Хейтер из рода Стужевых, том 1

Глава 8

Марфа паниковала: взгляд ее метался, дыхание сбилось, пальцы с силой терзали край платья по шву, будто пытаясь выдернуть спасительную нить. Её губы дрожали, как у зверька, загнанного в угол.

— Почему молчишь? — голос мой был холоден, я ощущал собственное превосходство над ней. Приятное чувство. — Не знаешь, с кем договор заключала?

— С бароном Стужевым… Платоном Борисовичем… — голос её сорвался на шёпот.

— А кто в этом доме барон Стужев? — продолжал я, чувствуя, как раздражение постепенно сходит на нет. Мне повезло, что Марфа так внушаема. Ситуация развивалась так, как мне надо.

— В-вы, Алексей Платонович…

— Верно, Платонович, — кивнул я медленно, наслаждаясь моментом. — Глава рода — мой отец. Можешь объяснить мне, почему слова Холодова, слуги моего рода, имеют для тебя более высокий приоритет?

— Я… я… Мне тётушка Акулина так сказала… — пробормотала Марфа, прижимая руки к груди, будто пытаясь защититься.

— Тётушка? — не понял я и с прищуром посмотрел на неё.

— Да, она моя тётя, — поспешно ответила девушка, виновато опуская взгляд.

Я ухмыльнулся.

— Семейный подряд? Я правильно понял?

Марфа кивнула, сглатывая ком в горле. Я едва сдержался, чтобы не расхохотаться от абсурдности ситуации. Они тут что, клан создали, думая, что могут вершить судьбу аристократического рода?

— Приведи сюда свою тётушку, — бросил я. — Она ведь главная по слугам. Чтобы сразу избавиться от всех недоразумений. Где она?

— Сейчас, — сказала девушка и поспешила убежать.

Я не успел отдохнуть после тренировки, на эмоциях ещё продержался какое-то время, но силы вновь начали покидать меня. Главное — не вырубиться раньше времени, выстоять на волевых.

Никто не спешил идти ко мне. Не пойми что творится в этом доме! Где уважение? Где страх? Где осознание своей ничтожности по сравнению со мной? Слуги есть слуги, они обязаны знать своё место. Прибегать сию же минуту, как господин позовёт!

Ванна уже почти набралась, когда в дверь робко постучала Марфа.

— Извините, — горничная не поднимала на меня глаз, — тетушка Акулина очень занята, она не может зайти к вам.

Меня опять накрыла волна ярости. Да они там все что, совсем страх потеряли⁈ Кто они и кто я! Это не просто непослушание. Это плевок в лицо. Какая-то тётка, простая прислуга, считает себя вправе игнорировать мой приказ? Да кем она себя возомнила⁈

Дожили! Жалкие слуги, самые обычные… Пусть даже с титулом, как тот же Аркадий Петрович. Он потомственный дворянин, то есть, его семья служит моему роду не одно поколение. При выдающихся заслугах они даже могут стать полноценными аристократами, получить баронский титул.

Но даже так, где дворяне и где аристократы? Я отношусь к высшей привилегированной касте, когда Холодов лишь прослойка между мной и простолюдинами. Как эти второсортные люди имеют право помыкать мной⁈ Они мне не ровня! Даже к Валентину Рожинову таких вопросов нет, он, как и я — аристократ.

Здесь, вдали от главы рода и остальных членов семьи, именно я являюсь верховной властью. У моего голоса наивысший приоритет! И какие-то простолюдины, обычные наёмные слуги, будут мне дерзить, игнорировать мои приказы? Совсем расслабились, надо к более жёстким мерам переходить.

Но пока… Пока ванна уже наполнилась. Я выдохнул сквозь зубы, щёлкнул замком и вошёл внутрь. Вода обволокла тело, размывая края сознания. Главное — не отключиться. Сейчас это было бы слишком опасно.

Когда вода остыла, я заставил себя вылезти. Тело налилось свинцом, каждый шаг давался с трудом. Кушать хоть и хотелось, сил уже не было ни на что. Я упал на кровать и тут же уснул. Даже не знаю, пытался ли кто-то меня разбудить или нет.

Проснулся я сам, уже после обеда. Тело обрело порядком позабытую лёгкость, как после хорошего отдыха. Потянувшись, я неспешно оделся, причесал волосы, стараясь придать себе достойный вид, и спустился вниз. Настроение было приподнятым — вот что значит нормальный сон.

