Хранитель чаек (СИ)

Глава 3 Солги мне

Ларан чиркнул огнивом, встал и зажёг масляную лампу, прикованную к потолку, затем опустился и посмотрел на девушку, почти девочку перед ним. Сколько ей лет? Девятнадцать? Выглядит моложе. Тонкая, худенькая — мальчишка, а не девочка. Лишь небольшие острые груди топорщатся под курткой. Рыжие волосы. Он сразу понял, что крашенные. Серые глаза. Как Металлическое море. Тёмные брови и красивый изгиб ресниц. Испуганная. Кусает губы, не зная, что выдаёт эмоции. Трогательная. Очень. Что-то прячется в глазах. Страх? Паника? Горе? Что?

Герцог и хранитель Морского щита не любил пытать женщин. Хотя вопрос: можно ли назвать кровавую всадницу женщиной в полном смысле этого слова?

Что она делает в море? Всадники никогда раньше не выходили на кораблях. Возможно, кроме покойного принца Калфуса. А, может, не выходил и он. Впрочем, это старая история.

Ларан соскочил со стула, подошёл к растерянной девушке, приподнял пальцами её подбородок, заглянул в глаза. Она отдёрнулась, сдвинув тугие, словно изгибы лука, брови. Упрямо поджала губы и отошла на шаг.

— Да, я солгала, — выдохнула сердито. — Но и вы бы солгали на моем месте, не так ли?

— Возможно. Но я сейчас на моем месте, а ты на своем.

— У меня нет братьев. Больше нет. Мою семью уничтожили кровавые всадники.

Герцог приподнял брови.

— Это правда, — зло процедила она.

Он наклонил лицо к её голове, вдохнул запах волос, прикрыв глаза.

— Тогда кто же ты, Джия? Откуда родом? С той стороны моря? Жительница Гленна, Медового царства, или Медвежьего щита? Расскажи, как всадники вторглись в твои родные земли… Расскажи мне всё.

Девушка отступила ещё на шаг, но каюта была слишком мала, и спина её упёрлась в дверь.

— Нельзя отступать вечно, — шепнул он, а потом коснулся её волос и задумчиво пропустил меж пальцев.

— Не трогайте меня, — сердито прошипела девушка, засверкав глазами.

Ларан искоса глянул на неё:

— А то что? — поинтересовался лениво. — Я жду, Джия. Жду чего-нибудь поубедительнее сбежавшей наложницы кровавого принца, отважного капитана и горячо любящего братца. Не знаю, кто придумал эту версию, но она весьма слаба.

— Я смогу за себя постоять, — буркнула она.

Он рассмеялся.

— Да ну?

Девушка вдруг расслабилась и мило улыбнулась, притенив загнутыми ресницами потемневшие глаза. На её щечках появились милые ямочки. Неожиданно она стала даже хорошенькой. «Рыжий цвет совсем ей не идёт», — подумал Ларан, и только опыт жизни среди воров и беспризорников выручил: заставил уйти из-под удара раньше, чем лоб девушки врезался в его переносицу.

И тут же корабль накренился, ложась на левый галс, и нападавшая, потеряв равновесие, упала прямо ему в руки. Ларан крепко обхватил её, зафиксировав и лишив возможности напасть.

— Положим, смогла, — хмыкнул.

— Отпусти меня, — зашипела та яростно.

— Отпустил. Упс.

Она упала бы, если бы не ухватилась за его куртку.

— Девушка, не приставайте ко мне. Держите себя в руках, — возмутился Ларан, отступая на шаг.

Джия коснулась коленями пола, но тотчас вскочила и, шатаясь, прижала ладонь к горлу.

— Мне плохо. Меня сейчас вырвет, — прохрипела она почти жалобно.

Герцог понял, что девушка говорит правду.

— Мои предки были пиратами, — Ларан шагнул к ней и взял за локоть, поддерживая. — Морской щит последним присоединился к Элэйсдэйру. Если испачкаешь мою каюту, то я выброшу тебя за борт на корм акулам. Так бы сделал и мой далёкий прадед, король Аэнгус Добрый, и мой родной дед, который уже не был пиратом.

