Хозяйка судьбы

Глава 3

Знакомство с однокурсниками оказалось совсем не таким, как она себе представляла. Рано утром ее разбудили, в спешке даже не заметив пополнение в комнате. Пятеро девушек, едва достигших возраста дара, ужаленными пчелами метались по небольшой комнате, расшвыривая с дороги подворачивающиеся одеяла и вещи. Они толкались перед единственным умывальником в углу, выскакивали в то и дело хлопающую дверь, сталкивались лбами у шкафа с одеждой и говорили, говорили, говорили…

Инира смотрела на это буйство с плохо скрываемым ужасом, вцепившись в свое оледеневшее одеяло. Никакие души не смогли бы поднять ее с кровати и включиться в… в это.

— Давай, давай, быстрее, а не то опоздаем! — какая-то девочка, тощая и длинная, как помойная кошка, с копной коротких, но огненно-рыжих волос на голове, подскочила к ней и попыталась сдернуть одеяло. Инира вцепилась в него, как в последний оплот стабильности, но девица уже умчалась дальше, влезая на бегу в длинную и широкую плиссированную юбку и застегивая последние пуговицы на белой рубашке. Пятеро фурий одна за другой исчезли в дверях, оставив комнату в полном разгроме. Никто даже не заметил, что печь потухла, а Инира замерзла так, что зубы стучали. Убедившись, что они не вернутся, она поспешно умылась, заправила кровать, собрала с пола разбросанные вещи, разложив их в шкафу и тогда только поняла, что ей тоже полагался комплект одежды: юбка, рубашка, широкая, похожая на простыню, но теплая мантия, высокие утепленные ботинки и рюкзак. На нем лежал свиток с расписанием. Девушка недоверчиво пробежалась по нему глазами. Ей все еще не верилось, что это действительно происходит с ней. Ее официально зачислили в Академию Одаренных. Пусть на отшибе, пусть заведение явно едва сводило концы с концами, а она лишь исполняет роль, но все же. Она оказалась среди людей.

Инира была готова объявить благодарность неведомому убийце, решившему сжить со свету королевских бастардов.

Негромкий, низкий гул прошелся по зданию, заставив девушку поспешить. Не желая выделяться, она переоделась, подхватила пустой рюкзачок и выскочила в коридор, следуя за потоком студентов. Здесь были и старшие курсы, отличаясь от первокурсников, как день от ночи, и преподаватели и ее, видимо, будущие однокурсники — их можно легко опознать по растерянным, испуганным, но упрямым выражениям лиц. Она постаралась сделать все, чтобы затеряться среди них и, похоже, ей это удалось. По крайней мере, когда Инира искала себе место для завтрака, ей охотно, словно для своей, его предоставили.

— Жуй быстрее, не хочу снова бесить Оноре, — снова поторопила ее уже знакомая рыжая девушка, с невероятной скоростью поглощая нечто, что Инира с трудом могла назвать кашей. На поверку это оказалась перловка с сушеным, разварившимся мясом. Такую в Имретоне раздавали беднякам, когда случился голод.

— Вчера он просто рвал и метал, когда на распределении Отиша подпалила ему мантию, — пояснила ее соседка — крепко сбитая блондинка. Инира тайком осмотрела остальных, убеждаясь, что среди ее новых соседей нет ни одной аристократки. Все девушки выглядели так, словно привыкли к тяжелой, ежедневной работе: обветренная, грубая кожа, шрамы на руках, у некоторых — лица испещрены оспинами. Они ели жадно, быстро, не разбираясь.

— Я не специально, он сам попросил, — буркнула разом поскучневшая рыжая. — Я же предупредила, что не умею направлять дар.

— Вот бы ты ему бороду спалила, — размечталась третья девушка. Бледная, почти белая кожа, темные волосы и слегка раскосые глаза выдавали в ней уроженку северных земель. Через всю щеку у нее шел безобразный шрам, уходя под воротник рубашки. Инира постаралась отвести взгляд как можно быстрее, чтобы она не подумала, что ее рассматривают.

— Кари! — возмущенно толкнула ее четвертая. Позднее выяснилось, что они были родными сестрами-погодками, хотя Инира поначалу приняла их за близнецов.

