странно. Я еще не ощутила ни одного удара камней, хотя истошные вопли вокруг не прекращались. Приоткрыв глаза, я обнаружила прямо перед собой Феличита. Он возвышался надо мной и, не касаясь моего тела, прикрывал меня руками. Вода в лужах под нашими ногами продолжала стрелять камешками. Они летели вверх и натыкались на ладони юноши. Руки Феличита тряслись от получаемых ударов. Он болезненно жмурился, кусал губы и тихонько повторял «Черт! Черт! Черт!».

Пораженная этой сценой я промедлила с нужным моментом, и побег начался без моего участия. Камни продолжали настигать движущиеся цели, а Кир и Лунэ уже успели сбить с ног Фина и Джима. Сигал, которому досталось больше всех от шунгерок, держался за лицо, оглашая округу одним грязным ругательством за другим.

— Ой… Это было чертовски больно. — Феличит через силу улыбнулся мне. — Вы в порядке?

Ответить я не успела. Сзади на Феличита запрыгнул Кир. Мальчишка обхватил молодого солдата за шею и с рычанием и с шипением опрокинулся назад, увлекая за собой взмахнувшего руками юношу. Услышав треск разрываемой ткани, я бросилась вперед и схватила Кира за шкирку.

— Осторожнее с ним! — прокричала я в ухо рысенку, и тот сразу же отпустил Феличита.

— За ними, идиоты, за ними! — взвыл Сигал, пихая в спины Фина и Джима, растерянно наблюдавших за тем, как казавшаяся всего пару минут назад послушной группка зверолюдей распадается на стремительные частички, и пленники разбегаются во все стороны, словно крупицы соли, рассыпанные по полу. Я заметила скачущую по лестнице Лунэ, и решила, что время объяснений прошло. Теперь оставалось только бежать.

Схватив тяжело дышащего Кира за руку, я бросилась по переулку к развилке, предлагавшей альтернативу из двух улочек.

Кир, крепко сжимающий мою руку, послушно следовал за мной, но тут вдали с противоположной стороны раздался знакомый крик — похоже, кто-то из солдат догнал Лунэ. Рысенок замедлился, и я вместе с ним.

Святые Первосоздатели! Ради чего я, черт возьми, рискую?!

Кир жалобно глянул на меня.

«Беги», — беззвучно приказала я, и зверомальчик, ни секунды не колеблясь, бросился на крик.

Я понадеялась, что сумею потом с ним встретиться.

И вот снова одна…

— Весьма сожалею, леди, но отпустить я вас не могу.

Феличит Райс. И как можно было умудриться забыть о нем?

— Почему же вы не погнались за зверолюдьми? — Я отступила на пару шагов, не выпуская его из поля зрения.

— Это забота пятьдесят шестого отряда. — Феличит попытался поправить воротник рубашки и, заметив, что верхние пуговицы стараниями Кира полностью оторваны, а сама рубашка на груди с одной стороны превратилась в висящий клочок, присвистнул. — Славно он меня уделал. — Огладив оголенную область груди, он посмотрел на меня и как ни в чем не бывало заулыбался. — Прошу прощения. Я тут немножко в неглиже.

— Тогда приведите себя в порядок, сэр. — Я заторопилась к развилке. — Не буду вам мешать.

— Ой-ой-ой. — Феличит в мгновение ока обогнал меня и встал на пути. — Мне жаль, леди. Но пока не буду точно знать, что вы не зверочеловек, отпустить не могу. Приказы, черт бы их побрал.

Я глубоко вдохнула сырой воздух переулка. Здесь только мы. Совсем одни. И я потеряла карточку-паутинку. А Кира могли уже снова схватить.

Бесполезная женщина.

Погодите-ка. Страх испарился. И в голове вдруг стало ясно, как в погожее утро. Невозмутимость Мертвеца. Поздновато. Получится ли у меня вообще когда-нибудь контролировать это состояние?

Я возобновила отступление, но теперь у меня была четко определенная цель. Феличит медленно последовал за мной.

