Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 4

Глава 10

Пролетев по коридору со сдавленным полу-стоном, полу-воем, напоминающим клич броненосца в брачный период, тело врезалось в стену — и затихло.

Кажется, здесь пока всё; Юкино оглянула помещение. Впрочем, наверняка сюда спешит подмога; вот и прекрасно, поскорее бы. Как же хочется кому-нибудь врезать!

— И почему я дала себя на это уговорить? — она обернулась на свою спутницу; раскрасневшееся и злое лицо буквально пылало яростью. Всё, что накопилось за последние дни (да что там дни — за все годы), всё, что приходилось прятать от отца, вся гамма эмоций — всё это выплёскивалось сейчас в драке, и теперь, когда в сражении возникла короткая передышка, снова обратилось в слова. — Как, чёрт подери, я вообще могла согласиться на что-то подобное?

Госпожа Рюдзин грузно притормозила, цепляясь за стену ручищей, чтобы погасить инерцию; на стене от этого движения остался заметный след. Всё под стать новому облику её старой наставницы: красное лицо, глаза навыкате, тело, обращённое в сплошное переплетение мышц и сухожилий. Седые волосы растрёпаны, вместо одежды какое-то рубище, найденное, наверное, на помойке. На плечах щепки, штукатурка и мелкие камешки — неудивительно, по пути сюда Рюдзин снесла не одну дверь, заносясь при поворотах.

— Потому что так сказала я, — проревел её голос; если бы не напряжённость ситуации и не переполнявший её гнев, Юкино нашла бы это смешным — прежние мудро-наставительные нотки в этом чудовищном рёве.

— Тем более, — отрезала она. — Почему я согласилась на предложенное тобой?

— Разве я когда советовала тебе дурное, девушка?

— Ой, ну даже и не знаю, — зло съязвила Юкино, прислушиваясь к шагам за ближайшей дверью; да, определённо, к ним уже спешили, и она перехватила поудобнее подобранную у одного из охранников резиновую дубинку. — Может, несколько дней назад, когда ты пыталась убить меня?!

— Не драматизируй, — сухо и без малейшего намёка на привычные интонации отрезала старуха — Я не пыталась тебя убить. Йошиду Распутина — быть может, но уж точно не тебя. Я хотела подарить тебе лучшее, светлое будущее — то, которого ты, моя лучшая ученица, достойна как никто.

Юкино, вновь отвернувшись от двери, метнула в монструозную старуху яростный взгляд. Злость закипала в ней всё сильнее, хотя казалось бы, куда ещё. Вот чёрт. И этого человека она слушалась и почитала годами? Рюдзин была для неё всем — наставницей, авторитетом, фактически второй матерью…

Так в какой момент старуха сошла с ума, и почему она вовремя этого не заметила? А может, Рюдзин всегда была такой — просто умела притворяться гораздо лучше отца, который и не пытался прятать своё безумие?

К счастью, дверь распахнулись именно в этот момент, впуская в помещение очередную порцию вооружённой охраны в сдержанной тёмной форме без опознавательных знаков, вооружённую тазерами, резиновыми дубинками и огнестрелом.

— Стоять!

— Не двигаться!

— Эй, убери ствол, это же его дочь…

— Что здесь происходит?

Отлично. Самое то, чтобы отвести душу и выплеснуть переполняющую её ревущую, кипящую, ало-раскалённую ярость. Не дожидаясь, пока охрана справится с изумлением и откроет огонь, Юкино первой ринулась в бой.

Она не разбирала, что делают противники, не думала над схваткой; рефлексы, вложенные в неё годами тренировок, сами вели её от удара в удару, а ей оставалось только подпитывать их своей яростью. Вот один охранник рухнул на землю, хрипя и пуская пену из повреждённого горла, вот другой с воплем схватился за руку, роняя оружие…

Не повезло им, что сказать. Юкино не чувствовала никакой жалости или вообще чего-то, кроме злобного удовлетворения.

Позади неё двинулось что-то массивное; переместившись прыжком и скосив глаза, Юкино увидела, что Рюдзин уже заносит свою массивную ладонь над очередной группкой охранников, чтобы вот-вот превратить их в кровавый фарш…

Да ну нахрен. Всё-таки тоже живые люди, нельзя же так.

— Я сама! — рявкнула она, моментально бросаясь вперёд и парой точных ударов отбрасывая бойцов в сторону; врезавшись в стену, те уже не очнулись.

— Ты полна гнева, девушка, — спокойно констатировала Рюдзин, вновь занося руку. — Излей его в битве.

— А ты не догадываешься, на кого этот гнев?! — Юкино снова опередила её, вырубив трёх последних охранников. — Так ты, говоришь, хотела лишь отправить меня в светлое будущее? С каких пор ты стала решать, что для меня лучшее будущее, а что нет?

Рюдзин пожала плечами, и от этого движения вниз посыпались белые крошки штукатурки.

— Всегда решала, девушка. Просто прежде тебя это устраивало.

— Прежде?! — Юкино пинком распахнула двери, ведущие в новый коридор; тот был пуст, только где-то вдали слышался быстрый топот — скорее отдаляющийся от них, чем приближающийся. Похоже, персонал решил скорее убежать от угрозы; правильное решение.

Юкино сплюнула. Кулаки чесались ещё подраться, чтобы хоть чем-то успокоить злость.

— Прежде, наставница, — она выделила эти слова презрением и сарказмом, — ты не считала хорошей идеей открыть портал и отправить меня туда против моей воли, чтобы я пополнила собой гарем какого-то космического извращенца, или кто он там такой.

