Грешные дела

Глава 2

У нее ужасно болел палец. Она зажала его в ладони, пытаясь ихбавиться от боли, но парень, то есть принц, всё ещё смотрел на неё, словно не мог поверить, что она здесь, и он понятия не имел, что делать дальше

— Не существует легенд обо мне.

— Они есть, принцесса! — Родрик сделал ещё один шаг вперёд. Он лучился рвением, словно что-то могло проясниться. — Все тебя любят. Ты не можешь представить себе, сколько удивительного произойдёт теперь, когда ты проснулась!

— Проснулась? — она прижала руку к стене, чтобы не упасть.

— Мы пытались раньше тебя разбудить, конечно, — быстро отозвался Родрик. — Многие пытались сделать это долгие годы. Но не сработало. До сегодняшнего дня. — Его щёки покраснели. — Не думаю, что это из-за меня… Я имею в виду, что я рад, что так вышло, но… Я обычно не герой.

Долгие годы?

— Как долго я спала? — осторожным, спокойным голосом спросила она, словно это было не важно, она знала ответ и хотела лишь проверить.

— Мы пытались, — снова сказал он. — Но это было давно… — он заикался, тянул слова как-то неопределённо. — Всё длилось дольше, чем мы ожидали… Не всегда, но некоторое время…

Не всегда. Некоторое время. Он рассказывал то же, что и отец, когда запер дверь в её башню и сказал, что ей нельзя заходить в другие части замка. Это опасно. Ей нужно оставаться здесь для защиты. Некоторое время, говорил он, хмурясь, и утешительно улыбался. На некоторое время.

Это было восемь лет назад. А потом она уснула.

— Скажи мне, — прошептала она, подойдя ближе. — Как долго я спала?

Он отвёл взгляд, и тишина повисла между ними.

— Сто лет.

— Сто лет? — повторила она, пытаясь ухватиться за слова, что ничего не значили сейчас.

— Ну… Сто два.

Но всё казалось таким же. Её книга всё ещё была открыта на столе. Свеча наполовину сгорела, воск застыл на подсвечнике. Каждая вещица осталась там же, где и вчера, в день её восемнадцатилетия, когда она расчесала свои волосы, надела новое платье и радовалась, что скоро выйдет в мир. Вчера.

— Нет, — сказала она, покачав головой, и волосы коснулись шеи. — Ты врёшь.

— Принцесса… — он потянулся к ней, но она отпрянула.

— Ты с ума сошёл, — она не верила. Воздух был тяжёлым и затхлым. Она шагнула к двери и открыла её.

Всё выглядело заброшенным. Пыль покрывала всё: от маленького стола напротив лестницы, что вилась вниз, и до подоконника. Следы Родрика вели к её двери, и дверь была отворена, словно многие другие повторяли эти действия. Паутина висела по углам, а гобелен, со вздыбившимся в лесу единорогом, был поеден молью.

— Принцесса…

Она отпустила дверную ручку, и дверь со скрипом захлопнулась. Невозможно. Это невозможно. Трюк. Она отходила снова и снова, потом развернулась и рванула к окну, чтобы глотнуть свежего воздуха и увидеть лес.

Всё изменилось. Город простилался до самого горизонта, сколько хватало глаз. Солнце скользило по красным крышам, все смешалось среди каменных дорог. Воздух гудел болтовнёй и смехом.

Мир появился в одно мгновение.

— Принцесса? — шепнул Родрик. — Всё в порядке?

Она не ответила. Кончик пальца пульсировал. Всё пропало. Всё…

— Где моя семья? — шепнула она, пытаясь подобрать слова, словно те могли взорваться и всё разрушит. — Они тоже спят?

Тишина сломилась гулом города. Она смотрела туда, на людей, что неслись по дороге. Она не хотела больше говорить об этом, не хотела спрашивать, но молчание затянулось, а каждый вдох причинял ей слишком сильную боль.

— Родрик, — она впилась пальцами в подоконник, сжимая его, пока не побелели костяшки пальцев. Хотелось улететь из тела, подальше от удушающих камней. — Где моя семья?

