Хардкор

Медитация

– Представьте место, которое вам больше всего нравится. Тихое, спокойное, приятное…

С медитациями не задалось с самого начала. Почему – непонятно, но не задалось. Вроде бы все понятно, но вот с исполнением дела обстояли крайне печально, хоть плачь, впрочем, Оби-Ван старался не отчаиваться и с упорством, достойным лучшего применения, штурмовал гору новой для него дисциплины.

День был прекрасным. Оби-Ван тихо вздохнул, усаживаясь на медитационный коврик.

Вокруг шушукались, тихонько хихикали, вздыхали… Клан Ревущих учился медитировать.

– Офи-Ван… – противным голосом протянул Брук, надеясь вывести своего соклановца из равновесия. Мастер ясель начал монотонно читать введение в медитацию, дети старались сосредоточиться… Ничего не получалось. Оби едва не плакал: ну как он может стать падаваном, хоть чьим-то, если ему не дается простейшее сосредоточение?

– Это чудесное место может быть лесом: бескрайним, зеленым и густым. Он простирается во все стороны, стволы деревьев устремлены ввысь, ветви тихо покачиваются над головой, даруя густую тень, но в то же время в просветы проникают лучи солнца, и лес не выглядит мрачным…

Оби никогда не видел лес вживую, только на картинках или по головизору, но он каждый день бывает в Комнате Тысячи фонтанов, поэтому воображению ничто не мешает добавить привычному виду зеленых насаждений масштаба.

– Посреди леса находится огромная поляна, залитая светом. Посреди поляны – озеро, окруженное золотым песком, наполненное чистейшей водой…

Брук толкнул в бок, Оби, пытающийся сосредоточиться, упал, завязалась драка… Медитация в очередной раз полетела к ситхам на рога. А получивший втык Оби-Ван еще усерднее занялся не дающейся ему дисциплиной.

Время шло. Оби-Ван подрос и даже научился если не сосредотачиваться, то хотя бы талантливо симулировать. Однако и это не помогало: мастера смотрели скептически, рыцари с сомнением, магистры вздыхали и качали головами. Оби старался и даже очень, что не помешало ему загреметь на Бендомир. Вернее, до Бендомира юный посвященный не добрался, попав в лапы работорговцев с подачи Ксанатоса, но недаром говорят, что иногда несчастье очень даже помогает.

Оби-Ван овладел-таки зловредной наукой.

Случилось это прозаично: доползший до своей каморки Оби получил скудный паек, проглотил его не жуя и попытался хоть как-то сосредоточиться, надеясь разгрузить сознание от проблем, но ожидаемо не смог. Наблюдающий за его мучениями пожилой иторианец покачал головой: малышу явно надо научиться отключаться от происходящего, или он загремит в карцер для буйных. А то и просто на морское дно, на корм рыбам пойдет.

– Нет, мелочь, – тонкая длиннопалая рука стиснула плечо еле живого мальчика. – Не так.

– Я… Меня учили…

– Значит, неправильно учили, – пожал плечами иторианец. – Что ты представляешь? Опиши.

– Ну… – Оби-Ван встряхнулся, хмуря брови. – Представьте место…

Раб слушал заученно повторяемые установки, кивая. Неплохо. В целом неплохо.

– Хорошо, – дослушав до конца, прокашлялся иторианец. – Начало отменное, вот только концовка подкачала. Она… Неполная.

– Но нас учил мастер Йода! – взвился Оби. Груккх пожал плечами.

– И что? Получается?

– Нет! – всхлипнул мальчик.

– То-то и оно! Значит, плохо учил. Неправильно. Но не боись, пацан, дед Груккх научит тебя, как надо. Твой Йода там, ты здесь, а значит, будешь приспосабливаться. Итак, начнем. Представь место…

Оби слушал, все шире раскрывая глаза. Вторая половина аффирмации была крайне специфичной.

– И что, помогает? – недоверчиво протянул он. Груккх хихикнул.

– Да уж, никто не жалуется! Сам глянь!

Оби огляделся. Рабы, все как один, сидели вдоль стен с невероятно довольными мордами, и Силу затапливали мир, покой и полное довольство жизнью.

– Гхм… Да, – признал поражение Оби-Ван. – Научите?

– Без проблем. Запоминай… Представьте место, которое…

Оби-Ван пристроился на вытертом коврике, привычно закрывая глаза, сосредотачиваясь и ощущая, как в душу наконец-то нисходит покой.

