Графский сын. Том 3 (СИ)

Глава 3

— О!! Ваше величество, наконец-то вы здесь! — воскликнул Граф Бычерог, его голос звучал полным искренней радости, стремясь спасти ситуацию, которая могла бы показаться несколько неловкой.

— Граф Бычерог, прошу прощения за задержку, — ответил я, переключив внимание на графа и выразив вежливость, которая соответствовала его высокому положению.

— Все в порядке, все в порядке. Ваше величество, наверное, вы устали после долгой дороги, — произнес Граф Бычерог с состраданием, делая вид, что беспокоится о моем комфорте. — Пойдемте, я покажу вам и вашим сопровождающим место за столом. Пожалуйста, уступите нам дорогу господа!

Присутствующие пропустили нас, преклоняясь перед королевским величием. Граф Бычерог явно подчеркнул наш статус, пришедши сюда лично, чтобы приветствовать нас, и его поведение выдавало глубокое уважение к нашему дому.

Граф Бычерог провел нас к столу, установленному внутри великолепного зала, где собрались главы государств и их влиятельные партнеры. Зал купался в роскоши и богатой отделке, а стол был украшен самыми изысканными сервировками и драгоценными посудами. Это было место, где встречались судьбы народов, и начинались важные разговоры, которые могли изменить ход истории.

— Это ваше место, ваше величество, — произнес будущий король, голос его звучал как ноты музыки, касающиеся души. Указывая мне на место, он двигался с непринужденной грацией. Однако его внимание быстро переключилось на дам, которые следовали за мной.

Его глаза блеснули достоинством и учтивостью, когда он вежливо указал им на их места, словно каждая дама была самой ценной жемчужиной в королевской короне:

— А здесь, слева от меня, место для вас, дамы.

Я внимательно осмотрел всю сцену перед собой, вдыхая атмосферу дворца. Справа от меня стоял величественный круглый стол, предназначенный для мужчин, уставленный серебряной посудой и роскошным декором.

Слева от меня был стол для женщин, окутанный нежными оттенками и украшенный цветами. Каждое место на обоих столах было заранее обозначено для своего владельца, словно это были троны, готовые встретить своих владельцев.

От декора, витражей до посуды, блистающей как звезды на небосклоне, и разнообразных завтраков, представленных на столе, было видно, с каким беспокойством и трепетом граф подошел к этому событию, стремясь сделать его идеальным. Здесь было всё — от роскоши до величия, и после того, как я сел, мне даже в голову не пришло менять место.

У стола уже сидели два человека, их взгляды были полны любопытства и изумления.

— Итак, вы — Король Ренар Виноградский, легенда своего времени, — продолжил разговор незнакомец, его слова звучали как мелодия, несущая в себе долгую историю. — Вы действительно впечатляете своими достижениями, несмотря на свой молодой возраст. Когда я был на вашем месте, я и подумать не мог о таком блеске и славе, каким вы сейчас наслаждаетесь. И, конечно, я должен признать, что вы обладаете острым умом и скоростью реакции, которым многим из нас следовало бы позавидовать. Но, как говорится, я вижу в вас не только характер отца, но и черты вашей матери. Особенно ее хитрость и беспощадность.

Слова ударили по мне, как молния из ясного неба. Я удивленно сидел на своем стуле, мое лицо выражало полное недоумение, словно надо мной висели вопросительные знаки, которые просили разгадать загадку.

«Кто, черт возьми, этот парень? Почему он упомянул мою мать?»

Как только я встретился взглядом с этим мужчиной, кажется он проникся моими мыслями:

— Прошу прощения, что я не представился вам, — произнес он с небольшим улыбкой, словно хотел смягчить мое недоумение. — Хотя я слышал о вас много, но, возможно, вы не знаете обо мне. Это наша первая встреча, и я — Милош Миланов, президент Республики Сервия. Рад познакомиться.

Я видел, как он протянул мне свою руку для рукопожатия, но не ответил ему. Внутри меня происходило нечто необъяснимое. Имя Милош Миланов прозвучало как эхо из прошлого, разбудив какие-то давно забытые чувства.

Мое сердце начало биться быстрее, словно пытаясь догнать ускользающую память. Тепло разлилось по всему моему телу, а мои руки дрожали незаметно, но ощутимо. Если бы мой взгляд мог убивать, то Милош, вероятно, исчез бы прямо перед моими глазами.

— Сервия… — прошептал я, словно внутренний голос, навевающий давно забытые воспоминания. Граф Бычерог мог разместить нас за столом вместе специально или это было простым совпадением. Это загадку придется разгадать позже.

Но, главное, в моей голове возникло множество вопросов. Почему эти эмоции вспыхнули внутри меня так неожиданно? Какие чувства овладели мной и откуда они взялись? Принадлежат ли они мне или это что-то более загадочное и сложное?

Среди моих друзей на Земле меня всегда считали человеком с выдающимся самоконтролем и безупречным терпением. Моя реакция на эту встречу с Милошом Милановым была далека от этой картинки, и это оставило меня в состоянии внутренней драмы и раздумий.

