Хранители. Посвящаемая (СИ)

Глава 1. «Прибытие»

Всё готово. Завтра… Это должно было случиться завтра.

Она посмотрела на монитор. До завтрашнего дня оставалось три часа.

Через каких-то три часа должен был настать день расплаты. За всё в жизни надо платить. Как ни крути, но без этого никак.

Лампа как-то странно скрипнула, словно не поддерживая мысли своей хозяйки. И вновь настала тишина. Идеальная тишина. Тишина для идеалов мира.

Два часа пятьдесят восемь минут.

Ожидание мучительно. Но уж что-что, а оно того стоило.

Скоро, очень скоро…

Пятьдесят лет назад точно так же ждали его. Теперь они ждут её. Стоило ли проводить между этими событиями параллели? Да, конечно, стоило. Два рубина. Два кокона мыслей. Два человека, которые были переплетены невидимой ниточкой судьбы.

Memoria est signatarum rerum in mente vestigium.

Память — это след вещей, закрепленных в мысли.

Мысль — это Хранилище.

А потому они оба очень важны.

Этой ночью ей приснится тот же сон, что и ему тогда. Сон — это гораздо больше, чем просто отдых. Сон — это дверь в другое измерение. И сон — это ещё и способ манипуляции.

Она увидит дверь. Откроет её, ведь ей, как и любым другим человеком, управляет страшная сила — любопытство. А дальше её понесёт пространство. Вниз. Она увидит то, что не увидит другой. Рождение мысли. Рождение того, что заполняет сознание. И когда оно наполнится доверху, она проснётся.

Она ничего не поймёт.

Он тоже тогда ничего не понял.

Но непонимание не может длиться долго.

Оно иссякнет, когда она увидит.

***

Сандра отдёрнула штору и посмотрела на улицу сквозь оконное стекло, которое снаружи уже основательно покрылось каплями. Да, вечер. Да, гроза. И да, сейчас в парке её ждёт лучший друг, и она просто не может не прийти.

Гроза в этот день бушевала невероятная. Сколько Сандра себя помнила, в Нью-Йорке, из которого выезжала очень редко, никогда такого хоть и красивого, но не менее опасного зрелища не видела. Конечно, объяснение происходящему имелось — если открыть любую статистику, то по ней будет видно, что в мае здесь выпадает наибольшее количество осадков. Однако девушка не помнила, чтобы за неполные восемнадцать лет её жизни такое хоть когда-нибудь было.

Она наполовину застегнула свою кожаную куртку, последний раз взглянула на своё отражение в зеркале. Нет, всё-таки волосы в косу заплетать не стоит. Сандра сдёрнула резинку, рассыпала по плечам свои светло-русые волосы, которые когда-то, лет десять назад, имели оттенок клубничного блонда, и вышла из комнаты, аккуратно прикрыв дверь.

Мать сидела в гостиной и листала какой-то глянцевый журнал. Делала она это обычно не из интереса к шоу-бизнесу или последним модным тенденциям, а так, от нечего делать. Кэсс иногда любила делать красивые коллажи, вырезая картинки из ежемесячных печатных изданий, а потом помещать их в рамки и вешать на стены.

— Сандра Джозефин Вайтфейс, — громко сказала она, не отрываясь от журнала, как только её дочь вошла в комнату. Раз она назвала её полным именем, значит, дело плохо. Сандра вздохнула и плюхнулась на диван напротив неё. Кэсс закрыла журнал, отложила его в сторону и строго посмотрела на дочь, хотя выглядело это довольно нелепо. Строгость была ей не к лицу.

— Да знаю я всё, мам. Но Маркус…

— Или головы нет у него, или вы оба свихнулись, — прервала её мать. — Хотя я в этом очень сомневаюсь.

— Да что такого плохого может быть в грозе? Мы встретимся в Проспект-парке, а оттуда уже пойдём в какую-нибудь кафешку, и всё! Он просто хочет показать мне одни ноты.

— Он не мог их тебе прислать? — недоверчиво спросила Кэсс.

— Нет. Нет, мам, ну ты не понимаешь, там просто…

— Ладно, — она вздохнула и взмахнула рукой. — Пусть будет по-твоему.

Сандра чуть не взвизгнула от восторга. Она крепко обняла маму и поцеловала её в щёку.

— Только сообщи мне, если сильно задержишься! — крикнула та ей вдогонку. Девушка улыбнулась и радостно выбежала из квартиры.