— Высказалась? — в трубном голосе Рюдзин вновь зазвучали холод и сердитость; старуха не привыкла к непокорности, особенно с её стороны. — А теперь послушай меня, девушка. Йошида симпатичный парень — да что там, он настоящий красавчик. К тому же, он совершает невероятные вещи, рисуется своей бравадой. Он силён и бесстрашен. Словом, тот, в кого легко влюбиться.

— Я не…

— Тебе он нравится, — отрезала Рюдзин. — И это не даёт тебе рассуждать здраво. Он вывалил на тебя — даже не на тебя, а при тебе! — свои байки, наговорил чуши, а ты теперь принимаешь это за чистую монету.

— Я сама, по-твоему, недостаточно умна, чтобы понять, что к чему? — огрызнулась Юкино, быстро идя вперёд.

— Была бы умна — поняла бы, что Хозяин совсем не такой, как говорит этот парень, и что тебя там ждало совсем иное…

— А тебе откуда знать, что бы меня там ждало?! — не выдержала Юкино. — Вот ты сама думала, что тебя ждёт вторая молодость, мировое господство и оргия в костюме в сеточку, а в итоге просто превратилась в пережаренный бифштекс три метра ростом.

Хм, хм. Юкино покосилась на старуху; та не повела и бровью в ответ. Да уж, стоило признать, даже будучи пережаренным бифштексом, Рюдзин всё равно оставалась сама собой.

Конечно, она та ещё сука. Но нужно отдать ей должное — у самой Юкино не хватило бы мастерства на то, чтобы сбежать и спрятаться на несколько дней, будучи… настолько заметной. Старуха сущий монстр, ей бы детишек пугать перед сном… да что там, и взрослых вполне можно вогнать в трепет и панику. И тем не менее, она каким-то образом сумела отгонять от себя всё это время людские взгляды, чтобы в нужный момент оказаться в переулке позади Юкино и утащить её раньше, чем та издала хоть звук.

А потом она сумела и вовсе совершить невозможное. Она смогла уговорить её на… это.

И какого чёрта она согласилась? Почему она снова обжигается, наступает на те же грабли, идя на поводу у этой старой суки? Казалось бы, одного раза было достаточно, чтобы понять, куда заводят её хитрые многоступенчатые планы и насколько она «дорожит» своей любимой ученицей, что готова заслать её невесть куда.

Что ж… может быть, дело всё-таки не в рефлексе, заставляющем её слушаться старуху; даже долгие годы обучения не могли перебить в ней гнева, зревшего все эти дни, с того самого момента, как она оказалась у Обелиска. Просто сказанное Рюдзин… действительно заинтересовало её.

И нет, она не влюблена. Ни капли.

— Ближе к делу, — она попыталась решительно перевести тему. — Ты так и не пояснила ничего, кроме самых контуров. Допустим, отец действительно пытается захватить Йошиду и запереть его здесь, пусть. Но откуда ты об этом знаешь?

— Знаю, девушка, — Рюдзин была не в духе — неудивительно, конечно, после всех последних событий и того, во что превратились её амбициозные планы. — Знаю, поверь. Твой отец, разумеется, всемогущий Мори, глава Якудзы, крёстный отец всея Японии. Вот только я тоже не абы кто, и со мной считаться был вынужден даже он.

— Так он тебе отчёт послал? — съязвила Юкино.

— Поумерь пыл, девушка, тем более, что шутка не смешная. Разумеется, у меня здесь есть свои люди, которые своевременно сообщают мне обо всём важном, — шагнув вперёд, Рюдзин кулаком выбила бронированную дверь.

— Здесь? — Юкино шагнула внутрь. — В каких-то странных коридорах, спрятанных за паршивой лапшичной? В, ээээ… нарколаборатории?

Да, именно этим и было помещение, куда они только что ворвались — ошибиться было сложно. Шкафы с пробирками и химикатами с одной стороны, куча вентиляторов и непонятной техники с другой, а также громадный чан с булькающей жижей в центре, за которым сейчас пытались спрятаться двое ребят с жёлтых костюмах химзащиты.

— Аааа!!! — взвыл один из них на японском, пригибаясь при виде Рюдзин. — Что нам делать, Широ-сан?

— Бежать, Мусаши! Бежа-а-а…

Двери на противоположном конце комнаты распахнулись, впуская очередную охрану в чёрной форме; эти уже были вооружены короткими автоматами, без глупостей вроде резиновых дубинок. Обернувшись к ним, Юкино не успела среагировать — и Рюдзин одним движением смахнула парочку химиков в чан с их собственной продукцией; те взвыли так, будто вот-вот должны были растаять.

Что за дрянь они тут варят?

Отвлекаться было некогда, и Юкино пригнулась за перевёрнутым столиком, прячась от града пуль; затем рывок в сторону, бросок колбой — звук удара тяжёлого стекла о чей-то лоб…

— Не просто в лапшичной, — отрезала Рюдзин, впечатывая сразу троих автоматчиков в стену, — а во владениях твоего отца. Или ты даже не знала, что сеть «Саму-рамен» принадлежит ему и используется как прикрытие для его дел?

— До того, как полезли сюда — понятия не имела, — с ещё большей злостью рявкнула Юкино, нанося удар одному из нападающих подломившейся ножкой стола. Ну, да, и почему она не удивлена?

Старуха, похоже, тоже вполне ожидала такого ответа.

— Твой отец вообще хоть что-нибудь тебе говорил, кроме приказов сидеть за столом ровно и не перечить ему?

— Разумеется, нет, — Юкино передёрнула плечами, нанося удар по рукам ещё одного бойца; тот выронил автомат, взвыв от боли. — Он никогда не считал меня наследницей, преемницей или чем-то в этом роде. Он… и за человека-то меня не держал.

