ГСП «Спасите Китеж»

Глава 8 Антимир

На этот раз сон Никиты, растревоженный последним сообщением Жарко, не был вещим. Сыромятин не любил вспоминать о прошлом, но долгие, изобилующие подробными деталями событий сны, навеянные памятью предков, с удивительной регулярностью напоминали о родных, самых близких, которых старший патрульный потерял давно и до обидного рано. Во сне Ник увидел деда и мать, и Зимовку во время знаменитой войны кланов. Разбудил его вернувшийся с Кьяры неугомонный Мясоедов. О чем сразу пожалел, едва успев сообщить начальнику об удачном спасении Китежа.

— В курсе уже, — хмуро буркнул Никита. И, пока удивленный Севастьян пытался сообразить, как же это может быть, бросил тоскливый взгляд на пустой экран коммуникатора, и спросил:

— Знаешь, что натворила твоя подружка? Она разбудила убийцу магов. Антимира!

— Анти… что? — удивился Мясоедов.

— Ну да, ты же не в курсе, — вздохнул Никита. — Это что-то вроде нашего буянского проклятия. Ладно, слушай.

И он сосредоточился, вспоминая семейное предание, рассказанное дедом, перемежая воспоминаниями картинки, не раз виденные в ночных кошмарах.

— Меня зовут Глеб, — чужак немного потоптался на пороге, но сильный порыв ветра, безжалостно подхлестнув, заставил его решиться: Зимовка не церемонилась с незваными пришельцами. — Суровая у вас тут, смотрю, зима.

— Вообще-то сейчас на этой стороне планеты лето, — объяснил Василиск Сыромятин, разглядывая посланника. Коренастый невысокий бородач не слишком походил на воина. Простоватое лицо Глеба с крупными чертами казалось добродушным и приветливым. Однако знаки клана — две металлические стрелы из желтоватого металла, демонстративно закрепленные на рукавах дубленого полушубка острием вниз — выдавали штабного среднего ранга — Когда наступает зима, мы переезжаем туда, где теплее.

— Лето? Теплее? — переспросил гость, захлопывая тяжелую дверь. — Так это ж почти экватор. Не понимаю, как здесь можно жить?

— Безопасно. Поэтому, в отличие от остальных мастеров, мы живы. Ну, и о чем ты собирался сообщить? — поторопил Василиск Петрович, положив конец пустой болтовне о погоде. Непрекращающаяся охота на магов требовала осторожности.

Руки Глеба, торопливо стягивавшего полушубок в жарко натопленной прихожей, характерно подрагивали.

— «Отморозок, — внезапно сообразил Сыромятин. — Зоськина работа. Значит, во время рейда был среди штабных. Надо же, явился сам, не побоялся».

— Дядюшка, к нам кто-то пришел? — в прихожую стремительно выскочила Изольда.

Бледно-зеленый брючный костюм, под цвет глаз, подчеркивал изысканную красоту девушки, высокой и стройной.

Василиск Петрович невольно залюбовался приемной дочерью: лицо сердечком, тонкие черты, чуть длинноватый носик с горбинкой. Часть белокурых волос, сплетенная в две тонкие косы, короной высилась на голове, остальные змейками струились по плечам. Однако Глеб в ужасе прижался к дверям — молодую ведьму на Буяне знали слишком хорошо.

— Это ко мне, — обращаясь к любимице, Василиск Петрович добавил в голос холодка. — А ты бы, Зося, лучше в компьютерный зал сходила, проверила. Вдруг кто-то из работяг твоих отморозился?

— Не может быть! — возмущенно ответила красавица, коротко стрельнув глазами в сторону Глеба, но послушно вышла.

После исчезновения сына Сыромятины удочерили троюродную племянницу Ядвиги, которую с радостью отдали дядьке измученные родители. В фирме «Василиск — нет проблем» Изольда числилась менеджером по персоналу, а на деле была основным и самым страшным боевым оружием. Ее знали и боялись друзья и враги семьи.

Ведьма-медуза, способная приморозить человека к месту, времени и делу на любом расстоянии, в детстве Изольда испытывала свой талант на многочисленных сестрах и даже на отце с матерью. Не умея рассчитать силу удара, юная ведьмочка не могла установить ограничений во времени, и бедолаги так бы и оставались вечными статуями, если бы не дядюшка Василиск, вызванный обеспокоенными соседями, к которым прибежала рыдающая проказница.

Сейчас, по окончании войны кланов, тоскуя по настоящему делу, племянница развлекалась тем, что примораживала компьютерщиков к программам обеспечения безопасности.

— Что-то случилось? — в прихожую вышла невысокая зеленоглазая брюнетка. Супруга Василиска Петровича, Ядвига, мастер-материализатор, обеспечивала фирме оборону. Во время боевых операций, ее непрошибаемые барьеры легко защищали членов семьи от самого современного оружия противника. Особенно приходилось оберегать Изольду. Девчонка порой забывала, что даже самого сильного мага легко можно убить не только лучом бластера, но и обычной стрелой.