— Вам необходимоубедиться? — Мои интонации были пронизаны гипнотизирующей вкрадчивостью. — Тоже хотите раздеть меня?

Феличит изумленно заморгал и почти совсем остановился, но потом продолжил приближаться ко мне.

— Конечно же, нет. Вы можете не бояться, леди.

Наткнувшись на одну из бочек, наполненных водой, я аккуратно присела на самый краешек и разгладила на коленях ткань платья.

— Как же вы узнаете, есть ли у меня на теле какие-нибудь звериные изъяны? — мягко спросила я, пристально всматриваясь в лицо молодого солдата.

— Действительно, так просто не узнать… — Феличит смущенно отвел взор. — Но до крайностей никто доходить не будет, уверяю вас.

— Правда? — Я почти пропела это и, наклонившись, медленно провела руками по платью, расцепляя крючки, скрывающие боковые вырезы.

— Что вы?.. — Феличит ошарашено приоткрыл рот, наблюдая за тем, как я откидываю края разрезов платья, оголяя ноги чуть ли не до самых бедер.

— Здесь, как видите, никаких изъянов. — Я провела пальцами по оголенной коже до самого колена.

— Вы правы, — юноша безотрывно следил за движениями моих пальцев, — никаких изъянов.

В моем разуме забилась паническая мысль: а ведь я никогда себя так не вела. Однако Невозмутимость Мертвеца допускала столь демонстративное распутство, а она ведь была частью меня.

Кто знает, на что еще способна Эксель Сильва?

— Про… прошу прощения… — Феличит встряхнул головой. При этом его треугольная челка забавно встопорщилась. — Мне придется взять вас под арест на время. До выяснения обстоятельств.

— Безусловно. — Я с готовностью подняла руки, показывая, что готова к любому сотрудничеству. — У меня свело ногу, сэр. Не поможете подняться?

— Рад, что вы не оказываете сопротивление. — Феличит, с трудом игнорируя зрелище моих ног в разрезах платья, приблизился и галантно предложил мне руку.

— Благодарю. — Я вежливо улыбнулась и воспользовалась его рукой как опорой. А поднявшись, дернула его на себя. Глаза юноши удивленно расширились, когда он начал падать вперед. А я, быстро оказавшись за его спиной, изо всех сил ударила его ладонью по спине, увеличив скорость падения.

Этому приему Дакот меня научил еще в детстве. Он долго тренировал меня, избрав площадкой для обучения грязевой загон для свиней. Маленький дьяволенок ронял меня лицом в грязь снова и снова, а я отплевывалась и опять поднималась. Со временем тренировки продолжились на твердой поверхности, и однажды я все-таки достигла своего триумфа, повалив Дакота лицом точно в середину коровьей лепешки.

С Феличитом у меня был всего один шанс на успех. Возможность сыграть на эффекте неожиданности, ведь до этого момента учтивый юноша и подумать не мог, что моя прежняя покладистость окажется ложью.

Голова Феличита, окунувшись в воду, скрылась в нутре бочки, колени проехались по деревянному боку.

Прислушиваясь к всплескам и захлебывающемуся кашлю позади, я побежала к развилке, аккуратно придерживая края разрезов, чтобы не запутаться в подоле платья.

Феличиту повезло. Имел дело всего лишь с водой. Это вам не коровья лепешка.

Выбранная мной улочка оканчивалась тупиком. Я поспешно повернула назад.

— Вот это да, леди! Вы же меня одной левой! — Восторгу быстро оправившегося от конфуза Феличита не было предела. — А вы хитрюга!

Перейти на вторую улочку я уже не успевала. Топот энергичного юноши приближался с ужасающей скоростью.

Может, его утопить надо было? Слегка. Чтобы подольше отплевывался.

Дельные мысли порой приходят поздно. Я с разбегу запрыгнула на один из ящиков, стоящих у стены, и, подобрав подол, полезла на следующий ящик уровнем выше. Гора ящиков доходила до крыши здания и была высотой примерно в четыре этажа. В обычном состоянии я бы сто раз подумала, но сейчас мной владело болезненное хладнокровие.

