Горячее лето 42-го

Глава 3

— Товарищ сержант! А далеко нам еще топать? — это Витя интересуется, любопытный, просто ужас какой-то. Вот уже полчаса шагаем мы по лесной дороге и конца нашему путешествию, пока не предвидится.

Хорошо хоть идем налегке, ни вещмешков, ни оружия, ни шинелей. Даже, самой необходимой солдату вещи — обыкновенной саперной лопатки и той нет. Хотя, с другой стороны — нет худа без добра, как известно — живому человеку угодить, весьма трудное дело. Практически невозможное и это, к сожалению, факт.

— Да не очень. Через час, думаю, на месте будем, — нехотя пробурчал наш проводник. — Шире шаг!

По дороге нам в основном, попадались небольшие группы людей в военной форме, с оружием. Они проходили мимо нас строем, в сторону расположения батальона.

На Витьку 'напал говорун'. В блиндаже, когда нам особист лекции о бдительности читал, он все больше помалкивал и поддакивал в нужных местах. А тут, на тебе, разговорился! Как бы чего лишнего не сболтнул, ненароком.

— Товарищ сержант, а товарищ сержант! А правда, что здесь шпионов немецких полным полно?

— Каких еще шпионов? — сержант удивленно уставился на Витьку своими зелеными глазами, — откуда им тут взяться? Чего выдумываешь?

— Как это откуда? Ничего я не выдумываю, война же все-таки идет. И вообще…

— Чего вообще?

— Вот нам товарищ старший лейтенант из особого отдела говорил, что враг не дремлет и все такое.

— Какое такое? Окруженцы это да, каждый день стараются пробиться к своим, на этот берег, значит. А насчет шпионов это ты, брат, хватил! Книжек приключенческих в детстве много читал, что ли? Хм! Шпионы! Ну, там разведка еще, я понимаю, а про шпионов, ты брат лучше не придумывай и даже вслух не поминай. Настоящие диверсанты, друг ты мой, такая пакость! Лучше с ними не сходиться на узкой дорожке.

Я, брат, на них нагляделся, в сорок первом, когда на границе служил. Да и потом, когда от границы до сих пор дошагали, тоже встречаться приходилось. Так что, ну их к лешему твоих шпионов, нам тут и без них есть чем заняться.

— Так вы пограничник, товарищ сержант! А я подумал, что вы при штабе посыльным состоите. Вон, товарищ майор вас посылает везде с поручениями. Не скучно вам при штабе-то?

Зиновьев аж поперхнулся, услышав такую Витькину гипотезу и, остановившись как вкопанный, суровым голосом сообщил, глядя прямо в глаза нашего товарища:

— Сам ты посыльный! Да будет тебе известно — я, заместитель командира взвода пешей разведки. Ясно тебе? И немного 'сбавив обороты', продолжил: — и хватит 'выкать'! 'Вы', да 'вы', только и слыхать! Тоже мне, благородный, какой выискался!

Я постарался незаметно ткнуть Витьку локтем в бок, чтобы он заткнул фонтан своего неисчерпаемого красноречия и, обращаясь к сержанту, сказал:

— Товарищ сержант, вы…э-э-э, то есть ты, не обижайся на друга нашего. Так-то он парень неплохой, но после контузии, стал каким-то странным, прямо не узнаю его. То сидит, как сыч молчит, слово из него не вытянешь, то вдруг болтать начинает без остановки, не переслушаешь.

Витька надулся и засопел от обиды:

— Откуда я знал? Я думал, что он просто посыльный при штабе!

— Ну вот, ты опять за свое! Помолчи хоть чуток, Витя, а то ты замучил уже сержанта своей любознательностью.

Тут, нашу милую беседу, прервал мой братан:

— И охота вам спорить, в такую жару! Андрюха, меня тут нужда прижала, не по-детски. Чего делать-то? А? — и скорчил жалобную рожу.

— Большая или малая? — спросил я.

— Большая, — еще жалобней протянул Колян и уставился на Зиновьева. — Что делать, товарищ сержант?

— Что делать, что делать? Вон, в кусты беги скорей. Да пошустрей там, а то мне еще назад топать. Итак, всю ночь, по вашей милости, не спал. Не дают покоя, ни днем, ни ночью! — недовольно пробурчал наш провожатый. — Ну, чего застыл, как статуя? Быстрей давай! Время пошло!

