Главное правило драконологии (СИ)

Глава 7

Ночью я не спала вообще. Рассудила так, что время для этого ещё будет. Если пройду экзамен, то высплюсь на следующий день, а, если нет… тогда можно будет вообще спать сколько угодно в собственной башне в перерывах между посещениями принца.

Как выяснилось, эта мысль оказывает на меня довольно бодрящее действие и как только я чувствовала, что глаза уже совсем слипаются, достаточно было только снова представить все перспективны моей дальнейшей жизни, как усталость, словно рукой снимало.

Экзамен назначен на раннее утро, за два часа до начала занятий в академии. И уже подходя к золотому залу, я чувствую, что руки слегка дрожат, а в животе почему-то ощущается холод.

Что-то похожее испытывала на первом вступительном экзамене, только теперь это чувство в несколько раз сильнее. К тому же выгляжу при этом я не самым лучшим образом. Всё-таки бессонная ночь даёт о себе знать и под глазами видны тёмные круги.

Комиссия уже на месте. Три седых и пока совсем незнакомых мне профессора. Догадываюсь, что, скорее всего, я их не знаю, потому что они преподают только на старших курсах.

Рейнар также присутствует. Сидит чуть дальше от комиссии и, конечно, как только я вхожу, с этого момента глаз с меня не сводит. Я же, мельком взглянув на него, стараюсь смотреть только на преподавателей.

Прохожу в середину зала и сажусь на одиноко стоящий там стул, предназначений, по всей видимости, именно для меня.

Профессора Артмаэля нет. Жаль, его присутствие мне бы очень помогло. Но и осуждать его не могу. Понимаю, что он итак мне более чем помог, да ещё и пошёл при этом против самого принца.

— Ну что ж, студентка Эйнару, — откашливается пожилой мужчина, сидящий посередине и слегка коситься в сторону принца, — пожалуй, начнём.

Если не ошибаюсь, это профессор Волдент. Он специализируется на магических животных. А его коронный и самый каверзный вопрос про то, как распознать перо огниво среди остальных перьев, оставляемых фениксом.

Вот уж не думала, что именно с него он и начнёт. Глубоко вдыхаю и начинаю рассказывать.

— Перо огниво даёт его обладателю способность понимать язык птиц и зверей, а также оказывать воздействие на людей. В течение всей жизни до его перерождения на фениксе вырастает только одно такое перо. Причём она появляется первым, как только птенец рождается из пепла взрослой особи. Во многом с этим связаны его отличия от других перьев. Более насыщенный зелёный цвет и наличие надписей на древнем языке сандалу…

Чем дальше говорю, тем больше изумления отражается на лице преподавателя. Когда заканчиваю, он и вовсе выглядит почти растерянным.

— Хм… пожалуй, всё верно.

Затем он спрашивает, какие именно воздействия с помощью данного пера можно оказывать на людей и что означают надписи на нём.

К счастью, всё это я повторяла буквально перед выходом из комнаты. Перо позволяет вызывать особую привязанность и преданность человека. Правда, действует она не на всех, у человека должна быть предрасположенность именно к такому рода воздействию. Понять, есть она или нет, можно путём проведения соответствующей магической диагностики.

Что же касается надписи, то она сделана на утраченном языке, поэтому точного ответа на этот вопрос нет, но существует несколько версий. Наиболее часто встречающаяся из них, что надписи означают слово «бесконечность» в разных вариантах его написания.

После этого следуют другие вопросы. К профессору Волденту подключаются и остальные профессора. Я стараюсь отвечать настолько быстро и чётко, насколько могу. На Рейнара по-прежнему не смотрю вообще, но вижу, как преподаватели периодически поглядывают на него.

В итоге мучают меня так почти целый час. Несколько раз ответ просто угадываю. А два раза ошибаюсь. Но на фоне всех других абсолютно правильных ответов это не должно иметь значение. По крайней мере, очень надеюсь на это.

В конце экзамена всё-таки слегка поворачиваюсь и как можно более незаметно несколько секунд смотрю на Рейнара. Он, по-прежнему наблюдает за мной. Выглядит мрачно и при этом удивлённо.

Забавно, что в последнее время почти каждая наша встреча заканчивается его удивлённым взглядом. Сначала обнаружение кольца и снотворное, затем моя пощёчина и теперь этот экзамен.

А я ведь помню, что рассказывали о нём в замке. Принц не слишком большого мнения о женщинах. Считает их не самыми умными созданиями и пригодными разве что для удовольствия мужчины и деторождения. Наверное, если бы магов не было бы настолько мало, он бы даже запретил девушкам учиться в академии.

Почему-то мысль о том, что я хотя бы немного развеяла его предубеждения, греет душу.

— Я могу идти? — как ни в чём ни бывало, интересуюсь у комиссии после того, как вопросы уже закончились.

Несколько секунд мне ничего не говорят. Наконец, профессор Волдент отвечает.

