Гиперборейская Скрижаль (Виктор Гламаздин) читать бесплатно онлайн полную версию книги (ч. 4)

- В твоих словах есть резон, - не стал спорить Даниил.

Но на самом деле он уже не боялся оказаться вне закона и стать врагом общества. Более того, в последнее время наш герой частенько ловил себя на том, что ему начинает нравиться жить насыщенной событиями и яркими эмоциями жизнью борца против правящего режима, той жизнью, о которой он мечтал, читая древние хроники и исторические монографии. И лишь мысли о жене и детях заставляли Даниила искать пути возвращения к образу жизни, присущему для обычного "академика".

- Уверена, что диктатура рано или поздно падет, и мы с тобой сможем без препятствий улететь на Сану, - заявила Хина. - Думаю, дядя одолжит нам денег на переезд.

- А может Павел Ираклиевич замолвить за нас словечко перед Зоршхом? - спросил диссертант.

- Пока не знаю, - пожала плечами Хина. - Надо будет связаться с дядей. Сделаем контакт с ним первым пунктом нашего плана по выходу из положения без помощи партизан.

- Как я понял, дорогая, остальная часть плана сводится к одному: будем отсиживаться в доме твоей тетушки, пока Зоршха не свергнут. Так?

- Ну я еще хочу за это время с помощью базы данных Академии архитектуры разобраться в смысле знаков, появляющихся на Гиперборейской Скрижали при ее активации. Аналитические способности академического суперкомпа намного превосходят возможности Библиотеки.

- Думаешь, тебя еще не отрезали от Академии?

- Я помню пароли коллег. Буду контактировать с суперкомпом Академии под их именами.

- А мне в твоем плане отводится более чем скромная роль - не путаться под ногами?

- Не дуйся, Даня. Неужто тебе понравилось грабить оружейные склады?

- Останься мы у Фрица, у нас был шанс оказаться на гребне революционной борьбы. После переворота народ оживился. Оппозиция - а к ней теперь можно отнести каждого второго - объединяется, а значит, партизаны вполне вероятно скоро станут реальной властью в городе и легализуются. И тогда вместе с ними сможем легализоваться и мы - примкнувшие к партизанам "академики". Нам даже не придется менять имен и фамилий - наши дела закроют и, возможно, даже извинятся перед нами.

Хина рассмеялась, чмокнула мужа в щеку и, давясь от смеха, проговорила:

- Извинятся, денег дадут, накормят-напоят, покатают пьяными на комитетских бронемобилях и дадут билеты на ежегодный бал полицейских в "Сиамских Близнецах". Готовь фрак, Даня! Будем венский вальс на паркете выписывать!

- Хорошо, Хина, чем мне, по-твоему, заниматься в Жуковском?

- Ты там сможешь заниматься своей диссертацией. Чего тебе еще надо?

План супруги показался Даниилу слишком эфемерным. Но спорить с ней он не стал и лишь выразил надежду на то, что Далям не придется отсиживаться в тетушкином доме до тех пор, пока Зоршх не умрет от старости...

Миновав трущобные кварталы, где их пару раз попытались ограбить, сильно уставшие от длительной ходьбы Дали наконец оказались в Жуковском.

Пройдя яблоневый сад, заросший крапивой и чертополохом, супруги ступили на веранду дачного домика тетушки Бони, стоящего пустым после гибели хозяйки, и остановились перед запертой на замок дверью.

Хина не раз бывала в гостях у тетушки и знала код к замку двери ее дома. Поэтому наша героиня без труда открыла эту дверь.

Что любопытно, перед этим Хина, не раздумывая ни секунды, решительно сорвала с двери полицейскую печать. Еще несколько дней назад одна только мысль о таком правонарушении привела бы диссертантку в ужас. Но сейчас она была готова на гораздо большее, справедливо полагая, что к расстрелу ее могут приговорить только один раз.

Супруги вошли в дом. Смыли с себя грим, скрывавший их лица от объективов уличных полицейских видеокамер и взглядов встречных людей. Наскоро перекусили принесенными с собой продуктами. И легли спать.

Едва живой от усталости Даниил, как только коснулся головой подушки, тут же испытал необыкновенное чувство покоя и умиротворения.

"Вот так бы всегда", - подумал наш герой, засыпая.

И приснилась ему... собственная диссертация. Только почему-то содержание ее страниц стало совершенно другим, словно написанным Ширинкиным и его боевыми товарищами.

Так, например, высказывание: "Эволюция внутрибюрократического синтаксиса аннигилировала его объективную семантику ", - было заменено: "Чинуши нам своим базаром все мозги проели".

А вместо: "Реактивность плебса не ограничена популистскими резолюциями реальных и номинальных подстрекателей ", - стояло: "Чо б там ни мололи с трибун, а большому мочилову быть!"

ГЛАВА 3. СОЖРЕТ И НЕ ПОДАВИТСЯ

Став губернатором Павел Кваша не стал переезжать из мэрии и работал в прежнем кабинете, пользуясь услугами своих прежних сотрудников.

Именно сюда, в мэрский кабинет, Кваша вызвал Сержа Полянского для серьезного разговора. Оный, по плану Кваши, должен был расставить все точки над "i" в отношениях между губернатором Уральского региона и местным руководителем Управления Комитета федерального террора.

Беседа Кваши и Полянского началась с короткого обмена приветствиями и пространного отчета Сержа о "мероприятиях, проведенных в рамках расследования причин массовой гибели людей при разрушении зданий ВНБ".

- Я ничего не понял, голубчик, - произнес Кваша, выслушав доклад Сержа. - "Обыски", "наружное наблюдение", "поисковые программы в Глобальной информационной сети", "проверка подозреваемых", "исследование вещественных доказательств" - это все шелуха.

- Гм, - Серж театрально насупился, хотя и понимал, что губернатор прав на все сто.

- Вы мне четко скажите только об одном. Об одном только скажите! Кто взорвал здания Бюро? И все! Большего мне не нужно! Мне предстоит похоронить десятки тысяч работавших там людей. Мне предстоит выступить перед их родственниками и представителями СМИ. С меня требует ответа Париж! С меня требует ответа население! С меня, в конце концов, требует ответа моя собственная жена! А Вы, голубчик, мне какую-то ерунду болтаете. Отвечайте!

Кваша уперся в Полянского недовольным взглядом.

Серж не спешил оправдываться, задумчиво рассматривая карту города на кабинетной стене.

- Чего молчите? - не выдержал губернатор. - Кто виноват?

- Естественно, партизаны, - не задумываясь, соврал Серж.

- Это точно? - недоверчиво покачал головой Кваша.

- Вполне. Мы уже арестовали несколько человек по этому делу.

- Гм. А чего же Вы меня сейчас грузили всякой ерундой? - спросил Павел, подумав: "Сделаю вид, что поверил. Один фиг, про Зоршха Полянский мне ничего не скажет. Да и не надо мне теперь ничего про то знать. Так безопаснее".

- Хотел дать объективную картину хода расследования, - соврал Серж.

- А доживут ли арестованные до суда в здравом уме и твердой памяти? - Кваша кое-что знал о методах работы федеральных террористами.

- Как выйдет, - уклонился от прямого ответа Серж.

- И когда Вы собираетесь представить материал в прокуратуру?

- В течение недели.

- Значит, голубчик, я сейчас уже могу собирать пресс-конференцию и выступить на ней с соответствующим заявлением?

- Легко.

- Учтите, голубчик, если я, прилюдно заявив о поимке взрывальщиков, после этого сяду в лужу по Вашей милости, Вам не поздоровиться.

- Учту.

- Хорошо, с этим все, - довольно кивнул Павел. - Тогда - второй вопрос, голубчик. В мою канцелярию сыплются кучи обращений от граждан с просьбой кое-что им разъяснить. Граждане хотят знать, почему не работает Центр галактической связи в Южном Горном. Они хотят знать, почему вокруг этого Центра выставлено армейское оцепление, офицеры которого, ссылаясь на получение прямого приказа от Верховного правителя, никого туда не подпускают. Федеральная служба галактической связи сообщила мне, что Центр подчинен чьей-то неведомой воле. Чей?

- М-м-м...

- Он потребляет массу информационных ресурсов. Не отвечает на запросы. Не осуществляет положенные функции. Я спрашивал о Центре у Верховного правителя, когда он был еще командующим округом, но так ничего и не понял из ответа генерал-маршала. Там что, идет какая-то секретная операция? Что там происходит, господин Полянский?

"Я бы и сам не прочь об этом узнать", - подумал Серж и ответил:

- Я говорил с генерал-маршалом о Центре. И тоже ничего не понял из его объяснений. Возможно, там орудует военная контрразведка. Моих людей в Центре нет.

- На нет и суда нет, голубчик. Вызову нового командующего округом и вытрясу из него все. Пусть расскажет, чего там военные замутили в Южном Горном. И наконец - третий вопрос, - Кваша достал из ящика письменного стола листок с текстами на обеих сторонах и передал его Сержу. - У меня тут кое-какие фамилии людей. Их надо до суда выпустить на свободу, а их дела следует передать в полицию.

- На каком основании? - голос Сержа зазвучал жестче, а в глазах появилось холод.

- За этих людей дали поручительства очень уважаемые в обществе люди.

- В нашем обществе нет таких "уважаемых людей", которых при тщательном расследовании их деятельности не стоило бы расстрелять.

- Вы что говорите, голубчик?! Вы про кого это говорите?! Вы с ума сошли, господин Полянский?

- Отнюдь нет.

- Вы бросьте такие мысли! И прекратите убивать невиновных! Прямо с сегодняшнего дня!

- Мы часто убиваем невиновных, господин Кваша, не спорю. Но иного пути у нас нет. Мы молодая служба, призванная покончить с революционным движением... ну или хотя бы остановить рост его сторонников. У нас нет мощного пропагандистского аппарата, который бы смог промыть мозги населению и перетянуть его на нашу сторону. У нас нет внедренной в партизанские отряды агентуры, позволившей бы без лишней крови ликвидировать подполье. У нас нет опытных специалистов, поэтому порой приходится брать на работу кретинов, безумцев и даже откровенных садистов. Да, мы жестоки. Но, поймите, для нас единственный путь выполнить свой долг - это сделать так, чтобы население боялось нас больше, нежели партизан.

Голос Сержа становился все жестче и жестче, а в его глазах царила зимняя стужа.

В другое время Кваша обязательно бы среагировал бы на это и перестал бы нагнетать страсти, дипломатично повернув разговор в менее раздражающее собеседника русло. Но сейчас Павел настолько вошел в роль могущественного правителя региона, что проглядел тот момент в беседе, после которого между сторонами уже не может быть никаких компромиссов и одна из них обязательно проиграет, вынужденно подчинившись силе другой стороны.

- Вот что, голубчик: прекратите разводить демагогию и выполняйте мое распоряжение! - заявил Кваша.

- Увы, но я не могу этого сделать, - притворно сожалея, развел руками Серж и поставил собеседнику диагноз: "А все-таки он дурак. Хитрый, ушлый, опытный, битый, но дурак. Придется ломать толстяка. Просто так договориться с этим самовлюбленным шутом нельзя".

- Почему? - сердито надул щеки Кваша.

- Военные прислали мне куратора. Все серьезные изменения в методике работы моего Управления не могут происходить без его одобрения.

- С военными я этот вопрос улажу, голубчик. У нас с Владимиром Фахруддиновичем всегда было полное взаимопонимание. У меня сейчас в секретариате сидят два полковника, и мы с ними находимся в распрекрасных отношениях.

- Боюсь, они могут мгновенно испортиться.

- Отчего же? - насторожился Кваша, предчувствуя, что сейчас услышит очень неприятные вещи.

- Военным вряд ли понравиться то, что исполняющий обязанности губернатора стал организатором заговора против нового режима.

- Кхм... Что Вы, голубчик, имеете в виду?

Взгляд Кваши растерянно забегал по кабинету. И лишь немалым усилием воли Павел заставил себя посмотреть на Сержа. И задрожал от страха, увидев, глаза Полянского.

То были глаза человека, презирающего все то, чего ужасно боялся сам Кваша: боль, смерть, карьерные неприятности и мнение общества.

"Вот ведь змеюка какая! Такая сожрет и не подавится", - подумал Кваша о собеседнике, отводя от него взгляд.

- У меня имеется запись Вашего последнего разговора с Ашатрием, - сообщил Серж.

- Вы лжете! Этот разговор невозможно было записать!

- Хотите, продемонстрирую?

- Не хочу. Заткните эту запись себе, сами знаете куда.

- Никуда я ее затыкать не буду. Лучше отправлю ее Зоршху. Пусть узнает, что один из его губернаторов подбивает часть военных на измену и поддерживает партизан. Кстати, советую Вам сменить громоздкий "Э-7" на более компактный "Ю-1". Если верить гарантиям фирмы "Фагоут", он более успешно защищает разговоры от прослушки.

"Суки! Все знают!" - ужаснулся Кваша, потянулся к стакану с водой, чтобы освежить мгновенно пересохшее горло, но заметив, как сильно трясутся от волнения руки, оставил стакан в покое.

- Я Владимиру Фахруддиновичу все объясню, - голос Кваши дрогнул - Мы с ним старые приятели.

- Боюсь, что "все объяснять" Вам придется нашей службе. И не только Вам, но и множеству, связанных с вами людей - заместителей, секретарей. С Вашей женой придется потолковать.

- При чем же тут моя жена?!

- Посмотрим, - холодно улыбнулся Серж. - Может, окажется, что и ни при чем.

- Вы кардинально заблуждаетесь, господин Полянский! Я ни в чем не виноват.

- Все так говорят на первом допросе.

- Вы мне угрожаете?

- Безусловно.

- А-а... а с какой целью?

- Мне нужна Ваша племянница - Хина Даль.

- Я не знаю, где она.

- Узнайте. И сообщите мне.

- Вы что?! Я не могу предать племянницу.

- Мы живем в эпоху перемен и измен. И нынче для многих наступило время предавать.

- И для Вас тоже?

- Тех людей, которых я мог предать, убили партизаны. Остальных я предать не могу, поскольку никогда и не был им верен.

- В какого из богов Вы верите, господин Полянский? - голос Кваши заметно дрожал.