Брат рванул к ближайшим кустам, но, не добежав до них, развернулся и поскакал обратно.

— Ты чего? Перехотел что-ли? — сержант начинал терять терпение. Это угадывалось по его суровому голосу.

— Товарищ сержант! А бумажечки нет у вас случайно, ну или там, газетки какой-нибудь ненужной?

— Какой бумажечки? Бумагу еще на тебя переводить! А лопухи на что? Десять минут тебе хватит? А мы перекурим пока и, обращаясь к нам, с Витькой, предложил, — закуривай, ребята!

Колян умчался в кусты. Зиновьев достал из кармана гимнастерки кисет и газету. Оторвал клочок газеты себе, мне и даже Витьку пытался угостить табачком, но тот замахал руками и вежливо так отказался — мол, некурящий я, спасибо большое.

Пришлось пояснить:

— Он у нас некурящий. Спортсмен-разрядник! Нормы ГТО все сдал, только на хорошо и отлично. Все правильно Витек, дыши лучше свежим воздухом. И тебе хорошо и нам приятно!

Скрутив папироску, сержант достал из кармана зажигалку — блестящую, никелированную, скорее всего трофейную. Мы с ним прикурили и присели под дубом, в холодке.

— Ты откуда родом, — я постарался затеять разговор, — а то все по фамилии, да по званию. Неудобно как-то.

Зиновьев посмотрел на меня, не спеша затянулся, выпустил дым и сказал:

— Родом я из Саратова, а зовут меня Михаил Евдокимович. До армии переехал в Камышин. Слышали, наверное, есть такой город на Волге.

— Слышали, а как же, даже побывать довелось раза два. Правда проездом, — поспешил сообщить Зиновьеву неугомонный Витька и, не зная, что сказать дальше, замолчал. Сержант затянулся еще раз и продолжил свой рассказ:

— Учился в техникуме, подрабатывал грузчиком в речном порту. Потом в армию забрали. Служил в погранвойсках на западной границе, служба нравилась. После службы решил остаться на сверхсрочную. Потом — война. Ну а дальше, сами знаете что было.

И видимо, что-то вспомнив, замолчал, задумавшись о чем-то своём. Молчали и мы с Витькой, а что тут скажешь? Молчал Михаил недолго. Докурив, затушил окурок и стал крутить головой по сторонам, раздраженно задавая вопросы самому себе:

— Что-то долго он там возится. Канат проглотил, что-ли? — и посмотрел на меня так, как будто я был в курсе, что же такое особенное сумел проглотить Николай.

— Сейчас мы поторопим его, Михаил Евдокимович, — заверил я сержанта. Быстренько потушил о каблук сапога 'козью ножку'. Встал и направился к тем кустам, где по моим расчетам скрылся братец Коля.

Зайдя в кусты, я уж было хотел окликнуть 'засранца', чтобы не навалил еще больше с перепугу, как вдруг, увидел его, вполне себе в штанах. Стоял он на коленях, спиной ко мне, и осторожно раздвигая кусты руками, что-то внимательно высматривал.

Немного озадаченный его позой и занятием, я решил 'подколоть' брата и уж было, почти открыл рот, как Колян быстро повернулся ко мне, приложил палец к губам и прошипел:

— Тихо ты! Пригнись! Да тише, тебе говорят! Иди сюда, Андрюха, глянь, чего творится!

Ничего не понимая подхожу, присаживаюсь рядом на корточки и внимательно смотрю через кусты туда, куда Николай показывает пальцем. Вижу такую картину — группа бойцов Красной Армии (судя по форме), расположилась как будто на привал, после длительного перехода. Ну, отдыхают люди, ничего странного не наблюдаю. Присмотревшись, замечаю среди них командира (по крайней мере, он один из них в фуражке). От нас они, метрах в ста пятидесяти, разговаривают видимо тихо, поэтому голосов почти не слышно. Трое уселись под здоровенным дубом, прямо как мы, давеча, с сержантом и перекуривают себе спокойно. Сидят мирно, никого не трогают. Ничего криминального я, лично, в этой 'картине Репина', не узрел. Поэтому, повернувшись к брату, тоже прошептал, в целях конспирации, конечно:

— Ну и что? Ты дела свои поделал? Не видишь что-ли, отдыхают люди, тем более командир у них свой есть, значит и нефиг к ним лезть. Пошли, давай, хорош тут по кустам шариться. Там сержант наш нервничает очень, ему еще нас пристроить надо, а потом еще назад тащиться, по такой жаре. Пошли, Колян!