— Да, студентка Эйнару, экзамен закончен, вы можете идти. Результаты узнаете в течение дня.

На почти негнущихся ногах выхожу из зала. И только теперь начинаю нормально дышать. Во время экзамена периодически об этом просто забывала.

Побыстрей бы пришли результаты. Но, во всяком случае, я, и правда, сделала всё, что от меня зависело. И, если есть хотя бы какая-то справедливость, из академии меня не исключат.

Так и происходит. Результаты обнаруживаю прямо на моей доске с расписанием (теперь она у меня во избежание неприятностей, всегда лежит на видном месте). Экзамен я сдала.

В этот момент идёт занятие, а я, заметив сообщение, буквально взвизгиваю от радости, чем снова привлекаю всеобщее внимание. Опять виновато улыбаюсь. Всё-таки история с воем сирены ещё не забылась.

Когда наступает обед, сначала думаю вернуться в комнату и хотя бы немножко поспать, а потом всё-таки решаю, что вежливость требует поблагодарить за помощь. Снова иду к директору Артмаэлю. Надеюсь, общение со мной ему ещё не слишком надоело?

— Привет, блохастик, — на этот раз сама первая здороваюсь с филином.

От такого обращения он даже подпрыгивает на месте.

— Студентка Эйнару держите себя, пожалуйста, в руках. Фамильярность в стенах данного храма науки не приветствуется.

— Да не обижайся ты, — подхожу и чешу его между пёрышками на голове.

Филин всё-ещё выглядит возмущённым, но против моих действий ничего не имеет. Настроение у меня в этот момент просто восхитительное. Конечно, мысль о том, что, в конце семестра деваться мне по-прежнему будет некуда, не исчезла. Но сам факт того, что я всё-таки отвоевала себе хотя бы немного свободы, заставляет буквально парить в облаках.

Оказалось, что моему появлению директор Артмаэль обрадовался, хотя и не ожидал, что я приду.

— Просто хотела поблагодарить вас за то, что вы для меня сделали.

Услышав мои слова, он сразу же нахмурился.

— Что ты имеешь в виду Лира? Надеюсь, ты понимаешь, что я ничего не делал?

Не сразу догадываюсь, о чём именно он говорит (всё-таки сказывается бессонная ночь, да и все последние интеллектуальные силы я, кажется, потратила на экзамене), но потом поспешно согласно киваю.

Конечно, я не собираюсь никому говорить об этом. Если бы вы не помогли мне, не знаю, что бы сейчас со мной было.

На этот раз профессор в ответ улыбается.

— Видимо, ты и сама хорошо подготовилась. Как, кстати, прошёл экзамен?

— Всё было почти полностью так, как вы сказали, — сразу же отвечаю я. И это правда. Было несколько вопросов, которые я не готовила, но из того, что рассказывал директор, всё равно догадалась о правильном ответе.

— Профессор Волдент спрашивал про перо огниво?

— Ещё бы! Это был первый вопрос…

Директор лукаво прищуривается.

— А знаешь, почему он так любит спрашивать об этом?

Отрицательно качаю головой.

— Потому что, когда он узнал, что у меня есть такое, то буквально помешался на нём. Обычно подобные вещички можно найти, разве что в сокровищницах драконов. Не помню ни одной нашей встречи, чтобы он не попросил меня отдать его ему. Хотя в последнее время уже предлагает и вовсе странные варианты, вроде, взять перо в аренду. Может быть, когда-нибудь и соглашусь. А пока, пожалуй, пожадничаю.

Он заговорщически рассмеялся и я сделала тоже самое. Просто представала грозного профессора, который ещё утром пытался завалить меня на экзамене, выпрашивающим маленькое пёрышко.

— Рейнар тоже присутствовал, — вдруг зачем-то говорю я и тут же замолкаю. Называть принца по имени в присутствии директора слишком странно.

— Вернее, Его высочество… — попыталась тут же исправиться, но понимаю, что моя оговорка слишком заметна.

Директор откидывается на спинку кресла и с сомнением смотрит на меня.

— Что-то всё-таки в его отношении к тебе необычно. Но, если ты говоришь, что тебя проверяли… — он пожимает плечами, — магические браслеты обычно не ошибаются. Ну а тебе самой, неужели он совсем не нравится? Многие девушки с радостью приняли бы внимание принца. Да и он может быть просто полезен тебе, особенно учитывая, что сама ты не из аристократического рода.

Понимаю, что говоря всё это, директор желает мне добра, да и к тому же просто не знает настоящую… хм, природу наших с Рейнаром отношений. Но всё равно почему-то становится неприятно. В общем, профессор Артмаэль мне нравится. И пусть он по возрасту примерно как моя тётя, всё равно что-то в нём есть вызывающее доверие. Только, несмотря на это последняя фраза про пользу заставляет внутренне поёжится.

— У него невыносимый характер.

Директор снова пожимает плечами, как бы говоря, что все с этим уже давно смирились.

