Химера (Ольга Викторовна Смирнова) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава 8 Прерванный ритуал

Доктора Сола пришлось ждать больше часа — тот был на операции. Трой изучил вдоль и поперёк интерьер холла, перечитал панели на стенах, крепеж в мебели и пузырьки воздуха в бутылке с газировкой в аппарате.

Доктор Сол возник будто из воздуха, придвинулся сзади непозволительно близко и шепнул на ухо:

— Кого я вижу. Пойдёмте.

Трой покрылся мурашками. Чёртов демоненок. Не давая себе возможности передумать, он повернул голову — ровно настолько, чтобы между их губами осталась лишь пара миллиметров — и сказал:

— Ведите.

Доктор Сол одобрительно свернул глазюками, и — горгульи б его драли! — приобняв Троя за плечи, потащил в смотровую.

Пока они шли, Трой для себя понял две вещи: первое — у него очень давно не было секса, второе — пахнет доктор Сол так, что крышу сносит. Чем-то терпким, горьковатым, разбавленным свежей ноткой бриза. И ещё это мерное сильное биение сердца, от которого сладко сводит мышцы в паху. Трой шумно вдохнул и поймал понимающий взгляд доктора Сола. Почему-то его это задело.

Манипуляции с уколом заняли от силы пять минут, ещё двадцать минут демоненок бесстыдно лапал пациента под предлогом промывания ран, затем десять минут Трой психовал от того, что член зажил своей жизнью, затем приканчивал термопакеты и после всего наконец-то почувствовал себя на порядок лучше.

Кровь бодро побежала по венам, загудела, и обычное желание прикончить кого-нибудь поутихло.

Появилось другое — выебать эту половину… ладно, не половину, а одного вполне конкретного наглого демона. Увы, сейчас Трой не мог себе этого позволить. Поэтому он встал, оделся, подошёл к доктору Солу, вжал того в стену, носом прошёлся по загорелой скуле демоненка:

— Нарываешься.

— Вот тут ты совершенно не прав. Я требую. Тебя.

— Я подумаю, — серьёзно сказал Трой. — Я подумаю.

За всеми этими неуклюжими нежностями Трой вспомнил о том, что хотел уточнить про телефон Гретты Смит, только когда вышел из больницы. Выругался, но возвращаться не стал, а набрал Майкла — тот уже отправил машину в сервис и был на пути в департамент. Трой вызвал такси и через час шагал по родному коридору. Навстречу ему шествовал детектив Крейг.

— Там твоя ручная болонка на шефа натявкала. Сочувствую.

Трой мысленно вздохнул — не свезло.

— В жопу себе сочувствие засунь. Где она сейчас?

— Я за ней следить не нанимался. Была у ребят Йорга.

Трой направился к компьютерщикам, попутно читая сообщение от Йорга. Тот просил зайти. Что ж, ему как раз в ту сторону. У тех Алеси не оказалось, но Трой, вместо того, чтобы продолжить поиски, пошёл к Йоргу.

Йорг обитал в отдельной комнатке. Из мебели здесь имелись огромный стол и чудовищных размеров кресло, в котором хозяин помещался с ногами. Скудную обстановку компенсировала техника — вот где своеобразный гений Йорга развернулся вовсю. Это была не просто техника, это был гимн цифровым технологиям и прогрессу. Трой смотрел на всё это мракобесие с плохо скрываемой опаской и старался лишний раз ни к чему не прикасаться.

— Привет, друже, — пробасил Йорг, проворачиваясь в кресле. — Ты быстро. У меня информация появилась. Тебе должно понравиться.

— А что с поручением шефа?

— А что с ним? Работаем в поте лица, не жалея живота своего, — Йорг обвел рукой гудящее оборудование. — Стараются мои малыши, ищут этому диктатору данные. Твои просто на почту упали, я сам не ожидал, что так быстро получится.

— И?

— И. Начнем с самого интересного. Госпожа Смит и госпожа Ворски. Как мы уже выяснили, прошлое их вызывает вопросы. И я копнул глубже. Оказалось, что десять лет назад обе подали заявление на выдачу дубликатов идентификационных удостоверений. Утверждали, что старые сгорели. И действительно — пожар был. Они жили в старой халупе на окраине города…

— Не иначе, как в районе Истбоидж, — заметил Трой, и Йорг кивнул.

— Да, именно там. И эта халупа чутка сгорела — справка от пожарного депо прилагается. Девушки остались без документов. И дальше начинаются чудеса. Заявлений на выдачу удостоверений, которые они должны были сдать в соответствующие органы, я не нашел. Копии старых удостоверений тоже удачно сгорели, потерялись в суете, а может, никто их и не делал. Мало того, вся информация, нарытая по этим двум красавицам ранее, мне кажется одной большой липой.

— Про интернат мы уже знаем точно. Их там не было.

— Да. Эти девицы вроде бы есть в физическом своем воплощении, но официально — их не существует. Точнее, не существовало. Нет свидетельств о рождении, только убогие записи из интерната — те, что в интернете, ложные. У Гретты Смит высшего образования нет. У Тани Ворски тоже. Они как будто выпустились из интерната и пропали на десять лет. А потом объявились в отделе регистрации разумных существ с заявлениями о выдаче новых документов взамен старых, которых, как я уже говорил, нигде нет. И когда я говорю, что девицы пропали, я имею в виду, что они не обращались в медучреждения, Ворски даже не работала нигде — по крайней мере, официально; не заводили банковских карт.

— Но удостоверения-то у них были. Старые.

— Были. Но никаких заявлений от них в отделе нет. По идее, девицы должны были обратиться за документами, когда выпускались из интерната. Точнее, не они сами, а руководство интерната, того самого, в котором они вроде как были, если верить электронным архивам, но вроде как и не были, если верить архивам бумажным. Удостоверения вроде как есть, то есть были, пока не сгорели, а следов их получения, копий старых удостоверений — нет. Вот такая петрушка.

— В девушке должна быть загадочность, но тут уж чересчур.

— Здесь был тупик. Тогда я порылся в архивах пожарного депо и нашел одну-единственную полуслепую копию выписки о пожаре. На ней есть приписка от руки, что справка выдана на руки некоей Гретте Крольян. И тут меня озарило. — Троя озарило тоже, но он не стал прерывать друга. — Была Гретта Крольян, а стала Гретта Кольян, в замужестве Смит. Одна буковка, которая меняет все. Говоришь, что она фейри? Значит, для нее не составило проблем найти дурака в отделе регистрации, который бы закапал ее слюной с ног до головы. Все удостоверения, видимо, были получены таким же образом.

— Сотрудники отделов обязаны носить амулеты. Она не могла воспользоваться гипнозом.

— Трой, друже, ты как будто младенец неразумный. Я видел эту деву только на фото, и уверяю — если бы такая красотка мне улыбнулась, я бы по ее просьбе не только амулет снял. Короче, кто-то буквы поменял, бумажки все, с ней связанные, из архива изъял, но от меня не спрячешься. Я есть глаза Истока. Я есть его совесть и карающая длань…

— Да, да, — невежливо прервал Трой. Йорг мог бесконечно говорить о себе. Трой послушно внимал первые лет пять, а потом стал богохульствовать. — Со второй что?

— А тут, друже, чудеса продолжаются. Таня Ворски была когда-то Таней Вораки, имела неустановленное происхождение и нуждалась в постоянном медицинском уходе. В бумажонках, что я нарыл, указано, что у нее плохая свертываемость крови, плюс что-то не так с внутренними органами. Они постоянно отказывали, но поскольку она магическое существо, до летального исхода не доходило, но услугами коновалов-нелегалов она пользовалась чаще, чем ходила в туалет. И знаешь, друже, это очень похоже на…

— Проклятье, — задумчиво протянул Трой. Видимо, он нашел, нашел-таки свою химеру. Даже без результатов анализа. — Сильное. Скорее всего, посмертное, на крови.