Она покосилась на него из-под ресниц. А потом обхватила обеими руками за шею и уткнулась в плечо. Корабль становился на рейд, дрожа, как конь, почуявший родное стойло. Герцог нежно обнял лгунью и прижал к себе.

— Я добрый. Я пожалею тебя. Я даже дам тебе время придумать новую историю, — шепнул ей на ухо. — Правда думать придется в темнице, но зато там никто не станет тебя отвлекать. Пожалуйста, удиви меня. Сочини что-нибудь правдоподобное.

Он легко подхватил девушку на руки и снова вынес на палубу. Матросы торопливо спускали шлюпки на воду. Рандвальд отдавал последние распоряжения.

Каменные стены, под самым потолком — маленькое окошко, забранное решетками, доска, подвешенная к стене на цепях, на которой лежал матрас, набитый ароматной соломой. В углу — ведро для естественных нужд. Всё повторялось, только из одной тюрьмы Джия попала в другую. И всё же девушка радовалась. Радовалась, что пол ведёт себя достойно, хотя стоило ей лечь, и голова начинала кружиться, а стены — плясать. Что её не заковали в цепи и даже покормили простой, но вкусной кашей. Что от общего коридора её отделяют стены и обитая металлом дверь, а не решетки.

Джия пыталась понять, в чём прокололась. Почему Морской герцог даже не сомневался в фальши всей придуманной истории. Рука невольно потянулась к рубиновой капле на тонкой серебряной цепочке. Усилием воли девушка отдёрнула руку. Она не может не выполнить задачу. У неё нет выхода. На кону стояла… даже не жизнь, нет. На кону стояла Айяна.

Девушка вспомнила милое лицо сестрёнки. Её русые длинные косы, её сапфировые улыбающиеся глаза. Как Айяна злилась, когда Джия спрятала её куклу, как жалась к юбке матери, когда кровавые всадники окружили их селение, поджигая дома. Если бы сестру ждала лишь смерть, это было бы не так уж и плохо. В конце концов, смерть — это лучшее, что может случиться с родом, поднявшим мятеж против кровавого короля.

Грохнул замок, дверь открылась.

— Следуйте за мной, — буркнул стражник.

Это был совсем не такой охранник, каким его обычно представляет воображение: толстый, неповоротливый, в кольчуге. Нет. Высокий, поджарый. Лицо скуластое, нос кривой и горбатый, глаза острые и проницательные. Кольчуги нет: рубаха и кожаный жилет. На голове бандана, пояс замотан алым широким шарфом.

«Напасть со спины? Удар в место, где шея сходится с черепом… Обрезать волосы, переодеться…» Джия резко одёрнула себя. Что за глупость! Даже если она уйдёт с островов каким-то невероятным чудом, с чем явится перед зелёные змеиные очи Гедды?

Однако стражников оказалось двое: один пошёл впереди, другой позади. Так что нападение не удалось бы в любом случае. Девушка опустила глаза и последовала за идущим впереди.

Обычный каменный коридор, простые дощатые двери. Двенадцать дверей, а затем лестница. Как-то маловато камер. Или, может, есть ещё коридоры? Под Кровавым замком их был целый лабиринт, Джия знала. Видела, когда сопровождала принцессу. Когда сама ещё не была обречённой.

Винтовая кованная лестница вывела их в круглое помещение без окон. Белые колонны выступали из стен и поддерживали мозаичный свод. Огромная рыбина выпрыгивала из волн, а над ней парили две чайки. Даже здесь, на суше — море? Неужели не надоело?

