Городовой

Глава 9

Главный герой

Банкет вчера затянулся надолго. Ели, пили, все окончательно перезнакомились, потом снова пошли играть — из казино людей было не вытащить. Ещё в начале я всех предупредил, чтобы постарались держать информацию про казино в секрете. Ну да… первое правило бойцовского клуба…

На самом деле такое открытие и было затеяно, чтобы пошло сарафанное радио. Жаль, что нельзя дать рекламу в газетах, но это не касается ресторана — его мы прорекламировали как надо через наших купленных журналистов.

Решил пока зайти позавтракать вместе с народом в нашу столовую. Практически сразу после начала запуска лавры мы открыли столовую для малоимущих. Постепенно, с ходом эволюции лавры, неимущих — тех, кто хотел — мы пристроили к делу, но всегда есть прослойка бичей-нахлебников, которые не хотят ничего делать. Даже если им предложить выбраться из ямы, они откажутся. Они довольны тем, что есть — таких ребят мы использовали на теневых работах с последующей зачисткой. Они рыли тайные проходы из лавры в другие места. Постепенно, как я и задумывал изначально, столовая превратилась в некий приют для студентов. Эта категория всегда без денег и всегда голодна. Но настоящая интрига была вокруг тех людей, которые будут там работать на постоянке. Сначала там трудились бабы со дна общества, но постепенно, с пониманием ситуации, я стал их менять на своих людей. Устроил настоящий кастинг среди военных и полицейских пенсионеров — в первую очередь тестировал их на хорошую память. Заработная плата у них была по тем временам высокая — такая же, даже больше, если бы наши деды остались служить с повышением звания. Почему платил обычным работникам кухни так много? Всё просто — студенческая столовая это лучшее место для сбора информации и вербовки. Деды слушали, общались, а затем писали подробные отчёты и систематизировали информацию. Благодаря этому мы в целом владели информацией о столичном нелегальном подполье. Сейчас, помимо столовой, идёт работа по устройству нелегальной библиотеки. Таким образом, мы не только владеем информацией обо всех сомнительных личностях, но и держим всё это подполье под полным контролем. Единственное, что меня пока удручает, — это то, что не налажены нормальные службы, но это нормально — пока лишь идёт становление структуры. И так уже сделано очень много. Одна структура Аристарха чего стоит. Он мало того что организовал адвокатскую и юридические конторы, ещё и взялся за стажировку молодых адвокатов, которые проходят практику, тем самым вербуя их и привязывая к нашей организации. Потому что уже состоявшиеся адвокаты, как правило, уже входили в различные масонские организации — это был крупный криминальный цех, настоящая ОПГ, которая в основном работала против России, защищая интересы революционеров. Разумеется, на них им было плевать, но деньги решали всё, а поступали они на эти нужды — сами понимаете откуда. Поэтому искать кадры в этой среде было очень трудно. Гораздо проще работать с молодёжью. Пусть через проблемы и ошибки, но это будут наши люди.

С другой стороны, разумеется, мы не списывали со счетов и старых адвокатов — в некоторых случаях их повязанность с криминалом только играла нам на руку, и в предстоящих делах нужные люди уже были проплачены. Адвокаты же что проститутки — по сути им без разницы, с кем работать, лишь бы деньги платили. Кроме одного случая: если цех, где они трудятся, полностью под контролем какой-либо масонской религиозной организации, где приказы и финансирование идут из одного центра. С такими, разумеется, работа исключена. Таких через агентов Аристарха мы сами брали в оперативную разработку, каталогизировали и наблюдали. Всё это пригодится в ближайшем будущем.

Поев с пролетариатом — кормили, кстати, там относительно нормально, поэтому эта наша студенческая столовая имела огромный успех — постепенно уже сами студенты, которых мы ловили на каких-нибудь грязных делах типа подготовок к терактам, гомосексуализме или ещё чём-то таком, сами становились нашими осведомителями, получали дополнительные деньги и крышу и уже сами собирали информацию и стучали на своих собратьев.

Отставив тарелку, поблагодарил служащих — те кивнули мне в ответ — решил навестить наш подвальчик.

В подвале воняло — надо будет сказать, чтобы подумали, как улучшить приточную вытяжку. Проблема была в том, что иногда пациенты кричали, и через эту вытяжку можно было их услышать. Но это ладно — потерпим вонь, это издержки работы.

Боцман

— Ну что, трудяги, как день?

Тот тип, что пытался на меня наехать, был побит — лежал на нарах, держась за лицо и стонал. Семён, наш морячок, довольным не выглядел, а вот Малыш при моём приходе деловито собрал все бумаги в папку и протянул мне. Я открыл её, бегло просмотрел, кривясь от почерка Малыша, но в целом терпимо. Я всем им нанял учителей — в первую очередь подтянуть чтение и правописание, а затем языки. Считал это основным в нашем деле — остальное приложится. А вот если языков не знаешь, то спектр возможностей сужается кратно. — Смотрю, две копии сделал — молодец.

— Так времени много было.

— Как всё прошло? Давай сначала ты, — я кивнул Малышу, — рассказывай.

— Да что рассказывать — Боцман принялся колотить его, хорошо вовремя остановил. Как вы нас учили — битьё дело неблагодарное.

— Что скажешь, Семён?

— Да что тут скажешь — всё верно говорите. Думал, сейчас всё выбью из этого выродка, да хорошо, что Владимир мне другой способ показал — дело и пошло.

— Что за способ?

— Да зубы ему начали напильником спиливать — тут он и запел как соловей. Рука устала записывать — всё, что знал, он рассказал.

— Не факт, но допустим. А скажи мне, Семён, почему сильно бить нельзя допрашиваемого?

— Ну так это… долго это.

— Нет, Семён. Если сильно бьёшь, то можно ему что-то сломать и повредить, и он загнётся раньше срока. Тогда я могу подумать, что ты его нарочно убил, чтобы он ничего не сказал. Что в этом случае ты на его стороне. Смекаешь, кого будут бить в этом случае? И битьё — это мягко сказано.

— Так точно. — Семён поджал губы и опустил голову.

— Да нормально всё — будет тебе наукой.

— А что с ним дальше делать?

— А это хороший вопрос. Предложения?

— Да удавить гадину, и всех дел.

— Можно. Удавить — дело нехитрое. А представь ситуацию, что тебе надо так его убрать, чтобы следов не осталось. Что будешь делать?

Семён глубоко задумался. А Малыш поднял голову на меня.

— Подожди, пусть сам думает.

— Утопить?

— Эх, морская твоя душа — тебе бы только топить. Давай, Малыш, покажи, как надо.

Подосланный масон слушал всё очень внимательно, но видно, зубная боль и побои так его доконали, что он уже был готов к любому исходу — лишь бы всё побыстрее закончилось. Его схватили и положили на пол. Малыш принялся командовать:

— Давай, Степа, дави ему коленом сюда, чтобы он вздохнуть не мог, а я руки буду держать.

Через какое-то время всё завершилось.

— В следующий раз просто сядь ему на грудь. От колена синяк может быть. Ладно, одну копию я заберу, другую отнеси Аристарху — только лично в руки. И сходи к конюхам нашим — распорядись насчёт этого, — я кивнул в сторону остывающего посыльного. — А с тобой, Семён, мы пойдём пообщаемся.

— А почему подушкой не задушить? То же самое ведь, только проще?

— Потому что когда подушкой душат, образуются кровоподтёки на внутренней стороне век — это патологоанатом первым делом смотрит.

— Ишь ты! Целая наука.

— Ладно, всё нормально сделал. Сейчас тебя на жильё тут определят — покажут, что и как. Вот с этим мальчишкой иди, отсыпайся пока — вечером увидимся.

Вечером же я планировал совет и шлифовку основного плана предстоящей операции. Мы уже два раза собирались, обсуждая план — теперь это финальная встреча перед началом активных действий.

