Грезы андроида

Глава 15

По одной из тех случайностей, которые выглядели бы абсолютно смехотворными, не произойди они взаправду, капсула Крика и Робин стартовала с «Неверленда» практически в тот самый момент, когда клан ауф-Гетаг лишился единоличного права проведения церемонии коронации. За этим последовал государственный переворот такой стремительности и такой почти балетной грации, что узнай о нем Медичи, Борджиа и им подобные по всему простраству-времени, они поднялись бы из могил, чтобы отметить его стоячей овацией.

Через неуловимую долю секунды после истечения срока компьютерная сеть Ниду развернула набор инструкций, заложенный заранее на случай отсутствия на троне законного наследника из правящего клана. Исключительные полномочия, принадлежавшие ранее по доверенности предполагаемому следующему правителю из клана ауф-Гетаг, превратились в ничто, а основные функции управления были переданы министрам и генералам самого верхнего эшелона правительства Ниду. С этой секунды и до восхождения на трон счастливого претендента власть перешла в руки нескольких нидов.

Еще через две минуты (используя человеческие единицы времени), Гхад-ауф-Гетаг, Главнокомандующий Вооруженными Силами Ниду и дядя предполагаемого наследника, ставшего ныне простым претендентом, Хубу-ауф-Гетага, вдруг почувствовал, что голову его запрокидывают назад, обнажая горло. В течение этих двух минут Гхад-ауф-Гетаг обладал полным контролем над армией и флотом, не сдерживаемым властью Фехена Ниду – за отсутствием такового. Гхад-ауф-Гетаг не сумел использовать это время с максимальной эффективностью, поскольку провел его, свесившись в толчок и извергая остатки вчерашнего обеда.

Он находился в этом уязвимом положение, когда двое его телохранителей вошли в уборную и обнажили ножи – церемониальные клинки, которыми Гхад-ауф-Гетаг наградил их в прошлом году за десять (пятнадцать земных) лет беспорочной службы. Обоим телохранителям Нарф-вин-Гетаг посулил губернаторские посты, и оба решили, что это предложение выглядит соблазнительнее церемониальных клинков. Один из этих клинков вошел Гхаду-ауф-Гетагу в горло; через несколько мгновений второй рассек его от пояса до середины груди.

Телохранители Гхада-ауф-Гетага выказали звериную эффективность при устранении своего хозяина; через три минуты и тридцать секунд после момента «ноль» его мозговая активность прекратилась, о чем и сообщил компьютерной сети Ниду имплант, который носили в своем теле все правительственные чины.

Со смертью Гхада-ауф-Гетага все его административные полномочия мгновенно и автоматически перешли к непосредственным подчиненным – начальникам штабов соответствующих родов войск – за исключением командования крейсерами класса «Глар», поскольку Гхад-ауф-Гетаг и покойный Фехен решили в свое время, что подобная мощь – не для простого штабиста. Гхад ауф-Гетаг командовал крейсерами единолично, исключив из из командной цепочки. И поэтому, когда он рухнул на плитки пола в уборной и истек кровью, управление этими крейсерами оказалось в руках их командиров.

Шестерых из которых Нарф-вин-Гетаг сумел перекупить.

В момент «ноль» плюс пять минут – и замечательно синхронно – крейсера «Луд-Чо-Гетаг» и «Джубб-Гах-Гетаг», за которыми военные ОНЗ следили с момента их выхода в плавание, возникли в пространстве Земли, не испросив разрешения и с готовыми к бою орудиями. Командиры сил обороны ОНЗ были проинформированы о возможном появлении двух крейсеров, как и том, что те, вероятно, могут иметь намерения, выходящие за рамки дружественного визита. Чего они не ожидали, так это того, что два корабля появятся в земном пространстве в интервале до тридцати секунд, продемонстрировав неслыханную способность к планированию, скоординированность действий и виртуозное управление нуль-двигателями; стартовав из весьма удаленных друг от друга областей космоса, они вышли на финиш практически одновременно. Это синхронное появление не оставило земным штабным ни секунды на размышление.

Боба Поупа разбудил его временный помощник Томас Джервис, а он, в свою очередь, разбудил президента Уэбстера. Уэбстер не спешил атаковать крейсера, отчасти из нежелания терять корабли флота ОНЗ, отчасти же потому, что Ниду, если он ничего не пропустил, по-прежнему были союзниками Земли. Непрошенное и незапланированное появление двух их военных кораблей не означало разрыва всех договоров. Если ОНЗ атакуют первыми, то именно они станут агрессоров и виновником войны. Оставалось только ждать.