— Кем же ты была для него, девушка? — Рюдзин подначивала её, хотя сама прекрасно знала ответ. И как Юкино раньше не замечала этого манипуляторства в её поведении, игры на чужих эмоциях?

Впрочем, плевать; на сей раз она права. Если и существует тот, на кого она зла больше, чем на Рюдзин, то это отец.

— В лучшем случае — умелым бойцом, — фыркнула она. — И то по праздникам. А в основном, большую часть времени я была для него красивой куклой, пригодной на то, чтобы стать разменной монетой в политических играх.

— Словом, — Рюдзин скорчила довольную гримасу, которая на её нынешнем монструозном лице смотрелась как минимум жутко, — ничего нового. Твой отец такой же, как и все — мужлан и предубеждённый дурак. Как бы талантлива ты ни была, он видит в тебе то же, что и в других: слабую женщину, и не более.

Ну, конечно. Вот тут действительно ничего нового — на эту тему Рюдзин всегда любила порассуждать часами. Правда, теперь Юкино не так сильно верила в её искренность, как раньше.

— А как же этот твой Хозяин? — заметила она. — Тот, к которому ты намеревалась меня отправить, по твоим словам, в светлое будущее. Разве он не мужлан и шовинист, как и все они?

— Это другое, — старуха тут же посуровела, ехидная ухмылка погасла; она обрушила кулак, впечатывая в стену охранника — послышался хруст костей, а вот крик быстро оборвался. — Не говори о том, чего не знаешь, девушка.

— Да? — хмыкнула Юкино, откатываясь к чану с химией, в котором всё ещё барахтались двое (краем глаза она отметила, что с ними происходит что-то странное, но было не до того — очередные пули просвистели рядом с ухом). — Ну, судя по тому, что его требованием к тебе было выслать ему побольше красивых девочек… это та ещё козлина.

— Замолчи и не кощунствуй! — прикрикнула старуха, выходя из себя. — Хозяин не человек! Он нечто большее, он близок к божеству! Нельзя судить его земными категориями!

Оказавшись возле чана, Юкино мельком глянула туда… и заморгала. Нет, правда, что такое они тут варили?

Двое химиков больше не орали; один тихо хрипел, и из дыр в изъеденном костюме лезли… кристаллы? Ну, да, что-то вроде. Как будто он превращался в большой кристалл.

Второму повезло не сильно больше: он как-то ужался; содрав руками противогаз, он хлопал ртом… внизу, заглатывая грязно-пятнистую жидкость, блестящую, как бензиновое пятно. Руки, которыми он и сейчас хлопал по воде, уменьшились, вытянулись и больше напоминали… плавники?

Что?

Изумлённую паузу прервал оглушительный грохот; придя в ярость от её слов, старуха, похоже, и вовсе перестала себя сдерживать — и, вбивая в пол последнего охранника, не рассчитала силы. Пол треснул, провалившись вниз и открыв огромную дыру, и сама Рюдзин, коротко вскрикнув, ухнула туда. Юкино быстро подбежала следом…

Да что тут вообще происходит?! Чем дальше, тем больше это всё напоминало какой-то странный артхаус.

К моменту, как Юкино спрыгнула туда же, вниз, на Рюдзин уже неслись новые охранники… вот только это были вовсе не скромные бойцы в безликой чёрной форме. Теперь это были…

Самураи?

Да нет — киберсамураи. Доспехи как будто сбежали из манги отца, оружие светится и гудит…

— Какого дьявола?! — Юкино успела врезать кулаком в маску первому бегущему на неё бойцу, и тот, охнув, повалился на пол; сразу несколько других попытались атаковать Рюдзин, но терпели на этом поприще сокрушительное поражение. — Ты хочешь сказать, что и это тоже — люди моего отца?

— Вот тут ничего не могу сказать, девушка, — отозвалась Рюдзин. — Мой человек о них не сообщал, и выглядят они как статисты из дешёвого фильма.

Судя по тону, старуха и правда была удивлена. Или притворяется? Впрочем, какая разница — так ли важно, кого именно бить? Юкино отбросила в сторону бесполезную здесь резиновую дубинку и подхватила оружие упавшего противника. Что это… лазерная катана?

А, сойдёт.

Один из кибер-самураев, лязгая и клацая, менял форму. Чёрт. Прямо как трансформер из той рекламы в детстве. Изгибая конечности и скрипя сервомоторами, он превращался в дракона.

— Эй, это мой бренд! — взревела старуха, хватая дракона за металлический хвост и, раскрутив, ударила об пол. — Не позорьте его своими жалкими потугами!

Юкино вновь отключила разум, перейдя на рефлексы.

— Что мы вообще здесь делаем? — крикнула она старухе. — Ты уверена, что мы движемся правильно?

— Главное — двигаться вглубь комплекса и вниз, — отозвалась Рюдзин, используя кибер-дракона как цеп; тот слабо лягался, пытаясь сопротивляться, но всё же сбивал с ног собственных товарищей. — Йошиду должны держать там.

— Йошида, значит? — нахмурилась Юкино. Вот оно, пожалуй, то, из-за чего она решилась, дала уговорить себя на это. Зачем ей нужно было освободить Йошиду?.. Да она и сама не знала. — И зачем он тебе, Рюдзин? Этого ты тоже не сказала… наставница. Только то, что собиралась его убить, и что ему нельзя верить…

— Всё так, — мрачно подтвердила Рюдзин. — И я от своих слов не отказываюсь. Вот только я уже поняла, кто такой этот Йошида Распутин, а твой глупый отец ещё нет. Он настолько самонадеян, что решил, будто сумеет удержать его здесь до ночи, чтобы передать затем с рук на руки британской суке королевских кровей.

— Что?! — от удивления Юкино чуть не пропустила удар.

