Город в наследство (СИ)

Игра в "поле"

Змея не обманула, чувствовать переживания города оказалось не самой приятной вещью на свете. Особенно сначала. Ближе к вечеру второго дня Хият немного привык и перестал дергаться в ответ на любое ощущение. И голова больше не болела. А вот то, с какой легкостью удалось уговорить город скрыть присутствие в его стенах Ладая, даже пугало, пока какими-то совсем уж извилистыми путями до Хията не дошло, что от него самого так вот спрятаться ни у кого не получится. После этого он почувствовал себя идиотом и решил отныне тщательно обдумывать все, что придет в голову.

Ладай, к сожалению, от идеи напугать поставщика информации собирателям не отказался. Причем начал поторапливать друга, напоминая, что скоро придет письмо, а достать бывшего учителя в крепости при совете будет совсем непросто. Хият, которому в тот момент было не до страданий Ладая, потому что город в очередной раз чего-то испугался, широко от друга отмахнулся и послал делать все, что ему только вздумается. Хоть в женской бане подглядывать. Маги его не почуют, если он не станет наглеть и оставлять слишком уж говорящие следы, что-то разрушать или применять энергетически насыщенные плетения. Проводить ритуалы Хият тоже отсоветовал, правда, последнее приятеля совсем не расстроило. Ритуалами он был сыт надолго.

Наверное, следовало в тот момент спросить, что именно Ладай собирается делать. Возможно, он бы даже не солгал. Но Хият сначала пытался разобраться, что случилось с городом, потом, убедившись, что тревога опять ложная, думал над тем, как бы научиться отделять важное от всякой ерунды. Тем более ничего важного пока не случалось, сравнивать было не с чем и проблема казалась сложной.

А потом в жизнь Хията гордо и непреклонно вошла еще одна неприятность. Надо сказать, хорошенькая и местами милая неприятность, но это огорчало больше всего. Потому что девушка, которая ищет повод для того, чтобы ударить мужчину, не самое лучшее, что может с этим мужчиной случиться. И бегать от нее недостойно, и ударить в ответ неправильно, и надеяться на что-то другое неумно. Особенно, если знаешь, откуда взялся ее интерес и уверен, что скоро от этого интереса не останется и следа. Еще и виноватым во всем будешь. Непонятно, правда, в чем, но обязательно. Девушки — они такие, им обязательно нужен кто-то виноватый.

Пришлось подумать еще и над этой проблемой.

Первая пришедшая в голову мысль была, вероятно, и самой умной. Хият решил всячески избегать свою напористую проблему. Временно.

Судьбе его разумность чем-то не понравилась. А может, Лииран каким-то непонятным образом эту умную мысль рассмотрел или почуял. Или просто не повезло не вовремя попасться ему на глаза. Ведущий группы с утра ходил злой, и не он один. Кому-то, в каком-то совете, взбрело в голову, что от групп, состоящих из не сдавших экзамен на совершеннолетие, на самом деле больше проблем, чем пользы. Так оно и было, конечно, но обвинять в этом ведущих групп было несколько неправильно. А уж необходимость воспитывать подопечных и вовсе казалась незаслуженным наказанием. Да и как неопытный ведущий — в большинстве случаев с группами, целиком состоявшими из несовершеннолетних, работали именно неопытные — мог кого-то воспитать? Если уж учителям это не удалось…

В общем, когда замороченный курьер осчастливил Лиирана еще и тем, что ему срочно нужно найти двух идиотов, и послать их к маяку запасной бухты почистить зеркала и поменять кристаллы, ведущий, не сомневаясь ни секунды, указал пальцем сначала на Хията, а потом на Дорану. Еще и свой выбор объяснил. Девушку наказал чисткой зеркал за чей-то свернутый набок нос, а парня осчастливил работой за отсутствующий взгляд. Спорить с ним не хотелось, может ведь и что-то более занятное придумать, отсутствием фантазии Лииран никогда не страдал. Пришлось Хияту вздохнуть и пойти. Не забыв себе пообещать, во всем сознаться спутнице. Может, даже поймет и не станет пытаться убить. Все ведь получилось совершенно случайно.

