ГСП «Спасите Китеж»

Глава 6 Объяснение

В экспедицию на поиски Китежа патрульные собирались отправиться на следующий день, а сегодня Сыромятину снова не спалось. После пары часов тяжелого вечернего сна, — измученный бессонницей двух прошлых ночей он отключился сразу после возвращения с Белинды и разговора с напарником, — Никита вышел из дома на берег, терзаемый тревожными мыслями.

— Что, и тебя к водичке потянуло? — услышав разраженное бормотание Сыромятина, сочувственно поинтересовался Мясоедов.

Двое напарников Сыромятина устроились на берегу и любовались долгим сиреневым закатом, дегустируя отвратительного вкуса безалкогольное паучье пиво. Никита отошел чуть подальше к деревьям, чтобы спокойно покурить — фелиноид Жарко не выносил запаха табака.

Котяра благодарно кивнул. Иллирниец Жарко Фьори был единственным в отделе патрульных дипломированным историком по образованию и считался неофициальным главой оперативной группы. Вальяжно развалившись на берегу, гигантский черный полукот препирался с новичком, готовясь к заседанию научного совета: — на своем участии в акциях спасения ГСП настаивали флуски, и Фьори сделал серьезную ставку на их поддержку в противостоянии со службой стабильности.

Необычное зрелище — иллирнийский кошак, державший в левой лапе помятый листок бумаги, на котором, по школьной привычке, записывал пришедшие в голову аргументы, вместо того, чтобы просто надиктовать их на коммуникатор, — напомнило Сыромятину об ученом коте из любимой в детстве сказки, ходившем по золотой цепи, зачем-то повешенной на дубе.

Ник невольно усмехнулся, заметив, как фелиноид забавно подергивает обрубком хвоста, торчащим из комбинезона, перебирая в уме доводы в пользу привлечения к спасательным операциям арахноидов.

Доводы сразу же излагались друзьям:

— Физическая сила, несоизмеримая с человеческой? Нечувствительность к экстрасенсорике? Экономия средств института истории за счет использования гуэргских кораблей? — перечислял Жарко. — Флуски, кстати, вообще работают не за зарплату, обещали даже спонсировать акции оперотдела. Еще один плюс, отсутствие личной заинтересованности и нежелательных любовных драм при работе с гуманоидными цивилизациями — Никита, извини! Решение проблемы комплектации отдела спасателей, пополнение кадров патруля, э?

Обычно патрульные не участвовали в спасательных операциях, курируя лишь обустройство и выживание перемещенных инородцев в новых мирах, но сейчас из-за дефицита кадров патрулю все чаще приходилось брать на себя функции спасателей. Очень многих сотрудников оперативки переманила к себе служба стабильности — конкуренты не стеснялись в средствах. Немало способствовали разочарованию историков и сами спасенные — носители погибших культур были далеко не белокрылыми ангелами.

Привлечение в китежский отдел энтузиастов-флусков легко решило бы проблему кадров, но, искренне восхищаясь оптимизмом Жарко, Никита затруднялся представить себе реакцию местных жителей на появление гигантских коричневых пауков на Руяне или, например, в Лангедоке.

Хотя, впрочем, представить себе, какой ужас и панику могли бы вызвать флуски не только на древней Земле, но и на любой другой гуманоидной планете, было несложно. Наверняка, примитивные аборигены разбегутся в панике, предпочитая знакомое зло. Какое уж тут спасение!

Не желая разочаровывать друга, напарники избегали высказываться однозначно, но прямолинейный Мясоедов на все доводы Жарко отвечал скептическим похмыкиванием. А потом и вовсе отвлекся, задумавшись о своем.

Лежа на все еще теплом, почти белом прибрежном песке, Севастьян любовался разноцветными облаками. Он вдруг понял, как давно не смотрел в небо. Закат был необыкновенно хорош. Наверное, Мясоедов никогда и не видел такого на Земле. Разноцветные полосы чередовались, превращая западную часть неба в подобие разноцветного мармелада. Узкая свинцово-синяя полоса сменялась светлой серо-зеленой, затем шла широкая ярко-голубая лента с узким лепестком розового, похожего по цвету на «распашонку» полуэльфа. Воспоминание о друге кольнуло сердце тоскливой болью, и взгляд резко скользнул выше. Наверху пестрела мешанина узких сиреневато-красных прослоек, доходя до мрачной бесконечности густого темно-синего.

— «Вкусно», — представив, что это действительно мармелад, Мясоедов непроизвольно сглотнул слюну. Больше всего понравилась голубая полоска с росчерком розового. «Похоже на подпись мастера Бога…», — мелькнула неожиданная мысль. Севка подумал о Кьяре и только для себя самого педантично уточнил: — «Великого отца».

