Гуло: Первая проверка

— Эти песнопения защитят тебя, Убийца, — рассмеялась демоница, — но не изгонят меня. А когда ты устанешь — я приду.

По широкой дуге она обошла разлившуюся по полу воду из склянки и с улыбкой застыла напротив Константина. Тот продолжал читать молитву. Я так и остался на месте, не зная, что предпринять. И тут я заметил, что позабытый нами Люциус, заходит со спины экзорциста. Не раздумывая, я бросился на некроманта.

— Не смей, зверёныш! — завопил тот, когда я в него врезался.

Таких насыщенных дней в моей жизни не было, наверное, с тех пор, как меня за дисциплинарные нарушения отчислили из «учебки» и провезли через три воинские части, пока не пристроили в кадрированном (или, как выражались отцы-командиры «кастрированном») полку под Выборгом.

Чародей попытался избежать столкновения. Но, по-видимому, частые смерти и воскрешения, а так же многовековой труд на ниве чёрной магии взяли своё, и мы рухнули на пол. Физически Люциус не сопротивлялся, но я почувствовал, как некая, небывалой силы энергия, атакует моё сознание. Да, я мог без труда свернуть шею некроманту, но для этого нужно ослабить сопротивление и перейти к физическим действиям. Как скажется пусть и недолгий, но полный контроль Люциуса над моим мозгом, я не знал, а потому предпочёл последовать концепции одного восточного единоборства — следуй за действиями противника и заставь его победить самого себя. Короче расслабься и получай удовольствие. Удовольствие, конечно, весьма сомнительное, но альтернатив я пока не видел.

Сознание некроманта, словно кисточка археолога, бережно, но весьма дотошно шарило по уголкам моей памяти, распутывало клубки желаний, классифицировало детские, и не только, страхи. Это вам не Кранц с его чудовищами и кавалерийским напором. Некромант, прежде чем убить меня хотел провести тщательную препарацию.

Ах, если бы у меня было время разобраться с собственными способностями и научиться их использовать. Вряд ли тогда кто-то сейчас безнаказанно копался в моих мозгах. Ещё и Другой так не вовремя взял «отгул». Мысли о Другом я тут же постарался откинуть. Не стоит Люциусу знать о моём джокере. Пусть считает меня обычным оборотнем, хотя и со странными глазами, способным лишь блокировать небольшие участки сознания, что позволяют контролировать тело и сознание.

Со стороны мы выглядели, как закоченевшая по неизвестным причинам и крепко сжимающая плечи друг друга парочка идиотов. То что творилось со мной на уровне подсознания я не пожелаю испытать и злейшему врагу. Нет, впрочем, злейшему пожелаю. А, вообще-то, пускай все испытают. Не всё же на меня одного.

— Ты, действительно, вобрал часть силы Кранца, — голос некроманта звучал вкрадчиво до тошноты. Обычно люди с таким голосом пытаются заставить вас сделать что-то против своей воли или всучить абсолютно ненужную вещь. — Но ты не можешь её пользоваться. Одним лёгким усилием я способен разрушить твой мозг.

— Если бы мог — давно разрушил.

— Да. Пока ты сопротивляешься. Но это ненадолго. Кстати, Кандрин ты так не сопротивлялся.

— Кому?

— Кандрин. Моей жене. Правда она потрясающа?

— Вы идеальная парочка.

— Благодарю. Но раз она не забрала тебя — тебя возьму я. Ты весьма интересный экземпляр.

— Пошёл ты!

— Не груби.

В то же мгновение, мы оказались на узком карнизе высотного дома. Машины и фигурки людей внизу казались игрушечными. Некромант знал, что я чертовски боюсь высоты! В лицо мне ударил порыв ветра и я почувствовал, как теряю равновесие. В животе противно защемило. К горлу подступил комок. Ещё мгновение и я полечу вниз, чтобы превратиться в кучу окровавленного мяса и костей.

Я понимал, что это всё морок и воздействие Люциуса. Что мы до сих пор в зале. Что где-то рядом Константин усмиряет суккуба. Я всё понимал, но не мог себя в этом убедить. Что есть сил, я вцепился в некроманта.

— Убери защиту, — рассмеялся Люциус. — Не мучай себя.

В ответ я отправил некроманту образ его собственного разлагающегося и кишащего червями тела. Подобно всем, купившим бессмертие, Люциус должен панически бояться смерти. Ответный ход сработал. Мы снова были в зале. Адепты бродили по всему периметру, натыкаясь на стены и себе подобных. Константин и суккуб перемещались по кругу, не отрывая глаз друг от друга. В вытянутой руке экзорцист держал какой-то амулет, губы его открывались и закрывались в беззвучном заклятии.

— Ты за это поплатишься, — пригрозил Люциус.

Зал снова исчез.

Первые ощущения — зверский холод. Моё потрясающее зрение куда-то исчезло. Я стоял поглощённый тьмой. Холод пронизывал до костей. Я быстро покрылся гусиной кожей, а зубы, против моей воли, начали выбивать незамысловатую дробь. Что ещё, чёрт возьми, задумал Люциус?!