— Ками! — передразнила ее явно более бойкая сестра. — Он мерзкий.

Беседа закрутилась вокруг особенностей льера Оноре, участия не требовала и Инира продолжила осматриваться. В ней боролись два противоположных чувства: восхищение от того, что она впервые в жизни была частью чего-то и страх, по той же причине. Она не знала, как это. Не умела общаться, понятия не имела, как понравиться своим новым соседкам по комнате. Что вообще делают обычные люди, когда хотят с кем-то подружиться? У нее никогда не было друзей. С Инирой даже собственная мать обращалась, как с драгоценным, но опасным сосудом.

Впрочем, никаких действий от нее не требовали. Когда гонг прозвенел второй раз (от гула у нее забегали мурашки вдоль позвоночника), девочки поднялись из-за стола. Инира последовала за ними, на середине пути затерявшись в толпе, и скользнула в сторону.

Последовавший за этим короткий, но содержательный разговор с лордом-директором вымотал ее до крайности. Из его кабинета девушка вышла на ватных ногах и обессилено присела на ступени, прислонившись лбом к холодному камню.

— Простынешь, — насмешливый голос принадлежал невысокому коренастому парню. Он выглянул из бокового коридора, спиралью отходившего от лестницы. Кабинет Приаша расположился сразу на площадке, словно нависая над остальными этажами. Местные строители, видимо, очень любили спирали — Инира это заметила.

Не зная, что ответить, она просто улыбнулась и встала.

— Простите…

— Я Оливер, — парень подошел ближе, протягивая ей руку. Инира постаралась, чтобы священный ужас никак не отразился на ее лице и несмело, ожидая, что ее вот-вот поразит молния и небесный гнев обрушится на голову, протянула ему свою.

Оказывается, люди очень теплые. Теплые и мягкие. Его ладонь на ощупь была именно такой. А еще — она была больше, чем ее. Прикосновение было приятным, но настолько неожиданным, что Инире показалось, будто молния и впрямь поразила ее. Впервые в жизни к ней по доброй воле, не скрываясь при этом за перчатками или одеждой, прикоснулся человек.

— Все в порядке? — видимо, она сделала что-то не так, потому что Оливер отпустил ее, с тревогой вглядываясь в лицо девушки. — Что с тобой?

— Что? — поглощенная собственными переживаниями, Инира с трудом вынырнула из этой гаммы ощущений, которые обуревали ее.

— Ты плачешь? — Оливер явно уже жалел, что заговорил с этой странной девицей.

Ее лицо действительно было мокрым от слез. Идиотка.

Инира поспешно размазала их по щекам, не зная, куда деть глаза.

— Нет, нет… Я просто… Простыла. Прости.

Не то чтобы он в это поверил, но дальнейшие вопросы прекратила открывшаяся дверь директорского кабинета.

— Мне казалось, я ясно выразился, Инире?

Под недовольным взглядом черных глаз ей захотелось сделаться очень-очень маленькой. Чувствуя, как загорелись щеки, девушка бросила виноватый взгляд на Оливера и опрометью бросилась вниз.

Виктор проводил девчонку глазами (не убилась бы) и перевел тяжелый взгляд на студента. Его он отлично помнил.

— Оливер, у вас образовалось свободное время?

Парень скрылся с его глаз поспешнее, чем даже девчонка. Аура его, поначалу пестрившая оттенками синего (удивление) и красного (интерес) как новогодняя елка, сделалась равномерно серой в попытке слиться цветом с окружающими стенами.

Найти нужную аудиторию оказалось не так-то просто. Инира только приблизительно помнила, в какую сторону ушли девочки и совсем не видела, куда именно они вошли. Пришлось долго и муторно искать того, кто поможет. Поэтому, когда девушка, наконец, вошла в аудиторию, лекция приближалась к своему логичному окончанию. Негромкий хлопок двери в конце класса привлек всеобщее внимание. Воцарилась тишина. На возвышении у черной классной доски стоял невысокий мужчина. На вид ему было около пятидесяти, черная шевелюра пробивалась белыми перьями седины, бакенбарды и вовсе были как снег. На худом, с выдающимся острым подбородком лице застыло выражение нехорошего удовлетворения.