С чисткой зеркал Дорана справилась быстро. Активировала амулеты, забралась по узкой лесенке на верхний уровень, убедилась, что зеркала светлеют, и лишней энергии нигде не поступает, спустилась, а после звукового сигнала амулеты выключила. Дурная работа. Три часа карабкаться на гору для того, чтобы дважды воздействовать на амулеты. А потом еще спускаться придется. Научить бы эти амулеты самостоятельно включаться, когда нужно и выключаться, когда их работа выполнена. Вот тогда все было бы хорошо и правильно.

Девушка возмущенно фыркнула в сторону очищенных зеркал и посмотрела на своего молчаливого спутника. Ему досталась долгая и кропотливая работа, придется теперь ждать, пока закончит. Подгонять в этом деле не стоит, да и бессмысленно.

Хият ловко, словно ежедневно занимался чем-то подобным, вытаскивал кристаллы из гнезд двумя пальцами, не глядя засовывал их в выданную Лиираном сумку, взамен вынимал другие и со щелчком вгонял в пустые кружочки соединителей. На лице же такое благостное выражение, словно в башне маяка присутствует только его тело, а разум где-то далеко-далеко, и там ему хорошо. Это Дорану злило. Всю дорогу задумчиво молчал, даже заговорить с ним было страшно, точнее, неуютно — казалось, не услышит. И теперь молчит. Треснуть бы его по голове, чтобы в чувство пришел.

Словно отзываясь на мысли Дораны, на улице громыхнул гром. Похоже, туча полдня висевшая над морем, решила почтить своим присутствием и остров. Теперь придется пережидать еще и ливень, будто других дел нет.

Девушка покачала головой и пошла к бойнице. Пейзаж ее не порадовал. До острова черная туча пока не добралась, но, судя по ее скорости, собиралась это сделать как можно быстрее. С горы они спуститься до дождя не успеют, даже если Хият закончит менять кристаллы прямо сейчас. Придется пережидать непогоду в башне. Сходя с ума от скуки. В компании витающего в облаках водника.

Или это природа дает время на то, чтобы попытаться Хията разговорить?

— Посмотрим, — сказала девушка и посмотрела. Сначала на тучу, потом на парня.

Громом Хият тоже заинтересовался. Нет, кристаллы он менял все так же автоматически, зато на лице появилось что-то похожее на заинтересованность внешним миром.

— Гроза надвигается, — сказала Дорана.

— А, — равнодушно отозвался водник.

— Что будем делать? — спросила девушка, пока он опять не ушел в себя.

— Пережидать.

И пожатие плечами. Мол, а что еще можно сделать в этой ситуации?

Доране хотелось Хията ударить. Бить пока не упадет, а потом еще и ногами отпинать. Может, он издевается?

— Скучно, — предприняла еще одну попытку девушка.

Он в ответ глубокомысленно кивнул и заинтересованно уставился на кристалл в своей руке, словно только сейчас понял, чем занимается.

Дорана тяжко вздохнула. И как с таким общаться? И надо ли оно ей?

В конце концов, свою работу Хият закончил. Позволил себя увести на нижний уровень и даже усадить за стол. Потом несколько удивленно посмотрел на кипящую от злости девушку и соизволил поинтересоваться:

— Что-то случилось?

— Скучно! — рявкнула Дорана и махнула рукой в направлении забранного решеткой окна, за которым уже шумел дождь. — Ненавижу дожди, которые заставляют сидеть там, где совершенно нечего делать. Давай чем-то займемся.

Хият моргнул и вылупился с таким сомнением на лице, словно она только что призналась в своей умственной отсталости. Интересно, о чем он подумал? Хотя ясно о чем. Почти. О чем мужики обычно думают? О том самом. Но это ведь Хият, так что могут быть варианты.

— Чем займемся? — осторожно спросил парень.

