Граф Воронцов. Книга III

Глава 1

Марта спускалась по широченным ступеням своего холодного замка. Каждый шаг отдавался болью в спине, а холод, который овладевал ею при каждом касании камня, сливался с ее сердцем во что-то единое.

Путь до зеркала души всегда отнимал много сил у когда-то великой богини мира нежити. И час назад, когда ее придворный раб Азазель, вкушая плоды своего мира, явился, чтобы доложить о «родственной» душе, ожидающей своего часа, она расцвела. Расцвела, чтобы, наконец, заключить контракт со своим новым человеком.

— Спустя столько веков, — шептала она себе под нос, спускаясь по ступени. — Когда я совсем забыта всеми и всем. Когда даже демонические боги, смеются мне в спину… он или она…

На последней, тысячной ступени, она чуть было не рухнула на красный ковер, которым был устелен зеркальный зал, но все же, нашла в себе силы вытянуться и идти дальше. Силы возвращались постепенно, как только последняя нить энергетической лестницы, оборвалась, уступая ее могуществу место. И глядя на размытое отражение, она начала кричать.

Проклинать этого демона, без рода и рогов, который судя по отражению человека, на котором не было видно ни черта, обманул ее. Но с каждым ударом кулачка по зеркалу, казалось, отражение отдавалось рабью, и спустя некоторое время, а в замки бездны, оно длилось слишком быстро по временным рамкам человека, она увидела его.

Оскорбленный Азазель появился за ее спиной ровно в тот миг, когда она увидела цвет волос и глаз этого человека.

— Мужчина, — прошептала она, чуть ли не носом утыкаясь в зеркало.

— Мужчина. С планеты Земля, — пробурчал недовольный демон за ее спиной, — Сильный маг, перерожденный на своей же планете.

— Как это, перерожден? — Марта обернулась и красными как кровь глазами, уставилась на поёжившегося мужчину с мраморно-бледной кожей.

— Умер в одной параллели, а затем появился в другой. Правда, мир тебе знаком.

— Что за мир? — богиня отвернулась обратно к юнцу.

— РОС, — с кривой насмешкой сказал демон, — То самое тщеславное место, где тебя позабыли и оставили гнить здесь, в бездне.

Марта замерла, как и ее дыхание, как только услышала «нелюбимые» слова, сошедшие с уст раба. Но затем, криво усмехнулась, поглаживая отражение молодого человека в форме академии.

Следом демон озвучил имя, фамилию, а также его особенность — он не может умереть, пока рядом есть жертва с душой.

— Он поглощает их, чтобы воскреснуть. — пробормотал себе под нос Азазель.

— Не совсем бессмертие, но да, пожалуй, — улыбнулась она, — Родственная душа. Неужели у меня появится человек, который даст мне волю и время, чтобы пожить, как раньше. Когда я был лишь королевой скромного государства, много тысяч лет назад.

Ее раб и слова не посмел сказать, хотя на его языке крутилось

Мужчина с трубкой деда в зубах, несколько раз кашлянул, перед тем как поднять руки вверх. Правда, следом, включился свет, и кто-то меня подтолкнул вперед. Резко развернулся, и следом, старик поднял руки.

— Дим, не дури!

Слова о том, какого хрена здесь происходит, и что он тут делает, слетели с губ моментом. Далее, я обернулся обратно к столу.

Мужик, так скажем, не первой свежести. Небритое лицо с зелеными глазами, кривой усмешкой и шрамом на щеке, то и дело переводило взгляд с меня на старика за моей спиной. Я же, в свою очередь, отошел на пару шагов в сторону от двери и старику указал место пистолетом.

Не нравится мне все это.

Михалыч, конечно же, попытался сходу все объяснить, но мне нужно было контролировать информацию. Все контролировать.

— Садись, — указал дулом на кресло, которое меня однажды скрыло от пуль, — Кто это⁈

Михалыч усмехнулся, достал вторую трубку и начал смаковать ее, как только пламя лизнуло табак.

Посмотрел еще раз на мужика, отметил, что его голову едва коснулась седина. Оглядел странный костюм, который, казалось, никогда не стирался и лишь после повторения вопроса, пошли ответы.

