Гулять по воде

XLIII

Как пришли Ерема с Афоней в Кудеяр, сели думать, где третьего богатыря им взять для полного счету и в необходимом соответствии. Долго головы себе кручинили, а вдруг Афоня по лбу стукнул – гулко так отозвалось – и говорит:

– Идем к попу, у него есть что нам надо!

Ерема оторвался от своих богатырских дум и спрашивает удивленно:

– Да откуда же у попа богатыри возьмутся?

Тут Афоня хитро подмигнул и говорит:

– А забыл ты разве, что третий богатырь должен быть попович?

Вот и Ерема себя по лбу тоже хватил – звонко отдалось – и отвечает:

– А ведь правда твоя, Афоня. Варит у тебя котелок! Идем теперь же к попу за поповским сыном.

У богатырей слово с делом не расходится, что сказано, то и слажено. Подцепили они свое богатырское обмундирование, какое имели, чубами решительно тряхнули и пришли в церковь, попа спрашивать. А там по неурочному времени нет никого, заперто все, насилу сторожа какого из будки вынули. Он их и послал по срочности к попу Андрею на дом и адрес дал.

А на улице ночь сгустилась, и туман клочьями плавает, крючковатый месяц застит. Разбойная ночь стоит, для лихих голов как раз самая удобная – однако спокойно в Кудеяре как никогда, ни один тать воздух не колышет, ни один душегуб не крадется тайно. Только два богатыря по срочному делу пробираются, да Яков Львович от бессонницы гуляет и безобидно мечтает о красненьком, а доисторическая монстра на берегу дивного озера угрюмо вздыхает. Кондрат же Кузьмич в подземелье сундуки пересчитывает, всевидящее око упражняет.

Вот разбудили богатыри всех в доме и к попу Андрею в комнатку вошли, всю ее сразу собой заполнили. Ерема перекрестился, Афоня поклон отбил. После на стульчики сели и больше шелохнуться не смеют, чтоб не поломать чего да не осрамиться перед духовным лицом. А поп Андрей, в угол ими прижатый, на свое исподнее рясу натянул, бороду пригладил и спрашивает:

– Ну, кто из вас помирает?

Богатыри переглянулись между собой и отвечают:

– Живы-здоровы мы, слава Богу, а помирать так скоро будто не собираемся.

– А тогда к чему такая скороспешка и блуждание посредь ночи? – укоризно интересуется поп.

– Так дело у нас до вас, – говорит Ерема, – благословите, батюшка.

– А на что благословения просите, молодцы? – строго спрашивает поп.

– Попович нам нужен, – объясняет Ерема, – для полного богатырского состава. В поход идем против супостатского дела, за веру отеческую.

– В мелочь супостатов покрошим, – кивает Афоня.

– А без поповича у нас недостача выходит, – добавляет Ерема, – позарез нужен.

Поп Андрей бороду почесал, водой со стола запил и спрашивает:

– А каких, к примеру, супостатов вы крошить намерены и в какую мелочь?

– Об этом не сомневайтесь, отец, – отвечает Ерема, – мы люди мирные и подзаконные, кровь лить попрасну не станем, с супостатами по-свойски разберемся. А их тут полным-полно, и все вокруг дивного озера, как мошкара, мельтешат, веру отеческую посрамить хотят. Нам этого терпеть никак нельзя, и другую щеку подставлять им не желаем, потому как это для нас бедственно и от Бога наказуемо.

Ерема выдохнул от долгой речи, Афоня крякнул согласно, а поп Андрей опять водой запил. Потом говорит:

– Ну, подставляйте лбы, благословлю вас.

Благословил и добавил:

– Но чтоб без душегубства напрасного, а не то грех из-за вас на мне повиснет.

Богатыри пообещали ему сладить дело без душегубства.

– И не безобразничайте там сильно, – говорит поп, – а то знаю я вас, удалых молодцов, вам что ни дело, то забава.

– Да мы осторожно, со всей аккуратностью, – отвечает Афоня, – комар носа не подточит. Нам бы только третьего для компании.

– А тут уж, – поп руками разводит, – помочь не могу. Сынок у меня мал еще, шестнадцать годов только, недоросль, одни голуби на уме, да и телом слаб. Не гож Никитушка в богатыри.

Призадумались тут Ерема с Афоней, пригорюнились было, а потом говорят:

– Ну, видно, не судьба нам с поповичем в поход идти. Авось как-нибудь вдвоем справимся.

Со стульчиков встали, Афоня перекрестился, а Ерема поклон отбил, и ушли. Поп Андрей дальше почивать лег, и свет во всем доме погасили.

А только недалеко они отошли, вдруг слышат – бежит кто-то сзади, догоняет и зовет:

– Эй, меня подождите.

Остановились молодцы, а тут на них в темноте наскочил кто-то, видом неразличимый.

– Возьмите, – говорит, – меня в богатыри. Я вам хорошую службу сослужу.

Пригляделись к нему Ерема с Афоней и хмыкнули – больно хлипок организмом, и голос не до конца возмужал, совсем малый юнец в богатыри просится.

– А ты кто ж таков будешь? – спрашивают его.

– Я поповский сын, – отвечает он, – Никитушка Пересветов, тот самый, который вам нужен.

– А, тот самый, про которого мы разговор имели с батюшкой? – догадался Ерема.