— Леди, куда?! Расшибетесь!

Я даже не взглянула вниз. Ящики подо мной ходили ходуном, края платья цеплялись за углы, колени и ладони поймали пару заноз, а на очередном рывке острый угол ящика напрочь срезал с моего ворота пару полудрагоценных камней. Украшения запрыгали по ящикам, стремясь как можно скорее достигнуть земли. Я же к ее тверди не спешила.

— Это опасно! — кричал Феличит. — Спускайтесь немедленно!

Только головой вниз. Я заскрежетала зубами от натуги, цепляясь за край крыши.

Ящики под моими ногами закачались в безумном танце. Упрямый юнец полез за мной.

— Ну зачем вы так со мной поступаете? — Отдуваясь, вопрошал Феличит. — Я очень боюсь высоты.

— Тогда, сэр, — я подпрыгнула и, потеряв еще пару украшений из камней, распласталась по черепичной крыше, — вам… лучше… прекратить преследование…

— Не делайте так! Леди не пристало лазать по крышам!

— Вы же считаете меня зверочеловеком. — Я выпрямилась во весь рост и встала на краю крыши, глядя сверху вниз на Феличита, отчаянно цепляющегося за качающиеся ящики. — Почему бы мне не поступать в соответствии с вашими ожиданиями?

— Ради Первосоздателей! Спуститесь же с крыши! Иначе со своего ракурса я увижу то, что леди не должна демонстрировать посторонним мужчинам!

Забавно. На секунду мне почудилось, что я снова дурачусь вместе с Дакотом. Ощущение странного, но очень радостного возбуждения.

— Как же вы сможете заглянуть мне под юбку, если карабкаетесь, крепко зажмурившись? — поинтересовалась я.

— Пожалейте, — взмолился Феличит, но при этом продолжая преодолевать один уровень из сложенных ящиков за другим.

Пора было прервать эту занимательную беседу. Я развернулась и, разведя руки в стороны, зашагала вверх по наклону крыши, цепляясь носочками туфель за черепичные ряды. Если сорвусь, переломаю все кости.

— Как ваше имя, леди? О, боги, как же высоко…

Я посмотрела через плечо. Феличит лежал на краю, в панике цепляясь за черепичные отростки крыши.

— Вам оно ни к чему.

— Ну как же, — юноша с трудом приподнялся и, тяжело дыша, прополз на коленях до подъема крыши, — встретить дивной красоты девушку и не узнать ее имя — я же себя простить не смогу!

— Сможете. — Я продолжила путь. — Мы с вами больше не встретимся.

— Просто так вам уйти не позволю! — азартно вскричал Феличит. Я успела увидеть, как он одним резким рывком принял вертикальное положение и, качаясь, как листик на хлипкой веточке, последовал за мной. — Ох, страшно-то как, страшно!

От его причитаний хотелось смеяться. Даже жаль, что мы встретились именно при таких обстоятельствах.

Подъем крыши оканчивался деревянной верхушкой. Я использовала ее в качестве конечной цели. Если перелезу через нее, то на целых полминуты окажусь вне поля зрения господина Райса. Изящества в этом точно будет мало, но я все еще не претендовала на роль «леди».

«Феличит!»

Мне послышалось?

«Феличит!»

Нет. Не послышалось. Его кто-то звал. И этот «кто-то» уже добрался до того места у ящиков, где мы забрались на крышу.

Чудно. Только бравого подкрепления мне и не хватало. Я, раздраженно хмурясь, оглянулась на моего преследователя.

— Феличит! Феличит! — Женский голос продолжал настойчиво звать Райса.

— Я слегка занят, Терра, — прокричал Феличит, опасно кренясь на одну сторону.

— Не вижу тебя. Ты что, на крыше? — По интонациям девушки можно было заключить, что она безмерно удивлена данному обстоятельству.

— Да, да, да. На ней самой.

— Как ты там оказался?!