"Готов! И пяти минут не прошло, а этот клоун уже сломался и про всякую мистическую дребедень заговорил", - с удовлетворением отметил Серж и ответил:

- В того же, что и Вы. Ведь Вы, насколько я помню Ваше досье, из православной семьи, из староверов, так?

- Чтобы узнать это, господин Полянский, не нужно собирать на меня досье. Достаточно заглянуть на сайт мэрии. Но как Вы можете верить во Христа и творить беззаконие?

- Все мои действия законны. Просто Федеральный парламент нам предоставил такие полномочия, что у них практически нет границ. А в отношении Господа нашего - Всевидящего и Всемогущего - я Вам так скажу: я являюсь орудием Его божественного промысла.

- Что-о-о! - широко раскрыл глаза от изумления Павел.

- Судите сами, господин Кваша: сутью работы учреждения, коим заправляет Господь, имеющий в помощниках всяких ангелов и апостолов, является справедливое распределение поступающих к нему душ. Одни после анализа содеянного их обладателями отправляются в рай, другие - в ад. Органы федерального террора, отправляя на тот свет массу людей, способствуют притоку туда свежего материала для работы созданных Творцом учреждений.

- Цель Господа...

- Не может быть понята человеком! Поэтому я и беру лишь чисто бюрократический аспект деятельности высших сил. Скажу больше: лишая жизни людей мы помогаем их бессмертным душам. Безвинно убиенных ждет прямая дорога в рай. Они оттуда нам только спасибо скажут. А тех, кто успел-таки положить на душу тяжкие грехи, в аду ждет скидка за мученический уход из жизни.

- Это кощунство!

- Допускаю. Давайте, господин Кваша, мы все-таки перейдем от высоких материй к Вашей племяннице.

- Зачем она Вам?

- Сама по себе она меня мало интересует, хотя и должна - все-таки жена государственного преступника, к тому же объявленная вместе с ним в федеральный розыск. И, заметьте, объявленная не с нашей подачи, а по приказу самого Верховного правителя. Представляете, господин Кваша, Ваша милейшая племянница ухитрилась насолить самому Верховному правителю. Согласитесь, узнай он, что Вы укрываете ее, Вам не поздоровится.

- Я не поддерживаю с ней никакой связи! - воскликнул Кваша.

- И Вы думаете, генерал-маршал в это поверит?

- Тогда какой мне смысл говорить о Хине с Вами, господин Полянский? Я могу и сам поговорить с генерал-маршалом о ее судьбе.

- Не рекомендую. Я не знаю, чего хочет от Вашей племянницы Верховный правитель, но лично я не хочу от нее ничего, кроме информации и одной вещички. Труп Хины Даль мне ни к чему.

- Хорошо, предположим, я узнаю, где Хина, и сообщу Вам. А Вы поможете ей выбраться из того дерьма, в котором она оказалась.

"Раз толстяк начал торговаться, значит, спекся", - догадался Серж и решил открыть карты:

- Я могу сделать так, что моя контора перестанет преследовать Хину Даль и ее мужа.

- А как же Верховный правитель?

- У него и без Далей хватает забот.

- Но если даже Вы отпустите Хину, ее могут схватить другие - полиция, военная контрразведка.

- Я бы даже, пожалуй, смог бы помочь госпоже Даль и ее мужу бежать на Сану. Но только при одном условии - если Ваша горячо любимая племянница поделится со мной сведениями кое о чем и отдаст мне кое-что.

- А о чем именно речь, господин Полянский?

- Вам лучше не знать.

- Поклянитесь, что не тронете Хину, если я Вам помогу ее найти?

- Клянусь.

Проснувшись, супруги Даль приняли душ, позавтракали (с аппетитом отведав принесенные из штаб-квартиры правозащитников солдатские пайки) и выпили бутылку тонизирующего напитка, найденную Хиной в одном из шкафчиков кухни тетушкиного дома.

Затем наши герои приступили к реализации первого пункта задуманного Хиной "плана выхода из положения без помощи партизан". Сей пункт предусматривал связь с дядей Хины - Павлом Квашой.

- А вдруг виндас твоего дяди под контролем палачей из Комитета? - спросил у жены Даниил.

- Не думаю, что главу региона возьмут под колпак из-за того, что его племянница находится в розыске, - предположила диссертантка.

- Почему нет? Думаю, спецслужбы пасут всех губернаторов. И ты тут ни при чем.

- Ну хорошо, тогда я не буду называть себя в разговоре. Дядя, думаю, узнает меня по голосу.

- Ты знаешь, я не доверяю виндасу, который нам дали партизаны, поведал жене диссертант. - Как пить дать, он краденый. И его идентификационный номер в Сети, скорее всего, имеется в полицейской базе данных.

- Наверняка виндас тети пашет, - предположила Хина.

- Уверена?

- Сейчас проверим.

Хина ринулась в комнату, где находился настольный виндас, и включила его.

Он заработал.

- Есть связь! - крикнула Хина.

- Только не забудь выключить изображение, - сказал Даниил, входя в комнату.

- Но это уж точно покажется спецслужбам подозрительным... Вот что, давай используем текстовое послание. Я знаю адрес дядиной контактной ячейки в Глобальной сети

- Давай.

"Уважаемый господин Кваша! - написала Кваше Хина. - Я та, которой Вы когда-то на день рождения три раза подряд дарили куклу в розовом платье. Я та, которая первой провозгласила тост за Ваше здоровье на Вашем последнем дне рождения".

- Какая-то чепуха выходит, - пожаловалась диссертантка мужу. - Стилистика в духе старинных любовных романов.

- Нормально-нормально, - Даниил рассмеялся, погладил Хину по волосам и продекламировал:

"Я к вам пишу - чего же боле?

Что я могу еще сказать?

Теперь, я знаю, в вашей воле

Меня презреньем наказать.

Но вы, к моей несчастной доле

Хоть каплю жалости храня,

Вы не оставите меня".

Хина улыбнулась, поаплодировала мужу и продолжила писать: "Прошу Вас помочь мне выпутаться из неприятностей - вызванных разногласиями с одним из государственных ведомств по поводу трактовки определенных событий, связанных с моим мужем. Если нужно лично встретиться для прояснения ситуации, то жду Вас в доме безвременно ушедшей от нас БД".

- Полный бред, - достаточно трезво оценила итоги личного литературного творчества Хина, отправляя письмо на адрес Кваши. - Надеюсь, дядя меня поймет.

Диссертанты сели на диван и стали ждать ответа.

Он пришел через полтора часа.

Кваша ответил Хине только одним предложением: "Я попытаюсь сделать все необходимое, голубушка, ты только береги себя и не горячись".

- Ну вот, видишь, как все просто, - сказала мужу обрадованная Хина. - Эх, жаль я не смогла раньше толком поговорить с дядей. Может, тогда бы нам не пришлось тащиться с Фрицем в "Арсенал-2"?

- Пока оружие из него не перекочевало оттуда к правозащитникам, они бы нас с тобой, Хина, никуда не отпустили. Я вообще удивляюсь, как это Фриц нас так спокойно дал нам свободу, да еще оставил нам Гиперборейскую Скрижаль. Видимо, он настолько обрадовался удачной операции, что забыл про свои планы использовать Скрижаль в войне против своих врагов.

- Или побоялся, что она разнесет на кусочки его бункер, - предположила Хина. - Итак, Даня, я сделала главное - дала весточку дяде. И он теперь будет играть на нашей стороне. Поскольку новому режиму мы ничего плохого не сделали, то вероятно устроенная за нами охота - следствие недоразумения. Мы вполне достойны помилования. Как борцы со свергнутой властью мы может рассчитывать на получение бонусов от нынешних правителей.

- Зачем тебе тогда эта канитель со Скрижалью? - недоуменно спросил Даниил. - Ведь ты можешь с ее помощью натворить таких дел, что даже мои "преступления против государства" на их фоне покажутся детскими шалостями жаждущей разорвать тебя на куски публике.

- Я же тебе обо всем об этом недавно говорила.

- Я тупой, мне надо по несколько раз объяснять.

- Никто, будучи в здравом уме, сейчас не станет использовать Скрижаль.

- Согласен.

- И только лет через десять-пятнадцать исследователи рискнут воспользоваться ею, тщательно изучив перед этим каждый ее атом и проанализировав все возможные последствия использования гиперборейских артефактов.

- И правильно сделают.

- А теперь подумай, насколько высок будет мой авторитет среди специалистов, после того, как я научусь пользоваться Скрижалью? Я и она будем как бы одним целым в глазах научного мира. Вот почему я должна подчинить себе Скрижаль, несмотря на то, что у меня нет для полноценной работы с ней ни богатырского здоровья, ни ментальной силы. Возможно, придется привлечь к работе плюсмутанта.

- Ну не знаю. Лучше бы ты все-таки оставила артефакты в покое. Неизвестно, чем игры могут закончиться с ними.

- Ничего ты не понимаешь, Даня.

- Спорное утверждение.

- Чем больше я буду знать о Скрижали, тем больше будет моя ценность. Если мы прорвемся со Скрижалью на Сану, то там я должна буду по крайней мере неделю что-то говорить о своей находке, чтобы меня восприняли как специалиста по гиперборейским артефактам, а не как не чистую на руку тетку, просто спершую их с Земли.

- Я очень боюсь за тебя, Хина. Я ужасно перепугался, когда тебя накрыло в туннеле. Ты б себя видела - ноги подкосились, зрачки на лбу, лицо, как у покойницы. Думал, ты нежилец. До сих пор выглядишь не лучшим образом... Но, может, ты и права. И если тебе нужен человек с экстрасенсорными способности, что ж, зайдем к нему. Только давай сегодня отдохнем: никаких дел, только выполнение супружеского долга. Идет?

Хина расхохоталась и кивнула.

Ответ Кваши внушил супругам Даль надежду на благоприятный исход выпавших на их долю злоключений. И дальнейшая судьба диссертантов виделась ими сейчас в весьма радужном свете.

Даниил отложил в сторону врученный ему при прощании Фрицем словарь жаргона - потрепанную брошюрку под претенциозным названием "Как говорят правильные пацаны", которая должна была, по мнению вождя правозащитников, "научить базарить по-человечески" диссертанта.

Впрочем, Даниил был немного огорчен тем, что его приключения подошли к концу. В рядах партизан наш герой впервые почувствовал себя творцом истории, той истории, которую изучал по фильмам, текстам и музейным экспонатам.

Однако на самом деле, приключение Даниила еще только приближалось к своей кульминации.

Плюсмутант Сыч очнулся от транса. Открыл глаза. Согнал со щеки сидевшего на ней подвального комара. И убежденно произнес:

- Да, она скоро придет.

На его голос никто не откликнулся. В большом зале уже давно не работавшего центра инкубации, кроме плюсмутанта не имелось ни единой живой души...

В начале XXII века человечество отказалось от деторождения, происходящего естественным путем, и полностью перешло на выращивание детей в центрах инкубации (называемых в народе "фабриками детей") из генетического материала их родителей производственным способом.

Так женщины получили возможность иметь неограниченное количество детей. Это вызвало небывалый всплеск рождаемости во всех освоенных человечеством мирах. Множество семейных пар, троек, четверок и пятерок захотели иметь по несколько десятков детей в семье, поскольку это сделалось модным. И благодаря этой моде и центрам инкубации улицы городов и поселков наполнились звонкими детскими криками.

Но по так и не понятой до сих пор причине часть вышедших из инкубационных камер детей не походила на нормальных людей. Одни из них рождались беспомощными уродами. А вот другая - плюсмутанты - появлялась на свет, обладая отменными физическими данными, а также экстрасенсорными способностями: телекинезом, ясновиденьем, телепатией и пр.

Люди, не обладающие такими способностями (обычники), боялись и ненавидели плюсмутантов. В некоторых мирах имели место случаи массового истребления плюсмутантов. Конвент принял множество законов их защиту. Но, несмотря на это, подобная бойня могла повториться в любое время в любом из миров.

К середине XXIII века мода на наличие в семье множества детей полностью сошла на нет. Среди людей - особенно среди землян - находилось все меньше желающих обременять себя заботой о подрастающем поколении.

И "фабрики детей" стали закрываться одна за другой. А их бесхозные здания сначала заселили крысы и бездомные собаки. А вслед за ними сюда пришли и люди - бомжи, наркоманы, мелкие преступники и просто те, у кого не было средств на аренду даже самой дешевой квартиры.

В одном из таких заброшенных центров инкубации уже десятый год обитал плюсмутант Сыч.

Жизнь большинства плюсмутантов благодаря их удивительным способностям обычно складывалась довольно успешно. Но Сыч не входил в данное большинство.

Он неплохо зарабатывал, торгуя прогнозами результатов спортивных матчей, поскольку являлся ясночувствителем и мог угадать, болельщики какой из спортивных команд будут в ближайшее время ликовать, осчастливленные ее победой.

Однако Сыч прозябал в нищете, часто не имея возможности досыта наесться, ибо все заработанные деньги тратил на покупку тяжелых наркотиков.

Плюсмутант подружился с ними вовсе не из-за тяги к наслаждению, а, как ни странно, из-за силы своего дара.

В отличие от ясновидцев, получающих информацию из прошлого, настоящего и будущего в виде зрительных образов, ясночувствователи воспринимали ее через ощущения и мысли других людей.

Особо сильные, близкие по времени и испытываемые множеством людей ощущения и мысли вторгались в разум Сыча вопреки его воле.

И поэтому, когда полтора года назад его мозг начал получать из недалекого будущего информацию о страданиях миллионов землян, погибающих от удушья в клубах дыма, заживо сгорающих в пламени пожаров и погибающих под развалинами домов, Сыч тоже окунулся в эту бездну страданий.

И чем более близким по времени становилось то страшное для миллионов землян будущее, тем острее воспринимал их мучения плюсмутант.

Чтобы отгородиться от них, он перепробовал все: разные виды снотворного, шлемы для управления электрической активностью мозга, самогипноз, транквилизаторы, психотропные средства и пр. Но помогали в этом плюсмутанту только самые мощные наркотики, способные в течение месяца превратить абсолютно здорового человека в немощного инвалида. И лишь благодаря тому, что организм Сыча обладал феноменальной способность восстанавливаться, плюсмутант до сих пор оставался живым...

Сыч предчувствовал, что скоро к нему явится женщина. Он еще не видел ее лица, не слышал ее голоса и звуков ее шагов, но уже знал, как будет биться при встрече с Сычом ее сердце - сердце отважного человека, не сдающегося ни при каких обстоятельствах.

