Хозяин антимагии #6

Глава 15

Идеально выверенный график, расписанный мной по минутам, соблюдался ровно до того момента, когда первый дирижабль должен был отдать швартовые. То, что началось потом, было идеальным примером столкновения теории с практикой.

Запланированный на шесть утра старт превратился в фикцию к шести пятнадцати, когда на «Мороси» забарахлил один из магических конденсаторов, питавших навигационные огни.

Мелочь?

В теории — да. Но на практике протоколы безопасности, подписанные мной же, требовали исправности всех систем. Пришлось ждать.

Я стоял на капитанском мостике «Гордости графа», сжимая в руках серебряный циферблат карманных часов. Стрелки указывали не время, а на артиллерийский погреб — место с самой высокой концентрацией антимагического вещества на дирижабле. Именно там хранились созданные мной антимагические бомбы.

Опять перевёл взгляд на суету на причале.

Внутри всё закипало. Мой современный, вышколенный планированием ум кричал о неэффективности, о потерянном времени, о том, что каждая минута задержки — это отсрочка начала операции в седьмом кольце.

Спокойно, Кирилл! Ты же учёный. Ты знаешь закон Мёрфи.

Любая сложная система имеет тенденцию к энтропии. А четыре дирижабля — это очень сложная система.

Следом выяснилось, что на «Грозу» не погрузили полный запас пресной воды — банальная халатность кока. Ещё сорок минут. Потом какой-то чиновник из портовой администрации потребовал лично проверить что-то.

Цеппелин, уже багровый от ярости, едва не запустил в него подзорной трубой.

К девяти утра я был похож на вулкан, готовый вот-вот извергнуться. Мои пальцы барабанили по поручню мостика, выбивая нервную дробь.

— Нервы сдают, ваше сиятельство? — рядом раздался спокойный голос Евгения Павлова. Бывалый путешественник опирался на перила, с интересом наблюдая за финальными приготовлениями.

— Нет, Евгений Константинович, — я с силой щёлкнул крышкой часов. — Тестирую на прочность собственную теорию управления. Пока что практика её бьёт по всем фронтам.

— Ничего необычного, — пожал он плечами. — Первый поход большого соединения. Мелочи будут вылезать ещё не раз. Главное, что мы стартуем. В моей практике были экспедиции, которые задерживались на сутки из-за того, что кто-то забыл любимый чайник.

Эти слова подействовали как успокоительное. Павлов был прав. Перфекционизм это роскошь, которую я сейчас не мог себе позволить. Важен был результат, то есть вылет.

И он состоялся. В девять семнадцать утра мощный бас гудка «Гордости графа» разрезал утреннюю тишину «Сегежи».

Исполинский корпус моего флагмана, освобождённый от пут, дрогнул и плавно, словно нехотя, начал набирать высоту.

За ним, выстроившись в кильватерную колонну, поднимались три новичка — «Гроза», «Ливень» и «Морось». Три исполинских корабля, воплощение моей воли и гения инженеров.

Несмотря на раздражение от задержки, в груди защемило от гордости. Это был мой флот. Моё оружие против надвигающегося хаоса.

Как только строй сформировался, я отдал первую команду через магический коммуникатор, рупоры которого были установлены на всех кораблях.

— Капитанам эскадры! Курс на Синибирск! Сохранять строй! Держать дистанцию!

Мы легли на курс.

Я перебирал список потенциальных проблем. Самым слабым звеном в экспедиции пока была «Морось». Но Черепанов остался на её борту, чтобы оперативно устранять любые технические возгорания.

На всякий случай я распорядился снабдить каждый дирижабль дополнительными свитками телепортации, если кому-то придётся экстренно покинуть строй или возвращаться. Благодаря поддержке Дмитрия, этих дорогущих артефактов, которые могла изготовить только семья Романовых, специализирующаяся на магии рун, у нас было с запасом. Это наша страховка. Дорогая, но необходимая.

До точки активации портала, ведущего в следующий круг, мы добрались без происшествий, если не считать небольшого крена «Мороси», который всё же удалось исправить. Но сама процедура перехода оказалась для новичков сложнее, чем я предполагал.

Ориентир — гигантский красный шар, одиноко болтавшийся в бездне, — наконец показался на горизонте. Пора открывать портал.

— Евгений Константинович, — кивнул я Павлову, стоявшему в рубке. — Ваш выход.

