Город в наследство (СИ)

Группа отправляется в поход

Гора Седой Великан

Группа отправляется в поход.

Лииран с сомнением осмотрел команду, подобранную добрейшей и благороднейшей главой Совета Великих Даринэ Атаной и понял, что он действительно попал. Конечно, он заподозрил нечто подобное еще в тот момент, когда Атана целых десять минут втолковывала, какая непростая ситуация в городе и вообще на островах Малого Треугольника. Просто не думал, что все будет настолько плохо. Команда — хуже не придумаешь.

Командир — Лииран Вуе, который всего два месяца назад за неведомые заслуги, высосанные из пальца, получил серебряную цепь и все права вкупе с обязанностями младшего ведущего. Отец радовался и гордился. Как же, его дорогой сынуля, признанный лентяй, склонный прятаться по углам и всячески избегать лишней ответственности, получил цепь в восемнадцать лет. И ему даже не пришлось участвовать в дурдоме, называемом экзаменами на совершеннолетие. Ура! Честь и хвала отпрыску! Да передохнут все враги, сомневающиеся в том, что из этого заспанного существа могло что-то путное вырасти.

Если подумать и вспомнить, то понимаешь, что некоторые особо одаренные личности до конца жизни могут так и не получить серебряную цепь. Даже если умудряются не пропустить ни одного экзамена на совершеннолетие. Проводятся эти экзамены четыре раза в год. Ходят туда толпами, сжимая в дрожащих руках допуск. И сдавать экзамен именно в своем городе вовсе не обязательно. Наоборот, считается особым шиком получить цепь на чужой территории. Вот только получают эти цепи едва ли половина из нескольких сотен присутствующих на экзамене. А чтобы получить цепь вне экзамена… Для этого нужно чем-то отличиться.

Лииран уже два месяца пытался понять, где же именно он так вляпался. Вроде ничего особо героического не совершал, гением никогда не слыл, от ответственности отбрыкивался, и вообще, старался избегать опасностей и оттаскивать от них всех, кому повезло оказаться рядом. В общем, никак не герой. Он бы предпочел тихое существование недопущенного к командованию. У них и свободного времени больше, и ответственности практически нет. Да и экзамены можно бы было начать игнорировать, спустя несколько лет и попыток. И никто не стал бы бегать следом, и требовать их непременно сдать.

Не срослось.

Вообще, Лииран собирался предложить свою кандидатуру в ученики какому-нибудь архитектору. А тут на тебе: цепь на пояс и кучу заданий в зубы. Никто даже не соизволил спросить: надо ли оно ему? А теперь еще и эта команда.

Лииран снова посмотрел на своих новоиспеченных подчиненных. Ничего, естественно, не изменилось. Шесть человек стояли в разнообразных позах и изо всех сил пытались скрыть свое истинное отношение к тому, что они находятся в этой комнате. Лииран их понимал. Он тоже был, мягко говоря, недоволен.

Марика Тая пыталась изображать счастье и поминутно косилась влево. Она улыбалась, поправляла сумку на плече, иногда принималась постукивать ногой. Марика, на самом деле, не такое уж плохое приобретение. Адептка стихии земли. Маленькая, изящная блондинка, голубоглазая, с ямочками на щеках. Так и не скажешь, что эта девчонка может ударом своей силы разнести на очень мелкие осколки камень величиной в половину дома. А если разозлится, то и всю гору разворотит. Правда, потом саму горе-магичку будут долго возвращать в мир живых. Был прецедент.

Еще эта миниатюрная девочка умела быстро соображать, принимать правильные решения, много полезного знала и всегда быстро училась. Будь она немного решительнее и перестань распылять силы сразу в нескольких направлениях, цены бы ей не было. А так, еще одна адептка земли с неплохими задатками, не больше.