Словно в ответ, тьму распорол серебристый лунный луч. Оказывается, небо надо мной было затянуто облаками. Но всё равно я должен был прекрасно видеть! Что за издевательство над природой оборотней?!

Впрочем, сперва нужно оглядеться. Сейчас, не время для гнева. Вернее, гнев уместнее направить в другое русло. На уничтожение Люциуса.

Осмотр местности и самого себя не принёс ничего хорошего. Во-первых, я был абсолютно голым. А ночка-то холодная! Да и вообще, выходить на бой в чём мать родила это какое-то извращение. Во-вторых, я стоял посреди огромного котлована, с высокими отвесными стенами, по колено в жидкой грязи. В-третьих, Люциуса нигде не наблюдалось.

Не знаю чего уж там нарыл некромант в моих мозгах, но созданные им декорации не вызывали у меня ничего, кроме омерзения и лёгкой растерянности. Неужто он таким образом захотел сломать мою защиту.

Я смотрел на неподвижную серебристо-матовую от лунного света поверхность грязевого озера и думал, чем бы ответить Люциусу. Он, как ни странно, до сих пор никак не обнаружил своего присутствия.

Через мгновение я понял насколько ошибся, когда решил, что здесь нет ничего, чем бы меня можно было пронять. На поверхности озера возникла волна. Тяжёлая и едва заметная. Но всё же я её почувствовал. А ещё я почувствовал, как что-то касается моих ступней и лодыжек. Что-то мелкое, вертлявое и крайне многочисленное. С трудом я приподнял ногу. Трясина ответила возмущённым чавканьем. Похоже, отвратительная жижа уже считала мои ноги частью собственной уникальной экосистемы. Через минуту я завопил так, что облака на небе расступились. Всё что скрывала трясина теперь было увешено гроздями раздувшихся от крови пиявок.

Как я ненавижу этих тварей! Думаете я их боюсь? Нет! Всё гораздо хуже! Они вызывают у меня приступы паники!

Безмятежная доселе поверхность превратилась в сплошной шевелящийся ковёр. Эти извивающиеся паразиты были повсюду. Я, словно заворожённый, смотрел на их чёрный, похожие на латекс спины. Они ползли всё выше и выше, словно я натягивал какие-то отвратительные штаны, которые непрерывно двигались и извивались. Наконец, когда впившаяся мне в пах пиявка раздулась до размеров сливы, а потом лопнула с тошнотворным хлюпаньем, я вышел из ступора. Бежать! Неважно куда, главное подальше от этого кошмара!

Через пару шагов я поскользнулся и рухнул в извивающуюся массу. Сотни, нет тысячи, десятки тысяч крошечных голодных ртов впились в моё тело. Они лезли мне под веки, в нос, протискивались сквозь стиснутые зубы.

— Всего лишь сними защиту, — услышал я.

Разве у меня был выбор? Я опрокинулся на спину и поднял лапки.

Всё исчезло. Я был по-прежнему в зале. В своём физическом теле. Через секунду я почувствовал, как некромант начал брать контроль над этим телом, сливаясь со мной воедино, как недавно я сам сливался с охранником. Мышцы переставали мне подчиняться. Оставалось ещё немного и…

Я собрал воедино последние остатки свободной воли, сконцентрировался и что есть силы врезал Люциусу коленом между ног.

Можно быть трижды бессмертным. Изучить все тонкости и секреты колдовства. Можно даже заручиться поддержкой суккуба и всей Преисподней, но уязвимые мужские места как были, так и останутся. Глаза Люциуса едва не вылетели из орбит, рот распахнулся в беззвучном крике, некромант сложился пополам. Чувствуя возвращение контроля и сил я с лихостью штатного пенальтиста футбольного топ-клуба нанёс некроманту удар в висок. Череп треснул и забавно повис на сломанных шейных позвонках. Люциус рухнул замертво.

Лицо и руки некроманта покрылись лиловыми волдырями. Они лопались, выпуская струйки зловонного дыма того же цвета. Похоже, колдун исчезал, чтобы воскреснуть в новом теле и продолжить свои тёмные делишки. Самое обидное, я не мог, не знал, как этому помешать. А значит, он вернётся, чтобы отомстить. Хм, врагом меньше, врагом больше — мне не привыкать. Главное — к тому времени разобраться со своими силами и способностями.

— Мы ещё встретимся, Убийца! — услышал я за спиной.

Что-то чрезвычайно стремительное и чертовски сильное отбросило меня в сторону, подхватило тело Люциуса и растворилось в воздухе.

— Два — ноль в нашу пользу, — Константин улыбался, словно минуту назад ему не пришлось выдерживать натиск суккуба. — Всё оказалось гораздо проще, чем я думал.

Я вспомнил балансирование на карнизе, клубок пиявок, сознание Люциуса в своих мозгах, свой мизерный шанс на спасение и предпочёл промолчать.

— Ты лучше скажи — какого чёрта вы сюда попёрлись?

— Понятия не имею, — пожал плечами экзорцист. — Думаю Аня тоже вряд ли вспомнит. Сперва это дурацкое мычание, а потом уже куча этих болванов тянутся к моей глотке, а за спиной дрожит от страха девчонка. Кстати, Кристинке надо чего-нибудь подарить, спасла как-никак.