Командиры крейсеров уже несколько лет как были перекуплены обещанием власти над планетарными колониями. Капитан «Луда» предпочел Хинн, одну из молодых колоний, богатую на естественные ресурсы и славящуюся самыми красивыми женщинами во всей империи Ниду; капитан «Джубба» лишился двух любимых родичей во время восстания на Чагфане, и выбрав эту планету, непрерывно строил изощренные планы мести всему ее населению.

Нарф-вин-Гетаг безо всяких трудностей убедил Гхада-ауф-Гетага и Хубу-ауф-Гетага отправить «Луд» и «Джубб» в пространство Земли; убийство Ларса-вин-Гетага заставило обоих поверить, что правительство Земли действует против их (а стало быть, и всего Ниду) интересов, а дальнейшее развитие событий показало, что решать эту проблему следует как можно скорее, желательно сразу после церемонии коронации. Гораздо сложнее оказалось уговорить их на то, что должно было последовать потом.

В момент «ноль» плюс двенадцать минут четыре крейсера класса «Глар» (под командой еще двух будущих планетарных губернаторов, будущего Главкома ВС Ниду и будущего богатейшего отставника) выскочили из нуль-пространства над самой Ниду, присоединившись к двум уже находившимся на ее орбите крейсерам. Все они появились в пределах двадцатисекундного интервала – мастерство, на порядок превосходящее синхронное прибытие крейсеров к Земле – и попарно заняли позиции на флангах кружащих по орбите Ниду кораблей.

Это был маленький шедевр импровизации в исполнении Нарфа-вин-Гетага, который, как и любой стоящий экспромт, готовился несколько лет. Нарф-вин-Гетаг знал, что командиров этих двух крейсеров ему не купить – оба были племянниками Гхада -уф-Гетага и двоюродными братьями Хубу-ауф-Гетага. Вместо них он скупил всех их приближенных – но не для того, чтобы зарезать капитанов, а чтобы вовлечь их в обширный и изощренный заговор против Хубу-ауф-Гетага, который должен был выйти на свет божий в выбранный Нарфом-вин-Гетагом момент.

В этот момент (который в конце концов случайно совпал с началами организованных ОНЗ поисков, приведших к обнаружению Робин Бейкер) ничем не запятнанная и авторитетная третья сторона – ее, для разнообразия, Нарф вин-Гетаг не подкупил, а шантажировал – должна была выступить с разоблачительными доказательствами готовящегося кузенами переворота. Эта же сторона должна была предложить в качестве превентивной меры вызов оставшихся четырех крейсеров «Глар».

Стороной этой являлся Чаа-ауф-Гетаг – брат Гхада-ауф-Гетага, дядя Хубу-ауф-Гетага и отец капитанов двух неудобных крейсеров – которому давно следовало бы задуматься о том, что ксеноложество – желание заниматься сексом с представителями разумных рас, отличных от вашей собственной – в обществе столь кастовом и столь расистском, как Ниду, может в один прекрасный день выйти боком.

Неважно, какой позор ожидал Чаа-ауф-Гетага в случае обнародования его межпланетных сношений – на убийство собственных сыновей он бы не пошел никогда. Именно поэтому Нарф-вин-Гетаг не потрудился рассказать ему о том, что должно произойти в момент «ноль» плюс пятнадцать минут, когда четыре крейсера открыли огонь по кораблям его детей.

Эти два корабля оказались, разумеется, совершенно не готовы к атаке – и все-таки пережили первый залп, получив тяжелые повреждения, но в общем уцелев, лишний раз доказав тем самым исключительное мастерство своих создателей. Но даже они не могли устоять перед ударом нидских «убийц планет»; вторая волна атаки состояла из двух таких бомб – по одной на каждый крейсер. Крейсера испарились в направленных взрывах, способных разрывать шкуры населенных миров, не оставив после себя ничего, кроме конусов газообразного металла, уходящих в пустоту вдаль от планеты Ниду.

Сознание того, что он обрек своих сыновей на смерть, убило бы Чаа-ауф-Гетага. Поэтому только к лучшему, что в момент «ноль» плюс шесть минут доверенный слуга Чаа-ауф-Гетага приставил ствол дробовика к изумленному лицу хозяина и хладнокровно нажал на спусковой крючок. Это был второй случай, когда Нарфу-вин-Гетагу не пришлось прибегать к взятками и обещаниям; этот верный личарда, нид крайне консервативных взглядов, просто воспользовался возможностью выразить свое мнение о склонности Чаа-ауф-Гетага совать свой генитальный массив в неподходящих для этого созданий. Выразив это свое мнение, слуга развернул дробовик стволом к себе; в свете его консервативных воззрений это был единственный пристойный выход для нелояльного вассала.