— Болван! — припечатала Дорана и осмотрела небольшую комнатку, в которой раньше коротали время дежурные маяка, пока один из советов не решил, что проще его запереть и навесить кучу защиток. Тем более, воровать здесь нечего, а захватывать маяк, замышляя что-то плохое против города, и попутно привлекать к себе внимание, вроде бы неумно. Защитку незаметно вообще взломать невозможно. Такое даже собирателю не под силу. А какие-нибудь пираты с материка взломать ее не смогут в принципе. Скорее она их взломает, до смерти.

Комнатка была местами пыльная, а местами в разводах, словно кто-то неумелый пытался наводить здесь порядок. Под потолком висела паутина, на полках валялся какой-то хлам, вперемешку с запчастями для зеркал и забытыми кем-то разряженными кристаллами. Внимание привлекала только пузатенькая коробка. В такие складывают карты местностей и пластины для игры в «Поле».

И Дорана очень надеялась, что эту коробку кто-то не решил использовать для чего-то другого. Например, принес в ней обед, о котором благополучно забыл. И сейчас внутри буйным цветом разрослась плесень.

Не решил. В коробке обнаружились три стандартные карты каких-то королевств, образовавшихся на территории бывшей Империи, и еще две — родного острова, довольно неряшливо кем-то нарисованные. И пластины были. Мелкие, треугольные, целых четыре набора, хотя обычно в «Поле» играют вдвоем. Даже втроем слишком легко запутаться.

Говорят, придумал эту игру какой-то гениальный военачальник бывшей Империи. Он так учеников в тактике и стратегии натаскивал, когда стал совсем старым и дряхлым. Скучно ему было. А потом его карты с пластинками превратились в игру. Хотя и сейчас некоторые командующие армиями королевств пытаются использовать ее для планирования. Доране было интересно, каким образом? Достойных упоминания магов на службе у тех королевств вряд ли найдешь, а без магов игра теряет всякий смысл. Погода по желанию какого-то военачальника не поменяется, стена на пути чужой армии не вырастет, да и смена цвета становится пустым звуком, потому что ни одна стихия никого усилить или ослабить не сможет.

— Играем? — спросила Дорана, стукнув коробкой по столу и улыбнувшись Хияту ласково-ласково, как очередному кандидату на сломанную челюсть.

— Играем, — ни капельки не испугался парень. Даже заулыбался почему-то.

Правильно улыбается, ему идет. Да и делать тут все равно больше нечего.

— На что играем? — спросила Дорана, ловко раскладывая разноцветные треугольники, помеченные каким-то цветочком, со своей стороны карты острова. Так оно привычнее, с братьями она всегда играла на родной территории. Ну их, те королевства.

— Не знаю, — задумчиво сказал Хият. — У меня ничего достойного при себе нет.

Интересно, что этот парень мог бы счесть достойным проигрыша Доране Паи? Очень интересно.

— Совсем ничего нет? — изобразила заинтересованность девушка.

— Есть конечно, но это просто хлам, который давно пора выбросить.

— Дамс, — мрачно сказала девушка. Если честно, у нее даже хлама при себе не было, не знала, что нужно его с собой захватить. Играть просто так — не интересно. Играть на щелбаны или дурацкие желания — слишком по-детски. А на что играют практически уже взрослые люди, которым для полного взросления только и осталось сдать экзамен и получить цепь? Особенно, если один из этих людей убежден в том, что у противника шансов на выигрыш нет? Правильно! — Давай на раздевание. Проигравший снимает деталь одежды. Выигравший решает, продолжать ли игру.

Хият как-то странно на нее посмотрел.

— Ладно. Согласен.

Треугольники, помеченные стилизованным драконом, легли на поле мгновенно. Хият на них даже почти не смотрел, пока раскладывал. А еще он улыбался. Выжидающая такая улыбка. Уверен, что победит?

Кто-то кого-то определенно недооценивает, поняла девушка. Интересно, кто кого?