— Вот только он его не удержит, — подытожила Рюдзин. — Йошида слишком силён, да и не дурак, он вырвется на волю, и гораздо раньше.

— Да?! — Юкино уже совсем ничего не понимала. — Так зачем тогда мы рвёмся его спасать, б**ть?! Ради чего громим здание и калечим людей — чтобы помочь тому, кто в помощи не нуждается?

— Потому что приезд Глории — мой шанс, — старуха чуть не задохнулась. — Вернуть то, что отнято, сохранить… Словом, мне очень нужно с ней потолковать.

Юкино поморгала. И что?

— А Йошида, вырвавшись на волю, устроит очередной хаос, — заключила Рюдзин. — Такова уж его природа. Мы обе уже знаем, что он способен не просто на разрушения, вроде того, что мы сейчас тут делаем, а на творческий п**дец невероятного масштаба.

— И?

— И если он провернёт что-то такое, выбираясь, это спугнёт королеву Глорию.

Чувствуя, что ещё немного — и она сойдёт с ума, Юкино огляделась по сторонам. Ну, что ж. Они в каком-то безумном футуристическом ангаре; из отсеков в стенах на них выкатываются мелкие роботы, вооружённые циркулярными пилами и лезвиями. Кругом валяются кибер-самураи и трансформеры в доспехах, следом на них бежит новая порция, потрясая лазерными катанами…

Творческий п**дец, значит? А разве он ещё не здесь?

Впрочем, плевать, если так подумать.

— Ну тогда, — крикнула Юкино, — неясно, зачем это мне? Я-то вовсе не стремлюсь встретиться ни с её королевским величеством Глорией, ни с какими-либо членами её августейшей семьи. Одного хватило на всю жизнь, знаешь ли.

— Затем, девушка, — проревела в ответ старуха, — что если ты будешь слушаться меня, то наконец-то станешь свободной от тирании твоего отца, и теперь не придётся больше всякий раз в его присутствии вытягиваться по струнке и послушно прикусывать язык.

Очередной потайной отсек распахнулся; оттуда с лязгом и грохотом вылетело металлическое нечто ростом как раз с Рюдзин, и, быстро грохоча ногами, ринулось на старуху; та устремилась навстречу, останавливая её буквально голыми руками…

О, Небеса и Солнце. Юкино хлопнула ладонью по лицу; как всё сложно.

Стоит ли верить Рюдзин?

Стоит ли верить отцу?

Стоит ли верить Йошиде?

Стоит ли верить вообще хоть кому-нибудь?

…а, к чёрту, ладно. Она разберётся по ходу дела — а пока… пока можно хотя бы вдоволь отвести душу и выпустить пар, избивая этих типов.

Вот ведь странное дело. Там, внизу, от бойцов не было отбоя, роились как мухи — даром что каждый отдельный был максимум на 30 секунд — а вот наверху…

Ну, там по большей части были только скудно одетые гейши с характерном восточном макияже, и совсем уж неодетые клиенты этих самых гейш. Пока мы с Голицыным мирно шли по коридору борделя в азиатском стиле, они разбегались от нас во все стороны, как тараканы ночью на кухне — гейши с истошным визгом и лопотанием на смеси русского, английского и японского языков, клиенты в основном молча, но очень быстро, стыдливо пытаясь прикрыть свои голые и обширные телеса зажатыми в руках брюками.

Ладно, ладно, кое-какая охрана тут всё-таки была — она даже немного постреляла в нас, несмело и совершенно безуспешно. Собственно, эти выстрелы и выманили гейш с клиентами из их комнаток, заставляя их смешно разбегаться по коридорам; ну и рухнувший пол тоже, наверное, немного их обеспокоил.

Но всё-таки охраны было мало. Очень мало, всего каких-то несколько десятков. А как же забота о клиентах, как же защита объекта?.. Тоже мне, знаменитая японская мафия. По сравнению с тем, что мы видели внизу — всего ничего.

Вывод напрашивался сам собой… и многое говорил о хозяине этого места. Неужели же Хидео Мори настолько уверен в себе и своём плане, что стянул вниз всех свободных людей, оставив наверху самый минимум?

Примерно так мы с Голицыным и решили, сойдясь во мнении, что то, ради чего японец хотел задержать меня внизу, настолько важно для него, что он готов был положить на это сотни своих людей, только бы добиться цели. Логично? Логично, но…

…но затем — минут десять спустя после того, как мы покинули японский бордель, пойдя по бесконечным коридорам — мы вышли вот сюда.

— А вот и она, — хмыкнул я, стоя в дверях напрочь разгромленной комнаты. — Передвижная лаборатория по производству наркоты…

— Уже не передвижная, Великий Мастер, — заметил в ответ Голицын. — Я бы даже сказал, очень неподвижная.

И в самом деле; мы оглядывали помещение, Голицын с лёгкой растерянностью, я с таким же лёгким интересом — и нам открывалось настоящее поле боя.

Здесь определённо побывали до нас. Но кто и с какой целью?

— Они ведь… ещё могут быть где-то здесь, да? — Голицын бочком подобрался к куче поддонов; когда-то, судя по всему, совсем недавно, здесь стояли пластиковые контейнеры с готовым «грузом», теперь же они были разбиты и свалены на полу. — Мне кажется… они куда опаснее тех ниндзя.

— Определённо, — аккуратно перешагнул через тело парня в чёрной форме без опознавательных знаков, буквально вдавленное в пол. — Заметь. Что здесь, что в борделе — никакой клоунады с переодеванием в ниндзя.

— Что, если они ещё рядом?

Я указал на широкую дыру в полу.

