Храм Юнисы

Глава 7

Китайский квартал встретил приезжих такой же суетой, но здесь чувствовалась своя, особая атмосфера.

Большую часть многотысячного населения Миллионки составляли китайцы. Но там же уживались и русские, и корейцы, и кавказцы, и евреи, и множество других разных народов. Круглые сутки этот гигантский людской муравейник шевелился, стряпал, торговал, воровал, занимался разными ремёслами, наполняя округу тысячами запахов и звуков. Кучи отбросов, выгребные ямы, забегаловки и опиумокурильни издавали неповторимый запах трущоб.

Обитатели Миллионки могли годами не появляться на улицах «Белого города», всё необходимое для жизни находилось под рукой.

Базар, шумевший на берегу залива, снабжал весь этот «чайнатаун» пищей. Цирюльники, прачки и лавочники помогали поддерживать внешний вид, врачи приходили на помощь недужным. Игорные заведения, опиумокурильни, дома терпимости и китайский театр обеспечивали досуг. Жизнь «города в городе» была колоритной и по-своему интересной.

Запахи, местная экзотика, одежда прохожих – всё говорило об азиатской особенности этого места. По лабиринтам узких улиц, переулков, переходов безостановочно сновали люди. С разных сторон слышались пронзительные выкрики чумазых продавцов, предлагающих батат, кукурузу и куриные лапки, запечённые тут же, на углях передвижной жаровни. Грохот тележек, хлопанье дверей, бряканье посуды и шумная перебранка товарок сливались в сплошной фон.

Дома по всей округе топились углём. Многочисленные печные трубы выбрасывали в небо сизый дым. Влажный морской воздух тут же прижимал его к земле, и поэтому на всём, что только можно было увидеть вокруг – стенах зданий, вывесках, тележках, лежал толстый слой угольной сажи. Она так въелась в кожу, что жителей Миллионки можно было назвать «копчёными».

В мусорных кучах, сваленных прямо возле домов, нагло хозяйничали здоровущие крысы. А в людской толчее шныряли тёмные личности с цепким взглядом и ловкими руками.

После светлых улиц центра Владивостока окружающая обстановка создавала ощущение чужой реальности.

Ваня ничуть не смущали ни какофония неприятных звуков, ни букет откровенно неприличных запахов. Уверенно лавируя в толпе, он направился в глубину квартала и, покружив по проулкам, вынырнул на тихой, почти безлюдной улочке. По его довольному лицу стало понятно – нашёл…

Они стояли перед двухэтажным зданием с четырьмя красными бумажными фонарями. Фонари над входом означали, что в помещении располагается едальня, а их количество указывало на статус заведения. Четыре – соответствовало ресторану.

– Интересно, куда старик меня притащил?

Вань направился ко входу и уверенно потянул ручку массивной двери. Над головой раздался мелодичный звон колокольчиков, сообщая о новых посетителях. Андрей вежливо пропустил учителя вперёд и вошёл следом.

Ресторанчик оказался небольшим, но уютным. Тонкий сандаловый аромат тлеющих курительных палочек, позолоченная статуя Будды, интерьеры, украшенные лотосами и драконами, выдавали в заведении китайскую принадлежность.

– Где присядем? – довольно потирая руки, поинтересовался Вань.

– Да мне всё равно, – пожал плечами Андрей.

– Тогда давай вон за тот столик.

Не успели разместиться, как появился предупредительный официант. Заказали чай. Ждать долго не пришлось. По китайским обычаям распитие чая являлось целой церемонией с набором специальной посуды и ритуалом. Чай подавался на специальной, искусно расписанной доске с бортиками. На ней стоял небольшой глиняный заварник и две маленькие, буквально на один глоток, пиалы. Официант наполнил одну из них и вылил обратно в заварник. После этого следовало дать чаю отдохнуть. Через пару минут Вань пригубил напиток и довольно откинулся на мягкие подушки дивана.

– Хорошо… Любезный, – перешёл Вань на китайский язык, – а кто сейчас является хозяином этого ресторана? Не господин ли Чо?

Официант почтительно склонил голову.

– Так! – обрадовался Вань, – передай хозяину, что его желает видеть давний знакомый.

– Что-нибудь ещё, господин?

– Пока нет.

Официант удалился.

– Ты знаком с хозяином ресторана?

– Знаком – это мало сказано. Когда-то я частенько сюда заглядывал. Правда, давно, лет десять назад.

К их столу подошёл невысокий сухонький китаец.

– Господин Чо!

– Господин Чжень!

Судя по тому, с какой теплотой хозяин ресторанчика и Вань жали друг другу руки, встреча была приятна обоим. Завязался разговор. Вспоминали старые времена и общих знакомых. Не добрым словом помянули Японско-Китайскую войну, появление бесчисленного количества хунхузских[29] шаек, опиумные войны и миграцию китайского населения. Говорили о строительстве железной дороги. О болезнях и старости, о том, что раньше люди были добрее, женщины красивее, а правительство умнее. В общем, обычные темы двух стариков.