Когда после всех перипетий, после Мелиды-Даан и прочего, Оби освоился в звании падавана, его мастера поразило рвение ученика в трудном деле медитирования. Кеноби медитировал часами, с огромным удовольствием, блаженным выражением лица и просто наслаждением. Джинн такое рвение только одобрил, а то, что Оби- Ван теперь медитировал так, как показал давно покойный раб, так это осталось его маленьким секретом.

– Представьте место, которое…

Энакин вертелся, как малаанский угорь на сковородке. Мелкий ребенок, полный энергии, сидеть без работы был не приучен, и медитация никак не шла. Кеноби старался и так и этак, но ничего не помогало. Отчаявшийся рыцарь не выдержал и порекомендовал медитацию в движении, раз сидя не получается, но дело продвигалось туго, и Оби только вздыхал, пытаясь помочь: прогресс шел со скрипом.

Взмыленный Энакин ввалился в палатку, охраняемую клонами, и в раздражении закатил глаза: Оби-Ван снова медитировал. Мысленно Скайуокер даже позавидовал – у него так не получалось. От мастера-джедая волнами растекались покой и мир, на лице блуждала довольная улыбка: этим делом Кеноби мог заниматься часами, его ставили в пример всему Храму. Энакин мог высидеть спокойно минут десять, потом он начинал вибрировать от буйства подавляемой энергии, и все шло насмарку.

Оби-Ван открыл глаза, укоризненно глядя на нервно бегающего по палатке падавана.

– Энакин, сядь… – постарался прервать словоизвержение Кеноби. – Помедитируй со мной.

– У меня так не получается! – буркнул Скайуокер, и Оби сдался.

– Ладно, – он махнул рукой. – Наверное, давно надо было тебя научить этой медитации.

– Какой – этой? – тут же сделал стойку Энакин.

– Секретной, – хитро прищурился Оби-Ван. – Меня научил ей дед Груккх, когда я был рабом в глубоководных шахтах…

Энакин вытаращил глаза, но послушно сел.

– Итак. Начало вполне стандартное… Представьте место, которое…

Слова лились тихим неудержимым потоком, Энакин все расслаблялся, пока на лице не заиграла улыбка. Впервые за всю свою практику он просидел в полном погружении два часа и, если честно, был не против продолжить.

Палпатин прищурился, с подозрением разглядывая сидящего напротив Скайуокера. Молодой рыцарь хлюпал крепким чаем, хрустел деликатесными пряниками по сто кредитов за штучку и вел непринуждённую беседу. Никаких жалоб на Совет, никаких жалоб на мастера. Никаких жалоб вообще! Это было странно и подозрительно, но причины таких изменений ситх так и не нашел. Да и вообще Энакин выглядел на редкость довольным жизнью.

В чем же причина?

Скайуокер догрыз последний пряник, пошарил голодным взглядом по столу, даже канцлера оглядел как-то плотоядно – ситх аж поежился, – откланялся и резво сбежал.

Палпатин побарабанил пальцами по столу, отметив засыпанный крошками пол. Данную ситуацию требовалось прояснить.

– Фух, – Энакин сбросил плащ, сапоги, перчатку и бодрой рысью промчался к медитационному коврику. – Еле отвязался!

– Чего хотел канцлер? – поинтересовался Кеноби, устраиваясь напротив.

– Сам не понял, – отмахнулся Скайуокер, закрывая глаза и успокаивая дыхание. – Мастер?

– Конечно-конечно, – улыбнулся в бороду Оби. – Начинаем. Представьте место, которое…

Тихие слова приносили покой и расслабление.

– …Озеро, полное прозрачной воды. Вы легко пронзаете взглядом абсолютно прозрачную воду, сверху на вас льются лучи солнца, мягко согревая. Ваши руки погружены в воду. Температура приятная и комфортная. На дне лежит ваш враг, которого вы удерживаете под водой, и тихо пускает пузыри… Его глаза неподвижны, тело еле заметно содрогается в судорогах, но вы с лёгкостью удерживаете его и видите, как его покидает жизнь. Лёгкий ветерок обдувает ваше лицо, ваш враг затихает, наполняя вашу душу удовлетворением…

Медитация длилась и длилась, и мастер с падаваном мечтательно улыбались: списки врагов у обоих джедаев были длинными и постоянно пополнялись, так что нужды фантазировать абсолютно не было.