— Да погоди, ты! — брат схватил меня за локоть и зашептал прямо в ухо, — Андрюха! Это немцы! Я тебе точно говорю, натуральные фашисты!

Я посмотрел на него с сочувствием:

— Коля! Ты что, на солнышке перегрелся? Я все понимаю — ночь была колготная, жара и все такое, но разуй глаза — где ты тут немцев увидал? Это же наши бойцы!

Теперь пришла очередь брата, смотреть на меня с сочувствием:

— Да какие наши! Слушай, брат, я не перегрелся и с мозгами у меня все в полном порядке! Короче. Я пришел, дела свои быстро сделал, только штаны натягивать стал, слышу — голоса какие-то. Ну, я гляжу, эти 'наши' несут носилки. На них, похоже, раненый лежал. Положили они его в холодке, а этот 'командир', подозвал к себе тех, что носилки принесли. Переговорил с ними, потом нож из сапога достает и этого, на носилках которого — бац! И готово!

— Чего — бац? Чего готово?

— Чего, чего! Зарезал он его! Вот чего!

— Как зарезал?

— Натурально так, насмерть! Он его прикончил — так понятно?

— Да ничего мне не понятно! Ты чего, Колян, плетешь?

— Да ничего я не плету! Не тормози, Андрюха! Ты сам прикинь — наши раненых не добивали. А этот хворый или раненый, для них, похоже, обузой был. Вот они его и кокнули! Диверсанты это немецкие. Теперь понял, что к чему?

Тут я стал соображать потихоньку. Вижу — брат, как будто, в себе. Излагает вполне логично. Перевожу взгляд на 'шпионов' и вижу — те трое перекурили уже. Двое берут саперные лопатки и начинают, в темпе вальса, копать могилку для безвременно почившего товарища. А третий подошел к 'командиру' и завязал оживленную дискуссию. Похоже, они о чем-то спорили между собой.

Ну, дела! Час от часу не легче! Этого нам только сейчас и не хватало для полного счастья! Говорю брату:

— Коля! Дуй пулей к сержанту, расскажи ему о том, что ты здесь наблюдал. И это. Если из наших бойцов кого-нибудь увидите, всех сюда заворачивайте. Надо брать этих 'наших', пока не смылись и доставить куда следует. Там разберутся — кто есть кто на самом деле.

— Ага! Ясно! Ты пока посмотри за ними, я мигом! — прошептал брат и рванул с низкого старта.

Елки зеленые! Приключения продолжаются! Ладно, что-нибудь придумаем. Ведь безвыходных положений не бывает. Наверное. Чем там, кстати, 'шпионы' занимаются?

Двое копали могилу, и я бы не сказал, что очень уж усердно. Еще один и 'командир' уселись под деревом, в холодке, развернули карту и видимо, решали — куда двинуть дальше.

Так. Что мы имеем? Их четверо и ребята они довольно крепкие, не 'окруженцы', видно невооруженным взглядом. Если, эти товарищи и правда 'шпионы', то подготовлены они, скорее всего, хорошо.

Гораздо лучше нас. Имею в виду стрельбу и рукопашный бой. Хотя мы тоже, не лыком шиты, тоже кое-что знаем и умеем. Когда прижмет, конечно. Но, до диверсантов из Абвера, нам далеко. Очень.

Но не будем падать духом, пока еще абсолютно ничего не ясно. Понапридумывали тут себе ужасов и сидим в кустах, трясемся. А мысли снова обращаются к 'шпионской теме': ' — Попробуй, возьми их голыми руками, наверняка сопротивляться будут. Интересно, как у них с оружием? Ножи, скорее всего, у всех есть. У 'командира' — револьвер или пистолет, по крайней мере, кобура на боку присутствует. Вряд ли он ее просто для красоты носит. Так как на войне, человеку остаться без оружия — все равно, что голым очутиться на пасеке. Не комфортно как-то себя чувствуешь, честное слово. Ладно. Шутки в сторону.

