Гуль. Харизма +20. Том 1

Глава 4. Харвестер

Мне пришлось переосмыслить и дать неутешительную оценку своим вчерашним действиям. Охота в лесу принесла кое-какие плоды, но главная проблема осталась нерешённой: пока что я нуждался в стае как в щите от внешнего мира; чтобы содержать стаю, я должен был её кормить, а также есть сам. Первый же встреченный в лесу зверь оказался слишком большой добычей и, хотя он накормил нас, затраченные усилия не окупились. Не говоря уже об опасности, которой я подвергал себя, хотя это стая должна была рисковать ради меня.

Я решил, что будет лучше сейчас исследовать Великий Погост, ведь это место естественного обитания гулей. Здесь пасутся наши бледные стада на поднож… подземном корме. По идее в каждой могиле должно было лежать блюдо на полдюжины персон, однако, призывный аромат доносился лишь из немногих, и за содержимое приходилось побороться. Когда мы нашли многообещающее место в первый раз и начали копать, я заметил, как среди надгробий замелькала фигура в чёрном балахоне. Она двигалась очень тихо, скользила от статуи к статуе, замирала, сливаясь с туманом, опять отмирала.

— Уходим, быстро, — процедил я, — шевелитесь!

Когда стая оказалась на безопасном расстоянии, я из укрытия проследил, как фигура с лопатой приблизилась к могиле и аккуратно закопала её. Позже мы вернулись, но стоило только начать раскапывать, как неизвестный появлялся где-то невдалеке и быстро двигался к нам. В третий раз он приблизился настолько, что я разглядел плашку над головой: «могильный смотритель, 17 уровень». Это была смерть для всех нас, даже сомневаться не приходилось.

Вторая многообещающая могила уже стала причиной смерти нескольких гулей, — пока они рыли к ним подобрался бледный когтистый индивид, вроде того, что убил меня во второй раз.

— Что это за дрянь?

— Гаст, — промямлил один из моих подопечных, — гасты злые, думают, что гули — ходячая еда.

— Сами землю рыть не могут, — добавил второй гуль, — но у них острые когти.

— Насколько он сильный по-вашему? Сильнее того, что закапывает могилы?

— Нет.

— Он сильный как альгуль.

— Альгуль сильнее! Альгуль заставит гаста бежать.

— Потому что гаст — трус, у него нет стаи. У альгуля есть стая, он сильный.

При этом оба уродца выжидательно посмотрели на меня. Ну простите, пока что ради вас, ошмётков кода, наизнанку вывернуться не мог.

Я повёл стаю дальше, в туман, вынюхивать среди могил и зарослей диких растений. Земля на этой равнине была плодородна, однако, ничего дельного на ней не росло. Близ одного старого чёрного дерева, ограждённого металлическими прутьями, со сваленными вокруг ржавыми элементами брони, мы встретили другую стаю гулей. Те выглядели приблизительно такими же голодными, как мы, и со странным выражением поглядывали на фестрогов. Удалось разойтись без кровопролития.

Вскоре мы наткнулись на карстовую воронку, — дыру диаметром под пятьдесят метров, часть поверхности просто взяла и просела метров на тридцать в глубину. Стены провала выглядели как соты, только вместо пчелиных личинок в некоторых были полуразложившиеся тела. Множество благоухающих туш валялось внизу среди развалившихся могил, только и дожидаясь, пока до них доберутся.

— А у нас конкуренты.

С разных стороны к яме подбирались другие стаи; запах падали крепчал, и мои подопечные уже роняли слюну, глядя на такой пир.

— Они всё сожрут! — воскликнул один гуль.

— Скорее! Вниз! — завизжал другой.

— Сидеть.

Я внимательно следил за просевшим участком и замечал, как шевелились поваленные могилы. То там, то тут.

— Если сомневаешься, есть ли под водой камни, пусти нырнуть кого-нибудь другого.

Гули из других стай и рисковые одиночки уже спускались в провал, они были ловки словно обезьяны, самые везучие забирались в стенные могилы, но большинство достигали дна. Мои скулили, не находили себе места, а я ждал, пока… вот оно.

