Хозяйка усадьбы с секретом

Глава 29. Не губи!

– Лисяна! Лися… – со всех сторон к девушке бежали дети. Обнимали её, целовали, пытались залезть на руки. Пять, нет, шесть малышей. Лет семи и меньше, последний прорывался через толпу, подтягивая штанишки малыш, годик-полтора от силы.

– Ля…са… – он, шмыгнув, протянул руки вверх.

Девушка всех обняла, поцеловала, а малыша подняла на руки.

– Хватит рыдать, – шикнула женщина, смахивая со стола крошки. – Чего замерла? Проходи, садись, рассказывай, что произошло в лесу. – Мачеха Лисяны указала на скамью.

– А что рассказывать? С отрядом из города ехала, заблудилась в лесу. Встретила Лисяну, ещё немного поплутали и неожиданно вышли к знакомому для неё оврагу, – я смотрела, как дети послушно уселись на скамью, старшая сестра всех причесала, переодела и бросилась к печке.

– За что вы так с ней? – не удержалась от вопроса.

– О чём ты? – Влада зло посмотрела, но потом почему-то виновато опустила глаза в стол.

– Чай попей, спасительница, – шепнув, Лисяна поставила кружку и большой ломоть хлеба. – И вы, матушка откушайте.

Дети по старшинству сели за стол, сестрица за несколько минут обслужила всех. Теперь понятно, почему она боялась появиться на глаза мачехи, она и нянька, и прислуга в доме.

– О чём? Вы разве не знаете, кто такой Зосима и его дружки? Почему вы решили выдать падчерицу замуж за Степана? Они душегубцы, – совсем тихо произнесла последнее слово.

– Да что ты знаешь о нашей жизни?! – Влада с грохотом опустила кружку на стол. – Как мой муж сгинул, так совсем плохо стало. Кто меня с такой оравой замуж возьмёт? Кому вдова с выводком нужна? А зима придёт? Ладно, летом ещё огород, лес, перебьёмся. Мне приходится последних куриц…

– Матушка, – Лисяна недовольно на меня посмотрела, согнала поевших детей с лавки и отправила на улицу гулять.

– Что ты всё матушка? И так суп варим один раз в неделю, брат твоего отца занял его место в столярной мастерской, он хоть одной монеткой нам помог? Единственная надежда была на твоё замужество, – она перевела взгляд на меня. – Степан обещал в наш дом войти. Понимаете? В наш! Не к себе Лисяну забрать, а стать старшим мужчиной в нашем доме, взять заботу о детях, обо мне на себя.

– Вы можете пойти работать. В поле или в барский дом, – парировала я, женщине было лет тридцать пять, на мой взгляд.

– Думаешь, я не хожу в поле? – да только управляющий платит сущие крохи за прополку моркови и свёклы. А охраняют поля с собаками, проверяют всех. Ни разу не получилось и морковки унести. Барин добрый, позволяет в свой лес ходить. Степан охотник знатный, говорит, что с ним мы будем и с мясом, и с мехом.

– Не верьте им. Совсем недавно они были крестьянами, какой из него охотник. На свою же барыню напали. Придут власти, сдам его, – передёрнув плечами, посмотрела в окно.

– Не губи, Лисяна ему уже обещана, – повысила голос Влада. – Или их обратно позвать? Чтобы в сарай упекли? Я тебя спасла. Да кто ты такая будешь?

Похоже, в голове мачехи мысли прыгали, как зайцы. Ей было страшно.

– Барыня я, Софья Павловна Топалевская, – ответила и посмотрела прямо в глаза женщине.

– Врёшь, – не поверила та, задумчиво смотря на меня.

– Не вру, как только меня найдут, а я уверена, что найдут, – почему-то подумала о Феликсе, он сильный фамильяр, найдёт. – Сами поймёте. А дочь не губите, найдите нормального жениха, который захочет войти в ваш дом.

– А за то, что я вас спасла от ночи в сарае, отплатите монетой? – смотри-ка сразу на «вы» перешла и о деньгах подумала.

– Отплачу, только с собой нет. Через несколько дней брат мой приедет к вам и привезёт. Немного, но на жизнь хватит.