Собрались в старой зале, где всё начиналось. Только, конечно, от прежней малины уже ничего не осталось — сейчас она напоминала переговорную из далёкого будущего. Белые стены, большой стол, стулья, графины с водой, стаканы. У каждого — бумага и карандаши, ничего лишнего.

Я уже сидел, просматривал бумаги, принесённые заранее из моего кабинета, когда начали заходить гости: Фома, Аристарх, Большой, Панкрат и Прокоп.

— Все собрались? Хорошо, давайте начинать. Аристарх, что по Ткачам — все вопросы закрыты?

Юрист достал бумаги, положил на стол.

— Мы уже давно выкупили некоторые долговые обязательства предприятия, так же небольшую долю акций — на основании их и будем действовать. Некоторое время назад мы предложили владельцам выкупить их активы по заниженной цене. Разумеется, они отказались. Вообще должен вам сообщить, Андрей Алексеевич, что схема очень интересная. Если всё пройдёт, как мы запланировали, то можно будет на основе этого опыта расширить нашу деятельность и на другие интересные активы.

— Всё верно, Аристарх. Следующий шаг уже планируется, причём мы убьём сразу нескольких зайцев, но об этом позже. По-хорошему, на такие мероприятия нужно больше времени на подготовку, но давайте считать это учебной операцией. Мы наверняка совершим какие-то ошибки — без этого никак, но нужный опыт приобретём. Итак, Фома, что по твоим людям? Всё готово?

— Да, мы уже собирались, посмотрели все планы, которые есть у нас, плюс не только мои люди, но все уже успели прогуляться на место и посмотреть всё там.

— Сколько человек в итоге сейчас работает непосредственно на предприятии?

Фома стал перебирать свои бумаги.

— Так, четверо моих устроены как охранники и двое от Аристарха.

— Да, в частности от них мы многое узнали про всю структуру.

— Что по руководству?

— С этим тоже не всё просто. Новая бумагопрядильная мануфактура, или как вы сокращённо говорите «Ткачи», принадлежит английским акционерам. У нас есть некоторые фамилии, но предположу, что в реальности владельцы там другие.

— Как это повлияет на дело?

— Да в сущности никак. За сам процесс я не особо переживаю, а вот что будет дальше — это вопрос.

— Будем решать вопросы по мере их поступления. Самыми шумными займётся Панкрат. Главное, что после захвата производство на какое-то время встанет. Поэтому необходимо будет провести собрание рабочих и продолжать им выплачивать зарплату первое время.

— Удалось выйти на поставщиков узбекского хлопка?

— Да, контакты есть — люди готовы работать.

— Хорошо, важно сократить время простоя. Каждый будет заниматься своим делом. Аристарх, на тебе вся юридическая часть. Фома — общее руководство операцией и налаживание отношений с рабочими. Важно будет первым же делом просмотреть все ведомости и определить, кто есть кто — крысы первые побегут, поэтому нужен будет чёткий порядок в бумагах. Также на тебе будет касса. Панкрат, на тебе вся силовая часть. Посмотрим, как пойдёт — если удастся договориться, хорошо. Если нет — ты знаешь, что делать, мы уже это обсуждали. Большой, на тебе смена всех замков — что по этому?

— Всё закуплено, сложено в телегу — по этой части всё ровно.

— Отлично. Прокоп, ты и твои люди должны контролировать всю ситуацию вокруг самого предприятия. С утра твои пионеры занимают позиции на подходах — пока просто наблюдают. Потом, если увидят что-то подозрительное, например рабочие будут тащить или прятать что-то, пусть ими займутся.

Главный герой

Сам я немного загримируюсь и буду там вместе с Аристархом. Вот план города, вернее нужного участка. Давайте ещё раз пройдёмся по схеме. Во сколько начальство подходит? К восьми? А работать с шести начинают, так? Плохо, конечно, что не одновременно. Ладно, значит, в восемь тридцать мы начинаем. Я с юристами захожу в кабинет, и мы начинаем работать с учредителями или кто там у них старший. В это же время твои люди, Фома, отстраняют рабочих и делаете небольшое собрание. Уже нашёл говоруна — кто будет речь толкать? Текст у тебя есть? Хорошо. Дальше, Большой с людьми Панкрата меняете замки на основных входах и выходах, ставите там охрану. Каждому старшему иметь при себе по трое посыльных мальчишек — Прокоп, это на тебе. Чтобы они были в курсе, кто где, и моментально носили записки. Главное, Большой, позакрывать все двери, чтобы никто раньше времени не разбежался.

Я почесал щёку.

— Так, что ещё? Фома, перепиши всех тамошних охранников, возьми их данные. Мы их выгоним, но потом нужно будет со всеми поговорить — если они не при делах, то потом пристроим их. Пока же твои люди занимают все эти должности. Всем иметь при себе оружие на случай сопротивления. Хотя думаю, это не понадобится.

Фома, ещё раз пройдись по тексту с твоим агитатором. Предупреди его, что если всё сделает хорошо, то своё получит, но если подведёт… Важно, чтобы он на собрании сразу объявил о льготах рабочим — сокращение рабочего дня, повышение заработной платы и всё такое. Таким образом привяжем их к себе, переманим на свою сторону. Ладно. Если у кого есть вопросы — задавайте, если нет, то расходимся. Завтра трудный день.

Как это ни удивительно, но первый рейдерский захват ткачей, или по-старому Новой бумагопрядильной мануфактуры, произошёл достаточно просто. Работали по чёрной схеме с силовым захватом. В процессе, правда, один из учредителей выпал из окна, но несчастье случилось уже после того, как он подписал все необходимые документы. Сейчас нас ждала некоторая шумиха со стороны бывших владельцев. Больше всего я опасался непосредственного давления со стороны англичан на их шестёрок в правительстве, жандармерии и полиции. Поэтому после получения прав на предприятие оно тут же было перепродано, доли выкуплены подложными акционерами. Примерно такая же схема, как мы провернули с лаврой. Доказать потом что-то или найти настоящих владельцев будет очень трудно. К тому же мы тоже не стоим на месте — сейчас идёт подготовка к учреждению нескольких зарубежных полуфиктивных компаний, куда и будут переводиться доли. В общем, чёрт ногу сломит. Пусть ищут. А наши силовики прикроют тему от излишне настырных.

Я сидел в своём кабинете, пил облепиховый чай и работал с бумагами. Основное дело, к которому я так долго готовился, затягивалось. Нужно было решать вопрос в течение ближайшего месяца-двух. Фома предлагал устроить банкет в честь успеха дела, но я сказал повременить и готовиться к новому эксу. Сейчас всё будет намного серьёзнее. Вот после этого и отпразднуем. Все старшие получили по крупному гонорару — больше в жизни они ещё не получали, поэтому все по очереди подкатывали ко мне с предложениями гульнуть. Пока же я сказал им отметить всех, кто участвовал в этом деле.

Последнее время мы непрестанно следили за Лениным. Сейчас был ключевой момент, когда его нужно убрать — важно сделать это до его первого ареста, который должен состояться в декабре этого года. А сейчас у нас сентябрь. Я так тянул, потому что хотел решить разом несколько крупных проблем. Но обо всём по порядку — мы плотно следили за ним чуть ли не с самого моего пребывания тут. Сначала воры Большого, потом мальчишки Прокопа, затем люди Аристарха.