На кухне я застал Фёклу — она с грохотом орудовала посудой, но, завидев меня, тут же замерла.

— Алексей Платонович? Вы что-то хотели? — она обеспокоенно уставилась на меня.

— Да, подай мне обед, пожалуйста, — я старался вести себя как можно более благородно и величественно. — Со вчерашнего дня ничего не ел.

— Конечно, будет сделано, — кивнула женщина.

Когда я уже доедал ароматное, насыщенное специями жаркое, в кухню вошёл Аркадий Петрович. Сел сбоку, так как я занял место во главе стола, скрестил руки на груди и принялся буравить меня осуждающим взглядом. Он что, ждёт, что я подавлюсь? Ага, конечно. Пусть мечтает.

Но еда была слишком хороша! Говядина буквально таяла на языке, картофель разварился до нежной мягкости, напитавшись подливой. Я ел быстро, увлечённый вкусом, и в какой-то момент не удержался — поперхнулся, жадно заглатывая кусок. Пришлось поспешно запить водой, чтобы не раскашляться. Чёрт, а ведь впереди ещё малиновый пирог, от которого исходил дурманящий сладкий аромат…

— Вы что-то хотели, Аркадий Петрович? — спросил я, вернув себе невозмутимость.

Его присутствие действовало на нервы, а в голове всплывали воспоминания о бесконечных тренировках, заставляя напрячься. Как тут расслабиться и насладиться едой?

— Ты не явился на завтрак и опоздал на обед, — произнёс он сухо, будто устал.

— Полагал, вы более сообразительны и наблюдательны, — хмыкнул я, откинувшись на спинку стула. — Я отдыхал после изнурительной тренировки.

— Своевременный приём пищи — важная часть режима, — заявил он с серьёзным видом, — который ты не должен нарушать, если хочешь стать сильнее.

— Если режим так важен, то, может, не стоит так нагружать неподготовленный организм? — хмыкнул я, не приступая к пирогу. — Или полноценный отдых не часть режима?

Не хочется подавиться перед этим выскочкой. Но как же вкусно пахнет!.. Надо договорить с ним, а потом уже продолжать свой обед и завтрак в одном флаконе.

— Если использовать более щадящие тренировки, то ты за оставшееся время ничему не научишься, — сказал он с недовольством. — А в академии нянчиться с тобой никто не будет. Придётся и серьёзные физические нагрузки испытывать, и учиться одновременно. Ты потянешь?

— Я не об этом говорил, незачем придавать моим словам иной смысл, — осадил я его, ледяным тоном перечёркивая любые возражения. — После интенсивных тренировок мне требуется отдых, вот и всё.

— Ты и так отдыхаешь весь день, — фыркнул он. — Занятия занимают утром два часа и вечером от силы час. На большее твоего ущербного дара не хватает.

— Он у меня хотя бы есть, — парировал я с усмешкой.

Да, у Аркадия Петровича был лишь небольшой нейтральный источник. Он мог пользоваться артефактами, плести слабые базовые заклинания, но стихийная магия для него оставалась недостижимой вершиной. А ведь именно пробуждённый дар был основным критерием для получения аристократического титула.

Порядок получения титулов был строго регламентирован. Для начала, нужно поколениями служить аристократическому роду минимум двести лет, а также к тому моменту иметь талант минимум троим членам семьи. Если условия соблюдены, а потенциальный сюзерен согласен таковым стать, выйдя из статуса обычного нанимателя, то род получает дворянский титул. Тогда члены семьи считаются уже не обычными простолюдинами, они имеют право заключать браки с аристократами.

Не то, чтобы толпами кто-то выстраивался в очередь к таким людям, важна сама возможность. Ведь если через сто лет минимум в роду появится настоящий дар, он же усиленная версия таланта, передающийся по генам, и сюзерен будет достаточно благосклонен, чтобы выделить земли, то даётся баронский титул, первый аристократический. Следующей же ступенью может стать полноценное отделение рода как самостоятельного.

Аркадий Петрович был дворянином, все сроки давно прошли, но в их роду никогда не пробуждался конкретный талант, который можно было бы отнести к дару. Да и сомнительно, чтобы мой отец на полном серьезе выдал Холодовым землю. Для этого нужно иметь приличный политический вес, чтобы надавить, или находиться в очень хороших отношениях с сюзереном. Кто по доброй воле просто так отпустит верных слуг?