Бывалый путешественник достал из сундука свиток и пошёл на нос корабля.

Через минуту в пронзительной синеве неба разверзся портал.

— «Гроза», вперёд! — скомандовал я.

Наш флагман остался в стороне, ожидая, пока зайдёт вся эскадра. Но тут начались проблемы.

Капитан «Грозы», хоть и опытный, явно нервничал. Его корабль дёрнулся вперёд, затем замер, заложил крен, пытаясь поймать нужную траекторию. Дирижабли были одинаковы в конструкции, но сила магов, управлявших их движением, разнилась. Держать строй и дистанцию в таких условиях было архисложно.

— «Гроза», что за задержка? — спросил я в коммуникатор.

— Сорок градусов к ветру, ваше сиятельство, сложно удержать! — донёсся напряжённый голос капитана.

Пока «Гроза» раскачивалась на входе, мы теряли время. А срок работы портала ограничен.

Воспользовавшись нашей заминкой, из-за ближайших облаков появились десятки кустарных летательных аппаратов: потрёпанные планеры, пёстрые воздушные шары, управляемые отчаянными или отчаявшимися одиночками. «Безбилетники». Они терпеливо ждали своего шанса, и наша проволочка стала для них подарком.

С восторженными криками они устремились к проходу. Ловко лавируя, «безбилетники» начали проскальзывать в портал следом за «Грозой», которая наконец-то выровнялась и скрылась в сиянии.

— Смотри-ка, мусор повалил, — фыркнул Павлов, наблюдая за этой вознёй. — Экономят на свитках, надеются на халяву.

— Пусть летят, — равнодушно бросил я.

Я следил за «Ливнем» и «Моросью», которые, к счастью, прошли без проблем. Когда хвост «Мороси» скрылся в воронке, наш дирижабль отправился в портал.

Переход в воздушном секторе был жёстким, как и всегда. Резкий перепад давления ударил по ушам, иглы боли вонзились в виски. Но на этот раз я был готов. Когда мир за иллюминаторами стабилизировался, я увидел, что наша эскадра цела. И вокруг, словно рой назойливых мух, кружили «безбилетники».

До Синибирска добрались без приключений. Никакой «мелкой живности» на пути не попадалось.

Город-колонна предстал перед нами во всём своём исполинском величии. Гигантский каменный столб, пронзающий облака, весь испещрённый швартовочными причалами.

Корабли начали процедуру стыковки.

И снова начались заминки. Первой к причалу ошвартовалась «Гроза». «Ливень» последовал за ней, но при маневрировании задел бортом выступ скалы, слегка помяв обшивку. Потребовался час, чтобы убедиться, что ничего серьёзного не повреждено.

Хуже всего пришлось «Мороси». Злополучный конденсатор на навигационных огнях снова вышел из строя. Черепанов доложил по коммуникатору:

— Кирилл Павлович, ничего критичного, но для надёжности нужно заменить. Дайте часа три.

Сжал кулаки. Три часа. Целая вечность.

— У тебя есть два, Ефим Алексеевич, — жёстко ответил я. — Мы не можем терять больше.

— Постараюсь, — без особой уверенности отозвался инженер.

Понимал, что торопить его сильнее — значит рисковать качеством ремонта. Но и задерживаться здесь было опасно. Каждый час простоя работал на врага.

Я и Ольга стояли на палубе «Гордости графа», наблюдая за суетой вокруг «Мороси».

— Нервы на пределе? — тихо спросила девушка, её плечо слегка касалось моего.

— Что-то вроде того, — вздохнул я.

И тут же представил, что веду группу студентов на сложнейший эксперимент, а они то пробирки роняют, то реагенты путают. Такое же чувство.

Невольно улыбнулся.

— Мы в пути, — Оля погладила меня по руке. — Это главное. Все остальное мелочи, они неизбежны.

Внезапно её улыбка сменилась настороженным выражением.

Ольга смотрела куда-то в сторону. Я проследил за её взглядом.

К нашему дирижаблю на вёртком планере приближалась одинокая фигура. Пилот управлял аппаратом с виртуозной лёгкостью, что выдавало в нём сильного воздушного мага.

Планер лихо развернулся и аккуратно приземлился на открытую палубу, предназначенную для боевых магов. Из кокпита поднялась девушка в практичном кожаном реглане.