Он говорил подчёркнуто громко, с какой-то нездоровой бодростью. Наверное, обычная нервная реакция человека секунду назад пережившего смертельную опасность.

— Подари большой кусок свежего мяса, — я наоборот чувствовал вселенскую усталость и полную апатию ко всему происходящему. — Желательно с кровью. Её сейчас и цыплёнок заклюёт.

— А что, — Константин глянул на часы, — до заката время есть. Если королева змей скрутила бокора, вполне можем куда-нибудь заехать и покормить кошечку, — экзорцист обвёл взглядом зал. — А то пусть кем-нибудь из этих закусит, — заметив мою реакцию он снова улыбнулся — Шучу. От такой еды ещё живот разболится.

— Что-то ты чересчур расшутился. Не забудь, у нас ещё разговор с князем.

— Вот потому и шучу. Мандраж унимаю. Ведь если мастера вампиров и альфа кланов с ним заодно — нам крышка. Несмотря на все твои таланты.

— Посмотрим, — я направился к выходу расталкивая адептов.

— Напарник!

Я обернулся. Константин протягивал мне пачку сигарет.

— Война, войной, а перекур дело святое.

Адепты понемногу приходили в себя. Они уже не бродили бесцельно по залу. Кто-то из них сел на пол, кто-то прислонился к колонне, кто-то остервенело тряс головой. Они все походили на людей, коих только что разбудили. Откуда-то слышались истерические всхлипы, им вторил нервный смех. Да ученикам Люциуса понадобится какое-то время чтобы прийти в себя, а потом найти объяснения произошедшему здесь для тех, кто их обнаружит, а главное для себя. Скорее всего, многие заставят себя поверить, что ритуал это всего лишь кошмарное сновидение. Постараются забыть о нём. Может быть даже вернутся к прежней жизни. Размеренной и счастливой. Пока к ним, в один прекрасный момент не заявится некто и не сунет под нос договор подписанный ими, их же кровью.

Девушки ждали нас снаружи.

— Это было…, — всхлипнула Анна. — Было…

— Ничего особенного, — отмахнулся Константин. — Обычные фокусы адской шлюхи и её сутенёра.

Кристина прислонилась к стене. Бледноё лицо и тёмные круги под глазами рыси ясно говорили, нет кричали, что силы девушки на пределе. Я молча предложил ей руку. О чудо, впервые за день Кристина не отпустила эмансипированную шпильку и с благодарностью опёрлась об меня. Возможно, обращение делает подобных юных особ мудрее, а возможно у неё просто не было сил на перепалку.

Территория предприятия по-прежнему пустовала. Смертные не скоро оправятся от не виденной ими, ни прекрасно прочувствованной схватки и решатся высунуть нос из своих убежищ. Что же пусть вспомнят своё настоящее место в пищевой цепочке и в очередной раз поймут, что они отнюдь не хозяева планеты. Всего лишь нерадивые арендаторы. Впрочем, этим самовлюблённым выкидышам из чрева Матери Природы никакие уроки никогда не идут на пользу.

Константин произнёс заклятие, скрывающее сейф от посторонних глаз. Действительно, таскать с собой сейчас этот гробище было бы верхом беспечности. Если же князю захочется рассчитаться за смерть союзников, и, если на его сторону станут мастера вампиров и альфа кланов, то и сейф нам вряд ли когда-то понадобится.

Я передавал небольшими порциями опирающейся на мою руку Кристине собственную энергию — она (энергия) восстанавливалась довольно быстро. Ещё раз спасибо Кранцу. Надеюсь бароны Преисподней не сильно наказали его за проваленное дело. Девушка оживала на глазах, но до полной реабилитации ох как ещё долго. И, конечно, же обязателен крепкий сон и много пищи.

Мы добрались до проходных. Прошли через пустующий КПП. Возле нашей машины припарковался ещё один микроавтобус. Я сразу догадался что это транспорт нагов. Через несколько мгновений королева змей и её дочь вышли нам на встречу.

— Как всё прошло? — поинтересовалась Чернава.

— Удачно, — пожал я плечами. — Если мы сейчас здесь и на своих ногах. Как у вас?

— Корнелий в машине — сообщила Сигма. — Парализован, но всё понимает и может отвечать. Правда односложно.

Итак, у нас один пленный и два поверженных врага. Впереди генеральное сражение.

Корнелий внешне никоим образом не походил на бокора — повелителя оживлённых мертвецов и служителя тёмных богов. Если бы я лично не видел результаты деятельности его «питомцев», не увидел этих свирепо вращающихся глаз и пену ярости на толстых губах, то решил бы, что передо мной неведомо как оказавшийся в наших краях мелкий правонарушитель из какого-нибудь гетто. Судите сами: цветастая бандана на выбритой голове, майка на два размера больше с символикой какой-то тамошней команды, мешковатые джинсы и кроссовки, по виду напоминающие уменьшенную во много раз копию БМП. Ещё бы в уши наушники и диск с афроамериканской народной музыкой (я имею в виду рэп и иже с ним) и перед нами — гроза квартала, враг всего, что светлее шоколада. Впрочем, внешность всегда обманчива и я прекрасно понимал, чем и насколько опасен этот объект. Хорошо, что он парализован ядом нагов — на сегодня уже и так перебор драк и потасовок, впереди ещё и вечер.