— Сожалею, принцесса… — сказал он. — Они умерли. Давным-давно.

— Они умерли, — повторила она. Бессмысленные слова. Как семья, весь твой мир, может пропасть, пока спишь? Это не смерть, со старением, болезнями, болью, горем, они просто пропали. Потерялись несколько десятилетий назад, когда она была молода и неизменна. Она убрала руки с подоконника и посмотрела на свою бледную кожу.

Было ли это сном или шоком, или слабостью, но она не могла пошевелиться, словно всё ещё спала. Она не кричала. Не плакала. Витой локон упал на грудь, а когда она посмотрела вверх, свет обжёг глаза.

— Сожалею, — вновь промолвил Родрик.

Она не ответила.

— Мы должны спуститься вниз, — повторил он. — Все ждут.

— Все?

— Ну… суд. Моя семья. Не так много, как ты можешь надеяться, но…

Она повернулась, и волосы скользнули по шее. У парня было нежное лицо, и он даже казался красивым.

— Твоя семья? — спросила она. Её семья мертва.

Он улыбнулся немного обнадёживающе.

— Они могут стать и твоей семьёй.

Она смотрела на него.

Он покраснел.

— Нам пора идти, — он протянул руку.

— Да, — медленно ответила она, хватаясь за слова. Ноги заплетались, так что она положила руку на изгиб его локтя, так непренужденно, как могла. Его одежда казалась мягкой под кончиками пальцев.

— С тобой всё в порядке?

— Да, — это было всё, что она могла сказать.

Родрик склонил голову.

— Сюда.

Как будто она нуждалась в подсказке.

Пыль осела на губах и ресницах, пока они шли. Серое облако поднималось каждый раз, когда Аврора делала шаг или клала руку на перила. В горле першило, и она закашлялась.

Они спускались по лестнице, круг за кругом, пока не закружилась голова. Лестница становилась всё чище. Пыль пропадала. На стенах висели новые гобелены. На одном из них золотоволосая девушка целовала принца под свадебной аркой. Спустя несколько шагов та же девушка спала в огромной кровати, освещённой заревом тысячи фей. А после сидела перед прялкой, подняв палец. Аврора остановилась и смотрела на палец. Грубые нити зацепились за ноготь.

— Это я?

— Да, — сказал Родрик. — Эти подарки для тебя. Но я не знаю, от кого.

Аврора поняла голову, пытаясь рассмотреть свадебный гобелен в самом верху лестницы. Её будущее, как думали другие.

Они пошли дальше, пока развалины не стали почти художественными. Паутина оставалась в углах, но не перекрывала лестницу, и не было пауков рядом. Камни лишь немного покрылись пылью, и факелы освещали путь.

— Кто-то тут убирал, — сказала она.

— Никто не пользовался башней в эти годы, — ответил Родрик. — Но люди иногда приходили, — он говорил быстро и немного громко, и голос заполнял тишину. — Не затем, чтобы… чтобы разбудить, конечно… Это только принцы и… Людям нравилось. Есть предания, на самом деле, — добавил он. — о входе в башню. Только восемнадцатилетний юноша в свой день рождения может подняться по лестнице. Остальные должны ждать внизу. Если его провожают или кто-то беспокоит тебя, ты никогда не проснёшься. Но некоторые люди смотрели. На гобелены. И лестницу.

Аврора опустила взгляд в пол. Тысячи крошечных иголок, будто бы вколотые в ее голову, мешали сосредоточиться. Она не могла придумать ответ.

Тяжёлая деревянная дверь ждала в конце лестницы, перекрывая все звуки. Аврора смотрела на неё. Она не выходила за неё все эти годы, ведь отец решил, что остальной замок небезопасен для девушки. Это продолжалось слишком долго. Целую жизнь. Двери открывали выход, путь к свободе из её тихой жизни. Куда же они ведут теперь?

Рука Родрика скользнула к латунному молотку. На одно мгновение она повисла в воздухе, а после парень кивнул и толкнул дверь. Она отворилась лишь на дюйм, заколебалась, будто не уверенная в том, стоит ли открываться или же лучше захлопнуться.

