Гимн шута – 7

Глава 7

Глава 7

Противник не отступал.

«Хорош!» — коротко отметил Павел с искренним уважением. Последний удар был красив, четок и молниеносен. Какого-то волоска не хватило, чтобы он стал окончательно результативным. До возгласа «Иппон!» не хватило каких-то миллиметров.

Однако в следующий миг волна привычного спокойствия смыла все эмоции. Восхититься техникой бойца можно будет и после. Ведь, в первую очередь, Волконский вел поединок вовсе не с ним, а в собственном сознании. В моменте самым важным был контроль тела, чувств, разума и дыхания. Все внимание на способах подавления противника: сломить дух, «убить» синай в его руках, поломать технику.

Застывший на миг перед Павлом боец, спокойный и непоколебимый, словно скала в бушующем море, был сосредоточен на том же самом. Пока преимуществом не удалось завладеть ни одному из них.

— Хай!

Молниеносный рывок клановца завершился простым технически, но идеально исполненным ударом. Противник не дрогнул, довольно жестко сломав технику своим бамбуковым мечом… и тут же перешел в контратаку. Короткий размен ударами окончился вничью. Противники вновь разорвали дистанцию, стараясь подавить дух оппонента перед следующей атакой.

Напряжение в этот миг было куда сильней, чем во время атаки. И оно нарастало с каждым мигом, чтобы взорваться единой вспышкой и…

Волконский первым опустил бамбуковый меч. Противник повторил его движение. Причиной стали две девушки, незаметно прибывшие в зал, и теперь дожидавшиеся за территорией тренировочной площадки.

Бойцы кивнули друг другу, разом согласившись с тем, что поединок пора заканчивать, после чего присели на корточки особым образом и выполнили традиционный поклон, обозначая уважение к сопернику.

— Неплохо, — удовлетворенно кивнул Воронцов, стягивая защитную маску.

Его волосы после череды схваток были мокрыми, а лицо раскрасневшимся. Впрочем, Волконский был уверен, что нынче выглядит точно так же.

— Более чем, — согласился клановец, все еще пребывая в легком трансе, что позволял во время боя концентрироваться на собственных эмоциях.

Однако это состояние было лишь отголоском тех чувств, что он испытывал во время схватки. Теперь же оно истаивало, словно утренняя дымка под лучами солнца.

— Вы так и до поединка своего не дотянете, — покачала головой Светлана, наблюдая за раскрасневшимися, но вполне себе довольными парнями.

Те переглянулись.

— Женщины, — как-то синхронно выдали оба.

Все-таки кендо — это не про бой в первую очередь. Даже во время схватки. Речь скорее о самосовершенствовании и духовном поиске, а вовсе не о банальном желании наподдать друг другу палкой.

В том плане и высказался Воронцов, внимательно всмотревшийся в глаза сначала Волконской, а затем и до сего мига надменно молчавшей Юсуповой. Поняли ли?

— Так зачем вам колотить друг друга, если вы все такие… духовные? — едва заметно улыбнулась Светлана.

— Но-но, сестренка, — усмехнулся Павел. — Ты кислое со сладким-то не путай. Мордобой — есть давняя и священная традиция взаимодействия мужчин!..

— Ну-ну, — хоть и мягко, а все ж таки позволила себе перебить брата девушка.

— Обсудим отдельно, — пообещал тот с не предвещающей ничего доброго ухмылкой.

Волконская сделала вид, что сильно испугалась. Столь же «убедительно», сколь прозвучала и угроза. Брат с сестрой понимающе улыбнулись друг другу.

— Мне нужно с тобой поговорить, — коротко обозначила цель визита клановка.

Парень кивнул. Он прекрасно помнил, что им предстояло, как это именовалось в одной исторической книжке, «подбить бабки» по итогам их авантюр. Увы, несмотря на всю грандиозность замысла и их исполнения, большую часть получили союзники. Волконским досталось не так чтобы много. Во всяком случае, по сравнению с масштабом предстоящих задач.

— Пять минут, — коротко кивнул клановец.

Молодые люди вежливо кивнули дамам и направились в раздевалку. После такой схватки требовалось срочно принять душ и переодеться.

— Павел, — негромко позвал Воронцов, едва молодой человек стянул с себя кимоно и аккуратно сложил его рядом с защитой.

— Слушаю, — коротко выдохнул недавний соперник.

— Воронцовы свою задачу выполнили.

— Да.

— В таком случае, мы считаем обязательства исполненными, — заключил Матвей. — Мой дед просил передать, что союзных обязательств мы придерживаемся. Однако в дальнейшем предпочли бы воздержаться от прямых столкновений с «уральцами». Естественно, если это не будет противоречить…

Сын графа вздохнул и не закончил фразы.

— Я понял, — заверил Волконский.

Вообще-то, в ближайшее время он предполагал подписать «ястребов» на еще одну авантюру. Однако, коль скоро, они хотят «пожить спокойно», то стоит предоставить им такую возможность. Тем более, недавний соперник четко дал понять, что союзных обязательств его Семья готова придерживаться и впредь в рамках заключенного контракта.

— Замечательно, — кивнул собеседник без всяких эмоций, и тут же поинтересовался. — Юсупова снова с вами?

Вопрос был… многослойный. И попробуй определить, чего в нем больше. Особенно после недавней, едва не случившейся, войны.

Кстати, как именно ответить парень сообразил не сразу.

— Таков Путь, — вздохнул Павел и через секунду задумчиво добавил. — Все сложно.

Воронцов понимающе покачал головой. В ситуации, благодаря которой его Семья обогатилась на несколько миллионов рублей, ПРОСТО все не могло быть по определению.

