Городские легенды

Часть 1 Подселенец. Глава 3

Максим очнулся, когда Анна окликнула его:

— Ты чего? Задумался? Вид у тебя, будто призрака увидел. Всё нормально?

Он повернулся и увидел её машину.

— Что такое? Я тебя уже два раза звала, ты будто не слышишь.

— Денёк просто жесть.

Анна понимающе кивнула:

— Да уж! Садись, поедем?

Поднялись на дамбу, проехали через Старый. На улицах было слишком людно для такого времени и полно машин.

— Детей увезут? — спросил Максим.

— Куда? — не поняла она.

— Отсюда, с площадки?

Анна медленно кивнула:

— Конечно. Утром перевезут в городской диспансер, в область пока не хотят. Всё-таки тут мать рядом и дом. Но если не станет лучше, тогда в область. Нужно будет как-то вытащить их из этих ужасных мыслей.

— Вытащить из мыслей?

— Сейчас они в кризисе, нужно время, чтобы они осознали, что подвергались воздействию... потом всё придёт в норму. С ними будут разговаривать, если не помогут разговоры, применят медикаментозные воздействие.

— Таблетки?

— Таблетки, капельницы. Антидепрессанты. Чтобы они выбрались, немного успокоились, а там всё постепенно наладится.

— И сколько времени это займёт? — спросил он.

— Наверное несколько месяцев. Знаешь, всё индивидуально, некоторые детские травмы влияют на всю дальнейшую жизнь человека.

Максим удивился:

— И что, сколько они будут в больнице? Несколько месяцев?

Анна глянула на него:

— Не больше двух дней, я думаю. Их немного успокоят, а потом вернут матери, домой.

— Домой… — проговорил он, глядя в окно. — Они же как раз домой не хотят. Что, если мать их всё-таки обижала?

— С этим будут работать, не волнуйся. Конечно будут всё проверять. Но я думаю, дело во внушении, не в дурном обращении.

— Никита так сказал?

— Почему Никита? Но да, он такого же мнения. Посмотрим, что будет в следующие дни.

Выезжая на дорогу из Старого, Анна сказала:

— Думаю, детям поможет домашняя обстановка…

— Только они боятся её, этой, домашней обстановки.

— Боятся, но это пройдёт, — проговорила Анна. — Макс, я понимаю, они плачут и их жалко. Но что делать? Приковать на всю жизнь их в больнице? Пичкать транквилизаторами, пока они не перестанут плакать? Им нужно прийти в себя, иначе не адаптируются. Им нужно понять, что все, что говорила им Любовь Мергарина — ложь…

— А если нет? — спросил он и Анна снова к нему повернулась:

— Ты что-то знаешь?

— Нет… — Максим пожал плечами. — Нет, я ничего не знаю.

Машина Анна остановилась во дворе, в одном из лучших спальных районов Кайбушка. На часах уже было за полночь.

— Это мой дом, тут я живу, — произнесла Анна.

— Хороший район, — кивнул он, — Я слышал, ты купила тут квартиру и очень этим гордишься.

— Ещё как, — кивнула она.

Наступило неловкое молчание. Анна видимо ждала, что он скажет, а Максим думал не сказать ли «ну пока, увидимся», пока не стало поздно.

Анна сама спросила:

— Не хочешь зайти?

— На кофе? — усмехнулся он, ещё не зная, что ей ответить.

— На кофе, или чай, или на стакан сока, — немного нервно ответила она.

Максим кивнул:

— Ладно, пошли.

И пошёл. Отказываться не было ни одной причины. Поднимаясь за ней по лестнице, он думал: какого хрена ему надо? Вот девушка, красивая, стройная. Не нужно даже прикладывать больших усилий, чтобы её соблазнить, и так ей нравится. А он как старый дед что-то ноет. Пора жить дальше, пора отпустить прошлое…

— О чём вздыхаешь? Как будто идёшь на каторгу, — проговорила она.

— Это я так. День был тяжелый.