— Ну? — в щель прорвался резкий голос. — Она очнулась?

— Да, — сказал Родрик, и его голос дрогнул. — Да, — он повторил увереннее. — Она очнулась.

Дверь открылась. Аврора моргнула, дрожащей рукой закрывая лицо.

Перед ними стояла женщина. У неё было продолговатое, костлявое лицо, коричневая кожа и гладкие чёрные волосы, затянутые на затылке в сложный узел. Она смотрела на Аврору, приоткрыв рот, холодные глаза скользили по ней, словно выискивая доказательства, что она нереальна.

— Так это правда, — сказала она недоверчиво. — Принцесса проснулась.

Пауза. Шум возбужденных голосов становился все громче и громче, они перекликались и дребезжали в голове Авроры. Толпа ждала ее за дверью.

За всю жизнь Аврору окружало не более десяти человек. Её родители, горничная, её стража, иногда иностранные гости, когда она была младше, прежде чем отец слишком испугался. Все они умерли.

Женщина схватила Аврору за руки и потащила вперёд, через порог башни в коридор. Аврора то и дело дергалась, пытаясь вырваться из цепких рук, но та не отпускала.

Высокий полный мужчина стоял около двери. У него была густая каштановая борода, а улыбка, казалось, занимала пол лица. Мужчины и женщины заполнили коридор за ним. Они стояли небольшими группами, перешептываясь и бросая внимательные взгляды на девушку. Все были разодеты в яркие шелка, богатый бархат; женщины были в платьях с широкими рукавами и высокой талией. Драгоценные камни блестели на шее и в волосах. Шёпот прекратился, когда она вошла, и взгляды метнулись к ней.

— Представляю вам принцессу Аврору, — властным голосом промолвила женщина. Рука сжала запястье Авроры, и незнакомка снова заговорила, но так тихо, что Аврора едва разобрала слова. — Реверанс.

Аврора схватила юбку и согнула дрожащие колени, склонив голову, и волосы упали на лицо. Она почувствовала пристальные взгляды, оценивающие каждый дюйм ее плоти. Аврора опустила голову ещё ниже. Столько незнакомцев, и все рассматривали ее так, словно она была экзотическим, нереальным существом. Она сжала руки в кулаки.

— Ох, давайте не будем тратить время на формальности, — бодро выкрикнул мужчина. У него был громкий голос, как у актёра, а не правителя, но золотая корона выдавала в нём короля. — Скоро мы станем семьёй, моя дорогая! — прежде чем Аврора успела встать, он сжал её до хруста костей в объятиях, выбив весь воздух из лёгких. Она дрожала, прижимаясь к его груди. От него пахло потом и отвратительными духами. — Мы так рады, так рады! — когда он отпустил её, принцесса отшатнулась и облокотилась о стену, чтобы не упасть.

Может быть, если бы она села, если бы прикрыла глаза, всё бы пропало, как дурной сон, и она оказалась дома.

— Полно, полно, Джон, — сказала женщина тонким, но все же звонким голосом. — Не задушите девушку, — она положила руку ему на плечо.

Король усмехнулся.

— Конечно! Конечно! Я просто рад видеть нашу будущую невестку!

— Простите, — вмешалась Аврора. Её голос звучал тихо. Это вежливая, бессмысленная фраза выбила из нее весь дух. — Но я не знаю вас.

Женщина немного нахмурилась, свела брови, словно удивившись словам Авроры. Она растянула губы в тонкой улыбке, но вот король просиял.

— Я король Джон Третий, правитель Алиссайнии вот уже десять лет, а это моя супруга, — он как-то неопределённо указал на тут же закивавшую женщину.

— Вы можете называть меня Айрис.

Аврора кивнула. Волосы скользнули по щеке.

— Моя дочь, эта молодая особа, скрывается там, — продолжил король. — Изабель!