Это была Софья Потоцкая, младшая сестра моей спутницы.

Ольга ахнула и бросилась к ней.

Сёстры обнялись, но объятие было коротким. Они отошли в сторону и начали тихий, но оживлённый разговор. Я видел, как Софья что-то горячо доказывала, жестикулируя, а Ольга слушала, склонив голову набок.

Спустя несколько минут Ольга подошла ко мне.

— Кирилл, хочу попросить тебя об одолжении.

— Полагаю, оно связано с твоей сестрой? — я скрестил руки на груди.

— Да. Она хочет присоединиться к экспедиции.

Я фыркнул. Софья Потоцкая присоединилась к мятежу против Императора, но лично мне ничего плохого не сделала.

Да, девушка была своенравна, амбициозна, вспыльчива и вечно старалась всех охмурить, но магом-воздушником она была отменным.

— Оля, ты серьёзно?

— Кирилл, ей это нужно. Ты же работал с Соней на бронепоезде «Могучий». Она способна на многое и с тех пор стала ещё сильнее. Софья достигла седьмого уровня.

Я невольно присвистнул.

Седьмой уровень владения стихией — советник. Для её возраста это невероятное достижение.

— Как? — не удержался я от вопроса.

— Она… она не щадила себя, — в голосе Ольги прозвучала боль. — Записывалась на любую, даже самую опасную экспедицию, которая уходила к границам империи. Охотилась, рисковала, прокачивала свою магию в настоящих боях. Софья хочет обелить имя, заслужить прощение Императора. Для неё это вопрос чести.

— Для неё это вопрос одержимости, — холодно парировал я. — А одержимые люди в рискованной экспедиции — это непредсказуемая переменная.

— Она сильный маг-воздушник, Кирилл! — настаивала Ольга. — Ещё один маг такого уровня на борту это не риск, а преимущество. Я ручаюсь за неё. Если что, — девушка замялась, — смогу повлиять на сестру.

Последняя фраза была сказана тише, но я уловил её смысл. Моя спутница напоминала о способностях зоокинеза, которым, впрочем, можно воздействовать и на людей. Оля предлагала быть предохранителем.

Я закрыл глаза, взвешивая риски.

Логика говорила: сильный маг — это всегда плюс.

Эмоции кричали: это проблемная личность. Но Ольга, чьё мнение и трезвомыслие я научился ценить, просила за сестру и брала на себя ответственность.

Открыв глаза, я посмотрел на Софью.

Она стояла у своего планера, прямая как стрела, взгляд устремлён на меня. В нём не было прежнего кокетства, лишь решимость.

— Хорошо, — кивнул я. — Софья может лететь с нами на «Гордости». Но предупреди её: одно неверное движение, одна попытка саботировать приказы или устроить выяснение отношений — и я лично вышвырну за борт без парашюта. Понятно?

Ольга улыбнулась и с облегчением кивнула.

— Спасибо, Кирилл. Она не подведёт.

Я лишь хмыкнул в ответ.

В этой экспедиции и без того хватало переменных. Теперь добавилась ещё одна. Оставалось надеяться, что коэффициент полезного действия Софьи перевесит коэффициент её проблемности.

— Итого, мы отстаём от графика почти на шесть часов, — холодно констатировал я, глядя на людей, собравшихся на мостике. — Это неприятно, но не критично. К плато мы должны теперь прийти не на рассвете, как планировали, а ближе к полудню.

Черепанов, вызванный по коммуникатору с «Мороси», доложил, что все неполадки устранены.

— Спасибо, Ефим Алексеевич. Держитесь там, — я отключил связь и обвёл взглядом совет. — Вопросов по «Мороси» нет. Несмотря на задержки, я принял решение двигаться дальше сегодня же. Мы не будем оставаться здесь на ночь.

Это вызвало лёгкий ропот.

Капитан «Грозы», молодой, но амбициозный маг воздуха Иван Пилютов, позволил себе возразить:

— Кирилл Павлович, многие из знатных участников… — он красноречиво кашлянул, — выражают недовольство. Они надеялись посетить Синибирск с его увеселительными заведениями.

На ум тут же пришёл шумный трактир «Колибри».

— Я знаю, что они «выражают недовольство». Более того, мне доложили, что между родами Жаровых и Дубовых едва не дошло до дуэли во время погрузки. Поэтому мы и улетаем. Сейчас.