Вторая девчонка была полной противоположностью Марики. Дорана возвышалась над миниатюрной соседкой, как корабельная сосна над декоративной вишней. Характер у Дораны был вздорный. Волосы рыжие. Темперамент взрывной. Направление неясное: она умудрялась пользоваться всеми стихиями на одинаковом уровне, правда уровень был далек от совершенства. Еще эта девица очень хорошо фехтовала, неплохо лечила и обожала раздавать пощечины. Благо для всех любимых занятий находились желающие составить ей компанию. С ней с удовольствием тренировались мечники. Ее охотно звали в больницу, когда там не хватало профессиональных лекарей из-за наплыва ушибленных и раненых — после очередных экзаменов, соревнований или банальных драк. А еще всегда находились нетрезвые идиоты, которые не могли обойти вниманием выдающиеся прелести девушки. За что и получали по физиономии. Некоторые после этого отправлялись в больницу лечить сотрясение мозга или перелом челюсти, но остальных эти происшествия почему-то ничему не учили.

Лииран уже три года, с тех самых пор, как тощенькая дылдочка обрела свои женственные формы и стала привлекать нетрезвые взгляды, пытался понять, что же мужчины настолько притягательное находят в фигуре этой фурии? Похожими объемами обладала каждая третья женщина Малого Треугольника. Может все дело в росте? Или это из-за цвета волос? В общем, неприятностей от Дораны будет больше, чем пользы.

На этом девушки в команде закончились, и Лииран пытался понять, к счастью или нет. С одной стороны, его миновала судьба быть командиром таких выдающихся личностей, как не умеющая контролировать ветер воздушница Нарая и похожая на кроткого олененка Тэми Коян, которая, то говорит не пойми что, то пытается в обморок рухнуть, то с перепуга тоненькими ледяными иголками швыряется куда попало. Или вызывает компактный такой ураган, не делающий различий между врагами и друзьями. С другой стороны — парни, которые стояли здесь и сейчас, ушли от этой знаменитой парочки недалеко.

Низенький и пухленький обладатель самых синих глаз в городе — Тиян Равица. Именно с этим парнем Лииран когда-то прогуливал уроки, подстраивал каверзы и красил в черный цвет потолок в комнате отдыха для учителей. Тиян хороший парень, верный друг и душа компании. У него на самом деле есть только два недостатка. Он не умеет вовремя остановиться и не соизмеряет силу. Тиян из тех, кому вполне может прийти в голову убить комара, обрушив весь дом. И у него получится. Тиян очень сильный структурщик. При некоторой своей профессиональной слепоте он способен так изменить структуру вещества, что железо разобьется как стекло, стекло наоборот будет прочнее раинского доспеха, а вода превратится в нечто желеобразное, оставаясь водой. Только при этом кто-то обязательно должен стоять у него над головой и контролировать процесс. Потому что сам Тиян не остановится, пока железо не рассыплется порошком, стекло не превратится во вспышку света, а вода — в камень. Он не способен увидеть конечное состояние. Точнее не так, он до сих пор не научился различать желаемое и действительное. Ему все время кажется, что если приложить еще немножко усилий, результат будет лучше. В общем, ходячее стихийное бедствие, от которого не знаешь, чего ожидать.

Русоволосый паренек с широкой улыбкой — Калар Дуа. Эта его улыбка сама по себе тот еще недостаток. Она слишком многих раздражает. Еще этот парень слишком сильно любит драться. Ему и повода искать не надо. Назвали коротышкой — лезет в драку. Сказали, что улыбка дурацкая — та же реакция. Косо посмотрели — да это же вообще смертельная обида! И попробуйте, докажите, что не смотрели. Есть у него, правда, одно неоспоримое достоинство — в таких драках он никогда не переступает черту и не начинает призывать стихию. Чем грешат очень многие. А еще он умеет ставить прочную защиту, ходит по воде, как по суше, и ту же воду может призвать в любое место и в любых количествах. А как наличие рядом воды усиливает его универсальные плетения, об этом и говорить не стоит. Вода этого паренька любит.

