Хлад 3

Глава 6

6.

Север Африканского континента.

Ливия. В глубине пустыни. 23:15

Нет ничего лучшего, чем посидеть у костра, неспешно прихлебывая приготовленный на песке кофе, наблюдая за раскинувшимся над головой бесконечным звездным полотном ночного неба. И тем больше вызывает досаду, когда кто-нибудь отвлекает от этого поистине умиротворяющего занятия.

— Отец! Там происходит что-то странное.

Старший Хаким прибежал, удерживая новенькую штурмовую винтовку, приобретенную у каирских торговцев оружием. У них всегда имелся обширный ассортимент по вполне приемлемым ценам.

— Успокойся, — Азиз Аль Бадави поджал губы, демонстрируя раздражение от проявленной торопливости. — Или тебя не учили общению со старшими? Почему ты прибегаешь и начинаешь кричать?

К чести отпрыска, он сразу повел себя правильно, сдержался, хотя видно, хотел и дальше кричать, возбужденно размахивая руками.

— На границе лагеря появилась дымка, она поднимается от земли и словно скручивается в спирали и вихри, — ровным тоном сообщил Хаким и замолк, дожидаясь пока отец обдумает новость и примет решение.

Но размышлениям помешали, следом за старшим прибежали остальные сыновья — Джамал, Имран и Назар, и судя по вытаращенным глазам, каждый спешил сообщить ту же новость — о появлении вокруг стоянки, выбранной племенем для ночлега, непонятного белесого тумана.

— Отец!

— Отец!

— Там появилось что-то странное!

Вразнобой заголосили они, и Азиз с неудовольствием подумал, что в свое время не сумел привить детям сдержанность, положенную сыновьям их великого отца. А значит это его ошибка. Все трое, несмотря на возраст и оружие в руках, выглядят как стайка растерявшихся птенчиков.

Он слушал, как они тычут себе за спину пальцами, что-то возбуждено рассказывая, а сам наблюдал, как весь лагерь незаметно приходит в движение. Не только сыновья заметили странную дымку, остальные тоже поняли, что вокруг происходит нечто необычное.

Но надо отдать должное, большинство не растерялось. Послышались зычные приказы. Женщинам и детям велели укрыться в шатрах, воинам приготовиться отражать атаку. И уже несколько бежало к стоящим на границе лагеря пикапам, вставая за пулеметы. Другие хватали оружие, занимая круговую оборону.

Командовал всем один из сотников. Азиз удовлетворенно качнул головой, не зря в свое время он поставил его на эту должность. Не растерялся, как сыновья, хотя именно им полагалась сейчас раздавать зычные приказы. Вместо этого все трое бросились к отцу. Азизу захотелось сплюнуть с досады.

Отставив кружку с ароматным кофе и забыв о красоте звездного неба, Азиз подхватил лежащий рядом автомат и быстрым шагом направился в сторону границ стойбища. Через пару минут он увидел, что всполошило весь лагерь.

Белесый туман окружил стоянку племени со всех сторон, перекатываясь и стелясь подобно густой патоке. С каждой секундой его становилось все больше. Дымка поднималась, обретая плотность и очерченные границы. От нее несло жгучим холодом.

— Назад, — непослушными губами произнес вождь и не выдержав, крикнул: — Всем назад! Никому не приближаться!

Туман поднялся на высоту трех метров и полностью окружил кусок пустыни, где племя остановилось на ночлег. Густая дымка была словно живой, внутри что-то перекатывалось, скользили неясные тени. А если долго вглядываться, то взгляд словно затягивало. Несколько воинов неосознанно сделали несколько шагов вперед будто намереваясь раствориться в стене. К счастью, странное поведение заметили, закричали, сбили с ног и уволокли к шатрам.

Стало ясно, что племя имеет дело с колдовством. И не с какими-нибудь ярморочными трюками, какие можно увидеть в базарный день, а с настоящим, могущественным колдовством высшего порядка, доступным лишь небольшому количеству одаренных из числа сильнейших магов планеты.