На Чернаву с дочерью, Корнелий не обратил никакого внимания, по-видимому уже свыкся со своей участью пленника, а вот стоило влезть в фургон мне, а следом Константину — бокор преобразился. Он ещё сильнее выпучил глаза (мне даже показалась, что сейчас они выскочат из орбит и повиснут на глазных мышцах словно два брелока), из его чрева донеслось какое-то урчание, которое перемешавшись с пеной на губах, обратилось в омерзительную на вид гроздь пузырей.

— А что он говорит? — Константин с интересом смотрел на бокора.

— Матерится, — пожала плечами Сигма. — Угрожает. Считает, что мы террористы и похитили его по ошибке.

— Мы не ошибаемся, чёрный брат, — я подошёл к Корнелию, приподнял очки и, надеюсь, любезно улыбнулся. — Добро пожаловать на вечеринку, чувак. Веселись и зажигай.

При виде моих новых глаз, коричневая кожа бокора приобрели сероватый оттенок. Если бы можно было оцепенеть ещё раз, то ним бы это и произошло. Воистину, я поначалу недооценил свалившееся на меня «счастье».

Константин посмотрел на часы, поморщился при очередной порции превращающегося в слюнявые пузыри бульканья.

— До захода солнца ещё пара часов, — обратился он к Чернаве. — Подержите у себя этого субчика?

— Конечно, — ответила за мать Сигма. — Мы же союзники.

— Пока союзники, — поправила королева. — Что потом?

— Привезёте его к «Последней капле». Приготовим кое-кому сюрприз.

— Бойцы понадобятся?

— Вообще-то Ратус обещал прислать своих.

Чернава рассмеялась.

— Его головорезы не стоят и чешуинки с хвоста моих воинов.

— Тогда на твоё усмотрение. Только не очень много. Мы же не Куликовскую Битву устраиваем.

— А ты там был? — губы королевы нагов изогнулись в ироничной усмешке.

— Естественно, нет.

— Тогда, помалкивай, Убийца Демонов. Вы не знаете многих вещей, случившихся в те времена.

— Тоже мне — ровесница тысячелетия, — пробормотал Константин вылезая из машины.

— Мне гораздо больше, чем тысяча лет, мальчики, — раздался сзади насмешливый голос.

На щеках экзорциста появился румянец. По-моему, ему было стыдно.

Девушек мы высадили у ближайшего ресторана — Анне и Кристине нужно было восстановить силы. Конечно, неплохо бы ещё поспать, но на подобную роскошь у нас не оставалось времени.

Добравшись до конторы, Константин отослал машину обратно строго-настрого, приказав Фёдору доставить наших дам сюда к строго назначенному времени — минута в минуту. Позже, экзорцист, Артём и Лутрис обосновались у компьютера в поисках какой-то информации. Я растянулся в кресле дежурного. Формально, мы всё ещё работали на структуру МВД, патронируемую Стефаном, но, думаю, сегодня, когда будут расставлены все точки над «I», эта структура станет никому не нужной. По крайней мере в её теперешнем виде. Похоже, придётся менять очередное место работы.

Впрочем, проблема безработицы меня беспокоила меньше всего. Устал, я дорогие товарищи, чертовски устал. Нет, физически-то я восстановился, спасибо Кранцу за «подарок», но вот в душе творилась какая-то сумятица. Я чувствовал себя совершенно выжатым, а потому мне было на всё плевать. Абсолютно на всё. Благо, Другой, то ли учуяв моё состояние, то ли действительно, набираясь сил, не донимал меня своими шуточками. Чёрт, я всего полдня знаю о его способности изъясняться, а он уже достал меня своей болтовнёй. Хотя если учесть, что он часть меня, ранее скрытая, то достаю себя я сам? Да! Вот так вот начинаются внутренние конфликты, раздвоения личности и шизофрения. Сложно. Лучше был бы я обычной росомахой без человеческих примесей…

Вот так вот, туша одну выкуренную сигарету за другой и размышляя на малопонятные и малоприятные темы, я задремал.

В реальность меня вернул гудок машины. Настойчивый, громкий и на удивление мерзкий. Ещё не придя в себя, я попытался вскочить на ноги. Кресло оказалось крутящимся и почему-то не захотело отпустить меня сразу. Я споткнулся об один из колёсиков и вместе с креслом рухнул на пол. Другой ногой я зацепил телефонную проводку, и коварный аппарат, слетев со стола, пребольно ударил меня по макушке. Впрочем он тут же шмякнулся о пол и разлетелся вдребезги.

— Вот что значит — спать на посту, — услышал я откуда-то сверху.

Чувствовал я себя неловко. Вставать не хотелось. Но и век прятаться под столом тоже не будешь. Медленно я поднялся на ноги. Константин стоял с невозмутимым лицом. Лутрис и Артём едва сдерживали смех.

— Пошли вы…, — буркнул я и попытался собрать из осколков телефона хоть что-то на него внешне похожее.