— Да, друже, с языка снял. И я, как супермощная буровая установка, начал рыть дальше. И выяснилось следующее. Жил тридцать лет назад некто Рихард Малкин, глава клана северных волков. Масштаб представляешь, да? Сейчас их уже нет, а тогда были одними из самых сильных. Ну не суть. Был у этого Рихарда сын, Вильям. Повстречал он Таню, захотел себе. А та, насколько я понял, с Греттой что-то мутила. Но могу и ошибаться. Короче, отказала она ему. Он взбеленился — как же так, молодой, красивый, зубы — во, банки на руках — во, пресс железобетонный, при папе и должности. Спустя месяц в местном департаменте по делам магических существ было зарегистрировано заявление от некой Тани Вораки об изнасиловании. Затем заявление исчезло. Зато ещё месяц спустя на стол местного начальства легло заявление Рихарда Малкина об убийстве его сына. Обвинял он в убийстве Таню — хотя кто он такой, чтобы делать подобные заявления? Но, очевидно, власть его была достаточной в тех краях в то время. Дело начали раскручивать, девиц таскали по допросам, мурыжили как могли, одни только протоколы медицинских осмотров чего стоят, мерзость. Блохастая жопа подсуетилась и насрала, где могла. Но, к счастью для девчонок, так ничего доказано и не было. А потом стало не до того — на посёлок блохастых прикроватных ковриков напал мор. Сдохли все. После этого Таня первый раз загремела в больницу с отказом почек. Еле вытащили с того света. А затем девицы исчезли. В течение десяти лет после исчезновения с радаров Таня появляется только в подобиях отчётов теневых врачей, потом исчезает окончательно. Зато примерно в этом время на поверхность выныривают Таня Ворски и Гретта Кольян, в отчетах интерната — десятилетние сиротки, принятые, так сказать, на баланс. Староваты они уже к тому времени по интернатам тереться, но для поддельной биографии возраст значения не имеет. Опять же — чай, не лошадь, по зубам не определишь, сколько ей там стукнуло.

Трой покачал головой:

— Во девки дают. А сразу и не скажешь. Клан оборотней в могилу отправить — это вам не поссать сходить. Сильны, курвы. За такое в Объединенных землях не только обезглавить могут, но и права на перерождение лишить.

— Думаю, этот Рихард девку и проклял в итоге. Или кто-то еще из клана волчьих жоп.

— Думаю, ты прав, главная жопа и проклял. Ненавижу блохастых, — Трой невольно дотронулся до незаживших шрамов.

Он присел на край стола — слишком много информации и легко можно что-то упустить.

— Коротенько бы мне написать. Можно?

— Учти, если что — я не при делах. Я столько официальных баз вскрыл без оформления доступа. Больше скажу. Все, что я тебе рассказал — не имеет почти никаких документальных подтверждений. Что-то уничтожено за давностью лет, что-то утеряно, а что-то — просто слухи и догадки.

— Плохо, но что поделать. Ещё вопрос. Нигде нет упоминаний, к какому виду принадлежит эта Таня?

— Есть. До эпохи волчьих жоп по документам она числилась стопроцентным человеком, а после в отчетах врачей, которые я уже упоминал, этот статус сменился на магическое существо неустановленного происхождения, а затем все чаще упоминалось слово «химера». Каково, а? — Йорг залихватски крутанулся в кресле и продолжил: — По даме, которая Кромберг, да? — пока ничего криминального не нарыл. Вполне себе стандартная биография и главное — подлинная. И никаких пересечений с этими двумя кудесницами, кроме покупки дома, я не нашёл.

— Тогда что они делали у неё дома? Зачем вообще было продавать ей этот дом? Если они собирались там приносить жертвы, лишние свидетели им явно ни к чему. Значит, по всему выходит, что госпожа Кромберг была в курсе их дел. Кто она по образованию?

— Закончила педагогический университет по специальности учитель философии.

— И вот чем, скажи мне, учитель философии может помочь двум девицам, которые имеют в анамнезе истребление клана оборотней и на досуге промышляют убийствами? Тем более, если ты говоришь, никаких общих дел они раньше не имели.

Йорг пожал плечами:

— А вот это, друг мой, уже твоя работа. Я что мог, раскопал. Делать выводы из этого предоставляю тебе.

* * *

Выйдя от компьютерщиков, Трой тут же наткнулся на Алесю. Вид подруга имела виноватый.

— Даже знать не желаю, — рыкнул вампир. И без перехода обрушил на неё вопрос на животрепещущую тему. — Ты никогда не сталкивалась с тем, что человек в результате ритуала становится магическим существом? По делу докладывай.

— Есть по делу, — козырнула повеселевшая Алеся, подхватила Троя под руку и потащила к его кабинету. — Такого ритуала не существует. Это как пытаться из не-мага мага сделать. Бесполезно. Хотя многие верят, что это возможно, и в результате мы имеем множество покалеченных людей. А говоря о магических существах, мы говорим о магии природной, и там вообще все по-другому. Простым путем можно стать лишь неадекватным мясом на убой. Это когда вампиры или оборотни покусают, слюней в рану напустят, и люди сразу ищут у себя суперспособности. Лучше бы мозги поискали.

— Я немного не о том. Это не был ритуал, нацеленный на полноценное превращение человека в магическое существо, это было черномагический ритуал, и по человеку ударил откат.

Алеся закрыла дверь в кабинет и воззрилась на Троя.

— Где в словах «человек в результате ритуала становился магическим существом» я должна была это услышать? Это же совершенно другое. Я сейчас скажу, а ты кивни, если попала. Был проведен темный ритуал, провел его человек — уже смешно — и в результате человека приложило откатом, и он стал кем?..

— Химерой. Только очень странной химерой. Внешность полностью человеческая, никаких хвостов или еще чего подозрительного.

— Химерой. Угум. Остальное верно? Тогда первое, что приходит мне в голову — человек человеком не был, в нем дремала некая доля крови химеры. Вот и все.

Трою, несмотря на то что он видел, казалось бы, уже всё, в жизни бы подобное в голову не пришло. Он попытался представить себе процесс зачатия такой вот полухимеры — того самого предка, от которого Таня Вораки могла унаследовать «некую долю крови» — и чуть не сломал мозг. В итоге он решил — на хер, поверит Алесе на слово; она эксперт, ей виднее.

Алеся тем временем щебетала:

— Другой вопрос, что если откат вызывает такую реакцию — ищи подвох. Когда откат бьет, он обычно в самое больное попадает. Навскидку могу предположить, что наследственность химеры могла быть запечатана близкими родственниками человека-носителя. Видимо, что-то не так с этой магической сущностью, что ее отсекли, заблокировали. Потому и внешность человеческая была. Подожди… — Алеся подозрительно прищурилась. — Это мы сейчас про химеру из тетради говорим? Ту самую, которой переливание делали и все без толку? Надо же… И знаешь, первое, что приходит на ум — магическая сущность химеры очень агрессивна.

— Да уж.

— Именно. Обретение природной магии — то еще удовольствие. С одной стороны, девушке-носителю легче, ведь она изначально магическая сущность. Ее просто… ополовинили. Где, когда — вопросы второстепенные, и думаю, ответы на них мы не узнаем. По идее, это должна быть бескровная война — ассимиляция новой сущности в человеческом теле. Не самая приятная вещь на свете, но бывает и хуже. Но эти — опять же судя по записям из тетради — пожирают друг друга, уничтожают. Человеческая часть для полукровок не менее важна, чем магическая. Они должны обе быть.

— Тогда бесконечное вливание человеческой крови обретает смысл. Баланс… помнишь, там было что-то про баланс? Видимо, баланс между химерой и человеком пропадает, и тогда что?

— Известно что, — невесело хмыкнула Алеся. — Смерть, мучительная, но быстрая. Где-то в организме предков девушки произошел сбой. — Трой был на сто процентов уверен, что сбой там случился в мозгах человеческой особи, решившейся на потрахушки с химерой. — Не завидую я ей, ой, не завидую. При таком конфликте возможны любые отклонения; в нашем случае, это очевидное отсутствие внешних признаков магического существа, отсутствие регенерации, курс на самоуничтожение.

— Других версий превращения человека в магическое существо у тебя нет?

— Так сразу нет. Но я полистаю книги, может, наткнусь на что-нибудь стоящее.

Трой взглянул на часы.

— Ладно, я тебя совсем замучил своими расспросами. Дуй домой, поздно уже. Нет, погоди, прям самый последний вопрос. Ты по Майклу ничего не выяснила?

— Сегодня собиралась. Там свежую кровь нельзя использовать. Завтра должен быть результат. Ладно, я пошла.

Алеся бодро зацокала каблучками по коридору, а Трой вернулся в кабинет. Майкл уже вовсю перебирал бумаги.

— Они такую цену заломили за работу! Можно подумать, я их прошу машину заново собрать! Грабители! — возмущённо раздул он щеки. — Вот придут ко мне их родственники, когда этих авточинильщиков убьют. Посмотрим, как долго я буду убийцу искать. Года три. Не меньше.