Кто кого недооценил, стало понятно довольно скоро. Дорана проиграла три раза подряд, осчастливила пустующий стул курткой и ботинками, при этом понять, как практически выигранная партия превращалась в проигранную, она так и не смогла. На четвертый раз проиграл Хият. Дорана заподозрила, что проиграл специально для того, чтобы у нее был шанс одуматься, пока не поздно. Заботливый такой. И улыбчивый. Гад.

Одуматься Дорана не пожелала. Не то, чтобы она надеялась на какое-то чудо, просто стало интересно, что этот вежливый умник станет делать дальше, и как скоро придется применять страшное женское оружие — в смысле, маленький с виду кулак, усиленный стихией земли и подаренным братом амулетным колечком.

Наверное, Хият верил в благоразумие соперницы, потому что периодически проигрывал и смотрел доверчиво, как щенок на хозяйку. Дорана только хмыкала. Большая часть одежды перекочевала на стул, украшений, которые можно было выдать за деталь туалета, не осталось. Кольцо она снимать в любом случае не собиралась, потому что твердо была уверена в том, что парни всегда сильнее, и слабой девушке без меча в руках справиться с ними можно только усилив удар. Нечестно? А когда здоровенный мужик лапает загнанную в угол шестнадцатилетнюю девчонку, оно очень честно? Пускай спасибо скажут, что братьев мстить не отправила. А вообще, лучшая тактика с мужиками — бей не глядя и беги. Если правильно ударить, вряд ли догонит.

В общем, проиграть можно было еще только два раза. Доране. Хият мог бы еще проигрывать и проигрывать. Что он и сделал в очередной раз.

— Решение? — спросил Хият, демонстративно осмотрев соперницу с ног до головы.

— Играем! — не сдалась Дорана. Нашел чем смущать.

Хият вздохнул и вместо того, чтобы положить на стол очередную подвеску непонятного назначения, которых у него было великое множество, стянул через голову рубашку.

«Странненько!», — подумала девушка. Когда это он успел нарастить на свой скелет мышцы? А главное, откуда взялся вон тот шрам возле ключицы? Очень похоже, что его ножом пырнули. Скользящий такой удар, но разрез получился глубоким. А потом, кто-то шибко умный, вместо того, чтобы зашить, заклеил медицинским клеем и перевязал, надеясь, что само заживет. Оно, к счастью, зажило, но шрам остался. Причем шрам не новый, несколько лет точно там красуется.

Хият потянулся, Дорана, с видом покупателя выбирающего лошадь, полюбовалась его торсом, и они продолжили игру.

Смена цвета. Атака вражеских доспешников и опять проигрыш. Да ему командовать армией нужно — поняла девушка. Как он каждый раз умудряется завести ее в ловушку? Она же у всех своих братьев выигрывает, даже у двоюродных, а они в «Поле» играют хорошо.

За тем, как Дорана снимала хоть и не самую красивую на свете, но плотно обтягивающую тело, очень удобную и специально рассчитанную на таких излишне подвижных девиц верхнюю часть белья, Хият наблюдал с видимым удовольствием. От комментариев благоразумно удержался. Треугольники с драконами расставлял рассеянно улыбаясь, после чего взял, и выиграл еще один раз. Гад!

Дорана вздохнула, посмотрела на соперника, невозмутимо ожидавшего ее действий. Он даже голову рукой подпер. Все еще надеялся, что она начнет протестовать и выкручиваться? Ха!

— Больше тебе проигрывать нечего, — сказал Хият, досмотрев стриптиз до конца.

— И?..

— Что будешь делать дальше?

Девушке хотелось бы гордо сказать — начну выигрывать! — только вряд ли получится. Но признавать свое поражение? Обойдется!

— Предлагаю желание, — раздраженно сказала Дорана.

— Любое? — уточнил Хият.

И улыбка у него стала такая довольная-предовольная. Как у кошака, закогтившего птичку.

Девушка тихонько хмыкнула. Ну-ну. Это еще неизвестно, кто удовольствие получит. У девушек, как известно, характер изменчивый, и они могут передумать.

