Граф Воронцов. Книга III

Глава 15

Жизнь была размеренной и непринужденной до начала декабря. Если не учитывать, что Петербург вверх дном перевернули жандармы по личному приказу императора, то, пожалуй, жилось вполне сносно. Особенно учитывая, что меня никто не трогал.

Ни Быков, про которого ничего не было известно, ни Укупник, от которого после «переворота» всего вверх дном, меня не трогали. А также, я напрочь позабыл про Вольфовичей, если не учитывать Алексея-Юрика, с которым видеться стали чаще.

Ну, как видеться⁈ Так, пересекались. Пару раз выпивали в злачных местах, и если учитывать, что он вообще никакого отношения к взрыву в резиденции Быкова не имел, у него жизнь тоже была спокойной.

Но все спокойное рано или поздно кончается, да⁈

А может, и нет.

В любом случае прямо сейчас, на изнанке, в компании Марты и Варны я смотрел на произведение искусства. А если быть точнее, на своего первого робота.

Его отличие от «привычной», так скажем, для меня конструкции, пожалуй, это сам его внешний вид. Не было, привычного кинематографу, человекоподобного «существа». Нет. Здесь были более жесткие детали, более объемные механизмы, а сам внешний вид напоминал больше массу коробок, поставленных друг на друга.

В целом, так оно и было. Ноги представляли собой аж четыре соединённых между собой пластин, которые «сгибались» за счет шестерней по богам и с помощью поршней, как и руки. Только вот на руках были крюки, суть которых была только одна — раздавить и что-то взять.

И дураком не нужно было быть, чтобы понять, как этот робот будет добывать мне макр. А вот голова была предметом достояния. Две линзы с лампами, соединенные массой проводов, а сзади — полка, уставленная микросхемами.

— Он будет работать? — удивленно спросил я, пялясь на неподвижное тело, — Как-то…

Варне не понравился мой вопрос, она лишь шикнула на меня, взяла со стола знакомую мне коробку, который сделал нам наш инженер и подошла к роботу. В следующую минуту, причудливо ругаясь, она пыталась установить этот короб куда-то в грудь роботу, а когда работа была сделана, попросила помочь.

Суть помощи была одной — сходи, убей, принеси. Конечно же, она имела в виду макр, на поиски которого я и поплелся. Нужен был прям свежак, чтобы сразу высвободить его энергию. Правда, как это сделать, я не представлял себе.

Спустя каких-то минут десять-пятнадцать, моей жертвой стал шестилапый олень с вытянутой мордой, как у крокодила, от одного только вида, которого, появилось желание — бежать. Монстр, все же, оказался весьма слабеньким и слег за пару ударов «когтей», которые когда-то мне подарил Ворон.

Неся в руках кристалл, я с некоторым трепетом передал его в руки богине, которая обошлась с ним уж как-то странно. Жестко, я бы сказал. Зажала между ладоней и до характерного хруста начала давить его. Было, так скажем, удивительно. Во всех смыслах этого слова. Учитывая, что макр — весьма крепкая вещь… но…

Выплеск энергии временно ослепил меня, а вот дальше, когда зрение прояснилось, я увидел что-то фантастически волшебное. Макр превратился в небольшое облачко в руках Варны, а затем, словно по дуновению ветра, тонкой струйкой начало уходить в коробку, которая была вставлена в грудь «робота».

— Теперь, душа, — сказала она, поворачиваясь к дереву, — Достань ее.

— Как⁈ — воскликнул я, на всякий случай, поворачиваясь к Марте.

Но вампирша молчала. Поджав губы. Словно я обидел ее чем-то.

Процесс оказался прост. Мне даже к дереву подходить не понадобилось, а просто произнести имя души. Оно было несколько странным, труднопроизносимым и если бы Варна его не назвала, увы, ничего бы не получилось.

Тонкая, белая нить, которая молнией пронеслась по стволу старого дуба, резко и быстро, вылетела из корней и устремилась в грудь роботу. Но…

Нихера.

Мы простояли около десяти минут, каждый по очереди обходя конструкцию. Но никаких признаков жизни он не подавал. Марта, все это время, как-то вопиюще странно пялилась на эту махину, то и дело, грызя ноготь указательного пальца.