— Знакомься, Дима. Это, — старик достал трубку из зубов и ею же, указал на мужика, — Юрий Юрьевич Воронцов.

— Он мертв. — сухо ответил я, не опуская пистолет, — Бредни и сказки оставь кому-то другому. Я в ваши игры играть не собираюсь.

— Придется, — ответил псевдо отец, немного осипшим голосом, словно…

В земле лежал. Долго. Очень долго.

— А и вправду, совершенно другой человек, — Юрий чуть оттянулся назад, глядя на меня, — Радует, что разум у сына стал хлеще, чем раньше. Да и судя по рассказам Алевтины, ума в тебе хоть отбавляй.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Все ты понимаешь. Дмитрий Викторович. Все понимаешь, — усмехнулся он, произнося мои настоящие имя и отчество.

Следом последовал рассказ. Точнее, объяснения.

— Если он действительно тот, кем представляется, почему ты молчал? — я злобно сощурился, переводя взгляд на деда, — Я думал, мы с тобой родственные души, по-настоящему. А ты…

— Сам узнал только вчера, — старик вернул трубку в карман, — И то, думал, что вор забрался в дом. Чуть было не пристрелил.

— Ты уверен, что он — это он⁈

Ответом был кивок и дальнейшие объяснения.

Юрия действительно убили много лет назад. Сделано это было группой наемников от Аркадия Семеновича, когда тот, в желании сместить его в первый раз, пошел на грязные вещи. Правда, тогда и меня должны были убить, но Вольфовичи защитили.

— Вольфовичи? — я повернулся к отцу, — Странно. Я троих убил. Уже.

— Ты убил пешек. Но для твоего развития скажу вот что — среди их семьи, а оно, поверь мне, очень большое, давным-давно разруха. Мои бывшие люди, до сих пор у власти в Москве, хоть и носят теперь фамилии жен, чтобы не потерять свой кусочек. А вторая часть моих, тех, кто верен по сей день — в Финляндии, в скромном замке на заливе.

Мне эта информация никак не всралась. Как и его объяснения. Для меня все было одно, Вольфовичи — наемники и мрази.

— Понимаю твое недовольство, и наслышан, что произошло в доме Воробьева, а также видел, как ты сражался в поезде. Могу лишь уверить тебя, это были пешки. Ибо повторюсь, мои «волки» — носят иные фамилии. И Укупник не представляет, что его ждет дальше.

Упоминания лидера общества заставило меня криво ухмыльнуться. На что отец переспросил на всякий, многое ли я про него знаю, и что донесла до меня Алевтина.

Врать не стал, сказал все по-честному. Не задумываясь, тот ли это человек на самом деле. Ибо желание верить, улетучилось еще в академии. В тот миг…

Тьфу.

Алевтина была одной из тех людей, которые отправились в Скандинавию за артефактом полгода назад. По наводке Укупника, конечно же.

— Не уходи с темы, — холодно пробормотал, — Меня не интересует, какие артефакты и кто зачем шел.

— Так, это и есть причина моего возвращения, — отец поднял палец вверх, — Не перебивай, пожалуйста.

Заказ Укупника — был клинок разрывающий время. Что он именно из себя представлял, помимо клинка — было сложно представить. В общем и целом, группа из десяти лиц, в которой было двое из бывшего окружения Юрия, а именно, некие братья Цикады, спустились в некое захоронение древних воинов. Воинов средневековья.

При всем при этом, расхитители гробниц не только нарушили целостность «священного» места, отчего пришли местные, но и поубивали там всех. Что стало для них большой проблемой. Быть врагами целой страны, это… прискорбно.

Но и когда они дошли до самого склепа под землей, где вскрыли каменный саркофаг и обнаружили клинок с драгоценной рукоятью, который держал скелет, что-то пошло не так.

— Не знаю, духи это, или старые боги, но суть в том, что кроме Вити Цикады и Алевтины — никто не выжил. Скелет, если верить словам мадамы — просто встал и начал рубить всех. Ничто не могло их спасти. Ни пули, ни пламя, ни навыки.

— Это все безумно интересно, — я чуть опустил клинок, — Но хоть убей, не понимаю, при чем тут ты.