На высоком стуле, похожем на трон сидел…

У Джии от леденящего ужаса перехватило дыхание. Она видела это бледное, черноглазое лицо лишь один раз в жизни, но никогда не перепутала бы его с кем-то другим. Король-Медведь. Воплощённый Царь Ночи. Тот, про кого говорили, что он был зачарован Чёрной колдуньей и отныне покоряется ей во всём. Тот, кто убил Огненного Змея — принца Калфуса, старшего брата Гедды. Тот, который…

Джия сглотнула. В горле резко пересохло. Она не заметила, как тихо исчезли сопровождающие охранники.

Весь в чёрном, темноволосый, мощный и бесстрастный как гора. Его тяжёлый взгляд прижимал её к полу. Герцог Медвежьего щита, которого кровавые всадники называли королём или Медведем, не сводил с вошедшей взгляда.

«Это конец», — поняла девушка.

Темница Ларана показалась ей почти дворцом. Она не сомневалась, что заточение у Медведя станет не менее сладким, чем у кровавой принцессы. А пытки не менее жестокими.

— Говори, — велел Медвежий король.

Джия почувствовала, как слабеют её ноги и дрожат руки. «Соберись, тряпка», — рыкнула на себя. Айяна одна. Надежды у неё нет. Никакой, кроме неё, Джии.

— О чём? — прохрипела, облизнув губы.

— Кто подослал тебя и с какой целью, — медленно произнёс Царь Ночи.

Ни один мужчина не может быть настолько ужасен. Ни один. Только подземный бог. Больше она не сомневалась в этом.

— Я сбежала, — процедила упрямо, прикладывая максимальные усилия, чтобы не опустить перед ним взгляд. — Меня никто не посылал.

— Ясно. Я давал тебе шанс.

Слова упали, как надгробная плита.

Айяна, прости…

Внезапно сзади на плечи легли крепкие руки.

— Эйд, — мурлыкнул над ухом знакомый голос, — ты не дослушал её. Джия, расскажи нам, кто ты. Расскажи, как попала на персиковый карбас. Поведай правду. Так, чтобы мы поверили. И не бойся: Медведь уже женат. Брак по принуждению тебе не светит.

Она закрыла глаза и почувствовала лёгкий аромат дёгтя, соли и просмолённого дерева. Отчего-то непрошенные руки на её плечах сейчас придавали уверенности. Присутствие Морского герцога, казалось, давало ей саму возможность дышать и не задыхаться под каменным взглядом.

— Давай, малышка, — тихо шепнул ей на ухо Ларан.

И она решилась.

— Я из кровных всадников.

Открыла глаза и встретила невыносимый взгляд. Закусила губу.

— Эйд, — с упрёком бросил Ларан, — ты пугаешь мою девочку. Она сейчас умрёт от ужаса, а потом я — от любопытства.

Он отпустил её плечи, прошёл вперёд и встал сбоку, как будто образуя треугольник. Джия посмотрела на Морского герцога, и ей стало легче. Голубые глаза по-прежнему смеялись. Девушка видела: Король-Медведь перевёл свой мертвящий взгляд на Ларана. Однако тот даже не побледнел, словно не заметив тяжести.

«Он крепче, чем я думала».

— Ты хотела сказать, из кровавых всадников? — уточнил Ларан, заговорчески подмигнув ей.

Джия покачала головой.

— Есть кровавые всадники, а есть кровные, — терпеливо пояснила она. — Я — дочь Северного князя кровных всадников. Мой отец поднял мятеж, и принц Альшарс жестоко подавил его. Всех вырезали, а меня взяли в плен.

— Почему тебя пощадили? — Ларан продолжал улыбаться, вот только глаза его сузились.

«Он мне почти верит», — поняла Джия и стиснула кулаки, чтобы удержать эмоции.

— Гедда решила поиграть, — ответила, не опуская взгляда и изо всех сил стараясь не оглянуться на Медведя.

Она говорила только с Морским герцогом, но всем телом чувствовала нечто грозное, которое, казалось, нависает над ними. А вот Ларана, похоже, ничто не смущало.

— Поиграть? — переспросил он.

Джия выдохнула.