— В чем дело⁈ — я подошел к ней, закрывая обзор от конструкции, — Ты чего зависла?

— Порою, мне кажется, что миры слишком отличаются. — неожиданно ответила она, — То, что я сейчас вижу, по сути, зарождение жизни, но… это непривычная мне некромантия, которую я видела несколько столетий. Это… что-то другое.

И после ее слов, фонари «головы» загорелись желтым. Робот дернулся, скрипя несмазанными деталями, и замер. Изредка поворачивая голову во все стороны.

— Какого…

Робот не выходил на контакт. Вообще. Да, он двигал головой, поднимал руки вверх и опускал их, но не говорил, а уж тем более, не реагировал ни на меня, ни на Варну. И этот, так скажем, технический прогресс, замер в определенный момент и попытался шагнуть. Но, то ли ему что-то мешало, то ли он не справился с «управлением», в общем, упал лицом в землю.

Марта захлопала в ладоши, а сути ее «радости» я не сразу понял. Но потом…

Пять, нет, десять минут, потребовалось роботу, чтобы самостоятельно встать. Еще две, чтобы попытаться заговорить и еще одну, чтобы сказать первое слово:

— Боги…

Я обошел робота, пощелкал пальцами, чтобы тот обратил внимание на меня и по итогу, вышло. Он определенно смотрел на меня.

— Меня зовут Дмитрий Воронцов. Ты знаешь, кто я такой?

На ответ потребовалось пару секунд, чтобы скрипучий и уже, узнаваемый голос ответил:

— Убийца.

— Сам такой, — парировал я, — Ты понимаешь, что ты мертв?

— Да.

— Ты понимаешь, что отныне это твоя новая оболочка⁈

— Нет.

Марта отодвинула меня в сторону, сделала это весьма грубо, и, кое-как исправила ситуацию. Правда, ее слова были слишком грубы и резки. Как по мне…

Она назвала его рабом нового тела, который не вправе ослушаться своего господина, ибо дальше — смерть. И уже, окончательная. Робот, казалось бы, усмехнулся, но появился козырь. От которого у меня на душе стало слишком тоскливо. Чрезвычайно…

— Жизни после смерти — нет, — закончила Марта, — Абсолютное одиночество и темнота. Я права?

Возрикович попытался качнуть головой, что, почти удалось и не сразу, но ответил:

— Там ничего нет.

— Ты хочешь существовать дальше? Чтобы видеть, чувствовать, пытаться жить?

Робот ответил как-то странно, я бы сказал. Все упиралось в то, что он не понимал, как в таком теле можно жить. Однако в дело вступила Варна, которая пообещала, что постарается в будущем — провести модернизации, чтобы сделать роботов более живыми, что ли. Не знаю, как она это будет делать, но мы узнали еще один факт, он не может меня ослушаться.

«То есть… душа привязана к 'господину?» — мысленно спросил Марту, чтобы не испортить момент подчинения.

«Типа того. Знаешь, это в некоем роде можно назвать контрактом. Правда, несколько странным. Ты то, чего хочешь?»

«Хочу, чтобы они автономно выполняли мою работу.»

«Звучит, как рабовладение, Дим.»

В любом мире, стране, городе и месте, есть золотое правило: понедельник — дел тяжелый. Вот и у меня выдался абсолютно такой же день. Нет, дело было не в учебе, которую я старался не пропускать из-за своих бизнес-планов, а производство у меня стало еще более стабильным. Если не учитывать возросший доход. Дело было в долбанном турнире, где события Мити, повторились еще с одним участником.

Первое, что, пожалуй, было жестким, в моем понимании, это гибель ученика. Митя не справилась со скандалом и устроила весьма кровопролитную потасовку в собственном заведении. Все газеты, даже наши, писали о вопиющем случае для империи. Всех подробностей не знал, но итог был один, она опозорила весь свой род. А на ее похороны не явился никто, кроме священника.

Сути, как и подробности ее смерти — никто не знал.

