… по прозвищу Кобра

Глава 15. Ошер мистера Сойера

«О, Господь всех иудеев Иегова, вразуми… покойный папа Изя, подскажи… что же мне с этим делать?» — молится мистер Милтон Сойер сразу всем авторитетам в своей нелёгкой жизни антиквара-любезника.

Он сидит в кресле перед рабочим столиком со стоящим на нём микроскопом, настольной лампой, грязными кофейными чашками и прочим хламом, в небольшой каморке, одновременно выполняющей роль — комнаты отдыха, склада-запасника, сейфовой комнаты, исследовательской лаборатории антиквара, кабинета и всего остального. И в магазине больше нет других комнат. Торговый, он же выставочный, зал с прилавком, туалет с умывальником и эта каморка. Вот и весь его магазин.

А на этом диване… пять лет назад, он… работала у него продавцом… даже не хочется вспоминать… ещё и обругала его последними словами, а на вид, такая приличная женщина…

Еще на рабочем столике антиквара лежит мощная лупа и семь монет поглощённого персами Лидийского царства, которые он выбрал для проверки из кучки, которую вывалил перед ним из кожаного мешочка этот странно одетый юноша. Герры — золотой, серебряный, медный, медная половинка, медный четвертачок, медная осьмушка и медный грошик. Да, да, VII-VI век до н. э, царь Крёз, всё верно. Каталог Нью-Йорского нумизматического аукциона 2012 года и толстенный «Справочник нумизмата» открыты на соответствующих страницах. Руки и голова мистера Сойера безвольно опущены. Он до конца не понимает, что произошло и, главное, что ему делать дальше…

Только что, он с вероятностью 99,99% установил, что перед ним лежит полная линейка из семи подлинных и отлично сохранившихся герров — лидийских монет различного номинала. Монеты явно были в обороте. На золотом герре под лупой видны укусы, их так проверяли рыночные торговцы — на зуб. Какая прелесть… И полная… полная достоверность! А, ведь, все известные в мире коллекции, включают, максимум, 2–3 лидийские монеты разных номиналов, да и то, в таком состоянии…. А медная осьмушка и медный грошик, не только отсутствуют в каталогах аукционов и выставок, но даже не описаны в научных справочниках. Их просто никогда не находили в раскопах и до сих пор считается, что лидийцы чеканили только пять номиналов своих монет. А их оказалось — семь! И это, тянет на очень серьёзное научное открытие, изящно и доказательно опровергающее возникшую теорию, что у лидийцев, кроме своих дорогих герров, была ещё и вторая, пока неизвестная, но более дешёвая валюта, монетами которой они и рассчитывались друг с другом за самые мелкие покупки и услуги — на рынках, в кабаках, цирюльнях и т. д. И такое открытие тянет, если и не на Нобелевку, то на… страшно даже подумать на какую сумму при предъявлении мировому нумизматическому сообществу с последующий продажей коллекционерам — двух недостающих монет — медной осьмушки и медного грошика, оригинальной лидийской чеканки. А таких осьмушек и грошиков в той кучке из мешочка, большинство…

Мистер Сойер тяжело вздыхает… Нет, не помог ему Господь всех иудеев Иегова….

Ничего не ответил и папа Изя Сойер, покойный председатель еврейской общины города Элизабет-Сити, штат Северная Каролина.

«Вот в этом и есть весь иудаизм, — раздражённо думает мистер Сойер, — Сначала обрезают, потом всю жизнь таскают в синагогу, выпрашивают пожертвования… А как дошло до дела, и подсказать-то некому…».

Мистер Сойер ещё раз тяжело вздыхает и лезет в карман за ключом от старинного насыпного сейфа, стоящего здесь же, в каморке. Открывает сейф и некоторое время тупо смотрит на полку, где лежат рядом: банковский денежный пресс, затянутый в полиэтилен — 10 пачек 100-долларовых купюр по 100 листов каждая, итого — сто тысяч долларов — последние оставшиеся от лучших времён деньги мистера Сойера; и длинный 6-тизарядный армейский Кольт 38 калибра, официально приобретённый и полностью снаряжённый для стрельбы.

Мистер Сойер берёт в руки пистолет, засовывает его за спину под ремень, кладёт на полку все семь лидийских монет, закрывает сейф и идёт в торговый зал. Всё, решение принято:

«Сразу, стреляю на поражение… все монеты в сейф… и сразу вызываю полицию. Говорю, угрожал, напал… хотел ограбить… пусть разбираются, — уже на ходу думает мистер Сойер, — Если даже и пришьют неправомерное использование оружия, плевать, в тюрьме тоже люди живут… а с такими деньгами, пару дней как-нибудь просижу, пока пройдохи-адвокаты не вытащат…». И других вариантов у мистера Сойера уже нет. Предлагать юноше центы, лгать, позориться… уже нет ни сил, ни желания.