Земляной пласт взорвался, надгробия полетели во все стороны и появилось длинное сегментарное тело. Сотни конечностей, костяной панцирь с шипами, голова настолько страшная, что невольно содрогаешься. Это ведь игра, всего лишь виртуальная симуляция, нужно помнить. Гигантское существо выскользнуло из укрытия и стало рубить гулей на куски многочисленными ногами-лезвиями, вой поднялся оглушительный. Надпись на плашке гласила: «могильный ползун, 45 уровень».

— За мной, здесь еды нет.

Время шло к полудню, когда я разрешил остановиться для отдыха. Казалось бы, что может быть легче — найти труп на громадном кладбище? Однако же пока мы оставались голодны моя позиция в стае шаталась.

Неожиданно туманы стали рассеиваться и яркое солнце залило Великий Погост. Гули попрятались за надгробия, но я, забыв о голоде, подставил свету лицо и улыбнулся. Впервые с начала заключения мне было так тепло и ярко, впервые я увидел дневное небо и даже почувствовал себя немного как дома.

Там, высоко, двигался явно искусственный летательный аппарат. И ещё один, и ещё. Самые мелкие и быстрые оставляли конденсационные следы разных цветов, другие двигались степенно, под парусами. Воздушный трафик, — что за восторг!

Внезапное прояснение открыло нам ещё кое-что, — по равнине двигалось удивительное существо. Его тело-параллелепипед походило на огромную металлическую клетку, увешанную чёрными полотнищами; вместо понятных движителей из днища росло десять членистых ног, а спереди длинная шея оканчивалась рогатой головой. Редкого уродства лицо с выпученными глазами, пастью, полной клыков, обрамляли чёрные волосы до земли; из зрачков бил красный свет, ощупывавший могилы. Две длинные руки со множеством локтей то и дело разрывали землю и доставали тела, затем добыча отправлялась через голову в клетку. За существом оставался след паучьих лап и разрытые могилы, по которому скакали гули. А ещё над кузовом летали крылатые существа.

— Туда!

— Харвестер — смерть!

— Харвестер собирает неходячую еду!

— Если отнять еду, он не отстанет, пока не сделает едой тебя!

— За мной, я сказал!

Мы бросились вскачь и поддерживали темп довольно долго, — чудовище непрестанно куда-то стремилось. Только подобравшись на сотню метров, я смог примерно ощутить, насколько же эта громадина была велика. Длинные паучьи ноги оказались созданы из металла, они ловко перешагивали между надгробиями, оставляя в земле воронки, а когда тот или иной гуль терял осторожность, размазывали его точным ударом. Правда, гулей от этого меньше не становилось, они неотступно преследовали харвестера, одурманенные запахом разложения.

— Эти, крылатые, кто они? — спросил я.

— Скейвлинги, — с завистью протянули мои болтуны в два голоса. — Летают…

— Рыть не умеют и доедают что гули не съели.

— Или воруют! Жалкие скейвлинги!

— Но когда на равнины выходит харвестер, все гули мечтают стать скейвлингами, правда? — ухмыльнулся я.

Эта парочка обильно пустила слюни, щурясь на небеса.

Я оставил стаю, боясь, что запах еды сведёт их с ума, отправился ближе к шагающей махине. Она точно заметила меня, но, да и что с того? Десятки гулей носились под железными ногами, заглядывали в опустошённые могилы, некоторым везло, и они выхватывали небольшие фрагменты трупов, оставшиеся на месте, начинались драки за падаль. Пока что я старался держать себя в руках, бежал, подавляя урчащий желудок, пытался понять, как подступиться к великому сокровищу мёртвой плоти.

Что-то сверкнуло в небесах, появилась и стала увеличиваться точка, небесный транспорт с ярко горящими соплами; за первым явились ещё три машины различной конфигурации. Я бросился прочь, а многие другие не поспели, и когда с транспортов ударили энергозаряды, десятки гулей полегли.

