Херши. Стрела пущенная твоей рукой

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Из портала мы вышли уже в огромном кабинете. Потоки были в высоты метров шесть. Их поддерживали колонны. Все в кабинете говорило о богатстве и власти его хозяина. Деревянная мебель с тонкой резьбой и полировкой, огромный стол, книжный шкаф во всю стену. Мягкие кресла стояли не только у стола хозяина кабинета, но и около маленького столика у камина сбоку. Туда Директор Мати и уселась, пригласив меня.

— А что за проблемы у этого артефактера с ними? Правда, не знаю, с кем.

— Неудачная любовь. Влюбился в мальчика на год младше, а тот оказался еще тем пройдохой. Пытался заработать денег, устроив Матеуса артефактером для отступников. Выступал посредником при сделках. Погорел на своей жадности, но перед смертью выдал, кто именно делал артефакты с магией тьмы и света. А Матеус очень расстроился, когда все узнал. Сдал отступников, перейдя с повинной. Готов был пойти в тюрьму, только бы отомстить. Но так как сам он с отступниками дел не имел и функции артефактов знал далеко не полностью, только по школьным книгам, то отделался легко. Живет и работает под надзором тайной службы, поэтому может себе позволить не отказываться от запрещенных или неоднозначных заказов. Все, кто к нему вошел попадают под внимание надзора. Но ты итак под их вниманием.

— И он не пробовал их всех убить?

— А ты бы так поступила?

— За любимого человека? Если бы могла, то да. Главное убить себя до того, как нагрянет надзор или уйти в бега и заняться охотой на врагов. — я даже рассмеялась — Наверное, мне просто это говорить, потому что все мы мертвы с момента, как попали в ваш проклятый мир. В родном мире я бы, наверное, плакала недели две. Может быть, уговорила родителей переехать, если бы меня доставала плохая компания бывшего.

— Ты ощущаешь себя мертвой внутри?

— Это очень трудно, когда постоянно что-то болит, тебя пытаются унизить или как-то издеваются. — Я ощущаю себя мертвой снаружи. Закованной в оболочку из мертвой плоти. — Ну, хватит ходить вокруг. Это был замечательный день. Смотрите, что вы там хотели и передавайте дальше. Мне уже все равно. Спасибо, что дали время собраться с мыслями. Теперь я готова.

К казни. Но этого я вслух не произнесла. Просто закрыла глаза, откинулась на спинку кресла и расслабилась. Мысли о волнах и силе гнала прочь. Чтобы не о чем не думать, представляла свое платье со стороны. Только в моей голове оно было нежно-вишневым.

Почувствовала первое несмелое касания моего сознания магией и удержалась. Не ответила. Продолжила мысленно расслабляться и представлять платье, позволяя чужой магии войти в меня.

Голова жутко заболела. Хотелось кричать, орать, выбежать отсюда. Забиться в угол и спрятаться. Но я не позволила себе это. Только открыла рот и запела, посильнее вдавливая пальцы в подлокотники.

Песня сирены, композиция моего мира. Очень красивая и грустная песня, позволяющая вместо крика тянуть гласные. Голос отражался от стен, уносясь к потолку. Большое полупустое помещение кабинета скрывало прекрасную акустику, раскрашивая и открывая голос. В песне сирена рассказывала о красоте моря. О грозовых штормах и волнах в дождь, на которых так прекрасно кататься. О безмятежности дна и покое его обитателей.

Боль все усиливалась, но уже не была такой острой. Я ухватилась за голос, стремясь, чтобы он звучал как можно красивее. Всю боль я вложила в песню. Всю силу направила в нее. В какой-то момент не выдержала и провалилась в себя. Море силы бушевало, как в самый страшный шторм. Дождь заливал горизонт. Ветер поднимал валы выше неба. А я спокойно парила в водяном столбе, возвышающемся над водой. Я все еще пела, находясь под водой. И вода разносила мой голос на огромное расстояние. Усиливала, отражала.