Андрей заскучал и стал разглядывать посетителей ресторана. Его внимание привлёк китаец, сидящий в дальнем углу зала. Немолодой, хорошо одетый, точнее богато, но повадки и манеры явно не соответствовали одежде.

– На «братка» из девяностых похож, – подумал Андрей.

Этот посетитель вызывал у него неприятное беспокойство.

– А это ещё что? – нахмурился он, перехватив полный ненависти взгляд, брошенный незнакомцем в сторону Ваня.

– Знаю я этот взгляд, похоже, учитель где-то крепко насолил этому мужику. На всякий случай нужно подстраховаться.

– Где у вас туалет? – негромко поинтересовался он у официанта.

– Туда, пожалуйста, – указал тот в конец зала.

За нарядной шторкой обнаружился узкий коридор, заставленный коробками, а за ними дверь на улицу. Судя по глубоким царапинам на стенах, этот вход использовался для загрузки продуктов и выноса отходов.

Узнав, что требовалось, он вернулся в зал ресторана. Беседа старых друзей была в разгаре. Андрей вздохнул и присел на диван. Прошёл час. Закончился очередной чайник – к этому времени были перемыты кости всем общим знакомым. Но, к счастью для Андрея, затянувшаяся встреча уже утомила обоих, и они, довольные друг другом, стали прощаться.

Подозрительный посетитель тоже засобирался. Пока старые приятели трясли друг другу руки, он торопливо расплатился с официантом и вышел на улицу. Андрей решил проследить за ним. Попросив Ваня на минуту задержаться, направился в сторону туалета. Уже знакомым путём он выскользнул на улицу и осторожно выглянул за угол. Как он и предполагал, «браток» шептался с двумя подозрительными «фикусами».

– Похоже, нас ожидают неприятности, а я не взял оружия. Возвращаясь в ресторан, Андрей заглянул в одну из подсобок. На стеллаже стояла открытая коробка с деревянными палочками для еды.

– На безрыбье и рак – рыба, – подумал он и сунул несколько штук в карман.

Вань глянул на часы:

– Уже поздно! Пора домой!

– Пора так пора.

На Миллионку опустились сумерки. И до этого не многолюдная улочка опустела.

– В этой кладбищенской тишине придавят – пикнуть не успеешь, – подумал Андрей.

Предчувствие его не обмануло. Из переулка выглянула и тут же исчезла голова.

– Чтобы добраться до извозчика, нужно пройти метров триста – пятьдесят. Уже стемнело, идти придётся подворотнями. Скорее всего, там на нас и нападут. Если это простые уличные шпыни, есть шанс прорваться. Сколько их может быть? Двое-трое, ну максимум четверо, наверняка решат, что на старика и молодого франта – за глаза хватит. Лишь бы у них не оказалось ствола, а там поглядим…

Двинулись. Вань ещё находился под впечатлением встречи с земляком и увлечённо рассказывал про Миллионку.

За спиной осталось больше половины пути, когда из темноты проулка выступили две мрачные личности и, не скрывая намерений, двинулись наперерез. В их руках тускло блеснула арматура. Андрей толкнул учителя к стене ближайшего здания и шагнул бандитам на встречу.

Тот, что шёл впереди, решил с ходу убрать неожиданную помеху. Стальной прут уже летел Андрею в голову, но он развернул корпус и ушёл с линии атаки. Бандит, вложивший в замах всю дурную силу, промахнулся. В лицо пахнуло кислым запахом немытого тела и сивушным перегаром. Нападавший попытался остановиться, но инерция тяжёлого прута потащила его вперёд.

Этим нельзя было не воспользоваться, и Андрей с силой вогнал палочки для еды в ключицу бандита. Тот дико взревел. Андрей перехватил его за руку и толкнул под ноги второму нападающему. От резкой боли раненый выпустил арматуру и, согнувшись пополам, вцепился в ноги подельника. Оказанное сопротивление стало настолько неожиданным для второго бандита, что он замер с поднятым над головой прутом. И тут же поплатился за заминку. Андрей бросился к нему и с ходу врезал кулаком в кадык. Выронив из рук металлический прут, уголовник захрипел и, выпучив глаза, осел на землю.

– Здоровый бугай.

От перекрестка, тяжело дыша, бежали ещё двое.

– Теперь посмотрим кто кого.

Андрей поднял с земли арматуру и, примеряясь, крутнул её в руке:

– Тяжёлая железяка.

Один уже был рядом и, перехватив арматуру, как копьё, ткнул ею Андрея в грудь. Тот скользнул в сторону, пропустил мимо себя нападающего и, разгоняя руку с арматурой, обрушил её на бандитское плечо. Громко хрустнула ключица. Бандит охнул, зашатался и… видимо, болевой шок был настолько сильным, что он потерял сознание и рухнул к ногам Ваня.

Четвертый шпынь, видя скорую расправу над подельниками, развернулся и кинулся прочь.

– Верное решение, – Андрей развернулся к учинённому побоищу. – Поглядим, что тут у нас?

На земле лежали три бандюка. Двое живы, но с ними в ближайшее время не поговоришь. Третий, раненный деревянными палочками, тихо скулил. Андрей развернул его к себе:

– Кто вас нанял?