— Это посланник воинов, Яся. Останься, послушай, — Василиск Петрович с нежностью посмотрел на жену. Из многочисленного клана магов на планетах системы Ярилы сейчас в живых оставались только они трое. Фирма «Василиск — нет проблем».

Сам глава фирмы, мастер-реставратор, Василиск Сыромятин восстанавливал любые материальные предметы, но почти не имел власти над людьми: реставрация давала старому магу лишь слабую способность омолаживать и лечить, которую он тщательно скрывал. Примороженных Зоськой врагов Василиск Петрович отмораживал без всякого труда, восстанавливая тела и души, как неодушевленные вещи. Границ собственного боевого могущества не знал и сам мастер.

Сыромятин вспомнил напавший на фирму недавно отряд мстителей и атаку чудовищного воина в блестящих доспехах, занесшего над головой огромный меч. Тогда неимоверным напряжением дара, отшвырнувшего врага в молодость, магу удалось спастись. Десятилетнего мальчишку, в которого превратился страж, с трудом удалось вытащить из груды металла, и Василиск Петрович, пинком выставив щенка за порог, судьбой его больше не интересовался. С тех пор на Зимовке никто из воинов не появлялся. Пока не пришел Глеб.

— Итак, какой помощи ждет от нашей фирмы клан Стражей? — поинтересовался Сыромятин без особого интереса. Наверняка, опять потребуют вмешательства мастеров в драку за власть.

— Ты знаешь ответ на этот вопрос, — глухо пробормотал Глеб. Василиск Петрович, пожав плечами, перешел к делу:

— И что ж готов предложить могущественный клан скромным мастерам за помощь в столь нелегком деле? — не скрывая любопытства, спросил он. — Может быть, сведения об убийцах магов?

— Нам и нужно-то всего кое-кого приморозить на несколько часов, — бросив затравленный взгляд в сторону дверей, где замерла, подслушивая, вернувшаяся Изольда, Глеб запнулся. Потом, собравшись с духом, вновь заговорил, — А в обмен ты получишь то, о чем и не мечтал…

— Ну-ну, — нетерпеливо поторопил Василиск. О приходе посланника главу фирмы предупредили заранее. Посредник намекнул на возможное сотрудничество и ценнейшую информацию. Сыромятин заинтересовался и согласился. Из любопытства. Он не представлял себе, что могло бы заставить его изменить клану ремесленников, пусть и изгнавшему мастеров-магов из своих рядов за опасные таланты, но по-прежнему самому могущественному в системе. Тем более, странно было бы ожидать от магов уступок после нападения на фирму стражей — мстителей.

Раньше Сыромятины жили на Буяне. Звездная система Ярилы включала в себя семь планет: горячий, недоступный для людей Вестник, тепличная, покрытая океанами и островами (82 % поверхности планеты), курортная Леля, уютный Буян, холодная, условно обитаемая Квеста, Зимовка и два безжизненных планетоида, самых далеких от солнца, которым никто так и не удосужился дать имена. Именно Буян стал родиной первых колонистов, перемещенных из древнего прошлого Земли галактическим Институтом Истории. Несмотря на технологическую отсталость и многочисленные клановые пережитки буянцев, с метрополией уже давно был подписан официальный контракт, даже межпланетное сообщение в системе поддерживалось земной транспортной службой. Вербовщики настойчиво обрабатывали молодых колонистов, убеждая отправиться учиться на Землю и поступить на службу в земные межзвездные корпорации. Такая настойчивость имела простое объяснение, так же, как и нежелание буянцев покидать родную планету — хайтек-миры не привлекали мастеров-магов.

Жертвы исторического эксперимента, земные переселенцы давно ассимилировались с аборигенами и приобрели многочисленные экстрасенсорные таланты. Мастера — маги составляли тайную элиту системы Ярилы. В нее входили и Сыромятины. Василиск Петрович скромно работал в собственной мастерской, Ядвига материализовывала клиентам мелкие заказы. Зоська ходила в обычную школу с соседскими ребятишками, тщательно скрывая опасные способности.

Семью попросили покинуть родную планету лет пять назад после очередной хулиганской выходки Изольды. Девчонка приморозила к уличному сортиру преследовавшего ее ухаживаниями Данилу — сынка Ведуна, главы торгового клана. Тогда Сыромятин не стал спорить с решением судей — Зоськины таланты начинали пугать не только соседей, но приемных родителей. Да и жизнь на Буяне уже становилась для магов небезопасной.

Возможно, изоляция на Зимовке и спасла изгнанников. Вековые, не тающие даже летом льды, свирепые ураганные ветра делали планету не слишком привлекательной для колонистов. Немногочисленные поселки рыбаков и охотников, штат сотрудников галактического Института Истории, расположенного в районе экватора, и работники фирмы Сыромятиных составляли все население планеты. Семья мастеров-магов старалась избегать лишних контактов, приходя на помощь только тогда, когда возникала потребность в магической поддержке.

Три года назад, когда Сыромятины вмешались в ход битвы кланов на стороне ремесленников и торговцев, правящие власти предложили мастерам вернуться на Буян, или даже поселиться на теплой и уютной Леле, но Василиск Петрович не спешил соглашаться. Семья неплохо обжилась на четвертой планете Ярилы — Зимовке, где безопасность надежно обеспечивали компьютерщики-колонисты.