«Возможно, это отголоски воспоминаний и чувств, принадлежащие тому, кому принадлежало мое нынешнее тело,» — размышляю я, вглядываясь в таинственные образы, которые предстали перед моими глазами.

В моменты такого внутреннего раздумья, я невольно начинаю прослеживать свои собственные чувства и размышления.

«Всегда ли я считал себя хладнокровным и беспристрастным?»

Мои мысли начинают бороться с этим внутренним конфликтом. Мое первое убеждение гласит, что я и в самом деле всегда старался подходить к жизни с хладнокровием и без эмоциональных колебаний. Но внезапно, словно теневая фигура из прошлого, приходит другая мысль:

«Или, возможно, я тоже поддался этому гневу и страсти. Ведь этот человек, Милош Миланов, принес мне немало неприятностей несколько лет назад, начиная с заговора клана Гордеевых и заканчивая войной против знати Большероссии.»

В этот момент, моя душа разрывается между прежней уверенностью в своей беспристрастности и новой реальностью, где гнев и страсть также играют свою роль.

Аудитория, собравшаяся вокруг меня, молчит, словно гипнотизированная происходящей перед ней драмой. Они слышали слухи о моей личности, о том, что я являюсь последним наследником династии Сергеевых через материнскую линию, претендующих на законный трон Сервии.

И эти слухи широко распространились среди аристократии. Мне становится ясно, что мне не остается ничего другого, как попытаться сохранить этот сокровенный секрет, ведь он может изменить ход событий в Сервии.

Милош, сидящий напротив меня, убирает руку, будто чувствуя враждебность, и вздыхает, словно уже ожидал такого ответа от меня. Касаясь моего гнева, он считает свое долгом прояснить ситуацию:

— Я знаю, вы меня ненавидите. Понимаю, у вас была эмоциональная связь с членом семьи, которого вы никогда не видели. Но вина лежит на королевской семье Сергеевых. Они вели роскошную жизнь, не заботясь о благополучии народа. Как командующий армией, я чувствовал себя ответственным положить конец этим практикам.

Моя ухмылка приобрела особую горечь, когда я слушал аргументы Милоша. В этот момент мне казалось, что его слова растворяются в воздухе, оставляя лишь пустоту и надежду на несбыточное.

Ответственность? Смешно звучит! Как будто Милош думал, что его убедительные слова могут затмить мое чувство недовольства. Я даже не собирался участвовать в этой игре. Мне известна твоя история, Милош, каждая маленькая темная деталь, каждое забытое обещание. Мои глаза прошли через множество страниц твоей биографии, и нет ни одной, которая оправдывала бы твои слова.

У меня в запасе накопилось богатое собрание информации о нем, словно досье на подлого шпиона. Я уверен, что Милош осознает, как его слова далеки от его действий. Ответственность, о которой он говорит, далеко не является его сильной стороной.

И вот почему я настаиваю: тебе не нужно оправдываться, Милош. Ты лишь глубже погружаешь себя в этот океан вины, и чем больше ты говоришь, тем явственнее становится, каким ненадежным ты оказался. Рано или поздно придет время расплаты, а если никто другой не возьмется за это, то я встану на этот путь.

По правде говоря, у меня есть большие амбиции, касающиеся восстановления Сервии. Для меня она не просто территория на карте, это часть моей идентичности, моей наследственной зоны ответственности. Как я могу смириться с тем, что эта земля сейчас находится в чужих руках?

Это вызывает во мне беспокойство, которое трудно описать словами. Особенно учитывая, что человек, владеющий этой землей, является бывшим инструктором королевской семьи, словно учитель, который теперь посягает на мои интересы.

Милош, ты действительно играешь с огнем, бросая вызов тем, кто может быть гораздо более смелым и решительным. Как будто ты укусил руку, которая тебя кормила, и я не собираюсь остаться в стороне, когда дело касается того, что принадлежит мне по праву.

Что касается моей семьи с материнской стороны, эта тема заслуживает глубокого рассмотрения. С момента моего взросления и развития, мои взгляды на семейные узы подверглись существенным изменениям. В настоящее время моя жизнь настолько насыщена обязанностями и вызовами, что я чувствую себя оторванным от абстрактных понятий, вроде семейных связей.

Однако, стоит признать, что в этой теме есть некая сложность. Например, как оценить значение смерти члена семьи, которого я никогда не встречал? Ведь несмотря на мою далекость от семейных уз, внутри меня все равно существует нить, связывающая меня с этими людьми, даже если мы никогда не были физически близки.

— Вы хотите сказать, что объявляете войну Сервии? — спросил Милош, выражая свое негодование моим явно холодным тоном. В этот момент я проявился как человек, не показывающий никакого уважения к его персоне.

Я ответил с усмешкой:

— Война с Сервией? Вы верите, что я бы начал войну из-за такой ерунды? Я не готов рисковать жизнями и благополучием моих граждан ради мести. Существуют иные способы, которые позволят мне убедить вас уйти с трона. Милош, необходимо, чтобы вы поняли свое истинное место. Вы сами обманываете себя, думая, что можете быть монархом. Возможно, ваша истинная судьба связана с военной службой. Учитывая нестабильность в Сервии, я сомневаюсь, что вы сможете адекватно управлять страной.