Второе, что было отвратительным не в меньшей манере, это участник из Алтайского края. Который, оказался кукловодом, или же, на местном языке — некромантом. В сражении в четвертьфинале, то бишь, в последнем бою, который был перенесен после моей победы и обвинении другого участника, прошел лишь через две недели. И девчонка, которая подняла посреди арены около двадцати мертвецов, переполошила всех горожан.

Не знал, честно, что подобная магия под строжайшим запретом, а те, кто пользуется ею — враги народа. О ее дальнейшей судьбе — я так и не узнал, а сам турнир — стал под угрозой закрытия. О ни каких полуфинальных поединках и речи не шло, до сегодняшнего дня.

Когда я пересек врата, через которые вышел в лицевой мир, то наткнулся на ректора, который в своей привычной манере — смотреть на всех свысока, как-то слишком мягко меня приветствовал. Я бы даже сказал, виновато.

— Дим, — его голос не был жестко-басистым, скорее, мягким, — Боюсь, что турнир будет закрыт.

Новость — не новая для меня, об этом мы уже не раз говорили с Наташей. Однако ректор испытывал чувство вины, мол, его ученик останется без награды. Хотя шансы на победу, у меня были высокие.

Сказать, что я расстроился? Нет, пожалуй, мне так было проще, одной заботой меньше. Сказать, что я хотел награды? Увы, но тоже нет.

Только блюстителю чести нашей академии, это чертовски не нравилось. О чем он, собственно говоря, и желал со мной поговорить.

— Помимо того, что в этом году академия может оказаться без кубка, который, хорошо бы смотрелся к нашей коллекции, так еще и ты останешься без приза!

— Да мне как-то… — вяло ответил я, выглядывая свою девушку возле припаркованных машин. — Честно — уже и неохота продолжать участвовать.

— Почему? — глаза мужчины округлились, а брови поползли наверх, — Это же… целое…

— С учетом того, как пропускают мимо глаз подобные вопиющие случаи, — начал я, не делая акцент на конкретном событии, — Страшно представить, кем окажется следующий ученик.

— Странно это слышать от члена общества… — ректор недоговорил.

От «громко» работающего глушителя, пожалуй, только бы глухой, не обернулся. Вдали, под рокот мотора и судя по всему оторванной системы газоотвода, неслась пошарпанная белая машина. Неслась она… так скажем, нацелено.

Две, а может, и три секунды, потребовалось мне, чтобы нырнуть на изнаку, свою, разумеется, чтобы не быть прибитым. Ректор справился еще мудрее, резко свинтил по диагонали на парковку. В следующую секунду, которая прошла «по местным меркам», я появился на том месте, на котором стоял, а за мной, уже вовсю разгорался пожар.

Что было самым удивительным, так это отсутствие водителя.

— Туши, черт, — кто-то с кем-то переругивался, когда меня обдало черным облаком гари.

Молниеносность ситуации, выбило меня из колеи. Я не понимал только одного, почему время не остановилось? Как же способности Марты⁈

О чем и она поспешила сообщить спустя некоторое время.

Откашливаясь от густого и черного дыма, сменив, автоматически, видение, я аккуратно смещал энергетические линии тепла от топлива, которое, на удивление, было разлито по всему салону. Внутри никого не было, в чем я убедился в очередной раз, а пламя внутри — было вызвано каким-то устройством.

То бишь, мы, так скажем, не имели бомбы, которая была бы более благоразумная в…

«Заказное убийство?» — подал голос Ворон, — «Странный метод.»

«И способность не сработала… странно.» — после, сказала Марта.

На этом с ними разговор был закончен. Вышел из струи дыма, глядя на затухающее пламя и следом, увидел взволнованную Наташу.

Разбирательство длилось несколько часов. Ни меня, ни ректора полиция не отпускала. Как и некий представить самого князя Мышкина, которой всем своим видом показывал свое отвращение ко мне. Интересно было, только отчего такая реакция.

А вот уже во время разговора тет-а-тет, в квартире Наташи, пришло время рассуждений.

Пугал фактор несработавшего навыка. Что само по себе, было каким-то нереальным. Марта, которую я вызвал сразу, как переступил порог, лишь пожимала плечами, рассматривая убранство обители моей девушки.

— Я не почувствовала никакого магического вмешательства. — в очередной раз сказала она.