— Скажи спасибо, что она у тебя вообще на ходу. — Трой с болью вспомнил свою кроху. — У нас тут новая информация. — Он коротко ввёл напарника в курс дела. — Надо у шефа ордер просить на обыск дома. Я не пойду, он меня сожрёт.

— Что так?

— Алеся с ним поругалась.

— Кто бы сомневался. Ордер на каком основании просить? Шеф вообще на месте?

Было уже одиннадцать вечера. Напарники посмотрели друг на друга и помотали головами.

— Завтра с самого утра тогда, — сказал Трой. — Только надо успеть раньше этой Кромберг. А то ордера нам не видать, как и премии, ещё очень долго. А может, вообще никогда. Насчёт основания. У нас нет прямых улик, но есть фотографии с места проведения ритуала. Кровь опять же может быть завтра готова. И если она совпадет с кровью хотя бы одного убитого бездомного, то даже выдумывать ничего не придется.

— Ты не забыл, что достал ее неофициально? — Майкл проявил несвойственное здравомыслие — возможно, потому, что идти за ордером предстояло именно ему. — Как мы это шефу объясним?

Трой хмыкнул, глаза его весело блеснули.

— Ты у нас умный, придумай что-нибудь.

— Если эта мадам придёт раньше меня…

— Заткнись. Просто заткнись. Пойду, решу эту проблему.

Майкл злорадненько хихикнул. Трой принялся обречённо набирать номер. Когда ему ответили, он долго и цветисто извинялся за поздний звонок, потом столь же долго излагал суть дела, потом раскаивался в собственной дерзости, но «очень надо, Лариса Семёновна, вы моя последняя надежда, свет в окне, лучик солнца и посланник Истока», «только вы и можете помочь», «кругом одни враги». На последней фразе Трой споткнулся, поняв, что его занесло в такие дали, откуда и Алесин Цербер путь домой не найдёт, притушил энтузиазм и закруглился, не забыв пообещать златые горы. А именно — новое удобрение. Алеся поможет достать. Лариса Семёновна не сказала ни да, ни нет, но то, что она не послала просителя сразу в Запретный лес, обнадёживало.

Весь разговор Майкл давился смехом, и Трой, едва в трубке зазвучали гудки отбоя, встал со стула и отвесил ему подзатыльник. Майкл всхрюкнул и сильно качнулся вперед, ударившись носом о стол. На бумаги закапала кровь.

— Епт! — взвыл Майкл не своим голосом. — Убью! Сколько можно-то!

Трой бросился на помощь, в мыслях костеря себя за безалаберность. Обещал ведь быть аккуратнее! Извинившись перед напарником — вполне чистосердечно и от души — Трой помог ему умыться в туалете, ибо с гипсом не очень-то приведешь себя в порядок, и лично переписал испорченные документы. На этом инцидент был исчерпан.

Затем Трой сделал еще один звонок.

— Доктор Сол, это детектив Блэк.

— Да кто кроме вас будет звонить в полночь. Что случилось?

— Ничего. У меня появилась новая информация, и мне нужно донести ее до вас. По поводу госпожи Ворски. Если в двух словах, то есть предположение, что ее магическая сущность химеры убивает человеческую, а потом погибает сама. И потому девушке нужно постоянно вливать кровь. Человеческую.

На том конце трубки воцарилось долгое молчание. Наконец, доктор Сол произнес:

— Я вас услышал. Данные, что есть у меня, очень противоречивые, но в свете ваших слов они обретают смысл. Все эти резкие улучшения и ухудшения самочувствия, совершенно не адекватные лечению. Почему же у нее в идентификационной карте написано, что она человек? Зачем подвергать себя такой опасности?

— Эта информация разглашению не подлежит. Я всё вам рассказал под страхом выговора от начальства и только чтобы спасти важного свидетеля. Если вам это поможет, буду рад.

* * *

Утро вышло сильно ранним. В пять позвонил доктор Сол.

— Одной из ваших девиц стало хуже. Еле откачали.

— Тане? Химере?

— Да. И забегая вперёд скажу, что если бы не ваши предположения, хоронили бы её уже завтра.

— Повезло Тане, — чуть заторможенно ответил Трой. Первые минуты после пробуждения он обычно был несколько дезориентирован.

— В общем, мы вас ждём. Тут у нас ещё произошло небольшое чэпэ.

— Кого убили?

— Почему сразу убили? — не понял демоненок.

— Потому что я детектив отдела убийств. Люди, магические существа, не важно. Главное, чтобы был труп.

— Хмм… пока трупа нет, но если нужен, чтобы ваше присутствие обеспечить, я мигом. Санитар подойдёт?

Трой подышал, чтобы не орать матом, и спросил:

— Что случилось?

Рьярд цокнул языком.

— Начнём, так сказать, с Истока. Дамочке этой вашей, которая то ли химера, то ли нет, стало плохо часов в девять вечера. Хорошо, что я своих предупредил в случае чего вызывать меня. В общем, пока я прибыл — порталом, заметьте — у неё уже кровь горлом пошла. Органы один за другим отказывать начали — ничего нового. Мы её в операционную, двери закрыли, и тут началось шоу. Вторая девица чудесным образом обрела контроль над своим телом, хотя до этого еле шевелилась, и стала ломиться к нам. Вот что я называю правильной мотивацией. Я думал, двери не выдержат. Орала, визжала, стекло продрала. А оно, на минуточку, специальное, закалённое. На двери кидалась как припадочная. Стены все в царапинах. Охрана еле оттащила. Обкололи её успокоительным, лежит теперь, пузыри пускает. У химеры состояние стабильное пока. А ты голым спишь?

Трой потёр глаза и сел на постели, сгорбившись.

— Да, голым. В смысле… демоны. Какого хрена ты вообще… проехали. Я буду через час.

— Мммм… в гости пригласишь?

Трой натуральным образом зарычал и бросил трубку и тотчас почувствовал себя гребаной девственницей-истеричкой.

Так, ладно, не об этом сейчас.

Он подъехал к больнице через полчаса, побив все рекорды скорости.

— Где она? — спросил он у медсестры на посту.

Она испуганно икнула, моргая красными от недосыпа глазами.

— Вы кто?

Трой предъявил удостоверение и повторил:

— Гретта Смит. Где?

— Первая дверь направо по коридору. Только вам нужно бахилы и халат…

Трой не стал слушать. В его нынешнем настроении он готов был посылать тех, кого мог послать. И даже тех, чьё посылание грозило серьёзными проблемами.

Перед кабинетом дежурил медбрат. Он попытался что-то сказать, но Трой подвинул его в сторону и вошёл. Все эти пляски вокруг свидетелей тире пострадавших тире убийц его уже конкретно достали.

Гретта лежала на кушетке. Глаза её закатились, рот некрасиво раззявлен, оттуда свисала ниточка слюны. И впрямь овощ.

И как её допрашивать?

Трой похлопал припадочную по щекам.

— Эй, красотуля, просыпайся. Дело есть.

Гретта очнулась через десять минут — все-таки метаболизм магических существ просто так не прошибить. Она полупала глазами в потолок, пощупала кушетку под собой, покривилась, а потом вдруг вскрикнула — «раненой птицей» сказал бы поэт, но Трой поэтом не был, и потому подумал «как в жопу укушенная».

— Дамочка. Сидеть. Сидеть, я сказал. Детектив Трой Блэк, отдел убийств. Вы должны ответить на пару вопросов.

Прекрасная фейри залилась слезами.

— Таня! Мне нужна Таня! Ей плохо, я почувствовала! Пустите меня к ней! Пустите!

Трой смотрел на неё, спокойный, как удав, и она чуть смешалась и накал драмы снизила. Неуклюже встав с кровати, она подошла ближе и проникновенно заглянула ему в глаза.

— Мне очень к ней надо, поймите! Я должна быть рядом. Она пугается, если меня нет. Пожалуйста, будьте милосердны, отведите меня к ней. Неужели вы настолько черствы, что откажете? Я прошу, я умоляю вас.

Если бы Трой не знал, что эта девушка умудрилась выжить там, где многих хоронили, он бы попался. А так надрыв в её голосе резал слух, слезы в глазах раздражали, хрупкую фигурку хотелось смять, и совсем не в страстном порыве. Да, в госпоже Смит умерла великая актриса. Оборотни — это вам не комнатные шавки, годные только на то, чтобы радовать хозяйский глаз. Оборотни — злые, мстительные твари, обладающие сокрушительной силой и полным отсутствием рефлексии. Информация, которую раздобыл Йорг, на самом деле поразила Троя. Две девушки выступили против целого клана. Две девушки ударили наверняка — Трой допускал, что именно самоуверенность и чувство вседозволенности подвели мохножопых. Две девушки оказались достаточно хитры и хладнокровны. Им тоже досталось, но цели своей они достигли. Трой не находил в себе жалости к двум убийцам, но, зная предысторию, прекрасно их понимал. А вопрос, как бы он поступил на месте Гретты Смит, детектив малодушно предпочел себе не задавать. Меньше знаешь — крепче спишь.