Дин Лима — настоящий адепт огня. У него это на лице написано, причем, огромными буквами. Он, подобно всем настоящим огневикам, осознавшим свою стихию в раннем детстве, вырос в самодовольного гордеца, искренне верящего, что круче, чем он, только горы, да и те через одну. То, что он на три года старше всех здесь присутствующих и уже успел завалить девять экзаменов на совершеннолетие, парня ни капельки не смущало. Звезды на небе неудачно расположились. В следующий раз обязательно получится, он всем покажет и получит цепь на пояс. Потому что кто, как не он?

На самом деле Дин очень хорошо умеет сжигать все вокруг. Без разбора. Может швыряться комками огня, может ими не швыряться. При очень сильном желании сможет что-то потушить. Универсальные плетения, для которых нет разницы какую стихию призывать, для него темный лес, он их попросту игнорирует. Сделать нечто менее разрушительное и более толковое не может по той простой причине, что у него на такое нечто фантазии не хватает. Зато силы сколько угодно. Его бы послать в одиночку громить вражеское войско. Куда-нибудь подальше. Хоть какая-то польза будет. Хоть кому-нибудь.

Самый высокий, самый худой, самый зеленоглазый и подозрительно задумчивый — Хият Дака. Весьма странная личность. Когда-то он был самым мелким и самым вредным мальчишкой в том же классе, в котором пришлось учиться Лиирану и Тияну. Воспитывать его было некому. Таладат, который числился его опекуном, появлялся в городе хорошо если раз в год. Добрые соседки, подкармливающие сиротку, имели и своих детей, потому ничем кроме еды помочь не могли. Вздорная сестра опекуна, на которую Хията оставляли, вспоминала о ребенке недостаточно часто. Так что росло из него нечто.

Нечто огрызалось, готово было спорить по любому поводу, плевало с высокой горы на любые титулы и звания, практически полностью игнорировало знания, которые старались вложить в его бестолковую голову в школе, очень быстро бегало и очень ловко дралось с превосходящими силами противника. Лииран искренне не понимал, как это нечто смогло закончить школу, каким образом сдало все необходимые экзамены, и когда успело научиться столь сноровисто творить из воды настолько сильные и прочные плетения. Они ни на что не похожи, Они у него закончены и выверены до такой степени, словно он большую часть времени тратит на совершенствование. До сих пор никому из однолеток или ребят ненамного старше Хията так и не удалось повторить то, что он запросто выплетает, не переставая при этом бежать или сражаться. Это с одной стороны.

А с другой — он умудрился остаться все тем же вздорным мальчишкой, который спорит, наплевав на авторитет собеседника, делает глупости, нарывается и не желает думать о будущем. Он единственный, кого ни капельки не волнует предстоящий через месяц экзамен на совершеннолетие. Его вообще мало что волнует. Он был мелким, его все устраивало. В шестнадцать лет вдруг начал расти и к семнадцати вымахал до метра восьмидесяти — тоже нормально. Ах, будет экзамен? Ну будет, и что? Готовиться надо? А зачем? Чтобы получить серебряную цепь? А ее что, обязательно нужно получить? Ладно, ладно, я попробую. А сейчас отстаньте, я спать пойду. Список необходимых основ взять? Зачем? Чтобы подготовиться? Ладно, если будет время, возьму. Собственно этот разговор Лииран подслушал полгода назад, а Хият за списками до сих пор явиться не соизволил. Наверняка забыл.

— Я надеюсь, великая и добрая соизволила вам рассказать, куда нам придется идти? — решил уточнить Лииран. А то мало ли что, вдруг они не знают?

— К Седому Великану, — отозвался Хият. — Там активность ненормальная и вода не отзывается. Словно кто-то тянет из нее силу, не считаясь с последствиями.

