Гипнотрон профессора Браилова

5. СЛУЧАЙ В МОРЕ

Девушка на вышке яхт-клуба смотрела на море в бинокль и хмурилась: швербот за номером шестнадцать “хулиганил”. Во время последнего поворота он чуть не лег. По всему видать: за рулем сидит опытный яхтсмен…

Она сняла телефонную трубку и дунула в нее.

– Спасательный?.. Товарищ Акимчук?.. Будьте наготове! Да, шестнадцатый… Вы тоже заметили?.. Просто безобразие! Фордевинд при таком ветре.

…Белый швербот, круто накренясь, забирался все дальше и дальше в море… Вода шипела за бортом, тонко посвистывали снасти. Соленые брызги то и дело обдавали лицо. Одежда давно уже промокла.

Ирина старалась казаться спокойной, хотя на душе было тревожно. И зачем она согласилась на прогулку? Этот Лосев просто покорил ее. А ведь она познакомилась с ним совсем недавно. Сегодня утром, собираясь на море, она даже не предполагала, что опять встретит его. Они долго болтали, лежа рядом на горячем песке. Потом он предложил ей покататься на шверботе. Она согласилась, а сейчас жалеет. Узнал бы отец об этой прогулке – ох и досталось бы!

Лосев правил уверенно. Ирина поневоле залюбовалась им. Он и впрямь был красив. Высокий лоб, откинутые назад каштанового цвета волосы, энергичный взгляд, упрямый подбородок, большие, крепкие руки

Ветер крепчал, все чаще кренил швербот. Стонут снасти, поток воды бурлит вдоль фальшборта. Откинувшись назад всем корпусом, Лосев напряженно вглядывается в море. Глаза чуть прищурены. “Ему так идет суровое выражение”, – подумала Ирина. Словно почувствовав это, Лосев глянул на нее, губы дрогнули в улыбке, глаза теплые, приветливые. “Какие красивые у него зубы. Один к одному, ровные, белые”.

Швербот накренился особенно сильно.

– Готовьтесь к повороту, Ирина Антоновна! – озорно крикнул Лосев, еще более откидываясь назад.

– Давайте к берегу, Георгий Степанович! Я вся промокла.

– Держитесь крепче!

Швербот почти лег и сразу же выровнялся. Ирина вздохнула с облегчением Ох, эти повороты! Дух захватывает!

Она отпустила рейку, чтобы поправить волосы. В это время швербот вильнул кормой. Ирину неудержимо потянуло назад Она вскрикнула, попыталась удержаться, но мокрые пальцы только скользнули по кромке борта.

…С наблюдательного поста было видно, как свалилась за борт девушка, как парень бросился вслед за ней. Лишенный управления швербот понесло за ветром.

Спустя несколько секунд спасательный катер, оставляя позади себя бурунный след, мчался на полной скорости к месту происшествия.

Дежурная на вышке прикусила губу и до боли вдавила окуляры бинокля в орбиты. Она заметила, как любительский шлюп, находившийся неподалеку, развернулся и понесся к утопающим. Успеют ли?.. Девушка, видимо, не умеет плавать. Ее голова только раз показалась на гребне волны, но парень, кажется, настиг ее… Ну конечно, настиг… Но не так легко удержаться вдвоем на поверхности в такую погоду.

Она заставила себя оторваться от бинокля, чтобы глянуть на часы и сделать необходимую запись в журнале. Когда девушка снова поглядела на море, ребята на любительском шлюпе уже помогали пловцу взобраться на борт. Девушка лежала в лодке. Спустя две минуты подошел катер.

…Ирина хлебнула морской воды, и ее тошнило. Девушка, в форменной, с крабом, фуражке поднесла ей ложку с лекарством. Ирина отрицательно помотала головой, потом все же выпила. Сразу стало легче.

– Мы вам причинили беспокойство, – произнесла она, пытаясь улыбнуться. – Простите, пожалуйста!

– Мы для того и поставлены здесь, чтобы нам причиняли беспокойство, – неприязненно ответила дежурная и, развернув блокнот, вооружилась карандашом. – Ваша фамилия? – спросила она, строго глядя на Ирину, словно именно Ирина была виновата во всем случившемся.

– Браилова… Ирина Антоновна Браилова.

– Чем занимаетесь?