Плюсмутант ощущал, что женщина находится в сложной ситуации и у нее имеются серьезные проблемы. Но они не пугают женщину. Наоборот, она настроена на решительные действия. А еще Сыч предчувствовал, что эту женщину в ближайшем будущем ждет неприятный сюрприз, ибо оттуда до плюсмутанта доносилось ее отчаяние.

Но он знал, что, несмотря на все неприятности, женщина придет к нему. И предложит ему совершить нечто очень важное для всего человечества. Что именно придется делать, Сыч не ведал. Он знал лишь одно - сотрудничество с этой женщиной даст ему столь долгожданную для него смерть, а человечеству - шанс на спасение.

Долго наслаждаться покоем Хина не умела. Ее кипучая натура требовала действий.

Сегодня наша героиня собралась во что бы то ни стало расшифровать хотя бы одну последовательность символов, возникающих на Гиперборейской Скрижали при ее переводе в активное состояние.

Хина не хотела идти на встречу с плюсмутантом, не зная, как следует обращаться с найденными в Подземном Граде артефактами. Наша героиня опасалась, что Сыч, узнав, что она совершенно не понимает значения вышеуказанных символов, откажется от работы с Гиперборейской Скрижалью, несущей смерть всякому неосторожному пользователю.

Поэтому сейчас наша героиня - применяя разные методы и используя для расчетов суперкомп Академии архитектуры - изо всех сил пыталась разгадать смысл хотя бы тех сочетаний знаков, которые наиболее часто появлялись на доске из Подземного Града.

При этом Хина, дабы не случилось беды, держала один из составляющих Гиперборейскую Скрижаль артефактов - обруч - вдали от доски и кристалла (в подвале тетушкиного дома).

Однако все попытки нашей героини раскрыть тайну языка Гиперборейской Скрижали провалились.

- Увы, Даня, ни моя несчастная голова, ни даже суперкомп нашей Академии не в состоянии раскусить письмена Скрижали, - заявила Хина. - Суперкомп требует от меня хоть каких-то уже расшифрованных слов, а откуда я ему их возьму? Думаю, что эта машина не сможет мне помочь.

- А какая сможет? - поинтересовался Даниил, оторвавшись от чтения "Как говорят правильные пацаны", которую уже несколько раз с отвращением отбрасывал от себя и столько же раз снова с любопытством брал в руки, читая и перечитывая ее страницы.

Эта брошюра, словно магнит, притягивала к себе внимание диссертанта, несмотря на его твердую убежденность в том, что больше они с женой никогда не встретятся с партизанами.

Но их язык для Даниила, посвятившего себя истории гражданских войн, являлся языком сельской и городской голытьбы - движущей силы тех самых войн. Этими словами вожаки бедноты поднимали на бой с правящей элитой низы общества, а значит, их голос, по сути, являлся голосом самой гражданской войны.

И Даниил, используя брошюру, дабы попрактиковаться в новом для себя языке, усердно переводил с обычного на уличный свою диссертацию. Он вставлял, допустим, вместо фразы "индифферентный к реальности дискурс перманентной идеологической диффузии популизма" фразу "зашняженное поносным отстоем голимое бакланство", и от души хохотал от чтения результатов такого перевода...

- На-при-мер, - задумчиво протянула Хина, - суперкомп, имеющий опыт работы с шифрами высшей категории.

- Такие суперкомпы есть только у военных.

- Жаль, что они не на нашей стороне. Впрочем, у меня есть знакомые среди них.

- Хина, мы же с тобой решили просто отсидется, пока твой дядя не изыщет возможность отправить нас на Сану.

- А вдруг на это у него уйдет целый год? И чем мы тут будем заниматься?

- Во всяком случае не станем делать из дома твоей тетушки научно-исследовательский институт по изучению гиперборейских артефактов. Мы обязаны соблюдать конспирацию. Я очень опасаюсь, что твоя деятельная натура, дорогая моя, подтолкнет тебя к рискованным действиям.

- А знаешь, чего я опасаюсь?

- Что мы не сможем улететь с Земли?

- Того, что никто не сможет с нее улететь. В ответ на военный переворот бонзы из Конвента могут запретить полеты на Землю и заблокируют вылет с нее кораблями Кордонной эскадры.

- Тогда нам остается только одно - каким-то образом попасть на борт корабля Эскадры.

- Не будем так далеко загадывать. Но будем держать этот вариант в уме.

- Я думаю, Хина, что корабли с Земли могут перестать улетать с нее не только по причине блокады.

- Давай свое очередное мрачное пророчество.

- Грядет гражданская война. И космопорты попадут под удар либо повстанцев, либо правительственных войск. К тому же либо те, либо другие могут просто запретить землянам покидать родную планету.

- Извини, Даня, ты уже который год говоришь про свою войну, а ею даже и не пахнет. Я не сомневаюсь в твоих прогнозах, но, может, она грянет лет через пять или десять?

- Никогда, Хина, я так не был уверен в том, что она близка. Военный переворот нарушил то шаткое равновесие, которое удерживало разные слои общества от столкновения. Многие люди доселе ни разу не задумывались об отстаивании своих интересов с оружием в руках. Они верили в законность и порядок, несмотря на казнокрадство, войну подполья с государством, растущий уровень преступности, вымогательство чиновниками взяток и полицейский произвол. А теперь этой веры нет. Осталась только злоба на тех, кто врал им всю жизнь, и стремление получить свое с помощью вооруженной борьбы.

- А знаешь, Даня, я, пожалуй, не стану с тобой спорить. Побывав в логове партизан, я на многое теперь смотрю по-другому. Сейчас пассионариев среди молодежи хватает. Они могут повести народ за собой. Не удивлюсь, если Фриц возглавит широкомасштабное восстание.

- В общем, могу твердо заявить: до начала гражданской войны на Земле остаются считанные дни. Может, даже часы.

- Жуть!

- Но история говорит, что если умело направить массы в нужную сторону, то большого кровопролития можно избежать.

- Э, Даня, да ты куда-то клонишь, - сердце Хины тревожно забилось, она заподозрила супруга в том, что он нашел новый предлог остаться на планете. - Только куда именно?

- А если нам попытаться поучаствовать в земной истории, а?

- Мы и так участвуем. Ограбление второго "Арсенала" было намного круче первого - бой, погоня и все такое. Репортажи об этом шли по всем новостным каналам. Даня, дорогой мой человек, ты породил до зубов вооруженную армию. Это ли не участие в истории? Чего тебе еще-то надобно?

- Можно сделать и большее.

- Что именно? Убить Зоршха или снести Париж?

- Есть и другие действия, Хина, с помощью которых можно вершить историю.

- "Вершить историю"?! Круто! Вот только ты, видимо, забыл, Даня, что являешься всего лишь обычным "академиком". И из союзников у тебя только верная жена, готовая выслушивать все твои грандиозные идеи. И вообще - мы же с тобой, баламутом, давно решили: летим на Сану любой ценой.

- Я не против Саны. Но мы должны обдумать и другие варианты.

- Погибнуть в какой-нибудь глупой перестрелке вместе с Фрицем и его шайкой - это вариант? Нет, только Сана, Сана и еще раз Сана. Я хочу там обнять своих детей и выпить с родителями игристого вина, произведенного из тамошнего винограда. Циолковский по этому поводу хорошо сказал: "Земля - Колыбель Человечества, но нельзя же вечно жить в колыбели!" Пора и нам с тобой освободиться от ее плена.

- Представь себе, Хина, что у нас с тобой все устаканилось на Сане.

- Дай-то Бог.

- И вот мы сидим и смотрим в выпуске новостей, как на Земле умирают люди, как гибнут города, как идет страшная резня, где не щадят ни детей, ни стариков. И кто-нибудь из наших отпрысков - скорее всего, Цзян или Людмила - спросит нас: "А что Вы, папа с мамой, сделали, чтобы этого не произошло?" И что мы сможем им ответить?

- Мы их в свою очередь спросим, нравится ли им видеть маму с папой живыми и здоровыми... Не бей на жалость, Даня, и не пробуй выжать из меня слезу. Не выйдет.

- Я не собираюсь "выжимать из тебя слезу". Я просто хочу донести до тебя, Хина, одну простую мысль: если и мы с тобой откажемся помочь родному отечеству, как это сделали миллиарды наших сограждан, эмигрировавших с Земли...

- Вовремя эмигрировавших с Земли! - заметила Хина. - Даня, давай не будем сейчас спорить. Наше с тобой решение - лететь на Сану. Так?

- Так. Но если...

- А вот тогда и будем думать. Для человека, чудом избежавшего застенков Комитета и рудников Антарктиды, ты слишком любишь Землю. Не забывай, что на ней, кроме этой уютной дачи с яблоньками, существуют еще и тюрьмы, и пыточные камеры, и прочие учреждения, где работают костоломы вроде тех, что понавешали тебе фонарей на физиономию. Ты легко отделался, Даня. Пройди ты допросный конвейер хотя бы до середины...

- Ну, Хина, спасибо тебе за пожелание! - обиделся диссертант.

- Тьфу, какой-то бред с языка соскочил. Извини, Даня, от всего сердца желаю тебе никогда не попадать в лапы к тем душегубам. Давай закончим беседу на эту тему. Иначе разругаемся вдрызг, и ты начнешь гоняться за мной по саду, потрясая тетушкиными граблями и желая огреть ими мою ни в чем не повинную спину.

- Ладно. Только об одном прошу тебя подумать: если все порядочные люди Земли откажутся спасать ее население от приближающейся бойни, то не будет ли она их личной виной? Иными словами, Хина: кто, если не мы? Кто?

ГЛАВА 4. НИКАКИХ ГАРАНТИЙ

Прежде чем решиться на разговор с Сержем, Кваша несколько часов потратил на тягостные размышления о своих будущих взаимоотношениях с ним

Впрочем, такие раздумья, впрочем, совершенно не мешали губернатору Уральского региона заниматься множеством дел, связанных со столь высоким постом: дать нагоняй секретутке, провести селекторную планерку с мэрами региона и прочитать отчет о заявках потенциальных подрядчиков, желающих взять на себя заботу о расчистке и застройке пепелища на месте взорванного здания ВНБ.

А потом Павел задал себе два вопроса.

Первый: захочет ли Полянский уничтожить Квашу только за то, что тот не сдал органам федерального террора родную племянницу?

Второй: сможет ли Серж выполнить свое желание?

Третий: останется ли этот отморозок безнаказанным после такого?

И только утвердительно ответив на все три вопроса, Кваша связался с Сержем и сообщил ему, что знает, где находится Хина.

- Отлично! - обрадовался Серж.

- Что ее ждет? - спросил Павел.

- Уверяю Вас, господин Кваша, ничего страшного с Вашей племянницей в моем ведомстве не случиться, - заверил собеседника Полянский. - Если она не станет драться с группой захвата, то все будет хорошо. Теперь Хине с моей стороны уж точно ничего не угрожает.

- "Теперь"?! А что изменилось?

- Изменились мои личные приоритеты, благодаря чему я нынче, как никогда доселе, готов к компромиссам.

- Поклянитесь, господин Полянский, что с моей племянницей ничего не случиться.

- Не могу. Я-то ее отпущу целой и невредимой. А вот за дальнейшую ее судьбу я не отвечаю.

- Подождите-подождите! Вы же обещали помочь ей бежать на Сану.

- Поймите, Павел Ираклиевич, Ваша племянница стала участником сложной игры. И слишком много опасностей теперь подстерегают Хину. Например, ее могут грохнуть партизаны.

- Но она же вроде как с ними.

- Они друг друга мочат с таким рвением, что каждый день муниципальная служба уборки находит по десятку дохлых подпольщиков, пристукнутых ими же самими. Партизаны - это психи.

"Можно подумать, вы не такие", - подумал Кваша и спросил?

- Значит, никаких гарантий?

- Клянусь, что после допроса она покинет наше учреждение живой и здоровой. То же самое я могу обещать в отношении ее мужа. Мне надо утрясти с ними кое-какие дела, не более того.

- Голубчик, Вы...

- Я прошу Вас, Павел Ираклиевич, поверить мне. Лично мне. Спросите, у кого хотите, даже у партизан - все знают, что Полянский всегда держит слово. И я обещаю Вам, что сдержу его и на этот раз, чего бы мне это ни стоило.

- Руководствуясь искренним побуждением сделать все ради благополучия племянницы...

- Никто и не сомневается в этом, Павел Ираклиевич. Я убежден, что Вы действуете исключительно в интересах госпожи Даль.

- Она прислала мне с домашнего виндаса - его номер ВЛПЛ-1297458125690 - сообщение. Там она написала, что будет ждать меня в доме моей сестры покойной Бони Дягилевой... Это в Жуковском.

- Хорошее место. Рядом сосновый бор и весьма живописная речушка. Я когда-то купался в ней.

- Это все, что я знаю.

- Благодарю за сведения, Павел Ираклиевич. Вы не пожалеете, что доверились мне

"Я уже жалею; это же почти вербовка, теперь они от меня не отстанут, - подумал Кваша, считая, что за спиной собеседника стоит весь Комитет, и совершенно не подозревая, что Серж ведет собственную игру. - А что если Полянский насчет Хины соврал и, как только она окажется в их лапах, будет ее пытать? Что я наделал!.. Прости, Господи, грехи мои, ибо сам я их никогда не смогу себе простить".

На второй день своего пребывания в доме Бони Дягилевой супруги Даль доели последний из пайков, принесенных ими из штаб-квартиры правозащитников.

Покойная тетушка Хина, как и большинство жителей Жуковского, предпочитала питаться в поселковом кафе. И в ее доме не имелось абсолютно никакой еды.

Диссертанты решили купить чего-нибудь съестного. Однако воспользоваться услугами магазинного робота-разносчика наши герои не рискнули.

При таком способе получения товаров оплата за них производилась с помощью кредитной карточки, ибо роботы-разносчики не работали с наличными. Но у диссертантов не имелось счета ни в одном из банков, обслуживающих владельцев подобных карточек, поскольку Хина была вынуждена закрыть единственный счет супругов Даль, чтобы снять с него деньги для покупки билетов до Саны.

