Голод Оливера

Глава 1

Голод терзал его. Он боролся с желанием, которое контролировало его, с потребностью, которая заставляла его дрожать, как наркомана при ломке. Оливер никогда не представлял себе, что будет так больно, так трудно сопротивляться, но мысль о крови поглощала каждую минуту его бодрствования.

Даже во сне ему снились только пульсирующие вены, теплая кровь, которая все еще таила в себе жизненную силу человека, погружение его клыков в живое, дышащее существо. Но хуже всего было то, что он мечтал о власти, которую она давала ему, о власти над жизнью и смертью.

Яростно встряхнувшись, Оливер попытался избавиться от этих мыслей. Но, как и в большинстве ночей, он не мог заглушить свою жажду крови, свой ненасытный аппетит. Куин, его сир, сказал ему, что со временем это пройдет, но даже после двух месяцев вампирской жизни он все еще чувствовал такую же потребность в свежей крови, как и в первую ночь после своего возрождения.

Натянув длинное темное пальто и сунув в карман чистый носовой платок, Оливер оглянулся через плечо. Он никогда не жил так комфортно, как сейчас, благодаря своему отцу.

Куин и его жена Роза попросили его переехать к ним после того, как купили большой дом в Русской горке, районе в Сан-Франциско, который отдавал аристократами.

Если бы у него было право голоса, он выбрал бы оживленный и молодой район к югу от Маркет стрит. За последние два месяца это место стало его охотничьим угодьем. Когда хотел есть, он искал подходящую жертву среди тех, кто ходил на вечеринки там или в Мишен, но часто ему даже не удавалось зайти так далеко.

В тех случаях, когда он позволял своей жажде крови стать слишком сильной, поскольку откладывал кормление, чтобы доказать, что он сильнее невидимого врага внутри него, он едва делал несколько шагов от своей входной двери, прежде чем напасть на ничего не подозревающего жителя.

Он изо всех сил скрывал свой недостаток от окружающих, но они знали. Всякий раз, когда кто-нибудь из его друзей или коллег смотрел на него, Оливер видел это в их глазах: они думали, что он даже не пытается сопротивляться желанию взять человеческую кровь.

Они считали, что он выбрал легкий путь, хотя, на самом деле, он каждую ночь боролся со своим внутренним «я». Никто не видел бури, бушевавшей в нем, яростных битв, которые он вел с самим собой.

Никто не видел, как он проигрывал эти битвы и уступал неумолимому требованию дьявола внутри себя. Когда это случалось, он был один. Потерянный. Без руководства.

Понимая, что больше откладывать охоту нельзя, Оливер зашагал вниз по лестнице старого эдвардианского дома. Несмотря на возраст здания, в нем не было душно. Куин и Роза приложили немало усилий, чтобы обставить дом старинной и современной мебелью и превратить его в гостеприимное теплое место. Настоящий дом. То, чего у него никогда раньше не было.

Теперь он чувствовал себя неблагодарным только от мысли, что идет против воли своего отца. Куин дал ему все, что он только мог пожелать: надежный дом, эмоциональную поддержку, семью.

Его работа в «Службе Личной Охраны», где он исполнял обязанности личного помощника владельца в течение нескольких лет, изменилась после его превращения. И к лучшему: хотя ему нравилось работать непосредственно на Самсона, могущественного и этичного вампира, который превратил «Службу Личной Охраны» в общенациональную охранную компанию, он предпочитал свое новое звание — телохранитель.

Несмотря на то, что он уже проходил обучение телохранителей в компании, когда еще был человеком, ему пришлось начинать почти все сначала, потому что после обращения его перевели в совершенно другое подразделение, которое брало на себя самые опасные задания.

Он преуспевал в этом, наслаждался каждой его секундой. Что делало вину еще более невыносимой. Как он мог стать таким же хорошим телохранителем, как его коллеги, когда даже не мог контролировать свои собственные желания? Как мог победить врага, если не в состоянии одолеть даже демона, который контролировал его?

Чувствуя отвращение к самому себе, Оливер повернулся у подножия лестницы и окинул долгим взглядом коридор, ведущий на кухню. Там его ждала кладовая, полная крови в бутылках. Там хранились все мыслимые группы крови, даже та, которая была самой дорогой среди их вида, из-за своей необыкновенной сладости: первая отрицательная.

Было бы так просто зайти на кухню, открыть кладовку и взять одну из бутылок донорской крови, которую «Служба Личной Охраны» закупала через подставную медицинскую компанию, основанную Самсоном много лет назад. Так легко просто отвинтить крышку и сделать глоток. Но даже перспектива объесться самой вкусной группой крови в округе не могла подавить желание охотиться.