— Брось, — Константин протянул мне сигарету, — нам это больше не понадобится. Приказом от сегодняшнего дня отдел расформирован и передан другому ведомству. Похоже его и создавали ради сегодняшних образцово-показательных преступлений и дальнейшего внушения всем, что без личной защиты Стефана не обойдутся ни люди, ни Племя Тьмы.

— Откуда такая информация?

— Лутрис выудил.

— Так быстро.

— За последние полтора часа.

— Что?!

— Да, пока Ваша Уникальность почивать изволили. А теперь идём к машине. До заката полчаса, — экзорцист повернулся к Лутрису и Артёму. — Если нас не выпустят из «Капли», действуйте как договорились.

— Есть, командир. Завтра же копии распечаток передадим в газеты.

В машине Константин изложил новость остальным. Фёдор остался совершенно спокоен. Естественно с его талантом к вождению волноваться было нечего. Кристина (не знаю уж сколько котлет и бифштексов проглотила наша кошечка, но силы к ней вернулись) со своей обычной циничностью познавшей все мерзости жизни матроны криво усмехнулась.

— Я этого с самого начала ждала.

Кстати, безнадёжно испорченный при обращении латекс, она успела сменить на немыслимо узкие джинсы, обтягивающую водолазку и короткие сапожки на, до безумия тонком и высоком, каблуке. Выглядела потрясно. Вот если бы ещё иногда умела язык попридержать.

Анна, по-прежнему, отказывалась верить в вероломство Стефана. Несмотря, на всё увиденное и услышанное. Она верила, вернее, очень хотела верить, что случившееся с нами громадное недоразумение и скоро всё встанет на свои места. Ну просто идеальный работник для процветающей компании, адепт для секты, активист для политической партии. Костьми ляжет за шефа, наставника или вождя. Правда, когда факт, что шеф, наставник или вождь обычные прохиндеи и подлецы становится неоспоримым, подобные нашей виле становятся непримиримыми врагами недавних кумиров.

— Он же столько в это труда вложил, сил… Денег, наконец, — привела она последний аргумент и с надеждой глянула на меня. Я предпочёл разглядывать пейзажи за окном.

— Разберёмся на месте, — подвёл черту экзорцист.

Остаток пути мы провели в молчании.

На подъездах к клубу нас остановили пятеро совсем «зелёных», но весьма наглых волколаков.

— У вас есть приглашение на приём? — один из них просунул голову в окно.

И какой идиот ставит подобных олухов в патрули?! Никакого представления об осторожности! Сейчас идеальный момент, чтобы полоснуть серебряным лезвие по глотке — и, прощай, мальчик. Человеком ты не стал и в оборотня толком не успел превратиться. Встретимся на Рагнароке, если тебя мама отпустит. Скажи спасибо, тем, кто не сказал тебе, что опасно совать головку в окошки незнакомых машин.

— Белены объелся? — проворчал Фёдор. — Не узнаёшь, что ли?

— Режим повышенной безопасности, — волчонок упивался каждым словом словно каждое из них прибавляло по сантиметру к его незавидному росточку. — Есть приглашение?

— РАП! — Константин сунул ему под нос бесполезное уже удостоверение.

Но волколак-то об этом не знал. Мальчишка солидно кивнул.

— Да смертный, ты есть в списках. А эти?

Смертный! Чёрт, разозлиться или рассмеяться?! Сам-то давно прошёл обращение? Небось до легализации, оборотней только в кино видел!

— Ты что, щенок недоделанный! — метнулась со своего места Кристина. — Забыл, как недавно хотел меня по заднице шлёпнуть? — длинные, покрытые чёрным лаком ногти рыси застыли в волоске от глаз волколака. — Забыл, как потом скулили от боли?! Напомнить?!

Парень резво отпрыгнул от машины под гогот приятелей.

— Вижу, что свои, — он пытался сохранить лицо. — Проезжайте. Только там куча смертных. Сплошные шишки. Повежливее с ними.

Действительно, парковку у парадного входа в клуб забили дорогие, вычурные и, на мой взгляд, совершенно непрактичные автомобили. Фёдор восхищённо присвистнул. Обычна реакция адепта культа двигателя внутреннего сгорания. По мне, так куча штампованного железа и больше ничего.

У входа толпились люди, чьи лица то и дела появляются то на страницах глянцевых журналов, то на экранах телевизоров. Прямо парад звёзд. Ещё бы красную ковровую дорожку, вспышки фотокамер и толпу визжащих идолопоклонников. Полный Голливуд!

Шилыхан предусмотрительно вырулил к чёрному ходу. Не толкаться же нам среди этой массы звездулек, звезденят и звездюков. Мы подъехали к двери открытой лишь для Племени Тьмы. Там нас уже ждали Чернава, Сигма, Ратус и похожий на истукана Корнелий.

— Стефан уже проснулся и насыщается, — сообщил Ратус. — Надо прижать его до того, как смертные начнут заходить в клуб.

— Это ещё почему? — возмутился я.

— Чтобы никто не узнал о наших внутренних разборках.

— Чёрта с два! Этот ублюдок обвёл меня вокруг пальца и я ославлю его на весь свет!