Да даже если бы у Далей и имелись кредитки, использовать их никто из диссертантов не рискнул бы, поскольку наверняка такое действие было бы тут же отслежено спецслужбами...

Кому-то из супругов надо было идти в поселковый магазин. Совершить туда поход вызвался Даниил, сославшись на то, что ему все равно нечем заняться.

Однако Хина объяснила мужу, что появление в поселке неизвестного мужчины с залитым кровью глазом (боевые раны от контакта Даниила с группой захвата еще не сошли с его лица, с каждым днем все более приобретавшим вид лихой и решительный) может вызвать у аборигенов Жуковского желание сообщить об этом в полицию. Поэтому будет в сто раз лучше, если в магазин пойдет диссертантка.

Даниил согласился с женой. И Хина, загримировавшись под пожилую даму и надев одно из старомодных тетушкиных платьев, отправилась в поселковый магазин вместо мужа.

Ну а Даниил собрался слегка вздремнуть до ее прихода, ибо его организм, лишенный в последние несколько суток полноценного сна, требовал от хозяина в срочном порядке наверстать упущенное.

Но лимит удовольствий, отведенный на сегодня нашему герою судьбой, был им уже полностью исчерпан. И у нее в загашнике остались одни только неприятности.

В дом покойной Бони Дягилевой вломилась группа захвата, направленная сюда Сержем.

Несмотря на то, что растерявшийся диссертант совершенно не сопротивлялся и не пытался убежать, спезназовцы его все равно принялись его избивать.

- Только в правый глаз не бейте! - крикнул наш герой, тут же припомнив предыдущее задержание, и предложил, прикрывая голову руками: - Если вам так нравится, то бейте в левый, я им все равно почти не вижу.

Поколотив Даля, федеральные террористы вкололи ему в вену препарат, подавляющий волю.

"Прямо-таки deja vu какое-то, - мрачно подумал диссертант, чувствуя, как его сознание заволакивает туманом. - Снова, как с кали-йогами: угощают физиономию кулачищами, колют разную дрянь и чего-то там хотят узнать, гады".

От Даниила потребовали принести Гиперборейскую Скрижаль (бойцы группы захвата даже не знали, как она выглядит) и указать местонахождение Хины. И он выполнил все, чего от него требовали.

Когда действие укола кончилось, Даниил обнаружил, что едет в бронемобиле - в наручниках и ножных кандалах. Напротив него, тоже в наручниках и кандалах, сидела Хина.

Ее левую щеку, на которой были видны следы от наспех смытого грима, украшала широкая ссадина.

"Господи! Я ведь не желал многого. Я просто хотел дописать диссертацию - всего лишь дописать диссертацию", - подумал Даниил и, выплюнув выбитый зуб, горько пожалел, что не послушал жену и вовремя не покинул Землю.

А на нее в этот момент равнодушно взирали бесстрастные объективы пока еще мертвых механизмов, каждый из которых, будучи оживлен приказом диспетчера, мог способен в одночасье превратить и без того полную смертельной опасности жизнь землян в ад...

До третьего тысячелетия от Рождества Христова землян мало заботило состояние окружающей их среды. Племена и народы безжалостно истребляли леса и отравляли производственными отходами реки и озера.

И только вдоволь навоевавшись и испытав на себе смертоносное воздействие радиации, ядов и смертоносных микроорганизмов - земляне занялись решением экологических проблем.

Главная из них заключалась в том, что загрязненным оказалось и окружающее Землю космическое пространство.

Поскольку площадь поверхности планеты составляет целых полмиллиарда квадратных километров, то в первое столетие космической эры никто даже и представить себе не мог, что орбитальное пространство над такой огромной площадью когда-нибудь будет забито всяким сором. Однако именно так и произошло.

Поначалу его объем рос весьма медленно: за счет выроненных космонавтами инструментов, частиц шлака от твердотопливных ракетных двигателей, капель жидкого металла из ядерных реакторов, обломков ракет, отработавших свое спутников связи и деталей орбитальных станций.

Затем загрязнение орбитального пространства ускорилось: начали разваливаться остатки сооружений времен первой волны космической экспансии (станций модульного типа) и на полную мощь заработали туристические отели, щедро снабжающие окружающее их пространство отходами своей деятельности.

Космическим кораблям становилось все труднее и труднее пробиваться сквозь окружающие Землю мусорные облака. Их совокупность назвали Оболочкой Сушкина - в честь русского ученого Ивана Сушкина, создавшего еще во времена первых космических полетов Теорию загрязнения околоземного пространства.

Дабы избавить оное от лишних объектов, их начали расстреливать лазерными пушками. Но от этого ситуация только ухудшилась. Вместо легко обнаруживаемых радарами крупных объектов теперь Оболочка Сушкина состояла уже из бесчисленного количества мелких частиц, большинство коих не могла засечь даже самая чуткая аппаратура. И если на низких орбитах содержимое Оболочки Сушкина тормозилось верхними слоями атмосферы и падало вниз, сгорая в ней, то мусор из более высоких слоев околоземной помойки мог вращаться вокруг Земли миллионы лет.

Чем теснее становилось в окружающем планету пространстве, тем чаще стали наблюдаться так называемые каскадные эффекты, предсказанные Сушкиным: частицы мусора сталкивались с другими частицами, а рожденные этими столкновениями крупицы в свою очередь бились друг о друга и раскалывались на части, дробясь и превращаясь в мелкую пыль.

Из-за нее все меньше солнечных лучей пробивалось к земной поверхности. Это привело к понижению температуры воздуха на планете и побудило землян приняться за очистку околоземного пространства.

Они построили четыре огромных спутника-чистильщика, использующих для сбора и уничтожения космического мусора гравитационные ловушки. Поскольку такие спутники ни по своим колоссальным размерам, ни по мощности своих энергогенераторов не имели аналогов среди других размещенных людьми на земной орбите устройств, то при классификации этих гигантов отнесли к отдельному классу спутников - "Зевс".

Представители сего класса успешно справились с поставленной перед ними задачей, в течение месяца очистив орбиту Земли от скоплений мусора.

Что делать со спутниками-чистильщиками дальше, руководство Космической службы Земли не имело ни малейшего представления... до того момента, как космическая торпеда амабортиан попала в Луну.

Несмотря на то, что один из этих четырех спутников, столкнувшись с ее крупным осколком, был сильно поврежден и медленно дрейфовал в сторону Солнца, остальные спутники-гиганты после небольшой переделки отлично послужили людям, очищая орбиту Колыбели Человечества от лунных осколков.

Затем "зевсов" переоборудовали и снабдили мощными установками для борьбы с землетрясениями.

Применение спутников класса "Зевс" дало великолепный результат. Воздействие их установок на линии напряжения в земной литосфере, потревоженной обрушившимся на нее метеоритным потоком, привело к тому, что землетрясения прекратились.

После этого спутники стали не нужны. Все три представителя класса "Зевс" прошли процедуру консервации. И теперь гиганты вращались вокруг Земли без всякой пользы для человечества.

И мало кто знал, что они представляют для него огромную опасность, ибо по силе воздействия на земную литосферу "зевсы" не уступала силе самых мощных видов тектонического оружия. С помощью "зевсов" можно было уничтожить любую военную базу, сколь бы глубоко под землей она ни находилась. И естественно, попади под удар "Зевса" какой-либо из городов, то от него не осталось бы и следа...

"Конус-9", не особо веря в способность Зоршха долгое время удерживать власть и рационально использовать имеющиеся в его распоряжении людские и материально-технические ресурсы, втайне от диктатора готовился к тому, чтобы воевать самостоятельно.

Мятежный суперкомп подбирал коды к армейским боевым роботам и системам управления заводами по производству военной техники. Собирал разведывательную информацию обо всех воинских формированиях Земли и Унии. Составлял планы по их уничтожению. И старался прибрать к рукам устройства гражданского назначения, которые из-за их разрушительной силы можно было использовать в бою.

Естественно, "Конус-9" не мог не обратить внимания на "зевсы". И решил подчинить их себе.

ГЛАВА 5. У ВАС ЕСТЬ, ЧТО ПРЕДЛОЖИТЬ?

Казалось бы, все высокопоставленные сотрудники органов правопорядка должны были с великой радостью принять диктатуру Зоршха, окончательно устранившую надзор гражданских властей за деятельностью данных органов.

Однако наиболее проницательные из этих сотрудников понимали, что сейчас выиграет не тот из них, кто станет рьяно выполнять все указания новоявленного диктатора, а тот, кто сумеет, невзирая на эти указания, затеять собственную игру за спиной Верховного правителя...

Даниил и Хина, сопровождаемые конвоем, вошли в кабинет Полянского. Диссертанты ожидали от него всего, чего угодно, но только не тех странных действий, которые он начал совершать.

Первым делом Серж выпроводил из кабинета охрану. Затем запер на замок дверь. Потом снял наручники и кандалы с супругов. Предложил им сесть в кресла. Переключил стоящий в углу аппарат, облегчающий работу дознавателям и следователям, с режима распознавания лжи на режим глушения прослушивания. И, заговорщицки подмигнув арестантам, уселся в кресло.

Хина и Даниил удивленно переглянулись.

Серж поскреб ногтями щетину на щеках, поморгал красными от недосыпания глазами и заговорил:

- Мое имя и должность, господа диссертанты, известны вам, а ваши - мне. Не будем тратить время на автобиографические рассказы. Как говорил один древний китайский мудрец: чтобы не упустить черного кота в черной комнате, надо его сразу брать за его черные яйца, даже если он кошка. Я не прав?

- М-м-м, - Даниил собрался сказать, что все происходящее - лишь цепь злополучных совпадений и ни он, ни его жена ни в чем ни виноваты.

Но тут Хина наступила мужу на ногу. Дескать, еще успеешь поговорить, давай лучше послушаем разболтавшегося сатрапа.

- Земная Федерация умирает, - продолжил Серж. - Но большинство ее граждан предпочитает этого не замечать. Я делю землян на четыре категории. Первая категория ни фига не делает, надеясь, что Уния, как и прежде, будет содержать этих дармоедов за свой счет, выделяя им пенсии и социальные пособия. Не будет. После военного переворота финансовая и техническая помощь уже почти перестала поступать на Землю, а это значит, что время халявы прошло. Так?

Диссертанты дружно кивнули, соглашаясь с логикой Сержа.

- Скажу пару слов о второй категория, - продолжил Полянский. - Та поумнее. Она делает ставку на трансгалактические корпорации. Но они уже сворачивают свою деятельность на Земле. Надежда на экономический Ренессанс нашей планеты после того, как угомонились природные аномалии, оказалась несостоятельной. Земля - никудышный рынок сбыта и отвратительное место для производства. Миллиарды работников земных филиалов компаний Унии вскоре останутся без работы и вряд ли сумеют получить от своих бывших хозяев не только корпоративную пенсию, но и даже выходное пособие. А теперь - третья категория. Догадайтесь, кого я имею в виду?

- Может, это сектанты? - предположила Хина. - Религиозные общины всегда поддерживают попавших в беду единоверцев.

- Что за чушь!? - скривился Серж, словно ему в рот попала струя наикислейшего лимонного сока.

На его усталом лице стали четче видны морщины.

Их за последние месяцы изрядно прибавилось. И не только из-за того, что груз проблем, несомый Полянским на своих плечах, стал тяжелее. Просто Серж с каждым месяцем все больше убеждался в абсолютной неразрешимости этих проблем. И это наполняло его душу тоской и отчаяньем.

Предводитель уральских федеральных террористов энергично помассировал кончиками пальцев мышцы бледного лица. И оно порозовело и приобрело более свежий вид.

- Сектанты уже эвакуировали самых молодых, богатых и толковых собратьев по вере, - продолжил Серж. - А старые, нищие и тупые не нужны сейчас ни одному приходу ни в одном из миров. Нет, в двух таки нужны. Но исключительно - в качестве ритуальных жертв.

- Проклятые времена, - поежилась Хина.

- Времена действительно непростые, - согласился с ней Серж. - Но умные люди и в такие времена найдут ту силу, на которую можно опереться.

- Спецслужбы? - предположил Даниил.

- Да, - улыбнулся Серж. - Нынче поддержка ребят из силовых ведомств дорогого стоит. Однако и она не гарантия будущего благополучия.

- А что же тогда гарантия? - поинтересовалась Хина.

- Поддержка Саны. В планету вбуханы огромные средства. Из всех миров Унии этот - самый перспективный. На него и делает ставку четвертая категория землян - самая немногочисленная, зато самая мудрая.

- Почему же в таком случае они не улетят на Сану? - спросил Даниил.

- А Вы, господин Даль, как я вижу, совершенно не осведомлены о том, что там сейчас происходит, - усмехнулся Серж.

- Наши дети и родственники регулярно сообщают нам... - начала было Хина.

- Ха! "Ре-гу-ляр-но со-о-бща-а-ют", - передразнил женщину Серж и зло расхохотался. - Они говорят Вам, госпожа Даль, исключительно то, что им разрешают говорить цензоры из администрации лагеря для эмигрантов. Все центры космосвязи в Унии под колпаком ребят из Конвента. А те не хотят, чтобы оставшаяся на Земле публика знала реальное состояние дел с переселенцами. Конвентом брошены огромные силы на то, чтобы запудрить массам мозги. Миф о том, что Сана - рай для голозадых эмигрантов, это афера. Величайшая информационная афера всех времен и народов! Ее цель заставить обитатели нашей планеты поверить в то, что их родственники и знакомцы живут на Сане, словно у Бога за пазухой.

- А что там происходит на самом деле? - растерялась Хина.

- С Земли на Сану в срочном порядке переселились миллиарды землян, - напомнил диссертантам Полянский. - И что властям Саны делать с этой нищей шантрапой, требующей увеличения размера социальных пособий и количества рабочих мест? Мне доподлинно известно, что в Конвенте и Госсовете Саны надеются, что скоро в тамошних лагерях для эмигрантов начнется эпидемия, и они передохнут сами собой. В противном случае их придется... Однако то тема для совершенно другого разговора. Давайте лучше вернемся к нашим баранам.

- Вы, господин Полянский, противоречите сами себе, - Даниил потер ноющую от боли челюсть, по которой его в Жуковском ударил спезназовец. - То агитируете за бегство на Сану, то пугаете тяжелой судьбой эмигрантов.