— Похоже, у нас появился первый кандидат на отчисление, — на удивление скрипучим голосом, сразу выдавшим в нем глубокого старика, каркнул преподаватель. Инира судорожно вспоминала его фамилию. Отис? Итире? Оноре! Точно.

— Простите, льер Оноре, этого больше не повторится, — надеясь провалиться сквозь землю под взглядами целого курса (человек пятьдесят, не меньше!), выговорила девушка, ища свободное место. Отиша украдкой махнула ей, подвинувшись, и Инира с облегчением устроилась рядом.

— К завтрашнему занятию вы выучите весь кодекс Академии, — одарив ее напоследок неприязненным взглядом холодных, выцветших голубых глаз, процедил Оноре, возвращаясь к лекции.

После звонка ее обступили уже знакомые девочки:

— Ну ты даешь, я бы не решилась к нему после звонка заходить! — двигаясь по коридорам вслед за основной толпой первокурсников, Ками умудрялась что-то писать на клочке пергамента. Кари с недовольным видом поддерживала ее под локоть.

— Ха! — Отиша подхватила Иниру (та дернулась от неожиданности), утаскивая ее следом за всеми. — Весь кодекс! Эту муру даже лорд-директор не знает целиком, уверена! И чего он взъелся, подумаешь, опоздала…

— Чего же ты сама тряслась перед звонком? — блондинка, имени которой Инира все еще не знала, фыркнула. Похоже, у них с Отишей было что-то вроде соперничества.

— Я проявляла осторожность, — вздернув нос, заявила рыжая, стремительным тараном протискиваясь через толпу. — Быстрее, чего вы тащитесь, как сонные?

Следующая пара (ее вела ничем особо не примечательная девушка, почти одного с ними возраста) оказалась посвящена концентрации дара. Вообще, как заметила неугомонная Отиша, все занятия первого триместра посвящены исключительно оформлению даров. Развитие концентрации, самоконтроль, определение ведущей способности и активация дара — вот, собственно, и все, чем им предстояло заниматься ближайшие полгода. Отиша была недовольна (где же магия, где заклинания и древние духи?!), зато Инира абсолютно счастлива. Теория и азы практики, что еще нужно для той, чей дар почти не проявлен? Второе полугодие было посвящено созданию собственного проекта, по результатам которого большинство из них отправятся по домам. На самом деле, одаренные встречались не так уж редко. Почти каждая двадцатая семья имела среди своих одаренного. Дары были самые разные, от нелепого умения прыгать, словно лягушка, до манипуляций с человеческим сознанием. Академии одаренных по большей части предназначались для того, чтобы за годичный курс научить студентов правильно пользоваться даром, научить его контролировать и, по возможности, развить.

Большинству большего и не нужно — дети купцов, ремесленников, крестьян, они использовали этот шанс как возможность зарабатывать больше денег. Отиша, как оказалось, была дочкой кузнеца. И дар был под стать — преобразование металла.

Лишь единицы оставались на следующую ступень. Действительно магические манипуляции (то, о чем так мечтала соседка по комнате) были доступны далеко не всем. Заклинания, вызов духов и прочие экзекуции над сознанием требовали владения потоками магии, а на такое был способен хорошо, если один из тысячи. Инира видела старшекурсников среди студентов. Десять — пятнадцать человек разных ступеней обучения. Некоторые давно перешли черту зрелости, обзавелись морщинами, но до сих пор носили ученическую мантию.

— Долго ты еще собралась мучиться? — Отиша, кровать которой находилась ближе всех к Инире, неожиданно подскочила, уставившись на девушку. Та вздрогнула от неожиданности. Эта рыжая все делала стремительно и резко (за что получила сегодня кучу замечаний от льеры Катри), словно спущенная пружина. — Бросай, все равно не выучишь.

Инира только помотала головой. Огромный том, взятый в библиотеке, был дочитан только на четверть, а время приближалось к трем часам ночи.

— Ничего он тебе не сделает… Мне свет мешает, — неожиданно закончила Отиша, недовольно покосившись на вставленную в изголовье кровати лучину. Та горела ровно и долго, что наводило на мысль о магической обработке. Небольшой ящичек с лучинами нашелся в том же шкафу, что и форма.