Мистер Сойер открывает дверь, и видит…

В торговом зале, на прилавке, так и лежат — кучка монет и мешочек, откуда их высыпали. Однако, кресло для посетителей рядом с журнальным столиком пусто. Странно одетый юноша исчез… ушел⁈

«О, Господь всех иудеев Иегова и покойный папа Изя! — мысленно восклицает мистер Сойер, — вы услышали меня и мою молитву…».

И вдруг…

Он слышит из-за спины:

— Да, мистер Сойер, и очень хорошо услышали! И не только услышали, но и предвосхитили нежелательные эксцессы, — чья-то рука быстро вынимает у него сзади, из-под ремня, его Кольт, — Вы, кажется, сейчас хотели меня убить, мистер Сойер? Так вот, знайте, я — против!'

— Э-э, я-я-я, у-у, — нечленораздельно мычит и что-то пытается произнести мистер Сойер, чувствуя на затылке холод воронённого ствола его же Кольта.

— Присаживайтесь, мистер Сойер, поговорим, — странно одетый юноша полностью выходит из-за оконной портьеры за прилавком и подталкивает мистера Сойера к креслу для посетителей, — Туда!

«Ну, вот и всё… лидийская сказка закончилась, а с ней и моя никчемная жизнь, — думает мистер Сойер, буквально, падая в кресло для посетителей, — Сейчас он нажмёт на курок Кольта, и моя голова разлетится на кусочки, как перезревший арбуз».

— Не разлетится… — вдруг, говорит странно одетый молодой человек, как бы продолжая мысль мистера Сойера.

И он преспокойно засовывает Кольт мистера Сойерса себе за спину, под ремень, и продолжает:

— Хотя и вынужден заметить, что там, откуда я, людей убивают и за гораздо меньшие суммы. Их, в основном, закалывают кинжалами-ронделями, хотя, бывает, и рубят длинными острыми мечами. Такой, знаете ли, у нас там, клуб любителей средневековья. Ну, и нравы, тоже… соответствующие…

Мистер Сойер уже совсем ничего не понимает… Он жив, его мысли слышат… герры… кинжалы… мечи… средневековье… странная одежда… И он готов уже поверить и в «Чёрного археолога», и в «Заколдованную монету», и в «Мумию». и вообще, сразу во все студенческие археологические страшилки.

—… а не нужно ничего говорить. Говорить буду я! А Вы, мистер Сойер, или кивком головы соглашаетесь с моими предложениями или мотаете головой, отказываясь. Понятно?

Мистер Сойер кивает головой, ему все понятно.

— Вы что-нибудь слышали о New-Vasuki Project, мистер Сойер? — задаёт свой первый вопрос странно одетый молодой человек?

Мистер Сойер мотает головой, он ничего ничего не слышал о проекте с таким странным названием.

— Хотя, это неважно, — продолжает разговор юноша, — Сейчас расскажу его суть. Если коротко… для начала, я хочу… подарить Вам все монеты, которые Вы видите на прилавке… да, да, именно, подарить! Как Вы отнесётесь к такому предложению?

Мистер Сойер молча пучит глаза, он не понимает, как ему реагировать. Хотя… да, конечно, да, все монеты нужно ему подарить. И он мелко-мелко кивает головой.

— А взамен… Вы сейчас же пообещаете мне следующее, мистер Сойер, — продолжает свою сладкую муку искушения юноша, — Вы никогда… слышите, никогда не будете меня обманывать. Иначе, смерть! Понимаете?

Мистер Сойер кивает головой, но… ничего не понимает.

— Вы продадите эти герры в частные и государственные коллекции с аукционов, за огромные деньги. Быстрее и лучше Вас это не сделать никому. Вы опубликуете научные статьи, станете уважаемым доктором философии и членом всех известных академий наук мира… Имея такие деньги, лучшие врачи мира в считанные дни поставят в строй Вашего льва и Вы задерёте ещё не одну зазевавшуюся лань… Вы построите в Бозмене самый большой и лучший в Америке, а может быть и во всём мире, антикварный центр своего имени. Бозмен должен стать антикварной столицей мира имени Милтона Сойера! Мира… Вы понимаете меня?