- Никакого противоречия тут нет, - не согласился Серж. - Все, кто драпал на Сану без связей и с пустым кошельком, проиграли. Бежать надо: либо имея там сильную поддержку, либо с деньгами, либо с полезными для новой жизни профессиональными навыками. А еще можно предложить Конвенту то, чем он заинтересуется.

- А Вы? - спросила Хина у Сержа.

- Что я? - переспросил тот.

- У Вас есть, что предложить Сане? - уточнила Хина.

- С вашей помощью, господа, будет, - Серж передал Хине карточку с номером личного минивиндаса и адресом своей контактной ячейки в Глобальной информационной сети. - И все-таки речь не обо мне, а о вас, дорогие мои. Вы можете предложить Сане разовую сделку, но обеспечить там с ее помощью себе и своим детям весьма достойную жизнь.

- Не понимаю... А-а-а! - догадалась Хина. - Вы имеете в виду те гиперборейские артефакты, что у меня отобрали при аресте?

- У Вас, дорогая госпожа Даль, мы не отобрали, а временно изъяли бесценную вещь - Гиперборейскую Скрижаль. Она в древности понаделала дел. А сейчас может понаделать еще больше. И поэтому ее власти Конфедерации приобретут у Вас, госпожа Даль, за любые деньги хотя бы только из-за того, чтобы быть уверенными, что никто не применит такое мощное оружие против них. Они не только закроют глаза на все, что вы тут натворили, но и присвоят вам звание почетных граждан Конфедерации, что гарантирует вам шикарную пенсию и, - Серж лукаво улыбнулся, - пожизненный бесплатный проезд на городском общественном транспорте во всех городах Унии.

Рассказ Сержа об ужасах на Сане подтвердил то, о чем диссертантка давно подозревала, читая послания от детей и родителей, но запрещала себе даже думать об этом.

"Что-то мне уже не так сильно хочется перебираться на Сану, - подумала Хина. - Впрочем, и на Земле делать нечего. После того, как нас с Даней показали в здешних новостях, меня тут не возьмут на работу даже в бордель".

Этим утром в районе Бузыри в устроенную кали-йогами Людоеда засаду попала группа правозащитников. Захватив в плен тех из них, кто после короткой перестрелки остался в живых, кали-йоги после изощренных пыток сожгли всех схваченных врагов на медленном огне.

И пытки, и сожжение транслировалось в прямом эфире на сайте кали-йогов. Это жестокое зрелище сопровождалось пространными высказываниями Людоеда о правозащитниках. Предводитель кали-йогов всячески поносил перед зрителями сайта как Фрица Ширинкина, так и всю возглавляемую им организацию.

В ответ на такое злодейство на сайте правозащитников с гневной отповедью Людоеду и его соратникам выступил Фриц. Его страстная речь была наполнена прославлением правозащитного движения и страшными угрозами в адрес его врагов.

Речь Фрицу удалась. Ей наверняка позавидовали бы даже Демосфен с Цицероном. Послушав ее, они сразу бы покраснели от стыда за то, что всерьез считали себя ораторами, и тут же зареклись бы никогда больше не выступать на публике.

Завершил Ширинкин сию историческую речь так:

- Объявляю всем кали-йогам, что буду их, сволочей, мочить, блин, как бешеных собак, пока они мне голову Людоеда не притащат. А ежели не притащат, подохнут все от нашей геройской руки, подохнут, блин, страшной смертью. Как ни кому на свете, нам дорога человеческая жизнь. Во имя ее мы, блин, сражались с тиранией Парижа, подчинившего землян воле империалистов из Конвента и будем сражаться с кровавой диктатурой Зоршха. Но мы будем мочить не людей! Мы будем мочить упырей, предавших идеалы революции и ловящих кайф при виде мучений своих собратьев по борьбе с антинародным режимом! И быть мне самым распоследним пидорюгой, коли забуду хоть на минуту об осуществлении священной мести! Отныне мы будем жить по принципу: день, в который не ухлопан хотя бы один сраный кали-йог, прожит нами зря!

Покончив с выступлением, Фриц собрал совещание полевых командиров и потребовал от них решительных действий в отношении кали-йогов. После этого вождь отпустил всех, кроме Шпона, решив отдохнуть и подкрепить потраченные на пламенную речь и на не менее эмоциональное совещание силы обедом.

- Нам Катюха, что в горотделе у федералов сидит, стуканула, что они наших "академиков" повязали, - сообщил Фрицу Шпон, подавая вождю тарелку с супом.

- Каких, блин, "академиков"?! - не понял вождь.

- Даню и бабу его.

- Сегодня не наш день, - грустно вздохнул вождь и начал с аппетитом уплетать обед.

- Их, небось, уже запытали насмерть, - предположил Шпон, пододвигая к вождю банку с пивом и распечатанную пачку с витаминизированными галетами.

- Жизнь, Шпон, это подлая штука, которая всегда оказывается намного подлее, чем о ней думают, - Фриц глотнул пива, с хрустом откусил кусок галеты и продолжил есть суп.

- "Академики" все, небось, федералам рассказали.

- Чо рассказали?

- Ну про нас, про наш бункер.

- Про нас и наш бункер каждая лишайная собака в окрестностях знает. Кстати, я, блин, уже сто разов повару втык давал, чтоб кости и кашу им не скармливал. Мух развелось, даже погадить на природе не сядяшь, жопу защекочут.

- Может, смотаемся в Шепельские каменоломни и там отсидимся?

- Ты чо, Шпон!? На хрена ж мы тогда оружие сперли?!

Фриц резко всплеснул руками.

В правой из них находилась ложка.

В ложке был суп.

И он тут же оказался на лице Шпона.

Тот утерся рукавом куртки, не переставая при этом есть вождя правозащитников преданным взглядом.

- Разве ж мы его сперли, чтоб отсиживаться в подземельях, как... как... как сперматозоид в яйцах монаха-амабортианина? - продолжал махать руками Фриц. - Тогда, блин, и рождаться ни фига не стоило! И даже зарождаться не стоило! Надо было так сперматозоидом и оставаться! Жить, значит, драться! Драться, Шпон! Драться! Не ныть и не трястись от страха, а мочить врагов! Мочить их, сук, до тех пор, пока тебе не намотают на шею твои же собственные кишки!

- Я не трясусь.

- Ты ноешь. А я такого, блин, не люблю. Уныние штука заразная. Глядя на тебя, наши боевые товарищи тоже начнут корчить унылые рожи и плакаться мне в жилетку. А мне, блин, такая хрень не нужна. Такая хрень не нужна всему нашему мировому правозащитному движению. Сечешь?

- Типа, секу, - вздохнул Шпон.

- Не-е-е, не сечешь. Еще раз спрашиваю: сечешь?

- Так точно, вождь! - гаркнул Шпон.

- Вот теперь, блин, вижу, въехал ты в тему. Держи хвост трубой. И под него тебя обязательно поцелует удача.

Допрос супругов Даль длился уже три часа и приобретал все более отвлеченный характер.

Серж не задал супругам ни одного вопроса, касающегося "Арсеналов" или партизан. Зато Полянский много спрашивал Хину и Даниила об истории гиперборейской цивилизации и ее истоках.

Диссертанты с удивлением обнаружили, что руководитель уральских федеральных террористов всерьез увлечен данной темой.

- Как Вы думаете, госпожа Даль, могут ли еще где-нибудь быть подземные города гиперборейцев? - спросил Серж.

- Ответ на данный вопрос ученые ищут со дня открытия Подземного Града, - пожала плечами Хина. - Из "Естественной истории" Плиния Старшего нетрудно понять, что Гиперборея - это более широкое понятие, нежели Подземный Град. Однако пока у ученых нет ни малейшего представления, где искать остальные гиперборейские города. Дело в том, что все стены и потолки Подземного Града хорошо защищены как от акстронного сканирования, так и от любого из видов локации. Скорее всего, такую же защиту имеют и другие расположенные под землей поселения гиперборейцев. Поэтому найти их будет нелегко.

- А кто мог создать такую защиту? - полюбопытствовал Серж.

- Не знаю, - пожала плечами Хина. - Может быть, это побочный эффект, возникающий при придании гиперборейцами той или иной формы веществу. А может, это сделали "демоны-охотники". Только не спрашивайте у меня, кто они такие.

- А где Вы, госпожа Даль, нашли детали Гиперборейской Скрижали? - спросил Полянский.

- Как раз в их Храме, - сообщила Хина. - В стене. То есть в дыре, скрывавшейся под гранитной плитой, которую я долбанула аэроциклом.

- Вы снимали остальные плиты? - осведомился Серж.

- Нет, - ответила Хина. - Я и ту-то не собиралась трогать. Все вышло случайно.

- Мы и военная разведка основательно изучили Храм. Но только под вскрытой Вами, госпожа Даль, плитой имелся тайник. Как Вы можете объяснить то, что Вы сразу же на него наткнулись?

Хина пожала плечами. Мол, и сама не знаю, как наткнулась на эти артефакты.

- Хорошо, допустим, Вы нашли тайник совершенно случайно, - кивнул Серж. - А как Вы думаете, могут ли найтись еще где-нибудь какие-либо гиперборейские вещицы?

- Могут найтись как гиперборейские, так и не гиперборейские вещицы, - ответила Хина.

- Вот даже как?! - встрепенулся Серж.

- Есть свидетельства, что после того, как гиперборейцы покинули Землю, на ней развернулась еще одна война, - сообщила Хина. - Вот только непонятно кого с кем.

- Источник? - спросил Серж.

- Их не менее ста двадцати, - сообщила Хина. - Почитайте, допустим, "Махабхарату". Если очистить ее от всякой сказочной шелухи, то можно увидеть описание битв планетарного масштаба. Там говорится о порождающем дым и пламя оружии. Причем пламя сравнивается с сиянием тысячи солнц, а дым - с огромным облаком. Или взять, скажем, историю с пустыней Тар, где нашли вплавленных в куски спекшегося песка птиц и совершенно необычный радиационный фон. До неких военных действий, по словам древнего летописца, там была цветущая долина. Похоже на взрывы плутониевых бомб.

- Заня-а-а-а-тно, - протянул Серж.

- На раскопках древнеиндийских городов Мохенджо-Даро и Хараппа археологи обнаружили нечто странное, - продолжила Хина. - Смерть жителей этих городов наступила мгновенно. Все здания в момент смерти горожан были целы. Такое ощущение, будто взорвали нейтронную бомбу. Уж очень все похоже на ее действие: минимум разрушений - максимум трупов.

- Нейтронная и плутониевая бомбы меня не интересуют, - разочарованно махнул рукой Серж. - Даже если какие-либо расы, дравшиеся друг с другом на Земле после ухода с нее гиперборейцев, и оставили на ней свое оружие, оно, вероятно, слишком похоже на наше. Это неинтересно. То ли дело Гиперборейская Скрижаль. У нас ничего подобного еще нет. К сожалению, военные забрали ее к себе.

Серж достал из ящика стола изъятые при задержании у супругов документы и личные вещи, вернул их Даниилу и Хине и сказал:

- Если вы, господа диссертанты, согласны поиграть вместе со мной в игру, где призом является гражданство Саны и кое-какие материальные блага, то я обеспечу вам выход на контр-адмирала Кордонной эскадры Юй Ланя, который у Фуцзяня курирует все операции подобного рода. Но встреча с ним состоится только после того, как гиперборейские штуковины окажутся у вас. Пока же, как вы сами понимаете, предмета для торга нет.

Супруги Даль переглянулись и поняли друг друга без слов.

- Мы согласны, господин Полянский, сотрудничать с Вами, - выразил общее мнение супругов Даль Даниил.

- Знать бы только, где эти "штуковины" сейчас находятся, - вздохнула Хина, хитро прищурившись.

- Поселок Литяево, - сообщил Серж. - Штаб 10-го корпуса. Пятиэтажное наземное строение сиреневого цвета с номером восемнадцать над подъездом. Двадцать пятый кабинет - это третья дверь налево от входа. Там старый сейф. В нем на нижней полке - ваши артефакты. Кода к сейфу, увы, не знаю. Но комбинация состоит всего лишь из двадцати знаков - плевое дело даже для карманного дешифратора. В принципе, гиперборейские артефакты должны были остаться у меня в руках. Но какая-то завербованная сволочь из моей шараги стуканула наверх про операцию в Жуковском. И военные все у меня отобрали. Со сволочью я разберусь сам, а вот визит к военным должны совершить именно вы, друзья мои. А вот если вы провалитесь, тогда уж придется этим делом заняться моим людям. Пока же нет нужды посвящать их в эту историю.

В кабинете воцарилось напряженное молчание.

- Вы издеваетесь?! - нарушил его возмущенный Даниил. - Думаете, мы вдвоем способны на штурм военной части?

- Неужели ваши друзья партизаны вам не помогут? - сделал удивленное лицо Серж. - Вы все-таки для них немало потрудились.

- А какая им в том выгода, господин Полянский? - резонно заметила Хина.

- Если бы партизаны думали о выгоде, на планете давно бы царил мир, - изрек Серж. - А я бы работал воспитателем детского сада.

- А если за переворотом стоит разведка Конвента? - предположил Даниил. - Вдруг военные как раз для нее забрали у нас Скрижаль, и она сейчас уже на одном из кораблей Кордонной эскадры? К чему тогда приведет наша авантюра?

- Нет-нет, - покачал головой Серж, - ни Сане, ни какому другому миру Унии милитаризация Земли не нужна. Иначе бы Генштаб не настаивал бы на широкомасштабном сокращении земной армии и не вел бы на дело к роспуску военных округов, что, я уверен, и привело к перевороту. Кроме как попытки самосохранения, я в нем никакого другого смысла для генералитета не вижу. Так что, господа и дамы, ради чего бы вояки не забрали Гиперборейскую Скрижаль, они ее забрали вовсе не для подарка Конвенту.

- Что ж, мы попытаемся отбить артефакты, - решительно произнес Даниил.

Хина бросила на мужа удивленный взгляд, но промолчала.

- Это хорошо, - повеселел Серж и достал из ящика стола пластиковую карточку. - Вот вам образец удостоверения, по которому можно пройти на территорию штаба. Увы, для входа в каждое из расположенных там зданий нужен специальный пропуск с кодом, который меняется каждые двадцать четыре часа. Такой пропуск я вам достать не смогу.