Витя был смертельно ранен, но на удивление девицы, которая умерла не так давно, он не погиб. Когда клинок застрял в его плечо — скелет распался, а мужик стоял и старался выдернуть это из себя, словно занозу посадил.

Но когда у него получилось, увы, он умер. А скелет, который обратился в прах, собрался в некую субстанцию, говорящую и проклинающую. Все же не сразу, но, женщина поняла, что от нее требуется. И что для этого нужно сделать, хотя на многие принципы пришлось наплевать.

— Это был забытый бог. Правда, вредный и неприятный на говор, — продолжал Юрий, — Он не убил ее только из-за того, что ему нужно было новое тело. Шанс — жить по-новому, существовать.

Мне это напомнило «мою» Марту. Когда мы говорили о некоем контракте, в момент, когда артефакт поглощался моим телом.

— У него были свои условия для жизни. Душа, преданная своими крестьянами.

— Звучит по феодальному, — хохотнул я.

— Именно. И Алевтине нужно было ее найти за неделю. Как ты считаешь, мой бывший сотрудник о ком в первую очередь подумает, когда услышит такую «весть»?

Я указал на мужика пистолетом.

— Верно. Только мне это не очень все нравится. Этот сраный демон, — он ударил себя по груди, — Достал меня. Даже богом не является, а требует чуть ли не государственного переворота.

— В каком смысле?

— Он питается местью. И это, пожалуй, сложно контролировать. Я не знаю, как тебе объяснить это… но…

— Словно ты становишься Джаггернаутом?

— Точно! — Юрий добродушно ухмыльнулся. — Одержимость силой, другими словами. Поэтому увы, Центр будет мертв поголовно, кроме определенных личностей.

— То есть, пока ты мстишь, ты живешь?

Я попал в точку, но все равно. Это все было слишком… муторным и бредовым. Кто может поверить во всю эту хреномантию? Глядя на деда, понял, кто поверит. Сам же, сомневался.

Силы у отца были странные. Чуждые мне, даже несмотря на то, что я сам чужеземец, но… я задал вопрос, который так меня беспокоил с самого момента попаданства.

— Что, там? — пистолет был направлен на потолок.

Ответ был долгим. Кажется, Юрий реально погрустнел и…

— Не помню. Честно…

Справиться с бессонницей было действительно тяжело. Не то чтобы я ворочался из-за бодрости, от, так скажем, гостей, но мысли…

Я представлял себя на месте Юры. Какого это, лежать в земле, а затем приходит какая-то мадама, пробивает позвонок клинком, и ты вновь обрастаешь всем тем, что должно быть «в» и «на» человеке? Какого это видеть все эти изменения в мире спустя столько лет? Понимать, что все эти мрази, которые положили конец твоей счастливой жизни, дышат, как не в чем ни бывало?

Пожалуй, я понимал его месть. И, возможно, поддерживал. Не мог только усвоить одно, почему он не помог в поезде?

У его «демона» была особенность — виденье. Он мог видеть мир глазами других людей. Правда, процесс был сложным. Это, собственно говоря, и было ответом. Откуда он знал про поезд. Только вот он мог видеть глазами людей, которых знал.

А того менталиста, он знал… очень хорошо. Он был там, у стен красного замка в Москве, когда его тело и тело его жены, просто… в сыр превратилось от огромного количества пуль. Ничего не спасло. Он даже на изнанку не успел прыгнуть, только из-за чувства защиты. Спасти жену.

Увы и ах, бандитская жизнь несправедлива.

Правда… я не знал, во что это выльется дальше. Сил у его демона было немного. Сам он — скрывался, как только мог, и весьма удачно, я, полагаю. А теперь…

Защиты просил. Помощи. И встречи с одним человеком. Тем самым азиатским Иваном, который дал бы ему что-то особенное.

— Как только я встал из могилы, меня сразу отвезли сюда. Два месяца жил в погребе… — сказал он перед тем, как я отправился в свою комнату, — Ты только представь, какие на вкус эти кры…

— Стоп! — я замахал руками, убирая пистолет, — Давай без этих подробностей.