— Любое, — милостиво согласилась Дорана. А вдруг он будет благоразумным, и попросит ее залезть на самую высокую крышу города и покричать что-то невразумительное? Или яичницу заставит пожарить. Или убраться в его комнате. Мальчишки, если судить по ее братьям, убираться не любят, все время норовят этой обязанностью кого-то осчастливить.

— Ладно, — согласился Хият и стал раскладывать пластинки заново.

Конечно он выиграл. Рассчитывать на другое было бы глупо. А потом насмешливо улыбнулся, будто злобные мысли соперницы прочитал, заставив ее покраснеть. Указал рукой на окно, за которым опять весело светило солнышко, словно той тучи и не было. И пожелал, торжественно так. Ага, пожелал — быстренько одеться и спуститься с горы до того, как стемнеет. Ночью, видите ли, в башне холодно. Скотина. Даже ударить не за что. А Доране так хотелось.

Похоже, Хият вовсе не так прост, как кажется, и надеяться в его случае на стандартные реакции кретина обыкновенного озабоченного не стоит. Он недостаточно глуп для того, чтобы попасться в такую простую ловушку. А вообще, он глуп? Вообще человек, настолько хорошо играющий в игру, в которой необходимо уметь логически мыслить, разбираться в тактике и стратегии, просчитывать минимум на семь ходов вперед и ни в коем случае не полагаться на везение, может быть глупым? Над этим следовало подумать.

Вот Дорана и думала, всю дорогу. Так ни до чего и не додумалась.

Может, она ему просто не нравится, настолько вот. Или у него аллергия на рыжих. Или ему девушки в принципе не нравятся. Любые. Обидели они его чем-то. Или…

— Дорана, — вклинился в мысли спутницы Хият.

— Что, — отозвалась она раздраженно.

С горы они успели спуститься. Уже почти город. Редкие дома между деревьями. Россыпи громадных булыжников, оставшихся с тех пор, как какой-то полумифический адепт земли уговорил горы немного подвинуться, расширяя долину. И белые предвратные башни, стройные и изящные, настоящее произведение архитектурного искусства. Еще минут пятнадцать, и вернувшиеся с маяка пересекут официальную черту города Большой Камень, а Хията потянуло поговорить. Странный он, всю дорогу молчал, а теперь словно на что-то решился. Лицо такое упрямое.

— Дорана, я должен кое-что объяснить.

— Объясняй, — милостиво кивнула девушка.

Он тряхнул головой, глубоко вдохнул, словно перед прыжком в воду, и объяснил. Объяснил все, о чем она и так уже догадалась.

— Мне кажется, ты думаешь, что я тебе нравлюсь, — осторожно сказал парень. — Только, на самом деле, тебе нравлюсь не я. Ты же видела, как я с водой разговаривал, а это иногда вот так вот действует на девушек. Не знаю почему. Может, я с водой на какое-то мгновение сливаюсь…

— И?

— Это скоро пройдет, — виновато сказал Хият.

— Скоро? Точно знаешь? — спросила Дорана.

Интересно же. Раз он настолько уверен, значит, у него уже есть опыт. Наверняка есть. Возможно он из-за этого опыта такой странный.

— Максимум полгода, точнее немного меньше, — сказал парень.

А голос печальный-печальный. Неприятный опыт, наверное.

— Такое уже было? — уточнила девушка.

— Ну, да, — признался Хият. Еще и кивнул, чтобы спутница не усомнилась.

— Чем закончилось? — спросила она.

— Ничем.

— Точно ничем?

— Точно, — уверенно сказал парень.

— Давай подробности, иначе не отстану, — заупрямилась Дорана.

Действительно ведь интересно. Может его кто-то там обидел, создав проблемы для всех девушек, желающих с ним сблизиться.

Хият улыбнулся.

— Подробности? — переспросил он. — Да ничего особенного. Три раза я бегал и скрывался, пока ко мне не потеряли интерес. Один раз решил проверить, вдруг что-то толковое получится, лучше бы не проверял.