— Ты хочешь, чтобы на вампиров и оборотней снова началась охота, Гуло?

— С чего это?! Разве не мы спасали сегодня их задницы?

— Подвиги сейчас быстро забывают, — грустно произнёс Константин. — А вот скандалы и мнимые катастрофы помнят долго. Впрочем, поступай, как знаешь.

— Вот и поступлю!

Если уж я решил, что-то сделать, то меня не остановит и Китайская Стена. Особенно сейчас. А сейчас я твёрдо решил растоптать Стефана.

Ратус ловко вскрыл дверь отмычкой и мы пошли вовнутрь.

Некоторое время мы проблуждали по подвалам. Потом крутились в лабиринте подсобных помещений. Ни Кристина, ни Анна понятия не имели о том куда идти. Впрочем, их работа и положение не предполагали знания об изнанке клуба. Если бы не крысиное чутьё Ратуса мы бы долго ещё здесь шатались. Крысиный король всегда правильно выбирал нужный поворот и вскрывал нужную дверь. Так мы очутились в коридоре, где находились комнаты вампиров, которым по статусу не полагался личный склеп, а так же проживал обслуживающий персонал клуба. Сейчас все комнаты пустовали. По крайней мере я на это надеялся — не хотелось раньше времени поднимать шум.

Я присоединился к Ратусу, который вёл наш маленький отряд. Девушки буквально тащили на себе Корнелия. Отравленный колдун, похоже, совершенно утратил способность двигаться и лишь свирепо вращал глазами. Константин прикрывал тыл. Так мы прошли коридор, свернули… Почти свернули за угол. Ратус вовремя схватил меня за рукав и одновременно поднял другую руку, призывая остальных остановиться.

— Там кто-то есть, — произнёс он одними губами. — Чую.

Мы осторожно выглянули из-за угла. В следующем переходе тусовалось с десяток оборотней. Волколаки и рыси. Они курили, смеялись, болтали о чём-то. Кем бы они ни были — охранниками или просто персоналом — пройти мимо них спокойно не представлялось возможным. Мы переглянулись с Королём Крыс. Я начал снимать куртку, он зачем-то достал кастет. Тут же рядом оказался Константин. В одной руке он сжимал склянку со святой водой, в другой кинжал с посеребренным лезвием.

— На счёт «три», — шепнул экзорцист.

Мы кивнули. Путь нам преградила Анна.

— Подождите драться. Я менеджер клуба. Они должны меня знать попробую от них избавиться.

Мы ничего не успели ответить, а вила уже направлялась к оборотням. Она совершенно преобразилась: чёткий шаг, прямая спина, задранный подбородок. Ни дать, ни взять строгая начальница — хозяйка офиса. Кампания насторожилась, но сразу же расслабилась. Вилу узнали, кое-кто поздоровался.

Анна прошла мимо всех курящих и болтающих. Резко, как-то, по-особому на одних каблуках, развернулась к ним лицом. Сдвинутые брови, поджатые губы. Даже я на секунду струхнул и почувствовал себя нашкодившим работником, что уж говорить о тех бедолагах.

— И что мы тут прохлаждаемся?! — голос её звенел от гнева.

Разговоры сразу стихли, сигареты потухли как бы сами собой.

— А у нас сегодня выходной, — робко заметила какая-то юная волчица.

— Выходной?! — в голосе вилы было столько сарказма, что казалось, сейчас он хлынет по коридору смывая всё на своём пути. — А вы не знаете, что сегодня приём?! Что каждая пара рук на вес золота?!

— Нам никто ничего не говорил, — пропищала всё та же волчица.

— Я говорю! — отрезала Анна. — Быстро все в зал по рабочим местам! И запомните — за дверями клуба столько людей из нашего Племени без работы, что уволить вас — секундное дело.

Оборотни с той долей медлительности, что пока не раздражает начальство, но позволяет сохранить достоинство, хотя бы в собственных глазах. Принялись расходиться. Анна всё той же пружинистой походкой направилась к нам.

— Ну Анька, ну стерва, — восторженно прошептала за моей спиной Кристина.

Едва вила свернула за угол она снова превратилась в ту милую, нежную девушку, которую я увидел в первый раз.

— Ловко ты их, — покачал головой Константин.

— Профессиональное, — улыбнулась Анна.

Шикарная алая обивка стен и стилизованные под канделябры светильники показали, что мы, наконец-то, миновали полосу общежитий и подсобок и пришли в, так сказать, парадные залы. Кстати, снаружи клуб казался гораздо меньше, чем был внутри.

— Покои мастеров вампиров, — сообщила Анна. — Где-то здесь вход в склеп князя.

— Нам туда? — на полном серьёзе спросил Ратус.

Чернава улыбнулась.

— Попробуй. Только полный идиот сунется в логово вампира после захода солнца.

— А куда пойдём? — похоже, оборотень-гангстер, прямо таки разрывался от желания действовать.

— В приёмный зал, — решил я. — Пусть Стефан перед всеми ответит на мои вопросы. Это далеко?

— Совсем рядом, — ответила Анна. — Я покажу.