— Кажется, ломать в этом помещении полы и потолки входит в моду, — пробормотал я. — Осталось только поставить здесь два лифта, и… Ну, а звуков я оттуда никаких не слышу; где бы ни были те, кто это сделал, они ушли дальше.

Чем больше я оглядывал нарколабораторию, закиданную раненными и мёртвыми охранниками, остатками техники и битыми пробирками, тем сильнее возрастал мой интерес к случившемуся здесь.

Конечно, мы спешим; я всё так же был уверен, что раз Мори хочет задержать меня здесь, то лучше сделать всё наоборот. Но, с другой стороны… 10 минут погоды не сделают.

— А если это… очередная часть игры? — пробормотал Голицын. — Ловушка, чтобы вызвать у вас интерес? Великий Мастер, вы не думаете?..

Я приподнял бровь; может быть, повар и нерасторопен в суждениях, но стоит ему обдумать какую-то мысль, и он показывает неплохие результаты. Действительно, я об этом и не подумал.

И всё же…

— Не думаю, — покачал я. — Второй уровень погружения, настоящие трупы и кокаин, разбросанный по полу… нет, это слишком сложно для Мори. Разгром настоящий, а не театральный.

Голицын кивнул и несмело приблизился к краю провала.

— Там внизу какие-то странные чудики, — заметил он. — Одеты в кибердоспехи… или что-то, что выглядит как кибердоспехи. И остатки роботов с циркулярными пилами. Вот они, кажется, точно часть той «игры».

Я хмыкнул. Что ж, похоже, к той «игре» присоединился кто-то ещё. Кто-то, кого Мори, скорее всего, тут не ждал, и кто быстро столкнулся бы с нами, если б мы оттуда не ушли.

И кто же?

— О, Тьма!! — внезапно воскликнул Голицын перепуганным тоном. — Что за… Великий Мастер, взгляните на это!

Что он там такое нашёл? Взгляд Голицына был направлен в здоровенный, размером с небольшой бассейн, чан, в котором, судя по всему, булькала недоваренная наркота — и плавали два человеческих тела в изорванных жёлтых комбинезонах. По крайней мере, так показалось мне на первый взгляд.

Да, не каждый день такое увидишь.

Один из двух химиков не плавал — он неподвижно сидел на дне бассейна, по грудь укрытый жидкостью. Всё, что выше — возможно, и остальное — представляло из себя твёрдый розовый кристалл, прорвавший одежду. Время от времени он пытался пошевелиться, но лишь издавал слабый хрустящий звук. Сидел он в позе эмбриона, обхватив колени, и, похоже, был близок к тому, чтобы вот-вот навеки застыть в таком положении.

Зато второй действительно плавал — туда-сюда, мечась от одного края бассейна к другому. Он представлял из себя очень странный гибрид человека и рыбы — размером не больше речного окуня, с рыбьим чешуйчатым телом, с хвостом и кучей плавников, но почти человеческим лицом, на котором застыли отчаяние и паника.

— Уму непостижимо, — заметил Голицын. — Что они тут такое варили-то? Магический наркотик, или ещё что посильнее?

— Не тот вопрос, снова не тот вопрос, — тихо отозвался я. — Тот вопрос — это кто с ними всё это сотворил?

— Так, может, нам задать этот вопрос им напрямую? — предположил Голицын. — Не знаю, в состоянии ли они ещё отвечать, но, по крайней мере, они живы, и попытаться можно…

— Ну, задай, — лаконично ответил я. — Ты ведь знаешь японский?

Лица кристаллизированного я разобрать не мог, но вот рыба имела ярко выраженные азиатские черты. Похоже, всех своих ценных специалистов Мори завозил из родной Японии, не доверяя местным.

— Я… знать… русский, немного…

Мы оба оторопело уставились на рыбу, высунувшую голову из воды и хлопающую губами. Конечно, Голицын предложил, а я согласился, и всё равно это выглядело и звучало в высшей степени сюрреалистично. Голос рыбы странно булькал.

— Это есть сделать… — рыба пару раз моргнула.

— Ну, ну?! — я чуть было не опёрся о край чана-бассейна, но вовремя спохватился и отдёрнул руки; кто знает, что это за жижа.

— Сделать… — человек-рыба хватал ртом воздух; похоже, ему было тяжело говорить.

— Давай, давай, Немо! — подбодрил его я. — Расскажи мне всё, что видел, всё, что тут произошло, и тогда, может быть, я не дам твоему боссу пустить тебя на суши, а наоборот, выпущу в просторный аквариум с чистой водой.

Рыба пару раз моргнула, то ли в испуге, а то ли в лёгком помешательстве. Он ведь всё это время пропускал через свои жабры эту дрянь. Чёрт, мало мне тут человека-рыбы как последнего свидетеля, так нашлась ещё и укуренная рыба!

— Я… видеть немного… — прохрипел он. — Я… мы с Широ-саном работать… дверь выбили… Двое… Девушка с красными волосами… с татуировками…

Ого. Знакомое описание.

— …и чудовище… жуткое… три метра на три метра… стали убивать охрану…

— Чудовище, говоришь? — насторожился я. — Ну-ка, опиши поподробнее. Как оно выглядело?

— Гора мышц… мускулы… оно ревело… махать кулаками… это оно пробило дыру, оно расплющило охранника…

Вот чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт; я прикрыл глаза и долго выдохнул.

Юкино — ладно, это не такая уж и проблема. Но Рюдзин?

Чёрт, Рюдзин мне тут совсем некстати.

И вот она сбежала и разгуливает теперь по городу. Конечно, без своей школы и своего обелиска она совсем не так опасна, как раньше. Но всё-таки нельзя её недооценивать. Старуха всё ещё гребаная королева ниндзя, легендарный боец, превратившийся (благодаря мне, конечно же) в Невероятного Халка.