Не знаю, сколько я находилась в таком состоянии, но когда, наконец, смогла прийти в себя, я все еще тянула песню, но не одна. Голова уже не болела. Я открыла глаза.

— Директор Мати?

Она прекратила петь и открыла глаза. Радужка просто светилась вишневым.

— Какая красивая песня. Что это было?

— Песнь сирены.

— А уж нам как понравилось. Когда двое ментальных магов в один миг кинули зов, я думала, парни передерутся за право прийти. Скажите, а почему зов услышали только они? От мальчишек с подготовительного до дряхлого библиотекаря? — Я резко повернулась и увидела девушку.

Молодая, высокая, в мантии лилового цвета. Она стояла такая властная, в ореоле своей силы и смотрела очень неодобрительно. Рядом с ней было еще три женщины. Постарше, и такие же недовольные.

— Я думала, защита кабинета выдержит натиск ученицы.

— По-видимому, так оно и было, герцогиня, но ровно до тех пор, пока вы к ней не присоединились. — Камни дрожали, повторяя ваши голоса. Я даже не думала, что такое возможно. Вода в фонтане сошла с ума и взвинтилась столбом, явив образ невиданной морской девы. Ее хвост был метров пять, а плавники больше походили на странно стриженные перья, — магичка повела рукой в сторону, и на полу возникла иллюзия, только без голоса. В величественной морской деве я, к ужасу, узнала себя.

— Простите, мне было немного больно.

— Почему только мужчины, — цепкий взгляд тут же вцепился в меня.

— В мифологии моего мира сирены сманивали своим голосом только моряков.

— Глупости. Они могут сманить любого. — И ты возомнила себя нежитью? — прекрасное восковое лицо подернуло презрение.

— Я плавала в океане своей силы и тихо пела подходящую песню, чтобы не кричать. Образ родился сам собой.

— Океане? Тут едва наберется на ручеек.

Я опустила взгляд и увидела зеленое платье.

— Ты смогла удержать защиту моего кабинета? — голос директора стал неожиданно жестким.

— Да, госпожа директор.

— Тогда зря зашла. Пошла вон. Я вызову тебя, когда потребуешься.

Магиня развернулась и быстрым шагом вышла прочь. Я дождалась, пока и остальные уйдут.

— Директор Мати, что это было?

— Конкурентка. Мечтает сесть на мое место, но опыта ей пока не достает.

— Я про зов.

— Твоя магия оживает. Ее очень долго держали под контролем. Сперва прорвалась магия целительства, потом темная, и вот ментальная.

— И насколько это нормально? А фонтан?

— Не обращай внимания. Тут все пропитано магией. Даже вода разумна. А ты воззвала к магии разума. Ничего удивительного, что она явила всем твой образ. Он показался ей родным. Даже камень, то есть земля, не осталась равнодушной к песне. Тем более воздух, создавший для тебя акустику пещеры в моем кабинете. Думаю, с духами стихий ты сможешь поладить. Стихийной магии тебе это не даст, но некую защиту обеспечит.

— Тогда почему не отозвались тьма и свет?

— Они не стихии. Чтобы воззвать к ним, нужно иметь капельку в себе. И хорошо, что ты этой капелькой не воспользовалась. Тогда бы на зов явились далеко не живые.

— Вы нашли что-нибудь в моей голове, или я вам помешала?

Директриса отмахнулась рукой, призывая чайник и чашки — ничего опасного для тебя или других. В тебя старательно переносили чужие знания. Этикет, язык и умение драться от одной девушки, из благородных. Разумеется, ритуала изъятия она не пережила. И человеком не была, кстати.

— Демоница?

— Очень похоже. Но воспоминания сильно обрезали. Этикет тебе достался только потому, что его учат в одно время с началом тренировок. А вот темную магию компоновали искусственно, на основе книг и личного опыта.

— И вот так, как со мной, можно с любым?

— Нет. Для этого нужно обладать ментальной магией и развитым телом. Тебе развитие тела заменила целительная магия. А без твоей тьмы дух не смог бы долго в тебе существовать. Так что отступник искал определенные силы. Причем, весьма редкое сочетание. Хотя целительством мог бы и пожертвовать.