В прихожей, едва сбросили обувь, он обнял её. Не дал даже включить свет, прижал к стене, закрыл рот поцелуем. Может быть Анна удивилась его напору, но тут же сдалась, позволила унести себя в тёмную спальню.

С визгом возмущенный кот выскочил из-под них и умчался прочь. Анна тихо хихикнула, он тоже. Потом накрыл ее губы поцелуем. Она пахла кофе, пылью, вагончиком, бензином — всем прошедшим днём сразу.

В какой-то момент всё потеряло значение. Максим подумал, что она будто бы кусочек пазла, идеально подходящий этому моменту и перестал думать вообще.

Только потом, когда всё кончилось, пробормотал:

— Было шикарно. Я и не думал, что будет так хорошо.

Она тихонько засмеялась:

— Теперь мне можно в туалет?

Он улыбнулся в темноте:

— Только ненадолго. А потом сразу назад.

Ночью, когда Анна уснула, он ещё некоторое время лежал, глядя в окно, что темнело напротив кровати. Анна уютно сопела, её голова покоилась на его плече. Максим думал: что же там такое случилось, в семье этой Натальи?

Как же Мергарина так обработала детей? Что она, гипнотизёр, инфотерорист? Нет, обыкновенная медсестра. Откуда такие способности? Так, Наталья — домохозяйка, Любовь — медсестра, а муж? Был же у Натальи муж? Кто он и где сейчас? Надо разобраться, куда он подевался. И ещё найти некоего Андрея, о котором Любовь сказала. Кто он? Любовник Мергариной? Может тут и кроется и причина и ответ?

Он проснулся рано утром и ему не хотелось покидать Анну, её уютную постель. И поцелуй, который она ему на прощание подарила был приятен. Анна даже налила ему чай. Зевая застыла в проеме, в коротком халатике.

— Иди, спи, — проговорил он, хотя совершенно не хотел чтобы она уходила.

— Провожу и пойду, — сказала она. Тонкий халатик распахнулся почти до верха, обнажая кружевные шортики. Максим смотрел на неё и улыбался. Всё вышло гораздо лучше, чем он думал.

— Всё не так, как ты думал? — вдруг спросила она.

— Как я думал? — растерялся он такому прозрению.

— Ты же боялся, даже пригласить боялся…

— С чего ты взяла, что я чего-то боялся?! — возмутился он.

— Ну я слышала кое-что про то, что у тебя случилось.

— Ты что, сведения обо мне собирала? — невольно он разозлился, а Анна ответила совершенно спокойно:

— Конечно. Ты такой симпатичный, умный и один. Я хотела понять, что с тобой не так.

— Узнала? — спросил он, ставя чашку.

— Узнала. Мне жаль.

— Ладно, хорошего тебе дня, — он обошел её стороной. Уже не до гладкой кожи в разрезе халата. Будто ведро холодной воды на него вылили без предупреждения.

— Ладно, извини! — проговорила она, повернув голову. Глаза у неё серые и смотрели на него с сочувствием, что ли.

— Ты ни в чём не виновата.

— Тогда созвонимся? — бросила она пробный шар.

Максим кивнул:

— Обязательно.

А выйдя, попал в густое, белое облако. Ночью подморозило и наутро выпал туман, хоть ножом режь. От подъезда едва видно пустой, сонный двор. Максим накинул капюшон и зашагал прочь. Его машина осталась в Старом, за остовом грузовика, километров пятнадцать отсюда.

Сквозь туман почти ничего не видно, из клубов постепенно вырастают силуэты скамеек, кустов, качелей на площадке. Влажно падают на асфальт капли влаги. Звуки тоже доносятся как сквозь вату, кроме его собственных шагов ничего и не слышно. Максим даже остановился на миг, слушая эту влажную тишину.

Он хотел было уже двинуться вперед, когда впереди вдруг шлепнули об асфальт чьи-то лапы. Звук был ясный и отчётливый. Вот шаги замерли, будто там тоже прислушались, а потом навстречу к нему побежали.