Зал заполнился возмущенными шумами, когда молодой король так бесцеремонно осмелился выразить свое мнение перед опытным президентом.

— Понимаю… Похоже, вы также унаследовали острый язык от своей матери. Но вы не должны гордиться только двумя или тремя годами правления. Перед вами предстоит еще множество сложных испытаний и вызовов, которые потребуют от вас мудрости и умения принимать важные решения.

Я щелкнул языком с раздражением, видя, как Милош прикидывается добродушным стариком, который дает советы молодому парню. В момент, когда он выпрямился в своем кресле, внимательно смотря на меня, его глаза пронзили меня, и я почувствовал, как они исследуют каждый мой нерв.

— Забудьте об этом, позаботьтесь о самом себе, — сказал я. — Слышал, что ваша президентская должность не так уж и надежна в последние пару лет. Возможно, пришло время выполнить то обещание, которое вы дали им, верно?

Я ощутил, как кровь кипит в его жилах. Я всегда был мастером манипуляции, но сегодня я превзошел самого себя. Моя усмешка, будто была заготовлена заранее, и я чувствовал, что его взгляд мечется словно ядовитая стрела.

Милош ответил:

— Они требуют, чтобы я сдержал обещание просто потому, что я дал слово. И в то же время я отверг идею президентства и выборов. Я сделаю это, как только они окончательно станут моими сторонниками и забудут о восстановлении монархии. Как только я поймаю всех лояльных королевскому наследнику, то власть станет моей.

Кажется, благодаря мне и Милошу в зале почувствовался холод, даже несмотря на приближение полудня. Здесь было противоборство двух правителей — с одной стороны королевство с великой военной мощью, могучее сокрушить почти любое государство. С другой стороны, республика с обширными торговыми связями, граждане которой боролись за свои идеалы.

Никто не осмеливался произнести и слова, нарушая молчание двух могучих наций. Они были всего лишь муравьями, запутавшимися между двумя слонами.

Но был один человек.

— … Ваше Величество, президент Милош, давайте оставим все разногласия позади и не будем портить этот радостный день коронации Бычерога, — сказал другой мужчина, сидящий за столом. Его голос звучал как тихий шепот, который проникал в каждый угол комнаты.

Все это время он молчал, наблюдая за нашим спором, его глаза внимательно скользили с одного лица на другое. Его лицо выглядело так, будто ему немного за тридцать, но в нем чувствовалась глубокая мудрость и уверенность, которой мог бы позавидовать даже сам Милош.

— Кто вы, черт побери, такой? — спросила я, мой взгляд был наполнен недовольством и недоумением.

— Позвольте мне представиться. Я — Меер Манский, президент Республики Фосфорное, простолюдин, — сказал Манский, протягивая руку к своей правой груди, словно призывая нас увидеть в нем не просто личность, а символ единства и разумения между двумя могучими нациями.

— Простолюдин? Не могли бы вы мне объяснить это? Потому что там нет аристократии? — спросил я.

Манский с радостью согласился:

— Как вам угодно, ваше величество. Чтобы полностью понять суть этой ситуации, придется пройти вглубь истории. В то время графство Фосфорное прокладывало свой путь сквозь долгие годы серьезного социального неравенства и бедности. Это был мир, где никто не беспокоился о том, что происходит с простолюдинами. Торговцы, даже из высших кругов, продолжали обогащаться, за счет подавления мелкого бизнеса и населения. Рыцари, когда-то служившие во благо своих господинов, забыли о своих корнях и начали вести себя, как будто они и есть настоящие дворяне.

В то время к нам пришли вести о вас и о вашей обещанной реформе. Эти новости стали нам светлым сигналом. Мы надеялись на перемену, но она не наступила. Аристократы продолжали наращивать свою власть и богатство, при этом пренебрегая нуждами обычных людей.

Они угнетали нас на каждом шагу. Мы были утомлены этим беспределом, и именно тогда началась наша революция. Мы стремились создать мир, где каждый простолюдин в Фосфорное имеет равные возможности, не зависимо от своего происхождения. В наших глазах, аристократия не должно существовать, чтобы исключить возможность неравенства из-за материальных богатств.

В роли лидера революции моя задача — не допустить, чтобы жадные аристократы повлияли на наше утопическое общество. Вот почему мы решили принять радикальные меры и устранить их.

Вот вам история, ваше величество. Ваши действия поддерживают наше революционное движение за лучшую жизнь. В некотором смысле, мы даже чувствуем благодарность к вам за это.

Долгое объяснение Манского вызвало разнообразные эмоции среди присутствующих. В их лицах проявился интерес к рассказу, отвращение к проявлениям аристократии, презрение к их методам управления и удивление тому, что простолюдины смогли организовать такую решительную революцию.

Помня о благородных семьях, которые прожили в Фосфорное несколько поколений, аристократы за столом помрачнели и пришли к выводу, что этот простолюдин — настоящая угроза их привилегированному статусу.

По лицам дворян было видно, о чем они размышляли. Их разрывало множество противоречивых чувств: сомнения, страх, растерянность.