— Я веду преследование! — Голос Феличита начал подозрительно срываться.

— У тебя же боязнь высоты. С ума сошел? — присоединился к разговору глубокий мужской голос.

— Ох, Карлос, если бы, — прохныкал юноша. — Не сдержался. Уж больно заманчивым оказался беглец.

— Учти, если собираешься поцеловать мордой землю, я тебя ловить не намерен.

— Мне дурно и без твоих обещаний, Карлос!

— Тебе нужна помощь? — Голос девушки звенел от беспокойства.

— Убеди Карлоса поймать меня, если мне вдруг вздумается с налету пообниматься с землей, — прохныкал в ответ Феличит, между тем не переставая малюсенькими шажками продвигаться ко мне.

— Болван! — с чувством высказалась девушка. — Слезай.

— Еще полминутки. Она уже почти моя! — пылко выкрикнул Феличит и в следующую секунду истошно вскрикнул.

Я обернулась. Правая нога юноши потеряла опору, а он сам все сильнее клонился в сторону. Черепица под его опорной ногой крошилась и шуршащим ручейком сбегала по крыше.

— Феличит?!! — Голоса Терры и Карлоса слились в единый полный ужаса вопль.

Ладонь, которую я схватила, оказалась до безумия холодной. Похоже, Феличит действительно умирал от ужаса, находясь на такой высоте.

— Леди? — Юноша изумленно смотрел то на меня, то на наши сцепленные руки.

Тяжело. Вес Феличита тянул меня вниз. Я изо всех сил упиралась пятками в черепичные ряды, но вернуть юноше равновесие не могла при всем желании. Еще чуть-чуть и мы кубарем скатимся к краю крыши, а затем рухнем вниз.

Анализируй, Эксель. Анализируй или проиграешь войну с жизнью…

Голос отца резанул по разуму не хуже ножа, полоснувшего кожу.

Прежде чем мои ноги окончательно потеряли опору, я вцепилась второй рукой в запястье Феличита и под беззвучные стоны мышц дернула юношу на себя, выигрывая нам доли секунды. Одной частью этого выигранного времени я воспользовалась, чтобы развернуться, а затем, уже падая, прижалась спиной к груди Феличита.

Равновесие было полностью утеряно. Мы падали.

Глухой вскрик прямо над моим ухом. Руки Феличита крепко обхватили меня. Он сгруппировался. Даже сейчас пытается уберечь меня? Глупец.

Вторая доля секунды была потрачена на мысленное осыпание проклятиями всех и вся и на стремительный захват одной из ребристых коробок подъемника на бедре солдата. Состав, скорость работы, принцип действия набора «Жало» — об этом я могла рассказать даже в полусонном состоянии, а картинки из книг сумела бы описать и с закрытыми глазами.

Спусковой крючок на основании коробки подъемника я нажала с такой силой, что ощутила, как край механизма сместился и вгрызся в бок Феличита.

Сцепка вылетела из щели коробки со свистом. Миг и она впилась в деревянную вершину, через которую я собиралась перелезть. Нас тряхнуло по инерции, но нить выдержала. Тело Феличита замерло над пропастью. Мыски его сапог лишь слегка касались края крыши. Я же почти лежала на его груди, отчаянно цепляясь за его шею. У меня-то на бедре удерживающий подъемник не крепился!

— Че-е-е-ерт, — протянул под нами некто по имени Карлос. — Еще бы чуть-чуть…

— Болван! Болван! Болван! — запричитала Терра.

От дыхания Феличита мои волосы скользили по лицу, щекоча губы и кончик носа.

— Ох высоко-то как… Это было просто невероятно! Это ж надо было сообразить! И я даже не обижаюсь на то, что вы меня ущипнули раза три, пока орудовали с моим подъемником. — Быстрые речи юноши напомнили мне щебетание ранней пташки — той самой, что обычно начинает чирикать намного раньше остальных, разгоняя последний утренний сон. — Меня впервые спасает девушка…

Он сжал меня в объятиях еще крепче. И это в тот момент, когда от падения нас удерживала лишь хлипкая подрагивающая от тяжести нить.