Незадолго до моего прибытия у Ленина произошло знаменательное событие в его жизни. Вернее, если зайти ещё дальше и поговорить о нём — как он вообще пришёл в революцию? Ведь он стал революционером внезапно, в один день. Когда это произошло? А произошло это после встречи с крупным масоном Волькенштейном Михаилом Филипповичем, но если быть точнее, то Моисеем Фишелевичем. Самый дорогой адвокат Петербурга, выходец из семейства еврейских миллионеров. Разумеется, никаким адвокатом в реальности он не был, а был уголовником и британским агентом. Волькенштейн входил в небольшую группу доверенных лиц, которым было поручено инспирирование социал-демократического движения в России. С этой целью организовал журнал «Новое слово» и набрал туда народников, потом выкинул их оттуда и набрал социал-демократов.

Волькенштейн финансировал первую поездку Ленина в Европу. Защищал Ленина, организовал письмо в защиту от главы питерских адвокатов Вильгельма Люстига, а братом этого Люстига был Фердинанд Люстиг — известный народоволец. Фактически адвокатура в России была филиалом международной террористической организации и прикрывала их деятельность. Все они участвовали в реформе по организации независимых судов, что было большой ошибкой. Общество было не готово. Но сейчас не об этом.

Так вот, именно Волькенштейн посвятил Ленина, дал ему градус. Ленин был луфтоном, то есть потомственным масоном, как его старший брат и отец. Про него отдельная история — отец Ленина, по всей видимости, был шпионом, наполовину монголоид, внедрённый через Астрахань. Он не произносил букву «р». То есть вообще, совсем. Ленин картавил, а отец не произносил, просто пропускал её. Так делают азиаты — «р» произносят как «л». В частности, китайцы. Возможно, его предков надо поискать вокруг русской религиозной миссии в Пекине. Там было достаточно смешанных браков — возможно, именно там его и взяли в разработку.

Если мы заговорили об отцах, то, например, отец Керенского преподавал маленькому Ленину в гимназии — он был главой русского либерального масонства. У самого Керенского был 33-й градус. Такое бывает только при потомственном масонстве. Это луфтоны, или волчата, по масонской терминологии. А Симбирск и Казань в те годы — центры провинциального масонства, особенно Казанский университет. Отец Керенского и отец Ленина дружили и состояли в одной ложе.

Но вернёмся к Волькенштейну. Именно сейчас произошёл тот момент, когда русская история встала на путь катастрофы. По моему глубокому убеждению, роль личности в истории имеет огромное значение. Если бы у руля был Троцкий или кто угодно, только не Ленин, всё было бы на порядок мягче. Ленин же ненавидел русских и проводил целенаправленную политику полного разрушения общества и геноцида.

Ещё у Волькенштейна было несколько братьев, но нас интересовал Лев Филиппович, то есть Ицах Лейб Волькенштейн, адвокат. За ним тоже была установлена слежка, и он был на контроле.

Так вот, именно этот Волькенштейн и спонсировал Ленина, переводя деньги из Англии. А с подачи Плеханова, Ленина в первой заграничной поездке ввели в европейские ложи, в том числе французские. Повысили градус. И вот после этой поездки всё и начнётся. Ленин станет масонским генералом.

По приезде он организует фиктивный «Союз за освобождение рабочего класса», который просуществует десять дней, после чего всех повяжут.

Считается, что этот ленинский потешный союз устроил забастовки на двух заводах — текстильном Торнтона и табачной фабрике Лаферма. Товарищество шерстяных изделий Торнтон являлось одним из крупнейших текстильных предприятий России. Сейчас она называется «Невская мануфактура».

В реальности же у Ленина не было ни денег, ни возможности организовывать такие крупные акты. Всё делали другие люди. Там буквально наняли уголовников, которые въехали по каналу на барже, частично захватили предприятие, посрывали приводные ремни, палками и револьверами отгоняли рабочих от станков, устроили стачку, забастовку.

Торнтоны — их английская община — сами организовали забастовку, тем самым инспирировав рабочее движение в России.

Под этот момент мы и планировали устроить наш ЭКС с большой буквы. Потренировались на малом предприятии — ну как малом, две тысячи человек там работает. Тут надо прояснить важный момент, который многими упускается. Вначале все эти забастовки были практически только на иностранных фабриках. И самое главное — пик этих забастовок был именно во время войны, на стратегических предприятиях. Разумеется, основной целью было сорвать поставки сырья воюющей с Японией армии. И что удивительно — во время Первой мировой все забастовки прекратились как по щелчку пальцев.

Дальше — табачная фабрика Лаферма. Владельцы — немцы и австрийцы со связями в Швеции. Вот на этих двух предприятиях Ленин якобы устроил забастовки рабочих.

Конечно, хотелось бы их тоже хлопнуть, но широко шагая, штаны порвать можно. Нам бы это переварить.

Ленин хотел быть арестованным — это сильно бы повысило его статус, возглавив рабочее движение, не им созданное и не им организованное. Интересно, что Ленин записывал в члены этого союза всех, кого знал, даже просто случайных знакомых. Арестовали более двухсот пятидесяти человек — и Мартова, и Крупскую. Правда, потом большую часть отпустили.

Вот я сидел и ломал голову, как нанести удар и за раз вывести из строя самых опасных людей, заодно присвоив их собственность. Помимо крупнейшей в империи текстильной фабрики меня также интересовала газета Волькенштейна — «Новое время». На базе её и буду делать свой журнал. Приду на готовое — прямо как англичане, это их характерная черта. Британцы очень хорошие учителя.

Миша Большой

В обед созвал совещание нашего нарождающегося синдиката. Постепенно мы стали превращаться в бюрократическую машину. Летучки, совещания, заседания. Только голосований не хватало. Однажды Сашка случайно подслушал разговор Фомы и Большого — они вышли на балкон покурить, а мальчишка сидел внизу. Понятное дело, его на собрания не звали, но он уже был старшим у других подрастающих пацанов. Хоть я и пытался уводить его с криминальной темы на менее криминальную, всё равно из-за близкого знакомства со мной он имел большой авторитет у мальчишек.

— Слышь, Фома, как ты считаешь — можем мы соскочить или нет? — спросил Большой.

Фома затянулся папиросой, посмотрел куда-то в глубь двора, в темноту.

— Вряд ли. Попали мы плотно. Знаешь, мне моя учительница по языку дала книжку какого-то Бердяева, и там была такая фраза, что дьявол начинает с услуг, потом предлагает сотрудничество, а заканчивает господством.

— Ишь как завернул — прямо как образованный.

— Станешь тут образованным… куда денешься.

— И что думаешь — Граф дьявол?

— А что нет, что ли? Ты на нас посмотри — кем мы были ещё недавно? И посмотри на нас теперешних. Посмотри, как ты одет.

— Ну да. А что дальше будет — ты думал об этом?

— Думал. До этого мы жили как-то, бедовали, а теперь ощущение, что летим куда-то на полной скорости. Только в ад или рай — не знаю.

— Ну рай-то нам точно не светит! — усмехнулся Большой.

— Если бы не Граф, скорее всего, мы бы сами давно червей на Митрофаньевском кормили — я-то уж точно. А что по поводу соскочить… Ты же знаешь, что у Графа своя бригада есть — это только то, что я вижу. А по поводу того, что мы знаем, не надо обольщаться. Мы хоть и наверху, но по сути не знаем ничего. Думаю, если попытаемся соскочить, то просто исчезнем. И никуда ты не спрячешься — отсидеться не выйдет. Слишком много знаем.

Дальше просто стояли, облокотившись на деревянные перила, и курили.

— Ты же знаешь, Фома, чем я сейчас занимаюсь?

— Аптеки жжёшь? — хохотнул Фома.

Большой только махнул рукой.

Фома

— Это огромные деньги, Фома. А ведь мы только начали — я сейчас уже контролирую большую часть закупок кокаина. Даже открыли несколько своих аптек, через которые якобы официально занимаемся оптовыми закупками. Поставляем на флот, в театры. Сейчас мои люди поехали в Москву налаживать дело там. Деньги рекой текут. Так что мне соскакивать некуда, да и незачем. Что — возвращаться на улицу, кошельки тырить? Нет уж. Я с Графом до конца. Мужик он фартовый, и голова у него варит.