Я ткнул пальцем в карту, в район пятого круга.

— Погода в следующем секторе сейчас идеальная: штиль, ясно. Кто знает, что будет через двенадцать часов? Если налетит шторм, мы потеряем не шесть часов, а все двадцать четыре, а то и больше, лавируя против ветра и тратя магические ресурсы на стабилизацию. Наши корабли справятся, да. Но зачем рисковать? Мы движемся сейчас, пока условия благоприятны. А всем недовольным господам передайте: следующий, кто посмеет саботировать экспедицию ради посещения кабака, будет немедленно отстранён от «Величайшей охоты» и отправлен домой на первом же попутном судне. Его имя будет вычеркнуто из всех списков, а о причине отстранения узнает вся империя через «Новогородский вестник». Понятно?

Пилютов кивнул.

— Так точно, ваше сиятельство.

— Тогда к исполнению. Отчаливаем через полчаса.

Переход в пятый круг состоялся, но снова неидеально. Эскадра растянулась. «Гордость графа» первой пересекла портал, разверзшийся в багровых сумерках этого мира.

Тут же дирижабль окружила стая кораблей «Серых воронов». Основная конструкция — уродливое скопление десятка шаров — висела поодаль. А как минимум сорок юрких летательных аппаратов с гарпунами на носу начали брать нас в кольцо.

Я стоял на мостике, поднеся к глазам бинокль. На капитанском мостике «Воронов» я разглядел коренастого детину без уха. Он что-то кричал своим людям, размахивая руками.

Цеппелин, стоявший рядом, потирал руки, и его усы дёргались в предвкушении.

— Ну что, Кирилл, наконец-то! Мы их сейчас проучим, да? Давно я ждал случая свести счёты!

Рядом вспыхнул голос Софьи:

— Да, давайте! Разрешите, я их шквальным ветром разнесу в клочья! Пусть знают, с кем связываются!

Я опустил бинокль и неодобрительно посмотрел на неё.

— Успокойтесь, мадемуазель Потоцкая. Никаких шквалов, — затем повернулся к Мирославе, стоящей за штурвалом. — Приказ экипажу: не открывать огонь. Держаться на текущей позиции у точки выхода из портала.

В этот же миг проход схлопнулся. Ни «Гроза», ни «Ливень» с «Моросью» не появились. Видимо, снова какие-то заминки. Мы остались одни в окружении растущей стаи пиратов.

«Вороны», ободрённые нашим бездействием и изоляцией, стали наглеть. Одна из шлюпок, рискнув, метнула абордажный гарпун. Тяжёлый наконечник с глухим стуком вонзился в обшивку ниже рубки, и толстый канат начал натягиваться.

— Кирилл! — непонимающе смотрел Цеппелин.

— Спокойно, Фердинанд, — я был абсолютно хладнокровен. — Маги воздуха, поднимите защитный купол.

Над «Гордостью графа» вспыхнуло переливающееся сияние. Эластичный, почти невидимый барьер, сотканный Цепеллином и другими магами, окутал дирижабль.

С пиратского корабля донёсся хриплый, насмешливый крик, усиленный магией:

— Эй, граф! Думаешь, твоя защита надолго спасёт? Сопротивляться бесполезно! Сдавайтесь по-хорошему!

Я не удостоил его ответом. Просто наблюдал. Знал, что сможем держать купол много часов. А на что способны они?

Прошло десять томительных минут. Пираты метались вокруг как раздражённые осы, пытаясь найти слабое место. Гарпуны то и дело отскакивали от барьера, впрочем, как и магия.

Но вот наконец в пустоте за нами разверзлась новая светящаяся воронка. Из неё величаво и медленно выплыла «Гроза».

На пиратских судах раздались ликующие крики. Бандиты решили, что появилась ещё одна жертва. Их флотилия казалась теперь ещё больше: к «Серым воронам» присоединились другие мелкие разбойники, почуявшие лёгкую добычу.

Но их ликование было недолгим. Портал не закрывался. Вслед за «Грозой» появился «Ливень», а затем, под залихватский гудок, и «Морось».

Три исполина встали в кильватер, замкнув строй.

— Теперь, — тихо сказал я, — поднять флаги.