В момент «ноль» плюс двадцать минут Хубу-ауф-Гетаг получил от Нарфа-вин-Гетага записанное сообщение, описывающее вкратце события последних минут и информирующее бывшего будущего лидера народа Ниду, что Нарф обладает Робин Бейкер – или будет вскоре обладать ею, и что через два дня именно Нарф-вин-Гетаг, а не Хубу-ауф-Гетаг, станет тем, кто взойдет на трон Фехена. И если Хубу-ауф-Гетагу такой расклад не нравится, он может угоститься «убийцей планет» с одного из четырех крейсеров класса «Глар», кружащих вокруг Ниду и находящихся – как и два других на орбите Земли – под полным контролем Нарфа вин- Гетага.

Следующим совпадением было то, что в тот самый момент, когда Хубу-ауф-Гетаг, дослушав сообщение, пытался уразуметь, как до же это так получилось, капсула с Криком и Робин на борту пропахала поверхность Чагфана и замерла меньше чем в километре от коммуникационного центра на равнине Паджми.

Вот так вот Нарф-вин-Гетаг в течение двадцати минут превратился в повелителя сразу двух планет. Это, безусловно, был самый быстрый и эффективный госпереворот в истории Конфедеративного Сообщества – весьма впечатляющее достижение даже в такой смутной для понимания категории, как «двойные перевороты». Всего-то оставалось легализовать его результаты. Оставалось только поймать Робин Бейкер и доставить ее на Ниду.

* * * * *

Робин Бейкер окинула взглядом черный каменистый простор, посередине которого стояли они с Криком.

– Значит, вот где ты сражался, – проговорила она.

– Да. Здесь, – сказал Крик.

Он сморщился, выдергивая из бедра еще один кусочек коммуникатора, затем промокнул рану дезинфицирующим тампоном из аптечки капсулы, вместе с которой в герметичном отсеке под полом они обнаружили небольшой запас воды и сухпайки.

– Но вид тут теперь другой, – сказала Робин.

Крик оглянулся.

– Да, – согласился он. – Раньше тут было куда красивее. Настолько, насколько поле боя вообще может быть красивым. В прошлой мой визит сюда у меня не было времени на любование видами.

– Да уж наверное, – сказала Робин.

– Нет, впрочем, был один такой момент, – сказал Крик, бинтуя ногу. – Один раз все вдруг остановилось – винтовки перестали стрелять, люди перестали двигаться, и все стихло, как будто все вокруг одновременно решили передохнуть. И в этот момент стало видно, до чего красива эта равнина, когда ее не заполняют люди, которые убивают и умирают. И мне тогда захотелось увидеть это место еще раз, когда здесь будет мир.

– Сейчас здесь мир, – заметила Робин.

– Если можно назвать так последствия вулканического извержения, – сказал Крик.

Он встал и сделал несколько шагов.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Робин.

– Как человек, в котором застряла пара осколков, – сказал Крик.

– Ох, – сказала Робин.

– Пластиковые осколки лучше пуль, – сказал Крик. – Со временем они выйдут сами по себе. В любом случае, теперь, когда мой коммуникатор разрядился – в буквальном смысле – нам предстоит дойти до центра связи, о котором говорил Лефф.

Робин показала на высокую антенную где-то в километре от них.

– Думаю, это он, – сказала она.

– Думаю, ты права, – сказал Крик. – Готова к прогулке?

– Мне нравится, как ты это сказал: будто у меня есть выбор, – сказала Робин. – Ты выражаешься в такой манере с самого нашего знакомства. Наверное, стоит тебе прямо сказать, что это не помогает чувствовать себя так, как будто этот выбор есть на самом деле.

Крик улыбнулся.

– Я не хотел показаться назойливым, – сказал он.

– Сейчас для этого уже поздновато, – сказала Робин. – Пошли. Не сомневаюсь, что когда-то это место было прекрасно, но прямо сейчас все, чего я хочу, так это улететь с этих скал на большой и красивый военный корабль.

И она зашагала к коммуникационному центру. Крик подобрал нидский автомат, положил в карман палец, прихватил флягу с водой и последовал за ней.

Под вышкой, в естественном, неправильной формы амфитеатре, образованном потоками лавы, располагался небольшой центр связи. Именно здесь планировалось провести поминальную церемонию. Как и вся остальная равнина, амфитеатр этот был мрачным ложем черного камня безо всяких признаков растительной или животной жизни. Выглядело все так, как будто жизнь, оскорбленная «убийцами планет» и вызванными ими потоками лавы, отвергла равнину Паджми навсегда. Крик не осуждал ее за такое решение.