Прозвучало как приговор. Похоже, для него девушки, бросающиеся на его воду, с тех самых пор что-то вроде вселенского зла.

— Хият.

— А?

— Я знаю, что я видела, успокойся. — Дорана попыталась изобразить равнодушие, получилось не очень. — Вот только… Если ты знал, как на девушек действуют твои беседы с водой, почему ты согласился играть? Ты же понимал, что не проиграешь!

Эй, злость, ты где? Очень нужно разозлиться, чтобы прочувствовал и осознал.

Хият улыбнулся, светло и радостно.

— Понимал. Поэтому и согласился. Красивое было зрелище. И я давал тебе шансы одуматься, ты сама не захотела.

— Мужчины! — фыркнула Дорана, и гордо задрав нос, зашагала к воротам города.

А он оказывается славный. Сам по себе. Без стихии. Еще бы понять, что на самом деле творится в его голове. Он же вовсе не дурак, просто ведет себя частенько неадекватно ситуации, вечно думает о чем-то постороннем, занят непонятно чем. И…

Дорана обернулась, скользнула взглядом по парню.

А еще он симпатичный, в меру. И тормоз. Безмерный. А может просто мерила для таких тормозов пока не придумали.

За городскими воротами Доране пришлось его подождать, потому что Хияту вздумалось полюбоваться аркой. Потом молча рысить за ним по переулкам, размышляя, как бы спихнуть на него обязанность отчитаться о проделанной работе и чем бы полезным заняться в это время. В голову, как назло, ничего не приходило. Парней Дорана уговаривать умела, но в этом случае ни в чем уверенной быть нельзя.

— Хият, а ты сразу решил рассказать мне про воздействие воды? — наконец приступила к переговорам девушка, рассчитывая, что дальше оно как-то само сложится, и можно будет с чистой совестью отправиться домой.

— Когда заметил, — отозвался парень.

Он остановился и начал неуверенно осматривать глухие заборы по обе стороны улицы и нависавшие над ними ветви яблонь. Дорана тоже пооглядывалась, но ничего интересного не увидела. Он, наверное, тоже, потому что посмотрел сначала на небо, потом себе под ноги.

Может это он так тему разговора пытается поменять? Или внимание от себя отвлекает? Глупо как-то, но это ведь Хият.

Девушка улыбнулась и шагнула к нему ближе.

— Спасибо, ты хороший парень, — проникновенно сказала она и чмокнула в щеку.

Он не отреагировал. Вообще не отреагировал, словно не заметил. А это было уже оскорблением.

— Эй! — позвала Дорана, дернула его за волосы и получила в ответ такой удивленный взгляд, словно он даже не подозревал, что рядом стоит девушка. — Надо же…

Удержать себя от того, чтобы отступить на шаг, а потом вообще позорно сбежать, получилось у Дораны с большим трудом. У нее было такое ощущение, словно она только что нечаянно столкнулась с чем-то большим и непонятным, но опасным.

— Эй! — еще раз позвала девушка.

Парень не отреагировал, просто смотрел в никуда, прямо сквозь нее. Это злило.

— Ах, так…

Бить его не хотелось, ничего ж вроде не сделал, поэтому она предприняла еще одну попытку. Опять поцеловала, опять в щеку, еще и постаралась попасть в то же самое место.

Хият щеку потер, одарил удивленным взглядом. Немного подумал и произнес:

— Вот зараза…

И прежде, чем Дорана сообразила, как на это следует отреагировать, сорвался с места и куда-то побежал. Девушке только и осталось стоять посреди улицы и ошарашено хлопать глазами.

— Вот зараза, — повторила она фразу Хията, поняв, что отчитываться придется именно ей, не ловить же этого умалишенного. — Ты мне за это еще заплатишь. Идиот! Тупица! Придурок! Девственник!

Хотелось смеяться, в голос, громко. Останавливало только то, что сбежать он мог вовсе не от пристающей с поцелуйчиками в щеку девушки. Изначально остановился он ведь не из-за этого. Может, вспомнил что-то важное и срочное.