После неудачной попытки мести никто из воинов долго не помышлял о том, чтобы вновь появиться на Зимовке, тем более в качестве клиента с завидной приманкой. И вот теперь явился посредник-отморозок…

— Твой сын Антимир жив, — решившись, выпалил Глеб. — Он просто похищен. И похитили его торговцы! Ведун!

— Мой сын? Антиша? — недоверчиво переспросил Василиск Петрович.

— Антимир? — вмешалась в разговор Изольда. — Мой жених? Дядя Василиск, мы должны…

— Помолчи! — строго одернул девчонку Сыромятин. — Еще неизвестно, собирался ли он вообще на тебе жениться.

Василиск Петрович с невольной усмешкой припомнил последний разговор с сыном, тогда еще девятилетним мальцом, не имевшим дара. Одиннадцать лет назад.

— Хочу быть самым главным, — заявил Антишка отцу, глядя на раскрасневшихся соседских девчонок, которыми командовал в дворовых играх. — И никогда не женюсь. Эти девчонки все время бегают и так противно потеют.

— Ну, не скажи, — рассеянно отозвался Василиск Петрович, сосредоточившийся на реставрации зеркала-портала. Он невольно раздул ноздри, вспомнив молодежные пляски у озера при луне в ночь на Ивана Купала, и двоюродного дядюшку Вервольфа, обожавшего потных женщин под острым кетчупом. — Женщина, знаешь ли, это иногда — очень даже… — он судорожно сглотнул, а затем виновато умолк, сообразив, что и кому несет. Но Антишка что-то по-своему понял:

— Ну, ладно, — уступчиво ответил сын, но в глазах его зажегся хищный огонек, — может быть…

Каким стал бы единственный наследник фирмы, не шагни он в роковой день в непроверенный портал? Иногда светловолосый, ясноглазый Антишка заставлял отца вспоминать, что в роду у Ядвиги были и темные эльфы. В их семье потомственных мастеров-магов кого только не встречалось.

Первые земные поселенцы, прибывшие на Буян, смешались но только с местной нечистью, но и с перемещенными из других миров — среди колонистов катастрофически не доставало женщин. Почти все маги были выходцами из подобных семей. Может быть, Антимир пошел бы в тестя-оборотня, Леопарда Сергеевича, а может, и в старого женолюбца Вервольфа.

Когда началась охота на магов, дядька Вервольф исчез первым. Узнав об исчезновении супруга, тетка Геновефа очень горевала, но, когда прошли слухи о том, что Вервольфа видели живым и здоровым на Квесте, среди диких оборотней Чернолесья, в отчаянии вновь закопалась в могилу.

Василиск Петрович долго тосковал по чудаковатому, жизнелюбивому дядьке. В сказку о диких оборотнях он верил недолго: пока не начали исчезать и погибать остальные родичи. Началась охота на магов. Куда-то внезапно пропал тесть, затем дед. В собственном доме нашли убитым брата Ядвиги. А ведь и он был магом не из последних.

Расследование, предпринятое оставшимися членами клана, ни к чему не привело. Следов, в том числе и магических, не нашли. А мастера, их семьи, дети продолжали исчезать и загадочно погибать. Василиск знал, что сейчас на четырех планетах системы из небольшого, но сильного клана магов остались только они трое — одна семья. Конечно, неучтенных, не входивших в клан талантливых недоучек на Буяне оставалось великое множество — сказывался высокий магический фон, — но они почти не отличались от лишенных дара колонистов. Настоящая магия требовала раннего выявления, постоянной тренировки и тщательного обучения мастера.

— А о пропавших магах ты ничего не знаешь? — прямо спросил посланника Сыромятин.

Глеб отрицательно замотал головой:

— Мне велено говорить только об Антимире. Воины не вмешиваются в дела магов.

— В самом деле? — с сомнением переспросил Сыромятин, хотя версию о вмешательстве воинов отбросил уже давно. Ни воинам, ни стражам с магами было не совладать.

— Что тебе до магов? Разве тебя не интересует сын? И нам известно, где его найти, — приведя последний убийственный довод, гость заторопился, собираясь уходить. Присутствие Изольды выбивало его из колеи. — Мы будем ждать ответа три дня, — бросил посланник, уходя.

Сын, Антимир! Василиск Петрович задумался. Чутье подсказывало, что известие о сыне опасно, похоже на ловушку — ведь Антимир исчез очень давно. Но воин не ошибался — приманка была хороша. Нависшая над магами угроза пока обходила семью стороной, и Зоську, несмотря на все выходки юной ведьмы, Сыромятины обожали, но… Приемная дочь — это все же не сын-наследник.

— Думаешь, врет? — взволнованно спросила Ядвига, отрывая мужа от раздумий.

— Да нет, — неохотно отозвался Василиск Петрович. Он обладал хоть и небольшим, но надежным чутьем на ложь. — Во всяком случае, он, похоже, верил в то, что рассказывал. Отморозок, — мастер пожал плечами.