Насколько я знал, сам Аркадий Петрович не страдал от того, что у них даже спустя триста лет служения нет дара. А вот его брат — другое дело. Но Ивана Петровича рядом не было, и потому мои слова не могли по-настоящему обидеть человека напротив.

— Толку от твоего дара никакого, — буркнул Аркадий, видимо, решив закрыть тему. — Режим важен. Если будешь пропускать приёмы пищи, то после ещё двух подобных инцидентов никто разогревать и подавать тебе еду не будет. Я ясно выражаюсь?

Я с удивлением уставился на него, даже проморгался от неверия. Не, ну старый хрыч совсем берега попутал!

— То есть вы, Аркадий Петрович, хотите лишить меня, своего господина, еды? Причём в моём же собственном доме? Я вас правильно понимаю?

Я с нескрываемым самодовольством наблюдал, как его лицо на мгновение потеряло уверенность.

— Твой отец поручил мне заниматься твоей физической подготовкой перед поступлением в академию, барон, — его голос стал жёстче.

Титул сказал так, будто выплюнул. Что, завидует, что сам не аристократ? Забавно. Вот только, кажется, в воспоминаниях оригинального Алексея ситуация немного иная. Наверное, стоит найти в сети и перечитать законы об аристократии и дворянстве. Что-то мне подсказывает, что не имеет права этот червь тыкать мне, но прежний владелец тела принимал подобное как должное.

Вот только, увы, есть загвоздка — у меня нет смартфона! Как и компьютера. В том поместье, в Туле, был, но не здесь. Кажется, в этом мире есть компьютерные клубы, куда могут прийти нищие простолюдины. Те, кто не в состоянии купить себе компьютер или смартфон.

Чисто теоретически, я бы мог обвинить Холодова в краже. И он бы даже не смог тогда меня переиграть! Но если такой скандал всплывёт, то отец точно не оценит подобный поступок. Одно дело, когда пришлый наёмный маг-преподаватель внезапно нападает на ученика, а другое — воровство слугой рода у собственного господина. Обычные наёмные могли такое сделать, но если дворянин, то это существенный удар по репутации барона Стужева.

И вот как мне поступить? Холодов, мразь такая, сильнее. Я не могу просто так вернуть своё. Но я ведь человек науки, искусства. Мне головой работать надо, а не кулаками. То есть, что-то придумать, переубедить. Союзник не помешал бы, да только где его взять?

Улька могла бы помочь, но ей лучше находиться рядом с отцом, наблюдать за его жёнушками. Неизвестно, что те могут предпринять в моё отсутствие. Так что для начала надо обработать слуг. Но между ними и мной находится этот старый упёртый хрен.

— И лишение меня еды входит в твои обязанности? — прищурился я.

— Это для режима! — буркнул Холодов.

— Голодать после изнуряющих тренировок?

— Я не это имел в виду. Ты должен соблюдать режим!

— Так я его и соблюдаю, согласно ритмам организма.

— Какие ещё ритмы? Что за чушь? Есть нормативы…

— Нормативы оставьте своим солдафонам-простолюдинам! — перебил я его. — То, что вы ничего не знаете о ритмах организма, меня ничуть не удивляет. Не по статусу, да и не по образованию информация. Аристократ, и уж тем более маг, должен ориентироваться на собственное самочувствие, чтобы не надорвать источник. Если я угроблю свой дар из-за ваших «нормативов», полагаю, отец скажет вам «спасибо». Или вы именно этого и добиваетесь?

Какую же пургу я нёс! Сочинял на ходу. Но нужно ведь хоть как-то приструнить этого выскочку! Это Алексей слушался Холодова по объективным причинам, как и я по инерции памяти тела. Может, я бы и дальше побаивался его, не замечая очевидного. Но он уже начал переходить все рамки дозволенного.

Вот только есть то, чего Аркадий Петрович не знает, в отличие от меня. Я здесь главный герой и попаданец, а старый хрыч — жалкий энписи, второстепенный персонаж заднего плана. Он здесь лишь для того, чтобы я превозмогал. Вот и буду этим заниматься. Как сейчас — ставить на место зарвавшегося слугу своего рода.

А то смотрите какие все, берега попутавшие. Смеют перечить мне, своему господину! Как я сказал, так и должно быть, это закон!

Аркадий Петрович смотрел на меня с раздражением и, судя по всему, обмозговывал услышанное. Что, не ожидал? То-то же.