— Ладно, — смирилась Инира. Тихонько встала и, подхватив лучину и книгу, вышла в коридор. В башне было слышно, как завывает ветер, создавая целые завихрения, следующие вдоль лестницы. Но на этаже было тихо. Еще три комнаты занимали девочки (парни находились этажом ниже), одну отдали им под самостоятельные занятия, но в пустом темном помещении было так холодно, что девушка поспешила закрыть дверь. Огромный талмуд под мышкой начал тяготить ее. Инира перехватила его поудобнее и спустилась еще ниже. На третьем этаже оказались жилые, но пустые комнаты. Слой пыли на всех поверхностях ясно говорил, что уборкой здесь заниматься никто не собирается. На втором обнаружилась небольшая библиотека. Между шкафами втиснулись небольшие столы, а в дальнем конце находился камин. Погасший.

В свете льющегося из узких окон лунного света Инира отложила книгу на стол и присела у камина, разгребая золу. Рядом стояло ведерко с углем. Она всыпала в очаг почти половину, уже начиная стучать зубами. Не помогала даже наспех накинутая поверх ночнушки теплая мантия.

Еле-еле огонь разгорелся. Сразу стало теплее. Дочь короля, пыхтя, подтащила ближе один из столов (тяжелый, зараза!) и забралась с ногами в стоявшее в самом углу кресло. Обивка прохудилась и была побита молью, но все же лучше, чем жесткие занозистые табуретки.

Открыв книгу, Инира принялась читать дальше. Не то чтобы она так уж боялась льера Оноре. Давно прошли те времена, когда она боялась кого бы то ни было. Разве что теперь в этот короткий список попал лорд Приаш, да и то лишь в силу его возможностей превратить ее жизнь в кошмар.

Инирой двигал не страх, а извечное стремление привлекать как можно меньше внимания. За восемнадцать лет она успела усвоить, что это единственный способ избежать проблем.

Иногда в темноте, до которой не дотягивались языки разгоревшегося пламени, слышались какие-то шорохи. Словно маленькие босые ступни перебегали между шкафами. Поначалу Инира вздрагивала, потом успокоилась — кто-то или что-то явно боялось освещенных мест.

Под утро в противоположном конце библиотеки гулко рухнуло, стукнуло и наступила тишина. Задремавшая было девушка подскочила в кресле, книга со стуком рухнула на пол. Камин, как оказалось, давно погас, а в помещении было уже не темно — серый, сумрачный свет проникал сквозь окна, узкими лучами пронизывая пыльный воздух.

Пригревшаяся в кресле Инира снова застучала зубами и сдалась. До подъема еще оставалась пара часов, их следовало бы потратить на учебу, но она слишком хотела спать.

Конечно, Оноре остался недоволен. Чем лучше были ответы студентки, тем кислее становилось его лицо и каверзнее — вопросы. Когда на десятом она сбилась и ответила неправильно, злобный старикашка едва не подскакивал от радости.

— Вы, моя дорогая, самая большая бездарность за все время обучения! — продребезжал он. — Вы — уникум, в самом плохом смысле слова!

«Уникум» плохо вязался с «незаметной и малообщительной» и Инира в отчаянии опустила взгляд, уже готовясь к заточению.

— Позвольте спросить, как вы к нам попали? — наслаждался тем временем ее позором Оноре. — Вы явно не соответствуете уровню данного заведения и я вынужден буду поставить вопрос о вашем здесь пребывании. Бездарности мне не нужны! Садитесь, дорогая, и постарайтесь запомнить хотя бы часть лекции, в будущем вам не представится такая возможность…

Отиша полыхала злостью остаток утра.

— Старый козел! — шипела она за обедом. — Уровень заведения, подумать только! Да сюда берут даже без экзаменов, лишь бы дар имелся! Это же богадельня!

— Тишшше! — в который раз взмолилась тихая Ками, бросая по сторонам отчаянные взгляды.

— Нет уж, пусть слышат! — Отиша хлопнула ладонью по столу. — Она ничего плохого не сделала, этот козел просто решил за что-то отыграться!