— А! — жена поняла. После восстановления отморозки сохраняли прежний характер, но приобретали новую особенность — безграничную покладистость и доверчивость. Они верили всему, что им говорили. Прислать отморозка в качестве переговорщика означало открыто признаться в том, что желаешь что-то скрыть. Но после трехсот лет войны кланов, никто, собственно, и не ожидал от противников безоговорочной правды.

— Скорее, у них где-то припрятан антишкин клон, — продолжал рассуждать глава фирмы. — Наверняка, созданный самими стражами как ловушка, в которую нас решили заманить.

— Но клон — это ведь тоже… — Ядвига не стала заканчивать фразу, муж кивнул, поняв ее с полуслова. Да, клон — это тоже их сын, их славный милый Антишка, но — лишенный всякого магического таланта. По непонятным причинам, магические способности при клонировании терялись.

— Для меня магия не имеет значения, — твердо ответил Сыромятин. — Это наш сын.

— И значит? — Ядвига смахнула рукой невольно набежавшие слезы и нежно прижалась к мужу.

— И значит, мы начинаем свою войну, — подтвердил Василиск. — Но спешить мы не будем.

Сыромятин не знал, что заставило его задать в ту минуту дочке случайный вопрос, за который он позже долго благодарил богов:

— Так что, Зося, — зачем-то спросил он. — Ты, значит, узнала этого отморозка?

— Какого? — удивленно спросила приемная дочь.

— Ну этого, Глеба, — терпеливо ответил Василиск. — Который сейчас приходил.

— Этого? — с возмущением ответила Зоська. — Ничего подобного! Никогда его раньше не видела. И не морозила!

— Ты уверена? — Василиск Петрович насторожился. Изольда обладала свойством запоминать все свои жертвы и ошибалась очень редко. Сам он, размораживая множество несчастных, совершенно никого не запоминал.

— Конечно. И нечего ко мне придираться! — оскорбленная девушка в слезах выскочила из комнаты, а Сыромятины растерянно переглянулись. Дело оборачивалось неожиданной стороной.

— Возраст. Замуж пора, — Ядвига Петровна с нежностью посмотрела вслед приемной дочери. — Только где теперь для такой жениха найдешь? Вот если бы наш Антиша…

— Ну и ну, — Василиск сокрушенно покачал головой. — А я-то собирался по-дружески заглянуть к Ведуну, потребовать объяснений! Помнишь, как после победы он обещал нам любую помощь?

— Проверка торговцев? Провокация? То-то мне сразу показалось, что парень ничуть не похож на воина, — Ядвига, как обычно, поняла мужа с полуслова. — И если б не эти дрожащие руки!

— А он и отморозком оказался фальшивым, — закончил Сыромятин. — Скорее провокация.

Ведун проявил редкостную неблагодарность. Маги Буяна обычно не стремились к власти, но новый владыка системы никому не верил. Поговаривали, что и сам Ведун обладал небольшим даром предчувствия, но не слишком надежным. Видимо сейчас, почуяв смутную угрозу, он решил не дожидаться активных действий изменника и ударить первым.

Сам Василиск Петрович изменником не был. Он просто мечтал о всеобщем мире.

— Все беды от войны, — не раз повторял он жене и дочери.

— Чего ж ты, дядюшка, вмешался, если хотел мира? — резонно спрашивала Зоська, не поверившая простым и, действительно, совсем не достаточным доводам хитроумного торговца. Глупая девчонка в этот раз оказалась мудрее многоопытного мастера.

— Обманул, проклятый Ведун! — честно признавался мастер-маг.

Бесконечные притеснения, поборы и злоупотребления воинов, почти полностью монополизировавших контакты с Землей и вытеснивших мастеров с Буяна и Лели на неуютную Квесту, заставили Сыромятиных прислушаться к обещаниям главы ремесленников и торговцев. А последние действия воинского клана, устроившего кровавую междоусобицу со стражами, вызвавшую предупреждения обеспокоенных иномирников, вынудили мастеров выступить три года назад на стороне Ведуна.

Однако и победители не оправдали ожиданий мастера-мага. Ведун обложил непомерной данью не только покорившихся воинов, оставшихся на Буяне и Леле — мятежники, во главе с князем Гореславом Буяновым, бежали на Квесту, — но и простых колонистов, ремесленников, да и своих собратьев — торговцев. Денежки же, полученные с налогов, шли в его собственную казну и в карманы приближенных и родичей.

В довершение всего, чтобы предупредить исход колонистов, глава победившего клана запретил эмиграцию из системы, которая до сих пор оставалась единственным спасением населения в трудные годы. Ограничение свободы бегства возмутило Василиска больше всего.

— Постой! — спохватилась Ядвига. — А как же боевые кланы с тобой связались? Чтобы договориться о встрече?

— Как обычно, — Сыромятин припомнил неожиданный зеркальный вызов. — Через посредника Борна.

— Отморозка, — одновременно произнесли супруги. Борн случайно попал под удар Изольды в штабе воинов.

— Думаю, Ведун ждет и подготовил мне теплую встречу, но я поступлю иначе, — Сыромятин по-настоящему разозлился. — Я отправлюсь прямо к Гореславу. Яся, давай портал!