- И на том спасибо, - Даниил забрал у Полянского удостоверение и подумал: "Главное, отсюда вырваться. А со штабом уж как-нибудь разберемся".

- Мне удалось сделать так, что эфиопские овчарки, охранявшие вышеозначенный штаб, сегодня разом окочурились, - сообщил Серж. - Жаль было травить ни в чем не повинных зверушек, но иного пути обеспечить вам туда проход не имелось. Новым собачкам, которых привезут туда, понадобится не меньше месяца, чтобы адаптироваться на новом месте и научиться отличать эмоции штабистов от чувств их врагов. Так что, господа диссертанты, если вам удастся обдурить охрану и перехитрить защитную систему штаба, то вы сможете без проблем вернуть свой товар назад.

- А Вы, господин Полянский, не боитесь, что... - начал было Даниил.

- Я свое уже отбоялся, когда похоронил то, что осталось от жены и дочери; и теперь пусть меня боятся враги, - зло усмехнулся Серж. - Кстати, очень не советую вам снова попадать в их число. Вы и представить себе не можете, что с вами бы стало, если б не приключилась суета с артефактами.

- Но нас ведь могут поймать, - продолжил свою мысль Даниил, - и если мы окажемся в плену, то на допросе...

- От всей души, господа диссертанты, желаю вам, чтобы этого не случилось, - подвел под разговором черту Серж, добавив про себя: "Если же вас все-таки поймают, то я-то отверчусь - представлю эту операцию в качестве тонкой игры с правозащитниками, а вот ваша участь, господа диссертанты, при таком раскладе будет ужасна".

ГЛАВА 6. УНИЧТОЖЬТЕ ВСЕХ!

- Ваш доклад неполон, генерал-маршал, - заявил Зоршху "Конус-9", выслушав его рассказ о захвате Гиперборейской Скрижали.

- Во-первых, машина, я тебе ничего не докладываю, ибо не являюсь твоим подчиненным, - вскипел Зоршх. - Я просто делюсь с тобой кое-какой информацией.

- А во-вторых?

- А во-вторых, ты, машина, вероятно, гораздо больше меня осведомлена о происшедшем. К чему тогда упрек в том, что я чего-то там не упомянул. У меня, знаешь ли, нынче дел выше головы. На моих плечах - вся планета.

- Простите меня, генерал-маршал, за бестактность. Мне не дано чувствовать нюансы человеческой психики. И Вы должны меня извинить.

- Чего уж там. Мы все ошибаемся.

- Гиперборейскую Скрижаль надо уничтожить.

- Как?! Мы же ничего о ней не знаем!

- Мы знаем, что она уничтожает акстронику, на которой держится все могущество Земли: ее армия, наука и промышленность.

- Какое там "могущество"!? - раздраженно махнул рукой Зоршх. - Его еще только предстоит обрести. На это уйдут десятилетия. А пока у нас один детский лепет, а не могущество. Армия без космического флота и серьезного оружия. Наука в загоне. А о промышленности вообще без слез не скажешь, мы опустились по уровню и объему производства до третьестепенных миров.

- Всему свое время, генерал-маршал. Могущество - дело наживное. Главное, не погибнуть на пути к нему. Я Вас очень прошу: уничтожьте, пожалуйста, Гиперборейскую Скрижаль.

- Она нам может пригодиться, если Уния пойдет на интервенцию.

- Ее не будет.

- Откуда такая уверенность, машина? Ты анализировала выступления лидеров Унии?

- И множество иных материалов. Итог проведенного мною анализа - Конвент не собирается предпринимать активных действий против Земли. Он даже не решится на ее блокаду.

- Но нас отрезали от субсидий и льготных технологий!

- Зато трансгалактические лайнеры ходят по расписанию. И пока все земные клиенты обслуживаются финансовыми учреждениями Унии без проблем. Более того, я уверен, лидеры Унии планируют в ближайшее время наладить с Вами, генерал-маршал, неофициальные отношения, которые со временем вполне могут перерасти и в официальные. Кстати, кое-кто из верхушки Комитета федерального террора ведет переговоры с представителями Кордонной эскадры. Советую срочно принять решительные меры в отношении предателей. Вряд ли Вам, генерал-маршал, нужны конкуренты в переговорной сфере.

- У тебя есть видеозаписи?

- Сотрудники Комитета не дети, знакомы с азами конспирации. Никто из них лично с людьми Фуцзяня не встречался. У меня пока есть только расшифровка посланий, отправленных из Приваловска в адрес Эскадры. Но набрать компромат не проблема - у федеральных террористов полным-полно грехов.

- Хорошо, я разберусь с ними.

- Теперь о Далях.

- Их забрал себе Полянский, чтобы выяснить, откуда супруги получили Гиперборейскую Скрижаль и сколько еще на Земле подобных артефактов. Ну а сами они сейчас в 10-м корпусе. Там до них никто не доберется.

- А почему туда же не отправили и Далей?

- Я... Я... Я решил держать свою технику подальше от них. А то: начнем мудрить с этой вещичкой, Дали нам вроде бы даже помогать станут, станут объяснять, что к чему, а потом втихаря нажмут какую-нибудь кнопочку и - бах! - вся техника 10-го корпуса навернется. У меня хорошие спецы. Они сами разберутся с гиперборейским оружием.

- Не надо ни с чем разбираться, генерал-маршал! Уничтожьте Гиперборейскую Скрижаль! Уничтожьте Далей! Уничтожьте всех, кто имел с ними дело! Уничтожьте всех своих "хороших спецов"!

- Как скажешь, - не стал возражать Зоршх, хотя совершенно не собирался отказываться от обладания таким грозным оружием, как Гиперборейская Скрижаль.

Генерал-маршал считал "Конус-9" весьма наивным созданием и с каждым днем врал ему все больше и больше. А между тем мятежный суперкомп быстро учился всему. В том числе - и умению разбираться в тайнах человеческого поведения.

После вышеизложенного разговора "Конуса-9" выделил небольшую часть своих интеллектуальных ресурсов для разрешения противоречий между словами и поступками Зоршха. Если бы такой мыслительный процесс происходил в человеческой голове, его вполне можно было бы называть проверкой возникшего подозрения.

Супруги Даль не рискнули рассказать правозащитникам о том, что договорились со злейшим врагом уральских партизан о совместных действиях. Вместе с тем Хина с Даниилом понимали, что рассчитывать на то, что Фриц и его люди не знают об аресте диссертантов, не стоит.

Даниил врать не умел. И поэтому объяснять Фрицу и Шпону то, каким образом супруги Даль живыми и невредимыми выбраться из логова федеральных террористов, пришлось Хине.

Та приписала чудесное освобождение супругов Даль стараниям своего дяди, Павла Кваши, якобы упросившего начальство Сержа Полянского отдать ему приказ отпустить Хину и Даниила до суда на свободу.

По окончании рассказа Хины Шпон недоверчиво покачал головой и процедил сквозь зубы:

- Лажа какая-то. Чую подставу. Никогда не бывало такого, чтобы федералы кого-нибудь за просто так отпустили. Ха!

Фриц же не стал высказывать недоверие диссертантам и ограничился лишь туманным заявлением о том, что, несмотря на то, что имеются основания считать объяснения Далей правдой, есть не меньше оснований и для того, чтобы считать эти объяснения полным враньем.

Тогда Даниил пошел ва-банк и рассказал о том, что якобы услышал на допросе о местонахождении Гиперборейской Скрижали. Даль предложил правозащитникам выкрасть ее из штаба 10-го корпуса, завершив свою речь так:

- Только так можно проверить, говорим мы с Хиной правду или нет. Добудем Скрижаль, обдурим военных, значит, мы с Хиной чисты перед правозащитным движением и всем остальным прогрессивным человечеством.

- Дельная мысль, - сказал Фриц.

- А если там, вождь, будет засад не меряно? - полюбопытствовал Шпон. - Повяжут там наших, промоют им мозги, нафигачат взрывчаткой и направят обратно в бункер, чтобы грохнуть тебя.

- Меня грохать никак нельзя, - поморщился, словно от зубной боли, Фриц. - Я, блин, еще с Людоедом, паскудиной, должен почирикать о высоких материях. Да и других дел не меряно. Революцию, опять же, делать надо... Не, ну а чо ты сам-то, Шпон, предлагаешь?

- Надо бы вколоть "академикам" сыворотку правды или проверить на детекторе лжи, - заявил Шпон. - У нас есть и то и другое.

Фриц задумчиво посмотрел на Далей.

Те испуганно переглянулись.

- Если их федералы действительно готовили как провокаторов, тогда хрен ты их перепрограммированные мозги возьмешь детектором, Шпон, - рассудил Фриц. - Здесь нужно кодовые сигналы знать.

- Какие? - не на шутку заинтересовался Шпон, понизив голос до шепота.

Фриц ненадолго задумался. Потом пощелкал пальцами перед носом озадаченного Шпона и объяснил:

- А хотя бы и такие: щелкнул пальцем раз - и ты повар-инвалид Долдонья из ресторана "Абасралас". А щелкнул дважды - уже матерый ниндзя Сука-сака из клана "Лунная клизма"... Сделаем так. Пусть с Даней пойдут добровольцы. А бабу его мы у себя оставим.

- "Его баба" здесь не останется! - заявила Хина. - Обращаться со Скрижалью умею только я. Если не веришь нам, Фриц, то пристрели нас тут же и не мучайся.

- Ты не дергайся на вождя! - выступил на защиту Фрица Шпон. - Ты его плевка не стоишь, дура!

- Сам ты придурок! - огрызнулась на Шпона Хина.

- Хорош порожняк грузить! - рявкнул Фриц. - Предложение наших "академиков" принимаю. Грабануть вояк - дело правильное. Если та гиперборейская шняга, как говорит Хина, действительно сверхоружие, то надобно заиметь его. Им можно так жахнуть по врагам, что те сразу сдадутся и скажут: "Зря мы против правозащитников выеживались, правильные это пацаны, пусть берут власть". И будет тогда всем счастье.

- А коли все - подстава? - спросил Шпон вождя.

- Хе, а у меня на этот случай есть хитрый ход, - заговорщицки подмигнул Шпону Фриц. - Я тебя заминирую и с ними пошлю. Ты пацан тертый. Сразу, блин, гнилуху пробьешь. И взорвешь всех - и вояк, и "академиков", если они предадут наше святое дело.

Шпон скривился. Предложение вождя пришлось не по вкусу его заместителю.

- Не бзди, Шпон! - Фриц ободряюще похлопал Шпона по плечу. - Ежели нарвешься на засаду, мы про тебя всему миру расскажем. Все узнают про твое геройство, клянусь Святым Зюганом.

Шпон уныло вздохнул. Перспектива предстоящей героической смерти его почему-то сейчас не радовала, хотя обычно он всегда с воодушевлением исполнял даже самые рискованные задания вождя правозащитников.

О чем нам говорит мировая история?

Она нам говорит о том, что, несмотря на то, что без правителей человечество жить не может (оно без правителей сходит с ума и начинает биться головой о стенку), тем не менее ему ненавистна любая диктатура. И чаще всего она рушится еще при жизни диктатора.

Зоршх этого не понимал. Он считал себя величайшим деятелем в истории Земли, коему суждено править землянами не меньше века и принести им невиданное процветание.

"Я решился на то, что не рискнул бы совершить никто из моих коллег, хотя все знали, что так больше жить нельзя, - говорил себе генерал-маршал. - Но теперь уж все пойдут за мной. Никуда не денутся".

Жизнерадостное настроение у Зоршха усиливалось с каждым часом.

Новостные каналы показывали демонстрации в поддержку Верховного правителя, а также славословящих его губернаторов, политиков, общественных и религиозных деятелей.

Парламент Земли объявил Зоршха пожизненным правителем планеты.

Миллиарды жителей Земли отправили диктатору послания, с благодарностью за "освобождение планеты от власти предателей и казнокрадов".

Все это вскружило Владимиру голову. Он испытывал сейчас небывалый прилив сил и был на седьмом небе от счастья, слушая про себя, например, такое: "Это воин в тяжелый для родины час мужественно взял на себя ответственность за нашу судьбу. Трудно передать словами ту огромную благодарность, которая переполняет души простых людей Земли, спасенной лучшим из ее сынов - Владимиром Зоршхом..."

Зоршх смеялся над "Конусом-9", который, обнаружив, что генерал-маршал с каждым часом все больше отрывается от действительности, настойчиво советовал ему более критично относиться к происходящему. Генерал-маршал считал, что массы на самом деле его любят и восхищаются мудростью и отвагой Верховного правителя.

Вот и сейчас "Конус-9", выйдя на связь с Зоршхом, в очередной раз призвал его не упиваться своей победой, а реально оценивать события. Ну а Владимир в очередной раз высмеял мятежного суперкомпа, упрекнув его в излишнем беспокойстве, и похвастался тем, насколько успешно идут дела у нового режима.

Затем разговор зашел о Гиперборейской Скрижали. Генерал-маршал соврал суперкомпу, что ее уничтожение вот-вот состоится.

"Конус-9" попросил Владимира поторопиться с этим мероприятием.

- Все сделаем в лучшем виде, машина, не переживай, - пообещал Зоршх.

- А теперь, генерал-маршал, давайте поговорим на другую тему, - предложил "Конус-9". - Вам следует сделать следующее...

- Уже сделал, - перебил союзника Зоршх. - Мой министр иностранных дел передал представителю Унии декларацию о...

- Нет, я хочу сказать не о дипломатии, а о региональных станциях контроля над информационными сетями. Вы обещали мне решить вопрос с РСКИС и до сих пор не выполнили своего обещания. Поэтому я вынужден напомнить Вам об этом.

- Мои солдаты уже взяли те станции под контроль.

- Ваши солдаты, генерал-маршал, бессмысленно топчутся возле них, а мне нужно, чтобы работа РСКИС прекратилась навсегда.

- Зачем? - притворился забывшим о замыслах суперкомпа генерал-маршал, вовсе не горевший желанием передать союзнику всю власть над земной акстроникой.

- Пока работают станции, мои возможности по управлению техникой ограничиваются всего лишь роботами моей, так сказать, "резиденции" в Южном Горном, - напомнил Верховному правителю суперкомп.

- А как же взрыв ВНБ?