Максим сунул руку в карман и тут же перед ним выпрыгнула собака. Обычная собака, овчарка на поводке.

— Рэкс! Рэкс, стоять! — окликнул пса мужской голос и вскоре мимо него прошли две темные фигуры — сонного мужика в таком же капюшоне и собаки.

Проводив их взглядом, Максим решительно зашагал к проспекту и оказавшись там, набрал номер. Ответил Козин, его приятель.

— Ты же в отделе оставался на ночь? Можешь проверить для меня кое-что? — спросил Максим.

— Так ты же в отпуске, вроде?

— Всех вызвали из-за ЧП, забыл?

— Так ЧП вчера всё, рассосалось, — хмыкнул тот.

— Так посмотришь, или нет?

— Давай, диктуй данные, кого тебе надо посмотреть?

— Наталья Кривоносова. Муж у неё был, или нет? От кого дети и где парни, которые их наделали?

— Тут даже искать не придётся, её досье передо мной. Ты удивишься, никаких парней. Приличная семья, все дети от мужа, в браке тринадцать лет.

— И что, когда муж свалил?

— Свалил на тот свет от супруги. Инфаркт, пол года назад. Молодой совсем мужик, кстати. Звали Андрей Кривоносов. Ты его может знал? Он дальнобоем работал.

Пискнул телефон. Устроившись на сырой скамейке, Максим открыл файл. Это в столицах и крупных городах куда не плюнь красивые кафе, а в Кайбушке всё закрыто в такое время.

Он пролистал досье. Кривоносов Андрей (Андрей! Мергарина ведь сказала — это с Андрея началось) и Наталья, в девичестве Андросова, были оба из села Сливовское (кстати именно туда она и ездила когда дети пропали). Уехали они из Сливовского в Кайбушек тринадцать лет назад, сразу после свадьбы.

Потом жили-не-тужили. Так-так. Кривоносов работал, жена занималась хозяйством и торговала мясом собственных поросят… дети учились, всё хорошо…

Дальше, Андрей Кривоносов тоже съездил в Сливовское незадолго до смерти. Хотя, что тут интересного? Ну съездил и съездил, родня ведь там. Съездил и умер. От инфаркта, ничего такого, не нож в бок и не удавка. Только вот после его смерти в семье начался форменный трэш.

Максим тяжело вздохнул и вызвал такси. Нужно машину забрать и съездить в это Сливовское, осмотреться, подумать. Может что-нибудь и найдёт.

Сливовское расположилось на крутом берегу Волги. К обеду распогодилось и с поворота видно было сверкающую на солнце каменную насыпь, которая длинным языком выдавалась в Волгу. Среди белизны мелькают мальчишки с удочками. Потом машина свернула в поле и вид пропал.

Максим решил начать откуда придётся, никакого плана у него не было, кроме как расспросить о Кривоносове и его семье.

Въехав на первую же улицу, он осмотрелся. У края дороги играли дети. Из-за одного забора вышла бабушка — божий одуванчик, и деловито размахивая кошелкой пошла по своим делам.

— Бабуля, день добрый! — он вышел из машины, кивнул и остался на расстоянии нескольких шагов, дал ей себя рассмотреть.

Подслеповато жмуря глаза, она несколько мгновений его рассматривала, потом кивнула:

— И тебе добрый. Заблудился?

— Как сказать. Ищу одного человека, не знаю как найти. Адрес был, да пропал.

— А какого человека тебе, предположим, надо?

— Андрея Кривоносова. Знаете такого?

— Ах Анедре-ея! — нехорошо прищурилась бабка и вдруг перекрестила его и сунув руку в карман, начала там шарить. — А вот выкуси, дрянь поганая! Выкуси!

— Бабуля, что с вами… — начал он, но старуха вытащила из кармана бутылочку и сорвав крышку плеснула в него:

— Вот! Держи погань! Ну что, нравится тебе святая вода?! Нравится?! Не возьмёшь, тварь поганая! На мне амулет заговоренный! Отвяжитесь от меня, дожить дайте последние годы! Ух, сволочи!