Я перевела взгляд на хлопотавшую Лисяну. Она внимательно слушала наш разговор, но тут же успевала и поставить воду на огонь, и картофель почистить, и репу нарезать. Присмотревшись, поняла, что девушка очень даже симпатичная, коса красивая.

– Врёте вы всё, – неожиданно произнесла Влада. – Господа редко слово держат перед крестьянами. Да и знаю я, что усадьба Топалевских заброшена. Старик-барин помер, все разбежались.

– Старик тот, мой дед, – произнесла. – Теперь усадьба ожила. Далеко ли мне добираться?

Я встала. А чего это я раскисла? Дойду до дома, если несколько километров.

– Так по ту сторону леса, барыня, – Влада махнула рукой. – Но через лес ближе, да кто в своём уме пойдёт ближним ходом. Оставайтесь, раз вас ищут, то скоро к нам придут.

Я усмехнулась, поняв, о чём думаете мачеха Лисяны. Надеется денег за моё спасение у отряда испросить.

– Глупо одно идти так далеко, – рассудила я. – За постой доплачу.

– Вот и правильно! – женщина, хлопнув в ладони, вышла за двери.

– Лисяна, послушай, – привлекла внимание девушки, готовящей еду. – Есть у меня брат молочный. Молодой и приличный парень. Весь день в работе, рук не покладая что-то постоянно делает. Я могу вас познакомить, если придётесь по нраву да полюбите друг друга, то и свадьбу сыграем.

Девушка выронила из рук полотенце и, замотав головой, заплакала.

– Нет, – приглушённо пробормотала. – Не могу я.

– Да подожди слёзы лить! Он выкуп за тебя мачехе отдаст, деньгами. У меня есть, – ну или будут к моменту выкупа. Обычно же осенью свадьбы играют? – Да и может быть такое, что Лукьян тебе не придётся по сердцу.

– Какое красивое имя – Лукьян, – улыбнувшись, вытерла слёзы и подняла полотенце девушка.

Неожиданно распахнулась дверь.

– Софья Павловна, вы живы! – выдохнул вошедший в дом Николай и с силой обнял меня. – Мы так испугались! Вы живы, милейшая… живы, – он отошёл на шаг и внимательно посмотрел на меня. – Не зря Феликс один из сильнейших фамильяров, додумался на вас метку поставить. Только по ней и нашли, в какую же даль вы забрались.

– Вы нашли меня, я верила, – сглотнув комок в горле, на мгновение зажмурилась. – Извините, сама не понимаю, как потерялась в тумане. А где Максим Алексеевич? – я посмотрела на раскрытую дверь.

Неожиданно послышался шум сбоку, мы оглянулись. Лисяна медленно присела на уголок скамьи, сбив глиняный горшок рукой.

– Так это правда? – шепотом произнесла она. – Вы барыня?

– Что тут происходит, вы кто? – в дверях встала дородная хозяйка дома. За её спиной толпились дети.

– Это за мной, – я улыбнулась. – А где же?..

– Максим с отрядом скоро будут, – ответил молодой человек. – Меня Феликс домчал. Фамильяр не лошадь, он перемахнёт через овраг, пролетит над поваленным деревом.

– Все силы потратил, – малюсенький воробушек выглянул из-под воротника. Голос его больше походил на писк. – В ближайшее время отсыпаюсь, не тревожить! – и тут же спрятался обратно, куда-то в район ключицы.

– Но как он смог? Вырос? – с недоверием смотрела на Николая.

– Он и не такое может. Хозяйка, подай воды, – попросил он, забыв сказать «пожалуйста».

– Да, сейчас, сию минуту, – Влада была не глупа, сразу сообразила, что перед ней не крестьянин, и засуетилась. – Лисяна, воды господину.

Девушка поднялась, переступила через осколки и подала кружку.

Дети так и стояли, замерев в дверях.

– Софья Павловна, собирайтесь, нужно домой ехать, – отдав кружку и поблагодарив девушку, обратился ко мне Николай.

– Тут такое дело, – ещё бы знать, как в этом мире жалуются на преступников. – Давайте выйдем на улицу, мне кое-что у вас узнать нужно.