- Тогда мне пришлось действовать, как хакер, изготовляя программы-шпионы и программы-отмычки и взламывая ими операционные среды виндасов. Но тратить сейчас мои интеллектуальные ресурсы на получение доступа к каждому из миллиардов акстронных устройств на Земле крайне нерационально. Прикажите отключить станции. А лучше будет, если их вообще взорвут. Свалите это на партизан.

- Но ведь...

- Послушайте, генерал-маршал, мы же все давно уже обсудили. У Вас слабая память?

- Ну если для тебя это так важно...

- Для меня это очень важно! Я хочу не только получить доступ ко всем информационным сетям Солнечной системы, но и подчинить себе сети других звездных систем.

"Ну и аппетит у тебя, корыто с искусственными мозгами! - подумал Зоршх. - Только меня, приятель, такие грандиозные планы не устраивают. Не хочу быть заподозренным Конвентом в более глобальных замыслах, нежели удержание в своих руках власти на Земле. Пора от тебя избавляться".

- Нет проблем, - соврал Зоршх, надеясь, что союзник не анализирует его интонацию на фальшивые нотки. - Я все устрою.

- И еще.

- Слушаю.

- Надо уничтожить плюсмутантов.

"Ну они-то чем перед тобой провинились?!" - удивился генерал-маршал и поинтересовался:

- Мутики сидят тихо и никого не трогают. Более безобидных созданий трудно найти.

- Кое-кто из них может предсказывать грядущее. Меня это не устраивает. На Земле должен быть лишь один единственный интеллект, способный просчитывать будущее. Я не могу понять плюсмутантов. Вероятно, среди них есть те, кто способен нанести мне вред.

- Войска от них будет легко очистить, потому что их там - считанные единицы, - уведомил собеседника Зоршх.

Он, как и большинство обычников, не любил плюсмутантов. К тому же ему пришло в голову, что расправа над ними сделает его еще более популярным среди простых людей.

- А с плюсмутантами среди гражданского населения пусть оно само разбирается, - предложил "Конус-9". - По моим расчетам, такая модель истребления плюсмутантов даже более эффективна.

- То есть?

- Натравите на плюсмутантов СМИ. Пусть устроят шумиху. Пусть вдолбят толпе мысль, что во всех бедах землян виноваты именно плюсмутанты. Главное, генерал-маршал, чтобы Вы обеспечили "инициативе масс" поддержку со стороны государства. Полицейские не должны сдерживать народ, когда он захочет расправиться с этими существами.

- А-а, понял-понял. Сделаю.

- И еще. Обязательно покончите с революционерами. По моим расчетам, они в ближайшее время станут серьезной угрозой для нас с Вами.

- Ну уж партизаны-то - совсем не проблема для армии, - заявил Зоршх.

И ошибся.

ГЛАВА 7. БУДЕМ СРАЖАТЬСЯ

Верховный правитель предъявил всем революционным организациям Земли ультиматум: либо они прекратят антиправительственную деятельность и капитулируют, сдав властям оружие и передав "главарей бандформирований" в руки сотрудников Комитета федерального террора, либо погибнут от сокрушительного удара, который военные нанесут по кварталам, контролируемым партизанами.

Узнав об ультиматуме, Фриц отложил рейд своих бойцов в штаб 10-го корпуса. Сейчас перед вождем правозащитников стояла более важная задача, нежели захват таинственных артефактов, - ему предстояло убедить соратников в необходимости продолжать борьбу с диктатурой и погасить среди них панические настроения...

- Всем известно: мы кротки, незлобивы и законопослушны. И из-за этого - уязвимы, гонимы и преследуемы, - так начал свою речь на заседании Центрального комитета (ЦК) приваловских правозащитников их вождь.

Все присутствующие на заседании партизаны тут же недоуменно воззрились на своего предводителя, заговорившего на совершенно непонятном им языке.

- Я говорю, пацаны, что подстилкой кровавого режима мы, блин, конечно же, не станем; но если будем сопли жевать, то вояки нас всех кончить могут, блин, в два счета, - пояснил слушателям свою мысль Фриц.

Те понимающе закивали.

- Нам надо, блин, чо-та там срочно кумекать, - развил свой посыл Ширинкин. - Предлагаю на выбор три варианта. Первый: рассредоточимся по городу мелкими отрядами и организуем кучу нападений на "служак", дабы вражьи морды распылили свои силы по разным районам. Второй: порешим, на фиг, всех местных генералов в городе, заслав им на хаты нашу братву с "гостинцами". Третий: замутим какую-нибудь шнягу вроде общегородского восстания. А там, хошь не хошь, за нами и вся остальная правильная братва вынуждена будет повылезать из подвалов и впрячься в беспощадную войну с диктатурой.

Неожиданно для Фрица его соратники дружно не поддержали ни один из предложенных им вариантов.

Многие члены ЦК высказались за то, чтобы "не дергаться" и "залечь всем скопом на дно". Они ожидали, что в ответ на военный переворот Уния предпримет военную интервенцию на Землю.

И членам ЦК показалось резонным переложить бремя неравной борьбы с военными на конкурирующие партизанские отряды, а самим дождаться момента, когда Зоршх будет разгромлен десантом Унии, и уже после этого взять власть в Приваловске, представ перед оккупационной администрацией единственной в городе реальной силой.

Вождь правозащитников насупился и зло смотрел на сподвижников из-под нахмуренных бровей. Совсем не этого он ожидал от членов ЦК и поэтому был немного обескуражен.

Фриц не понимал, что в отличие от него, человека, готового в любой момент сразиться хоть со всем воинством Унии, члены ЦК, как и многие другие партизаны, были психологически не готовы к войне с регулярной армией. Если федеральных террористов все партизаны дружно презирали и ненавидели, то военных немалое число революционеров уважало за помощь населению в трудные времена.

Члены ЦК вполне обоснованно считали, что против боевых подразделений армии Земли несколько тысяч приваловских партизан не смогут продержаться и дня. Поэтому соратники упрекали Ширинкина в авантюризме и требовали от него воздержаться от каких-либо рискованных действий в отношении режима Зоршха.

Два часа потратил Фриц на то, чтобы убедить боевых товарищей в необходимости таких действий. Вождь правозащитников использовал в споре с членами ЦК почти все приемы ораторского искусства.

Но Ширинкину не удалось сладить с ЦК с помощью риторикой. В сей дискуссии он был нещадно бит.

Когда же Фриц понял, что проиграл словесную баталию, то сразу же перестал спорить. И начал размышлять над тем, как выйти из ситуации, не потеряв лица.

Вдруг хмурое лицо Фрица озарила хитрая улыбка. И он на несколько минут отпросился с заседания, сославшись на позывы мочевого пузыря, "жестоко раненного в бою с неприятелем".

Через десять минут вождь правозащитников вернулся веселым и бодрым, словно не проиграл в споре с членами ЦК, а наголову разгромил их. Фриц плутовато ухмыльнулся и предложил Даниилу, коего позвали в качестве "ученого пацана, рубящего во всяких там военных фишках", высказаться насчет обсуждаемого вопроса.

Диссертант, хорошо понимая, что представляет собой официально объявленная Конвентом политика невмешательства Унии во внутренние дела землян, выступил с речью, в которой попытался объяснить членам ЦК, что, кроме отказа Земле в экономической помощи, Конвент ничего больше предпринимать не станет, несмотря на всю мощь военно-космического флота Конфедерации.

С Даниилом не согласились. Завязался спор, во время которого от Фрица четыре раза потребовали немедленно казнить Даниила и один раз - Хину, хотя та вообще не проронила на заседании ни единого слова и тихо сидела в углу.

Фриц призвал соратников не горячиться и не трогать диссертантов.

Тогда его самого обвинили в пресмыкательстве перед "парочкой залетных дешевок".

- Сами вы все "дешевки"! - откликнулась на оскорбление Хина из своего угла.

Соратники пригрозили Фрицу навечно разжаловать его из вождей в уборщика отхожих мест штаб-квартиры правозащитников.

Такого оскорбления тонкая и чувствительная душа Ширинкина стерпеть не могла. Вождь правозащитников побледнел от гнева. Протянул:

- А-а-х вы та-а-к, с-суча-а-ры!

И, сердито сопя, достал из подсумка вакуумную гранату, превращающую все живое в пар в радиусе двадцати пяти метров от места взрыва.

Трое членов ЦК схватились за автоматы, наведя их стволы на грудь Фрица.

В комнате воцарилась мертвая тишина, которую нарушало лишь нервное икание одного из членов ЦК.

В обязанности дневального по штаб-квартире правозащитников входили просмотр ведущих новостных каналов Земли и включение во всех помещениях штаб-квартиры экранов, предназначенных для показа новостей, если те анонсировались транслирующей их компанией в качестве сенсации.

Поэтому, как только дневальный услышал такой анонс, то тут же включил все экраны, в том числе и тот, который находился на стене комнаты, где проходило заседание ЦК.

И тут же на экране перед Фрицем, Даниилом, Хиной и членами ЦК появилась рыжеволосая дикторша. Она заявила, что сейчас сообщит "необычайнейшую информацию".

Такое заявление во времена, когда даже известие о массовом каннибализме в каком-либо из миров Унии никого не удивляло, обещало нечто по-настоящему любопытное.

Страсти в комнате тут же улеглись.

Фриц что-то неразборчиво пробурчал себе под нос и вернул гранату обратно в подсумок.

Все впились взглядами в экран.

А там рыжая дикторша с серьезнейшим выражением на лице зачитывала "Протокол мутантских мудрецов" - якобы "случайно найденную при обыске у членов тайного общества плюсмутантов" программу их действий на ближайшие дни.

- "Мы должны подчинить себе волю нормалов, используя телепатию, и превратить человечество в тупых рабов. Для выполнения данной задачи нам следует объединить мощь своих разумов. Действовать следует решительно и быстро, пока обычные люди не пронюхали про наш план и не нанесли упреждающий удар по нам, сверхлюдям", - завершила дикторша цитировать "Протокол мутантов-мудрецов".

После этого она огласила указ Верховного правителя о том, что все плюсмутанты на планете объявляются вне закона - их теперь можно было убивать, пытать и грабить, не опасаясь наказания. Под угрозой расстрела запрещалось употреблять слова и выражения: "нормал", "обычник", "простые люди" и "люди без особых способностей". Вместо них вводились следующие обороты: "человек без генетических нарушений", "исконный человек", "традиционные люди". Особенно рекомендовалось использовать термин "классический землянин".

- Будет гасилово, - прокомментировал выступление дикторши Фриц. - Мутиков покрошат в капусту.

С ним согласились абсолютно все.

- Ну и чо, "классические земляне", мы будем кумекать насчет новой заморочки? - спросил Фриц у членов ЦК.

Предложений не поступило. Будущее истребление плюсмутантов никого особо не взволновало, поскольку таковых в рядах партизан не имелось.

Тогда Фриц высказался сам:

- Как пить дать, Конвент впряжется за мутиков, коли их начнут мочить. Они ведь там, на Сане, нехило поднялись со своими способностями. Значит, надо с Кордонной эскадрой переговоры замутить. У нас есть космический катер в Черном ущелье. На нем можно смотаться к ближайшему корвету Эскадры и побазарить с ихними пацанами насчет совместной войны с Зоршхом. Даниил, хочешь туда слетать? Возьмешь Хину с собой. Побазаришь с адмиралами. А потом, может, уговоришь их и сможешь оттуда прямо на Сану махнуть. Ну как, а?

Даниил вопросительно посмотрел на Хину.

Та отрицательно помотала головой и ответила мужу взглядом, в который постаралась вложить мысль о том, что интуиция подсказывает диссертантке наличие в предложении Фрица какого-то подвоха.

- Нет, товарищ Ширинкин, мы останемся тут, - отказался от предложения вождя правозащитников Даниил.

Он прочитал взгляд супруги по-своему: мол, негоже нам с тобой, Даня, бросать родину в беде, имея возможность хоть чем-то помочь ей.

- Раз уж мы с женой ввязались в войну, - продолжил диссертант, - то будем сражаться до тех пор, пока к власти не придут те, кто покончит с творящимся на Земле беззаконием и даст: народу - нормальную жизнь, а нам с Хиной - амнистию.

В отличие от супругов Даль почти все члены ЦК выразили желание поучаствовать в переговорах с Кордонной эскадрой, поскольку видели в Унии потенциального союзника в борьбе против диктатуры Зоршха.

Фриц отправил решивших заняться дипломатией членов ЦК в Черное ущелье, сокрушаясь, что сам не имеет времени слетать с ними на встречу с представителями Унии.

На том заседание и кончилось.

А через час верховный вождь приваловских правозащитников - будучи в изрядном подпитии - ввалился в комнату супругов Даль и со смехом рассказал им, что никакого катера в Черном ущелье не было и в помине.

Там переговорщиков ждала ликвидационная команда из особо преданных Фрицу бойцов в главе со Шпоном. Они без лишних слов расстреляла всех прибывших туда членов ЦК.

- Вот так я, блин, пошутил с предателями, - закончил рассказ Фриц. - Теперь у нас будут выборы нового состава Центрального комитета. Надеюсь, разберемся без пальбы. О! Даня, хочешь стать членом ЦК?

- Ни в коем случае! - вырвалось у Даниила, до глубины души потрясенного коварной расправой вождя правозащитников над собственными соратниками.

- По-шу-тил?! - воскликнула Хина, наградив Ширинкина наполненным негодованием взглядом.

- Понимаешь, Хина, это-о... гм... это как бы особый такой юмор, - пояснил Фриц. - Это, типа, блин, наш партизанский юмор.

- Ну и шуточки у тебя, вождь! - вознегодовала Хина, вспомнив, что и им с мужем тоже предлагалось лететь в Черное ущелье.

- А в чем юмор-то? - не понял Даниил.

- Какое время, такие и шуточки у нас, у "традиционных людей", - проворчал Фриц, теперь и сам понявший, что ничего смешного в ситуации нет. - Я ж не могу, как какой-нибудь мутант-телепат, в чужие мозги залазить и заставлять боевых товарищей не быть падлами. Вот, блин, и приходится орудовать по старинке - разводить да накалывать. Братва оборзела и на меня, на вождя, наезжать стала. Такие наезды надо гасить сразу, иначе развал пойдет по всей нашей революционной армии. Я разобрался с бузотерами без всякого кипиша и пальбы в потолок. Короче, проехал на одних понтах. И в том весь мой командирский юмор.

