Хейтер из рода Стужевых, том 1

Глава 25

Когда я вернулся домой, почувствовал сестру сильно заранее. Как обычно, она полыхала гневом. Находилась за углом коридора, справа, в сторону хозяйственных помещений. Наверное, хотела испугать исподтишка.

— О, сестрёнка, ты меня встречаешь? — я почти что выпрыгнул из-за угла, сам испугав её. — Это так мило! Я очень рад!

— Сколько раз тебе повторять? — прорычала она, сжав кулаки от ярости. — Не называй меня сестрой! И вообще, где ты шлялся⁈

Ха, ещё б я тебе отчитывался, сестрёнка.

— Занимался своими делами, — пожал плечами, делая вид, что не замечаю её кипящей ярости. — Не думаю, что тебе интересно будет. Могла бы и написать сообщение, ради тебя я бы поспешил закончить их поскорее.

Мария недовольно цыкнула и скрестила руки под грудью.

— Я искала тебя. Нам нужно поговорить, — сказала она более спокойно.

— О чём это? — я сделал заинтересованный вид.

Девушка повертела головой, прислушалась, с прищуром посмотрела на меня и шагнула чуть ближе.

— У меня к тебе предложение, — убавила она громкость, внимательно смотря мне в глаза.

— Какое? — улыбнулся я, догадываясь о сути. Всё шло согласно моему плану, даже гордость берёт за предусмотрительность.

— Спарринг. Настоящий. На полную силу.

— Аркадий Петрович запретил, — усмехнулся я, напомнив ей о старике.

— Он не узнает, — уверенно заявила она, чуть вскинув голову. — Я обещаю не убивать тебя. Но не обещаю, что сможешь ходить после этого.

Я еле удержался, чтобы не рассмеяться. Как же она уверена в себе! Моя глупая наивная сестрёнка.

— А если я откажусь?

— Что, испугался? — тут же хмыкнула она. — Это так на тебя похоже.

— Ради тебя, родная, я готов на многое, — приторно улыбнулся ей, ощущая нарастающую ярость девушки. — Но мне было бы приятнее что-то получить взамен на твою просьбу.

— И что тебе нужно, мелочь? — прищурилась она, ожидая подвоха.

— Будешь звать меня любимым братом или братишкой. Что-то в этом роде.

— Если победишь, — ответила она после заминки, так как сдерживала очередной всплеск эмоций.

Её лицо расплылось в довольной улыбке — явно предвкушала, как надерёт мне зад.

— А если победа будет на моей стороне, то ты больше никогда не назовёшь меня сестрой, никогда не будешь упоминать о нашем родстве.

— Договорились, — с лёгкостью согласился.

Определённо не такой скорый и лёгкий ответ она ожидала, так как даже подвисла ненамного.

— И не вздумай сбежать. Тогда автоматически станешь проигравшим, понял? — решила она перейти к угрозам.

— Если координаты будут назначены, и я с ними соглашусь.

— Ты так можешь оттягивать до года, а то и больше, — недовольно проворчала она.

— Месяц. В течении месяца устроим спарринг. Но последнее слово о месте и времени за мной, — я протянул ей руку, и Мария её с силой пожала. Но мне пофиг, сам надавил посильнее.

Девушка пискнула и вырвала ладонь, прижав её к груди. С допингом в виде её ярости я сильнее обычного человека.

— Совсем сбрендил? — воскликнула она. — Что творишь⁈

Будто не сама первая начала. Ох уж эти женщины!

— Прости, дорогая, не рассчитал силы.

— Ты… — зашипела она аки гадюка, но нашу милую беседу прервали шаги слева — по коридору шёл Холодов.

— Время обеда, — громко сказал он, смерив нас подозрительным взглядом. — Пройдёмте в трапезную.

— Аркадий Петрович! — Мария тут же встрепенулась, повиснув у него на руке. — Виктор сказал, что сможет прийти сегодня вечером. Можно? Вы обещали!

Старик остановился, тяжело вздохнул и посмотрел в потолок. Но он не злился, иначе я бы почувствовал.

— Хорошо, пусть приходит.

— Спасибо, — обрадовалась Мария и поспешила занять место за столом.

Даже я немного выдохнул, так как поток энергии от нее ослабился.

А вообще, это немного утомляет и перегружает ментально. От эйфории когнитивные способности падают, а я себе такого не могу позволить. Потому после обеда занялся тренировками с даром, чтобы слить лишнюю энергию.