Мысли о Кьяре давно уже следовало загнать поглубже в подсознание и попытаться жить настоящим. Благо, жизнь приняла новый неожиданный оборот. Вчерашняя ночь с Ксенией, опытной и искусной любовницей, помогла Севастьяну немного забыть о прошлом. Конечно, в их отношениях не хватало трепета настоящей любви и доверительной нежности, но вчера девушка вела себя на удивление мягко и уступчиво, избегая серьезных разговоров и, казалось, полностью отдавшись наслаждению близости. И впервые после бегства с Кьяры Мясоедов испытывал настоящее умиротворение. Почему бы ему не найти хоть какое-то личное счастье в светлом мире будущего? Ведь невозможно всегда глушить тоску одиночества работой — пусть он и занимался сейчас решением для кого-то важных, а для него скорее немного надуманных проблем?

Гуэрга и флуски сначала потрясли воображение полуорка, но быстро приелись — ну и разумные пауки, ну и что? Спасательные операции позволяли считать себя нужным и востребованным — по мнению Севастьяна, оперативники делали благородное дело. Однако до сих пор после Кьяры все впечатления казались смазанными и неяркими.

Мясоедов сам не знал, чего ожидал от звезд, но уж конечно не скуки, постоянной зубрежки и бытовых неурядиц. Однако, первые недели принесли серьезные разочарования. И лишь после окончания четырехнедельного тренинга, три месяца назад новичку, наконец-то, позволили принять участие в настоящей спасательной операции. И хотя потом Земля-два стала для Севастьяна боевым крещением, первой самостоятельной спасательной акцией в ГСП, многие технические моменты перемещения до сих пор казались ему странными и непонятными. А ведь теперь, когда Сыромятин, наконец, дал согласие отправиться вместе с напарником на поиски Китежа, Мясоедов чувствовал себя по-настоящему ответственным за успех операции.

Беспокоило и другое, например, те самые уставные ограничения на общение с перемещенными, которые сейчас проклинал Никита. Севастьян не знал, как могут сложиться его отношения с тюленоидами, если удастся добиться от Совета разрешения на спасательную операцию в параллельном мире и переместить мутантов на Элладу. Но правила есть правила, а разговор помогал отвлечься от лишних мыслей.

— Вот ты, Никита, мне объясни, — начал Мясоедов. — Как получается, что мы по несколько раз пытаемся спасти одни и те же миры? Пусть даже и безуспешно, но как это вообще возможно? Тот же Руян, наверное, перемещали раз шесть, или вот Лангедок — если я правильно понял, альбигойцев уже удачно спасли раза три — четыре, верно? Потомки катаров живут на Буяне, у нас, на Кьяре и на Элладе, — он дождался подтверждающего кивка приятеля и попытался объяснить свою мысль: — Как это так — одних и тех же людей можно перемещать несколько раз? Это что, дубли или все же мы каждый раз попадаем в параллельные реальности? Как же тогда происходит перемещение?

— Ну, понимаешь, я не физик, подробно объяснить не смогу, — Никита помялся, с надеждой взглянул на Жарко, но тот, занятый своими мыслями, даже не прислушивался к разговору, и Сыромятин попытался доступно изложить другу то, что ему самому долго и безуспешно растолковывали ребята из техотдела.

— Ты, конечно, знаешь, что есть известный парадокс, — начал он. — Дело в том, что из — за ограниченной скорости света события, происходившие много тысячелетий назад, можно увидеть со звезд и сейчас: все зависит от того, насколько далеко от места событий находится наблюдатель, его точка в пространстве. При этом портальные технологии позволяют перенестись в наблюдаемую точку по световому лучу практически мгновенно. А значит, чтобы попасть в прошлое, например, Земли, нужно всего-навсего выбрать пригодную для жизни планету, откуда сейчас можно увидеть пожар Арконы, отправиться оттуда по лучу на Землю и с помощью контактного портала соединить моменты реальности для обратного перемещения. И арконцы практически мгновенно окажутся в безопасном месте. Это изначальный способ действий. Но сейчас для перемещения даже не нужно путешествовать по лучу, координаты подходящих планет аналитический отдел закладывает в базу данных и сгружает в коммы патрульных автоматически перед каждой операцией. Технически понятно?

— Не очень, — честно признался Мясоедов. — Но это неважно. Ты мне насчет людей объясни.

— Это как раз и есть самое важное, — возразил Никита. — Из-за расположения звезд мы в этот раз переместили руянцев на Белинду — она сейчас находится в нужной точке. А, например, мои предки — первые переселенцы с Арконы — оказались на Буяне, потому что именно система Ярилы находилась тогда в самом удобном положении по отношению к нужной эпохе на древней Земле. Второй удачей после Буяна оказалась Кьяра, туда еще до сих пор можно перемещать аутсайдеров с нескольких планет и из нескольких горячих эпох Земли, потом за ней на очереди идет Эллада. Ну вот, собственно, и все…

— Как, все? — возмутился Мясоедов. — Я так и не понял. Как можно перемещать одних и тех же людей по несколько раз, даже если ты видишь их из разных точек вселенной?