Но это его все равно не извиняло. Мог бы потратить несколько секунд, и сказать куда и зачем бежит. Или хотя бы сообщить, что ему очень надо.

— Ага, диарея у него, — поставила диагноз Дорана и уныло поплелась отчитываться и придумывать наказание для Хията.

Потому что безнаказанным такое оставлять нельзя.

Оно было похоже на удар по голове. Причем стеной, или упавшим потолком. Рядом что-то говорила Дорана, а в голове Хията звенел колокол. И звук отражался от заборов, мешая сосредоточиться и понять, откуда он взялся и что вообще происходит.

А еще появилось ощущение, что он куда-то опоздал. Или вот-вот опоздает. Что-то должно произойти. Что-то важное. Или такое, чему лучше не происходить.

Откуда взялось это ощущение, парень не знал. Может город пытается что-то подсказать? Привлекает внимание к чему-то? Ну, и к чему?

Хият посмотрел на заборы и опять попытался сосредоточиться.

Вот ветер. Он шелестит листьями деревьев, гоняет маленькие пылевые вихри, дергает за волосы… Или за волосы дергает Дорана? А зачем оно ей?

Пришлось сосредотачиваться на девушке, чтобы попытаться понять, чего она хочет, хотя тянуло в какую-то другую сторону. Полностью на спутнице сфокусироваться так и не удалось. Дорана зачем-то поцеловала в щеку, еще что-то сказала. Кажется. Хият даже потер поцелованное место, чтобы убедиться, что ему не привиделось. Интересно, а это к чему? Вроде бы все объяснил. Странная девушка. Складывается впечатление, что она все хочет проверить на своей шкуре, точно как Ладай.

Об имя блондина мысли споткнулись, и, казалось, даже ветер остановился, чтобы своим движением не помешать.

Ладай?

Колокол на мгновение замер, а потом бамкнул во всю мощь, будто согласился или попытался похвалить за сообразительность.

А где может быть Ладай в данный момент?

Правильно. Этот недобитый мститель, наверняка, поперся именно туда, куда не следовало бы — к человеку, которому желает отомстить.

— Вот, зараза… — сказал Хият, и сорвался с места, надеясь, что еще не поздно вмешаться и сделать хоть что-нибудь.

Мир резко сузился до светлого тоннеля, заключенного во что-то не имеющее значения, если верить ощущениям. Путь. Самый короткий из возможных. Потом откуда-то появилась стена-забор, через который-которую Хият перепрыгнул. По лицу ударила ветка, вырос еще один забор. То ли препятствия, то ли помехи. Думать над этим было некогда, нужно было просто бежать, несмотря ни на что. Нельзя опоздать. Если опоздаешь, друг может сотворить глупость, о которой потом будет жалеть. Зачем оно ему?

Хият бежал.

И…

И Ладай шагнул вперед, не отводя взгляда от широко открытых испуганных глаз. Жалкий трусливый человечишка. Как он вообще связался с собирателями? Он ведь должен был от ужаса подохнуть от одного их вида. Или жадность в нем больше, чем страх? Сильнее? Тяжелее. Основополагающая часть его личности.

— Ты умер, — сказал человек.

— Узнал, — выдохнул Ладай, и широко и неприятно улыбнулся, стянув с головы капюшон. Чтобы этот сволочной человек не засомневался в том, кто перед ним.

Слово прозвучало хлестко, и человек отшатнулся, словно ему отвесили оплеуху.

— Страшно? — прошипел Ладай, опять шагая вперед. — Мне тоже было страшно, очень страшно. Умирать вообще страшно…

Идея с тем, чтобы влезть в окно, оказалась неплохой. Любитель расписывать собирателям в письмах достоинства учеников школы и вправду запирался в своем кабинете. Правда, никаких опытов он там не проводил. Просто читал книжечки фривольного содержания, с картинками. Как мальчишка, боящийся, что его за этим делом застукают родители.