На Хията все удивленно вытаращились. Лииран сам еле удержался от того, чтобы уставиться на него, как на явление стихии в чистом виде. Кто-кто, а Хият точно не должен был ответить. Он никогда не бывает в курсе чего бы то ни было.

— Тянет силу? — глупо переспросил Калар. Он же адепт воды, он должен понимать, что тянуть силу из воды, все равно, что пытаться эту воду поджечь. С водой можно только договориться, или не договориться.

— Ага, я тоже удивился, — закивал Хият, широко и отстраненно улыбнувшись. — Знаешь речку возле деревушки У Ямы? Я там у одной тетеньки желтую глину покупал. Она ее хорошо делает, у меня так не получается, я с землей вообще не лажу. Так вот, та речка начинается на Седом Великане. А тетенька берет и жалуется, что вода стала неправильная, словно не живая. Я пошел, проверил, оказалось, действительно не живая.

— Что? — конечно вопрос не самый умный, особенно для командира группы, но вырвался же. Еще очень интересно, зачем Хияту нужна желтая глина? Ее ведь для создания амулетов применяют, а он вроде ничего подобного делать не умеет. — Как вода может быть не живой?

— Как бы тебе объяснить? — Хият задумчиво почесал затылок. Калар, похоже, впал в прострацию или пытался докричаться до речки с неживой водой. С него станется. — Вот семена, например. Фасолины. С виду абсолютно одинаковые. А кто-то из земли смотрит на них и говорит, что вот это прорастет, а это нет, потому, что мертвое. Так же с водой. Вроде вода как вода, только пустая совершенно, неспособная стать чем-то большим.

— Значит, нас посылают спасать речку? — несколько ошарашено спросила Дорана.

— Нет, — поспешил ее утешить Лииран. — Нас посылают узнать, что происходит на горе.

— А-а-а-а, — чему-то обрадовалась Дорана, и новоиспеченный командир группы окончательно понял: ничего хорошего из этого похода не выйдет.

Впервые то, что он все-таки дурак, Хият осознал в тот день, когда ему исполнилось четырнадцать лет. Дила тогда пришла пораньше домой, быстро и ловко испекла пирог со сливами, вручила подарок, а потом, по известной только ей одной причине, стала рассказывать об умершем друге своего брата. Сейчас Хият не мог вспомнить, что именно она говорила. Но его тогда зацепили три вещи.

Оказалось, бродяга Таладат, который каждый раз убегает из города так, словно в нем мор начался, когда-то был вторым в Совете Учителей. На его плечах висели три начальных школы и половина огневиков. Он считал себя чрезвычайно умным и непобедимым. Пока однажды все не рухнуло. Виновата в чем была только его самоуверенность.

Самоуверенный Таладат вовремя не обратил внимание на обиженного мальчишку. Мальчишка решил мстить, связался с кем-то из проклятых и призвал на остров существо из мира за гранью. Конечно, мальчишка об этом пожалел, но было уже поздно. Как это существо изгоняли обратно в его мир — отдельная история. Но в процессе умер тогдашний глава Совета Великих — Каит Еинэ. Последний из хранящих города и лучший друг Таладата. Вот так вот. С тех пор в городе нет хранящего, и когда он появится — неизвестно.

Таладат тогда чуть с ума не сошел, винил во всем только себя и, в конце концов, просто сбежал, чтобы не видеть пустой дом в заброшенном парке. А потом, год спустя, неожиданно для всех вернулся и принес в город спящего ребенка. Маленького, примерно полтора года от рождения.

У этого ребенка были такие же удивительно яркие зеленые глаза, как и у Каита. Возможно, Таладат таким способом пытался отдать долг. Может, просто вцепился в мальчишку из-за цвета глаз. Он, наверное, и сам не знает. Но ребенок обрел дом. Хоть какой-то. А несчастные учителя северной начальной школы — головную боль на долгие годы.