– Аспирантка научно-исследовательского психоневрологического института.

– Адрес?

– Института?

– Нет, квартиры.

– Неужели все эти подробности так обязательны?

– Обязательны! – сухо ответила девушка, и Ирина назвала адрес.

Девушка оставила ее в покое и приступила к допросу Лосева. Тот отвечал неохотно, словно отмахиваясь от назойливой мухи. Видно было, что случившееся и огорчило и испугало его.

– А с вами опасно кататься, товарищ Лосев, – произнесла дежурная, закрыв блокнот. – Скажите, вы всех девушек таким манером за борт выбрасываете, или в порядке исключения?

– Послушайте, вы!.. – резко оборвал ее Лосев.

– Георгий Степанович! – с укором глянула на него Ирина. – Ну зачем же так?..

– Я не хотел… – пробормотал Лосев и, обернувшись к дежурной, извинился: – Простите меня, ради бога… Простите… Я так взволнован сейчас…

– Понимаю, – сочувственно кивнула головой девушка. Свободно утопить могли подругу. – Потом, помолчав немного, добавила уже с улыбкой: – Следовало бы оштрафовать вас, товарищ, но, должна признаться, вы себя молодцом вели.

– Ох и достанется мне, если отец узнает, – усмехнулась Ирина.

– А вы, если папеньку боитесь, не катайтесь на шверботах в такую погоду, – заметил стоявший до сих пор молчаливо и сурово пыхкавший трубкой капитан спасательного катера. – И плавать научиться нужно. На аспиранта выучились, а плавать не умеете. Стыдно!

Тем временем швербот вернулся. Матрос принес одежду. Они оделись и пошли к выходу. Лосев остановил первое встречное такси. Не прошло и получаса, как Ирина была дома.

– Может, зайдете, Георгий Степанович? – спросила она, выходя из машины.

– В таком виде? Ни в коем случае. И потом, сегодня мне нужно быть еще на станкостроительном. Другим разом, если позволите. Вы на меня не обижаетесь, Ирина Антоновна?

– Обижаться?.. На вас?.. Вы же мой спаситель! Спаситель! – рассмеялась она. – Право. это звучит романтично. Но не дай бог отец узнает. Так что… Молчок, а, Георгий Степанович? – заговорщицки прищурилась она.

– Молчок! – приложил палец к губам Лосев. Ирина незаметно проскользнула в свою комнату, переоделась. Отец работал. Ступая на носках, Ирина прошла к нему в кабинет и, подкравшись сзади, обняла за плечи.

– Приехала уже, стрекоза! – потрепал ее по щеке Антон Романович. – Ну, как отдохнула?..

– Чудесно, папа!.. Загорала… Каталась на шверботе…

– В такую погоду?.. Я так и знал! – с огорчением произнес Антон Романович.

– Какой ты, право, – обиженно надула губы Ирина. – Вечно у тебя страхи. Ведь я уже не маленькая.

– Для меня ты всегда останешься маленькой, – поднялся Антон Романович. – Будем обедать, Иринушка. Я, признаться, проголодался, как волк.

“Как быстро летит время! – с грустью думал иногда Браилов, глядя на дочь. – Кажется, совсем недавно девчонкой была, в седьмом классе училась, а сейчас…”

Немного суровый, как и все сибиряки, профессор Браилов всю свою нерастраченную любовь перенес на Ирину. Она стала постоянным источником его радостей и тревог. Да, тревог. Он постоянно боялся за нее. Пошла в город… А вдруг под машину попадет?.. Уехала в санаторий… Тоже волнение… На пляж побежала – мало ли что может произойти на море? Вот и сегодня… Такой ветер, а она – кататься на шверботе. Сегодня, конечно, что-то случилось, – думал он, искоса поглядывая на дочь. – Возбуждена, старается не смотреть в глаза…

Ирина с напускной непринужденностью рассказывала о чем-то, чувствуя на себе настороженный взгляд отца, и волновалась еще больше. Наливая компот, она пролила на скатерть.

– Никак не успокоишься, а? – заметил Антон Романович.

– Это ты все волнуешься, папа, – усмехнулась Ирина, – и знаешь, откуда у тебя эта тревога? От переутомления. Вот откуда.

– Возможно, – рассеянно согласился Антон Романович.