— Ничего подобного я делать не собирался. У меня конкретная цель — подготовить тебя к академии. Не мешай мне выполнять свою работу.

— А учебники вы мне тоже предоставите? — хмыкнул я.

— Что? — в его взгляде появилась растерянность.

— При поступлении аристократа нет экзамена, но разве мне не требуется знать некоторую базу, чтобы показать себя подобающим образом среди сверстников?

— Так ты и так хорошо учился!

— В Туле, да, — кивнул я. — И готовился поступать в Тульскую Магическую Академию по направлению госуправление. Сейчас же заведение другое и специальность. Улавливаете суть?

На самом деле боевому факультету вообще ничего не требовалось, кроме физической подготовки. В этом плане аристократам проще, чем дворянам и тем более простолюдинам. Люди моего статуса поступают автоматически, когда остальные уже борются за оставшиеся места. Насколько мне известно, желающих всегда гораздо больше. И если до двадцати одного года не поступить, то потом уже только на заочное направление или вообще только в колледж магический. Для людей низшего статуса, но имеющих хоть какой-то процент таланта.

Но вряд ли всё это знает Аркадий Петрович. Его дети и внуки посещали обычные учебные заведения, лишь двое из них имели талант и поступили в магический колледж, даже не в академию. Так как высшее образование требует немалых денег, и мой отец решил, что оно того не стоит, и среднего образования для них будет вполне достаточно. И дешевле в разы.

К тому же, право на трёх жён имеют лишь аристократы, чтобы увеличить шансы рождения детей с даром, а не обычным талантом. Дворянам же надо изгаляться, заключать браки и разводиться, если что-то идёт не так. Потому среди них и существуют такие проблемы не только с обретением дара, но и вообще с поддержанием нужного количества талантливых членов в семье. Частично дисбаланс можно закрыть заключением новых браков и усыновлением талантливых простолюдинов, но это тоже не панацея. Прилив чужой крови не есть хорошо, в ней можно и утонуть, когда чужаки встанут у власти. Не стоит забывать и о престиже семьи.

В общем и целом я переиграл старика. Понял это, когда услышал:

— И какие книги тебе нужны?

— Откуда мне знать, если я даже не могу зайти на сайт академии и посмотреть? Смартфон, знаете ли, куда-то делся.

Он усмехнулся.

— Ты всё так же хитёр, но меня не провести. Я сам схожу в академию и всё узнаю напрямую.

Сказав это, он поднялся из-за стола и покинул трапезную. А я с вожделением посмотрел на малиновый пирог и надкусил его. Вкуснотень! Жаль только, что за всей этой болтовнёй чай остыл.

Не то, чтобы я ожидал, что Холодов купится на моё словоблудие, но всё равно вышло неплохо. Главное, я прощупал его, и знаю теперь, что он туповат. Нужно только воспользоваться этим изъяном с умом.

Увы, ничто хорошее не длится вечно. Чуть больше, чем через час начиналось моё занятие магией. Настроение снова упало, пирог показался уже не таким вкусным. Ещё и рука слегка побаливала — та самая, на которой я сжёг листок бумаги.

Нет, нужно довести дело до конца. Допив чай, я нашёл Акулину. Та находилась в специальной кладовке с окном, что-то записывала в амбарной книге. Наверное, это место можно было бы назвать кабинетом, если бы не громоздящиеся вокруг тюки с постельным бельем и занавесками, а также какие-то куртки и халаты на крючках напротив неё.

— Вы что-то хотели, Алексей Платонович? — она посмотрела на меня, как какая-нибудь чиновница в МФЦ. Меня от такого передёрнуло.

— Акулина, — сказал я, ухмыляясь, — мне кажется, у вас произошло недопонимание ситуации.

Женщина уставилась на меня с недоумением, даже ручку отложила и сцепила ладони замком.

Чтобы не стоять перед ней, словно на приёме, я взял стул и уселся напротив с видом хозяина ситуации. Собственно, так оно и было на самом деле.

— И какое же у меня недопонимание? Не томите, Алексей Платонович.

Я сказал ей то же самое, что и Марфе. Женщина также подтвердила, что нанял её барон Стужев. Вот только…

— Деньги мне платит, может, и род Стужевых, но Аркадий Петрович показал мне официальную бумагу за подписью вашего батюшки. Там чётко указан приоритет приказов на то время, пока вы будете находиться здесь.

Стоп, что? А вот этого я не предвидел.