— Сидеть. Если вы поговорите со мной, так и быть, попрошу, чтобы вас к ней отвели. — Трой врал, как дышал. — Успокойтесь. Откачали вашу девицу. В реанимации она. Но состояние стабильное.

Гретта обмякла. Видно было, что до конца не поверила, но прикинула соотношение сил и решила не спорить. Забравшись обратно на кушетку, она подтянула колени к груди и жалобно сказала:

— У меня так болит голова. Можно покороче? А вам вообще разве можно в палату? И где врач?

— Скоро придёт. И да, мне все можно. И допрашивать вас здесь, и увести вас в участок и допрашивать уже там, если не устраивает так, как есть. Всё для вас.

Гретта по-детски надула губы, переплела тонкие пальцы.

— Вы так грубы. Мне не нравится. Я от грубых людей… мужчин плачу. Я не люблю, когда на меня так смотрят. Я нервничаю.

Мозг Троя забуксовал в попытках совместить Гретту тридцатилетней давности и то, что видели его глаза сейчас. Потом детектив плюнул на это и предложил:

— Давайте так. Я вам улыбаюсь — вы отвечаете на мои вопросы. И все довольны.

Гретта начала слегка раскачиваться и тихонько наплевать себе под нос. Трой приказал себе ждать. Спустя минуту прекрасная фейри в больничной робе подняла на него бездонные глаза и улыбнулась:

— Конечно, я согласна. А могу я потом увидеть Таню?

— Я уже говорил, что попрошу отвести вас к ней. Итак, вопросы. Что произошло той ночью в квартире вашего мужа? Вы видели, кто его убил? Кто ранил Таню Ворски? Кто ударил вас? Вы помните? И ещё. Вы не против того, что я буду вести запись разговора?

Гретта схватилась за виски. Руки-веточки, хрупкие запястья, трясущиеся губы, аура невинности и сексуальности, ярким противоречием срывающая тормоза — природа-сука предусмотрела в фейри все, чтобы делать из мужчин слюнявых идиотов. И словно этого недостаточно, припечатала все это сверху, как железобетонной плитой, способностью к гипнозу. Бедный Билли, у него не было ни единого шанса.

— Столько вопросов… я не могу…

— Хорошо, давайте по очереди. Расскажите про тот вечер.

— Мы… праздновали, — начала Гретта неуверенно. Далее Трой выслушал рассказ о том, что они выпили, а потом она ничего не помнит. Про ритуальный круг впервые слышит, а уж кто и для каких целей его чертил, даже предположить не в силах.

— Что вы можете сказать по поводу смерти вашего мужа? У него были враги?

— Нет-нет! Билли замечательный… был замечательным. Добрым, отзывчивым.

Если бы Трой не знал, точнее, не был уверен на 95 процентов, что Гретта не прикончила своего мужа только потому, что он метким ударом биты отправил её в кому, то поверил бы. Повёлся на несчастные глазки, как первокурсник на сиськи преподши. Очень хотелось задать ей в лоб неудобные вопросы — про Йозефа, про опухоль в мозгу её мужа, про Таню и клан оборотней, но он боялся спугнуть добычу. Говорить о том, что на её руках нашли следы мела, он тоже не стал. Незачем наводить панику раньше времени. Все-таки больница — это вам не специальная камера в изоляторе, откуда даже оборотню в обороте выбраться невозможно.

Поэтому, выслушав всю эту галиматью, он сказал:

— Вас вызовут повесткой на допрос. Советую не покидать город в ближайшее время.

Глаза Гретты блеснули — то ли слезы, то ли ещё что.

— Вы обещали отвести меня к Тане.

— Обязательно, — Трой быстро отступил к двери. — Только врача найду.

Он вышел за порог, справедливо опасаясь, что в голову ему прилетит тяжёлым предметом, но обошлось. Медбрат караулил под дверью, Трой панибратски хлопнул его по плечу, подмигнул и зашагал по коридору, набирая доктора Сола.

— Я подъехал. Ты где?

— В кабинете. Жду.

Кабинет доктора производил впечатление. Там было все, что могло понадобиться извращенной душонке демона — приличный набор спиртного в баре, уютная кушетка, добротный стол, кресло, за возможность посидеть в котором кое-кто отдал бы почку, приглушенное освещение. Не кабинет, а мечта.

— Кого нужно убить, чтобы получить такой же? — спросил Трой, с тоской вспоминая стулья в своём кабинете, от сидения на которых задница становилась квадратной.

— Это все сила моего обаяния, — усмехнулся демоненок. — Теперь о пациентках. Таня Ворски в реанимации. Такое ощущение, что капельницы, которые мы ставим, содержат яд, а не лекарство. Сделали переливание — состояние немного стабилизировалось.

— Прогнозы?

— Неутешительные. С другой стороны… не знаю. Её состояние как качели. Вчера она уверенно шла на поправку, в ночь умирала, сейчас стабильно плохо. Хотя учитывая, что в нее влито, она должна ракетой летать. Не могу прогнозировать. Даже с учетом твоей информации. Переливание лишь немного помогает. Что-то идет не так, совсем не так.

— Тогда что с Греттой? Фейри с черепно-мозговой? — о том, что он только что у неё был, Трой благополучно умолчал.

Демоненок потёр лоб, устраиваясь в кресле поудобнее.

— У меня на руках нет её карты, но, насколько помню, там все хорошо. Истерика, не истерика, но моторика, как мы имели возможность убедиться, вполне на уровне, физически дамочка ничего не потеряла. Думаю, скоро мы ее вам вручим.

У доктора зазвонил телефон.

— Вызывают. Не знаю, как скоро освобожусь.

Трой не горел желанием появляться в департаменте; большинство вопросов он мог решить по телефону, поэтому решил быть наглым:

— Я воспользуюсь гостеприимством? — кивок на бар и кушетку.

Доктор Сол хмыкнул:

— Безусловно. Будь как дома. Укол сделаешь себе сам, обработаешь раны тоже — там ничего сложного. Я тебе все необходимое оставил, — Рьярд показал на свой стол, на котором были разложены бинты, препараты и шприц. И вышел.

Трой за десять минут расправился с неприятной обязанностью и оглядел бар. Вытащенная наугад бутылка пошла на ура, а кушетка и в самом деле оказалась такой мягкой, что Трой не устоял — прилёг, закрыл глаза и погрузился в блаженное оцепенение, из которого его вырвал телефонный звонок. Майкл. На часах было семь утра.

— По крови из подвала дома Кромбергов совпадение с двумя мёртвыми Джонами Доу семимесячной давности полное. Так что я бегу с результатами к шефу, оттуда — к судье.

— Замечательно. Ордер на обыск, считай, наш. Вазелин захватил?

— А то. И для тебя припас. Все, я к шефу.

Трой добросовестно позвонил в лабораторию, но там не брали трубку. Не все такие психи, как он, и живут на работе, но он почему-то об этом постоянно забывал. Трой сбросил вызов, прошла всего секунда, и телефон разразился бешеной мелодией. Алеся. Уже нажимая на кнопку, Трой чуял, что ничего хорошего его не ждёт.

— У нас сигнал!

— Ты о чем?

— Я же оставила в том жутком доме пеленгатор. Он сработал!

Трой озадаченно замолчал. Кто может проводить ритуал? Все их подозреваемые вроде заняты по маковку другими делами или…

Трой поспешил к палате Гретты. Медбрата перед дверью не было. Внутри пусто. Вампир бросился на пост.

— Где пациентка из вон той палаты? Где тот умник, что её сторожил?

— Увезли на обследование, — улыбнулась медсестра. — Вы что-то хотели?

— На какое обследование? Куда именно?

— Увезли на обследование, — повторила медсестра. — Её увезли на обследование.

Трой внимательно посмотрел на неё и пощелкал пальцами перед её носом. Она даже не моргнула, продолжая сладко улыбаться. Эта её улыбка совершенно не сочеталась с покрасневшими глазами и общим усталым видом и казалась наклеенной.

Трой набрал было доктора Сола, но вспомнил, что тот на вызове, и снова обратился к медсестре:

— Где реанимация?