Спрятавшись в отдалённых зарослях, я притих и наблюдал, как со снизившихся машин спрыгивали игроки, все разноцветные, яркие; удалось сосчитать не меньше пятнадцать индивидов. Они окружили харвестера и начали атаковать, а громадина стала обороняться. Одни метали плазменные снаряды, палили из мультилазеров, другие исторгали электричество, а третьи вообще решили драться врукопашную. При этом я не видел, собственно, понятного мне оружия, — игроки вели огонь словно из собственных тел, а рукопашники проявляли чудеса акробатики. Нормальный человек не может двигаться так быстро, прыгать так высоко и наносить удары такой силы. Разве что после замены восьмидесяти процентов тела на боевую бионику.

И всё же им это не помогло, — попрыгали, пострадали, некоторые попали под удар железных ног харвестера, кто-то был сметён длинными руками и даже заброшен в кузов, а потом из этого кузова поднялось огромное чёрное облако. Тысячи пар крыльев, десятки тысяч когтей, пронзительный крик, разносящийся на километры. Гигантская стая скейвлингов напала на игроков, и, хотя залпы невидимых плазмомётов проредили её, остановить не смогли. Те, игроки, кто не погиб, отступили на транспорты и понеслись прочь, куда-то на восток.

Интересно. Похоже сегодня вселенский генератор случайных чисел предлагал мне шанс.

Подходящий камень найти удалось не сразу, и не сразу удалось его расколоть, но я старательно обрабатывал широкое листовидное рубило, то и дело раня пальцы. Потом пришлось порыскать в округе, пока не нашёл на одном чахлом дереве ядовитый плющ. Перед выходом на охоту я изучил особенности своего моба, среди видовых способностей указывалась высокая стойкость к ядам, вот сейчас и проверим.

Когда стая нашла меня, рубило уже было насажено на сломанную бедренную кость и закреплено как следует. Получился своего рода нож с длинной ручкой и коротким широким лезвием.

— Вовремя, — сказал я, выпрямляясь, насколько мог. — Все здесь? Все. Что ж.

Я прочистил горло и издал такой громкий крик, на какой только были способны голосовые связки гуля. Вышло протяжно и так жутко, что мне самому стало не по себе. Но, набрав воздуха в лёгкие, я закричал вновь. Крик повторялся, а я сосредоточенно думал о том, что хочу видеть вокруг себя как можно больше гулей. И они пришли. Красноглазые, тощие уродцы прибегали группами по три-пять особей и замирали поодаль. Дав связкам отдохнуть, я пересчитал собравшихся, и получилось почти полсотни особей.

— Ближе, — сказал я, — подходите, не бойтесь.

В левой части обзора мелькали блеклые строчки, — это «Лог», который я вывел туда, чтобы следить за постоянными проверками Характеристик и спасбросками. Сейчас проходило одно испытание Харизмы за другим.

Они подходили.

— Вы хотите есть? Знаю, что хотите! Я тоже хочу! Вон там шагает целая гора еды! Мы достанем её и настанет пир, если будете послушными и терпеливыми!

— Пхак! — донеслось из толпы.

Замечательно. Было бы плохо, не прозвучи это сейчас.

Гуль, издавший звук, был крупнее меня и большинства других, совсем немного, но крупнее. Шестой уровень против большинства единиц и двоек; троек и четвёрок было заметно меньше, а шестёрка только одна, и она шла на всех четырёх в мою сторону.

— Никто не слушает мелких! Зачем ты лаешь? Ты должен ползать!

Что ж, глубокомысленно. Вероятно, паттерны поведения заставляли этого моба сражаться за первенство, хотя он точно не понимал, как обеспечить такое стадо.

— Я больше! Я сильнее! — Шестёрка приблизился вплотную, за ним шли три пятёрки, да с таким видом, будто сейчас они станут рвать глотки и жрать всех подряд.

— Может, ты всех нас накормишь тогда… безымянный кусок информации?

Шестёрка оскалился, показав ряды коротких, но очень крепких и острых зубов, маленькие глаза горели ненавистью, чётко проступали мышцы под кожей. Остальные гули приблизились и образовали неровный круг. Вот как? Таково оно наше стайное поведение? Как хорошо, что так предсказуемо.