Каким-то образом этот рассказ увенчался вопросом о том, что Хият намерен делать дальше со своей жизнью? А он, неожиданно для себя, понял подоплеку этого вопроса. Понял, что на самом деле Дила вовсе не обязана с ним возиться. И Таладат не должен появляться почаще. И глаза, такого же цвета, как у мертвого друга, вовсе не означают, что обладатель этих глаз равноценная замена. Тут даже сравнивать нечего. Кем был хранящий Еинэ и кто такой Хият? Хият никто. И будет никем. Он даже не знает, кем бы хотел стать. Неприятно понять о себе такое.

Кем уж были неведомые родители зеленоглазого мальчишки, так и осталось невыясненным. Но, вероятно, они умудрились наделить свого отпрыска характером. Кто-то другой на его месте сложил бы руки и сделал вид, что так оно и задумывалось. Поэтому все в порядке, беспокоиться не о чем. Еще кто-то впал бы в уныние или стал искать виноватых. А так вот ненавязчиво поставленный на место мальчишка разозлился. В первую очередь на себя. И стал действовать.

Хият тогда надолго задумался. Оценил себя, оценил все свои знания и умения. Убедился, что тех и других кот наплакал, и решил исправить ситуацию. Каким либо образом.

Решить оказалось легче, чем сделать. Наверное, кто-то на его месте попросил бы помощи у той же Дилы. Она на самом деле добрая и учить любит.

Или покаялся бы перед преподавателями, вдруг те бы сжалились.

А Хият не смог. Просто не смог. Хоть и не понимал почему. В конце концов, сам же довел свою жизнь до такого, самому теперь и выпутываться.

Так что он сделал единственное, что пришло в голову — стал учиться. Как умел. Сначала просмотрел все свои учебники, понял, что половина для него — темный лес. А в другой половине не ясно даже то, что там понять нужно. Потом сообразил залезть на чердак и поискать ответы в учебниках за предыдущие годы. Где-то через три месяца он поймал себя на том, что знает, о чем рассказывает учитель. А к моменту первых в жизни экзаменов на профпригодность сумел удивить весь преподавательский состав правильными ответами на восемьдесят процентов вопросов. Учитывая, что, в среднем, отвечали хорошо если процентов на сорок, удивляться было чему.

Дальше пошло легче. После сумасшедшей нагрузки, бессонных ночей в компании нахально уворованного из кабинета учителя по структурам бодрящего зелья и ощущения нереальности мира, из-за коряво исполненного наложения усиления памяти, учиться со всеми, постепенно и неспешно, стало очень скучно. Все время казалось, что они топчутся на месте, переливают из пустого в порожнее. И это притом, что где-то там дальше, всего в шаге, есть что-то по-настоящему чудесное и стоящее внимания. Просто нужно туда дойти. Как можно быстрее.

Хият порылся среди книг Дилы, разобрал завалы на чердаке, и сделал очередную глупость в своей жизни. Самостоятельно провел обряд призыва стихии. Без страхующих, держащих и проверяющих. Без медиков, готовых оказать помощь. Даже без посторонних личностей, способных позвать этих медиков. Как он рисковал, Хият понял только тогда, когда увидел, сколько народа собралось следить за официально проводимым призывом. И сколько начинающих адептов стихий не выдержали первой встречи с воплощением дара. Они теряли сознание, начинали орать от боли, едва не устроили пожар и потоп. А на призыв Хията привычно откликнулась вода. Откликнулась несколько удивленно.

Разве мы с тобой еще не знакомы? Я же тебя знаю.

Странно, что этого никто так и не заметил.

Наверное, всем было не до него. Как всегда.

Впрочем, оно и к лучшему.

Чем меньше привлекаешь к себе внимания, тем меньше вокруг увивается личностей, пытающихся заставить правильно жить, делать то, что должно, и вести себя как положено.

Кому нужны все эти ограничения?

— Что он делает? — непонятно у кого спросила Дорана.