– Гарри, – позвала Робин и указала на что-то сбоку от центра управления.

Крик пригляделся, и то, что показалось ему сперва кучей мусора, оказалось трупом нида – вероятно, инженера-связиста, приехавшего сюда, чтобы подготовить место к прибытию пассажирова «Неверленда».

Крик повернулся к Робин.

– Возвращайся в капсулу, – сказал он. – И жди там меня.

– Гарри... – произнесла Робин, глядя на что-то у него за спиной. Крик повернулся кругом и увидел, что на него от центра связи несется существо размером с гризли. Крик вскинул автомат, прицелился в тварь и выстрелил.

Он забыл достать из кармана палец.

– Ох, дерьмо, – сказал он и отшатнулся. Существо сгребло его его, замахнулось и с силой ударило его в висок. Крик услышал крик Робин, а потом свет для него погас.

* * * * *

Он очнулся, когда в лицо ему плеснули водой, залив ноздри. Он закашлялся и приподнялся над полом, на котором лежал.

– Привет, Крик, – произнес мужской голос. – Вздремнул немного?

Крик поднял глаза и увидел Рода Акуну, который стоял, прислонившись к стойке терминала. В руке Акуна небрежно, но твердо держал пистолет; ствол его был направлен на Крика. Сбоку и позади него Крик увидел Робин, удерживаемую существом, в котором Крик узнал теперь нагха.

– Привет, Акуна, – сказал Крик. – Тебя я меньше всех ожидал здесь встретить.

– Ты знаешь, кто я такой, – сказал Акуна. – Ну разве это не восхитительно? Рад, что смог тебя удивить. Сюрпрзы всегда радуют. И между прочим, я считаю, что мое присутствие здесь – это комплимент тебе.

– Да ну, – сказал Крик. – Почему это?

– Оно доказывает мою веру в тебя, Крик, – сказал Акуна. – После того, как я увидел твою фотку в газете нашего полка и переслал ее куда следует, все остальные были уверены, что они просто выдернут тебя и присутствующую здесь Малышко Бо-Пип с того лайнера. Кроме меня. Я-то знал, что ты от них смоешься. Догадываешься, почему?

– Потому что мне удалось смыться от тебя, – сказал Крик.

– Соображаешь, – сказал Акуна. – Точно так. Тебе удалось смыться от меня. И я спросил себя: если бы я был Гарри Крик и пытался сбежать от абордажной команды, то куда бы я направился? И вот мы здесь. Мне, правда, пришлось кое-кого пристрелить, чтобы сюда добраться, но теперь, думаю, мне за это только спасибо скажут.

– Ты прилетел с нидами, – сказал Крик.

– Прилетел, – сказал Акуна. – И улечу тоже с ними. И Такк улетит, – он махнул свободной рукой в сторону нагха, – а также твоя подружка. А вот ты останешься.

– Не хватит места в челноке? – спросил Крик.

– Места полно, – сказал Акуна. – Ты никуда не полетишь, потому что я разберусь с тобой прямо сейчас. Ты сломал мне руку и нос при последней встрече, если помнишь. Починка стоила кое-кому кучу денег.

– Извини, – сказал Крик.

– Забей, – сказал Акуна и выстрелил Крику в левую руку, перебив локтевую и лучевую кости. Крик рухнул на пол, заливаясь кровью и корчась от боли. Робин снова закричала.

Акуна некоторое время наблюдал за судорогами Крика, потом оторвался от стойки и подошел поближе.

– Это тебе за мое запястье, – сказал он и пнул Крика в лицо, сломав тому нос. – А вот это – за мой нос.

Он отступил назад и поднял пистолет.

– А это – проценты по обоим вкладам. Пока, Крик.

* * * * *

Происходящее между Акуной и Криком интересовало Такка постольку-поскольку. Гораздо больший интерес вызывала у него Робин – да что там, он было полностью ею поглощен.

Акуна схватил Робин, когда Такк тащил Крика в здание центра; оказавшись внутри, они поменялись.

– Постарайся не упустить ее, – сказал Акуна, пихая Такку девушку, которая смотрела на него глазами, полными ужаса.

Такка мягко опустил огромную лапу на ее плечо.

– Не бойся, – сказал он. – Я не сделаю тебе больно.

– Ты только что вырубил моего друга, – сказала Робин. – Так что прости, что не могу расслабиться.