От греха подальше он вернулся в машину и уехал скорее от этой ненормальной. Покусает ещё… однако чем ей так не понравилось упоминание об Андрее? Может он у неё в детстве яблоки воровал?

Свернув на параллельную улицу Максим увидел женщину лет шестидесяти, которая колола распиленные дрова. Щепки так и летели в стороны. Притормозив, он приоткрыл окно.

— Добрый день, уважаемая!

— И тебе не хворать? Ищешь кого?

— Ищу, старого друга. Андрей Кривоносов, не подскажете… — закончить он не успел — женщина, надвинув на голову платок поглубже, набычилась, подобралась и нехорошо подняла топор.

— Что это вы делаете?!

Отвечать она не стала — двинулась к нему, занося топор над головой. Максим не стал проверять чего она хочет — убить его, или повредить машину и ударил по газам.

Проехал немного, оглянулся. Женщина так и стояла, сердито глядя ему вслед. Да что такое? Либо тут село буйно-помешанных, либо этот Кривоносов в детстве воровал яблоки во всех дворах. Иначе объяснить почему сельчане слыша его имя впадают в ярость, сложно.

Покружив по улицам он обдумал ситуацию и наконец остановился у магазина. Внутри царил полумрак, после яркого дневного света глаза привыкли не сразу.

— Здрасьте! — кивнула ему полненькая продавщица. — Вы заблудились что ли? Или в гости к кому-то?

— Добрый день! Капитан Максим Светлов, участковый, город Кайбушек.

— Ой! — удивилась она. — Надо же, к нам и такие люди!

— Не поможете следствию? — улыбнулся он. — Нужно ответить на пару вопросов.

— Почему ж только на пару? Я готова и больше ответить, для вас лично! — она наклонилась и опершись локтем о прилавок, посмотрела на него. — Спрашивайте, господин капитан! Или вы товарищ?

— Мне нужен адрес Кривоносова Андрея. Где он жил и…

Улыбка буквально стекла с лица девушки, глаза заледенели.

— Ты кто такой, мышь?!

— Девушка, послушайте…

— Уйди по хорошему!

— Обалдели тут все?! — рявкнул он. — Сейчас вызову подкрепление, положу всё село мордой на асфальт!

Продавщица прищурив глаза посматривала на него.

— Чего уставилась?!

— Уходи, — повторила девушка.

— Так, давай, рассказывай, что там с этим Андреем. Решай, расскажешь тут, или я тебя сейчас арестую и в город увезу, а обратно как хочешь поедешь!

— Ладно… покажи мне своё удостоверение… — продавщица нехотя протянула руку и Максим дал ей посмотреть корочки.

Она со вздохом осмотрела его, вернула.

— Я — Лада, кстати. А Андрей, про которого речь, он умер.

— Знаю, — кивнул Максим. — А почему его имя вызывает такую реакцию?

Она снова вздохнула:

— Как сказать… дело-то не в нём, в Светке. Всё из-за неё. А люди устали и конца этому нет. Я, честное слово, не удивлюсь, если Светке дом подожгут в итоге! Да вот хоть баба Нюра. Я её даже осуждать не стану.

— Давай-ка сначала, Лада, — попросил он и скосил взгляд — за окном промелькнула тень. Промелькнула и исчезла. Повернулся и вздрогнул: Лада стояла напротив него, через прилавок и как-то недобро смотрела. На лице как приклеенная улыбка, а в глазах ярость.

— Ну, начинай, — сказал он думая, что нервы нужно уже лечить.

— Короче, у нас в селе раньше жила ведьма. Настоящая. А Светка её дочь. Понимаешь?

— Причём тут Андрей Кривоносов?

— Уфф! Светка влюбилась в Андрюху Кривоносова так, что жить не могла. А Андрюхе она была без надобности, он любил Наташу Андросову и Наташа его тоже любила.