С Маркусом она была знакома с двенадцати лет, и хоть он и был старше её почти на два года, они общались так, будто являлись ровесниками. Возраст в дружбе — далеко не главное. У них были общие увлечения, и главным из них была музыка. Она-то их и связала: они впервые встретились на отчётном концерте, на котором Сандра играла соло на флейте. Она, ещё двенадцатилетняяя девчушка с маленьким носиком и задорными зелёными глазами, играла тогда на сцене во второй раз и уже не особо волновалась: все слёзы и переживания остались в том тёмном зале, в котором, как говорило присутствующим их обоняние, видимо, уже не первый день хранили какие-то стройматериалы, и куда зрители пришли не по собственному желанию, а потому что их вынудили.

Маркус на том концерте присутствовал как ученик другого музыкального кружка. Он играл на гитаре, правда, продержался на кружке в итоге недолго, предпочтя перейти на самостоятельное обучение. На концерте он услышал и фортепиано, и скрипку, и даже тромбон, но именно флейта и то, с каким трепетом Сандра относилась к этому инструменту, его зацепило. Когда она играла, производилось такое впечатление, будто флейта — часть её, что они вместе — неразделимый организм. А остальным участникам концерта хотелось побыстрее сбежать с этого представления.

А потом выяснилось, что они оба влюблены в книги, знают чуть ли не наизусть все серии «Скуби-Ду» и терпеть не могут фисташковое мороженое.

Теперь они часто проводили время вместе. И, честно говоря, у Сандры Маркус был единственным настоящим другом. Приятелей у неё было много, а друг — один. Благодаря той же музыке у неё была одна приятельница, Хлоя Раунд, но всё-таки Сандре казалось, что та не воспринимает её серьёзно. У неё была своя компания, и ей было намного интереснее обсудить каким лаком накрасить во вторник ногти, чем в какой тональности попробовать сочинить мелодию.

Сандра сошла с крыльца и распахнула зонт. Ему было уже, наверное, лет пять, а купить новый она всё время забывала. Нарисованные мордашки щенков улыбнулись нахлынувшему ливню, и зонт заметно потяжелел от воды. Девушка вздохнула и поспешила выбраться из лабиринта автомобилей, решивших припарковаться именно возле её подъезда, хотя вокруг места было предостаточно. Хорошо хоть, что у её небольшой семьи автомобиля не было: отец умер от рака незадолго до рождения Сандры, а мать считала, что за рулём женщине не место. Нет, у этого, конечно, были свои минусы, но плюсов она всё-таки видела больше. Не надо мыть машину, не надо тратиться на бензин, не надо выискивать место на стоянке…

В небе сверкнула молния, и через пару секунд прогремел гром. Что ни говори, а дома всё же действительно поспокойнее, чем на улице.

Тучи сгущались и двигались с такой скоростью, будто ими кто-то… управлял? Сандра встряхнула головой, пытаясь отогнать от себя дурные мысли. Ну что за ерунда? Кому надо насылать грозу на Бруклин? Да и вообще, это же обычная гроза. Не шторм, не цунами, не землетрясение.

Девушка завернула за угол. Небесное полотно вновь разрезала молния, причём казалось, будто это в небе образовалась дыра, портал в другой мир… Нет, других миров не существует, как и порталов.

Сандра ускорила шаг. Как бы то ни было, но в парк хотелось добраться побыстрее.

***

Тем временем под землёй тоже было неспокойно. Вот только мало кто об этом знал.

Люди жили там, вели свою жизнь, хотя жизнь эта и была в основном зациклена на важной работе. Трудились они не только ради себя — они старались на благо общества. Жаль, что общество не догадывалось, какая им оказывалась услуга.

Аманда Коллендж, Президент здешней корпорации, прошла в Зал Управления. Она ждала этого дня. Легкая улыбка на секунду возникла на ее лице и тут же исчезла — мисс Коллендж не славилась доброжелательностью. Она была ледяной королевой в идеальном царстве, которому она помогла подняться на дыбы тогда, когда оно так в этом нуждалось.

На экранах отображался Бруклин. Они знали, что она там. Осталось лишь найти её. Девушку, которую здесь все ждали, как дети ждут Санта Клауса на Рождество. Только вот она была гораздо важнее этого доброго деда в красном одеянии.

— Как продвигается работа? — поинтересовалась она, подойдя к одному из Сотрудников.

— Мы делаем всё возможное, чтобы ускорить процесс, Президент.

— Неужели? Вы же говорили, что достаточно хорошо смоделировали ситуацию и всё пройдёт быстро.

— Похоже, произошёл какой-то сбой…

— Да что ты говоришь? — она вскинула бровь. — Ты что, забыл, с кем имеешь дело?

Тот отрицательно покачал головой. Конечно, нет. Такое не забудешь.

— Вот и помалкивай, — мисс Коллендж окинула его презрительным взглядом.

— Сообщите мне, когда найдёте её. Я скоро вернусь.

Аманда развернулась на каблуках и быстрым шагом покинула Зал.