Более того. Вместо того, чтобы пытаться вернуться домой, в Японию, или отомстить мне лично, она зачем-то взяла в напарницы Юкино и вломилась сюда. Зачем? Можно только гадать. Так много вопросов и так мало ответов.

— А… что за гадость вы тут такую варили? — уточнил Голицын, брезгливо указывая на жидкость, в которой плавал наш Немо. — Представить не могу себе, что нужно намешать, чтобы человека превратило вот в это.

— Это не мы… — выдохнул человек-рыба. — Мы не варили…

— Да в смысле?! — возмутился я такой наглости. — Вы наркохимики в лаборатории, и вы не варили? Кому ты икру в уши мечешь, карась?

— Варили, — признался Немо. — Но… не это. Просто обычные… наркотики.

— Что-то не очень похоже, — выразил Голицын наше общее недовение.

— Если бы мы в неё упасть… этого бы не было… но… но…

Рыба рыбела прямо на глазах; лицо буквально оплывало, теряя человеческие формы; кадавр захлопал ртом, ловя воздух. Кажется, он задыхался.

Быстро оглядевшись, я послал тёмные щупальца в относительно целый угол лаборатории и выудил из химического шкафчика какую-то здоровенную банку; из другого угла выхватил бутыль с водой. Наполнив импровизированный аквариум, я аккуратно, встав подальше от бассейна, протянул его в сторону Немо, стараясь даже щупальцами не касаться жидкости.

— Давай туда, быстро.

Рыба дёрнула хвостом и плавниками, подняв брызги — и спешно перескочила в банку; по чистой воде расплывались пятна от жижи, в которой она была измазана.

— Ну?! — потребовал я. Бедолага действительно ужался до размеров обычной рыбы, и, наверное, его мозг сейчас просто не мог держать всё в себе. Нужно было вытянуть из него сведения как можно быстрее, пока у него не стала память как у золотой рыбки.

— Тот… мясной гигант… — сообщил Немо. — Он что-то… сыпать в жидкость, когда мы упасть… что-то, отчего я и Широ-сан стали этим…

Он замолк, проникновенно глядя на меня сквозь стекло бутыли большими, круглыми глазами и совершенно по-рыбьи хлопая ртом; на поверхности появлялись пузырьки его дыхания.

Ну, вот. Я же говорю, Рюдзин чертовски опасна. Но что такое она могла сыпануть в наркотическую жижу, совершенно безобидную, если верить нашему Немо? Та смотрелась просто… мутноватой водичкой, по поверхности которой плавали блестящие радужным блеском бензиновые пятна. Никакого зелёного свечения или других зловещих мистических спецэффектов.

На какой-то миг во мне даже зародилось странное желание; захотелось коснуться жидкости пальцем, попробовать, проверить… но, разумеется, я тут же отшвырнул от себя эту мысль и отошёл ещё на три шага. Идиотизм касаться того, что играючи превратило двух взрослых мужчин в камень и рыбу соответственно.

— Держи, — я сунул Голицыну наш импровизированный аквариум. — Я бы предпочёл иметь свободные руки, так что этот чайный гриб в банке придётся нести тебе.

Тот послушно взял аквариум, глядя на Немо с испуганным недоумением; тот глядел в ответ, и я не был уверен, что в рыбьих глазах ещё остался какой-то разум.

— Зачем он вам, Великий Мастер? — Голицын никак не мог оторваться от зрелища.

— Да так, — я махнул рукой. — Изучу на досуге, попытаюсь понять, что же привело его в такое состояние. А сейчас пошли. Нужно побыстрее вернуться к порталам и закончить начатое.

Дверь, как и сказал Немо, была выбита — между прочим, не самая тонкая. Валяющиеся по обеим сторонам широкого коридора ребята в чёрной скучной форме (и никаких тебе ниндзя или кибер-самураев, заметьте!) уже меня не удивляли. Если Юкино и Рюдзин вломились сюда, то нет ничего странного, что они оставили за собой такой «след». Куда больше вопросов вызывает то, зачем они вообще пришли сюда и что искали…

Уж не меня ли, случайно?

— Так, это… — Голицын помотал головой и отвёл взгляд от рыбы, приходя в себя. — Великий Мастер, так вы хотите вернуться к порталам?

— Угу, — отозвался я. — Меня оттуда резко и грубо убрали, но так-то я пришёл туда с конкретным делом.

Мы потихоньку приближались к выходу; я уже слышал чуть поодаль шум улицы. Ну, что ж; чёрные щупальца сплелись у меня над головой и за спиной, образовывая что-то вроде толстовки с низко надвинутым капюшоном. Анонимность не повредит.

— И, касаемо порталов, — продолжил я. — Голицын. Значит, ты говоришь, у тёмных есть свои собственные выходы в катакомбы?

Меня совершенно не радовала мысль о том, чтобы пилить больше часа за город, в особняк Распутиных, спускаться там в подземелье тем же путём — и затем оттуда вновь пешком топать к порталом. На такой крюк уйдёт часа четыре, никак не меньше, а то и все пять. Гонять по тёмным коридорам на электросамокатах или скутерах я, пожалуй, всё-таки не рискну.

Но, с другой стороны… если моё чувство направления меня не обманывало, то, двигаясь от поместья к порталам, мы шли куда-то в сторону города, недалеко от исторического центра. Значит, я не так далеко от цели. Нужно просто найти способ попасть вниз, в катакомбы.

— Да, Великий Мастер, есть! — просиял Голицын.

Я улыбнулся.

— Вот и чудесно. Они близко отсюда?

Не то, чтобы я знал, где именно это «отсюда», но всё-таки мы точно в городе.

— Если я правильно понял, где мы, то довольно близко, — отозвался Голицын.