— Не стесняйся, дорогая, — промолвила женщина. — Поприветствуй принцессу. — она толкнула невысокую шатенку вперёд. Девочка покраснела. Ей было восемь или девять на первый взгляд, и когда она присела в реверансе, то вся дрожала. — И, конечно, ты уже видела нашего сына Родрика.

Родрик поклонился, словно специально скрывая лицо волосами.

— Ну, — протянул король, — теперь, когда мы познакомились, лучше сделать объявление, верно?

Королева вновь осмотрела Аврору, заметив покрытые пылью ноги и пятно крови на руках.

— Уверена, люди простят тебя, моя дорогая, если ты будешь менее идеальна. Только один раз. Ты прошла долгий путь, чтобы вновь быть с нами.

— О, думаю, она прекрасна, — король заулыбался. — Странно… Пойдём, пойдём. Сэр Стефан, — он обратился к человеку рядом с ним. — Разошлите глашатаев. Немного постарайтесь, прошу вас. Это необычный день.

Человек поклонился и зашагал по коридору. Король последовал за ним, и королева тоже, схватив Аврору за руку. Аврора пошатнулась, стараясь не отставать от женщины. Придворные шли позади, они вновь перешептывались в безумном ритме, который проносился ураганом в голове принцессы, сбивая ее с мысли. Королева ее руку так сильно, что та начала пульсировать.

— Молчи, — шепнула она ей на ухо, когда они свернули в другой коридор и направились вниз по крутой лестнице. — Только улыбайся. Мы позаботимся об остальном.

О чём? Аврора задавалась вопросом, но не могла бросить вызов этой суровой, строгой незнакомке. Каждая ступень эхом отражалась в голове с мыслью, что её родители мертвы, мертвы, и миновало столетие.

Они достигли высоких дверей, на которых были вырезаны медведи в лесной чаще. По коридору гуляло знакомое эхо, которым она наслаждалась, прежде чем ее запели в башне, но теперь всё так изменилось, словно ее мысли раздробили на сотни тысяч мелких фрагментов пазла. Красные гобелены стекали кровью по стенам. Стража, тоже в красном, косилась на неё недоверчивым взглядом. Там, за дверью, слишком резко зазвучали трубы.

Королева вложила руку Авроры в ладонь Родрика, и стиснула так, что той пришлось сжать пальцы посильнее. Она удовлетворенно кивнула и скользнула взглядом по сыну.

— Хорошо, — мягко сказала она. — Ты заставил нас гордиться собой, — она выдержала паузу, словно собиралась сказать что-то еще, но после кивнула и просто проследовала за мужем через дверь.

Аврора и Родрик ждали на пороге. Сквозь щели в двери Аврора могла видеть вспышки света, сотни людей и всё настолько помпезное…

— Они ждали с самого утра, — тихо сказал Родрик. — Самые оптимистичные. Я был уверен, что разочарую их…

Вместо этого он получил свою награду. Аврора хотела выпустить его руку и отойти, но не сдвинулась с места.

Голос глашатая взмыл над толпой так громко и ясно, что даже Аврора могла разобрать слова.

— Я прошу вас впервые поприветствовать принцессу Аврору!

Дверь распахнулась. Родрик сделал шаг вперёд, и Аврора, спотыкаясь, поплелась за ним, её ноги всё ещё путались в юбках. Ведь она была одета для праздника столетней давности.

Рев толпы встретил её, выбивая воздух из лёгких.

Они взошли на возвышение по каменным ступеням, ведущих к площади. Всё остальное пространство, на сколько хватало глаз, было забито людьми. Толпа толкалась, гудела и яркими пятнами расплывалась в глазах Авроры. Она шумела… И визжала от наслаждения, скандируя её имя и Родрика. Она радовалась так, будто откуда ни возьмись у них появился спаситель.

***

На пальце всё ещё оставалась кровь. «Как неприлично!» — подумала она. Принцесса настолько крепко ухватилась за рукав Родрика, что вдруг заныла рука.