Спустившись на этаж ниже, она подошла к своему кабинету. Двери его бесшумно распахнулись. Президент гордилась технологиями, царившими здесь. Шум — изъян, а изъянов быть не должно, если хочешь добиться идеальности.

Электронные часы показывали без десяти шесть. Конечно, можно было бы провернуть всё это дело пораньше, но время играло здесь последнюю роль. Женщина опустилась в своё кресло. Колёсики скрипнули по полу. Да уж, с этим «изъяном» давно пора было разобраться. Коллендж разбудила компьютер и открыла планер. Она усмехнулась. Всё-таки время было подобрано правильное: Церемония Посвящения была назначена на семь часов вечера. Оставалось лишь поторопить Сотрудников. В последнее время казалось, будто им вкололи сыворотку замедленной реакции. Такой, конечно, не существовало, но казалось, что они бы пошли на многое, лишь бы её изобрели. Хотя нет, они бы больше обрадовались такому изобретению, благодаря которому им вообще не надо было бы работать, и все дела делались за них сами. Да и не только они. Наверное, многие бы от такого не отказались.

На Церемонию были приглашены почти все. Не явятся — их проблемы. Не трагедия, конечно, но как-то это было бы неправильно. Прибытие Посвящаемых было принято почитать. Конечно, из этого не делали День независимости Америки, да и бесплатным шампанским в честь этого гостей не угощали. И всё-таки, это было важное событие.

Второй по значимости была Церемония удаления, и на неё приглашались лишь некоторые, приближённые или же просто имеющие какое-то отношение к удаляемому. Но сегодня день был радостнее, хоть он и не вызывал безумного желания пускать мыльные пузыри и прыгать со связкой воздушных шариков.

В свои тридцать девять Аманда выглядела так, как некоторые не выглядят и в тридцать. Причём версии по этому поводу высказывались самые разные. Некоторые считали, что причиной тому являлись какие-то препараты, производимые под её чутким контролем. Другие распускали слухи о том, что в её жилой комнате расположился чуть ли не филиал фитнес клуба, но звучало это из их уст довольно смешно. Наконец, существовала версия, что она специально скрывает свой настоящий возраст, правда, не было понятно, зачем.

Вскоре Президент вернулась в Зал Управления и заметила, что никаких изменений за время её отсутствия не произошло. Недовольно поправив гарнитуру на ухе, она подошла к экрану с картой.

— У меня только один вопрос, — начала она. — Почему так сложно закончить дело прямо сейчас.

— Велика вероятность промаха, — пояснил один из Сотрудников. — Она не пострадает, зато другим достанется.

— Мне всё равно, что станет с остальными! — раздражённо воскликнула Аманда. — Неужели это непонятно?

Она увеличила изображение. За следующим поворотом виднелся Проспект-парк, культурный центр Парк-Слоупа, района Бруклина. Место, конечно, людное, но сейчас упускать шанс было непозволительно.

— Сколько там людей? — поинтересовалась Коллендж.

— На удивление мало, — раздался ответ с другого конца зала. Президент довольно усмехнулась. Им удалось загнать пташку в клетку и выбросить ключ от единственной дверцы.

Девушка вошла в парк и оглянулась, будто почувствовав, что за ней следят. Никаких сомнений не оставалось — это она.

Аманда посмотрела на часы. Шесть вечера.

— Готовьте комнату, — громко приказала она.

***

Сначала ударила молния.

Потом она увидела белую вспышку. Казалось, ей кто-то тихонько напевал колыбельную, словно звучала убаюкивающая мелодия. Но всё это возникало лишь в её голове. И гремела она так же, как музыка из какой-то надоедливой рекламы детского питания.

В этом непонятном состоянии ей было очень тяжело дышать. Что-то сжимало горло и грудную клетку. Она уже начала задыхаться, как на месте вспышки что-то загорелось. Будто бы раздался взрыв, однако характерного звука не последовало.

Ей показалось, что она оглохла. Она уже ничего не чувствовала. Исчезло обоняние, осязание и, может, даже… душа?

В глазах начало темнеть. Сначала постепенно, а потом резко, как будто кто-то выключил свет.

И на этом всё закончилось. На ближайшие пару минут.

***

— Вроде очнулась.

Кастор и Бен подбежали к изголовью кушетки. Они были заранее предупреждены Президентом — первое пробуждение являлось ложным, и быть надо предельно осторожными.

Сандра, уже переодетая в белую сорочку, лежала, прикрытая голубоватой простынёй. Внезапно она широко распахнула глаза и резко села.

— Грядёт второе предательство! — воскликнула она, — О вас знают! Есть те, кто не подверглись стиранию памяти! Вы в опасности!