— Я знаю только то, что рассказали научники, — уступчиво сказал Никита. — После участия во многих операциях с Арконой, я думаю, что все же речь идет о разных реальностях: ни разу мне не встречались одни и те же люди.

Так, однажды, чуть ли не в последнюю минуту перед операцией, оказалось, что в выбранной реальности никакого Руяна в наблюдаемой точке вообще нет: вместо него чуть севернее обнаружился Буян — крохотный скалистый островок, полностью лишенный населения. Еще пару раз наблюдатели попадали на остров Рюген, где никогда не поселялись славяне. В прошлый раз на Белинду княгиню спасатели с острова не вывезли — Арконой управлял не князь, а верховный жрец Святовита.

И мне, по рассказам деда, помнится то же самое. Наверное, все же речь идет о параллельных мирах, или что-то неладно с самими портальными технологиями, — Никита пожал плечами. — Говорят, что точка наблюдения тоже способна влиять на наблюдаемый объект. При наблюдении с разных планет многие события искажаются и происходят совсем не так, как значится в официальной истории, или не происходят вообще. Поэтому нам и не запрещают вмешательство: Земля, где появляется служба перемещения, все-таки не совсем та, где жили наши предки. И история там должна быть другая. Потому мы и Китеж так долго найти не можем. Ну, в общем, это все, что мне известно, — Сыромятин чувствовал себя неловко. Объяснение получилось путаным и слишком расплывчатым, — но Севастьян, задумавшись, только коротко кивнул.

— Ладно. Поедем спасать Китеж, проверим, — с надеждой сказал он. — Богодан обещал дать патрулю семь попыток. А раз уж ты согласился ехать, то нас отправят немедленно, так тут и к гадалке не ходи — Богодан надеется в мою удачу. И мнится мне, что научный совет не даст добро на помощь флусков, что бы им Жарко на уши не навешал.

— Это мы еще посмотрим, — черный кошак, как будто бы не прислушивавшийся к разговору, огрызнулся, недовольно дернув коротким острым ухом.

— Семь, говоришь? Значит, большая часть уже использована. Я слышал, четвертая экспедиция позавчера вернулась ни с чем, — Никита нахмурился, потом бросил на Фьори короткий взгляд, нагнулся к сидящему Севастьяну и тихо сказал: — Знаешь, я решил дать себе зарок. Если мы все-таки найдем и спасем Китеж, тогда я сразу же опять поеду на Белинду к переселенцам, встречусь с идолом еще раз и дам согласие стать князем. И женюсь на Всеславе. Ну, а там уже как получится…. Поедешь со мной?

— Типа свидетель со стороны жениха? Заманчивое предложение. Ты только про корскую войну упомянуть забыл. Но все равно, неплохо придумано, — усмехнулся Мясоедов. — Думаю, теперь у сбежавших от ордынского ига жителей святого града появился реальный шанс когда-нибудь дождаться спасения. — Он на минуту задумался и уточнил:

— Так значит, ты точно останешься на Белинде? А как же патруль?

— Это уже не мои проблемы. Пусть Богодан занимается поисками новых сотрудников, — пожал плечами Сыромятин. — В крайнем случае, ему придется согласиться на флусков.

— Если вы отыщете Китеж, тогда проблем с кадрами у ГСП станет намного меньше, — неожиданно вмешался Жарко, который, казалось, совсем не прислушивался к разговору. — Только я бы, Севастьян, на твоем месте не был так уверен в успехе. И насчет войны… — иллирниец задумчиво почесал за ухом. — Против корсов, даже с шукрой, у вас нет никаких шансов. Даже у нас троих нет, потому что я, конечно, поеду с вами. Надо что-то придумать, что-то другое…

— Вот именно, — энтузиазмом согласился Мясоедов. — Нужно попробовать договориться! Найти компромиссное решение.

— С корсами? Компромисс? — скептически переспросил Фьори. — Ты не знаешь, о чем говоришь. Это невозможно. Да и что мы могли бы им предложить?

Мясоедов незаметно коснулся отцовского перстня с черным камнем и, не желая спорить, с усмешкой ответил:

— Поживем — увидим. Неужели у службы спасения нет ничего ценного? А пока нам нужно найти Китеж. Пожелай нам удачи!

— Желаю! Она вам понадобится, — буркнул иллирниец, вновь обращаясь к своим бумагам.

За разговором незаметно подкрался ранний летний рассвет, и читать уже можно было, не пользуясь кошачьим ночным зрением.

— Ну, давай, нам пора, — Никита с Севастьяном поднялись и пошли по берегу в сторону Института, обсуждая детали предстоящей операции, а Фьори, отодвинув бумаги, уставился на сиреневые волны.

— Ценного? Хм, — тихо пробормотал иллирниец. Кажется, у него появилась неплохая идея.