— Принцесса любит играть, — чувствуя, как по коже пробегает невольная дрожь, пояснила она. — Пытать, лечить, устраивать жертве побег, а затем охотиться. На конях. С собаками. С охотницами. Если жертва выживает, то снова пытать.

Ларан отвернулся к Медведю.

— Миленькие развлечения, правда, Эйд? А ведь Серебряный щит, камни ему пухом, хотел, чтобы Гедда стала нашей королевой.

— Они с принцем Америсом подошли бы друг другу, — процедил тот.

— Думаешь? А я полагаю, что однажды принцесса решила бы поиграть и с мужем, — хмыкнул Ларан, а затем вновь обернулся к пленнице. — Продолжай.

— Я смогла убежать. Бежала не как все — в горы, в степи. Я направилась в прибрежные скалы Металлического моря. На моё счастье там дрейфовал персиковый корабль.

— И как же ты добралась до него? — Ларан приподнял бровь.

Джия чуть не откусила себе язык, вспомнив, что ни разу не видела, чтобы корабль доплыл до самого берега. А шлюпку за ней точно не послали бы. Сказать, что от страха научилась плавать? А если её решат проверить?

— Он проплывал мимо скал. Я прыгнула сверху.

— Ух ты, — хмыкнул Морской герцог.

— Там было невысоко.

Джия разучилась краснеть ещё в пятнадцать лет. Она упрямо не отводила смелый взгляд от голубых глаз. «Поверит? Или… или это невозможно?».

— Ты хочешь сказать, что, ни разу не ходя на кораблях, вот так запросто решила прыгнуть на палубу сверху? — Ларан отвёл взгляд и, нахмурившись, стал рассматривать аккуратные гладкие ногти на своих пальцах, удивительно тонких для моряка.

— Вы бы тоже прыгнули, — дерзко ответила девушка. — Даже если бы боялись, что под вашим весом корабль утонет. Даже если бы там и совсем не было корабля. Прыгнули бы, если бы за вами лаяли псы принцессы Гедды.

Ларан кивнул.

— Я бы прыгнул. А вот ты…

— Вы никогда не висели на дыбе, — крикнула ему в лицо Джия. — Никогда не пробовали семиплёток со стальными крючками на концах. Они вырывают кожу с мясом…

Герцог поднял глаза от ногтей и посмотрел с любопытством.

— Когда это было, Джия? — мягким, как мурчание кота, голосом спросил он. — Когда ты попала в плен к принцессе? Когда бежала? Когда произошёл мятеж?

«Три года назад, — хотелось крикнуть ей. — Три года назад отец, чтобы спасти мою жизнь, решился на безумие. И два я провела в плену. Потому что кровные всадники отца не продержались и восьми месяцев». Но она испугалась, что герцог не поверит. Так долго в застенках принцессы не живут. А если и живут, то не то, что сбежать, даже из тюрьмы выбраться не могут.

— Мятеж произошёл этой весной. В плену я провела месяц. Но мне этого хватило.

Ларан вновь опустил взгляд на ногти.

— Не знаю, что делать с занозами, — пожаловался он. — Вовсе что ли не браться за штурвал. Как думаешь, Эйд?

Он обернулся к Королю-Медведю, а Джии захотелось ударить кулаком прямо в это улыбающееся лицо. Равнодушное, бесстрастное. Так, чтобы из породистого ровного носа потекла кровь.

Царь Ночи промолчал, и девушка не решилась на него оглянуться. Боялась, что ярость заледенеет в её венах.

— Я не слышал никогда о кровных всадниках, — Ларан, не дождавшийся ответа, вновь обернулся к пленнице. — Чем вы отличаетесь от кровавых? Где живёте? Или жили?

— Кровавые всадники — это те кровные, кто приносит кровавые жертвы богу смерти, — устало объяснила Джия.

Ей вдруг захотелось заплакать. Но слёз не было. Она ни разу не плакала после того, как на её глазах убили всю семью. Всех, кроме Айяны.

Девушка вонзила ногти в ладони. Она должна заставить их поверить! Чего бы это ей не стоило.