Минут через пять мы стояли перед широкой массивной дверью, через которую Стефан со свитой выходил к своему клану, союзникам оборотням и смертным гостям. Из-за двери доносилась скрипичная музыка. Что-то из классики.

— Приём начался, — произнёс Константин и толкнул дверь.

Чёрта с два! Дверь не двинулась с места.

— Заперто, — сообщал экзорцист с видом словно только что пережил величайший обман в жизни.

— Дай-ка я.

Ратус прощупал, чуть ли не обнюхал, каждый миллиметр дубовой поверхности, поковырялся в замочной скважине, потом метнулся в сторону, на что-то нажал под алым бархатом, крутанул канделябр — дверь распахнулась.

Никто не обратил на нас внимания. Зал, бывший вчера танцполом, преобразился. Теперь это был холл дорогого ресторана со шведским столом, струнным оркестром и снующими официантами.

Мы шагнули в зал. На нас снова не обратили внимания. Оборотни, вампиры и смертные разбились на группки — разговаривали, смеялись, флиртовали — им не было дела до вновь прибывших. Ещё бы такого количества мелькающих на экране и в журналах физиономий я не видел и, наверное не увижу никогда. Матёрые звездищи, самодовольные звездюки, начинающие звездята, и старающиеся засветиться при любой возможности и любым способом звездюльки. Я даже узнал это недоразумение — цирюльника, которого отделал утром. Смертных, словно мотыльков тянуло к князю, который завтра собирался их превратить в стадо доноров. Впрочем, присутствующие здесь, этого заслуживали они давно продали свои тела, а потом и души, за возможность мягко спать, сладко жрать и пичкать народ своим пошлым псевдотворчеством. Меня их судьба не интересовала.

Я искал Стефана. Князь сидел в дальнем углу и потягивал из бокала тягучий тёмно-алый напиток. Даже сомневаться не стоит какой. Неподалёку Аманда о чём-то беседовала с вампиром в лосинах имени коего я не помнил, а может и не знал. Фелисса, её муж и какой-то мрачный оборотень в смокинге держались неподалёку.

— Люпус — вожак волколаков, — Кристина словно угадала мои мысли.

Князь оживлённо переговаривался с одним из известных и очень влиятельных чиновников, чьи выступления часто транслируют по телевизору. Так вот почему на не совсем законный бизнес Стефана (бордель, порнуха) смотрят сквозь пальцы. Ловко. Впрочем, мне это до лампочки. Я набрал воздуха в лёгкие и завопил.

— Стеееефааан!

Кристина, Анна и Сигма вздрогнули. Чернава рассмеялась. Ратус достал кастет, Константин кинжал. Музыка смолкла, все обернулись в нашу сторону.

Я снял очки и, как совсем недавно, в логове Люциуса, ринулся сквозь толпу. Женщины завизжали, их кавалеры (те кто ещё помнил о своём мужском начале) кинулись на меня, но встретившись с багровым взглядом, отступали прочь. Здесь мне не было достойного противника. Я шёл по людскому коридору. Спиной чувствовал, что остальные следуют за мной.

На лице Стефана застыло изумление (если, конечно вампиры способны испытывать подобные чувства), но он быстро взял себя в руки. Сперва приветливо улыбнулся, потом строго сдвинул брови.

— Гуло, я рад вас всех видеть, но разве сейчас вы не должны…

— Воевать с твоими дружками на лесной полянке?! — взорвался я. — Перебить друг друга тебе в угоду?!

— Какими дружками? Я ничего не понимаю.

— А как тебе это, чёртов упырь!

Сигма и Чернава вытащили Корнелия. Бедолага уже дошёл до состояния бревна. Князь сохранил хладнокровие, впрочем, когда в твоих жилах струится чужая кровь это делать, наверное, проще.

— Кто этот туземец?

— Кто?! — я задыхался от возмущения. — Чернава, у тебя есть противоядие.

— Конечно, — Царица Нагов достала шприц и тут же вогнала в плечо бокора.

— Что с твоими глазами, — спросил князь, пока посланник Мидина приходил в себя.

— Заметил? Это подарок твоего приятеля Кранца!

— Кранца? Я не знаю никакого Кранца!

— Кранц — Повелитель Зверей, — вмешалась Аманда. — Он здесь?

— Уж сейчас-то не ври, — я смотрел на неё и не мог выругаться, вампирша всё ещё вызывала во мне какие-то чувства. — Скажи ещё, что ты не в доле.

— Гуло, дорогой, в какой доле? Я ничего об этом не знаю. А вы? — обратилась она к остальным.

— И я не знаю, — произнёс вампир в лосинах.

— И я, — рыкнул Люпус.

— И мы, — добавила Фелисса. — Что происходит, князь?

— Я не понимаю…, — чиновник влез совсем не вовремя.

Стефан щёлкнул пальцами. Государственный муж, собирая по дороге столы отлетел в дальний угол. Смертные, почуяв неладное спешно покидали зал. Другие же, наиболее отчаянные, а, скорее всего наиболее глупые снимали происходящие на сотовые телефоны.

Князь оглядел партнёров и союзников.

— Не видите, у мальчишки истерика. Он сегодня впервые вышел на задание и сорвался. Признаю моя вина, не учёл слабости нервишек. Ещё туземца какого-то приволок.