— С водой разговаривает, — сказал Калар и, печально вздохнув, добавил: — Я так не умею.

— О, так он круче, чем ты? — удивилась девушка.

— Нет, — помотал головой парень. — Просто способности другие.

Как ни странно, ругаться и доказывать собственное величие Калар не стал. И это не могло не радовать.

Лииран тряхнул головой и тоже посмотрел на сидевшего возле ручья Хията. Красиво. Оказывается, когда Хият не орет и не возмущается, не пытается всех распугать потусторонним взглядом, когда его лицо становится настолько спокойным, он превращается в очень симпатичного парня. Неудивительно, что Дорана уделила ему столько внимания. Причем, в таком спокойном состоянии Хият кого-то очень сильно напоминал. Кого — вспомнить нереально. Сходство, скорее, угадывается, чем узнается.

— По-моему он сейчас улетит, — ядовито произнесли за спиной.

Лииран резко выдохнул. Дин за эти три дня успел достать абсолютно всех. До него, похоже, никак не доходило, что не он тут главный. А еще он не уставал демонстрировать свое неуважение водникам, присутствующим в команде. Калар уже пытался его побить, Дорана еле удержала. Хият только улыбался. Нехорошо так улыбался. Наверняка какую-то гадость придумал. Но ведь не докажешь ничего, пока не будет поздно. И стоит ли доказывать?

— Не улетит, — авторитетно заявил Калар. — Он просто разговаривает.

— О чем?

Вопрос прозвучал так, словно Дин сомневался в способности воды говорить и во вменяемости водников заодно. Ну да, огонь обычно стихия необщительная. Разговорить его практически невозможно.

— Замолчи, а? Такая картинка красивая, хоть бери и рисуй, — душевно попросила Дорана.

Еще одно из ее увлечений. Рисунок. Тихое такое увлечение и спокойное. Наверное, поэтому, глядя на Дорану, именно об этом увлечении никогда не вспоминаешь. Хотя рисует она великолепно. Правда, только под настроение.

Ветер колыхал траву. Дергал Хията за волосы, ворошил темные пряди, находил те, которые способны на солнце становиться рыжеватыми, и радостно их демонстрировал. Ручей перебирался через камешки у самых ног парня, спешил что-то рассказать и бежал дальше. У него ведь куча дел.

Умиротворение и спокойствие на фоне вечной спешки.

— Мы кушать сегодня будем? — горестно возопил от костра Тиян.

— Будем, — отозвался Хият, заставив компанию, наблюдавшую за его общением с водой, дружно шарахнуться.

Встал он удивительно плавным, слитным движением. Дорана завистливо вздохнула. Из человека, который умеет так двигаться, может получиться отличный мечник. И с умением так двигаться нужно родиться. Сама девушка сколько ни старалась, так и не научилась. С другой стороны, если не учиться, то имеешь все шансы никогда не узнать, что у тебя есть эта способность. Поэтому и странно, что водник умеет. Что-то Хията среди мечников заметно не было. А чем еще нужно заниматься, чтобы выработать эту способность?

— Что вода сказала? — спросила Дорана.

— Скоро будет дождь, и к северу отсюда идут два человека, — ответил Хият. Умиротворение с его лица сползало, как подтаявший грим, постепенно заменяясь привычной готовностью сражаться со всеми и всем и легким налетом упрямства.

— Что за люди? — спросил Лииран. Он ведь тут главный, а значит, отвечает за всю эту ненормальную компанию.

— Понятия не имею, — равнодушно сказал Хият и пожал плечами, демонстрируя, что ему те люди малоинтересны. — Просто я подумал, что лучше знать об их присутствии, чем не знать. А еще, немного левее горы, по которой бродят люди, спрятана страшная вещь. Только не спрашивайте какая. Вода на такие вопросы ответить неспособна.