— Угу, дальше, — кивнул Максим, подгоняя её.

— Дальше Светка попросила мать приворожить Андрюху, но мать ей отказала. Потому, что жить с приворожённым тяжкое бремя. Он же всё равно не любит, а живет как подневольно, никакой искренности нет. На кой такая жизнь? Мать Светке сказала: хорош, забудь, найдешь себе ещё, другого.

— Ага, дальше… — повторил он, на всякий случай достал блокнот и вывел: Светка и её чувства к Андрею. Её мать.

— Короче, Андрюха женился на Наташке. Светка с лица спала, а ее мать пошла к Кривоносвым и велела валить из Сливовского. И те сперва ее послали. Молодые, горячие.

— И правильно сделали.

— Не, не правильно. Лучше бы сразу уехали. Она им так и не дала жить! Полезла в материны книги.

— В художественную литературу, или в какие именно? — уточнил он.

— В гримуары ведьмины, — свысока пояснила она. — Но, тут такая загвоздка, понимаешь, она же не ведьма, Светка. Она херни наворотила-а, о-ой! Вот эту самую тварь она и вызвала.

— Какую именно тварь? — уточнил он. — Откуда?

— Из преисподней. Демона какого-то. Я не знаю, меня там не стояло. Короче этот демон в Светку вцепился. И её мать, чтобы это исправить, умерла. Вот так.

— Умерла от чего?

— Как от чего, я ж говорю — из-за демона!

— В заключении о смерти что написали? Из-за демона? — прищурился он.

— Ой, ну нет. Там про сердце написали. У нас же когда не знают чего случилось пишут инфаркт.

— Значит инфаркт. И что дальше?

— Всё. Всё затихло. Кривоносовы уехали в Кайбушек и всё.

— И потому вы все кидаетесь на людей, стоит только упомянуть про Кривоносова?

— Нет! Не потому, хотя неприятно, конечно. Тут недавно Андрей приехал на похороны тётки. И вот зря он приехал, зря. И совсем зря к Светке сунулся. Что точно произошло, я не знаю. Знаю только, что вскоре уже его самого хоронили. И тоже от инфаркта, кстати! А потом его Наташка приехала и тоже пошла к Светке. Про это все знают. Наташка говорит Светке: «ты потеряла и я потеряла, убери своё зло от меня». А Светка: «хрен тебе, пока не изведу тебя, не успокоюсь». Наташка, бедная, от неё в слезах выскочила, а Светка вышла на улицу и вслед смеялась. И перекрестила её. Наоборот.

— Наоборот перекрестила. Понятно, — устало кивнул он.

— Хохотала при этом, как психованная! Орала: ты ещё больше потеряешь, в аду гореть будем обе. Вот так. А потом он снова явился.

— Кто? — прикрыв глаза переспросил Максим.

— Демон же, ну! Ищет Андрюху, чтобы убить, а Андрюха итак умер. Демон же не понимает. Злится, людей хватает.

— Ну, предположим, даже пусть он существует. Но какой смысл демону искать и убивать Андрея? В чём его мотив?

Лада вдруг засмеялась, запрокинула голову:

— Ой, да! Фигня полная! Но они так думают, селяне. Типа он должен убить потому, что его призвала за этим Светка. И от того они на Андрея в обиде, что как бы из-за него все беды.

— Понятно, — кивнул Максим и подумал, вдруг в этом есть какой-то смысл? Может тут орудует уголовник, или что-то ещё?

— Лада, а ты его видела, этого демона? Как он выглядит?

Она снова засмеялась и Максим спросил:

— Что такое?

— Да, я его видела, — кивнула Лада.

— И как он выглядит?

— Как угодно, понимаешь? Или вообще никак. Перед тобой будет и ты никогда не поймёшь, что это он и есть!

— Ты хочешь сказать, он меняет обличья, или что?

— Угу. Меняет. А мне надо идти, товар разложить. Ты все вопросы задал? — спросила Лада.