Оливер предпочел бы вонзить свои клыки в шею бездомного, выпить кровь, которая на вкус была такой же гнилой, как и запах человека, потому что дело было не во вкусе крови, а в ее действии. Она придавала силы, могущества, чувства непобедимости. Он никогда в жизни не чувствовал себя лучше, чем после питания от живого человека.

Потому что кровь, текущая прямо из вены, все еще несла в себе жизненную силу человека, что делало ее в конечном счете более мощной. Она напоминала наркотик для него, давая ему невероятный кайф, который он никогда не испытывал раньше, даже когда был человеком и экспериментировал с наркотиками. Кровь, поступающая прямо от дышащего человека, теперь стала его зависимостью. Опасной зависимостью, от которой он должен держаться подальше.

Оливер слишком хорошо знал угрозу наркотиков: будучи человеком, он прошел по этой дороге, но благодаря Самсону развернулся и выбрался из адской дыры, к которой она вела его. Однажды он уже победил демонов. И был полон решимости сделать это снова. Но на этот раз все оказалось гораздо сложнее.

Отказ от ощущений, которые проходили через его тело, когда он питался от человека, казался невозможным подвигом. Разве не это означало быть вампиром? В конце концов, он кормился, чтобы выжить. Поколения вампиров до него делали то же самое. Неужели они тоже сражались друг с собой каждую ночь, прежде чем отправиться на охоту за свежей кровью?

Все еще существовало много вампиров, которые питались людьми каждую ночь. Большинство сотрудников в «Службе Личной Охраны», казалось, были исключением, но значит ли это, что он хотел чего-то другого?

— Господи, ну почему? — он тихо выругался, понимая, что на сегодня проиграл битву.

Он направился к входной двери, когда услышал шаги, доносящиеся из гостиной.

— Уходишь? — Голос Блейка прорезал тишину в доме.

Оливер не повернулся к нему, даже когда Блейк вышел в коридор, зная, что его глаза уже покраснели, показывая, что он вот-вот потеряет контроль. Он был не в настроении иметь дело со своим так называемым сводным братом.

— А тебе-то какое дело?

— Посмотри на меня! — приказал Блейк.

— Не думай, что только потому, что Куин и Роза попросили тебя присматривать за мной, ты вдруг стал моим хранителем.

Влюбленные устроили запоздалый медовый месяц и отправились в старый замок Куина в Англии, но, к сожалению, они позаботились о том, чтобы Блейк остался.

— Я не слепой, Оливер. Я вижу, что происходит.

Оливер сделал еще один шаг к двери.

— Не вмешивайся в то, чего не понимаешь!

— Ты думаешь, я не понимаю? Черт, я достаточно долго общаюсь с вампирами, чтобы понимать, что происходит.

Он почувствовал приближение Блейка и напрягся. Секунду спустя Блейк положил руку ему на плечо, и Оливер развернулся, припечатав Блейка к ближайшей стене за долю секунды, а затем удерживая его там.

— Думаешь, два месяца работы у нас сделают тебя экспертом?

Надо отдать ему должное: Блейк не дрогнул, хотя Оливер мог раздавить человека голыми руками, если захотел.

— Нет, но мы живем здесь одной семьей. Я был бы совершенно туп, если бы не видел, через что ты проходишь.

Оливер оскалился.

— Ты мне больше нравился тупым и невежественным. До того, как узнал, кто мы.

Блейк возмущенно фыркнул.

— Я никогда не был тупым и невежественным! Так что убери свои гребаные лапы от меня, потому что я знаю, что ты не можешь причинить мне боль.

— Разве? — усмехнулся он, хотя и знал, что Блейк прав. Куин спустит с него шкуру. Но это вовсе не означало, что он признается в этом Блейку.

— Куин накажет тебя.

— Думаешь, что ты ближе к нему, чем я? Как думаешь, если бы дело дошло до драки, он бы встал на твою сторону?

По правде говоря, Оливер сомневался, что Куин вообще принял бы чью-то сторону. За то короткое время, что все четверо жили вместе, Куин старался быть беспристрастным и не вмешиваться в ссоры, которые у них с Блейком, похоже, происходили регулярно. Даже Роза не придала этому значения, заявив, что в доме слишком много тестостерона, и поэтому ссоры были неизбежны.

Блейк прищурился.

— Я его плоть и кровь. Так же, как и Роуз.

Оливер издал горький смешок.