Отступая от Ладая, директор школы забыл ключ от кабинета на столе. Сквозь дверь он просочиться не мог, поэтому сейчас уперся спиной в препятствие и судорожно дергал ручку. Фигуру парня подсвечивало заходящее солнце. На улице кто-то возмущенно кого-то отчитывал. Ветерок шевелил занавески. А Ладай улыбался, старательно и хищно, как неупокоенный призрак из детской страшилки. И как тот самый призрак, почти ничего не мог сделать. Вся надежда была на то, что эта сволочь подохнет от страха, но так радовать Ладая никто не собирался.

— И что теперь с тобой сделать? — задумчиво спросил парень.

Директор что-то неразборчиво пискнул.

— Сдохни, — пожелал Ладай. — Или тебе для этого недостаточно просто созерцать меня? Ты ведь за мной, наверное, долго наблюдал, сведения собирал. Разве что в душу не заглянул. А это… это неплохая идея. Знаешь, что у меня в душе?

Тийка вытаращился совсем уж дико. Похоже, ходячий мертвец у него плохо сочетался с душой.

— Если снять все барьеры, не сопротивляясь впустить кого-то, то он сможет такое увидеть, что впечатлений на всю оставшуюся жизнь хватит. Если, конечно, выживет после этого. Я уже пробовал и выжил! А у тебя не умереть получится?!

Ладай шагнул еще раз. Он не очень понимал, что собирается сделать, но напугать Тийку хотелось так, чтобы он умом тронулся. Чтобы пожалел, если успеет. Чтобы…

А страшнее всего Ладаю было смотреть на воду Хията. Поэтому он просто позволил директору школы заглянуть в себя. Точнее, заставил. И Тийка заорал.

Следующее препятствие оказалось высоким. У Хията даже мелькнула мысль обойти его, но сразу же исчезла, снесенная чьим-то воплем.

— Зараза! — ругнулся парень.

Время резко ускорилось и почти закончилось, а стена, на этот раз действительно стена дома, качнулась навстречу. Пришлось лезть, потом переваливаться через подоконник, хватать за капюшон Ладая и бить его кулаком в лицо, прерывая контакт со скулящим под дверью человеком. Приятель сполз по стене и удивленно заморгал, словно не понимал, как вообще здесь оказался. В дверь забарабанили, и время закончилось, совсем.

— Зараза, — простонал Хият оглядевшись.

Комната. Директорский кабинет в школе, на втором этаже. И отсюда незаметно не уйти, там под окном наверняка уже куча зрителей сбежавшихся на вопль. Со спины его, наверное, не узнали, но если попытаться слезть на землю…

И через дверь не выйдешь, вон как стучат желающие войти. И сидеть здесь очень не умно. Дверь довольно хлипкая, а стучащие скоро додумаются ее выбить.

— Ладай! — заорал в лицо огневику Хият и попытался понять, насколько он вменяем.

Приятель провел ладонью по губе и удивленно посмотрел на кровь на пальцах.

— Ладай!

Хият схватил его за шкирку и тряхнул. Очень хотелось его ударить еще раз, для профилактики.

— Придурок! Идиот! Ты! Ты соображаешь, что творишь?! Он же сопротивлялся, он не желал касаться твоего огня. Да ты бы раньше, чем он спятил!

— Плата, — бледно улыбнулся Ладай. Похоже, раскаиваться он ни в чем не собирался. — За все нужно платить.

— Вот сейчас и заплатишь, когда дверь выломают, — мрачно пообещал Хият.

Спорить с ним совершенно бесполезно. Мститель недобитый.

— Я подумал о том, как буду отступать, — сказал огневик и тихонько позвал: — Деспо.

Прищурив глаза, Ладай посмотрел в окно, немного послушал удивленные восклицания, дождался промелькнувшей тени и скомандовал:

— А теперь прыгаем на улицу.

И Хият прыгнул. И вытащил за собой друга. И почти не удивился, оказавшись на птичьей спине.

Хотя Ладая все равно хотелось ударить. Для профилактики.