— Ты же сам эту тему поднял.

— Кстати, по поводу дьявола…

Большой затушил папиросу, заговорщицки оглянулся и полушёпотом продолжил. А Сашка внизу замер как мышь и что есть сил пытался расслышать разговор.

— Помнишь весной мужика голого в тряпичном сарае нашли? Этот мужик и есть Граф. Его одна из баб, что сейчас прачкой работает, признала.

Фома посерьёзнел.

— Плохо дело. Если ты знаешь, то бог знает, кому она ещё растрепать успела. Ты вот что, Большой… хотя нет, сам сделаю.

— Нюрку эту?

— Да. Ты понимаешь, какие слухи могут пойти? Нам это всем может так аукнуться — мало не покажется.

— Верно, я что-то не подумал. Вот тоже — дура безмозглая! Молчать надо было, а она болтать принялась. Вот что, Фома, раз уж и я в это влез, давай вместе делать и не оттягивать.

— Если не поздно уже.

— Нюрка исчезнет — другие язык прикусят, не дуры.

— Ладно, пойдём. И кликни возничего.

Я знал, что меня уже все ждали, а я сидел в своём кабинете с карандашом и просматривал заметки. Ладно, чего яйца отсиживать — по ходу дела разберёмся. Сегодня на мне был костюм и шёлковый галстук. Костюм мы долго шили с Егором Моховым. Измучал его изрядно, но тот сам был очень доволен — профессионал своего дела, ему в охоту было что-то новое делать, поэтому работал он не за страх, а за совесть, с энтузиазмом. Поэтому костюм был похож на современный итальянский костюм. Мне хотелось пропустить эпоху этих огромных шаровар и оверсайзов, которые стали популярны в конце двадцатых — тридцатых годах. Поскольку осень, костюм был из твида, но одновременно шили и из обычных тканей. Сейчас, если удастся войти в текстильную промышленность, запустим модный дом Мохова — сначала мужские костюмы будем делать, причём сразу первоклассные, дорогие, для состоятельных людей. Чуть позже и за женскую моду возьмусь. Хорошо бы ещё найти женщину, которую можно было бы раскрутить. Ладно, пора. Накинул пальто на плечи, сложил карты в тубус, а бумаги — в модный кожаный портфель, который пошил по моим эскизам наш кожевенник. Тот уже организовал отдельное ателье. Он поднялся на пошиве боксёрских перчаток — сейчас добавится и производство деловых портфелей.

Когда я зашёл, все присутствующие встали. Что ж, высказали уважение — я в ответ кивнул и предложил садиться. А сам заметил, как все присутствующие исподтишка разглядывают мой костюм. Да, было на что посмотреть — зажим для галстука, запонки на сорочке, всё по высшему разряду. Чувствую, после этого все присутствующие побегут к Мохову обмеряться под новые клифты фельдперстовые.

Я обвёл всех взглядом, разложил бумаги и начал:

— Итак, намечается большое и сложное дело — пока самое сложное из всех, что мы делали. Если до этого мы тренировались, то сейчас мы должны выступить по максимуму своих возможностей. Прежде чем мы начнём, хотел бы всех присутствующих предупредить — что все тут люди серьёзные и в подобных предупреждениях не нуждаются, но всё же… Мы все в одной лодке и делаем одно дело, и если кто начнёт болтать, а ещё хуже — решит предать…

В этот момент все зашевелились и загомонили. А я продолжил:

— И тем не менее возможна такая ситуация, когда, например, ваших близких людей или детей возьмут в заложники, начнут присылать по пальцу отрезанному… но даже в этом случае сначала придите ко мне — мы найдём решение и накажем, мало никому не покажется. А если решите предать, то вы и себя, и семью погубите — проиграете в любом случае. Сейчас мы выходим на новый уровень, и шуток никаких не будет. Вы все должны это чётко уяснить и передать своим людям. И жёстко с них спрашивать. Потому что за ваших людей будете отвечать вы. Это понятно?

Я ещё раз обвёл всех присутствующих взглядом, не обещающим ничего хорошего.

— С другой стороны, вы все видите, что дела налаживаются. Останавливаться мы не собираемся и будем только наращивать обороты. По итогу вы все тоже выйдете на новый уровень — как по доходу, так и по статусу. Итак, давайте к делу. Вот план.

Я развернул карту со множеством пометок на столе.

— Это план текстильной фабрики Торнтона. Да, я понимаю ваше удивление. Кусок очень большой — это самая большая фабрика в Петербурге, а то и в России. Занимает целый квартал.

— Это ведь английская фабрика, — вмешался Фома. — У тебя что-то личное к англичанам? Это ведь будет международный скандал.

А Аристарх молчал — он-то уже в целом был в курсе. Я имел с ним беседу давно, потому что подготовка бумаг, подкуп судей требовали гораздо больше времени, чем беготня с пистолетами.

— Да, фабрика английская. Поэтому это одновременно и сложнее, и легче. Сложнее в том, что мало времени на подготовку — легче, что это иностранцы, и доказывать им будет сложнее. Хотя наше государство, как правило, наоборот благоволит иностранцам, особенно англичанам. Но продолжим. По моим сведениям, готовятся забастовки на нескольких фабриках — в частности, на текстильной Торнтона и табачной фабрике Лаферма. Может, где-то ещё, но информации нет. Забастовку будут осуществлять террористы из Интернационала — якобы за права рабочих, но основная задача — это инспирирование рабочего движения в России.

Я осмотрел сидящих — все слушали очень внимательно.

— Поэтому ситуация серьёзная, политическая. Мы все в этом деле разделимся — каждый будет выполнять свою задачу. И с каждым я потом встречусь, поговорю отдельно. Я знаю фамилии и адреса людей, которые будут это осуществлять.

— Это тот еврей, за которым мы следили? — спросил Фома.

— Да, он и ещё несколько. Главным фигурантом будет некий Ульянов-Ленин — очень опасный человек. Если его не остановить, наделает много бед. Поэтому мы уберём всех. Но основная задача — это отвести подозрения от себя. У меня есть человек у них, который скажет точную дату — к этому сроку мы все должны быть готовы. Сейчас они точно так же готовятся.

— Что именно они будут делать? — это уже Панкрат.

— По предварительному плану они наймут баржу или две, подойдут к зданию с воды, ворвутся в корпуса, начнут бить и отгонять рабочих от станков, срывать приводные ремни, портить оборудование. Потом, разумеется, в своих листовках будут рассказывать, что это рабочие сами устроили забастовку. Также они подготовили листовки с призывами к остановке работы и требованиями к руководству завода — ограничить часы работы, повысить жалованье и всё в таком духе. Но тут есть нюанс. По моей информации, всю эту забастовку организовывает непосредственно Торнтон и его семья.

— Как это? — Большой был реально удивлён, да и остальные выглядели ошарашенно.

— Зачем им это? — это уже Прокоп. Молодой парень реально не понимал.

— А это, братва, большая политика. Этот хер, адвокат Волькенштейн, находится с ними в сговоре. Как я уже говорил, цель — это смута в России и попытка внедрения социал-демократии.

— А это что такое?

— Есть такая зараза. Все же знают французскую революцию и коммуну? Когда там революционеры полФранции разнесли? Вот это как раз и был Интернационал. То же самое готовят в России.

Тут уже все заговорили, заматерились — кто-то налил себе воды.

— У Торнтонов своё начальство — по всей видимости, это аристократические круги Великобритании и их разведывательные службы. Кстати, требования рабочих удовлетворят. Штука в том, что всё это — я имею в виду сокращение рабочего дня, повышение зарплаты — уже запланировано и так. И получится как бы прецедент, что рабочие с помощью бунта добились своих прав.