— Ведет она себя сегодня странно, — объяснил свой интерес графский сын.

— У нее есть на то причины, — дипломатично согласился Павел ровным тоном.

Однако уже через секунду он не выдержал, и довольно хищно усмехнулся.

— Горе проигравшим, — понимающе кивнул Матвей.

— Что-то вроде того!

— Жениться думаешь? — поинтересовался собеседник.

— О! — осекся клановец.

Такой вопрос. Не самый простой. И очень личный. Что тут ответишь?

— Работаю над тем, чтобы этого не случилось, — наконец выдал он относительно близкую к реальности версию.

— Ты не подумай, что лезу в твою личную жизнь, — тут же выдал Воронцов. — Просто отец с дедом нашли невесту, а я ее даже не видел. Но для Семьи брак будет выгоден. Вот я и спросил…

Волконский задумался. Надолго. Он сам противником брака не был. В том числе и политического. Просто требовал учесть свои интересы. В любом случае. А пока с этим было плохо.

— Сложный вопрос, блин, — по-простецки выдал он, почесав мокрый от пота затылок.

Матвей негромко хохотнул пользуясь тем, что в раздевалке помимо них никого не было.

— Скажем так, — неожиданно усмехнулся он. — Если при мысли о браке у тебя не возникает чувства, что тебя поимели…

— Что⁈ — удивленно вскинул брови сын графа.

Таких аналогий он не ожидал.

— Сложно представить? — коротко хмыкнул клановец.

— Нет… То есть, да! — чуть смутился собеседник. — Я имел ввиду, что понял, о чем-ты говоришь.

— Прекрасно, — кивнул Волконский решив, что хватит с приятеля и небольшого разового подкола. — Если у тебя не возникает подобного чувства, то женись. Отчего бы нет? А вот если свербит где-то в районе пятой точки…

— Что? — уже совсем растерялся молодой человек.

Нет, он уже почти привык к выражениям и аналогиям клановца. Но, все-таки, в этих стенах они звучали несколько чужеродно.

— Задницы, Матвей Александрович, в районе задницы. Того самого седалищного нерва, — коротко «расшифровал» свою мысль клановец. — Так вот, если там «свербит» что-то и есть ощущение, что тебя пытаются обмануть, то, на мой взгляд, стоит побарахтаться. От брака не отделаешься, но хоть условия получше выбьешь. Ну а если нет… Женись, чего уж тут.

— Мда…

— Повезет, будешь счастлив на земле, — коротко пожал плечами парень. — Не повезет — на небесах.

Воронцов осекся.

— Это… Не совсем то, что я ожидал услышать, — дипломатично сообщил он.

— Других идей у меня для тебя нет, — коротко улыбнулся Павел. — Либо соглашаешься, либо идешь наперекор Семье. Однако в целом… Ну какая тебе разница, на ком именно ты официально женат будешь? Жизнь твоя, если ты того не захочешь, совершенно не изменится. Ну, разве что, совершенно точно будешь знать, с кем именно будешь посещать официальные мероприятия.

— И все? — задумался графский сын.

Судя по всему, он пока не размышлял всерьез, в чем именно плюсы и минусы серьезной жизни.

— В общем-то, если пожелаешь, да, — коротко кивнул Матвей, забрасывая на плечо полотенце. — Тебе решать. Хотя знаешь… я бы с женой все-таки попытался бы наладить хотя бы дружеские отношения. Во-первых, тоже человек, на секундочку…

Матвей стойко выдержал подобные рассуждения. Даже не поперхнулся.

— А во-вторых? — спокойно поинтересовался он.

— А, во-вторых, хорошая жена, она и мужу в радость, — чуть двусмысленно выдал Волконский. — Но если серьезно, то раз все равно вам быть хотя бы номинально вместе, то имеет смысл хотя бы попробовать наладить взаимовыгодные отношения.

— Так вот почему ты так Юсупову опекаешь и воспитываешь, — понимающе кивнул Воронцов.

Щелк!

— Ау! — больше от удивления, чем от боли воскликнул сын графа, чуть ошалевшими глазами уставившись на спокойно сворачивающего полотенце клановца.

— Ты… меня⁈ — удивленно протянул Матвей.

— Ага, — спокойно кивнул собеседник, закинув «орудие» себе на плечо. — А Юсупова — это другое.

— Это какое такое другое? — хмыкнул молодой человек.

— Я еще не придумал, — коротко пожал плечами Павел и спокойно направился в сторону душевых. — Но я еще об этом подумаю!

— Ну да, ну да, — хмыкнул Матвей, потирая живот, в который пришелся несильный, но неожиданный «щелчок» полотенцем… и поспешил следом. В конце концов, они обещали быть через пять минут. Опаздывать нехорошо!

Брат с сестрой, едва Павел покинул раздевалку, тут же отправились обсуждать свои дела. Юсупова проводила их взглядом и вздохнула столь тяжело, что Воронцов просто вынужден был спросить:

— Виктория Львовна, у вас… все хорошо?

— Матвей Александрович, — ровно произнесла девушка. — Я — Юсупова.

Молодой человек на миг задумался, не слишком понимая, стоит ли вообще что-то отвечать на столь очевидное заявление. Однако Виктория явно чего-то ожидала.

— Я знаю, — коротко кивнул сын графа, постаравшись вложить в свой голосу все уважение, что испытывал к древней и известной Фамилии.

— А они нет!!! — неожиданно выдохнула Виктория и тут же, развернувшись на каблучках, унеслась куда-то по коридору, оставив собеседника в нескором… недоумении.

Впрочем, если бы он знал, сколь «тяжким» у «уралочки» выдалось утро…