Тот, который сидел с 'командиром' встал и, что-то сказал той парочке, что занимались земляными работами. После чего, они явно ускорились. Рядом с ними, к дереву, были прислонены два карабина, а возле 'командира', под другим дубом, лежали на земле несколько вещмешков и три автомата. ППШ или ППД? Хотя, какая разница. Вооружены они явно лучше нас. Это факт. А еще у них, наверняка и гранаты имеются. Как же их брать-то, голыми руками?

Что мы имеем? У Зиновьева ППШ и кобура на поясе — скорее всего Наган. Ну и 'сидор' на плече висел. Что у него там — пара банок тушенки? Так консервами мы их вряд ли напугаем. Хорошо, если бы какое-нибудь подразделение проходило мимо, тогда бы мы их точно не упустили. Если начнется заваруха, с двумя стволами против четырех, шансов у нас мало. Хотя, лишний шум им ни к чему, это только нам на руку.

С другой стороны — зачем они нам сдались? Идут себе куда-то, ну и пусть идут, может они и не шпионы никакие, а вполне себе нормальные советские граждане. Только вот зачем они с раненым так поступили не красиво?

Ладно, чего голову ломать, сейчас подойдет сержант, он во всем разберется. Все-таки Зиновьев должен лучше нас соображать в здешних реалиях.

В школьные годы, читал я книгу Владимира Богомолова ' В августе 44-го'. Там рассказывалось о работе фронтовых контрразведчиков, которые занимались розыском и захватом группы особо опасных диверсантов. Книга мне очень понравилась. Впоследствии, я не один раз перечитывал ее с огромным интересом. Особенно, в самом конце книги, было увлекательное описание захвата вражеской разведгруппы, со стрельбой по-македонски и 'экстренное потрошение' пойманного радиста. Очень хотелось быть хоть немного похожим на наших разведчиков. Быть таким же умным, ловким и сильным, как главные герои — капитан Алехин, старший лейтенант Таманцев и лейтенант Блинов. Но это книга, а в данном, конкретном случае, как поступить? Что делать?

Может 'на испуг' их взять? Сказать, что они окружены, предложить сдаться. Наверняка они запсихуют, начнут по сторонам оглядываться, за каждым кустом им будет мерещиться враг и тогда наша задача, хоть немного, но облегчится. И на точности стрельбы этот фактор, тоже должен сказаться. А что? Возможно, такая военная хитрость сработает.

Но тут, ход моих мыслей прервали брат и сержант, которые согнувшись, подбежали ко мне и присели рядом, переводя дыхание. У Зиновьева в одной руке был автомат, в другой — вещмешок.

— Ну, что тут у вас?

— Вот, товарищ сержант, совещаются они, решают по карте, в какую сторону дальше рвануть. Сейчас убиенного прикопают и двинут отсюда куда подальше.

— Ну и дела, — не то удивился, не то огорчился Михаил, положил на землю 'сидор', вытер пот со лба и озадаченно поскреб в затылке, — везет вам на приключения, ребята! На них форма бойцов НКВД, но судя по тому, что они сделали с раненым своим товарищем, скорее всего, это переодетые враги. И упускать нам их, никак нельзя. Нужно что-то срочно придумать, а иначе они скроются. Ищи потом, ветра в поле.

— Вы на дороге никого не встретили? — спросил я брата, — Хорошо бы какая-нибудь часть мимо проходила. Коля! А где Витек?

— На дороге — шаром покати, а Витька поскакал назад в батальон, за помощью. Он же у нас спортсмен-разрядник, блин! Так стартанул, аж пыль столбом! Как думаешь, Андрюха, за час обернется?

— Ты знаешь, как он бегает, сам же с ним, не один раз бегал вместе. Так чего спрашиваешь? Прикинь — мы отошли, примерно, километра на три. Туда пятнадцать-двадцать минут. Там, пока разберутся, что к чему — то да сё, минут десять. И оттуда, с полчаса, я думаю. Да. Где-то за час должны управиться.

— Я ему записку написал, а то еще подумают, что панику поднимает и все такое, — Зиновьев внимательно следил за теми, кто находился на поляне и одновременно, тихо разговаривал с нами, — начштаба мой почерк знает отлично, а там должен был подойти наш комвзвода, лейтенант Александров. Он сегодня, как раз, дежурный по батальону. Хорошо бы друг ваш, к нему сразу попал. Уж он бы, все организовал как надо, без проволочки.

— Это все хорошо, — сказал я, — а вот что мы будем делать, если они, товарищи эти из НКВД, сгребутся и ходу? А?