— Ещё чудеснее. Мне бы совершенно не хотелось убивать кучу времени на лишний крюк, — кивнул я. — Так что тебе и флаг в руки, давай, веди по нужному адресу. Надо полагать, это где-то в подвалах резиденции «Тёмной Спирали» или по соседству?

— Нет-нет, Великий Мастер! Никогда не догадаетесь, где это!

Лицо Голицына сияло так, словно ему не терпелось забраться на табуреточку, подтянуть свитер и рассказать тщательно заученный стишок. Так и тянет дать карамельку.

— А почему я вообще должен это гадать? — резонно заметил я. — Обойдусь без викторины. Просто скажи, где…

Я чуть примолк; мы практически приблизились к пролому в стене, выводящему на улицу. Наконец-то солнечный свет. Перешагнув через очередных бесчувственных азиатов, я увидел, разумеется, толпу. Ну, конечно; Юкино и Рюдзин вошли громко и не позаботились о том, чтобы прикрыть за собой дверь.

Полиция, журналисты, просто зеваки — все уставились на меня; несколько человек в знакомой форме быстро направились в нашу сторону, решительно сомкнув руки на оружии…

— Эээ… — тихо-тихо и напуганно пробормотал побледневший Голицын, прижимающий аквариум в груди. — Видите того парня? Высокого, с широкими плечами… чёрт. Он работает на Распутиных, кажется, он один из начальников их следственного отдела.

Я удивлённо приподнял бровь.

— Конечно, я не сомневаюсь в вашей силе… — продолжал бормотать Голицын. — Но это же проклятые Распутины, и с ними приходится считаться… кажется, зря мы вышли этим путём…

— Выдыхай, — спокойно заметил я ему. — И не лезь в разговор.

Ну, хоть на этот раз получится обойтись без мордобоя; он порядком меня подутомил.

Тем временем, клановский отряд приблизился к нам вплотную и встал вокруг; удобная позиция, чтобы быстро атаковать или препятствовать побегу.

— Полковник Маронин, следственный отдел дома Распутиных, — козырнул мне главный — тот самый широкоплечий, на которого кивал повар. — Будьте добры назвать себя и пояснить, что здесь произошло…

Ещё раньше, чем он договорил, я растворил щупальца, открывая лицо; по толпе пошли шепотки.

— Вольно, полковник, — скомандовал я, махнув рукой.

Маронин чуть отступил назад, побледнев.

— Да… в смысле… есть, господин Распутин! Так точно!

— Я сказал — вольно, — проворчал я. — Расслабьтесь, я не собираюсь расстреливать вас на месте за ваш вопрос.

Кажется, он был слегка шокирован… но вместе с тем, нужно заметить, совершенно не удивлён увидеть меня здесь, как бы противоречиво это не звучало. И, наверное, его можно понять — репутация работала на меня. Где невероятное, там и Йошида, где Йошида, там и невероятное…

Я с размаху хлопнул Голицына по плечу — так, что тот чуть не выронил аквариум с Немо.

— А он со мной. Что касается вас, полковник, можете, конечно, взять людей и проследовать внутрь, найдёте много интересного. Но я бы на вашем месте ещё немного подождал.

Полковник глядел на меня непонимающе.

— Ещё немного — и, сдаётся мне, бандиты кончатся внутри сами собой, — пояснил я. — И вам останется только переправить их дальше — кого в тюремный госпиталь, кого в морг.

— Ч-что? Но почему? — полковник не знал, что и думать.

— Потому что если вы сунетесь слишком глубоко, — совершенно серьёзно предупредил я, — то увидите Юкино Мори и госпожу Рюдзин. Но я настоятельно не советую вам попадаться им на глаза — у вас определённо не хватит сил с ними тягаться.

Затем я вновь криво улыбнулся.

— Зато совсем немного пройдя по коридору, увидите нарколабораторию, которую давно искали… вернее, то, что от неё осталось. Вот это вам понравится. Очистим город от наркотиков, полковник Маронин!

— Эээ… слушаюсь, господин Распутин! — полковник, кажется, совершенно ничего не понимал, кивая чисто на рефлексах.

— Кстати, — я щёлкнул пальцами. — Вот вам и первый соучастник преступления. Только не забывайте сыпать ему корм для рыбок и менять воду. Голицын, передай аквариум полковнику.

— А… — выдохнул Голицын каким-то очень странным тоном. — Но как же…

Чего? Я повернулся к нему.

— Аквариум! — повторил я.

Тот сунул банку в руки Маронину совершенно механически; тот взглянул на рыбу с человеческим лицом, совершенно охреневая от происходящего.

Тягостное молчание внезапно прервал сам Немо, резко заметавшись по банке.

— Я знать свои права! — быстро затараторил он с японским акцентом. — Я буду говорить только в присутствие адвокат!

Слова вылетали из аквариума вместе с лопающимися пузырьками воздуха; несмотря на всю фантастичность и абсурд, всё это смотрелось настолько комично, что, кажется, слегка попустило всех — и напряжённого полковника, и застывшего до этого соляным столбом Голицына.

— Это один из работников лаборатории, — пояснил я Маронину. — Несчастный случай на производстве, так сказать, дохимичился. Как допросите его обо всём, что нужно, доставьте его в поместье Распутиных; мне нужно будет с ним поговорить самому. И ещё…

Я вновь щёлкнул пальцами.

— Да, вот. Нам нужен свободный автомобиль, у вас найдётся?

— Так точно, господин Распутин! Берите любой! — кажется, Маронин был очень рад перейти на более знакомые и простые темы для разговора. — Вам предоставить водителя, или…

— Нет-нет, спасибо, я сам поведу, — отмахнулся я от его предложения. — Работайте, но будьте осторожны; не советую нарываться на трёхметровую старушку-рестлера и девушку с красными волосами. Увидите их вдалеке или услышите шум — лучше отступайте, чтобы они вас не заметили.