— Драконы вообще не подарок. А на Его высочестве сказалось также не самое обычное для наследника престола детство…

— А, что в нём было необычного? — перебиваю его я.

Директор несколько секунд смотрит удивлённо, а потом продолжает.

— Совсем забыл, что ты родом из Майории. Но здесь эту историю знают все, даже странно, что тебе её ещё никто не рассказал. Тем более, что такое больше, чем за тысячу лет произошло впервые.

Интересно. Даже чуть наклоняюсь вперёд, чтобы было лучше слышно. Что же настолько необычно было в детстве Рейнара?

— Ты знала, что драконы могут иметь потомство только от избранных?

Медленно киваю. Ещё одна причина, по которой спрятаться от принца будет очень сложно.

— А вот принц родился от другой женщины. Причём император встретил её уже после того, как у него появилась избранная.

— Это настолько необычно? Насколько мне известно, драконы вообще не слишком переживают, меняя девушек.

Вспомнила, что говорила Тефна про Рейнара и его любовниц, которых даже не успевали запоминать при дворе. Почему-то мысли об этом не самые приятные.

— Ну… в этом ты, пожалуй, не права. Если одинокий дракон, и правда, может позволить себе… хм… распутство, то те из них, у кого есть пара, в таком по крайней мере замечены не были. Им это просто не нужно. Такой дракон успокаивается и становится, можно сказать, примерным семьянином, но с их драконьими особенностями, конечно. Поэтому отец принца — невероятное исключение. Особенно непонятно, как в его связи мог появиться ребёнок. И не просто ребёнок, наследник империи. А вот с избранной у него детей не было.

Я небольшой специалист по драконам, но, если этот факт настолько удивляет директора, значит, это, и правда, странно.

— Это оказалось удивительно и для самого императора тоже. Он и сам не поверил, что это его сын, когда тот родился. Но ту женщину, даже несмотря на это, почему-то не бросил. Так что получилось, что большую часть детства принц рос, не зная, кто он. Император скрывал его и свою связь ото всех. Его высочеству даже имя дали не такое, каким обычно называют наследных принцев. Через два месяца состоится коронация и он станет императором Рейнаром первым. За более чем тысячелетнюю историю правления Баррийской династии драконов ни у одного императора не было такого имени.

Да уж, история, и правда, более чем необычная. Но ещё больше мне непонятно другое.

— А почему он всё-таки его признал? — спрашиваю и снова готовлюсь внимательно слушать. Даже сама не ожидала, что эта тема окажется мне настолько интересна.

— Избранная императора погибла и одновременно это случилось и с матерью принца. Драконы после смерти своей пары не живут долго. Когда вся империя пребывала в ужасе от того, что династия прервалась и, скорее всего, нас разделят на части другие государства, он просто привёз в замок ещё довольно молодого дракона и объявил, что это его наследник. Все магические признаки безошибочно указывали на то, что он сын Аерона и может наследовать престол. Знаешь, сколько ему тогда было лет?

Я отрицательно качаю головой.

— Тринадцать.

Чувствую, что даже рот открыла от удивления.

— Принц получил всю верховную власть в империи будучи тринадцатилетним подростком. Да и к тому же воспитывался до этого вдалеке от престола. Обычно взросление и учёба наследника происходят несколько… — директор усмехается, — мягко говоря, по-другому. Власть передаётся постепенно по мере того, как принц растёт. При этом предыдущий император, даже передав её полностью, не исчезает совсем. Просто, так сказать, удаляется на уже заслуженный к этому моменту отдых. Но, если нужна помощь, всегда может вернуться. Да и у наследника к этому времени обычно есть уже избранная, которая уравновешивает его.

— Поэтому, наверное, и коронация у драконов проходит не сразу после вступления на престол? — догадываюсь я.

— Да, поэтому, — соглашается профессор Артмаэль, — так что, не стоит сетовать на плохой характер принца. Учитывая все особенности его жизни, думаю, нам ещё повезло. Есть даже немало тех, кто считает, что он оказался достаточно мудрым правителем и нам стоит радоваться, что престол перешёл именно к нему. По крайней мере, мы не только не потеряли земли, но и границы империи значительно расширились.

Хочу ещё спросить о том, почему умерла императрица и как так могло случиться, что это произошло одновременно со смертью матери Рейнара, но в этот момент слышу довольно громкое царапанье, доносящееся из-за двери.

Директор поворачивается и жестом руки заставляет дверь открыться. В комнату влетает филин. На меня ноль внимания. Наверное, всё-ещё обижается, что я назвала его блохастиком.

— Что тебе, Луан? — спрашивает его директор.

Луан? Серьёзно, его так зовут?

— Вас вызывает Его высочество принц Рейнар, — несмотря на зависание в воздухе, филин старается говорить с максимальным достоинством.

А я даже рада, что обращается он только к директору. Тут же встаю с места.

— Я, пожалуй, пойду. Спасибо.

Директор разводит руки.

— Я не рассказал ничего, что бы ты со временем не узнала сама.