Помолчав немного, сержант, не спуская глаз с 'диверсантов', начал размышлять вслух:

— Для начала, понаблюдаем за ними, а там будет видно, что делать дальше. В любом случае, действовать станем по обстоятельствам. Если они здесь задержатся на час-полтора — хорошо, может, подмоги дождемся. Хотя, думаю, навряд ли. После того, как они труп припрячут, смысла им тут надолго оставаться нет. Скорее всего, рванут куда подальше, но это зависит от того, какое у них задание. Если где-то по близости, то уйдут в сторону, затаятся, отдохнут, как следует и будут думать, как делишки свои темные провернуть. А если у них не здесь задание то, судя по форме, у них и документы, наверняка не подкопаешься. Уйдут куда им нужно, могут даже не прятаться. В наглую пойдут, как пить дать.

— Это да, — согласился я, — не просто так же они тут отираются. И заметь, Михаил, у каждого вещмешок, причем набитый под завязку. Обычным разведчикам лишний груз таскать, вроде бы ни к чему, не пряники же у них там, ясное дело. Думаю, кроме боеприпасов и еды, тащат они рацию и взрывчатку. И путь их лежит куда-то дальше. Есть значит, у них цель, которую нужно уничтожить. Сами посудите — для чего тогда, весь этот маскарад нужно было устраивать? Или другой вариант. Будут выяснять расположение наших штабов, складов, места сосредоточения наших войск, а затем, по-радио, наводить авиацию. Или передавать координаты, для артиллерии дальнобойной. Как-то так, я думаю. Если конечно, у них на уме, похуже чего не задумано.

— А чего же, хуже-то? — удивленно поинтересовался Николай.

— Чего хуже? — переспросил я, — могут, к примеру, диверсии на дорогах проводить. Пару дней понаблюдают за дорогами, мину заложат и рванут машину с высшим комсоставом. Полковников, штук пяток, или парочку генерал-майоров. И назад, через линию фронта. 'Нахаус', так сказать. С чувством хорошо исполненного долга. Обычная разведка как работает? Пришли, потихоньку. Что нужно посмотрели, что начальство приказало взять — взяли, и убрались восвояси. Желательно, без лишнего шума. И все, никаких лишних представлений, с переодеваниями. Правильно я думаю, товарищ сержант, или нет?

Зиновьев повернулся и посмотрел на меня очень внимательно и, как мне показалось, немного удивленно. Как будто первый раз увидел:

— Для не служившего в армии, да к тому же контуженого, ты на редкость здорово соображаешь!

Тут до меня, наконец, дошло, что нельзя так много разглагольствовать и вдаваться в ненужные тонкости и подробности. И я, поспешил оправдаться перед Михаилом:

— Я просто пытаюсь рассуждать логично. Не совсем же мне мозги поотбивало этой контузией!

— Уж больно ты мудрено говоришь, прямо, как Бабак выражаешься. Это наш батальонный начальник разведки. Четко так, как по полочкам раскладываешь.

" — Вот пристал, как банный лист!" Пришлось выкручиваться:

— Я с самого детства, смышленым был и в школе учился на одни пятерки. И книжек разных перечитал — видимо-невидимо! Так что делать будем, товарищ сержант? Втроем, нам их не задержать никак, тем более с голыми руками.

— Ну почему же с голыми, — почесав затылок с задумчивым видом, Зиновьев расстегнул кобуру и достал Наган. — Справишься?

— Постараюсь, — сказал я.

— Значится так! Слушайте сюда, ребята. Ты, — он обратился к Николаю, — держи-ка вот!

Достал из вещмешка, одну за другой, четыре гранаты и один диск к автомату. Протянув моему брату две 'феньки', сказал:

— Смотри, остаешься здесь и внимательно наблюдаешь за вон теми товарищами. По сторонам не зевай, не отвлекайся, в общем. Да! Смотри не усни тут!

— Да вы что? За кого вы меня принимаете?! — возмущенно, как гусь, прошипел Колян.