— Да, господин Распутин!..

— Да, — сообразил я, — и если заметите нашего японца — сообщите мне.

Хидео вот-вот узнает о разгроме, тут к гадалке не ходи — если только ещё не узнал. И, разумеется, он поменяет планы, попытается помешать мне как-то иначе. Мне же сейчас совершенно не нужны новые помехи.

— Вы про Хидео Мори, господин Распутин? — отозвался Маронин.

— Да, — кивнул я. — Только к нему тоже не вздумайте соваться в одиночку, он боец совсем не вашего уровня.

— Я… я и не собирался, сэр, — на лице полковника мелькнул испуг; кажется, Мори он побаивался.

Что ж, не без причины.

— Просто сообщите мне, — кивнул я, — если заметите его. Если меня не будет на связи, то передайте Орлову или моему отцу, а лучше обоим; скажите, что Мори играет против нас. По возможности, установите за ним слежку, но если он психанёт и попытается устроить бойню — а он может, как мне кажется — то не кладите людей почём зря.

— Будет сделано, господин Распутин, — закивал Маронин — и я двинулся к машине; Голицын застыл было на месте, но я махнул ему рукой, и он сомнамбулически двинулся за мной следом.

Щелчки камер по сторонам слегка раздражали, но я относился к ним скорее как к неизбежному злу. Конечно, я бы сейчас предпочёл остаться анонимным, не сообщая Мори о том, что сбежал. С другой стороны… десятью минутами раньше, десятью минутами позже — какая разница? Поздно пить боржоми, когда разнёс половину здания и переполошил весь город.

Зато машиной разжились.

Я хлопнул дверцей, садясь на водительское; Голицын поместился рядом, и…

— ГОСПОДИН… РА… РАСПУТИН?!..

Я удивлённо поглядел на повара; тот как будто увидел перед собой ядовитую кобру. Нет, как будто проглотил её. Он послушно сел за мной в машину и ему не хватило ума не орать на публике, но теперь он явно глядел на меня с ожиданием объяснений.

— Ну, допустим, — пожал я плечами, вставляя ключ в зажигание. — А что-то не так?

— И вы… вы… высказали… ВАШЕМУ ОТЦУ?!!

Я покачал головой. Тёмные, тёмные. Снова-здорово.

— Вот что, Голицын, — хмыкнул я. — Я вдруг сообразил одну небольшую деталь. С момента нашей первой встречи мы, кажется, так и не представились.

Повисла тяжкая, драматическая пауза.

— Распутин, — заключил я. — Йошида Распутин. Возможно, ты слегка слышал обо мне.

— Но… но… но… — глаза повара растерянно метались по сторонам; в голове не укладывалось то, что он сейчас услышал. — Но как же… ведь вы же… вы же Великий Мастер, но…

— Угу, — согласился я, кивая. — Аннабель Астрид вон тоже в начале не оценила весь блеск моей аристократической фамилии и тяжесть родословной. Но, видишь ли, она как никто другой знает, что родню не выбирают.

Кхе-кхе, Теонор, кхе-кхе.

— Так вы… вы Распутин… но как, почему, но…

Я пожал плечами.

— Ну, я ведь не обязан отчитываться перед тобой, «как и почему», верно? Давай лучше вернёмся к обсуждению входов в катакомбы. Нас, кажется, как раз прервали, когда ты…

— Да… да, — Голицын часто закивал, стараясь успокоиться и перестать дышать так, словно только что пробежал стометровку. — Конечно… конечно, Великий Мастер. Если вам было угодно использовать для своих великих дел тело коматозного наследника этих Распутиных, если вы сочли это выгодным для своих целей, то… почему бы и нет?

Я вздохнул. Ох, повар, повар. Ну почему ты всё так переусложняешь? Да, конечно, это полная правда, которую ты, сам того не подозревая, ляпнул, но…

А, впрочем, чёрт бы с ним.

— Вход в катакомбы! — напомнил я. — Время. Я хочу добраться туда поскорее.

— А, да, да, — Голицын более-менее пришёл в себя. — Да, об этом…

— Ты говорил, что я никогда не угадаю, где это, и при этом почему-то сиял и улыбался, — сообщил я. — Что, такое смешное место?

— Нет, нет, просто… это довольно иронично, — заметил Голицын уже спокойным тоном. — Вход… в том месте, где мы с вами впервые встретились. На старом кладбище. Кажется, оно довольно близко отсюда.

— О, — я приподнял бровь. — Серьёзно?

Знал бы — спустился бы с отрядом прямо здесь; добраться от поместья до кладбища по поверхности вышло бы куда легче и быстрее, чем тащиться по тёмным, пыльным коридорам.

— Мне даже кажется, Великий Мастер, — Голицын чуть понизил голос, — что в тот раз два придурка-киллера появились именно оттуда.

— …вот как? Они тоже знают о выходе? — я нахмурился. Кто ещё там болтается внизу, в подземелье? Как-то уже слишком много народу для секретных, на минуточку, катакомб.

— Гильдия Убийц давно искала путь в катакомбы, — отозвался Голицын. — Это ведь было бы для них таким преимуществом… что ж, видимо, теперь она его нашла.

…да, пожалуй, Голицын прав. Те двое появились так резко — было похоже на то, что они действительно выбрались из какого-то тайника, секретного хода.

— Ладно, — кивнул я. — Показывай, как дотуда доехать.

Едва ли нам стоит опасаться, что мы снова встретим их там; это было бы слишком уж странно и нелепо. Ведь так?