– Тот самый, – заверил их Никитушка.

– И тот самый, который отцовы разговоры подслушивает? – усмехнулся Афоня.

Никитушка головой поник.

– Тот самый, – отвечает.

– И это у тебя одни голуби на уме? – продолжает Ерема.

– Вот уж нет, – вскинулся Никитушка, – никто не знает, что у меня на уме, кроме Бога одного.

– Ну и что же у тебя на уме? – интересуются.

– А вот возьмите меня в богатыри, тогда узнаете.

– А что ж ты делать умеешь? – спрашивает Ерема в сомнениях и сам уже не рад, что за поповичем ходили и такого неказистого, да цепкого из дому не ведая увели. – Силой молодеческой вроде не отмечен. Ловкостью разве? Или сметкостью?

– Силу в себе чувствую, – противоречит ему Никитушка, – можете меня проверить.

– Да в чем твоя сила? – удивляются.

– Я свистеть умею, – отвечает попович.

– Вот это нам как раз подходит, – смеется Афоня, – как раз свистуна нам не доставало для полного набора.

А Ерема ему руку на плечо положил и говорит, интерес увидев:

– Погоди-ка ты смеяться, забыл, как сам храпом кусты колыхал на клумбе?

Афоня тут и приувял.

– Да и сам я, – продолжает Ерема, – сиднем сидел три года, кирпичи бестолку ломал. Всех нас, – говорит, – богатырей, до ума доводить надо сперва.

– Меня доводить не надо, – отвечает Никитушка, – я уже доведенный до крайности. Если вы меня сейчас в богатыри не возьмете и не испытаете в деле, я могу весь Кудеяр обрушить, оттого как невмочь мне больше силу в себе держать. Голуби теперь уже не помогают.

– Прям-таки весь Кудеяр? – сомневается Ерема.

– Неужто так сильно свербит? – вторит ему Афоня.

– Прям-таки неужто, – заверяет Никитушка.

– Ну-ко, посвисти, – говорит Ерема. – А мы послушаем.

– Только не здесь, – отвечает попович. – Пойдем в лес, там послушаете, если уши вам не оторвет.

И отправились втроем в лес, подальше от города, – Никитушка в нетерпении, а Ерема с Афоней в недоверии и удивленном воображении.

А в это же время, разбойной темной ночью, иноземный советник Дварфинк снова призвал к себе в апартамент трех заморских богатырей на тайный разговор. Как предстали они перед ним, господин Дварфинк пытать их начал про воду из дивного озера.

– Отчего, – говорит, – такое, понять не могу, что вода эта проклятая никак должный вкус не обретет? Отчего не покоряется вашим ассортиментным технологиям и ароматным добавкам для вкуса, а в трубе к тому же будто усыхает и все меньше в объемах делается? От этого у меня одни убытки разорительные.

– Понимаем ваше несчастье, – отвечают ему заморские богатыри, руки на мастеровых фартуках сложив, – а ничего не можем сделать против этой непокорной воды. Интересуемся только, глубоко ли вам удалось проникнуть в здешнюю ментальную эфирность и постичь зловредную тайну озера, как обещались?

А господин советник им сообщает:

– Рассуждаю так, что нет у здешнего озера никакой тайны, а есть одна сильная зловредность, не то бы я давно сию тайну постиг и нам на службу поставил.

Заморские богатыри кивают согласно:

– Это же и нам представляется. Сильно вредные заклятия у русских монахов и вековая дремучесть непросвещенная. А все непокорство от непросвещенности в высших материях.

– Но мы ведь этого так не оставим? – настаивает господин Дварфинк.

– Положитесь на мастер-класс, – отвечают они, – достоверные результаты уже имеются.

– Каковы же? – любопытствует господин советник и лицевым выменем вытягивается от интереса.

– На заклятия русских монахов, – говорят, – у нас свои заклятия выставлены, и от этого явление произошло – доисторическая живность в водоеме объявилась и вредную эфирную ментальность дивного озера уменьшает, потому как местное население в страхе.

Господин советник головой покивал:

– Про доисторическую животину я слышал и в газете читал, сие есть превосходный первый результат, и буду ждать от вас следующих. Найден ли глубинный источник, питающий озеро?

– Имеем точный расчет, – отвечают богатыри, – что глубинный источник лежит под руинами на холме, где русские монахи выдерживали свои вековые тайные заклятия. Нам потребна официальная бумага от здешней власти на проведение там мастер-класса по ассортиментным технологиям.

– Будет вам бумага, сегодня же, – пообещал господин советник.

– Так скоро нам не надо. Тут требуется тонкая подготовка, потому как это место страшно вредное, и стерегущие заклятия там ощущаются простым чувством.

– Понимаю, – говорит господин Дварфинк, – здесь вам надо приложиться всеми усилиями. И сам не постою за убытками, чтобы дивное озеро с его безрассудной зловредностью и дремучестью искоренить.

– За это не беспокойтесь, – заверяют его богатыри, – все будет в чистом виде. А на крайний случай у нас имеется секретное оружие, и за ним мы тоже не постоим.

На этом тайное совещание завершилось, и заморские богатыри ушли в свою перекачку, прилагаться усилиями. А господин советник, потерев довольно руки, сел писать отчетность своему иноземному начальству и жаловаться на убытки.