— Вот же иуды.

— Вот такие пироги. Так что тема реально серьёзная. Но бояться не стоит — пусть нас боятся. Помимо прочего, нам нужно будет подготовить и напечатать свои листовки. Вроде как они планируют закинуть их в воздуховодную систему, и они разлетятся по всему заводу.

— Подожди, Граф, а этот интернационал — я слышал про это — это что-то типа политической партии?

— Не совсем. Интернационал, по сути, — это международная террористическая организация леворадикального масонства. А социал-демократия — типа научная теория и партия, которую они пытаются пропихнуть, но суть одна и та же. В первую очередь это форма разрушения вражеского государства. Как англичане разрушили Францию, то же самое хотят сделать с Россией. И сейчас идёт активная подготовка. В этом случае мы выступаем на стороне нашего государства. И впоследствии это должно сыграть нам на руку. То есть мы, с одной стороны, совершаем преступление, но, как говорят сами англичане, во славу короны. Если всё сделаем правильно, то последствия будут минимальные. Опять же, мы всё спихнём на внутренние разборки самих социалистов и коммунистов.

— Как это?

— Ну во-первых, в своих листовках мы напишем откровенно антигосударственные воззвания — типа убивай чиновников, царя, долой самодержавие, да здравствует Интернационал, да здравствует Ленин и так далее. Текст пока в разработке. И когда полиция будет расследовать дело, они в первую очередь кинутся искать этого Ленина. Но Ленин к этому моменту исчезнет. И все, в том числе сами социалисты, подумают, что Ленина устранили свои же, чтобы не болтал. Так же как и Волькенштейна с компанией. Получится, что террористы таким образом обрубают концы.

— А что, может сработать.

— Может, но нужно сработать очень тонко. Будет несколько групп. Давайте распишем роли. Начнём с меня — я с Малышом и Боцманом займусь непосредственно Лениным. Мне надо будет ещё несколько человек. По возможности будем брать их на квартире.

— Ты хочешь захватить его?

— Другая группа — это будут твои люди, Фома, и кто-то от тебя, Аристарх, поэтому подумай, кого послать. Дело там будет мокрое — человек нужен надёжный. Вознаграждение соответствующее. Но человек должен быть реально надёжным. Так вот, Фома, твоя задача будет сделать так, чтобы этот жид подписал документы, которые мы ему дадим. Также он должен будет написать записку — текст я тебе передам. Если в двух словах, то: «Находясь в трезвом уме и твёрдой памяти, передаю средства и собственность на нужды благотворительной организации, и так как не могу жить с такой виной, ухожу из жизни. В моей смерти прошу никого не винить» — дата, подпись. После этого он должен с твоей помощью застрелиться. Но главное — не должно быть следов пыток или побоев. Потом отдельно поговорим — я расскажу, как добиться от него желаемого. Одновременно с этим нужно послать человека ликвидировать его брата-адвоката, иначе он потом поднимет шумиху. Чуть позже разберёмся со всей его семьёй. Иначе они будут претендовать на наследство.

Следующий пункт — это ты, Панкрат. В этот раз у тебя будет большая задача. Тебе и твоим людям нужно будет совершить набег и осуществить полный разгром и ликвидацию поместья Торнтонов. Все они с семьями живут отдельно в посёлке — вот он отмечен на карте. Пока люди Фомы будут брать под контроль производство, твои люди окружат посёлок и нападут. Тут я даю тебе полную свободу — ты должен разграбить и сжечь там всё и перебить всех, кто там находится. Разбросать коммунистические листовки — текст там такой же: долой эксплуататоров и тому подобное. Нужно, чтобы позже власти чётко ассоциировали террор и социалистов. Ты также должен подготовить керосин и динамит. Подготовить экипажи, чтобы всё соответствовало действительности — вынесите все ценности оттуда.

Большой, дай своих людей или иди сам — наверняка у них там есть сейфы. Нужно будет вскрыть и вынести всё, что можно. Но не заигрывайтесь — нужно сделать это быстро, заранее расписав роли. Одни люди вскрывают сейфы и выносят хабар, другие занимаются свободной охотой. На всё — не более получаса времени.

— Что если полиция заявится?

— Постарайтесь не убивать — можете стрелять по ногам или просто в их сторону. У всех должны быть револьверы и запас патронов к ним. Оружие проверено заранее. Всем старшим проследить — если кто накосячит… сами знаете. И помните — это враг, жалеть там некого. И главное — не надо насиловать баб, это займёт кучу времени. За это время полиция может подтянуть казаков, и тогда всё пойдёт плохо. Внушите это своим людям — если кто нарушит приказ, кончайте прямо там, не церемоньтесь.

Фома

Дальше — ты, Фома. Твой боевой отряд должен взять фабрику. Отбери самых толковых людей, проведи дополнительные тренировки по стрельбе. Тебе предстоит бой уже непосредственно с боевиками социалистов, которые высадятся с барж. По предварительным оценкам их будет около тридцати человек. Но вооружена огнестрелом будет только часть — остальные холодным, белым оружием. Всех их нужно будет ликвидировать. На всех вас уже готовы документы — нужно только фамилии вписать. Вы все задним числом трудоустроены как охрана предприятия. Поэтому вы, по сути, будете выполнять свои непосредственные обязанности — то есть защиту собственности. Ты можешь руководить процессом, но потом ты и все старшие должны скрыться. С полицией будут разговаривать непосредственные исполнители. Поэтому их нужно готовить отдельно.

Панкрат и Большой, снимите какое-нибудь помещение подальше, куда вы привезёте награбленное с коттеджей Торнтонов. Не вздумайте сюда ничего тащить! После дела всем надо будет зашухериться на время, пока будут облавы и следствие. И вот ещё, Фома — на фабрике всё руководство англичане, вплоть до мастеров. Они частично разбегутся, верхушку, если получится, тоже можно устранить — хуже не будет. Но сделать это так, чтобы рабочие не видели. Они натащили туда англичан, а нас, православных, вообще за людей не считают — так что поквитаемся малёха. Естественно, первым указом мы сами удовлетворим все требования рабочих. Кроме того, нужно будет потом провести собрание и чтобы рабочие сами выдвинули кандидатуры на мастеров — также пусть выберут низовое начальство.

— А кто реально будет руководить?

— Первое время Аристарх и Крутов. Дело в лавре он поставил как надо — пусть его помощники тут занимаются, а он на повышение идёт. Если справится, то будет там постоянным управляющим.

Фома, после того как дело будет сделано, буквально на следующий день нанимай в охрану людей из наших — лучше перекинуть часть людей с ткачей, там мужики проверенные. Естественно, после предварительного инструктажа. После захвата предприятия превратим его в крепость — введём систему пропусков, начнём оформлять специальные пропуска для всех рабочих. Но это уже ты с Крутовым обсуди — меня только позови, я подскажу, как лучше устроить. Потому что потом наверняка пойдут потоком жалобщики, адвокаты и прочая погань. Ни один из них, а также репортёры, не должен попасть на предприятие. Бери в общем всех отставников военных и перекидывай туда.

— А что в итоге по непосредственному юридическому захвату? — это наконец подключился Аристарх.

— На чистую работу времени мало, поэтому идём по старой схеме, как договаривались — подделка подписей, изменение состава учредителей, вводим твоих подставных людей, меняем генерального директора. Также задним числом оформляем фиктивные займы. Что по судьям?

— Работаю, есть люди.

— Отлично, тогда нужно подготовить нужные решения суда. После этого — немедленная распродажа активов. Что по зарубежным компаниям?

— Открыли пока одну в Нидерландах.