С мачт всех четырёх дирижаблей взметнулись вверх длинные гирлянды стягов и штандартов. Алые, золотые, лазурные и изумрудные полотнища с гербами самых знатных и могущественных родов империи затрепетали на ветру. Юсуповы, Голицыны, Волконские, Евдокимовы… И, гордо рея выше всех, фамильный герб Пестовых.

Эффект был мгновенным и сокрушительным. Наглые крики пиратов сменились сначала недоумённым гулом, затем взрывами панических возгласов. Они поняли. Поняли, что это не одинокий корабль, а эскадра «Величайшей охоты», о которой трубят все газеты колоний уже полгода. Пираты переступили черту, ткнулись носом в самую мощную военную и политическую силу колоний.

С их флагмана донёсся обрывок истеричной команды: «Отступление! Всем по ветру!».

Началась неразбериха, достойная пера Гоголя. Пиратские суда, мешая друг другу, бросились врассыпную. Один из планеров, резко дав в сторону, врезался в борт шара. Ещё один не справился с управлением, и его закрутило вихрем, швырнуло на соседа. Поднялся гвалт, крики, проклятия.

Это было жалкое, комичное и абсолютно унизительное зрелище — полный разгром без единого выстрела.

Цеппелин фыркнул, наблюдая за этим балаганом:

— Ну что, Кирилл, будем преследовать? Добьём?

— Нет, — я ответил с холодной усмешкой. — Зачем? Мщение — это примитивно. А вот наблюдать, как чья-то жадность и глупость приводят к самоуничтожению, это, знаешь ли, намного веселее и поучительнее.

Я уже собирался приказать всем ложиться на курс, как с наблюдательного поста раздался крик.

— Воздух! С правого борта! Целая стая! — Доложил Виталий Кучумов.

Все на мостике разом повернулись. На горизонте, на фоне багрового неба, двигалась группа крупных существ. Как минимум два десятка крылатых монстров с длинными хвостами.

Это были виверны.

— Боевая тревога! — скомандовал я, и по кораблю прокатилась тревожная сирена. — Маги, к защитным позициям! Орудия…

Внезапно Ольга, стоявшая рядом, резко схватила меня за рукав.

— Нет, Кирилл, стой! Отмени приказ! — в её глазах не было страха, а лишь волнение. — Это… это мои!

Я с недоумением посмотрел на девушку.

Её?

Она рассказывала, что изучала и пыталась наладить контакт с колонией виверн в Синибирске, но чтобы до такой степени⁈

— Ты уверена? — спросил я, глядя на стремительно приближающуюся стаю хищников.

— Да! Я… я не то чтобы приручила их. Но мы нашли общий язык. Виверны признали во мне вожака. Я могу договариваться с ними.

Пока мы говорили, стая виверн, не снижая скорости, пронеслась над нашими дирижаблями, вызывая нервные вздохи у магов, уже готовивших заклинания. Но твари не атаковали нас.

Вместо этого они устремились к беспорядочно отступающим «Серым воронам».

То, что произошло дальше, было стремительным и жестоким актом природной справедливости.

Виверны пикировали на мелкие пиратские суда. Когти на лапах рвали обшивку воздушных шаров, мощные пасти разрывали гондолы. Крики пиратов смешались с пронзительными визгами хищников, которые трапезничали.

Это был разгром куда более страшный и окончательный, чем наша демонстрация флагов.

Я наблюдал за этим, испытывая смешанные чувства. Было что-то первобытно-пугающее в мощи этих существ и в том, что Ольга каким-то образом смогла направить эту мощь в нужное русло.

Флагман «Серых воронов», теряя по пути прицепленные шары, отстреливаясь и утрачивая высоту, сумел всё-таки активировать свиток телепортации. Вспыхнула светящаяся воронка, и уродливый конгломерат, потеряв добрую треть судов, юркнул в неё, спасаясь бегством.

Добив остатки не успевших эвакуироваться пиратов, виверны закружили около нас. От стаи отделилась самая крупная, с серебристой чешуёй, и плавно подлетела к «Гордости графа».

Тварь не проявляла агрессии. Она просто зависла в нескольких десятках метров от капитанского мостика, мощные взмахи крыльев создавали потоки воздуха, которые било об обшивку гондолы.

Взгляд виверны был прикован не к кораблю, а к Ольге. Это живое воплощение дикой мощи, от которой экипаж отделяло лишь хрупкое, на первый взгляд, взаимопонимание между тварью и женщиной-магом.