Мистер Сойер что-то мычит и пускает пузыри… Он даже забыл, что ему нужно кивать, когда он согласен.

— А ещё, мистер Сойер, я иногда буду к Вам заходить и приносить Вам что-нибудь подобное этому скромному мешочку… Поверьте, это будут подлинные, крайне интересные, чрезвычайно редкие и очень дорогие вещи, которые только украсят Ваш будущий антикварный центр — старинное оружие, амуниция, доспехи, предметы быта, украшения и др. раритеты.

Мистер Сойер пытается кивать, но у него ничего не получается. Его бедное еврейское сердце вот-вот выскочит из груди от волнения и осознания…

— А взамен… — юноша делает театральную паузу, — Вы будете частным образом, без оформления каких-либо документов, выполнять мои заказы по спискам, которые я буду Вам передавать при своих посещениях. Забрал приготовленное, отдал новый список — так и пойдем, шаг за шагом. Вот один из таких списков, взгляните, — и протягивает мистеру Сойеру листок со списком необходимого оружия, — Но, если Вы сейчас скажете, мистер Сойер, что никогда не нарушали закон и не знаете, где всё это можно достать в течении двух-трёх дней, я просто уйду. Конечно же, с моими монетами и Вашим Кольтом. Скажете?

Мистер Сойер в ужасе мотает головой, он так не скажет! А люди чёрного Джона «Кувалды», за хорошие деньги, доставят ему всё по списку и ещё, сверх того, уже к вечеру завтра. Иначе он скажет им, что больше не будет принимать на переделку и продажу краденый антиквариат.

— Вы знаете, что такое Occupier’s Dream, мистер Сойер? — загадывает очередную загадку юноша, — Нет? А это, такая большая клетчатая сумка с ручками, типа Биг-Бэга, но поменьше, в которую может влезть большое количество барахла и которую можно нести одному. Именно, барахла, мистер Сойер. Так вот, все мои заказы должны быть упакованы в такие сумки. Это могут быть — одежда, обувь, химические реактивы, предметы гигиены, я все подробно напишу.

Мистер Сойер кивает головой — сумки, так, сумки, и плевать на мечту какого-то там оккупанта.

— И ещё мне прямо сейчас понадобится некоторая сумма наличных долларов, на неотложные нужды. Половина той упаковки, которая лежит у Вас в сейфе, подойдёт. Годится, мистер Сойер? Тогда я с Вашего позволения откланиваюсь, принесите деньги, заберите в сейф все монеты вместе с мешочком, а Ваш Кольт… я, пожалуй, пока возьму с собою. Не возражаете? Я забегу к Вам послезавтра, к вечеру, хорошо?

Мистер Сойер молча кивает, встаёт с кресла, сгребает с прилавка все монеты в кожаный мешочек, завязывает его узким сыромятным ремешком и идет в свою каморку. Там, он снова открывает сейф, кладёт мешочек с монетами на полку, взрезает полиэтилен, отсчитывает пять пачек из десяти и выходит с ними в зал. Молодой человек спокойно ждёт. Он принимает деньги, кивает и уже собирается уходить.

— Как мне к Вам обращаться? — сипло спрашивает мистер Сойер странно одетого юношу с его Кольтом за спиною.

— Экола Бести, к Вашим услугам, сэр, — улыбается тот.

«Бести… best — лучший, Экола… Никола… он, видимо, итальянец, хотя… какой-то New-Vasuki Prodject, какая-то Occupier’s Dream, может и не итальянец… да какая теперь уже к чёрту разница» — про себя думает мистер Сойер и уже через минуту полностью отключается. Он погружается в пучину планирования нужных звонков, поездок, писем и написания научных статей, записи к врачам и т. д. Как раньше… Ох-х, неужели его молитвы всё-таки дошли до Иеговы, а папа Изя оказался не такой падлой, какой он был при жизни… Это же просто ошер какой-то!

А ещё через два часа, на пустую площадь перед студенческим кампусом университета штата Монтана в городе Бозмен медленно приходит нагруженный как верблюд всевозможными сумками и свёртками обыкновенный американский подросток, одетый в узкие чёрные джинсы, на ногах — модные кроссовки, в майке и толстовке с капюшоном. Юноша тяжело сгибает ноги и, буквально, падает задницей на парапет…

— В следующий раз такси возьму, — бурчит себе под нос усталый путник.

Затем, он достаёт из кармана толстовки какую-то медную скобу, зажигалку и начинает проводить с ними какие-то манипуляции.

Звуки уходят… темнота!