— Очень хорошо, должны быть готовы все договоры для смены собственника. Я уже говорил, но напомню ещё раз — что нужно проработать вопрос с новыми поставщиками хлопка и шерсти. Первое время будет кризис — задача не растерять квалифицированных рабочих, поэтому я отдельно буду говорить с Крутовым. Будет сохраняться зарплата для них. В общем, это решим. Что ещё?

Прокоп, твоя бригада — самые старшие будут участвовать в захвате волькенштейновской газеты «Новое время». Отдельно встретимся и проработаем план. Туда уже нужно будет прийти с готовым материалом и выпустить номер, где будет конкретно говориться о том, что Ленин и Волькенштейн осуществили эту акцию, и написать, что Ленин сбежал, а Волькенштейн застрелился. Сделать побольше тираж, затем твои мелкие разбросают эти газеты по Питеру. Одновременно с этим я подключу своих проплаченных журналистов — они подадут информацию в нужном свете.

Аристарх, в отношении других компаний будем действовать иначе — время позволяет. Массовая скупка акций. Через действия миноритариев, то есть акционеров, чей пакет акций не позволяет влиять на работу компании, оказываем давление, выкупаем пакеты миноритариев, дальше организуем судебные иски от миноритарных акционеров. В это время деятельность предприятия блокируется, оно терпит большие убытки — наша задача довести дело, или бизнес, как говорят американцы, до такой стадии, что его проще продать. В этот момент появляются наши представители и выкупают всё по сниженной цене.

Аристарх и другие смотрели на меня большими глазами — в зале повисла тишина.

— Что вы на меня так смотрите? Взялись танцевать с дьяволом — так танцуйте до конца. Наша общая задача — постепенно подмять под себя большую часть предприятий, которые держат иностранцы, потому что именно на них будут организовываться бунты и забастовки. К чему это может привести, я вам уже рассказал. Поэтому сейчас мы создаём текстильный синдикат — когда заберём фабрику Торнтонов и поставим там дело, перевес сил уже будет на нашей стороне. Затем мы организуем поглощение более мелких предприятий. Но об этом в следующий раз. И надо присмотреться к какому-нибудь оружейному заводу. Аристарх, поручи молодым провести мониторинг — эээ… мониторингом называется процесс, когда смотрят активы компании, особенно долги и тому подобное. Вот же гадство! Я с вами юристом скоро стану! Ладно, если у матросов нет вопросов, тогда расходимся. Все свои задачи знают — готовьтесь. В следующий раз, когда соберёмся, жду от каждого доклад по проделанной работе.

Вышли все покурить на улицу. В курилке, как правило, и решаются все самые важные вопросы. Но в этот раз все были задумчивые и загруженные.

— Ну что, гофры морщите? Дело верное — наглость и фарт, всё будет нормально. Ищите, ищите людей — это самое главное. Не пытайтесь всё делать сами — перепоручайте, повышайте людей, назначайте их на направления, сами головой больше работайте. Это сейчас ситуация критическая с этой мануфактурой. Постепенно такой дикий криминал будем уменьшать — незачем это, есть другие средства. Но сейчас времени нет — у нас максимум два месяца, а может и меньше. Встречаться будем каждую неделю. На этом пока всё.

Не успел дойти до казино — хотел пропустить стаканчик и посмотреть, как дела — перехватили Перфильевы.

— Вот ты где, мы тебя целый час дожидаемся!

— Какой отличный костюм, посмотри, Алексей.

— Да, действительно — ты прямо аристократ.

— А где такой купить можно? Сколько стоит?

Я поднял вверх руки:

— Стоп, стоп, стоп — атаковали меня. Пойдёмте внутрь, а то холодно — там и поговорим.

В казино хорошо — за прошедшее время уже появились завсегдатаи, в основном военные да золотая молодёжь. Было тепло, пространство заливал приятный электрический свет. Как его устанавливали — была целая история с проводкой освещения. Поставили лампы Лодыгина и заключили контракт с его компанией на наладку освещения в лавре и во всех заведениях. Сам он сейчас находился в эмиграции в Париже. Написал ему большое письмо, где предлагал вернуться в Петербург — обещал ему спонсорство и покровительство. Посмотрим, что из этого получится.

В зале играла музыка — нашли-таки из местных умельцев, которые играли ровную спокойную музыку на гитаре и фортепиано. В общем, было очень тут хорошо — не хотелось уходить.

Для меня был всегда в резерве один из кабинетов. Я попросил Андрея распорядиться насчёт лёгких напитков и закусок к ним.

За это время Перфильевы уволились со службы, получив от меня капитал на организацию лаборатории. Сделать её на прежнем месте не удалось, поэтому они сняли отдельное помещение, набрали сотрудников из молодёжи и принялись за работу. Уже было заказано и установлено необходимое оборудование, также наняли и специалистов.

— О, я смотрю, вы не с пустыми руками?

— Да, привезли первые опытные образцы.

— Очень интересно, давайте садитесь за стол — сейчас посмотрим и обсудим.

Закуски и напитки принесли быстро, поэтому я предложил чуть-чуть разогнать кровь перед беседой. Выпили за успех будущего предприятия, немного перекусили — после этого я наконец-то смог рассмотреть то, что они принесли.

— А почему такая большая коробка? Это на одно изделие?

— Да, говорят, меньше не смогли сделать.

— Брешут. Наверняка, чтобы материала больше на упаковку уходило. Так не пойдёт. Напишите мне адрес этой конторы — я пошлю туда своего человека, он урегулирует этот вопрос. Упаковка — бог с ней. Вы главное скажите — работает или нет?

Тут же обратил внимание, как зарделась Лена.

— Работает, — сказала она и покраснела ещё больше.

Всё же время ещё такое дикое — всё, что касалось хоть немного интимных моментов, вызывало у людей смущение.

— Так, рассказывайте всё подробно — давай, Алексей.

— Ну что, я сделал всё, как ты написал в статье про гигиену. Для начала обратился к нашему завкафедрой — он направил меня к химикам, они дали мне несколько экземпляров квасцов, а именно алюмокалиевые квасцы. Позже по моему заказу изготовили первую экспериментальную партию. Оказалось, это совсем не сложно. Просто никто не знал, что их можно использовать подобным образом. Ты ведь понимаешь, что это настоящее научное открытие? И вообще, я хотел спросить — откуда у тебя эта информация?

— Я надеюсь, ты не проболтался о назначении квасцов?

— Нет. Я, знаешь ли, не болтлив, особенно когда это касается дела.

— Вот и отлично — нужно делать всё по уму. Если вы будете придерживаться моего плана, всё будет хорошо. Первую часть вы сделали. Кстати, сразу надо думать об организации своего производства при лаборатории.

— Зачем? Не проще ли закупать готовую продукцию там, где уже всё налажено?

— А с чего ты взял, что там всё налажено? Они ведь просто сделали это, потому что заказ был — вряд ли они потянут промышленное производство. Ты, кстати, с ними поговори на предмет того, чтобы они — эти химики — к тебе перешли. А до этого нужен проект производства. За деньги не переживай — главное, ищи людей, помещение, думай, где подешевле закупать всё необходимое для работы. Попутно нужно организовать и исследовательский центр по применению квасцов в других областях. Я слышал, что их можно применять в гинекологии, но каким образом — не знаю.

— А вот это интересно — ты про это ничего не писал в своей записке.

— Да не знаю я толком. Очевидно, что так же, как и в случае основного применения — это антисептика и всё такое. Это уже ваша прерогатива.

— Ладно, давайте сюда — я посмотрю, что у вас получилось.