Шестёрка прыгнул. Рубило полоснуло гуля по глазам, он промахнулся и упал с визгом, а я набросился, полоснул по плечу, по бедру, вонзил остриё в правый бок и орудие сломалось. В руке остался обломок бедренной кости, который я перехватил обратным хватом и удар шестёрке в горло, затем ещё дважды, отбросил скользкую кость, вонзил в рану зубы и рванул изо всех сил.

Победа! Как и было задумано. Поднялся над трупом, облизывая пальцы, отметил движение, — это пятёрки почувствовали шанс.

— Сидеть!

В костях зародилась вибрация, вылившаяся в низкий гудящий рык, от которого пятёрки присели на полусогнутых, стали отводить глаза. Проверка Харизмы была пройдена, волна Устрашения накрыла огромную стаю гулей. Я толкнул мёртвую шестёрку ногой и меньше минуты наблюдал, как его разрывают на кусочки оголодавшие гули.

— Это была только закуска. А чтобы отъесться по-настоящему, вам придётся приложить кое-какое усилие…

///

Игроки потерпели неудачу, но несчастье одних, — возможность других. Они потрепали харвестера, теперь он поджимал три ноги, а ещё одной вообще больше не было; одна из рук плохо слушалась, скорость передвижения и сбора тел снизилась.

Примерно определив траекторию харвестера, я взял с собой стайку в десяток голов. Мы обогнали гиганта и раскопали пару могил. Трупы, бессмысленные лица, земля в открытых ранах, тошнотворный будоражащий аромат гниения.

— А ну убери этот копчик из своей пасти, субстанц! Не жрать! Сюда их!

Гули находились под воздействием Устрашения, и потому слушались, хотя пересилить их голод мне многого стоило. Харвестер надвигался, его взгляд блуждал по земле пока не остановился на паре пахучих трофеев. Гули уверены, что его нельзя обокрасть, но это мы сейчас проверим.

Гигантская рогатая голова сосредоточила взгляд на телах, из пасти донёсся протяжный гул.

— Бегом!

И началась погоня. Гули сжимали добычу зубами, бежали как безумные, волоча её по земле, а я подгонял. Махина разворачивалась, будь у неё все конечности, далеко нам сбежать не удалось бы, но на шести ногах харвестер был слишком медлителен. Гули неслись уже из последних сил, спотыкались и теряли ношу, когда настала очередь второй группы принять эстафету. Харвестер нагонял понемногу, но вторую группу сменила третья, затем четвёртая, и так мы подвели гиганта к краю карстового провала. Добыча полетела к могильному ползуну.

Хромоногая махина приблизилась к краю, десятки и сотни гулей, собравшиеся с обратной стороны, следили за ней дрожа; рогатая голова посмотрела вниз, на украденную добычу, на другие трупы, лежавшие в огромной яме и… стала медленно, неловко разворачиваться.

— Иногда нужно просто немного подтолкнуть.

Я ринулся из укрытия, стал носиться между шестью гигантскими ногами, которые грохотали, пытаясь раздавить меня. Окажись их десять, харвестер справился бы, но у меня было 20 Ловкости, а он потерял сорок процентов угрозы и наконец земля на краю провала достаточно размягчилась. Я ринулся прочь, перепрыгивая трещины, когда ходячая сокровищница рухнула.

Облако скейвлингов с воем и писком поднялось в небо, а на дне провала уже сцепились два огромных чудовища. Не знаю, какой уровень имел харвестер, не уверен, что он вообще его имел, но могильному ползуну пришлось тяжеловато даже с раненным. Он опутал тело харвестера, а тот вцепился в костяные пластины всеми клыками, бил гибкое тело одной здоровой рукой, сучил ногами, пока его опутывали всё туже. Мы следили как тело гигантской костяной многоножки было разорвано с хрустом и оставшиеся половины стали извиваться, конвульсивно дёргая конечностями. Ноги харвестера неправильно погнулись, его угловатое тело шатало, а рогатую голову колотило о стены провала так, что ещё часть почвы сошла вниз. Наконец всё затихло.

Я выпрямился, перебарывая боль в мышцах и связках, вдохнул поглубже и закричал:

— Да будет пир!