Раненый презрительно скривился.

– Не хочешь говорить? – Андрей взялся за торчащие из ключицы бандита палочки. Уголовник, превратившийся из охотника в жертву, взвыл.

– Кто вас нанял?

Уголовник попытался вывернуться, но твёрдая рука тут же придавила его к земле. Кривясь от боли, он прохрипел:

– Не знаю. Я его раньше не видел. Дал денег. Сказал, старика китайца, который выйдет из ресторана, надо завалить. Ещё сказал, если дело не сделаем, с нас спросит «Белый Лотос».

– Кто такой «Белый Лотос»?

– Скоро узнаешь, теперь он сам тебя найдет, – злорадно прошипел бандит.

Темнота стремительно опускалась на безлюдный переулок.

– Пора уходить, пока дружки этих не набежали или, что ещё хуже, полиция не нагрянула. В любом случае торчать тут ни к чему. Не исключено, за нами сейчас наблюдают. Вероятность, конечно, небольшая, но бережёного бог бережёт, а это значит – на квартиру сразу ехать нельзя…

Схватка закончилась так быстро, что оторопевший от неожиданности старый археолог не успел испугаться.

– Почему они напали на нас? Они живы?

– Живы. Что им сделается? Вон какие лоси. Помял их, конечно, но не смертельно – оклемаются.

– Нужно вызвать врача.

– Нет, учитель! С врачом разберутся без нас. Уходим! Если дружки этих, – Андрей кивнул на лежащие на земле тела, – приведут подмогу, то нам с тобой никакие врачи не помогут.

Он схватил за руку Ваня и потащил прочь. До многолюдной улицы проскочили на одном дыхании. Дальше приняли чинный вид и смешались с толпой. А вот и пролётка. Усадив Ваня в экипаж, Андрей вскочил следом и нарочито громко обратился к кучеру:

– Любезный, лучшую гостиницу для уважаемого купца покажешь?

Возница, почуяв клиента, приосанился:

– «Люксовые номера Чурина» подойдут?

– Валяй! – вальяжно разрешил Андрей.

– Сей момент, барин! – отреагировал кучер и, виртуозно подхватив вожжи, крикнул: «Не извольте беспокоиться! Доставлю в лучшем виде! Но! Пошла, родимая!»

Через полчаса пролётка с шиком остановилась возле сверкающего огнями помпезного здания. О том, что эта гостиница не из дешёвых, говорила и вычурная архитектура, и множество гипсовых скульптур на фасаде.

Роскошные стеклянные двери с золочёными ручками и таким же окладом стерёг швейцар, облачённый в настолько навороченную ливрею, что ему позавидовал бы самый раскрученный кутюрье двадцатого столетия.

Хозяин прикида тоже был изрядно живописен. Гренадёрское телосложение, огромные, по-щегольски закрученные вверх седые усы и генеральские бакенбарды олицетворяли надёжность и респектабельность заведения.

– Приехали, господа хорошие! – натягивая вожжи, сообщил кучер.

Щедро расплатившись за проезд, Андрей подхватил Ваня под руку и чинно проследовал в гостеприимно распахнутые двери. Неторопливо пройдя вестибюль, они направились в ресторан. А там услужливый официант, получив серебряную полтину, проводил их к чёрному входу…

Ещё через несколько минут они оказались с противоположной стороны здания и наняли новый экипаж. По дороге Андрей несколько раз проверялся и, убедившись, что слежки за ними нет, принял решение ехать домой.

Иннокентий Иванович, не перебивая, выслушал рассказ сына. Одобрительно похлопал его по плечу и тяжело вздохнул:

– Ты стал совсем взрослым, – а про себя подумал, – пригодилась учёба хорунжего: и сам живым остался, и старого Ваня уберёг. Надо же, один справился с четырьмя отморозками, а спокоен, будто каждый день бандитов по улицам арматурой гоняет. Чего носы повесили? – улыбнулся он, – о сегодняшнем инциденте я доложу генерал-губернатору. Думаю, Николай Иванович нас не выдаст. Давно его знаю – добрый служака, и шушеру эту бандитскую на дух не переносит. Но вот что делать с тобой, Вань? Кто мог захотеть твоей смерти? А? Андрей говорил, что видел в ресторане какого-то странного китайца. Сколько, говоришь, ему лет? Сорок пять – пятьдесят?

Андрей кивнул:

– Где-то так, может, чуть старше.

– Тогда ничего не понимаю, – развёл руками Иннокентий Иванович, – хотя постой, – хлопнул он себя по колену, – дружище, а не те ли это хунхузы, от которых я тебя под Нунгатой отбил? Если так, то тем бандитам сегодня примерно столько же лет, как этому, из ресторана. Вань, если, не дай бог, я прав, то оставаться тебе во Владивостоке крайне опасно. Ты ж тогда застрелил двух хунхузов, а один из них, помнится, оказался чуть ли не родственником какого-то известного бандита? А среди хунхузов, сам знаешь, месть – дело чести.

Вань тяжело вздохнул:

– Сколько лет уже прошло!

События двадцатилетней давности всплыли в памяти, будто произошли вчера…