Та улыбнулась:

— Не поняла вопроса, не могли бы вы повторить?

Трой с досады чуть не плюнул на пол, но сдержался и пошёл искать сам.

Таня лежала в палате, окутанная проводами, как мумия бинтами — бескровное лицо, синие губы, ввалившиеся глаза, спутанные волосы. Если бы не исправно фиксирующий сердцебиение аппарат, Трой сказал бы, что перед ним труп.

Он развернулся и вышел.

В такси он разговаривал с Майклом:

— Ордер нужен немедленно. Пеленгатор что-то там засек. Не знаю. Еду. Он пришёл? А мадам наша? Как подпишет, бери спецов и мухой туда. Я постараюсь до вашего приезда ничего не испортить, но это как пойдет. Давай, давай, давай!

Машин было мало — работяжки ещё лениво потягивали кофе, полировали яйца и лысины, готовясь показаться миру во всей красе, и такси за час домчало до дома госпожи Кромберг. Трой вылез чуть поодаль, чтобы не привлекать внимания. Активировав амулет, скрывающий ауру, он выпустил клыки и попытался войти в боевой транс, но быстро понял, что до полной силы ему как до луны. Однако ждать группу поддержки не стал.

Через чёрный вход он проник в дом и сразу спустился в подвал. В первой комнатке остановился и прислушался. Из зала доносилось невнятное бормотание и мерный стук.

Трой подкрался ко входу и осторожно заглянул. Нельзя сказать, что то, что он увидел, стало сюрпризом. В середине заклинания — того самого, что они оставили пару дней назад ждать своего часа — лежал кто-то, ещё живой, но если Гретта продолжит в том же духе, то ненадолго. Заливаясь слезами, хлюпая носом, она прибивала ладони жертвы к полу.

Ну да, ну да. Гвозди в бетон. Да ещё и таким молотком — большим, тяжелым, неудобным, каким скорее гвоздь в лепешку превратишь вместе с ладонью. До вечера будет бить. Тут Гретта злобно фыркнула, размахнулась и со всего маху опустила молоток. Ан нет, раньше закончит. Сноровки в обращении с инструментами ей не занимать.

Рядом с заклинанием валялись амулеты разной направленности и степени заряженности. На столе стояли песочные часы, отмеряя время до завершения ритуала.

Приглядевшись к будущей жертве, Трой узнал сына госпожи Кромберг. И как студентик здесь очутился? Чудесная семейка. Мамаша якшается с сомнительными личностями, сына сейчас распотрошат во имя одной химеры. Карма?

Виттор, кстати, лежал спокойно и не дёргался. Опоила? Чем? Или какое-то заклинание? Тут Трой вспомнил пустые глаза медсестры. Ну конечно. Чёртово обаяние фейри. Оно практически не действует на магические существа, но люди попадаются очень легко. Люди, а также маги со слабеньким даром — чем он слабее, тем легче фейри подчинить мага своей воле.

Трой вытащил из кобуры пистолет — убить не убьёт, но шансы сравняет. Возможно. Гретта вдруг резко подняла голову и принюхалась.

— Кто здесь? — пропела нежным голосочком.

Она вытерла кровь на руках о медицинскую рубашку и огляделась, по-звериному пригнувшись к полу. Перехватила молоток поудобнее. Трой сжал рукоятку пистолета, прицелился. Выстрел. Отдача. Гретта метнулась в сторону, пуля ушла в молоко. Снова выстрел. Мимо. Гретта пошла в атаку. Молоток так и мелькал. Трой еле успевал уворачиваться. Стены и пол стонали от ударов. Пыль и крошка летели во все стороны, забивались в нос и глаза. Трою недоставало скорости, он явно проигрывал в силе и мог только задним числом ещё раз пнуть себя за безалаберное отношение к лечению. Магазин пистолета опустел. Лишь одна пуля царапнула ногу Гретты. Скорость её это снизило, зато ярости прибавило.

Они кружили друг напротив друга, как два хищника. Трой как мог тянул время, но в конце концов Гретте удалось загнать его в угол и несколько раз ударить молотком. Не имея возможности толком регенерировать, он каждой клеточкой ощутил, как сломались кости в руке. Перед глазами поплыла мутная пелена. Он ещё сопротивлялся, но вяло. Упал на пол, закрылся ватными руками. Гретта снова размахнулась, но почему-то не ударила. Вместо этого метнулась к жертве и вновь принялась за подготовку.

Перед глазами двоилось, но Трой сумел разглядеть, что песочные часы отсчитывают последние минуты. Встать он не мог, тело отказывалось повиноваться. Он подумал, что если выживет в этой заварушке, то демоненок его под замок посадит, как грозился. До полного выздоровления. И пропишет самое лучшее лекарство — жаркий секс (да, дожившие до восьмидесяти лет вампиры знают, что это лучшее средство от переломов. Особенно, когда пациент загипсован с головы до пят). Неуместные мысли для того, кто кровью сейчас плачет, но Трой упорно за них цеплялся. Иначе сознание начинало уплывать, а отключаться нельзя. Никак нельзя.

Непослушными пальцами он нащупал в кармане телефон и набрал сигнал SOS. Майклу лучше поторопиться.

Гретта словно вообще о нём забыла, полностью сосредоточившись на ритуале — возможно, потому, что Трой больше напоминал отбивную, чем вампира. И самое большое, на что был способен — это с чувством материться. Да и то мысленно.

Гвозди были вбиты, заклинание начерчено, не без огрехов, но для концентрации магии хватит. Амулет занял свое место на хилой груди студентика и, как только Гретта затянула речитатив, тускло засветился.

«Выбить бы тебе зубы, — тоскливо подумал Трой, загривком ощущая завихрения магии — больные, неправильные, злобные. — И вырвать язык. Гребаная фея. Сука. Ты нас всех угробишь».

Кое-как подтянувшись, он прислонился к стене, сглотнул слюну с кровью и начал рыться в карманах непослушными пальцами, сам себе напоминая стоиков в попытках игнорировать боль. Где-то завалялись Алесины таблетки… вот они… С трудом пропихнув желатиновую капсулу в пересохшее горло, он сглотнул, откинул голову на стену, прикрыл глаза и стал ждать прихода.

Минуту ничего не менялось, а потом по телу забегали мурашки, все быстрее и быстрее, сердце забилось в ускоренной режиме, разгоняя кровь. Боль утихла, муть перед глазами рассеялась, и стало невероятно хорошо. Тело налилось силой, сломанные кости перестали беспокоить. Навскидку Трой определил в составе убойную дозу адреналина в сочетании с мощнейшим обезболом, активными веществами и лёгкими наркотиками — всё это дало потрясающий эффект. Трой поднялся и похромал вперёд, стараясь производить как можно меньше шума.

Магия уже была здесь и готова исполнить то, зачем её позвали. Гретта закончила читать заклинание, шмыгнула носом, деловито убрала спутанные пряди волос за уши. Растворился в воздухе последний звук, и заклинание ожило. Магия напитала каждую черточку, каждый символ и, как Цербер, рванулась выполнять приказ.

Тело студентика задергалось, вены почернели и набухли, но улыбка на лице цвела счастьем, а глаза безучастно смотрели в потолок.

Амулет покраснел за считанные секунды, Гретта торжествующе воздела руки в воздух. Медлить было нельзя. В самоубийственном прыжке Трой пролетел над жертвой, схватил амулет и приземлился за границей заклинания. Ладонь прожгло, по ощущениям, насквозь. Через все тело лезвиями прошла магия — то еще ощущение. Круг яростно полыхнул и превратился в пепел. Магия разлилась по залу в поисках жертвы, замерцали и лопнули один за другим ограничители и уловители. Воздух сгустился, дышать стало нечем. Гретта завыла как бешеная волчица и бросилась на Троя, но её остановила пуля в грудь, выпущенная кем-то из спецов отряда быстрого реагирования, что как раз ворвался в зал. Они моментально рассредоточились по помещению, давая возможность магам обуздать вышедшую из-под контроля магию.

Пара невысоких шустриков в длинных плащах и кожаных перчатках сноровисто хватали нити заклинания и тушили пальцами, будто спички. Круг перестал мерцать и утих. Магия свернула щупальца и недовольно заклубилась под потолком.

Трой в это время пытался не орать от боли — оказалось, что чудодейственные разработки не спасают от ожогов. Он баюкал ладонь, воняющую горелым мясом, когда к нему подбежал Майкл. Подбежал, да так и затормозил в шаге:

— Это, к Истоку, что… то есть… — и заорал во все лёгкие, махнув загипсованной рукой, — медиков сюда срочно!!! Бегом, я сказал! Медиков!