После этих слов глаза её ещё немного побегали, словно пытаясь что-то найти, а потом веки накрыли их, и девушка вновь отключилась. Сотрудники аккуратно уложили её обратно и посмотрели друг на друга.

— Что это с ней? — испуганно спросил Бен. Выглядел он так, будто только что увидел привидение.

— Понятия не имею, — отмахнулся Кастор. — После удара молнией ещё не ту чушь нести будешь.

Он подошёл к небольшому столику и взял пузырёк с неизвестным содержимым. Аманда сказала, что, если девушка быстро не успокоится, ей придётся вколоть это. Тут и шприц рядом лежал. Хорошо, что этот «крайний случай» так и не настал.

Его коллега споткнулся о валявшийся на полу провод и, удержав равновесие, потёр руками брюки. Отодвинув ногой провод поближе к стене, он вновь обратился к Кастору:

— А вдруг это правда? Ну, второе предательство там, всё…

— Бен, это бред! Мы не должны этому верить, — перебил его Кастор. — Помнишь, что сказала мисс Коллендж? «Вы не должны верить девчонке, ни единому её слову!» — со значительным видом процитировал он и, смерив Бена оценивающим взглядом, добавил: — Можешь идти отдохнуть, я сам с ней посижу.

Дождавшись, когда Сотрудник покинет комнату, он устало опустился на стул рядом с койкой. Он посмотрел на Сандру. Под глазами виднелись мешки, чуть приоткрытые губы побледнели. Кастор осторожно смахнул выбившуюся прядь волос с её лица.

— Надеюсь, ты не предашь нас, — еле слышно прошептал он.

Тишину нарушил раздавшийся гудок. Следуя зачитанной до дыр инструкции, Кастор развернулся к стене и нажал на красную кнопку.

— Извиняюсь за столь неожиданный вызов, Кастор, — сказала Президент. Связь была такой, будто Аманда сейчас стояла напротив Сотрудника, а не сидела в своём кабинете.

— Ничего страшного, Президент.

— Что ж, тогда к делу. Сандра уже очнулась?

— Только если считать ложное пробуждение, — ответил он. Мисс Коллендж немного помолчала. На заднем плане слышался стук клавиш клавиатуры.

— Что она сказала? — наконец поинтересовалась Аманда. Кастор напрёг память. Слова отчётливо всплыли в его сознании.

— «Грядёт второе предательство. О вас знают. Есть те, кто не подверглись стиранию памяти. Вы в опасности.»

— Слова другие, но смысл тот же, — Президент вздохнула, — Спасибо за предоставленную информацию. Когда она придёт в себя, дай мне знать.

***

По вечерам Кэсс всегда смотрела телевизор. В шесть часов на одном телеканале начиналась одна увлекательная передача, и мисс Вайтфейс ещё ни разу её не пропускала.

Сообщений от Сандры не приходило, а значит, беспокоиться было не о чем. Звучит, конечно, странно, но обычно девушка писала матери лишь когда хотела о чём-то предупредить, а звонила вообще в крайнем случае.

Кэсс поудобнее устроилась в кресле и нажала кнопку на пульте. Огонёк на телевизоре вспыхнул, и через несколько секунд на экране уже появилось изображение лысого дяденьки в дорогом костюме. Только вот он не являлся ведущим той телепередачи.

— Мы прерываемся на экстренный выпуск новостей. Прямо сейчас к нам поступила новость из Бруклина. Только что в Проспект-парке молния ударила в девушку, и один из очевидцев прислал нам этот снимок, — ведущий указал на появившийся на экране кадр. На траве действительно лежала девушка. Лица не было видно: его накрывали светлые волосы, да и сама фотография была отнюдь не лучшего качества.

Но Кэсс, увидев её, мгновенно встрепенулась. Не узнать свою дочь даже на таком снимке она не могла.

Женщина подошла к настенному календарю и ужаснулась. Конечно же.

Случившееся в парке не было случайностью. Это должно было произойти. Именно с ней и именно сегодня. Кэсс знала об этом, но даже если б она вспомнила, какой сегодня день, когда отпускала дочь на встречу с другом, она бы всё равно не могла этому препятствовать.

Она быстро стянула с шеи цепочку с маленьким ключиком, распахнула дверцу, достала шкатулку с верхней полки и осторожно открыла её.

Они никогда не получат то, чего когда-то лишились. И через Сандру тоже это сделать не получится. Кэсс просто не могла этого допустить.

Она вытащила из шкатулки маленький флакончик с прозрачной жидкостью, последний раз посмотрела на него и откупорила крышку. Содержимое быстро смешалось с водой, налитой в вазе с цветами.

Теперь это не достанется никому.

Так должно было быть. Так и случилось.