— В тебе почти не осталось его крови. Ты же его гребаный четырежды правнук! Его кровь уже настолько разбавлена, что я даже не чувствую ее запаха на тебе больше. Но кровь, которая течет в моих венах, кровь, которая сделала меня таким, она все еще сильна. И он это знает. Я его сын…

Блейк вдруг усмехнулся.

— Черт возьми, ты действительно соревнуешься со мной.

Оливер отстранился, ослабляя хватку.

— Это не соревнование, когда совершенно ясно, кто выиграет.

— Я бы не был так уверен в этом, братишка. Возможно, ты вампир. Но не думай, что ты сильнее меня.

Оливер ничего не мог с собой поделать, но ему пришлось немного сбить спесь с Блейка, прежде чем он стал слишком самоуверенным.

— Ты совсем не так говорил, когда я тебя укусил.

Лицо Блейка мгновенно покраснело, как спелый помидор, а грудь раздулась. Да, он все еще мог давить на больные места этого балбеса, когда хотел.

С большей силой, чем он ожидал, Блейк оттолкнул его, освобождаясь. Затем ткнул указательным пальцем в грудь Оливера.

— Клянусь тебе, в один прекрасный день ты за это поплатишься. Твои гребаные клыки никогда больше не приблизятся ко мне, или ты гребаный покойник.

Блейк завел руку за спину, но Оливер перехватил ее и схватил то, что он прятал за поясом.

Осмотрев оскорбительный предмет, он покачал головой, а затем многозначительно помахал колом, который забрал у Блейка.

— И ты все еще не понял, что я быстрее тебя.

Затем он сунул кол в карман пальто и снова обратился к нему:

— Тебе следует с осторожностью выбирать то, что приносишь в этот дом. Если Куин и Роуз когда-нибудь узнают, что ты вооружаешься, они будут в бешенстве.

— У них в доме тоже есть колья! И другое оружие, которое может убить вампиров, — возразил Блейк.

— Да, но это оружие заперто. Как и должно быть.

— Лицемерие!

Оливер пропустил слово мимо ушей, заметив, что оно ничуть его не задело.

— Я предлагаю тебе вернуться к тому, что ты делал, и оставить меня в покое.

— Или что? — с вызовом спросил его сводный брат, вызывающе вздернув подбородок.

«Глупец!»

Если бы только Блейк знал, как он его сейчас провоцирует! Если бы он только знал, как близок к срыву.

— Я очень голоден, — ответил Оливер сквозь стиснутые зубы. — Очень. И если ты и дальше будешь дерзить, я забуду, что обещал Куину, и начну кормиться прямо здесь. А, когда я закончу с тобой, ты даже не вспомнишь.

Блейк попятился, его единственный шаг эхом отозвался в пустом коридоре.

— Ты не посмеешь!

Но, несмотря на эти слова, по его глазам было видно, что он не совсем уверен в своих словах. Сомнения закрались в его разум.

— Поспорим?

Сейчас он готов вонзить свои клыки во что угодно. Глупая попытка Блейка удержать его от выхода наружу зашла слишком далеко. Голод усилился. Когда он поднялся на вершину, Оливер почувствовал, как у него заболели десны. Он не мог остановить задвинуть клыки обратно, и они полностью опустились в мгновение ока.

Из его горла вырвалось рычание.

Ногти превратились когти, кончики пальцев теперь были украшены острыми шипами, которые могли разорвать человеческое горло в мгновение ока.

Блейк отступил еще дальше.

— Черт!

— Беги, — прошептал Оливер. Но это слово предназначалось ему самому, а не Блейку. — Беги!

Наконец его тело отреагировало. Оливер развернулся на каблуках и бросился к двери, ведущей в гараж. Он скорее упал, чем сбежал вниз по лестнице, и добрался до своего темного микроавтобуса как раз в тот момент, когда очередная волна голодной боли пронзила его тело.

«Вот дерьмо!»

Нужно уехать отсюда. Далеко, иначе причинит боль Блейку, а он знал, что не может позволить себе пасть так низко. Несмотря на то, что они с Блейком ссорились при каждом удобном случае, они были семьей. А обидеть Блейка означало бы разочаровать Куина. И несмотря на то, что все думали о его неспособности контролировать свой голод, он не хотел потерять поддержку Куина.

Оливер прыгнул в машину. Когда мотор взвыл, он вылетел из гаража и помчался по улице.

Костяшки его пальцев так крепко вцепились в руль, что побелели. И снова он медлил до последнего. Однажды он не сможет отойти от края пропасти и сделает неизбежное: убьет кого-нибудь.