Трой удивлённо посмотрел на него.

— Да что ей сделается? Отлежится и к суду будет как новенькая.

Сказал и сам поразился той каше, в которую превратились его слова. Видимо, что-то не так с челюстью — она двигалась как чужая, неповоротливо, с настораживающим прищелкиванием. Майкл забыл про и без того эфемерную субординацию в их отношениях, не говоря уже об элементарном уважении к почтенному возрасту Троя, и заорал от души, как никогда прежде:

— Ты дебила кусок! Прям вот натуральный кусок! Отбивная, мать твою! — и снова в сторону: — Если через секунду здесь не будет врача, я вас на салат нашинкую!!!

— Да нормально мне, не надо медиков, опять колоть будут, ну их… друг, ты лучше займись недвижимостью. Вон там, в центре круга. Ему крепко досталось.

И снова это прозвучало как абракадабра.

— Стоять!

Пока Майкл натравливал — успешно — медиков на Троя, остальные сосредоточились на Гретте и Витторе. Первую требовалось доставить в больницу — но уже тюремную. Второго срочно обследовать. Насколько Трой успел заметить, особого вреда амулет не причинил, но Виттор в сознание почему-то не приходил.

Самого Троя в четыре руки затолкали в скорую и увезли. В толпе перед тем, как закрылись двери машины, Трой успел заметить заплаканное лицо Алеси. Он махнул ей, а она почему-то сморщилась и зарыдала.

Пока ехали, Троя укачало, впервые в жизни укачало, да так качественно, что желудок наизнанку вывернулся. Вампир, елы-палы. Гроза всех живых. Заблюет врагов насмерть.

Знакомые стены больницы навевали тоску, а если вспомнить периодичность, с которой Трой сюда попадал… Не проклял ли и его кто-нибудь?

В этот раз врач попался незнакомый. Мало того, он воплощал худшее, что Трой видел в представителях его профессии: уверенность в том, что пациенты обязаны терпеть любую боль, а если они орут, что больше не могут, так это они притворяются; наглость, хамство и приказной тон.

Трой был не в том состоянии, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление. Его небрежно повертели, в глаза посветили, залезли пальцами в рот, потрогали клыки.

— Вампир. Значит, жить будет, — резюмировал врач и испарился, а Троя выкатили в коридор, да так и оставили. Состояние резко ухудшилось — действие капсулы прекратилось, и вот тут Трой понял, насколько на самом деле пострадал.

Далее последовали полчаса агонии, когда он выл сквозь зубы. Трой даже позвать на помощь не мог, потому что мысли путались. Раздробленные кости стреляли жуткой болью на каждое неосторожное движение.

Когда над ним навис доктор Сол, Трой подумал, что у него начались галлюцинации.

* * *

Пробуждение в знакомой палате. Трой сразу попытался встать, но понял, что на сей раз он в больнице надолго. В гипсе была правая рука, левая забинтована от кончиков пальцев до локтя — именно ею он схватил амулет и прожег ладонь практически до костей. Нижнюю челюсть упаковали в какие-то проволоки, заходившие прямо в рот. И это незабываемое ощущение, будто на твою грудь пристроили тонну кирпичей. То, что у Троя ничего не болело, было, видимо, следствием слоновьей доли обезболивающего.

Он проследил взглядом за проводочками, тянувшимся от него ко всяким аппаратам, и вздохнул — хотел отдохнуть, получи. Ей-богу, в следующий раз он очень хорошо подумает, прежде чем просить что-либо у Истока.

Неделю Трой провел в палате безвылазно. Доктор Сол рычал на него всякий раз, когда он порывался встать. Уколов ему сделали столько, что жопа отваливалась. Мстительный демоненок. Первые сутки после ранения Трой мог только мычать, ибо челюсть срасталась неохотно. Он поначалу пытался артикулировать звуки, но потом плюнул и просто мычал, меняя интонацию.

На второй день пребывания Троя в больнице доктор Сол зашел к нему и выложил на стол черный предмет. Трой с трудом сфокусировал взгляд. Телефон.

— Нашли в палате пациентки Смит. Ее же перевели, палату надо было продезинфицировать и вымыть. Под матрасом санитарка нашла вот это.

Говорить Трой еще толком не мог, и диалог вышел забавным — для сторонних слушателей, но не для того, кто свой язык ощущает неповоротливым куском мяса. Битых десять минут Трой потратил на то, чтобы объяснить доктору Солу, что телефон нужно отдать Майклу. Он бы написал, но вот беда — одна рука была в гипсе, вторая — левая. Телефон ему пока не разрешал сам доктор Сол, ибо зрение тоже пострадало. Трой и сам не горел желанием добавлять себе проблем, ибо даже в состоянии покоя перед глазами мельтешили точки, и всё двоилось.

Майклу навестить напарника не разрешили; доктор Сол выдал ему телефон под расписку в своем кабинете.

Новости приходили одна интереснее другой. Во-первых, криминалисты, подгоняемые Майклом, который мог быть той еще занозой в заднице, если ему очень надо, а надо было очень, два дня ползали по полу, стенам и потолку подвала дома госпожи Кромберг. Все, что можно, они осмотрели, и теперь Майкл наседал на них в нервном ожидании результатов.

Помимо этого, Майклу удалось вычислить место обитания оборотня-переростка, Генри Доэра, напавшего на Троя. Во время обыска они нашли деньги, фальшивые документы и два дешёвых телефона. При проверке номеров выяснилось, что на один из них был произведен звонок несколько дней назад с телефона Гретты Смит.

Сама Гретта оклемалась уже на следующий после ранения день, и её вовсю допрашивали. Майкл на допросах не присутствовал как слабое звено, но отчёты исправно получал. Трой смог прослушать только самые первые. В них Гретта слёзно клялась, что ничего плохого не хотела. Что с ней произошло, не помнит; как и зачем выбралась из больницы, не знает. Винила во всем недавнюю кому. Просила отпустить её к Тане.

Студент Виттор пришёл в себя в тот же вечер и рассказал, что оказался около дома, потому что мать попросила забрать какие-то книги. Там ему встретилась девушка, которая все плакала и просила помощи, а потом все стало как в тумане, и перед глазами розовые единороги поскакали.

Таня Ворски в себя не приходила, с каждым днем ей становилось хуже. И доктор Сол делался неизменно мрачен, когда речь заходила об этой пациентке.

В состоянии же Троя на третий день наступило резкое улучшение. Как объяснил доктор Сол, антибиотики на пару с нейтрализатором убили в крови Троя дрянь, не дававшую ему полноценно восстанавливаться, и организм потихоньку заработал. За ночь срослись кости — с руки сняли гипс, челюсть восстановилась. Трой смог переговорить с Майклом — по телефону.

— Вот представь, — сказал он напарнику, — тебе нужно создать сыворотку, у тебя запрещённые составляющие, масштабные — для частного лица, не имеющего лицензии на подобный вид деятельности — незаконные исследования, а значит, тебе нужно что?

— Место.

— Верно. Место, равно удалённое от надзорных органов и случайных свидетелей, кои, как известно, любят появляться в самое неподходящее время. Где оно может быть, это место?

— На работе у Билла? — высказал предположение Майкл. — Рауль Мим упоминал, что Смит окружил лабораторию дополнительной защитой. По его версии, там проводили запрещенные эксперименты. На мой взгляд, это весьма и весьма рискованно, но…

— Проверить стоит, — закончил фразу Трой.

— Стоит.

— Попроси Закки, он уже связывался с секретарём директора исследовательского центра. Нам тогда было отказано в посещении лабораторий. Теперь вопрос стоит иначе. Нам нужно подтвердить или опровергнуть тот факт, что Билл Смит проводил свои исследования на работе.

— Ага, так они нам и сказали правду. Это ж подсудное дело. И даже если они не в курсе были, все одно — косяк.

— Что предлагаешь?

— Пусть наш шеф опять сам с ними бодается. Чай, ему больше всех надо. Ему и этому, который министр. Как-никак Билл Смит пока самый вероятный кандидат на должность убийцы Йозефа. Пусть и приказывала этому подкаблучнику жена.