— Опасно, — прошептала Ядвига, создавая зеркальный переход.

— Не опасно, учитывая, что я ему собираюсь предложить. За ту же цену. Ждите меня с Зоськой дома и будьте наготове: если мне удастся договориться, немедленно перенесетесь ко мне, а оттуда мы сможем начать поиски вместе. Давай!

В покоях Гореслава, мятежного главы воинов, появление Сыромятина произвело эффект разорвавшейся бомбы.

— Ты? Кто? Договор! Как ты посмел? — прохрипел побледневший Гореслав, оглядываясь в поисках постоянных спутниц Василиска и пытаясь скрыть панический ужас. По мирному договору, мастера-маги обязывались не вмешиваться в дела суверенной Квесты. Но ведь и присылку воинами отряда мстителей точным соблюдением договора не назовешь?

— Да я так, по-дружески, в гости заглянул, — успокаивающе пробормотал Василиск Петрович. — Разве не от тебя ко мне сегодня переговорщик приходил? Глебом кличут, — как бы между делом поинтересовался мастер-маг.

— Переговорщик? — Гореслав мгновенно взял себя в руки и решительно кивнул соратникам, приказывая покинуть помещение. — Интересно. И что же он предлагал?

— Услугу за услугу, — Сыромятин внимательно оглядел оставшихся охранников, прикидывая, стоит ли им доверять. — Мы примораживаем на пару циклов штаб Ведуна. А вы…

— И что же мы? — глава боевого клана спрашивал с таким жадным любопытством, что у Василиска не осталось никаких сомнений в его непричастности к готовящейся западне. Мастер помедлил и, понизив голос, ответил:

— А вы сообщаете мне, где находится клон моего пропавшего сына.

— Клон? — Гореслав разочарованно откинулся на шелковые подушки. — Нет, не знаю. Я думал, что тебя другое интересует…

— Что? — на этот раз насторожился сам Василиск.

— Ну, где торгаши прячут твоего сына. Из-за пророчества: Антимир способен загубить мир, — не слишком понятно объяснил воин. — Но с клоном помочь мы тебе не сможем. И искать сына вам придется самим…

— Сына? — неожиданное, но приятное известие. Василиск Петрович постарался не выдать своих чувств. — И это тоже очень интересует. Да и в помощи вашей я не особо нуждаюсь, — самоуверенно заявил Сыромятин. — Только подскажешь, где он.

— Так что же ты ответил посланнику? — поинтересовался вождь.

— Ответил, что подумаю, — Василиск Петрович больше не колебался. — Но тебе отвечу иначе. В обмен на сведения об Антимире мы готовы немедленно выполнить свою долю работы.

— Заморозить штаб Ведуна? — Василиск согласно кивнул. — На десять часов?

— Речь шла о двух, — возразил мастер.

— Да за два часа я и народ собрать не успею, — резонно возразил Гореслав. — А морозить надо прямо сейчас, пока Ведун не пронюхал.

— Пять часов, — уступил Василиск Петрович. — И если мы управимся быстрее, то вернемся и разморозим обманщиков, если ты, конечно, не подоспеешь раньше. А если не вернемся, так сами разберетесь, а уж что потом — все в ваших руках, пока остальные кланы не спохватились.

— Не успеете, — уверенно ответил вождь. В глазах его горело торжество — условия оказались выгоднее, чем ожидалось. — Я выполню свою часть сделки. Знаю, что твоему слову можно верить. Но уж не обессудь, — Гореслав поднялся с лежанки, приблизился к собеседнику и, склонившись к нему, прошептал: — Твой Антимир на Буяне, в Городе мастеров.

Сыромятин, не дрогнув, снес тяжелый удар по плечу, которым воин закрепил сделку, не менее стоически он вынес удар, нанесенный тяжелой вестью. Город мастеров!

Впрочем, страхи и сожаления можно было оставить на потом. Сначала следовало выполнить обязательства по сделке.

Мастер вызвал супругу и дочь, и фирма «Василиск — нет проблем» приступила к работе. Ядвига создала односторонний зеркальный портал, а соскучившаяся по магическим фокусам Изольда играючи приморозила к времени и месту всю верхушку торгово-ремесленного клана. Этим у кормила уже не быть. Что бы ни случилось, отморозки не сумеют удержать власть. Взглянув в серебристое стекло, Василиск Петрович с удовлетворением отметил, что в этот раз Ведуну не удалось остаться в стороне.

Довольный Гореслав подмигнул, недвусмысленно поглядывая на белокурую ведьму, немедленно принявшую неприступный вид, пожал Василиску руку, скрепляя сделку, и направил посланцев скликать дружинников.

— На Буян, — шепнул супруге Василиск Петрович, и Сыромятины, не прощаясь, исчезли в сквозном портале.

— Антимир, где же он? — нетерпеливо спросила раскрасневшаяся Изольда, польщенная вниманием красавца-воина.

— «Только кетчупа не хватает, — мрачно подумал мастер-маг, — под которым нас сожрут в подземных лабиринтах».

— В Городе мастеров, — кратко ответил он.

— А что такое город мастеров? — шепотом спросила девушка у тетки, когда они торопливо пробирались берегом Мойвы к зияющему в прибрежных скалах входу в пещеры.