Проблем с жизнью в этом мире у меня было множество — большинство касалось элементарных бытовых удобств, которых просто не было. Туалет, душ, стрижка ногтей, стирка — всё вызывало проблемы. Деньги решали часть этих задач, но далеко не все. Прогрессорство интересовало меня постольку поскольку. Идеи, конечно, были, но это направление было третьестепенным по отношению к основным задачам, без решения которых всё прогрессорство просто бессмысленно. Через Перфильевых я хотел реализовать некоторые задумки. Одна из первых, что пришло в голову, — это дезодорант. Сейчас, да и следующие сто и более лет, это большая проблема. От людей воняло. И не только от людей. Люди, лошади, отсутствие канализации — вернее, она была, но в зачаточном состоянии. Всё это вызывало тоску и печаль, особенно летом. Когда приезжали золотари, чтобы вычерпывать туалетные ямы, я ретировался подальше, чтобы не наблюдать и не нюхать этого.

Ещё большая проблема — это зубы и отсутствие нормальной анестезии. Поэтому я был невероятно доволен, что незадолго до всего этого попадания урывками, прямо с фронта, починил все зубы, и сейчас это меня мало беспокоило. Но вот местные… Ладно, вернёмся к нашим делам скорбным.

Естественно, я не знал ничего о составах дезодорантов — только помнил, что там в составе соли алюминия. Что это такое, я не представлял даже близко — просто читал этикетку как-то раз в душе и запомнил. А потом я вспомнил, что существуют некие квасцы — минералы, которые имеют антисептическое свойство и используются как модные эко-дезодоранты. Конечно, они не такие эффективные, как современные, но лучше чем ничего. А что более важно — приучают к бритью и гигиене.

Как я потом узнал, общением с конторой, которая занималась изготовлением упаковок, занималась более пробивная Лена. Задача была в производстве картонных упаковок для квасцов и заодно класть туда инструкцию — обязательно с картинками, я на этом настаивал, даже сам нарисовал примеры, которые потом должен был перерисовать профессиональный художник. Я крутил коробочку, и она мне не нравилась — была слишком большой. Инструкция была отпечатана очень плохо, бумага была тоже дрянная.

— Нет. Это никуда не годится. Да и сами квасцы слишком большие. Нужно сделать в половину от этого — так чаще покупать будут. Коробку тоже меньше. Для инструкции — другую бумагу.

Лена, обойди типографии — узнай, где могут сделать хорошо. То, что сейчас есть, — это неприемлемо для коммерческого использования, но главное, что начало положено. Так, а теперь расскажи — как тестировали? И мне принесли?

— Да, вот твои несколько штук.

— Отлично, жить можно теперь.

— Ну как тестировали — всё делали по инструкции, правда, некоторые проблемы были с бритьём, особенно у Лёши…

— Лена! Давай без подробностей.

— Привыкай, Алексей — подумай, например, о том, как это поможет в первую очередь с точки зрения медицины и гигиены.

— Так ведь колется потом!

— Привыкнешь — да это только первое время. Как только ты увидишь, что неприятный запах пропал, то обратного пути уже не будет.

— Да что там говорить — уже увидел, и Лена тоже. Средство работает, как ты говорил. Мы, если честно, были очень сильно удивлены — не верили сначала.

— Ну вот и замечательно — всегда нужно начинать с себя. Проведите собрание среди служащих — сделайте доклад, расскажите, как пользоваться, раздайте им квасцы, и пусть тоже приобщаются. Сейчас ваша задача подготовить всё для продажи… хотя нет, ваша задача — организовать производство… нет, отставить. В общем, так — эти задачи с вас снимаются. Я всё это передам другим людям. Вы занимайтесь наукой и исследованиями — не отвлекайтесь на другие задачи. Кроме этого, я от тебя, Алексей, жду статей с описанием всего процесса и… ну ты знаешь.

— Ты про медицинский журнал?

— Да, я планирую организовать в скором времени несколько изданий, в том числе и медицинский. Предлагаю тебе быть одним из ведущих авторов там — у тебя уже много тем, на которые можно писать хорошие статьи. Лена тоже, уверен, по своей части поможет. Кроме этого, ищи других специалистов, которым можно заказать статьи, в том числе и иностранным. Я бы рекомендовал тебе списаться с докторами Фрейдом и Юнгом по поводу размещения их материалов в журнале. Но это чуть позже — сначала мы должны выступить с изобретением дезодоранта. Когда всё будет готово для массового производства, я организую большую рекламную кампанию.

— А патенты? — спросила рачительная Лена.

— Разумеется. Для этого вы должны сначала отработать и описать технологию производства и фармакологическое действие. Поэтому я и говорю вам о более подробном исследовании квасцов — чтобы кто-то другой позже не увёл у вас открытие. Я уже дал вам направление, в котором двигаться.

— Да, просто всё это так неожиданно.

— Привыкай — то ли ещё будет. Главное у вас впереди.

— Ты про эту плесень? Знаешь, звучит всё это очень фантастично.

— Никакой фантастики. Про квасцы тоже фантастично звучало — и что теперь?

— Ну да, ты прав.

— Поэтому действуйте. Работайте, сообщайте обо всём, что нужно — не тяните. Я тоже во всём этом сильно заинтересован. А что по поводу остального?

— Ах да, вот первый образец, как ты говоришь, ИПП.

Я развернул вощёную бумагу — ну да, очень похоже.

— Отлично, ты понимаешь, куда нужно двигаться.

— Да, ты всё подробно расписал.

— По поводу производства этой продукции я тебе сейчас напишу контакты… хотя снова нет — это ты мне напиши полное описание, как что делать, чтобы уже я с этим пошёл на завод. Полное техзадание дай, хорошо?

— Да, всё почти готово, — сказала Лена, — только всё это набело переписать и оформить.

— Ну вот и отлично.

Я дёрнул за специальный шнурок, и через несколько секунд пришёл Андрей. Было, конечно, приятно чувствовать себя VIP-персоной с обслуживанием по первому разряду — к хорошему очень быстро привыкаешь. Заказал ещё закуски и настоек — хотелось просто посидеть с приятными людьми в покое и тишине, оторваться от уголовщины. Очень мало в моём окружении интеллигентных людей. По существу, я был очень одинок — поговорить мне было решительно не с кем.

— Лёша, расскажи про стационар — оборудование завезли?

— Да, спасибо тебе большое — доставили по каталогам самое лучшее из Германии. Сейчас у нас шесть палат, смотровая, хирургическая — всё на высшем уровне. Пациентов пока не принимаем, но скоро уже можно будет начинать.

— Ты же понимаешь, что всегда должны быть зарезервированы несколько палат для наших, поэтому приём веди, но никого не клади. Я вообще хочу, чтобы эта твоя частная клиника работала для высших чинов полиции. Это было бы всем выгодно.

Утром проснулся от какого-то шебуршания. Мне снился какой-то очень хороший сон, который я никак не мог вспомнить — осталось лишь впечатление, приятный мираж. Часто такие сны могут задавать настроение на весь день.

— Разбудила?

— Нормально. Сколько времени?

— Семь утра уже.

— Да, надо вставать.

Вчера вечером учил Катерину пользоваться дезодорантом. Возникли проблемы с бритьём, от чего она злилась, но сделала, как я сказал. А я понял, что без нормальных станков и бритв моя идея и выеденного яйца не стоит. Позавтракав, сел рисовать проект станка — самого примитивного. Подумал, что даже если не выйдет произвести тонкой бритвенной стали — не беда. Пусть будет та сталь, что на опасные бритвы идёт. Пусть делают максимально тонкой. Заодно будут многоразовые лезвия. Сервисы по заточке тоже заработают. Такое вынужденное у меня прогрессорство получается — от необходимости. Вот бы канализацию запустить да центральное отопление — это важнее в тысячу раз всяких пулемётов и танков. А ещё системы очистки воды… да уж, размечтался. Ну ничего, потихонечку осилим. Нарисовав всё вчерне и расписав проект, отдал девчонкам на оформление. По-хорошему нужен свой завод, чтобы всё это выпускать, чтобы мозг мне не выносили. Дам задание Аристарху подыскать что-то некрупное, а может и крупное. Посмотрим. Я помню, что у Путиловского завода были проблемы с кредитами. Но Путиловский — крепкий орешек, там очень много серьёзных людей на него завязано. Там нахрапом не возьмёшь. Но в акционеры влезть надо. И давить, давить, постепенно выкупать акции других — способы найдём. Хотя вроде он вообще государственный, нужно смотреть в общем.