Это было оно. В точности как предсказал Двеллин:

Агнец придет в дом незнакомцев

Преодолев тысячи миль

Его встретят приветливо

Но глаза его будут полны слез.

Такк читал пророчества практически без перерыва с того момента, когда Арчи Макклеллан отдал ему книгу перед поглощением; можно было смело утверждать, что большую часть он выучил наизусть (у нагхов вообще прекрасная память на тексты). Пророчества потрясли Такка. По природе своей он не был склонен к мистицизму, предпочитая чувство упорядоченности и комфорта, обеспечиваемое религиозными ритуалами (прочитав предисловие, он решил, что будь он членом церкви, то стал бы скорее иронистом, чем эмпатистом). Однако мысль о том, что пророчества не только исполняются, но происходит это через осознанные действия верующих, была странным образом притягательна. Это было интересное соединение концепций судьбы и свободной воли, позволяющее им сосуществовать – более того, требующее от них идти рука об руку, весело пританцовывая.

Такк понимал, конечно, что придеший ему на ум стих соответствовал ситуации не вполне. Считать коммуникационный центр «домом» можно было только в самом широком слова, полагая, что любое сооружение теоретические способно выполнять для кого-то функции жилища. Однако остальные элементы совпадали с реальностью почти идеально. Разве Агнец не оставил за спиной тысячи миль? Именно так: на фоне световых лет какие-то там мили – это курам на смех. И разве Такк не сказал ей только что не бояться (и притом не под влиянием пророчества, о котором вспомнил задним числом)? И разве не были ее глаза, по вполне понятным причинам, полны слез?

Такк пошарился в памяти, ища какие-нибудь другие подходящие к случаю пророчества, но не нашел ни одного. В стихах не содержалось ничего о противостоянии кого-нибудь вроде Акуны с кем-нибудь вроде этого парня, Крика. Что и неудивительно. Нельзя пытаться отыскать в пророчествах упоминания всего происходящего во вселенной, даже деконструировав писание до уровня отдельных символов. Двеллин, понятное дело, сосредоточился на проблемах, ожидающих Агнца Развившегося, на его испытаниях; естественно, что какие-то детали там и сям ему пришлось опустить. Насколько Такк сумел разобраться, к концу своей жизни Двеллин практически постоянно пребывал в состоянии бреда, вызванном алкоголем и дешевыми препаратами. Ему не под силу было бы создать и поддерживать больше одного пророческого сюжета.

Акуна прострелил Крику руку; Крик, который опирался на нее, рухнул на пол, истекая кровью. Робин закричала.

– О Боже, о Боже, – твердила она. – О Боже, Гарри. Боже, помоги нам, пожалуйста, помоги нам.

Она повторяла эту фразу снова и снова, с небольшими вариациями, в течение нескольких следующих секунд.

И тут Такк опознал в этой ситуации другое пророчество – или, по крайней мере, подходящее к ней настолько, насколько стихи Двеллина вообще подходили к реальности:

Воззри! Агнец стоит не один, но с тем,

Кто себя видит в нем.

Помогая Агнцу, он поможет себе.

Служа Агнцу, сам спасется.

Двеллин написал это стихотворение во время одного из финансовых экспериментов Хайтер-Росс – та задержала выплату его жалкой стипендии, чтобы посмотреть, что он будет делать. Двеллин написал эти строки, а также некоторые другие, смутно намекающие на счастье, даруемое служением Агнцу (вымарав в последнюю минуту перед отправкой те, в которых прямым текстом просил наличные), и вскоре после этого был арестован за кражу шоколадного батончика в супермаркете «Вонс». Хайтер-Росс выплатила залог, испытывая редко посещавшее ее чувство стыда за то, что он проделывала с Двеллином, выдала ему стипендию и премию и взяла с собой на ужин со шведским столом.

Такк ничего этого не знал, а если бы и знал, то не принял бы в расчет. Для него имело значение только то, что Агнец молил о помощи – и своей мольбой приглашал Такка помочь также и самому себе.

Говоря по правде, Такк начал уставать от Фтруу. Поначалу оно вызывало восторг, ошеломление и даже финансовые выгоды – приятное приключение и занятный способ знакомства со вселенной. На в последние несколько месяцев, а особенно сильно – несколько дней, Такк не чувствовал практически ничего, кроме усталости. Он устал от жизни среди криминальных подонков, которую ни в каком смысле нельзя было назвать вдохновляющим опытом, устал от необходимости совершать противоправные деяния, устал знакомиться с людьми только для того, чтобы избить их или съесть.