Василиск Петрович обернулся. Ядвига предусмотрительно прихватила теплую куртку, а племянница по-прежнему зябко вздрагивала в легком брючном костюмчике.

— Сотвори ребенку что-то подходящее и расскажи легенду, пока есть время, — хмуро буркнул маг.

Ядвига материализовала для приемной дочери плотный кардиган и коротко объяснила:

— Город мастеров — огромная безвыходная ловушка. Когда-то, лет двести назад, захватив власть, воины заточили в глубоких пещерах всех пойманных мастеров-оружейников, заковали в цепи и заставили делать оружие, с помощью которого убивали их собратьев по клану. Здесь был целый подземный город. Однако, ни надсмотрщики, ни стража не сумели удержать пленников — по недосмотру врагов, среди них оказался мастер-маг.

Оружейникам удалось освободиться, но вырваться из подземного города не получилось. Воители успели окружить и перекрыть все выходы и пути поставки продовольствия. Тогда пленники превратили пещеры в смертельную ловушку для любого, кто попытался бы проникнуть туда без их ведома… — рассказчица умолкла.

— И что же случилось с мастерами? — с нетерпением спросила жадно слушавшая Изольда.

— Легенда не дает точного ответа, — ответила Ядвига. — Кто-то говорит, что мастерам удалось пробить новый выход и вырваться на волю, другие уверяют, что мастера долго сражались, пытаясь выбраться, а потом убили себя, чтобы избежать жестокой смерти от голода и жажды. Рассказывают разное, — лицо ее омрачилось. — Ясно одно: никого из бывших в плену мастеров живым больше не видели. И никто из пытавшихся проникнуть в город мастеров с тех пор оттуда не возвращался.

— Значит, мы будем первыми! — хвастливо заявила Изольда. Приемные родители снисходительно улыбнулись уверенности девушки.

Перед ними открылся никем не охраняемый вход в темноту легендарной пещеры. Скалистая почва вокруг была покрыта обрывками ржавых цепей и белеющими остатками костей. Судя по всему, человеческих, хотя и неимоверной величины.

— Искусственные, для туристов набросали, — объяснил Василиск Петрович. — Обычно сюда экскурсии водят, из метрополии, рассказывают легенды, но внутрь, конечно, не пускают. Но дураков всегда хватает. Даже экспедиции вниз организовывали. Иномирники. Местных туда не заманишь.

— И что? — Изольда не на шутку заинтересовалась старой легендой.

— Ну, тетя же тебе сказала — за двести лет никто пока не вернулся.

Василиск Петрович шагнул вперед.

— Я пойду первой, — решительно выскочила из-за теткиной спины Зоська. — Всех приморожу!

— Нет, — строго одернул девчонку Сыромятин. — Первой пойдет Ядвига. Вряд ли нас ждет в пещерах живая опасность.

Мастер-маг еще никогда не ошибался так жестоко. Впрочем, и неживые ловушки подстерегали пришельцев с первых же шагов. Сначала самые примитивные.

— Стой! — прямо с потолка рухнула огромная каменная плита. Резкий жест Ядвиги, и Сыромятины, полусогнувшись, выкарабкались из-под зависшей над головами глыбы. В последнее мгновение плиту опутала и остановила созданная магичкой сеть. Движение группы замедлилось — приходилось идти осторожнее. Несколько раз с трудом удавалось уклониться от выскальзывающих из стен топоров и мечей, дважды лишь скорость реакции спасала магов от рушащихся на головы камней.

Еще один резкий взвизг. Василиск Петрович рванулся, пытаясь схватить жену, удержать от падения в бездонную пропасть. Не успел. Он замер в ужасе, пытаясь осознать несчастье, и вдруг услышал слабый стон. Склонившись над пропастью, мастер-маг увидел в нескольких метрах от края бездны созданный женой слабый огонек. Жива!

В падении Ядвига сумела материализовать на своем пути каменный мостик. Удар о камень оказался болезненным, но, вытащив супругу из ловушки, мастер пустил в ход все способности реставратора, быстро исцелив ушибы и переломы. Можно было продвигаться дальше.

Через несколько шагов, услышав вблизи пронзительный вой, перепуганная Изольда лихорадочно попыталась приморозить все вокруг. На Сыромятиных обрушились примороженные туши летучих тварей, похожих на помесь летучей мыши с обезьяной-вампиром.

Затем ловушки прекратились, и около получаса Сыромятины медленно шли вперед, не подвергаясь новым нападениям. В глубине пещеры показались две человеческие фигуры, приветственно машущие руками.

— Сынок! — Ядвига Леопардовна, не раздумывая, бросилась вперед. Сыромятин, уже предчувствуя беду, устремился за ней, но вмешаться не успел.

— Попался! — сказал торжествующий голос. Антимир.

Узнав повзрослевшего сына, Василиск Петрович ощутил, как, подавляя волю, на сознание обрушивается непреодолимая власть чужого, беспощадного дара. Рядом беспомощно всхлипнула Ядвига. «Матери не пожалел», — машинально отметил мастер-маг. За спиной нового хозяина города Мастеров Сыромятин с удивлением заметил знакомую лохматую физиономию дядюшки Вервольфа. Он-то как здесь оказался?