— Спасибо за ответы. Ну, не буду отвлекать больше.

— Уедешь теперь что ли?

Он угукнул, думая про себя, что от её ответов в общем-то никакого толку. Демон, ведьма. Чушь. Надо найти ещё кого-то, более адекватного.

Она кивнула:

— Ну и правильно, уезжай и выброси всё это из головы. У тебя есть свои дела, да и вообще ты в отпуске. Отдыхай. Зачем тебе эта чушь? Демоны, проклятья. Ясно же, что это бабкин бред.

Максим тщательно разгладил листки и сложил блокнот. Поднял голову. Из полумрака за прилавком на него смотрела продавщица Лада.

— Откуда ты знаешь, что я в отпуске и вообще что-то про меня знаешь? Кто ты? — спросил Максим.

— Да твою ж мать! Прокололись мы на мелочах. М-да! Ну ладно, зайдём с другой стороны! — продавщица криво оскалила рот. Алая помада поплыла, глаза полыхнули злобой, как вчера, в машине у Натальи. — Пригодится нам и участковый.

От её вкрадчивого голоса волоски на руках встали дыбом.

— Ты кто, а? — повторил он.

— Я то, во что ты не веришь. Потому стой смирно и не мешай. Больно не будет, — Лада медленно положила на прилавок обе руки.

Доски скрипнули, качнувшись.

— Стой, я тебе приказываю! Я тебя арестую, если дёрнешься, — отступая сказал Максим.

— А тут нет у тебя власти. И священника нет. И церкви нет. И тебя не будет скоро.

Грузная продавщица вскочила на прилавок одним движением, будто кошка на шкаф. Взвизгнули доски, глаза её горели как угольки. Она готовилась прыгнуть на него, он видел и растерялся. Люди так себя не ведут.

— В сторону! — бабуля-божий одуванчик, которая только что чуть не прибила его на улице, влетела в магазин с доской наперевес и с размаху хряпнула продавщицу по лбу.

Раздался хруст, продавщица свалилась на пол. Не успел оторопелый Максим заглянуть туда, как она вспрыгнула обратно на прилавок. На середине лба у неё виднелась вмятина. Лада подняла руку и коснулась её. Затем издала странный и мерзкий смешок.

Максим готов был поклясться, что видит, как её глаза хаотично вращаются в глазницах.

Бабуся крикнула:

— Что, не берёт тебя доска?! А это тебе как?! — и плеснула Ладе в лицо из банки.

Как только капли коснулись кожи, продавщица издала страшный вой, дрогнули, кажется, даже окна. Схватившись за лицо она зарычала, а под пальцами шипела и плавилась кожа.

— Уходим! — бабулька потащила Максима за собой, откуда только взялась сила.

Оказавшись под палящим солнцем, он вытер взмокший лоб. Что он сейчас видел?!

— Ну что, жив? — спросила бабушка.

— Да. Спасибо. А что там сейчас было?

Она махнула рукой:

— Да кабздец, что это было. Всё! Конец деревне. Прибрал и продавщицу. Я ещё вчера заподозрила, — она вытерла лоб. — Пора валить.

— Я ничего не понимаю, — пожаловался Максим.

— И не надо. Надо уезжать отсюда, прямо сейчас, ясно? — проговорила старушка.

Дождавшись кивка, сказала:

— Ну вот что, я с тобой поеду, пока цела. Чувствую, он уже всех захватил. Нинку даже прибрал, сволота… она дрова колола у забора... Подкрался, гад и всё, нету Нинки! Ладно, я только документы прихвачу. Завезёшь меня, ладно?

Он кивнул. У дома старушки остановил машину, произнёс:

— Я на пол часа отъеду.

— Ты что, бросить меня на произвол судьбы хочешь?! — изумилась она.

— Мне надо еще одного человека увидеть. Вы не волнуйтесь, я за вами обязательно вернусь и отвезу куда скажете.

Она кивнула:

— Только не забудь. Мне тут долго не продержаться. Конец деревне. Всё.