— Всем назад, — повторил Азиз, гораздо тише, лихорадочно пытаясь понять, кому из великих колдунов внешнего мира его род перебежал дорогу.

— Но отец, — подал голос Хаким, но наткнувшись на яростный взгляд родителя поспешно отступил: — Оно приближается.

Вставшие рядом Джамал и Назар промолчали. Имран наконец повел себя достойно отца и пытался командовать, приказывая достать из пикапов гранатометы. Но чародейский туман обычным оружием не пронять, Азиз это знал, но не стал мешать сыну, давая возможность проявить себя и чем-то занять людей, не давая впасть в панику.

Тем временем туман окончательно уплотнился, став походить на стену. Секунду ничего не происходило, затем из густой молочно-белой дымки шагнула фигура.

Пришелец сделал шаг и остановился. Туман потянулся вслед за хозяином, образовывая подобие шлейфу плаща, служа продолжением белой хмари. Растекаясь подобно патоке, от которой несло жгучим холодом. Это был смертельный холод, способный за мгновение выпить из человека тепло.

Из глаз незнакомца изливался холодный мертвенный свет. Он имел тело молодого юноши, но это было обманчивым впечатлением.

— Я знаю, кто ты, — тяжело вздохнул Азиз, разом словно потеряв несколько лет, превращаясь в немощного старика.

Он почувствовал слабость, потому что понимал, что спасения от такого гостя нет. Не помогут ни штурмовые винтовки, ни гранатометы, ни пикапы с пулеметами. Того, кто пришел в сердце пустыни не остановить обычным оружием, а значит над родом Аль Бадави нависла самая серьезная угроза с момента появления на свет.

— В разных странах мира меня знают под разными именами. Если не ошибаюсь среди арабских племен я известен, как… — пришелец не договорил, вместо него это сделал Азиз, тяжело уронив:

— Хозяин Холода.

Гость улыбнулся.

— Верно. А кто-то зовет меня демоном. Но ты знаешь, что это не так. Я всего лишь один из тех, кого называют Проклятыми.

— Всего лишь, — горько усмехнулся старик. — Для некоторых этого достаточно, чтобы держаться от таких как ты подальше.

Юноша пожал плечами.

— Не буду спорить.

Азиз мельком оглянулся на сыновей, бросая предостерегающий взгляд, чтобы не вздумали делать глупости, вроде стрельбы. Но все четверо сохраняли спокойствие, смирно стоя за спиной отца. Подобная покладистость удивила. Но старший Хаким молча кивнул, показывая, что контролирует ситуацию.

Гость излучал уверенность, его сила подавляла, фигуру окутывала аура власти. Изредка в ней что-то проглядывало. Что-то страшное, от чего хотелось отвести взгляд. Словно нечто выглядывало на мгновение и вновь скрывалось внутри, притворяясь оболочкой обычного смертного. Именно присутствие этого нечто внушало такой страх, что никто из воинов пустыни даже в мыслях не допускал пустить в ход оружие. Понимали, что бесполезно, что таким страшного гостя не убить.

— Я слышал о тебе, — глухо роняя слова произнес Азиз. — Твоя аура темна, а воля беспощадна. Несмотря на юный возраст на твоих руках много крови. Что тебе надо от бедных странников?

По лицу гостя скользнула усмешка.

— Не люблю высокопарный слог, — сообщил он.

И Азиз не обиделся, понимая, что с общение с такими людьми требует выдержки.

— Мы живем в глуши, но даже до нас долетели вести из большого мира — о мятеже Проклятых. Ты один из них, великий колдун, подчинивший своей воле силу смертельного Хлада. Я не понимаю, что может понадобится такому как ты, от таких как мы, обычных бедуинов, старающихся всего лишь выжить.

— Именно о выживании я и хочу поговорить, — ответил гость и веско добавил: — О выживании вашего племени.

И тут Джамал и Назар не выдержали и дернулись, услышав в словах гостя угрозу. Азиз предостерегающе вскинул руку, но Хаким уже справился, удержав братьев за плечи.

— Я понимаю, что ты можешь раздавить нас, не оставив следа, — признал Азиз. — Но не понимаю за что.