А после обеда пришли плохие новости. Оказывается, Мария Вяземская всё-таки развила бурную деятельность. От судов мы отбивались, так как истец не мог толком и иск подать — было непонятно кому и куда. Комплекс зданий и земля ушли в акционерное общество, которое продало всё по частям в другие компании, по большей части зарубежные. Несколько раз пытались приходить всякие правдоискатели, но быстро отправлялись за порог.

А вот теперь пришла новость, что Мария Вяземская добивается встречи с княжной Александрой Павловной Вяземской, которая является женой Дмитрия Сергеевича Сипягина — который скоро станет министром внутренних дел. Вот это уже очень нехорошо. Самого Сипягина вскоре убьют эсеры, но сейчас он в силе и может устроить мне кучу неприятностей. В этом же году министром МВД и моим главным начальником являлся Иван Логгинович Горемыкин — о нём я не знал ничего и даже в моей базе не нашёл никакой информации. А вот о Сипягине была — разумеется, в связи с его убийством Азефом, Савинковым, и Гершуни. Непосредственным исполнителем был Степан Балмашёв, но организаторами — эти трое. Причём удивительно, насколько был либеральный режим. Мать этого Балмашёва написала прошение о помиловании царю — тот сказал: помилую, если сам Балмашёв напишет его, но тот упёрся рогом. Тогда директор департамента полиции Зволянский и министр МВД Дурново лично уговаривали террориста. Это просто в голове не укладывается. Невозможно себе такое представить, но вот такие были нравы, которые отчасти и привели к печальному концу. Даже когда поймали террориста Гершуни — Хаттаба на наши деньги — царь заменил ему казнь каторгой, с которой он сбежал и продолжил убивать. Говорят его любимым методом было вырезать сердце у жертвы. Вспоминаю как читал некоторую попаданческую литературу и там главный герой русский спецназовец, предложил ему сотрудничество, потому что в юности читал про него пропагандистские советские книжки, где его изображали борцом за всё хорошее. Да уж, прости Господи убогих…

Я начал расхаживать по кабинету и думать о Вяземской. Вечный русский вопрос — что делать? Можно попытаться попробовать урегулировать вопрос миром ещё раз, хотя в прошлый раз она чётко дала понять, что дел со мной иметь не собирается, денег не возьмёт и дойдёт до царя. Мадам упорная и, судя по всему, обещание своё выполнит. Я тяжело вздохнул. Вы не оставляете мне выбора.

Даже если встретиться с ней, ещё раз предложить денег — она успеет кому-нибудь разболтать. И потом всё это приведёт ко мне. Нет, благими намерениями… ладно, не в первой. Иногда приходится принимать действительно жёсткие и тяжёлые решения. Заодно подумал — а не становлюсь ли я таким же убийцей и террористом, как этот Гершуни?

Ещё когда мы планировали с Аристархом открытие зарубежных филиалов, приняли решение заранее готовить молодые кадры. Десять человек должен был набрать он — критерий был своеобразный: молодые люди с юридическими, математическими и экономическими талантами, но чтобы в то же время не были раскисляями, падающими в обморок от вида крови. Бизнес — это война. Старались брать из небогатых семей, чтобы был реальный стимул шевелиться. Проверяли через разные задания, которые им поручал Аристарх — иногда были специально невыполнимые, чтобы посмотреть, кто как будет себя вести. Также обязательным было посещение занятий боксом. Не для того чтобы научиться драться, но чтобы человек попал в новую среду — враждебную, недружелюбную — и адаптировался там. Более-менее смогли найти людей. Сейчас они активно изучали языки — английский в первую очередь, шведский и немецкий. Занимались методом погружения — я сам лично разрабатывал программу, по которой с ними занимались преподаватели. Не язык, понятно, а методику преподавания.

Со своей стороны мне тоже нужно было отобрать группу молодых людей, но эти уже должны были решать проблемы. Их я готовил особо. Пока занимались в лавре. Нож, пистолет — вернее, револьвер — показывал им удавку и другие способы. Из практики у них только были регулярные вылазки с боксёрами на драки с местной гопотой. В остальное время работали в моей личной охране и посыльными. Также одной из задач у них была вербовка среди заводской и рабочей молодёжи — для этого и ходили драться, смотрели на поведение. Если люди хорошо себя показывали, то предлагали работать на Прокопа — он был молодёжным лидером, его знали все. Меня же среди них знали только по слухам, так как реально я мало с кем пересекался. Подросткам этим выделяли потом что-то типа общежития, потому что у многих родители пили, и дома жить было тяжело. Потихоньку я начал задумываться о строительстве настоящего общежития. Сейчас у меня в распоряжении завод «Ткачи», как мы его переименовали после захвата. С ним дело тянется до сих пор — уже отправились на тот свет самые бойкие, в том числе и пара адвокатов, которые не поняли, с кем имеют дело. На данный момент процесс разборок подзатих, но я знаю, что англичане начали копать — наняли даже частного сыщика, который теперь отдыхает на Митрофаньевском. Потихоньку мы обрубали все концы.

Разумеется, после перехода предприятия ко мне начались кардинальные изменения — в первую очередь трудоустроили кучу нашего народа в охрану, создали нормальную службу безопасности. Уже отловили несколько агитаторов за «советскую власть». Придумали новый способ — проводили гражданина до трущоб, затем быстро и жёстко били. После пары ударов дубинкой выясняли, кто заплатил и подослал — после этого уже забивали, но не до смерти. Отбивали почки, разбивали голени, щиколотки. Делалось это отчасти в назидание остальным, так как слухи о таком расползаются очень быстро, в том числе и до нанимателей — потом становится сложно искать новых. И другая причина — ораторы, агитаторы, в отличие от бойцов, товар штучный и достаточно ценный. Поэтому решали вопрос жёстко, но без смертоубийств, навсегда отбивая желание к подобной деятельности. А после того как подняли зарплату и уменьшили рабочий день, добавив нормальные перерывы, заполучили себе верных сторонников в среде рабочих — они-то хорошо помнили, как англичане выжимали из них все соки. После этого снова поползли слухи. Рабочие получали хорошо — например, значительно больше, чем та же полиция. Для детей рабочих сделали скидки в атлетические клубы. Так что всё шло хорошо. Кстати, после этих залётных агитаторов и ввели пропускной контроль — получилось не сразу, пока, скажем так, в тестовом режиме отрабатывали технологию.

Вот на такие акции я и гонял молодых — пусть учатся и привыкают. У них впереди ещё много работы. Теперь им предстоит кое-что посерьёзнее. Правда, сейчас почти все люди отвлечены на подготовку к большому делу.

Вообще у детей сейчас нет детства, особенно у низших классов. Они сразу начинают работать — жизнь у них непростая. Поэтому сложилась достаточно интересная ситуация. У наших — «Спасских» — такое название сложилось как-то само, причём так называли и детей, и взрослых, кто был связан с деятельностью лавры и работой на меня — так вот, получилось так, что у этих детей и подростков появились деньги без необходимости работать на производстве. Конечно, их было немного, но это было очень важно — свободные деньги формируют людей совершенно иначе. Насколько я помню, первое такое поколение появилось после войны в США, и это поколение и формировало новую культуру. Наши босяки пока, конечно, никакой культуры не формировали, но было интересно, к чему это приведёт. Они становились самостоятельными, не нуждались в мамкиной сиське и не зависели от отца или начальника производства.