— Пользы от твоей воды, — фыркнул Дин и, гордо задрав нос, направился к костру.

— Точно побольше, чем от тебя, — не остался в долгу Хият.

— Заткнитесь, оба, — очень ласково попросила Дорана.

— Мясо сейчас сгорит, — простонал Тиян. — Лучше бы я его сам съел. Как только оно приготовилось. Я так старался…

Марика, которая до сих пор сидела в сторонке и что-то читала, оторвала взгляд от книги. Внимательно на всех посмотрела. Кивнула каким-то своим мыслям и стала упаковывать книгу в сумку.

Лииран окинул пейзаж тоскливым взглядом.

Ну очень дружная команда. Есть на кого положиться. Ха-ха.

Зато теперь Лииран абсолютно точно знал, почему никогда не мечтал стать во главе команды. Предчувствие было плохое. Оно и сейчас есть. Висит за спиной и тихонько нашептывает, что легче повеситься, все меньше мучений.

И очень хотелось побиться головой о ближайшее дерево. Но нельзя. Это нанесет урон его репутации в глазах команды. Если, конечно, там есть чему вред наносить. Лииран в этом очень сомневался.

В шестнадцать лет Хият, как и положено, распрощался с родной школой и получил распределение на продолжение узконаправленного обучения. Стихия — вода. Ранг — воин. Почему именно воин, Хият откровенно не понимал. Никто его не учил ничему особо разрушительному. Может, просто было еще рано. Или он не понимал, что такое воин с точки зрения настоящего водника. Да и в целом, обучение оказалось малоинтересным. Точнее — довольно занудным. Временами вообще начинало казаться, что его и не учат вовсе. Просто пытаются вдолбить в голову какую-то прописную истину, которую он раз за разом умудряется пропускать мимо ушей.

А на чердаке было еще много книг, словно кто-то специально их туда натаскал. Попадались даже совсем древние. Свободного времени у Хията было сколько угодно. Подразумевалось, что ученики в это время будут упорно тренироваться и доводить до совершенства то, чему их учили. Но реально, большая часть подростков тратила это время на другие вещи. Те, которые были им интереснее. На свидания ходили, пикники устраивали, дурью маялись или просто отсыпалась после ночных бдений на природе. Почему-то все учителя верили, что ночью начинающим магам легче настроиться на свою стихию. Хият разницы не видел. Пикники он не любил. Девушки его старательно избегали, или это он не понимал, с какой стороны к ним подходить. Дурью он успел намаяться за время обучения в школе. А спать не хотелось. Поэтому он читал книги и проводил эксперименты — на свой страх и риск.

И в какой-то момент все, что он успел узнать, все что успел сделать, все, что у него получилось или не получилось, сплелось в единый узор. И Хият увидел четкую картину. Мир, наконец, обрел равновесие. Стихии и плетения перестали быть набором правил. Он стал видеть, что и куда нужно направить, чтобы получить тот или иной результат. Начал понимать, как тот или иной узор влияет на действительность. Оказалось, уметь быстро считать и удерживать в голове нагромождение правил вовсе не обязательно. Достаточно знать, что ты хочешь сделать, видеть, как ты это делаешь, и понимать, что именно и для чего ты делаешь.

Хият нашел свое направление, свой ранг. Самостоятельно! И это оказался совсем не воин. Создавать ему нравилось гораздо больше, чем разрушать.

А характер? Да он просто набор реакций на обстоятельства. Будь эти обстоятельства другие, и характер мог сложиться другой. Если человека пытаются бить, он учится защищаться. Если его пытаются унизить, он учится отвечать так, чтобы его сочли кем угодно, только не существом, которое можно безнаказанно унижать. Если за человеком прочно закрепилась репутация полнейшего идиота, это вовсе не значит, что он не может быть умным. Хотя бы наедине с самим собой. Когда вокруг была куча людей, у Хията быть умным почему-то не получалось.

И куда оно все пропадало?