* * *

На четвертый день пребывания в палате Трой осилил оставшиеся записи допросов Гретты, где ничего нового не прозвучало. Госпожа Смит выглядела потерянным ребёнком, повысить на которого голос мог только отъявленный негодяй. Трой смотрел на прекрасную фейри, а видел молоток, опускающийся на его руку. Трой смотрел на прекрасную фейри, а слышал слова Йорга: «…на посёлок блохастых прикроватных ковриков напал мор. Сдохли все…». Трой смотрел на прекрасную фейри, а слышал хруст своих костей.

— Не знаю, — твердила она растерянно. — Я не знаю, как там очутилась. Помню, что пришла в себя и мне сказали… сказали, что мой Билли погиб. Был… убит. Я… не понимаю, кому он мог помешать. Он был невероятной души человек. Он никому ничего плохого не сделал…

И так по кругу. Где-то он это уже слышал.

На вопрос, зачем она звонила некоему Генри Доэру, откуда его знает, она вдруг загадочно улыбнулась и прошелестела, что просила помощи в одном важном деле. Очень деликатном деле, посвящать в которое «тупых мужланов» не намерена. На предупреждения детективов о наказании за препятствие следствию, она улыбнулась еще загадочнее и ответила, что «история циклична, вы знаете, вы, недалекие, странные мужчины, вы пугаете нас, но помните о том, что у слабых и беззащитных тоже есть зубы. Мы выстоим, и вы… вы ответите за все. Готовьтесь». Глаза ее озарялись потусторонним светом. Трою было тошно и гадко; он искренне возмущался самоуверенностью Гретты Смит, ее бескомпромиссностью и стремлением выставить всех мужчин без исключения монстрами. Он не сострадал ей, он сострадал тем, кто не может за себя постоять. Он не придумывал ей оправдания, ему было достаточно знания того, что произошло много лет назад. Жуткое прошлое не дает никому права плевать на закон, и о наказании для двух девиц, возомнивших себя гласом Истока, Трой позаботится лично. А уж после смерти их ждет тепленькое место в аду — они выбили его сами.

* * *

Госпожу Кромберг взяли под стражу на четвертый день пребывания Троя в лазарете. Сперва она все отрицала — и связи с девицами, и участие в ритуалах, и остальное, но после пары ночей в камере и нескольких жёстких допросов передумала.

На видео госпожа Кромберг выглядела потерянной, несчастной и будто враз постаревшей. Но Трой и ей не мог посочувствовать — знала, на что шла. В его работе абсолютно невиновные существа были что те химеры — чрезвычайно редкие, если вообще существующие.

— Где вы познакомились с Греттой Смит?

— Я не знаю никакой Гретты Смит.

— Таня Ворски?

— Не знаю.

— Вы знали, какие ритуалы проводятся в вашем доме?

— Я… не знала.

— Вам знаком человек по имени Билл Смит?

— Нет.

— Йозеф Стенфорд?

— Фамилия знакомая. Я… политик вроде? Можно воды?

— Можно. Подпишите, пожалуйста, здесь, здесь и здесь.

Детектив, ведущий допрос, протянул госпоже Кромберг бумаги. Она недоверчиво их оглядела.

— До этого я ничего не подписывала. Что это такое?

— До этого вас допрашивал не я. Просмотрите бумаги, если вам нужно, и подпишите.

Трой наблюдал за тем, как Элоис Кромберг сначала внимательно читает документы, а потом ставит на них размашистую подпись. Левой рукой.

* * *

Спустя два дня госпожа Кромберг написала чистосердечное признание. А Трой озадачился ещё больше.

Раз в день звонила Алеся с неизменным вопросом о самочувствии. В её фальшиво жизнерадостном тоне проскальзывала вина. На третий день, сразу как смог внятно изъясняться, Трой не выдержал и прямо сказал, что он мальчик взрослый и последствия принятых решения вполне способен вывозить сам, в полном объёме, и чтобы Алеся переставала маяться дурью, ведь весна за окном, листики, травка, все дела…

— Да, травка особенно хороша, — рассмеялась Алеся. — Только я не лошадь, и даже не кентавр, чтобы это оценить.

Пару раз звонил шеф. Эти звонки Трой перенёс с трудом. Чтобы качественно устроить выволочку, Пьеру д'Арьеру совершенно не обязательно было личное присутствие проштрафившегося. Трою сообщили, что его безответственность и разгильдяйство дорого стоили департаменту, ибо госпожа Кромбрег успела-таки до своего задержания навестить шефа и высказать ему все, что думает по поводу его безалаберных подчинённых. И заявление накатала. Шефу удалось уговорить её обойтись без показательной порки, но меры взыскания будут приняты ко всем трем участникам незаконного проникновения в обязательном порядке. И то, что благородная госпожа оказалась не такой благородной и в данный момент содержится под арестом, ничего не меняет.

— Наказывать буду не сейчас, — елейно уточнил д'Арьер, — у нас сроки, приоритеты. Вот закончите дело — тогда и поговорим предметно.

Также он не забыл поставить Троя в известность, что в исследовательском центре признаков разработки незарегистрированных в планах зелий, сывороток и прочего, прочего, и тем более с применением запрещенных компонентов, найдено не было. И если это утверждал сам шеф, Трой обязан был ему верить. От Пьера д'Арьера практически невозможно утаить правду. Дополнительные меры защиты лаборатории были приняты, да, но с ведома и одобрения руководства института, и даже объяснение этому имелось: новые задачи, уровень сложности и опасности которых в разы превышал все то, чем Билли занимался ранее. Рауль не мог этого знать — секретность исследований зашкаливала.

Поговорив с шефом, Трой позвонил Майклу.

— Ты уже знаешь про исследовательский центр? Пусто там, шеф звонил. И мы опять в жопе.

— Ты оттуда и не вылезал, — ответил Майкл. — Тебе там нравится.

— Комментарии не по делу удаляются вместе с болтливыми языками. Пошли в дом, где Гретту взяли, спецов.

— Криминалистов, ты имеешь в виду?

— Криминалистов, собак, ищеек, оборотней, не знаю, кто там отвечает за поиски ненаходимого. Пусть проверят каждый уголок. Слишком многое сходится в том районе.

— Да уж вроде осматривали.

— Пусть посмотрят ещё раз, — горячо сказал Трой и поморщился — голова трещала немилосердно. — В тот раз они искали следы преступления и улики. Сейчас пусть ищут… не знаю, дверь? Люк в подвал? Тайную комнату? Пространственный, сука, карман. Я хрен его знает, что именно. Но где-то они опыты проводили, где-то компоненты хранили. Кажется, я все это уже говорил? Башка пухнет от этих лекарств. Никогда не думал, что столько времени проведу в больнице и почти добровольно.

— Крис меня загрызет, — вздохнул Майкл грустно. — Он и так от меня двери на ключ в лабораторию и секционный зал запирает. Чтоб не мешался под ногами. Можно подумать, я из вредности. А то, что останется после Криса, докромсает шеф, как пить дать.

— Отставить нытье. Задание ты понял.

В один из дней позвонил Гринберг.

— Пришло заключение из лаборатории — по образцам крови, которые необходимо было проверить на принадлежность магическим существам. Я тебе на почту скинул.

— Ты сам читал? У меня со зрением беда, пока с телефона тяжело читать.

— Я порадуюсь, можно? Прям вот чистосердечно порадуюсь за километры потраченных нервов. Так тебе и надо. Теперь по делу. Отчеты я проглядел. По второму образцу все чисто — фейри, и никаких гвоздей. По первому — мы имеем дело с магическим существом, химерой, но не чистокровной. Точнее, там от химеры процентов десять. И, по-моему, с совместимостью что-то не то.

— С совместимостью чего с чем?

— Вот только не говори, что ты не знаешь. Налицо конфликт интересов, так сказать. Вместо симбиоза — чистой воды паразитизм.

— Паразит — химера?

— Да. Очень агрессивный паразит. А чем это заканчивается, мы все прекрасно знаем.

— Я понял, спасибо. С меня бутылка.

— Отвали ты со своей бутылкой. Я теперь беру памперсами.

* * *

Отлежавшись неделю, Трой вылетел из больницы, получив напоследок смачный шлепок по заднице от светила медицины доктора Сола, наставления, чтобы все делал как надо, и свиток рецепта в пятнадцать пунктов длиной.

— Либо так, либо ты как солдат по часам ходишь на уколы, и тогда организм справится сам. Выбирай.

Трой потёр ноющую задницу и кивнул. Лечение лечением, а работу никто не отменял.