Разговор плавно перетек на обсуждение возможных грехов льера Оноре. Инира не слушала. Она угрюмо размазывала по тарелке кашу и ждала окрика лорда-директора. Провалилась ее свободная жизнь в первую же неделю.

Остальные лекции прошли как в тумане. Соседки, явно желая как лучше, перемывали Оноре кости до самого вечера, так что девушка уже слышать о нем не могла. Она вернулась в комнату, по-прежнему не участвуя в беседах, и легла на кровать. Хотелось умереть. Или выспаться.

— Народ! — Отиша, которая куда-то исчезла после ужина, ворвалась в комнату, словно небольшой смерч. — Вы не поверите, что я узнала! Инира! Поднимайся, мы еще повоюем!

Инира не хотела воевать, но села на кровати, настороженно наблюдая за неугомонной соседкой.

— Я говорила со старшекурсниками, — группка девочек собралась вокруг кровати Иниры, на которую бесцеремонно завалилась Отиша, едва не сталкиваясь лбами. — Оказывается, Оноре едва ли не с каждым набором устраивает этот спектакль! Выбирает себе жертву и начинает ее «долбить».

Все сочувственно посмотрели на «жертву».

— И что, всех отчисляют? — с тревогой спросила Ками. Сестра тут же ткнула ее под бок.

— Ни-ко-го! — с явным удовольствием по слогам произнесла Отиша, торжествующе глядя на Иниру. Та все еще не могла поверить, что меч над ее головой внезапно исчез.

— Но он же обещал…

— Они с лордом терпеть друг друга не могут, — ухмыльнулась девушка. — Каждый год тут такие представления! Оноре сослали сюда после какой-то темной истории в столичной Академии, вот он и бесится!

Новости, что и говорить, были хорошими. Инира на радостях даже позволила себе улыбнуться — роскошь, которую редко может позволить бастард короля. — Предлагаю план мести! — рыжую, видимо, все еще глодало чувство несправедливости, потому что она сверкнула глазами в сторону Иниры и горячо зашептала: — Надо поставить этого старого козла на место!

Остальные были более благоразумны:

— Как ты собираешься это сделать? — Виктория (блондинка) подошла ближе. Она единственная не участвовала во всеобщей свалке, которая образовалась на кровати Иниры. Та испытывала по этому поводу самые разнообразные ощущения, от наплывов паники до ощутимого кожей удовольствия. Чувства были непривычными, дикими, но безумно приятными. Вот что значит, оказывается, быть ОБЫЧНОЙ.

— Я собираюсь узнать, за что его выперли из столицы, — вскинула подбородок Отиша.

— А дальше? — Виктория недоверчиво покачала головой. Светлые локоны качнулись, озаряемые бликами лучин. Несмотря на крепкое, коренастое телосложение, по характеру она больше походила на маленького породистого котенка — капризного и надменного, но неизменно трущегося поблизости. — Тебя же и вышвырнут за попытку шантажа. Здесь нужен план, очумелая!

Высказавшись, она набросила на плечи полотенце и вышла из комнаты, томно виляя отсутствующими вроде бы бедрами. Остальные наблюдали за этим с сочетанием зависти и неудовольствия. Порывистая и резкая, как молодая лошадка, Отиша фыркнула и перевела на них горящий упрямством взгляд:

— Вот увидите, я что-нибудь придумаю!

Мнение самой Иниры никто не спрашивал, хотя она была скорее на стороне Виктории. Ей не нравилась сама идея мести. Лорд-директор ясно выразился на ее счет. Малообщительная и незаметная, души бы его побрали. Малообщительная и незаметная.

В тот же вечер тема Оноре была, к удовольствию Иниры, заброшена за появлением другой, более интересной. Со старой дороги пришли новости о пятерых покойниках, найденных в одном из оврагов. Об этом вовсю судачили утром за завтраком, предлагая самые невероятные версии, и только Инира знала правду и молчала, надеясь, что никто не поинтересуется ее мнением на этот счет. Она видела, как Приаш и Кирх с тремя воинами гнали лошадей по дороге и пыталась понять, что говорит дар. Но убийство охранников, пусть и коротко, но все же знакомых ей, слишком сильно напугало девушку. Исчезнувшее было ощущение погони снова вернулось и она ощущала только страх и ничего больше.