— То есть, вы одноплеменники?

— Да.

— Тогда почему у тебя волосы рыжие, а не красные?

Что это? Просто любознательность? Джия напряглась.

— Всадники не рождаются красноволосыми. Волосы краснеют от жертв, которые ты приносишь богу смерти, — сухо пояснила она. — Чем ярче волосы, тем…

Джия запнулась.

— Любопытно, — протянул Морской щит. — Но поясни мне ещё… Как ты уговорила торговца взять тебя на борт? Я знаю персиковых купцов. Они никогда ничего не сделают по доброте душевной.

Девушка смело встретила внимательный взгляд небесно-голубых глаз.

— Я его обманула, — усмехнулась она, наклонив голову набок. — Он поверил, что мой брат заплатит ему.

— Жестоко, — рассмеялся Ларан. — Бедный барышник. У тебя есть что добавить, девочка?

Джия закрыла глаза. Сейчас самое сложное… самое… Ради Айяны…

— Пожалуйста, — прошептала, сглотнув, — поверьте мне. Я прошу вас о милости и помощи. Я знаю, наши королевства всегда воевали друг с другом, я знаю, что мы враги, но… Мне кроме вас никто не сможет помочь…

Ларан нежно коснулся её щеки, и девушка вздрогнула.

— Безусловно, мы верим тебе, — шепнул он. — Правда, Эйд? Я растроган. Ничего более жалостного в жизни не слышал. Ты поедешь с Медвежьим герцогом в Элэйсдэйр. Уверен, Эйдэрд представит тебя ко двору королевы Леолии, и наша добрая королева что-нибудь непременно придумает.

Джия почувствовала, как её охватывает дрожь. Чёрная королева. Ведьма Леолия, которая смогла подчинить своей власти самого Медведя.

— Нет, — прошептала она. — Пожалуйста…

— Нет? — удивился Ларан. — А чего же ты просишь, девочка? Не хочешь же ты остаться на бесплодных островах Морского щита? Где лишь скалы, чайки и соль? И волны. Море, которое, я уверен, ты ненавидишь. Как и все всадники.

Именно этого она и хочет. А вернее, не хочет, а должна.

Джия глянула на Медведя, и её снова пронзила дрожь ужаса. Он — не верил. Ни единому её слову. В его чёрных глазах не было ненависти. Из них смотрела сама смерть.

— Не надо… Пожалуйста… — Девушка обернулась и заглянула Ларану в лицо. — Не отдавайте меня… Я… я хочу остаться на островах. Я лю… я полюблю море и…

Морской герцог рассмеялся.

— Достаточно, — Эйдэрд встал. Поднял руку и воздух треснул, словно прозрачная ткань. — Идем.

Джия перестала дышать. Она никогда не была трусихой, но сейчас ей показалось, что душа вырывается из её сердца. Ещё миг и она умрёт. И это было бы даже хорошо, если бы не Айяна…

«Прости, сестрёнка»…

— Подожди, — Ларан шагнул назад и вдруг обнял её со спины.

И вовремя: ещё немного, и Джия упала бы — ноги перестали её держать.

Эйдэрд нахмурился.

— Я ей верю, — мягко шепнул Ларан. — Она хорошая девочка.

— Она пойдёт со мной.

Но Морской щит притянул девушку к себе, положил подбородок на её макушку и сказал, улыбаясь (она слышала в его голосе эту широкую улыбку):

— Э-э-эйд. Щиты равны друг перед другом. Ты — муж королевы, но ты — один из нас. Здесь мой щит, а, значит, решать мне. Джия останется со мной. Я научу её любить море и ходить под парусами. Это будет первая всадница, которая встанет у руля гички.

Эйдэрд взглянул на защитника пронзительно и холодно.

— Хорошо.

Ей не послышалась? Царь Ночи согласился? Он реально уступил Морскому щиту? Поверить в спасение девушка смогла только, когда Медведь, не прощаясь, шагнул вперёд и портал за ним закрылся.