До ужина оставалось достаточно времени, так что я успел попереписываться в чатике с Викторией и Татьяной. Ни о чём конкретном, лишь общая информация. К сожалению, провести меня на мероприятия друзей они не всегда могли, так как места давно забронированы, а вот на свои — вполне. И ближайшим таким событием была вечеринка Валентина Рожинова. Его сестра уверила меня, что брат не посмеет что-то сделать её гостю, так как это давнее личное указание отца. А против этого человека они оба пойти не могут.

Перед ужином была тренировка по рукопашному бою, но Аркадий Петрович больше заставлял отрабатывать отдельные приёмы, чем позволял нам нормально спарринговаться. Собственно, я привык, в отличие от сестры.

Так незаметно наступил вечер, и пришло время нашего званого ужина. Я приоделся в синий костюм, который мне подготовила Марфа. Странно она на меня поглядывала, будто влюбилась. Да и взяла на себя роль моей личной служанки на полставки. Так же я слышал, как на неё кричала Мария — той не нравилась её нерасторопность.

Хомутов явился ровно к назначенному времени с букетом красных роз. Мария так сияла, что у меня в глазах слепило. Я вежливо поздоровался с парнем и пригласил его пройти в столовку. То есть трапезную.

Там нас уже дожидался Холодов. Формально он был олицетворением власти нашего отца, потому и исполнял его функцию. Даже интересно стало, предупредил ли он Платона Борисовича о визите Хомутова. Не думаю, что тот бы обрадовался подобной самодеятельности.

— Итак, Виктор, — когда все формальности было соблюдены, а блюда поданы на стол, сказал Холодов, — Мария говорит, вы осознали свою ошибку и более не позволите себе недостойного поведения.

— Да, Аркадий Петрович, — тот почтительно склонил голову. — Я глубоко сожалею о случившемся и сделаю всё, чтобы заслужить доверие. Признаю, что был не сдержан, и мои чувства к Марии тому не оправдание.

— Он правда раскаивается! И больше так не поступит, — Мария поспешила вставить свои пять копеек. Тараторила так, будто может не успеть закончить фразу.

Холодов взглянул на неё и укоризненно покачал головой:

— Ты слишком доверчива, Мария. Влюблённость ослепляет тебя.

— Я уже взрослая и сама всё прекрасно понимаю, — сделала она обиженный вид.

— А что, собственно, гарантирует, что подобное не повторится? — старик с прищуром посмотрел на Хомутова.

— Да уж, интересный вопрос, — хмыкнул я, аккуратно отрезая кусочек мяса. — Особенно если учесть, что у некоторых «раскаяние» заканчивается, как только девушка остаётся без присмотра.

Мария постаралась пнуть меня под столом, но я это предвидел и отодвинул ноги в сторону. Она сидела рядом с женишком, я напротив него, а во главе стола — старик.

— Помолчал бы, — холодно сказала она с показным равнодушием, когда я ощущал жар гнева, идущий от неё. — Твоего жалкого мнения никто не спрашивал.

— Но и разговаривать мне никто не запрещал, прошу заметить, в моём доме, — надавил я.

Мария лишь фыркнула на это и отвернулась.

— Я понимаю ваши сомнения, Аркадий Петрович, — спокойно и уверенно сказал парень, явно игнорируя моё присутствие. — Но мои намерения серьёзны. Я уважаю Марию и хочу, чтобы между нами были только честные отношения.

Аркадий Петрович пристально посмотрел на него:

— Честные? Хорошее слово. Но как-то с ситуацией вашей по отношению к Марии не вяжется.

— Так точно, Аркадий Петрович. Я честен, как никогда. Хотя формальности требуют, чтобы первую жену мне выбрал отец… — он запнулся и посмотрел на Марию, но та с пониманием кивнула, взяв его за руку. Мне аж поплохело от этой напускной ванильности, — я искренне желаю, чтобы Мария Платоновна заняла в моём доме особое место. Место любимой жены. То, что она будет являться второй женой, лишь формальность и дань традициям.

— Аркадий Петрович, мы любим друг друга… — начала было говорить моя сестра, но я грубо её перебил:

— Особое место? Второй женой? Или, может, просто любовницей, пока графу не надоест? Сомневаюсь, что дело дойдет до женитьбы. Интересно, почему? — усмехнулся и, закину в рот кусочек мяса, посмотрел на графа с улыбкой превосходства.