– Подождите, вы же хотели заплатить за постой! – всполошилась Влада и тут же поймала рукой крупную монету. – Спасибо, барин, – прошептала она, смотря на серебряный.

– Что вас беспокоит, Софья? – Николай тронул меня за руку, стоило нам оказаться на улице.

Я вздохнула и рассказала всё, что со мной случилось в этой деревне. При упоминании, что те, кто хотел меня убить и ограбить, где-то тут рядом, лицо Николая помрачнело.

– Так просто это нельзя оставлять. Зайдите в дом, а я встречу Максима Алексеевича. Уж он-то разберётся.

Я с благодарностью посмотрела на Николая.

– Спасибо, – тронув его за руку, уже хотела войти в дом.

– Так-так. Ты посмотри, барыня-то защитничка нашла, – на дороге стояли Степан, Зосима и третий мужик, имени которого я не знала.

– Что вам нужно? – прикрикнул Николай Иванович. – Убирайтесь! – он обвёл взглядом двор и схватился за стоящие возле дома вилы.

– Это ты сам уберёшься, а прежде вывернешь карманы. Нам сейчас деньги пригодятся. В дорогу мы собрались, навестить усадьбу Тополевских! – выкрикнул Зосима, поднимая с обочины палку.

– Это они? – Николай посмотрел на меня. Я кивнула, слова застряли в горле от страха.

– Быстро в дом! – крикнул Николай.

Мужчины на дороге стоять не стали, а гурьбой бросились вперёд. Я попятилась к крыльцу, три ступеньки показались мне вечностью, пока я не почувствовала, что кто-то дёрнул меня за руку.

– Барыня, – Лисяна пыталась втащить меня внутрь.

– Лисяна, ему нужно помочь, – шептала я. – Если они одолеют Николая, то эти стены не спасут нас. – Мой взгляд упал на ухват. – Пусти! – схватившись за древко, рявкнула на девушку. Влада прятала детей в другой комнате. – Будь что будет, – прошептала я, выходя на крыльцо.

Николай неплохо орудовал вилами. Выпады, удары, вскрики. Мужчина, имени которого я не знала, лежал в пыли и стонал. Напротив Николая осталось двое преступников.

Как же глупо я сделала, что вышла на крыльцо. Кровь кипела, я хотела помочь, защитить свою жизнь, жизнь детей, но совершенно не подумала, что в драках никогда не участвовала, и поэтому стояла столбом, не шевелясь, выставив перед собой ухват, ладони сжала до боли, будто ухват последняя надежда, губы закусила, мысленно заставляя идти вперёд.

– Николай! Держись! – справа послышался голос Максима и топот копыт.

Я медленно села на крыльцо, роняя своё «оружие».

Через несколько мгновений всё было кончено.

Влада хлопотала возле меня, подавая воду и чем-то обмахивая, Лисяна сидела в доме с детьми.

Трое несостоявшихся грабителей сидели связанными в пыли.

– Как вы посмели скрыться в тумане?! – подскочил ко мне Максим.

Я подняла глаза, полные слёз. Его брови разгладились, и он виновато произнёс:

– Ну не нужно плакать. Всё обошлось, и ладно.

Развернулся и отошёл к связанным.

Так как старосты в деревне на момент происшествия не было, временно командование на себя взял Максим Алексеевич. Нашёл зажиточных крестьян, что пустили меня на постой, сами же устроились в другом доме.

Николай настоял на том, что я не в состоянии сейчас отправляться верхом в путь, а я и не спорила. Вся моя храбрость и отвага испарились. Мне не хотелось никого спасать, лезть в чужие проблемы. Хотелось скрыться под одеялом и забыться. На меня напала грусть-тоска, а ночью приснились грустная хозяйка леса и жёлтые волчьи глаза.

Утром настроение немного улучшилось, хозяйка дома принесла в комнату воды умыться и пригласила на завтрак.

За столом кроме меня никого не оказалось. Все домашние давно ушли, кто на поле, кто работать по хозяйству.

Тарелка блинов и большая кружка молока стояли передо мной, я уже потянулась за первым блинчиком, как на улице послышался шум, гул голосов.

В дом вошёл хозяин.

– Что случилось, почему шум? – поинтересовалась я, откусывая от блина.