Холодно глянув на пребывающего в наилучшем расположении духа Феличита, отчего упомянутый незамедлительно смолк, я вновь провела ладонью по его бедру.

— Ой, так сразу? Может, сначала я приглашу вас на свида…

Я успешно нащупала переключатель на коробке подъемника и, словно делала это каждый день, щелчком пальца заставила механизм работать на подъем.

Феличит, от рывка подавившийся собственными словами, начал отчаянно перебирать ногами по черепице, видимо, чтобы не находиться в состоянии поднимаемого мешка, а контролировать сам процесс. Я же продолжала держаться за его шею в ожидании момента, когда снова смогу вернуть себе равновесие и стоять на крыше на своих двоих.

Наконец-то ровный участок. Я приготовилась сделать рывок, когда услышала звенящий свист. Сосредоточившись на работе подъемника, я сумела лишь краем глаза проследить, как в десятке метров от нас на крышу взлетела фигура. Не Терра и не Карлос. Те все еще надрывали глотки где-то внизу, стараясь узнать о состоянии Феличита, которому, судя по побелевшему лицу, пока было не до них.

А человек, поднявшийся вслед за нами на крышу, явно не боялся использовать подъемники. Но он был далеко, а я при должном ухищрении все еще успевала скрыться от преследования.

Тот самый рывок, и мои ноги вновь ощутили сладость опоры.

Я выпрямилась под дребезжащий сухой аккомпанемент рвущихся волокон нити. Моя рука потянулась назад прежде, чем разум сформулировал четкую мысль. Я ухватилась за висящие клочки сорочки Феличита, который, в отличие от меня, так и не успел обрести равновесие. Он, раскрыв рот и выпучив глаза, продолжал беззвучно кричать, чувствуя близость гибели.

Рыча что-то нечленораздельное, царапая оголенную грудь юноши, я тянула его на себя так, словно от этого зависела моя собственная жизнь. Порвавшаяся нить легла на черепичную поверхность, будто оплакивая собственную бесполезность.

Последний усиленный рывок, от которого мне почудилось, что каждая мышца в моих руках лопнула как цветок смолевки, и задыхающийся и обливающийся потом Феличит рухнул к моим ногам.

Получилось. Он спасен. Я дико глянула на покрасневшую кожу ладоней, грозившую обрасти мозолями, и сжала руки в кулаки.

И никакого страха. Невозмутимость Мертвеца схоронила все мои чувства в глубокой могиле таинственного сознания. Святые Первосоздатели, прошу, не позволяйте равнодушию и бездушности поглотить меня.

Я поспешила к вершине крыши. Тот человек наверняка позаботится о Феличите, а мне необходимо было как можно скорее скрыться.

Ветер отчего-то разошелся не на шутку. Он подхватывал подол платья, заставляя его развеваться вокруг меня, трепал мои волосы, грубыми порывами касался лица.

Используя каждую трещину в деревянной вершине в качестве опоры, я принялась подниматься.

Неожиданно что-то просвистело над ухом. Я уловила блеск, почувствовала, как всколыхнулись волосы у правой щеки, и лишь потом заметила прямо перед собой торчащую стрелу в деревянной поверхности.

Снова свист. Стрела пролетела так близко от моей левой щеки, что я, растеряв столь долго сохраняемое хладнокровие, в ужасе дернулась и, не удержавшись, рухнула спиной на крышу.

Удар о твердую поверхность выбил из меня последний воздух.

Святая Вода! В меня стреляли! Из арбалета!

Надо мной нависло черное нечто. Глаза слезились, поэтому я видела лишь расплывчатый контур.

Меня вздернули вверх и встряхнули. Я даже не успела понять, каким образом оказалась на ногах. Лишь в последний миг почувствовала холод чьих-то пальцев, обхвативших шею чуть ниже затылка.

— Скажи сразу, звереныш. Намереваешься ли ты подохнуть?