Гость помолчал, обвел внимательным взглядом лагерь, уделив особое внимание шатрам, где скрывались женщины и дети, и пикапам, за пулеметами которых оставались воины племени, и лишь после этого ответил.

— В этом мире все взаимосвязано. Иногда интересы совершенно разных людей пересекаются при самых необычных обстоятельствах. И так уж получилось, что род Аль Бадави стал помехой для моих хороших знакомых.

Азиз сразу понял, о чем речь.

— Они служат тебе? Люди Консорциума? Мы не знали, — быстро проговорил он.

— Они выполняют одну мою просьбу. И взамен попросили, чтобы принадлежавшие им нефтяные поля в этом районе оставили в покое, — размеренным тоном произнес гость.

Говорил он бесстрастно, будто исход разговора его не волновал. И неохота в этом признаваться — он мог себе позволить подобное поведение. Чувствовал себя уверенно, хозяином положения. Старому бедуину стало обидно, жутко захотелось сбить спесь с наглого юнца. Но серая хмарь в глазах пришельца мешала, отрезвляла, пугая до колик. Казалось, воин пустыни заглянул в бездну, откуда выхода нет. Глазами юноши на мир смотрела жадная до живого человеческого тепла сущность, скрывающаяся внутри. И это вызывало безотчетный ужас.

— Конечно я мог бы убить всех вас, — белая стена за спиной гостя шевельнулась, плавно переместившись вперед. Юноша вновь бросил мимолетный взгляд на шатры, где скрывались женщины и дети племени, и добавил: — Но считаю это чрезмерным.

Азиз вздрогнул. Ему приходилось слышать о Марсельской бойне, когда десятки вооруженных мужчин покромсали на куски словно беззащитных овец. И повторения ему не хотелось.

— Не надо показывать силу. Я знаю о ней, — выдавил из себя вождь. — Ты убил своих врагов с особой жесткостью и тем внушил страх остальным. Показал, насколько неважно хорош воин, насколько он подготовлен, какое имеет оружие. Он все равно умрет, если встанет на пути Проклятого.

Тяжело признаваться в собственной слабости, особенно на глазах родных сыновей. Но для них это тоже своего рода урок — каким бы сильным ты себя не считал, всегда найдется тот, кто сильнее, и этого не изменить.

Особенно если это кто-то из Одержимых. Простым людям и даже одаренным остается лишь смиренно наблюдать, когда стихия в облике молодого юноши берет свое, и молиться, чтобы она не потребовала больше.

— Мы согласны. Нефтяные месторождения Консорциума будут оставлены в покое, — хрипло выдохнул Азиз.

Позади протестующе вскрикнул самый нетерпеливый из сыновей — Джамал, воинственно вскинув штурмовую винтовку. Но умница Хаким отдернул брата, яростно прошептав не вмешиваться, когда старшие говорят. Имран и Назар повели себя более сдержанно, понимая, что не стоит лезть вперед отца.

— Хорошо. Я рад, что нам удалось достигнуть взаимопонимания, — сказал гость и добавил: — Мир вашему дому.

Азиз сдержанно поклонился, понимая, что только что спас род от истребления. Колдун мог уничтожить их, не заводя разговора, достаточно было просто заставить стену из холода сжать лагерь в смертельных объятиях. Но Проклятый предпочел договориться, и Аль Бадави был ему за это благодарен.

Неуловимый разворот, гость словно перетек из одного положение в другое, вставая лицом к стене из тумана. Плащ в виде белой хмари стегнул по ногам, скользнул, покрывая песок ледяной корочкой. Азиз с сыновьями попятились назад, не желая попадать под действие жгучего холода.

— Впрочем, судьба остальных месторождений черного золота меня не волнует, вы вольны обращаться с их хозяевами, как вам угодно, — бросил через плечо молодой колдун, сделал шаг и растворился в густой молочной мгле.

Еще через секунду белая хмарь начала стремительно терять плотность, превращаясь на глазах в легкую дымку, лениво стелющуюся над землей, пока наконец окончательно не исчезла.