Королева стояла в стороне, выжидательно глядя на Аврору. Медленно и осторожно девушка присела в реверансе. Толпа загудела громче. Скрытая копной светлых волос, Аврора зажмурилась, пытаясь сдержать панику, тисками сжимающую грудь, и отчаянный крик застрял в горле, так и не вырвавшись нуружу. Все, кого она знала, были мертвы. А эти незнакомые люди лишь делали вид, что любили её.

Она ещё долго не поднималась из реверанса, и колени дрожали под многочисленными юбками. Один. Два. Три. На секунду она мучительно скривилась, а после выпрямилась, пытаясь натянуть на лицо подобие улыбки, или хотя бы выглядеть нейтрально.

Король все говорил и говорил, и голос его разлетался над толпой. Слова о надежде. Новая Эра. Как он горд сыном. Аврора не могла слушать. Важно было понять, что происходит, но она могла лишь смотреть на огромное скопище из сотен тысяч незнакомых ей людей, наблюдавших за ней так, словно она являлась их заветной мечтой.

А после Родрик поклонился, толпа заголосила, и стража отвела их обратно в замок. Аврора сосредоточилась на шагах, пытаясь устоять и снова не запутаться в коварном подоле платья.

Дверь за ними глухо захлопнулась. Королева поспешила к девушке.

— Думаю, всё прошло хорошо, — сказала она.

— И это только начало! — воскликнул король, наполовину Авроре, наполовину придворным, что доселе были незаметны. — Мы подготовим большой праздник в твою честь! Знакомство со двором, бал… и свадьба, конечно!

— Я не… — слова были не громче дыхания. Каждая мышца ныла в знак протеста, но это было таким далёким чувством. Боль иной девушки в ином месте. Она не могла собраться с мыслями, поэтому позволила протесту растаять.

— Кроме того, — он продолжал, словно ничего не услышал, — я организую ужин для наших молодожёнов. Еда. Свечи. Милая беседа. Верно, Родрик?

— Да, — кивнул парень. — Спасибо.

— Прекрасно, прекрасно! — король хлопнул в ладоши. — Пойдём, сынок. Нам нужно столько всего обсудить!

Родрик поцеловал руку Авроры. Чужие губы коснулись капель крови. Их глаза встретились. Он покраснел. Аврора без единого слова присела в реверансе.

Принц поклонился. Он последовал за королем, и стук его ботинок постепенно затихал и терялся в коридорах.

— Рут, будь добра, подыщи принцессе комнату, — выдохнула королева. — В восточном крыле. Третий этаж. И найди для неё горничную, которой можно доверять. Или той, что хотя бы не будет трепаться.

Служанка поклонилась.

— У меня есть комната, — возразила Аврора. Даже этот короткий протест потребовал огромных усилий, и когда она заговорила, то спросила у себя, почему сказала именно это. Она провела всю жизнь в этой башне, мечтая о дне, когда сможет её покинуть. Но её безупречная, нестареющая спальня была единственным, что связывало её с прошлым. Единственным, что ей ещё принадлежало.

Но королева не пойдёт даже на небольшие уступки.

— Ах, ты же не хочешь оставаться в этой пыльной старой башне, — промолвила она, повернулась и посмотрела на Аврору. Даже не на неё, а в её глаза. Её улыбка была столь тонка, что губы стали почти незаметными. — Позволь нам позаботиться о тебе. Мы так рады, что ты здесь!

Аврора посмотрела на свои ноги. Тяжёлые шелка развивались вокруг неё, и она занимала в три раза больше места, чем остальные женщины. Дворяне выжидающе смотрели на неё. Ждали слов. Молчание так угнетало…

— Спасибо, — промолвила она. Теперь можно было умолкнуть.

Дворяне всё ещё смотрели на неё. Две женщины с одинаковыми фиолетовыми перьями на веерах и в волосах подались вперёд, прикрывая рты руками.

— Она не кажется яркой, — пробормотала одна. Вторая захихикала и ударила её веером.

Королева улыбнулась.

— Карина, Александра, — промолвила она. Шептавшая женщина выпрямилась, её рука в перчатке скользнула по шелковому платью. — Вы больше не понадобитесь. Думаю, принцесса позовёт вас, если решит, что ей нужна порция мудрости.