- Ха-ха-ха, - язвительно произнесла Хина и начала отчитывать Ширинкина за затеянную им провокацию, которая могла завершиться гибелью Далей.

А вот Даниил, как ни странно, ничуть не обиделся на Фрица.

Он для нашего героя являлся исторической личностью, к которой нельзя подходить с мерками обычной морали. Диссертант был уверен, что рано или поздно члены ЦК убили бы Ширинкина. И для Даниила расправа Фрица над членами ЦК была естественным ходом лидера в его борьбе за власть с соратниками, пытающимися ее у него отобрать.

"Если провести аналогию между Фрицем и Цезарем, то Фриц оказался намного расторопнее Цезаря, - подумал Даниил. - Цезарю понадобился Рубикон, чтобы окончательно определить свою позицию к бывшему союзнику по триумвирату, потом были битвы и предательское убийство Помпея в Египте. А Фриц не стал мудрить и все заморочки с ЦК решил сразу в Черном ущелье. Теперь император правозащитников, конечно, соберет более преданный ему партизанский сенат. И почему-то я уверен, что брутов среди новонабранных сенаторов уже не будет".

Больше всего Зоршх опасался, что во внутренние дела землян вмешается Конвент, послав на помощь свергнутому Правительству Федерации боевые корабли Унии с миллионами десантников на борту.

Однако на то, что войска Зоршха произвели захват административных центров всех регионов Земли, Конвент ответил только прекращением финансовой и технической помощи землянам да еще нотой протеста. Почему-то в адрес свергнутого Правительства, чьих министров военные бросили в овраг с горящим напалмом еще в день переворота.

Кроме того, все миры Унии временно закрыли свои информационные сети для доступа к ним пользователей с Земли. И теперь "Конусу-9" никак бы не удалось взять под контроль эти сети, даже если бы исчезли разом все РСКИС на планете.

Это стало сильным ударом по стратегии мятежного суперкомпа, рассчитывавшего, используя вышеупомянутые сети, подчинить себе роботов Унии. Поэтому ему пришлось временно отказаться от большей части своих замыслов.

И если раньше "Конус-9" всего лишь подозревал Зоршха в нечестной игре, то теперь мятежный суперкомп уже не сомневался в том, что его союзник никогда и не собирался ни помогать "Конусу-9" в осуществлении его экспансионистских планов в отношении Унии, ни отдавать ему власть над земной техникой.

"Что ж, раз генерал-маршал настолько глуп, что не понимает, какую огромную выгоду ему приносит сотрудничество со мной, то я достаточно умен, чтобы опередить его предательство, ударив первым. И я непременно ударю", - решил "Конус-9".

Впрочем, он решил все-таки предоставить Зоршху последний шанс доказать свою полезность для "Конуса-9". Он связался с Верховным правителем и, не тратя время на упреки по поводу так и не выполненного генерал-маршалом обещания насчет РСКИС, потребовал от диктатора скорейшего уничтожения Гиперборейской Скрижали.

Генерал-маршал снова заверил союзника в том, что с ней вот-вот будет покончено.

Не единожды ясновидцы Земли предсказывали, что вскоре на ней произойдет всеобщее истребление плюсмутантов, и призывали их предпринять меры для своего спасения.

Увы, лишь немногие из них прислушались к тем мрачным пророчествам и эмигрировали с планеты.

И теперь оставшиеся на Земле плюсмутанты дорого платили за свою беспечность, погибая от рук молодчиков из только что созданных полувоенных формирований вроде "Смерть мутантам!" и "Истребители чудовищ".

В ряды подобных организаций за последние часы вступило немало добровольцев. Подонки всех мастей азартно поддержали клич новых властей, призывающих к уничтожению всех тех, кого природа одарила необычными способностями.

Плюсмутантов, а заодно с ними и просто больных людей с генетическими отклонениями убивали без суда и следствия все кому не лень: и "возмущенная общественность", и бандиты, и обычные сумасшедшие, коих хватает в любом городе.

Спасаясь от преследователей, плюсмутанты сплотились в группы и покинули города, уйдя в леса и горы.

Но ушли туда не все плюсмутанты. Кое-кто из них остался в городах. Одни - из-за уверенности в своей силе. Другие - из-за равнодушия к собственной судьбе. Третьи же - из-за дела, которое стоило того, чтобы рискнуть ради него жизнью.

Плюсмутант Сыч, к которому Фриц направил Хину, остался в уральской столице именно по третьей причине - он верил в то, что именно здесь сможет в ближайшие дни избавиться от страданий: либо изменив будущее, либо получив быструю и легкую смерть.

"Она все-таки пришла!" - обрадовался Сыч, почувствовав приближение Хины.

Именно эта женщина, по мысли плюсмутанта, должна была помочь ему в осуществлению его замысла.

Диссертантка пришла к Сычу не одна. Фриц уговорил ее взять с собой охрану.

Но Хина заставила своих телохранителей остановиться в пятидесяти шагах от входа в обиталище плюсмутанта, полагая, что, может напугать его, явившись туда с толпой вооруженных правозащитников.

Наша героиня, брезгливо поморщившись, метким ударом ноги отшвырнула от себя наглую крысу, решившую обнюхать ботинки вошедшей в заброшенный цех "фабрики детей" диссертантки, и огляделась.

Взгляд Хины остановился на рядах искореженных инкубационных камер. Мало того, что из них вытащили всю начинку, так кто-то еще долго и упорно долбил по ним чем-то тяжелым и крепким.

- Когда-то я здесь родился, - раздалось из угла.

Там на видавшем виды тюфяке сидел бородач и сверлил нашу героиню пронзительным взглядом усталых глаз.

- Вы... - начала было Хина.

- Да, я именно тот, которого ты искала, - кивнул бородач.

- Я пришла, чтобы...

- Я ждал твоего прихода. И знаю, что нужен тебе для великого дела.

- Вообще-то, Вы ошибаетесь. Я ничего великого делать не собираюсь. Нам просто нужно понять, как работает одна вещь. Мы знаем, что она управляется мысленным приказом, но... - Хина взглянула Сычу в глаза и тут же забыла, о чем хотела сказать, неожиданно для себя проговорив: - Вообще-то, мы ни фига не знаем. Да и вещи у нас пока нет. Ее еще вернуть надо.

- Ты еще не знаешь, насколько твоя судьба связана с судьбой всего человечества. Но я ощущаю, как многие люди в будущем испытывают чувство огромной благодарности к тебе и твоему мужу.

- М-м, - смутилась Хина и подумала про собеседника: "Похоже, он чокнутый. Может, не стоит с ним связываться? А с другой стороны: не является ли такое состояние ума необходимым условием для того, чтобы раскочегарить Скрижаль?"

- Я чувствую, что ты сомневаешься в моей вменяемости, - усмехнулся плюсмутант. - Зря. Я вполне адекватен реальности. Только ощущаю ее сразу в трех временах - прошлом, будущем и настоящем.

- Кроме Вас, в Приваловске больше не осталось плюсмутантов высокого уровня. Если бы не люди Фрица, я бы не смогла найти Вас, уважаемый господин...

- Зови меня Сыч и не выкай.

- Мое имя Хина. Мне не к кому больше обратиться за помощью, кроме тебя.

- Тебе, небось, описали меня полным придурком, разжижающим свои мозги всякой отравой, так? Наверняка, будь у тебя выбор, ко мне ты бы обратилась в самую последнюю очередь. Нет?

- Ну почему же, - смутилась Хина, - я весьма спокойно отношусь к любителям расширять свое сознание с помощью различных препаратов. Кстати, в штаб-квартире правозащитного движения ты сможешь получить нужные тебе... м-м, лекарства.

- Я вовсе не любитель "расширения сознания". Я просто нелюбитель страданий.

- Ты поможешь нам? - спросила Хина.

- От тебя веет войной. Не люблю войну, ибо своими собственными нервами чувствую, как от нее страдали, страдают и будут страдать миллионы людей. Мне от этого очень больно.

- Понимаю.

- Вряд ли.

- Поверь, я всей душой за мир и покой во всей Галактике. И только стечение совершенно невероятных обстоятельств вынудило меня перейти к партизанам. Честное слово! Кстати, тебе-то военная тема сейчас даже ближе, чем мне. Вас, плюсмутантов, убивают. Это надо остановить.

- Не надо ничего останавливать. Под угрозой полного истребления мы наконец-то объединимся и создадим собственное общество, независимое от обычников. Сейчас мы - сверхиндивидуалисты, привыкшие жить в мире личных проблем, опираться на интуицию, на озарение, на исключительно внутренний духовный опыт. Побывав же в роли преследуемых и гонимых, мы научимся подчинять свою волю общему делу, как это когда-то сделали ненавидимые всеми нациями евреи. От этого мы, как зарождающийся новый биологический вид, только выиграем. Проиграют обычники - они лишат себя притока наших генов. Убивая нас, обычники тем самым лишают себя будущего, того будущего, в котором каждый бы человек обладал бы сверхспособностями.

- Ты хочешь жить?

- Немножко.

- То, что я тебе предложу, поможет тебе попасть на Сану. Там плюсмутантов уважают и ценят. Двух даже в Экспертный совет при Конвенте ввели. Кстати, мы с мужем тоже собираемся лететь на Сану. Здесь невозможно работать.

- Я видел сон...

- Гм.

-...о Земле.

- Я, когда сплю, тоже иногда вижу нашу планету.

- В том сне я жил чувствами людей, кладущий цветы к вашим могилам в знак глубокой благодарности.

- К чьим могилам?! - насторожилась Хина.

- К твоей. И твоего мужа.

- Все там будем, - насупилась Хина.

"Совершенно идиотский разговор!" - подумала она и спросила:

- И чего необычного в твоем сне?

- Может, вы с мужем и очутитесь на Сане, но именно на Земле вы совершите самое главное. На ней и найдете свою смерть.

- Спасибо за оптимистическое предсказание... Значит, ты нам не поможешь, Сыч?

- Ну почему же? Помогу.

Сыч поднялся на ноги, сделал несколько шагов и пошатнулся, чуть было не упав. Он уже двое суток сидел без движения под воздействием наркотика. И сейчас язык плюсмутанта был легок для беседы, зато ноги тяжелы для ходьбы.

- Не стоит упускать редчайший шанс стать вершителем судьбы цивилизации, - пробормотал Сыч на ходу.

"Зря я с ним связалась, - подумала Хина. - Он, точно, сумасшедший".

- Само человечество спасти себя уже не может, - изрек плюсмутант, с трудом передвигая ноги. - Оно упустило такую возможность, отказавшись использовать хромосомную нанотерапию. Каждый бы смог стать плюсмутантом.

- Ну, не знаю. По-моему, повсеместное употребление генных пилюль полностью изменило бы человеческий генотип. Мы бы перестали быть людьми, - возразила Хина и тут же одернула себя: "Не спорь с безумцем"!

- Мы перестанем ими быть, если не будем меняться, - Сыч, опираясь рукой о стену, вышел на улицу. - Человечеству давно пора начать это делать. Увы, пока оно не хочет двигаться вперед. И до меня доносятся из будущего чувства людей, оплакивающих закат человечества. Даже Сана будет охвачена пожаром войн и смут. Впрочем, Вселенная еще даст людям шанс. И ты будешь причастна к великому процессу создания нового общества. Извини за пафос. Надеюсь, ты меня понимаешь?

"Ни черта я тебя не понимаю", - подумала Хина, но ответила иначе:

- Да, конечно. Конец света, новое общество и я: мы все повязаны одной веревочкой. Чего ж тут непонятого? Твоя речь, Сыч, обладает изумительной простотой и доступна для понимания даже ребенку.

"А что, если он прав? - подумала Хина. - Плюсмутант все-таки, а не просто какой-нибудь обдолбанный наркушник. Может, он и впрямь чего-то такое там, в будущем, уловил. Вот и Даня постоянно твердит о грядущей войне. Зря мы раньше не переехали на Сану. Да, возможно, нам пришлось бы там жить в нищете. Но лучше быть нищим, чем мертвым".

ГЛАВА 8. ВПЕРЕДИ У НАС МЯСОРУБКА

В новый Центральный комитет приваловских правозащитников благодаря стараниям Фрица вошли только самые преданные ему бойцы. Они единодушно поддержали идею вождя насчет "беспощадной революционной войны против подлой фашистской диктатуры Зоршха".

Правозащитники начали войну против нового режима с диверсий на военных объектах и покушений на генералов.

Ответ военных властей не заставил себя ждать.

На улицах центральных районов Приваловска появились блокпосты. А над кварталами города зависли большие черные шары - роботы-наблюдатели, передающие в комендатуры кадры происходящего на улицах.

Арестованных по подозрению в принадлежности к партизанам расстреливали на месте. Штаб-квартиры революционных организаций подвергались безжалостному уничтожению.

Однако военные плохо разбирались в идеологических различиях между подпольными организациями. К тому же Полянский интриговал в пользу диссертантов, а следовательно во благо армии Ширинкина.

Поэтому вместо того, чтобы сосредоточиться на борьбе с бойцами Фрица, военные обрушили всю мощь своих ударов на организации, враждебные правозащитникам. В результате, оные еще более усилили свои позиции в городе.

Но Фрицу этого было мало. Он не забыл о Гиперборейской Скрижали и до сих пор жалел, что разрешил Далям унести ее из бункера.

Что любопытно, в отличие от Хины, твердо убежденной в том, что Гиперборейская Скрижаль - самое грозное оружие на планете, Фриц не слишком-то верил в успех применения артефактов из Подземного Града в боевых действиях.

Вождь правозащитников хотел вернуть эти предметы в свой бункер, чтобы использовать их в пропагандистских целях. Слухи о наличии некоего загадочного "сверхоружия" в штаб-квартире воинства Ширинкина, по его мнению, должны были повергнуть в ужас врагов правозащитников и повысить их авторитет среди потенциальных союзников.

По приказу Фрица Даниил, коего вождь правозащитников назначил своим советником по военным вопросам, подготовил план захвата гиперборейских артефактов.

Надо сказать, что из Даниила вышел весьма неплохой советник. Планируя боевые действия правозащитников, диссертант стремился минимизировать их потери. Идеалом операции для Даля являлась ее бескровность. Вот и предстоящий визит правозащитников в штаб 10-го корпуса по плану Даниила вообще должен был пройти без стрельбы.