И сын, сын, заманивший их в западню!

Так вот ты какой, мастер Антимир! Сыну уже исполнилось двадцать. И талант его — подавителя чужой воли — оказался могучим и опасным.

Кому-то молодой маг мог показаться даже красивым: высокий и статный, яркие зеленые глаза, копна кудрявых волос. Но только взгляд, недобрый и холодный, выдавал скрытую благообразной внешностью суть. И чрезмерная болтливость.

— Ведун, глупец, думал, что я разделю с ним власть! — словно продолжая какой-то незаконченный спор, высокомерно заявил Антимир. — Это он тебя сюда прислал?

Сыромятин понял, что сын и не подозревает о том, что сейчас творится в кланах. Но что ответить расставившему им сети предателю?

Впрочем, тот, не дожидаясь ответа, продолжал самозабвенно болтать, как будто упиваясь звуками собственного голоса: безвольные покорные рабы — безупречные слушатели.

— Старый хитрец сам должен был сюда явиться, да видно что-то почуял! Похитил меня, думал игрушку себе воспитать послушную! Править моими руками, — Антимир злобно хихикнул. — А потом и этого приволок, — он кивнул на угрюмо слушавшего Вервольфа. — Чтобы меня обуздать. Да только ненадолго его хватило. И остальных. Не вам, слабым людишкам, противиться моей воле!

— А ловушек зачем понаставил? — едва шевеля губами, выдавил Сыромятин. — «Куда ты дел остальных?» — мысленно голосил он.

— Думал одним ударом со всеми покончить, — не скрываясь, безжалостно ответил сын. По щеке Ядвиги скользнула прозрачная слезинка. — Заодно и Ведуна придавить. Ничего, и до него доберемся. Зато сказку он складную придумал, чтобы тебя сюда заманить. По сыночку соскучился? — Антимир вновь неприятно захихикал, и Василиск заметил, как лицо жены исказила открытая неприязнь. — Уж слишком ты, отец, силен, мог бы ипомешать, да только отсюда тебе не уйти. Будешь теперь по моей указке бегать. Да и ты, — он мельком взглянул на мать, — тоже. Пока мне не надоест.

Затем сверкающие глаза победителя обратились к сводной сестре:

— Наслышан. Хороша!

Василиск Петрович заметил, что на замершую в неподвижности Изольду волевой удар, похоже, совершенно не подействовал. Индивидуальная невосприимчивость или особенности ее собственного дара? Ничем не выдавая своих чувств, ведьма-медуза внимательно слушала речи суженого.

— Ну, мне все равно нужна красивая жена, — Антимир продолжал рассуждать вслух, не обращая внимания на реакцию слушателей. — Да ты, пожалуй, и не совсем бесполезна. Мы с тобой построим новый мир! Надеюсь, ты не слишком потеешь, — бросив пренебрежительный взгляд на будущую супругу, сказал молодой маг.

— «А вот это ты зря, — мелькнуло в подавленном чужой волей сознании Сыромятина смутное предчувствие. — Индюк надутый! И о словах своих пожалеешь очень скоро. Уж лучше б ты унаследовал вкусы дядюшки Вервольфа!»

Но Антимир, увлекшись собственными речами, продолжал самозабвенно вещать, не замечая побледневшего от гнева лица Изольды:

— Это будет лучший мир, где править буду только я. Ну и, конечно, ты, при мне, — он снисходительно улыбнулся девушке. — Это будет Антимир. Мы станем господами, а вся эта пыль: колонисты, воины, торговцы — останутся покорными рабами, выполняющими наши приказы. Кого я не смогу подавить, ты приморозишь. И все они будут верить, что я их царь и бог. И никаких войн! Мир и покой. Что в этом плохого?

Василиск Петрович от возмущения судорожно дернулся, пытаясь освободиться, возразить, сказать. Он бросил гневный взгляд на безропотно слушавшего родича.

На морде Вервольфа выразилось сочувствие и беспомощное сожаление: — «Хотел бы помочь, но ничего не могу поделать!».

Но тут не выдержала до сих пор равнодушно слушавшая Изольда.

— Хватит. Надоел, — с брезгливой гримасой на хорошеньком личике сказала она.

Удар был внезапным и неожиданно сильным. Василиск Петрович ощутил, как, освобождая сознание, исчезают удушливые, давящие тиски чужой воли. Сразу же рядом облегченно вздохнула Ядвига, и счастливо ругнулся Вервольф.

Примороженный к месту Антимир смахивал на покрытую людом и инеем статую знаменитого воина, которого когда-то разъяренные торговцы, облив водой, бросили умирать в полярной зоне Зимовки.

— Теперь ты уже точно никогда не вспотеешь! — злорадно сказала Изольда, глядя в глаза ледяной статуи. — Будет тебе и мир и покой.

— Ты, дядя Василиск, конечно, можешь его разморозить, — виновато сказала девушка, оборачиваясь к приемным родителям. — Но лучше бы не надо! Мне он показался таким мерзким! И говорил такие гадости! И, — Зоська запнулась, потом, стараясь не смотреть на любимую тетю, выпалила: — И он хотел нас всех убить! Всех!