Женщиосмены покраснели, поклонились королеве и поспешили прочь. Больше никто не разговаривал.

Когда горничная вернулась, она привела девушку с огромными глазами, наматывающую на палец прядь густых каштановых волос. Ей было около четырнадцати.

— Это Бетси, — промолвила первая горничная. — Её мать работала в замке много лет. Молода, но трудолюбива. Думаю, принцессе она подойдёт, — Бетси не поднимала глаз, колени были согнуты в бесконечном реверансе, а кожа словно светилась от похвалы.

— Прекрасно, — кивнула королева. — Комната готова?

— Да, Ваше Величество.

— Тогда мы сейчас же пойдем туда, — она повернулась к дворянам, которые окружили их и всё ещё смотрели на Аврору с увлечением или теребили рукава и рассеянно косились на стены, словно устав от всего. — Спасибо, что присоединились к нам, — промолвила королева, — Если женщины вернутся, думаю, горничные приготовят обед. Я скоро к вам присоединюсь.

Женщины присели в реверансах почти одновременно, и королева потащила Аврору прочь.

— Невыносимо, — прошипела королева. — Но мы делаем то, что должны.

Аврору ещё раз провели по извилистым коридорам замка, мимо картин в золоченных рамах, с лесами, королевами и героями. Небольшие столики, покрытые цветами, ждали на каждом углу, заполняя воздух мёртвой сладостью. Стража и горничные кланялись и приседали, когда они проходили мимо, но королева не останавливалась.

В конце концов, они вышли в коридор, пустой — только с одной дверью и несколькими картинами между лестницей и поворотом. Богато украшенный замок казался странным. Дверь была слегка приоткрыта.

— Сюда, — сказала старшая горничная, — всё готово.

Комната была большая и квадратная, она сияла почти больничной чистотой, готовая принять неожиданно нагрянувшего гостя. Кровать с балдахином стояла в углу, стол в центре комнаты окружало несколько мягких стульев. Книги стояли на небольшом камине, но щипцы, лопатка и дрова пропали бесследно. Несколько одиноких книг лежали на пустой полке, и отвратительные часы отсчитывали секунды на стене. Окна были распахнуты, но свежий воздух не смог разогнать затхлости комнаты.

— Она останется здесь, — сказала королева. Аврору никто и не спрашивал. — Бетси, убедись, чтобы Аврора переоделась перед обедом с моим сыном. Мы с Рут подберем ей что-нибудь подходящее.

Аврора схватилась за юбку. Она сто лет носила это платье. Частично хотелось его сбросить, но ткань казалась такой знакомой, а шелк так хорошо защищал её…

— Твои платья будут нынче слишком старомодны, — добавила королева, — даже если моль не съела их. И ты же не хочешь застрять в прошлом, — она положила руку на плечо Авроры. — Лучше всего бороться и меняться, — сказала она, понизив голос, — и принять. Забудь всё, что знала прежде. Твоё место рядом с нами, Аврора.

Рут и королева ушли, Бэтси наполнила железную ванну горячей водой, и Аврора погрузилась в неё, чувствуя, как краснеет кожа. Бетси смыла пыль с её волос, пальцы девочки казались нежными, и начала болтать, сначала тихо, потом громче и увереннее, какая честь для неё работать с Авророй. Аврора не слушала. Она лишь смотрела на дрова в камине, на самом деле не видя его.

— Ты не можешь оставить меня? — тихо сказала она, как только волосы были высушены, и она завернулась в халат. — Мне нужно немного побыть одной.

Бетси закусила губу, но не протестовала.

— Конечно, принцесса.

Когда служанка ушла, Аврора осталась наедине с пустотой в груди, которая постепенно превращалась в слезы. Её разрывало, сжимало, и Аврора опустилась на стул, пытаясь не разрыдаться. Ничто не было столь реальным, чтобы плакать.

Она тут. Она тут и не может вернуться.

Камин казался безучастным. Часы тикали на стене. Но Аврора не плакала.