Гневом полыхнуло не только от Марии, но и от него. Правда, парень явно умел держать лицо получше моей сестры.

— Вы ошибаетесь, Алексей Платонович, — ровным тоном сказал он. — Я предлагаю честный союз. Ваш род, при всём уважении, не столь высок, как мой, но я готов пренебречь этим ради чувств. Вам бы ценить это, а не прислушиваться к глупым слухам и строить домыслы.

Аркадий Петрович сдвинул брови. Он тоже испытал вспышку гнева, но вида совершенно не подал.

— Чувств? — сказал старик так, будто угрожал. — Хотелось бы верить, да вот только у меня иная информация. Так называемые «слухи» имеют под собой реальную почву: слишком много тому свидетелей и доказательств.

— Чушь, — возмутился граф, всем видом выказывая ущемлённое благородство.

Вот ведь артист! Алексей лично слышал его разговор с дружками. Там всё было совсем недвусмысленно, мотивы его слишком очевидны.

— Аркадий Петрович! Не знаю, что у вас за источники такие, но это всё поклёп, наглая ложь. Я слишком состоятелен, чтобы не иметь недоброжелателей. Уверен, это всё их происки.

Как запел-то! Вы посмотрите, какое благородство! Я тихо хрюкнул от такого актёрского таланта и поспешил запить водой.

— Аркадий Петрович, он не обманывает… Все эти слухи, — сестрица злобно глянула на меня, как бы намекая на источник тех самых «слухов», — наглая ложь, я уверена!

— Молчи, Мария! — холодно обратился к девушке Холодов. — Твою позицию я знаю, но здесь и сейчас Виктор у нас в гостях с определённой целью, с него и спрос. Не вмешивайся.

Моя сестра явно хотела что-то возразить, но не посмела.

— Допустим, ваши чувства искренние, — продолжил старик, внимательно смотря на Виктора. — А что, если ваш отец найдёт вам более выгодную партию и для второй жены? Вы откажетесь ради чувств? Посмеете пойти против? Или предложите ей место третьей жены? Четвёртой? Любовницы? Зато любимой ведь, правда? Это-то важнее.

Тон Холодова сочился сарказмом. Молодец старик, похвально. Граф злился, но молчал, подбирая слова и прожигая взглядом жалкого дворянина. Наверняка сильно гордость прищемило подобное обращение от менее титулованного человека.

— Я… уверен, что смогу убедить его, — жёстко сказал он.

Мария расцвела от таких слов. Наверное, при более спокойной обстановке на шее бы у парня повисла и в щёчку поцеловала от счастья.

— То есть — нет, — с усмешкой заметил я.

Мария тут же зло глянула на меня — который раз за этот вечер, готовая наброситься, как дикая кошка. Какая же она прямолинейная и очевидная. Это так мило и забавно.

— Я не могу идти против воли отца, но клянусь, Мария не будет обижена, — Виктор зло смотрел на меня, но голос его был твёрд и полон уверенности. — У меня с главой рода по этому поводу был давний договор, смею вас обнадёжить.

— Вот как, — внимание к себе привлёк Холодов. Он выглядел так, будто сам готов прибить гостя на месте.

Виктора пробрало, в глазах мелькнул страх, он сглотнул. Собственно, он всегда был трусом, просто умел хорошо держать лицо, когда ему это нужно. А ещё гордости с самомнением у него в избытке. Здесь он чувствует себя уверенно из-за высокого статуса графа, но сейчас, похоже, старик смог как-то надавить на него.

— То есть, иными словами, можете её бросить, если папенька прикажет, но пока — «особое место» и «тёплые чувства», — продолжил Аркадий Петрович с нотками угрозы. А потом внезапно улыбнулся и давление спало.

Я посмотрел на старика как в первый раз. Думал, он только мечом да кулаками горазд махать, а он ещё и дипломат неплохой. Неожиданно. Образ туповатого вояки треснул.

— Вы считаете, — продолжил он мягко, но за словами чувствовалось двойное дно, — Стужевы настолько нищи, что продадут дочь за намёк на милость графского дома? Даже если она сама рада прыгнуть в клетку, мы ей этого не позволим!

— Именно! — поддакнул я с гордым видом.

— Я не это имел в виду! — поспешил Хомутов отнекиваться.

— Аркадий Петрович! Вы что такое говорите⁈ — возмутилась Мария. — Всё совершенно не так!