– Ох, барыня, не уследили за супостатами, что вчера на вашу жизнь покушались, только раненый и остался в сарае, а те двое пришлых сбежали ночью. Уж не знаю, как они освободились, али кто выпустил, но начальник уж больно злой. Распекает охрану по делу, – ответил мужчина.

– Сбежали? – быстро проглотив блин и запив молоком, поднялась. – Спасибо, хозяева, за гостеприимство, домой мне пора.

Как бы ни потеряли, подумала я, выходя за порог. Лукьян переживать будет. И тут перед глазами встали кот, домовые, Акулина. Все будут переживать. Всё, домой.

– Доброго утречка, барыня.

Я не успела сойти с крыльца, как мне в ноги бухнулась Лисяна, а за ней её мачеха и все дети.

Я натурально открыла рот от удивления. Все были с котомками, баулами. И даже куры в клетке стояли недалеко.

– А что происходит? – тихо так спросила и подхватила годовалого малыша на руки. – Поднимайтесь. Зачем в пыли валяетесь?

– Я согласна, – приподняв голову, произнесла Лисяна.

– На что? Да поднимайтесь уже, народ собирается, – на дороге на самом деле собиралась толпа любопытствующих.

– Согласна за Лукьяна замуж пойти, мы уже и вещи собрали для переезда, – Лисяна сама поднялась, помогла встать мачехе и детям. Влада лишь хлюпала носом и почему-то молчала.

– Но сначала же смотрины, вдруг вы не понравитесь друг другу? Тут что-то другое. Рассказывайте, а я уже решу, чем помочь.

– Мальчишка-сосед утром прибегал, – поведала Лисяна. – Он ночью с отцом на выпасе скота был. Отец задремал, а мальчишка в кусты отлучился. И там услышал, что кто-то идёт. Он затаился, испугавшись, а это оказались беглые Зосима и Степан. Они шли и переругивались. Из всего, о чём он нам рассказал, самое важное, что те решили отсидеться в лесу, а как вы уедете, наведаться в деревню и отомстить за вас нам. Кто защитит двух женщин и детей?

– Нужно попросить Максима Алексеевича в лесу поискать, – я увидела, что по дороге идёт Николай. – Сейчас мы узнаем, где он.

Как оказалось, Максим, отругав нерадивых охранников, как раз отправил их на прочёсывание лесополосы, а сам поехал посмотреть, не вернулся ли староста. Об этом рассказал Николай Иванович.

– Нет, вы не понимаете, они их не найдут, а те вернутся, – со страхом лепетала Лисяна. – Или вы хотите отказаться от своих слов? Вся деревня уже знает, что госпожа сосватала своего молочного брата за меня.

Ах, она… Хотя винить её смысла нет. Да, распустила слухи о своей помолвке, но лишь для спасения себя и своей жизни. Только вот что мне теперь делать? Согласиться взять их к себе в усадьбу? Лукьян может расстроиться, что к нему приехала невеста, да ещё с «прицепом». Или, наоборот, притворится, что рад, раз сестра сказала «надо», и женится без любви.

Мальчишка в стареньких штанишках крепко держал меня за шею.

– Собирайтесь, – я перевела виноватый взгляд на Николая. – Телегу бы где взять.

Он улыбнулся, куда-то собрался идти, но остановился. Повернулся, вновь улыбнулся и взял меня за руку.

– Я рад, что ты добрая, – произнёс и дотронулся губами до ладони. – Всё будет, и телега, и двуколка.

– Спасибо, госпожа! – заревели в голос женщины, стоило Николаю уйти искать транспорт. – Мы век не забудем.

– Не жалко дом бросать? – поинтересовалась я, направляясь к дороге.

– Нет, мы же сюда вернёмся, как только Лисяна замуж выйдет, – утёрла слёзы Влада. – С её мужем и вернёмся.

– Как это с мужем? – опешив, споткнулась. Я до этого и не задумывалась, что Лукьян может покинуть меня. В голове промелькнула трусливая мысль отказать семье, попавшей с трудное положение, но, ставя малыша на землю, отмела все сомнения. Сначала пусть увидят друг друга, а там уже решим, кто к кому переезжает.