Из горла Азиза вырвался шумный вздох. Лагерь вновь окружала темная пустыня, над головой горели яркие звезды и только мелкие кристаллики льда на песчаной поверхности напоминали, что им это не привиделось.

— Скажи всем, что отныне нефтяные поля Консорциума неприкосновенны. И передай остальным нашим собратьям из других племен об этом. Если они не захотят встретиться с ледяным демоном, то послушают нас, — сказал Азиз, обращаясь к Хакиму.

— Да, отец, — кивнул старший сын.

Остальные трое не стали противоречить, все еще находясь под впечатлением от общения с инфернальной сущностью, выглядевшей, как человек, но давно им не являющейся.

Когда-то давно Андрэ Бельский может и был обычным юношей, но явно им перестал быть. И Азиз Аль Бадави не собирался с ним больше встречаться, чтобы на себе проверить правильность данного утверждения. Пусть этим занимаются те, кто не дорожит жизнью.

Южно-Американский континент

Чили. Побережье.

Вилла героя. 18:25

Я шагнул на знакомую площадку и на секунду зажмурился от брызнувших в глаза лучей заходящего солнца. Ох уж эта мгновенная смена часовых поясов. Секунду назад ночная пустыня и время ближе к полуночи, сейчас другое полушарие и только начинающийся вечер. Еще светло, и жарко, хотя последний пункт для меня давно перестал играть особую роль.

Пройдя по деревянной дорожке, я вышел к бассейну. Далеко внизу лениво перекатывался океан. Погода отличная. Мелькнула мысль спуститься и окунуться в приятную прохладу толщи воды. Можно даже не напрягаться и прыгнуть отсюда. Что для обычного человека смерть, для меня лишь развлечение перед ужином. Отсюда я уже прыгал не раз.

— Сеньор, вы вернулись, — Мария, как всегда, была на кухне, что-то готовила.

На первый взгляд женщина вела себя обычно, но внимательный глаз заметил тень тревоги, поселившейся на лице.

— Что-то случилось? — нахмурился я.

Она взмахнула руками, словно призывая не беспокоиться. Затем взглянула в сторону площадки на пересечении деревянных дорожек, куда я недавно ступил, переместившись из ливийской пустыни, и замолчала.

Мелькнула мысль, что она могла заметить прибытие. И говоря откровенно — скорее всего не первый раз. Странно, но раньше меня это не беспокоило.

Мария перевела взгляд с площадки на меня, открыла рот, но тут же закрыла.

— Ничего, сеньор, просто ерунда, — сказала женщина, и к полной неожиданности для меня вдруг расплакалась.

Я умел убивать силой холода, я противостоял целой армии наемников, я неоднократно вырывался из смертельных ловушек, расставленных на меня неугомонными преследователями. Но понятия не имел, как реагировать на женские слезы.

— В чем дело? — выдавил я, чувствовал я себя глупо.

Что за дурацкий вопрос, раз плачет, значит что-то случилось. К чему идиотские уточнения? Но ничего более умного я не придумал. Хотя, надо же выяснить, что происходит. Мысли читать я пока не умею.

— Это Доминика, ее хочет взять в жены дон Альфредо, — всхлипывая выдавила Мария.

— Доминика, ваша дочь? — переспросил я. Продолжаю тупить. Конечно дочь, кто же еще.

— Да, мое маленькое солнце. Ее хотят забрать люди дона Альфредо.

— Какого дона Альфредо? В жены? Он хочет жениться на ней?

Я наморщил лоб, пытаясь понять что за дон Альфредо, пока не вспомнил — Альфредо Ривера, богатый землевладелец, скотопромышленник и так далее и тому подобное. Местный владелец заводов, газет и пароходов. У него даже, кажется, собственный телеканал есть. Хотя могу ошибаться, никогда особо не следил за деятельностью чилийских богачей.

Вмешиваться не хотелось. Категорически. Но где я еще найду себе такую домоправительницу?

— Ладно, рассказывай, — со вздохом велел я и приготовился слушать.