— Ты не забываешься, кровосос?! — услышал я за спиной.

Корнелий опирался о плечо Ратуса. Кожа его была всё такой же серой, но он хотя бы двигался.

— Ты говорил, что клан и союзники в курсе нашего договора.

— Что за договор? — Фелисса подошла к парочке, плотоядно поглядывая на Ратуса.

Король Крыс поёжился.

— Договор? — Стефан растерянно улыбнулся. — Ну…

— Договор о разделе власти, — отрезал бокор слабым голосом. — Стефан получал поддержку в подчинении остальных кланов вампиров и союзов оборотней…

— Остальных?! — никто не заметил, как Аманда оказалась перед князем. Звук пощёчины прозвучал, как ружейный выстрел. — Мерзавец, ты продал нас. Я больше не признаю тебя мастером и увожу свой клан.

Прекрасная вампирша направилась к выходу.

— Шлюха! — бросил ей вслед князь. — Кому ты нужна со своей сворой альфонсов!

— Месье, — вампир в лосинах холодно улыбнулся. — Отныне я тоже предпочитаю выживать самостоятельно. Адью!

— Завтра мы ждём твоих адвокатов, — бросила Фелисса, беря мужа под руку. — Поговорим о разделе бизнеса.

— Я снимаю охрану, — рыкнул Люпус, — Мои люди здесь больше не работают.

— …взамен же, — Корнелий с улыбкой наблюдал, как разваливается империя Стефана, — он обещал нам тебя, Убийца, — он посмотрел на Константина. — И тебя, зверёныш, — повернулся он в мою сторону.

— Меня?

— Да, тебя. Ты слишком необычен, чтобы остаться здесь. Твоё место в Мидине.

Я глянул на князя. Глаза Стефана пылали гневом. Он шёл к Анне.

— Дрянная девчонка! Я приставил тебя к этой горстке идиотов, что бы быть моими глазами и ушами! Чтобы в нужное время предупредить меня! А ты всё испортила! Ты играла на их стороне! Может ты влюбилась в этого выродка?!

— Да влюбилась! — девушка смотрела в глаза князя. — И не тебе об этом судить, князь! Ты обманул меня! Ты сказал что это проверка! Первая проверка! А потом…

— Что потом?! У тебя нет потом, девка с рыбьей кровью!

— Зато со своей! — успела ответить вила, прежде, чем Стефан на неё бросился.

Никто не ждал подобного поворота и мы несколько мгновений ошалело смотрели, как князь терзает горло девушки клыками. Я первым пришёл в себя и кинулся на кровососа. Поздно. В мгновение ока Стефан обратился стаей летучих мышей, которая устремилась к выходу.

После таких ран не выживают даже вилы. Князь изорвал горло девушки в клочья. Будь она оборотнем, ещё могла быть надежда на обращение. А здесь… Здесь Анна постепенно угасала. Кожа её становилась всё прозрачнее и прозрачнее.

— Я…, — прошептала она. — …не… солгала… возможно… мы… у нас… получилось бы…

Она стала совсем прозрачной. Ещё мгновение сохранялась форма тела и вот… Вот… Только одежда и лужица воды.

Кристина рыдала. Сигма всхлипывала. Чернава обнимала дочь и время от времени смахивала слезу с длинных ресниц. Ратус, глядя в пол, суетливо крутил золотые перстни на пальцах. Константин застыл — бледный и скорбный.

— Мы можем пересмотреть условия договора, — услышал я голос Корнелия. — Если…

— Договора?! — я вскочил на ноги, что есть силы вмазал ему в челюсть и бросился прочь из клуба.

Я шёл по улице. Ярость клокотала и росла, росла, росла во мне. Она уже не вмешалась в этом бренном, чересчур мелком для неё теле. Я выпустил её наружу.

Фонари рядом ослепительно вспыхнули, а потом начали взрываться лампочки. Мне было плевать!

Люк над канализационной шахтой подпрыгнул в воздух и отлетел метра на три в сторону. Из шахты забил фонтан дерьма. Мне было плевать!

Я шёл мимо жилого дома. Здоровый мужчина, спортсмен бегающий по утрам потянулся за телевизионным пультом. В сердце кольнуло. Он так и остался в кресле с посиневшим лицом и пультом в руках. Мне было плевать!

Молодая мамаша баюкала плачущего первенца. Она качала его, пела песенки, брала на руки. Внезапно она взяла подушку и накрыла лицо малыша. Мне было плевать!

Тела любовников переплелись в постели. Поцелуи, страстный шёпот, стоны, вздохи. Внезапно они вцепились в глотки друг другу. Схватка не на жизнь, а на смерть. Мне было плевать!

Девочка лет пятнадцати плакала, обняв любимого плюшевого мишку. Её сегодня не пустили на дискотеку. Завтра подруги поднимут на смех. Внезапно она улыбнулась, вытерла слёзы, прошла на кухню, взяла самый большой и острый нож и отправилась в спальню родителей. Мне было плевать!

Я шёл дальше. Ярость била и била из меня ключом. Люди вокруг умирал и умирали.

Мне было плевать! Сегодня я потерял друга.