Иными словами, Такк был полностью готов к божественному прозрению, и когда он увидел, как ботинок Акуны обрушился на лицо Крика, оно вспыхнуло в нем, как испепеляющая молния. Хвала Господу – его Фруу закончилось, внезапно и необратимо. Пришло время вернуться в лоно нравственности, в ряды тех, кто стремится улучшить вселенную, а не уничтожает ее, как посол Ниду, или землянин Шредер, или даже Род Акуна, который на самом деле хотел одного – творить насилие и получать за это деньги.

Акуна прицелился в голову Крика; Робин прижалась к груди Такка, чтобы не видеть дальнейшего, шепотом умоляя о помощи. Быстро, но нежно отодвинув ее в сторону могучей лапой, Такк вывернулся наизнанку и выбросил хватательные усики в направлении Акуны. Один зацепил Акуну за руку в тот самый момент, когда тот выстрелил, дернув ствол вправо – пуля, отрикошетив от бетонного пола, вошла в стену. Изумленный Акуна выронил пистолет. Другие усики обвили ноги, грудь и шею Акуны. Меньше, чем через секунду, он был полностью обездвижен.

Крючки, усеивающие усики, разорвали плоть Акуны, когда тот, вывернув шею, взглянул на нагха.

– Что за херню ты творишь? – сумел выдавить он.

– Я служу Агнцу, – ответил Такк и мощным рывком втянул Акуну внутрь.

* * * * *

– Боже правый, – сказал Брайан сидящему перед терминалом центра Крику. – Что с тобой случилось? Ты выглядешь хуже обычного.

– Давай пропустим обмен любезностями, – сказал Крик. – Просто расскажи, что происходит.

Брайан так и поступил, изложив Крику историю об исках, узурпациях, церковных интригах и разумных компьютерах, многократно переигрывающих битву при Паджми. А в конце рассказал Крику о том, что узнал от Андреа Хайтер-Росс. Крик вздохнул и подпер голову рукой (правой).

– У тебя усталый вид, – заметил Брайан.

– Вид у меня такой, как будто мне выстрелили в руку и пнули в лицо, – сказал Крик.

– И это тоже, – сказал Брайан. – Но я имел в виду – помимо этого.

– Я и устал, – сказал Крик. – Я хочу, чтобы вся эта история поскорее закончилась.

– Она не закончится, – сказал Брайан так мягко, как только мог. – И ты это знаешь.

– Я знаю, – сказал Крик. – Но вот что я тебе скажу, Брайан: в следующий раз, когда твой братец явится ко мне и попросит прогнать для него сетевой поиск, я вышибу из него весь дух. Кстати, где он?

– Он летит на Ниду с министром иностранных дел для участия в коронации, кого бы и когда бы при этом не короновали. Где Робин?

– Снаружи, беседует с новым другом, – сказал Крик. – Или лучше говорить – новым адептом?

И Крик бегло изложил события нескольких последних минут.

– С тобой не соскучишься, – сказал Брайан.

– Невзирая на то, что я предпочел бы скуку, – сказал Крик.

– Ты уверен, что она в безопасности рядом с этой тварью? – спросил Брайан.

– Он мог позволить Акуне убить меня и забрать ее, – сказал Крик. – Если бы он хотел причинть ей зло, то сэкономил бы себе время, не вмешиваясь. И я отдал ей пистолет Акуны. Как там «Неверленд»?

– Он в безопасности, – сказал Брайан. – Настолько, насколько это вообще возможно. «Британская Колумбия» охраняет его от нидов. А ниды не позволяют «Британской Колумбии» выслать за тобой челнок. Предохранители у всех сняты, но пока им удается не касаться спускового крючка. Полагаю, они ждут известий о вас с Робин.

Крик вздохнул.

– Да, – сказал он. – Мне надо пойти поговорить с ней. Ей все это понравится даже меньше, чем мне.

– Это единственный возможный путь, – сказал Брайан. – И он должен сработать. Мы заставим его сработать.

Крик улыбнулся.

– Вы уж постарайтесь, – сказал он. – Никуда не уходи, Брайан. Я сейчас же вернусь.

– Я буду тут, – сказал Брайан.

Крик живо поднялся, стараясь не задеть ничего раненой рукой, подвешенной на перевязи; по просьбе Робин Такк сходил к капсуле и принес аптечку. Крик вышел наружу и застал Робин и Такка за беседой; увидев его, Робин повернулась навстречу и улыбнулась.

– Скажи мне, что связь заработала, – сказала она.