Первым делом он затребовал право самому допросить Гретту Смит. «В связи с вновь открывшимися фактами» — написал он в докладной записке шефу. Её вина была практически доказана, весь вопрос в тяжести наказания. Одно дело — покушение на убийство и совершенно другое — соучастие в нескольких убийствах, да и то, что она натравила на него шавку блохастую, Трой ей обязательно припомнит. Ни в чем она пока не созналась, но он решительно настроился выбить правду. Скоро должно было подоспеть заключение криминалистов и лаборатории по содержимому подвала. Отвертеться ей не удастся.

Гретту ввели в комнату для допросов и усадили напротив Троя. Он листал дело, поглядывая на нежную фейри. В чистых серых глазах не было ни капли вины или смятения. Учитывая, как прошла их последняя встреча, Трой надеялся на другую реакцию. Гретта же смотрела на него выжидательно и немного устало. Гениальная актриса? Последствия комы? Биполярное расстройство, в конце концов?

— Мы долго будем молчать? — не выдержала Гретта. — Сколько можно одно и то же рассказывать? Вам самим не надоело?

— Я читал ваши показания, — проигнорировал ее недовольство Трой. — Откуда вы знаете Генри Доэра?

— Меня познакомил с ним муж, — глядя ему в глаза, сказала Гретта. Ни на секунду не замешкалась. — А при чем здесь Генри? Его подозревают в чем-то? Могу сказать, что он, конечно, не милашка, но вполне вменяемый и честный. Для оборотня, разумеется.

Ну да, ну да, подумал Трой, вали все на Билли, он уже не сможет ничего сказать в свое оправдание. Он против воли вспомнил полуформу оборотня, его раздутые мышцы и пустые глаза. Слова «вменяемый» и «честный» по отношению к этому существу резали слух не хуже скрипа гвоздя по стеклу.

— Ваш муж не уточнял, откуда он, учёный до мозга костей, совершенно далёкий от мира, в котором обитал Генри, знает оборотня?

Гретта мотнула головой.

— Может, и говорил, может, нет. Я не помню.

— А как он представил Генри? Где вы вообще встретились?

Гретта задумалась.

— Мы с Таней продавали дом. Эта халупа находилась в ужасном районе. Тане она досталась по наследству, и мы не чаяли от неё избавиться. Ни один риэлтор не соглашался туда ехать. Поэтому я спросила Билли, нет ли у него знакомых, которые могли бы нас сопроводить. Так мы и познакомились с Генри.

— Ваш муж сразу обозначил, чем занимается его знакомый? Вы знали, чем господин Доэр зарабатывает на жизнь?

Гретта опустила глаза.

— Знала. Но это не преступление — знать, не так ли, детектив? Многие из ныне живущих, а также из тех, кто давно почил, знали о вещах куда более страшных, нежели запугивание и разбой, но это же не преступление — знать. Так меня учили когда-то.

— Вас учили неправильно, — помолчав, произнес Трой. — Преступление должно быть наказано. И молчать о преступлении — тоже преступление. С моей точки зрения.

Нарочито вздохнув, Гретта с обожанием глянула на детектива.

— Где же вы были… несколько лет назад, мой дорогой, где же вы были…

— Кому вы продали дом?

— Какой-то женщине, по-моему. Не помню точно, это давно было. Я вообще после комы плохо помню некоторые события из своей жизни.

Гретта театральным жестом приложила руку ко лбу и сокрушенно покачала головой. Трой оставил этот мини-спектакль без внимания.

— Что вы делали в этом доме неделю назад? Зачем вы туда пришли? Какова цель ритуала, который вы проводили?

Гретта распахнула свои глазищи — «широко, взмахнув ресницами как бабочка крыльями», как сказал бы поэт, а Трой обеспокоился лишь, как бы они из глазниц не выкатились. Собирай потом по пыльным углам.

— Я проводила ритуал? В доме, который мы давным-давно продали? Вы что-то путаете, господин детектив. Я не умею… не знаю даже, как. Неделю назад я лежала в больнице.

— Меня вы не помните тоже, видимо.

— Помню, разумеется. Вы ко мне в больницу приходили. И много чего говорили. Так что я вас помню.

Трою стало не по себе от тона, но больше от огня, что тлел в её глазах. На самом-самом дне, тщательно припорошённый непониманием и беспомощностью, но жаждущий вырваться на свободу.

— Я про нашу недавнюю встречу в подвале того самого дома, который вы, по вашим же словам, продали. Вы меня на неделю в больницу отправили. Аплодирую стоя вашему умению обращаться с молотком. До сих пор кости ноют.

Гретта выглядела по-настоящему растерянной. Она взволнованно обняла себя за плечи и сказала тихо-тихо:

— Я не могла такого сделать. Я ведь не могла?.. Я противница всякого насилия.

«Убивал для тебя Билли, меня откошмарил оборотень-переросток, молоток, судя по всему, вообще имел собственный разум, и все потому, что ты противница насилия. Великолепно просто».

— Позвольте узнать, помните ли вы свой звонок Генри Доэру почти две недели назад?

— Частично, — осторожно ответила Гретта. — По крайней мере, я так думаю.

— Откуда вы взяли телефон, с которого звонили Генри Доэру?

— Тан… там на тумбочке лежал. Я когда в себя пришла, нашла телефон на тумбочке.

— Допустим. О чем вы просили Генри Доэра? Простите мне недоверие и настойчивость, но очень странно выглядит вся ситуация. Вы находитесь в коме, затем приходите в себя, и единственное, что вы делаете, это звоните агрессивному, в высшей степени асоциальному типу. Зачем?

Удовлетворение, мелькнувшее во взгляде фейри, сказало Трою если не все, то многое. Впрочем, уже через секунду Гретта сменила выражение лица на скорбно-трагичное.

— Когда убили Билли и напали на меня, я… как бы это сказать, перестала чувствовать себя в безопасности. Я всего лишь слабая женщина.

— Вы фейри. Я ничего не путаю?

— Я - фейри, — лукаво улыбнулась Гретта, и Трой в который раз за этот вечер ощутил, что готов, более чем готов предать свою ориентацию, кою всю сознательную жизнь мнил стопроцентно… однобокой. — Но я и женщина. Я слишком подвержена эмоциям и не всегда могу рационально мыслить. Признаю это. Я очнулась в незнакомом месте, мне было плохо и страшно. Я… телефон лежал на тумбочке рядом, и я не придумала ничего лучше, чем позвонить тому, кто уже не раз выручал меня.

— Вы позвонили Генри Доэру, чтобы он вас защитил? Я вас правильно понял? Вы позвонили оборотню? — Трой не играл — он на самом деле не понимал, как кто-то может обратиться за защитой к оборотню. Тем более, кто-то с прошлым Гретты Смит. А пока он произносил все эти вопросы, к нему пришло осознание, что на какое-то время он поверил ее словам. Исток, где его здравомыслие? Эта девица по-настоящему опасна. — И как он должен был вас найти, если вы сами не знали, где находитесь?

— Частично правильно. Я… сначала не знала. Потом пришла медсестра и все мне объяснила. К сожалению, это только ухудшило моё самочувствие, ибо толком эта… работница ничего не знала. Разве что мой диагноз, да слухи, которыми было окутано наше с Таней прибытие в больницу. Я испугалась за Таню. Все тактично умалчивали о её состоянии. Я испугалась еще больше. И я… может быть, я была неправа, детектив, но я попросила Генри узнать, что с Таней и помочь нам после выписки. Проследить, чтобы с нами ничего не случилось.

— Он узнал?

— Больше я с ним не разговаривала. Мне было очень плохо, — потупившись, ответила Гретта. — Я… кстати, а можно узнать, что с Таней? В каком она состоянии? Можно ли ее увидеть?

Трой на все вопросы разом отрицательно мотнул головой и не слишком вежливо ошарашил следующим вопросом:

— Вам знаком оборотень по имени Вильям Малкин?

Ещё не вышедшая из роли инженю, Гретта одеревенела. Помолчала, по-детски потерла глаза, обхватила себя руками.

— Я… почему вы об этом спрашиваете? Откуда… взяли?

— В нашем департаменте разные специалисты работают. Вот копали, копали и наткнулись на интересную историю.

— Историю. Интересную. Понятно. — Гретта расстроенно поджала губы. — Не знаю никого с таким именем. Это все, что вы хотели узнать?

— Почти. Еще одна мелочь, и мы закончим.

С этими словами Трой протянул девице планшет с закрепленным на нем листком бумаги и ручку:

— Пишите.

— Что? — Гретта не шевельнулась. — Что это? Зачем?

— Следственный эксперимент. Пишите. Это всего лишь ручка и бумага.

Гретта взяла предложенное с таким видом, будто оно пропитано смертельным ядом.