— Но вспомни ракету в дом Жанны! Способность же сработала!

— Значит, навык решил, что ты справишься своими силами. Раз сама машина не стала чем-то неожиданным.

— Ага. Как же. Несется на тебя, чтобы потом взорваться.

Но этот нюанс я учел. А значит, навыки Марты, которыми я, так скажем, пользуюсь, не идеальны. И если я не могу уйти из-под удара, то тогда она и срабатывает. Это было прискорбно. А также, не совсем продуманно.

Наташу, как и меня смутил факт отсутствия взрывчатки. Как будто возможный убийца хотел все преподнести как несчастный случай.

— Тем более что труп был в багажнике, — добавила она, наливая мне чай, — Они рассчитывали на взрыв. И со стороны это бы выглядело иначе. Несчастный случай. Водитель не справился с управлением, въехал в каменную стену или в ворота, сбив при этом тебя и ректора. Машина из-за удара воспламенилась и взорвалась.

— Ага. Если бы я не начал тянуть «тепло» из огня, и не погасил бы его, она бы точно загорелась более массивно и с топливом бы — разнесла все. Знаешь, что самое странное во всем этом?

— Топливо, — ответила она, — Обычная машина жрет силу макра, пара, да чего угодно. А там было дизель топливо. Понимаешь?

— Что, понимаю⁈

— Самоделка. Такие не выпускаются в больших объемах. А эта, судя по всему, была собрана кустарным методом. Оттуда и шум такой был.

— А смысл⁈

— Нет номеров, наклепок на кузове. Ничего. Отправитель такой посылки решил стать анонимом. Чтобы никого нельзя было «приписать» к случаю. Я не удивлюсь, если у нее весь кузов был собран из нескольких обычных машин. Собранных по всей империи.

Отвечать на это ничего не стал. Меня не смущал факт покушения, хоть я и устал от объемности событий. Я боялся другого.

В памяти всплыл Василий. Мой дорогой водитель… с которым мое «положение» сыграло злую шутку. Я не помню, правда, сколько подряд чеков, я отправил его семье, но это не загладит вину. Хоть я и не был виноват. Он знал, на кого работает.

Смущало другое. У меня целое предприятие, которое охраняет всего пара человек, и над этим — пора задумываться. Как и над защитой моей шахты.

— Нат.

— М? — красноволосая отпрянула от своей чашки, — Чего⁈

— Скажи, а много в Петербурге наемных компаний?

— А какая именно интересует? Охрана? Убийство? Шпионаж?

Меня немного смутил список перечисленного. Ответил как есть. Мне нужно охранять моих людей. Если это было «заказным» шоу, то кто мешает напасть на мой дом, на нее или же, на предприятия? Именно что никто.

— Есть пару мест… — ответила она, — Но… а с домом твоим что⁈

— У меня есть образец сигнализации, сделанная неким господином Кротовским, которая уже долгое время валяется в загашнике. Я хочу заказать и выстроить забор вокруг участка, и, пожалуй, поставить охрану. Пора задумываться об остальных, а не только о себе.

— Ты и так думаешь об остальных, — миловидно улыбнулась она, — А особенно, о своих близких. Что тебя пугает?

Пугало многое. Больше всего — неуверенность в завтрашнем дне. Я слишком сильно оброс корнями сидя на месте. До сих пор не знаю, какой уродец охотится на меня, что ему нужно, а уж тем более, чем все это закончится.

Пора делать свой ход. Уж, тем более, что я выбрал свою дорогу в этом мире.

Закончить все. Бандитизм, кланы, вечные драки и прочее. Я хочу спокойствия и для этого — у меня все есть.

Свой бизнес, будущая жена, здоровый дед и собственный дом. И если, какая-то сволочь, хочет нарушить этот покой, пожалуй, я должен делать первый шаг. Верный и жесткий, чтобы, наконец, быть счастливым.

Наташа долго смотрела на мое лицо, которое было поглощено думами, и, перебивая весь мой мыслительный процесс, встала из-за стола, обошла его и, усаживаясь ко мне на колени, после поцелуя, тихо прошептала:

— Я люблю тебя, Воронцов.