– Все заработало, – сказал Крик и повернулся к Такку. – Ты не извинишь на секундочку, Такк? Мне надо поговорить с Робин.

Такк вытянул лапу и коснулся руки Робин.

– Мы побеседуем обо всем этом попозже, – сказал он.

Робин сжала его лапу.

– Буду ждать с нетерпением, – сказала она.

Такк удалился.

– Приятно иметь фан-клуб, – сказал Крик.

– Это уж точно, – сказала Робин. – Хотя вся эта ерунда насчет «Агнца Развившегося» заставляет меня нервничать. Такк, кажется, очень мил – ну то есть, насколько можно быть милым и при этом есть людей – но я надеюсь, что он не очень расстроится, когда поймет, что я не мистическое создание.

– Погоди с этим, – сказал Крик. – Потому что события развиваются очень интересным образом.

– Да ну? – сказала Робин. – После того, как узнаешь, что ты объект поклонения, вряд ли можно услышать что-то более странное.

– Робин, – произнес Крик. – Ты мне веришь? Я имею в виду – по-настоящему. Настолько, чтобы выполнить мою просьбу, даже если она покажется тебе совершенно безумной?

Робин с минуту его разглядывала, а потом расхохоталась.

– О боже, Гарри, – проговорила она наконец. – Разве с тех пор, как я тебя встретила, мы вообще занимались чем-то не безумным? Ты понимаешь, какой дурацкий вопрос задал?

– То есть – доверяешь, – сказал Крик.

– Да, – сказала Робин. – Я готова доверить тебе свою жизнь, Гарри. До сих пор это работало. Поэтому давай выкладывай.

– Ладно, давай начнем с главного, – сказал Крик. – Ты – сама по себе целое государство.

Робин поразмыслила над этим заявлением.

– Ради твоего же блага надеюсь, что это не комментарий о размерах моей задницы, – сказала она.

* * * * *

Челнок приземлился внутри черного амфитеатра и высадил Нарфа-вин-Гетага и Жана Шредера, о чьих взаимоотношениях с Ниду Робин и Крика просветил Такк. Когда они приблизились, Такк выступил вперед.

– Ближе не подходить, – сказал он.

– Отвали, – сказал Шредер. – Забыл, что работаешь на меня?

Такк наклонился к нему.

– Я на тебя больше не работаю, коротышка, – сказал он.

– Такк, – позвала Робин.

Такк отодвинулся от Шредера.

– Спасибо, Такк, – сказала она.

– Мы что, собираемся пугать друг друга весь день? – спросил Нарф-вин-Гетаг. – Или все-таки приступим к переговорам? Времени очень мало, а я страшно занят.

– Мы в курсе, чем именно вы заняты, – сказал Крик. – И даже потратили некоторое время, уворачиваясь от результатов ваших занятий.

– И довольно успешно, должен заметить, – сказал Нарф вин-Гетаг. – Вы честно отрабатываете свою зарплату, мистер Крик.

– Для вас – премьер-министр Крик, посол, – сказал Крик.

– Уже? – произнес ошеломленный Нарф-вин-Гетаг. – Ну не поразительно ли? Целая нация стоит здесь передо мной. Все двое.

– Трое, – сказал Такк.

– А, ну конечно, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – Конечно, трое. Вы, полагаю, министр обороны.

– Занятно, что вы над нами потешаетесь, – сказала Робин. – Учитывая то, что насколько мне известно, наша маленькое государство возникла из-за вас.

– Вы совершенно правы, мисс Бейкер, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – Или мне следует говорить – Ваше Величество? Я никоим образом не желаю по невежеству нарушить протокол.

– Мисс Бейкер будет достаточно, – сказала Робин.

– Ну что ж, мисс Бейкер, если вы уже знаете, что вы являетесь государством, то вам также должно быть известно, что это государство воюет с нашим, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – Учитывая, что счет по головам дает примерно три миллиарда к одному индивидууму – и не в вашу пользу – это скверные новости.

– Мне казалось, господин посол, что мы здесь не для того, чтобы мериться энциклопедическими знаниями.

– Прошу прощения, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – Давайте же перейдем к делу.

– Я предпочел бы все упростить, – сказал Крик. – Вы желаете получить корону Ниду. Ваш лакей, – Крик кивнул на Шредера, – хочет Землю. Чтобы ваши желания стали явью, вам нужна Робин.

– Это не совсем верно, – вставил Нарф-вин-Гетаг. – Я могу добиться всего этого и без ее помощи. Просто без нее все будет... чуть грязнее.

– И без гарантий на успех, – сказал Крик. – А с ней ваше возвышение станет неоспоримым.