Он жил в глуши и темноте целых два месяца, боясь увидеть реальность. Если бы не Алевтина, то, возможно, он бы сошел с ума. Выходил по ночам, когда не было меня или все спали. И довольствовался ночной жизнью, гуляя по парам и встречаясь с нужными людьми. Правда, о его существовании, помимо меня и старика, знало еще двое.

А тайное письмо, адресованное мне, было от него, между прочим. Только хрена с два он мне объяснил, почему я должен опасаться Ворона. И тем более — Быкова.

Уснул я в первой половины пятого. Проснулся поздно, уже когда в нос ударил запах еды на кухни. Мигом встал и пулей спустился вниз. Казалось, словно дом ожил и ничего не изменилось. Правда, на кухне было всего два человека. Старик и отец.

Слова-пожелания с добрым утром были проигнорированы, а следом, пошли расспросы про Ворона. Отвечал вяло, не все, но большую часть пояснил. Рассказал про Варну.

Упоминание этой богине заставили Юрия улыбнуться, а следом…

— Я знаю, что есть маги, способные забрать у тебя бога и его силу. Ты думал об этом?

Охренел знатно.

— А с чего бы вдруг, я должен от него отказываться?

— А ты еще не понял⁈

Конечно же, нет. Откуда я мог знать и понимать? Но и мужик отвечать не стал. Мол, само придет со временем. Я же, понял для себя, что хрена с два буду ему верить. Точнее, всю информацию буду перепроверять. Как-то не заладилось отношение с самого начала.

Хочет молчать? Пускай. Хотел бы помочь — уже бы помог. А раз не хочет облегчать «познания», значит, сам темнит. А с чем — уже, увы, позже разберемся.

Когда я, поглощая яичницу, стараясь не обращать внимания на косые взгляды в мою сторону, где-то в коридоре зазвонил телефон. Старик, тут же ринулся к нему и спустя минуту пришел с телефоном и мотком провода на кухню, протягивая трубку мне.

— Аркадий, — сухо сказал он.

Лицо отца я приметил сразу. Злобное, яростное. Губы сжаты, зрачки сужены, а руки… да, пожалуй, я понял, о чем он говорил. Вены разбухли, ногти чуть удлинились, и это мне не показалось!

— Слушаю, — сказал в трубку.

Сказать, что меня пытались отчитать — значит не сказать ничего. Но и выслушивать этот старческий бред я не стал. Театрально убрал трубку от уха, конечно же, все, что там говорил лидер, было слышно, и лишь когда он перестал дребезжать слюной, вернул трубку на место.

— Я все понимаю, — холодно ответил я, — Но будьте любезны больше не орать. Я вправе отказаться от защиты и вернуться домой, на сколько я помню. Так что увы и ах, я не буду жить в палатке.

Мой знак протеста был оценен. А также, было, задано, уйма вопросов, все ли дома в порядке.

Он, сука, боялся, что все слухи про Юрия — правда, и то, что он существует, кажется, он догадывался. Впрочем, это он прямо спросил. На что я ответил коротко:

— Мертвецы не гуляют по земле. А находятся в ней, Аркадий Семенович.

Выходные провел дома. Ничего примечательного за это время не случилось, если не считать то, что Ворона я так и не увидел, хотя три раза спускался на изнанку, чтобы проведать Варну и добыть макры.

Богиня, к слову, была очень рада видеть и тому, что теперь может блуждать по дому. Правда, тут пришлось все «переиграть». Из разговора со стариком мой отец вынес следующее — нехер ему в этом доме делать.

Впрочем, не был против и старик нашел ему место для проживания. Как раз неподалеку от нас, что облегчило многое.

Варна гуляла по дому спокойно и припеваючи, Жанна — тоже вернулась, как и Алевтина. Но обе отметили мое холодное отношение к ним. Особенно к Жанне. С ней придется разобраться в ближайшее время.

Поэтому моя комната теперь запиралась на новый замок, и никто, кроме старика туда попасть не мог.

А вечером воскресенья, пришло долгожданное письмо из Франции, в котором говорилось, что Лена — возвращается домой с хорошими новостями. Жаль только, что у нас новости в ответ были не самыми лучшими. Но, пожалуй, это было уже просветлением в «темном» небе моего нового мира.