— Это твое решение, — мастер-маг встретил отчаянный взгляд жены и, получив подтверждающий кивок, сказал. — Но мы с тобой согласны. Пусть он навсегда останется статуей в городе мастеров.

Увидев слезы на глазах Ядвиги, Изольда бросилась к ней. Женщины, обнявшись, зарыдали. Воспользовавшись моментом, Вервольф отозвал племянника в сторону.

— Они все здесь, — хрипло прошептал он.

— Живые? — со слабой надеждой спросил Сыромятин. Лохматая морда полузверя жалобно исказилась. Сыромятин судорожно сглотнул. — Веди!

— Мы отойдем на минутку, — бросил мастер жене, следуя за дядькой по узкому ходу в небольшой каменный зал. Поглощенная материнским горем, Ядвига безразлично кивнула.

Да, они все были там: убитые серебряными пулями, забитые осиновыми кольями, обезглавленные, обескровленные, иссушенные чужим колдовством экспонаты музея Зла. Дядья, тетушки, двоюродные братья, женщины, дети. Здесь были дед Александр, тесть Леопард Сергеевич, Зоськины родители и ее глупые сестренки, почти лишенные магической силы.

— Этих-то за что? — невольно вырвалось у Сыромятина. — Девчонок?

— Соперников боялись, будущих, — прохрипел Вервольф. Его лохматая морда взмокла от слез. — Их детей.

— Антимир, — не сомневаясь в ответе, сказал Василиск.

— Он. И Ведун. Все время талдычил мальчишке про безграничную власть, — бедняга, немного поколебавшись, признался: — И меня заставляли приманивать. Не мог никак воспротивиться.

— Ты не виноват, — твердо заявил Сыромятин. — Никто бы не смог. Пойдем отсюда. Ядвиге только ничего не брякни, — предупредил он. — И Изольде.

— Яське такого удара не пережить, — Вервольф понимающе кивнул и с ненавистью спросил: — Ведун жив?

— Если и жив, то ненадолго. Гореслав не оставит в живых заклятого врага, — мастер-маг, пытаясь хоть ненадолго изгнать из памяти страшные картины, задумался о будущем. Кого еще призовет в город мастеров жажда власти?

Антимиру теперь уже не сменить патриархальные войны родного мира на тотальное рабство. Но ведь и без него оставалось немало проблем. Сыромятины сегодня вновь вмешались в судьбы кланов. Ради чего? Что сейчас творилось на захваченных воинами планетах? И самое главное, во имя какого будущего? Что будет с магами? Они с Ядвигой уже далеко не молоды. Да и Вервольф — почти старик. Кто сможет восстановить клан? Единственной надеждой на возрождение семьи оставалась Изольда.

Они вернулись к основному ходу пещеры. Женщины по-прежнему стояли обнявшись. Отбросив мрачные мысли, Сыромятин задумчиво спросил девушку: — За кого ж ты теперь замуж-то выйдешь?

— За кого? Да хотя бы за Гореслава! Мы с тетей уже обсудили, — легкомысленно ответила обрадованная неожиданной заботой приемного отца Изольда. — Видел бы ты, дядя, как он мне подмигивал, когда думал, что ты не смотришь.

— А что? — поддержала Ядвига. На лице ее мелькнула бледная улыбка. — В конце концов, он князь, глава клана, а теперь уже, наверное, владыка трех планет. И других подходящих женихов, — она негромко всхлипнула, — больше нет. Будут вместе строить новый мир.

— И какой же новый мир ты хочешь построить? — продолжал допытываться Василиск Петрович, у которого не шли из головы слова сына: — «И никаких войн! Мир и покой. Что в этом плохого?», — и изуродованные трупы родичей.

— Общий! Нам нужен мир, а не Антимир! — решительно заявила Изольда и посмотрела в глаза приемному отцу в поисках одобрения. Увидев его поощрительную улыбку, девушка объяснила:

— Мы создадим общий Совет кланов. И Гореслав будет править от воинов, а я — от мастеров. А ты, дядюшка, будешь мне говорить, как и что делать. — Она прижалась к дядькиному плечу, подлещиваясь, как когда-то в детстве.

— Про мир и Совет, это ты хорошо сказала, — одобрительно покивал мастер-маг. — А вдруг Гореслав не станет тебя слушать? Не захочет созывать Совет?

— Ха! — одновременно хмыкнули ведьмы.

— Да я его просто приморожу чуток, и все, — снисходительно объяснила Зоська.

— И что же ты потом так и будешь жить с отморозком? — недоверчиво спросил глава фирмы «Василиск — нет проблем».

— Почему бы нет? — удивилась Изольда. — Зато он всегда будет верить, что я его люблю и слушать только меня. Миром должны править ведьмы. Так будет лучше для всех.

— Да, наверное, так будет лучше для всех, — с горечью согласился Сыромятин. — Пока кого-то из ведьм не поманит безграничная власть. Ведь это же так легко — управлять другими: чуток приморозить и все.