— Остальное все тоже выяснили? Степень виновности?

— Да.

— Куда меня теперь?

— Можешь идти к себе.

— Но мы, действительно, в школе?

— Да.

— И как мне попасть в камеру? И еще, — я подняла руку, показывая запястье.

Мати хлопнула в ладоши. Ничего не произошло. Я сидела и ждала.

В двери появился молодой человек, в мантии поверх костюма.

— Отведите Катю в ее камеру.

— Следуйте за мной, леди.

Мы шли по широким и пустым коридорам и лестницам. Каменный пол, каменные стены. Редкие массивные двери. Парень даже не оборачивался, чтобы посмотреть, иду ли я за ним. Наконец, мы пришли в место, где коридоры стали низкими и не широкими. На входе на этаж сидела бабища, в мужицкой одежде.

— Пятнадцатая камера. Выдайте все, что полагается нашей заключенной.

Бабища одарила меня кривым взглядом и вынесла из коморки за ее спиной приличную стопку вещей. Не глядя взяла их, и мы продолжили идти, но уже недалеко.

Парень распахнул дверь.

— Ваша камера, леди. На следующие пять лет, если не попадетесь на чем-то выдающемся.

Я молча прошла внутрь. На меня в ужасе смотрели две девочки в красивых и пышных платьях. Возле них на полу стояли огромные сундуки. А на моей кровати гора вещей и коробок — все, что мы купили в лавках.

— Ты, наверное, из магической семьи, раз родители отправили тебя в лучшую школу магии против воли?

— Или очень богата, если не нравится комната и порядки?

— Я иномирянка, — бросила им и пошла освобождать кровать от вещей.

Шкаф стоял тут же. Комната вообще была довольно большой. По крайней мере, втроем не тесно. Столы, шкафы, кровать — всего было по три, и все размещалось вольготно. По трое, скорее всего, селили, чтобы не было скучно.

— Ты из немагического мира? — выдала та, что казалась поумней, закрывая рот руками.

Хотя обе девочки больше походили на куколок. Местный аналог макияжа, локоны, пышные платья, которые, наверное, без служанки и не расстегнуть.

— Да.

— Тебя спасли от жизни без магии, — это выдала другая.

— Хочешь, спасу тебя от жизни без мозгов? Отрежу голову. — Серак сам собой оказался в руке. Хоть я его и не увеличивала, но на девочку и скальпель произвел впечатление. — И все проблемы с глупой головой и длинным языком сразу решаться. — Меня спасли от жизни с моими любимыми, с семьей и друзьями.

Молчали девочки недолго.

— Я Нинель. Буду учиться на целительницу. Мой отец тоже целитель. И ты тоже? У тебя очень дорогая аптечка на руке. Ты, должно быть, прожила год в семье целителей? Отец брал двоих иномирян на адаптацию, когда я еще была маленькой. Но они прибыли из магических миров. Они могли попасть домой телепортом, хоть это и дорого. А у вас нет магов, а значит и телепорт с той стороны закрепить некому. Можно только затянуть сюда человека с даром.

— Катерина. Да, и на целителя тоже. Нет, у темного мага, в далекой провинции.

— Ты там набралась этих ужасных манер, или всегда такой была?

— Там. Только я еще не до конца разобралась в вашем этикете. Не подскажешь, я тебе за дерзость сейчас должна была выдрать волосы или порезать лицо?

— Ты злая! — на лице девушки выступили слезы, и она тут же уткнулась лицом в подушку.

Нинель посмотрела на меня с укоризной и приобняв девушку, принялась гладить ее по руке.

— Позвольте вам представить леди Колет. Юную баронессу из столичной семьи магов. Ее отец картограф при дворе его величества. Колет мечтает стать магом иллюзий, — юная баронесса даже перестала плакать, вынув нос из подушки.

— Мое почтение, леди Колет, — я раскрыла веер, попавшийся под руку, чуть отвела в сторону и мелко замахала. Второй рукой подхватила платье и села в реверансе. Сложила веер, держа его параллельно груди и убрала. Колет даже рот открыла.