– Да, – сказал Нарф-вин-Гетаг.

– Вы уже поняли, что забрать ее силой вы не сможете, – сказал Крик.

– Я бы сказал, что в данный момент это было бы непрактично, – сказал Нарф-вин-Гетаг.

– Можете формулировать как угодно, но факты остаются фактами, – сказал Крик. – Так что давайте заключим сделку. Мы – все трое – хотим отправиться с вами на Ниду, на вашем корабле. По прибытии Робин примет участие в церемонии коронации нового Фехена. Но у нас есть четыре условия.

– Назовите их, – сказал Нарф вин-Гетаг.

– Условие первое, – сказал Крик. – Прекращение войны с Робин.

– Я еще не Фехен, – сказал Нарф вин-Гетаг.

– Но вы контролируете крейсера «Глар», – сказал Крик. – Тем самым вы контролируете вооруженные силы Ниду. В вашей власти отозвать собак.

– Не могу этого отрицать. Вы хорошо выполнили домашнюю работу, господин министр Крик, – сказал Нарф-вин-Гетаг.

– По профессии я дипломат, господин посол, – сказал Крик. – Я знаю свое дело. Вы согласны на первое условие?

– Согласен, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – Но формальное прекращение последует только после того, как я стану Фехеном.

– Условие номер два, – сказал Крик. – Ваша канонерка уйдет и «Неверленду» будет позволено покинуть Чагфан невредимым.

– Только после того, как вы двое окажетесь на моем корабле и мы прыгнем в нуль-пространство, – сказал Нарф вин-Гетаг. – Я не могу допустить, чтобы вы вдвоем – втроем, прошу прощения – благородно принесли себя в жертву ради ОНЗ.

– Тогда ваш корабль и «Неверленд» должны совершить прыжок одновременно, – сказал Крик. – Это вас устроит?

– Да, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – Назовите третье условие, господин министр Крик.

– Робин должна пережить церемонию коронации, – сказал Крик. – Используемых в церемонии овец убивали. Но не в этот раз.

– Насколько я знаю, порядок требует крови овцы и скана мозга, – сказал Нарф вин-Гетаг. – Чтобы получить и то, и другое, убивать мисс Бейкер необязательно. Согласен.

– Спасибо, – сказал Крик. Робин явно стало легче.

– Вы сказали, что условий четыре, – напомнил Нарф-вин-Гетаг.

– Условие четвертое, – сказал Крик и указал на Жана Шредера. – Этот человек не получит Землю.

– Что? – сказал Жан Шредер.

– Он предатель собственного народа, – сказал Крик. – Кроме того, он пытался организовать убийство главы нации, чей суверенитет признан Конфедеративным Сообществом. Он также пытался убить и меня. В общем, это личное. Он уходит или сделки не будет. Это условие не обсуждается.

Жан Шредер расхохотался.

– Иди к черту, Крик, – сказал он.

– Согласен, – сказал Нарф-вин-Гетаг.

– Что? Что? – произнес Жан Шредер, поворачиваясь к Нарфу-вин-Гетагу. – Нет, нет, нет. Ты не можешь вышвырнуть меня, Нарф. Я проложил тебе дорогу. Мой отец работал над этим. Ты и весь твой проклятый клан ничего не добились бы без нас. Не смей и думать, что меня можно отодвинуть в сторону. Ты получишь Ниду. Я получу Землю. Так мы договаривались. Тут нечего обсуждать. Чтобы получить трон, они тебе не нужны. Но я тебе нужен точно.

– Ты был мне нужен, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – Не стоит путать прошлое и настоящее время.

– Нарф, – начал Жан Шредер, но больше ничего сказать не успел, потому что Нарф-вин-Гетаг яростно хлестнул его тыльной стороной ладони по лицу. Шредер отшатнулся, потрясенный; Нарф-вин-Гетаг ударил его еще раз, и он распластался на черном камне амфитеатра. Шредер попытался подняться, но более крупный и мускулистый нид прыгнул на него, повалил на спину и сжал горло руками. Шредер захрипел, забулькал и умер.

Нарф-вин-Гетаг встал, отряхнулся и расправил одежду.

– Полагаю, я выразил согласие достаточно убедительно, – сказал он Крику.

– Чуть более убедительно, чем я ожидал, – сказал Крик.

– Правда? – произнес Нарф-вин-Гетаг и расхохотался на нидский манер. – Да бросьте, господин министр. После всего, что случилось – после всего, что случилось с вами – вы действительно ждали от меня чего-то меньшего?