— Я принимаю тебя за человека, который ни грамма не спал этой ночью. Успокойся, не кипятись! А говорю я тебе все это к тому, что у тебя будет самая ответственная задача. Как только увидишь, что они сворачивают свой табор и собираются уходить, в этот момент ты их и отвлечешь на себя. Ну, крикнешь там, что-то вроде: ' — Сдавайтесь! Вы окружены, сопротивление бесполезно!'. И тут главное — не прозевать момент. Если они изготовятся к бою или сразу откроют огонь, падаешь на землю и скрытно перемещаешься в сторону. Не важно в какую, главное — постарайся не упускать их из вида, только не высовывайся зря. Пойдут на тебя, или стрелять начнут — дернешь кольцо и бросишь гранату. После этого, тикай отсюда, куда подальше. Помощь из батальона встретишь, приведешь сюда. Расскажешь там нашим — что и как. А от наших ребят, из разведроты, никуда они не денутся. Их из-под земли достанут, случай чего. Понял? — брательник кивнул головой в знак согласия, не сводя, однако глаз с гранат, лежащих перед ним на траве. На тебя пойдут, бросил гранату и отступай. Ясно?

— Ясно, товарищ сержант, чего тут неясного! — Колька схватил в каждую руку по гранате и был готов как пионер, к труду и к обороне.

— Так! — Зиновьев повернулся ко мне, — ну а мы с тобой, попробуем обойти их с флангов. Я пойду справа, а ты — слева их обходи. Смотри сюда, — он вытянул руку, показывая направление, — вон, по той ложбинке пройдешь. Близко не подходи, да под ноги смотри, чтобы не вспугнуть их раньше времени. Николай отвлекает эту компанию. Если они двинутся в его сторону, в дело вступаешь ты. Стрелять старайся по ногам, желательно хоть одного из них взять живым. А там, компетентные органы, вытрясут из него не только то, о чем он знал, но даже и то, о чем он даже не догадывался. Ну и я, конечно, тебя поддержу в случае чего. Всем все ясно?

Я кивнул в ответ, взял протянутый мне сержантом револьвер, проверил, все ли патроны на месте и посмотрел на Зиновьева. Он порылся в вещмешке и вытащил оттуда горсть патронов к Нагану. Боеприпасы к револьверу и одну гранату протянул мне, оставшуюся "лимонку" сунул к себе в карман. " — На всякий случай, " — пояснил он.

Проверил автомат, запасной диск положил в брезентовую сумку на поясе. Передвинул ее за спину, наверное, чтобы не мешала. Посмотрел еще раз в сторону шпионов. Те продолжали земляные работы, как ни в чем не бывало.

Яма была не очень глубокой, где-то по колено, и когда один из землекопов обратился к старшему, тот покачал головой и показал ребром ладони на себе, мол, копайте по пояс. Двое с лопатами продолжили работу, впрочем, без особого энтузиазма. Это было заметно даже без бинокля, дело им явно не нравилось.

" — И это хорошо," — подумал я. Еще полчаса, минимум, у нас в запасе есть.

— Так, ребята! По местам! Пошли! Зиновьев еще раз, внимательно осмотрел нас и видимо, довольный результатом, сказал напоследок:

— Зря не рискуйте. Внимательно смотрите по сторонам, прислушивайтесь, в общем, следите за обстановкой. И не теряйтесь. Мы их сюда не звали, пусть они нас боятся. В случае обострения — шуму побольше. Главное — заставить их нервничать. Как говорится: " — Смелого пуля боится, смелого штык не берет", — но, все равно, зря не рискуйте, прошу вас.

— Да поняли мы все, товарищ сержант, — сказал Николай, и мы разошлись. Михаил — направо. Колька, пожав мне руку, шепнул:

— Давай, брат, удачи тебе!

— Ты тоже тут, смотри, ушами не хлопай. Если что пойдет не так, швыряй гранаты и ходу отсюда. В батальон беги, к нашим. Все. Давай, брат!

И пошел я налево. Сначала, пригибаясь за кустами, потом на коленках полез по довольно глубокой промоине, поросшей клевером. В двух местах пришлось по-пластунски ползти. Промоина эта, слегка удаляясь от места стоянки шпионов, по широкой дуге огибала ту поляну, на которой они копали могилу своему неудачливому товарищу. Минут пятнадцать у меня ушло, на все это ползанье. Наконец, я выбрал местечко, среди густых зарослей молодой ольхи и примостился метрах в пятидесяти от врага. По совету Зиновьева, я стал внимательно приглядываться и прислушиваться, стараясь оставаться незамеченным. Короче — следить за обстановкой.