— Переселенок не учат тонкостям общения веерами!

— У меня был очень хороший учитель. Этикет жизненно важен в компании темных.

— Я видела темных. Между собой темные ведут себя очень агрессивно. Но на лекаря ни один из них даже голоса не повышал.

— Скорее держали себя в руках при маленькой девочке. Лечение может быть очень болезненным.

— Ты уже читала про целительную магию?

— Даже пробовала на живых.

— Ужасно! А вдруг ошибешься? Я страшно боюсь ошибиться и сделать хуже.

— Для того, чтобы быть целителем, надо чтобы большая часть пациентов выживала. А у боевого мага все наоборот. В случаи чего сменишь профессию, и все.

— Ты! очень! Похожа на темную! — Колет еще не отпустила подушку. — Не по силе, по манере говорить. Даже огненные маги сперва тянут презрительно губки, а не угрожают.

— Достаточно не пытаться меня задеть и не делать гадости. — Я пожала плечами. — Лицо бы на первый раз не порезала, но по губам могла бы и отшлепать. Так что никаких проблем со мой у вас не будет, если сами не захотите. Даже наоборот, могу успокоить наглого мальчишку, если будет ломиться к нам без вашего желания. Не все мальчики понимают слово «Нет».

— Думаешь, будут?

— А почему нет? Вы красивые.

— Ты тоже красивая.

— Спасибо.

Я, наконец, закончила раскладывать вещи по шкафу, и даже рассмотрела униформу. Скромная серая мантия, которая при поднесении руки становилась зеленой. На мантии уже был приколот значок в виде ромбика. Пока что тоже серый.

— Ну, чем займемся? — Колет, похоже, не могла долго сидеть спокойно.

— Лично я на правах заключенного усядусь тут и буду читать.

Что я и сделала, подтянув ноги на кресло. Если у меня есть некий амулет, то нужно знать как им пользоваться.

Девочки читать не мешали, общаясь о своем. Я даже не слушала. После жизни в общей комнате слух стал очень избирательным. Книжка шла легко, но очень скоро на полях появилась куча пометок. Выписывала все, чего не понимала. Книга моя, нужна к амулету, и отдавать ее кому-то я не планировала, так что за пометки стыдно не было. К концу книги пометок набралось достаточно много. Узкая специализация книги не раскрывала особенностей болезней, или ранений, но очень подробно описывала техники лечения. Установить, активировать, прочитать заклинание. Сравнить состояние до и после. Не хватало диагностических заклинаний. С поражающим фактором проблем не было. Все что встретилось в книжке я точно знала, как применить на практике..

— А нам уже можно в библиотеку?

— Да. Но все учебники уже лежат по столам. Твои за час до прихода принесли. Целую кучу.

— Мне нужно кое-что дополнительно.

Колет пожала плечами, достала со своего стола карту и показала мне.

— У тебя есть такая же. На другой стороне список уроков.

Уже через пять минут, с картой в руках, я была в библиотеке. Она нашлась этажом ниже, и чуть в стороне.

Большой зал, с тонкими и высокими колоннами, ровными рядами был заставлен креслами и маленькими столами возле них. Люди в зале отсутствовали. Но был проход в соседнее помещение, где виднелись стеллажи. Над проходом огромными буквами значилось: «Только для преподавателей!» А рядом, стол с картотекой. На нем стояла табличка:

На вид очень древний старичок сидел в мягком кресле и охал. Под глазом у него был синяк, а костяшки пальцев сбиты в кровь.

— Мое почтение, Библиотекарь Висент, — я даже чуть присела в реверансе — Могу я просить вас о дополнительной литературе? Мне не хватает некоторых знаний по заклинаниям.

— Можешь, голубушка. Только мне нужен список книг или хотя бы заклинаний.

Я взяла лист, лежавший на картотеке возле пера, повернутого в сторону гостей и быстро перекатала с книги список заклинаний, которые еще не знала или про которые даже не слышала.