— Нет, граф, — Холодов даже не посмотрел на неё. — Вы пришли сюда, думая, что мы проглотим эту подачку. Что Мария, наивная девочка, поверит в ваши «тёплые чувства», а я — в вашу «честность» и договорённости с отцом, главой рода, — Аркадий Петрович встал, опираясь на стол. — Но я вам скажу вот что.

Повисла тишина. Виктор напряжённо замер, я тоже отвлёкся от еды, так как события происходили довольно интересные. А Холодов-то жжёт! Умеет, когда хочет, нагнать пафоса.

— Если вы посмеете поиграть чувствами Марии, — тихо, но чётко сказал он, — если бросите её, опозорив… то ваш графский титул не спасёт вас от меня. Я стар, мне нечего терять, а ещё я помню, как стрелять из ружья.

Виктор аж побледнел:

— Это… угроза? Вы же… не серьёзно? Да за такое…

Не знаю, что Виктор хотел сказать ещё, но пауза чутка затянулась, и я решил поддать пафоса в печку пафоса:

— Нет, граф. Это обещание, — с наслаждением сказал я, пристально смотря на него с улыбкой на губах.

Мария вскочила на ноги:

— Да как вы смеете? Я отцу расскажу! Вы хоть понимаете, что говорите? Это же прямая угроза графу! Если только посмеете, я никогда вас не прощу! Я руки на себя наложу! Вот!

Ну Мария… Одно слово — женщина. Вечно у них любовь до гроба и всё такое, ни капли логики. А потом будет отнекиваться: «я такого не говорила».

Аркадий Петрович, не глядя на неё, обратился к Виктору:

— Надеюсь, ничего этого не случится. И я зря выдумывал себе лишнего. Прошу простить меня, граф Хомутов, — он уважительно поклонился и сел. — Надеюсь, вы и правда любите Марию. Единственное, пусть пока с вами будет находиться Алексей. Уважьте просьбу старого человека.

— Без проблем, — Виктор пожал плечами и многозначительно глянул на меня, разве что пальцем по горлу не провёл для полноты образа. Ага, напугал, боюсь-боюсь.

Эх, а враги-то множатся. И за что мне всё это? Глупый мир.

— Кстати, Виктор, — обратился я к нему, — а вы надолго к нам?

— Недели на две-три, — нахмурился парень, смотря на меня исподлобья. — К сожалению, у меня есть обязательства, я не могу надолго покидать Тулу.

Дальше разговор пошёл куда более спокойно, я бы даже сказал — семейно. Холодов вёл себя как добрый дядюшка, а Виктор — как образчик воспитанного парня. Скукотень.

Когда всё закончилось, сестра глянула на меня взглядом убийцы:

— И чего ты там вякал за столом?

— Лишь заботился о тебе, любимая сестра, — улыбнулся я, наслаждаясь её гневом. — Подыгрывал Аркадию Петровичу, не более того.

— Виктор и правда смог показать себя с лучшей стороны, — сказал старик. — Я дам ему шанс, но будь осторожна. Ты не должна покидать поместье без Алексея, поняла?

Холодов строго посмотрел на неё, в ответ же девушка сдержанно кивнула. Когда он ушёл, она с торжеством посмотрела на меня:

— Только попробуй влезать, прибью.

— Тогда пожалуюсь Аркадию Петровичу, — пожал я плечами. — Интересно, что он тогда скажет?

— Червяк, раздавить бы тебя.

— Силушки-то хватит? — я посмотрел на неё с улыбкой. — И до нашего спарринга лучше тебе держать себя в руках.

— Надеешься победить? Ха!

— Надежда умирает последней. Лучше скажи, если вдруг отец и тебя переведёт в Тамбовскую академию, как долго Хомутов будет помнить о тебе?

— Во-первых, с чего бы отцу так поступать? — хмыкнула она. — А во-вторых — ещё как будет помнить! Проблема лишь в стервятницах, которые вьются вокруг него постоянно. Но он выбрал меня! И я не намерена упускать этот шанс! Ладно ты, тупица, но почему отец не понимает очевидного? Этот брак только укрепит наш род!

О, сама наивность! Она действительно верит, что он женится на ней! В упор не хочет замечать очевидного — что становится в один ряд со всеми его пассиями, которых он меняет как перчатки. И это не считая того, что я слышал своими ушами. Женщины, что с них взять?

А через два дня мы получили официальное приглашение на мероприятие Виктора Рожинова. Игра начинается.