— Будьте так любезны.

Старик принял список и долго вчитывался.

— Виолетта! — старик чуть откинулся назад и крикнул в стороны стеллажей.

Виолетта выглядела сушеной воблой. Высокая, худая, с тонкими, поджатыми губами и невыразительными чертами лица. А еще на ней было зеленое платье под мантией преподавателя. Различать мантии я научилась, пока шла по коридору. У нас ученики мантии не носили, и я не сразу поняла, что они разные.

— Глянь, душенька, чем первоклашки интересуются.

Виолетта окинула меня взглядом и с недоверием приняла листок. Читала она его недолго.

— И все? — на меня посмотрели, как на таракана.

— Да, леди Виолетта.

— И ты думаешь, тебе так просто выдадут книги по запрещенной черной магии?

— Эээ… я искала диагностические заклинания!

— В книгах по диагностике очень часто раскрывается сама суть заклятия атаки, положение рук, слова, жесты, способы воздействия и повреждения. Хороший темный маг может почти полностью восстановить само заклятие по описанию.

— Очень жаль. Мне нужны только сами диагностические заклинания и способы работы с ними.

Я протянула книжку и показала браслет.

— Вот.

Виолета пробежала страницы глазами, останавливаясь на моих пометках.

— Очень нужный и полезный подарок, но преждевременный. Даже если я дам тебе диагностические заклятья, ты все равно не сможешь использовать свой браслет. Вот как ты отличишь обычную лойскую проказу от проклятья увядания? Будешь по очереди пробовать все диагностические заклинания? Прежде чем пользоваться этим браслетом, нужно выучиться. А в последний год пойти на дополнительные курсы у меня.

— Лойская проказа, вид проклятия, передающегося через предмет. В месте касания остается характерный гниющий струп, а остальные расходятся от него за полчаса. Проклятье не убивает, но вытягивает силу. Выход силы хорошо заметен. Проклятье увядания наносится магом лично. Положение рук, — я выставила руки в сторону целительницы, — жесты — произвела правильный взмах, с штрихом мизинцем в конце — и заклятие — вот его я написала на слух. — Визуально выглядит как коричнево-черная паутинка, вращающаяся в полете. Заклинание проникает в кожу и действует сразу по всей поверхности. Через пять минут появятся характерные морщинки в виде закрученных вихрей. К моменту истончения жировой ткани наступает отравление организма.

— Класс, группа, имя!

— Первый класс, — я перевернула карту, сверившись с расписанием. — Пятая группа, Катерина.

— Иномирянка?

— Из немагического мира.

Виолетта вытянула руку и быстро отдернула обратно.

— Слабая. Для нашей школы. Можешь потянуть на уровне середнячка, не более. Сама карьеру в обществе не сделаешь. Только помощницей у выдающегося целителя возьмут, если подсуетишься. Или посредственностью на должность целителя в род среднего достатка. — Поэтому твой опекун решил, что в войсках ты будешь чуть ли не самая главная из целителей? С нашим-то дипломом и твоей силой, которая по меркам военных более чем достаточная.

— Он меня не ставил в известность о своих решения.

— Но учил описанию боевой магии? Твой опекун из военных целителей?

— Нет. Моим опекуном был темный маг.

— Прискорбно. Но если ты ни на что больше не способна, то почему нет. — Лекарское искусство тебе даже не показывали?

— Только азы, — я перечислила все что успели пройти на практике.

— С этим любая неумеха в армейских госпиталях справится. Но для начала сойдет. Обучить мы и сами можем. — В госпитале при школе лежит пять дуэлянтов. Помощь им уже оказали, но нужна сиделка, а проштрафившихся девочек у меня перед занятиями нет. Если выдержишь дежурство до завтрашнего построения, то получишь свои книги и будешь ходить на спецкурс. Вопросы?

Я взглянула на карту в поисках госпиталя. Он нашелся в соседнем крыле.

— Могу я предупредить девочек в комнате, чтобы меня не искали?

— Пиши записку, я отправлю.